Программа нашей партии беспощадно осуждает "прикрытие защиты грабительских интересов своей национальной буржуазии лживым лозунгом защиты отечества", Вся нынешняя мировая обстановка "с неизбежностью приводит, - по словам нашей программы, - к сочетанию гражданской войны внутри отдельных государств с революционными войнами как обороняющихся пролетарских стран, так и угнетаемых народов против ига империалистских держав". Те же основные мысли проходят через все без исключения постановления Коминтерна, касающиеся империалистских войн и войны против СССР в частности и в особенности. Таким образом, преступная мысль тов. Раковского, поднявшая на дыбы империалистскую печать Франции, есть только простое разъяснение, вернее сказать, простое повторение мысли, вытекающей из самого существа коммунистической программы и потому обязательной для каждого коммуниста без исключения. Более того, признание или непризнание этой мысли является одним из важнейших признаков для отличения коммуниста от некоммуниста. Следовательно, приведшая французскую буржуазию в ярость мысль тов. Раковского, характеризует его не как Раковского, а как коммуниста.

Чего же в таком случае хочет французское правительство? Господин Эрбет должен был бы дать на этот счет необходимое разъяснение. Чего хотят господа Мильеран, Нуланс и К0 - известно, ибо эти господа своих желаний не скрывают: они хотели бы иметь послом в Париже Сазонова или, в крайнем случае, Милюкова. Но для этого нужно предварительно переменить правительство в Москве. В свое время Мильеран, Клемансо проделали такой опыт. Намерены ли они его повторить?

Чего хотят радикалы, составляющие левую часть правительства? Незачем говорить, что мы не делаем себе насчет радикалов никаких иллюзий. Сами радикалы не однородны, В общем они делятся на две группы: на таких, которые обманывают, и на таких, которые желают быть обмануты. С некоторым запозданием и с жестами сопротивления они в конце концов всегда выполняют то, чего захочет империалистская буржуазия, если только она этого крепко захочет.

Хотят ли радикалы, чтоб советское правительство назначило своим послом Керенского? Это не выйдет. Послом советского правительства может быть только член правящей партии, т. е. большевик. А в качестве

такового посол связан программой своей партии.

Не думают ли господа радикалы, что партия изменит свою программу? Но ведь во имя этой программы мы и совершали ту самую Октябрьскую революцию, которая привела к аннулированию царских долгов и к экспроприации фабрик и заводов. Мы каждый раз возвращаемся, таким образом, к исходному пункту. Раковский тут не при чем. Виновата программа компартии. Виновата Октябрьская революция.

Вот почему все преимущества на стороне империалистской реакции. Она прекрасно понимает, что советский посол меньше, чем какой бы то ни было другой, ведет самостоятельную политику. Каждый советский посол стоит и будет стоять на той точке зрения, что в случае нападения капиталистических государств на СССР - из-за долгов ли или по другим причинам, - буржуазное правительство натолкнется на сопротивление передовых рабочих у себя, сопротивление это будет расти, захватывая все более широкие круги и раньше или позже перекинется на империалистскую армию. Война империалистов против Советского Союза мыслима только как очень серьезная, очень упорная, очень длительная война, а это и значит, что на известном своем этапе она, как говорит наша программа, неизбежно превратилась бы в гражданскую войну внутри капиталистических стран. Каждый коммунист русский, как и иностранный, оказал бы такому превращению всемерное содействие. ? Ну, а когда капиталистические государства воюют друг с другом, разве они не стремятся поднять восстание в тылу друг у друга: немцы -в Ирландии, французы - в Галиции и Чехословакии и т. д. Разве военное дезертирство не пользуется "взаимным" покровительством капиталистических государств? Разве в мирное время Франция не делала все, что могла, чтобы создать свои опорные базы в Эльзас-Лотарингии. Разве есть теперь одно государство в Европе, которое мерило бы работы "разложения" в границах своего ближайшего соседа? А торговля и дипломатические отношения идут своим чередом.

Конечно, капиталистические государства играют во время войны, главным образом, на национальных моментах. Советское же правительство рассчитывает на классовые свои связи с международным пролетариатом. Наши расчеты неизмеримо серьезнее, глубже, грознее для наших возможных врагов. Но разве это вытекает из тех или других слов Раковского? Нет, это вытекает из классовой природы нашего государства, которое создано Октябрьской революцией. Мы опять возвращаемся к исходному пункту.

Радикалы или их ближайшие соседи справа, вроде Бриана, говорят: "Придется потребовать замены Раковского". А дальше что? Допустим, что новый посол имел бы все личные плюсы Раковского; но уж он, во всяком случае, имел бы все его большевистские "минусы". Что же дальше?

Империалистская реакция последовательнее. Она говорит: мы требуем удаления Раковского не как Раковского, а как большевика. Но ведь это значит, - возражают им робко радикалы, - что вы потребуете отозвания и всякого другого советского посла? - Конечно, отвечают импе

риалисты - но ведь это значит разрыв дипломатических отношений с СССР? Вот именно, - отвечают реакционеры. - А что дальше?

На этом месте последовательность реакционеров обрывается. О дальнейших шагах они не говорят. Одни из них хотят нас шантажировать, чтобы выжать большие уступки. Другие хотят постепенно, через ряд ступенек, втянуть Францию в войну против СССР.

Война есть дело серьезное. Французская пословица говорит: на войне действуй по-военному. Мы так и собираемся действовать, если бы на нас напали. Но русская пословица говорит: худой мир лучше доброй ссоры. Ссора между государствами - есть война. "Худшего мира", т. е. дружбы между Советским Союзом и буржуазными государствами не может быть. Но серьезные деловые связи и, правильнее, дипломатические отношения, как свидетельствует опыт, вполне возможны. На войне - по-военному. Эту меткую французскую пословицу мы усвоили себе до конца. Остается пожелать, чтобы нашу русскую пословицу - худой мир лучше доброй ссоры - господин Эрбет перевел на французский язык.

5 октября 1927 г. Л.Троцкий

В РЕДАКЦИЮ "ПРАВДЫ"

Вчера мною послана в редакцию статья "Худой мир лучше доброй ссоры". Цель статьи ясна: показать французской буржуазии, что в вопросах обороны СССР и вообще охраны его интересов она не может рассчитывать на разногласия внутри ВКП. Если, однако, редакция "Правды" собирается поступить с этой статьей так же, как с моей беседой с американской делегацией, то есть снабдить статью примечаниями, которые должны подорвать политическую цель статьи, тогда самое публикование статьи становится бессмысленным.

Вот почему я заранее заявляю, что, если редакция собирается политическую манифестацию в интересах СССР подменить одной из своих фракционных выходок, то я заранее отказываюсь от напечатания статьи и требую возвращения мне рукописи.

Если же у редакции имеются предложения каких-либо деловых изменений, поправок или дополнений, то я, разумеется, охотно пойду навстречу в рамках той задачи, которую ставит себе моя статья. С коммунистическим приветом

Л. Троцкий

6 октября 1927 г.

ПРЕЗИДИУМУ ЦКК К сведению: тт. Сталину, Рыкову, Зиновьеву, Смилге

Выписка из протокола No 143 заседания Президиума ЦКК от 3 октября 1927 г. гласит:

"Ввиду того, что тов. Троцкий с 6 июля 1927 г. по настоящее время

не представил доказательств в подтверждение своего заявления против тов. Шкирятова, считать, что их у него нет и дело прекратить".

Я думаю, что Президиум ЦКК только компрометирует себя такого рода постановлением. Я говорил в свое время, что тов. Шкирятов, как и тов. Ярославский и др. подготовляют постепенно и систематически сталинский план раскола партии путем последовательных исключений, отсечений и отколов, - т. е. аппаратно-замаскированный раскол в рассрочку. Я утверждал, что всякий, кто послушает сегодняшние речи Ярославского, Шкирятова и других, получит тем самым представление о том, что Сталин затевает и подготовляет сделать через несколько месяцев, через полгода, через год. То, что Шкирятов нашептывал на уши отдельным коммунистам, теперь уже совершается на деле. Каких еще нужно доказательств?

Называть имена тех товарищей, которым Ярославский, Шкирятов и др. полгода тому назад говорили с глазу на глаз о необходимости отсечь головку оппозиции, значило бы без всякого смысла подводить теперь этих товарищей под репрессии тех же Ярославских и Шкиря-товых.

Кому нужны доказательства моих слов, тому достаточно прочитать протоколы Президиума и Секретариата ЦКК, в частности, протокол Секретариата от 13 сентября, одобряющий обыски у коммунистов, "входящих в контрреволюционную организацию".

Л. Троцкий 6 октября 1927 г.

СЕМИЧАСОВОЙ РАБОЧИЙ ДЕНЬ

1. За несколько недель до десятилетнего юбилея партия узнает, что в

заготовленный уже манифест Политбюро решило включить пункт "о

сокращении рабочего дня в инструкции до семи часов".

Ожидал кто-нибудь такой реформы? Была ли она партией обдумана? Слышала ли партия хоть намек на такой шаг две недели тому назад?

Нет, и на этот раз политика ведется в порядке сюрпризов, неожиданностей, застижения партии врасплох.

Несколько недель тому назад партия внезапно узнала, что Политбюро собирается платить Франции ежегодно 22 миллиона золотых рублей в счет старых долгов. Сегодня партия столь же внезапно узнает, что Политбюро собирается ввести в промышленности семичасовой рабочий день.

Политика сюрпризов и зигзагов становится все более резкой и нетерпимой.

2. Что означает, по существу, провозглашаемая Политбюро мера?

Если это временное сокращение рабочего дня в целях борьбы с острой

безработицей, если понимать эту реформу так, тогда это не улучшение

положения рабочих а распределение тяжести безработицы на весь рабо

чий класс. К таким мерам прибегали не раз капиталистические государ

ства, вводя неполную рабочую неделю и пр. Необходимость прибегнуть

к такого рода серьезной и тяжелой реорганизации производственного

процесса могла бы диктоваться только таким положением, когда рост безработицы становится неизбежным на неопределенно долгий период. Ясно, что такого рода "реформа" не заключала бы в себе ничего юбилейного. Постановление Политбюро говорит не об этом. Оно имеет в виду не временное сокращение рабочего дня, а планомерный переход с 8 часов на 7 часов работы во всей промышленности.

3. Действительное введение семичасового рабочего дня - "без умень

шения вознаграждения за труд", как гласит постановление Политбюро,

-- означает повышение расценок при сдельной оплате труда и вообще

очень значительное, исчисляющееся в сотни миллионов, повышение

зарплаты. Еще до вчерашнего дня указания оппозиции на необходимость

более систематического повышения зарплаты назывались демагогией

и наталкивались на одно и то же возражение: "А где взять средств?"

Все протоколы ЦК, все шпаргалки, все писания бухаринско-слепков

ской школы вертятся вокруг этого довода: "демагогия? - где взять

средств".

Теперь оказывается, что средства имеются для перехода на семичасовой рабочий день "без уменьшения вознаграждения за труд". Этот поразительный факт является беспощадным осуждением той травли, которая велась против оппозиции в рабочем вопросе. Всякий член партии, всякий рабочий вообще скажет себе, что никогда, ни в каком случае в манифесте не появилось бы столь неожиданное обещание семичасового рабочего дня, если бы оппозиция в течение всего предшествующего периода не боролась так упорно и настойчиво против небрежного, невнимательного и "нехозяйственного" отношения к потребностям и нуждам рабочего класса.

4. Кто же является демагогами? Те ли, которые отстаивают ту мысль,

что социалистическое строительство предполагает систематическое улуч

шение положения рабочих во всех областях, исходя из того, что расходы

в этой области окупятся не только политически, но и производственно?

Или же демагогами являются те, кто в "будни" считает возможным

осуществлять режим экономии, рационализацию, индустриализацию -

за счет рабочих, а под праздничек, под юбилей, внезапно объявляют -

без малейшей подготовки - введние семичасового рабочего дня?

5. Платформа большевиков-ленинцев (оппозиции) требует:

"Пресечь в корне всякие поползновения к удлинению восьмичасово

го рабочего дня; не допускать применения сверхурочных работ, кроме

случаев безусловной необходимости. Не допускать злоупотреблений

наймом временной рабочей силы и подведения постоянных рабочих под

"сезонных". Отменить все удлинения рабочего дня во вредных цехах,

допущенные в отступление от ранее изданных положений".

Это звучит на первый взгляд куда более скромно, чем праздничный прыжок от восьмичасового рабочего дня к семичасовому. Но всякий член партии неизбежно спросит себя: "Каким это образом случилось, что за последние годы Кодекс Труда все более ухудшался, в частности, и в отношении длительности рабочего дня, - а теперь вдруг, без малейшей подготовки, делается скачок через все ухудшения Кодекса, через

все удлинения рабочего дня, через злоупотребления сверхурочными работами и пр. и пр. непосредственно к семичасовому рабочему дню? Серьезна ли эта реформа? Можно ли ей сколько-нибудь доверять?

6. На этот основной вопрос ответ заключается в следующих строках

постановления Политбюро:

"В отношении производственных заводских рабочих... необходимо обеспечить на протяжении ближайших лет переход от восьмичасового рабочего дня к семичасовому рабочему дню, без уменьшения вознаграждения за труд".

Для этого необходимо:

"Приступить не позже чем через год к постепенному осуществлению этого постановления по отношению к отдельным категориям рабочих в соответствии с ресурсами страны, ходом переоборудования и рационализации фабрично-заводских предприятий, ростом производительности труда и изнурительности работы".

