Кокаиновые короли

4 КОРОЛЬ КОКАИНОВОГО ИЗВОЗА

Карлос Ледер остро нуждался в летчиках, и потому его путь неизбежно вел к Эду Уорду — одному из немногих старожилов, оставшихся на острове. Летчик и контрабандист–марихуанщик, он обнаружил Норманс—Кей за два года до Ледера и полюбил его по тем же причинам: за отдаленность, за отсутствие полиции, за удобное местоположение на полпути между Колумбией и Соединенными Штатами. Короче — отличная перевалочная база.

Ледер и Уорд ничего общего не имели, разве что жили теперь на одном острове. Начинал Уорд моряком, а семидесятые годы провел во Флориде, в Джексонвилле, — спокойно и размеренно, как типичный представитель среднего класса. Занимался продажей мебели фирмы «Сиерс», был страховым агентом, жил безбедно, но не богато. Однако после развода понял, что алименты на жену и троих детей оставляют его практически без средств. И Уорд вместе с дальними родственниками и бывшим колле–гой занялся контрабандой. Люди подобрались семейные, консервативного склада, всем было за тридцать, и вели они себя, словно не марихуану в страну ввозили, а просто поменяли одну достойную работу на другую. На покупку самолета, двухмоторного двадцатилетнего старичка «Бичкрафта», Уорд занял тридцать тысяч у матери.

Уордовская команда перевозила за рейс более 500 килограммов наркотика из Колумбии во Флориду и Джорджию и выручала больше ста долларов за килограмм. Прежде им такие деньги и не снились. Каждый для отвода глаз открыл свое дело, сообща купили в Джексонвилле портовый бассейн с причалами и оборудованием, а также участок в Северной Каролине. Уорд купил себе дом в шикарном пригороде Джексонвилла и зажил на широкую ногу.

Полиция пристально наблюдала за подозрительным ростом благосостояния честной компании. Вскоре федеральные агенты установили слежку за домом Уорда и тщательно проверяли мусор, который хозяева выбрасывали на помойку. К тому времени Уорд снова женился. Эмили — иначе Милашке — был 31 год, и служила она зубным техником. Милашка тоже участвовала в контрабандных операциях: считала деньги, складывала их в пачки и придумывала, как обеспечить безопасный полет.

Впервые Эд Уорд повстречался с Карлосом Ледером на Норманс—Кей в конце 1977 года. Увидев, как дорогостоящий самолет Ледера день за днем стоит на приколе, Эд сразу смекнул, что хозяин — контрабандист. Законопослушный владелец пользовался бы такой машиной почаще. Чтобы Ледер не принял его за агента УБН, Уорд отправился к нему в дом и попросил о разговоре наедине. Они вышли на прогулку. Уорд выложил все без утайки. Сказал, что сам он — контрабандист, и Ледер, вероятно, тоже. Так вот он, Уорд, обещает Ледеру не мешать. Ледер промолчал. И какое–то время обе группы сосуществовали на острове вполне мирно.

А через несколько месяцев Ледер предложил Уорду заняться перевозкой кокаина. Уорд ответил не сразу. В кокаиновом бизнесе нравы куда грубее. Недаром у наркодельцов существует поговорка: «Марихуану продаешь — руку каждому пожмешь; кокаин загонять — под мушкой стоять». К тому же сроки за кокаин давали куда длиннее. Но, с другой стороны, от кокаина и доход больше. Да и на борту с ним не такая морока — места меньше занимает. А то загрузишь салон марихуаной — летчику и люка не открыть, если случится прыгать. Эд Уорд отличался практичностью. Он видел, что Карлос Ледер начинал весьма скромно, а теперь у него самолеты новейших марок. Уорд вдруг ощутил, сколь скудно вознаградила его жизнь за многолетние старания. Захотелось больших денег и хороших самолетов. Чтобы все — как у Ледера.

