Денис уехал поздним вечером, не став дожидаться утра. Тихо спустился вниз, стараясь не разбудить детей, звякнул ключами. Я подняла голову с подушки, по щекам без остановки катились слезы. Слегка скрипнула входная дверь, потом тихий щелчок замка и легкие шаги под окнами. Машина завелась, утробно урча, и шины зашуршали по гравию. Я встала с кровати и отодвинула занавеску, посмотрев на мужа. Он сидел за рулем, не включив фары, а его лицо подсвечивалось каким-то потусторонним голубоватым светом от экрана телефона. Минута и он отложил телефон, включил фары и тронулся по дороге, даже не взглянув на дом.
Сзади тихо открылась дверь. Я мгновенно вытерла дорожки слез и обернулась. На пороге стоял Пашка, прижав к груди своего любимого плюшевого медведя. Рядом зевала Элла — она всегда спала у него в комнате, и он брал ее с собой, если нужно было в туалет или на кухню попить воды. Ника частенько дразнила брата за то, что он в свои восемь лет до сих пор боится темноты.
— Папа уехал? — прошептал Паша, расстроено. — Я надеялся, что мы позавтракаем
вместе, а потом он уедет.
— Да, дело срочное. Ты уже большой мальчик, должен понять отца.
Пашка кивнул, но с места не сдвинулся.
— Ладно, давай, забирайся! — я откинула одеяло и Пашка с широкой улыбкой плюхнулся ко мне в кровать. Обняв сына, я вдохнула запах его волос, которые пахли детским шампунем, и улыбнулась — так приятно! Элла свернулась калачиком у нас в ногах и в доме наступила тишина. Лишь тихое посапывание слышалось в ночной тиши. Я слушала его, стараясь ни о чем не думать, и вскоре тоже заснула.