Коллекция детективов газеты «Совершенно СЕКРЕТНО» 2013

Роберт Артур РОЗЫГРЫШ

Ночь в полицейском участке выдалась на редкость скучная. Репортеры, которые вели криминальные разделы в городских газетах и часто дежурили в участке в ожидании интересных дел, сидели в грязной комнатушке и маялись от безделья. Они пару часов играли в карты, потом отложили колоду в сторону и начали смотреть по сторонам.

— Давайте разыграем старика Буча, — неожиданно предложил Клайв Прадли, журналист из «Экспресса».

Буч Гендерсон, старик лет семидесяти, работал в полиции ночным сторожем. Он дежурил в подвале, где находился полицейский морг. Гендерсон все делал очень медленно, но его мозг работал еще медленнее. Все понимали, что ему следовало еще лет десять назад выйти на пенсию, но на его попечении находилась жена-инвалид. На жизнь и лекарства одной пенсии не хватало, поэтому Бучу приходилось работать по ночам в морге. Работа была не из самых трудных. Наверное, поэтому доброе начальство закрыло глаза на его возраст и позволило поработать еще несколько лет.

— Как? — сразу насторожился Кристофер Плимут, высокий и худощавый репортер из «Рекорда».

Когда Прадли объяснил свой план, верзила покачал головой:

— Мне это не нравится. Лучше оставь Буча в покое. Ты же знаешь, как у него варит котелок. Мало ли что может случиться…

Но уговорить Клайва Прадли отказаться от замысла оказалось очень нелегко. Он любил шутить и считал себя большим мастером по этой части. При этом главным для него был сам розыгрыш, а не человек, которого он разыгрывал.

Прадли и не думал сдаваться и продолжал уговаривать коллег. Дело в том, что одному ему было не справиться. Требовалась помощь Плимута и Гилфорда Монагана, репортера из «Кроникла». В конце концов Плимут, считавший споры пустой тратой времени и предпочитавший ни с кем не спорить, согласился помочь. Монагана уговаривать не пришлось. К тому времени он уже успел пропустить пару стаканчиков виски, пребывал в веселом настроении и сам был не прочь кого-нибудь разыграть.

Прадли, Плимут и Монаган отправились в мрачный подвал. Вдоль стены в морге выстроились два десятка узких длинных ящиков. Большая их часть всегда была занята — бандитов в Филадельфии хватало. Ящики для трупов были подключены к холодильнику, в них все время поддерживалась отрицательная температура.

Буч Гендерсон сидел в своей каморке и ждал окончания смены. Он не читал, потому что плохо видел, и даже не слушал радио. Просто сидел, смотрел на стену перед собой и ждал, когда наступит утро и придет сменщик.

— Буч, — с очень серьезным видом обратился к нему Клайв Прадли, — покажи нам, пожалуйста, клиента из одиннадцатого номера. У меня есть информация, что он может быть как раз тем самым банкиром, который недавно пропал в Нью-Йорке.

— Номер одиннадцать, говорите? — Буч Гендерсон медленно встал и шаркая ногами повел репортеров по короткому проходу.

Он повернул ручку на дверце с двумя единицами и вытащил ящик почти на всю длину. В нем лежал труп, накрытый белой простыней. Прадли отбросил верх простыни и сделал вид, что внимательно изучает лицо мертвеца.

— Похож, — наконец кивнул он. — Да, описание, думаю, совпадает на все сто. Будь добр, Буч, принеси, пожалуйста, его документы.

— Сейчас, мистер Прадли. — Гендерсон отвернулся от ящика и в сопровождении Плимута и Монагана поплелся в свою комнату.

Клайв Прадли остался один среди пустых полок и покойников. Плимут зашел в каморку вместе со стариком и начал просматривать документы, а Монаган немного замешкался и вошел через пару минут.

— Отбой, Буч, — сказал он, с трудом сдерживая смех. — Можешь не беспокоиться. Похоже, мы ошиблись. Возвращай своего одиннадцатого на место… Пошли, Плимут. Я хочу отыграться.

Они зашли за угол и принялись ждать. Буч Гендерсон неторопливо собрал все документы и аккуратно положил их в ящик стола. Потом так же неторопливо пошел к открытому ящику.

