Коллекция детективов газеты «Совершенно СЕКРЕТНО» 2013

Джонатан Крейг ДЕЛО ОБ ОТРЕЗАННОМ УХЕ

Наверное, у каждого человека есть какая-нибудь слабость, о которой он никому никогда не скажет. Порой мы скрываем их от самих себя. Есть такая ахиллесова пята и у меня. Это чувствительность. Я на удивление впечатлителен и слезлив, особенно когда речь заходит о любви. На меня большое впечатление производят грустные любовные истории. Я от них так и млею. Обожаю их слушать, хотя они и разбивают мне сердце. Не поверите, но порой у меня слезы наворачиваются.

Возьмите, к примеру, историю, приключившуюся с Денвером Эдди и Красоткой Алисой. После нее я несколько недель ходил сам не свой. Одними душевными переживаниями дело не обошлось. Эта история стоила мне еще и пары сотен баксов, а может, и больше. Боюсь, теперь она останется со мной до конца моих дней. Так же как тот вечер, когда я узнал о ней. Я бы и хотел ее забыть, выбросить из головы, но не могу и все тут.

В тот вечер я шел на наше обычное сборище. Было еще не темно, и я наслаждался вечерней прохладой после душного и жаркого дня. Я неторопливо брел по улице и лениво поглядывал по сторонам. Неожиданно я замер как вкопанный. Она стояла под уличным фонарем и пристально смотрела на меня. На вид ей было лет шестьдесят, но я никогда не видел женщины прекраснее. Сначала мне пришло в голову, что все это лишь игра света. Но когда я подошел ближе, то убедился, что зрение меня не обмануло, — она писаная красавица.

— Извините меня, молодой человек, — вежливо и с легкой робостью обратилась она ко мне. — Можно отнять у вас минуту времени? Мне бы хотелось поговорить с вами. — Голос у нее был, как у молодой женщины, красивый и сочный.

— Да, мэм? — вежливо отозвался я. Время у меня было. Но даже если бы я торопился, то все равно уделил бы ей сколько надо времени.

— Обстоятельства заставляют меня обратиться к незнакомому человеку с просьбой, которая имеет для меня большое значение. У вас доброе и красивое лицо. И я вдруг подумала, что это можете быть вы. Не откажете даме в любезности?

— Смотря в какой! — мигом насторожился я.

— Не бойтесь. Это отнимет у вас всего пару минут. Пожалуйста, скажите «да».

— О какой любезности вы просите? — не сдавался я.

Она кивнула на дом напротив.

— Там находится дорогой мне человек. Он… мертв. Завтра утром похороны. — Она замолчала и продолжила после небольшой паузы: — Он покоится в мире. Гроб открыт. Я хочу, чтобы вы кое-что положили в гроб.

— Вы хотите, чтобы этот предмет похоронили вместе с трупом? — уточнил я.

— Да. Эта вещь принадлежит ему и должна остаться с ним. — Ее голос слегка задрожал. — Знаю, моя просьба наверняка кажется вам очень странной, но этот предмет должен быть похоронен вместе с ним. Для меня это очень важно, а для него, увы, нет.

— А почему вы не сделаете это сами?

— Я пыталась, когда пришла… попрощаться с ним несколько минут назад. Но у меня артрит. Я не могу даже пошевелить правой рукой. Пожалуйста, сделайте это для меня, и я буду благодарить вас до конца моих дней.

— Это так важно для вас?

— Очень важно, — торжественно кивнула пожилая красавица. — Для меня это сейчас самая важная вещь на Земле.

— Положить в гроб и все? Больше ничего?

— Да, но только так, чтобы никто ее не заметил и не забрал.

— А если меня кто-то увидит? — вновь насторожился я. — Могут быть неприятности.

— В зале никого нет. За последние двадцать минут, что я стою здесь, туда не зашел ни один человек. Вас никто не увидит.

— Что вы хотите положить в гроб?

Она достала из сумочки маленькую круглую металлическую коробочку, с минуту смотрела на нее, после чего со вздохом быстро протянула ее мне.

Я повертел ее в пальцах. В быстро угасающем свете дня металл был похож на серебро, но для серебра коробочка казалась слишком тяжела. На ладони у меня лежал предмет, очень похожий на пудреницу, только намного тоньше. По ободку, соединявшему две части, можно было судить, что коробочка запечатана.

