Командировка в Амазонию (СИ)

Но голос меня подвел, и Самуил замер, удивленно глядя на мои слезы.

— Аглаида, ты чего? Что случилось?

Он ещё спрашивает!

— Уйди, оставь меня одну, — приказала, понимая, что истерика уже началась, и остановиться я не смогу, пока не выревусь. Самуил встал, но покидать меня не собирался. Скинув с себя одежду, он забрался ко мне, удобнее устраиваясь в тесной ванне.

— Ты чего себе опять напридумывала, моя девочка, — ласково спросил мужчина, перебирая рукой мои волосы.

— Ничего я не придумала. Просто, завтра отправлю тебя домой, вот и всё.

— Я без тебя не полечу. А этого завтра отправим, не маленький, долетит. А там его родственники встретят, мало ему не покажется. Жена у него очень строгая, жизнь на Амазонии раем покажется, — тихо смеясь, рассказывал мне любимый.

— Врешь. Ты не устал мне постоянно врать, а, Самуил?

— Не вру, честно, жена у него волевая и строгая.

— Не брат он тебе, — подсказала я, где он врет.

— Брат, только не родной, а так, вроде как кузен, а вроде и нет. Моя мать уже со мной в семью вошла. Так что, я им всем не родной, но приняли меня как родного, — признался Самуил.

— А ты уверен, что я за тебя замуж выйду? — успокоившись, решила поиграть на его нервах, как он на моих играет.

— Аглаида, я говорю тебе. Не опущу я тебя от себя. Я тебя как увидел, так и понял, что ты моя судьба. А от нее, сама знаешь, не бегают.

— Мне холодно, — прошептала я, счастливо улыбаясь.

— Ну, давай согрею.

— Только не здесь, тут тесно, — капризно сказала ему.

— Я, вообще-то, мыть тебя собрался, но раз ты хочешь по-другому, то давай по-другому, — сразу перешел к решительным действиям Самуил и, поставив меня на ноги, включил душ, открыв слив в ванной. Плотно закрыл шторки и, развернув меня лицом к стенке, приступил к мытью. Такую возбуждающую пытку я перенесла стоически, а вот его выдержка опять подкачала. Поэтому нежные поглаживания дополнились страстными поцелуями в шею. А потом его рука нескромно стала мыть меня внутри, проникая все яростнее. Дыхание у Самуила сбилось, но он, сдерживаясь, продолжал меня намыливать. Присев, он с вожделением прижался к моим ногам, страстно целую кожу, рисуя языком узоры.

— Милый, хватит меня мыть. Я уже готова, — с придыханием прошептала, понимая, что ещё чуть-чуть, и я перехочу.

— Нагнись, — приказал Самуил.

Я строптиво хотела уже высказаться по поводу его приказов. Но он не позволил мне возмущаться, заметив мое негодование, насильно нагнул, заставляя упереться руками в стенку.

— Прости, я уже не могу сдерживаться, — сипло сказал Самуил, резко прижимаясь ко мне. Если бы он не держал меня, то под яростным напором я впечаталась бы лицом в стену. Сдерживать себя Самуил точно не мог, и я прочувствовала всю его страсть на себе. Колени подгибались, руки судорожно цеплялись за стену, а под конец я просто прижалась к ней всем телом, пережидая слабость, обрушившуюся на меня после того, как всё закончилось.

— Прости, не больно? — трогательно переживал за меня Самуил, осторожно разжимая непослушные пальцы.

— Больше так не делай, — пробормотала я. — Ванная комната явно для этого непригодное место. Я ногти сломала о стену, — пожаловалась ему, показывая свои некогда длинные с красивым маникюром обрубки.

В банк я шла словно под конвоем. Три мужика и я — маленькая хрупкая девушка. Всякая проходящая мимо оглядывалась мне вслед, пару раз даже комплимент сделали. Ноги меня уже бегом несли к заветному зданию. Вот что значит без Наташки появляться! Обычно всё внимание прохожих на неё. А тут всё и мне! Это было слишком.

Процедура выкладывания, пересчитывания и заполнения нужных бланков заняли примерно час. Так как мои шулеры не брезговали мелочью, то работники банка пришли в тихий ужас, понимая, что им предстоит. Но я порадовалась их профессионализму, две девушки оперативно и слаженно сработали.

Отзвонившись Тамаре Игоревне, предупредила о скором прибавлении на счету денег. Она очень сердечно благодарила, слезно просила присмотреть за её сыночками, заверяла, что всё у неё хорошо и здоровье тоже хорошее.

Разговаривала я с ней на ходу, поэтому дорога обратно показалась ближе.

Наташка с Лаурой так и не выходили из комнаты Рональда. Рыжики заверяли, что с начальником всё отлично. Сами близнецы показались мне какими-то пришибленными. Самуил занялся подготовкой к отлету своего брата. Я, забрав Макса — массажиста, перебралась на время к мальчикам. Мужики рубились в карты, а я лежала на кровати, и Тарас обучал меня игре в покер. Правда, игра была для меня слишком сложная и неинтересная. Я вообще не азартный игрок. Тарас тихо на ухо объяснял мне свои ходы, а я всё в толк не могла взять, откуда он знает какие карты у соперника. Игра в «угадайку» была столь увлекательной, что я не заметила, как пришло время ужина. Самуил появился в тот момент, когда Тарас выкладывал карты и шептал мне на ухо, кто и что ему даст в ответ.

— Аглаида, — сердито позвал меня жених.

Я, радостно ему улыбаясь, попыталась перебраться через Тараса. Он легко поднял меня и поставил перед отчего-то разозленным Самуилом.

— Что с тобой? — участливо спросила я у жениха.

— Со мной что? — возмутился он, потом смерил взглядом тихо посмеивающихся рыжиков, резко развернулся и стремительно вышел из комнаты.

Пойти за ним вслед мне не дал Тарас, он резко дернул за талию вниз, усаживая меня себе на колени.

— Смотри, сейчас самое интересное начнется, — прошептал он мне на ухо.

И вправду, веселье началось сразу, как вернулся Самуил. Его взгляд не предвещал ничего хорошего ни мне, ни рыжикам.

— Руки от неё убрал, — процедил сквозь зубы ревнивый жених.

Тарас повертел руками, в которых был веер из карт, демонстрируя их Самуилу.

— А ручки-то вот они, — издевательски сказал он.

Самуил стремительно шагнул в нашу сторону, я испуганно ойкнула и закрыла лицо руками. Тарас прикрыл меня собой. Я четко слышала шум борьбы, чей-то яростный рык, а потом всё затихло.

— Аглаида Федоровна, можно открывать глазки, — ласково позвал Тарас.

Я приоткрыла сначала один, чтобы от удивления распахнуть оба. Митя сидел на Самуиле, удерживая его руки в захвате за спиной. На шее любимого красовался ошейник. Рабы испуганно жались возле стенки. Я осторожно встала, удивленно оглянулась на Тараса.

— Аглаида Федоровна, мы тут подумали и решили, что вы правы. Нельзя было вас не слушаться. Мы только хуже сделали. Вот и решили всё исправить. Документы на него подготовили и теперь он снова раб, но уже лично ваш. Чтобы не думал от вас сбегать.

— Рыжики, вы чего наделали? — прошептала я, в шоке смотря на дергающегося Самуила.

Митя шикнул на рабов и те скрылись с глаз моих, плотно закрывая дверь в ванной комнате с той стороны. Тарас усадил меня на кровать и принес пачку распечатанных листов, стал объяснять своё поведение.

— Он — тайный агент. Его задача — найти и вывезти с Амазонии сына миллиардера хозяина перерабатывающей компании, некоего Стефана Крофта. Но это ещё не всё. По собранной нами информации Самуил является местным главарем партизанского движения, цель которого свергнуть власть женщин. Правда в том, что место президента планеты должен будет занять уже утвержденный земным правительством человек. Он прибудет сразу, как только Самуил убьет всех местных авторитетов.

Я с болью посмотрела в лицо самого подлого, но безумно красивого мужчины моей жизни. Тарас осторожно стер с моей щеки слезы.

Не верить мальчикам я не могла, информация, которую они собрали, была прямым доказательством вероломства Самуила.

— Аглаида, — хрипло позвал женишок.

Но я не реагировала. В голове лишь была мысль, что наша красавица теперь никто иная, как одна из элиты. Одна из тех, на кого был направлен заговор.

— Наташка точно в безопасности? — сухо уточнила у Тараса.

— Да, я Лауре всё рассказал, она уже в курсе. И теперь их охраняют лучшие телохранительницы.

Я потерла лоб, приводя мысли в порядок.

— Что с ним делать? — спросил Митя.

— Выруби, — приказала я.

Голова Самуила с глухим стуком упала на пол.

— Стефана тоже вырубите и отправьте посылкой на Землю.

Тарас прижал меня к себе, осторожно укладывая на кровать. Я не вырывалась, послушно прижалась к нему ближе.

— Ты нас теперь точно возненавидишь, — тихо сказал он, когда Митя ушел за Стефаном.

— Не говори глупости. На меня всю жизнь маньяки западали. Этот оказался не исключением, — с горечью в голосе ответила я и уткнулась в его искусственную грудь.

— Не пойму, как так случилось, что он именно нам попался на глаза? — неожиданно задал логичный вопрос рыжик.

— Пособники помогли. Что-то ведь произошло, иначе бы вы не обратили на него внимания, — стала я размышлять вслух, тихонько всхлипывая.

— Да, в него камни кидали, — вспомнил Тарас.

— Ну, вот видишь, — отозвалась я.

— Аглаида Федоровна, — позвал Митька, — задание выполнено. Сейчас их заберут. Может, вы хотите вернуться к себе в комнату.

Вот туда я точно возвращаться не хотела — там одни воспоминания.

— Я у вас поживу.

Митя радостно улыбнулся.

— А вы у меня, — закончила я свою мысль.

Радость на лице рыжика резко погасла.

— Хотя… Наталья тут рассказывала, что вы с ней ночь бурную провели, — задумчиво произнесла я.

— Да какую бурную! Она завалилась к нам ночью, набросилась на наши подарки. Ну, мы и ушли к ней в комнату, чтобы не мешать, — как-то слишком радостно сокрушался Тарас, нежно заправляя мне волосы за ухо. Посмотрев ему в лицо, я грустно улыбнулась.

— Бывает, но вы не расстраивайтесь. Может это и к лучшему. Говорят, секс портит дружеские отношения. А мы ведь друзья? — веселым голосом спросила я Тараса.

— Аглаида Федоровна, я бы попросил вас, — отозвался он.

— Я тоже прошу вас оставаться моими оболтусами, — прошептала я и сильнее обняла его.

— О, бригада прибыла, — оповестил Митя, пропуская в комнату очень больших женщин, которые как пушинку подняли Самуила и вынесли его из комнаты.

Прощай, моя сказка, мой принц. Слезы опять защипали глаза. Тарас нежно успокаивал. Митя пристроился рядом, рассказывал веселые глупости. В общем, поднимали настроение они мне как могли. Чтобы я без них делала, ума не приложу.

За ужином в полюбившемся ресторане, к нам присоединились довольные жизнью Наталья и Лаура, а также уставший, но самодовольно улыбающийся Рональд. Чудо наше в красках делилась пикантными подробностями сцены примирения и прощения моего начальника. Сам Рональд нисколько не смущался и не сводил глаз с Лауры, которая в свою очередь влюбленными глазами глядела на Натку. Просто идиллия у них. Рыжики сидели с двух сторон от меня, тихо перекидываясь веселыми и нескромными комментариями.

Когда Натка выдохлась, слово взяла Лаура и предложила завтра съездить в загородный дом на пикник. Все восторженно поддержали ее предложение.

А мне было так тоскливо, что хотелось напиться. Так сказать, утопить своё горе от разочарования в кубке с вином. Только организм уже отказывался травиться. А жаль, курить я с детства не умела. Таблетки только усугубят положение, а реветь некрасиво.

Поэтому сжав бокал в руке, заставила себя пригубить хоть чуть-чуть, а потом и не заметила, как осушила его до конца, потом еще один. Третий отобрали прямо из рук, когда я уже практически поднесла его ко рту, и поставили передо мной чашку с горячим зеленым чаем.

— Спасибо, вы такие любезные, заботливые, — отблагодарила я рыжиков, с трудом фокусируя взгляд на их радостных лицах.

Наталья встревоженно что-то у меня спрашивала, но я не понимала её, просто улыбалась в ответ.

— А пойдем танцевать, — неожиданно для себя позвала я Тараса, который уверенно сдернул меня со стула и увел в центр зала, где все развлекались.

Ресторан мне этот нравился простором. Не люблю, когда тесно. Танцевать с переодетым мужчиной было смешно. Груди Тараса постоянно бодались в меня, не давая рыжику прижать к себе так, как ему бы этого хотелось.

Потом мне приспичило прогуляться по ночному городу. Наталья предложила прокатиться на крутых тачках. Я визжала от страха и всплеска адреналина, который переполнял меня. Всё же скорость — это не моё! Даже протрезвела!

Потом блондинистая зараза утянула нас на набережную, где они с Лаурой пошли купаться голыми, под пристальным присмотром бдительных телохранительниц. Я весело кричала Наташке, чтобы немедленно вышла из воды.

Возвращались в номер мы с рыжиками веселые и довольные. Я пошла принять перед сном душ. Улыбка, что прилипла ко мне во время нашей прогулки, никак не хотела меня покидать. Тарас принес полотенце. И не знаю, как это произошло, но оправдания мне нет и не будет.

Нежный и осторожный поцелуй осмелевшего Тараса перерос в страстный и требовательный. А дальше я… А дальше я даже сообразить не успела, как всё это произошло.

Слишком умелые ласки, слишком много выпитого алкоголя, слишком болезненная горечь в сердце. Но придраться было не к чему. Обжигающая напористая страсть Мити и нежные, ласковые поцелуи Тараса, всё перемешалось в безумном коктейле сладострастия и вожделения. Я не помню, когда Митя к нам присоединился. Но теперь я точно знала, что отличить их можно. Техники у них сильно отличались. Один опалял своей страстью и напором, второй возносил к небесам, заставляя таять от блаженства.

Затихнув в объятиях рыжиков, ещё долго целовалась с Тарасом, млея от поцелуев Мити, которыми он покрывал мои плечи и не переставая гладил рукой мои покатые бедра. Уснули мы в обнимку, мальчики не желали со мной расставаться, обвивая руками и ногами с двух сторон.

— Агла, ну мать, даёшь! — вздрогнула я от восхищенного возгласа Наташки. — Я тебя ещё сильнее уважать стала! Ну как, понравилось? Мне — безумно.

