Комедии

ТОНЯ КАРЕТИНА.

КОНСТАНТИН КАРЕТИН — ее брат.

РИММА КАРЕТИНА — жена Константина.

СЕРГЕЙ.

ОЛЕГ.

СЕМЕНОВНА.

ЛИЗА.

ПАВЕЛ ФОМИЧ.

ЕЛЕНА.

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

Часть площади в населенном пункте. Фасад приземистой церквушки. Над дверью — надпись: «Склад заготовительной конторы Городецкого райпотребсоюза» и еще какие-то объявления. О л е г, глядя на церковь, набрасывает что-то в альбом. Из двери церкви выходит П а в е л Ф о м и ч. Увидев рисующего Олега, останавливается, смотрит. Олег продолжает рисовать.

П а в е л Ф о м и ч (выждав некоторое время, подходит к Олегу, заглядывает в альбом). Скажите-ка! И меня изобразили!

О л е г. Попались — не обижайтесь.

П а в е л Ф о м и ч. Попался? (После паузы, осторожно.) Можно полюбопытствовать — на какой предмет фиксируете?

О л е г. Для памяти.

П а в е л Ф о м и ч. Память разная бывает — и на добро и на зло. Приезжие, видать?

О л е г. Угадали.

П а в е л Ф о м и ч. По своим делам или как?

О л е г. Все зависит от точки зрения.

П а в е л Ф о м и ч. То есть?

О л е г. У рыбы на крючок точка зрения своя, у рыбака — другая, а предмет-то один — удочка.

П а в е л Ф о м и ч. Иносказание ваше понял. (Пауза.) Склад наш заинтересовал?

О л е г. Склад? А-а… Да-да… Именно склад.

П а в е л Ф о м и ч. Чем же он вам так понравился?

О л е г. Совсем не понравился, по правде сказать. Какой же это склад?

П а в е л Ф о м и ч. Уже слышали? А кто же знал, что в октябре такие морозы ударят?

О л е г. Какие морозы?

П а в е л Ф о м и ч. До пятнадцати градусов! Картошка возьми да вся и померзни!

О л е г. При чем тут картошка?

П а в е л Ф о м и ч. Да здесь, на складе! Двадцать тонн заготовили — и фук!

О л е г. Сообразили!

П а в е л Ф о м и ч. Учли, учли. Новое руководство у нас. Старых ошибок не повторяем. Скоропортящихся продуктов здесь не держим. Исключительно покрышки старые, железный лом.

О л е г. В храме?

П а в е л Ф о м и ч. Хватились! Лет пятьдесят уже как не работает! Памятник архитектуры считается. Если бы не мы — развалился бы весь! Обуютили, железом покрыли… пусть спасибо скажет, что хоть так пригодился… (Ткнул ногой в стену.) Старье!

О л е г (захлопывает альбом). Куда же он провалился?

П а в е л Ф о м и ч. В смысле чего?

О л е г. Товарища жду.

П а в е л Ф о м и ч. Вдвоем вы тут, значит?

О л е г. Угадали.

П а в е л Ф о м и ч. По какой же все-таки части?

О л е г. Интересуемся, где что плохо лежит.

П а в е л Ф о м и ч. Та-а-ак… Зачем же, где плохо?

О л е г. А где хорошо лежит, там и без нас управятся.

П а в е л Ф о м и ч. Ну-ну… (Помолчав.) Удачи вам в трудах… (Опасливо оглядываясь, удаляется.)

О л е г (смотрит на часы). Похоже, за жулика принял. Безобразие! Где же этот тип?

Показывается запыхавшийся С е р г е й.

Слушай, что такое? Отлучился на полчаса, а сам…

С е р г е й. Невероятное происшествие… Потрогай меня, пощупай…

О л е г. Ну, тронул.

С е р г е й. Ущипни меня, ударь — сильней, сильней, не стесняйся!..

О л е г. Что с тобой?

С е р г е й. Я должен почувствовать, что я жив! Жив! (Обнимает Олега.) Олежка! Все мое опять! Улица, небо, земля, я сам! О-го-го! Кукареку!

О л е г. Ты спятил.

С е р г е й. Наоборот! Только сейчас я понял, что есть самое драгоценное в жизни!

О л е г. Что же?

С е р г е й. Жизнь! Возможность дышать, любить, действовать! Ты даже не представляешь, что со мной только что было! Еще минута — и фью! Смерть! В ее наиглупейшем облике!

О л е г. Тебе свалился на голову кирпич?

С е р г е й. Да нет же! Все гораздо проще и оттого страшнее!

О л е г. Давай восстановим события. Тебе вдруг загорелось выкупаться — так?

С е р г е й. Сразу же к речке, местечко вроде ничего показалось, разделся — бултых, с разгону нырнул, а там ключи подводные, что ли, мгновенная судорога, теряю сознание, вдруг — рывок! Кто-то тянет меня, ощущаю берег. Чье-то женское лицо… «Живы?» — спрашивает, еще что-то говорит… Я только кивнуть в ответ успел, а она платьишко накинула — и ходу! Даже поблагодарить по-человечески не смог… (Неожиданно.) Одну минуточку! (Заметив кого-то, убегает.)

Г о л о с С е р г е я. Девушка… Не вы ли… Виноват, обознался!

С е р г е й (возвращается). Идиотское положение. Даже не запомнил как следует. Теперь бегай.

О л е г. Неужели искать собираешься?

С е р г е й. Все-таки жизнь спасла… Жизнь — понимаешь? Не чью-нибудь — мою! Согласись, что такое не каждый день бывает…

О л е г. Хорошо. Предположим — найдешь. Что дальше?

С е р г е й. Спасибо ей скажу… В ножки поклонюсь… Цветами зашвыряю…

О л е г. Нужны ей твои цветы! Ну, спасла, ну, вытащила — небось и забыла уже про это!

С е р г е й. Попробовал бы хоть раз тонуть!

О л е г. Что-то не хочется.

С е р г е й. Тогда помолчи! Это такой ужас… Олежка! (Обнимает его.) Ты — осел, но все равно — люблю тебя! Все человечество люблю! Жив! Жив!

О л е г. Поздравляю от души, но вернемся все-таки к нашей цели…

С е р г е й. Готов! Готов! (Указывает на церковь.) Это та самая?

О л е г. Ага.

С е р г е й (внимательно ее рассматривает). Да-а… Потрудились над ней основательно… Век?

О л е г. На табличке видишь — пятнадцатый.

С е р г е й. И в таком забросе?

О л е г. А это уж с хозяев спроси. Но какое благородство форм! Наличники хотя бы возьми — у каждого свой облик…

С е р г е й (продолжая рассматривать). Понимаю тебя. Любовь с первого взгляда?

О л е г. Как увидел — дрогнуло что-то… Загадили ее, засидели, купол, как видишь, скинули, но все равно — жемчужина! А если учесть еще, что братья Черные родом из этих мест…

С е р г е й. Думаешь, руку могли приложить? Стенная роспись? Навряд ли.

О л е г. Проверим. Но даже без росписи — разве не хороша? Отреставрировать ее бы только…

С е р г е й (размышляя). Деньги нужны немалые… Без общественности не обойтись… Помнишь, статья у меня была — «Забытый клад»?

О л е г. Об очистке старых конюшен? Ну, сравнил!

С е р г е й. Важно задеть воображение. В сущности, каждый из нас в душе мечтает о чуде. Так и здесь… (Думает.) Знаешь, даже название наклевывается: «Утерянное звено «Золотого кольца»… Шеф у нас любит такое… Да и туристов хлебом не корми — только открой дорогу… Наша задача — добиться включения данной точки в «Золотое кольцо», правильно?

О л е г. Так и знал, что ты согласишься! (Церкви.) Держись, старушка! В модную красавицу тебя превратим!

С е р г е й. Но я еще ничего не решил. Ты недооцениваешь сложности. Это все равно, что в муравейник палку сунуть. Кооперация, общество по охране, исполком… Ведь все хорошо, когда тихо…

О л е г. Сережка! Посмотри на нее еще раз! Молит! Взывает!

С е р г е й. Попробовать, конечно, можно…

О л е г. Тогда в поход! Сперва в райисполком, разведаем — почему в таком состоянии. Потом сюда, в заготовительную контору.

С е р г е й. Может, начнем с нее? Ах, если б роспись сохранилась! (Хочет войти в церковь.)

О л е г. Не торопись. Здесь склад. В контору с другой стороны. Вход через алтарь.

С е р г е й. Варвары! (Кланяется церкви.) Низкий поклон тебе, страдалица! Татары ничего с тобой сделать не смогли, теперь кооператоры взялись… (Увидев кого-то, снова убегает.)

Г о л о с С е р г е я. Девушка, на секунду вас… Простите.

С е р г е й (возвращается). И как она до сих пор внимания не привлекла?

О л е г. Кто? Девушка, за которой ты кинулся сломя голову? Смотри, Елене скажу!

С е р г е й. Да нет, я про церковь, про церковь… Ой, прости… (Снова исчезает, заметив кого-то.)

Г о л о с С е р г е я. Гражданка, задержу вас на миг… Извините…

С е р г е й возвращается.

О л е г. Честное слово, придется сообщить Елене. Невозможно просто.

С е р г е й. Еленочка меня поймет. Полагаю, что моя жизнь ей тоже в какой-то степени небезразлична! А уж если кого в чем винить, то только тебя!

О л е г. Здравствуйте, нашел виновника!

С е р г е й. Да-да! Сидели мы спокойно с Еленкой, дом отдыха ты видел — вполне приличный, — проводили в некотором роде предсвадебный вояж — вдруг ты с этой церковью… Вытаращенные глаза, ах, ах! «Есть предположение, что ее расписывали ученики Дионисия, братья Черные, Симон и Третьяк!» А где гарантия, что именно они приложили здесь руку? Все это еще требует доказательств, расчистки, кропотливых анализов… Правильно меня Елена не пускала: всегда, говорит, у твоего приятеля идеи…

О л е г. У меня — идеи, у тебя — перо! Ты ж так можешь написать — слеза прошибет! Сразу все завертится!

С е р г е й. Кусочек бы росписи… Хоть такусенький… Тогда — уверенность!.. Тогда — открытие!

О л е г. Представляешь, сколько хозяев здесь сменилось! Ремонтировали, штукатурили, белили…

С е р г е й. То-то и оно! Хлопот тут… На одну Елену сколько сил ухлопаешь… Попробуй докажи ей, что игра стоит свеч! (Подходит ближе к церкви, читает объявления на стене.)

О л е г (осторожно). А если ее пока… того… в резерв?

С е р г е й. Елену? Какой храбрый мальчик! Не смеши — не смешно! (Продолжает читать.)

О л е г. Будем искать! Не может быть, чтобы уголка нетронутого где-нибудь не осталось… Проверим каждую пядь… Кое-где штукатурку отбить придется…

С е р г е й. Так тебе и дадут… (Продолжает читать.)

О л е г. Конечно, это не просто. Народ здесь тугой. Давеча с одним типом разговаривал, похоже, из их конторы. Все допытывался, кто мы, да что мы?

С е р г е й. Это-то как раз проще всего. Объявление читал? (Указывает на объявление.) «Товарищи! Под ногами у нас буквально золотые россыпи! Освобождайте себя от старья, ношеной одежды, обуви, железного лома, бумажной макулатуры! То, что для вас лишний груз, — ценное, сырье для народного хозяйства!» И ниже: «Нужны работники по заготовке сырья. Заработок до ста пятидесяти рублей в месяц». Интересует тебя такой заработок?

О л е г. Я что-то не понимаю.

С е р г е й. А кто нам запретит? Мечтаем заготовить для Родины побольше рогов и копыт!

О л е г. А! Дошло! Верно! Два типичных кандидата в заготовители! (Церкви.) Держись, старушка! Для тебя на все пойдем!

С е р г е й. Кодовое название операции: «Изгоним торгующих из храма!»

О л е г. Точно! Так и Елене скажи!

С е р г е й. Боюсь, подобная формула не вызовет энтузиазма. (Опять кого-то увидев, убегает.)

Г о л о с С е р г е я. Прошу меня извинить, девушка… Виноват…

С е р г е й (возвращается). Опять не то…

О л е г. Всех девиц переберешь?

С е р г е й. Но ведь должен я освободиться!

О л е г. То есть?

С е р г е й. Висит это на мне!

О л е г. Что висит?

С е р г е й. Долг.

О л е г. Чепуха какая!

С е р г е й. Извини — так воспитан. На деле это не отразится — можешь не беспокоиться.

Появляется не замеченный ими П а в е л Ф о м и ч.

П а в е л Ф о м и ч (про себя). Точно — двое.

О л е г (Сергею). Пошли в райисполком!

С е р г е й. Напоминаю, интересуемся заготовками. Ничего больше!

О л е г. А проще было бы сразу: в каком состоянии у вас народное добро? По существу, хищением это называется!

С е р г е й. Тогда уж скажи прямо: мы из ОБХСС!

П а в е л Ф о м и ч (про себя). Из ОБХСС… Как в воду глядел!

О л е г (Сергею). Ладно уж тебе. Действуем в маске.

Оба уходят.

П а в е л Ф о м и ч. «В маске»… Дождались светлого праздничка!

Погруженная в свои мысли, идет Т о н я.

Тоня! Тоня! Новость!

Т о н я. Здравствуйте, Павел Фомич!

П а в е л Ф о м и ч. Чего у тебя волосы мокрые?

Т о н я. А? Купалась, Павел Фомич. (Проходит мимо.)

П а в е л Ф о м и ч (вслед). Да погоди ты! (Спешит за ней.)

Появляются Р и м м а и К о н с т а н т и н.

Р и м м а. Иди и проси!

К о н с т а н т и н. Только что место она приняла — нехорошо…

Р и м м а. Именно сейчас! Самое время! Пойми — кофточки из ФРГ! Иначе расхватают!

К о н с т а н т и н. Разбирайся, Риммочка: то раймаг, а это заготовительная контора.

Р и м м а. Фирма-то одна — райпотребсоюз. Павел Фомич — председатель. Все для нашей Тонечки сделает.

К о н с т а н т и н. А что люди скажут?

Р и м м а. Ты ж ее родной брат, единственный! Отца-мать заменил! Должна благодарность чувствовать!

К о н с т а н т и н. Неладно вопрос ставишь, Римма…

Р и м м а. А как же иначе?

К о н с т а н т и н. Мало мы еще для Тоньки сделали! Институт, слава богу, кончила, помогали, как могли… Мужа бы ей найти хорошего… Двадцать пять лет уже… Есть тут у меня один, тренер по самбо… Во парень!

Р и м м а. Не беспокойся! Теперь налетят! Место золотое, торговое… На женин счет поживиться люди найдутся!

К о н с т а н т и н. Ну уж нет! Таким — отворот! Пусть только сунутся! Пусть только сунутся! (Сжимает свои огромные кулаки.)

Р и м м а. Не беспокойся, захотят — и на внешность не посмотрят!