Теперь Эд Уорд должен был передать предложение Ледера компаньонам. 6 сентября 1978 года он свел восемь своих людей с Ледером на Норманс—Кей и там же, на месте, объяснил им суть ледеровского предложения. Особого энтузиазма никто не проявил. Кокаинщики нам не чета, слишком круто берут! Свои опасения они высказали Ледеру напрямик:

— Убивали кого–нибудь? Не брезгуете?

— Приходится иногда. Такая работа, — ответил Ледер.

Люди Уорда не захотели менять профиль. Однако сам Уорд заключил с Ледером сделку: он делает десять рейсов, взяв на борт по 250 килограммов кокаина. За каждый рейс — 400 тысяч. Ледер велел Уорду купить новый самолет и одолжил ему 604 тысячи на турбовинтовой «Свеаринген Мерлин III».

В январе 1979 года Уорд, Ледер и второй пилот Уорда Лев Франсис, пятидесятипятилетний участник второй мировой войны, тоже — как и Уорд — бывший моряк, совершили на «Мерлине» первый перелет из Колумбии на Норманс—Кей с полутонной кокаина на борту. Посадочную полосу развезло от дождей, груз весил вдвое больше условленного, топливо оказалось отвратительным. Эд Уорд рассвирепел. Его, человека до крайности педантичного, раздражала расхлябанность Ледера, работать на него было нестерпимо противно. Эд решил порвать с Ледером, как только встанет на ноги и сможет организовать собственный кокаиновый извоз.

Ледер же в это время процветал как никогда. На острове на него работало от тридцати до пятидесяти человек, среди них два–три колумбийских летчика и три–четыре американских. У взлетной полосы теснилось шесть, а то и больше самолетов. Все это тоже немало беспокоило Уорда. Остров становился подозрительным, привлекал внимание.

Сам же Уорд, несгибаемый моряк, совершил непоправимую ошибку: занявшись перевозкой кокаина, он пристрастился к наркотику и поделать с собой ничего не мог. Уединялся в ванной, чтоб не видели дети, и нюхал. «Эта штука нас погубит», — предупредил он жену, но не находил в себе сил остановиться.

— Даже когда мы почувствовали побочное действие кокаина, отказаться было невозможно: он обладал чудесным, магическим действием, усталость и тоску как рукой снимал, — вспоминала Милашка.

Тосковали Эд и Эмили Уорд не без причины. Летом 1979 года они переехали на Норманс—Кей на постоянное жительство, поскольку агенты налогового ведомства напали на след Эда. Поспешный отъезд из Джексонвилла спас их, но полиция опечатала дом и обвинила Эда Уорда в сокрытии дохода — 900 тысяч долларов. Теперь закон добрался и сюда, в убежище на острове.

14 сентября 1979 года более девяноста офицеров багамской полиции провели рейд на Норманс—Кей в рамках операции «Енот». Рейд начался в семь утра. Причалив на надувной лодке к берегу острова, капрал багамской полиции увидел, что какой–то человек рванулся к «фольксвагену». Позже выяснилось, что это был сам Карлос Ледер. Капрал произвел предупредительные выстрелы в воздух, но машина уехала. А через несколько минут с полицейского катера заметили «Огнепад» — десятиметровую моторную лодку Ледера, уходившую на полной скорости. Ему просигналили: «Остановитесь». Но Ледер, стоявший у руля, лишь прибавил ходу. Катер устремился вдогонку. Командир видел, как человек на «Огнепаде» высыпал в море белый порошок из полиэтиленового пакета. Лодка вышла на мелководье у западной оконечности острова, и сержант полиции выстрелил с берега. В конце концов Ледер сдался и позволил взять «Огнепад» на буксир.

На берегу на Ледера надели наручники. Был он в голубых джинсах, с толстой золотой цепочкой на шее, на запястье — дорогие часы. Во время обыска в спальне Ледера обнаружили оружие, а также марихуану и кокаин — в небольших количествах. На кровати лежал красный чемодан необъятных размеров.

