Коммунистическая оппозиция в СССР. 1923-1927. Том 4

Коммунистическая оппозиция в СССР, 1923-1927, том 4

Редактор-составитель Ю. Фельштинский

АРХИВ ТРОЦКОГО

ТОМ 4

СОДЕРЖАНИЕ

Перечень документов, отнесенных к теме "Коминтерн"

и не включенных в настоящее издание 7

От составителя 8

1927 год июль--декабрь

Л. Троцкий. Письмо Гольману. 13 июля. [979] 9

В Политбюро ЦК ВКП (б). 13 июля. [968] 11

Л. Троцкий. Письмо Каневскому. 16 июля. [980] 13

Л. Троцкий. Термидор. Июль. [3068] 14

Г. Зиновьев. Наше международное положение и

опасность войны. Июль. [982] 19

Л. Троцкий. Письмо Орджоникидзе. 26 июля. [985] 29

А. Каневский. Письмо Троцкому. 23 июля. [983] 29

Л Троцкий. Председателю ЦКК тов. Орджоникидзе

25 июля. [984] ." 30

Л. Троцкий. В секретариат ЦКК. 16 июля. [981] 31

Пленуму Центрального Комитета. 29 июля. [986] 32

Л. Троцкий. Письмо Орджоникидзе

1 августа. [991] : 32

Л Троцкий. О военной опасности и политике обороны

1 августа. [2990, 3160, 3161] 33

В. Путна. Письмо Троцкому. 3 августа. [992] 45

Л. Троцкий. Ответ Мануильскому

3 августа. [3083] 46

Л. Троцкий. Кронштадт. 3 августа. [3084] 46

Л Троцкий. Троцкизм и меньшевизм

в китайском вопросе. Август. [3079] 47

Членам и кандидатам ЦК и членам ЦКК. Объединенному

пленуму ЦК и ЦКК ВКП (б). 4 августа. [993] 48

Г. Зиновьев. Три Гоминдана Сталина. Август. [987] 51

Л. Троцкий. Речь на заседании Объединенного пленума

6 августа. [2992, 3085] 52

Заявление. 8 августа. [994] 68

Л. Троцкий. Речь на заседании Объединенного

пленума ЦК и ЦКК. 9 августа. [3086] 70

Г. Зиновьев. Проект речи. 11 августа. [995] 71

Л. Троцкий. Письмо Крестинскому в Берлин

12 августа. [996] 73

К. Радек. Итоги августовского пленума

12 августа. [998] 75

A. Иоффе. Письмо Троцкому. 12 августа. [997] 80

Г. Зиновьев. Письмо. 27 августа. [999] 82

К Преображенский. За что нас исключили из партии?

Август. [1005] 83

B. Емельянов, Т. Хоречко. Наш ответ Слепкову

Август. [1003] 87

Л. Троцкий. Председателю коллегии ОГПУ Менжинскому

3 сентября. [1009] 98

В Политбюро ЦК ВКП (б). В президиум ЦКК. В ИККИ

6 сентября.[1010] : 99

Проект платформы большевиков-ленинцев (оппозиции)

Сентябрь. [1007, 1008] 109

Л. Троцкий. Письмо Серебрякову. 12 сентября. [1013] .... 175 Л. Троцкий. Записка Эльцину о Енукидзе

12 сентября.[3090] 176

Л. Троцкий. Письмо Зиновьеву. 17 сентября. [1016] 177

Л. Троцкий. Письмо Зиновьеву. 22 сентября. [1017] 177

Как они борются с оппозицией. Сентябрь. [1001] 178

Л. Троцкий. "Тезис о Клемансо" и режим в партии

24 сентября. [3092] 179

Л. Троцкий. Письмо Раковскому. 30 сентября. [1018] .... 186 Е Русак, Малков. Антисемитизм. Протокол заседания

группы ВКП. Сентябрь. [1006] 188

ПРИЛОЖЕНИЕ. Из документов 1919 г.

Выписка из протокола заседания Политбюро ЦК РКП (б)

18 апреля 1919 г. [160] 189

В Политбюро ЦК ВКП (б) и президиум ЦКК

1 октября. [1019] 189

ЦК, ЦКК, ИККИ. Ко всем членам партии

4 октября.[1021] 197

И. Познанский. В редакцию газеты "Правда"

5 октября. [1022] 201

Л. Троцкий. "Худой мир лучше доброй ссоры"

5 октября. [3096] 201

Л. Троцкий. В редакцию "Правды". 6 октября. [1023] .... 204

Л. Троцкий. Президиуму ЦКК. 6 октября. [1025] 204

Л. Троцкий. Семичасовой рабочий день

К) 12 октября. [3091] 205

Г. 'Зиновьев, Л. Троцкий. В секретариат ЦК ВКП (б)

12 октября. [1027] 208

Л Троцкий. Речь на фракции ЦИК. 15 октября. [3098] .... 209 Г, Зиновьев. Речь и предложения во фракции ЦИК

15 октября.[1029] 213

Л Троцкий. Речь но вопросу об исключении Зиновьева и

Троцкого из ЦК. 23 октября. [3100,3161] 218

Заявление. Октябрь. [1030, 1031] 225

Л. Троцкий. В секретариат ЦК. 24 октября. [1032] 230

Л. Троцкий. Как разлагают комсомол

31 октября. [1034] 231

Л Троцкий. Контртезисы. Октябрь. [1039] 233

Списки рабочих, желающих выслушать мнение оппозиции

Октябрь-ноябрь. [1035-1038] .234

Л Троцкий Общему собранию завода имени Ильича

1 ноября. [1040] 235

Л. Троцкий. В редакцию "Дискуссионного листка"

2 ноября.[3102] 235

Л Троцкий. О выступлениях в дискуссии

2 ноября.[3101] 237

Л Троцкий. Секретарю ячейки ВКП (б) при Главкоцесскоме

3 ноября.[1043] 239

Л Троцкий. В редакцию "Дискуссионного листка"

3 ноября.[1041] 239

Г. Зиновьев. Наши разногласия и беспартийные рабочие

3 ноября. [1041] 240

X. Раковский. В редакцию "Дискуссионного листка"

3 ноября.[1042] 241

X. Раковский. Оппозиция и третья сила

|1042] 242

Записка Каменеву. 4 ноября. [1044] 249

Г. Зиновьев. Каменеву, Троцкому, Смилге

4 ноября.[1045] 249

В Политбюро ЦК ВКП (б). В президиум ЦКК ВКП (б)

7 ноября. [1047] 250

Л. Троцкий. После словесного зигзага влево - глубокий

сдвиг вправо. 8 ноября. [3103] 252

Л. Троцкий. В Политбюро. В президиум ЦКК

9 ноября. [ 1048] 254

А. Николаев. В ЦК и ЦКК ВКП (б)

10 ноября. [1049] 256

А. Николаев. Расписка. 7 ноября. [1046] . 257

И. Смилга. Что было у гостиницы "Париж" 7 ноября

1927 г. 10 ноября. [1050] 258

И. Архипов. Заявление. 11 ноября. [1052] 260

Л. Каменев. В ЦК и ЦКК ВКП (б)

Ноябрь. [1051] 261

Л. Троцкий. Тезисы. 13 ноября. [3104] 264

Л. Троцкий. Секретарю ЦИК СССР

15 ноября.[1053] 264

Л. Троцкий. "Заявление" оппозиции и положение в партии

17-20 ноября. [3105] . .264

К Пятнадцатому съезду ВКП (б). 4 декабря. [1060] 270

Два заявления лидеров оппозиции Пятнадцатому

партийному съезду. 10 декабря. [1061] 275

Н. Муралов. Записка Троцкому

18 декабря. [1062] 276

Именной указатель 277

ПЕРЕЧЕНЬ ДОКУМЕНТОВ, ОТНЕСЕННЫХ К ТЕМЕ "КОМИНТЕРН" И НЕ ВКЛЮЧЕННЫХ В НАСТОЯЩЕЕ ИЗДАНИЕ

1926 год

Г. Зиновьев, Л Троцкий, Л. Каменев, Ю. Пятаков, Н. Крупская.

Резолюция, предложенная июльскому пленуму оппозицией о генеральной стачке в Англии. Июль. [881, 3 л.].

Заявление к стенограмме Объединенного пленума ЦК и ЦКК. 19 июля. [886, 3 л.].

Л. Троцкий. Схема будущей схемы. 26 января. [3023, 3 л.].

1927 год

Л. Троцкий. Вопросы Коминтерна. Что дальше? Январь. [3021,13 л.].

Л. Троцкий. Классовое отношение к китайской революции. 3 апреля. [3038,15 л.].

Л. Троцкий. [Проблемы китайской революции.] 12-15 апреля. [3039-3041, 14л.].

Л. Троцкий. О лозунге Советов в Китае. 16 апреля. [3047, 8 л.].

Л. Троцкий. Положение в Китае после переворота Чан Кайши и перспективы. 19-20 апреля. [3049-3050,12л.].

Л. Троцкий. Китайская революция и тезисы тов. Сталина. 7 мая. [3053.18 л ].

Л. Троцкий. Речь тов. Чен Дусю о задачах китайской компартии. (Послесловие "к статье "Китайская революция и тезисы тов. Сталина".) Май. [3053,6 л.].

Л. Троцкий. Верный путь. Ненаписанная статья для "Правды".

11 мая. [3056,7 л.]

Л. Троцкий. Необходимый заключительный аккорд. 17мая. [3053,2л.]. Л. Троцкий. Речь о китайской революции на исполкоме Коминтерна.

Вечернее заседание. 24 мая. [3061,10л.].

Л. Троцкий. Вторая речь по китайскому вопросу. 24 мая. [3061,4 л,]. Л. Троцкий. Неужели же не пора понять? 26 мая. [3062, 3 л.]. Л. Троцкий. Ханькоу и Москва. 28 мая. [3066, 1 л.]. Л. Троцкий. Компартия и Гоминдан. 9 июня. [3055,4 л.]. В ЦКК ВКП (б). В Политбюро ЦК ВКП (б). 4 июля. [972, 3 л.]. В Политбюро ЦК. В президиум ЦКК. 7 июля. [973, 3 л.]. В президиум ИККИ. Июль. [969,1 л.]. Перечень важнейших событий в Китае и их отражение в нашей прессе,

докладах и пр. Конец июля. [990, 7л.].

Г. Зиновьев. К резолюции о международном положении. Август. [988, 9 л.]. -Выписки из книги "Партия и оппозиция по документам". Август. [1004, 1 л.]. Г. Зиновьев, Л. Троцкий. В Политбюро ЦК ВКП (б). 30 августа.

[1000, 10.].

Черновой набросок тезисов по китайскому вопросу. Лето. [1002, 7л.]. Лифшиц. Письмо Троцкому. 9 сентября. [1011,4 л.]. Л. Троцкий. Письмо Лифшиц. 13 сентября. [1014,1 л.]. Гринберг. В секретариат ЦК ВКП (б). 14 сентября. [1015,1л.]. Г. Зиновьев, Л. Троцкий. В Политбюро ЦК. "В президиум ЦКК. В ИККИ.

12 сентября. [1015, 16 л.].

Л. Троцкий. Старые ошибки на новом этапе. 20 сентября. [3091, 10 л.].

Л. Троцкий. Новые возможности китайской революции, новые задачи и

новые ошибки. Сентябрь. [3089,13л.].

Л Троцкий. Чего ждали и что получили? (Баланс Англо-Русского комитета.) 26 сентября. [3093, 20 л.].

Л. Троцкий. Речь на президиуме ИККИ. 27-28 сентября. [3094, 3095,17 л ]. Г. Зиновьев. К вопросу о нынешнем положении в Китае. 6 окт. [1024, 8 л ] Переговоры с Францией и вопрос о признании долгов . 12 окт. [1028, 6 л ] Л. Троцкий. Заметки. 18 ноября. [3107] .

ОТ СОСТАВИТЕЛЯ

Заключительный том четырехтомного издания "Коммунистическая оппозиция в СССР, 1923--1927" охватывает документы июля--декабря 1927 года. Принципы публикации, изложенные в предисловии к первому тому, сохранены и для этой книги. Как и в предыдущих томах, документы расположены в хронологическом порядке и печатаются по копиям, хранящимся в Архиве Троцкого в фонде bMs Russ. 13 Т. Значительная часть материалов публикуется впервые и почти все --впервые на русском языке. В оглавлении в квадратных скобках указаны архивные номера документов. Определенные составителем даты и авторы документов также даны в квадратных скобках. Примечания, сделанные составителем, обозначены как "Прим. сост.".

Документы публикуются с любезного разрешения администрации Хогтонской библиотеки Гарвардского университета (Бостон), где хранится архив Троцкого.

Ю. Фельштинский

1927 год

ПИСЬМО ГОЛЬМАНУ

Уважаемый товарищ,

С интересом прочитал Ваше письмо. Вы называете себя буфером. Так оно, по-видимому, и есть, судя по Вашему письму. Вы ставите ряд вопросов, на которые вкратце попытаюсь ответить.

Вы предлагаете теоретически поспорить по поводу возможности

построения социализма в одной стране. Но тут же выражаете авансом

сожаление по поводу того, что статьи наши наверное не будут напечата

ны, и прибавляете: "Нетерпимость к добросовестной самокритике...

успела приобрести прочность закоренелого предрассудка почти у всех

партийных редакций наших журналов". Разве наши редакции сами де

лают политику? Дело глубже "Нетерпимость" берется Вами как будто

немножко в психологическом, а не в политическом разрезе Когда ли

ния неправильна, когда ход событий, развитие классовых отношений

ведут глубокую "полемику" против неправильной линии, тогда формой

самообороны является "нетерпимость" в смысле механической ликви

дации какого бы то ни было обмена мнений по основным вопросам

революции. Дело стало быть не в редакциях, и не в нетерпимости, а в

основной политической линии.

