Конец легенды

Глава четвертая

Солнце скатилось в воду, и на океан опустилась ночь, когда после ужина Денис снова вышел на прогулочную палубу. Здесь не было ни души. Снизу доносились звуки музыки, там, видимо, начались объявленные накануне танцы. Но к танцам Денис был равнодушен. Он прошел в самый конец теплохода, на корму, и стал смотреть вниз, стараясь разглядеть рвущиеся из-под винтов буруны. Все кругом было черным-черно. Но вспененные валы, бегущие за кормой, фосфоресцировали жемчужной белизной и оттого были особенно красивы.

Денис задумался. Вспомнился небольшой поселок, где он родился и вырос, где похоронил почти одновременно отца и мать. Потом нелегкая пора студенчества, когда приходилось жить лишь на стипендию да случайные заработки в порту или на станции. Потом спрессованные до предела, полные исканий годы аспирантуры.

Думал ли он, что придет срок, и он поедет за океан, в американский университет и будет вот так стоять на палубе гигантского лайнера, пересекающего Атлантику? И вспомнилась кафедра, друзья-коллеги, только что завершенная диссертация, пробная лекция по вулканизму. И каверзный вопрос любознательного паренька! «Почему на Венере нет воды?»

В самом деле, почему? Ведь это действительно загадка из загадок. Геохимики давно установили, что все то несметное количество воды, которое заливает ныне Землю, так или иначе выделилось из магматических расплавов, поднявшихся из глубин планеты и сформировавших ее поверхностную оболочку. Значит, весь Земной шар, вся мантия его, по крайней мере, пронизана водой или ее исходными компонентами.

А Венера? Выходит, сам состав ее отличен от земного. Но почему? Ведь все планеты образовались из одного газопылевого облака, одной туманности.

Денис живо представил себе это гигантское облако, вращающееся вокруг одинокого тогда Солнца. И мысли его, цепляясь одна за другую, начали выстраиваться сначала в смутную, затем все более стройную гипотезу. В этом облаке, наряду с тяжелыми образованиями, были безусловно и крупицы льда, крупицы замерзшей воды. Но раз так, то в тех частях туманности, которые оказались ближе к Солнцу, эти крупицы должны были таять, превращаться в пар, диссоциировать на кислород и водород. Легкие же атомы водорода под действием светового давления, как то бывает в кометах, неизбежно должны были отбрасываться во внешние части туманности, где сформировались впоследствии такие богатые водородом гиганты, как Юпитер. Зато те части облака, из которых образовалась Венера и, возможно, Меркурий, почти полностью лишились водорода, а, следовательно, в них уже и не могла появиться вода. Так не этим ли объясняется все своеобразие нашей таинственной соседки?…

А мысли уже перескочили на недавний разговор с американцами. И сразу представилась синеглазая Норма с роскошными волосами цвета сургучной яшмы. Ей был бы сейчас двадцать один год. Чуть меньше, чем Денису. Что же, в самом деле, произошло на этом странном клочке суши? А может, яхта по каким-то причинам все-таки сбилась с пути, прошла мимо острова. И она до сих пор живет там, эта изумительная девушка. И также, как он, смотрит сейчас в темноту ночи, вдыхая влажный, пахнущий океаном воздух?

Ему показалось даже, что в ночном мраке мелькнуло что-то вроде острова: неясные очертания гор, лесных зарослей. И сразу представилась другая ночь – в священной роще друидов: мрачные стены храма, черные заросли омелы, слабые отсветы жертвенного огня. И прекрасное лицо могущественной жрицы, пред которой склонились застывшие в молчании воины.

Эта сцена волновала Дениса давно. Но теперь образ жрицы приобрел вполне реальные черты: сквозь мрак ночи на него смотрели дивно лучистые глаза другой Нормы, глаза очаровательной мисс Томпсон, и он с почти физической ясностью ощутил вдруг вспыхнувшее чувство сострадания к этой невинной жертве непонятного вероломства.