Я изумленно глядела, как Натка, в красивом шелковом пеньюаре, забирается на кровать и ложится рядом со мной, отодвигая Митьку, чтобы освободить себе место. Рыжики тоже проснулись от криков блондинки. Весело смеясь, Натка с удобствами расположилась, прижав меня и Митьку к своей груди.

Встретившись с настороженным взглядом рыжика, я не могла ему не улыбнуться. Переживает… В голове, наверное, ужас от содеянного. Тарас по-хозяйски обнял меня за талию, целуя обнаженное плечо. Оглянуться на него не могла из-за тяжелой руки блондинки. Попыталась убрать его руку, но Тарас, перехватив мою ладонь, стал целовать её.

— Ну, рассказывайте, как вы её уговорили? — потребовала отчета Натка.

— Никак, — отозвалась я, глазами показывая Митьке, чтобы молчал.

Но Тарас меня не видел, поэтому ответил:

— А ничего и не было. Мы ждем, когда Аглаида Федоровна созреет сама. А вчера только целовали.

— Чего? — переспросили мы с Наткой одновременно.

Митя прижал палец к губам, требуя молчать. Наташка посмотрела мне в лицо и дико рассмеялась.

— Ну, ты и пьянь! Напиться, чтобы такой шанс упустить. Вырубилась, наверное, в самый ответственный момент? — предположила она.

— Ты как всегда права. Мы ей только предложили, а она как захрапит! — протянул печально Тарас.

— Я не храплю! — возмутилась я.

— Откуда вы знаете, Аглаида Федоровна? — подтрунивал Митька, подмигивая при этом подбитым глазом.

— Так, шулеры, хватит врать. Я не храплю и точка! — строго сказал я, попыталась выбраться из объятий Натки. — И вообще, кто-то сказал, что у нас сегодня пикник!

— Ах, да. Я чего пришла-то. Пикник отменяется! На улице страшный ливень на весь день зарядил. Так что, пришло новое предложение. Давайте займёмся делом. Рональд уже позавтракал и пошел переодеваться, Лаура скоро приедет за нами.

— Где завтракать будем? — спросила я у Натки, выбравшись из хитросплетения человеческих тел, и направилась в душ.

— А давайте здесь. Как вам подарки мои, понравились? — Натка крикнула мне в спину.

— Ой, я опять забыла про них. Вы когда заказывать завтрак будете, их тоже посчитайте.

— Натка, ты зачем нам мужиков подарила? Нет бы на казино расщедриться, — услышала я голос одного из оболтусов.

— Казино? А что — это мысль, — загорелась Натка.

Я выскочила в комнату и грозно крикнула на подчиненных:

— Никаких казино! Мало вам прошлых ошибок? Никаких азартных игр! Я вашей маме обещала. Всем всё понятно?! Включая тебя, Наташа!

— Прости, Агла, я забыла. Нет, так нет! — примирительно ответила блондинка.

— Вот и отлично. Парни, а вы чего ещё тут? Марш в комнату и мыться! Работу никто не отменял! — приказала я и громко захлопнула дверь.

Казино им! И так из такой передряги их вытащила. С их-то биографией никуда на работу братьев не брали, и только я смогла разглядеть в них асов своего дела. Уговорить Петра было сложнее, он после Натальи никак не мог отойти, но я всё же смогла это сделать. И только-только жизнь у них наладилась, как у них опять руки зачесались.

После завтрака вся моя команда приступила к работе. Все были при деле, а я каталась на маленькой машинке, не зная чем себя занять. Вначале думала, что шахта — это темное мрачное место, где много чернолицых мужчин в касках с секирами в руках. Но где бы мы не были, коридоры достаточно просторны, хорошо освещены и, самое удивительное, пустые. Зато вокруг нас было много мужественных женщин в бронежилетах, касках и с оружием. И вот пока Натка делала с Рональдом пометки в чертежах, Митька и Тарас соглашались с ними, я сидела за рулем, каталась туда-обратно по коридору в обществе молчаливых незнакомых телохранительниц.

Скучно было жутко, даже игры на телефоне не помогали скоротать время.

Обед мы благополучно пропустили, так как эти гении несколько увлеклись своими спорами. Закинув ноги на панель, я удобнее устроилась на сидении, решила вздремнуть, пока подчиненные работают.

Сон пришел романтичный — я с Самуилом стояла на яхте. Закатное солнце клонилось к горизонту. Он обнял меня и, приподняв рукой лицо, медленно склонялся ко мне.

Поцелуй был нежным, практически невесомым, и я разочарованно застонав, потянулась к его губам. Но когда вместо поцелуя, Самуил погладил мою коленку, от удивления даже глаза открыла. Как он так умудрился сделать? Он же стоит! Вот только вместо Самуила увидела одну из телохранительниц, которая склонялась надо мной и сжимала моё колено.

— Руку убрала, — неожиданно раздался злой голос одного из рыжиков.

Женщина усмехнулась, но руку убрала и даже отошла от меня подальше. Я нервно села, а потом и вообще вылезла из машинки, чтобы прижаться к подоспевшему Тарасу. Он осторожно приобнял меня за талию, встревоженно всматриваясь в моё лицо. Удостоверившись, что я в порядке, заправил выбившийся локон за ухо и поцеловал в висок. Сердце моё испуганно билось где-то в районе пяток.

— Всё хорошо, — успокаивал меня рыжик, а я кивала головой, соглашаясь с ним.

Да, всё хорошо. Только ничего хорошего. Почему на меня западают маньяки и извращенцы? Я что, не достойна нормальных отношений? Нормальной любви?

Вот возьму и выйду замуж за одного из рыжиков, в отместку за все мои потрепанные нервы! Только надо определиться — за какого? Хотя чего тут решать. Даже если поменяются, я только ночью пойму это.

Поймав себя на этой мысли, тихо рассмеялась над собой.

— Вы всё? Мне скучно, — спросила я Тараса.

— Да вот, пришел за вами, а тут такое, — отозвался он, выразительно глядя на телохранительницу.

— Главное, ты успел, — прошептала я. — Спасибо.

Фыркнув мне в волосы, Тарас подтолкнул к машинке и сел со мной на переднее место, а дожидаться, пока телохранительница займет место, не стал и выжал педаль газа до упора. Правда, скорость была смехотворная, и она с легкостью догнала нас, запрыгивая на заднее сидение.

Ужинали в комнате начальника, так как Наташка с Рональдом никак не могли оторваться от плана. Обсуждали они все моменты эмоционально, громко доказывали друг другу, кто умнее и главнее. Послушав их, через минут пять я встала из-за стола и постучала по бокалу ножом, привлекая к себе внимание.

— Рональд, я понимаю, что вы специалист, никто не сомневается в вашем профессионализме, но план, по которому мы будем работать, должен быть утвержден Натальей. Я к себе, то есть к девочкам. А вы, девочки, будьте так любезны, переночуйте сегодня у меня.

Пожелав всем спокойной ночи, покинула комнату Рональда. Потом вспомнила о своем рабе, открыла дверь в свою комнату. Мужики-невольники спали вповалку на ковре возле кровати. Попинав Макса, дождалась, когда он проснется, и поманила его пальцем за собой. А в комнате рыжиков заказала ему ужин в номер и приказала сделать мне массаж.

— Только в этот раз расслабляющий, понял? Заводить меня не надо, иначе в глаз сама тебе дам, — грозно сказала ему, раздеваясь по пояс.

Легла на кровать, Макс услужливо убрал подушку и приступил к массажу. Ужин принесли быстро. Затолкнув столик, девушка, поклонилась и закрыла за собой дверь.

Аромат еды быстро распространился по комнате, а в животе Макса заурчало. Я сжалилась над ним.

— Иди поешь, я подожду, — холодно сказала ему, а сама, подложив подушку, решила подождать пока парень поест.

Сон опять сморил меня, и я снова стояла вместе с Самуилом на берегу моря. Закатное солнце опять клонилось к горизонту. Но теперь любимый крепко сжимал меня в объятиях и тихо прошептал:

— Аглаида, Аглаида, всё равно я тебя никому не отдам. Ты будешь моей женой?

А я радостно улыбнулась, потянулась за поцелуем.

— Я твоя, Самуил, — это всё, что хотела сказать ему, но не успела. Он мне рот рукой зажал и прижал своим телом, чтобы я не дергалась.

Удивленно раскрыв глаза, воззрилась на ухмыляющегося Самуила.

— Ну что, не ждала меня, моя девочка. А я вот пришел за тобой.

Замычав, попыталась высвободиться из его рук.

— Тихо, тихо. Сейчас мы тебе завяжем рот, чтобы ты не кричала, — комментировал Самуил, достав из выдвижного ящика мои совершенно новые, ни разу не мерянные шелковые трусики.

Рука с шелковой тканью потянулась к моему лицу, но я была против и, сильнее задергавшись, смогла убрать его руку ото рта.

— Ты больной, что ли? Совсем сдурел, трусы в рот пихать! Сам себе запихни! Извращенец! — яростно зашипела я на Самуила.

Мужчина опешил от моей отповеди, а я выхватила своё сокровище, бережно расправила и убрала в ящик к остальным.

— И чем тогда тебе рот закрыть, чтобы ты не кричала? — спросил Самуил у меня.

— А зачем вообще меня похищать? — с замиранием сердца спросила в свою очередь я.

Страшно не было, но любопытство и самолюбие взыграло во мне. Я желала, чтобы сказка не кончалась, я мечтала о продолжении, всей душой!

— Как зачем, ты же отказываешься ехать со мной добровольно! — рассерженно прошептал Самуил, низко склоняясь к моему лицу.

— А куда я должна с тобой ехать? Куда? Если ты так и не сказал — кто ты? Все твои легенды шиты белыми нитками! Так кто ты, Самуил? — отчитала я заносчивого мужчину.

— Меня зовут Самуил и я твой будущий муж! — прошептал мужчина.

— Этого мало, у меня на руках двое мальчиков и одна девочка, которых никак нельзя оставить без присмотра, — попыталась вразумить я Самуила.

— Глупости, — отрезал он и поцеловал, давя все мои возмущенные вопли.

Столь желанное и долгожданное прикосновение, о котором я мечтала уже больше суток, бальзамом пролилось на измучавшееся от тоски сердце. Его горячие руки ласкали мое тело, заставляя кровь пламенеть. Самуил ловил мои стоны, зарываясь руками в волосы. Любимый жадно целовал мою грудь, языком дразня то одну, то другую жемчужинки. А я, громко постанывая, изгибалась ему навстречу.

— Как же я соскучился по тебе, моя любимая, — с нежностью прошептал Самуил.

Я гладила его широкие плечи и сильные руки. Как вдруг мужчина замер, зло сощурив глаза, неотрывно глядя на что-то. Я приподнялась на локтях, пытаясь понять, что случилось.

— Самуил, — позвала я мужчину.

— Аглаида, я даже не хочу слышать, кто оставил на твоей нежной коже эти засосы. Я говорил не делать глупости? Я предупреждал тебя? Но ты непослушная девочка и тебя надо наказать. Кто это был? — тихо, но очень страшно прозвучал голос Самуила.

Страх за ребят сковал мое тело, поэтому язык сработал быстрее, чем мозг.

— Это меня чуть не изнасиловали. Сегодня в шахтах. Телохранительница. Она на меня… пока я спала… Мне снилось, что это ты… И даже не поняла разницу… А потом, когда проснулась… — слезы сами потекли из глаз, когда я вспомнила тот страх, который испытала днем. — Она такая сильная, я даже не смогла сопротивляться…

— Ну, всё, тихо-тихо, — прижал меня к себе Самуил и стал покрывать поцелуями моё зареванное лицо. — Прости, как я мог в тебе усомниться. Девочка моя маленькая. Вот что бывает, когда ты меня не слушаешься! Теперь всё прошло, теперь я всегда буду с тобой! Любимая!

Я с облегчением выдохнула после того, как поняла, что моя ложь не раскрыта. Ещё сильнее прижалась к Самуилу, растворяясь в той любви, которой укутывал меня мужчина.

Радость, что он вернулся, теплом согревала душу, и я сейчас не хотела ни о чём думать, полностью отдаваясь моменту.

Самуил в этот раз был осторожен, не переставал шептать нежности и рассказывал о своей любви ко мне. Трепет, с которым он прикасался к моей коже, передался мне. Нежность щемила сердце, заставляя отдавать любимому всю себя без остатка. Податливо изгибалась, помогая погружаться ему глубже, унося меня с собой в волшебный мир ярких ощущений. Сливаясь в едином порыве, мы возносились к небесам, страстно шепча любовные признания. Заснула я, радостно улыбаясь и обнимая Самуила.

А вот просыпалась я от того, что моё тело затекло. Но пошевелиться у меня не получалось. С трудом я всё же смогла сообразить, что связана, полностью одета и лежу в какой-то небольшой коробке или ящике. Но очень надеюсь, что не в гробу! Страх снова вернулся ко мне, холодком пробегая по позвоночнику.

С трудом взяв себя в руки, отгоняя панику, вся обратилась в слух, пытаясь понять, где я. Каких-либо странных звуков снаружи не поступало, кроме мерного гула. И воздух! Воздух точно проникал в достаточном количестве, принося неприятный запах, который был присущ багажному отделению звездолетов. Я как-то раз работала на таком. Этот запах не спутать ни с чем!

Из всего этого я могу сделать нерадостный вывод: Самуил меня украл!

Вот идиот! Наташка его на куски разорвет собственными руками, даже слушать ничего не станет. Тихо посмеиваясь, попыталась размять затекшие руки.

Вдруг мое внимание привлеки глухие звуки снаружи. Это были звуки шагов! Кто-то шел, вот только куда? Логичнее предположить, что ко мне. А почему? Вроде же ещё летим. Но звуки шагов приближались и уверенность, что это по мою душу, все крепла с каждым шагом неизвестного. Как только звуки стихли, я услышала непонятный шорох и четкие два щелчка, после которых крышка ящика открылась, являя мне радостное лицо Самуила.

— Привет, Аглаида. Ты рано проснулась, ну да ничего, теперь можно тебя и вытащить.

С этими словами мужчина бережно поднял меня на руки, закрыл ящик и посадил меня на крышку, чтобы приступить к освобождению моих рук и ног от пут.

— А ты как узнал, что я очнулась? — спросила я, растирая затекшие руки.

— Датчики сработали, — ответил Самуил, растирая следы от веревок на ногах. — Ты не злишься на меня? Не кричишь, почему?

Я улыбалась, глядя сверху вниз в глаза моему любимому мужчине. Он явно был сбит с толку моим поведением, но я тоже была странно удивлена, что рада, безумно рада, что он не отказался от меня. Глупость не лечится, а романтическая глупость — безнадежна!