Вы высказываетесь против расщепленного руководства (Сталин,

Бухарин, Рыков или же Зиновьев, Троцкий, Каменев, - как Вы пише

те) . Вы полагаете, что объединенное руководство давало бы больше

гарантий против ошибок Я меньше всего склонен возражать против

этой мысли, которая, насколько могу судить, вполне совпадает с ленин

ской оценкой будущих судеб нашего партийного руководства. Несмот

ря на всю глубину и остроту разногласий, я полностью и целиком готов

поддержать всякий шаг, который мог бы содействовать восстановлению

основной группы ленинского руководящего центра Но вопрос этим не

исчерпывается. Вопрос о личном составе в революционной партии

решается вопросом о линии руководства. У нас сейчас развиваются

оголтелые настроения, для которых критика ЦК примерно то же, что

для монархиста оскорбление величества. Такие настроения не имеют ничего общего с большевизмом. ЦК не есть ни наследственное, ни даже партийное пожизненное учреждение. ЦК есть властный орган, но орган партии. Партия может сменить ЦК. А для этого партия должна иметь возможность судить ЦК. Критика ЦК, особенно принципиальных вопросов, особенно в предсъездовский период есть законнейшее право каждого партийца. Покушаться на это право значит превращать партию в бессильный и в безвольный хор при аппарате. Какие это открывает перспективы, понятно каждому, кому хоть сколько-нибудь знакома механика классовых отношений.

Вы признаете, что "линия ЦК в китайском вопросе, начиная с мар

та, грубо ошибочна и привела к поражению китайской революции".

Здесь-то, мне кажется, и надо искать ключ к слабым пунктам Вашей

буферной позиции. Революция есть концентрированная политика и кон

центрированная история. Революционная проверка есть концентриро

ванная проверка. Вот почему нельзя рассматривать линию в "китайском'

вопросе", как пустой эпизод, хотя бы и крупный В Китае, именно бла

годаря тому, что там революция, и все отношения сразу принимают

уплотненный массовидный характер, легче всего было не ошибиться при

сколько-нибудь правильной, исходной, принципиальной позиции. Если

не существует социализма для одной страны, то не существует и револю

ционной пролетарской политики для одной страны. Политика в Китае

есть продолжение политики внутри СССР. Только продолжение получи

лось более яркое, ввиду бурного развития событий.

Вы говорите - по отношению к прошлому - о необходимости

"открытой критики соглашательской политики Гоминдана". Эта фор

мулировка недостаточна. Дело идет о революционной борьбе с прави

тельством Гоминдана, которое есть правительство буржуазии: откры

то капиталистическое (Нанкин) или подмазанное соглашательством

(Ханькоу).

5. Признаем ли мы наличие феодальных отношений в китайской

экономике? Феодализм есть общественно-государственная система,

опирающаяся на крепостнические отношения в сельском хозяйстве.

В этом смысле нельзя говорить о китайском феодализме. Крепостничес

кие отношения и полукрепостнические в хозяйстве и общественной

жизни очень сильны. Отчасти они ведут свое происхождение еще со вре

мен феодализма. Отчасти -- это новообразование, т. е. возрождение

старого на почве задержки развития производительных сил, избыточно

го аграрного населения, действия торгово-ростовщического капитала

и пр Но решается вопрос о том, какие отношения в Китае являются

господствующими: "феодальные" (вернее, крепостнические и вообще

докапиталистические) или капиталистические? Безусловно, эти послед

ние. Только благодаря безусловно господствующей роли капиталисти

ческих отношений во всей экономике Китая и можно говорить о перс

пективе пролетарской гегемонии в национальной революции.

В "Большевике" была хорошая статья тов. Рубинштейна об эконо

мике Китая. Попытка (редакции?) выделить на передний план пережитки крепостничества отнюдь не меняет основной мысли статьи: капитализм господствует в Китае, промышленность господствует над сельским хозяйством, город над деревней. Производственная роль китайского пролетариата уже сейчас очень велика. В ближайшие годы она будет только возрастать. Его политическая роль, как показали события, могла бы быть грандиозной. Линия руководства была целиком направлена против фактического завоевания пролетариатом роли руководителя.

Вы спрашиваете, допустимы ли такие выражения, как "предатель

ская политика ЦК", "измена" и др.? Вы ссылаетесь при этом на то, что я

будто бы допускал такого рода оценку. Какие у Вас для этого основа

ния?

Вы выражаете опасения насчет возможности того, что обострение

разногласий приведет к расколу. Совершенно согласен с Вами, что

раскол был бы величайшим несчастьем. Обострение разногласий вы

росли не из злой воли оппозиции, а из размаха событий. Партийный

режим не дает возможности разрешать разногласия нормальными

партийными путями. В свою очередь, ненормальный характер партийно

го режима есть неизбежный продукт неправильной политической линии.

Здесь основной очаг опасности Только открытая и смелая постановка

всех вопросов может побудить партию подойти к ним не по казенным

шпаргалкам, а по существу. Это есть единственный путь борьбы за един

ство на революционной основе большевизма. Ни жалобными буферны

ми причитаниями, ни аппаратным застращиванием единство сохранить

нельзя.

8. "В чем целесообразность идейно организационного блока с Рут

Фишер и Масловым?" -- спрашиваете Вы. Об организационном блоке

говорить совершенно неправильно. Всякие на этот счет утверждения

являются измышлением. Но идейно-политическая близость несомненно

существует, насколько я могу судить по ряду изданий названной груп

пы. Я думаю, что эта группа от многого отказалась и многому научи

лась. Обвинение ее в контрреволюционности, ренегатстве и пр. совер

шенно неправильно и ничем не отличается от обвинений оппозиции в

"поддержке" Чемберлена.

В заключение позвольте поблагодарить Вас за присланную Вами

книгу Вашу. До Пленума мне, во всяком случае, не удастся ознакомить

ся с ней. Надеюсь, что удастся почитать после Пленума, по крайней мере,

указанную Вами главу.

13 июля 1927 г. Л. Троцкий

В ПОЛИТБЮРО ЦК ВКП (б)

Копия: в редакцию "Правды" Уважаемые товарищи,

9 и 12 июля в "Правде" появилась статья Слепкова, направленная

против документа 15-ти и обвиняющая подписавших его товарищей в

ревизионизме, ликвидаторстве, меньшевизме и чуть ли не в контррево

люции. Все эти обвинения обосновываются по преимуществу жульническим выдергиванием отдельных фраз из нашего документа, обрываемых часто чуть ли не на полуслове, и явно фальсифицированным их толкованием.

Вот примеры: приводя из документа 15-ти слова о том, что "переход к действительно социалистической организации производства без помощи передовых стран, без мировой социалистической революции для нас невозможен", Слепков толкует их в том смысле, что авторы документа будто бы считают для нас "социалистическое развитие невозможным". На этом строятся дальнейшие обвинения - в том, что мы, по мнению Слепкова, считаем Октябрьскую революцию буржуазной революцией и признаем невозможным блок с крестьянством.

Вздорность и явная недобросовестность такого толкования очевидна для всякого читавшего документ, ибо в нем несколькими строками ниже совершенно ясно сказано, что "и при нашей технической отсталости и в рамках нэпа мы можем, опираясь на национальную промышленность, развивать свое хозяйство в направлении к социализму". Более того, наша критика политики ЦК сводится к тому, что ЦК не использует всех возможностей социалистического строительства. Цитированное Слепковым положение означает только то, что перейти к социалистической организации производства, установить социалистические отношения между людьми без мировой социалистической революции мы не можем. Обвинение же нас в том, что мы считаем невозможным строительство социализма нельзя назвать иначе, как мошенничеством.

Слепков лжет далее без всякого стеснения, будто бы "авторы документа считают нужным исключить из своего плана строительства социализма в деревне" кооперацию, хотя в нашем документе немало места посвящено вопросу о том, как сделать кооперацию формой социалистического строительства в деревне, и какие изменения в нашей политике для этого нужно произвести.

Приведя слова документа о том, что "должен быть выдвинут лозунг восстановления Советов", Слепков не считает нужным продолжить цитату, хотя бы до точки, и пропускает фразу, которая определяет содержание этого лозунга ("восстановлением Советов, как подлинных органов пролетарской диктатуры, где рабочим и деревенской бедноте должно быть обеспечено безусловное преобладание"). На подобной лжи и фальсификации построена вся статья.

Дело, конечно, не в Слепкове. Недобросовестность полемических приемов его и его соратников достаточна известна, и его мелкие жульничества показывают только жалкое бессилие его критики. На них можно было бы не обращать никакого внимания, если бы читатели "Правды" имели возможность проверить по подлиннику "добросовестность" его полемики. Но в том то и дело, что они этой возможности лишены и могут судить о нашем документе только по приводимым Слепковым цитатам.

Мы не можем не выразить своего удивления по поводу того, что ЦО партии помещает критику неопубликованного партийного документа

и тем фактически помогает Слепкову обманывать партию. Мы думаем, вместе с тем, что ЦК и Политбюро не могут взять на себя роли укрывателя литературных мошенников.

Для этого есть только один способ, В своем заявлении мы требовали отпечатания нашего документа и рассылки его партийным организациям. Теперь, когда отдельные кусочки этого документа появились в печати, мы имеем неотъемлемое право требовать опубликования в печати же (в "Большевике" или в особом издании) всего нашего документа: если перед лицом партии и рабочих нам брошено обвинение в меньшевизме и ликвидаторстве, то партия и рабочий класс имеют право проверить эти обвинения не по тем цитатам, которые Слепкову благоугодно было довести до их сведения, а по подлинному документу. Мы не мыслим себе, чтобы ЦК не выполнил этого нашего требования. С товарищеским приветом

Емельянов (Калин) В.

Миньков М.

Смирнов В.

Хоречко Т.

Судя по приводимым в статье Слепкова цитатам, в наш документ при его размножении, по-видимому, вкрались некоторые опечатки: так, например, в одном месте, вместо слова "пролог", стоит "предлог", в другом, вместо "линии на мелкого производителя", сказано "линия на нашего производителя". Мы очень просили бы прислать нам несколько экземпляров перепечатанного документа для исправления этих опечаток.

[13 июля] 1927 г.

ПИСЬМО КАНЕВСКОМУ

Уважаемый товарищ,

Вы пишете, что в организации города Лубны мою "речь" на Ярослав-ском вокзале изображали так: "У нас не диктатура пролетариата, а диктатура узурпаторов"... и т. д. Вы выражаете сомнение, правда ли это? Я со своей стороны должен высказать ту мысль, что авторы такого рода сплетен слишком сильно рассчитывают на человеческую глупость. На самом деле никакой "речи" на Ярославском вокзале я не произносил, а на требование собравшихся там товарищей сказать несколько слов, я ответил следующей фразой: "Опасности для нашей страны сейчас велики, времена трудные, и каждый из нас должен быть вдвойне верным сыном революционной ленинской партии!" Ничего другого я не сказал. Текст моей "речи" удостоверен свидетельскими показаниями - не оппозиционеров, а противников оппозиции. Эти показания имеются у ЦКК. Тем не менее, не только на собраниях, но и в партийной печати мне приписывается совершенно фантастическая речь на Ярославском вокзале. Все это ложь с начала и до конца.

Почему я счел нужным сказать о том, что каждый из нас должен быть вдвойне верным сыном ленинской партии? Потому что есть негодяи, которые говорят, что оппозиция в одном фронте с Чемберленом и что неизвестно, как оппозиция будет себя держать в случае войны. Негодяи, которые это говорят, сами этому не верят. Но они рассчитывают на глупость одних и на заинтересованность других. Наши враги могут поверить подлой клевете о том, что Троцкий, Зиновьев и другие не считают будто бы обязанностью каждого революционера защищать советскую республику до последней капли крови. Клевета негодяев ослабляет нас, таким образом, пред лицом внешних и внутренних классовых врагов. Смысл моей фразы на Ярославском вокзале был тот, что у нас, в ВКП, нет и не может быть разногласий насчет защиты пролетарской диктатуры и советского государства.

Вы пишете, что письмо мое Правлению рабочих клуба, было, так сказать, запрещено цензурой. Письмо это Вы и другие товарищи читали. Моя "речь" на Ярославском вокзале была проникнута тем же духом, что и это запрещенное письмо. Считаю, что сокрытие моего письма, как и распространение ложных слухов о моей речи, представляют собою действия глубоко антипартийные, вносящие смуту и деморализацию в ряды членов партии. Нам нужны не слухи, не сплетни, не сокрытие писем, а честное и добросовестное обсуждение спорных вопросов партией, которая одна только и способна охранить свое единство и свою боеспособность на революционных основах ленинизма.

С коммунистическим приветом

Л. Троцкий 16 июля 1927 г.

ТЕРМИДОР

Может ли у нас иметь место Термидор? В "Правде", при помощи цитат, доказывают, что не может. Сталин говорил что-то о невежестве тех, которые вспоминают о Термидоре. Но это все неправильно, бьет мимо цели.

Обвинять оппозицию, как мелкобуржуазный уклон, как отражение растущей мелкобуржуазной стихии и в то же время отрицать самую возможность "термидорианского" возвращения буржуазного режима, -- значит не связывать концов с концами, значит делать две ошибки: и в оценке оппозиции, и в оценке опасностей нашего развития.

Перед введением нэпа и в первый период его у многих из нас было немало разговоров с Лениным о Термидоре. Самое слово это было у нас в большом ходу. Никому и в голову не приходило нелепое педант-ское или шарлатанское рассуждение о "невозможности" Термидора вообще -- ввиду социалистического характера революции и пр. и пр.

"Что оно означает? - говорил Ленин про Кронштадтское восстание. Переход политической власти от большевиков к какому-то неопреде

ленному конгломерату или союзу разношерстных элементов, как будто бы даже немножко только правее большевиков, а, может быть, и левее большевиков".

"Беспартийные элементы служили здесь только подножкой, ступенькой, мостиком, по которому явились белогвардейцы. Это неизбежно политически".