К о н с т а н т и н. А при чем тут внешность?

Р и м м а. Знаешь, как сейчас придираются?

К о н с т а н т и н. А чем Антонина плоха? Чем?

Р и м м а. А я разве говорю, что плоха? Красивее, говорю, есть… На красивых сейчас кидаются — вот что!

К о н с т а н т и н. Тоня свое счастье найдет! Найдет! А красота… Тонька хорошая — и глаза у нее хорошие, и все у нее… А добрее не сыщешь никого!

Р и м м а. Вот и ступай! Еще раз говорю: не может она на наше добро не откликнуться!

К о н с т а н т и н. Ох…

Р и м м а. А я в сад пойду: танцплощадку завтра открываем. (Целует его.) Гладиатор ты мой… Спартак…

К о н с т а н т и н. Птичка ты моя… (Крепко ее обнимает, хочет поднять.) Хочешь — на луну закину?

Р и м м а. Пусти, медведь! Луна нам ни к чему! Ты на земле мне доставь удовольствие!

Кабинет заведующей заготовительной конторой, расположенной в бывшей церкви. Низкие своды, столы, стулья. Стены чисто выбелены. На них — плакаты, витрины с образцами продукции. В углу — огромный несгораемый шкаф.

В кабинете Т о н я и П а в е л Ф о м и ч.

П а в е л Ф о м и ч. Все узнали! Ты меня слушаешь?

Т о н я. А? Да-да, Павел Фомич, я вся внимание.

П а в е л Ф о м и ч. Вижу, сама не своя ты нынче. Что с тобой?

Т о н я. Нет, ничего, просто так.

П а в е л Ф о м и ч. А вот этого больше всего бойся. Просто так — значит, осторожность теряешь, размагничиваешься, а это нам сейчас — гибель!

Т о н я. Чего вы боитесь так, Павел Фомич?

П а в е л Ф о м и ч. Я тебе говорю: под маской действуют, как же не бояться? Помороженную картошку уже на заметку взяли! В каком, говорят, состоянии народное добро? Хищение это, по существу, называется!

Т о н я. Когда это было…

П а в е л Ф о м и ч. В нашем деле бойся всего! В кооперации работаем! В торговле — с заграничными товарами морока, из области покою не дают! На машинах едут: «Павел Фомич, устрой, Павел Фомич, подкинь». И ведь люди все нужные, уважаемые… Тому дай, этому дай — и готово! Попался! По заготовкам твоим — с частным сектором мы связаны. Частный сектор — стихия! А где стихия — долго ли до беды?

Т о н я. А я считаю, именно здесь и можно приносить людям добро!

П а в е л Ф о м и ч. Сперва разберемся, что такое добро.

Дверь открывается, показывается К о н с т а н т и н.

Т о н я (заметив его). Чего тебе, Костя?

К о н с т а н т и н. Да я, собственно говоря, ничего… Это все она… Римма… (Заметив Павла Фомича.) Ой, Павел Фомич, простите… (Тоне.) Я потом… Потом… (Уходит.)

П а в е л Ф о м и ч. Добро у нас получается в таком виде: я тебе что-то доброе сделал, ты мне в ответ, я — тебе обратно, ты мне опять таким же манером… Вроде все хорошо выходит? А на самом деле не добро это вовсе, а самое главное зло! На чем Бебякин Иван Александрович, предшественник твой, погорел? На этом самом! Любил людям добро делать — широкая натура! А те и рады: один кроличьи шкурки третьим сортом гонит, а то и вовсе в брак пускает, а сам на рынок их из-под полы втридорога… Другой ребятню уговорит, за копейки ему старья всякого натащут — лом, макулатуру, а он в конторе сумму вдесятеро против настоящей показывает… Третий картофель по дешевке купит, а в ведомость… Бебякин утвердит! Не за прекрасные глаза, ясно… Благо дарили! И домой ему несли и сюда, в кабинет… За добро — добром!

Т о н я (смеется). Ну, Павел Фомич, сравнили! Я же взяток не беру!

П а в е л Ф о м и ч. Не гордись, не гордись, говорю, в кооперации работаешь! Всего навидаешься. Вот знаю, ни в чем я не виноват, а как услышу: ОБХСС — поджилки трясутся… Слыхала, как они людей проверяют? Предлагают тебе кофточку, вид, как у обыкновенного человека, купила, а он — цап! — идемте в милицию! За что? Поддерживаете спекуляцию! Хорошо, что вовремя их разгадал, не попадемся на их удочку.

Т о н я. Неужели и так бывает?

П а в е л Ф о м и ч. Не храбрись, не храбрись! Случается, нашего брата насчет вашей сестры пробуют, вас — тоже, умеете ли вы сердце на привязи держать… Тебе это не опасно, а все-таки — будь начеку!

Т о н я. Почему же это мне не опасно?

П а в е л Ф о м и ч. А из-за чего именно тебя директором нашей конторы назначили, а не подружку твою Лизку, хоть вы обе институт кончили? Не соображаешь?

Т о н я. Из-за чего же, Павел Фомич?

П а в е л Ф о м и ч. Потому что вид у тебя внушающий. Лицо… Ну, как бы тебе пояснить… Как на замке. Без секрета не всякий сунется.

Т о н я. Спасибо, Павел Фомич.

П а в е л Ф о м и ч. Взять хоть бы Лизку — ничего себе рожица, а что толку? В общем, знай про свое, никаким подвохам не верь, особенно если с подарками начнут к тебе подкатываться… Цветы, конфеты — мелочь вроде, а на этом нашего брата как раз и ловят. Поняла? Пусть знают: никому ничего здесь не обломится! Гони всех в шею — и все!

Т о н я. Как же так — гнать?

П а в е л Ф о м и ч. Научить? (Играет.) «Вы куда пришли, гражданин? Вы что себе позволяете? Вы в курсе, как такие дела на суде называются?» Ты ж физкультурница у нас, пловчиха. Кулаком по столу стукни, а уж если слов не хватит — просто кричи: «Милиция! Милиция!»

Т о н я. Прямо так и кричать?

П а в е л Ф о м и ч. А чего стесняться?

Т о н я. Неудобно как-то.

Появляется Л и з а.

П а в е л Ф о м и ч. Чего тебе?

Л и з а. Вроде кричал кто-то… Милицию звал…

П а в е л Ф о м и ч. Послышалось. Ступай, ступай. (Увидев, что Лиза мнется.) Что еще у тебя?

Л и з а. Да двое у нас каких-то… Ходят, рассматривают, во все закоулки влезают, да все в книжечку, в книжечку…

П а в е л Ф о м и ч. Чернявый и блондин?

Л и з а. Да.

П а в е л Ф о м и ч (Тоне). Они!

Т о н я (Лизе). А ты их спрашивала, что им нужно?

Л и з а. Заготовительным делом интересуются. С руководством хотят поговорить.

Т о н я (Павлу Фомичу). Вот видите! Похоже, плакат их заинтересовал! На работу хотят поступить!

П а в е л Ф о м и ч. Маскировка!

Т о н я. Почему обязательно маскировка?

П а в е л Ф о м и ч. Молода ты еще, потому так и говоришь!

Т о н я. А вот увидите — все окажется совсем не так, как вам чудилось… Новые кадры! Это же главное для нас! (Лизе.) Зови их, Лизочек, зови!

Лиза уходит.

Сами сейчас увидите.

П а в е л Ф о м и ч. Нет уж, инструкции я тебе дал, действуй!

Т о н я. Как? А вы?

П а в е л Ф о м и ч. Пойду капель желудочных приму. От таких дел расстройство нервов у меня всегда начинается… Хоть вины за мной нет — боюсь… Ты уж меня извини. (Уходит.)

Т о н я. Вот день-то…

Входит С е р г е й.

С е р г е й. Разрешите… (Увидев Тоню.) Постойте… Вы? Это — вы?

Т о н я (глядя на Сергея). Ой…

С е р г е й. А я вас искал! Я вас так искал! (В порыве берет ее руки в свои, дальше не знает, что делать, что сказать.)

Пауза. Входит О л е г, на ходу захлопывая свой альбом.

О л е г. Извините… О! Знакомы? Отлично!

Т о н я (испуганно выдергивает свои руки из рук Сергея). Нет! Нет!

С е р г е й (Олегу). Дело в том… (Тоне.) Простите, как вас зовут?

Т о н я. Тоня… (Быстро поправляется.) Антонина Петровна!

С е р г е й (Олегу). Оказывается, мы с Антониной Петровной…

О л е г (вполголоса). Не забывай, кто мы… Сам же настаивал!

С е р г е й. Мы…

О л е г (спешит ему на помощь). Мы рассчитываем на вашу помощь. Тонечка… Виноват, Антонина Петровна! Нет ли у вас брошюр каких-нибудь, плакатов, проспектов по сбору этого… Как его… ну, хлама всякого! Интересуемся!

С е р г е й. Погоди…

О л е г. Нет, ты погоди.

Т о н я (смотря то на Олега, то на Сергея). Вы… Вы не шутите? Вы — всерьез?

О л е г. Вот именно!

Т о н я. С удовольствием… Сейчас принесу. (Хочет выйти.)

С е р г е й. Постойте, куда вы? (Олегу.) Я тебе все сейчас объясню!

Т о н я. Не надо! Не надо! (Убегает.)

О л е г (Сергею). Что это все значит? Срываешь всю операцию.

С е р г е й. Зачем ты ее отослал?

О л е г. Здравствуйте! Сам предложил — камуфляж. Интересуемся заготовками. А под этой биркой… (Оглядывает кабинет.) По всей видимости, здесь был алтарь. Обследуем. (Быстро осматривает стены, делает заметки в альбоме, выстукивает, пытается отломать штукатурку.)

С е р г е й. Понимаешь — это она! Та самая! Кого я искал!

О л е г. Которая тебя из воды вытащила?

С е р г е й. И надо же такому случиться! Встретиться именно здесь! Что она тут делает?

О л е г. Как — что? Конторой этой заведует.

С е р г е й. Этой конторой?

О л е г. Вот именно. Нашла кого спасать! На свою голову…

С е р г е й. Олег, займи ее, задержи, я — сейчас!

О л е г. Куда ты?

С е р г е й. Я должен! Понимаешь, я должен…

О л е г. Опять за свое? Нам дело надо двигать! Смотри. (Отколупывает кусочек стены.) Похоже, здесь не штукатурка — побелка! Уже хорошо! Глянь на это несгораемое чудище — оно здесь тысячу лет стоит! А вдруг поленились маляры, с места его не сдвигали? Вдруг сохранилось за ним что-нибудь? Не может быть, чтоб хоть кусочек древней живописи где-нибудь не остался!

С е р г е й. Вполне допустимо… Я постараюсь быстро…

О л е г. Да плюнь ты, тебе говорю! Минуты сейчас нельзя упустить! Контакты уже налицо. Надо ковать железо дальше!

С е р г е й. Но сам-то я как себя буду чувствовать? Я… Я сейчас… (Убегает.)

О л е г. Чудак! (Осматривается.) Ну, где же тут, где? Братцы Черные! Живописцы древности! Неужели хоть следочка ваших трудов не осталось? Подскажите! (Пробует сдвинуть шкаф.) Тяжелый, дьявол… Фресочка, появись!

Появляется Т о н я с кипой брошюр. Олег отскакивает от шкафа.

Т о н я. Вот, пожалуйста… (Замечает отсутствие Сергея.) А… ваш товарищ?

О л е г. Воздуху ему вдруг не хватило. Вернется.

Т о н я. Он что… нездоров?

О л е г. Здоров, здоров, видно, встреча на него так подействовала. Человек с воображением, повышенная эмоциональность… Перейдем к делам.

Т о н я (показывая принесенную литературу). Все, что у нас есть: «Памятка заготовителю вторичного сырья», «Инструкция по приемке лекарственных растений», «Типовой договор на заготовки ягод и плодов», это на картофель, «Любительское кролиководство и нутриеводство», «Заготовка пушно-мехового сырья», «Грибы средней полосы», «Справочник по мясу»… Вы у нас по какому виду хотите работать?

О л е г. Мы?

Т о н я. Вы же сказали — наша работа вас заинтересовала…

О л е г. А… Да… да…

Т о н я. Откровенно сказать, у нас с кроликами больше всего не ладится… Не могли бы вы за них взяться? Осиновский заготпункт недалеко… Там и помещение есть, телефон, а ваш товарищ попутно мог бы заняться клюквой.

О л е г. Клюквой?

Т о н я. У нас в болотах ее видимо-невидимо, только сборщиков не хватает. Главная задача — привлечь население. Поможете нам?

О л е г. В смысле клюквы? Нам бы хотелось сперва ознакомиться, так сказать, в общей форме.

Т о н я. А что вас интересует?

О л е г. Решительно все! Кстати, вы в курсе, когда ваша контора в это помещение въехала?

Т о н я. Задолго до меня.

О л е г. А этот шкаф — он давно здесь?

Т о н я. По-моему, он всегда тут стоял.

О л е г. В ваших устах «всегда» — срок не очень большой, не так ли?

Т о н я. Ошибаетесь. Мне уже много лет.

О л е г. Например?

Т о н я. Скоро двадцать пять. Вы товарища своего не проведаете? Может, помочь ему нужно?

О л е г. Нет-нет, сам справится.

Дверь отворяется. В дверях — К о н с т а н т и н.

К о н с т а н т и н. Виноват…

Т о н я. Что тебе, Костя? Что-нибудь срочное?

К о н с т а н т и н. Нет… Потом… Когда освободишься… (Скрывается.)

О л е г. Давно на этом посту, Антонина Петровна?

Т о н я. Нет. Первые шаги делаю.

О л е г. Тем важней нам ближе познакомиться с вами!

Т о н я. Плакат наш читали?

О л е г. Не скрою — послужил путеводной звездой!

Т о н я. Ну вот, видите! А начальство мое упрямилось: зря, говорит, деньги выбросили! Как же без информации? Ничего составлен?

О л е г. Ваше творчество?

Т о н я. Я так хотела, чтоб все поняли — буквально по золоту ходим! Любой утиль взять — куда с ним деваться? А мы тут как тут, благодарим, да еще денежки выкладываем! Вот на вас, например, костюм уже старенький, обновы просит, сдали бы его нам, на вторсырье, — знаете, сколько из тонны обработанного шерстяного тряпья пользы выходит?

О л е г. Но я еще бросать его не собираюсь.

Т о н я. Сдавайте, сдавайте, не тяните. Двести новых костюмов выйдут, девяносто пар обуви валеной, тысячи метров нетканых материалов да вдобавок еще войлока технического сто двадцать кило. Здорово, правда? А макулатура бумажная? Металлолом? Покрышки? Кости? Это же в народное хозяйство какой вклад! Займитесь, займитесь! Хотя бы кроликами — очень стоит!

О л е г. Кроликами?

Т о н я. Я же вам говорила, — забыли?