В такой постановке провозглашенная реформа есть лишь неопределенное обещание к празднику - и ничего более. Азбука социализма говорит, что рабочее государство может от восьмичасового рабочего дня переходить не к девятичасовому, а к семи, к шестичасовому рабочему дню, в зависимости от роста техники и производительности труда. Юбилейное обещание гласит, что такой переход (от 8 часов к 7-ми) должен совершиться "на протяжении ближайших лет". Что это значит? В течение ближайших 5-ти лет? Или 3-х? Или 10-ти?

Пятилетка Госплана, как и пятилетка ВСНХ, как и все другие перспективные промышленные планы до сих пор совершенно не включали в свои расчеты переход с восьмичасового рабочего дня на семичасовой. Пятилетки свидетельствуют, что о таком переходе нигде не было до сих пор и речи. Это означает, что руководящие хозяйством органы до сих пор ни разу даже не задумывались, в течение какого именно количества лет возможен переход от восьмичасового рабочего дня к семичасовому. Наоборот, мысль руководящих хозяйственных органов до сих пор направлялась на ухудшение Кодекса Труда, а не на улучшение.

7. Таким образом, под именем "сокращения рабочего дня до 7-ми

часов", мы имеем на деле ничего не говорящее общее место, по сущест

ву дела чисто авантюристское обещание, которое со страниц манифеста

поразит в одинаковой мере и рабочих, и профессионалистов, и хозяйст

венников, и крестьян, и потребителей вообще. У потребителей эта юби

лейная реформа вызовет чрезвычайные опасения насчет цен, - тем бо

лее, что до сих пор вся печать в один тон кричала, что зарплата занимает

слишком большое место в издержках производства. У рабочих внезап

ная реформа вызовет большие ожидания, которые ходом вещей ока

жутся обмануты. Политический результат юбилейного сюрприза окажет

ся прямо противоположным тому, на какой рассчитывают авторы

"реформы", У них дело идет не о хозяйственном и культурном вопросе

громадной важности, а о том, чтобы "перекрыть" оппозицию за полтора

месяца до партийного съезда. Провозглашаемая реформа дает, таким об

разом, убийственную оценку всей линии нынешнего руководства.

8. Значит ли это, что переход от 8-ми часов к 7-ми немыслим в течение ближайших лет? Нет, не значит. Общий курс должен вести именно в этом направлении. Но это должен быть именно курс, а не политика зигзагов и авантюр. Вопрос о возможности перехода к семичасовому рабочему дню и о сроках такого перехода есть вопрос обо всей нашей хозяйственной политике и, прежде всего, о темпе индустриализации страны. Дело идет не о юбилейном выкрике, а об изменении всего курса хозяйственного руководства, прежде всего и в особенности в вопросах материального положения рабочих. Для того, чтобы дать в этих вопросах правильное направление мысли партии и советского государства нужно твердой рукою провести те меры, которые указаны в платформе оппозиции и, прежде всего, нужно к десятилетию Октябрьской революции восстановить в силе октябрьский Кодекс Законов о Труде, начиная с действительного обеспечения действительного восьмичасового рабочего дня.

? * *

Манифест намечает страхование на случай старости не только батраков, но и беднейших крестьян и деревенской бедноты на 40% Думать сейчас о страховке чуть не половины крестьянства явная бессмыслица. Особенно ясной становится несостоятельность такого рода плана, вернее сказать, обещаний, если сопоставить их с тем фактом, что всего несколько недель тому назад строительные рабочие фактически сняты со страхования и переведены на положение, скажем, лесорубов. В этом постановлении выражается политика будней. А страхование беднейших крестьян - это широковещательное праздничное обещание, которое и называется в политике демагогией.

Л. Троцкий 10-12 октября 1927 г.

В СЕКРЕТАРИАТ ЦК ВКП (б) ?

8 сентября происходило объединенное заседание Политбюро и Президиума ЦКК, где рассматривался вопрос о внесенной нами платформе большевиков-ленинцев (оппозиции). Согласно решению заседания велась стенограмма, предназначенная для сведения партии. Присланные нам стенограммы речей были нами своевременно выправлены. Между тем, до сих пор не опубликована стенограмма заседания, на котором решался исключительной важности вопрос о доведении до сведения партии платформы 13 членов ЦК и ЦКК, в выработке которой принимало участие до 200 старых партийцев-большевиков.

Задержка в выпуске этой стенограммы (как, наприм., и стенограммы апрельского пленума этого года) может объясняться только тем, что имевшие место на указанном заседании прения освещают вопрос о платформе оппозиции в крайне невыгодном для Политбюро свете. Другими

* Написано одним из подписавшихся. [Приписка Троцкого.]

словами, стенографические отчеты ЦК, которые должны играть роль суррогата партийной демократии, все более являются, по существу, орудием односторонней и ложной информации партии.

Г. Зиновьев

12 октября 1927 г. Л. Троцкий,

РЕЧЬ ТРОЦКОГО НА ФРАКЦИИ ЦИК ПО ПОВОДУ ЮБИЛЕЙНОГО МАНИФЕСТА

Товарищи, здесь тов. Киров, в качестве гостеприимного хозяина, прочел нам краткую лекцию о пользе семичасового рабочего дня. Он доказывал, что семь часов работы для рабочего гораздо привлекательнее и в культурном смысле гораздо выгоднее, чем восемь часов (шум). Мы здесь находимся не в школе политграмоты (к сожалению, у тов. Кирова, как и других, школа политграмоты часто превращается в школу полит-неграмоты), мы находимся в законодательном учреждении Советского Союза (шум). Речь у нас идет не об общей пользе семичасового рабочего дня, а о том, вводить ли его, когда и как (голос: мы находимся на фракции). Да, покуда во фракции, но во фракции той партии, которая решает в высшем органе Союза. Я уже слышал здесь, со скамей, дешевое замечание, что тов. Зиновьев "противник" семичасового рабочего дня (голос: это демагогия). Не достает того, чтобы мы с вами маленечко поменялись ролями: вы начнете нас, кажись, скоро упрекать, что наши требования в отношении рабочих недостаточны. Это все очень дешево. Видите ли, в той самой платформе, упоминание о которой вызвало преждевременные смешки... Да, товарищи, не торопитесь смеяться (смех), не торопитесь смеяться. Так в этой платформе сказано: "Пресечь в корне всякие поползновения к удлинению восьмичасового рабочего дня, не допускать применения сверхурочных работ, кроме случаев безусловной необходимости, не допускать злоупотреблений наймом временной рабочей силы и подведением постоянных рабочих под сезонные, не допускать удлинения рабочего дня во всех вредных цехах, допущенного в отступление от ранее сделанных постановлений". Давайте-ка для начала осуществим это. Вопрос стоит гак: было ли у нас за последние годы изменение Кодекса и нашей практики в сторону сокращения или удлинения рабочего дня? До вчерашнего дня шло удлинение, ухудшение, - до того момента, когда внезапным постановлением Политбюро тов. Бухарину вменено было в обязанность в уже готовый, в уже написанный манифест вставить малюсенький пункт о переходе с восьми на семичасовой рабочий день. Что ж это значит? Если, товарищи, вопрос решается соображениями международными, которым мы отдаем полную дань, если вопрос решается культурными преимуществами семичасового рабочего дня для пролетариата, то ведь надо надеяться, что эти не новые соображения были у авторов манифеста в тот момент, когда они макали перо в чернильницу. Почему же этот

пункт вставлялся в манифест вдогонку? Откуда такая внезапность? Откуда поспешность? Если мы хотим издать акт, который должен иметь непосредственно практическое значение, то здесь требовалась бы хоть минимальная подготовка. Ее нет и в помине. Я надеюсь, что каждый из вас знаком с основными чертами наших хозяйственных пятилеток: первая пятилетка ВСНХ, вторая пятилетка ВСНХ, пятилетка комиссии Госплана. Ни в одной из этих пятилеток, которые вырабатывались в основных руководящих хозяйственных органах государства, я не находил, - думаю, что и вы не найдете, - ни одного намека на вопрос о переходе с восьмичасового на семичасовой рабочий день. Между тем, для хозяйственных перспектив этот вопрос имеет немалое значение. Я гораздо менее имел возможности следить за протоколами всех профессиональных съездов и совещаний. Не знаю, может быть, я ошибаюсь, - тов. Томский, который является, кажись, одним из инициаторов сокращения восьмичасового рабочего дня, меня, может быть, поправит, - я не знаю ни одного профессионального съезда или совещания, где бы этот вопрос обсуждался в качестве практического предложения. Как же обстоит дело, товарищи? Идет ли речь о законодательном мероприятии или об общей декларации в стиле речи тов. Кирова, который, извиняюсь, неправильно поставил вопрос и с точки зрения простой политграмоты. Потому что, если таким образом ставится вопрос о сокращении безработицы, то это не есть шаг вперед, это не реформа, вызванная возросшим богатством, большим хозяйственным могуществом, - нет, это такая мера, которая стремится безработицу распределить на спинах всех рабочих. Только так и можно поставить вопрос о борьбе с безработицей путем временного сокращения рабочего дня. Когда сокращают рабочий день или рабочую неделю в целях борьбы с безработицей, то этим самым распределяют безработицу на весь рабочий класс, снижая, а не повышая его жизненный уровень. Тогда сокращают и заработную плату на соответственную долю. Но манифест, очевидно, не имеет этого в виду. Там сказано: "без сокращения вознаграждения за труд" Тогда это есть не временная мера борьбы с безработицей, а основная, коренная, принципиальная мера. Но она может получить практический смысл лишь в том случае, если она введена в перспективный план нашего хозяйства, если она рассчитана, по крайней мере, в рамках пятилетнего перспективного плана. Иначе это есть простая декларация, которая должна вызвать у каждого серьезного хозяйственника, профессионалиста, рабочего недоверие, как мера непроработанная, как обещание, данное наобум. Почему эту реформу преподнесли в таком неожиданном порядке? Ведь это же бьет в глаза: реформа преподнесена не в порядке хозяйственного плана и расчета, а в порядке юбилейного политического сюрприза. Куда же это годится - преподносить такую меру через поправку к манифесту в порядке откровения, в порядке неожиданности. И вообще, товарищи, проводимая ныне политика сюрпризов и политика неожиданностей не Может быть политикой революционной пролетарской партии. Наш рабочий класс несколько недель тому назад, в порядке неприятного сюрприза, узнал о том, что мы собираемся платить

Франции 60 миллионов франков в год; не касаюсь сейчас того, правильно это или неправильно; но факт таков, что французские лавочники и французские консьержки узнали о наших намерениях и планах в этой области на несколько месяцев раньше, чем наш рабочий класс. Те интервью, которые давал тов. Раковский, по указанию Политбюро, французским газетам, не были допущены к перепечатке в наших газетах. Почему? Что это за политика? Наш рабочий класс узнал о намерении правительства платить 60 мил. франков в год - в порядке сюрприза, а теперь, спустя 2-3 недели, он, опять-таки, в порядке сюрприза, узнает, что мы собираемся переходить на семичасовой рабочий день после того, как в течение последних лет систематически ухудшали Кодекс Законов о Труде, не сокращая, а удлиняя рабочий день. Что это за порядок? Когда мы, оппозиционеры, называли любую скромную меру в области социального законодательства, улучшения материального положения рабочего класса и т. д., то что нам говорили многие сидящие здесь, на этих скамьях? Единственное слово, которое мы встречали, это - демагогия, а в лучшем случаев, натыкались на вопрос: где взять средств? Товарищи, если вы теперь открыли тот рецепт, в незнании которого вы обвиняли нас, - т. е. где взять средств? -- то вы обязаны записать его в манифест. Вы обязаны открыто сказать: оппозиционеры, которые критиковали нас за то, что мы удлиняем рабочий день, эти оппозиционеры - демагоги, ибо не знают, где взять средств, а вот наши тт. Томский и Куйбышев (ближайшие контрагенты в этом вопросе) этот секрет открыли и подготовили это дело в виде сюрприза к 10-й годовщине Октября. Объясните же начистоту, почему вы до сегодняшнего дня удлиняли рабочий день и почему сегодня внезапно считаете необходимым провозгласить переход к семичасовому рабочему дню. Конечно, в деле улучшения положения рабочих мы всеми силами поможем вам... (шум, голоса: какими силами?) - нашими силами, но только надо поставить этот вопрос деловым порядком, как вопрос серьезного хозяйственного расчета, а не как вопрос сомнительного юбилейного подарка, не как красное яичко ко Христову дню, - как это преподносится сегодня. Вся эта "реформа" есть мера политическая для данного острого момента, в целях политического эффекта и только. Позвольте вам указать источник происхождения этой меры. Вот вы здесь, товарищи, отвечали смешком на упоминание тов. Зиновьева о платформе, а позвольте вам сказать, что если бы не было этой самой платформы... (шум), то не было бы и этого самого семичасового рабочего дня (смех, шум). (Председатель: ваше время истекло.) Оказывается, что как раз на упоминании о платформе время у меня истекло. Я поэтому вынужден ограничиться в ответ на ваш смех только несколькими короткими замечаниями. В этом самом манифесте, помимо неожиданного пункта о семичасовом рабочем дне, есть еще неожиданный пункт о дополнительном освобождении 10% крестьян от сельскохозяйственного налога. Когда мы предлагали освобождение 40-50%, то это называлось демагогией, покровительством иждивенчеству и пр. А когда к 25% освобожденных прибавляется неожиданно еще 10%, приходится спросить: откуда

это? Ведь дифференциация в деревне "слаба", ведь мы ее преувеличиваем, ведь ее выдумали Голенда и Каменев, ведь вопрос о кулацкой опасности нами раздувается, ведь бедняк это лодырь, ведь у нас бедняцкий перегиб или уклон. Почему же вы в манифесте преподносите сюрприз: освободить дополнительно 10% бедняков от сельскохозяйственного налога? (звонок председателя). Михаилу Ивановичу Калинину, известному бедняцкому представителю, не терпится. Еще одну минуточку, Михаил Иванович.