— Аглаида, ты ведь не будешь предпринимать попыток от меня сбежать? — уточнил Самуил, выпрямляясь.

Он всё так же нерешительно всматривался в моё лицо, ища ответы на свои собственные вопросы, а я не могла произнести ни слова. Упрекнуть его, что запихал в ящик? Но иначе незаметно умыкнуть меня с Амазонии он не смог бы. Поругать, что ящик маленький? Можно, конечно, но он же из него меня сразу вытащил, как только я проснулась. Возмущаться, что украл? Но это же моя детская мечта!

Я молча радовалась, что сказка не закончилась, а начала новый виток. Ведь верные рыцари под предводительством Натки не бросят меня, и ещё неизвестно кого надо будет впоследствии жалеть. Тихо усмехнулась, представляя Натку в роли Жанны д'Арк.

— Я есть хочу, — тихо прошептала я, соскакивая с ящика и обнимая Самуила за талию.

Вот не могу на него злиться и все тут.

— Аглаида, ты чудо! — с любовью сказал любимый и повел в сторону выхода.

Места у него были в бизнес-классе. Кожаные сидения, личные мини-бары, все дела. Ела я, сидя на коленях у ревнивого жениха, он меня разве что с вилочки не кормил. Боялся лишний раз выпустить из рук. Вот, что любовь и расстояния с мужчиной сделали!

С нами летели ещё несколько мужчин очень характерной наружности — Самуил основательно приготовился к вылазке. Группа захвата? Или спецназ? Спросить его постеснялась, вдруг это всё моё больное воображение и у Самуила нет таких денег, чтобы заказывать себе такой эскорт.

Когда с едой было покончено, откинулась на грудь Самуила, устраивая удобнее голову на его плече.

— Куда летим? — тихо спросила я мужчину, и когда он вздохнул, открывая рот, быстро предупредила: — Ответ «домой» не принимается.

— А, ну… Ну тогда в Америку, штат Техас, там у меня свое ранчо, — после секундной заминки выдал Самуил.

— А долго ещё лететь? Мне скучно, может, уже расскажешь о себе правду, — предложила я, теребя пальчиками пуговку на его синей рубашке.

Надо отметить, что одежда на нем была стильная и дорогая. А ещё я уловила чуть слышный приятный аромат парфюма исходившего от Самуила. Может, хоть что-то было правдой в его легендах, и он богатый мужчина?

— Дома, клянусь. Я расскажу тебе всё дома.

— А что мы будем делать, пока летим? — спросила я, не представляя, чем можно себя занять, сидя на коленях у любимого, в присутствии такого количества соглядатаев.

— Я посплю, если ты не против, а ты фильм посмотри, — предложил Самуил и откинул спинку кресла.

— Ну и как тут смотреть фильм? — возмутилась я.

Он лежит, а я сижу! Так как монитор стоит прямо, если лечь, то ничего не будет видно. Самуил опрокинул меня себе на грудь, повернулся на бок и прижал к себе спиной. Потом нажал спрятанную кнопку, после чего открылся монитор, встроенный в боковую панель соседнего сидения. Теперь я лежала в крепких объятиях жениха и могла смотреть телевизор. Правда, ничего стоящего так и не нашла и переключившись на какой-то унылый боевик, пыталась не заснуть.

Вот только мысли мои всё время возвращались на Амазонию. Я очень надеялась, что у ребят всё хорошо, и они справятся без меня.

Неприятности у Самуила начались ещё при прохождении таможенного контроля. Паспорт оказался незарегистрированный, а у меня так вообще запрет на въезд. Два часа потребовалось Самуилу по своим связям и каналам выбивать нам разрешение. Ящик мой благополучно потерялся на складе, и я даже предполагаю, что его загрузили на один из звездолетов на Амазонию. Мальчикам надо будет объяснить, что человеку не только воздух, но и вода требуется. И ещё неизвестно в каком состоянии я бы вернулась. Что-то подсказывало мне, что не дожила бы я до планеты!

Потом была мелкая пакость с блокировкой банковской карты. Самуил решил купить мне поесть и себе заодно. В итоге осталась я голодная и начинала закипать. Вот к чему приводит неорганизованность некоторых рыжих личностей.

В машину садилась нервная и злая, поэтому не сразу правильно отреагировала, когда Самуил прижал меня к себе в попытке успокоить. Оттолкнула его, костеря оболтусов на ихнем матерном языке.

— Аглаида, что-то не так? — вдруг услышала расстроенный голос любимого.

Оглянулась на него, он сидел совсем рядом, но попыток обнять меня больше не предпринимал, только смотрел с укором и осуждением, потирая рукой пострадавший бок.

— Прости, я очень сильно голодна. И если сейчас не поем, то просто разревусь, — извинилась я, объясняя своё поведение.

— Потерпи десять минут, сейчас у мамы поешь, — заверил меня Самуил.

А я удивленно замерла с некультурно открытым ртом.

— Мама… Твоя мама? — переспросила я, когда ступор прошел.

— Ну да, скоро наша свадьба. Тут нет ничего странного — познакомиться с родителями перед таким светлым праздником.

— Но ты же шпион, а вам запрещено иметь семью, — подсказывала я Самуилу, что нельзя отходить от легенды.

— Ну, так я давно уже в отставке. Говорю же, просто брата искал.

— А как же революция, переворот и всё такое?

— Аглаида, а как по-другому я мог выбраться из шахт? Только так! Меня, как опасного лидера, поймали и приговорили к публичной казни. А тут твои рыжики ночью прогуливались рядом. Мне просто повезло. А так бы утром сбежал. Группа моя к этому времени уже прибыла на планету, — снизошел до объяснения Самуил.

Ах, вот оно как всё было! Это хорошо, что Наталье ничего не угрожает. Одной проблемой меньше. Правда, появилась новая.

— Я не одета к встрече с твоей мамой. Что она обо мне подумает, когда увидит меня в джинсах и футболке. Не мог платье прихватить? Они в другом отделе шкафа на плечиках висели, — забеспокоилась я.

Мама — это святое! А свекровь — это дьявольское! И не дай бог, если ты не понравилась ей сразу, то готовься к адской семейной жизни. Поэтому нужно быть примерной хорошей девочкой, чтобы и свекровь стала тебе второй мамой, ибо мама — это святое!

— Не беспокойся, она всё поймет, — успокаивал меня Самуил.

— Знаешь, я тебе так же скажу, когда с моей мамой будешь знакомиться. Уж поверь, с ней это не прокатит! — пригрозила я самонадеянному пижону. — Быстро в магазин, одевать меня будем!

— Аглаида. Аглаида, ты как ребенок: то это хочу, то это. Я сам решу, что тебе надо. Сначала поедим, потом сдам тебя в руки маме, и катайтесь по городу, готовьтесь к свадьбе. А я всё равно буду немного занят, — безмятежно сказал Самуил.

— Чем это ты занят будешь? — подозрительно спросила я.

Пристально всматриваясь в его лицо, заметила еле уловимую улыбку. Молчит и улыбается — это как называется? Придвинулась ближе, настырно пытаясь поймать его взгляд.

— Самуил, а что за игры? — холодно уточнила я.

Жених, не проронив ни звука, обернулся ко мне и нерешительно протянул руку. Я не шевельнулась, позволяя ему притронуться к моему лицу. Самуил поймал непослушную прядь и заправил мне её за ухо. И движение и то, как пристально он глядел мне в глаза — пугало. Только я собралась выведать причину такой таинственности, как жених, приложив палец к моим губам, печально покачал головой.

Вопросительно воззрилась на него, приподнимая брови, чтобы он понял, что я не отстану, пока он не скажет мне правду.

— Взрослые мужские игры, — всё же не выдержал и ответил Самуил.

— А точнее? — не унималась я.

— А вот и приехали, — радостно сообщил любимый, осматриваясь вокруг через окна автомобиля. — Сейчас ты познакомишься с мамой, и она нас покормит самой вкусной едой на свете. Кстати, ты готовить умеешь?

— А что, если нет? — с вызовом спросила я.

— Да ничего, кухарка у меня есть, домработница тоже. Просто, вдруг ты умеешь и любишь готовить, я бы с радостью попробовал твои кулинарные творения.

— Прости, я тебя люблю и дорожу тобой, чтобы травить своими кулинарными изысками. Их даже рыжики отказались есть. И собака тоже отказалась есть. И Наташка, откусив, сказала, что ужаснее ничего в жизни не пробовала. Эх, — наиграно опечалилась я, — ведь это были кексики с изюмом — самый простой рецепт в книге. А больше я не рисковала.

Самуил развеселился и, прижав меня к себе, с нежностью сказал:

— Приятно, что ты сама призналась. Я же отлично вру людям. То-то было бы мне веселье есть кисло — горькую кашу и мило тебе улыбаться, уверяя, что ничего более вкусного в мире не ел.

— Вот, — назидательно протянула я, — к чему приводит ложь — к несварению желудка!

Женщина, которая нас встретила у порога особняка, была молодой красивой блондинкой.

— У тебя очень очаровательная мама, любимый, — не смогла сдержаться я от ехидства.

— Я? — удивилась девушка и возмущенно посмотрела на Самуила.

— Катрин, что ты тут делаешь? — недружелюбно спросил он её.

Блондинка наиграно смутилась, слегка заливаясь румянцем, и опустила глазки. Ревность больно уколола моё сердце. Руки зачесались вырвать её наращенные патлы и попортить безупречный макияж. А я говорила Самуилу, что надо меня переодеть!

— Я ждала тебя. Ты так таинственно опять исчез. Я даже не успела дать ответ на твоё предложение…

— Понятно. Катрин, я встретил свою любовь, и то предложение больше не действует. Долго думаешь, — резко оборвал её на полуслове жених и, собственнически обняв меня за талию, провел вглубь дома.

— Как же так, Самуил? Я родителям твоим уже рассказала, — визгливо возмутилась девушка.

— Ничего, не переживай. Они поймут! — крикнул Самуил, даже не оборачиваясь.

Я молчала, пытаясь справиться с ревностью и успокоить свою кровожадность.

— Точно родители поймут? — тихо уточнила я у жениха.

Не верилось, что его родители согласятся с выбором сына. Катрин была эффектнее меня и явно породистая.

— Уверен, — заверил Самуил и поцеловал в висок.

В гостиной, куда он завел меня, нас ожидала пожилая чета: солидного вида брюнет в летах и миловидная леди с густыми русыми волосами, красиво уложенными сзади в пучок.

Мужчина встал при нашем появлении.

— Здравствуйте, милая леди, сын, — поприветствовал он нас.

— Здравствуй, отец. Как и обещал, я привез свою невесту. Позвольте представить вам Аглаиду Федоровну Кудряшову, — с гордостью представил меня Самуил, — Аглаида, это мой приемный отец — Джерри Ли Крофт и моя мать — Лилиана Крофт.

— Приятно познакомиться, — отозвалась я, вежливо улыбаясь.

— Аглаида, нам приятно принимать тебя в нашем доме. Надеюсь, что в скором времени он станет для тебя родным, — сказала мать Самуила, тепло мне улыбаясь.

— Мама, мы очень голодны, — неожиданно сказал жених, — ты же нас накормишь?

— Конечно, прошу, пройдемте в столовую, — нежно улыбнулась она сыну.

Обед проходил в натянутой обстановке, так как к нам присоединилась Катрин, которая всячески пыталась показать Самуилу, что она лучше меня по всем статьям. Я уже даже смотреть в её сторону отказывалась, вяло жуя и мечтая поскорее убраться отсюда.

Самуил же искрился весельем, рассказывая родителям о нашем знакомстве и приключениях, которые пришлось нам пережить.

— Аглаида, а чего же вы оттуда улетели, раз вам там так было хорошо, — язвительно обратилась ко мне Катрин.

— А меня похитили, при этом даже не особо спрашивая моего мнения, — неохотно ответила, пригубив красное очень терпкое вино.

Над столом раздался слаженный удивленный вздох. Самуил недовольно засопел, а мне было обидно. Я в футболке и в джинсах в такой роскошной столовой в обществе красиво одетых людей. Ещё эта тут, жалит меня и жалит. Вот стерва! А Самуил даже не осадит её, не закроет рот и не поставит на место.

— Как интересно. То есть, ты не хочешь выходить за него замуж. Это же великолепно! — радостно воскликнула Катрин.

— Да конечно, разбежалась! Я выйду за него замуж, куда ж я денусь.

— Аглаида, — грозно одернул меня Самуил.

Я удивленно оглянулась на него. Он сверлил меня недовольным взглядом, плотно сжимая губы. Вопросительно приподняла бровь, не понимая, что я не так сказала.

— Отец, мама, мы покинем вас с Аглаидой. Спасибо за обед, — ровным голосом сказал Самуил, хватая меня за руку и сдергивая со стула.

Пискнув слова благодарности, побежала, еле поспевая, за стремительно шедшим женихом. В комнату он меня втолкнул, громко захлопнув двери. Я, оглядевшись, села в кресло возле декоративного камина и стала ждать, когда жених объяснится.

Самуил бегал по комнате, явно сдерживая себя.

Вдруг он остановился и резко опустился в соседнее кресло. Тяжело повздыхав, осуждающе глядя на меня.

— Самуил, давай уже выскажись. А то твое сопение мне надоело, — поторопила его.

— Аглаида, зачем ты так. Я же люблю тебя. Если ты не хочешь, то свадьбы не будет. Только не надо так со мной, — после длительного молчания сказал жених.

— Я люблю тебя, Самуил. И очень хочу стать твоей женой. И свадьбу, и фату, и детей, и семью — всё хочу. Только я это себе представляла не так: в спешке, тайно. Подруг моих не будет, родители, наверное, тоже не успеют. И главное, Наташки не будет. А какая без неё свадьба? Правильно, скучная.

— Я против Натальи, остальных привезу. Составляй список, — радостно улыбаясь, согласился Самуил.

— Ты такой милый, — польстила ему, пусть порадуется.

— По магазинам поедешь? Маму позвать? — спросил довольный мужчина.

— Да, конечно, — согласилась я, вставая с кресла.

— Только имей в виду, платье должно быть изумительным, — предупредил меня жених.

— Как скажешь, любимый, — отозвалась я, и мы вдвоем вышли из спальни, чтобы спуститься к родителям Самуила.

Это сладкое слово для женщины — шопинг! Никогда не знала, что я шопоголик! Пока Самуил не сказал заветный пароль «Ни в чем себе не отказывай!»

Лилиана Крофт мне понравилась. Мы весело проводили время, меряя всё подряд и покупая лучшее.