Когда он находился метрах в трех от одиннадцатого трупа, белая простыня неожиданно зашевелилась и из-под нее донесся глухой стон. Затем закутанная в белое, словно в саван, фигура медленно приподнялась и села. Простыня соскользнула с лица, но в слабом электрическом свете подслеповатый Гендерсон не узнал Прадли.

— Где я? — спросил репортер загробным голосом. — Что… вы… со… мной… сделали? — Он театрально протянул руки к Гендерсону. — Вы хотели… убить… меня…

Эта шутка, так же как и все остальные розыгрыши Клайва Прадли, была грубой и несмешной, но она произвела должное впечатление на старика Гендерсона, который с годами соображал все хуже и хуже. Буч окаменел от страха. Он стоял перед репортером и ловил широко раскрытым ртом воздух.

— Сержант! — наконец старик очнулся от столбняка и бросился к лестнице, которая вела наверх, в полицейский участок. За последние двадцать лет он, наверное, никогда не бегал с такой скоростью. — Сержант Робертс, он ожил! — вопил на ходу сторож. — Один из трупов ожил!

Дождавшись, когда Буч Гендерсон скроется из виду, Клайв Прадли сбросил с себя простыню и со смехом выбрался из ящика. Он закрыл ящик и вместе с коллегами поднялся наверх по другой лестнице, чтобы не встретиться с сержантом. Недовольный Робертс, которому очень не хотелось спускаться вниз, пытался втолковать старику, что тому почудилось, но Буч ничего не хотел слушать.

— Он сел, сержант, — выпучив глаза, объяснял Гендерсон. — Говорю вам, он сел, уставился на меня и…

Они начали спускаться в подвал, голоса скоро стихли. Через три минуты сержант Робертс вернулся. Он сердито посмотрел на репортеров и прорычал:

— Чтобы этого больше не было, умники! Еще раз пошутите — и я прикажу вас сюда не пускать.

— Видели, какое у него лицо! — радостно прошептал Прадли Плимуту и Монагану. — Отличная шутка. Классика жанра!..

Еще через несколько минут наверх поднялся Буч Гендерсон.

— Напрасно вы это сделали, мистер Прадли, — укоризненно покачал головой старик. Он немного успокоился, когда репортеры объяснили ему, что это была всего лишь неудачная шутка, и даже слабо улыбнулся. — Я перепугался до смерти, но Бог меня хранит. Он никогда не даст меня в обиду!.. Плохо, что вы меня подставили. Когда мы спустились и он увидел, что все трупы на месте, то сказал, что мне померещилось. Потом я вспомнил, что перед этим вы спускались в морг, и он догадался, что это одна из ваших шуточек… Сержант Робертс страшно разозлился. Он предупредил, что в следующий раз обязательно напишет рапорт. Мне ни в коем случае нельзя терять это место. У меня больная жена, а пенсия такая маленькая. Так что, мистер Прадли, пожалуйста, больше так не шутите…

Буч несколько секунд укоризненно, но без злобы смотрел на Клайва Прадли, потом повернулся и шаркая ногами поплелся в подвал…

Клайв Прадли вышел из участка часа в два ночи. Прежде чем отправляться домой, он решил заглянуть в бар неподалеку. Бар был маленьким и грязным. Виски был под стать — теплым и противным. Желая снять напряжение и прогнать тоску, Прадли принял три двойных порции и задумался, как бы еще пошутить. Розыгрыш Буча Гендерсона был не в счет. А день, прожитый без хорошей шутки, он считал прожитым напрасно.

Клайв огляделся по сторонам. Бар был почти пуст. Кроме репортера, в зале был всего один посетитель — маленький толстый мужчина в открытых сандалиях сидел рядом за деревянным столиком и большими глотками пил пиво. Прадли нагнулся, сделав вид, что у него развязался шнурок, и вставил соседу между пальцами спичку. Потом зажег ее, выпрямился и весело подмигнул бармену.

— Смотри, что сейчас будет, — прошептал он.

Бармен недоуменно пожал плечами и продолжил вытирать стаканы и кружки. Неожиданно коротышка громко вскрикнул и начал неуклюже скакать, пытаясь потушить огонь.

Прадли расхохотался и вновь посмотрел на бармена, ожидая похвалы.

— Сукин сын! — завопила жертва розыгрыша и, широко размахнувшись, ударила репортера в челюсть.

