Коммерческий рейс в Каракас

21.

Диана Грейсон замерла на диване. Она растерянно смотрела на поздних посетителей, явившися при таких странных обстоятельствах, но в конце концов, казалось, поняла, что произошло. Фиск не спускал глаз с Уэбба, который сел рядом с женщиной. Карен выбрала ближайшее кресло, Джеф остался стоять рядом с ней. Только теперь, оправившись от первого испуга, он сообразил, что у него в кармане револьвер, а в руках пакет. Кордовес безутешным взглядом испепелял Уэбба, который разрядил его револьвер и бросил тот на стол. Грубое лицо Уэбба растянулось в широкой ухмылке.

– Теперь мы квиты, малыш, – сказал он. – Потом ты сможешь снова собрать свою игрушку.

Кордовес все ещё не мог этого пережить.

– Я его не видел, – повернулся он к Джефу. – Должно быть, он прятался в кустах у двери. Я его заметил, когда он уже ткнул своей железкой мне в спину.

– Не переживайте! – отмахнулся Джеф.

– Итак, Лейн, – начал Уэбб, – теперь пора взглянуть на пакет. Может быть, сегодняшний день станет для меня счастливым…

Джеф отдал пакет и Уэбб, вернувшись к столу, положил его рядом с револьвером и патронами.

– Каким же образом вы оказались здесь за дверью? – спросил Джеф.

– Я никак не мог себе представить, где же деньги, – признался человек из ЛасВегаса, – и как-то сразу подумал, что нужно поразведать здесь. У кого были деньги?

– У Спенсера, – Джеф кивком указал на репортера, который с несчастной миной сидел на подлокотнике кресла. – Мы перехватили его в аэропорту.

– Очень хорошо. – Уэбб ухмыльнулся, заглянул в пакет и сунул его под мышку с выражением величайшего удовлетворения.

– Вы надеетесь, заполучив это, покинуть Венесуэлу? – поинтересовался Джеф.

– Хочу попытаться. Я ничего не теряю.

– Не лучше ли вам их сначала пересчитать?

– Пересчитать?

Уэбб недоверчиво посмотрел на него, потом перевел взгляд на других. Чтобы удостовериться, что его не обманывают, он наконец взял пакет за углы и высыпал содержимое на стол. Потом взял одну пачку и повертел её в руке, чтобы рассмотреть верхнюю и нижнюю банкноты. Потом взглянул на число, проставленное на бандероли, охватывавшей пачку.

– Восемь пачек по пятьдесят тысяч боливаров, – удовлетворенно заключил он. – По пятнадцать тысяч долларов в пачке. Восемь по пятнадцать…

– Посмотрите ещё раз повнимательнее.

Замешательство Уэбба теперь было очевидным и он, не долго думая, пропустил деньги через пальцы. Взгляд его насторожился и вторую банкноту он уже рассмотрел отдельно. Она была зеленой, с цифрой «10». Уэбб тренированными пальцами снова пролистал всю пачку, убедившись наконец, что она состоит из купюр по десять боливаров, и лишь сверху и снизу-пятисотенные. Когда он поднял глаза, рот свело жестокой гримасой.

– Что, черт возьми, это значит?

Он жадно схватил вторую пачку и вынужден был с досадой констатировать, что она такая же, как первая.

– Кто-то здесь сыграл очень подлую шутку, – яростно взревел он. – Кто? Кто, признавайтесь! Кто это сделал!

Джеф наблюдал за остальными. Кордовес и Карен были явно ошарашены. Спенсер, раскрыв рот, недоверчиво уставился на деньги. Только Фиск и Диана Грейсон хранили железное спокойствие.

– Спросите Фиска, – сказал Джеф. – Похоже, он должен знать.

Уэбб шагнул к Фиску, направив на него дуло револьвера.

– Где остальные?

– В банке. – Фиск скрестил руки. Глаза его за стеклами очков были спокойны, и он вполне владел голосом, демонстрируя смелость перед женщиной, которую любил. – А если вы будете продолжать размахивать своим револьвером, то ничего не добьетесь. Это принадлежит Диане Грейсон.

Уэбб не отвел оружие, взгляд его опасно накалялся. Поскольку Джеф не знал, чего можно было ждать от этого человека, то попытался выиграть время.

– Как же вы это сделали? – спросил он Фиска. – Вы знали, что у Грейсона были деньги. Вы знали, что он хотел покрыть свои долги, но…

– Конечно, мы это знали, – ответил Фиск, взглянув на Диану Грейсон. – Ваш сводный брат был человеком, который мог ничего не оставить после себя. Он раздобыл деньги и с их помощью хотел вернуться. Диана могла сохранить лишь дом, – при этом не следует забывать, что Грейсон все делал на деньги своей жены, – и потому пришлось пойти на это.

Позавчера Грейсон вернулся в контору из банка. При нем были восемь пачек купюр по пятьсот боливаров, по сто штук в каждой. Он хвастливо швырнул деньги на письменный стол, даже не подумав обо мне. Ему никогда не приходила в голову мысль, что у меня тоже есть мозги – и долго был прав. Он сунул деньги в фирменный конверт, заклеил его, для страховки облепил бандеролями и убрал в ящик письменного стола. Но он забыл, что ключ от моего стола подходит и к его.