О л е г. Уж больно номенклатура у вас широкая… Глаза разбегаются…

Т о н я. А как же! Вся закупка у населения — наша! Яйца, молоко, мясо, мед, фрукты, овощи, пушнина, шерсть… Короче — приусадебная продукция! Я бы вам все-таки посоветовала взять кроликов. Для стариков лучше занятия нет! Вы только представьте — крольчиха дает в год восемь окотов, каждый не меньше семи-восьми крольчат… Считайте на круг полсотни… Если десяток маток завести — пятьсот штук в год! Мясом — завались! А мех! Вы даже подумать не в силах, что из него получается! На экспорт даем и на внутреннюю торговлю. (Открывает дверь, кричит.) Лизочка! Лиза! Если не трудно, покажи, пожалуйста, образцы! (Олегу.) Вот увидите! Вы соблазнитесь, уверяю вас!

О л е г. Но я хотел узнать…

Т о н я. Сейчас все узнаете!

Входит Л и з а с ворохом предметов — все, что дает кролик: шуба, фетровая шляпа, сапожки.

Л и з а (дает все Тоне). Пожалуйста.

Т о н я. Лизочка, примерь лучше ты.

Л и з а. Опять?

Т о н я. На тебе все выглядит по-другому.

Л и з а. Прибавку буду просить. (Олегу.) Будьте свидетелем. (Надевает шубу, фетровую шляпу, сапожки, принимает позу.)

Т о н я. Какая у нас красивая Лизочка! Все на ней так смотрится. Правда? А ведь на поверку — обыкновенный кролик.

О л е г. Восторг! Какая линия, какая осанка! (Тихо, Лизе.) Кролик, вы прелесть…

Л и з а (Тоне). Вот видишь, придется в манекенщицы идти.

Т о н я. Все у нас будет! Все! Откроем ателье мод!

О л е г. Здесь?

Т о н я. Конечно! Будем устраивать смотры-конкурсы! Дешевые распродажи! Выставки кроликов!

О л е г. Здесь?

Т о н я. А где же еще? Это наша база. Другой пока у нас нет.

О л е г. Тогда уж лучше откормочный пункт здесь откройте.

Т о н я. Почему? Скот мы в специальном месте держим. Спасибо, Лизочка, извини, что побеспокоила.

Л и з а. Не забудь о прибавке. (Уходит.)

Т о н я (Олегу). Что же вам так не понравилось?

О л е г. Все-таки храм… Старина… Уваженья требует…

Т о н я. Когда это было!

О л е г. Искусство вечно! Над возведением этого здания трудились зодчие, художники… История шелестела здесь своими страницами…

Т о н я. Погодите… Почему вы мне все это рассказываете?

О л е г. Хочу посмотреть, как вы к этому отнесетесь.

Т о н я. Нашли занятие… Нет, в самом деле… Мы же про сегодняшний день говорили, что на будущее затеваем — значит, неинтересно это для вас?

О л е г. Будущее опирается на прошлое… И вдруг — склад!

Т о н я. Склады тоже нужны!

О л е г. Но ведь вам такую ценность доверили! А во что вы ее превратили? Картошка — и та не выдержала!

Т о н я. Опять картошка! (Пауза.) Скажите откровенно — кто вы?

О л е г. Обыкновенные люди. Влюбленные в прекрасное.

Т о н я. Только без комплиментов! Зачем приехали?

О л е г. Спасать то, что еще можно спасти.

Т о н я. Понятно. Что вам от меня нужно?

О л е г. Хотим, чтобы вы были с нами заодно.

Т о н я. Вот как? В каком смысле?

О л е г. Дело в том…

Шум за дверью. В кабинет врывается С е р г е й, в руках у него большой букет черно-красных гладиолусов и коробка с бантом.

С е р г е й (торжествующе, Тоне). Вот! (Протягивает принесенное.) Пожалуйста!

Т о н я. Что вы? Нет, нет!

С е р г е й. Если б вы знали, что мне пришлось совершить, чтобы добыть эту коробку и цветы! Населенный пункт, называется! Не смущайтесь, берите, берите!

Т о н я. Да нет же! Не надо! Не надо!

С е р г е й. Бросьте, бросьте… Сопротивляться просто смешно! Скромность украшает, но… учтите, я могу применить силу… Ну? Раз. Два…

Т о н я. Что вы делаете?

О л е г. Знаете что, Тонечка! Возьмите! Иначе он не отстанет. Он такой. Что вам стоит? Берите — и кончен бал! Куда вы? Мы вас не выпустим!

Т о н я (тихо). Милиция…

С е р г е й. Вы с ума сошли! При чем здесь милиция?

Появляется П а в е л Ф о м и ч.

П а в е л Ф о м и ч (Тоне). Ну, как ты тут? (Увидел Сергея и Олега.) Еще здесь? (Замечает коробку и цветы.) Что такое? Почему? Откуда?

Т о н я. Это… Это мне…

П а в е л Ф о м и ч. Тебе? За какие такие заслуги? Кто приволок это сюда? Кто осмелился?

С е р г е й. Я. И мне кажется, имею на то основание.

П а в е л Ф о м и ч (теряя самообладание). Вы… вы… (Тоне.) Я тебя предупреждал… Вот оно! Вот оно… Гони их, гони!

С е р г е й. Позвольте… За что?

П а в е л Ф о м и ч. Работник молодой… Неопытный… Ославить хотите? Да что ж это такое творится?

С е р г е й. Это наше личное дело с Антониной Петровной!

П а в е л Ф о м и ч. Вот уже как? Антонина! Говори! Не молчи!

Т о н я. Я — просила… Я — говорила…

О л е г. Человек признательность хочет выразить…

П а в е л Ф о м и ч (Тоне). Все точно! С этого все начинается. Хорошо, что застукал… (Кричит.) Милиция! Милиция!

С е р г е й. Подождите… Что вы делаете?

О л е г (Сергею). Остерегал ведь…

П а в е л Ф о м и ч. Милиция!

Появляется сержант милиции С е м е н о в н а, за ней — Р и м м а, за ними Л и з а и К о н с т а н т и н.

Р и м м а (увидев Сергея). Вот он! Вот он!

С е м е н о в н а. Настигли голубчика! (Всем.) Это же чистый разбой! В магазине шоколад стянул с витрины, десятку кинул — и ходу! В комсомольском парке цветов наломал!

Р и м м а. Гладиолусы! Самые редкие! Мальчишек приучила не трогать, а тут — взрослый человек!

С е р г е й. А чем я виноват, что цветочных магазинов у вас ни одного! На весь райцентр одна коробка с набором и та на витрине!

П а в е л Ф о м и ч. Что вам от нашего работника нужно, спрашиваю в последний раз?

С е р г е й. Я благодарен ей! Это азбука человеческих отношений!

П а в е л Ф о м и ч. Знаем мы эту азбуку! Ты — мне, я — тебе? А суд скажет — взятка, и будет прав! Забирайте свою провокацию!

С е р г е й. Как вам не стыдно? При чем тут взятка? Она мне жизнь спасла!

С е м е н о в н а. За жизнь — шоколад? Хорош… (Свистит в свисток.)

З а т е м н е н и е.

Уголок городского сада. С танцплощадки доносятся звуки музыки. Слышно сухое пощелкивание выстрелов из находящегося неподалеку тира.

Появляются Т о н я и Л и з а, нагруженные плакатами.

Т о н я. Сейчас Римму разыщем. Пусть скажет, где лучше развесить.

Л и з а. Наверное, на танцплощадке она. Нынче открытие. И нам не грех было бы потрястись, поразмяться, а ты эту выставку затеяла. Плакаты! Призывы! Кому это нужно? Да еще в выходной.

Т о н я. В выходной-то как раз и прочтут. Надо народ привлекать. Одни мы с тобой ничего не заготовим.

Л и з а. Смотрю я на тебя, смотрю и на мысли себя ловлю: а ведь я нисколько тебе не завидую!

Т о н я. А чего мне завидовать?

Л и з а. Ну как же… Все-таки тебя директором конторы назначили, а не меня. Как представлю себе все наши склады, овощехранилища, заготовительные пункты, да все портится, все гниет…

Т о н я. Не будет гнить!

Л и з а. А! Все с этого начинают!

Т о н я. Повторяю — не будет!

Л и з а. Когда ты так говоришь — губы у тебя в нитку сжимаются, морщинки лоб прорезывают… Совсем за собой не следишь!

Т о н я. Ну и что?

Л и з а. Где твоя женственность?

Т о н я. Не женственность меня сейчас волнует, а клюква!

Л и з а. При чем тут клюква?

Т о н я. Спеет ведь! А кто собирать будет? Задумывалась?

Л и з а. Неужели взаправду тебя это интересует? Я бы на твоем месте… Человека спасла! Ты же для него теперь не просто кто попало. Какие-то нити вас связывают.

Т о н я. Ой, Лизочка… Каждый на моем месте сделал бы то же самое!

Появляются Р и м м а и К о н с т а н т и н. Тоня и Лиза их не замечают.

Р и м м а (Константину). За весь день не собрался, так хоть сейчас поговори! О пустяке же прошу…

К о н с т а н т и н. Римуся, лучше ты. Я пробовал — духу не хватает.

Р и м м а. Эх ты, атлет! Как же тренируешь, если сам такой трус?

К о н с т а н т и н. Трус? Пусть только попробует кто Тоньку обидеть, пусть попробует… (Сжимает кулаки.)

Р и м м а. Кулаки у тебя только и есть… Ладно, сама попрошу.

Т о н я (замечает их). Риммочка! Можно тебя на минутку? Мнение твое требуется.

Р и м м а (Константину). Видишь — нужна. (Подходит ближе.) Слушаю, Тоня. Помочь всегда рада.

К о н с т а н т и н (Тоне). А я — не пригожусь?

Т о н я. Ты всегда нужен, Костенька. (Римме.) Хотим разрешения у тебя просить — наши плакаты в саду развесить. Если согласна, укажи, где лучше. И второе, самое главное: идея есть — на самом видном месте пустую бочку поставить и надпись над ней яркими буквами: «Внимание! Скоро сезон!» Дальше — другим цветом: «Париж ждет не дождется нашей клюквы!» Вроде от самой бочки призыв:

К о н с т а н т и н. Здорово! (Смеется.) Бочку и ту хочешь говорить заставить!

Т о н я. А как же! Чем-то надо привлекать.

Р и м м а. Для зазыва хорошо. Про Париж это так, для рекламы придумала?

Т о н я. Что ты? Главный партнер! Наша клюква там самый ценный продукт! За нее валюту получаем!

Р и м м а. Давай, согласна. Бочку твою на самом видном месте поставим. Молодец! Работает у тебя голова!

К о н с т а н т и н (Римме). Придется поддержать Тоньку. Пуда на два возьмем обязательство!

Р и м м а (Тоне). На нас всегда можешь рассчитывать!

К о н с т а н т и н. Договорились. Пошел.

Р и м м а. В тир небось.

К о н с т а н т и н. Практика все-таки… Глаз развивает… (Уходит.)

Р и м м а. Хоть бы зверя какого-нибудь убил… Охотник! (Тоне.) На пару слов тебя можно, Тонечка?

Т о н я. Пожалуйста. (Отходит.)

Р и м м а. Кофточки из ФРГ, слышала, в раймаг привезли и костюмы дамские. Поговори с Павлом Фомичом, чтобы мне на базе выбрать. А то пустят в продажу — мигом расхватают.

Т о н я. Ой, Риммочка, неудобно, особенно сейчас.

Р и м м а. Не узнает никто.

Т о н я. Все равно, неловко.

Р и м м а. Костя просит… Уж ему-то отказать… (Громко, Лизе.) Лиза, ведь делается у вас так, чтоб на базе себе выбрать кое-чего?

Л и з а. Риммочка Петровна… Павел Фомич у нас такой трус…

Р и м м а (Тоне). Тебе он не откажет, знаю.

Т о н я. Не хочу я его подводить, извини.

Р и м м а. Вот какая ты… Я тебе навстречу иду — бочку твою согласна на самом видном месте поставить, а ты…

Т о н я. Прости меня, Риммочка, но если против совести это…

Р и м м а. При чем тут совесть? Чужих из воды спасаешь, ни с чем не считаешься, а уж своим-то родным… Тем более Костя… Он-то для тебя ничего не жалеет…

Т о н я. Понимаю, Риммочка, я очень благодарна тебе и Косте, но…

Р и м м а. Чистенькой хочешь быть? Давай, давай…

Т о н я. Погоди! Куда ж нам плакаты повесить?

Р и м м а. Куда хочешь! А лучше — назад их неси! И так мусору хватает — убирать некому! (Уходит.)

Пауза.

Л и з а. Накрылась наша выставка.

Звуки музыки с танцплощадки становятся зазывней.

Мамбу играют! (Делает несколько танцевальных движений.) Отпусти поплясать!

Т о н я. Иди!

Лиза убегает.

(Повторяет.) Чужих из воды спасаешь… Подумаешь, труд… Легонький был, как цыпленок…

Появляется взбудораженный П а в е л Ф о м и ч.

П а в е л Ф о м и ч. Вот ты где? А я по всему саду тебя ищу. (Отдувается.) Ну — чья правда?

Т о н я. О чем вы, Павел Фомич?

П а в е л Ф о м и ч. Ничего не знаешь? На каком свете живешь? Сообщили мне только что: чернявый этот, утопленника твоего дружок, весь склад у тебя перекопал! Чего доискивался — не понять, да еще претензию, оказывается, предъявил. Полки, говорит, у вас широки, до стен не добраться. Слыхала? Стены-то ему зачем? Маскировка! Ищут чего-то!

Т о н я. Павел Фомич…

П а в е л Ф о м и ч. Не спорь! Хоть контора твоя хозрасчетная, все равно — Райпотребсоюз! Одна система! Тонуть будешь — с меня голову снимут! Отвечает-то кто? Председатель правления!

Т о н я. За себя-то я как-нибудь сама отвечу…

П а в е л Ф о м и ч. Эх, Тонька… Да ты ж для меня как своя… Специально взял, чтоб глаз мой повсюду был хозяйский… Разве я тебя оставлю? Пока не поздно, берись за крестника своего водяного, пусть скажет: кто такие, что им нужно у нас? Если хищения — какие хищения?

Т о н я. А почему он должен мне сказать?

П а в е л Ф о м и ч. Жизнью тебе обязан. На этом играй! Если с умом — веревки теперь из него вить можно, не отвертится!

Т о н я. Не сходится у вас теория с практикой, Павел Фомич.

П а в е л Ф о м и ч. Почему?

Т о н я. Сами же вы говорили: нельзя добро в зло превращать!

П а в е л Ф о м и ч. Так ведь для пользы дела!

Т о н я. Ты — мне, я — тебе? Уходите, я злая сейчас! Не то еще могу наговорить!

П а в е л Ф о м и ч. Что с тобой? Не надо… Уйду… уйду… (Поспешно удаляется.)

Т о н я. Пользу нашли!

