Само собой, мы привлекаем всеобщее внимание. Разговоры стихают, многие уже выдохшиеся парочки спешат убраться с паркета, освобождая нам пространство. Отец с Марлой игнорируют, слишком занятые друг другом.
Ну конечно.
Очень хочется прям сейчас метнуть в них всполох магии. Заставить отойти друг от друга. Будто подростки, честное слово. И не стыдно вообще?
Замечаю, что это злит не только меня, но признавать, что мы с мерзавцем на одной стороне не хочу.
Музыканты оживляются, почувствовав ответственность за грядущее веселье. Ну или посмешище, посмотрим, как пойдёт. Эта мелодия нравится мне гораздо больше предыдущей заунывной. Плавная, но в тоже время мощная.
С усмешкой смотрю на незадачливого кавалера. У меня за плечами не один день практики в этом самом зале, а он что? В армии такому точно не учат.
Торжественные, немного угрожающие аккорды, падают на пол тяжело и грозно. Мерзавец безмятежно улыбается, выпрямляясь передо мной, и просит мою руку. Я успеваю отметить, что, возможно, я спешу с выводами и что-то он всё же умеет, а в следующий миг на мою талию ложится ладонь, притягивая ближе.
Танец начинается медленно. Вперёд-назад, шаг в сторону, плавное вращение и переход в начало. Вынуждена признать, что этот гад и правда неплох.
Не знаю точно, что мы делаем, но танец всё сильнее напоминает поединок. Каждый выпад — как смертельный удар, а поворот — ожидание атаки. Чего он пытается добиться этим? А я?
Корсет моего платья ловит блики свечей, а струящаяся и невесомая как тень юбка, лихо закручивается и путается в ногах ухмыляющегося мерзавца. Порхая по залу, я вижу, что отец, наконец, отлепился от новой пассии и наблюдает за нами, сузив глаза. Это жуть как радует, решаю себя не сдерживать.
Тягучее вступление рассыпалось в клавишных. Шаг, шаг. Шаг, шаг, поворот, шаг, шаг. Музыка обжигает не хуже пламени, заставляя двигаться, кружиться, и успевать при этом следить за Фергусом.
Он как раз ловит мою руку и дёргает на себя. Я не успеваю ничего предпринять, а его ладонь уже обвивает талию и увлекает за собой. Танец становится опасным. Не столько в плане здоровья, сколько… Я не знаю, как это объяснить.
Резко сменив направление, мерзавец шагает навстречу, а я вынужденно отшатываюсь. Он тут же ловит моё запястье и заставляет обернуться, взвинчивая невесомую юбку и снова прижимает к себе. Хмыкаю, опуская подбородок, и вот уже Фергус вынужден отступить.
Когда танец проводит нас близко к зрителям, я слышу восхищённый шёпот, гуляющий над головами. Отец выглядит злым, даже начинает о чём-то спорить с Марлой.
О, да!
Значит, всё правильно. А как тебе такое, папочка?
В следующую секунду музыка вскрикивает особенно ярко, и я резко закидываю ногу на бедро Фергуса.
Камни на платье искрится так, словно его сшили из тысячи лоскутков пламенного золота. Я отталкиваю Фергуса и кружусь огненным смерчем. В последний миг, на финальном аккорде каблук моих туфель скользит, я оступаюсь и падаю. Прямо в распахнутые руки мерзавца.
Все настолько поражены увиденным, что первым, кто решается аплодировать, оказывается невысокий мужичок с шикарной причёской, которую я назвала бы «озеро в лесу». Сперва он показался мне даже милым, а после я слышу:
— Потрясающе! Браво! Очень рад, что моя будущая жена так изумительно двигается, — даже знать не хочу, зачем он поигрывает бровями. — Как говорится, лучше увидеть товар в деле, в движении и это определённо очень выгодная сделка. Лорд Эверт, я готов забрать вашу дочь и объявить своей женой.