Калинин Я человек очень пунктуальный, а тов. Троцкий сама пунктуальность.

Троцкий. К сожалению, ваша пунктуальность захватываем вас тогда, когда касаются вопроса о бедняке и кулаке (смех). Очевидно, что у кого болит, тот... не любит, чтоб об этом говорили, - вопреки русской пословице.

Наконец, товарищи, третий момент - о страховании бедняков и батраков

Калинин: ...Демократия.

Троцкий. Тов Калинин, придется и вам, может быть, укрываться под сенью этой демократии. Не плюйте в колодец из которого придется напиться. Товарищи с Северного Кавказа могут вам кое-что по этому поводу рассказать, вы у них поинформируйтесь насчет "демократии". Но я говорю сейчас не насчет демократии, а насчет страхования бедняков и батраков. Великолепная мера! Но ведь только вчера, товарищи, сняли с общего социального страхования строителей, значительную часть пищевиков, значительную часть водников и перевели их на положение лесорубов и пр., - и в этом вопросе все колеса машины вертелись слева направо, а к праздничку - справа налево Но ведь если машина имеет движение слева направо, а затем дается один резкий поворот зубчатого колеса справа налево - как бы не обломались тут какие-нибудь зубья. И почему такой внезапный и быстрый поворот? Конечно, надо надеяться, что тов. Куйбышев этот секрет знает. Знает, вероятно, и тов. Томский (шум). Да и секрет этот слишком уж прост: весь он в той самой платформе, которую пытались сперва перекрыть врангелев-ским офицером и военным заговором, которую пытались задушить гнусной бонапартистской клеветой (шум, голоса: довольно). А когда справа, по-бонапартистски, перекрыть не удалось, - партия не поверила, - тогда сказали: попробуем перекрыть слева (голоса: довольно, хватит, шум).. И отсюда возникли, в порядке внезапного сюрприза, неожиданные дополнения манифеста, все эти очень громко и широко провозглашенные социальные реформы. Принципиально такие меры можно только всемерно приветствовать, но их нужно не провозгласить только, а провести на деле, в порядке хозяйственного плана, - тогда и только тогда мы им поверим и поможем их проводить.

15 октября 1927 г.

РЕЧЬ ЗИНОВЬЕВА И ПРЕДЛОЖЕНИЯ НА ЗАСЕДАНИИ

КОММУНИСТИЧЕСКОЙ ФРАКЦИИ ВТОРОЙ СЕКЦИИ ЦИК СССР,

ОГЛАШЕННЫЕ ЗИНОВЬЕВЫМ

Товарищи, я не успел сколько-нибудь подробно ознакомиться с проектом манифеста, который должен получить довольно существенное значение, как и большинство членов фракции, вероятно, не имели еще возможности ознакомиться с ним подробнее. Поэтому я, может быть, проглядел какие-нибудь части, но думаю, что основное впечатление от него я получил правильное. Прежде всего бросается в глаза громадный пробел в этом документе: в высшей степени слабая разработка международной части, почти полное отсутствие международной части. Если я не ошибаюсь, в этом документе нет даже слова "Коминтерн": в этом документе нет ни одного слова о китайской революции; в этом документе нет ни одного звука об англо-русском разрыве, как и о наступлении французских капиталистов. Я думаю, что это существеннейший пробел в документе, который должен подвести итоги десятилетию первой пролетарской революции. Мы в таких наших советских документах при Ленине всегда подобные темы затрагивали. Международные вопросы в данный момент касаются нас не только как членов Интернационала, не только как международных пролетарских революционеров, но и как революционеров, действующих непосредственно в СССР. Это теперь ни в коем случае не вопросы только для митингов, для десерта; это вопросы, самым острым образом стоящие перед нами в данной стадии нашей революции. И если мы в этом манифесте ставим себе задачу объяснить народу, объяснить прежде всего рабочему классу путь, который мы прошли, и перспективы, которые перед нами стоят, то нельзя обойти сейчас международное положение советской страны. Нельзя ничего не сказать о разрыве Англии с нами, о наступлении французских капиталистов, о китайских событиях, о борьбе Коминтерна. Нельзя обойти все это, потому что вопросы международной политики выдвинулись сейчас, примерно, так же, как в первые годы революции. Они становятся самыми насущными вопросами, от которых вновь зависит все наше строительство.

Мы можем расходиться по вопросу о том, как именно по существу осветить нынешнее международное положение; тут есть существенные разногласия в партии. Но что нужно осветить эти вопросы, по этому поводу не должно было бы быть расхождений. Осветить эти вопросы необходимо, ибо каждый рабочий и передовой крестьянин спросят, как смотрим мы на международное положение сейчас. А в этом проекте манифеста просто обходится такой - повторяю, важный - факт, как английский разрыв с нами, со всеми вытекающими отсюда последствиями. Это громадный пробел в документе. Нельзя дать документ, который должен получить до известной степени международное значение, не осветивши международных проблем.

Теперь перехожу к фактической части манифеста. Гвоздем этого документа является пункт первый, относительно семичасового рабочего

дня. Я думаю, я не ошибусь, если скажу, что для громадного большинства из вас пункт этот является сюрпризом. Вероятно, вы впервые услышали о нем не далее, как вчера или позавчера, по приезде в Москву и Ленинград. Этот вопрос не шуточный, громадной важности вопрос. Если говорить о семичасовом рабочем дне с точки зрения дальнейшего социалистического строительства, то вопрос о семичасовом рабочем дне есть бесспорный вопрос. Конечно, советская страна должна идти от восьмичасового рабочего дня не к девятичасовому, а к семи, и в дальнейшем -- к шестичасовому рабочему дню. Это бесспорно, это азбука. Чтобы высказать эту общую истину, для этого не надо было ждать десятилетия революции, нечего объявлять об этом в манифесте. Если этот вопрос ставится как актуальный вопрос, как практический вопрос, то он, прежде всего, абсолютно не подготовлен. Никто здесь не сказал, сколько это должно стоить. Мы не слышали даже самых приблизительных расчетов. Ни на одной профессиональной конференции этот вопрос не обсуждался. В партии этот вопрос также не обсуждался. Мнения сколько-нибудь широких кругов рабочих мы не спросили.

Я имел возможность узнать, что этот вопрос ставится в первый раз из протокола Политбюро, где было сказано, что голосованием членов Политбюро, путем опроса по телефону, решено внести в этот манифест пункт о семичасовом рабочем дне. Разве так подготовляют серьезные мероприятия, если действительно берут их всерьез? Сама подготовка никуда не годится.

Что касается существа дела, то мне кажется: это неправильное предложение. Я уже сказал, что принципиальных споров по отношению к семичасовому дню быть не может среди коммунистов. В перспективе мы должны, конечно, вести к дальнейшему сокращению рабочего дня. Если же мы берем наше государство в данный момент, с его ресурсами, как мы их имеем сейчас, с положением рабочего класса, как мы его видим сейчас, то мы вправе поставить вопрос: что же, в самом деле, более всего болит у рабочего класса нашей страны сейчас? И я думаю, что всякий, кто пожелает быть сколько-нибудь объективным, должен будет сказать, что у рабочего класса нашей страны 1927 г. более всего болит не вопрос о рабочем дне. Восьмичасовой рабочий день наш рабочий класс может принять и принимает. Если есть со стороны кулака поползновение к увеличению восьмичасового рабочего дня, мы должны дать ему беспощадный отпор. Такие поползновения были. Но мы должны считаться с нынешним положением рабочих, с нынешними ресурсами, мы должны посмотреть, что же более всего болит у рабочего класса в данный момент.

Если мы хотим сказать, что мы собираемся ввести семичасовой рабочий день, как меру борьбы с безработицей, то, во-первых, надо это сказать ясно и тогда нельзя это ставить как отдаленную перспективу годов и пятилетия. Тогда нужно ставить это более или менее практически сейчас. Тогда надо прямо говорить, что дело идет о борьбе с безработицей. Тогда надо обсудить все практические меры, которые в этом отношении могут быть приняты. И в буржуазных государствах, мы знаем,

в борьбе с безработицей применялась иногда пятидневная неделя, другие формы сокращения рабочего дня и т. д. Но тут не было никакого социалистического строительства.

Как рабочее правительство, мы должны говорить с рабочим классом прямо и ясно. О чем идет дело? Если дело идет о мерах борьбы с безработицей, тогда так и надо поставить вопрос. Тогда надо дать ряд практических предложений, вычислений и т. д. Если же этот вопрос хотят обсуждать "отвлекаясь от вопросов безработицы" (а мы знаем, что в последнее время у нас развилась привычка "отвлекаться" от самых насущных вопросов, в том числе от международной обстановки), если попытаться обсуждать, повторяю, этот вопрос "отвлекаясь" от безработицы и всего нынешнего положения рабочих, тогда получается сплошная фальшь. Что же, будем предлагать через год-два провести семичасовой рабочий день, тогда как, если взять наши пятилетки, то они говорят о том, что в ближайшие годы безработица будет расти и весьма сильно. Об этом говорят все планы хозорганов, все пятилетки. Если же дело идет не о борьбе с безработицей, а о социалистическом мероприятии, которое назрело де в силу того, что мы уже хозяйственно встали на ноги, тогда это абсолютная фальшь. Наш рабочий класс болеет сейчас вот какими злобами дня. Прежде всего, -- недостаточная заработная плата, которая у нас еще до сих пор очень низка, мы все это знаем прекрасно. Далее, - безработица, которой болеет наш рабочий класс и которая действительно давит на него, в том числе на его активность, самодеятельность. Далее, - жилищное строительство. Вот те главные вопросы, которыми больше всего болеет наш рабочий класс сейчас.

Мы знаем, что в последнее время Кодекс Законов о Труде менялся из месяца в месяц к худшему. У меня есть таблица, которую я, к сожалению, не принес с собой, о том, как Кодекс Законов о Труде был изменен за последнее время к худшему; этих изменений в Кодексе больше, чем пунктов. Мы сделали целый ряд ухудшений в жизни рабочего класса, в жизни работниц. Еще совсем недавно сделана была попытка проведения бесплатного ученичества, сокращены отпуска рабочим, отняты так называемые "мелочи", вроде яслей, трамвайных билетов и т. д. Подробно об этом вы можете прочитать в нашей (13 членов ЦК и ЦКК) платформе (смех, шум). Да, да, товарищи, я думаю, что вы сможете в этом документе найти самое лучшее изложение рабочего вопроса -совершенно точное и ясное изложение. Как вы знаете, было много попыток упрекать нас в демагогии. Я утверждаю, что более демагогического и авантюристического предложения, чем это предложение о семичасовом рабочем дне, в истории нашей партии еще не было (шум). Самый способ подготовки его говорит об этом.

Быть может, вы припомните, товарищи, как примерно год тому назад, в сентябре 1926 г., такая же игра шла вокруг заработной платы. Был объявлен специальный декрет Совнаркома - обещали осчастливить рабочих; выпустили законодательный акт, подняли шум на всю страну, а потом, как вы знаете, чижика съели; только вызвали недовольство рабочего класса. Теперь то же самое хотят проделать с семичасовым рабочим днем.

Товарищи, наше положение часто бывало и при Ленине очень туго, но мы рабочим говорили всю правду - вот это мы можем, а этого не можем. Мы никогда не играли с рабочим классом. В этом и было главное отличие нашего правительства, нашей партии от других партий, от других правительств.

Вот здесь сидит довольно много профессионалистов; советую им подумать над этим вопросом, в частности, тов. Томскому, которому придется потом за это более других отвечать перед рабочими. Конечно, бросать слова на ветер у нас много развелось мастеров. Вот Бухарин на днях бросил (смех) лозунг: "форсированное наступление на кулака". Это Бухарин теперь поведет "форсированное наступление на кулака", как раз он, автор лозунга "обогащайтесь" (шум). Он поведет форсированное наступление на кулака. Этакие посулы и слова, товарищи, стали дешевы. Им никто не поверит (шум).

Председатель: Ваше время истекло.

Зиновьев: Я предлагаю, во-первых, этот проект манифеста пополнить международной частью, потому что нельзя нам, пролетарской партии, в первое десятилетие революции выпустить манифест в той международной обстановке, которую мы сейчас имеем, без освещения таких кардинальных событий, которые произошли в это время, особенно в текущий год.

В манифесте правильно сказано, что страна пролетарской диктатуры имеет все необходимое и достаточное для построения социализма, как это учил руководитель его - Ленин. Но Ленин учил не только этому. Тут-то и начинается у вас фальшь. Ленин учил также тому, что все это было бы так, если бы у нас не было международного буржуазного окружения, если бы у нас не было необходимости борьбы с буржуазией в международном масштабе. В нынешней же форме это место в манифесте и есть выражение неправильной "теории" победы социализма в одной стране. От этого страдает весь манифест. И, во-вторых, я предлагаю вопрос о семичасовом рабочем дне, в той демагогической форме, безответственной форме игры с рабочими, - снять, для того, чтобы не компрометировать нашу партию, заменив это место предложениями, которые я внесу письменно.

* * *

Я прошу слова для предложений.

Я предлагаю два пункта. Во-первых, поручить комиссии подработать международную часть манифеста (опасность войны, китайская революция, англо-советский разрыв, наступление французских империалистов, борьба Коминтерна) и пополнить манифест этой частью.

