Когда зацветают подснежники

От автора

Приключения? Неужели это только погони, перестрелки или борьба с морской стихией, необитаемые острова?..

А впрочем, это действительно так — и погони, и перестрелки, штормы и кораблекрушения, необитаемые острова, подвиги разведчиков, партизанские будни. И конечно же, революционное подполье.

Приключения можно выдумать. Так выдумать, что современники поверят каждому слову. Робинзон Крузо — гениальная выдумка, которая обошлась английскому адмиралтейству в тысячи фунтов стерлингов. Искали остров, искали Пятницу, и никто не верил, что это только фантазия.

Никто не поверил в подвиги барона Мюнхгаузена, но все читали, читают и будут читать с удовольствием о его похождениях.

Но бывает и так, что автор ничего не придумал. Он просто рассказал о людях и событиях. Рассказал только о том, что было. Такой рассказ обычно именуют документальным.

Мне давно хотелось написать не просто документальную повесть о большевиках-подпольщиках, «техниках» революции, но повесть именно приключенческую. Так появилась эта повесть о «техниках» большевистского подполья начальных лет XX столетия.

Но вот незадача — герои, которых автору хотелось вывести в повести, менее всего искали приключений. И даже наоборот — они очень заботились о том, чтобы приключений с ними случалось как можно меньше. Но они случались, и не по их вине. И тогда они проявляли отвагу, мужество, и свято оберегали честь партии, честь большевиков.

Однажды в архиве Октябрьской революции попало мне в руки письмо. Вернее, обрывок письма — у него не было ни начала, ни конца. Ну, думаю, найдена проверенная опытом сотен писателей завязка для приключенческой повести. Читатель, правда, может сказать: «Старо, знаем мы эти письма без начала и конца!..»

И все же я решил рискнуть.

Вот этот отрывок:

Я точно не уверен, что автор этого письма тот, о ком я думаю. Поэтому я не хочу называть его подлинное имя. Зато Мирон — это наверняка Василий Николаевич Соколов. Мирон — партийная кличка.

Соколов-Мирон прожил большую, интересную жизнь, стал заметным писателем, оставил великолепные воспоминания о своей революционной страде. Вот эти-то воспоминания и легли в основу моей повести. Я их немного изменил, немного добавил из других источников, а кое-что и домыслил.

Именно домыслил, а не выдумал. В повести я старался добросовестно держаться ближе к источникам, документам. Многие слова, большая часть прямой речи героев позаимствована из воспоминаний Соколова, Богомолова, Лепешинского и ряда других.

Так как там: «Но, дай бог памяти, с чего все это началось?»