(Ленин, речь на X съезде РКП 8 марта 1921 г., стенограф. отчет, стр. 19).

Дело шло в Кронштадте, как известно, не только о беспартийных: в восстании принимало участие много партийных матросов. Вместе с беспартийными они сдвинули власть с классовой зарубки.

Кронштадтская форма "Термидора" - военное восстание. Но при известных условиях можно более мирно сползти к Термидору. Если кронштадтцы, партийные и беспартийные, под лозунгом Советов и во имя Советов спускались к буржуазному режиму, то можно сползти на термидорианские позиции даже со знаменем коммунизма в руках. В этом и состоит дьявольская хитрость истории.

Что же такое Термидор? Спуск революции на одну ступеньку -сдвижок власти вправо - в результате какого то надлома или надрыва революции. Наверху, у руля, как будто те же самые люди, те же самые речи и те же самые знамена. На другой день после 9 Термидора, победоносные участники его были глубочайшим образом уверены, что ничего катастрофического не произошло: просто расправились с группой "бывших вождей", ставших смутьянами, дезорганизаторами и "объективно" помощниками Питта, тогдашнего Чемберлена. А внизу произошли глубокие перемещения классовых сил.

Собственнические элементы успели к этому времени оправиться, окрепнуть, набраться духу. Восстановился гражданский порядок. Новые собственники хотели больше всего, чтобы им не мешали наслаждаться собственностью. Они нажимали на государственный аппарат, на клубы якобинцев, из которых многие сами чувствовали себя собственниками, людьми порядка, - и якобинской партии понадобилось перегруппироваться: выдвинуть вперед одни элементы, более способные и склонные плыть по новому течению, присоединить к ним новые элементы, не якобинского происхождения, - и оттеснить назад, отбросить, обессилить и обезглавить те элементы, которые отражали интересы и страсти городских низов, санклютов. В свою очередь, эти низы уже не чувствовали прежней уверенности в своих силах -- под давлением новых собственников и прикрывавшего их государственного аппарата. Первый сдвиг власти и выразился в передвижке внутри той же правящей партии: одни якобинцы оттеснили других якобинцев. Но это-то и явилось -говоря ленинскими словами -- подножкой, ступенькой, мостиком, по которому позже пришла к власти крупная буржуазия, возглавляемая Бонапартом.

Есть ли у нас опасность Термидора? Этот вопрос означает: а) есть ли у нас опасность буржуазной реставрации вообще; б) есть ли основания думать, что эта реставрация совершится не сразу, одним ударом, а

рядом последовательных сдвигов, причем первый сдвиг произойдет сверху, в значительной мере внутри одной и той же партии - от элементов, представлявших подъем революции, к элементам, приспособляющимся к ее спуску.

Отрицать опасность буржуазной реставрации для диктатуры пролетариата в отсталой стране, в капиталистическом окружении -- немыслимо. Говорить о неизбежности Термидора может только меньшевик или действительный капитулянт, не понимающий ни международных, ни внутренних ресурсов нашей революции. Но отрицать возможность Термидора может только чиновник, болтун или хвастун. У нас речь идет, разумеется, только о возможности, только об опасности - в том самом смысле, в каком Ленин говорил: "Аграрной революции не отнимет никакая сила в мире, а социалистическую - враги еще могут отнять".

Но буржуазная реставрация, вообще говоря, мыслима либо в виде решительного и крутого переворота (с интервенцией и без интервенции), либо в виде нескольких последовательных сдвигов. Это Устрялов и называет спуском на тормозах, и при спуске на тормозах, дело вовсе не проходит безболезненно, как показала та же французская революция. 9 Термидора было дополнено 18 Брюмера.

Таким образом, доколе не победила европейская революция, возможности буржуазной реставрации у нас отрицать нельзя. Какой же из двух возможных путей более вероятен в наших условиях: путь крутого контрреволюционного переворота или путь последовательных сдвигов, со встряской на каждом этапе, и с термидорианским сдвигом, как ближайшим этапом? На этот вопрос, думаю, можно дать только архиусловный ответ. Поскольку вообще нельзя отрицать возможности буржуазной реставрации, постольку приходится иметь перед глазами оба ее варианта, -- и с тормозами и без тормозов - взвешивать их шансы, подмечать элементы их подготовки. В политике, как и в экономике, остается все тот же вопрос: кто кого?

На XI съезде Ленин очень ярко нарисовал возможный термидорианский сдвиг власти. Он брал вопрос в разрезе культуры, которая, конечно, теснейшим образом связана и с экономикой и с политикой:

"История знает превращения всяких сортов, полагаться на убежденность, преданность и прочие превосходные душевные качества - это вещь в политике совсем несерьезная".

"Нас учили: бывает, что один народ завоюет другой народ, и тогда тот народ, который завоевал, бывает завоевателем, а тот, который завоеван, бывает побежденным. Это очень просто и всем понятно. Но что бывает с культурой этих народов? Тут Не так просто. Если народ, который завоевал, культурнее народа побежденного, то он навязывает ему свою культуру, а если наоборот, то бывает так, что побежденный свою культуру навязывает завоевателю".

Считал ли Ленин, что такого рода перерождение управляющих неизбежно? Нет. Считал ли он его возможным? Безусловно. Считал ли он его вероятным? При известных исторических условиях - да. Означало

ли это пессимизм? Нет, самый вопрос звучит глупостью. (Должен тут же в скобках сказать, что над одним из столпов партии приятель его проделал злую шутку, показав ему, под видом собственной статьи, цитированные мною выдержки из речи Ленина на XI съезде. "Столп" не узнал действительного автора и оценил речь Ленина так: "Старческое брюзжание, пахнет оппозицией".) Таким образом, Ленин считал не исключенным, что экономические и культурные сдвиги в сторону буржуазного перерождения могут в течение долгого периода происходить при сохранении власти большевиков, путем незаметной культурно-политической ассимиляции известного слоя большевистской партии, новой поднимающейся мелкобуржуазной стихией. Этим самым Ленин признавал возможность термидорианского надлома и сдвига власти, хотя это вовсе не значит, что он считал партию термидорианской или попросту ругал нас термидорианцами. Надо же понимать язык марксизма. Происходят ли в стране процессы, которые могут сделать вполне реальной опасность Термидора - при бюрократически слепой политике с нашей стороны? Происходят. Не буду останавливаться ни на кулаке, частнике, ни на давлении империализма извне. Это общеизвестно. Но вот возьмем такой пример: на таком-то заводе старый кадр революционных рабочих отодвигается в сторону, а то и просто загоняется в оппозицию новыми элементами, иногда даже не проделавшими гражданской войны, причем среди этих новых элементов немало таких, которые до революции были покорные хозяевам, а в первый период революции были враждебны большевизму, и которые теперь, в качестве партийцев, всегда покорных начальству, кроют оппозиционеров теми самыми словами, какими крыли в свое время большевиков. Такие "сдвиги" даже на заводах не составляют редкого исключения. Что они означают? Это не контрреволюция, не переворот, а перегруппировка элементов внутри одного и того же класса, одной и той же партии, - такая перегруппировка, которая поднимает кверху наиболее легко приспособляющиеся элементы и тем самым понижает революционную сопротивляемость класса. Идет ли у нас сейчас перегруппировка элементов по этой линии в более широком масштабе Я утверждаю, что идет. Бешеная борьба с оппозицией и есть тот метод, который облегчает указанную перегруппировку сил внутри партии - под давлением непролетарских классов. В этом и состоит тот наиболее опасный процесс, который может чрезвычайно облегчить термидорианским элементам в стране удар по партии.

Против указаний на опасность Термидора возражают, что у нас де другое соотношение классов, чем во Франции и пр. и пр. Но и мы догадываемся, что базой большевиков является не предпролетариат XVIII века, а индустриальный рабочий класс XX века. И мы слыхали, что у Французской революции не было выхода наружу, ибо Францию окружали более отсталые феодальные страны. У нашей же революции есть выход наружу, ибо нас окружают более передовые капиталистические страны. Контрреволюция во Франции была абсолютной исторической неизбежностью. У нас же она представляется только возможностью -в случае исключительно неблагоприятного дальнейшего сочетания меж

дународных условий и исключительно неправильной политики внутри. Один из нынешних теоретических разоружителей партии цитировал Маркса насчет того, что пролетарской революции незачем де рядиться в костюмы прошлого и делал отсюда глупенький и сладенький вывод: незачем, стало быть, говорить о Термидоре. Рядиться в тогу прошлого можно для того, чтобы скрыть от себя и других скудность своей исторической роли. Это негоже. Но можно и должно искать аналогий с прошлым, учиться на примерах прошлого. В 1902 году Ленин писал, что социал-демократ это якобинец, связавший себя с революционным движением рабочего класса. Тогда, 25 лет тому назад, именно мне довелось возражать Ленину в том смысле, что Французская революция была мелкобуржуазной революцией, а наша -- пролетарская, что незачем оборачиваться назад, на якобинцев и пр., - словом, я развивал ту самую премудрость, которую теперь повторяют, разбавляя водою, критики оппозиции. Незачем говорить, что Ленин не хуже нас знал разницу между XVIII "столетием и XX, между санкюлотами и индустриальными рабочими, - и, тем не менее, он был совершенно прав, проводя нить исторической преемственности от якобинца к большевику. Однородный смысл имеет и аналогия с Термидором. Она многому учит. Термидор есть особая форма контрреволюции, совершаемой в рассрочку, в несколько приемов, и использующей для первого этапа элементы той же правящей партии - путем их перегруппировки и противопоставления.

Ссылка некоторых мудрецов на то, что группа Робеспьера еще в день 9 Термидора была у власти, а не в оппозиции совершенно смехотворна. Никто же не говорит о тождестве процессов. Если бы термидорианцы не сразу гильотинировали группу Робеспьера, а только лишили бы ее постепенно власти, скажем, для начала только "проработали" бы ее, то группа эта попала бы в оппозицию. Как и с другой стороны, у нас нет недостатка в таких, вполне уже доспевших термидорианцах, которые требуют ускоренной физической расправы с оппозицией. Тут уж дело идет о технике, а не о политическом существе процесса.

Не сомневаюсь нисколько, что из этих моих слов будет кое-кем сделан и опубликован тот вывод, что наша революция обречена, что перед нею только путь Термидора, что наша партия является термидорианской, что социалистическое развитие невозможно и т. д. и т. п. Я считаю такой метод "проработки" одним из наиболее злокачественных признаков влияния термидорианских тенденций на аппарат нашей собственной партии: это есть духовное разоружение пролетариата, усыпление партии, уничтожение идейно-политических граней между правым и левым, революционным и оппортунистическим, между социал-демократией и большевизмом. Теоретическое разоружение и политическое усыпление партии облегчает работу термидорианских тенденций. Против такого разоружения оппозиция ведет и будет вести непримиримую борьбу, -- именно потому, что она ни в каком случае не считает Термидор неизбежным.

Л. Троцкий [июль 1927 г.]

НАШЕ МЕЖДУНАРОДНОЕ ПОЛОЖЕНИЕ И ОПАСНОСТЬ ВОЙНЫ

СССР стоит перед угрозой нападения на него со стороны империалистов. Война не только вероятна, но и неизбежна. Отсрочить ее, выиграть как можно больше времени для укрепления СССР и революционного сплочения международного пролетариата -- должно составлять одну из наших важнейших практических задач. Предотвратить ее могла бы только победоносная пролетарская революция в решающих странах.

Самая возможность мировой войны надвигается потому, что 1) несколько лет борьбы капитализма за свое укрепление и частичные успехи этой борьбы сделали самым жгучим вопросом для решающих капиталистических государств вопрос о рынках; 2) империалистская буржуазия убедилась в несомненном росте хозяйственной мощи СССР, увидела, что диктатура пролетариата, огражденная монополией внешней торговли, не даст капиталистам "свободного" рынка в России; 3) империалистская буржуазия спекулирует на внутренних трудностях СССР; 4) поражение революции в Китае, как и предшествовавшие поражения английских забастовок, внушают империалистам надежду, что им удастся сокрушить СССР.

Разрыв дипломатических отношений Англии с СССР подготовлялся давно, но именно поражение китайской революции ускорило его. В этом смысле разрыв есть расплата за отказ от большевистской политики в Китае. Было бы совершенно ошибочным предполагать, что дело сведется только к изменению формы торговли между Англией и нами ("торговать, как торгуем с Америкой"). Теперь уже совершенно ясно, что империалистская Англия имеет определенный план действий. Она готовит войну против СССР, имея "моральный мандат" буржуазии нескольких стран, рассчитывая так или иначе вовлечь в войну против нас Польшу, Румынию, Прибалтийские страны, быть Может, и Югославию, Италию, Венгрию и т. д.

Польша, по всей видимости, предпочла бы получить еще некоторый срок на подготовку войны против нас. Но не исключено, что Англия заставит ее воевать и раньше.

Во Франции английское давление в сторону единого фронта против СССР встречает поддержку со стороны влиятельной части буржуазии, которая становится все непримиримее в своих требованиях, и, конечно, в удобный для нее момент не остановится перед разрывом.

Чем больше "юлит" германская дипломатия в последнее время, тем яснее становится, что на деле "ориентация" Германии устремляется на Запад. Германские буржуа уже открыто говорят, что в войне против СССР Германия, быть может, вначале останется "нейтральной" (наподобие Америки в 1914 г.) --с тем, чтобы побольше нажиться на войне, в затем за дорогую цену открыто продать свой нейтралитет западным империалистам. Ничего не может быть вредней для коренных интересов СССР, как замазывание перехода германской буржуазии к западной "ориентации", ибо неожиданный для нас удар буржуазной Германии

может получить решающее значение. Только открытое "высказывание того, что есть", только пробуждение бдительности рабочих СССР и рабочих Германии может оградить нас от этого удара, или, по крайней мере, затруднить его для германской буржуазии.

