Коктейль

|Принцип|

Случилось это, когда время прекратило считаться значимым: планеты летели, звёзды светили, приматы отвернулись от естества, уткнувшись в жидкий кристалл, за чем некий интернет вытягивал остатки серого вещества.

Кто такой интернет: он есть пазл, составляемый из умов смотрящих на него. С ростом пользователей пропорционально увеличивается складываемая картинка. Взору люба да легка восприятию. И вовсе своим существованием влечёт к себе присоединиться. (примерно также работает природа самок, но это иная история).

Какой-то простак, что подобно всем вложил себя в пазл, по совершенно неизвестным причинам оторвал взгляд от экрана. Возможно надоели оттенки красок краткопосыльных роликов, или, что маловероятно, он пошёл бравою осанкой против принципа не выделяться мнением среди коллектива. Можно предположить, что он в нём когда-то состоял, но разве в эру культурного затмения существуют иные виды коммуникации помимо виртуальных?

Осмотрев свою квартиру, простак насторожился, ибо та словно гнила, тусклый луч утомлённого солнца чутка открывал интерьер, чахнущий в сугробах пыли.

Ковыляя вышел в простор свободы для души – на улицу. Реквием, не иначе, потому что пейзаж красив собой и мёртв отсутствием субъектов. Дома молчат, заселившиеся в небе пены заставляют смотреть на них. Превосходство над ничтожеством треснувшего асфальта ощутимо. Как на город ни взгляни – всё грозно, без сумбура, остро, немерзко и тревожно одновременно. Палитра обширна, но со стен сползает её компонент.

Да, наслаждаться пустынностью вполне можно, да долго ли. О, знаете, мыслить весьма проблемно: всегда кажется, что ты ничего не смыслишь. Чего б найти, с кем заговорить, зачем. Кроме редких птиц и не встретишь никого в цветущем парке. Друг тишины сел на бордюр, затем упал глазами в глубину озера, отражавшего занебесные дали. Галактики, хвосты комет, пояса метеоритов, неизвестные где-то существующие формы жизни. Никчёмны любые деяния, вспоминая о таких "нюансах". А в кустах кто-то зашуршал.

Глава 2

Альбинос дал о себе знать, споткнувшись об корень терновника. Благо не напоролся на штыки сливоплодовитого. Бывший пленник цифровой паутины помог встать незнакомцу. Тот был весь перепуган не меньше простака, но вскоре успокоился.

– Верить не думал, что встречу здесь кого-то из живых! – Отряхнувшись, шуршащий начал речь, и сквозь лёгкую паузу у обоих вылезла улыбка. – Я, небось, единственный человек, не нырнувший в эту бездну! К счастию, пребываю вне этой системы, ибо вылезти оттуда мне представлялось нереальным. Как тебе-то удалось? По глазам вижу, недавно вернулся в настоящий Мир!

– Мне необычайно повезло, я не смогу этого объяснить. В один момент стало безразлично всё, чем занимался. К чему стремился, о чём мечтал. Я не заметил, как выпрыгнул оттуда. – парень замер глядя вниз.

– Рад, что мы встретились! – не сразу ответил альбинос.

И пошли друзья вдоль цветов, кустов, парков куда-то. Вечер явился. Сыпятся градом звёзды, да упала одна прямо на голову простого, да взорвала тому мозг.

И тем парнем был я, зовите меня человек-корица, я не молот, но молоток ещё тот! Или зовите принцем всея красоты, ведь зачем быть, если не… Если не оставлять после себя секретов? Мне чудно, поверьте. Также, как в Альбиноса, что вам тоже почудился после чьих-то слов. А, после моих, точно! Люди падки на провокации. Не рассужу, какие, ибо на любые. Мой принцип остаётся таковым – искусно слагать завитушки, что формируют буквы в некие слова и их сочетания, дале штурмовать этим войском горы смысла, а пояснения оставлю словно раненных бойцов – другим.

Честное писательское, мне хотелось радужно и неравнодушно скрепить воображения воедино, даб создать монументаль, куда придёте и задумаетесь, зря на конспирологию и гротеск о великих проблемах, последствиях современной эпохи, хотя современность напросто позорит термин "эпоха", не суть. Я старался, поймите, пару красных фраз собрал воедино, образы, описания, ну чтоб глазу угодить, да интрижить, интрижить, интрижить! Нет, вновь все карты на столе, моя природа вырывается наружу. Я никакая не корица – тот же бред, что влез в голову путём моих шальных очей. Что вижу, то примеряю на себя, словно жакеты с фильмов, а я никогда не носил жакетов.