Во-вторых:

1. В рабочем вопросе, вместо п. 1, выдвинуть в манифесте следующие пункты:

а) пресечь в корне всякие поползновения к удлинению восьмичасо

вого рабочего дня;

б) отменить все удлинения рабочего дня во вредных цехах, допущен

ные в отступление от ранее изданных положений;

в) ближайшей задачей является повышение зарплаты, по крайней мере в соответствии с достигнутым повышением производительности труда. Держать курс на систематическое повышение реальной заработной платы параллельно с ростом производительности труда. Необходимо провести большее сближение в зарплате разных групп рабочих путем систематического поднятия низкооплачиваемых слоев, отнюдь не за счет снижения высокооплачиваемых групп.

Необходимо пресечь бюрократические безобразия в области рацио

нализации.

Для смягчения последствий безработицы: а) пособия для рабочих

исчислять по зарплате, действительно соответствующей средней зарплате

данной местности; б) ввиду затяжной безработицы удлинить сроки вы

дачи пособий безработным от одного до полутора лет; в) не допускать

дальнейшего снижения взносов на социальное страхование и вести реши

тельную борьбу с фактической невыплатой его; г) отменить расходова

ние средств касс страхования на нужды общегражданскою здравоохра

нения; д) повести энергичную борьбу против "экономии на застрахо

ванных"; е) отменить все решения, дающие возможность под различны

ми предлогами снимать действительных безработных с пособий и учета

на биржах труда; ж) взять курс на увеличение пособий безработным

в первую очередь, индустриальным.

Необходимы широкозадуманные и тщательно проработанные планы многолетних общественных работ, на которых безработные могли бы быть использованы с наибольшей выгодой для хозяйственного и культурного развития страны.

4. Систематическое улучшение жилищных условий для рабочих.

Твердое проведение классовой политики в вопросах квартирной платы.

Не допускать улучшения за счет рабочих квартирного положения непро

летарских элементов. Не выселять сокращаемых и увольняемых рабо

чих из занимаемых ими жилищ.

Коллективные договора должны проходить через действительное,

а не показное обсуждение на собраниях рабочих.

Кодекс Законов о Труде должен рассматриваться как минималь

ный уровень условий труда, а не максимальный. Колдоговор должен

включать в себя гарантию от сокращений по отношению к данному

составу рабочих и служащих на время действия договора (допустимые

изъятия должны оговариваться особо). Признать, во всяком случае,

недопустимыми такие изменения коллективных договоров, которые

ухудшают положение рабочих, по сравнению с прошлыми колдого

ворами.

7. Усиление ассигнований на технику безопасности и улучшение

условий труда. Усиление карательной политики за невыполнение требо

ваний охраны труда.

Произвести пересмотр всех разъяснений Кодекса Труда и отме

нить те из них, которые дали ухудшение условий труда.

В отношении работниц: "за равный труд - равная заработная пла

та". Повышение квалификации женского труда.

10. Недопустимо введение бесплатного ученичества. Недопустимо

фактически проводящееся снижение зарплаты подростков. Принятие

мер к оздоровлению условий труда.

Режим экономии не должен ни в коем случае проводиться за счет

жизненных интересов рабочих. Необходимо вернуть рабочим отнятые

у них "мелочи" (ясли, трамвайные билеты, более длительные отпуска

и т. д.).

Профсоюзы должны усилить свое внимание к сезонным рабочим.

Усилить лечебную помощь рабочим на предприятиях (амбулато

рии, больницы и т. д.). В рабочих районах увеличить число школ для

детей рабочих.

Укрепить рядом государственных мероприятий положение рабо

чей кооперации.

В-третьих. После этого поставить на очередь практическое проведение реформы рабочего дня с целью дальнейшего сокращения рабочего дня до 7-ми часов.

Если фракция приняла бы это за основу, на что я имею мало надежд, то той же комиссии можно было бы поручить редакционную переработку этих предложений. Я думаю, что эти наши конкретные предложения встретили бы большую поддержку со стороны рабочих, чем журавль в небе, которого не раз сулили и в которого рабочий класс больше не верит.

В конце я предлагаю после этого поставить на очередь практическое проведение реформ рабочего дня с целью дальнейшего сокращения рабочего дня до 7-ми часов.

15 октября 1927 г.

РЕЧЬ ТРОЦКОГО ПО ВОПРОСУ ОБ ИСКЛЮЧЕНИИ ЗИНОВЬЕВА И ТРОЦКОГО ИЗ ЦК ВКП (б)

Мое предложение - обсудить самостоятельно вопрос о врангелев-ском офицере и военном заговоре - было отклонено. Я ставил, по существу, вопрос о том, почему, кем и как была обманута партия, которой было сказано, что коммунисты, связанные с оппозицией, участвуют в контрреволюционной организации? Чтоб лишний раз показать, что вы понимаете под дискуссией, вы постановили мою короткую речь о подложном врангелевском офицере изъять из стенограммы, т. е. спрятать от партии. Бухарин преподносил нам здесь философию термидорианской амальгамы на основе документов Менжинского, не имеющих никакого отношения ни к типографии, ни к оппозиции. Но нам нужна не дешевая бухаринская философия, а факты. Фактов нет. Поэтому весь вопрос вдвинут фуксом в дискуссию об оппозиции. Грубость и нелояльность выросли до размеров преступного вероломства. Все документы, оглашенные Менжинским, целиком говорят против проводимой ныне политики, -- нужно только эти документы осветить марксистским

анализом. Но у меня для этого времени нет. Мне остается поставить основной вопрос: каким образом и почему руководящая ныне фракция оказалась вынужденной обманывать партию, выдавая агента ГПУ за врангелевского офицера, и выдергивать осколочки незаконченного следствия для того, чтобы пугать партию ложным сообщением об участии оппозиционеров в контрреволюционной организации? Откуда это идет? Куда это ведет? Только этот вопрос имеет политическое значение. Все остальное отступает на второй и десятый планы.

Прежде, впрочем, два слова о так называемом "троцкизме". Каждый оппортунист пытается этим словом прикрыть свою наготу. Чтоб построить "троцкизм", фабрика фальсификаций работает полным ходом и в три смены. Я написал по этому поводу недавно с Истпарт письмо, заключающее в себе около 50-ти цитат и документов, уличающих господствующую ныне теоретическую и историческую школу в подтасовках, в искажениях, в скрывании документов и фактов, в извращении Ленина -все с целью борьбы с так называемым "троцкизмом". Я требовал рассылки этого письма членам Объединенного пленума. Это не сделано. Между тем, письмо заключает почти только документы и цитаты. Я пошлю это письмо в "Дискуссионный листок". Думаю, что и его спрячут от партии, ибо приведенные мною факты и документы слишком убийственны для сталинской школы.

В нашей июльской декларации прошлого года мы с полной точностью предсказали все этапы, через которые пройдет разрушение ленинского руководства партии и временная замена его сталинским. Я говорю о временной замене, ибо чем больше руководящая группа одерживает "побед", тем больше она слабеет. Июльское предвидение прошлого года мы теперь можем дополнить следующим заключительным выводом: нынешняя организационная победа Сталина предшествует его политическому крушению. Оно совершенно неизбежно и - в соответствии со сталинским режимом - наступит сразу. Основная задача оппозиции в том, чтобы последствия гибельной политики нынешнего руководства нанесли как можно меньший урон партии и ее связи с массами.

Вы хотите нас исключить из Центрального Комитета. Мы согласны, что эта мера полностью вытекает из нынешнего курса на данной стадии его развития, вернее, - его крушения. Правящая фракция, которая исключает из партии сотни и сотни лучших партийцев, непоколебимых рабочих-большевиков; аппаратная клика, которая осмеливается исключать таких большевиков, как Мрачковский, Серебряков, Преображенский, Шаров и Саркис, т. е. товарищей, которые одни могли бы создать Секретариат партии, неизмеримо более авторитетный, более подготовленный, неизмеримо более ленинский, чем нынешний наш Секретариат; фракция Сталина-Бухарина, которая сажает во внутреннюю тюрьму ГПУ прекрасных партийцев, как Нечаев, Штыкгольд, Васильев, Шмидт, Фише-лев и многие другие; аппаратная фракция, которая держится насилием над партией, удушением партийной мысли, дезорганизацией пролетарского авангарда не только в СССР, но и во всем мире, насквозь оппортунистическая фракция, в хвосте которой за последний год шли и идут

Чан Кайши, Фын Юйсяны, Ван Тинвеи, Персели, Хиксы, Бен-Тилетты; Куусинены, Шмерали, Пепперы, Гейнц-Нейманы, Рафесы, Мартыновы, Кондратьевы и Устряловы, - эта фракция не может нас терпеть в Центральном Комитете даже за месяц до съезда. Мы это понимаем.

Грубость и нелояльность идут рука об руку с трусостью. Нашу платформу спрятали. Вернее, попытались спрятать. Что означает страх перед платформой? Ясно. Страх перед платформой есть страх перед массой.

Мы заявили вам 8 сентября, что платформу мы, наперекор всем запрещениям, доведем до сведения партии. Мы это сделали. Мы эту работу доведем до конца. Тт. Мрачковский, Фишелев и все другие, кто печатал и распространяет нашу платформу, действовали и действуют в полной солидарности с нами, оппозиционными членами ЦК и ЦКК, за полной нашей ответственностью как политической, так и организационной.

Грубость и нелояльность, о которых писал Ленин, уже не просто личные качества; они стали качествами правящей фракции, ее политики, ее режима. Дело идет не о внешних приемах. Основная черта нынешнего курса в том, что он верит во всемогущество насилия - даже по отношению к собственной партии. Через Октябрьскую революцию наша партия получила в свои руки могущественный аппарат принуждения, без которого немыслима пролетарская диктатура. Средоточием диктатуры является Центральный Комитет нашей партии. При Ленине, при ленинском Центральном Комитета организационный аппарат партии был подчинен революционной классовой политике мирового масштаба. Правда, Сталин, в качестве генерального секретаря, внушал Ленину опасения с самого начала. "Сей повар будет готовить только острые блюда", - так говорил Ленин в тесном кругу в момент XI съезда. Но при ленинском руководстве, при ленинском составе Политбюро генеральный секретариат играл совершенно подчиненную роль. Положение "ало меняться со времени болезни Ленина. Подбор людей через Секретариат, аппаратная группировка сталинцев получили самостоятельный, независимый от политической линии характер. Вот почему Ленин, взвешивая перспективу своего отхода от работы, подал партии последний совет: снимите Сталина, который может довести партию до раскола и гибели. Партия не узнала своевременно об этом совете. Подобранный аппарат спрятал его. Последствия встали перед нами во весь рост. Руководящая фракция думает, что при помощи насилия можно достигнуть всего. Это коренная ошибка. Насилие может играть огромную революционную роль. Но при одном условии: если оно подчинено правильной классовой политике. Насилие большевиков над буржуазией, над меньшевиками, над эсерами дало - при определенных исторических условиях --гигантские результаты. Насилия Керенского и Церетели над большевиками только ускорили поражение соглашательского режима. Изгоняя, лишая работы, арестовывая, правящая фракция действует дубьем и рублем против собственной партии. Рабочий-партиец боится в собственной ячейке говорить, что думает, боится голосовать по совести. Аппаратная диктатура застращивает партию, которая должна быть высшим выражением диктатуры пролетариата. Запугивая партию, правящая фракция понижает ее способ

ность держать в страхе классовых врагов.

Но партийный режим живет не сам по себе. В партийном режиме находит свое выражение вся политика партийного руководства. Эта политика сдвинула за последние годы свой классовый стержень слева направо: от пролетариата - к мелкой буржуазии, от рабочего - к спецу, от рядового партийца - к аппаратчику, от батрака и бедняка - к кулаку, от шанхайского рабочего -- к Чан Кайши, от китайского крестьянина - к буржуазному офицерству, от английского пролетария - к Перселю, Хиксу, генсоветчикам и т. д. без конца. В этом самая суть сталинизма.

На первый взгляд кажется, будто сталинский курс совершенно победоносен. Сталинская фракция наносит удары налево (Москва, Ленинград) и направо (Сев. Кавказ). На самом деле, вся политика центристской фракции совершается под ударами двух кнутов: справа и слева. Классово-беспочвенная, бюрократически-центристская фракция качается между двумя классовыми линиями, систематически сползая при этом с пролетарской линии на мелкобуржуазную. Это сползание происходит не по прямой линии, а в форме резких зигзагов.

Таких зигзагов мы имели в прошлом не мало. Особенно ярким и памятным явилось расширение избирательной инструкции под нажимом кулака (кнут справа). Затем отмена ее под нажимом оппозиции (кнут слева). Не мало было зигзагов в области рабочего законодатсльства заработной платы, налоговой политики, отношения к частнику и пр. и пр. Общий курс при этом передвигался направо. Последний манифест представляет собою несомненно зигзаг влево. Но мы ни на минуту не закрываем глаз на то, что это только зигзаг, который сам но себе не изменяет общего направления политики и даже должен - уже в ближайшем будущем - ускорить дальнейшее сползание руководящего центра вправо.

Сегодняшние выкрики о фосированном наступлении на кулака, которому еще вчера кричали "обогащайся"', не могут изменить этой линии, как не изменят ее юбилейные сюрпризы вроде семичасового рабочего дня. Политическая линия нынешнего руководства определяется не отдельными авантюристическими зигзагами, а той социальной опорой, которую эта линия собрала вокруг себя в борьбе против оппозиции. Через сталинский аппарат, через сталинский режим нажимают на пролетарский авангард укрепившиеся бюрократы, в том числе и бюрократы-рабочие, администраторы, хозяйчики, новые собственники, привилегированные интеллигенты города и деревни, - все те элементы, которые начинают показывать кулак пролетариату, приговаривая: "это тебе не 18-й год".