Пока обыскивали дом, Ледер непрерывно стенал и жаловался. Говорил, что вложил в этот остров пять миллионов, но теперь, разумеется, уедет, поскольку терпеть не может докучливых полицейских. От обнаруженных в доме вещей отрекался: мол, знать не знает, откуда они взялись. В чемодане же — зарплата для служащих. Говард Смит, помощник полицейского комиссара, руководивший рейдом, приказал отдать чемодан Ледеру, и тот принялся пересчитывать деньги на глазах у полиции.

В общей сложности забрали тридцать три человека, включая Уордов и почти всю шайку Ледера. Ледер же и его немец–телохранитель остались на свободе. Багамская полиция захватила восемь пистолетов, два автомата, один пулемет, тридцать пять динамитных шашек и 618 патронов. Когда арестованных сажали в самолет «ДС-3», чтобы отправить в Нассау, Ледер наказывал им не волноваться: он заберет их завтра же.

Некоторые полицейские удивлялись, почему не арестован сам Ледер.

— Не тревожьтесь, — ответил помощник комиссара Смит, — он от нас не уйдет.

Но Смит ошибся.

Проведя пару дней в заключении, все арестованные были освобождены под залог. Осудили лишь одного багамца за незаконное хранение пулемета. Вернувшись на Норманс—Кей, Уорд спросил Ледера, каким чудом он выцарапал их из тюрьмы.

— Заплатил, — ответил Ледер.

Говард Смит, оставивший на свободе Джо Ледера, был вторым полицейским чином на Багамах. Позже он утверждал, что для ареста Ледера не хватало улик, но, инструктируя людей перед рейдом, он говорил совершенно обратное! Он тогда специально подчеркнул, что Ледер — главарь шайки на Норманс—Кей и брать его надо непременно.

Газеты потом сообщали, что во время рейда творились весьма странные вещи. Обыскивая один из домов на острове, полицейский констебль нашел на помойке пластиковый мешок, а в нем — 80 тысяч доллароз. Констебль заявил, что отдал деньги помощнику комиссара Смиту. Деньги испарились. Смит утверждал, что денег не получал. Констебль стоял на своем.

Пять лет спустя доходы Смита привлекли пристальное внимание Королевской комиссии, расследовавшей наркокоррупцию на Багамах. За три года после рейда на Норманс—Кей Смит выплатил 7500 долларов за «тоёту», 17 500 за «олдсмобиль» и 18 000 за дом — все наличными. Кроме того он вложил 30 000 долларов в акции пароходства, а на его банковском счете по–прежнему значилось 29 500. Полиция обнаружила еще 57 000 неучтенных долларов, происхождение которых Смит объяснял весьма неубедительно: ходил, мол, на скачки и собачьи бега и играл в черную лотерею.

Комиссия пришла к следующему выводу: «Ледер давал взятки полицейским, чтобы обеспечить себе свободу, и мы усматриваем очевидное соучастие Смита и других старших офицеров полиции»[1].

А кокаиновый извоз процветал как ни в чем не бывало. Выйдя из тюрьмы, Уорд — буквально на следующий день — уже летел с двухсотпятидесятикилограммовым грузом из Колумбии на Норманс—Кей и дальше — в Рейдсвилл, штат Джорджия. Перевозка кокаина прошла без сучка без задоринки. Однако налоговые проблемы настигли Уорда и в Джорджии. Не успел он приземлиться в аэропорту Атланты, столицы штата, как его «бичкрафт» захватили агенты налогового ведомства. Уорд решил, что его обвинят в контрабанде, но их интересовал лишь самолет — его личная собственность. Уорд забрал груз и уехал. Да и самолета он лишился лишь на время: его адвокат через подставных лиц выкупил самолет у налогового ведомства за 40 тысяч. Не прошло и месяца, как Уорд получил «бичкрафт» обратно. И за следующие четыре месяца отвез еще 350 килограммов кокаина. В общей сложности Уорд переправил для Ледера в Штаты больше трех тонн наркотика — на сумму в 150 миллионов долларов. Свыше 22 миллионов Ледер пропустил через багамские банки. Огромные суммы осели в карманах багамских чиновников.

