Кондотьер Сухоруков

Глава 1. Тишина в моей голове

Гребаная весна! Тепло еще не пришло, а дожди уже зарядили. Здесь, в горах, весна противна, как нигде больше.

– Владыка, – робко раздалось за спиной.

Я опять сидел на облюбованном камне, замотавшись в двуслойный теплый плащ. С камня открывался манящий вид на скрытые утренней дымкой низины. Обернулся: Аскуатла в промокшей и утратившей привлекательность «фирменной» меховой шапочке смотрел на меня с плохо скрытой жалостью. Не могу его за это осуждать.

– Все готовы?

– Да, владыка. А еще снизу привели вестника.

Я встрепенулся.

– От Широкого Дуба? – Муравей кивнул.

Только четверо человек во всей Четландии знали дорогу к моим тайным лагерям. Вернее, даже не к ним, а к месту встречи в юго-восточных предгорьях. Там постоянно дежурила пятерка белых, которая завязывала гонцу глаза, а после вела его вслепую к одному из двух нижних лагерей, которые прикрывали подходы к базовому лагерю. Там у вестника проверяли пароли, сверяли личность и уже только после этого вели в базовый лагерь… где я сидел на камне и сплинировал на камне, закутавшись в одеяло.

Да, мы покинули Крыло. В старой столице удалось пробыть совсем недолго. Потому что астеки заняли Излучное через четыре дня после того, как я оттуда ушел, и, едва выяснив, в каком направлении скрылся незадачливый «император Сухоруков», тут же бросились следом. Мой план подготовить лагеря в горах стал для нас спасением. Аскуатла нашел сговорчивого оцкольского вождя, выбрал труднодоступное место, к которому вели всего две тропы и в короткий срок организовал там каскад лагерей. Два нижних перекрывали пути наверх, а в главном разместились склады и хижины.

Другое дело, что всего этого не хватало для моей скукожившейся «империи». В Крыло многие мастера и даже воины взяли с собой жен, но, когда стало ясно, что астеки не остановятся, я велел оставить в старой столице большую часть из них. Особенно тех, кто был с детьми. В горы все вывезенные из Излучного припасы пришлось тащить на спинах; так что мы оставили запасы меди, и многое другое. Даже еды взяли впритык, по счастью, в горах кое-что заранее накопили.

– Сначала ведите гонца! – оживившись, скомандовал я командиру лучников.

Молодой парень, которого провожали под мой навес, вертел головой во все стороны, но, кажется, это был праздный интерес. Ничего опасного. Завидев меня и выполнив все ритуальные поклоны, вестник достал из поясной сумки сложенный лоскут. Послание.

– Как здоровье Дуба? – поинтересовался я, прежде чем развернул тряпицу.

– Заживает, как на собаке, – улыбнулся парень.

Захват Излучного, как я и надеялся, прошел почти бескровно. Убили, кажется, только Красного Хохолка. Когда астеки входили в город, жрец бесновался на ступенях храма, слал проклятья врагам и одновременно рыдал по поводу «заснувшего» бога. На пирамиде он был один, лично разогнав всех верующих. Захватчики закололи Хохолка, сбросили вниз идола и сожгли его. Ицкагани же проявил себя очень убедительным в покорности новой власти и ненависти к Недоноску, то есть, ко мне. Оккупационное руководство быстро пристроило мою Левую Руку к себе, принялось поручать поручения – и к советам его тоже немного прислушивались. А вот Широкому Дубу повезло меньше. В нем быстро опознали моего человека, сунули в поруб, даже попытали слегка. Но начальник рынка «искренне сочувствовал» новой власти, так что дядьку вскоре отпустили. Однако приближать к себе не стали… Ну, хоть, оклемался.

Я развернул послание.

«Враг с севера вернулся. На Жаркие Земли не пошел. В Излучном – тысяча. По селениям отряды меньше. Усмиряют. Все хорошие воины. Хорошее оружие. Каменное. Купец сказал – в Закатуле две тысячи. Все хорошие воины. Не возвращайся».

Я невольно вздохнул. Получается, дальше на север, в земли пурепеча, астеки не пошли. А я так надеялся, что они сходу и с ними в бои ввяжутся – это резко повысило бы мои шансы. Оккупация Четландии продолжается. Хотя, большая часть многотысячной армии захватчиков ушла, в Излучном и окрест остается больше тысячи «хороших воинов». Это значит, не крестьянское ополчение, а профессионалы. Мне с моими несколькими сотнями лучше не лезть. Тем более, что не так далеко – в Закатуле – еще две тысячи «хороших воинов».

