Коктейль

|При чём тут ёжики|

1 глава

Боясь темноты, спешу к ней вернуться. Ссоры в доме опять почти выели все композиции, написанные мысленно отражением меня из трюмо. Нежелание слышать этот громкий шорох, визги чужих слов, цифровые волны грязи, всё вытолкнуло меня наружу.

Надев один ботинок, удушив мягким шарфом, помчал прочь в спокойную стужу, город деревьев, белок, птиц, тропинок и таинственной черноты. Ёжики тоже попадаются иногда, но их присутствие умиляет. Оставим колючих созданий в покое, забудем. Как забываем себя, трясясь от боли вследствие непереваривания мозгом продуктов социальной жизни. Мне претензии вышибли все думы о великом. Пускай замёрзну, заблужусь, заполнюсь страхом, но не продолжу более терпеть человеческую глупость.

Тени ветвей лежат чернилами, прикрывая ямы, в которых прячутся ёжики. Ай, просил же не вспоминать нежнейших существ. Простите, идём далее. В холод паром исходит дыхание, рисую сердечко под властью романтических нравов молодой души. Выдумываются образы маньяков, хищных зверей, либо на худой край пьяных малолеток, но, к счастью, встречается разочарование. Изучаю серо-малиновое небо, слегка обнажившееся сквозь череду вершин берёз, осин, сосен, дубов и… И какого-то неизвестного моему научному Миру растению. Оно выше всех, тоще всех, листва пышнее остальных, отойдя на несколько шагов, можно подумать, что здесь представлен некий силуэт тончайшего великана. Ствол раскрашен редким неотражающим света матовым чернейшим цветом, несмотря на слабое, но ощутимое появление ветра, загадочное удивление не шевельнулось. Вековые гиганты флоры покоряются дуновению воздуха, а оно. А оно меня, раскрывшего рот от непонимания увиденного, меня, нерешающего разнеметь, хватает двумя гнилыми птичьими подиумами и прыгает гибчайшей дугой в близлежащее озеро. Вода выплёскивается нами в чащу леса, мы падаем, в пропасть осушённого оврага долго-долго. Рад, что не потерял сознания. Лететь так красиво.

Знаете, готов был, казалось, ко всему, именно не готовясь ни к чему, всего-навсего спасаясь бегством от обыденности. Без украс, получается, можно постичь другие пространства. Оказавшись в подземной стране гигантских ходящих деревьев, я не понял, чего ради меня забрали. Напугать – напугали, лишняя влажность в штанах о том говорит, но убить – не убили. Скушать – не съели. Зачем я им? Надену на себя роль исследователя и просто пойду вперёд.

2 глава

Слева мне улыбаются цепи летающие. Серебро и золото чередуется, интересно, какие у них дети. Это всё, конечно, интересно, но шёл я, значит, дальше, наступил на обрыв одной долины и посмотрел в низшие локации. Какие там глиняные холмы, иловые смраднопахнущие реки, как вдруг в свободном падении очутились мои уши. Оторвались без какой бы то ни было боли, мой слух пропал без вести! Тончайшие стволы вперемешку спонтанно передвигаются, путая мой взор. Я пал со скалы спиной, закрыв глаза. Вслед, переждав, за ушами…

Но меня спас птенец, хромированный, отражающий всей своей кожей окружающий Мир. Как мне мила удача!

Он чист как душа младенца, мягче пера, так и захотелось побыть с ним вечность. Но он остановил свой путь на каком-то острове среди илового моря и высадил мою тушу. На острове зловоняло потом от усатых папоротников. Они строили из камней свой дом, но кругляшки всё время скатывались. Забавно и тленно наблюдать за этим, но мне важнее и приятнее эстетически было смотреть за птенцом. Он кружил у потолка этой пропавшей страны, словно танцевал в полёте!

Забыв, где обитаю, засмотревшись на прекрасное, даже не почувствовал, как вязну в трясине болотистого острова! Ох, как близка смерть моя, вот и пришёл конец. Птенец, спаси меня! Кричу безнадёжно, иль как думалось, кричу. Глухость не даст удостовериться в исправности голосовых способностей. Но птенец улетает вдаль, сражаясь с каким-то жёлтым орлом, что в четыре с половиной размера больше него самого! Я бы сказал, что погрузился в грязь по уши, да только вот у меня их нет. Макушка остаётся дышать, нос забивается некогда наживкой для рыбалки – червяками.

Меня бросает в дрожь. Связь с восприятием Мира теряется. Я взрываюсь и облачаюсь в летающую птицу, подобную тому птенцу. Может, это реинкарнация, либо галлюцинация, потом узнаю. А сейчас сердце рвётся на помощь в страстном бою неистовых врагов! Сражаюсь, терплю крушение. Тело перпендикулярным земле вектором стремится поцеловать лачугу папоротников. Крушение, взрыв! Прихожу в себя, моё тело при мне, птичий сон кончился. Как-то навозно внешне, найду, где помыться.

Какая-то лапидория, а не страна. То шандарахнет котлетовидный носок по мне клюшкой, спутав с шайбой, хотя я не похожу ни по каким-либо стандартам на неё, то пол визуально зашипит серым шумом. А душевой всё нет и нет! Дохожу значит до аквапарка, сверху живёт оригинальная вывеска "Вагинариум", по всей видимости, там обитают леди. К сожалению для своей половой системы, узрел вагоны, которые катаются в трубах по течению жёлтых вод. А, это пиво, понадеюсь. И в названии букву перепутали, кажись…

3 глава

Потребности двигают человека дальше, но никаких потребностей у меня нет. Непонятно где, непонятно зачем, непонятно чего дальше хотеть. Да, я искупан и испит пивной рекой, мне больше ничего не надо. Уши мои бы терзали меня под тягостью уродливых звуков шагов тарелок, что прыгают по камням. И как они не разбиваются, загадка, загадка.

Лежу, смотрю вверх, бордовая стена отемняет надежды вернуться к прежней жизни. Мне доводится невозможным связаться с родными, с товарищами. Это нельзя назвать потерей, ведь столь неожиданный поворот событий и должен был случиться, коли уже случился? Нет, не слишком верю в предначертанность, но как-то к этому склоняюсь. Окаянные мошки мельтешат перед моим лицом, путая меня с фекалиями.

Со мной стала дружить корочка от кожи лимона. Общаясь жестами, выяснил, что лимоны плохо умеют выражаться. Смастерив кисть из веточки, научил новую подругу рисовать на песке. Языков, поскольку, корочка не знала, нарисовала мне карту страны и замок короля. А на балконе бюст ёжика. Как так! Мне нужно выспаться, дабы забыть хоть ненамного сей бред и набраться сил. Изучать этот Мир более нет причин, мне нет никаких стремлений и желаний увидеть счастья. Тотальное разочарование пришло с моментом, когда всё появилось. Чистота, насыщение, облегчение, тепло. Удовольствие губит. Так тяжко обернуться в сон, хоть пригубил пенного знатно.