— Что это? — спросил я.

Она смотрела на меня молча и улыбалась, но в ее глазах блестели слезы. Я видел, как побелели ее губы. Она изо всех сил сжала их, чтобы не заплакать.

— Ладно, — пожал я плечами и сунул коробочку в карман. — Я положу ее в гроб, как вы просите.

Незнакомка сказала правду. В зале на самом деле не было ни единой живой души. Прежде чем идти к гробу, я достал коробочку и еще раз внимательно посмотрел на нее. Сейчас я был уверен, что она сделана не из серебра, а из платины. Если продать ее даже за четверть цены какому-нибудь скупщику краденого, можно выручить не меньше двух сотен долларов.

Я подошел к гробу и нагнулся над мертвецом. Ему было лет шестьдесят пять, и, судя по его внешнему виду, они были очень бурными и полными опасностей.

Правую щеку украшала пара старых шрамов, но самой отличительной приметой было отсутствие левого уха.

Я несколько секунд держал в руках платиновую пудреницу, потом с тяжелым вздохом сунул обратно в карман. Двести баксов — и в Африке двести баксов!

Когда я вышел на улицу, женщина, попросившая меня о странной услуге, исчезла…

Придя в наш клуб, я сразу обратил внимание, что Гус, самый большой в Америке специалист по поджогам, сегодня сам не свой.

— Что случилось, Гус? — спросил я его.

— Хорошо, что я не верю в привидения, — ответил он. — В противном случае я бы поклялся, что только что встретился с одним духом. Из-за него я чуть не разбил машину. Это была девушка, которую я знал лет сорок назад. Я тогда был начинающим гангстером… Нет, этого не может быть… О ней никто ничего не слышал сорок долгих лет.

— О ком ты говоришь, Гус?

— О Красотке Алисе, самой потрясающей рыжей девчонке на свете! Она моя ровесница. Лет ей порядочно, но она такая же красивая, как раньше.

— Ну так остановился бы и поболтал с ней, — хмыкнул я.

— Я ехал на большой скорости и не успел затормозить, а когда нашел место для парковки и вернулся, ее уже и след простыл. Наверное, укатила в такси.

Начали собираться ребята. Все сразу замечали, что с Гусом что-то творится.

— Что случилось, Гус? — поинтересовался Фрэнки. — У тебя такой вид, будто ты по ошибке сжег не тот склад.

— Вы никогда не видели девушки прекраснее Алисы, — с печальным вздохом заговорил старина Гус. — Каждый парень влюблялся в нее с первого взгляда. На ее совести вот уже сорок лет числятся пять классных парней. Они погибли из-за любви к ней, — печально покачал он головой. — Любовь — опасная штука. Поверьте мне, уж я-то знаю.

— Ты хочешь сказать, что эта девчонка грохнула пятерых парней? — не поверила своим ушам Милли из Милуоки.

— Нет, конечно, — покачал головой Гус. — Она не убивала их сама. Она была причиной их смерти. Они погибли из-за нее, из-за того, что любили ее.

— И ты говоришь, что никто ничего о ней не слышал сорок лет?

— Точно, — грустно кивнул Гус. — Ни о ней, ни о Денвере Эдди.

— Кто такой Денвер Эдди? — удивился Фриц, считавший, что он знает все и всех. — Никогда о таком не слышал.

— Тебя тогда еще на свете не было, — усмехнулся Гус, — потому и не слышал. Денвер Эдди был и киллером, и подрывником. В нем удачно уживались обе эти профессии. А еще он был очень красивым парнем. Но Эдди не знал, что такое любовь. Не знал до тех пор, пока не встретил Красотку Алису.

— Он один из той пятерки? — спросил кто-то.

— Нет, но, может, для него было бы лучше, если бы он тогда тоже погиб. — Гус помолчал, словно собирался с силами, и начал свой удивительный рассказ: — Это было в Чикаго ровно сорок лет назад, но я все помню, как будто вчера. Я тогда состоял в банде Монаха. Нас было шестеро. Наша банда была маленькая, но нас все уважали за профессионализм.