Я столько всего приобрела, но и мамуля Самуила от меня не отставала. Ближе к ужину мы вспомнили, что, вообще-то, пришли за подвенечным платьем и отправились в свадебный салон, как сказала Лилиана — лучший в городе.

Через час я устала и запуталась во множестве платьев, которые примерила. Все они были красивыми, но всё равно не то, что мне хотелось.

Будущая свекровь, тяжело вздохнув, поинтересовалась, что мне в этом голубом великолепии не нравится.

— Самуил сам сказал, что платье должно быть изумительным, — возмутилась я, невинно хлопая глазками.

— Они все изумительные, — отозвалась Лилиана, с нежностью проводя рукой по белоснежной вышивке.

— Не знаю, — протянула я, — мне не нравятся. Давайте в другой бутик заедем.

— О, нет. На сегодня мы закончим, завтра продолжим, — поднимаясь с дивана, безапелляционно сказала женщина.

Я лишь пожала плечами. Завтра так завтра. Зайдя в примерочную, довольно улыбнулась своему отражению. Искать изумительное платье можно ведь и год, и два. А там глядишь, и Наташка подтянется. А платье было изумительного небесно-голубого цвета, но нужно тянуть время. Так что, выйдя в зал, печально отдала этот шедевр модельера продавцу, со словами:

— Прости, но буду искать дальше.

— Если ничего не найдете, непременно возвращайтесь к нам. У нас на следующей неделе придет каталог новой коллекции и можно сделать заказ, — соблазнительно ответила девушка, вежливо улыбаясь.

— Новая коллекция? — схватилась я за неожиданно подвернувшуюся возможность потянуть кота за хвост.

Мама Самуила тоже загорелась.

— Да, в среду придет, — уверила нас продавец.

Мы, не сговариваясь, переглянулись с Лилианой.

— Мы же не спешим со свадьбой? — уточнила я у женщины, та помотала головой. Я повернулась к продавцу, радостно сказав: — Мы обязательно зайдем!

В итоге к ужину мы прибыли лишь в семь часов вечера, но Самуила ещё не было. Решили его не ждать, сели за стол. Леди Крофт с энтузиазмом расписывала мне предстоящие хлопоты по организации праздника. Рассказывала, как она это себе представляет, а я с ужасом понимала, что не выживу. До церкви не доеду, просто умру от скуки. Надо было в России свадьбу устраивать — дешевле и веселее.

После ужина вернулась в свою комнату, где решила принять ванну перед сном.

Пена приятно успокаивала, расслабляя уставшие мышцы. Закрыв глаза, напевала лирическую песню. А потом кто-то стал меня топить!

Не ожидая от жизни такой подлости, я даже не сразу поняла, что это всё всерьез, а не розыгрыш. Борясь с убийцей, царапалась и пыталась всплыть. Борьба была мною проиграна, но я не сдавалась, из последних сил вырывалась, отбивалась от сильных рук. Всё прекратилось так же резко, как и началось. Меня бережно подняли на руки, и, с трудом стерев с лица пену, я смогла рассмотреть спасителя — это был рыжик. Второй связывал на полу беснующуюся Катрин.

— Мальчики, — радостно выдохнула я.

— Аглаида Федоровна, что же вы так неаккуратно. Она же давно за вами следом ходит, а вы даже не замечаете, — отругал меня Митя, не отрываясь, продолжал стреножить несостоявшуюся убийцу.

А я только сейчас заметила, что мои спасители одеты в униформу прислуги этого особняка.

— Ой, мальчики, я вам так благодарна. Вот только, что вы тут делаете? — задала я им очень беспокоящий меня вопрос.

— Как что? Спасаем вас, Аглаида Федоровна, — удивился Тарас. — А заодно похищаем.

— Вот за то, что спасли, я вам спасибо уже сказала, — строго начала я свою отповедь, отстранившись от Тараса, выбралась из его бережных объятий и, сняв полотенце с вешалки, завернулась в него. — Но похищать меня не надо. Я замуж за Самуила собралась.

— А как же мы? — обиженно произнес Тарас, пытаясь обнять меня снова.

Но я отошла от него на шаг, глядя непонимающе.

— А что вы? — переспросила у Тараса.

Та-ак, мне стало понятно, что они явно что — то себе навыдумывали и надо срочно их ставить на место.

— Как что, Аглаида Федоровна? — возмутился Митя, и закончив с Катрин, приблизился ко мне.

— Мы же вас любим и вы нас тоже, — очень робко сказал Тарас, с надеждой заглядывая в мои глаза.

Ну, как дети чистой воды! Особенно этот, такой доверчивый и романтичный.

— Люблю я вас, как друзей. А Самуила — как мужчину! — резко сказала, не сдержавшись.

Рыжики не расстроились, явно ожидали этого ответа от меня, и Митя даже заулыбался. Только улыбка не предвещала мне ничего хорошего. Он всегда был хитрым и бессовестным.

— Просто мы тут недавно кое-что узнали. Кое-кто дал разрешение и даже больше, взял на себя всю ответственность… — от того, как Митя это произнес, у меня похолодели руки и от страха ноги чуть не подкосились.

И именно в этот момент в ванную комнату как вихрь ворвался Самуил, растолкал рыжиков и крепко прижал меня к себе, пряча от двух оболтусов. Вот только Митя не собирался молчать и продолжил свое признание:

— Согласно законодательству планеты Совет Амазонии дал разрешение, и Лаура по своим связям оформила наш с вами брак, Аглаида Федоровна. И уже два дня, как мы являемся вашими законными мужьями.

Потрясение от этой новости меня ввело в ступор. Я схватилась своими ледяными пальцами за горячую руку Самуила и пытливо посмотрела ему в глаза. А в них я увидела досаду и страх!

Он знал! Он с самого начала всё знал! Поэтому и похитил! — как озарение пришло понимание, почему он меня именно похищал с планеты.

— И что теперь? — с трудом справляясь с непослушным голосом, спросила я, сама не зная у кого.

— Аглаида Федоровна, вы не расстраивайтесь. Будем жить все вместе. Наталья вам уже в качестве свадебного подарка землю с особняком подарила, — продолжал ехидничать Митька.

— Сделаю тебя вдовой, — глухо ответил Самуил.

Парней я любила, и терять их не хотела, но и Самуил был прав, это уже выходило за рамки моего понимания и терпения.

— А кто идею вам подкинул сделать мне такой сюрприз? — решила всё же узнать виноватого.

— Ты не поверишь — Рональд! Он Наташку на «слабо» хотел поймать, что она не сможет насильно взять нас себе в мужья. Ну, она же такая, сначала пару раз на кулаках объяснила ему, что он не прав, а потом пошла и, разбудив Лауру, на деле доказала, что она может всё. Вот только Лаура вместо Натальи тебя вписала, ревнивая баба-то оказалась, — радостно поведал мне историю моего бракосочетания наглый братик.

— Самуил, это какое-то недоразумение. Мы всё исправим. Обратимся в суд, нас разведут, — пыталась я найти рациональный выход из абсурдной ситуации.

— Разводы не предусмотрены на Амазонии, только смерть разлучит вас. Именно так звучит церемониальная фраза в свидетельствах. Так что я обещаю, что скоро ты станешь вдовой, — очень кровожадно сказал Самуил, сильнее прижимая меня к себе.

— Бред какой-то. Так не бывает, — пробормотала я.

В голове у меня никак не укладывалось, как без моего согласия у меня появилось целых два мужа. Причем согласия ни у них, ни у меня никто не спрашивал. Что это за беспредел!

— Аглаида Федоровна, мы согласны на положение младших мужей. Только не надо нас убивать, — попросил Тарас, печально глядя на меня.

— Самуил пошутил. Шутки у него такие. И вообще, Самуил, разберись со своей бывшей. Она меня чуть не утопила, пока ты где-то отсутствовал. А они меня спасли от неминуемой смерти! — командным голосом сказала я и, отстранившись от жениха, покинула ванную комнату.

Новоявленные мужья за мной вышли следом и устроились в креслах, ожидая от меня чего-то.

Я не знала, как мне воспринимать данность того, что они теперь навечно со мной. И вообще, что мне делать, если вдруг Самуил решит со мной расстаться. А как же я без него?

Так и стояла в раздумьях посреди комнаты, разглядывая оболтусов: одного слишком радостного, а второго очень печального.

Нет, я не хочу, чтобы они были моими мужьями. Не хочу!

Неожиданно мои плечи укрыли теплым халатом. Самуил помог мне его одеть, и сам завязал пояс.

— Я сейчас разберусь с Катрин и вернусь, хорошо? А вы двое даже близко не смейте к ней походить. Вы не на Амазонии, а в Техасе. Вы на моей территории, а здесь я хозяин.

С этими словами Самуил вернулся в ванную комнату, чтобы буквально через секунду — две выйти оттуда с вырывающейся и что-то мычащей блондинкой на плече.

— Я быстро, Аглаида, — пообещал мне любимый, выходя из комнаты.

Я забралась на кровать. Села, откинувшись на мягкие подушки, закуталась в одеяло и спросила у рыжиков:

— Наталья-то где?

Тарас, нежно улыбнувшись, сел рядом со мной и попытался взять мою ладонь. Но я спрятала руки под одеялом.

— Она как увидела, что не её имя стоит, а твое, так на Лауру разозлилась. Они очень поругались! — восторженно снова заговорил Митя, оставаясь сидеть в кресле. — А потом Наташка поняла, что ты с ней сделаешь, и бросилась к тебе в комнату просить прощение. Но оказалось, что тебя в ней нет. Вот тогда Наталья совсем расстроилась и чуть вдовой не стала. Потом одумалась, и мы все вместе стали тебя искать. Лаура, кстати, приносит свои извинения и желает нам семейного счастья!

— Самуил никогда не станет третьим мужем, — с трудом сдерживая рыдания, сокрушенно прошептала я.

— А он и не будет у тебя третьим.

— Да? — с надеждой спросила, глядя на Тараса.

Он весело улыбнулся и кивнул головой.

С облегчением выдохнула. Я так и знала, что это розыгрыш! Вот паразиты! Меня чуть Кондратий не хватил! Ну, вот что за юмор у них?

— Он у тебя будет четвертым, — припечатал меня Митя и тихо рассмеялся над моим вытянувшимся лицом.

— Что? — одновременно крикнули мы с вошедшим Самуилом.

— Что слышал, — огрызнулся на него Тарас, — Рональда эта участь тоже не обошла стороной. А нечего было нашу Наташку дразнить. Она сначала только его хотела в мужья взять, а потом чего-то расчувствовалась и спросила у нас, хотим ли мы быть её мужьями. Мы и ответили, что, конечно, да. Кто ж, будучи в здравом уме, Наташке откажет. Себе дороже! Вот такой вот казус получился. Аглаида Федоровна, мы очень рады, что вы наша жена, а не Наташка. Сами понимаете, мы её хоть и любим, но вы всё же нормальная, в отличие от неё. Самуил, имей в виду, умирать мы не собираемся. И Рональд сейчас готовится Аглаиду Федоровну себе забрать. Ему мысль, что она его жена, очень понравилась. Он аж светился от счастья. А потом вообще исчез куда-то. Но мы знаем, что он уже на Земле.

— Мальчики, а кто за вас работу будет выполнять? Вы о Петре подумали? Он же в неустойку влетит с такими работничками, — тихо прошептала я, понимая, что жизнь моя кончена.

Ничего, кроме оболтусов и постоянных истерик, мне не светит в ближайшем будущем.

— А мы наемных работников наняли. Наталья проект согласовала. Так что всё пучком, Аглаида Федоровна. Вы не расстраивайтесь так сильно, — подбодрил меня Митя.

— Уйдите с глаз моих, — приказала я оболтусам, а сама легла, укрывшись с головой одеялом.

«Этот бред не со мной случился! Это просто уму непостижимо! Как такое вообще возможно!» — мысленно пыталась осознать всю эту ситуацию.

Кто-то лёг рядом со мной, забираясь в мое укрытие. Знакомая крепкая рука прижала меня к широкой груди. Откинув с моей головы одеяло, он с тревогой глядел на меня. А мне было неудобно перед ним. Опустила свой взгляд, попыталась отвернуться от него.

— Аглаида, я тебя не отдам никому. Ты моя, — прошептал Самуил над самым ухом.

— Самуил, я не знала, честно, — жалобно попыталась я объясниться с ним.

— Я знаю, девочка моя. Знаю. Я разберусь с твоими мужьями. Только я имею право прикасаться к тебе. Ты только моя, — утешал меня Самуил, нежно целуя лицо.

— Аглаида Федоровна, а вы ему так про нас и не рассказали? — неожиданно раздался насмешливый голос Мити, наверно, это был он.

Противный какой, сил нет! И чего я с ними столько лет бьюсь? Надо было бросить их на произвол судьбы, так нет же! Надо было мне пожалеть двух рыжиков, на свою голову!

— Нет, он и сам, наверное, догадался, что вы сидели в тюрьме! — попыталась я увильнуть от ответа, прожигая гневным взглядом.

Но эффекта не добилась, рыжик лишь ещё больше развеселился.

— А, вы думаете, он такой сообразительный? — продолжал издеваться он.

— Я сказала вам, скрылись с глаз моих! — крикнула я Мите, понимая, что если услышу ещё слово, то я его стукну больно.

Самуил как-то странно смотрел на меня, а я не знала, что ему сказать. Оправдываться в любом случае бесполезно.

— Ладно, если что, мы в ванной, — примирительно сказала Митя, уводя Тараса за собой.

Самуил всё ещё не шевелился, чем немало меня тревожил.

— Что-то не так? — решила всё узнать сразу и не умчаться.

— О чём я должен узнать? Что ты мне не рассказала, Аглаида? — требовательно спросил жених.

— Сам у них спроси. Это же их тайна, — решила я съехать на парней.

Они же мужики, вот пусть сами между собой и разбираются без моего участия.

— Я обязательно спрошу, — пообещал мне Самуил. — А теперь спи, ты устала.

— Спасибо за понимание, любимый, — прошептала я и закрыла глаза, наслаждаясь теплом, которое дарил мне Самуил.

Как говорится в старой присказке: «Утро вечера мудренее». Вот только чем оно мудренее вечера, я так и не поняла. Проснулась в кровати от нехватки воздуха из-за придавившего меня мужского тела. С трудом скинув с себя руку, нашла ещё одну и тоже левую. В предрассветных сумерках сумела рассмотреть, что зрение меня не подводит и рук две и обе левые. Оглядев себя и окружение вокруг, со стоном упала на подушку.

— Аглаида Федоровна, ещё рано! Вы спите, спите, — прошептал над самым ухом один из рыжих оболтусов.