Фиск на мгновенье замолчал. Нет, он не хвастался. Он лишь рассказывал о происшедшем, возможно, сам ещё не полностью все осознав.

– Не знаю, как у меня хватило нервов, – продолжал Фиск. – Но я подумал о Диане, – он прикрыл её руку своей, – о том горе, которое причинил ей Арнольд, и решил, что не позволю ему просто так ускользнуть. Когда он ушел, я отослал секретаршу, достал пакет из письменного стола, взял пустой конверт, ролик клейкой ленты и отправился в банк.

Там у меня открыт счет. Я снял нужную сумму и получил её в купюрах по десять боливаров. Потом с серьезным видом попросил ленту, какой оклеивают пачки денег, зашел в маленькую комнатку рядом с залом личных сейфов и заперся там. Понадобилось минут десять, чтобы скомплектовать новые пачки, где девяносто восемь купюр из ста были по 10 боливаров, и только сверху и снизу-по пятьсот. Новый конверт я заклеил точно также, как и старый. А остальные пятисотенные запер в свой сейф. Потом вернулся в контору и положил пакет обратно в стол Арнольда.

– А вечером вы поехали к отелю«Тукан», где Грейсон передал пакет Бейкеру, чтобы увидеть, что произойдет, – продолжил Джеф.

– Верно. Я рассчитывал, что так надежно упаковав деньги, Грейсон не станет их ещё раз пересчитывать. Хотя я думал, что и Бейкер тоже не станет этим заниматься, я счел за лучшее понаблюдать от плавательного бассейна за номером Бейкера и входом в отель. Случись неудача, я по крайней мере был бы в курсе.

– Но вы учитывали, что уж Уэбб-то точно будет пересчитывать деньги? – заметил Джеф.

– Да.

– Конечно, – впервые вмешалась в разговор Диана Грейсон. – Но тогда это уже не имело бы значения. Если бы мистер Уэбб обнаружил, что долг не покрыт, он бы явился снова и потребовал от Арнольда ответа. Мы знали, что Арнольд не смог бы ещё раз добыть такую огромную сумму, а Дадли оставался бы ни при чем. И что потом произошло бы между мистером Уэббом и Арнольдом, нам было безразлично.

Джеф нашел, что проблема была изложена слишком упрощенно, и потому решил её иначе сформулировать.

– Вы имеете в виду, что вас не волновало, если бы Арнольд был найден с пулей в голове?

– Откровенно говоря-нет.

Джеф покачал головой и замолчал. Он думал обо всем, что услышал, и не был слишком удивлен, понимая, как эта женщина натерпелась от его сводного брата. Но он невольно начал чувствовать уважение к новоприобретенной смелости Дадли Фиска.

– Н-да, Уэбб, – протянул он. – На этом, кажется, для вас поездка в Южную Америку закончена!

Человек из Лас-Вегаса опустил револьвер. Лицо его было непривычно смущенным. Видимо, он тем временем считал в уме, так как сказал:

– Примерно три тысячи долларов! Не густо!

– Это покроет ваши расходы, – заметил Фиск, – и компенсирует потраченное здесь время. Почему бы вам не взять эти три тысячи и не поехать с ними домой? С нашей стороны возражений не будет, не так ли, Диана?

Уэбб задумался. А миг спустя доказал, что умеет проигрывать с достоинством.

– Да, вряд ли эту поездку назовешь стоящей, – сказал он. – Но это все же лучше, чем ничего, и из покойника уже ничего не выжмешь. А грабить банки-это не по мне.

Шагая к выходу, через плечо он бросил Кордовесу:

– Бери свой револьвер, малыш. С меня достаточно!

Когда дверь за человеком из Лас-Вегаса закрылась, Джеф взглянул на Спенсера.

– Я полагаю, вы тоже не считали деньги?

Репортер выглядел совершенно убитым.

– Я только сделал дырку в пакете, – пояснил он. – Когда увидел там оранжевые бумажки, мне этого было достаточно. Зачем было считать?

– Пошли! – кивнул Джеф Кордовесу, который заряжал свой револьвер у стола. – Нужно уладить ещё одно дело, прежде чем ехать в«Сегурналь».

Луис Миранда открыл им сам. Узнав посетителей, он слегка поклонился, приглашая войти. Закрыв дверь, адвокат провел их в большую, элегантно обставленную комнату. Толстый ковер, тяжелые шторы и старинная мебель придавали салону аристократическую атмосферу.

– Не хотите присесть? – вежливо осведомился адвокат.

Джеф поблагодарил и подвел Карен к дивану, который хотя и выглядел весьма заманчиво, но оказался очень неудобным. Спенсер выбрал мягкое кресло, а Кордовес прислонился к комоду.

– Вы ждали нас? – спросил Джеф.

– Я не был уверен, – ответил Миранда. – Когда позвонили, я подумал, что это может быть кто-то из«Сегурналь». Ведь жена мне рассказала о переданном вам хлысте, и я не знал, что сделаете вы с этой информацией.