Появляется С е м е н о в н а.

С е м е н о в н а. С кем воюешь?

Т о н я. С собой, Семеновна.

С е м е н о в н а. А я думала, с водохлебом своим опять… Разогнался со своей коробкой!

Т о н я. Семеновна, милая, не надо! Четвертый человек мне про него…

С е м е н о в н а. Ладно, ладно… Я твоей матери была первая подруга, надейся на Семеновну, не подведет! (Смотрит на Тоню.) Ну? Говори, о чем спросить меня хочешь?

Т о н я. Я? Нет… Нет… С чего вы?

С е м е н о в н а. Не ври. Милиции все известно.

Т о н я. Ну, ладно. (После паузы, с трудом.) Что они за люди?

С е м е н о в н а. Двое эти? Паспорта вроде не фальшивые.

Т о н я. А зачем приехали? Павел Фомич говорит, что из ОБХСС они, хищения у нас проверяют. А какие хищения — может, вы больше знаете?

С е м е н о в н а. Слушай ты больше своего Павла Фомича! Сколько ни живет на свете, все трясется! И всегда у него одно присловье: в кооперации работаем! Ну и что, если в кооперации? Была б совесть чиста! Да если б они из ОБХСС были, неужели бы в ясность нас не поставили?

Т о н я. А вы… У вас, значит, сведений нет?

С е м е н о в н а. Будь покойна — было бы что, ввели бы нас в курс! Да разве стал бы работник нашей системы нахалом в городском саду цветы ломать? Да если еще с заданием секретным? Опомнись!

Т о н я. Нет, правда? Павел Фомич такого нарассказал…

С е м е н о в н а. Вот я возьмусь за твоего Павла Фомича! Дефективов начитался! Точно тебе говорю!

Т о н я. Зачем же я вела себя так по-дурацки? Спасибо, Семеновна, спасибо! (Убегает.)

С е м е н о в н а (смотрит вслед). Неужели и Тонюшке нашей час пришел?

Появляется Е л е н а.

Е л е н а (Семеновне). Простите… Вы, наверное, всех тут знаете… Где приезжие у вас останавливаются?

С е м е н о в н а. Дом колхозника для этого у нас существует.

Е л е н а. Не покажете, как пройти?

С е м е н о в н а. Покажу, почему не показать?

Е л е н а. Буду крайне признательна.

Обе уходят.

С противоположной стороны появляются О л е г и С е р г е й.

О л е г (продолжая разговор, оживленно). Весь склад перевернул — ну, хламу! И ведь чувствую — должна она где-то быть, роспись древняя! Из старожилов кое-кого взял за бока, уверяют — была! Насчет гроба этого несгораемого поинтересовался — говорят, не помнят, когда и поставили, так что и за ним могут быть следы. Хотя б частичную расчистку разрешили! На всякий случай приятелю в область позвонил, в отдел охраны. Пять памятников открыл — нюх, как у гончей. Имя и фамилия, правда, — не выговорить Фирс да еще Кусьдядя. Обещал приехать. Уж если он не найдет — никто не сможет. А ты за статью садись! Смысл такой, как ты говорил: изгоним торгующих из храма!

С е р г е й. Что-то не складывается пока у меня.

О л е г. Вот это да! Почему?

С е р г е й. Человек только что к работе приступил, а если по-нашему выйдет — контору ее могут по боку или загонят в какой-нибудь отдаленный пункт… И получится, что за ее же добро…

О л е г. О ком ты?

С е р г е й. О Тоне. Надо же мне мой вопрос как-то с ней утрясти. Уверяю тебя, сразу и мысли появятся, и статья пойдет!

О л е г. Перестань усложнять! Дело житейское! Сегодня она тебе, завтра — ты!

С е р г е й. Тебе легко говорить, а я как подумаю, что секунда еще — и я мог бы на дно, к ракам… Брр… Правильно Тоня оскорбилась! Цветы… Конфеты… Что-то другое тут нужно…

О л е г. Да поняла она уже все, поняла! Ну, расцелуй, обними, если мало покажется, — и хватит об этом! Берись за статью!

С е р г е й. Все у тебя как-то мелко получается, даже пошло, прости меня… Елену бы сейчас сюда! Разом бы сообразила!

Г о л о с Е л е н ы. Кто меня здесь хвалит?

Появляется Е л е н а.

С е р г е й. Леночка! Какая удача! (Бросается к ней.)

О л е г. Да уж, действительно…

Е л е н а (целует Сергея). Здравствуй, мой несравненный… Приветик, Олег!

С е р г е й. Как ты нас нашла?

Е л е н а. Ждала тебя, ждала, решила сама сюда ехать. День-то какой сегодня — забыл?

С е р г е й. Что ты, что ты? Все помню! Умница моя! Мне до зарезу нужен твой совет!

Е л е н а. Погоди. Сперва отметим мой день рождения. Ты сбежал от меня, а твоя мама — помнит! Прислала мне поздравление, а в конверте — письмо тебе и крошечная посылочка на твое имя.

С е р г е й. Милая мама! Как всегда, обо всем подумает.

Е л е н а. Вот письмо, вот посылочка. (Передает Сергею.)

С е р г е й (разрывает письмо, читает). «Дорогой мой сыночек! Твоя мамочка понемногу стареет. Серьги эти мне уже не носить. Отдай их той, которая подарила тебе самое дорогое в жизни…»

Е л е н а (скромно потупив глаза). Думаю, тут твоя мама немного преувеличивает…

С е р г е й (не слушая, повторяет). «…Подарила самое дорогое в жизни…» (Вдруг осененный мыслью.) Мамочка! Милая! Разом все разрешила! Самое дорогое в жизни — это же ясно! (Разрывает обертку посылки, вынимает серьги.) О! (Олегу.) Гляди — как тебе? (Елене.) Правда, выглядит?

О л е г. Великолепная вещь.

Е л е н а. Люблю бирюзу в серебре…

С е р г е й (любуется, Олегу). Масштаб — налицо! Идея — тоже! Как ты думаешь?

О л е г. Вообще-то, конечно…

С е р г е й. Считай, что статья на столе! (Елене, счастливо смеется.) Попробуй теперь — откажись! Главное — от матери! За жизнь сына!

Е л е н а (смеется). Хотела б посмотреть на такую дурочку. Я бы лично не отказалась!

С е р г е й (Елене). Скажи: что может быть дороже в жизни, чем сама жизнь? Если ее подарили тебе вновь?

Е л е н а. Твоя мама имела в виду, очевидно, любовь, но допустимо и такое толкование…

С е р г е й (Олегу). Тем более, это не от меня — от мамы, так что всякое подозрение исключено, а? Олег, как ты?

О л е г. Ты уж меня лучше не спрашивай.

Е л е н а (смеется, Сергею). Какое же здесь может быть подозрение, дурачок ты мой?

С е р г е й (весь во власти охватившей его мысли). Да, да! Как раз то, что надо! Леночка! Ты должна помочь мне…

Е л е н а. Ты же знаешь — я твой верный боевой товарищ…

С е р г е й. Пойдем, я тебе все объясню… (Олегу.) Жди нас здесь. (Увлекает Елену.)

Оба исчезают.

О л е г. Ждать можно, было бы чего…

Появляется возбужденная Т о н я.

Т о н я. А я вас ищу! Так я глупо себя вела! Думала, нарочно вы меня подловить хотели… А уж с товарищем вашим как обошлась… Перед ним стыдно… Ведь он ничего плохого не думал, правда? Просто поблагодарить хотел — и все.

О л е г. В том-то все и дело!

Т о н я. Надо всегда верить людям!

О л е г. По мере возможности — именно так!

Т о н я. Значит, работать у нас будете?

О л е г (опешил). Мы? У вас? (Решив.) А что, если для разминки недели на две или даже на месяц?

Т о н я. На каком участке?

О л е г. На любом.

Т о н я. Осиновский пункт у нас… Заготовка клюквы… По шкуркам еще план, правда, диких зверей сейчас мало… Кроликов хотим разводить…

О л е г. Давайте кроликов, клюкву — все равно!

Т о н я. Пишите заявление!

О л е г. Пишу! (Вырывает листок из альбома, пишет.)

Т о н я. А… товарищ ваш? Тоже с вами? Не сердится на меня? Так переживаю… Прямо хоть извиняйся перед ним…

О л е г. А знаете — это выход! Скажите ему, что вы квиты, никто никому не обязан… Он ведь тоже мучается…

Т о н я. Мучается? Где он?

О л е г. Да тут, рядом, в беседке. С невестой разговаривает.

Т о н я (потрясена). С какой невестой?

О л е г. Какие обыкновенно бывают… Ждите здесь, я — сейчас. Позову его. (Хочет идти.)

Т о н я. Нет-нет! Не трогайте их! Не надо!

О л е г. Что — не надо? Вы ж извиниться хотели… Поговорить… Надо же вам, в конце концов, распутаться друг с другом?

Т о н я. О чем вы? Она — красивая?

О л е г. Кто?

Т о н я. Невеста.

О л е г. На чей вкус… Но фирмы, как говорится, не портит… Внешность — экспо семьдесят восемь!

Т о н я. Скажите ему… Нет, ничего не надо… Прощайте!

О л е г. Да нет, стойте же! Это очень важно для него, для вас!

Т о н я (горько). Что для меня может быть важно сейчас?

О л е г. То есть — как? (Догадался.) Красоте позавидовали? Что вы, Тонечка! В красоте ли счастье? Знаете, как древние говорили? Глаза — зеркало души… Глаза у вас очень… И вообще: вы — лучше, гораздо лучше!

Г о л о с Е л е н ы. Не хочу ничего слышать! Это полный бред! Спросим Олега!

О л е г. Опоздали мы с вами, Тонечка… Сюда идут… Скорей отсюда! (Хочет увлечь за собой Тоню.)

Т о н я. Погодите… Плакаты здесь у меня… Надо собрать…

О л е г. Целы будут ваши плакаты. Выше нос! (Увлекает ее за собой.)

Появляются Е л е н а и С е р г е й, которого она тянет за собой.

Е л е н а (в руках у нее серьги). Даже обсуждать не желаю! Олег то же самое скажет! Он меня поймет! (Осматривается.) Где же он? (Сергею.) Все равно! Твоя мама написала ясно: той, которая подарила тебе самое дорогое в жизни! Она оценила мое чувство к тебе, а ты? Ты? Я даже верить отказываюсь! Решиться подарить семейную реликвию какой-то девчонке!

С е р г е й. Она мне жизнь подарила!

Е л е н а. Не лезь в воду, если плавать не умеешь!

С е р г е й. Пойми. Это мой долг.

Е л е н а. Но почему ты хочешь отплатить его за мой счет?

С е р г е й. Я думал — ты поймешь. Меня могло не быть… Что бы ты тогда делала?

Е л е н а. Я подарю ей флакон духов! Французских!

С е р г е й. Какие тут духи? Я так на тебя рассчитывал… Ведь это не просто — взял, передал… Тут тонкость нужна, деликатность… Никто лучше тебя не сможет это выполнить.

Е л е н а. Нет, ты совсем спятил! Мне предлагать подобную операцию? Чтоб я сама, собственными руками передала ей эти серьги? Ты понимаешь, о чем говоришь?

С е р г е й (терпеливо). Я уже тебе объяснял: мы с Олегом затеяли одно большое дело… Оно потребует от нас борьбы, острой критики ряда местных учреждений… Складом заведует Тоня…

Е л е н а. Ты называешь ее — Тоня? Очень трогательно.

С е р г е й. Пока я в долгу перед ней, я не имею морального права что-либо предпринимать против нее…

Е л е н а. Какие тонкости!

С е р г е й. А тут такой случай: не от меня подарок — от мамы! За самое дорогое в жизни — за мою жизнь! Я уверен, из твоих уст она бы все поняла! И тогда я чист перед ней и перед собой, я свободен, я смогу продолжать с Олегом нашу работу! А тебе… Тебе я буду так признателен…

Е л е н а. Ты думаешь, я хоть в чем-нибудь тебе поверила?

С е р г е й. Получи она серьги из моих рук — это могло бы быть истолковано в ложном духе… уже был такой прецедент… Было брошено страшное слово — взятка!..

Е л е н а. А! Так это уже не в первый раз! Боже, в какую грязь ты меня толкаешь!

Привлеченная громкими голосами, появляется С е м е н о в н а, остановилась, прислушивается.

Скажи проще: ты влюбился в эту свою Тоню и хочешь таким образом отделаться от меня! Но я разрушу твою затею! Я разрываю первая! Я возвращаюсь в дом отдыха, а ты — целуйся с ней, со своей Тонечкой… Будь они прокляты, эти серьги! (Швыряет их на землю.) Отдай их своей Помпадур! (Убегает.)

С е р г е й (подымает серьги с земли, сдувает с них пыль, прячет в карман). Елена! Еленочка… Подожди… (Спешит за ней.)

С е м е н о в н а. Вот это новость так новость!

Появляются Р и м м а и К о н с т а н т и н с большим глиняным зайцем в руках.

Р и м м а (увидев Семеновну). Полюбуйся, — помощничек мой!

К о н с т а н т и н. А что такое, Римуся?

Р и м м а. Опять в тире был? Я же просила…

К о н с т а н т и н. Не удержался просто… Тянет пострелять…

Р и м м а. Сколько раз завтиром мне жаловался — не пускайте супруга в тир! Весь призовой фонд оголяет! Неужели тебе эти зайцы нужны?

К о н с т а н т и н. Ребятам отдам.

Р и м м а. «Ребятам»! Сам как ребенок. За сестрой бы лучше смотрел, а то так и шныряют вокруг нее, так и шныряют…

К о н с т а н т и н. Кто?

Р и м м а. Да эти, приезжие… То один, то другой… Видно, добиться хотят чего-то… Тонька проста, обведут как раз…

К о н с т а н т и н. Где? Где?

Р и м м а. С чернявеньким только что видела. Да и тот, утопленник, где-то крутился…

К о н с т а н т и н. Ну, я им сейчас… (Уходит.)

С е м е н о в н а. Ох, Римма, всю твою политику вижу.

Р и м м а. Какую?

С е м е н о в н а. Внушила девке с детства, что некрасивая она, надеяться не на что, а теперь брата настраиваешь — женихов отгонять?

Р и м м а. Какие это женихи?

С е м е н о в н а. Пока не замужем, думаешь, из благодарности весь век на тебя будет ишачить, одевать, обувать тебя будет?

Р и м м а. Зря обижаешь, Семеновна!

С е м е н о в н а. Поскольку мы с Тониной матерью дружили, прямо тебе скажу: я Тоньке — защита! Почувствую, к кому Тонькино сердце тянет — помогать буду! Так и знай!

Р и м м а. А я — что? Даже наоборот, рада буду… На танцплощадку побегу. Сегодня там знаешь что делается? (Торопливо уходит.)

С е м е н о в н а (вслед). Ладно, ладно, площадка…

Появляется Т о н я.

