Конец пути

Глава 9 ВЕЧЕР В ТАВЕРНЕ

сентябрь, 1619

Грэм гонял Марка по импровизированному тренировочному залу, расположенному в подвале наемника. Не давая сопернику перейти в атаку, Грэм наседал, и Марку приходилось лишь обороняться. К слову говоря, оборона его была весьма неплоха — прошлые уроки островитянин усвоил — и северянину ни разу за короткий поединок не удалось коснуться мечом тела ученика.

После встречи с ожившими скелетами Марк твердо решил продолжить тренироваться с Грэмом. Теперь каждый свободный вечер они проводили в тренировках — на заднем дворе, или же спускаясь вниз.

Сентябрь летел со скоростью реки, срывающейся в водопаде с высоких скал — стремительно и неудержимо. Барон, как и обещал, предоставил Марку возможность заработать. Островитянин выполнял различные поручения, проводил вместо Миллока встречи с нужными людьми, бегал по городу, доставляя барону или от барона увесистые запечатанные пакеты из темной, похожей на пергамент бумаги. Миллок держал содержимое пакетов в строжайшем секрете. Марк, поначалу проявлявший любопытство, решил в конце концов, что ему нет дела до чужих тайн. Однако он точно знал, что Миллок, несмотря на его отговорки и показательное бездействие, не оставлял попыток пролить свет на величайшую из тайн Антериана — Артефакты Древних Богов.

Дом на Земляничной усилиями Аши и Марка приобрел весьма опрятный вид. Грэм, бывало, помогал чем мог, если не был занят в Гильдии. Марк отлично запомнил тот момент, когда северянин, приглашенный в гости, впервые увидел Ашу. Он долго не сводил с девушки глаз, чем повеселил Марка.

Островитянин не стал рассказывать подробностей его встречи с хранительницей орба. Аша попросила держать никому не нужные подробности в секрете, и Марк отлично ее понимал. Если орб действительно так важен для равновесия Антериана, то наверняка не стоит рассказывать о нем. Даже близким друзьям.

— Я выдохся, — признался Марк, опуская свой меч. Он убрал волосы с мокрого лба. — Давай закончим на сегодня.

Грэм согласно кивнул и, пока Марк вешал оружие на место, один за другим тушил факелы на стенах подвала.

Сразу домой идти не хотелось, и Марк решил немного прогуляться. Пока он вместе с северянином махал мечом, почти стемнело. На центральных улицах начинали разжигать фонари.

Первый осенний месяц в этом году оказался скуп на дожди. Порой бывало, что во вторую половину сентября небо заволакивало низкой серой пеленой, с которой довольно часто срывалось что-то мокрое и противное, что дождем пока назвать было сложно. Однако к октябрю начиналось нечто более серьезное, и юг Империи начинало потихоньку заливать.

На этот раз погода вела себя совсем иначе. Марк перестал удивляться ее поведению еще в августе, когда осенние по сути дожди перемежались с невыносимой жарой.

Улица Папоротников в поздние вечерние часы была немноголюдна. Двое горожан, весело хохоча, скрылись в ближайшем доме. Еще один — несмотря на еще довольно теплую погоду, засунув руки в рукава куртки — не спеша двигался навстречу Марку. Далеко впереди можно было различить еще несколько фигур.

Вскоре парень в куртке, опустив голову, поравнялся с островитянином. И, видимо, был настолько увлечен созерцанием брусчатки под ногами, что не заметил Марка, и задел его плечом. Марк буркнул под нос что-то нелицеприятное, раздраженно сунул руки в карманы штанов, и тут же обнаружил пропажу. Три серебряные монеты, лежавшие в кармане, исчезли. Исчез и вор за поворотом. Островитянин бросился вдогонку, по пути посылая проклятия на голову наглецу. Вор, то ли слишком самоуверенный, то ли просто недостаточно умный, никуда не спешил, поэтому Марк без труда догнал его. Вор, практически ощутив приближение разгневанного владельца украденных денег, резко развернулся, отправляя в лицо преследователя кулак. Марк вовремя пригнулся, едва увернувшись от удара, схватил противника за руку чуть выше локтя, дернул в сторону, одновременно нанося удар ногой под колено. Вор охнул от боли, упал на одно колено, и Марк тут же повалил его лицом вниз и придавил коленями. Вор выкрикнул несколько ругательств в адрес обидчика, дернулся, пытаясь встать, и вскрикнул еще раз, когда Марк завел его руку за спину и дернул ее вверх.

