Колхозное строительство

Глава 1

Снег был мелкий и колючий. Совсем уж холодно не было. Ветер вот только. Да, и какие сейчас морозы. Глобальное потепление. Теперь морозы зимою за сорок даже не редкость, а чудо. Пётр Германович помнил детство, оно прошло в этом самом городке, и тогда зимой отменяли каждый год школьные занятия, а значит, термометр опускался за тридцать шесть. Детям при этом в квартирах не сиделось, либо шли кататься на горке, любо, что бывало чаще, шли на дневной сеанс в кино. А сейчас, ударь на неделю мороз за срок? Половина города вымрет. Все трубы и батареи обязательно разморозятся, обмороженных некуда будет складывать в больнице.

По-старчески посетовав на нынешнее время, "да были люди в наше время, богатыри не вы", Пётр Германович поднял капюшон кожаной куртки и, слегка наклонив голову, ускорил шаг. До начала концерта времени оставалось чуть, а ведь ещё надо цветы прикупить. Ну, вот и цветочный магазин. Почти мимо пролетел. Ступени были немного припорошены снегом, но видно было, что недавно кто-то выходил и метлою пару раз махнул. Под тонким слоем снега был зелёный ребристый пластмассовый коврик. Молодцы, думают о покупателях. Звякнув колокольчиками, стеклянная дверь легко открылась, обдав Петра специфическими ароматами цветочного магазина. Так с первого раза и не опишешь этот запах-то. Свежесть? Ну, может и свежесть, почти как хороший "Тайд".

Пётр Германович поздоровался с молодой и очень даже привлекательной продавщицей. "Эх, где мои семнадцать лет", – вздохнул про себя пенсионер, и прошёлся вдоль стеклянной витрины. Остановился напротив большого букета ярко-синих хризантем. Взгляд прямо приковывали. Где-то Пётр читал, что на самом деле они белые, а лепестки красят. Только красоты букета это знание не умаляло. Да, и цена была не заоблачной. Как-то в далёком восемьдесят четвёртом он купил свой первый букет девушке. Три не первой свежести гвоздички за три рубля. Обогатил армян. Три рубля – это в пересчёте на сегодняшние деньги триста рублей. Он всё на сто умножал. Не всегда совпадало. Яйца стали в два раза дешевле, в те "счастливые времена" стоили по рубль десять. Маленькие по рубль пять. Сахар был девяносто две копейки, а теперь только тридцать рублей. В три раза подешевел. Зато молоко в два раза подорожало, вместо двадцати восьми копеек стоит пятьдесят с лишним рублей. А вот масло осталось на уровне трёх с половиной рублей. Хотя, может из-за пальмового масла?

Заплатив пятьсот рублей за синее чудо и поздравив девушку с прошедшим Новым Годом, наступающим Рождеством и Старым Новым Годом, Пётр Германович покинул уютное тепло магазинчика, переделанного, скорее всего, из однокомнатной квартиры, и вышел снова под колючий январский снег. Капюшон натягивать не стал, до дворца оставалось метров сто, только светофор перейти и придворцовую площадь с искусственной ёлкой. Научились ведь не губить природу.

Билеты на концерт Вики Цыгановой принёс сын. Решил побаловать. Сам бы Пётр ни за что во дворец на концерт не пошёл. И дело не в деньгах, хоть и их, понятно, жалко. Не дёшевы сейчас концерты. Дело в качестве. Вошёл на смарт-ТВ в интернет, набрал в Яндексе концерт Цыгановой и смотри на полутораметровом экране в качестве "HD" со стерео звуком. В любой момент можно поставить на паузу, сходить в туалет, либо чаёк поставить. Надоест, можно выключить. А в переполненном зале? Кашель, хлопки (овации) прям над ухом. Сосед ещё попадётся с запахом пота, а то и перегара или соседка с вылитым на себя ведром вонючих духов. Вот, в этот раз оба удовольствия сразу. Так ведь ещё фонящие колонки. Очередь в гардеробе. Прокуренный туалет. И обязательно впереди усядется высокий мужик с залысинами и перхотью в волосах.

В чём радость такого времяпрепровождения? Энергетика певицы. Маленькая женщина в короткой чёрной юбке и сапогах до колена прыгала на сцене. Не было ни какой энергетики. Нет. Сама певица была замечательная. Это не поющие трусы современные. Своя нища. Что-то есть, конечно, цыганское, что-то немного народное, но в сумме очень не плохо. И женщина красивая, повезло этому самому Цыганову. Почему-то нет детей? Зато нет и всяких Стасов Пьех. Ведь ни у Малинина, ни у Газманова, ни у прочих Пугачёвых ничего путного из детей не выросло. Отдыхает природа на детях. Новых песен не было. Хотя. В целом концерт Петру Германовичу понравился. Вика Цыганова не отбывала номер. Отнюдь. Она вкалывала на сцене, душу вкладывала. Вот нет этого у поющих трусов. Да и зачем им это. У них папики есть. Им нужны лайки. Им не нужна любовь поклонников. Какие поклонники? Отбыл номер, получил гонорар, забыл его забрать. Папик и так денег даст. Ну, и что, что лысый, ну и что, что морщинистый, ну и что, что без Виагры ничего не может? Пузатый? Не самая большая беда. Курит чуть, не лёжа на тебе? Можно сморщить носик и выпросить брюлик. Зато он может деньги зарабатывать и тратить их на тебя любимую. Тьфу!

Прозвучала последняя песня и народ ломанулся в вестибюль, быстрее занимать очередь в гардероб. Быстрее домой. Что там? Диван и позавчерашний оливье. Несколько человек понесли цветы певице. Та принимала букеты, наклонившись со сцены. Пётр Германович решил поступить по-человечески. Он дошёл до лестницы, ведущей на сцену. Вика Цыганова заметила пенсионера и двинулась навстречу, помогла подняться на последнюю высокую ступеньку, подала руку. Пётр Германович протянул букет и поцеловал протянутую руку. В это время, что-то скрипнуло под потолком. Потом заскрежетало. Разогнувшись, пенсионер глянул вверх. На них падала ферма с прожекторами, сверкали искры от рвущихся проводов. Пётр Германович попытался прикрыть собой съёжившуюся певицу. Удар он почувствовал, а вот боли нет. Просто чернота. Чернота навсегда.