Сказать, не сказать… (Окликает.) Тоня!

Т о н я (отрешенно). Да… (Собирает брошенные плакаты, свертывает их.)

С е м е н о в н а. У твоего-то, оказывается, спасенного дама есть?

Т о н я. Знаю… Невеста…

С е м е н о в н а. Какая там невеста! Рассорился он с ней!

Т о н я. Ну и пусть! Мне-то какое дело? (Хочет идти, забрав плакаты.)

С е м е н о в н а. Из-за тебя все вышло!

Т о н я (останавливается). Из-за меня?

С е м е н о в н а. Влюбился в тебя!

Т о н я. В меня? Быть не может!

С е м е н о в н а. Сама слышала! Целуйся, она ему кричит, со своей Тонечкой, да серьги, подарок его, о землю как шваркнет!

Т о н я. Наверное, ты недослышала, Семеновна… Разве ему такая, как я, нужна?

С е м е н о в н а. Дуреха! Ты — женщина! Не проворонь. Я тоже смолоду была — фыр-фыр… А теперь жалею… (Смотрит.) Сюда возвращаются… Гляди, счастья своего не упусти! (Скрывается.)

Возвращается С е р г е й.

С е р г е й (увидев Тоню, бросается к ней). Тонечка! Антонина Петровна! Нас свела судьба!

Т о н я. Зачем вы так говорите?

С е р г е й. Мое освобождение в ваших руках!

Т о н я. Не надо, не надо! Сами потом жалеть будете!

С е р г е й. Нет! Я твердо решил и не отступлю! Сегодня! Сейчас же… Вы должны меня понять!

Т о н я. Ой…

Появляется К о н с т а н т и н. В руках у него — белый слон.

Костя! (Бросается к нему.)

К о н с т а н т и н. Что, маленькая?

Т о н я. Спаси меня!

З а н а в е с.

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

Комната Тони в доме Константина и Риммы на втором этаже. Кровать, отгороженная ширмой, возле нее — тумбочка, шкаф, отделяющий спальню от части комнаты, где стоят стол и стул. На стене — репродукция картины Тициана «Любовь земная и небесная». Доносятся осторожные шаги человека, поднимающегося по лестнице. Дверь приотворяется. В просвете двери появляется С е р г е й. Быстро входит, закрывая за собой дверь.

С е р г е й. Девчонки в саду, и это косматое чудище с ними… Второй день пошел, одну застать никак не удается… Словно вору приходится… (Вынимает из кармана серьги, кладет на тумбочку.) Теперь мамину записку… Все! Тонечка, мы с вами в расчете… Сюда я больше ни ногой! (Идет к двери.) Как легко стало вдруг, как свободно!

Лай во дворе, голоса.

Черт! (Смотрит в окно.) Возвращаются! (Бросился было к двери.)

Слышны шаги и голоса поднимающихся по лестнице.

Пережду… (Прячется за ширмой.)

Появляются Т о н я и Л и з а.

Т о н я. Что с Полканом? Рвется в дом, лает.

Л и з а. Балуешь его. Пусть на цепи посидит.

Т о н я. Сказать, наверное, что-то хотел. Ведь собаки, как люди. Только говорить не могут…

Л и з а. Пошли твои теории. Скажи, Олег этот, черненький, говорят, на работу к нам попросился?

Т о н я. Да.

Л и з а. Оформила?

Т о н я. В Осиновку.

Л и з а. Странно.

Т о н я. Что — странно?

Л и з а. Все на свете. А этот твой куда?

Т о н я. Никакой он не мой, сколько раз просила — не знаю и знать не хочу.

Л и з а. Чего ж он раздумывает?

Т о н я. Его спроси.

Л и з а. Кто они такие, что им нужно от нас? Слушай, может, он нарочно тонул?

Т о н я. Глупость какая! Зачем?

Л и з а. Чтоб познакомиться. Нет-нет, это не просто… А вдруг — любовь?

Т о н я. Что ты! Откуда?

Л и з а. Какая-то цель у них… А вообще они — ничего… На нашем-то фоне… Олег мне определенно нравится.

Т о н я. Пошлю тебя в Осиновку — на инструктаж.

Л и з а. Спасибо.

Т о н я. Не за что. Кстати, поручение тебе: с «Бочкотарой» у нас договор. Проверь, все ли наши пункты бочками обеспечены. Клюква ждать не будет! Не забудь. Ладно?

Л и з а. Не забуду. (Огляделась.) Хорошо у тебя. (Посмотрела на картину.) С Тицианом своим не можешь расстаться? Сколько ты в общежитии из-за него натерпелась! «Любовь земная и небесная»… Разве может быть любовь из двух половинок? Смешно…

Т о н я. Как кому.

Л и з а. Небесная любовь — удел старых дев. Пошла. (Хочет идти, взгляд ее падает на тумбочку возле кровати.) Что это? (Подходит к тумбочке.) Серьги! Да какие чудесные!

Т о н я (вздрагивает). Серьги? (Подходит, смотрит.) О!

Л и з а. Записка! (Берет, читает.) «Дорогой мой сыночек! Твоя мамочка понемногу стареет. Серьги эти мне уже не носить. Отдай их той, которая подарила тебе самое дорогое в жизни…» Я тебе говорила! Я тебе говорила!

Т о н я (потрясенная). Что ты мне говорила?

Л и з а. Что все не просто!

Т о н я. Они не мои! Не мои!

Л и з а. Были не твои, а теперь — твои. Видишь, лежат? У тебя на столике. Даже с запиской от мамочки! Значит, прими и носи! Но кто это тебе? Определенно они! Кто-то из двух. Или Олег, или Сергей. Хотя тут и думать нечего! Он! Тот, кого ты спасла! Смотри-ка, какой упорный. (Прикладывает серьги к своим ушам.) Хороши, проклятые! Давно о таких мечтала!

Т о н я. Ой, Лиза… Возьми их себе, возьми!

Сергей за ширмой нервно пошевелился.

Л и з а. То есть, как — возьми? Они ж тебе?

Т о н я. Я не должна к ним прикасаться! Не должна!

Л и з а. Пошли выдумки! А по-моему, все просто: здесь они, и, значит, твои!

Т о н я. А если мои — могу я ими распоряжаться?

Л и з а. Конечно.

Т о н я (сует ей серьги). Возьми их, они тебе очень идут.

Л и з а. Что с тобой? Красная вся, дрожишь.

Т о н я. Говорю тебе — это ошибка! Не верю я, что может такое быть! Мне страшно, возьми их, пожалуйста… Или… или я их отнесу куда-нибудь, сдам…

Л и з а. Не смеши, ради бога.

Т о н я. Отдам, верну!

Л и з а. Кому? Подписи-то нет? Окажешься в глупом положении. Придумано хитро… Дай-ка их, дай… (Отбирает у Тони серьги, прикладывает к своим ушам, смотрится в зеркало.) Как идут… Просто сил нет. Кладу их на тумбочку, видишь? Спрячь и не дрожи. Все выяснится. Пошла! (Идет к двери.)

Т о н я. Лиза!

Л и з а. С ума не сходи!

Т о н я (схватив серьги, бежит вслед, сует Лизе серьги). Я все равно их не возьму! (Выталкивает растерявшуюся Лизу с серьгами за дверь, сразу запирая ее на ключ.) До свидания.

С е р г е й (выскакивает из-за ширмы, шепотом). Что вы делаете? Это же вам!

Т о н я (потрясена). Вы? Здесь?

Г о л о с Л и з ы (из-за двери). Тонька, открой! Слышишь?

Т о н я (Сергею). Как вы попали сюда?

С е р г е й (шепотом, Тоне). Сейчас же возьмите серьги обратно! Они принадлежат вам! Только вам! Иначе я не согласен.

Г о л о с Л и з ы. Тонечка, ну что за шутки? Открой!

Т о н я (Лизе). Лиза, я сказала: мне они не нужны. Делай с ними что хочешь!

С е р г е й (шепотом). Ни в коем случае! Заставьте ее отдать! Иначе я сделаю это сам!

Г о л о с Л и з ы. Одумайся, Тонька!

Т о н я. Нет!

Г о л о с Л и з ы. Я их под дверь… Видишь?

Т о н я. Получай обратно! (Наклоняется, выталкивает обратно.)

С е р г е й. Что вы делаете? Это мамин подарок!

Г о л о с Л и з ы. Последний раз подсовываю! Иначе пойду в милицию их сдам!

Вновь появившиеся из-под двери серьги Сергей выхватывает и забирает.

Испугалась? То-то! Советую тебе не ханжить, а то и правда в старых девах останешься! За принципиальность нынче дешево платят!

Слышен ее смех, удаляющиеся шаги по лестнице.

Т о н я. Объясните — зачем вам все это?

С е р г е й. Неужели вы до сих пор не поняли? Я в таком долгу у вас… Снимите с меня эту тяжесть… Эта вещь — ваша по праву. Елена поймет… Должна понять… Как женщина… Как будущая жена, наконец!

Т о н я (отшатываясь от Сергея). Так вы… вот о чем?

С е р г е й. Да, да! Пусть мама не знакома с вами, она была бы на моей стороне! Всегда мне говорила: человек счастлив лишь тогда, когда свободен, а свободен он, когда никому не должен! Плати свои долги! Не сопротивляйтесь, умоляю вас.

Т о н я. Извинитесь перед вашей мамой, но очень прошу вас… Заберите эти серьги — и уходите скорей!

С е р г е й. Но объясните же мне…

Т о н я (чуть не плача). Не могу ничего объяснить, если вы сами не понимаете! Уходите, пожалуйста, очень прошу!

С е р г е й. Но поймите, быть в долгу у бескорыстия — самый тяжкий вид рабства! Не серьги — так помогите же мне, подскажите, что я могу сделать для вас? Мне работать надо!

Т о н я. А обо мне вы подумали?

С е р г е й. О вас? (Запнулся.) Хорошо! Вы заслужили, чтоб я был откровенным с вами! Должна быть написана статья о том, как варвары-кооператоры испортили ценный памятник архитектуры, то есть церковь, где вы устроили свою контору и склад! Только благодаря вопиющей небрежности вы оказались ее хозяевами!

Т о н я. Неправда! Мы ремонт капитальный провели, крышу сменили!

С е р г е й. И исказили весь архитектурный облик! Купол вам мешал — купол долой! В алтаре дверь пробили! В общем, вели себя, как положено себя вести торгующим в храме!

Т о н я. Не храм он давно!

С е р г е й. Все равно — художественная ценность, завещанная нам предками! По преданию, тут, знаете, какие мастера работали? Ученики великого Дионисия, братья Черные, старшего звали Симон, младшего — Третьяк… Их искусство, как в летописи сказано, «бысть лепо, чюдно и зело украшено».

Т о н я. Да нет уже там никакого искусства!

С е р г е й. Есть! Вернее, должно быть! Под мелом, штукатуркой или в каком-нибудь углу заваленном! Да взять хоть бы ваш знаменитый несгораемый шкаф! Он так тяжел, что, ручаюсь, ремонтники его ни разу не сдвигали, и за ним вполне может оказаться кусочек солнечной живописи братьев Черных! Короче, церковь должна попасть в другие руки! Ей должен быть возвращен прежний облик! Если удастся хоть частично открыть роспись — ее нужно восстановить! Представляете, как все засверкает, запоет? Ваш поселок получит свой художественный центр! Выставки, концерты, смотры, туристы…

Т о н я. Это все в статье написано?

С е р г е й. Пока еще нет, но должно быть!

Т о н я. А нас куда?

С е р г е й. Не знаю… Вероятно, вы должны найти себе какое-то другое помещение… Построить специально…

Т о н я. А знаете, какие это деньги? Откуда мы их возьмем? Тот, кто писать собирается, представляет себе это? Вы с ним знакомы?

С е р г е й. Дело в том… Писать эту статью должен я…

Т о н я. Вы? Не знала я, кого вытащила! Все шишки на меня теперь повалятся! Отписываться, переписываться. Работе — конец! Что же делать? Спасибо хоть, что сказали… Надо наших всех поднять… В области… В Центросоюзе… Ведь сколько лет прошло… Новое помещение строить…

С е р г е й (вдруг охваченный мыслью). Слушайте! Слушайте! А что если… В конце концов, сколько памятников у нас без внимания остается… Ничего — живем… Нашел! Уж от этого вы, надеюсь, не откажетесь! Не можете отказаться!

Т о н я. Что с вами?

С е р г е й (торжествуя). А то, что может случиться так, что не будет никакой статьи!

Т о н я. То есть?

С е р г е й. От меня же зависит! Я откажусь! Не буду писать! Это же наша личная с Олегом инициатива! Никто нас не посылал, не просил… Мы — сами! Олег — художник-оформитель, я — журналист-экономист… Чистая самодеятельность… Правильно! Ничего не будет! Живите с миром! Я дарю вам покой! Вы — полезная хозяйственная организация, вы накрыли вашу старушку железом, какое-то время она еще проскрипит. Работайте, не бойтесь! Пусть стоит на месте ваш почтенный несгораемый шкаф! Все остается как было!

Т о н я. Как? А вы?

С е р г е й. До вас еще не дошло? Возвращаю вам долг, себе — свободу! По рукам?

Т о н я. Нет-нет! Что вы! Не надо!

С е р г е й. Чего испугались так?

Т о н я. Какая же это свобода — цели себя лишить?

С е р г е й (пытаясь шутить). Для вас — не жалко!

Т о н я. Не про меня речь! Себя уважать не будете!

С е р г е й. Переживу как-нибудь!

Т о н я. Нельзя с этим шутить! Вы же не такой! Совсем другой!

С е р г е й. Откуда вы знаете?

Т о н я (смутившись). Так… Или неправда?

Сергей хотел что-то сказать, запнулся. Оба замолкают.

С е р г е й (после паузы). Может, вы и правы. Но я вас все-таки прошу…

Т о н я (думая о своем). Что попалась я тогда вам на берегу — извините. Не думала, что дальше так получится.

С е р г е й. Поверьте, что я…

Т о н я. Уедете — забудете. Прощайте.

Сергей не двигается с места.

Уходите, я же вам сказала! Пожалуйста… очень прошу…

С е р г е й. Но не могу же я от вас уйти вечным должником, неужели не понимаете?

Слышны шаги на лестнице.

Г о л о с К о н с т а н т и н а (за дверью). Тонечка, можно к тебе?

Т о н я (Сергею). Брат, Костя…

С е р г е й. Попали… (Подбегает к окну.) Высоко…

Г о л о с К о н с т а н т и н а. Ты у себя, Тоня? Открой же! (Дергает ручку.)

Т о н я (мечется по комнате, шепчет). Что же делать? Что же делать?

С е р г е й (Тоне). Я объясню все вашему брату…

Т о н я. Нет! Ни за что!

Г о л о с Р и м м ы. Тонечка! Открой!

Г о л о с К о н с т а н т и н а. Тоня, я не понимаю… В чем дело?