Решает не левый зигзаг, а основная политическая линия. Решает подбор единомышленников. Решают кадры. Решает социальная опора. Нельзя душить рабочие ячейки и напирать на кулака. Одно с другим несовместимо. Левый юбилейный зигзаг, как только дойдет до его осуществления, натолкнется на жесточайшее сопротивление в рядах самого большинства. Сегодня "обогащайся", а завтра "раскулачивай-ся" - Бухарину это легко. Ковырнул пером - и готово. С него взятки

гладки. Но кулак, но администратор, но крепкий бюрократ, но устряло-вец глядят на это иначе. Они не склонны к таким юбилейным поворотам. Они свое слово скажут.

Тов. Томский, который запутался, пожалуй, больше других, выступал, как известно, против юбилейного зигзага. Томский предчувствует, что рабочие спросят с профсоюзов. Отвечать придется ему. Завтра рабочие потребуют от Томского, чтобы он на деле хоть приостановил, по крайней мере, курс направо, поелику в манифесте объявлен курс налево. Отсюда неизбежна борьба внутри правящего блока. В нашем правом крыле есть линия хозяйчика и есть линия тред-юниониста. Они идут в блоке, как это не раз бывало в истории международного рабочего движения. Юбилейный зигзаг вгонит клин между хозяйчиком и тред-юнионистом. Аппаратчик, который балансирует между ними, потеряет опору. Юбилейный зигзаг является, с одной стороны, самым неоспоримым и самым торжественным признанием правоты оппозиции во всех основных вопросах внутренней жизни города и деревни. С другой стороны, это политическое самоотречение правящей фракции, ее свидетельство о собственной бедности. Самоотречение на словах при неспособности осуществить на деле. Юбилейный зигзаг не замедлит, а ускорит политическое банкротство нынешнего курса.

Партийный режим вытекает из всей политики руководства. За спиной крайних аппаратчиков стоит оживающая внутренняя буржуазия. За ее спиной мировая буржуазия. Все эти силы давят на пролетарский авангард, не давая ему поднять голову или раскрыть рот. Чем больше политика ЦК сдвигается с классового русла, тем больше приходится эту политику навязывать пролетарскому авангарду сверху -- методами принуждения. В этом - корень нынешнего возмутительного партийного режима.

Когда Мартыновы, Шмерали, Рафесы и Пепперы руководят китайской революцией, а Мрачковского, Серебрякова, Преображенского, Шарова и Саркиса исключают за печатание и распространение большевистской платформы к съезду, то эти факты не только внутрипартийного характера; нет, в этих фактах находят уже свое выражение изменяющееся политическое влияние классов. Внутренняя буржуазия напирает, разумеется, не так смело, не так открыто, не так нагло, как напирает мировая буржуазия на диктатуру пролетариата и на его пролетарский авангард. Но эти два напора связаны друг с другом и совершаются одновременно. Те элементы рабочего класса и нашей партии, которые первые почувствовали надвигающуюся опасность, первые сказали о ней, т. е. наиболее революционные, наиболее стойкие, наиболее зоркие, наиболее непримиримые представители класса, они и составляют сейчас кадры оппозиции. Эти кадры растут и внутри нашей партии и в международном масштабе Величайшие события и факты подтверждают нашу правоту. Репрессии укрепляют наши кадры, собирают лучших "стариков" партии в наши ряды, закаляют молодых партийцев, группируя вокруг оппозиции подлинных большевиков нового призыва. Исключаемые из партии оппозиционеры представляют собою лучших партийцев партии. Те,

которые их исключают и арестуют, являются - еще не сознавая и не понимая того - орудием давления других классов на пролетариат. Пытаясь втоптать в землю нашу платформу, правящая фракция выполняет социальный заказ Устрялова, т. е. поднимающейся мелкой и средней буржуазии. В отличие от политиков вымирающей старой эмигрантской буржуазии, Устрялов, умный, дальновидный политик новой буржуазии, не стремится к переворотам и потрясениям, не хочет "перепрыгивать через ступени". Нынешняя устряловская ступень - это сталинский курс. На Сталина ставит Устрялов открыто свою ставку. От Сталина Устрялов требует расправы с оппозицией. Исключая и арестуя оппозиционеров, выдвигая против нас чисто термидорианские обвинения насчет врангелевского офицера и военного заговора, Сталин выполняет устрялов-ский социальный заказ.

Непосредственной задачей Сталина является: расколоть партию, отколоть оппозицию, приучить партию к методам физического разгрома. Фашистские свистуны, работа кулаками, швыряние книгами или камнями, тюремная решетка вот пока на чем временно остановился сталинский курс, прежде, чем двинуться далее. Этот путь предопределен. Зачем Ярославским, Шверникам, Голощекиным и другим спорить по поводу контрольных цифр, если они могут толстым томом контрольных цифр запустить оппозиционеру в голову? Сталинщина находит в этом свое наиболее разнузданное выражение, доходя до открытого хулиганства. И мы повторяем: эти фашистские методы представляют собою слепое, бессознательное выполнение социального заказа других классов. Цель: отсечь оппозицию и физически разгромить ее. Уже раздаются голоса: "тысячу исключим, сотню расстреляем - и в партии станет тихо". Так говорят несчастные, перепуганные и в то же время осатаневшие слепцы. Это и есть голос Термидора. Худшие, развращенные властью, ослепшие от злобы бюрократы подготовляют его изо всех сил. Им нужны для этого две партии. Но насилие разобьется о правильную политическую линию, на службе которой стоит революционное мужество оппозиционных кадров. Двух партий Сталин не создаст. Мы открыто говорим партии: диктатура пролетариата в опасности! И мы твердо верим, что партия ее пролетарское ядро - услышит, поймет и исправит. Партия уже глубоко всколыхнулась: завтра она всколыхнется до дна. За несколькими тысячами кадровых оппозиционеров идет двойной или тройной слой примыкающих к оппозиции) а затем еще более широкий слой рабочих-партийцев, которые уже начали внимательно прислушиваться к оппозиции и сдвигаться в ее сторону. Этот процесс неотвратим. Беспартийный рабочий не поверил травле и клевете против нас. Свое законное недовольство - ростом бюрократизма и зажима --рабочий класс Ленинграда выразил в форме яркой демонстрации 17 октября. Пролетариат за советскую власть незыблемо, но он хочет другой политики. Все эти процессы неотвратимы. Против них аппарат бессилен. Чем грубее будут репрессии, тем больше они укрепят авторитет оппозиционных кадров в глазах рядового партийца и рабочего класса в целом. Исключение из партии каждой сотни оппозиционеров означает новую тысячу

оппозиционеров в партии. Исключенный оппозиционер чувствует себя партийцем и остается им. У настоящего большевика-ленинца можно вырвать насильственно партийный билет, можно у него отнять временно его партийные права, но он никогда не откажется от своих партийных обязанностей. Когда Янсон спросил тов. Мрачковского на заседании ЦКК, что Мрачковский будет делать, когда его исключат из партии, тов. Мрачковский ответил: "Буду вертеть рукоятку и дальше". Го же самое скажет каждый оппозиционер, откуда бы его не исключали: из Исполкома Коминтерна, из Центрального Комитета ВКП или из партии. Каждый из нас говорит вместе с Мрачковским: буду вертеть эту рукоятку и дальше. Мы стоим у рукоятки большевизма. Вы нас от нее не оторвете. Мы ее будем вертеть. Вы нас не отсечете от партии. Вы нас не отрежете от рабочего класса. Репрессии мы знаем. К ударам мы привыкли. Октябрьскую революцию не сдадим сталинской политике, сущность которой выражается в немногих словах: нажим на пролетарское ядро, братание с соглашателями всех стран, капитулянстве перед мировой буржуазией.

Исключайте же нас из ЦК за месяц до съезда, который вы уже превратили в узкий актив сталинской фракции! XV съезд явится внешним образом как бы высшим торжеством аппаратной механики. По существу же он будет знаменовать ее полное политическое крушение. Победы сталинской фракции являются победами чуждых классовых сил над пролетарским авангардом. Поражения же руководимой Сталиным партии являются поражениями диктатуры пролетариата. Партия уже это чувствует. Мы ей в этом помогаем. Платформу оппозиции на стол партии! После XV съезда оппозиция станет внутри партии неизмеримо сильнее, чем сейчас. Календарь рабочего класса и календарь партии не совпадает со сталинским календарем. Пролетариат размышляет медленно, но крепко. Наша платформа ускорит этот процесс. Решает в последнем счете политическая линия, а не бюрократический кулак. Оппозиция непобедима. Исключайте нас сегодня из ЦК, как вы вчера исключили Серебрякова и Преображенского из партии, как вы арестовали Фишеле-ва и других. Наша платформа проложит себе дорогу. Рабочие всего мира спросят себя с глубочайшей тревогой: за что, к десятилетию Октября, исключают и арестуют лучших бойцов Октябрьской революции? Чья здесь рука? Какого класса? Того ли, который победил в Октябре, или того, который напирает, подкапываясь под октябрьскую победу? Даже отсталые рабочие во всех странах, пробужденные вашими репрессиями, возьмут в руки нашу платформу, чтобы проверить гнусную клевету насчет врангелевского офицера и военного заговора. Травля, исключения, аресты сделают нашу платформу самым популярным, самым близким, самым дорогим документом международного рабочего движения. Исключайте, - вы не остановите победы оппозиции, т. е. победы революционного единства нашей партии и Коминтерна!

23 октября 1927 г.

ЗАЯВЛЕНИЕ *

No 1

Объединенный пленум ЦК и ЦКК постановил исключить из состава ЦК тт. Зиновьева и Троцкого. Этот акт является еще одним шагом по пути устранения от руководства партией и революцией той группы товарищей, которая совместно с Лениным стояла у руля революции

Этот акт приобретает огромное значение, так как исключение тт Зиновьева и Троцкого есть не просто исключение двух членов ЦК, а исключение вождей определенного политического направления в партии, борющегося за ленинскую политику партии, за ленинское руководство партией и революцией. Это исключение является ответом на ту критику политики ЦК, которой тт. Зиновьев и Троцкий подвергли оппортунистическую линию Сталина-Бухарина.

Исключение тт. Зиновьева и Троцкого формально мотивируется их "фракционной" работой. "Фракционная" работа исключенных товарищей состояла в том, что они боролись за права, предоставленные уставом партии каждому ее члену, и которые при Ленине были чем-то само собою разумеющимся. "Фракционная" работа исключенных товарищей выражалась в том, что они энергично и бесстрашно, как подобает ленинцам, боролись против нынешнего сталинского партийного режима, за восстановление ленинского режима в партии.

Оппозиция критиковала и будет критиковать фальшивую, мелкобуржуазную теорию социализма в одной стране и ревизию ленинизма в вопросе о диктатуре коммунистической партии. Оппозиция будет беспощадно разоблачать оппортунистические ошибки Сталина-Бухарина в вопросе о китайской революции, Англо-Русском комитете и т. д Оппозиция будет всеми средствами бороться против ставки на "мощного середняка" (т. е. кулака) деревни. Союз рабочих и крестьян, "правильные отношения с крестьянством на 10- 20 лет" оппозиция понимает и отстаивает по Ленину. Она против тех, кто старается открыто или в скрытой форме взять под свою защиту кулака, кто смычку рабочего, батрака, бедняка и широких слоев среднего крестьянства разбавляет смычкой с кулаком. Она против невнимательного чиновничьего отношения к рабочим. Оппозиция будет всемерно бороться за такое перераспределение народного дохода, при котором средства от кулака и нэпмана шли бы на дело социалистического строительства. Оппозиция будет бороться против проедания средств бюрократическим аппаратом, за улучшение положения рабочих.

Идейно и политически разбитая сталинская группа прибегла в своей

* No 1. Написано, возможно, мною сейчас же после исключения из ЦК. No 2. Переработанный текст, под которым подписались оппозиционеры, члены ЦК и ЦКК, 1927 г. - Л Троцкий.

При более внимательном чтении, прихожу к выводу, что написано не мною Л, Троцкий.

борьбе с оппозицией к неслыханному злоупотреблению политической клеветой. Она грубо нарушает ленинские обычаи и традиции партии, она искажает ленинскую теорию и практику революции, ленинские способы и условия внутрипартийной борьбы она заменяет сталинской "нелояльностью", "грубостью" (Ленин). Используя известные в истории революции приемы борьбы правых с левыми, спекулируя на опасностях надвигающейся войны, сталинское большинство выдвинуло против оппозиции неслыханные клеветнические обвинения в "условном оборончестве", "пораженчестве" и "повстанчестве" и т. д. Оппозиция опровергла на объединенном пленуме ЦК и ЦКК всю эту клевету. Подняв искусственный, фальшивый шум вокруг указания тов. Троцкого на то, что последовательный империалист Клемансо заменил во Франции в начале империалистской войны мелкобуржуазных политиков Вивиани и др., Сталин в своей речи заявил, что сменить нынешнее руководство партии можно только в результате гражданской войны. Это неслыханное заявление полностью подтверждает опасения Ленина, высказанные им в "завещании" о возможной раскольнической роли Сталина.

Мы клеймим недостойную ложь, будто оппозиция лишь условно за оборону СССР. Этот вопрос вне спора. Но мы против сталинской политики, ослабляющей позиции пролетарской диктатуры внутри СССР и вне его и, тем самым, и оборону.