Я застонала ещё громче. Утро оказалось слишком ранним, а мужских тел насчиталось аж сразу три штуки.

— Мальчики, что вы тут делаете? — пытаясь не сорваться на крик, спросила я у своих мучителей.

— Как что? — возмутился кто-то. — Спим.

— Вы простите, Аглаида Федоровна, но уж больно тесно спать в ванной. Вот мы решили, что кровать большая, а вы с Самуилом всё равно просто спите. И мешать мы вам не будем.

— Аглаида Федоровна, вы не могли бы пододвинуться, а то я уже бок отлежал, — посмел пожаловаться один из близнецов.

— Вы совсем, что ли, совесть потеряли? — опешила я от такой наглости.

— Аглаида Федоровна, я бы попросил вас! — услышала в ответ возмущенный шепот.

— Да я вас сейчас…, - стала вырываться и сталкивать с кровати наглецов.

Два глухих звука падения тел на пол, принесло мне несказанное удовольствие. Я подползла к краю кровати, чтобы с трудом рассмотреть в темноте, как эти оболтусы пытались подняться с пола.

— Мальчики мои хорошие, если Самуил узнает, что вы с нами спали, рад он этому не будет. Вы зачем меня так подставляете? Особенно этот вопрос относится к тебе, Митя. Я думала, что могу вам доверять! А вы!

В ответ я услышала шепот рыжиков, они быстро говорили, перебивая друг друга.

— Аглаида Федоровна, да мы ради вас на все пойдем.

— Только не надо ненавидеть нас. Я люблю вас, Аглаида Федоровна.

— Я тоже.

— Мы не расскажем ему никогда, честное слово.

— Хотя мне понравилось.

— Мне тоже.

Нет, это невозможно! Навязались на мою больную голову!

От бессилия пару раз постучалась головой об мягкую подушку. Но это не помогло, печально вздохнув, стала наставлять оболтусов:

— Повторяю для непонятливых: я вас как мужчин не воспринимаю — как бы больно это не звучало! Вы — мои подчиненные, я за вас в ответе!

— Мы твои мужья, Аглаида Федоровна! — прервал меня один из братьев.

От злости я разве что зубами не скрипела.

— Это ошибка! Я не хочу быть вашей женой! Замуж по любви надо выходить, а не шутки ради!

— Мы вас любим, Аглаида Федоровна! — хором ответили рыжики.

От их голосов в кровати зашевелился Самуил, но проснуться не соизволил.

Показала этим паразитам сжатый кулак.

— Вы его чуть не разбудили! — грозно прошептала я им.

— Он не проснется, бедный, уже несколько дней не досыпает! — убежденно ответил левый рыжик.

А правый как — то нехорошо усмехнулся и рывком сдернул меня с кровати на себя. Испугаться я не успела. Рыжик качественно закрыл мне рот поцелуем, крепко удерживая меня, чтобы не дергалась. От злости прикусила бесстыжий язык зубами, чтобы не хозяйничал, где не следует. Упираясь руками в Митину грудь, а судя по поцелую это был именно он, я не оставляла попытки вырваться из объятий.

Вот только эффект получился не тот, на который я рассчитывала. Вместо того, чтобы отпустить меня, этот рыжий, глухо застонав, перекатился, подмяв меня под себя.

Ахнув от неожиданности, я выпустила из захвата проворный язык, который не собирался исчезать, наоборот, напористо продолжил своё приятное исследование. Все мои протесты были наглым образом проигнорированы, и я всерьез испугалась, что Митя сошел с ума. Но, словно прочитав мои мысли, он, наконец, перестал целовать и уткнулся мне в шею.

— Аглаида, ты так больше не делай и не надо так сексуально тереться об меня, я не железный и выдержки у меня нет. Ты слишком желанная и такая податливая, что я теряю голову. Спасибо, что показала мне свою страстную натуру, — услышала я жаркий шепот Мити.

— Я тоже хочу, — тихо прошептал Тарас, пропихнув свою руку между нашими с Митей телами.

— Отвалили от меня, — спокойно сказала я им.

Я была уже на грани истерики. Еще одна такая выходка, и я соглашусь стать вдовой. Мне даже потом не будет стыдно смотреть их маме в глаза.

Митя отпустил меня сразу, резко скатившись в бок. Полежала чуток на полу, чтобы привести нервы в порядок. Рыжики молчали, ожидая моих действий. А мне хотелось лишь одного. Одного единственного, который спал и даже не догадывался, что его невесту рядом с ним прямо на полу вдвоем соблазнить пытаются! А он спит!

Глаза защипало, и я поняла, что истерика всё же началась. Тихо всхлипнув, попыталась встать, чтобы виновники моих слез не видели, как я позорно разрыдаюсь у них на виду. Но Тарас был непреклонен, настойчиво, но осторожно прижал к себе, трепетно гладя меня по коротким волосам, зарываясь в них, даря приятную ласку.

— Простите нас, Аглаида Федоровна, мы не хотели, чтобы так все обернулось. Мы же любим вас. Просто любим. Всегда любили и будет любить. Вы же для нас всё, вы же единственная, кто в нас поверил, — чуть слышно доносился его голос.

Пытаясь не рыдать слишком громко, я сильнее прижалась к его груди, давая волю слезам. Прошедший день был слишком эмоциональным, да и наступающий ничего хорошего не сулит. Как же меня так угораздило «вляпаться», другого слова просто не подобрать. Я только сейчас поняла, что по Земному законодательству никто нас с Самуилом не распишет. А это значит, если Самуил решит на мне жениться, то нам придется вернуться на Амазонию. Как же я ненавижу эту планету! Ведь знала, что не стоило туда лететь! Надо было настоять на своем, но вечно иду у всех на поводу, вечно всех жалею. И вот теперь я трижды замужем. Если присутствие рыжиков в моей жизни я ещё могу принять, то Рональда — нет!

Митя, не выдержав одиночества, прижался ко мне со спины.

— Извини меня, Аглаида…, - начал извиняться бесстыдник.

— Федоровна, — строго одернула я его.

Нечего ему забывать, кто тут хозяйка!

— Да, Федоровна, — продолжил Митя, — я честно не знал, что напугаю тебя.

— Чего? — я не поняла, это он к чему?

— Ну, я был слишком напорист. И вы испугались…, - подбирал слова этот нахал.

— Чего это я испугалась? Тебя, что ли? — с вызовом спросила я, разворачиваясь к нему лицом. — А не много у тебя самомнения?

— Я в себе уверен на все сто. И, как показала практика, вы не выстояли против моей сексуальности.

— Я пьяная была! И вообще, я с Тарасом целовалась, а ты так… Потом пришел. Я вообще смутно помню, чего ты вообще к нам присоединился. Нам с Тарасом и без тебя хорошо было.

— Спорим, что я тебя заведу одним поцелуем, — подначивал меня рыжик.

— Митя, она от твоих поцелуев плачет, — вставил свое слово Тарас.

— Это она просто от переполняющих её эмоций расчувствовалась. Так бывает, — стоял на своем Митька.

— Ты меня не заведешь одним поцелуем, понял, — с наездом ответила ему, разгорячившись от самоуверенности, которой никогда в нём раньше я не видела. Откуда из него это полезло?

— Спорим? — предложил рыжик, протягивая ко мне руку.

— Только посмей и останешься без зубов, — как гром среди ясного неба прозвучал холодный голос Самуила.

Тарас быстро отстранился, отползая от меня подальше. А Митя задорно улыбнулся Самуилу, словно тот не угрожал ему и мило осведомился о его здоровье.

Я же замерла, пытаясь понять, как давно Самуил не спит. Страх холодными пальцами сжал мое сердце.

— Уже посмел! — смело ответил Митя.

Жених цепко взглянул на меня, а я покраснела, сгорая от стыда.

— Вот значит как, — тихо и как-то зловеще прозвучал голос Самуила. — Пойдем, выйдем, поговорим по-мужски.

— Согласен, давно пора поговорить обо всём серьезно, — согласился рыжик, легко поднимаясь с пола. Тарас не отставал и мне заодно помог встать на ноги.

— Аглаида, а ты спать, — строго приказал мне Самуил.

— Вы совсем, что ли? Вы там драться собрались, а я спать должна? — взвилась я на мужчин.

— Я бы попросил вас, Аглаида Федоровна, не вмешиваться в сугубо мужской разговор. Мы же не изверги, знаем, что вы его любите, — весело сказал мне Митя.

А Тарас, поймав непослушный локон, аккуратно заправил мне его за ухо. Самуил следил за нами, сверля рыжика тяжелым взглядом. И тут я вспомнила, что жених так же сделал, когда мы были в машине. Схватившись за руку Тараса, я спросила у Самуила:

— Ты же не убьешь их?

Жених перевел на меня свой взгляд и, не мигая, глядел в упор.

— Хочу, но не сделаю этого, — всё же соизволил ответить мне Самуил.

Выдохнув с облегчением, я отцепилась от рыжика и забралась в кровать. Мужчины покинули спальню, унося с собой все звуки, и комната погрузила в тишину.

Я же рассудила, что мужчинам надо просто выпустить пар. Обычно после таких вот драк мужчины становятся друзьями, пусть не лучшими, но …

Ой, я что-то не хочу, чтобы они стали лучшими друзьями. Может у меня извращенная фантазия, но как представлю, вдруг они сговорятся и решат устроить…

Размахивая руками, отогнала от себя непристойные мысли куда подальше. «Это был один единственный раз, и больше такое я повторять не стану! — твердо дала себе слово. И чтобы не смущать себя ещё больше, решительно легла спать. Утро вечера всё же мудренее!

Но уснуть не смогла, ворочаясь в кровати. Женское любопытство — это сила, которая поднимет мертвого со смертного одра. Вот я, накинув халат, осторожно пробиралась вдоль коридора по направлению к столовой. Судя по звукам, мужчины были там. Разговаривали спокойно и даже не ругались. Прижавшись спиной к стене, прокралась к самой двери. Отсюда я спокойно могла слышать каждое слово, и оно того стоило. Не ожидала, что рыжики на такое способны:

— Он не сможет близко к ней подойти, — с трудом узнала я голос одного из близнецов, причем не смогла определить — кого конкретно. — Особенно, если нас рядом с ней увидит. А ты давай бригаду свою подтягивай и пусть грохнут его. Главное, чтобы как несчастный случай выглядело.

Голос настолько казался чужим и холодным. Не верилось, что это говорил один из моих оболтусов, которые ничего кроме развлечения в жизни не видели.

— Не учи меня, — резко ответил Самуил. — Сделают в лучшем виде.

— Если они это сделают так же, как тебя спасали, то я бы не был столь самоуверенным. Не расслабляйся, Сэм. Агла не переживет, если тебя потеряет, — осадил его Иванов.

Я силилась понять один и тот же слышу голос, или это уже второй вступил в разговор.

— Без тебя знаю, — огрызнулся Самуил.

— Что по поводу свадьбы? — послышался ехидный голос, вот это, кажется, был Митя.

Тишина в столовой воцарилась мертвая. Немного подождав, я даже чуть не высунулась из-за угла удостовериться, что мужчины ещё там и никуда не ушли. Но прислушавшись, смогла различить глухие звуки шагов. Замерла от страха, не зная, бежать обратно в спальню или притвориться стенкой. Но из столовой так никто и не вышел, хотя ходить не перестали.

— Ну, — нетерпеливо протянул кто-то из Ивановых.

— Завтра вылетаем, — услышала я ответ Самуила.

— Молодец. Третьим быть не так уж и плохо, — насмешливый голос рыжиков уже действовал мне на нервы.

— Ещё посмотрим, кто из нас будет третьим.

— Она тебя любит всего ничего. Это пройдет. А мы с ней уже несколько лет. Мы семья, Самуил. И если хочешь быть с нами, то будешь следовать нашим правилам. Наташка тебе тоже спуску не даст.

— Она меня любит и я её тоже. Это вы здесь лишние, — возмутился Самуил и я вместе с ним. Вообще уже совесть потеряли!

— Если бы не мы, ты бы её и не встретил. Вообще не надо было тебя покупать, — недовольно ответил ему рыжик.

Тут они, конечно, правы, без них не суждено было бы нам с Самуилом встретиться.

— И вообще, ты бы на нее в обычной жизни и не взглянул бы. Прошел мимо, мазнув взглядом. А тут ситуация случилась. Подумай сам, Самуил, она не из твоего круга. Через сколько она тебе надоест? Год, два? — спокойным голосом наставлял жениха Иванов.

— Сколько бы мы не были вместе, но я всё сделаю, чтобы она была счастлива…, - начал уверенно говорить Самуил, но его перебили.

— А вот когда это счастливое время для тебя закончится, мы будем с ней рядом и поможем пережить твою преждевременную кончину. Ты вместо того, чтобы тут нам что-то доказывать, своим звони и пусть ищут нашего Рональда. Пора нам выпить на его панихиде, — холодный голос одного из рыжиков наводил на меня страх.

Получается, я совершенно не знала близнецов, наивно полагая, что они балагуры по жизни. Из столовой донеслись звуки означающие, что разговор закончен, и мужчины двинулись к выходу. Я решительно ждала их появление.

Первыми вышли рыжики — лица суровые, решительные. Они словно растеряли свое ребячество. Таких братьев Ивановых я не видела ни разу. Даже когда они погружались с головой в работу, они не переставали шутить и подначивать друг друга. Столкнувшись со мной в коридоре, парни сбились с шага, и испуганно воззрились на меня. А я пытливо разглядывала их. За какую-то секунду близнецы словно натянули на себя маски — превращаясь в обычных оболтусов.

— Надо поговорить, — сказала им и вошла в столовую, где за столом сидел расстроенный Самуил с телефоном в руках.

— Аглаида? — удивленно сказал он.

В ответ я ему улыбнулась, на большее была не способна. Меня всё сильнее била мелкая дрожь. Подойдя к столу, села и рукой пригласила рыжиков присоединиться. Дождавшись, когда братья Ивановы займут места, задумалась, как бы помягче высказать всё, что у меня накипело в душе.

— Так, с чего бы начать… — подбирала я слова, от нерешительности голос слегка осип, — Тарас, Митя, я вас тоже люблю и рада, что вы не бросите меня, чтобы не случилось. Вот только в мои планы на будущее не входило, что мужей у меня будет больше чем один. Это очень меня напрягает и расстраивает. Я, как тут всем известно, хочу выйти замуж и жить нормальной, обычной жизнью с Самуилом. И нам надо что-то думать по поводу развода. Я предлагаю подать в суд здесь на Земле. Ситуация, в которую мы все попали, мягко скажем, смехотворная и глупая. Поэтому, я думаю, что судья нас поймет, и мы сможем добиться аннулирования нашего брака.