С е р г е й (Тоне). Я все возьму на себя. Он вас не тронет!

Т о н я (Сергею). Да не за себя мне страшно… убьет он вас! Убьет!

С е р г е й (Тоне). Если вопрос обо мне — я ничего не боюсь! Мне нечего бояться! (Хочет открыть дверь.)

Т о н я. Что вы делаете?

Борьба. Сергей открывает дверь.

На пороге — К о н с т а н т и н и Р и м м а.

К о н с т а н т и н (увидев Сергея). Так вот кто здесь? (Тоне.) Ты — с ним?

Р и м м а (вырвалась из-за плеча Константина). Ай да Тонечка, праведница наша! Других учит, а сама… С чужим мужчиной! В собственной комнате!

К о н с т а н т и н. Да он у меня сейчас… (Идет на Сергея.)

Т о н я (становясь на его пути). Не тронь его, Костя. Сама я во всем виновата.

К о н с т а н т и н. Ты? Ты? Неправда! (Хватает Сергея за воротник.)

С е р г е й. Вы можете делать со мной, что хотите, но скажу вам одно: намерения у меня были самые серьезные, самые честные! Доказательство — серьги, которые прислала вашей сестре моя мать! Смотрите! (Показывает.)

К о н с т а н т и н. Так ты… (Короткая пауза. Осмыслил сказанное.) Так что же ты сразу не сказал, чудачина, штанга ты чугунная! (Сгребает его в свои объятия.) Тоньке я как отец, воспитывал ее с детства… Если слажено все у вас… Поздравляю! Поздравляю!

Т о н я. Костя! Остановись! Остановись!

С е р г е й. Вы меня не так поняли… Я в другом смысле…

Р и м м а (мужу). Слыхал? Слыхал? В другом!

К о н с т а н т и н (Сергею). В другом?

Р и м м а. Знаем этот смысл! С девушкой вдвоем заперлись в комнате. Это как, по-вашему?

С е р г е й. Я… Я жизнью готов заплатить…

К о н с т а н т и н. Больно дешево рассчитаться хочешь. А ну, катись отсюда! (Хватает Сергея.)

Т о н я. Костя! (Бросается к ним, но не успевает.)

Распахнув дверь ногой, Константин вышвыривает С е р г е я на лестницу. Слышится грохот катящегося вниз тела, лай собаки, и все затихает.

Что ты наделал? Что ты наделал?

З а т е м н е н и е.

Декорация второй картины первого действия. Заглядывает Р и м м а. В руках у нее — ружье.

Р и м м а. И здесь никого? Фу-у… С ног сбилась… Посидеть хоть… (Ставит ружье к стене, садится за стол.) Ох и место… золотое, если с умом.

Телефонный звонок.

(Берет трубку.) Слушаю… Какого Олега? Таких здесь нет… Кто говорит?.. Какой Фирс? Что вам нужно?.. Фамилия?.. Кусьдядя? Да вы что! Вы со мной не шутите! Здесь учреждение! (Опускает трубку.) Нашел забаву!

В дверях показывается С е м е н о в н а.

С е м е н о в н а (увидев Римму за столом). Гляди-ка! Уже забралась!

Р и м м а. Думаешь, не справилась бы? И себя б не обидела, и другим жить бы давала!

С е м е н о в н а. Это ты можешь. Нет, что ли, Тони?

Р и м м а. И ее нет и своего найти не могу. А ты что?

С е м е н о в н а. В Осиновку еду. Ведь выдумают же! Собаки там, говорят, человека съели!

Р и м м а. Собаки — человека?

С е м е н о в н а. Вот именно! Человек человека съесть может, это запросто, а вот собаки…

Р и м м а. Слыхала я, много их развелось в Осиновском лесу.

С е м е н о в н а. А кто виноват? Заводим, бросаем, заботиться некому, вот и дичают. Угроза населению получается. Райисполком постановление принял: привлечь охотников. Павел Фомич премию хорошую обещал. Думала, твой уже знает.

Р и м м а. А зачем же я его ищу? (Кивает на ружье.) Послать хочу. Вот и ружье захватила. Все копейка в дом, а то вижу — руки у него попусту чешутся.

С е м е н о в н а. Да уж… Наделал твой муженек шуму. Весь поселок гудит.

Р и м м а. Он у меня такой — тихий, тихий, а за сестру любому голову готов проломить. С другой стороны, и Тоню не оправдываю: всех дома учит, а сама…

С е м е н о в н а. Тоню не тронь!

Р и м м а. За нее же обидно! В запертой комнате вдвоем. Это что же получается? Кто ж ее теперь, бедняжку, замуж возьмет?

С е м е н о в н а. Зато дом делить не придется и импорт весь будет твой — так плануешь? Развязала подружкам своим языки — признавайся!

Р и м м а. Подозрения твои очень даже обидны, Семеновна! Я нашей Тонечке только добра желаю! Костя, конечно, погорячился, человека мог покалечить, но и Тонина тут прямая вина. Сама признала: «Я виновата».

С е м е н о в н а. Тоню я знаю лучше тебя. Гордость в ней есть.

Р и м м а. Какая же это гордость? Вдвоем за дверью. Стучимся — не отпирают.

С е м е н о в н а. Ну и что? Зачем молодость сразу чернить? Почему в хорошее не поверить?

Р и м м а. Хорошее с другого начинается.

С е м е н о в н а. Кто сказал? Знаешь что, Римма? Суматошничаем мы, торопимся все куда-то, про чувства настоящие забыли, а ведь есть она на свете — любовь, есть!

Р и м м а. Тебе-то зачем любовь, Семеновна? Амуры твои давно в отставке!

С е м е н о в н а. Не обо мне речь… А верить — буду!

Р и м м а. Это в тебе твой идеализм играет. Знаешь, за что типа этого Костя с лестницы спихнул? Думал, тот хоть жениться готов, а он: извиняюсь, говорит, вы меня не так поняли!

С е м е н о в н а. А вы хотите в загс дубьем загонять? Видала, картина у Тонечки на стене — «Любовь земная и небесная»?

Р и м м а. Ой, со смеху умру… Небесная у них, скажешь? Какая же небесная, когда серьги он ей сулил?

С е м е н о в н а. Серьги?

Р и м м а. Вот и раскинь умом — если милиция за такие дела берется!

С е м е н о в н а. Милиция за такие дела берется, чтоб хорошим людям помочь! А Тоню я в обиду не дам! (Уходит.)

Р и м м а. Ничего… Обломает тебе жизнь рога, Тонечка… Будешь, как мы, грешные… (Пауза.) Куда же мой чемпион девался? Пусть лучше собак стреляет, чем тир разорять…

Входит Т о н я.

Тонечка! Хоть один живой человек. (Поспешно освобождает место.) Садись.

Т о н я. Ничего, сиди.

Р и м м а. Садись, садись, каждому свой стул. Костю не видела?

Т о н я. Нет.

Р и м м а. Так переживает, бедный, так переживает… Куда-то исчез, никак не найду… Если заявится, скажи: дело есть. Ладно?

Т о н я. Хорошо.

Р и м м а почти на цыпочках уходит, захватив с собой ружье.

(Оставшись одна, взглядом обводит свой кабинет, подходит к стене, кладет руку на нее, словно проверяет — дышит ли? После паузы повторяет как заклинание.) Братья Черные… Старшего звали Симон, младшего — Третьяк…

Входит Л и з а.

Л и з а. Тонечка! Хорошо, что я тебя одну застала! Сколько нам надо переговорить!

Т о н я. Я тоже узнать у тебя хотела. Помнишь, поручение тебе давала — рассылку бочек на пункты проследить?

Л и з а. О чем ты говоришь? Я совсем о другом! Я так переживаю! Знаешь, как мне тебя защищать приходится? Считают, что ты сама его к себе пустила — через окно!

Т о н я. Но ты проверила?

Л и з а. Кого?

Т о н я. «Бочкотару». Артель. Договор у нас с ними. Продезинфицировали перед отправкой?

Л и з а. О чем ты говоришь?

Т о н я. О бочках.

Л и з а. Да брось ты эти бочки! Я к тебе всей душой. Расскажи подробно — как он у тебя очутился? Я же говорила — все не просто… Какая-то цель… Неужели любовь?

Т о н я. Не поинтересовалась, значит?

Л и з а. Тоня, Тоня, нельзя же так! Мне важно знать, что у тебя с этим Сергеем вышло? Значит, неспроста серьги у тебя дома оказались? Будь откровенной, для тебя же хлопочу! Человека с лестницы спустили — значит, было за что?

Т о н я. Видно, самой придется съездить, проверить.

Л и з а. Да съезжу я, съезжу, если тебе эти проклятые бочки свет заслонили! Не подруга ты! Не хочешь дружить!

Т о н я. Вопрос снят.

Л и з а. Не доверяешь?

Т о н я. Работа есть работа, Лиза.

Л и з а. Понимаю, что ты хочешь сказать: я мелкая, пошлая — неправда! У меня сердце есть, а у тебя — обломок льда! (С плачем выбегает.)

Т о н я. Обломок льда… (Смотрит на несгораемый шкаф.)

Долгая пауза. Появляется К о н с т а н т и н. Увидев его, Тоня молчит.

К о н с т а н т и н. Тоня… Ты уж меня… Сам не знаю, как получилось…

Тоня молчит.

Одно скажу: прав я был, прав! Неверный он человек, и весь вид его неверный!

Тоня молчит.

Пойми и не сердись.

Тоня молчит.

Хочешь, на колени встану?

Т о н я (словно во сне). Костенька… Такой вымахал большой… Я с детства тебя великаном считала… Добрым великаном из сказки… Есть ведь и злые… Помнишь — на твоих плечах сидела, говорила: ты мой слон… И ногами тебя подгоняла… Слоник мой… А помнишь, как ты меня к небу высоко подкидывал? Лечу прямо к солнцу и визжу что есть силы — и не знаю, от страха это или от счастья.

К о н с т а н т и н. Тонечка… Прости меня… Не могу по-другому… Знаешь ведь, для тебя — горы сворочу! Только скажи!

Т о н я. Горы? (Пауза.) А шкаф этот несгораемый можешь свернуть?

К о н с т а н т и н. Шкаф? Зачем тебе?

Т о н я. Посмотреть хочу — что за ним? А вдруг скрыто там что-то?

К о н с т а н т и н. Попробую. (Берется за шкаф, напрягает все силы, кажется, богатырь борется с каким-то могучим железным существом. Наконец побеждает.)

Шкаф отодвинут. За ним — та же штукатурка, только пыль и паутина.

(Вытирает пот.) Все?

Т о н я (смотрит на стену, где стоял шкаф, проводит пальцем, словно желая убедить себя, что там действительно ничего нет, вздохнув). Пока все, Костя. Хотя, может быть, это только начало.

К о н с т а н т и н. Чего начало?

Т о н я. Спасибо, Костя. Извини, что побеспокоила. Тебя Римма разыскивала. Иди!

К о н с т а н т и н. Что с тобой, Тоня? Всегда ты мне вроде за дочку была, а сейчас как мать-покойница разговариваешь.

Т о н я. Выросла, наверное. Сам же воспитал. Спасибо. Ступай.

К о н с т а н т и н. А человека этого бойся! Гибель он тебе несет! Не допущу!

Т о н я. Сама справлюсь.

К о н с т а н т и н. Нет! Маленькая еще ты у меня! (Подхватывает Тоню на руки.) Хочешь, к солнцу подкину?

Т о н я. Своды тут низкие — не долететь.

К о н с т а н т и н (осторожно опускает ее на пол). А на Римму не обижайся, ладно?

Т о н я. Хорошо.

К о н с т а н т и н уходит.

(Смотрит на несгораемый шкаф.) Многоуважаемый шкаф! Ничего за тобой нет… (Окидывает взглядом своды, со страстью.) А вдруг осталось где-нибудь? Вдруг — уцелело? Хоть что-нибудь?

Появляется П а в е л Ф о м и ч.

П а в е л Ф о м и ч. С кем это ты тут?

Т о н я. С несгораемым шкафом.

П а в е л Ф о м и ч. Шутишь? А я с новостью к тебе. Никакие они не ОБХСС. Специальные справки наводил. Можешь спать спокойно. А то уж я переживал. Такую персону, можно сказать, — и с лестницы? Что у тебя с ним было?

Т о н я. С кем?

П а в е л Ф о м и ч. С утопленником твоим? Не зря же Константин развоевался? Береги себя, Тоня.

Т о н я. Вас не поймешь — то к рукам человека прибрать советуете, то…

П а в е л Ф о м и ч. Ладно ловить на словах… Я же для дела… Постой… (Смотрит на несгораемый шкаф.) Шкаф же не тут стоял…

Т о н я. Не тут.

П а в е л Ф о м и ч. Как же он…

Т о н я. Даже стальному шкафу на месте стоять надоело! Даже шкафу! А мы… Павел Фомич, милый. Все хорошо у нас, все спокойно, хищений никаких, наоборот — ремонт сделали, стены заштукатурили, а вдруг под штукатуркой да под побелкой — сокровища скрыты? Кто ж мы тогда? Воры? Укрыватели?

П а в е л Ф о м и ч. Да какие тут сокровища!

Т о н я. Сколоть ее можно?

П а в е л Ф о м и ч. Кого?

Т о н я. Штукатурку!

П а в е л Ф о м и ч. Зачем?

Т о н я. Чтоб богаче нам с вами стать, чем были! Представьте — стены эти красками сияют, все пристройки — долой, купол восстанавливаем…

П а в е л Ф о м и ч. Звонница еще была, ее тоже сюда, колокола вешаем… На патриархию хочешь работать?

Т о н я. А если на себя, Павел Фомич? Может быть, наши предки старину эту нам в наследство оставили? Храните, мол!

П а в е л Ф о м и ч. И так бережем как умеем…

Т о н я. Как склад или контору! А ведь совсем по-другому может быть. Вдруг слух пойдет: чудо у нас открылось… Туристский маршрут объявят! Хор стариков песни старинные будет здесь исполнять! Художников самодеятельных выставки! Музей одежд старинных, народных промыслов. Специальный киоск рядом откроем! Нужна жизни красота! Дух у людей поднимать!

П а в е л Ф о м и ч. А нас куда?

Т о н я. Специальное здание выстроим!

П а в е л Ф о м и ч. Размечталась! Ну тебя! Я уж испугался — думал, ты всерьез… Я ж, откровенно сказать, утешить тебя шел — такая, думаю, с тобой история, а ты… Наоборот… Глаза блестят… Разрумянилась… Красивая какая-то стала… Что с тобой?

Т о н я. Ничего… Просто один человек долг мне отдал!

П а в е л Ф о м и ч. Смотри-ка… Теперь о делах. Тарой пункты обеспечены? Проверила? Клюква спеет!

Т о н я. Выезжаю в район. (Берет портфель.)

П а в е л Ф о м и ч. Подождала б машину. Мне тоже надо бы прокатиться.