Но почему бы это? Чем так тронула его участь таинственной робинзониты? Этого не знал и сам Денис. Все время, сколько он помнил себя, его влекла мечта встретить девушку необыкновенной судьбы, необыкновенной внешности, необыкновенного склада души. Она рисовалась ему то женщиной с иной звезды, иной планеты, то чудесным образом ожившей амазонкой из глубины веков, то переброшенной в наше время силой какого-то невероятного эксперимента девушкой из будущего. И может быть, поэтому так волновали его образы Нефертити, Таис Афинской, прекрасной Нормы из храма Друидов. Может быть, поэтому он больше года ходил в университет кружной дорогой мимо физико-технического института, чтобы хоть издали увидеть аспирантку Тоню Зимину, приехавшую откуда-то из Заполярья и бывшею, как говорили, чуть ли не родственницей самого Беринга.

Впрочем, скоро оказалось, что о Беринге Антонина знает не больше любого пятиклассника, и ничто не заботит ее больше, чем проблема городской прописки и места будущей работы, где зарплата обязательно определялась бы дипломом кандидата наук. Мечта осталась мечтою. А ведь казалось, он уже полюбил ее…

Денис попытался представить широкое, полное, с вздернутым носиком лицо Тони. И не смог.

Снизу снова послышалась музыка. Играли старинный русский вальс. Денис решил пойти взглянуть на танцующих. Но не успел он оторвать руки от стойки, как какая-то страшная сила рванула его в сторону. Тьма раскололась багровым заревом. Невероятной силы грохот раздался в передней части судна.

Денис обернулся назад. Там будто разверзлось жерло вулкана. Денис невольно закрыл глаза и тут же почувствовал, что палуба под ним накренилась, круто пошла вниз. Он крепче ухватился за металлическую стойку и, глянув вниз, успел заметить в отсветах пламени огромный, покрытый зелеными наростами руль и бешено вращающиеся в воздухе винты.

И снова стало темно. Грохот больше не повторялся. Но теперь сзади, снизу, со всех сторон неслись леденящие душу крики женщин и детей. Палуба кренилась все больше и больше. Столбик, за который уцепился Денис, принял почти горизонтальное положение, ноги еле держались на полу, а топовый фонарик, бывший до этого далеко внизу, висел теперь почти над головой. Корабль, видимо, встал на попа и стремительно уходил под воду. Дальше медлить было нельзя. Денис сорвал с крючка висевший на стойке спасательный круг и, укрепив его на груди, перегнулся через перилку палубы, стараясь рассмотреть невидимую во тьме воду. До нее было, похоже, далеко. Он попытался определить расстояние по цепочке иллюминаторов, еще не залитых водой. Но в это время совсем рядом, за его спиной раздался громкий женский крик.

Денис живо обернулся и увидел, что из дверей каюты люкс, выходящих прямо на палубу, выбралась молодая полураздетая женщина, но не удержалась на ногах и теперь отчаянно взмахивала руками, стараясь не соскользнуть дальше вниз и привлечь к себе внимание Дениса. Можно ли было не помочь несчастной? Денис спустился к ней навстречу. Незнакомка вцепилась ему в рукав.

– Что это? Мосье, что все это значит? – проговорила она по-французски. В ее широко распахнутых глазах было больше недоумения, чем страха.

Денис покрепче ухватился за стойку палубы, уперся ногой в решетку ограждения.

– Успокойтесь, мадам, – сказал он, с трудом подбирая французские слова. – Успокойтесь и соберитесь с духом. Корабль, по-видимому, тонет.

– Как тонет? Что вы говорите! Такой огромный современный лайнер! Мне сказали, он не может утонуть.

– Тем не менее он тонет, мадам.

– В таком случае, проводите меня к шлюпкам. Здесь должны быть спасательные шлюпки. Или нет, сначала зайдем ко мне в каюту, я оденусь и захвачу кое-что из драгоценностей.

– Какие драгоценности! Вы с ума сошли! Судно вот-вот пойдет ко дну. Дорога каждая секунда! А вы…

– Ладно, ведите меня к шлюпкам.

– Хорошенькое дело – ведите! Когда мы висим чуть не вверх ногами. Да и как пройдешь туда, к шлюпкам? Вы слышите, что делается? Все проходы забиты обезумевшими людьми. Ваше счастье, что вы выбрались наружу.