В 1979 году на Багамах продавалось всё и все. И Карлос Ледер был не единственным покупателем. Через Багамы переправляли наркотики с десяток, а то и больше контрабандистов разного калибра — и марихуанщики, и коканнщики. Прочесать семьсот островов, разбросанных в океанских просторах (на площади около 100 тысяч квадратных миль), для полиции непосильно. Архипелаг превратился в узловую станцию наркобизнеса.

Адвокат Ледера Найджел Бау, отлично умевший обтяпать делишки клиентов–контрабандистов, был близок с премьер–министром Линденом О. Пиндлингом. Позже осведомитель УБН сообщит, что Бау появлялся на Норманс—Кей регулярно 22 числа каждого месяца и забирал 88 тысяч, предназначенных Пиндлингу. Другой же осведомитель утверждал, что Ледер платил Пиндлингу не менее 200 тысяч в месяц.

Позже Королевская комиссия проверит доходы Пиндлинга. Как выяснится, «траты во много раз превышали законные доходы», но определить, брал ли премьер взятки с наркодельцов, окажется невозможным.

На Багамах отлично знали, что сентябрьский рейд 1979 года не положил конец кокаиновым перевозкам через Норманс—Кей. Спустя два месяца после рейда Норман Соломон, известный багамский парламентарий, выступая в палате собрания, заявил, что остров используется для «одной из крупнейших контрабандных операций с наркотиками в этой части земного шара». Вскоре в доме Соломона взорвалась зажигательная бомба.

В декабре 1979 года Карлосу Ледеру официально предложили покинуть Багамы. Но и это не подействовало. Самолеты курсировали ритмично, а возле Норманс—Кей продолжали твориться чудеса. 31 июля 1980 года шедшая мимо шлюпка обнаружила дрейфующую яхту — «Калию-III». Ее палуба была залита кровью. Пулеметная очередь насквозь прошила борта из тикового дерева. К яхте была привязана надувная лодка, а в ней ничком лежал мертвый мужчина. Однако прибывшие на следующий день полицейские трупа не нашли. «Калия-III» принадлежала пожилым супругам из Форт—Майерс, которые на полгода отправились в круиз по Багамам. Чета исчезла бесследно, преступление так и осталось нераскрытым. Много лет спустя один из бывших «людей Ледера» расскажет под присягой, что «Калия-Ш» пропала как раз в ту пору, когда Ледер отправил своих немцев–телохранителей «позаботиться» о какой–то лодке, которая крутилась слишком близко от Норманс—Кей.

В 1980 и 1981 годах полиция провела еще два рейда, но Ледер снова откупился. Иногда он просто вскакивал в свой самолет и отбывал в Колумбию. Но всегда возвращался — делу стоять негоже!

В это время в Колумбию прибыл старый дружок Ледера. Он снова захотел повидаться с человеком, которого все теперь звали не иначе как «дон Карлос». Присмиревший Джордж Джанг приехал к Ледеру в июле 1980 года — не в партнеры проситься, а наниматься на работу. Он все еще считал, что Ледер ему задолжал. Но ныне он удовлетворился бы малым.

В Медельине Джанг позвонил в «Авто Ледер» из гостиницы «Интерконтиненталь». Через несколько часов к нему в номер вошел Ледер с телохранителями. Все они, включая Ледера, были в защитной военной форме. Ледер с Джангом выпили, понюхали кокаину. И, в конце концов, Джанг высказал свою просьбу.

Ледер согласился. Наркотик развязал ему язык, он был в ударе. Рассказал, что почти весь колумбийский кокаин идет в Штаты через него. Хвастал, как трепещут перед ним на Багамах. Поведал, что знаком с багамским премьером Линденом Пиндлингом, и представил его не кто иной, как Роберт Веско — мошенник, который в начале семидесятых надул американских вкладчиков на 224 миллиона.

Ледер называл Веско финансовым гением. Теперь Веско скрывался от правосудия на Багамах и обучал Ледера, как отмывать деньги через островные банки. А еще, по словам Ледера, Веско познакомил его с Фиделем Кастро.

