Конан и мрачный серый бог

1. «Убежище»

Не отличающаяся особо от большинства таверн Мессантии, «Убежище», располагалась в городских предместьях среди группы неряшливых зданий в конце Торговой Улицы, которая вела к самой крупной гавани в столице Аргоса. Идущая к гавани улица была широка, вымощенная камнем, находящаяся в хорошем состоянии за счёт налогов короля Мило. Но, как и любая другая, проходя через крупнейший портовый город в любом из Хайборийских королевств, она заворачивалась, крутилась, ветвилась, и прервалась канавами на пути, и свелась к узкой грязной тропке, ничем не проложенной, с мусором, пересекаемой только плотной популяцией крыс. Здесь её местные жители назвали Переулком Пирата, а для тех, кто шагал по ней, были менее приученными к уличной грязи, чем к деревянной палубе.

Они были морскими авантюристами: коренастые аргосцы, со скудными желтовато-коричневыми волосами; зингарцы с болезненно-бледной кожей и смуглые чернобородые шемиты.

Они собирались в тусклоосвещенных, деревянных стенах «Убежища» как моллюски на корпусе. Шестеро самых смелых мессантийских контрабандистов пировали окороками жареной баранины, запивая свою жирную трапезу глотками темного пива. Наблюдая за смуглым головорезом кофийцем с хищным пристальным взглядом, поглаживающим толстые черные усы, потный капитан шемит захватил запястье и начал борьбу на руках с конкурентом зингарцем, в то время как украшенный шрамами, татуированный немедиец принимал пари от членов команды соперников.

Конечно, питье и азартная игра были всего лишь двумя из многих недостатков, в которых участвовали разномастные посетители «Убежища».

Полураздетые распутные девки из дюжины земель перемещались среди толпы, вызывающе раскачивая обнаженными бедрами, поскольку они служили пиву, вину, и своими двигающимися телесами — посетителям. Их чувственные тела притягивали многие взгляды, хотя по большей части, их лица были безразличными с уставшими взглядами. Таверна привлекла тех мужчин, которые предпочли грубых, крепких проституток. Конечно, никакая обладающая чувством собственного достоинства дама не прошла бы даже около места с репутацией «Убежища».

Даже при посещении темницы трудно было найти столько негодяев, собранных вместе. Несмотря на кажущуюся непринужденность многих толпящихся жуликов, они были серьёзными противниками в море, но «Безбилетник» был нейтральным местом. Здесь они веселились, пили, заключали пари, и распутничали, планировали дальнейшие грабежи.

Толпа сегодня вечером была более внушительной, чем обычно, поскольку команда печально известного «Ястреба» оказалась на берегу после нескольких месяцев в море. Ее капитан был пиратом, чье имя проклинал и боялся каждый купец, осуществляющий морскую торговлю. За самым большим столом «Убежища» сидел Конан, этот печально известный авантюрист, черноволосый синеглазый гигант с ледяных холмов Киммерии. Его команда — разномастная группа злодейской внешности — окружила его, хохоча с вожделением, когда первый помощник «Ястреба», закончил лирические непристойности.

— Кром, Рулвио, самая изощрённая проститутка покраснела бы от твоих шуток! — Конан заржал, хлопая с силой, подобной медвежьей, аргосца по спине.

Пенистое пиво аргосца выплеснулось из кожаного меха Рулвио на его волосатую грудь и пропитало его мешковатые шелковистые брюки. Первый помощник не заметил пролития, осушив оставшееся пиво одним огромным глотком и оглушительно рыгнув. Конан потребовал ещё пива. Он отклонился назад и игриво хлопнул по привлекательной заднице Рубинии, самой миловидной распутной девки из обслуги «Убежища». Она захихикала и игриво уклонилась, колыхание ее бедер и незначительное одеяние, заставили каждого находящегося поблизости мужчину повернуть голову. Глаза Конана стали похожи на волчьи, и он проглотил следующую кружку крепкого пива.