Красотка Алиса была подружкой Монаха. Он снял ей роскошную квартиру в дорогом доме и тратил на нее в неделю не меньше штуки баксов — огромные бабки… И вот в один прекрасный день Монах узнает, что она ему изменяет. Он приехал к ней на квартиру, когда она навещала свою сестру в Детройте, и нашел на полу спальни булавку для галстука. Самое неприятное было то, что это была одна из шести булавок, которые он заказал для каждого члена нашей банды.

То есть Алиса крутила любовь с кем-то из его парней. Монах, надо отдать ему должное, обладал своеобразным чувством юмора. Булавки были сделаны из толстой золотой проволоки в форме длинных узких гробов.

Конечно, он не знал, с кем из ребят крутит любовь Красотка Алиса. Монах долго думал и наконец придумал способ, как выяснить имя негодяя. Он отправил всем пятерым одинаковые телеграммы и подписал их «Алиса». Он написал, что она якобы вернулась из Детройта и хочет немедленно видеть каждого из них по очень важному делу. Суть проверки заключалась в том, что никто в банде не знал о существовании этой квартиры. Вернее, никто не должен был знать. Тот, кто примчится, вполне здраво рассудил Монах, и будет мерзавцем, с которым изменяла ему Алиса. Отправив телеграммы, Монах вернулся в квартиру, сел в спальне, проверил, заряжен ли револьвер, и принялся ждать гостя.

— Ну, и кто пришел? — не выдержал Плакса Вилли.

— Я, — вздохнул Гус. — Когда я увидел Монаха с револьвером 38-го калибра, то сразу подумал, что жить мне осталось не больше пяти секунд.

— Почему же он тогда тебя не пристрелил?

— Меня спасло то, что ему захотелось сначала узнать подробности. Не успел я начать рассказывать о нашем романе, как в дверь позвонили опять. На пороге стоял еще один парень из нашей банды. Теперь Монаху предстояло допросить не одного, а двоих негодяев. — Гус невесело улыбнулся. — Короче говоря, как вы уже, наверное, догадались, через десять минут в квартире Алисы собралась вся наша команда. Сначала атмосфера была взрывоопасная, как перед сильной грозой. Все мы были страшно злы друг на друга и на самих себя. У любого из нас могли не выдержать нервы, и тогда началась бы знатная перестрелка. Потом мы неожиданно успокоились и страшно разозлились на Алису. В конце концов это из-за нее все мы сейчас были похожи на клоунов. Когда все угомонились и смогли спокойно обсудить то, что произошло, было решено, что Красотка Алиса заслуживает самого страшного наказания — смерти. Потом мы поговорили еще с полчаса и пришли к выводу, что лучше сохранить ей жизнь, но навсегда испортить личико. Когда у такой красавицы, как она, отрежешь ухо, жизнь для нее превратится в пытку и она будет мечтать о смерти.

Тут-то мы и решили обратиться за помощью к Денверу Эдди. Мы поручили ему отправиться в Детройт за ухом Алисы и привезти его нам. Мы знали, что Денвер Эдди не сможет обмануть нас, потому что Алиса вытатуировала на мочках своих ушей крошечные красные розочки, каждая меньше четверти дюйма размером. Так что, если бы Эдди принес не ее ухо, мы бы сразу увидели, что он нас обманывает.

— А этот Эдди знал Красотку Алису? — поинтересовалась Милли, которая, как и все остальные, слушала затаив дыхание.

— Нет, ни разу не видел. Он выехал в Детройт с ножом и бомбой, с которой не расставался ни днем, ни ночью. Бомбу он захватил на всякий случай — если кто-то вдруг захочет, чтобы он кого-нибудь взорвал в Детройте. После его отъезда мы заказали ящик выпивки и начали пить по-черному, чтобы забыть Алису.

Денверу Эдди повезло. Когда он приехал в Детройт и пришел к сестре Алисы, сестры не оказалось дома. Он посмотрел на Алису и… сразу же по уши влюбился в нее. Он стоял с ножом в одном кармане и бомбой в другом и знал, что пропал. Помните, я вам говорил, насколько опасна любовь? Это лишний раз показывает, на что она способна.

— Но контракт есть контракт, — сказал кто-то. — Если бы он не отрезал ухо Алисы, то вы бы, ребята, нашли и убили его.