Ледер самодовольно бахвалился. Выболтал Джангу, что у него на счетах несколько сот миллионов. Называл себя «королем кокаинового извоза», «кокаиновым королем». Джанг и сам заработал на кокаине миллион–другой, но по сравнению с бывшим партнером он был нищим. Все же встреча прошла успешно, окрыленный Джанг вернулся в Массачусетс.

И тут же попал в тюрьму по обвинению в контрабанде наркотиков. С Ледером он не увидится целых пять лет.

Эд Уорд покинул Норманс—Кей летом 1980 года. Он значился в списке иностранных лиц, подлежащих задержанию на Багамах; в случае ареста его могли депортировать в Штаты. Кроме того, он узнал, что второй пилот, совершавший с ним вместе кокаиновые прогулки, стал осведомителем и свидетельствовал перед Большим федеральным судом присяжных в Джексонвилле. В Штаты Уорду пути не было, и он делал все возможное, чтобы наладить отношения с багамскими властями. Воспользовавшись услугами Найджела Бау, багамского адвоката–ловкача, он передал 100 тысяч Эверетт Бэннистер — близкой подруге Пиндлинга, считая, что деньги пойдут самому Пиндлингу.

— Эти люди убеждали нас, что на Багамах все так живут, такой уж у них стиль. И обещали нам помочь, — вспоминала Милашка Уорд. Но взятки Уорда не спасли. И в основном потому, что от него хотел избавиться сам Карлос Ледер. Он отбросил Уорда как выжатый лимон — как отбросил он Джанга и Яковача.

Было совершенно ясно, что УБН держит Уорда на прицеле, что за ним и его самолетами неустанно ведется слежка. И в один прекрасный день Уорд с семейством сбежал на Гаити, с которым не было в то время соглашения о выдаче преступников. Там Уорд тоже занимался кокаиновой контрабандой, используя посадочную полосу на Норманс—Кей для дозаправки горючего. Но без ледеровских связей он наскребал не более десяти — пятнадцати килограммов на рейс. А закон, между тем, подбирался к нему снова.

8 января 1981 года прозвучал трубный глас. Большой федеральный суд присяжных обвинил Карлоса Ледера, Эда Уорда, Милашку Уорд и еще одиннадцать человек, близких к Уорду, в контрабанде, преступном сговоре и уклонении от уплаты налогов. Обвинительный акт состоял из тридцати девяти пунктов.

Спустя две недели Эд с Милашкой и еще несколько супружеских пар из той же компании отправились в ночной клуб в Порт–о–Пренсе.

— Веселились как перед плахой, — вспоминала Милашка. — Все чувствовали, что это — конец.

На следующий день Милашка, Уорд и десять его дружков были арестованы на Гаити агентами УБН. Гаитянская полиция предлагала уладить дело за взятку, но Уорд отказался. Жене он сказал так:

— Не желаю платить еще одному правительству за право у них жить. Пусть лучше в тюрьму упекут.

В Соединенные Штаты они прибыли в наручниках. На борту самолета УБН пели «Домой, в края родные».

Карлос Ледер, разумеется, избежал ареста. В конце 1981 года ходатайство Уорда было удовлетворено — ему скостили срок до пяти лет. Милашку освободили на поруки. Эд Уорд давал показания против своего бывшего партнера перед Большим федеральным судом присяжных. Теперь колумбиец Карлос Ледер стал главной мишенью охотников из УБН.

Ледер покинул Норманс—Кей в сентябре 1981 года. К этому времени он значился и в багамском списке к задержанию, а на острове появился постоянный полицейский пост. Однако Ледер лишь поменял адрес, а контрабандные операции шли на Норманс—Кей своим чередом. Хозяин часто наезжал, держал на острове штат колумбийцев для обслуживания рейсов и продолжал щедро одаривать багамских чиновников.

В июле 1982 года полицейский капрал, служивший на Норманс—Кей, сообщил, что инспектор официально велел обеспечить охрану Джо Ледера, который намерен отдохнуть на острове полтора–два месяца. Приказ, по его словам, поступил из высших правительственных кругов.