— Так, капитан, — грохотал Рулвио, — Ты говоришь, что мы награбили достаточно для двух недель распутств в Мессантии? — Да, — подтвердил Конан, — «Ястреб» нуждается в ремонте так или иначе, и эта группа пьяниц, — он кивнул на своих промокших членов команды, — Не подходят для любой задачи, парусной гонки или грабежа. И после вечернего золотого дна, парни заслужили хорошего дебоша.

— У меня хватит ума плавать в море пива самостоятельно, — хихикал Рулвио.

— Давайте сначала обсудим важный и весьма секретный вопрос, — добавил Конан.

Он кивнул на тени в дыму противоположного конца «Убежища».

Многие из команды «Ястреба» начали свой дебош всерьез. Одна группа играла в кости, у немногих сидели распутные девки на коленях, в то время как прочие направились к другим посетителям, услышать новости, и обменяться лживыми байками о своих приключениях. Конан и Рулвио, удовлетворенные увиденным, отошли к одному из многих плохо освещенных укромных уголков в запущенном интерьере «Убежища».

— Белл покровительствует вору, тратящему свою добычу, а? — спросил Рулвио. Его глупая ухмылка показала зубы столь же изогнутые как его нос, который был сломан больше раз, чем он мог помнить.

Конан поднял густую бровь.

— Если это так, Белл отдаёт предпочтение морским собакам более чем ты, Рулвио! Синие глаза Киммерийца горели осмысленно, как будто его разум еще не был омрачен аргосским пивом. Он понизил свой голос и наклонился ближе к золотому обручу, который свисал с загорелого уха Рулвио.

— Мне необходимо отдать некоторый накопившийся долг, мой друг. Ты оттолкнул меня на палубе и получил стрелу в ногу, предназначенную для меня, несколько лет назад, когда зингарская галера почти догнала нас. Из-за этого я в долгу перед тобой.

Рулвио пожал плечами.

— Если бы тебя убили тогда зингарские свиньи, наседавшие на нас, вся наша команда, разорванная, давно бы гнила в животе Дагона. Ха! Так что нет никаких долгов между нами, Конан. Я клянусь, Борус до тебя, и Гонзаго перед ним, ни один не мог быть капитаном, достойнее тебя.

Конан принял комплимент в тишине. Он требовал много от своей команды, но и вознаграждал их справедливыми долями с каждого трофея. Однако долг крови не мог быть улажен так легко. И для успеха задуманного, он нуждался в помощи такого надёжного и крепкого воина как Рулвио.

Бровь аргоссца изогнулась.

— Пиво притупило мой разум, Конан, но я вижу твой ещё сильнее. Почему мы находимся здесь, на берегу в законопослушном городе, а не на Барахских Островах, где приветствуются такие псы как мы! — Клянись Беллом, что не разгласишь то, что я собираюсь сказать тебе! Рулвио исполнил это, и его налитые кровью глаза встретились с мрачным пристальным взглядом Конана.

Киммериец достал из жилета свернутый пергамент, обёрнутый в тонкую кожу. Он положил это на стол, расправляя легкими ударами кулака.

— Я нашел это в плаще, на борту того небольшого зингарского судна, которое мы обогнали сегодня.

— Хорошо, по крайней мере, ты нашел кое-что, что парни не потратят сегодня вечером, — печально констатировал Рулвио. — Только Беллу известно, что мы будем жадно пить с полученной прибыли от той экспедиции под восходящим солнцем. Я не буду ворчать о грузе, но я был бы весьма рад поймать свинью, скрывшуюся в ялике с ларцом драгоценностей.

Конан не внял жалобам первого помощника.

— Мы не могли осуществить преследование, проклятый ветер покинул нас, и тот дурак Ворало погнавшись за ними в нашей лодке, привёл в итоге себя и трех парней к смерти! Память потопила огонь гнева в глазах Конана, «Ястреб» в конечном счете догнал дрейфующую лодку Ворало с мертвецами, но их убийца убежал, по- видимому, укрывшись поблизости в Мессантии. Горло каждого человека было разрезано в длину глубоко, вертикально, их раны отличались от всех тех, что ранее видел Конан. Он сжал губы, затем посмотрел через стол на Рулвио.