— Верно, — кивнул Гус, — но он все равно не мог заставить себя сделать это. Алиса тоже с первого взгляда полюбила его. Денвер Эдди во всем ей признался и объяснил, что теперь ему не жить. Конечно, он не собирался отрезать ей ухо, просто хотел, чтобы она знала, как обстоят дела. А Алиса взяла да и предложила отрезать у нее ухо, потому что не хотела, чтобы его убили.

Эдди наотрез отказался. Он сказал, что найдет какой-нибудь выход. Через пару часов в голову ему пришла по-настоящему потрясающая идея. Додуматься до такого способен только ненормальный. У Денвера были слишком маленькие для мужика уши. Вот он и придумал нанести на одно маленькую розочку, как у Алисы, потом отрезать его и прислать нам в Чикаго.

— Какая прелесть! — восхищенно воскликнула Милли.

— Эдди отвел Алису в салон тату, и там ему скопировали ее розочку. Они возвращаются домой. Денвер сажает ее в гостиной и говорит, что должен на минуточку выйти по делу. Алиса тут же догадывается, какое у него дело. Едва он закрывает за собой дверь, как она бежит в ванную и отрезает себе бритвой ухо. Потом возвращается в гостиную и зовет Эдди посмотреть, что она сделала. Но она опоздала. Когда Эдди вернулся в комнату, его лицо было все в крови. Посмотрели они друг на друга и тут же грохнулись в обморок. Я знаю все эти подробности потому, что был свидетелем и все видел собственными глазами. Мы с Монахом вломились в квартиру через одну-две минуты после того, как они остались без ушей. Выпив все виски, мы пожалели, что отправили Эдди в Детройт. Она кинула всех нас, но, несмотря ни на что, все мы продолжали ее любить и не хотели, чтобы ее изуродовали. Мы все погрузились в машину Монаха и на страшной скорости помчались в Детройт. Очень надеялись успеть, но совсем чуть-чуть, на считаные минуты, опоздали.

— И что было потом? — нарушил кто-то наступившую в комнате тишину.

— Мы начали приводить их в чувство и пытаться остановить кровь при помощи полотенец. Первым пришел в себя Эдди. Он увидел нас и подумал, что мы явились убить его. Парень вскочил на ноги, выбежал в соседнюю комнату и закрыл за собой дверь.

Красотка Алиса пришла в себя чуть позже. Она схватила отрезанные уши и тоже помчалась в коридор. Я бросился за ней и догнал ее уже во дворе. Не успели мы немного отбежать от дома, как в гостиной, откуда мы только что убежали, прогремел взрыв.

— Бомба Денвера Эдди?

— Точно, — невесело хмыкнул Гус. — Пригодилась хлопушка. У Денвера что-то заклинило в голове. Он приоткрыл дверь спальни и бросил в гостиную бомбу. Все погибли. Служители морга, наверное, долго собирали ребят по кусочкам.

— А что случилось с самим Денвером Эдди, Гус? — спросил я.

— Спустился по пожарной лестнице — и только его и видели.

— А Красотка Алиса?

— Я увез ее. К тому времени, когда на место взрыва приехала полиция, мы уже ехали к моему знакомому доктору, который оказал ей первую помощь. Все то время, пока он колдовал над ней, она сжимала в руке ухо Денвера, ни на секунду его не отпускала. В гостинице, куда я ее отвез, она все мне рассказала.

Сказала, что, куда бы он ни спрятался, рано или поздно она его найдет. Она держала в руке его ухо, а у меня мурашки бегали по коже. Потом я пошел покупать лекарства, которые выписал доктор. Когда я вернулся из аптеки, она исчезла. С тех пор прошло сорок лет, и я ничего о ней не слышал.

Никто из нас долго не мог вымолвить ни слова. Я сидел и молча пялился на стакан. Сейчас я знал, что лежит в маленькой платиновой коробочке и кто та прекрасная пожилая женщина, которая попросила меня положить эту коробочку в гроб человека с отрезанным ухом.

И я знал, что сделаю с этим футляром. До утра оставалось еще много времени.

Естественно, я никому ничего не сказал о моей встрече с Красоткой Алисой. Испугался, что над моей сентиментальностью будут смеяться. Но когда я огляделся по сторонам, то увидел, что не я один сентиментален. В это трудно поверить, но в комнате не было ни одного человека с сухими глазами…