Японская буржуазия маневрирует в отношении СССР не менее искусно, нежели германская. Она ловко заметает следы, прикидываясь "другом". Она даже задержала - на время - захват КВЖД Чжан Цзолинем. Но она исподволь натягивает вожжи в Китае и может скоро скинуть маску по отношению к нам. Если правительство Танаки и не станет правительством войны против СССР, то оно, во всяком случае, может вступить на путь вымогательства и частичных захватов.

На Ближнем Востоке (Турция, Персия) мы, во всяком случае, не завоевали такого положения, которое обеспечило бы СССР хотя бы твердый нейтралитет в случае нападения на нас империалистов. Скорее следует ожидать в таком случае, что правительства этих государств, под давлением империалистов, склонны будут оказывать им необходимые услуги против СССР.

При нападении На нас, Америка, сохраняющая полностью свое непримиримое отношение к СССР, представит империалистский "тыл", значение которого будет тем больше, что именно она может обеспечить финансирование войны против СССР. Подготовка общего фронта против СССР начата и католической церковью, располагающей совершенно реальным влиянием в правительствах ряда стран (между прочим, в важнейшей составной части германской правительственной машины: в партии центра).

Итог: если годы 1923-25 были годами признаний нас рядом буржуазных государств, то теперь надвигается период разрывов. Признания периода 1923-1925 гг. сами по себе не означали, что мир обеспечен, что передышка прочна. Разрывы нынешнего периода сами по себе еще не обозначают, что война неизбежна в самом ближайшем времени. Но что мы вошли в новую полосу крайнего обострения международной обстановки, чреватой нападением на СССР - это несомненно.

Противоречия внутри капиталистического мира велики. Удача единого фронта мировой буржуазии против нас на длительный срок трудна, Но частичное объединение нескольких буржуазных государств против нас на некоторый срок, вполне возможно.

Все это, вместе взятое, должно побудить нашу партию: 1) признать международное положение опасным; 2) снова выдвинуть на передний план вопросы международной политики и 3) вести самым напряженным образом всестороннюю подготовку обороны СССР, -- на случай войны.

Буржуазия и вожди социал-демократии будут всячески стараться обмануть народ насчет истинного характера той войны, которую империализм готовит против СССР. Наша задача заключается в том, чтобы уже сейчас разъяснять широчайшим массам народов всего мира, что это будет война империалистов и рабовладельцев против первого государства пролетарской диктатуры, война капитализма против социализма. В этой войне империалистская буржуазия будет - по существу дела

бороться за интересы сохранения всей системы капиталистического наемного рабства, СССР - за интересы международного пролетариата всех колониальных, полуколониальных и порабощенных стран, за дело международной революции и социализма.

Уже сейчас вся наша работа должна вестись под лозунгами: 1) Долой войну империалистов против государства пролетарской диктатуры. 2) Превращение империалистской войны в гражданскую во всех государствах, воюющих против СССР. 3) Поражение всех буржуазных государств, воюющих против СССР -- каждый честный пролетарий капиталистической страны должен активно работать для поражения "своего" правительства. 4) Переход на сторону Красной армии каждого иностранного солдата, который не хочет помогать рабовладельцам "своей" страны - СССР есть отечество всех трудящихся. 5) Лозунг "защиты отечества" будет фальшивым прикрытием интересов империализма во всех буржуазных странах, кроме колониальных и полуколониальных стран, ведущих национально-революционную войну против империалистов. В СССР лозунг защиты отечества будет правдой, ибо мы защищаем социалистическое отечество и базу мирового рабочего движения. 6) Мы - оборонцы с 25 октября 1917 г. Наша "отечествен-ная" (Ленин) война будет войной "за советскую республику, как отряд несмирной армии социализма", наша "отечественная" война "не выход к буржуазному государству, а выход к международной социалистической революции" (Ленин) Наша защита отечества есть защита диктатуры пролетариата. Нашу войну поведет рабочий и батрак с опорой - бедняком, с союзником - середняком и против "своего" кулака, "нового" буржуа, бюрократа, устряловского спеца, белого эмигранта. Наша война действительно справедливая война. Кто не оборонец по отношению к СССР, тот безусловный изменник международному пролетариату.

* * *

Поражение китайской революции изменяет -- конечно, лишь временно реальное соотношение сил в пользу империализма. Переход ухан-ского о правительства на открыто контрреволюционные рельсы, соглашения китайских генералов между собой и мировым империализмом есть шаг к созданию "прочного" буржуазно-кулацкого режима внутри - под опекой мирового империализма вовне. По всему сочетанию обстоятельств это означало бы на Деле соглашение против СССР. Однако, установление подобного режима в Китае на сколько-нибудь длительный срок, по соотношению классов и по всему международному положению, невозможно. Новые революционные бои, новая революция в Китае неизбежны.

Все условия для победы революционно-демократической диктатуры пролетариата и крестьянства в Китае были налицо. Молодой и сильный пролетариат, полный самоотвержения. Огромные многомиллионные массы крестьянства, подымающегося на прямое восстание. Отсутствие социал-демократической партии и социал-демократических традиций,

всюду и везде мешающих революции. Неограниченный авторитет в тру-дяшихся массах Китая большевизма. И все-таки, в результате - тяжкое поражение рабочего класса. А Киткомпартию, - которая должна была в великих революционных битвах получить настоящий большевистский закал, - "Правда" вынуждена объявить меньшевистской.

Чем объяснить весь этот неслыханный итог? Неправильным меньшевистским "руководством" Сталина-Бухарина, навязавшим китайской компартии (через ИККИ) тактику, прямо противоположную большевизму. Сваливать теперь вину на китайских коммунистов - и поверхностно, и недостойно.

Все решения II и IV всемирных конгрессов Коминтерна - о Советах на Востоке, о полной самостоятельности рабочих коммунистических партий в странах национально-революционного движения, о союзе рабочего класса с крестьянством против "своей" буржуазии и чужого империализма - все это было забыто.

Поддержка "блока четырех классов" - под фактическим руководством буржуазно-помещичьих генералов, подчинение компартии Чан Кайши, а затем Фын Юйсяну, Тан Шенчи и Ван Тинвею - все это было несовместимо с задачей добиться руководящей роли рабочего класса и развязывания крестьянской революции Ленинская "революционно-демократическая диктатура пролетариата и крестьянства" была подменена мартыновской "общенациональной оппозицией", блоком "всех" или "четырех" классов, который на деле оказался блоком против рабочих и крестьян. Вместо союза пролетариата с крестьянством, под руководством первого, на деле осуществился "союз" с буржуазией, под руководством последней. Не мы использовали буржуазию, а буржуазия использовала нас. Китайский рабочий класс под неправильным руководством таскал каштаны из огня для буржуазии. В результате, он до сих пор сыграл ту же роль, какую рабочий класс играл в буржуазных революциях 1848 г. Тактика Сталина-Бухарина-Мартынова привела к тому, что Киткомпартия, пропитавшись меньшевистскими уклонами, в решающие моменты революции фактически играла роль придатка к буржуазному Гоминдану. При таком руководстве неизбежно было не только поражение революции, но и идейно-политический крах руководящих кругов Киткомпартии. Дальнейшее пребывание в Гоминдане обрекло бы компартию Китая на полное разложение. Однако, китайская буржуазия на свой лад дает уроки коммунистам. Неумолимый ход классовой борьбы учит и научит китайских коммунистов не повторять тех губительных ошибок, которые навязало им "руководство" Сталина-Бухарина.

В стране с развитыми классовыми противоречиями (как современный Китай), империализм не только не смягчает классовые противоречия, не только на сколько-нибудь длительный срок не может объединить "всю нацию", но наоборот. При первых же широких народных движениях, затрагивающих сколько-нибудь значительные интересы командующих классов, китайская буржуазия неминуемо выступает против "своих" рабочих и крестьян в союзе с империалистами, толкающими ее на особенно беспощадные расправы.

Своеобразие китайской революции в нынешней международной обстановке заключается отнюдь не в наличии в Китае якобы "революционной" либеральной буржуазии, а в следующем:

Китайская революция в нынешнюю эпоху империалистских войн

и пролетарских революций могла и должна была пройти ближе к типу

советской революции.

Китайское крестьянство, более задавленное, чем русское при ца

ризме, стонущее под игом не только своих, но и чужеземных угнетате

лей, могло подняться и поднялось сильнее, чем русское крестьянство

перед 1905 г.

Лозунг Советов (выдвинутый Лениным для Китая еще в 1920 г.)

имел безусловную почву в китайских условиях 1926-1927 гг. Советы

в Китае в 1927 г. могли стать формой сплочения сил крестьянства под

руководством пролетариата, действительным центром революции, орга

низацией отпора буржуазному Гоминдану и вышедшим из его недр

китайским Кавеньякам и действительными органами революционно

демократической диктатуры пролетариата и крестьянства.

Учение Ленина о том, что буржуазно-демократическая революция может быть доведена до конца лишь союзом рабочего класса и крестьянства (под руководством первого) против буржуазии - не только применимо для Китая и аналогичных колониальных стран, но именно и представляет единственный путь к победе в этих странах.

Вне этого пути остается лишь меньшевистский путь союза с либеральной буржуазией (более умеренных и более радикальных оттенков), неминуемо ведущий к поражению рабочего класса - что и произошло в 1927 г. в Китае.

* * *

Одно из основных положений большевизма гласит, что начатая мировой войной и нашей революцией эпоха есть эпоха социалистической революции. Коммунистический интернационал был создан, как "партия мировой революции". Признание этого входило в состав "21 условия" и прежде всего по этой линии размежевывались коммунисты с социал-демократами, "независимыми", меньшевиками всех сортов и видов.

Признание того, что война и Октябрь открыли собою эпоху мировой революции, разумеется, вовсе не означает, что в каждый данный момент имеется налицо непосредственно революционная ситуация. В известные периоды, в отдельных странах и в отдельных отраслях производства "умирающий капитализм" (Ленин) способен частично восстанавливать хозяйство и даже развивать производительные силы. Эпоха мировой революции знает свои периоды подъема и упадка. Громадную роль в этом отношении играет боеспособность рабочего класса и его партии, степень влияния контрреволюционной социал-демократии, правильное руководство Коминтерна. Но приливы и отливы не меняют основной ленинской оценки нынешней исторической эпохи, взятой в целом. Только эта оценка может лежать в основе революционной стратегии Коминтерна.

Между тем, в результате ряда поражений международного революционного движения и выросших отсюда упадочных настроений, группировка Сталина, незаметно для самой себя, пришла к совершенно новой по существу оценке нынешней эпохи. Вся "теория" социализма в одной стране исходит в основе своей из допущения того, что "стабилизация" капитализма может длиться ряд десятилетий.

В резолюции XIV съезда, принятой по докладу тов. Сталина, неправильно говорится: "В области международных отношений налицо закрепление и расширение "передышки", превратившейся в целый период" (протоколы XIV съезда, стр. 967).

На VII расширенном пленуме ИККИ Сталин (в докладе 7 декабря 1926 г.) построил всю политику Коминтерна на той же оценке мирового положения (стеногр. отчет, II, стр. 12). Эта оценка (в основном совпадающая с оценками Отто Бауэра, Рудольфа Гильфердинга и других вождей с.-д.) уже оказалась явно неправильной.

Со времени XIV съезда прошло полтора года с небольшим. За это время произошли - если брать только важнейшие события - всеобщая стачка в Англии, гигантские события китайской революции, рабочее восстание в Вене. Все эти события с неотвратимой силой заложены в условиях нынешней "стабилизации". Все они бьют в лоб "теорию" социализма в одной стране.

Оборотной стороной стабилизации являются 20 мил. безработного населения, колоссальная недогрузка производственного аппарата, бешеный рост вооружений, крайняя неустойчивость мировых хозяйственных связей. Ничто в такой мере не обнажает шаткость надежд на длительный мирный период и беспочвенность "теории" социализма в одной стране, как нависшая над Европой новая опасность войны. О стабилизации "на десятилетия" фантазирует мелкий буржуа, ослепленный "победами" капитализма над рабочими, ослепленный техническими, экономическими и политическими успехами капитализма. Между тем, действительность развивается в сторону войны, т. е. взрыва всякой "стабилизации". А рабочий класс и угнетенные народные массы Востока раз за разом пытаются силой взорвать эту "стабилизацию" - то в Англии, то в Китае, то в Вене. Всеобщая стачка в Англии - и всего пять тысяч членов в английской компартии! Восстание рабочих в Вене с таким количеством жертв, которых хватило бы на целую революцию, - и всего шесть тысяч членов австрийской компартии! Великий подъем рабоче-крестьянских масс в Китае, - а ЦК компартии оказывается придатком к буржуазной верхушке Гоминдана. Вот самое кричащее противоречие нынешней мировой обстановки. Вот что поддерживает и затягивает "стабилизацию" капитализма.

Величайшая задача состоит в том, чтобы помочь коммунистическим партиям подняться до уровня тех гигантских требований, которые предъявляет к ним нынешняя эпоха. Это предполагает правильное понимание характера мировой обстановки со стороны самого Коминтерна. Наша международная коммунистическая партия (Коминтерн) должна поставить себе задачей сплотить весь международный рабочий класс

для борьбы за предотвращение войны, для защиты СССР, для превращения империалистской войны в войну за социализм. С этой целью рабочий коммунист прежде всего должен завоевывать революционно-настро-енного рабочего некоммуниста - беспартийного, социал-демократа, синдикалиста, анархиста, тред-юниониста или рабочего, входящего в буржуазную организацию. "Под единым рабочим фронтом следует разуметь единство всех рабочих, желающих бороться против капитализма -стало быть, и рабочих,, идущих еще за анархистами, синдикалистами и г. п. В романских странах число таких рабочих еще значительно". Так постановил IV конгресс Коминтерна при Ленине. Это постановление сохраняет все свое значение и сейчас.