— И что ты будешь делать? — усмехнулся вор, пытаясь повернуть голову и не оставляя попыток освободиться.

— Ты отдашь мне мои деньги, а потом я сдам тебя первому же патрулю, — пожал плечами Марк.

Парень замер, вероятно, просчитывая свои шансы остаться на свободе.

— Давай разойдемся мирно, — вскоре предложил он. — Я верну тебе деньги, и ты отпустишь меня.

— С чего бы мне это делать? Ты ограбил меня, я обиделся. Должен же ты понести за это наказание?

— Ладно, ладно! Чего ты хочешь?

Марк задумался. Ведь не было ничего такого, что могло бы понадобиться от этого воришки.

Вор расценил молчание по-своему, и заговорил снова:

— Давай я окажу тебе услугу.

— Какую?

— Не знаю. Может, в будущем я смогу пригодиться тебе.

Марк фыркнул, показывая все свое пренебрежение к подобной затее. Затем спросил:

— А не обманешь?

— Даю слово.

Верить слову вора не хотелось. Да и возиться с неудачником, впрочем, тоже.

— Тебя как зовут? — спросил Марк, ослабляя захват.

— Эзар.

— Хорошо, я согласен. Давай деньги, и мы расстанемся… хм… друзьями.

Вор услышал тихий смех, затем почувствовал облегчение, когда с него наконец сползли твердые колени. И, не мешкая, всучив три монеты в руку их хозяину, сбежал.

Уже второй вечер, который Марк выделил для прогулки, был испорчен. Сперва — нападение возвращенных к «жизни» скелетов, теперь уличный вор. Если так пойдет и дальше, то Марку не составит труда переплюнуть бравые похождения Леранта Покка, не покидая столицы. Улыбнувшись довольно ироничным мыслям, островитянин отворил дверь дома на Земляничной улице. Мгновение его силуэт был отлично виден в дверном проеме, освещенный из холла огоньками свечей. Затем дверь захлопнулась, и Марк исчез из поля зрения тех, кто мог видеть его этой ночью.

Ранним утром в распахнутое окно влетел почтовый голубь. Он сел на письменный стол, смахнув с него осенние листья, которые принес ветер. Разбуженный хлопаньем крыльев, Марк сел на кровати, застонав от неудовольствия. Но работа есть работа, и на сегодняшний день барон единственный, кто предлагал стабильную работу. Островитянин поежился, взяв себе на заметку не оставлять окно открытым на ночь, чтобы не замерзнуть к утру. Подошел к столу, снял послание, свернутое в маленькую трубочку, с лапы птицы.

Записка была совсем короткой, как и большинство тех, что получал от барона Марк. В ней, без каких-либо объяснений и комментариев, что иногда все-таки случалось, Миллок призывал немедленно явиться к нему в особняк. Островитянин накинул на плечи куртку, справедливо полагая, что лучше таскать ее за собой, чем озябнуть из-за предрассветной прохлады.

Когда он уходил, Аша еще спала. Дверь в комнату, которую она занимала, была приоткрыта, и Марк замер, рассматривая ее умиротворенное лицо. Марк в который раз подумал о том, что Аша слишком красива для того, чтобы быть человеком. Если бы не вполне нормальные человеческие уши, то можно было бы подумать, что девушка принадлежит племени эльфов. Хотя те, как говорят, поголовно сошли с ума, превратившись в полудикарей, нападающих на любого, кто посмеет оказаться в их вотчине — Золотом лесу.