Т о н я. А мой велик на что? В седло — и в дорогу. Ой, Павел Фомич! Как жить интересно! (Направляется к двери.)

П а в е л Ф о м и ч. Поглядеть — словно крылья у тебя выросли!

Т о н я. А может, и так! (Убегает.)

П а в е л Ф о м и ч. Ох, девка, девка… Не поймешь тебя!

Телефонный звонок.

(Берет трубку.) Слушаю… Каретину? Нет ее. В район выехала!.. Кто вместо? Да хоть бы я!.. Что? Какая старина? Старьем не торгуем!.. Памятники? Здесь не похоронное бюро! (Опускает трубку.)

Вбегает Л и з а.

Л и з а (возбужденно). Павел Фомич! Павел Фомич! Церковь от нас отбирают!

П а в е л Ф о м и ч. Кто сказал?

Л и з а. Раиску исполкомовскую встретила! Эти двое — Сергей с Олегом — третьего дня в райисполкоме были, чертежи искали старинные, говорили меж собой, а сейчас еще третий приехал — из области, такой шутник: кого не встретит, дразнится — Кусьдядя, говорит! Отбирать будут — точно!

П а в е л Ф о м и ч. Э-э… Вот оно что… Теперь все ясно! Переманили! Обвели!

Л и з а. Кого?

П а в е л Ф о м и ч. Антонину нашу… Эти двое! Только что мне тут такие картины расписывала. Нас отсюда — вон! А тут — то ли храм будет, то ли музей…

Л и з а. С ними, значит? Ну все! Недотрогу из себя строила! Такая же, как все! Взятку ей сунули…

П а в е л Ф о м и ч. Какую взятку?

Л и з а. Серьги!

П а в е л Ф о м и ч. Да при чем тут серьги! Ничего ты не понимаешь! Влюбилась наша Тонечка! Вижу теперь… Вот беда!

Л и з а. Ха-ха-ха! С ее-то внешностью?

П а в е л Ф о м и ч. Молчи! Вывеска у тебя хороша, а толк какой? Человек она! Что же делать? И как я ее упустил?

Л и з а. Кого?

П а в е л Ф о м и ч. Да Тоню, Тоню… Поговорили об этой церкви, сразу ей чего-то загорелось — в район!

Л и з а. В район? Ой, Павел Фомич, как же вы не догадались?

П а в е л Ф о м и ч. А что?

Л и з а. Не район ее тянет — Осиновка! Олег там, а где Олег — и Сергея рядом ищи! То-то мимо меня сейчас пронеслась — только ветер в ушах! К ним поехала!

П а в е л Ф о м и ч. Зачем?

Л и з а. Вместе теперь действовать начнут!

П а в е л Ф о м и ч. С ними? За мое добро? Не бывать этому! Уговорю! Верну! (Лизе.) Вместе едем! Готовься!

В кабинет вторгается Р и м м а с ружьем, тянет за собой К о н с т а н т и н а.

Р и м м а (указывая на Константина). Полюбуйтесь — премия ему не нужна!

К о н с т а н т и н. Не поеду! Нашла работу — собак стрелять!

Р и м м а. Райисполком постановление издал: угроза для населения! (Пытается сунуть ему в руки ружье.)

К о н с т а н т и н. Не могу я сейчас Тоньку бросить!

Л и з а. Хватились! Сама вас бросила! Давно по дороге пылит!

К о н с т а н т и н. Не может быть! Уехала? Куда?

П а в е л Ф о м и ч (Константину). То-то и оно, что — куда! Прохлопали мы нашу Тоню, Костя! Поздно хватился! (Лизе.) Главное, узнать, от какой они организации. Не может быть, чтоб сами от себя! Собирайся, сейчас тронемся. (Уходит.)

К о н с т а н т и н (Лизе). Что это значит? Куда Тоня уехала?

Л и з а. В Осиновку!

Р и м м а. Зачем?

Л и з а. О здоровье узнать, видно, не терпится.

К о н с т а н т и н. Что ты плетешь? Чье тут здоровье?

Л и з а. С лестницы кого вы спустили? Заедет, проведает… Ступеньки все-таки — не пух…

Г о л о с П а в л а Ф о м и ч а. Лиза! Поехали!

Л и з а. Бегу.

К о н с т а н т и н. Стой! Говори прямо: он там, в Осиновке?

Л и з а. Не знаю, но вполне может быть. Тонька такая скрытная! (Убегает.)

К о н с т а н т и н (Римме). К нему… Точно — к нему… Не допущу! (Хватает у Риммы ружье, бросается к выходу.)

Р и м м а. Костенька, куда ты?

К о н с т а н т и н. В Осиновку!

Р и м м а. Что ты задумал?

К о н с т а н т и н. Угроза для населения! (Выбегает.)

Р и м м а. Стой! Стой! (Бежит следом.)

З а т е м н е н и е.

Складское помещение Осиновского заготовительного пункта. Столик, стул, на столе — телефон, бумаги, счеты. Стоит несколько больших бочек. В углу свалена груда каких-то металлических предметов с цепями. В другом углу — рога. Возле окна — мольберт. В центре — О л е г и С е р г е й.

О л е г (Сергею). И ты… Ты открыл ей наши карты?

С е р г е й. Вырвалось как-то! Сам даже не понимаю…

О л е г. Однако твоей памяти хватило на то, чтобы тут же отречься от нашего общего — да-да, общего — дела, так? Отказался от статьи! Я правильно тебя понял? Да говори же, черт возьми!

С е р г е й. А что мне оставалось делать? Серьги она решительно отвергла… Ношу вот с тех пор… (Показывает.) Я был в таком состоянии…

О л е г. Да к бесу твое состояние! Это… это предательство! Не знаю даже, как еще назвать! И что же она?

С е р г е й. Не приняла даже этого… Она, наверное, не все поняла…

О л е г. Отлично все поняла! Молодец девка! На дьявола ей сдалась твоя взятка?

С е р г е й. Как — взятка?

О л е г. А как же иначе? Ты ж откупиться хотел! Собственный душевный покой обеспечить! Свободу приобрести! Такой ценой!

С е р г е й. Но, но, но… Скажите какая принцесса! За трон свой дрожит… Подумаешь, место — заготконтора!

О л е г. Считаешь, в этом только причина?

С е р г е й. А что же еще? Откуда такое упорство? Даже от явной выгоды отказывается… Запугана так?

О л е г. Не догадываешься? А должен был бы понять…

С е р г е й. Почему?

О л е г. Человека она в тебе видит, падения твоего не хочет, дубина ты!

С е р г е й. Падения? Какого падения? И что ей до меня?

О л е г. И это недокумекал? Любит она тебя — понимаешь, любит! Бывает и так, ничего не поделаешь!

С е р г е й. Еще этого не хватало!

О л е г. Могла выбрать получше, но это так!

С е р г е й. Пойми, лично против нее я ничего не имею… Я даже готов допустить, что она глубоко порядочная особа… Я помню — там, у нее, — выражение лица, голос, когда она сказала: вы не такой, совсем другой… Знаешь, она даже красивая была в ту минуту! Но что я могу поделать? Из благодарности к венцу ее повести? Не слишком ли?

О л е г. Не дорос ты еще до венца, милый мой…

С е р г е й. Нет-нет, ты только вникни: первая размолвка у нас с Еленой — из-за нее! Такую мне дорогая моя устроила тогда сцену, если бы ты только видел! Все, что было у нас, — в черепки! Пока склеивать буду — ох, и натерплюсь я… можешь быть уверен…

О л е г. А стоит ли?

С е р г е й. Ты что, Елены не знаешь?

О л е г. Тогда вот что: поезжай-ка ты в свой дом отдыха, путевка у тебя все равно горит, отдай эти несчастные серьги Елене, помирись с ней — и все! В остальном обойдусь без тебя! Договорились?

С е р г е й. Да, но…

В дверь склада заглядывает С е м е н о в н а.

С е м е н о в н а. О! Оба здесь! (Сергею.) Ребра-то целы?

С е р г е й. Такого юмора не признаю.

С е м е н о в н а. Какой же тут юмор? Люди говорили — на рентгене тебя видели, оттого и спросила. Да мало ли что говорят? Слух вот был — собаки здесь человека съели! Приехала, дознание провела: целехонек! Пьяный был, больше суток в малиннике провалялся!

О л е г. Такой сам кого хочешь загрызет!

С е м е н о в н а. Это точно! (Сергею.) На минутку прошу! (Отводит его в сторону.) Отсиживаться тут тебе нечего! Уезжай! Девку жалко! (Уходит.)

Пауза.

С е р г е й. Безвыходное положение.

О л е г. Что она тебе сказала?

С е р г е й. Уезжай, говорит… О Тониной чести заботится. Выходит, теперь я за нее ответчик?

О л е г. А как же? В общем, она права. Отправляйся!

С е р г е й. Все бросить? (Пауза.) Может быть, Елена что-нибудь придумает, как считаешь? Опыт у нее богатый, а?

О л е г. Богатый, богатый… Главное — серьги ей сразу же отдай!

С е р г е й. Но вот что странно: как представлю, что вот поеду, увижу Елену, окажусь с ней рядом — что-то не по себе делается… Дико, правда? Будто заново мне надо к ней привыкать… Что-то произошло со мной… Засела в голове, ненавижу, злюсь, но… сидит!

О л е г. Елена?

С е р г е й. Да Тоня эта, Тоня, будь она трижды неладна! Что-то в ней есть, правда?

О л е г. Есть, есть…

С е р г е й. Ну что ты, как баран, повторяешь одно и то же? Помоги разобраться! С Еленой у меня завязано крепко, сам говорил — идеально дополняем друг друга, без нее — видишь, каких дров наломал. С другой стороны — не виделись всего три дня, а кажется, будто это давно-давно было… Серьги я ей отдам, не в серьгах дело. Дело в другом… Ладно! Хватит обо мне! (Подходит к мольберту, смотрит.) О! Что я вижу! Неужели наша старушка? Дополнил воображением?

О л е г. Такой она будет… Должна быть! Главная художественная точка будущего города… Ну и вокруг сопутствующий ансамбль. Ничего?

С е р г е й. Похоже на сон…

О л е г. Живая реальность!

С е р г е й. Завидую тебе! Веришь в чудо! А я… (Показывает на груду железа.) А это что?

О л е г. Капканы. В незапамятные времена пушнину здесь должны были заготавливать, а какая теперь пушнина? Валяются вон в углу, а выкинуть нельзя — на балансе…

С е р г е й. А он и действуют?

О л е г. Хочешь попробовать?

С е р г е й. Я и так в капкане.

О л е г. Освободись! Уезжай!

С е р г е й. А какой в них секрет?

О л е г. Видишь — пружина? Разводишь зубья, ставишь на зарубку. Если кто-нибудь попадется — щелк! Соскакивает — и готово!

С е р г е й. Смотри-ка, как просто… И выскочить легко — стоит только развести зубья…

О л е г. Зверь, очевидно, не понимает… Зверь бьется… Вообще мерзкая штука… (Смотрит в окно.) Забудь про капканы. К тебе спешит помощь.

С е р г е й. Где? Кто?

О л е г. Если мне не изменяют глаза — Елена! Собственной персоной!

С е р г е й (смотрит в окно). Она! И как она меня всегда находит… Олег! Милый! Это она за мной! Спрячь меня! Спрячь!

О л е г. Ты же только что о ней мечтал?

С е р г е й. Не могу еще… Не готов… Ну, спрячь же меня, прошу тебя, наври что хочешь… Потом… Потом все будет… Только не сейчас… Ой! Сюда направляется… Сюда…

О л е г. Куда же мне тебя деть? (Оглядывает склад.) Единственное место — бочки. Под клюкву завезли…

С е р г е й. Ладно. Сойдет! Спровадь ее скорей! Я потом с ней встречусь! (Быстро залезает в бочку.)

О л е г. Новый Диоген… Что ж мне ей сказать?

Г о л о с С е р г е я (из бочки). Что хочешь, лишь бы ушла.

О л е г. Ладно, попробую.

Входит Е л е н а.

Е л е н а. Здравствуйте, Олег! Признайтесь — не ждали?

О л е г. Леночка! Какими судьбами? Буквально только что говорили о вас!

Е л е н а (живо). С кем?

О л е г. Ой… (Про себя.) Проклятие… (Громко.) Э… э… с Сергеем.

Движение в бочке.

Е л е н а. Где же он? (Оглядывает склад.)

О л е г. По телефону мы говорили! По телефону!

Е л е н а. Но, по всему, он должен быть именно здесь!

О л е г. Вообще-то он… Да-да… Был здесь… Был, но… уехал… Как вам отдыхается?

Е л е н а. Дадите вы отдохнуть, как же! Вся душа изболелась! Я поняла — нельзя его оставлять одного! Где Сергей?

О л е г. Я просил его… Он, это самое… (Нашелся, смотрит на бочки.) Клюкву! Клюкву пробует!

Е л е н а. Какую клюкву? Где?

О л е г. В бочках, в бочонках.

Е л е н а (указывая на бочку). Тут?

О л е г. Нет, нет! На болоте она! На болоте! Берет на язык — поспела ли? Нежнейший продукт! Главная статья экспорта! В Париже — нарасхват! Витамины! Глюкоза!

Е л е н а. Что с вами, Олег? Вы выпили? Меня не интересует ваша клюква! Мне нужен Сергей! Я так корю себя, что не сдержалась тогда. Но никогда не поздно исправить ошибку! Я забираю Сережку с собой, нечего пропадать путевке!

О л е г. Вот и прекрасно! Правильно! Забирайте его!

Г о л о с С е р г е я (из бочки). Нет! Нет!

Е л е н а. Что это?

О л е г. Да тут… Крысы иногда шалят.

Е л е н а. Здесь ему не место! Сегодня же отправимся!

О л е г. Пожалуй, так скоро выбраться отсюда он не сможет. Обязательства у него тут есть.

Е л е н а (смеется). Все еще не расплатился за свою жизнь? Придет же такое в голову! «Обязан»… «Должен»… Влияние добродетельной мамочки… Надо владеть ситуацией, а не идти у нее на поводу! Как он не может понять, что все равно всех своих долгов человек никогда не в состоянии выплатить… Надо жить авансом, милый Олег, только авансом, об оплате не думать! Помните анекдот о Ходже Насреддине, как он взялся научить грамоте осла и получил от шаха солидный аванс? Он рассуждал правильно: пока он будет учить, все может произойти — или шах умрет, или осел, или сам Ходжа, во всяком случае, взятое золото отдавать не придется! Недаром такая высокоразвитая страна, как Штаты, вся живет в кредит! О! Я еще сделаю из Сергея человека! Но где же он сам? Признайтесь, вы все врали про клюкву? Почему вы так упорно скрываете, где он?