На запрос тов. Орджоникидзе (три вопроса), оппозиция заявила, что она против фракций, против двух партий, за безусловную оборону СССР, за единство Коминтерна. Ход пленума показал, что вопросы тов. Орджоникидзе были лишь игрой, что исключение гг. Зиновьева и Троцкого было предрешено фракцией Сталина. В партии никогда еще не было примера такого падения, как маневр Сталина, объявляющего оппозицию "пораженцами" и контрреволюционерами и в то же время предлагающего ей мир. И в том и в другом случае маневр заключался в том, чтобы обмануть партию и рабочий класс.

Целью этой клеветнической кампании является отвлечение внимания партии от действительных разногласий. Партия "оглушается" лживыми криками о том, как будто Троцкий и Зиновьев против обороны СССР. Отравленное оружие клеветы вносит разложение в ряды партии. Под шум этой травли в стране происходит мобилизация антисоветских элементов (кулак, нэпман, устряловский бюрократ), а за пределами СССР растут надежды империалистов и белой эмиграции.

Исключение тт. Зиновьева и Троцкого из ЦК является частью выполняемого тесной фракцией Сталина плана. План этот начал выполняться с Июльского пленума ЦК прошлого года. Его конечной целью является исключение оппозиции из партии. Маневрируя, не стесняясь средствами, Сталин упорно идет к этой цели. Он стремится заполнить время от пленума до XV съезда травлей оппозиции, исключениями, заушениями. Бессовестно играя на здоровом инстинкте партии к единству, он пытается разгромить левое, пролетарское, ленинское крыло нашей партии, являющееся основной помехой, основным препятствием для дальнейшего сползания партии вправо от ленинского пути.

Мы против двух партий и за единство Коминтерна. Лозунг двух партий - не наш лозунг. Нам его навязывают его авторы - группа Сталина. Мы боремся за исправление линии партии, внутри партии, в пределах ее устава. Вся политика Сталина состоит в том, чтобы столкнуть нас с этого пути.

Мы требуем изменить направление огня слева направо. Оппортунистическое сползание с ленинских рельс в болото мелкобуржуазной политики есть основное препятствие для действительного ленинского единства в ВКП и Коминтерне.

При диктатуре пролетариата ЦК и ЦКК являются верховным органом нашей революции. Отсечение тт. Троцкого и Зиновьева есть серьезный удар по диктатуре пролетариата. Вожди и деятели партии и Октябрьской революции устраняются от руководства партией, усиливая и укрепляя тем самым ее правое крыло.

Особо зловещее значение приобретает исключение Троцкого и Зиновьева накануне XV съезда. Этот фак1 в полной мере разоблачает раскольническую политику Сталина. Этот факт имеет целью запугать партию. Лишение оппозиции возможности влиять на политику партии через печать, лишение вождей оппозиции возможности изложить свои взгляды перед съездом, - вот внутрипартийная "демократия" по Сталину.

Мы протестуем против исключения из ЦК гг. Зиновьева и Троцкого. Мы заявляем о полной солидарности с ними. Мы обязуемся перед лицом партии защищать общие нам взгляды. Мы призываем членов партии, верных заветам Ленина, помешать группе Сталина расколоть ленинскую партию -- стража пролетарской революции. Мы призываем членов партии требовать предоставления партии всех основных документов оппозиции. Мы призываем членов партии, не боясь репрессий со стороны партийной бюрократии, смело, по-ленински, защищать свои взгляды в партии. Дело идет не о замене одних вождей партии другими, дело идет о судьбе партии.

Мы призываем всех членов партии бороться за честный созыв XV съезда. Только при том условии, если он будет созван с соблюдением необходимой внутрипартийной демократии, только при том условии, если перед партией будут освещены полностью взгляды оппозиции, только при этом условии сумеет разобрать и разрешить действительные разногласия внутри партии XV съезд.

Мы глубоко убеждены в том, что лучшие пролетарские элементы нашей партии и мировою коммунистического движения поддержат нас в нашей борьбе за ленинизм!

За единство партии!

За честный созыв XV сьезда!

No2

Пленум ЦК ВКП и Контрольной Комиссии решил исключить из состава Центрального Комитета тт. Зиновьева и Троцкого. Этот акт является еще одним шагом на пути устранения от руководства партией и револю

цией той группы товарищей, которая, совместно с Владимиром Ильичем, стояла у руля революции. Этот акт является еще одним шагом к уничтожению старого ленинского Центрального Комитета и замены его новым, сталинским. За этим актом последуют дальнейшие: устранение из Центрального Комитета оставшихся там еще товарищей борющихся против сползания партии на рельсы мелкобуржуазной политики.

Исключая тт. Зиновьева и Троцкого, сталинский Центральный Комитет ссылается на их фракционную работу, осужденную якобы партийными организациями. Фракционная работа исключенных товарищей состояла в том, что они пытались завоевать себе право, предоставленное им статусом партии и отнятым у них и у партии произволом сталинского режима: право сообщать партии свою оценку ошибок Центрального Комитета, совершенных в вопросах, касающихся жизни и смерти русской революции. Сталинское Политбюро, погубившее китайскую революцию на этом этапе, сталинское Политбюро получившее пинок от английских социал-предателей, в которых оно видело главный центр организующий европейский пролетариат для борьбы с опасностью войны, сталинское Политбюро, которое не предвидело англо-русского разрыва и не приняло против него мер защиты, пытается криком о фракционной работе тт. Троцкого и Зиновьева скрыть перед партией факт, что исключенные и мы с ними предостерегали партию перед опасностями и указывали путь защиты. Все ссылки на волю партии, якобы осудившей фракционную работу Троцкого и Зиновьева, являются надругательством и насмешкой над партией, ибо ей не сообщены документы, ибо она не знает, за что ей приходится осуждать тт. Троцкого и Зиновьева.

Исключение из Центрального Комитета тт. Троцкого и Зиновьева является, таким образом, шагом не только к ликвидации ленинского руководства партии, но и самой партии. Зиновьев и Троцкий исключаются из Центрального Комитета для того, чтобы время, отделяющее нас от XV съезда партии, заполнить травлей оппозиции, клеветой на оппозицию, чтобы даже съезд, выбранный в этой атмосфере, не мог выслушать из уст тт. Зиновьева и Троцкого правды об опасностях угрожающих революции. Партия должна быть организацией объединяющей в одно целое миллион своих членов, она может их объединить только предоставляя им свободу обсуждения всех событий, свободу поделиться своим опытом, свободу подвергать критике ошибки Центрального Комитета и намечать путь борьбы. Партия, разбитая на ячейки, которым запрещено общаться друг с другом, которым запрещено знакомиться с основными документами партийной политики, которым запрещено выслушать мнение даже членов Центрального Комитета, перестает быть живым организмом, способным вырабатывать партийное мнение и единодушно проводить принятые партией решения, она становится организацией людей обязанных исполнять, под угрозой исключения, волю партийной бюрократии, она становится организмом, не способным самочинно действовать в случае опасности.

Исключение тт. Зиновьева и Троцкого является, таким образом, не только ударом по Центральному Комитету и по партии, но и ударом по

пролетарской революции, главным рычагом которой является партия. Этот удар наносится революцией в тот момент, когда с каждым днем больше растут угрожающие ей опасности. Все сведения Центрального Комитета и государственных органов говорят об усиливающемся кулацком движении, деревня выбрасывает в город миллионы обездоленных, которые, не получая работы и помощи со стороны пролетарского государства, с легкостью могут сделаться жертвой антисоветской агитации. Даже без внешней опасности это создает серьезное положение внутри страны. Медленный темп индустриализации. Рост безработицы среди индустриальных рабочих, ухудшающий положение пролетариата, требует экстренных мер. Но, кроме этих опасностей, грозно возрастает опасность войны. Разгром китайской революции означает на деле проигранную войну СССР с английским империализмом. На продолжительное время английский империализм освободил себе руки на Востоке, он лихорадочно работает над созданием объединенного фронта капиталистической Европы против Советской Республики. Создавая затруднения нашему экспорту и импорту, борясь против предоставления нам заграничных кредитов, английский империализм работает над разрыхлением неустойчивого равновесия классов в СССР, работает над тем, чтобы, при помощи дороговизны, отсутствия товаров противопоставить крестьянство рабочему классу и советскому государству, чтобы растущей безработицей ослабить силу рабочего класса и его способность к обороне Республики труда. Добившись этого, английский империализм поставит Советской республике ультиматум: или отказ от национализации промышленности, признание долгов и возмещений капиталистам, отказ от революционного движения на Востоке и Западе, т. е. -капитуляция, или война на жизнь или смерть. Эту войну мы можем вести только очистив рабочее государство от бюрократизма восстанавливающего против нас трудовое население, мобилизовав рабочий класс во имя защиты Октябрьских завоеваний, развернув его самодеятельность, опираясь на батрака и деревенскую бедноту и низший середняцкий слой. В такой момент отрезать от руководства тех, которые боролись в партии против бюрократического зажима, душащего самостоятельность партийной рабочей массы, которые требовали поддержки бедноты, которые требовали усиленной заботы о благосостоянии рабочего класса, является или актом бюрократической слепоты, безумия, или же - подготовкой сделки с английским империализмом за счет Октябрьских завоеваний, за счет рабочего класса и бедноты.

Поэтому, мы не только протестуем против исключения из Центрального Комитета тт. Зиновьева и Троцкого, не только заявляем о полной солидарности с ними, не только обязуемся перед лицом партии продолжать их работу, но обращаемся ко всем членам партии с кличем: Большевистская партия в опасности! Пролетарская диктатура в опасности! Сталинское большинство Центрального Комитета доказало в короткое время, что оно не способно предвидеть угрожающей республике опасностей и бороться с ними. Сталин доказал в Китае, что оставлен сам себе, сумел только погубить китайскую революцию. Мы призываем всех

рабочих, всех членов партии, верных заветам Ленина помешать ему погубить русскую революцию, расколоть ленинскую партию - страж пролетарской революции. Мы призываем членов партии, чтобы они во всех ячейках требовали предоставления им всех основных документов оппозиции, в первую очередь, заявление 84-х, чтобы они, разобравшись в наших обвинениях, выступили единым фронтом против политики раскола, против политики сползания на мелкобуржуазные рельсы, против политики сделки с Чемберленом путем выдачи голов ленинской оппозиции в партии.

Мы призываем членов партии не бояться репрессий со стороны пар

тийной бюрократии. Смело, по-ленински, защищать свои взгляды, рас

пространяя их среди членов партии всеми доступными мерами. Дело

идет не о смене одних вождей другими, дело идет о том, быть или не

быть диктатуре пролетариата в СССР, быть или не быть СССР крепо

стью мирового пролетариата и восстающих колониальных народов. Мы

глубоко убеждены, что не для того работал Ленин, чтобы из-за отсутст

вия решительности, из-за неспособности к жертвам на десятом году

революции подводить ее под удар, оставлять ее беззащитной на произ

вол вождей, забывающих с каждым днем больше основы ленинского

учения, способных с каждым днем больше укорачивать завоевания

революции и спускаться со ступеньки на ступеньку от пролетарской

к мелкобуржуазной политике. Мы глубоко убеждены, что лучшие

люди международного коммунизма поддержат нас в нашей борьбе за

то, чему учил их Ленин.

Да здравствует диктатура пролетариата.

Да здравствует коммунистическая партия.

Да здравствует международная революция.

Члены Центрального Комитета ВКП (б) Члены Центральной Контрольной Комиссии ВКП (б) [октябрь, 1927 г.]

В СЕКРЕТАРИАТ ЦК

Так как я речь свою читал по рукописи с очень небольшими допол

нениями, то, вместо исправления стенограммы, препровождаю ту руко

пись, по которой я читал.

Работа стенографисток протекала в очень трудных условиях. Це

лый ряд реплик отмечен, но отмечены далеко не все. Возможно, что

стенографистки избегали записи некоторых реплик из чувства брезгли

вости. Я ни в каком случае не могу им поставить это в вину. В стено

грамме не указано также, что с трибуны Президиума мне систематичес

ки мешали говорить. Не указано, что с этой трибуны брошен был в меня

стакан (говорят, что тов. Кубяком), В стенограмме не указано, что

один из участников Объединенного пленума пытался за руку стащить

меня с трибуны, и пр. и пр.

3. Первая моя речь в защиту предложения о постановке в порядок

дня особым пунктом вопроса о врангелевском офицере и военном заговоре изъята из стенограммы особым постановлением пленума. Вследствие этого в стенограммах пленума окажется незаписанным тот факт, что член Президиума ЦКК, тов. Ярославский, во время моей речи бросил в меня (томом контрольных цифр. Морально-политический смысл этого факта особенно подчеркивается тем обстоятельством, что рабочего-партийца за резкое слово в ячейке во время прений исключают,из партии, тогда как один из организаторов и руководителей этих исключений считает возможным в высшем органе партии, на Объединенном пленуме ЦК и ЦКК, прибегать к методам, которые иначе никак нельзя назвать, как фашистски-хулиганскими.

Во время речи тов. Бухарина, в ответ на реплику с моей стороны,

тов. Шверник также бросил в меня книгу. Тов. Шверник - бывший сек

ретарь ЦК, ныне руководитель Уральской организации партии. Надеюсь,

что его подвиг будет закреплен в стенограмме.

Ни один из указанных выше хулиганских поступков (Ярослав

ского, Щверника, Кубяка и многих других) не встретил даже и тени

осуждения со стороны Президиума.