Островитянин понял вдруг, что смотрит на Ашу слишком долго, и вышел на улицу.

Город еще спал. Лишь в ремесленных кварталах постепенно пробуждались мастеровые. Пекари и кузнецы разжигали печи, и над крышами вился белесый дымок. Взлетели голуби, вспугнутые котом, мальчишкой, а может, и ручной тележкой с дровами или глиняными горшками. Птицы покружили над кварталом, и всей стаей взгромоздились на одну из крыш. Огромные часы на одной из трех башен показывали без десяти минут шесть. Островитянин слегка прищурился, чтобы разглядеть цифры, скрытые полупрозрачной туманной дымкой. Возмущенно ругнулся, зевнул, зябко повел плечами.

В доме Миллока все оставалось по-прежнему. То есть довольно скучно и однообразно. Голые стены без единой картины, практически пустые комнаты, которые если и были обставлены мебелью, то весьма безвкусно. И на фоне всей этой пустоты по особняку болтался один-единственный слуга, такой же скучный, и, ко всему прочему, постоянно чем-то недовольный.

Акиля — парня с Волчьих Островов — Марк больше не видел. То ли тот всегда был предупрежден о визитах островитянина, то ли просто был чем-то занят, и поэтому не попадался на глаза.

Миллок, как обычно, принял Марка в своем кабинете. Правда, на этот раз он был не один. Рядом с бароном стоял невысокий плотный мужчина в красном камзоле и черных брюках. На вид ему можно было дать лет сорок. На его голове, уже порядком поседевшей, начинали появляться первые проплешины. Нос картошкой, изрядно покрасневший, наводил на мысли о количествах поглощенного этим человеком спиртного. Но Марк тут же отмел эти мысли, так как на пьяницу человек явно не походил. Островитянин успел заметить небольшой сундучок, стоявший в ногах у гостя барона, прежде чем Миллок успел его отвлечь.

— А вот и ты. Присаживайся. — Миллок указал на кресло, в котором парень уже успел несколько раз посидеть. — Познакомься, это… торговец. Я думаю, имена ни к чему. Ты должен доставить этого человека целым и невредимым в таверну на тракте между Мерром и Леннартом. Знаешь, где это? Отлично. Там его встретят, и после этого можешь отправляться домой. Лошадь возьмешь в моей конюшне, вознаграждение получишь от заказчика, когда окажетесь в таверне. Вроде ничего не упустил.

Торговец согласно кивнул.

— Хорошо. — Марк едва подавил очередной зевок. — Можем отправляться?

— Пока что нет, — нахмурился барон. — Мы должны получить весточку, что путь свободен, и вас уже ждут. Прежде чем выехать из Леннарта, нужные нам люди вышлют голубя.

— Разве мы с торговцем не можем дождаться этих людей в таверне? — спросил Марк.

— Нет. В стенах Мерра все-таки безопаснее.

Марк нахмурился:

— Я так понимаю, что наша увеселительная прогулка может быть весьма опасной?

— Вообще-то нет, — тут же ответил барон. — Но, на всякий случай, не стоит исключать такой возможности.

Торговец молчал.

Впрочем, не он один. Комната погрузилась в пучину безмолвия. Марк задумался о предстоящей поездке, Миллок что-то писал на листе бумаги. Торговец занял наконец предоставленное ему кресло.

Так прошло полчаса. Островитянин, не отличавшийся особым терпением, вскинул голову:

— Долго еще ждать?!

— Пока не придет разрешение на выезд, — совершенно спокойно отреагировал барон. Он взглянул на часы, стоявшие на столе:

— Ты есть хочешь?

— Было бы неплохо.

— Тогда, будь добр, сообщи Грэгору, чтобы он накрыл стол в столовой на троих. Можешь помочь ему, если тебе нечем заняться.