— Но мы можем все же извлечь пользу от того набега. Ты слышал легенды о Медном Городе? Рулвио фыркнул.

— Да. Хотя я не дурак, чтобы верить им. В каждом незначительном городишке отсюда до Турана, есть жулики, распродающие карты в Медный Город. Я не сомневаюсь, что ты нашел такую подделку — они распространены как вши в бороде нищего! — Может и так, — согласился Конан, нахмурившись. Будучи в молодости наивней, он истратил впустую много денег на ложные карты сокровищ. — Но этот свиток отличается, никогда не считай меня за глупца! В моих странствиях я немного узнал о древних знаниях и рунах. Карта имеет надписи…

Он сделал паузу, поскольку Рубиния принесла огромный глиняный кувшин, поддерживая его локтем.

Взгляд Рулвио переместился прочь от Конана. Он задержался на полной груди Рубинии, которая напрягалась в ее тунике из тонкой ткани с низким вырезом, поскольку она склонялась над их столом, чтобы снова наполнить их чаши пивом. Когда она закончила, пристальный взгляд аргоссца последовал за нею.

— Забудьте эти безумные поиски разрушенного Медного Города, капитан! Почему бы не проводить вечера, пьянствуя с нами и встречая приход ночи в постели с безотказными особами до того, как Ястреб будет готов плыть снова? Мы волки моря, и в море мы охотимся, а не в пыльных утробах древних руин и развалин, не имеющих выхода к морю.

— Ты говоришь как всегда мудро, Рулвио. Конечно, распутная девка отвлечет от этой карты какое-то время. Но я считаю стоящим провести неделю или две, отправляясь в пустыню Шема, куда эти письма помещают город. Сопровождай меня, если хочешь. Я пойду и один, если ты предпочтешь оставаться здесь, возможно, будет лучше сделать так, или парни могут навлечь на себя слишком большие неприятности.

— Наши парни? — Рулвио мигнул. — Да поскольку ведь такие честные товарищи будут, конечно, повиноваться каждому местному закону и соблюдать каждый ветхий обычай.

Он указал на группу громко считающих, нетрезвых жуликов, которые прекратили игру в кости и начали обмениваться ударами.

— Фензини, ты тупица! — прокричал Рулвио. — Используйте подточенные кости в играх с честным народом, а не со своими шебутными помощниками! Он повернулся к Конану, неодобрительно ворча.

— Я должен прервать это прежде, чем кто-то разобьет череп.

Он хрустнул своими суставами, поднимаясь с деревянной корзины, которая заменяла ему лавку, и направился к ссорящимся.

Конан покачал головой, хотя был не слишком удивлен отсутствием энтузиазма Рулвио по поводу отправки в Шем. Однако киммериец лично собирался увидеть, могла ли карта открыть хранилище сокровища, которое в течение многих столетий ускользнуло от охотников за драгоценностями. Много раз он единолично захватил запасы богатства, самое существование которого насмехалось над другими. И он знал хорошо, что несколько ночей кутежа закончатся неизбежно. После месяцев в море, он радовался поездке через пышную винную страну Шема. Если он станет богатым там, то сможет передать «Ястреба» Рулвио и жить как король, воздерживаясь от образа жизни флибустьера, бывало голодающего ни одну неделю, но и последующие.

Он поместил пергамент в жилет и взял чашу пива и стал пить, пока не допил до дна. Усмехаясь, он поднялся и приблизился к толпе дерущихся, нанося удары кулаком, пиная пиратов, в драке, охватившей всю таверну. Он отклонился от летящего глиняного кувшина, избежал плохо нанесенного удара, и начал вытягивать своих опьяненных парней один за другим из путаницы крутящихся членов.