Поблагодарив гонца и приказав дать ему еды, питья и отдых, я направился на утреннюю планерку. Представители воинов, мастеров и мои управленцы сидели в большом кругу на циновках и ждали меня. Всё, никаких стульев, которые так не любят местные – теперь снова мы стали «ближе к земле». Добчинский взял слово первым.

– За прошлый день мы никого не потеряли. Воинов в трех лагерях 310, мастеров – 86, крестьян и носильщиков – 62, женщин – 29. Твой личный двор, владыка – 27 человек.

Уже четвертый день цифры не менялись. Четыре дня я никого не терял здесь, в горах. И это, пожалуй, было моей единственной победой.

– Пакали, что с больными? – повернулся я к единственной женщине в совете, которая возглавила медицинскую службу вместо Сына Обезьяны.

Хотя, нет. Не единственная. Позади советников, в уголочке тихонько сидела Ночка и «вела протокол» собрания. Когда мы решили уходить из столицы, она просто молча пошла с нами. В Крыле я хотел ее оставить, но нелюдимая девушка уперлась. Пойду – и всё тут. Я махнул рукой. В конце концов, никто лучше нее не знал письменность, это ведь ее изобретение. Возможно, Дитя Голода знал не хуже, но этот паренек сейчас очень далеко.

– У нас четырнадцать нездоровых, – низким грудным голосом отчитывалась Пакали, имя которой переводится, как Мытая. – Всех перевели в верхний лагерь. Один получил рану на охоте, двое – на тренировках. Семеро страдают от нездоровой пищи. И у четырех – внутренние хвори.

– Людей с хворями поместили отдельно? – уточнил я.

– Как ты и велел, – кивнула Мытая. – Они в крайней землянке.

– Что на рубежах?

– С низин на нашу территорию никто не заходил, – ответил Брат Гнева, ответственный за все посты в горах. – Двое мастеров пытались спуститься. Воинам сказали, что заблудились. Но, судя по всему, шли в четланское селение.

– Циль Наукаль?

– Я никого не посылал, – хмуро ответил Луч Света.

– Уж я надеюсь на это! – не менее хмуро бросил я в ответ. – Почему ты не уследил за ними?

– Они не мои проданные. А я не надзиратель…

– А придется им быть! – хлопнул я. – В тяжелые времена каждому приходится делать то, что ему тяжело. Я всем сказал: выходить в низины и открывать наше местоположение нельзя! Нельзя категорически!

– Им скучно, владыка, – вздохнул Циль Наукаль. – Мы столько лет отбирали самых талантливых. Тех, кто любит работать, открывать новое, делать невиданное… А здесь им что делать? Только рыть ямы и делать землянки? Да и этой работы мало.

– Скучно – не совсем подходящее слово для нашей ситуации, – невесело хмыкнул я. – Что у нас по запасам?

Кряжистый мужчина, криво сидевший на циновке из-за поврежденной ноги, тут же откашлялся и потянулся к восковке. Яумоцтла или Приходящий Завтра был черным, одним из первых, набранных еще в Крыле. На войне с пурепеча он получил серьезную рану, изуродовавшую его левую ногу. Из-за хромоты он не мог больше стоять в строю и лишь изредка занимался обучением новобранцев. Зато крестьянином на своем участке он стал образцовым. Лучше всех знал, что, когда и куда сажать надо, как ухаживать за растениями. Главное: Яумоцтла прекрасно освоил все новые инструменты и активно адаптировал предлагаемые мной агротехнологии (из тех скудных запасов знаний, что у меня имелись). Сейчас, когда централизация моей крохотной «империи» достигла апогея, умелый земледелец с военным опытом стал идеальным кандидатом для того, чтобы руководить крестьянами и следить за запасами.

– Если считать по тем нормам, что ты указал, владыка, – хрипло пробасил Приходящий Завтра. – То мяса у нас на два дня, а зерна и овощей – на двенадцать. Но можно и растянуть.

– Не надо растягивать, я жду поставку маиса из Крыла. Надо держать носильщиков наготове. Возможно, черные тоже помогут.

Черный Хвост лишь молча кивнул: помогут. Тем более, голодать в горах никто не хочет.

– Ладно! – подытожил я планерку. – Какие-то вопросы, замечания, предложения по текущей ситуации имеются?

Луч Света покосился на господ советников и поднял руку.