Долго искать слугу не пришлось. Правда, предложение о помощи Грэгор категорически отверг. Поэтому Марк вернулся в кабинет.

Минуло еще полчаса, и Грэгор сообщил, что все уже готово.

Столовая представляла собой светлое помещение на первом этаже, с ажурными занавесками на окнах и видом на ухоженный задний двор, представлявший из себя вполне приличный парк, ничуть не уступавший городским местам отдыха просвещенной молодежи, коих в столице насчитывалось аж семь штук — по одному в центре каждого из жилых секторов, которые были так похожи на куски отрезанного пирога. В центре столовой располагался довольно длинный стол, окруженный несколькими стульями. На одном из его концов слуга расставил тарелки и блюда с жареными куриными ножками, вареным картофелем, нарезанными кружочками и дольками свежими овощами, а также с зеленью и сыром. Между блюдами уместились два стеклянных кувшина с вином. Миллок насмешливо взглянул на Марка, несколько удивленного таким меню, и спросил:

— Ты ожидал рябчиков в апельсиновом соусе, или, быть может, рагу из кактусов?

Марк не понял, существует ли такое рагу на самом деле, или барон решил пошутить, но был рад, что не придется класть в рот неизвестно что.

Миллок сел во главе стола, и сразу же подтянул к себе тарелку с ножками. Марк, решивший налить себе вина, был безжалостно остановлен хозяином:

— Тебе еще моего друга охранять. Вот, попей компотика.

И налил Марку полный стакан из второго кувшина.

С трапезой покончили довольно быстро. Торговец, до сих пор не произнесший ни слова, откинулся на спинку стула. Только сейчас Марк заметил, что он притащил свой сундучок с собой. Сразу же проснулось любопытство, но парень решил не гадать о содержимом сундучка, дабы не забивать голову лишними мыслями.

Время тянулось со скоростью дохлой улитки. Часовая стрелка едва-едва преодолела цифру девять, заставив Марка поскрипеть зубами от бесконечного ожидания. Он стоял у распахнутого окна, за спиной барона, и прекрасно видел маленький круглый циферблат. Словно подтверждая положение стрелок, на Храмовой площади забил колокол.

— Марк, ты умеешь читать? — неожиданно спросил барон.

— Вполне.

— Возьми себе что-нибудь в шкафу. Не майся бездельем.

Островитянин подошел к книжному шкафу, распахнул стеклянные дверцы. Такой же стоял в доме Грэма, это сложно было не заметить.

Имена многих авторов Марк видел впервые. Взял первую попавшуюся книгу, в толстой темно-зеленой обложке, с названием — «Кистью Свободного Художника». Полистал, и, убедившись, что книжка художественного содержания, уселся напротив барона. Тот лишь мельком оценил выбор парня, чему-то улыбнулся, и вновь занялся исписыванием бумаг.

Когда колокол на башенных часах ударил трижды, Марк устало потер глаза. Отложил в сторону книгу, запомнив страницу, спросил у Миллока:

— Не возражаете, если я возьму ее на время? Интересно узнать, чем закончится история.

— Не возражаю. У этой книги есть продолжение, но я не помню, куда запихнул вторую часть. Если найду — отдам и ее. Уже три часа дня. Может, пора подкрепиться?

На этот раз Марк не стал удивляться ни луковому супу, ни тому, что торговец ни на минуту не расстается с сундучком, который, вполне возможно доверху забит золотом или драгоценными камнями.

Белоснежный голубь принес весточку к четырем часам. Миллок торопливо прочел послание, и кивнул в ответ на немой вопрос окружавших его людей:

— Можно отправляться. Марк, не забудь зайти домой и взять наконец-таки свой меч.

— У меня сабля, — на всякий случай напомнил островитянин.

— Да хоть гизарма с арбалетом и гномьей пушкой в придачу. В самом деле, неужели так сложно носить оружие при себе? Воистину, некоторых людей время ничему не учит.