– Что же нам делать?

– Прыгать за борт. Иного выхода нет.

– Как прыгать? В воду?! Но там же акулы и эти самые… медузы!

– Есть вещи пострашнее. К тому же нас быстро выловят спасатели.

– Но я не умею плавать. Я никогда не плавала в море.

– Это хуже. Тогда… Держите вот! – он быстро отвязал свой спасательный круг, протянул его француженке.

Та повертела круг в руках.

– А что мне с ним делать?

Денис готов был взорваться от досады.

– С ним ничего не надо делать. Давайте я вам помогу, – он закрепил круг на груди у незнакомки. – Все! Теперь прыгайте. И быстрее! Иначе…

– Нет-нет! Ни за что! Я… Я умру со страха.

– Но здесь оставаться нельзя. Поймите, корабль обречен. Я прыгаю, мадам!

Однако она еще крепче вцепилась в него обеими руками.

– Как? Вы бросаете меня?! О боже! Мосье, не оставляйте меня одну, умоляю вас!

– Тогда мы погибнем здесь оба! – крикнул Денис, теряя остатки терпения.

– Пусть! Пусть что угодно! Только не покидайте меня! И не заставляйте прыгать!

– Но я прыгну вместе с вами. И сразу разыщу там, в воде.

– Нет-нет! И не говорите об этом. Это такой ужас! Денис понял, что никакие уговоры не помогут.

– Хорошо, тогда держитесь за мою шею. Француженка, не раздумывая, обхватила его за шею.

Денис подхватил незнакомку на руки и, кое-как освободившись из цепких объятий, бросил за борт.

– А-а-а! – хлестнул по нервам ее пронзительный крик.

– Я прыгаю за вами! – крикнул Денис и, перебросив тело через решетчатое ограждение, ринулся в чернильную тьму.

Удар о воду был ужасен. Несмотря на то, что Денис, немало прыгавший с вышки, сделал все возможное, чтобы войти в воду под прямым углом, голова и плечи будто ударились о бетонную стену. Мышцы свело как в судороге. Лишь отчаянным усилием воли заставил он себя работать руками и ногами. Мгновения, проведенные под водой, показались вечностью.

Но вот вода вынесла его на поверхность. Здесь было абсолютно темно. А сзади и чуть слева все еще неслись вопли ужаса. Денис обернулся туда. Электричество на корабле погасло. Лишь время от времени тьма прорезалась слабыми вспышками света, то был, очевидно, свет карманных фонариков. На судне, видимо, спускали на воду шлюпки и делали все возможное для спасения пассажиров. Но что можно было сделать в кромешной темноте, на вертикально вздыбившейся палубе? И как мог он, Денис, разыскать теперь свою незнакомку. Но он обещал ей. И, чуть отдышавшись, он крикнул:

– Мадам, мадам! Где вы?

Однако голос тонул в стонах и криках о помощи. Денис поплыл ближе к кораблю. Здесь уже попадались надувные плотики, обломки мебели и просто доски, облепленные людьми.

– Мадам! Мадам! – снова крикнул Денис. И вдруг:

– Мосье! Я здесь, мосье! Меня уже выловили. Плывите сюда скорее!

Денис поплыл на голос и через минуту смог различить небольшой резиновый плотик с несколькими фигурами людей. Он протянул руку к борту плотика. Но тут же почувствовал сильный удар веслом.

– Куда лезешь? Не видишь, плот переполнен! – раздался грубый мужской голос.

Денис, ни слова не говоря, повернул в сторону. Машинально проплыл несколько метров туда, откуда неслись крики, как вдруг мозг его обожгла страшная мысль. Он вспомнил, что стремительно погружающийся корабль может увлечь за собой все, что находится поблизости.

– Люди! Плывите дальше от корабля! Как можно дальше! – крикнул он во весь голос и, отвернув от гибнущего судна, что было сил заработал руками и ногами.

