Коммерческий рейс в Каракас

7.

Когда на следующее утро Джеф спустился вниз, Хулио Кордовес уже ждал его на скамейке перед главным входом. Он вылядел весьма прилично в своем коричневом костюме, белой рубашке и безупречно начищенных ботинках. Детектив встал, чуть поклонился и улыбнулся, подав руку.

– Хорошо спали? – спросил он.

– Очень хорошо, – кивнул Джеф, что вполне соответствовало истине. – Как насчет завтрака?

– Я уже завтракал.

– Может быть, кофе?

– С удовольствием.

Они пересекли холл и вошли в обеденный зал, освещенный утренним солнцем. Метрдотель провел их к столику у окна, и впервые перед глазами Джефа предстал город, раскинувшийся вдали; необычная панорама с современными зданиями простиралась по холмам и долинам. Дождей долго не было, все казалось коричневым и засохшим. Гигантские небоскребы в центре говорили о стремительном развитии города, коробки жилых кварталов позволяли сделать вывод о политике страны, стремившейся обеспечить приемлимый уровень жизни низших классов.

Нахваливая панораму, Джеф упомянул о своем прошлом посещении Каракаса и замеченных им с тех пор изменениях. Кордовес кивнул.

– И это только начало, – заметил он. – Строить просто не успевают. Всюду полно деловых людей из Штатов, Англии, Германии и Италии.

Он помолчал, Джеф тем временем управился с ветчиной, выпил кофе и в заключение закурил сигарету. Когда он налил вторую чашку, Кордовес спросил:

– Есль ли у вас планы на сегодняшнее утро?

– Вы знаете, где живет мой сводный брат?

– В районе Валле Арриба.

– Это далеко отсюда?

– Пожалуй, минут двадцать езды.

– Лучше я позвоню ему заранее.

– Я уже нашел номер в телефонной книге. – Кордовес достал из кармана записку и пояснил: – Там и домашний адрес, и контора.

Когда Джеф позвонил, женский голос ответил по-испански. Обратившись: – Сеньор! – и не добившись результата, он попробовал иначе: – Сеньора! – после чего услышал другой женский голос.

– Ах, да, – протянул тот, когда Джеф представился. – Арнольд говорил, что вы должны приехать… К сожалению, его нет дома. Минут десять назад он уехалв контору. У вас есть его номер?

Джеф поблагодарил, положил трубку и набрал другой номер. На этот раз он сразу назвал себя, и хотя ответили ему по-английски, это также не дало результата. Грейсон дважды звонил и сказал, что задерживается.

Джеф сообщил Кордовесу о своих неудачах, когда они вышли на улицу.

– Возможно, это из-за сеньора Уэбба, – заметил маленький детектив.

– Что-что?

– Поскольку ваш сводный брат ещё не расплатился со своими долгами, он несомненно боится сеньора Уэбба и потому его нигде не найти.

– Вполне возможно, – согласился Джеф, и тут ему внезапно пришла в голову новая мысль. – Вы знаете Луиса Миранду?

– Адвоката? Да, знаю.

– А что вы о нем знаете?

– Очень известная семья, – начал Кордовес. – Когда-то у них было много земель, но не всегда они оказывались на нужной стороне-я имею в виду политику-и теперь уже не так богаты. Но все ещё достаточно. Большое имение на реке Гуарица, дом на побережье в Макуто, роскошная вилла неподалеку от «Кантри-клуба».

– Вы хотите сказать, что Луис-человек зажиточный?

– Совершенно верно.

– Достаточно зажиточный, чтобы устоять перед искушением в сто двадцать тысяч долларов наличными?

– Ну, это куча денег, – Кордовес пожал плечами, – но я не думаю, что Луис решился бы на такое только ради денег.

– Он женат?

– Даже дважды. У него двое взрослых детей. Сын управляет имением, дочь живет в Штатах. Его вторая жена-ваша соотечественница. Она очень красива.

– Вы знаете, где его контора?

– Конечно.

– Тогда давайте отправимся туда.

Джеф последовал за Кордовесом к «форду», выпущенному года три назад, который стоял перед отелем. Они проехали по широкой аллее, на углу свернули налево и спустились с холма в город. Новая и современная архитектура Каракаса произвела на Джефа большое впечатление. Ему бросилось в глаза, что все окна первых этажей были снабжены решетками. Когда он заметил об этом Кордовесу, тот улыбнулся.