Последнее предложение барон адресовал уже торговцу. Тот согласно кивнул, и поманил Марка за собой, на первый этаж, а затем во двор, к конюшне.

Тракт от Мерра до Леннарта, как и другие участки пути созданный магами прошлого несколько столетий назад, ничуть не стерся и не разрушился до сих пор. В трех-четырех милях от стен Мерра начинался Лес Предков. Он был довольно маленьким — две мили вдоль дороги, и до восьми — поперек. По обе стороны от тракта росли молодые осинки, березки многочисленный кустарник. А глубже стояли взрослые деревья с широкими стволами и теряющимися в небе верхушками крон. Листья уже начали желтеть и опадать, обнажая ветви.

Молчаливый купец, ехавший одесную от Марка, умудрялся править лошадью обеими руками, и одновременно ими же удерживать перед собой свой заветный сундучок.

Они двигались споро. Марк, ожидавший от поездки неизвестно чего, немного нервничал, поглядывал по сторонам, пытаясь разглядеть среди деревьев возможную опасность. И не замечал ничего странного.

Тем временем расстояние до таверны сокращалось. Уже показались его стены, прикрытые остатками леса. Торговец хлопнул животное ногами по бокам, и его жеребец обогнал пегую кобылу Марка. Островитянин въехал во двор таверны вслед за заказчиком, слез с лошади.

У дверей их встретил помощник владельца таверны.

— Я присмотрю за вашими лошадками, — заверил он и взял животных за поводья.

В общей зале практически не было посетителей. Во всяком случае, не было тех, кто просто посетил заведение, чтобы отдохнуть с дороги и подкрепиться. Зато один из трех длинных — от стены до стены — столов занимали двенадцать человек в легких кожаных куртках, и все как один при оружии. Они тихо болтали, смеялись, но, увидев вошедших людей, прекратили свое занятие, стали подниматься из-за стола. Торговец жестом показал, что не стоит спешить, и нанятые им люди сели обратно, решительно приканчивая то, что осталось от их трапезы.

К торговцу подскочил хозяин:

— Могу я чем-нибудь помочь?

— Да. Мне нужна свободная комната, буквально на несколько минут.

У купца оказался неожиданно чистый, звонкий голос.

— Вторая дверь слева, — кивнул трактирщик. — Она не заперта.

— Я могу быть свободен? — в свою очередь поинтересовался Марк.

— Подожди здесь, а я пока подготовлю вознаграждение. — Торговец отправился на второй этаж.

Марк собирался отойти к двери, хотя бы для того, чтобы наемные воины (к Гильдии никакого отношения не имеющие) не разглядывали его столь придирчиво. Но тут дверь резко распахнулась вовнутрь, грохнув о стену так, что с гвоздя над притолокой свалилась подкова, и на пороге появилась фигура в темно-красном балахоне до самого пола. Лицо было скрыто под капюшоном. Наемники повскакивали с мест, вытаскивая мечи, одна из лавок такой же длины, как и стол, опрокинулась, и ее тут же пинком отправили в сторону, чтобы не мешала. Один из воинов спешно заряжал военный арбалет, который до этого лежал на столе. То ли самый быстрый, то ли самый глупый наемник ринулся на неизвестного в одиночку, и острие клинка вышло у него из-под лопатки, хотя еще мгновение назад никакого оружия в руках у фигуры в балахоне не было. Человек (если это был человек) отпихнул труп ногой, и тут же здоровый металлический болт отправил его в полет, отбросив на три ярда во двор таверны. Наемник уже перезаряжал страшное оружие, с усилием натягивая тетиву. Трактирщик юркнул в дверь по ту сторону стойки, подальше от опасности. Люди, которые должны были обеспечивать безопасность заказчика, захлопнули дверь, накинули на петли засов. Один из них отдавал короткие приказы.

Все произошло довольно быстро. Марк не успел даже сколько-нибудь адекватно отреагировать. Лишь обнажил саблю к тому моменту, когда на дверь накинули засов.