Руководящие круги Второго Интернационала и Амстердама уже сейчас ведут себя столь же подло и предательски, как в 1914-1918 гг. Поль Бонкур (Франция) проводит закон, авансом выдающий рабочих с головой шайке буржуазных диктаторов на время войны. Генсовет (Англия) защищает убийц Войкова и благословляет посылку войск и Китай Каутский (Германия) зовет к вооруженному восстанию против советской власти в России, а ЦК германской социал-демократии организует "гранатную кампанию". Социал-демократические министры Финляндии, Латвии, руководители ППС в Польше "всегда готовы" поддержать войну против СССР. Вожди американских официальных профсоюзов выступают открыто цепными псами буржуазии, борясь даже против признания СССР. Балканские "социалисты" поддерживают вешателей "своих" рабочих и всегда поддержат поход против "чужого" СССР. Австрийские социал-демократические вожди на словах "за СССР", но" люди, которые помогли "своим" фашистам утопить в крови рабочих восстание в Вене, конечно, в решающий момент будут за капиталистов. Русские меньшевики и эсеры (правые и "левые") не поддерживают интервенцию против СССР только до тех пор, пока нет сильных интер-вентон Не может быть ни малейшего сомнения в том, что руководящие круги социал-демократов в момент войны сыграют еще более реакционную роль, нежели в 1914-1918 гг. Вожди т. н. "левых" социал-демократов, прикрывающие контрреволюционную сущность социал-демократии, представляют собою главную опасность -- ибо больше всех мешают рабочим, идущим еще за социал-демократами, решительно порвать с агентами буржуазии в рабочем движении. Заигрывание с этой насквозь антиреволюционной (во всех ее оттенках - от откровенно правых до якобы "левых") верхушкой становится особенно опасным по мере приближении войны. Тактика единого фонта никоим образом не должна толковаться, как блок с предательским Генсоветом, сближение с Амстердамом ибо такое толкование дезориентирует рабочий класс, по-дымает авторитет несомненных предателей и мешает максимальному сплочению наших собственных сил.

Неправильный сталинский курс "огня налево" привел к отстранению от работы и к прямому исключению из Коминтерна ряда левых групп. Этот же фальшивый курс привел за последние 1-2 года к тому, что в руководстве важнейшими секциями Коминтерна преобладающая роль

перешла -- вопреки воле рабочих-коммунистов - в руки правого крыла (Германия, Польша, Чехословакия, Франция, Англия).

В связи со всей нынешней полосой трудностей, в частности, в связи с кризисом в ВКП (б), происходит проверка лиц и групп в руководящих секциях Коминтерна.

Часть бывших членов Коминтерна (Кац, Розенберг, Корш) окончательно порвала с коммунизмом.

Политика руководящих правых групп, направленная на отсечение всего левого крыла Коминтерна, ослабляет силы Коминтерна и готовит величайшие опасности.

Выталкиваемые из Коминтерна революционные элементы рабочих, преследуемые отравленной клеветой правых, не всегда удерживались на грани допустимой критики, как группа 4, которая защищает и в случае реальной опасности будет до конца защищать интересы СССР, которые признают -- что, несомненно, не имело бы места, если бы существующие разногласия могли изживаться нормально в рамках единой партии, на основе свободного обсуждения -- как при Ленине.

Надвигающаяся война требует величайшего сплочения под знаменем Коминтерна всех сил, способных до конца бороться, под руководством Коминтерна, за дело СССР, за дело международного рабочего класса. Необходимо сейчас же принять решительные и искренние меры к возвращению в Коминтерн тех исключенных товарищей, которые признают решения всех пяти конгрессов Коминтерна, и к проведению в жизнь подлинной линии Ленина, заключающейся в том, чтобы исправлять ошибки правых и ультралевых, сохраняя организационное единство Коминтерна

* * *

1. Необходимо прежде всего целиком и полностью подтвердить и укрепить курс на международную революцию и дать решительный отпор всем "стабилизационным" мнимо "государственным" настроениям, сводящимся к тому, что вообще не надо де было "лезть в Китай", что надо "поскорей уйти из Китая", что если мы будем вести себя "разумно", то "нас оставят в покое" и т. д. 'Теория" социализма в одной стране теперь играет уже прямо разлагающую роль и явно мешает сплочению сил международного пролетариата вокруг СССР ибо убаюкивает рабочих других стран, притупляя у них сознание опасности.

Некоторые товарищи, мнящие себя "реальными политиками" и мудрыми "государственными деятелями", напуганные англо-русским разрывом и внутренними трудностями, вынашивают такой "план"- 1) признать долги; 2) более или менее ликвидировать монополию внешней торговли; 3) "уйти из Китая", т. е. отказаться от поддержки китайской революции и вообще национально-революционных движений; 4) внутри страны - правый "маневр", т. е. еще некоторое расширение нэпа. Этой ценой надеются уничтожить опасность войны, улучшить международное положение СССР и устранить (или ослабить) внутренние трудности. Все

это строится на той же оценке, будто стабилизация капитализма обеспечена на десятки лет.

На деле это означало бы не "маневр", а, при нынешней обстановке, полную капитуляцию советской власти, возврат, через "политический нэп", "неонэп", к капитализму.

Империалисты приняли бы все уступки и тем скорее перешли бы к новому натиску, вплоть до войны. Кулак, нэпман и бюрократ, приняв к сведению сделанные уступки, тем настойчивее стали бы организовывать все антисоветские силы против нашей партии. Такая "тактика" с нашей стороны дала бы теснейшую смычку нашей новой буржуазии с буржуа-зией иностранной. Экономическое развитие СССР попало бы под полный контроль международного капитала: займов на грош, а кабалы на целковый А рабочий класс и основная масса крестьянства стали бы утрачивать веру в мощь советской власти, веру в то, что соввласть знает, куда она ведет народ.

Попытаться "откупиться" от войны, если это будет возможно, мы обязаны. Но именно для этого мы должны быть сильны, едины, незыблемо отстаивать тактику моровой революции, укреплять Коминтерн.

Только тогда есть серьезные шансы добиться возможно длительной отсрочки войны такой ценой, которая не губит советской власти, а, в случае неизбежности войны, получить поддержку международного пролетариата и победить.

Ленин допускал известные экономические уступки империалистам, в целях откупиться от войны, или привлечь на приемлемых условиях ино

странный капитал. Но ни при каких условиях, ни даже в самые тяжелые моменты Ленин не допускал и мысли об отмене монополии внешней торговли, о предоставлении политических прав буржуазии, об ослаблении поддержки мировой революции, об ослаблении тактики мировой революции вообще.

2 Столь же важное значение имеет задача -- сплотить ряды нашей партии, положить конец прямой спекуляции империалистской буржуазии и вождей социал-демократов на раскол, откол, "отсечение" и т. п. Это имеет самое прямое отношение к вопросу о войне, ибо теперь "прощупывание" нас империалистами идет более всего по этой морально политической линии Все органы международной буржуазии и социал-демократии проявляют ныне необыкновенный интерес к нашим внутрипартийным спорам и открыто толкают и поощряют нынешнее боль-шинстно ЦК на исключение оппозиции из руководящих органов партии, а, если можно, то и из партии, а, если можно, то и на прямую расправу. Начиная с богатейшей буржуазной газеты "Нью Йорк таймс" и кончая наиболее изворотливой газетой Второго Интернационала "Венской рабочей газетой" (Отто Бауэр) - все органы буржуазии и социал-демо-кратон приветствуют "правительство Сталина" за борьбу против оппо-зиции призывают еще раз доказать свой "государственный разум" решительным отсечением оппозиционных "пропагандистов международной революции". При прочих равных условиях, война наступит тем позднее, чем меньше мы оправдаем надежды врага на откол, отсечение

и т. п. И "откупиться" от войны (если возможно) и победить в войне (если воевать придется) можно только, если мы сохраним полное единство, если, прежде всего, обманем надежды империалистов на раскол, откол, отсечение. Этот последний путь нужен только капиталистам.

3. Необходимо выправить нашу классовую линию в международном

рабочем движении, прекратить борьбу против левого крыла Коминтер

на, вернуть в Коминтерн тех исключенных, которые признают решения

пяти конгрессов Коминтерна (напр., группа Урбанса) - и раз навсегда

положить конец политике "сердечных отношений" с предательскими

вождями английского Генсовета. Разрыв блока с Генсоветом в нынеш

ней обстановке имеет такое же значение, как в 1914 г. разрыв с Между

народным Социалистическим Бюро. Этого разрыва Ленин требовал

тогда ультимативно от каждого революционера. Не разорвав с предате

лями, нельзя по-настоящему организоваться для революционной борьбы.

Генсовет предал английскую всеобщую забастовку, затем стачку гор

няков; Генсовет предал СССР в феврале 1927 г. (первая нота Чембер

лена) ; Генсовет предал китайскую революцию, когда английские

империалисты начали против нее прямую войну; Генсовет предал

английских рабочих, когда английское правительство проводило реак

ционный закон против профсоюзов; Генсовет предал СССР, когда Чем

берлен порвал дипломатические отношения с нами; и Генсовет увенчал

свою деятельность тем, что вынес протест против расстрела нами 20 бе

логвардейцев и английских шпионов в ответ на убийство тов. Войкова;

Генсовет выступает, таким образом, вернейшим агентом английских

империалистов, прямым пособником убийц Войкова. Оставаться в бло

ке с таким Генсоветом означает помогать контрреволюционным вож

дям Второго Интернационала.

4. Необходимо решительно выправить нашу линию в национально

революционном движении - прежде всего в Китае, но также и в ряде

других стран, ликвидировать линию Мартынова-Сталина-Бухарина

вернуться к линии Ленина, к постановлениям II и IV конгрессов Ком

интерна. Иначе мы из двигателя станем тормозом национально-револю

ционных движений и неизбежно потеряем симпатии рабочих и крестьян

на Востоке.

5. Необходимо последовательно, систематически, упорно вести

борьбу за мир. Предотвратить войну, отсрочить войну, "откупиться" от

войны - все, что возможно и допустимо (см. п. 1), необходимо сделать

для этого. В то же время - готовиться, не покладая рук, к войне, уже

сейчас и первым делом положить конец идейно-политическому разно

бою и разброду в вопросе о том, существует ли близкая опасность

войны.

6. Решительно выправить классовую линию нашей внутренней поли

тики. Если война неизбежна, то победить может только строго больше

вистская линия: рабочий и батрак с опорой - бедняком, в союзе с мало

мощным середняком - против кулака, нэпмана, бюрократа.

7. Всемерная подготовка всего хозяйства, бюджета и пр. на случай

войны.

* * *

Капитализм входит в новую полосу потрясений. Война с СССР, как и война с Китаем, несут для мирового капитализма ряд катастроф. Уже война 1914- 1918 гг. была великим "ускорителем" (Ленин) социалистической революции. Новые войны, в особенности война против СССР, -- к которому при правильной политике с нашей стороны потянутся симпатии трудящихся всей земли - могут стать еще большими "ускорителями" гибели мирового капитализма. Социалистические революции будут расти и без новых войн. Но новые войны неизбежно поведут к социалистическим революциям.

[Г. Зиновьев] |июль 1927 г.]

ТОВ. ОРДЖОНИКИДЗЕ

Препровождаю при сем переписку, имеющую некоторый общий интерес для характеристики того, что делается в партии. Думаю, что Вы сами примете меры к расследованию этого дела. ПРИЛОЖЕНИЕ: Письмо Каневского от 23 июля.

Письма тов. Троцкого от 25 и 16 июля.

Л, Троцкий 26 июля 1927 г.

ПИСЬМО ТРОЦКОМУ

Копия

Уваж. Лев Давыдович!

Приходится еще раз Вам писать, не дожидаясь ответа. Ваш ответ мне от 16 июля 1927 г. - через беспартийных почтальонов -- был известен Окрпарткому. Вчера вечером ко мне в Дом отдыха пришли мои знакомые (там был член бюро ОПК) и заявили: что ОПК знает, что я получил от Вас письмо, приписывает мне активную оппозиционную работу и под угрозой исключения из комсомола предлагает мне сдать Ваше письмо Окрпарткому. Вызывает меня на послезавтра в КК для соответственного допроса. Ув. Лев Давыдович! Прежде чем идти в КК, я хочу решить вопрос о письме с Вами! Без согласования вопроса с Вами, я считал бы нечестным свой поступок возвращения Вашего письма ОПК. Полому убедительно прошу Вас: ответьте - давать ли письмо? Конспирировать вообще всю постановку этого вопроса со стороны ОПК считаю лишним. Эта угроза о прекращении переписки, об исключении из комсомола прибавила еще один факт неправильной, гибельной для партии линии ко всем тем многочисленным безобразиям, творящимся по этой линии в ВКП.

Я же заявил представителям ОПК, что из-за угрозы я переписку не прекращу (если Вы, конечно, ее будете поддерживать, о чем очень Вас прошу), а насчет письма от прямого ответа воздержался до получения

от Вас ответа. Прошу очень не задерживать ответ. Буду Вам очень благодарен, если получу ответ на все заданные мною вопросы.

Уваж. Вас А. Каневский Лубны, Окрисполком, Местный Комитет, А. Каневскому

23 июля 1927 г.

ПРЕДСЕДАТЕЛЮ ЦКК ТОВ. ОРДЖОНИКИДЗЕ

В воскресном номере "Правды" напечатана статья Марецкого, полемизирующая против данных нами объяснений перед Президиумом ЦКК. Таким образом, сделан новый шаг по тому пути, который все более и более дезорганизует партию: полемика ведется против документов и ' речей, по самому существу своему исключающих проверку. Ленин говорил по поводу партийных споров: "Кто верит на слово, тот идиот". Как смотрит на этот вопрос ЦКК? Как она оценивает систему, которая разрешает Марецкому, не являющемуся ни членом ЦК, ни членом ЦКК, пользоваться по произволу нашими объяснениями на секретном заседании Президиума ЦКК, - для продолжения и обострения той безобразной кампании, которая против нас ведется?