О л е г. Я? Нет… Нет… Он… Он сам…

Е л е н а. Сам? Непонятно… Или, пока я отсутствовала, произошли какие-то изменения? Кстати, чем кончилась эта история с серьгами? Вы в курсе? Один из примеров Сережиных завихрений. Воображаю, какую радость доставил он этой девице! И, конечно, тут же последовала благодарность… У таких это просто…

О л е г. Вы же представления о ней не имеете!

Е л е н а. Олежек, не надо… Я же знаю этот тип…

О л е г.. Никакой она не тип! Тоня — хорошая, скромная девушка!

Е л е н а. Что ж, очень приятно. Рада буду познакомиться. Тоня ее зовут? А фамилия как?

О л е г. Каретина.

Е л е н а. Прекрасно! Вы знаете, я даже готова оставить у нее эти серьги! Пусть! Есть ценности гораздо большие, я поняла это!

О л е г. Да целы, целы ваши серьги! Они у Сергея!

Е л е н а. Значит, одумался? В этом весь Сережка! Нагородил — и в кусты!

О л е г. Она сама не взяла!

Е л е н а. Отказалась? Интересненько… И как же реагировал на это Сергей? Собой она как, ничего?

О л е г. Кто соединит с ней судьбу — не раскается!

Е л е н а. Дело уже идет о судьбе? Олег, что с вами? А-а! Решили перехватить инициативу? Что ж… Правильно! Поздравляю! Когда же в загс?

О л е г. Не меряйте всех по себе!

Е л е н а. Олег, вы были лучше воспитаны! Теперь мне ясно, вы окончательно потеряли голову!

О л е г. У Тони есть понятие о человеческом достоинстве, что встречается далеко не часто!

Е л е н а (хлопает в ладоши, смеется). Все! Все! Полностью себя выдали! Не сердитесь, я готова вам помочь, серьги будут нашим с Сережей свадебным подарком. Согласны?

О л е г. По-вашему, из всего надо извлекать выгоду?

Е л е н а. Нет-нет! Это прекрасно! Мы с Сергеем открываем бал на вашей свадьбе! Или еще лучше — две свадьбы сразу!

О л е г. Вы так уверены в Сергее?

Е л е н а. Вы не знаете Сережку! Это такой младенец! Иногда мне хочется выкупать его в ванночке! (Смеется.) Но где же он? Я же знаю, он где-то здесь… Придется обойтись без вашей помощи… (Выходит.)

О л е г (Сергею). Ушла.

С е р г е й показался было из бочки, дверь снова открывается, С е р г е й еле успевает спрятаться.

Е л е н а (с порога, Олегу). Только не думайте никуда исчезать. Вы мне еще понадобитесь. (Скрывается.)

О л е г (Сергею, в бочку). Ну, знаешь, твоя Елена… С тобой вместе…

С е р г е й (высовывается из бочки). Я чуть не умер от страха. Про клюкву какую-то сперва молол. Потом — кто тебя просил так расхваливать Тоню? Елена вообразила бог знает что, да и каждая бы на ее месте вообразила! Зачем тебе это надо! Ты и Тоня — просто смешно!

О л е г. Знаешь что? Сиди лучше в бочке, как сидел! И зачем она вытащила тебя из воды? Лучше бы затолкала обратно!

С е р г е й. Слушай, ты что-то и вправду за Тоню… Оставь! Она тебе совсем не подходит!

О л е г. И ту и другую упустить боишься?

С е р г е й. Прекрати! Тебя еще не хватало бедной девчонке!

О л е г. Какая забота!

С е р г е й. Я же за нее теперь, хочешь не хочешь, как-то отвечаю! Но Елена, Елена… Свадебный бал… В ванночке меня хочет купать, как младенца! Нет-нет, пока есть время, я удираю… К встрече я не готов — в этом я окончательно убедился… (Пытается вылезти из бочки и не может.) Черт… Прилип…

Шаги за дверью.

О л е г. Она!

С е р г е й. Тьфу! (Мгновенно опускается в бочку.)

Дверь отворяется. Входит Т о н я.

Т о н я. Здравствуйте. Можно?

О л е г (потрясен). Вы? Э… э… э… э… По-пожалуйста…

Т о н я. Что с вами?

О л е г. А? Что? Н-нет… Н-ничего…

Т о н я. Приехала посмотреть, как у вас дела.

О л е г. Очень хорошо. То есть, наоборот. Очень плохо… Сейчас расскажу. (Тревожно оглядывается на дверь, ожидая появления Елены.) Только не здесь. Тут нехорошо, душно. Пойдемте лучше на воздух…

Т о н я. Погодите… Куда вы меня тянете? Я должна еще посмотреть, что за бочки вам прислали.

О л е г. Бочки? Прекрасные! Человека укрывают с головой! Я вам сейчас все расскажу, только подальше отсюда… Давайте в лес — там птички сейчас, соловьи… Идемте же! Чего вы стоите? Сюда каждую минуту могут войти!

Т о н я. А зачем нам прятаться? (Оглядывает склад.) Так… Эти самые бочки… Вы говорите, они в порядке?

О л е г. В полном, а что?

Т о н я. Бывает и так: под огурцы присылают тару из-под химических удобрений… Под клюкву — где был синтетический клей…

Г о л о с С е р г е я (он стонет). Приклеился.

Т о н я. Что это?

О л ег. Не слышал… Голуби под стрехой воркуют, или крысы… Идемте же скорей!

Т о н я (ее внимание привлекает капкан). А это что?

О л е г. Осторожней! Этот капкан заряжен! Я вам все объясню, только давайте подальше отсюда! В лесу так хорошо… тень, прохлада… Пригорки, ручейки… Погуляем, подышим… (Сгребает со стола бумаги.) Всю документацию заберем с собой… А бочки мы потом осмотрим, потом! Идемте же!

За дверью слышны шаги.

О л е г. Скорей!

Дверь отворяется. Появляются П а в е л Ф о м и ч и Л и з а.

П а в е л Ф о м и ч (окидывая взглядом обстановку). Так. (Тоне.) Успела доложить? Только торопилась ты напрасно!

Т о н я. А что я должна была доложить? Кому?

П а в е л Ф о м и ч. Не притворяйся! (Олегу.) Где главный ваш — Сергеем его, что ли, зовут?

О л е г. Увы — неизвестно…

П а в е л Ф о м и ч. Кто вам дал право распоряжаться нашим имуществом?

О л е г. Каким имуществом?

П а в е л Ф о м и ч. Хватит темнить! Еще работника нашего на свою сторону склонили! На недозволенные методы пошли?

О л е г. Что ни слово, то новость!

П а в е л Ф о м и ч. Лиза, подтверди!

Л и з а. Да уж, Тонечка, могла бы пооткровенней быть. Не ожидали мы от тебя с Павлом Фомичом!

П а в е л Ф о м и ч (Тоне). Кооперация наша тебе стипендию платила, когда ты в институте училась! Где ж благодарность?

Т о н я. Я благодарна кооперации.

П а в е л Ф о м и ч. Видим, как ты благодарна!

О л е г. Объясните все-таки, что случилось?

П а в е л Ф о м и ч. А то случилось, что планы ваши мы разгадали! Официально заявляю: церковь вам в прежний вид вернуть не дадим! Наше это имущество!

О л е г. Теперь, наконец, дошло.

П а в е л Ф о м и ч (Тоне). А от тебя откровенного ответа требую: с ними ты или с нами?

Возвращается Е л е н а. Увидев целое общество, задерживается на пороге. Увлеченные разговором, они ее не замечают.

Т о н я. А знаете, Павел Фомич, как слово «кооперация» переводится? Содружество! Давайте действовать вместе! Уверяю вас: если поможем этот памятник старины восстановить — себе мы памятник поставим!

О л е г. Тонечка! Вы — прелесть! Не ожидал! (Повышая голос.) Учись, Сережка! Где бы ты ни был, должен понять, кого ты в жизни встретил!

П а в е л Ф о м и ч (Тоне). Это он тебя подбил, он, утопленник твой! Признавайся!

Л и з а. Влюбилась, влюбилась, не отрицай!

Т о н я. Слишком просто у тебя все получается, Лизочка… Хотела бы так — да не выходит…

Е л е н а (подходит ближе). Простите, что вмешиваюсь, но кое-какое отношение к данному вопросу я тоже имею. (Тоне.) Фамилию вашу можно узнать?

Т о н я (удивленно). Мою? Каретина.

Е л е н а. Ах, Тоня Каретина? Очень приятно.

О л е г (пытаясь предотвратить столкновение). Потом, Леночка, потом… мы очень заняты… Товарищи из руководства…

Е л е н а. Нет уж, придется им подождать! Значит, вы меня тут разыгрывали, Олег? Покрывали своего приятеля? (Тоне.) Не откажите в любезности, милая Тонечка, сообщить — уж вы-то наверняка знаете, где скрывается ваш мил-дружок? Кстати и руководство послушает. Мне он очень нужен!

Т о н я. Какой мил-дружок? Не понимаю.

Л и з а. Не криви душой, Тоня. Все ясно и так.

Е л е н а (Тоне). Не понимаете? Скажите, какая невинность! А заманивать человека, который почти что женат, — на это у вас хватает прыти?

П а в е л Ф о м и ч. Ну, ну… Если персоналку хотите навесить — на то порядок есть… (Тоне.) Знакома тебе эта гражданка?

Т о н я. Нет.

Е л е н а. Придется познакомиться! (Приближается к Тоне.) Суджанская Елена. Предупреждаю: для вас это небезопасно. Где он, говорите!

Т о н я. Не представляю, что вам от меня нужно?

Л и з а. Правду, правду от тебя хотят знать!

Е л е н а. Он где-то прячется здесь поблизости, этот трус, и вы отлично об этом осведомлены… Отвечайте же! Ну?

Т о н я (невольно отступая к бочке, где сидит Сергей). Какое вы имеете право так со мной обращаться?

Е л е н а. Вам нужно знать мои права? Вы настаиваете на этом? (Всем.) Будьте свидетелями! (Делает шаг к Тоне.)

П а в е л Ф о м и ч. Только без рук.

В сарай вбегают К о н с т а н т и н с ружьем, за ним — Р и м м а и С е м е н о в н а.

К о н с т а н т и н (увидев Тоню). Тоня? Ты здесь? А тот… Тот… Где он?

Е л е н а (не помня себя, всем). Аудитория ширится? Прекрасно! Смотрите, любуйтесь на эту Золушку, которая вообразила себя принцессой! (Указывает на Тоню.) Смешно — не правда ли? (Хохочет.)

С е м е н о в н а. За что девку порочишь? Что она тебе сделала?

О л е г (Елене). Если вы сию минуту не замолчите, я… я…

Е л е н а. Не удастся! Поздно! (Тоне.) Думаете, ваш принц на вас женится? Никогда этого не случится! Никогда!

С е р г е й (внезапно вырастая из бочки). Неправда! (Тоне.) Я понял теперь, все понял, Тоня!

Е л е н а. Сергей?

С е м е н о в н а. Остался?

К о н с т а н т и н. Прятался?

Т о н я (отшатнувшись, словно увидела привидение). Вы… были здесь?

С е р г е й (протягивает к ней руки). Освобождение мое!

К о н с т а н т и н. Сейчас освобожу тебя! (Вскидывает ружье.) Считаю до трех!

Т о н я. Семеновна!

Р и м м а. Костя! (Бросается к мужу.)

С е м е н о в н а (Константину). Уймись, сдурел совсем, ну? (Идет на Константина.)

Тот невольно пятится, раздается оглушительный выстрел, окутывающий пороховым дымом склад, и тут же слышится чей-то вопль. Когда дым рассеивается, виден Константин, прыгающий на одной ноге, другая попала в капкан.

К о н с т а н т и н. Да освободите меня от этой железки!

Р и м м а. Сумасшедший! (Отнимает у него ружье.)

Олег возится с капканом, освобождая Константина.

С е м е н о в н а (Константину). Хорош…

П а в е л Ф о м и ч (Тоне). Видишь, до чего довела?

Е л е н а (обнимая Сергея). Скажи, скажи мне: это сон? Бред?

С е р г е й. Это жизнь, Лена! (Тоне.) И как я сразу не решился? Именно это! Только тогда я буду свободен! Ты согласна, Тоня? Слышите, люди?

О л е г. Что ты делаешь?

Е л е н а. Нет, нет!

С е р г е й. Не спорь, Елена… Как свободно стало сразу, как легко… (Тоне.) Руку, Тонечка! Прошу твоей руки!

К о н с т а н т и н. На дьявола нам твоя милостыня?

Е л е н а. Браво, браво! (Тоне.) Оценили жест? Это называется благодарность по высшему классу!

С е р г е й. Да нет же, нет, Тоня! Вы должны меня понять!

Т о н я (Сергею). Не надо, Сережа. Себя вы цените высоко, и я себя не меньше. Расквитались вы со мной — или не заметили? Так что я вам теперь обязана, а не вы мне!

С е р г е й. Вы?

С е м е н о в н а. Человек у человека всегда в долгу!

Т о н я. Милая Семеновна! Лучше не скажешь! (Сергею.) Еще раз — спасибо… (Направляется к выходу.)

С е р г е й. Да нет же, нет. (Делает попытки вылезти из бочки.) Приклеился, черт!

Т о н я (Лизе). Говорила же тебе — бочки надо проверить!

С е р г е й (Тоне). Не оставляй меня!

Т о н я. Сил вам побольше! (Берется за ручку двери.)

С е р г е й. Тоня! (В первый раз ее имя вырывается у него словно из самого сердца. Сделав последнее, страшное усилие, вываливается из бочки, спешит к Тоне.)

Е л е н а (преграждая ему путь). Куда ты? В таком виде?

С е р г е й. Тебе не понять. Второй раз она меня вытаскивает — и теперь уже навсегда!

Е л е н а. А я тебя не тащила? Что же мне за это?

С е м е н о в н а. Корысть, отступи! Человеку, может быть, первый раз правда открылась!

С е р г е й (Елене). Серьги — вот они! Получай! (Бросается к Тоне.) Тоня!

Е л е н а (держит в руках серьги). Увела…

К о н с т а н т и н (почти сам с собой). На глазах выросла…

Л и з а. Я красивее! Несправедливо!

Р и м м а. Кто ж возражает, если всерьез?

Телефонный звонок.

О л е г (берет трубку). Слушаю… Кто?.. А! Фирс! Приехал? Уже?.. Что-что-что? Под самый купол лазил?.. В барабане?.. Ну, ну?.. Следы, говоришь?.. Продолжай, продолжай, верю! (Всем.) Следы росписи! Есть надежда! Ай да братцы Черные, все перенесли! (В трубку.) Жди! (Кладет трубку, всем, торжественно.) Сбылось! Оправдались надежды! Живопись древняя — есть! (Тоне.) Легкая у вас рука, Тонечка! (Сергею.) Лежал бы ты на дне и не знал бы ничего! (Павлу Фомичу.) Как, кооперация? Будем дружить?

П а в е л Ф о м и ч (переживая). Кооперация — содружество? Первый раз слышу… (Нерешительно протягивает руку.)

З а н а в е с.