— Эй, ты, — крикнул Марку командир наемников. — Найди трактирщика, пусть закроет черный ход.

Он что-то крикнул своим людям, и двое тут же поспешили вслед за Марком. Еще несколько отправились наверх.

Дверь, за которой скрылся трактирщик, вела в небольшой закуток, где хранились съестные припасы — банки с соленьями, бутылки вина, с потолка свисали вязанки лука и чеснока. В центре комнаты Марк обнаружил хозяина таверны.

Он лежал в луже собственной крови, лицом вниз. Без сомнения, мертвый. Над телом склонился человек в темно-красных одеждах с капюшоном. Он поднял голову, едва островитянин переступил порог, его клинок со свистом описал дугу в воздухе, зацепив самым кончиком плечо Марка и оставив на ней болезненную царапину. Парень отскочил в сторону, едва не врезавшись в бочку с кислой капустой, освобождая проход для наемников. Те окружили врага, напав сразу с двух сторон. Один из наемников, отводя удар мечом в сторону, что есть сил ногой лягнул напавшего в живот, тот отлетел к Марку, попытавшись развернуться лицом к новому противнику, и островитянин, не дав восстановить фигуре в балахоне равновесие, вонзил саблю ему под грудину, снизу-вверх. Клинок противно скрипнул по ребрам, пронзая плоть, и Марк, подавив легкий приступ тошноты, глубоко вздохнул.

Дверь черного хода была распахнута настежь. Один из наемников, зажимая рану на бедре, пытался отыскать среди овощей и бочек чистую тряпицу.

У этой двери засова не было, лишь крючок, который сделали из длинного гнутого гвоздя. К счастью, она открывалась вовнутрь. Марк поспешно захлопнул дверь, накинул крючок, повертел головой.

— Давай попробуем сдвинуть этот шкаф, — предложил островитянин.

Для одного человека шкаф был явно тяжеловат, но вдвоем наемник и Марк заблокировали проход, придвинув шкаф боковой стенкой. Второй наемник в это время шипел и ругался, затягивая повязку на бедре. Марк вернулся в общий зал. Дверь некоторое время содрогалась под ударами снаружи. Затем все стихло.

— Кто это был? — спросил у того, кто командовал наемниками, Марк.

— Зилоты.

— Кто? — переспросил островитянин.

— Зилоты, фанатики. Одно и то же. Пришли по душу нашего заказчика. А наша задача — оставить душу купца в его теле. — Он сплюнул. — Могу сказать, что нам еще повезло. Зилоты — мастера меча и магии. А нам, судя по всему, противостоят малоопытные бойцы. Я видел, на что способен профессионал. Лишь однажды. И навряд ли когда-нибудь забуду.

Командир отряда замолчал. Марк, который желал услышать продолжение истории, спросил:

— Что вы видели?

Наемник как-то странно взглянул на островитянина. Может, не ожидал вежливого обращения.

— Зилот вышел один, против десятерых отлично подготовленных воинов. Накромсал их за несколько секунд, не получив ни одной царапины. От двух арбалетных болтов уклонился, третий попросту сбил в полете мечом. Потом сжег тела, и пламя рвалось с его рук.

— Похоже на сказку, — улыбнулся Марк.

— Сказкой будет, если мы все уйдем отсюда на своих ногах. Я не думал, что купца так быстро найдут.

— Чего хотят фанатики? Торговец что-нибудь говорил?

— Нет. Спросил, знаю ли я, кто такие зилоты, и сказал, что они могут его преследовать.

Марк помолчал, после задал еще один вопрос:

— Кто они такие? Фанатики.

Наемник прищурился, вглядываясь в черты лица Марка, и словно раздумывая, что сказать. Правда, вопреки ожиданиям, он лишь пожал плечами.