– Ну что?

– Почему моих людей заставляют ежедневно ходить строем с оружием?

– Циль, ты уж реши, на что ты жалуешься? То им скучно, то им не дают поскучать! Для того и муштруют вас, чтобы не заскучали здесь, в горах!

Это было правдой отчасти. В горах, действительно, немного работы. Обустроиться, возвести дополнительные жилища – и всё. Это уже почти закончено. Лучники гоняют по горам в поисках еды, а вот остальные живут праздной жизнью. Особенно, мастера, для которых в горах не было возможностей проявить себя. Мастерские мы обустроили по минимуму – лишь самое необходимое для жизни. Строить капитальные сооружения не имело смысла, так как никто не мог сказать, сколько времени мы здесь продержимся. Да и доступ к сырью тоже был ограниченным. Как и возможности для торговли.

Мы партизаны.

Поэтому уже через несколько дней нашего кукования на тайных базах, я остро понял, что надо всех пристроить к муштре. Ибо безделье и бесцельность – очень опасны. Дизмораль будет расти стремительно и неотвратимо… Она и так растет. Но обучение боевым приемам хоть как-то мешает этому процессу. К тому же, враг рядом. В случае опасности мне понадобится каждый воин. Умение ходить строем, тыкать копьем или лупить макой окажется намного важнее и полезнее, нежели умение плавить стекло или лить тумбагу.

Очень надеюсь, что такая ситуация не возникнет. Но если! Лучше уж у меня окажется под рукой пять сотен воинов, а не три.

Над кругом совета поднялась новая рука. Брат Гнева держал ее слегка неуверенно, но с решимостью не опускать ни за что.

– Слушаю.

– К тебе пришел гонец с низин, владыка, – не спрашивал, а утверждал командир. – Какие есть новости? Может быть, нас здесь ждут какие-то перемены?

– Увы, похоже, что нет. Из новостей главные две: астеки так и не вторглись в земли пурепеча, так что те в войну не вступили. А в Излучном и по всей Четландии остается слишком много вражеских войск для того, чтобы мы могли попробовать с ними повоевать.

– Но ведь с врагами можем биться не только мы! – с жаром включился в дискуссию Теплый Ветер. – В низинах полно мужчин. Ты призовешь их, владыка, и нас станет гораздо больше. А, если напасть внезапно, с разными хитростями, на которые ты горазд…

Я грустно покачал головой.

– Мне тоже не хочется сидеть здесь, Теплый Ветер. Но сейчас нам нельзя рисковать. Здесь, в горах, последнее зерно нашей державы. Погибнет оно – Четландия закончится. Бесповоротно. Да, мы можем поднять людей. Может быть, целую тысячу. Но тебе ли не знать, командир, разницу между обученным воином и обычным крестьянином! К тому же, нам нечем их вооружить, арсенал остался в Аграбе. Того, что мы унесли с собой, не хватает даже на наших людей, что ютятся здесь, в горах.

Я помолчал.

– Конечно, шанс есть. Если, как ты говоришь, с хитростями, то, наверное, мы смогли бы разбить местные отряды. Да только в Закатуле астеков еще две тысячи! Сама же их империя может послать на нас и восемь и дважды восемь тысяч! Что тогда делать? Снова бежать сюда? Хорошо, если удастся. Но, возможно, разозленные враги уже не дадут нам отсидеться в горах. Да хоть и дадут! Поддержат ли нас четлане в следующий раз?

Теплый Ветер лохматил руками волосы. Он не хотел соглашаться со мной, но не имел ответы на мои вопросы.

– Мы должны вернуться так, чтобы удержать нашу власть. Иначе нет смысла.

– Но как это сделать, если враг столь силен? – с легкой обреченностью в голосе спросил Брат Гнева.

А вот с такими нотками надо бороться сразу и всерьез!

– Всегда есть способ! – резко выкрикнул я. – Просто надо его найти. У нас есть возможность не спешить. Есть возможность думать. Прежде всего, нам нужны союзники. В идеале – это пурепеча. Они уже били астеков. Говорят, даже большую армию, чем мы били в землях чумбиа. В их городе сейчас находится Дитя Голода. Я очень надеюсь, что он сможет доставить весточку и скажет определенно: помогут ли нам рыбоеды или нет. Но даже, если нет – можно искать других. Та же Закатула – вдруг ей власть астеков встанет поперек горла? Аскуатла уже послал своих людей прямо через горы в Толимеку: узнать, какая ситуация в Уекахуа, что стало с нашими золотыми, с моей женой… А еще они постараются выяснить, вступят ли толимеки с нами в войну против астеков. Как видите, вариантов много, и работа ведется. Через наших людей в Излучном, в Черном Урочище я ищу сведения о более дальних землях. Может быть, там найдутся те, кто вступят с нами в союз. И тогда это уже будет более надежный шанс, нежели ломиться на врага в одиночку.