– Это не украшение, а насущная неоходимость. – Как только стемнеет, тут появляется масса бродяг. Тогда это лучшее средство безопасности.

Движение стало более интенсивным, когда они спустились вниз и стали попадать в пробки. Но, казалось, никого это особенно не беспокоило. Ни разу не прозвучал гудок. Впрочем, Джеф тут же получил пояснение.

– Кто сигналит, – заметил Кордовес, – угодит за решетку или заплатит штраф. Это запрещено.

– Но разве в результате это не приводит к ещё худшим остановкам движения?

– О, да! Когда это становится невыносимым, мы, чтобы выразить свое негодование, делаем вот так, – он просунул левую руку в открытое окно и стукнул кулаком по дверце автомобиля. – В центре иногда от таких ударов кажется, будто гремит гром. – Он рассмеялся.

Здание, в котором находилась контора Миранды, было огромным, современным и напоминало формой коробку. Кордовес нашел место для стоянки прямо перед входом и спросил, нужно ли ему ждать.

– Я не представляю, сколько это может продлиться, – ответил Джеф. – Почему бы вам тем временем не прощупать обстановку в «Сегурналь», раз у вас там ещё остались друзья? Может быть, удастся что-то разнюхать…

– Хорошо, – Кордовес вырвал листок из записной книжки и записал два телефоннных номера. – Мой домашний, – пояснил он, – и моей конторы. Я буду каждый час звонить звонить по обоим номерам и спрашивать, нет ли от вас известий.

Контора Луиса Миранды помещалась на втором этаже, и когда Джеф вошел в облицованную панелями прихожую и ощутил приятную прохладу, ему вспомнились здания аэропорта и «Сегурналь», прежде всего потому, что для хорошей постановки дела здесь, в Каракасе, без кондиционера было не обойтись. Красивая темноволосая девушка за письменным столом, спросив его фамилию, сняла телефонную трубку.

– Мистер Миранда через пять минут будет в вашем распоряжении.

Джеф подошел к окну и посмотрел через долину на холм, по котору ползали экскаваторы и бульдозеры. Коричневой дымкой поднималась вверх пыль и с утренним бризом двигалась на город. Там явно строился новый жилой квартал.

Джеф ещё стоял там, когда стук каблучков заставил его повернуть голову. Болндинка весьма светского вида в облегающем платье шла ему навстречу. У неё была пышная, но подтянутая фигура, чуть грубоватое, но очень загорелое лицо с широкими скулами. Длинные волосы цвета спелой соломы оттеняли голубые глаза, которые смотрели несколько вызывающе.

– Привет, – улыбнулвсь она. – Вы Джеф Лейн, не так ли?

– Да, – ответил Джеф, одновремено приходя к выводу, что цвет волос у неё естественный. Она была приблизительно его возраста.

– Я-миссис Миранда, – сказала она. – Арнольд уже много нам о вас рассказывал.

– Вот как?

– Я бы охотно с вами побеседовала, если время вам позволяет… Буду ждать вас в машине, – продолжала она, словно все уже было решено. – Это голубой«бьюик» напротив, на другой стороне улицы, к сожалению, очень неудачно припаркованный. – Она улыбнулвсь. – Вы не сможете его не заметить.

Когда она вышла, секретарша на вопросительный взгляд Джефа указала на приемную.

– Последняя дверь, – подсказала она.

Кабинет Луиса Миранды был столь же впечатляющим, как и он сам. Угловая комната была полностью облицована темным деревом, за исключением огромной книжной стенки, и обставлена тяжелой и дорогой мебелью. Адвокат оставался стоять, пока Джеф усаживался, улыбнулся и сложил на столе загорелые холеные руки. На мизинце его левой руки сверкал крупный сапфир.

– Что я могу для вас сделать, мистер Лейн?

– Дать мне кое-какие справки, если это позволяет ваше положение адвоката моего брата, – ответил Джеф.

Он закурил и начал с вопроса, знает ли Миранда, почему он находится в Каракасе. После утвердительного ответа Лейн стал объяснять положение в «Лейн мануфэкчуринг компани», и Миранда терпеливо дослушал его до конца. Потом адвокат задал несколько вопросов, чтобы удостовериться, правильно ли он предсталяет себе общую картину.

– До сих пор компания оставалась семейным предприятием?

– Да.

– А что вы производите?

– Последние годы мы почти полностью специализируемся на муфтах сцепления.