— Протестую, надо подождать с разводом, — прервал меня рыжик, предположительно Тарас.

Ах, как же было проще их отличать, когда Митька ходил с синяком под глазом. Может ещё раз в глаз ему дать? Перспектива заманчивая, учитывая, как у меня чешутся руки.

— Чего ждать? — устало уточнила я.

— Вот именно, чего ждать? — поддержал меня любимый.

— Самуил должен тебе кое в чем признаться, он кое-что сделал, не поставив тебя в известность, — осторожно ответил Тарас.

Очень непривычно видеть рыжих близнецов, таких серьезных и собранных. От предчувствия очередного неприятного известия у меня засосало под ложечкой.

— Что сделал? — с замиранием сердца переспросила я.

Мужчины смолкли, и рыжики повернули головы в сторону Самуила, выжидательно глядя на него. Тот слегка прокашлявшись, состроил жалостливое лицо и заговорил:

— Ну, понимаешь… Я очень тебя люблю и хотел, чтобы у нас было будущее… В общем, я… Я люблю тебя, Аглаида. Понимаю, что поступил неправильно, но я…

— Он подменил тебе таблетки, — резко перебил его один из рыжиков.

Глаза у меня от шока, наверное, вылезли из орбит. Я сидела, как громом пораженная, с неприлично открытым ртом.

— Как давно? — шепотом смогла спросить я.

— Давно, Аглаида, давно, — тихо ответил за Самуила левый рыжик.

— Аглаида, дети это хорошо, — стал успокаивать меня самонадеянный жених.

А мне хотелось кричать и бегать в панике по особняку. Конечно, дети это хорошо! Если ты точно знаешь, кто отец ребенка! Как он мог? Почему это всё со мной происходит? Сама виновата, не надо было говорить, где таблетки лежат. Ведь странно, когда мужчина тебя о таком спрашивает, или не странно? Всё же странно. Обычно спрашивают, пьешь их или нет, а где лежат — не спрашивают. Вот я дура! И вдвойне дура, что напилась и позволила себе лишнего. Как теперь сказать ему об измене? Или не говорить? Может, прокатит и я не беременная?

— Любимая, я не понимаю, почему ты не хочешь иметь детей? — до сознания дошел смысл слов, которые говорил жених.

Я, оказывается, уже несколько секунд просто не слышу ничего вокруг. Близнецы молчали, лишь снисходительно следили за разгорячившимся Самуилом. И глядя на их ехидные улыбочки, я приняла решение.

— Мне надо в город и срочно, — требовательно сказала я Самуилу, встав из-за стола.

— Куда в такую рань? Аглаида, ты меня, вообще, слышала. Если ты беременна — это сделает меня самым счастливым на свете.

— Нас тоже, — ехидно прокомментировал один очень смелый рыжик.

Резко остановившись, медленно обернулась на близнецов. От моего взгляда они поперхнулись усмешками, испуганно замолчав.

— Замечательно, вот сами и рожайте, — крикнула им, — а мне надо срочно в аптеку. Самуил, у вас же есть круглосуточные аптеки?

— Конечно, но я…

— Хватит, я выслушала твое объяснение. У меня тоже есть причина, по которой мне нужны эти таблетки. Мы сейчас же едем в аптеку.

— Я не повезу тебя, — встал в позу жених.

Для пущего эффекта еще и отвернулся, высматривая что-то за окном. Его упрямство очень сильно меня обидело. Я же для нас стараюсь, а он не понимает!

— Отлично! — в расстройстве вскричала я. — Мальчики меня подвезут!

Близнецы сорвались со своих мест, довольные, подхватив меня под локотки, повели наверх.

— Сейчас вы быстро оденетесь, и мы отвезем вас, куда вы пожелаете, — с готовностью заверил меня рыжик справа.

— Ради такого случая, мы готовы врача найти и разбудить, — подхватил второй.

— Аглаида Федоровна, вы расстроились? — тихо прошептал Тарас, нежно обнимая меня за плечи.

Мы ехали в машине по городу, объехали столько аптек, но все они были ещё закрыты.

— Нет, испугалась. Я же люблю его, Тарас. Я просто боюсь его потерять, — ответила ему.

Голова моя покоилась у него на плече, я бездумно разглядывала вид через лобовое стекло автомобиля.

— Аглаида, а ты нас любишь? — неожиданно спросил Митя с водительского сидения.

— Митя, я уже говорила и повторяю. Вы мои друзья, я просто пьяная была. И больно мне было. Это ничего не значило для меня. Простите, что воспользовалась вами, как последняя тварь. Но терять вашу дружбу я не хочу. А о…

— Мы не в обиде, Аглаида. Даже больше, — остановил меня Митя и замолк, сосредоточенно всматриваясь в дорогу.

В салоне возникла неловкая тишина. Вроде бы они не обижены, но все равно у меня на душе кошки скребут.

— Аглаида Федоровна, вы нам доверяете? — нарушил молчание Тарас.

Отстранившись от него, я подозрительно сощурила глаза. Что-то подсказывало мне, что сейчас начнется опять разговор по душам. А я их терпеть не могла. Рыжик поняв, что отвечать на его вопрос я не собираюсь, решился продолжить:

— Как сильно вы нам с Митей доверяете, Аглаида Федоровна?

Интересно поставленный вопрос. Отодвинулась от мужчины подальше, а то мало ли. Тарас ожидал ответа, не двигаясь и, по-моему, даже не дыша.

— К чему вопрос? — попыталась разговорить рыжика, предчувствуя, что у них есть очередной сногсшибательный план, который явно будет лично мне не нравиться.

— Аглаида, ты же понимаешь, что нам важно знать, что ты по этому поводу думаешь. Как сильно ты нам доверяешь? — спросил Митя.

— Ты за дорогой следи, — огрызнулась я на него, — и вообще, я для тебя Аглаида Федоровна.

— Аглаида Федоровна очень длинно. И в порыве страсти неудобно произносить. О, Аглаида Федоровна! О, да, Аглаида Федоровна! Вы такая страстная, Аглаида Федоровна! — кривлялся на переднем сидении рыжик.

Вот я и, не сдержавшись, стукнула его по голове.

— Ай, больно! — вскричал Митя, но потом томно добавил, — Аглаида Федоровна.

— Перестань издеваться, — возмутилась я.

Лица Мити я не видела, но зато хорошо рассмотрела очень теплую улыбку Тараса. Он явно наслаждался нашей перепалкой с его братом.

— И всё же, — вернулся к теме разговора Тарас, — насколько сильно?

— Я не знаю. Наверное, очень сильно. Иначе бы не возилась с вами, а бросила и начала бы заниматься своей личной жизнью. А что? — подумав, ответила я ему.

— А то, Аглаида Федоровна, что мы решили уволиться и заняться собственным бизнесом, мы его организуем совместно с Натальей на Амазонии. Вы только не расстраивайтесь, но заявление на увольнение мы уже все втроем подали, — ответил мне Митя вместо брата.

А Тарас на меня настороженно глядел, виновато улыбаясь. Такого поворота событий я не предвидела и даже не знала, чего во мне больше: обиды — за то, что они меня бросают, или радости — что они не совсем беспомощные. Я сама тоже собиралась уволиться, с таким-то мужем. Но не так рано, может, после свадьбы. Вот зачем я вспомнила о свадьбе. На душе стало как-то тоскливо.

— Чем заняться собираетесь? — вежливо поинтересовалась я.

Правда, интереса к этому вопросу не испытывала, продолжая привыкать к мысли, что нужно будет расстаться с моей бригадой. Наташка покинула меня, теперь вот и рыжики. От жалости к себе, чуть не разревелась. Отвернулась к окну и стала рассматривать пролетающие мимо улицы города. Вдруг машина стала тормозить и, наконец, остановилась возле очередной аптеки. Грустная улыбка растянула мои губы, возле входной двери стоял Самуил. Он был хмур, собран и явно недовольный. Когда он меня заметил, быстро приблизился к машине и открыл мне двери, галантно протягивая руку. Вложила свою и вышла из салона.

— Аглаида, я пошутил. Не подменял я никакие таблетки. Просто хотел позлить твоих рыжиков. Я же не знал, что ты так отреагируешь. И где вы так долго ездили? Я уже час вас жду, — недовольным голосом сказал Самуил, притягивая меня ближе к себе.

Выставив руки, я пораженно воззрилась на жениха.

— Повтори еще раз, — попросила я, от обиды внутри у меня все неприятно сжалось.

— Я соврал этим двум, чтобы не зарывались. А то слишком нагло ведут себя. Я это сказал, чтобы им рот заткнуть. Чтобы они перестали надеяться, что могут у меня тебя отобрать. А видишь, как всё обернулось. Прости меня, Аглаида. Я люблю тебя и боюсь потерять, — на одном дыхании выпалил Самуил и замолк, с надеждой и мольбой глядя на меня.

— Идиот, — услышала я голос из машины.

— И не говори, на кого она нас променяла, — сокрушенно подхватил второй.

Усмехнувшись, прижалась к любимому. Парни всё же правы, идиот и самодовольный балда.

Самуил приподнял моё лицо, желая поцеловать. Только мне было неудобно при рыжиках миловаться с женихом, поэтому подставила для поцелуя щечку. Самуил замер, так и не поцеловав меня, опустил руки и даже отошел на шаг. Встревоженно обернулась к нему, чтобы утонуть в его глазах, полных боли и разочарования.

— Ты всё же любишь их, а не меня? — даже больше не спрашивал, а утверждал любимый.

— Нет, Самуил, — потрясенно прошептав, потянулась к нему.

Но он горестно покачал головой, останавливая меня, не позволяя приблизиться.

— Оставь, не надо ничего объяснять. Я же вижу, что они правы. Ты никогда не будешь принадлежать только мне. Всё равно что-то будет вставать между нами. Я так не могу. Прощай и будь счастлива, — не дав и слово вставить, Самуил развернулся и стремительно ушел, оставив меня одну.

— Я не поняла, что это было? — в шоке крикнула ему вслед.

Но мужчина моей мечты, так и не обернувшись, сел в машину и уехал.

— Аглаида Федоровна, вы только не расстраивайтесь, — услышала я подбадривающий голос одного из Ивановых, и дружеские объятия укрыли меня от этого жесткого мира.

— Я не понимаю, почему так? — спросила я у рыжиков, вглядываясь в лица парней, которые обнимали меня, поглаживая по спине.

— Он просто слабак, — прошептал один из братьев.

— Ага, — всхлипнув, согласилась я с ним.

Конечно, слабак, месяца не выдержал, сбежал. Это он ещё моих родственников не видел. Рыжики по сравнению с ними вообще святые.

— Вот он остынет, пораскинет скудным умом своим и через неделю сам прибежит к тебе просить прощение.

— Неделю? — в ужасе переспросила его.

Почему неделя? Это же целых семь дней, семь! Я умру от горя за семь дней без любимого.

— В аптеку пойдем? — спросил один из братьев и, не дождавшись от меня ответа, потянул внутрь помещения, пропахшего лекарствами.

— Здравствуйте, рады видеть вас, — вежливо поздоровалась со мной милая девушка. — Чем я могу быть вам полезна.

— Здравствуй, красавица, а посоветуй нам самые лучшие тесты на беременность, — радостно ответил ей Митя.

Тарас меня никак не желал отпускать, мягко, но настойчиво прижимая к себе.

— Пройдемте со мной, — улыбнулась девушка, на бейдже которой было крупными буквами написано — Элис. Я же с завистью глядела на её густые длинные черные волосы. С карими глазами они очень красиво смотрелись.

Мы прошли к стеклянным витринам, и девушка стала рассказывать преимущества разных тестов. Митя заигрывал с ней, задавая каверзные вопросы, от которых Элис сбивалась и ужасно смущалась. Я на её месте уже давно пнула Митьку, так как неприлично спрашивать девушек, какими они пользуются из представленных здесь, как часто пользуются. Потом на полном серьезе удивился, что не часто.

— Вы же так прекрасны, у вас должна быть армия из поклонников, которые без ума влюблены в вас, — некрасиво польстил ей Митя.

— Ну что вы, нет у меня никого, — скромно потупила глазки Элис.

И Митя сразу ринулся в бой.

— Я не верю, как такое упущение могло произойти. Я просто счастлив, что такой бриллиант ещё никому не достался. Милая Элис, а что вы делаете вечером?

От такого у меня аж слезы высохли и я, последний раз всхлипнув, удивленно глядела, как Митя уже по-хозяйски оглаживал стройный стан девушки.

Обернулась к Тарасу, который мило улыбаясь, так же следил за братом.

— Мы сегодня будем чего-нибудь покупать, — чуть слышно спросила я у него.

— Пусть побалуется. К тому же она сама не против, — отозвался Тарас, подводя меня к витрине. — Сама сможешь выбрать чего надо? А то я не понимаю в этом ничего.

Ехидно усмехнувшись, стала искать глазами знакомых производителей, и с облегчением нашла то, что искала.

— Вот эти, — указала я на них Тарасу.

— Элис, мы выбрали, — обратился к девушке рыжик.

И она, встрепенувшись, отскочила от Мити. Краска смущения на щеках красавицы стала сильнее. Митя довольно улыбался, как кот, объевшийся сметаны. Я незаметно для Элис, показала ловеласу кулак. Только это не помогло, он лишь подмигнул мне в ответ, неспешно подходя к нам.

— Вам одну упаковку? — слегка заикаясь, спросила меня девушка, отводя глаза.

— Три, на всякий случай, — томно прошептал Митя, практически прижимаясь к ней со спины.

Та от неожиданности вздрогнула и вскочила, разворачиваясь к нему лицом.

— Х-х-хорошо, — пискнула Элис и быстро ретировалась к кассе.

— Митя, перестань, ты её пугаешь, — зашипела я на оболтуса.

— Я же говорил тебе, брат, что от твоих поцелуев девушки плачут, — поддержал меня Тарас.

— Не завидуй, — прошептал ему в ответ Митя, а потом повернулся ко мне и прошептал, — не ревнуйте, Аглаида Федоровна.

— Чего? Я не ревную, мне девушку жалко! — возмутилась я.

— Ой, жалеть её не надо, себя жалейте, что такого парня потеряли, — веселился этот наглец.

И отвернувшись от нас, он направился к Элис. Та, опять смущаясь, чего-то высматривала в мониторе. Я от рыжика не отставала, понимая, что обязана спасти девушку от этого соблазнителя.

— Итак, Элис, сколько мы вам должны? — обворожительно улыбаясь, проворковал Митя.