Вот почему нельзя рассматривать разыгравшиеся на Объединенном пленуме сцены иначе, как директивные указания наиболее ответственного органа всем партийным организациям относительно того, какими методами надлежит проводить предсъездовскую дискуссию.

Л. Троцкий 24 октября 1927 г.

КАК РАЗЛАГАЮТ КОМСОМОЛ (письмо к партийцу-комсомольцу)

Вы принадлежите к официальному направлению, хотя, по-видимому, заколебались в некоторых вопросах. Вы мне пишете: "Оппозиция, по-видимому, в некоторых вопросах права, но зачем она прибегает к антипартийным способам борьбы, вроде нелегальных типографий и пр."...

Первое, что обращает на себя внимание, это Ваши слова о том, что оппозиция, "по-видимому", в ряде вопросов права. Как Вы могли узнать об этом? Не из статей же Бухарина, Слепкова, Марецкого, которые систематически извращают до полной неузнаваемости взгляды оппозиции? Вы читали кое-какие документы, опубликованные самой оппозицией. Только таким путем Вы и смогли узнать о правоте оппозиции в ряде вопросов. Но имеете ли Вы право обвинять нас в "нелегальном" печатании, если только это печатание дало Вам возможность узнать взгляды оппозиции и признать, что эти взгляды правильны?

Случайно я слышал по трансляции речи на юбилейном собрании московского комсомола несколько дней тому назад. Не буду останавливаться на казенных приветствиях и благодарственных ответах. Ни одной живой мысли! Тов. Тер-Ваганян попытался сделать в своей речи

несколько крайне скромных и осторожных замечаний. Указав на гигантскую историческую работу, выполненную комсомолом, тов. Тер подчеркнул недостаточность интернационального момента в воспитании пролетарской молодежи. Он указал, в частности, на то, что "Комсомольская правда" посвящает интернациональным темам слишком мало места. На этих словах его стали злобно прерывать. Попытки тов. Тера продолжать встретили ожесточенную обструкцию. Даже по громкоговорителю можно было разобрать, что в саботаже участвует небольшое меньшинство. Большинство же собрания просто запугано горланами и свистунами. Председательствовавший, кажется, тов. Косырей, заявил после этого, что тов. Тер попал со своей речью не туда, куда надо: "Ему бы следовало отправиться на конспиративное собрание оппозиции".

Речь тов. Тера была, как уже сказано, в высшей степени мирной, товарищеской, спокойной. Его критические замечания были проникнуты духом глубокой привязанности к комсомолу. Тем не менее, аппарат не выдержал. Тов. Косырев заявил, что только на конспиративном собрании можно говорить о недостатках "Комсомольской правды", в частности, о недостатке в ней статей на интернациональные темы. Этот подход молодого аппаратчика заключает в себе исчерпывающее объяснение того, почему оппозиционеры вынуждены собираться на так называемых "конспиративных" собраниях, т. е. на таких собраниях, где свистуны и вообще хулиганы не срывают речей стуком, шумом, свистом и грохотом.

На собрании Московского актива 26 октября свистуны были организованы в строго военном порядке под командой Спунде. Последний дирижировал ими, сидя спиной к трибуне. Во время речей тт. Каменева и Раковского саботажники поднимали бешеный и непристойный шум. Что это такое? Это и есть тот режим, который, согласно резолюции 5 декабря 1923 г., толкает даже самых добросовестных и выдержанных партийцев на путь замкнутости и фракционности.

Если Вы серьезно говорите о дискуссии, то надо обеспечить мини-мальнейшие права ее участников. Надо призвать к порядку хулиганье, которое швыряется книгами, стаканами, свистит, громыхает и вообще отнимает у членов партии возможность обменяться мнениями по основным вопросам резолюции. Как передают участники, две тысячи партийцев в Колонном Зале делали напряженные усилия, чтобы услышать, что говорят тт. Каменев и Раковский: приподымались, прикладывали руку трубкой к уху и пр. Но свистуны твердо решили не дать собранию выслушать речи представителей оппозиции. Это, в сущности, то же, что сделано с платформой. Запрещать платформу или поднимать грохот во время речей тт. Каменева и Раковского могут те, кто боится партии, т. е. боится, что она услышит и поймет. Если нет аргументов, - надо швыряться книгами и поднимать необузданный шум. Вот самая основная причина замкнутости и фракционности.

Каждый честный партиец должен содействовать изоляции фашистов, свистунов и хулиганов. Это чуждое пролетарской партии явление. С ним надо покончить во что бы то ни стало. Если Вы этому поможете, то Вы

тем самым поможете оппозиции отказаться от фракционных методов борьбы.

С коммунистическим приветом

Л. Троцкий

P.S. Речь свою на Объединенном пленуме при сем прилагаю с просьбой напечатать ее в "Дискуссионном листке".

Л. Троцкий 31 октября 1927 г.

КОНТРТЕЗИСЫ VIII. Корни наших затруднений

Первый выход - это предлагаемый оппозицией обязательный хлебный заем у 10 процентов зажиточно-кулацких дворов деревни в размере 150--200 миллионов пудов.

Вопрос о подборе людей - снизу доверху - и о неправильных ме

жду ними взаимоотношениях является не в последнем счете финансо

вым вопросом. Чем хуже подбор, тем больше нужно средств. Правиль

ному подбору и правильным отношениям противодействует бюрокра

тический режим.

Хвостизм хозяйственного руководства означает на практике по

терю многих десятков миллионов как пеню за непредусмотрительность,

несогласованность, крохоборчество, отставание. Так, одна только теку

честь рабочего состава наших промышленных, торговых и проч. пред

приятий, вызываемая в огромной степени непредусмотрительностью и

бесплановостью, обходится государственному хозяйству, по некоторым

исчислениям, около полмиллиарда рублей ('Торгово-промышленная

газета" от 2 августа 1927 г., No 173).

XL Ревизия ленинизма в крестьянском вопросе

Далее создается усыпляющая теория о том, что кулак очень хорошо врастает в социализм. "Кулаку и кулацкой организации все равно некуда будет податься, ибо общие рамки развития в нашей стране заранее даны строем пролетарской диктатуры" (Н. Бухарин. "Путь к социализму", стр. 49).

"Практически говоря, хороший урожай, при отсутствии промтоваров, может означать перегонку зерна в увеличенном количестве на самогон и возросшие городские хвосты. Политически это будет означать борьбу крестьянина против монополии внешней торговли, т. е. против социалистической промышленности" (Стенограмма заседания апрельского 1926 г. пленума ЦК, поправки тов. Троцкого к проекту резолюции тов. Рыкова, стр. 164).

Жизнь целиком оправдала опасения оппозиции. Тов. Сталин пытался извратить смысл сделанных предупреждений и отделаться дешевым зубоскальством.

"Тов. Троцкий, -- говорил тов. Сталин, -- видимо, исходит из того, что индустриализация должна осуществляться у нас через некоторый, так сказать, "нехороший урожай" (Стенографический отчет XV конференции ВКП (б), стр. 459).

Но есть и другой критерий, столь же убедительный и еще более важный: это материальное положение рабочего класса. Если верно, что народное хозяйство растет, - а это верно; если верно, что социалистическое накопление растет быстрее частного, - так, наперекор фактам, утверждает ЦК, - тогда совершенно непонятно, почему положение рабочего класса за последнее время ухудшилось, почему последние коллективные договора стали предметом жестоких трений и острой борьбы. Ни один рабочий не поймет такого "перевеса" социалистических элементов над растущими капиталистическими, при котором уровень жизни непролетарских элементов повышается, а пролетарских -снижается. Этот практический, жизненный критерий рабочего вполне совпадает с теоретическим критерием и опровергает поверхностный и формальный оптимизм Центрального Комитета.

Л. Троцкий [октябрь 1927 г.]

СПИСКИ РАБОЧИХ, ЖЕЛАЮЩИХ ВЫСЛУШАТЬ МНЕНИЕ ОППОЗИЦИИ

Рабочие (беспартийные) слесарного цеха завода "Манометр" желают слушать лидеров оппозиции тт. Троцкого, Зиновьева или Радека.

[Следуют 23 подписи.]

Подписной лист беспартийных товарищей, желающих выслушать оппозицию (Троцкий, Радек, Зиновьев).

[Следуют 55 подписей.]

Список рабочих, желающих выслушать мнение от стороны оппозиции.

[Следуют 29 подписей.]

Тов. Л. Д. Троцкому.

Тов. Троцкий. Мы, рабочие фабрики "Красная оборона" No 2 Москво-швей просим Вас присутствовать в клубе на вечере, посвященном 10-й годовщине Октября и сделать личное воспоминание об Октябрьском перевороте*.

Адрес: Сущевская ул., д. 27, клуб им "Октябрьской революции".

Подписи: [следует 427 подписей.].

октябрь-ноябрь 1927 г.

В верхнем левом углу документа написано рукою Троцкого: "8 вечера". Прим. сост.

ОБЩЕМУ СОБРАНИЮ РАБОЧИХ ЗАВОДА ИМЕНИ ИЛЬИЧА

Уважаемые товарищи!

Я получил, за подписью 250 товарищей-рабочих вашего завода, предложение выступить у вас на общем собрании в связи с приближением десятилетия Октябрьской революции. Незачем говорить, что я с полной готовностью сделаю доклад перед рабочими вашего завода. К сожалению, в письме не был назначен срок. О сегодняшнем вашем общем собрании я случайно узнал за час до собрания. Выступить сегодня, к величайшему огорчению, я не могу, так как день мой уже занят заранее. Я готов выступить во всякое другое время, если только буду заранее извещен о часе собрания.

С искренним товарищеским приветом

Л. Троцкий 1 ноября 1927 г.

В РЕДАКЦИЮ "ДИСКУССИОННОГО ЛИСТКА"

Прошу в "Дискуссионном листке" опубликовать нижеследующие строки:

Под видом моей речи на Объединенном пленуме, в "Дискуссион

ном листке" No 2 напечатан обширный каталог ругательств и выкриков

по моему адресу. Между тем, та речь, которую я читал по рукописи

во избежание искажений в печати - имеется целиком в руках редакции

"Дискуссионного листка". Таким образом, "Дискуссионный листок",

как и следовало ожидать, служит не для того, чтобы сообщить партии

хоть раз в два года - некоторые взгляды оппозиции, а для того, чтобы

ругательства двух лет по адресу оппозиции дополнить еще более креп

кими ругательствами.

Многие товарищи удивляются, почему это и как это даже на

Объединенном пленуме ЦК и ЦКК члены этих учреждений, в ответ на

политические доводы оппозиции, не находят ничего, кроме неистовых

ругательств, швыряния книгами и стаканами (Ярославский, Шверник,

Кубяк и другие).

Объясняется это психологией потревоженного или испуганного аппаратчика. Он рассматривает съезд партии, как помеху, - поэтому и откладывает его как можно дальше. Выборы на съезд аппаратчик застраховал от критики и дискуссии. Основные выборы уже прошли, дискуссия идет холостым ходом. Тем не менее, каждое слово критики вызывает у аппаратчика лихорадочную тревогу и бешеное неистовство, которое разражается градом ругательств. Отсюда-то и выходят свистуны, крикуны и сторонники кулачной расправы, вместо идейной борьбы в партии. Из этого же самого духа вырос и "Дискуссионный листок", который, вместо речей и статей оппозиции, печатает каталог ругательств по адресу оппозиции.

3. В "Дискуссионном листке" было первоначально объявлено, что

в нем могут-де печататься только короткие статьи газетного типа. Таким образом, после двух лет молчания, оппозиции предоставлено было по основным вопросам мировой и внутренней политики, а значит и по основным неправильностям политики Центрального Комитета, высказываться в небольших газетных статьях.

Между тем, на деле мы видим, что "Дискуссионный листок" (см., например, No 2) почти целиком занят речами Бухарина, Сталина, Ярославского, Янсона и обширным каталогом ругательств по адресу оппозиции. Но ведь для такого рода "дискуссии" столбцы "Правды" открыты полностью в течение последних лет. Чем же "Дискуссионный листок" отличается от обычной "Правды"? Разве только тем, что ругательства по адресу оппозиции имеют теперь более разнузданный характер.

Когда Ленин в своем завещании настаивал на снятии Сталина с пос

та генерального секретаря, Ленин ссылался при этом на грубость и не

лояльность Сталина и его склонность к злоупотреблению властью. Не

лояльность - по-русски значит: недобросовестность, нарушение чужих

прав, нечестность. "Дискуссионный листок" является одним из наиболее

красноречивых подтверждений той характеристики, какую Ленин дал

Сталину. Не мудрено, что завещание Ленина так же скрывается от пар

тии, как и статьи, речи и тезисы оппозиции. При обысках у коммунистов

завещание Ленина отбирается наравне с платформой оппозиции.

Иной товарищ скажет: можно еще понять тот факт, что перепуган

ный аппаратчик, которого не тревожили два года, -- сгоряча, во время

заседания - неистово бранится и швыряется всем, wo попадет под

руку; но зачем же это задним числом печатается в "Правде"?

Дело объясняется просто: это есть форма инструктирования партии о том, как вести дискуссию. На узких собраниях активов, т. е. на секретных собраниях аппаратной фракции, секретари поучают, как шуметь во время заседания, как свистать, как выталкивать и пр. и пр. Но редакция "Правды" считает, очевидно, что гораздо лучше показать, как это делается на Объединенном пленуме ЦК и ЦКК. Это есть высшая форма инструктирования. Тем не менее, аппаратчики будут и дальше повторять: "Помилуйте, оппозиция имеет полную возможность высказаться",

Надо ли после всего этого объяснять, почему рабочие-партийцы во все большем числе устремляются на небольшие частные квартиры, чтобы там обменяться мнениями о положении в партии?