Сквозь доски, из которых состояла дверь, с силой вошел клинок, почти развалив хлипкий засов на две половинки. Дверь была немилосердно сорвана с петель, и в таверну вломились четверо зилотов. Четверо против девяти, включая Марка. Наемники держались широким полукругом, чтобы не мешать друг другу. Фанатики не спешили нападать, водя по замершим фигурам наемников лицами, скрытыми во тьме капюшонов.

На втором этаже разбилось и посыпалось на деревянный пол стекло. Командир выругался, крикнул Марку, чтобы тот помог его людям наверху. Зилоты пришли в движение, мечи скрестились, и пошла круговерть. Марк, не мешкая, бросился к торговцу.

В коридоре второго этажа, достаточно темном, было пусто. Островитянин осторожно переступил через трупы троих наемников, и сразу нашел нужную комнату. На кровати стоял раскрытый сундук; в нем было пусто. Окно, из которого можно было увидеть лишь простиравшиеся на многие лиги луга с редкими, отдельно стоящими деревьями, было разбито, на осколках стекла темнели капельки крови. Марк медленно подошел к окну, уже зная, что увидит. Внизу, на земле, лежал заказчик, раскинув руки в стороны. В этот момент звуки боя внизу стихли.

Марк возвращался осторожно, тихо, держа перед собой саблю и вслушиваясь в тишину. Осторожно глянул в проем, куда спускалась лестница. И облегченно выдохнул.

Наемники наспех перевязывали раны; кто-то собирал оружие, кто-то помогал двигаться к выходу хромающему бойцу. Зилоты ушли, едва выполнив свою работу. Им нужен был лишь торговец. Или то, что лежало в его сундуке. И Марк сильно сомневался, что в нем хранились деньги.

В скоротечном бою наемники потеряли еще троих, включая человека, который ими командовал. Из двенадцати их осталось пятеро. Трупов фанатиков больше не было, если не считать одного в кладовке, рядом с телом трактирщика, и еще одного, пробитого из арбалета в самом начале.

Не произнеся ни слова, Марк покинул таверну. Отвязал лошадь, которая нервничала, чуя кровь. Марк вспомнил о ране на плече, взглянул. Глубокая царапина уже успела затянуться коркой.

Он летел сквозь лес, все дальше и дальше от таверны, думая о том, кто такие зилоты, и что на самом деле лежало в сундучке торговца. У Восточных ворот Марк, по обычаю, спешился, прошел улицами, пока не достиг дома на Земляничной. Следовало переодеться, прежде чем идти к барону.

Аша, заметив на его одежде кровь, сделала скорбно-жалостливое личико, и предложила свою помощь. Она принесла маленькую стеклянную баночку с зеленой кашицей, которая остро пахла мятой, и нанесла ее на рану.

Марк бросил саблю на кровать, сверху положил поврежденную на плече рубаху. Одел новую.

Он вышел за двор, ведя за собой лошадь, которую ему любезно предоставил Миллок. Та абсолютно не сопротивлялась.

Миллок сильно расстроился, когда узнал, что его знакомый-торговец погиб от рук фанатиков в темно-алых, точно кровь, балахонах. К слову, крови этим вечером пролилось немало. Но, несмотря на это, Марк был крайне рад, что ему удалось отделаться всего лишь парой порезов.

— Что лежало в ларце? — спросил островитянин. — Вряд ли там были деньги, ведь так?

— Это уже не имеет значения, — покачал головой барон. Похоже, потерей ларца он был опечален еще больше. — Если хотя бы половина из того, что я слышал о зилотах — правда, то ни ларца, ни его содержимого мы никогда больше не увидим.

— Значит, вы тоже знаете о них?

— Что значит тоже?

— Капитан отряда наемников, что должны были сопровождать торговца в Леннарт, сказал, что зилоты очень опасны, — пояснил Марк. — К сожалению, больше он ничего рассказать не успел. Его убили.

— И хорошо, что не успел. Тебе не следует знать больше, чем это необходимо.

— Хотелось бы знать, почему, — недовольно засопел Марк.

— Потому что некоторые знания могут быть крайне опасными.