– Я бы охотно ознакомил вас с последними событиями, – заметил Джеф, – но на это потребуется время.

– Я весь внимание.

Джеф начал свой рассказ с Дэна Спенсера и похищенного репортером пакета. Потом он объяснил, как Фиску удалось произвести подмену банкнот и как Спенсер отвез Карен в Макуто. Наконец он перешел к событиям в аэропорту.

Здесь Джеф остановился, но поскольку Миранда никак не реагировал, Джеф продолжал и повторил рассказ Спенсера о том вечере, когда был убит Бейкер. Закончив, Лейн спросил адвоката, может ли тот что-нибудь добавить.

Улыбка Миранды была слабой и неживой. Его темные глаза стали пустыми.

– В данный момент-нет, – ответил он. – Я адвокат, мистер Лейн, и предпочту отчитываться перед судом.

– Но вы не отрицаете, что взяли деньги?

– Как я мог бы это отрицать?

– Вы взяли деньги, чтобы помешать возвращению Грейсона в Штаты. Но Грейсон узнал, где деньги, и пригрозил вам, что обратится в полицию, если вы ему их не вернете. Ему было безразлично, кто убил Бейкера, его единственной заботой были деньги. Вы отнесли ему их вчера во второй половине дня.

– Все так.

– Вы взяли с собой хлыст, – для вас это был единственный способ рассчитаться с Грейсоном. Вам было все равно, выдал бы он вас или нет.

– В этой стране человек имеет право защищать свой дом и свое доброе имя. Если правда выйдет наружу, ни один судья не осудит меня за то, что я сделал с Грейсоном.

– Так вы не собирались убивать его?

– Нет! Я лишь хотел получить удовлетворение и показать моей жене-пусть даже я не смог её удержать-какого человека она предпочла.

Он помолчал, голос стал спокойнее.

– Покидая контору, я не знал, что он мертв. Я не хотел избить его до смерти. Я хотел только…

Адвокат оборвал фразу на половине, и подняв голову Джеф увидел, что взгляд Миранды устремлен поверх него. Не понимая, в чем дело, он покосился на Кордовеса, но увиденное стало ещё более непонятным. Маленький детектив застыл как вкопанный с широко раскрытыми испуганными глазами. Лишь повернув голову, он увидел позади себя Мюриель Миранду. Та держала в руке небольшой револьвер.

Дверь, через которую она вошла в салон, находилась в погруженной во тьму части салона. Давно ли она здесь была и что слышала-никто сказать не мог, так бесшумно она вошла. Лицо её было бледным и суровым, рот строго сжат.

– Так значит, ты его убил, – произнесла она голосом, какого Джеф никогда не слышал. – Ты солгал. Ты мне сказал, что только избил его. Не будь он мертв, Спенсер не отважился бы взять деньги.

Миранда смотрел на жену, осанка его оставалась прямой, породистое лицо в свете торшера казалось смуглой маской. Он выглядел безумно элегантно в своих серых фланелевых брюках и синей куртке. Золотые запонки сверкали на шелковых манжетах. Он даже не шелохнулся, голос остался ясен и спокоен.

– Если ты меня слушала, вспомни, я сказал тебе, что не думаю, что он был мертв. Так я считаю и сейчас.

– А я сказала тебе, что я сделаю, Луис.

Она шагнула вперед, и Джеф встал. Его охватил необъяснимый страх, горло сдавило спазмой.

– Подождите минутку, – сказал он. – Это не выход.

– Не вмешивайтесь! – бросила Мюриель.

– Мой сводный брат того не стоит, – упорствовал Джеф. – Он не стоит того, чтобы вас из-за него повесили.

– В этой стране не вешают женщин. И даже мужчин.

Джеф заглянул ей в глаза и тут же понял, что она не в себе. Она долго терпела несправедливость, и охватившая её жажда мести отняла способность перенести удар, лишивший её будущего. Она любила не мужчину, а свой последний идеал, и потому его потеря означала для неё крах.

В теперешнем душевном состоянии она была способна на убийство, и Джеф понимал, что в любой момент она может спустить курок, если кто-то её не удержит. Увидев, как напрягся её палец, он торопливо заговорил:

– Вы собираетесь стрелять? Да?

– Да!

– Потому что считаете, что ваш муж убил Грейсона?

– Да.

– Это было бы страшной ошибкой.

– Простите?

– Вы убьете не того человека.

Для начала он полностью завладел её вниманием. Она смотрела теперь на него, и по синим глазам было видно, что она слушает.

– Что вы сказали?

– Я не верю, что ваш муж убил Грейсона, как не верю, что ваш муж убил Бейкера.

– Кто же тогда это сделал?

– Дэн Спенсер.

Разговаривая с женщиной, Джеф следил за револьвером, надеясь увидеть, что рука её дрогнет. Он добился, зародив первое сомнение, но пока не убедил.

– Я не верю вам, – хрипло произнесла она.

– Я? – Спенсер вскочил с кресла. – Вы с ума сошли!

– Не думаю, – ответил Джеф и одним прыжком встал между дулом револьвера и репортером.