"Кто верит на слово, тот идиот". Чтобы дать возможность членам партии проверить фальсификацию Марецких и иных, мы не видим другого выхода, как просить разрешить нам издать наши показания перед комиссией ЦКК и перед Президиумом в виде отдельной брошюры.

Незачем говорить, что мы сохраняем за собой право разъяснять с документами в руках каждому члену партии лживость писаний Марецкого и других.

Л. Троцкий 25 июля 1927 г.

В СЕКРЕТАРИАТ ЦКК

Уважаемые товарищи,

В ответ на ваш запрос за No 65/К--12, могу сообщить следующее: Очевидно, речь идет о тов. Воронине, сильно хромающем на одну ногу? Если это тот, то я его помню достаточно хорошо. К военной работе по части трибуналов тов. Воронина привлек тов. Розенгольц, который должен лучше знать тот период его деятельности. Тов. Воронин в тот период отличался чрезвычайной исполнительностью, скорее, однако, в чиновничьем, чем в партийном смысле. Это было на Южном фронте. Ко времени своего перевода в Ленинградский Военный Округ тов. Воронин успел уже достаточно освоиться во внутрипартийных отношениях и стал проявлять в вопросах этого рода большую- инициативу, которая вызывала нередко удивление со стороны всех, знавших его осторожно чиновничье поведение эпохи Южного фронта. На меня тов. Воронин всем

своим поведением производил всегда глубоко отталкивающее впечатление. Приписка им себе фальшивого партстажа вполне укладывается в тот образ, который я себе о нем составил. Я совершенно не помню каких бы то ни было своих разговоров с тов. Ворониным на тему о его партстаже. Не решаюсь заявить категорически, что такого разговора не было, - всего не упомнишь, особенно, если предположить, что тов. Воронин представил вопрос о подделке им стажа в виде какого-либо недоразумения и пр. Но все же по всему характеру моих отношений с тов. Ворониным, не думаю, чтобы он "советовался" со мною по этому поводу. Более того: думаю, что такого рода признание со стороны тов. Воронина окончательно убедило бы меня в свое время в том, что этот человек чужой партии, которому нельзя доверять.

Л. Троцкий 16 июля 1927 г.

ПЛЕНУМУ ЦЕНТРАЛЬНОГО КОМИТЕТА

27 июня мы подали в ЦК заявление, представляющее собой платформенный материал к предстоящему партийному съезду.

В этом заявлении мы выразили уверенность в том, что наш документ будет доведен до сведения партийной массы и что нам будет дана возможность отстаивать на пленуме изложенные нами взгляды.

Между тем, Политбюро сочло возможным без опубликования нашего документа допустить в партийной прессе уже,до десятка статей, направленных против нас, возводящих на нас перед лицом всего рабочего класса неслыханные обвинения, пользующихся политической клеветой, как основным своим орудием против нас, приписывающих нам взгляды, ничего общего не имеющие с нашими подлинными взглядами. Наши ответные статьи в партийной печати не помещаются.

На наше требование о допущении нас на пленум ЦК мы до сих пор никакого ответа не имеем.

Мы принуждены поэтому апеллировать к вам, к пленуму ЦК.

В порядке дня вашей работы стоят вопросы о съезде партии и о выступлениях оппозиции.

В этих условиях мы не можем расценивать факт ненапечатания нашего документа и наших статей иначе, как акт самого грубого насилия над группой членов партии.

Таким же актом насилия было бы и недопущение нас на пленум ЦК. Оно означало бы, вместе с тем, и явный разрыв с ленинскими традициями руководства партией, благодаря которым партии неоднократно удавалось преодолевать возникавшие в ней разногласия. Достаточно вспомнить, например, что когда в 1920 г. в московской организации возникли ряд оппозиционных групп, представители последних по инициативе Ленина были приглашены на заседание Политбюро, которое заслушало этих товарищей и только после этого сочло возможным принять решение. Та же практика имела место и в 1923 г., когда делегация от "46" была приглашена на объединенный пленум ЦК и ЦКК. В момент, когда

разногласия между большинством ЦК и оппозицией достигли крайней степени остроты, разрыв с этой ленинской партийной традицией не мог быть ничем оправдан.

Он был бы, вместе с тем, и прямым нарушением устава партии и решений партийных съездов, обеспечивающих каждому члену партии "возможность влиять на направление партийной политики".

Поведение Политбюро в течение последних месяцев объективно означает линию на раскол партии. Вместо того, чтобы использовать всякую возможность преодоления разногласий, вместо того, чтобы обеспечить всем членам партии возможность ознакомиться с подлинными документами сторон, вместо того, чтобы признать в партийной массе единственного судью, который вправе решать спорные вопросы, вместо всего этого Политбюро, под клеветнический шум, поднятый Слепковым, ведет за спиной партии и втайне от нее линию на отсечение оппозиционной части партии.

Мы считаем, что пленум ЦК должен дать отпор этой раскольнической линии Политбюро. Мы обращаем к пленуму ЦК наше требование об опубликовании нашего документа и о печатании наших статей в партийной прессе. Мы считаем нашим элементарным правом допущение нас на пленум Центрального Комитета.

Мы полагаем, что ЦК не имеет оснований отказать нам в этих наших требованиях.

Смирнов

Заварьян

Мино

Оборин

Слидовкер

Емельянов (Калин)

Миньков

29 июля 1927 г.

Хоречко

ТОВ. ОРДЖОНИКИДЗЕ

Не послано Уважаемый товарищ!

На Президиуме ЦКК Вы по поводу слов тов. Ярославского о расстрелах коммунистов сказали приблизительно следующее: "Это не годится. Тов. Троцкий по поручению партии выполнял то, что требовалось интересами революции. Расстреливали дезертиров. Я поступил бы точно так же". Таков приблизительный смысл Ваших слов. Сегодня, во время заседания, в ответ на мою реплику по поводу того же вопроса о расстреле коммунистов, Вы сказали: "Я уже высказался на Президиуме ЦКК, и того, что я сказал, я не беру обратно". Между тем, в стенограмме заседания Президиума от 24 июня, на стр. 33, осталась только та часть Вашего замечания, которая относилась к вопросу о Мясникове, но выпала другая, более важная часть, где Вы говорили о расстреле дезертиров, заявив при этом, что поступили бы точно так же. Чем объясняется это обстоя

тельство? Я не сомневаюсь, что Вы не склонны брать обратно сказанные Вами на Президиуме слова. Но кто и почему удалил их из стенограммы? Прошу, если возможно, ответить еще сегодня, в течение вечернего заседания. Вы, надеюсь, поймете всю остроту и ответственность вопроса.

С ком. приветом

1 августа 1927 г. Л. Троцкий

О ВОЕННОЙ ОПАСНОСТИ И ПОЛИТИКЕ ОБОРОНЫ Речь на Объединенном пленуме ЦК и ЦКК 1 августа 1927 г.

Троцкий: Товарищи, прежде всего позвольте мне отвести совершенно вздорное утверждение...

Рыков: Сколько времени вам потребуется?

Голоса: 15 минут (смех).

Троцкий: Ну, три четверти часа.

Рыков: Троцкий просит 45 минут.

Голоса: Полчаса.

Рыков: Возражений нет. 45 минут.

Троцкий: Я буду говорить строго конспективно, ввиду обширности той области, которую мы сейчас рассматриваем. Я принужден начать с момента, касающегося меня лично: я вынужден отвести вздорное утверждение, будто бы я отрицаю политику пораженчества для буржуазных стран, в особенности, в условиях их борьбы против СССР. Тезисы Политбюро пытаются оживить, раздувши, преувеличив, исказивши до карикатурных форм, давно ликвидированные разногласия, которые отделяли меня от Владимира Ильича по некоторым вопросам во время империалистской войны, и где неправота была на моей стороне. Мои отклонения от Ленина (повторяю тут то, что я говорил на Исполкоме Коминтерна) в этих вопросах не были тогда и на одну десятую так велики, как нынешние отклонения Сталина, Ворошилова и других!

Зиновьев: Совершенно верно. (Смех.)

Троцкий: Тезисы утверждают, будто у оппозиции существует какая-то троцкистская установка в вопросах войны и "пораженчества". Новое измышление! Этому вздору посвящен целиком параграф 13 ваших тезисов. Что касается оппозиции в целом, то она за былые мои расхождения с Лениным, совершенно второстепенные в этом вопросе, ни в какой мере не отвечает. Что касается лично меня, то я могу ответить здесь на нелепую инсинуацию кратко. Еще во время империалистической войны мною писались по поводу войны и борьбы с ней обращения к международному пролетариату от имени первого Совнаркома и от имени ЦК партии. Мною написана военная часть программы нашей партии, основная военная резолюция VIII съезда партии и резолюции ряда советских съездов. Манифест Первого конгресса Коминтерна, посвященный в значительной своей части войне, программный манифест Второго конгресса

Коминтерна, где оценке войны, ее последствий и дальнейших военных перспектив отведено много места. Мною написаны тезисы Третьего конгресса Коминтерна, по вопросу о международном положении и перспективах революции и войны. На Четвертом конгрессе мною, по поручению ЦК партии, читался доклад о перспективах международной революции и войны. На Пятом конгрессе Коминтерна (1924 г.) мною был написан манифест по поводу десятилетия империалистической войны. Никаких разногласий по поводу всех этих документов в Центральном Комитете не было, и документы принимались не только без спора, но и почти без поправок. Я спрашиваю, как же это мой "уклон" ни разу не сказался на всей моей довольно интенсивной работе в Коминтерне! Но вот оказывается, что когда я отверг в 1926 г. "экономическое пораженчество", - нелепый и безграмотный лозунг Молотова для английских рабочих, - то я разошелся будто бы с ленинизмом. Почему же Молотов спрятал после моей критики свой нелепый лозунг в карман?

Молотов: Не было никакого лозунга.

Троцкий: Я и говорю, что была чепуха, а не лозунг. Это самое я и говорю (смех).

Голос с места: А стоит ли о чепухе говорить?

Троцкий: Для чего же понадобилось грубо преувеличивать старые разногласия, которые к тому же давно ликвидированы? Для чего? Для того, чтобы прикрыть и замаскировать реальные, действительные, сегодняшние разногласия. Можно ли поставить серьезно вопрос о революционной борьбе против войны и о подлинной защите СССР, держа в то же самое время курс на Англо-Русский комитет? Может ли быть одновременно курс рабочих масс на всеобщую стачку и вооруженное восстание в процессе войны, и курс на блок с Перселем, Хиксом и другими изменниками? Я спрашиваю: будет ли наше оборончество большевистским или тред-юнионистским? Вот в чем состоит вопрос!

Напомню прежде всего, чему нынешние вожди обучали на этот счет московский пролетариат в течение всего последнего года. Это есть центр всего. Я читаю дословно директиву Московского Комитета: "Англо-Русский комитет может и должен и несомненно сыграет громадную роль в борьбе со всякими интервенциями, направленными против СССР. Он станет {Англо -Русский комитет!) организующим центром международных сил пролетариата в борьбе со всякими попытками международной буржуазии затеять новую войну". Я читаю дословно по материалам к проработке итогов июльского пленума ЦК ВКП (б). Это направлено против Зиновьева и против Троцкого, которые обвиняются в социал-демократическом уклоне, именно за то, что они не понимали, что Англо-Русский комитет сыграет огромную роль в борьбе с интервенцией... Молотов говорил здесь: "Через Англо-Русский комитет мы разлагали Амстердам". Значит он и сейчас ничего не понял. Вы разлагали московских рабочих, как и рабочих всего мира, обманывая их насчет того, где друг, а где враг.

Скрыпник: Тон!

Троцкий: Тон отвечает серьезности вопроса. Амстердам вы сплотили,

ослабив себя. Генеральный Совет сейчас единодушнее, чем когда-либо против нас!

Нужно, однако, прижать, что прочтенная мною скандальная директива МК, гораздо полнее, яснее, честнее, чем схоластические фокусы Бухарина, выражает действительную точку зрения тех, которые стояли за сохранение Англо-Русского комитета. МК учил московских рабочих, а Политбюро учило рабочих всего Советского Союза, что в случае воен-ной опасности наш рабочий класс сможет ухватиться за веревку Англо-Русского комитета. Так стоял вопрос политически. Но эта веревка оказалась гнилой. Субботний номер "Правды" в передовой статье говорит об "едином фронте предателей" из Генсовета. Даже Артур Кук, возлюбленный Вениамин Томского, молчит. "Совершенно непонятное молчание!" восклицает "Правда". Это ваш вечный припев: "Совершенно непонятно!". Сперва ставили ставку на группу Чан Кайши, то бишь Перселя и Хикса, а затем перенесли надежды на "верного" Ван Тинвея, т. е. Артура Кука. Но предал Кук, как предал Ван Тинвей через два дня после того, как Бухарин зачислил его в число верных. Мы выдали господам из Генсовета с головой движение меньшинства, в котором мы также не умеем и не хотим противопоставлять истинных революционеров - примазывавшимся реформистам. Мы оттолкнули небольшую, но более прочную веревку, ради большой, но насквозь гнилой. Когда проходишь по узкому ненадежному мосту, то маленькая, но надежная опора может оказаться спасительной. Но горе, если схватишься за гнилую опору, которая валится под рукой, - тогда неизбежно полетишь вниз. Наша нынешняя политика есть политика гнилых опор в международном масштабе. Мы хватались последовательно за Чан Кайши, Фын Юйсяна, Тан Шэнчжи, Ван Тинвея, Перселя , Хикса, Кука. Каждая из этих веревок обрывалась в тот момент, когда была нужнее всего. А мы сперва говорили: "Совершенно непонятно", как говорит передовица "Правды" по поводу Кука, чтобы на другой день добавить: "Мы это предвидели всегда".

Как обстояло дело с Китаем?

Возьмем всю тактическую или, вернее, стратегическую линию в Китае в целом. Гоминдан есть партия либеральной буржуазии во время революции, либеральной буржуазии, ведущей за собою, обманывающей и предающей рабочих и крестьян.