6. На эти частные беседы партийцев, где нередко выступают и против

ники, являются все чаще представители контрольных комиссий - иног

да со стуком и угрозами. Товарищи из контрольных комиссий обычно

говорят. "Зачем вы собираетесь на "нелегальных" собраниях? Почему

не участвуете в общей дискуссии? Почему Зиновьев и Троцкий не посы

лают статей в "Дискуссионный листок"?" И т. д. и т. п.

No 2 "Дискуссионного листка" является лучшим объяснением всех этих ненормальных явлений. Партийцы будут во все возрастающем числе уходить для партийных бесед на частные квартиры - до тех пор, пока дискуссия не будет поставлена в нормальные условия. No 2 "Дискуссионного листка" показывает, что до этого еще очень далеко.

7. В редакции "Дискуссионного листка" имеются следующие мои

статьи: "О нашей зависимости от мирового рынка", "Верный путь", "Китайская революция и тезисы тов. Сталина", "Речь Чен Дусю о задачах Киткомпартии", "Неужели же не пора понять?", "Ханькоу и Москва", "Пора понять, пора пересмотреть", "О резолюции ВСРМ", "Худой мир лучше доброй ссоры", "Тезис о Клемансо", "Чего ждали и что получили (баланс Англо-Русского комитета)", "Новый этап китайской революции", "Куда это ведет?", "Как проводится дискуссия", "К вопросу о нашей политике в Китае", "О подделке истории Октябрьского переворота, истории революции и истории партии".

Кроме того, в распоряжении редакции имеются мои речи на пленумах Центрального Комитета, на Исполкоме и на Президиуме ИККИ.

Я считаю необходимым напечатание в первую очередь моего пись

ма в Истпарт*. Это письмо посвящено разоблачению искусственно фабри

куемой легенды о так называемом "троцкизме" (чтобы тем легче было

вести подкоп под революционные основы ленинизма). Мое письмо в

Истпарт состоит почти исключительно из документов, т. е. из писем и

цитат. Я привожу цитаты из Сталина, Ярославского, Гусева, Раскольни

кова и других, которые по вопросу о Троцком и троцкизме говорили

совсем недавно противоположное тому, что говорят теперь. Я привожу

в этом письме многочисленные цитаты из статей Ленина и восемь его

писем ко мне за последний период его жизни. Все эти документы опро

вергают ту клевету, какую распространяют про отношение мое к Влади

миру Ильичу и про отношение Владимира Ильича ко мне. В моем письме

имеются прямые и точные цитаты из важнейших партийных документов,

которые прячутся от партии только для того, чтобы можно было вво

дить ее в заблуждение. Я требую напечатания этого письма в первую

голову.

Хотел бы надеяться, что хоть настоящие мои строки найдут место

в No 3 "Дискуссионного листка". Уверенности в этом у меня, однако,

нет. Вот почему, в случае отказа "Дискуссионного листка" в напечата

нии этих строк, я буду просить товарищей распространять это письмо

как можно шире, оглашать его, где можно, на партийных собраниях,

переписывать его и передавать из рук в руки.

Л. Троцкий 2 ноября 1927 г.

О ВЫСТУПЛЕНИЯХ В ДИСКУССИИ

Гигантское значение платформы в том, что она сводит разногласия

к их классовым основам и рассматривает партийный режим, как послед

ствие классового сдвига политики, т. е. как результат сползания партий

ного руководства с пролетарской линии на мелкобуржуазную. Борьба

идет, следовательно, за классовый характер партии, за классовый харак

тер государства.

Только такая открытая, ясная, отчетливая постановка основных

вопросов способна объяснить рядовому рабочему-партийцу остроту

* Опубл. в кн. Сталинская школа фальсификации. Берлин, 1932. -Прим. сост.

борьбы и оправдать эту борьбу в его глазах. Чисто формальная постановка вопросов "внутрипартийного режима", "дисциплины" и пр., вне связи с революционной линией, в корне противоречит большевизму. Аппарат, нарушающий устав партии на каждом шагу, стремится в то же время перевести все вопросы в плоскость формальной дисциплины, вернее сказать, чинопочитания. Аппарату это удается тем больше, чем меньше партийная масса понимает смысл разногласий и их глубину.

Вот почему всякое смазанное выступление, обходящее наиболее

острые разногласия, способно принести оппозиции не пользу, а вред.

"Стоит ли тревожить партию из-за второстепенных разногласий?"

спросит себя партиец, прослушав такую речь, которая по тону своему и

по характеру похожа скорее на самооправдание, чем на обвинение.

Опасение, высказываемое некоторыми отдельными товарищами

в том смысле, что резкая постановка вопросов способна оттолкнуть от

нас буферно настроенные элементы, является в своем роде "классичес

кой" ошибкой, возникающей во всякой серьезной борьбе внутри партии.

Ошибка эта в данном случае тем более непростительна, что она уже про

верена опытом. Мы имеем несколько случаев буферного выступления

со стороны пользующихся заслуженным уважением членов партии. Эти

буферные выступления собирали минимальное количество голосов.

Наоборот, оппозиция собирает тем большее количество голосов, чем

открытее, решительнее, отчетливее она выступает. Всякое снижение

тона, всякое приближение к буферу неминуемо ослабили бы нас и толк

нули бы противника на то, чтобы удвоить свой натиск.

5. Фракция Сталина-Молотова пытается "запугать" оппозицию XV

съездом, который де должен будет объявить несовместимым признание

оппозиционной платформы с принадлежностью к партии.

Такое решение означало бы попытку организационным нажимом подтасованного сьезда вызвать политическое самоотречение, т. е. ренегатство. Незачем говорить, что ни один серьезный и честный партиец на это не пойдет. Если даже допустить, что сталинский актив, под именем XV съезда, вынесет такого рода убийственное для партии решение, то не трудно предвидеть, что проведение этого решения встретит огромные и все возрастающие затруднения, которые - при правильной политике с нашей стороны - могут и должны укрепить оппозицию в партии.

6. До конца съезда остается, примерно, полтора месяца. Ряды оппо

зиции, хоть и медленно, но верно растут и крепнут. При твердой, реши

тельной, наступательной политической линии с нашей стороны, мы за

эти полтора месяца значительно окрепнем. Каждая группа оппозиционе

ров в ячейке обрастет сочувствием и полусочувствием значительной

части партийцев. В таких условиях попытка исключения оппозиционе

ров пачками из партии, прежде всего рабочих ячеек, неизбежно вызовет

сопротивление и протест со стороны значительной части каждой ячейки.

Партийцы захотят узнать, за что исключают. Вопрос о платформе встанет

с новой остротой перед партией после XV съезда, если XV съезд решится

встать на путь исключения оппозиции. Дискуссия, придушенная до XV

сьезда, может разгореться после XV съезда. Надо сделать все, чтобы

эту возможность превратить в действительность.

Исключенные из партии товарищи, как: Мрачковский, Серебря

ков, Преображенский, Шаров, Саркис, Грюнштейн и прочие не дадут

оторвать себя от партии. Попытка исключить несколько /тысяч оппози

ционеров была бы бессильна разорвать наши связи с партией, прежде

всего, с ее пролетарской частью.

Аресты партийцев не могут опять-таки помешать партийцам, ис

ключенным из партии, выполнять свой партийный долг Исключение оп

позиционеров тысячами означало бы необходимость арестов тысячами

Политика Сталина, Молотова толкает партию по этому пути. Партия ин

стинктивно чувствует, что это путь гибели диктатуры Сталин и Молотов

успокаивают партийцев: до этого, мол, не дойдет; оппозиция "испугает

ся" и подчинится самоуправству аппаратной фракции, поставившей себя

над партией (именно самоуправство аппарата над партией и именуется

теперь партийной дисциплиной).

Совершенно ясно, что каждое случайное снижение тона истолковывается аппаратчиками, как отступление оппозиции и как подтверждение правильности сталинской политики организованного натиска.

Таким образом, линия политического наступления является не только вернейшим орудием организационного самосохранения и роста оппозиции, но и единственным средством оградить единство партии от сознательно раскольнической линии Сталина.

Л. Троцкий

2 ноября 1927 г.

СЕКРЕТАРЮ ЯЧЕЙКИ ВКП (б) ПРИ ГЛАВКОНЦЕССКОМЕ

Уважаемый товарищ!

Как я узнал, ячейка не нашла возможным засчитать мой голос при голосовании резолюции о тов. Андейчине. Возможно, что ячейка в этом вопросе права. Во всяком случае, я не оспариваю ее права не засчитывать голоса отсутствующего товарища. Позвольте мне, однако, этим письменным заявлением присоединиться к большинству, поддержавшему ходатайство тов. Андрейчина о пересмотре его дела в высшей контрольной инстанции.

Л. Троцкий

3 ноября 1927 г.

В РЕДАКЦИЮ "ДИСКУССИОННОГО ЛИСТКА"

По поручению тов. Зиновьева при сем препровождаю для "Дискуссионного листка" статью: "Наши разногласия и беспартийные рабочие".

Л. Троцкий 3 ноября 1927 г.

НАШИ РАЗНОГЛАСИЯ И БЕСПАРТИЙНЫЕ РАБОЧИЕ

Группа Сталина уже давно вынесла наши внутрипартийные споры на улицу. Нэповско-буржуазная улица смакует приемы Сталина и поддерживает его.

Масса беспартийных рабочих все внимательнее прислушивается к нашим разногласиям, все с большей жаждой старается узнать подлинную правду прежде всего: чего требует оппозиция.

Это -- здоровый интерес класса к тому, что делается в его рабочей партии.

Сталин, Угланов, Марецкий и К° стараются спор о классовой линии утопить в сенсациях, в подлой Лжи о "связи" оппозиции с "врангелевцами".

Между тем, коренные интересы и рабочего класса и его партии требуют, чтобы рабочая масса узнала правду, выслушала обе стороны, познакомилась бы с важнейшими документами, например, о завещании Ленина.

На заводе им. Баскакова в Москве имел место следующий случай. На заседании общезаводской комиссии по подготовке празднества 7 ноября, директор завода (член партии) предложил, чтобы подготовлен был специальный плакат, долой оппозицию.

Тогда встал один член этой комиссии, беспартийный рабочий-старик, и сурово протестовал против этого, заявивши, что рабочие против этого, что они не пойдут за таким плакатом. Предложение директора было отвергнуто.

В то же время аппарат Московского Комитета собирает "узкие активы" (т. е. фракционные собрания сталинцев), где говорят прямо о том, что аппарат должен вступить в соглашение с беспартийными, чтобы демонстрацию 7 ноября превратить в демонстрацию против оппозиции Такое совещание устраивал, например, 31 октября Полонский (секретарь Рогожско-Симоновского райкома),

В "лозунгах", опубликованных ЦК, также есть "подход" к тому же.

Нет никакого сомнения: в ход будут пущены "свистуны". Сталин, Угланов и К° сделают все возможное, чтобы и десятилетие великой пролетарской революции превратить в скандал.

Свист, улюлюкание, швыряние стаканами в ораторов оппозиции, сотни исключаемых из партии, вышвыривание с заводов и, наконец, обыски и аресты коммунистов - вот, при помощи каких методов "руководят" сейчас Сталин, Угланов и К0.

На всех перекрестках они обвиняют нас, большевиков-ленинцев (оппозицию) в том, что мы общаемся с беспартийными рабочими Это объявляется преступлением против партии.

Сталин и К0 каждый день во всех газетах льют помои на оппозиционеров, а ведь газеты читают все, в том числе и беспартийные. На всех собраниях, в городе и деревне, аппаратчики пытаются оклеветать оппозицию. И в то же время рабочего-оппозиционера исключают из партии, если он пробует объяснить своему товарищу по станку, беспартийному

рабочему, что оппозиция отстаивает дело Ленина, что гнусная ложь о "связи" с врангелевскими офицерами и пр. пущена в ход политическими банкротами.

Мы, оппозиционеры, согласны на то, чтобы внутрипартийные споры разрешались только внутри партии -- конечно, без свистунов, без зажимания рта. Но ведь этого то и не допускает сталинская фракция*.

При Ленине мы к чистке партии привлекали беспартийных рабочих, - хотя чистка партии дело внутрипартийное. Прятаться от беспартийных рабочих нам нечего. Мы зовем их в нашу партию. Завтра они будут членами ее. Завтра они вместе с нами будут бороться за ленинизм, за исправление линии партии

О чем спорим мы сейчас: о своевременном повышении зарплаты; о зажиме на заводах; о продовольственных хвостах; о росте кулака и частника; о том, как бороться против бюрократов; о мерах борьбы с безработицей; о признании долгов; о причинах, приведших к поражению китайской революции; о том, как лучше подготовлять оборону СССР против империалистов. Все это вопросы, касающиеся каждого рабочего, всех беспартийных рабочих, всего рабочего класса.

Мы имеем много доказательств того, что основная масса беспартийных рабочих начала интересоваться нашими спорами и начала понимать правоту оппозиции.

Демонстрация ленинградских рабочих 17 октября 1927 г. показала огромное сочувствие рабочей массы к оппозиции.

Это главный итог двух лет: рабочий класс в целом начинает интересоваться спорами аппаратчиков с оппозицией и, видя правоту оппозиции, начинает поддерживать последнюю. В этом залог того, что большевизм победит, что поражения и ошибки сталинской фракции не погубят революции, что единство партии, созданной Лениным, будет сохранено

Загрузка...