В коридоре военного учреждения перед каким-то командиром, подтянувшись, стоит Тимур. Рядом с военным молодой, ещё неуклюжий призывник.
– Скажите, если человек убит, ранен или пропал без вести... об этом с фронта в письме писать можно? — спрашивает Тимур.
– Можно, но не ну ясно! — отвечает военный.— Об этом только после проверки и кому нужно мы сообщаем сами.
Тимур хочет ещё что-то спросить, но вдруг в глубине коридора он замечает няньку, которая идёт и осматривает на дверях таблички.— Можно, но не нужно? Спасибо! — поспешно говорит он и козыряет.— Больше мне ничего знать не надо,— чётко повернулся и вышел.
– Товарищ, одёрните ворот, поправьте ремень,— говорит военный призывнику, показывая на уходящего Тимура.— Смотрите, как нынче мальчишки-пионеры ходят...
Тем временем нянька, найдя нужную комнату, разговаривает там с военным о Максимове.
– Значит, Степан не убит? — спрашивает нянька. Военный сочувственно и огорчённо пожимает плечами.
– Тогда он, может, в плену?
– Вряд ли.— Военный быстро поправляется: — Капитан Максимов значится пока как пропавший без вести... Дети у него есть?
– Двое.
– Вы пришли, и я вам сказал, но детям его я бы советовал пока ничего не говорить... Да и жене не надо...
– Жены у него нет... Невеста.
– Невесте я бы несколько дней подождал говорить тоже.
– Значит, без вести?
Нянька поднимает на военного своё старое умное лицо и не то про себя говорит, не то спрашивает:
– Война?...
Военный, вставая, смотрит ей в глаза и, кивнув головой, твёрдо отвечает:
– Война!