— Элис, а через сколько дней тест показывает, — спросила я у девушки, — просто у нас неделя ещё не прошла.

Элис как-то странно посмотрела на Митю, чуть поджимая губы. Мыслительный процесс девушки можно было видеть воочию. Она нахмурилась и отчужденно ответила мне:

— К сожалению, вам не подойдет ни один тест, ещё слишком рано.

— Так и знала, а таблеточки или чего посоветуйте, чтобы наверняка не было ничего.

— Вы уверены? — чопорно спросила Элис.

— Да, — уверенно ответила я. — Есть или нет?

Поторопила я Элис, которая явно уже придумала, как нас выпроводить из аптеки.

— Есть для экстремальных случаев, — нехотя начала она.

— Берем, — сказала ей, доставая деньги.

— У этого препарата возможны побочные эффекты, надо сначала очень внимательно ознакомиться с инструкцией, — продолжала нудное наставление Элис, а я начала тихо закипать.

Не надо было спасать её, а отдать на поругание Митьке, может, мягче стала бы к людям.

— Я поняла, всё прочту. Девушка, мне срочно надо! — убеждала я её продать то, что мне надо.

Элис смерила меня холодным взглядом и, наконец, сдалась:

— Хорошо, я вас предупредила. Просто дети — это цветы жизни.

— Вот когда попадешь в такую же ситуацию как у меня, когда не знаешь, кто счастливый папа, вот тогда и вспомнишь меня! — сорвалась я.

Тарас притянул меня к себе, не давая вырваться.

— Элис, давайте, что у вас там есть и мы пойдем, — услышала я голос Мити.

— Пойдем пока в машину, — позвал меня Тарас, уводя подальше от этой высокомерной поборницы нравственности.

Долго Митю ждать не пришлось, он практически сразу вышел следом за нами, держа в руках фирменный пакет. Протянул его и бутылку с питьевой водой, которую тоже предусмотрительно купил.

Я съела таблетку, запив её водой. После того как все успешно было проглочено, откинувшись на спинку сидения, устало закрыла глаза.

— Куда едем? — спросила у рыжиков.

— Домой, — тут же ответил мне Тарас.

Митя завел мотор, и машина тронулась с места.

— Аглаида, а зачем ты вообще таблетки купила, Самуил же сказал, что наврал нам про них? — не смог долго молчать Митя.

Открыв глаза, посмотрела в зеркало заднего вида, чтобы встретиться с ним взглядом.

— Он умеет врать, так что не поймешь, врет или правду говорить. Да и к тому же бросил он меня, так что вообще уже без вариантов. Может, он и про любовь врал, агент тоже мне. Я вообще теперь не знаю, когда он мне правду говорил и говорил её вообще. Черт, как же обидно, — ответила ему.

— Не расстраивайся, Аглаида. Сейчас домой прилетим. Он тебе понравится, Наташка старалась, выбирала, — бодро сказал Митя, обращаясь ко мне.

Вот тут я встрепенулась, понимая, что что-то ускользнуло от моего внимания.

— Куда прилетим? — переспросила я рыжиков, оборачиваясь к Тарасу.

— На Амазонию, там у тебя дом, — как маленькой объяснил мне он.

— Я не хочу туда, — капризно сказала ему, — я домой хочу, к маме!

Тарас весь как-то сник, и даже отвернулся к окну. Перевела взгляд на зеркало заднего вида, но и там не увидела ничего, Митя явно прятался от меня.

— Я не поняла. Вы чего, мальчики? — настороженно спросила, понимая, что что-то не так.

Парни молчали, продолжая делать вид, что меня тут нет. Это вот как мне сейчас понимать.

— Тарас, почему вы со мной не разговариваете? — попыталась достучаться до него.

Лучше бы этого не делала. Мужчина обернулся ко мне, и я не узнала его. С него словно слетела маска, сейчас он смотрел на меня серьезно и даже как-то жестко. Тяжело вздохнув, он похлопал по сидению рукой, требуя придвинуться. Я его не боялась и подчинилась. Тарас рывком придвинул меня ещё ближе и посадил к себе на колени, заставляя прижаться к груди. Рукой он зарылся в мои, все еще не отросшие, волосы, ласково массируя кожу головы.

— Ты полетишь с нами, Аглаида, — услышала я его твердый и уверенный голос.

— Федоровна, — я не осталась в долгу.

— Как пожелаешь, Аглаида. Так вот, ты нам нужна. Мы любим тебя, и как бы ужасно не звучало это признание, но мы всё равно будет добиваться тебя. Никого кроме нас у тебя больше не будет. Очень утомительно изображать клоунов, но игра стоила свеч. Иначе ты бы нам не помогла. Теперь, когда нас больше ничего не держит на Земле, мы переберемся жить на Амазонию и ты тоже. Наталья, кстати, с нами полностью солидарна. И даже рада, что мы теперь связаны с тобой узами брака.

— Как это понимать? — вскричала я, пытаясь вырваться из его объятий.

Но Тарас не отпускал и, схватив меня за волосы, страстно впился в мои губы. Я ударила кулаками ему в грудь, но его это не впечатлило. Он продолжал властно целовать, сминая любое сопротивление.

Когда он выдохся и отстранился, я смогла, наконец, дать ему звонкую пощечину. Голова его слегка дернулась, и Тарас, рассмеявшись, погладил пострадавшую щеку. А я от удивления смотрела на свою ладонь. Я сама себе не верила, я его ударила! Я никогда не била никого в жизни! А это, оказывается, противно.

— Прости, — чуть слышно прошептала, борясь с наступающей истерикой.

— Ничего, не больно, — прошептал Тарас, — только это ничего не меняет. Ты летишь с нами.

— Нет, я с мамой не виделась! И вообще, что я там буду делать? — настаивала я на своем.

— Мы уже нашли, чем тебя занять, — как отрезал, сказал Тарас. — Ты нам нужна, Аглаида.

— Да что же вы там придумали для меня? — не на шутку занервничала я.

А то, мало ли какие у них в голове тараканы. И, как оказалось, я вообще братьев Ивановых не знаю.

— Аглаида, тебе понравится. Всё как обычно, ты будешь командовать, а все подчиняться, ничего нового, — весело ожил наконец-то Митя.

Я уже начала беспокоиться за него, пять минут прошло, а от него ни слова не услышала, неправильно как-то.

Кстати, о маме! Коварно усмехнувшись, резко вытащила телефон из кармана Тараса и набрала знакомый для всех нас номер. Рыжик, заметив знакомые цифры, пытался вырвать телефон из рук. Но я сумела увернуться и, перегнувшись через спинку переднего сидения, набрала последние цифры, стала ждать, когда на том конце возьмут трубку.

— Аглаида Федоровна, хочу сказать вам, что так меня ещё никто не соблазнял, — вдруг сказал Тарас и сжал руками мои ягодицы.

Я дернулась, стукнувшись головой о потолок. Но ругнуться на него не успела, так как наконец-то услышала голос мамы рыжиков:

— Алло, сынок.

— Это я — Аглаида, Тамара Игоревна, — громко сказала я в телефон, одновременно пыталась отцепить руки Тараса от своей филейной части, которые уже перешли на неприличные, слишком интимные поглаживания. — Мы только что прилетели. Ожидайте нас в гости!

Митя на меня жалобно посмотрел, только со мной такие глазки не прокатывают. Показала ему проказливо язык, чтобы не думал, что он меня разжалобил. Ещё и телефон включила на громкую связь и, бросив его на сиденье, стала бороться с руками озабоченного Тараса.

— Ой, а чего не предупредили! — раздался на весь салон очень зычный голос Тамары Игоревны. — Ой, я сейчас в магазин схожу! Мальчики мои вернулись, радость-то какая! Я так рада! А во сколько вас ждать, Аглаюшка?

Бороться с Тарасом было проблематично, так как у нас разные весовые категории. Поймав мои руки в капкан, мужчина опрокинул меня на сиденье и более того, придавил слегка сверху, тихо посмеиваясь.

После того как услышала вопрос мамы рыжиков, вопросительно воззрилась на Тараса, глазами показывая на телефон.

— Зря стараешься, — чуть слышно прошептал он и громко крикнул: — Мама, мы будем через шесть часов, может, чуть позже. Не торопись, ты всё успеешь приготовить.

— Мамуля, привет, а ты сделаешь пирожки с капустой, мои любимые? — втянулся в разговор Митя.

— Конечно, Митюша, конечно! А блинчики со сметаной для Тараса! — радость женщины лично меня тронула за душу.

Парней вроде тоже проняло. Тарас отпустил меня, и я смогла нормально сесть.

— Спасибо, мама. Мы скоро будем! — громко крикнул Митя и смог дотянуться до телефона.

— Счастливого полета! — услышали мы напутствие Тамары Игоревны, прежде чем рыжик его отключил.

— Аглаида, Ты всё равно полетишь с нами, — строго сказал мне Тарас.

Чем вызвал у меня усмешку.

— Время покажет, а сейчас летим домой, — в тон ему ответила я, отодвигаясь к двери.

Перелет пережила кое-как. Митя оставался в своем репертуаре, клея стюардесс. Одергивая его каждый раз, я вся перенервничала. Тарас же только снисходительно улыбался, глядя на брата.

Домой к мальчикам добрались с опозданием в три часа. Тамара Игоревна раз пять звонила, беспокоясь за нас. Когда вошли в квартиру, радостно нас приняла, расцеловав в щеки. Парни подарили ей подарки, которые покупали в спешке в аэропорту, и нас проводили к накрытому столу. Ну а дальше было обычное застолье. Через час я, как приличная гостья, поблагодарив за угощение, собралась к себе домой.

— Аглаида, подожди нас, — вдруг окликнул меня кто-то из братьев. Испуганно оглянулась на появившихся в коридоре рыжиков.

— А вы куда? — удивилась я и переглянулась с Тамарой Игоревной, которая провожала меня до порога.

— К тебе, раз тут не хочешь оставаться, — невозмутимо ответил Тарас, судя по синей рубашке, от которой я оторвала-таки одну пуговицу.

— Ребята, у меня свой дом, у вас свой.

— Но мы же женаты, — возмутился Митя, за что получил локтем в бок от Тараса.

Но было поздно, Тамара Игоревна услышала и, всплеснув руками, громко охнула.

— Они пошутили, просто там, на Амазонии, мальчикам пришлось документы подделывать, что мы женаты. Ну, вы же знаете, какие там строгие по отношению к мужчинам правила. Но на самом деле мы не женаты, — стала я объяснять женщине оговорку её сына.

— Вовсе нет. У нас там и дом есть, — не унимался Митя.

Я закатила глаза, показывая своим видом всё, что я по этому поводу думаю.

— Да, мама, собирай вещи, скоро вылетаем, — наставлял мать Тарас.

— Парни, вы палку-то не перегибайте. Я не хочу возвращаться.

— Но у нас там бизнес. Ты же знаешь, что его нельзя отставлять надолго, как впрочем, и Наталью, — взывал к моей совести Тарас.

Мы с моей совестью от такой наглости опешили.

— Ой, Тарас, я читала, что там мужчин за людей не считают. Куда же вы собрались? — стала причитать женщина, не зная на кого из них глядеть в поисках ответа.

— Мама, ты не беспокойся. Нам ничего не грозит, ведь у нас самая лучшая жена на свете, которую можно было придумать.

— Я вам не жена! Возьмете маму и будете ею прикрываться. Вы думаете, я не понимаю, зачем я вам там? — уже всерьез разозлилась я, и даже присутствие пожилой женщины меня не могло остановить.

— Агла, не истери. Завтра вылет, а мы еще твоих родителей не поставили в известность. Так что не стой, пойдем, пока ещё не позднее время для гостей, — холодный голос Тараса пугал.

Я даже не успела, что-либо сказать в ответ, как он, стремительно подойдя, схватил меня под локоть и вывел за дверь. Я стала вырываться, когда мужчина настойчиво потянул в открывшийся лифт. Но как бы я не извивалась, всё было напрасно. Взглянув на него, я силилась сдержать горькие слезы, наверное, именно это заставило мужчину прижать меня к груди и приятно дышать в волосы.

— Аглаида Федоровна, успокойтесь. Ничего мы вам не сделаем, просто всегда будем рядом. И нам нужны вы, никто другой не справится. Не надо нас ненавидеть.

— Давайте я вас Наталье подарю, прикрывайтесь ею. Повторяю, я не хочу возвращаться туда.

— Она нам не подходит. Нужна только ты, — тихо сказал мне рыжик, крепче сжимая в объятиях.

Я горько усмехнулась, так как мне открылся еще один обман. Ну, конечно, только я. Я — единственная и неповторимая, как же я не сообразила сразу!

— Это вы подговорили Лауру, так ведь? — решила узнать правду сразу.

— Просто показали отрицательные стороны нашего союза с Натальей. Она всё поняла и сама предложила тебя. Только вот Рональда приписала, хотя мы убеждали её, что он нужен им. Он же богатый, но Лаура решила всё по-своему, — не стал отпираться Тарас.

Лифт открыл двери, выпуская нас в холл. Я стремительно направилась к выходу, проклиная все и вся. Как я могла… Нет, не так. Как они посмели! Нет, конечно, я знаю, что они это могли, извращенцы несчастные! Но почему со мной! Я же все для них!

— Аглаида Федоровна, Аглаида! — кричал мне Тарас.

Только я не останавливалась, неслась в сторону моего дома. Резкий рывок назад, разворот, и я оказываюсь крепко прижатой к мужчине.

— Тарас, отстань. Я не прощу вас никогда! Особенно за Самуила! Что вы наговорили ему? Что, Тарас?

— Ничего… особенного. Просто объяснили, что он тебе не пара, — пытался успокоить меня рыжик.

— Да кто вы такие, чтобы решать — кто мне пара или нет. Это вы, ты и Митя притащили его! А теперь не подходит? Что за чушь ты несешь! — оттолкнув от себя Тараса, я орала на всю улицу, не сдерживая слезы и высказывая все, что накопилось. Погода была, как всегда, по-осеннему холодной, и я стала чувствовать, как лицо замерзает от влаги, да и насморк не заставил себя ждать.

— Мы не ожидали, что ты в него влюбишься. Он же обычный, ничего в нем не было особенного. А потом когда пробили его, поняли, как просчитались — богат, красив, обходителен. Просто мужчина-мечта. Куда уж нам до него — простым русским парням, у которых ничего нет! Парням, на которых ты даже не смотришь. Мы же ждали, надеясь на взаимность. Но пришел какой-то хмырь и забрал тебя себе. Да он даже не представляет, какая ты! Что тебя нет лучше! — спокойно, не повышая голоса, ответил мне Тарас.