Так прошло минут десять-пятнадцать. А может быть и больше. Время для Дениса будто остановилось. Он думал лишь о том, как быстрее и дальше отплыть от страшного места катастрофы. Больше уже никто не попадался на его пути. Крики вдали становились все слабее и слабее. И вдруг все стихло. Потом пронесся глухой хлопок, будто где-то откупорили гигантскую бутылку шампанского, высокая волна несколько раз подняла и опустила Дениса, и жуткая звенящая тишина словно вдавила его в воду.

Только теперь он почувствовал, как сильно болят голова и плечи. Он откинулся на спину, вытянулся в струнку, выбросил руки в стороны. К счастью, вода была теплой, море спокойным, в воздухе ни ветерка. Но что же делать дальше? Он приподнял голову, посмотрел по сторонам, прислушался. Ни огонька, ни звука. Черная вода внизу, черное небо над головой. Даже звезд не видно. Предательское чувство страха все больше овладевало Денисом. И это был не просто страх перед акулами, которые несомненно водились в этих местах. И даже не страх за свою жизнь. Это был ужас одиночества, ужас перед черной громадой океана.

Но ведь там, на месте катастрофы, есть еще спасшиеся пассажиры, есть бывалые моряки, члены команды корабля, которые знают, что делать в подобных случаях, и среди которых будет не так страшно дожидаться помощи. И он поплыл обратно к месту взрыва.

Но океан был пустынным. Даже успевшие привыкнуть к тьме глаза не различали ничего, кроме мерно вздымающихся волн. Где же спасательные шлюпки, где люди, где все?

А может, он плывет совсем в другую сторону? Денис похолодел от ужаса. И в тот же миг в плечо его уперлось что-то твердое. Он протянул руку и нащупал широкую доску или скамью. Это было уже кое-что! Главное, он не потерял направления. Денис вскарабкался на доску, лег на нее поперек животом. И тут словно из-под воды:

– Люди-и, люди-и, отзовитесь!

Денис прислушался. Или это ему показалось? Дурак! Как он сам до сих пор не догадался кричать? Он поднял голову как можно выше над водой и крикнул:

– О-го-го!

И снова слабый женский голос на английском языке:

– Люди-и, люди-и, где вы?

– Здесь! Здесь! – крикнул Денис как можно громче и поплыл на голос.

Теперь они перекликались непрерывно. И Денис прилагал все силы, чтобы как можно скорее доплыть до кричавшей. Но прошло еще не меньше получаса, прежде чем он смог рассмотреть в темноте что-то светлое и подогнать свой плот к плывущей женщине. Каковы же были удивление и радость Дениса, когда, взглянув ей в лицо, он узнал журналистку, вместе с которой всего несколько часов назад слушал рассказ старого моряка о. пропавшем острове.

– Мисс Эвелина! – крикнул он, протягивая к ней руки. – Взбирайтесь скорее ко мне на плот.

Но из груди американки вырвался лишь стон. На ней был, оказывается, спасательный жилет и пробковый пояс, отчего на воде она держалась довольно легко. Но в ее голосе, всей ее сжавшейся беспомощной фигуре сквозили ужас и отчаяние. Она судорожно вцепилась в доску, на которой лежал Денис, и задохнулась в рыданиях.

Денис развернул доску так, чтобы ей удобнее было за нее ухватиться, чуть притопил один конец.

– Ну что вы! Успокойтесь. Да успокойтесь же! – пытался он утешить плачущую женщину, помогая ей взобраться на доску. – Нам еще определенно повезло. Остаться в живых в такой катастрофе! К тому же этот плот… Мы легко удержимся на нем до утра. А утром придет помощь. С теплохода наверняка радировали «СОС».

– Не знаю, может быть… Но могли и не радировать, не успеть… – продолжала всхлипывать журналистка. – Радиорубка была, кажется, в носовой части… Я знаю… И именно там произошел взрыв… Да и кому помогать? Я кричу все время, но только вы откликнулись на мой зов.

– Но ведь и я не сразу вас услышал. Значит, есть и другие.