Такого поворота Клайв Прадли никак не ожидал. Он не успел увернуться и отлетел в сторону. Повалив несколько стульев, со страшным грохотом рухнул на пол, ударился шеей о железный брус и затих. Перед тем как упасть в черный бездонный колодец, Клайв услышал неприятный хруст и успел догадаться, что это была его голова.

Бармен опустился на колени и пощупал пульс.

— Он мертв, — пробормотал он, выпрямляясь. — По-моему, мертвее не бывает.

— Мертв, Майк? — перепугался противник Прадли. — Но я ведь только заехал ему по челюсти. Ишь, подшутить надо мной вздумал, гад! Это был несчастный случай…

— Конечно, Коротышка, конечно, — невесело ухмыльнулся бармен. — Это был несчастный случай. Но у меня уже были крупные неприятности с полицией. Если кто-то окочурится у меня в баре, мне конец.

— Да, неприятности никому не нужны, — согласился Коротышка. — Что будем делать?

— Кажется, у меня есть неплохая идея. Давай отвезем его в порт. Пусть фараоны думают, что его грабанули… — Он быстренько переложил содержимое карманов Прадли себе в карманы. — Нужно, чтобы они как можно дольше устанавливали его личность.

— Молодец, Майк! — похвалил толстяк. — Я всегда говорил, что голова у тебя варит как надо!

Держа репортера, как пьяного, под руки, они вынесли его через заднюю дверь и потащили к машине. Голова Прадли болталась из стороны в сторону.

Внезапно репортер пришел в себя. Он еще никогда не испытывал подобных ощущений. Клайв знал, что жив, но не мог пошевелить ни рукой, ни ногой. Он не мог даже открыть глаза. «Моя шея!» — подумал он. Что-то случилось с шеей, когда он упал. Неужели он опять повредил тот же самый позвонок, что в детстве, во время баскетбольного матча в школе? Тогда доктора боялись, что его парализует, но все, к счастью, обошлось. Сейчас дело наверняка обстоит намного хуже. Он вспомнил хруст и испуганно подумал, что это хрустнул позвонок…

— Забирай его, — услышал Прадли доносившийся издалека чей-то голос. Голос был таким тихим, что он с трудом мог разобрать слова. — Мы нашли этого парня в доках. Его здорово отделали, на нем живого места нет. Скорее всего — ограбление. Доктор сказал, что пульс отсутствует, и велел везти к тебе. Устрой его поудобнее в своей «гостинице». Завтра вскрытие…

Голоса стихли, и Прадли почувствовал, что его опять поднимают. Он вновь услышал какой-то щелчок и неожиданно понял, что может открыть глаза. Однако способность двигаться не вернулась, он по-прежнему был беспомощен и не мог пошевелиться.

Клайв открыл глаза и удивился, увидев знакомую комнату. Его привезли в полицейский морг, куда он спускался два-три часа назад.

— Буч! — прошептал он. — Буч Гендерсон!

Старик в это время привязывал к его ноге бирку и ничего не услышал.

— Буч! — громче повторил репортер. — Буч, я жив…

Гендерсон вздрогнул и внимательно посмотрел на Прадли.

— Буч, это я, Клайв Прадли, — прошептал он. — Я жив! Срочно вызови доктора!

— Мистер Прадли… — изумленно пробормотал старик и нагнулся, чтобы исключить ошибку.

Прадли с трудом ворочал языком. Он и не подозревал, что слова могут даваться с таким трудом.

— Ничего, Буч, главное, что я жив, — кое-как пробормотал он. — Вытащи меня отсюда и позови доктора.

Буч Гендерсон нахмурился. Он явно колебался, не зная, как поступить. Вместо того чтобы броситься за доктором, старик взял сложенную простыню и зачем-то развернул ее.

— Мистер Прадли, я же вас предупреждал — больше никаких розыгрышей! — строго, но без злобы проговорил старый сторож. — Одной шутки для сегодняшней ночи вполне достаточно. Сержант не простит мне… Нет, мистер Прадли, две шутки — это явный перебор.

С этими словами Буч Гендерсон накрыл Прадли простыней и задвинул двенадцатый ящик на место. Потом он закрыл дверцу и неторопливо вернулся в свою каморку. Негромко покряхтывая, Буч сел за стол, уставился на стену и принялся терпеливо ждать окончания смены.