– Для автомобилей?

– Нет, для любого типа двигателей, независимо от размеров и мощности. Мы используем новый принцип передачи. В основном наши муфты применяются для посудомоечных машин, стиральных машин, центрифуг, смесителей, станков. В результате меньше изнашиваются моторы, ходовая часть и подшипники, и снижаются расходы на эксплуатацию.

– Ага, – протянул Миранда. – И по причине налогов, а также чтобы погасить банковский кредит, вы четыре года назад решили часть акций пустить в свободную продажу. Исходная тысяча акций, принадлежавших вашей семье, была разделена на двести частей каждая, что дало в совокупности двести тысяч акций. Ваша семья сохранила пакет из девяноста тысяч акций и тем самым-контроль над фирмой. И теперь вы хотите избежать такого варианта, когда холдинговая компания«Тейлор-Техас», которая тем временем успела скупить большую часть акций, находившихся на рынке, может одержать верх?

– Да, – кивнул Джеф. – Как вы совершенно верно сказали, они скупили все доступные акции, и если получат большинство-пятьдесят пять процентов-они либо произведут обмен пакета акций, либо воспользуются наличными деньгами, чтобы повысить дивиденды, поднимут цены и потом все продадут. Если Арнольд на их стороне, мы проиграли.

Он погасил сигарету и перевел разговор на Карен Холмс.

– Она говорила с Арнольдом вчера, – сказал он. – Я хотел бы знать, говорил ли он вам, как относится к делу и что за предложение получил от мисс Холмс.

– Он сказал, что мисс Холмс предлагала премию.

Джеф задумался. То, что он услышал, ему совершенно не нравилось. Нахмурив брови, он бессознательно закусил нижнюю губу. Но поскольку в данный момент ничего предпринять он не мог, Джеф заговорил о Карле Уэббе и порученном тому задании в Каракасе.

И снова Миранда внимательно слушал. Лицо его оставалось невозмутимым и не выражало ни малейшего удивления.

– Что мне хотелось бы теперь знать, – закончил Джеф, – так это мог ли Арнольд достать такую крупную сумму наличными. С одной стороны, я полагаю, вряд ли он бы отважился вызывать сюда Карла Уэбба, если бы денег не было, но с другой стороны…

– Он мог её достать и сделал это.

Миранда откинулся назад и положил руки на подлокотники кресла. Голос его стал слегка насмешливым.

– Сдержанность не относится к числу достоинств вашего сводного брата. Он был и остается слишком много о себе воображающим человеком и склонен к хвастовству.

Адвокат перевел взгляд к окну.

– С тех пор, как он поселился в Каракасе, дела у него идут неплохо. Он является генеральным представителем нескольких иностранных фирм и довольно прилично на этом зарабатывает. Кроме того, он иногда балуется спекуляциями. Не всегда успешно. Но недавно он провернул одно хитрое длео. Два года назад он купил пять или шесть гектаров земли в районе Валле Арриба, вблизи гольф-клуба. Он проложил дорогу, построил дом и поделил остаток земли на участки. Насколько мне известно, дом и все остальное обошлись ему в сто тысяч боливаров. Сейчас ему предлагают за них триста тысяч.

– Черт побери! – воскликнул Джеф. За один боливар давали тридцать центов и Джеф перевел в уме стоимость имущества в доллары. – Девяносто тысяч долларов из тридцати! Неплохо, – заметил он вслух.

– Оставшиеся одиннадцать участков по полакра в каждом он сохранил на продажу, и каждый стоит сегодня пятнадцать тысяч долларов. В понедельник он продал все одиннадцать примерно за сто тридцать пять тысяч долларов-четыреста пятьдесят тысяч боливаров. Мне это известно потому, что я составлял договор.

– Он сказал вам, зачем продает?

– Говорил о каких-то неприятностях в Штатах, и что ему необходимы сто двадцать тысяч наличными, чтобы иметь возможность вернуться.

– Он мог получить такую сумму наличными?

– У нас в Венесуэле валюта твердая, – пояснил Миранда. – Она принмается по номиналу во всем мире. И каждый может здесь в банке получить доллары в обмен на боливары. Но так как боливары можно без проблем обменять в любой стране, спрос на доллары в венесуэльских банках невелик.

Конечно, без предварительного заказа обменять такую крупную сумму нелегко. Однако Грейсону было сделано предложение погасить свои долги в боливарах. Я почти уверен, что у него вчера были наличные, и после того, что вы мне рассказали, я склонен считать, что Бейкер должен был служить посредником.