Коммунистическая партия, по вашим директивам, остается при всех изменах внутри Гоминдана и подчиняется его буржуазной дисциплине.

Гоминдан в целом входит в Коминтерн и не подчиняется его дисциплине, но лишь пользуется его именем и авторитетом для обмана китайских рабочих и крестьян.

Гоминдан покрывает помещиков-генералов, которые держат в своих руках солдат-крестьян.

Москва -- в конце октября прошлого года! -- требует не развивать аграрной революции, чтобы не отпугивать помещиков, командующих

армией. Армия становится обществом взаимного страхования помещиков, крупных и мелких.

Помещики не возражают против того, чтобы их военный поход называли национально-революционным походом, раз власть и земля остаются у них в руках. Пролетариат, составляющий мощную молодую революционную силу, отнюдь не меньшую, чем пролетариат в 1905 г. у нас, загоняется под команду Гоминдана.

Москва дает совет китайским либералам: "Издайте закон об организации минимума рабочих дружин". Это в марте 1927 г.! Почему совет верхам минимально вооружайте! -- а не лозунг низам - максимально вооружайтесь? Почему минимум, а не максимум? Чтобы "не отпугивать" буржуазию, чтобы не вызвать гражданской войны. Но гражданская война пришла неизбежно, оказалась еще более жестокой, застала рабочих безоружными и утопила их в крови.

Москва выступала против постройки Советов "в тылу армии", -- как будто революция есть тыл армии, - чтобы не дезорганизовать тыл тех самых генералов, которые через два дня громили у себя в тылу рабочих и крестьян.

Усиливали ли мы буржуазию и помещиков, заставляя коммунистов подчиняться Гоминдану и прикрывая Гоминдан авторитетом Коминтерна? Да, усиливали.

Ослабляли мы крестьян, задерживая развитие аграрной революции и Советов? Да, ослабляли.

Ослабляли ли мы рабочих лозунгом "минимум вооружения", нет, не лозунгом, а почтительным советом буржуазным верхам - "минимум вооружения", и - "не надо Советов!" Да, ослабляли. Мудрено ли, что мы потерпели поражение, сделав все, что может затруднить победу?

Ворошилов дал наиболее правильное, добросовестное и откровенное объяснение всей этой политики: "Крестьянская революция, - говорит он, могла помешать походу генералов на Север". Поэтому вы тормозили революцию в интересах военного похода. Точно также смотрел на дело Чан Кайши. Развертывание революции может, видите ли, затруднить поход "национальному" генералу. Но ведь революция сама есть действительный, настоящий поход угнетенных против угнетателей. Чтобы помочь генеральной экспедиции, вы тормозили и расстраивали революцию. Этим самым генеральский поход обернулся острым концом не только против рабочих и крестьян, но и (поэтому самому) против национальной революции.

Если бы мы обеспечили своевременно полную самостоятельность коммунистической партии, помогли ей вооружиться своей печатью и верной тактикой, если бы мы дали ей лозунги: "максимум вооружения рабочих", "развертывание крестьянской войны в деревне", - компартия росла бы не по дням, а по часам, и кадры ее закалились бы в огне революционной борьбы. Лозунг Советов надо было дать с первых дней массового движения. Надо было везде, где к этому открывалась малейшая возможность, приступать к фактическому осуществлению Советов. Надо было вовлекать в Советы солдат. Аграрная революция расстроила

бы лжереволюционные армии, но она внесла бы заразу и в контрреволюционные армии врага. Только на этой основе - аграрной революции и Советов - можно было выковывать постепенно настоящую революционную, т. е. рабоче-крестьянскую армию.

Путь Ворошилова - есть путь аппаратного генеральского авантюризма. Товарищи! Мы слышали здесь речь не наркомвоенмора Ворошилова, а члена Политбюро Ворошилова. Я говорю: эта речь есть сама по себе катастрофа. Она стоит потерянного сражения.

Возгласы с мест оппозиции: Правильно.

Голос: У вас все правильно.

Троцкий: Во время последнего майского пленума Исполкома Коминтерна, когда, отчислив наконец Чан Кайши в лагерь реакции, вы ставили ставку на Ван Тинвея, а потом - на Тан Шенчи, я писал в письме к Исполкому Коминтерна. Это было 28 мая: "Крушение этой политики абсолютно неизбежно". Что я предлагал? Читаю дословно. 28 мая я писал: "Пленум поступил бы правильно, поставив крест на резолюции Бухарина и заменив ее резолюцией в несколько строк. Во-первых, крестьянам и рабочим не верить вождям левого Гоминдана, а строить свои Советы, объединяясь с солдатами; во-вторых, Советам вооружать рабочих и передовых крестьян; в-третьих, коммунистической партии обеспечить свою полную самостоятельность, создать ежедневную печать, руководить созданием Советов; в-четвертых, земли у помещиков отбирать немедленно; в-пятых, реакционную бюрократию упразднять немедленно; в-шестых, с изменяющими генералами и вообще с контрреволюцио-нерами расправляться на месте; в-седьмых, общий курс держать на установление революционной диктатуры через Советы рабочих и крестьянских депутатов". Теперь сравните: "Не надо гражданской войны в деревне, - не пугайте попутчиков", "не раздражайте генералов", "минимум вооружения рабочих" и т. д. Это есть большевизм! А наша позиция называется в тезисах Политбюро... меньшевистской. Вывернувшись наизнанку, вы твердо решили белое называть черным. Одна беда: международный меньшевизм - от Берлина до Нью-Йорка - одобряет китайскую политику Сталина-Бухарина и с полным знанием дела солидаризируется с вашей политической линией в китайском вопросе. Таковы чудеса Зиновьев, Каменев, Радек, Троцкий перешли на меньшевистскую позицию, а Дан с Абрамовичем - на большевистскую, то бишь, на сталинскую.

Молоте: Все, что говорится здесь, вранье.

Троцкий: Здесь некоторые товарищи легко обращаются со словами.

Скрыпник: Вроде вас.

Троцкий: Я представляю совершенно точную цитату из "Социалистического вестника".

Петровский: Да, мы ее читали.

Троцкий: Читали? Значит она есть? Услужливый тов. Петровский поправил неловкого тов. Молотова. Мы заставляли Киткомпартию подчиняться сперва Чан Кайши, затем Тан Шенчи и Ван Тинвею. Мы заставляли движение тред-юнионистского меньшинства подчиняться Генеральному Совету. Мы требовали от британской компартии приспособления к

политике Англо-Русского комитета. Затем, когда руководство китайской компартии, выполняя наши директивы, доводя их на практике неизбежно до конца, - ибо революция все доводит до конца, - когда это руководство Киткомпартии сползало неотвратимо к меньшевизму, "Правда" писала передовицу на тему: "Совершенно непонятно!" Эти слова могут стать эпиграфом для всей руководящей ныне линии политики, которая дает результаты прямо противоположные тем, какие ожидались.

Поймите: дело идет совсем не об индивидуальных изменах китайских гоминдановцев, правых и левых китайских полководцев, английских профессионалистов, китайских или английских коммунистов. Когда едешь в поезде, кажется, что бежит земля. Вся беда в том, что вы надеялись не на тех, на кого полагалось, что вы недооценивали революционное воспитание масс, основным требованием которого является прививка недоверия к реформистам, к неопределенным "левым" центристам, ко всякой половинчатости вообще. Высшая ступень этого недоверия есть важнейшая добродетель большевизма. Молодым партиям это качество нужно еще только усваивать и впитывать в себя. Между тем, вы действовали и действуете в прямо противоположном направлении. Вы прививаете молодым партиям надежды на полевение либеральной буржуазии и либеральных рабочих политиков из тред-юнионов. Вы мешаете воспитанию английских и китайских большевиков. Вот откуда эти "измены", каждый раз застигающие вас врасплох.

О "центризме" и о политике гнилых веревок

Оппозиция предупреждала, что Киткомпартия, под вашим руководством, неизбежно придет к меньшевистской политике, за что оппозицию в свое время беспощадно обличали. Так мы теперь с уверенностью предупреждаем, что британская компартия, под влиянием той политики, которую вы ей навязываете, неизбежно отравляется центризмом и соглашательством. Если вы резко не измените курса, последствия в отношении британской компартии будут не лучше, чем в отношении китайской. Это же относится и к Коминтерну в целом.

Надо понять, наконец, что центризм Бухарина-Сталина не выдерживает испытания событий. Самые большие события в человеческой истории - это революция и война. Центристскую политику мы испробовали на китайской революции. Революция требовала законченных выводов из половинчатых директив. Китайская компартия вынуждена была эти выводы делать. Вот почему она и пришла - не могла не прийти - к меньшевизму. Беспримерный крах вашего руководства в Китае требует, чтобы вы отказались, наконец, от политики, которая вынуждает вас в труднейших условиях хвататься за гнилые веревки.

Величайшим историческим испытанием после революции является война. Мы говорим заранее: сталинской и бухаринской политике зигзагов, недомолвок, обиняков - политике центризма - в событиях войны не будет места. Это относится ко всему руководству Коминтерном.

Сейчас единственным экзаменом для руководителей иностранных компартий является вопрос: готовы ли они днем и ночью голосовать против "троцкизма"? Война же предъявит к ним гораздо более ответственные требования. Между тем, политика в отношении Гоминдана и Англо-Русского комитета явно сдвинула их внимание в сторону амстердамских и социал-демократических верхов. Сколько бы ни вертеться, -линия Англо-Русского комитета была линией надежды на гнилую веревку амстердамской бюрократии, худшей частью которой является сейчас Генеральный Совет. Этой политикой вы накопили не только мартынов-щину в Киткомпартии, но и перселевщину в самом Коминтерне. В случае войны вам придется раз за разом натыкаться на "неожиданности". Гнилые веревки будут рваться под руками. В нынешних верхах Коминтерна война вызовет резкую дифференциацию. Известная часть перейдет на амстердамские позиции, под лозунгом: "Мы хотим серьезно защищать СССР, - мы не хотим быть кучкой фанатиков". Зиновьев и Троцкий против Амстердама, потому что они пораженцы. Это доказал Бухарин! Другая часть европейских коммунистов -- твердо верим, что большинство, - станет на позиции Ленина, на позиции Либкнехта, защищаемые нами. Для промежуточной позиции Сталина места не окажется. Вот почему, позвольте вам сказать по чистой совести, что разговоры о кучке оппозиционеров, о генералах без армии и пр. и т. п. кажутся нам просто смешными. Все это большевики слышали не раз - и в 1914 и в 1917 гг. Мы слишком ясно видим завтрашний день и готовим его. Никогда не было в среде оппозиции такой несокрушимой убежденности в своей правоте, никогда не было такого единодушия, как сейчас.

Зиновьев, Каменев: Совершенно правильно!

Троцкий: И в отношении внутренней политики медленному центристскому сползанию в условиях войны места не будет. Все споры уплотнятся, классовые противоречия обострятся, встанут ребром. Придется давать ясные и точные ответы.

"Революционное единство" нужно нам во время войны или "священное единение"? Буржуазия выдумала для периода войны и военной опасности особое политическое состояние под именем "гражданского перемирия", или "священного единения". Смысл этого чисто буржуазного понятия состоит в том, что разногласия и препирательства всех буржуазных партий, в том числе и социал-демократии, как и разногласия внутри партий, должны де умолкнуть во время войны, -- в целях наилучшего оглушения и обмана масс. "Священное единение" есть высшая форма заговора управляющих против управляемых. Незачем говорить, что если нашей партии нечего в политическом смысле скрывать от рабочего класса во время мира, то тем более - во время войны, когда чистота и ясность политической линии, глубина связи с массами являются вопросом жизни и смерти. Вот почему, при неизмеримо более централизованном характере нашей партии, чем любой буржуазной партии, мы в разгар гражданской войны позволили себе со всей остротой обсуждать и партийно-демократическим путем разрешать все основные вопросы политического руководства. Это было неизбежным накладным расходом, при

помощи которого партия вырабатывала и укрепляла правильную линию и скрепляла свое революционное единство. Есть, вернее сказать, вчера еще были, товарищи, которые думали, что после смерти Ленина абсолютная правильность руководства у нас в такой мере обеспечена, что не нуждается больше в проверке партии. Мы же думаем наоборот: сейчас руководство нуждается в проверке и в изменении больше, чем когда бы то ни было за всю историю нашей партии. Нам нужно не лицемерное "священное единение", а честное революционное единство!

Промежуточная центристская политика не может держаться во время войны. Она должна будет повернуться либо вправо, либо влево, т. е. либо на термидорианский путь, либо на путь оппозиции. (Шум.)

Можно ли победить в войне на термидорианском пути? Такая победа, вообще говоря, не исключена. Отменить монополию внешней торговли - первым делом. Дать кулаку возможность вдвое вывозить и вдвое ввозить. Дать кулаку подмять под себя середняка. Заставить бедняка понять, что мимо кулака нет путей. Поднять и укрепить значение бюрократии, администрации. Отбросить рабочие требования, как "цеховщину". Политически потеснить рабочих в Советах, вернуть прошлогоднюю инструкцию о выборах и постепенно расширять ее в пользу собственников. Таков был бы термидорианский путь. Имя ему - капитализм в рассрочку. Тогда во главе армии оказался бы кулацкий низший командный состав и интеллигентски-буржуазный высший. На этом пути военная победа означала бы ускорение сдвига на буржуазные рельсы.

Возможна ли победа на революционно-пролетарском пути? Возможна. Более того. Вся мировая обстановка говорит, что именно на этом пути победа, в случае войны, наиболее обеспечена. Но для этого первым делом нужно разогнать политические сумерки, в которых все кошки кажутся серыми. Кулак справа - он враг, батраки, беднота слева - друг. Через бедняка -- путь к середняку. Надо создать политическую обстановку, при которой буржуазия и бюрократия не могли бы раздвигать и отталкивать локтями рабочих, приговаривая: "Это вам не 18 год". Надо, чтобы рабочий класс мог сказать: "В 27 году я не только сытее, но и политически являюсь большим хозяином государства, чем в 18-м". На этом пути победа не только возможна, но и наиболее надежно обеспечена, ибо только на этом пути мы будем иметь поддержку народных низов Польши, Румынии и всей Европы...

