— Привет, привет. Что это — кто это — пришёл? Человек или зверь? Рыба или птица? — спрашивает ящерица слабым, хлюпающим голосом. Он как раз такой, какой ты ожидал бы услышать от скользкого существа вроде ящерицы, сидящей на потолке пещеры.
— Привет ещё раз, я — дитя Адама и Евы, — заявляешь ты. — В смысле, это вроде и так видно, ящерка?
— Да что ты, нет. Мне ничего не видно. Я вообще не очень хорошо понимаю, что такое «видеть». Я, что называется, невидящий. Мы все тут невидящие: прозрачно-белые раки, бескрылые жуки, все мы.
— Но почему? — спрашиваешь ты.
— В этом нет смысла. Мы не выходим из этой пещеры годами, веками, эпохами, если угодно. В чём смысл зрения, если вокруг всегда темно и никогда не бывает ничего нового?
— Да, думаю, ты прав. Но тогда получается, что ты не знаешь, как отсюда выйти, не так ли?
— О, нет. Кому пришло бы в голову уходить? Только крысам и летучим мышам, а у меня нет с ними ничего общего. Теперь прошу извинить, мне надо перекинуться словечком с пещерным сверчком.
Ты слышишь шелест крыльев летучей мыши в проёме справа. Затопленный туннель, где плавают слепые рыбы, изгибается слева.
Если ты пойдёшь на звук крыльев, переходи на 432.
Если поплывёшь за рыбой, переходи на 362.