Хах, не наскучило вам изнуренье полторы обычных глав? Глядите, примитивный недоапокалипсис, какие-то повороты, да со своей индивидуальностью и не туда завернуть можно, дорогие мои! Ха-ха-ха! Некий принцип, а вернее мораль привить хотел, что, этак, нельзя отступать от принципа, искал, как обрисовать важность.. Подождите. Раз, два, три – прыгайте в другой абзац!

Как говорили знатные в узких кругах леди – я умею удивлять. Чтож, не скажу, что стараюсь, пытаюсь, терзаю себя, но легонечко прикладываю усилия, чтоб соответствовать высказыванию тому, угу. Нет, принципиальность имеет главенство аль никудышность – да кто его знает, просто кто-то сим обладает, кто-то не в силах. Принцип беспринципности мною замышлялся в детстве, но пока оставлю его реализацию для лучших времён. А они никогда не настанут, не так ли? Вечное якоб светлое завтра, иль прошедшее, что было угрюмым, а в памяти цветёт и жалостно оплакивается лишённым рассудком под руководством мягкого (хотя я его не щупал) сердца. Эх, близка поэтичность, друзья и враги. Иль незнакомцы. Значит, пока что друзья.

Глава 3

Воля у вас не отнята идти в своих улицах, городах, вселенных, но вы идёте по асфальту, что треснул. Да, речь о тех, кто не творит. Поэтому священным долгом считаю открывать прелести созидания, ля-ля! Пойдёмте творить новые воспоминания!

Есть как-бы люди. Им надо жить подольше, спроси зачем – не ответят. Мне важно не сколько, а как. Отсюда и пляшем, чтецы мои. Не танцуется мне в жизни, потому и строчу прозу, ибо в ней я пляшу! А в чём вам легко, в чём вы полны лёгкости? Тем и живите. Врать не буду, это не бриллиант идиллий, совершенного выхода из вонючих пелёнок бытия нет, ведь цикличность живёт, напевая свою песнь. Вот ей безразлично и на время, и на толпу.

Ах. Многие людишки советуют не обращать вниманья на округу. И с высоты деятелей восхищенств признаётся подобие изъяснения верным. А я так не могу. Внимайте – ежели людям по взаимности на меня всё равно, почему же хочу им нравиться? Даже незнакомцу. Без мотивов кексуальных, господа, ну что вы! Даб прохожий подлицейский, кого я не имею права любить, меня проверил в документах и, не найдя проблем, пожелал бы хорошего дня, зачем я представляю это? Похвала сладка как похлава. И мне её не хватает.. Ли? Я слушаю музыку мною записанную, да вылетаю из всех измерений на такую вершину, что вам и не понять, пока сами не вкусите свои труды с наслаждением.

Насаждение себя в костюмы губит твою кожу, то есть. Твою личность губят примерения ролей… Так, я не хотел философствовать, тут не туалет в античностях!

Велю целовать руку и дале поражаться моим победам в красно, бело, чёрно и других цветов речьях. Смотрите, другие авторы строят музей фраз, ведут туры по протоптанным шествиям, увековечивают события, сравнивают обитаемое с утопленьем. Как хотите богатите себяпребывание любой темой, да не оставляйте душу чахнуть на одном, при чём, неудобном месте.

Глава 4

Да, дорога из кирпичей недоумеваний привела в экскурс пред всем сборником прозы, продолжь я ещё – вернусь в стихию ведения в строках действий и оценок их мною же. В дневник, грубее выражаясь.

Итак, как вы поняли, мне суждено править вашими эмоциями – удивлением, вытекающим дале восхищением аль отторжением, быть может, вдохновением, ностальгией, смехом, ранимостью и чем-то ещё. Писал всякое – и доброе, и что-то с броской манерой, и наглое, или искреннее, в конце более инфантильные сокровища выставил, ну поймите, не скрывать же мне, каким носитель фамилии и имени с обложки был в самой грани детства (говоря о возрасте)!

Возрастайте, любите, трясите наш шар, но не меня, когда я сплю. Я не пошёл спать, просто так будет эпичнее, как думается мне, кончить повествование.