– Нашел ли ты кого-нибудь, владыка? – поинтересовался молчавший всё время строитель Горный Хлопок.

«Надо что-то сказать! Надо подпитать надежду людям!» – скомандовал я себе. Беда в том, что сведений было совсем мало, и найти сильных врагов астеков мне не удалось.

– Есть такие, – неспеша начал я, стараясь выудить из памяти все разрозненные сведения. – Далеко на востоке, дальше и чумбиа, и пантеков живет народ, которых астеки прозвали «разрисованными». Тлапанеками. Они живут и в горах, как мы, и у моря. Так вот, мне рассказали, что горную часть этого народа – мефаа – теночки покорили. Там в горах, добывают драгоценные камни, поэтому наши враги приложили много сил для захвата этих земель. А вот приморскую часть народа – их называют йопи – не подчинили.

Я обвел советников торжествующим взглядом.

– Представляете! И на севере, и на востоке, и на западе – всё покорили астеки! А этих йопи – не смогли!

– Они, наверное, очень могучие воины? – спросил меня Теплый Ветер.

Словно, ребенок смотрит на тебя своими наивными глазами и просит подтвердить, что Дед Мороз существует…

– Я… Я точно еще не знаю. Но мы собираем сведения. Возможно, нужно послать наших людей в те земли и выяснить точно. Но, в любом случае, в качестве союзников «разрисованные» нам не помешают.

Народ слегка повеселел.

– Конечно, не помешают! – бодро выкрикнул Желтое Лицо, моя несостоявшаяся Третья Рука. – Но я бы предпочел пурепеча – мы хорошо знаем, на что они способны, да и поближе эти рыбоеды.

Рядом что-то неразборчиво, но явно зло пробурчал Черный Хвост. Уж он-то, переживший страшный плен, точно ничего хорошего о пурепеча сказать не мог. Но сдержался. Понимает, что сейчас нам любой союзник пригодится.

– Да, – чуть севшим голосом согласился я с Лицом. – Войско пурепеча нам бы не помешало…

– Ну, ничего, скоро Голодное Дитя до нас доберется! Уж Змей-то поможет!

И вот на этой фразе – на банальном присловье – я сломался. Потому что…

Потому что вот уже третий месяц я ни разу не слышал голос Желтого Червяка в своей голове. Наглухо. С того самого дня, как в Уекахуа появилась армия астеков – Золотой Змей смолк и больше ни разу не давал о себе знать.

Я ведь даже не сразу понял это. Не до того, знаете ли, было. Бежали домой – только пот на бегу смахивали. А потом – я с удивлением понял, что уже много дней не слышу едких замечаний голосом нупогодишного волка. Вообще! Никогда такого не было… и вот стало.

Я с удивлением понял, что не просто привык к нашим шизофреническим диалогам. Мне их не хватает! Не хватает единственного в этом мире собеседника, которому я могу открыться полностью. Могу всё рассказать, и он поймет! Нахамит, конечно, как всегда, но поймет!

И больше этого не было. В Излучном я два дня по нескольку часов сидел у идола, выманивал бога на беседу. Тщетно. Потом начал даже сам с собой диалоги вести. Но это было совершенно не то.

А еще… Нет, я прекрасно понимаю: мой бог – это всего лишь я. Всего лишь частичка меня, которую сунул мне вдогон загадочный Месроп. Или она всегда была во мне? Или вообще всё наоборот… В любом случае, живя среди мистически мыслящих людей, невольно и сам начинаешь также мыслить. Вот я и мыслил: а не случайно ли это? Почему бог замолчал именно сейчас? Именно тогда, когда вокруг всё рушилось! Когда он так мне был нужен!

И Красный Хохолок этот с его ежедневными воплями. Бог заснул! Бог, открой глаза!.. Как будто он что-то чувствовал. Знал?

Земля тебе пухом, неистовый одноглазый жрец. Ты мне точно уже ничего не объяснишь.

– Совет окончен, – глухо произнес я, ссутулившись и глядя в землю. – Все ступайте к своим людям.