Он стоял очень близко, но так и не посмел прикоснуться ко мне.

— Я не понимаю, почему он меня бросил. Что ещё вы сказали? — некрасиво шмыгнув носом, спросила я у Тараса, вспоминая тот злополучный разговор в столовой.

— Что мы семья, а он — временная влюбленность, которая пройдет со временем, — с трудом разобрала, что ответил Тарас.

Пристально глядя на него, не смогла сдержать улыбку, он покраснел. Румянец был очень заметен на веснушчатой коже.

— Это я слышала, что ещё?

Резко подняв лицо, рыжик удивленно воскликнул:

— Вы подслушивали нас?

— Конечно, а что такого? — не стала отрицать очевидное, слегка усмехнувшись.

Тоже мне нашел трагедию! Сами тоже этим делом не брезгуют, а сколько возмущения!

— Вы же сами всё слышали, — обиженно ответил мне рыжик, смешно насупившись.

«Вот клоун. Но такой милый! Так, он не милый, он лгун и обманщик», — отдернула я себя, настраивая на серьезный лад.

— А вот и не всё. Ты говори, говори. Я не с самого начала слушала, а только когда вы хотели выпить на поминках Рональда. Кстати, о Рональде. Где он? — спросила я, нахмурив брови и уперев руки в бока, то есть нагнала на себя суровый вид.

Но Тарас лишь улыбнулся, потешаясь над моими попытками его напугать. Даже настолько осмелел, что притянул меня, не успевшую ускользнуть, к себе, привычно заключая в свои объятия.

— Живой. Напугали его, теперь прячется, — весело ответил довольный собой рыжик, приятно шевеля волосы у меня на голове своим теплым дыханием.

— Самуила-то чем сумели напугать? — тихо спросила я.

— Не знаем, сами в шоке. Мы его проверили. Он домой вернулся тогда. А потом на работу намылился. Только где у него работа, так и не нашли. Странно всё как-то, — задумчиво поделился информацией рыжик.

— О, вот вы где! — весело раздалось на всю улицу, это нас нашел Митя. Подойдя ближе, прилип ко мне со спины, обнимая за талию. — Домой идем? Или еще постоим?

Громко взвизгнула, когда холодные пальцы прижались к моей коже. Очень интересно, это сколько надо на улице простоять, что руки стали настолько ледяные!

— Давно ты нас подслушиваешь? — спросила я наглого рыжика, который в ответ лишь тихо посмеялся.

— Ну что, женушка, домой к твоим? Или к нам вернемся? — уточнил у меня Тарас.

— К моим, с мамой надо повидаться, — сдалась я и, с трудом скинув уже согревшиеся руки Мити, пошла в сторону моего дома.

Парни не отставали, Тарас так вообще пытался приобнять за талию. Но я была категорически против. Тогда он просто взял меня за руку, переплетая наши пальцы. Я лишь ехидно усмехнулась, но отбирать свою руку не стала. Пусть порадуется, по-моему, ему это очень надо, чувствовать меня рядом. Митька более свободолюбив в этом плане. Вон идет и даже не смотрит в мою сторону, выглядывая новую жертву для своих чудачеств. Хорошо, что дичь нынче умная пошла, и до моего дома добрались без приключений.

Дома были все мои родственники: и мама, и папа, и сестра младшая и старший брат. Чего последний тут делал — непонятно, вроде в отлете был.

Встретили нас радостно, стол накрыли быстро. Мама обиделась, что вначале не к нам зашли. Поэтому молчала со мной весь вечер, с укором бросая в мою сторону нехорошие взгляды.

Братец с папкой, как обычно, с близнецами пили водку, а я с сестрой обслуживала мужчин и обиженно молчаливую маму. К концу вечера я устала как собака и отправилась спать пораньше. Но уснуть мне не дали, ночью приползли пьяные близнецы и решительно стали уговаривать вернуться к ним домой. Все мои доводы не доходили до опьяненных сознаний парней. Да и мама ещё грозной тучей стояла в проеме. Папа притулился позади неё, показывая мне мимикой, что дела мои плохи.

— Так, — решительно встала с кровати и указала на неё рыжикам, — быстро легли спать! — как можно строже приказала им. Довольно улыбаясь, парни завалились на кровать, а я подошла к родителям, понимая, что поговорить с ними нужно прямо сейчас.

— Давайте в кухне поговорим, — предложила им и проскользнула мимо мамы.

А вот на кухне пришлось выслушать от неё всё, что она обо мне думает. И что я неблагодарная и распутная, и как я могла. И о чём, вообще, думала. Я же молчала, ждала, когда мама выговорится.

— Что молчишь, сказать в оправдание нечего? Я растила её, растила, а она даже на свадьбу родителей не пригласила, это как понимать?

— Да не было свадьбы, мам. Не было. Просто документы липовые! Иначе парни могли попасть в рабство! Это Амазония, мам! Я даже не присутствовала, когда документы эти делались! Меня по факту поставили в известность. Согласия не спросили. Мама, я вообще замуж за … Ой, ладно… — спохватилась я, понимая, что сказала лишнего.

— Нет уж, договаривай. Замуж за..? — наседала на меня мама.

— Просто я человека встретила, а он бросил меня, — призналась я ей.

Отец сурово сдвинул брови, а мама устало опустилась на табурет.

— Все сбегают, а этим как медом намазано, — услышала печальный голос мамы. — Что за наказание? Аглаида, ты мне нормально можешь ответить, ты точно не замужем. Ведь Ивановы говорят обратное.

Нагло врать родителям я не могла, поэтому решила не нагло, а так, чуть-чуть:

— Я не знаю. Вроде, сказали фиктивно всё. Я пока не разбиралась в этом вопросе.

И тут вступил в разговор папа:

— А когда вас разведут? Через год? Ты брачный контракт читала?

— Нет, — тихо пискнула ему в ответ. Правду, оказывается, говорить сложнее. — Я вообще документы не видела в глаза.

— То есть, ты их не читала. А какая вероятность, что они не существуют?

А вот тут я выпрямилась на табуретке, и с выпученными глазами воззрилась на мудрого отца.

— Большая вероятность, — пролепетала в ответ.

— Ну, вот и всё. Вопрос с твоим замужеством закрыт. Завтра поутру муженьков липовых за дверь, а сама под домашний арест. А то смотрю, совсем от рук отбилась. Двадцать пять лет, а ума так и не нажила.

После этих слов он встал, показывая, что тема закрыта и вышел из кухни. А я радостно улыбнулась. Словно гора упала с плеч. Вот что значит — офицер космофлота, всё разложено по полкам и никакой паники.

— Мамуль, прости, — жалобно обратилась я к родительнице.

Та лишь махнула на меня рукой и отправилась вслед за отцом. И я осталась на кухне одна.

Часы тихо тикали, нарушая тишину. Чайник блестел начищенным боком. Холодильник строил глазки, маня поискать в его недрах вкусняшку, которая обязательно там найдется. В черный проем окна тоскливо светил уличный фонарь. И всё это было настолько родное, что хотелось плакать от счастья. Как же хорошо дома.

Вдруг на моё плечо опустилась мужская рука, слегка сжимая. Дернувшись, крикнуть не успела, только замычать, так как второй рукой мне закрыли рот.

— Тихо, Аглаида Федоровна, — чуть слышно прошептал мне в ухо кто-то из липовых мужей, — это я, твой Тарас.

Отцепив его руку ото рта, в ответ прошептала:

— Мой Тарас лёг спать!

— А, ну я встал, и кое-что услышал, — стал оправдываться рыжик, обдавая меня своим непередаваемым амбре.

— Да ты подслушивал? — наигранно возмутилась, скинув его руку с плеча.

Я встала, разворачиваясь к нему лицом. Но зря я это сделала. Так как он плохо стоял на ногах и навалился на меня всем своим немалым телом, прижимая к столу.

— Ну что ты, ой, вы! Я же так, проходил мимо, а Федор Артурович очень громко говорил, что не слушать было невозможно, — объяснял Тарас все это почему-то моим грудям, стыдно, наверное, в глаза-то мне посмотреть. — Так вот, Аглаида Федоровна, документ есть, он у Натальи. Она его боится из рук выпускать, чтобы вам на глаза не попался.

— Тарас, а давай ты спать ляжешь, а то прямо сейчас домой пойдешь, — решила отложить решение глобальных проблем на утро.

Папа уж быстро с ними разберется и с проблемами и рыжиками. Тарас замотал головой и уткнулся куда-то мне в шею.

— Без тебя, ну то есть вас, холодно и Митька жесткий. Я хочу вас — мягкую, теплую, желанную, — прошептала эта пьянь и стала целовать меня за ухом, отчего мне сразу стало очень волнительно и приятно.

Странно, с чего бы мне так реагировать на него? Я же не влюбилась в него, вот только его объятия и поцелуи очень нравились мне. Позор на мою голову — я стала, как распутная девка!

— Тарас, если не ляжешь сейчас спать, то пойдешь домой, — с трудом оттолкнув от себя рыжика, пообещала я ему.

Иванов долго смотрел мне в лицо мутными от выпитого алкоголя глазами. Неожиданно запустив руку в свои густые волосы, с досадой растрепал их. Подойдя к окну, он отрыл его и, стоя ко мне спиной, заговорил. Тарас говорил невнятно, сбиваясь практически после каждого слова.

— Аглаида, если бы ты могла … Хотя, ты не сможешь… Никогда не сможешь, как бы долго я не ждал… Ты будешь не ты, если вдруг… — тяжело вздохнув, он замолчал.

А я ждала продолжения с замиранием сердца. Ведь если он выскажется до конца, то разрушит всё то, что было между нами. И мне придется с ними расстаться раз и навсегда. А пока слова не высказаны, можно прикинуться, что всё это баловство. Как же тяжело отпускать от себя тех, кому доверяла столько времени и всё из-за неразделенной любви. Почему, ну почему в меня влюбляются настолько неординарные личности?

Пока я предавалась горестным мыслям о жизни моей непростой, что-то со странным свистом пролетело, врезаясь в стену недалеко от меня. В немом удивлении я стала рассматривать непонятно откуда появившуюся дырку в кафельной плитке, нежно любимой моей мамой. Я даже протянула руку, желая понять, как она смогла появиться, как кто-то со спины на меня накинулся, придавливая к полу своим достаточно тяжелым телом.

Взвизгнув, я всё же успела выставить руки, чтобы не удариться лицом. А потом начался фильм боевик.

Моё внимание привлек Тарас, лежащий на полу с искаженным от боли лицом. Он придерживал руку и громко что-то кричал. Совсем рядом от моего лица кто-то пробежался босиком — это оказался отец. Он, пригнувшись, подлетел к Тарасу и, схватив за ворот рубахи поволок к выходу. А выход был как раз за мной! Дальнейшее было логичным и не вызвало во мне волны возмущения. Некто, лежащий на мне, впоследствии я в нем распознала совершенно трезвого Митю, вскочил на ноги и помог мне подняться, хотя помог подняться — это вежливо сказано. От резкого рывка я прикусила себе язык и, тихо поскуливая, ругала спасителя за грубое отношение ко мне. Скрючившись, еле поспевая за мужчиной, добралась до спальни, где на полу возле окна, прижимаясь к стене, уже сидели мама и сестра с братом.

Странная трель слышалась то ли с кухни, то ли с улицы. Папа вволок Тараса и приказал нам перевязать ему руку. Мама громко запричитала, сестра заревела, а я никак не могла поверить, что всё это в реальности. Мужчины, правильно расценив наше состояние, сами принялись исполнять приказ отца. Аптечка нашлась только после того, как папа грозно прикрикнул на маму, и она смогла внятно объяснить, где искать.

Потом кто-то громко постучался в дверь, так громко, что бедная дверь не выдержала и упала. В коридор тут же вбежали мужчины в военной экипировке с оружием в руках. Мы, весь женский коллектив, естественно, испугались и завизжали. Но убивать нас не собирались. Папу, когда он троих завалил на пол, четвертый очень профессионально скрутил и вежливо ему объяснил, что они пришли с миром. Но всё это я поняла лишь потом, после.

Лишь когда Митя мне закрыл рукой рот и, прижав к себе, стал спокойно всё мне объяснять. Три раза ему пришлось мне повторять кто это, прежде чем я смогла ему поверить и успокоиться.

И вот сижу я на полу в объятиях Мити, рядом испуганная мама вцепилась в папу и злобно прожигает взглядом четвертого, брат успокаивает сестру в углу комнаты, Тарас лежит практически в проходе, над ним склоняется четвертый и еще трое. И последний штрих к этой картине — появление в проеме Самуила в боевой экипировке. Лицо его было раскрасневшееся, глаза встревоженные.

И вот наши взгляды встречаются, я со слезами на глазах в счастливом порыве рвусь к нему. Но крепкие руки Мити меня не отпускают! Я, подергавшись, поняла, что добровольно он меня не отдаст.

Это же понял и Самуил. Взгляд его сразу стал колючим и злым, крылья носа враждебно приподнялись. И он сделал шаг в мою сторону, но тут на сцену вышел папа. На свою территорию отец чужаков не пускал, поэтому вывел Самуила в коридор, где устроил ему допрос с пристрастием подальше от маминых глаз. Профессиональный навык папули сразу выявил виновника, ну, то есть начальника этих мужчин в камуфляже. И зная своего родителя, я поняла, что мне потом даже ничего дополнять не надо будет к словам Самуила. Он всё расскажет папе, абсолютно всё!

Это же ужас! Все, занавес! Сил моих переживать такие сильные эмоции больше нет, как, впрочем, и желания. Устало села на пол, попросила Митю отпустить меня, пообещав не сбегать. Подползла к Тарасу, который уже не кривился и даже смог сесть.

— Как ты? — участливо спросила я.

— До нашей свадьбы заживет, — усмехаясь, ответил раненый.

Причем ранили явно не в руку, а в голову.

— Мы же вроде как уже женаты, — подозрительно сказала ему.

Тот как-то странно дернулся и опустил глаза.

Вот оно — доказательство, что папуля всегда прав!

— Прости, Аглаида, мы просто решили пошутить. И шутка затянулась, — раздался голос Мити у меня за спиной.

— Мальчики, вы понимаете, что сейчас вы… — подобрать слова у меня не получалось, хоть я пыталась.

— Аглаида Федоровна, просто вы нам очень нужны на Амазонии. Нам Наташка казино купила, только оно на ваше имя. Когда мы спросили, как нам быть, она и ответила, что прямая нам дорога к тебе на поклон. А ничего она сделать не может, вы ей дарить нам казино запретили, вот она и не нарушает ваших запретов. А как нам быть? Вот мы и решили вас уговорить, только всё равно не получилось ничего.