– Едва ли. Я видела, как все это произошло. Какой-то ужас! Я сама уцелела чудом. Помог случай. Я собиралась на танцы, когда раздался этот жуткий грохот, и каюта перевернулась набок. Я упала на пол. Вернее, на одну из стен, потому что полом стала стена. А в другой стене, что оказалась теперь нал головой, раскрылись все шкафы, и мне на голову посыпались платья, сумки, этот пояс, спасательный жилет. Он уперся прямо мне в лицо, иначе я не вспомнила бы о нем. Тогда я нацепила жилет и пояс на себя и попыталась открыть дверь каюты, но дверь заклинилась. Так было, наверное, во всех каютах. Я уже чувствовала себя погребенной заживо, когда услышала шум воды. Вода вливалась через иллюминатор. Иллюминатор теперь тоже находился у самого пола. Я хотела закрыть его. Но, слава богу, поняла, что как раз этого и не нужно делать. Я выглянула наружу и увидела, что океан плещется у самых моих глаз. Это и толкнуло меня на то, чтобы выбраться из иллюминатора. Будь океан хоть немного ниже, я ни за что не решилась бы прыгнуть вниз. А теперь стоило мне лишь протиснуться наружу, и я оказалась в воде. Это было очень вовремя. Через минуту весь иллюминатор скрылся под водой, и океан с грохотом рванулся в каюту. Вода потянула меня назад, прижала к борту. В ужасе я оттолкнулась от обшивки корабля и, отплыв, оглянулась назад. Зрелище было кошмарным. Теплоход вздыбился почти вертикально, наподобие фантастической башни, и быстро погружался в воду. На палубах не было видно никакого движения. Но изнутри неслись вопли отчаяния. Погас свет. Крики усилились. А черная громада корабля еще быстрее пошла вниз. Тогда я попыталась отплыть от него подальше в сторону. Но в воду уходила уже корма, и меня тоже затянуло под воду. Это продолжалось долго. Очень долго! Я уже почти задыхалась, когда жилет вытолкнул меня на поверхность. Тогда я начала кричать и кричала все время, пока не услышала ваш голос.

– Значит, все эти плотики и надувные лодки, какие видел я, затянуло под воду вместе с кораблем?

– Не знаю. Я не встретила больше никого. Может, кто-то успел отплыть достаточно далеко. А может, так же, как я… Это было так страшно, так страшно! – она снова разрыдалась. Потом спросила: – А как выбрались вы из этой западни?

Денис коротко рассказал.

– Я бы никогда не решилась на такой прыжок, – вздохнула Эвелина. – Вам, русским, видимо, в самом деле не знакомо чувство страха.

Денис усмехнулся.

– К вам навстречу я поплыл, как раз гонимый страхом.

– Скажите, там, на земле, у вас остался кто-нибудь! отец, мать, жена?

– Нет, я живу один.

– А у меня в Штатах мать. Совсем старая и больная. Мы жили только на мои заработки. Что она теперь станет делать?…

– Да не убивайтесь вы раньше времени! Я уверен, нас спасут. Даже если не успели передать «СОС», одно то, что связь с кораблем прервалась, должно насторожить портовые власти. А курс корабля известен. Вышлют самолеты, сообщат проходящим судам. И найдут нас, найдут! Я не сомневаюсь в этом.

– Не знаю, не знаю…- она снова всхлипнула и замолкла.

Больше они не произнесли ни слова. Ночь тянулась бесконечно. Денис потерял всякий счет часам. Временами на него наваливалась дремота, тяжелая, с кошмарными видениями. Но так продолжалось недолго. Впрочем, реальная действительность была ужаснее всяких кошмаров.

Наконец тьма рассеялась. Над водой потянуло ветерком. Стало заметно холоднее. Денис поднялся на локтях, с тоской огляделся по сторонам. Океан был пустынен. Кругом покачивались лишь свинцовые горбы волн. Впрочем…

Что это там темнеет, на самом горизонте? Он всмотрелся пристальнее и затормошил дремлющую журналистку:

– Эвелина! Мисс Эвелина! Вы не спите? Взгляните вон туда. Что там темнеет над водой?

Девушка устало подняла голову, нехотя повернулась в указанном направлении и вдруг встрепенулась:

– Боже! Или я схожу с ума, и мне начинают мерещиться миражи, или это берег, земля…

– Земля! Земля! Остров! Мы спасены, Эвелина! Плывем туда!