– У вас сложилось впечатление, что Грейсон действительно собрался вернуться в Штаты?

– Я убежден, он собирался это сделать.

Миранда подался вперед и взял стопку документов, лежавших на письменном столе.

– Я ответил на ваши вопросы, мистер Лейн? – спросил он.

Джеф поблагодарил и встал. Однако, прежде чем распрощаться с этим человеком с тонким породистым лицом, он, повинуясь непонятному импульсу, задал ещё один вопрос:

– А как здесь относятся к Грейсону? Его любят?

– Некоторые-возможно. Он может быть обворожительным, когда захочет, или когда это ему нужно.

– А вы, мистер Миранда?

– Что касается меня, – ответил Миранда, – я испытываю к нему глубокую антипатию. Для меня он был и остается плохим человеком.

Джеф сразу же увидел«бьюик». Он был того же цвета, что и глаза миссис Миранды. Она улыбнулась ему и открыла дверцу-Джеф понял, что должен сесть. Когда он разместился рядом с ней на кожаном сиденьи, она спросила:

– Куда? Я с удовольствием доставлю вас куда угодно, а тем временем мы побеседуем.

– Пожалуйста, к отелю.

– К«Тукану»? Хорошо!

Она сидела за рулем очень прямо, и это дало Джеффу возможность как следует рассмотреть её профиль. Брови её были тонко подведены, рот со слишком тонкой верхней губой говорил о страстях и бурном темпераменте. Ее руки были ещё более загорелыми, чем лицо. Голос звучал оживленно, но с некоторым холодком.

– Арнольд нам рассказывал о своем наследстве, – начала она. – Это действительно так?

– Если он в ближайшие тридцать дней вернется и потребует его-да.

– Он сказал, что оно состоит из акций вашей фирмы.

– Верно, – согласился Джеф; его начало удивлять, почему её это так интересует.

Он следил, как она управляла автомобилем в интенсивном потоке, и вдруг резко затормозила, когда грузовик вывернул из переулка прямо пред их радиатором. Она что-то процедила сквозь зубы, похожее на проклятие, и со всей силой жала на сигнал, пока не пришла в себя.

– Он будет богат? – вдруг спросила она, словно ничего не случилось.

Джеф улыбнулся.

– Едва ли.

– О? Разве он получит мало акций?

– Очень много; но фирма наша небольшая.

– Сколько?

– Тридцать тысяч. – Тут он вдруг решил, что стоит все ей сказать, пожалев её старания выпытать все по частям. – На бирже они сечас идут по пятнадцать тысяч.

Наморщив лоб, она прикинула в уме сумму.

– Четыреста пятьдесят тысяч? – протянула она и добавила: – Неплохо…

Судя по тону, сообщением она была довольна.

Джеф с удивлением смотрел на женщину. Она носила слишком много драгоценностей. На одной руке изумруд не менее четырех-пяти карат, на другой-кольцо с аквамаринами и бриллиантами. И наручные часы, золотой браслет которых был богато украшен брильянтами. Он спросил себя, почему она так настойчиво интересуется деньгами. На губах её теперь играла тихая улыбка; лицо приняло мечтательное, но замкнутое выражение-она знала теперь все, что хотела.

– Вы знакомы с его женой? – спросил он.

– Простите? – Она взглянула на него, но, казалось, не могла сразу оторваться от своих мыслей. – О да! Я её знаю!

– Что она из себя представляет?

– Что? – женщина пренебрежительно рассмеялась. – По-моему, – с оскорбительной откровенностью заявила она, – она холодна как рыба.

– Вы думаете, она хочет вернуться в Штаты?

Не скрывая, что ей это совершенно безразлично, женщина ответила:

– Не имею на малейшего понятия.

Она остановила машину перед отелем, и самодовольная улыбка исчезла с лица. Теперь оно выглядело озабоченным. Когда Джеф благодарил её за любезность, отвечала равнодушно, и чувствовалось, что вопрос Джефа испортил ей настроение.

Проследив, как она отъезжала, Джеф вошел внутрь. Он хотел попытаться ещё раз отыскать Грейсона, но человек за стойкой портье нарушил его планы. Через служащего отеля, который исполнил обязанности переводчика, Джеф узнал, что это сотрудник полиции с поручением от Рамона Цуметы доставить его в «Сегурналь».