Может ли дать победу сталинский центристский курс, колеблющийся между обоими лагерями, обещающий сперва пригреть кулака, усыновить его сына и приголубить внука, затем переходящий нерешительно к созданию групп бедноты, меняющий из года в год избирательную инструкцию, т. е. советскую конституцию, сперва в сторону кулака, затем против него, затем опять за него, как на Северном Кавказе; курс, ориентирующийся на Чан Кайши и Ван Тинвея, на Перселя и Кука, на предательские верха, сбивающий с толку низы? (Курс, который продиктовал нашему Политбюро невероятную директиву от 29 октября 1926 г. в отношении Китая о том, чтобы не вносить гражданскую войну в китайскую деревню, чтобы не оттолкнуть попутчиков или буржуазию, поме

щиков и генералов, так называемых либералов; или другую директиву с просьбой к либеральной буржуазии дать минимум (!!!) оружия рабочим.) Этот курс раздражает или охлаждает одних и не завоевывает других, теряет "друга" Ван Тинвея и сбивает с толку коммунистов. Этот курс означает постоянное хватание за гнилые веревки.

В мирное время такой курс может просуществовать неопределенно долгое время. В условиях войны и революции центризм должен дать резкий крен вправо или влево. Он уже расчленяется на правое и левое крыло, которые неизбежно растут за счет центра. Этот процесс будет неизбежно ускоряться, а война, если она будет нам навязана, придаст ему лихорадочный характер. Сталинский центр будет неизбежно таять. В этих условиях оппозиция будет нужнее партии, чем когда бы то ни было, чтобы помочь партии...

Бабушкин: А сейчас не надо помогать? (Шум.)

Троцкий: Чтобы помочь партии выправить линию и в то же время не нарушить революционного единства, не расшвырять кадров партии, ее основной капитал. Ибо подавляющее большинство подлинно большевистских пролетарских кадров - при правильной политике, при ясной линии, при повелительных внешних условиях способно будет обновить политику, и не за страх, а за совесть взять настоящий, твердый революционный курс. Этого и только этого мы хотим достигнуть. Ложь об условном оборончестве, о двух партиях и наиболее гнусную ложь о повстанчестве мы бросаем клеветникам в лицо!

Голос из оппозиции: Правильно!

Троцкий: Но не роняет ли критика оппозиции авторитет СССР в международном рабочем движении? (Реплика не слышна.) Я не отвечаю за тех, кто отозвался.

Самая постановка этого вопроса не наша. Это церковно-поповская или сановно-генеральская постановка вопроса об авторитете. Католическая церковь требует непререкаемого признания своего авторитета со стороны верующих. Революционер поддерживает, критикуя, и чем неоспоримее на деле его право на критику, тем с большей преданностью он борется за то, в создании и укреплении чего принимал непосредственное участие, критика сталинских ошибок может, конечно, понизить "непререкаемость" дутого сталинского авторитета. Но не этим держится революция и Республика. Открытая критика и действительное исправление ошибок покажут всему международному пролетариату внутреннюю силу режима, который в труднейших условиях находит внутренние гарантии правильного пути. В этом смысле критика оппозиции и те последствия, к которым она начинает уже приводить, а завтра приведет гораздо более, в последнем счете повышают авторитет Октябрьской революции и укрепляют ее не слепым, а революционным доверием международного пролетариата - и тем самым повышают нашу обороноспособность в международном масштабе.

Проект резолюции Политбюро говорит:

"Подготовка войны против СССР означает не что иное, как воспроиз

ведение на расширенной основе классовой борьбы между империалистической буржуазией и победоносным пролетариатом".

Правильно ли это? Безусловно. Нелепо даже ставить такой вопрос. Но резолюция прибавляет: "Всякий, кто, как оппозиция в нашей партии, ставит под сомнение этот характер войны..." и т. д. Ставит ли оппозиция под сомнение этот общий классовый смысл войны? Вздор! Не ставит. Ни в малейшей степени. Утверждать противоположное могут лишь те, которые, вконец запутавшись сами, хотят запутать других. Значит ли это, однако, что общий классовый смысл, для всех нас бесспорный, покрывает всякую ошибку, всякое сползание? Нет, не значит. Нет, не покрывает. Если заранее и раз навсегда считать, что данное руководство есть единственно мыслимое, прирожденное руководство...

Скрыпник: Хоть не прирожденное, но естественное.

Троцкий: Тогда всякая критика неправильного руководства представится отрицанием защиты социалистического отечества и призывом к повстанчеству. Но такая позиция есть попросту отрицание партии. В случае войны, партия годится только на то, чтобы защищать, а как защищать, это ей укажут другие.

Еще раз, короче и проще: берем ли мы, оппозиция, под сомнение защиту социалистического отечества? Ни в малейшей степени. Надеемся не только защищать, но и других кое-чему научить. Берем ли мы под сомнение способность Сталина наметить правильную линию для защиты социалистического отечества? Берем, и притом в высшей степени.

В своей недавней статье в "Правде" Сталин ставит такой вопрос: "Неужели оппозиция против победы СССР в грядущих боях с империализмом?" Позвольте повторить: "Неужели оппозиция против победы СССР в грядущих боях с империализмом?" Оставим в стороне наглость вопроса. К строго взвешенной характеристике сталинских методов Лениным - грубость и нелояльность - сейчас возвращаться не будем. Возьмем вопрос, как он поставлен, и дадим на него ответ. "Против победы СССР в грядущей войне с империализмом" могут быть только белогвардейцы. Оппозиция за победу СССР, она доказала и докажет это делом не хуже других. Но для Сталина дело не в этом. В сущности, Сталин имеет ввиду другой вопрос, который не решается высказать. Именно: "Неужели оппозиция думает, что руководство Сталина не в состоянии обеспечить победы СССР"? Да, думает.

Зиновьев: Правильно.

Троцкий: Оппозиция думает, что руководство Сталина затрудняет победу.

Молотов: А партия где?

Троцкий: Партию вы задушили. Оппозиция думает, что руководство Сталина затрудняет победу. Оппозиция утверждала это в отношении китайской революции. Ее предостережения в ужасающей степени подтвердились событиями. Надо менять политику, не дожидаясь такой же катастрофической проверки внутри. Оппозиция говорит партии, надо менять политику, не дожидаясь такой катастрофической проверки внутри, как в Китае. Каждый оппозиционер, если он действительный,

а не фальшивый оппозиционер, займет в случае войны тот пост на фронте или в тылу, какой ему поручит партия и выполнит свой долг до конца. Но ни один оппозиционер не откажется от своего права и долга, накануне войны или во время войны, бороться за исправление партийного курса - как это было в партии всегда, - ибо в этом лежит важнейшее условие победы. Резюмирую: за социалистическое отечество? Да! За сталинский курс? Нет! Мы хотим, чтобы партия имела возможность открыто исправить сталинский курс путем исправления тех ужасающих ошибок, которые привели к величайшим поражениям.

Голос: Вас надо исправить.

Скрыпник: Партия вас не уполномочивала.

Троцкий: Партия меня уполномочивала, как члена ЦК, говорить правду ЦК.

Скрыпник: Но не перевирать.

Голос с места: Фракция вас уполномочила.

Стабилизация и полевение масс

Троцкий: "Проект тезисов о международном положении" в основу своих выводов кладет "факт укрепления капитализма - как в области чисто экономической, так и в области политической". С другой стороны, тезисы говорят: "Основной процесс среди западно-европейского пролетариата есть процесс полевения", причем эта мысль как бы направляется против оппозиции. Тезисы путают в этом вопросе, как и в других. Совершенно бесспорно, что капитализм вышел из того состояния, когда он либо совсем выпускал вожжи из рук, как это было в 1920 г. в Италии, в 1923 г. - в Германии, либо громил рабочих, непрерывно разрушая производительные силы. Благодаря слабости компариии, с одной стороны, ошибкам руководства - с другой, капитализм, после наиболее острого, послевоенного кризиса, нашел возможность открыть внутреннюю и внешнюю борьбу за свое упрочение и расширение. Но именно эта борьба выражается в обострении классовых столкновений, с одной стороны, в обострении мировых трений - с другой, и тем самым таит в себе все Новые и новые классовые и военные конфликты и потрясения. Такова общая стратегическая линия развития. Вся эпоха остается социально-революционной. Именно поэтому процесс полевения масс в большом историческом масштабе несомненно происходит и проявляется в подпочвенных сотрясениях и прямых вулканических взрывах, пробивающих кору перселевщины, отто-бауэровщины и пр.

Однако, в этой основной, так сказать, стратегической кривой нынешней эпохи есть свои тактические изгибы, спуски, понижения, иногда очень глубокие. Поражение германского пролетариата в 1923 г, поражение великих стачек в Англии, поражение китайского пролетариата, -- каковы бы ни были их причины, сами становятся причиной временного снижения революционного уровня преимущественно в верхних слоях пролетариата, усиливают на известный период социал-демократию за счет коммунистической партии, - что мы наблюдали за последний

период во всей Европе -- и внутри компартии дает временный перевес правому крылу за счет левого, - что опять-таки является общим для ' большинства партий Запада.

Роль рабочей аристократии, рабочей бюрократии и мелкобуржуазных ' попутчиков в такие периоды особенно велика и особенно реакционна. Стоящая у власти ВКП не составляет исключения из этого международного процесса. Неправильный режим к тому же урезывает активность рабочих,

Голос с места: Договорились.

Троцкий: мешает им быстро понять причины поражений и преодолевать их последствия. Правое крыло, пользуясь могущественным аппаратом, бьет исключительно влево и механическими средствами еще больше перемещает соотношение сил в ущерб левому крылу. Таковы общие причины, в силу которых левая оппозиция все более и более отделялась в последнее время от влияния на направление политики Коминтерна, ВКП и советского государства, тогда как от имени Коминтерна все больше и все громче выступают правые, полусоциал-демократические элементы, которые уже после Октября были в лагере врагов, а затем были допущены в ряды Коминтерна скорее на положении испытуемых. Тем временем в массах накопляются элементы нового сдвига влево, нового революционного подъема, который раньше или позже наступит. Оппозиция теоретически и политически подготовляет этот завтрашний день.

* * *

Два слова об армии. В обороне страны сочетаются все факторы экономики, политики и культуры. Но есть особое, непосредственное орудие обороны - это армия. Роль этого орудия имеет решающий характер. Военная область есть та область, которая резче всего отражает не только сильные, но и слабые стороны режима, все сдвиги политики, все ее ошибки и просчеты. В то же время в этой области легче, чем в какой бы то ни было другой, обмануть себя видимостью, фасоном и звоном. Не раз уже в истории режим проверялся через армию. Здесь лучше перегнуть в сторону критики, чем благодушного доверия. Несколько военных работников, под влиянием возможной угрозы войны, обменивались за последний период мнениями по поводу состояния наших вооруженных сил.

Скрыпник: Ого, уже военные совещания были.

Троцкий: Из числа этих товарищей назову тов. Муралова - инспектора военно-морских сил, тов. Путна и тов. Примакова - командиры корпусов, снятые за оппозиционные взгляды; тов. Мрачковского и тов. Бакаева. Каждый из них предан делу социалистической республики, не менее любого из здесь присутствующих. Результат их обсуждения изложен в виде документа, заключающего в себе программу изменений, необходимых для поднятия революционного уровня и боеспособности армии. Этот документ я, через тов. Рыкова, в одном экземпляре вручу Политбюро ЦК.

Этот документ, подходящий к вопросу критически и с полным знанием дела, охватывающий все вопросы строительства Красной армии, мы не предполагали зачитывать на объединенном Пленуме, - не потому, что этот вопрос не должен обсуждаться в ЦК, -- это есть вопрос жизни и смерти для партии и революционной страны, -- а потому, что мы в данной обстановке не хотели давать повода Молотову, Ярославскому и им подобным превращать наиболее важный и острый вопрос в материал для склоки или, как у Ворошилова, для насквозь фальшивых, непартийных, некоммунистических речей, на тему о чести оскорбляемого мундира, тогда как мы ставим вопрос об интересах партии и государства. Однако, после речи тов. Ворошилова мы считаем целесообразным оглашение нашего документа - без стенограммы и без включения его в протокол, - дабы вызвать у Пленума потребность более серьезной проверки положения государственной обороны, чем та поверхностная оценка, какая дана в речи тов. Ворошилова. Решение вопроса об оглашении или неоглашении этого документа на этом Пленуме, по соображениям государственной целесообразности, мы представляем Политбюро. Пока же этот документ будет вручен в одном экземпляре, как сказано, тов. Рыкову за полной ответственностью подписавших. (Шум в зале.)

Л. Троцкий 1 августа 1927 г.

ПИСЬМО ТРОЦКОМУ

Уважаемый Лев Давыдович'

Хочу Вам напомнить, что в прошлом нашей партии мне известны случаи, когда по вопросам внешнего строительства, отдельными товарищами и группами подавались записки, и эти поступки не вызывали никакого дисциплинарного воздействия ЦК на подавших, а иногда вызывали даже прямое поощрение или одобрение.

Итак, во-первых, в 1921 г. я по должности командующего войсками низовьев Волги наблюдал, что переживала Красная армия в тяжелых условиях борьбы с бандитами и голода и счел необходимым свои впечатления и соображения довести до сведения ЦК Такая записка была мною подана в ЦК (еще с наличием В. И. Ленина в его составе) и не вызвала никаких нареканий, а тем более репрессий по моему адресу ни со стороны ЦК, ни РВС как руковод[ства] вооруженными силами (копия записки у меня сохранилась).