— Как легенда о Древних Богах?

— Нет, Марк. Еще опаснее. Ты никогда не поймешь, во что я позволил себя втянуть. Я чуть было не утянул и тебя в этот омут. Последствия поисков Артефактов оказались намного ужаснее, чем я предполагал. Намного ужаснее, чем я мог представить.

— Вы же сказали, что оставили это дело.

— Я и оставил. Прекратил. Бросил. Разорвал все налаженные связи. Не решился больше рисковать жизнью и подвергать опасности тех, кто на меня работал. Но, как видишь, Артефакты не желают выпускать меня из своих цепких лап. И я осознал одну простую истину — тот, кто однажды свяжется с ними, никогда уже не будет свободен от их влияния. Артефакты Древних Богов не отстанут от человека до тех пор, пока не сведут его в могилу. Купец — яркий тому пример.

— Его убили зилоты, — напомнил Марк.

— Зилоты, Артефакты… В нашем мире очень многое тесно связано. Не всегда можно понять эти связи, а когда наконец понимаешь, то понимаешь и то, что ты слишком далеко зашел. Распутывая одну нить из клубка, не замечаешь, как задеваешь остальные. Они-то и приводят тебя к концу пути, пользуясь твоей же невнимательностью.

Марк с трудом понимал, о чем идет речь. Выловил лишь общий смысл. Барон впал в глубокую депрессию, считая, что Артефакты приносят лишь беды. Марк, пока не поддерживающий таких взглядов, вспомнил вдруг, что знахарь тоже говорил об опасности, которую Артефакты могут представлять. Но в целом, даже несмотря на тот случай, когда Марк и Грэм вцепились друг другу в глотки за право обладания Кристаллом Судеб, островитянин придерживался мнения, что Артефакты не способны влиять на жизнь и смерть людей.

— Я уже обречен, — неожиданно заявил Миллок. — Ты — возможно, еще нет. Поэтому мой тебе совет — не лезь в омут, остановись, пока еще не поздно. Не позволяй Артефактам определять, когда настанет конец твоего пути.

Барон не сказал больше ни слова. Откинувшись на спинку кресла, он уставился в потолок невидящим взглядом. Сложно было сказать, действительно ли Миллок считал так, как говорил, или начинал постепенно сходить с ума. Марк оставил его в одиночестве, поняв, что ничего больше от барона не услышит. Ни о зилотах, ни о том, что так ревностно оберегал торговец. Хотя, на счет содержимого ларца одна наиболее вероятная догадка у него имелась.

Уже в дверях Миллок все-таки окликнул островитянина:

— Я полагаю, что мой друг не успел вам заплатить?

Марк помолчал, не желая упрекать погибшего хоть в чем-нибудь, даже самом незначительном. Потом все-таки кивнул.

— Возьмите в качестве платы мою лошадь. Я назвал ее Ласточкой. Думаю, совсем скоро она мне уже не понадобится.

Марк вновь кивнул, затем все же сказал:

— Спасибо.

Вечер еще не собирался угасать. Островитянин, по обыкновению решив прогуляться, на этот раз избрал западную часть города, надеясь, что хотя бы сегодняшняя прогулка не окончится очередным приключением. Несмотря на приязнь к такого рода событиям, Марк все же решил, что некоторые из них слишком опасны.

Среди западных кварталов Марк еще ни разу не был. Впрочем, ничего нового он не увидел — те же дома, улицы, только с другими названиями, и многочисленные жители. Ничего особенного, чему бы стоило уделить внимание.

Улица Бурь, одна из семи центральных, вела от храмовой площади к западным воротам Мерра. За ними, насколько знал парень, в стороне от тракта находилось старое заброшенное кладбище, на котором уже давно никого не хоронили.

Среди прохожих, направлявшихся по своим делам, островитянин разглядел знакомое лицо. Тот самый парень, что прикончил огра в святилище, и то же самое намеревался сделать с хранительницей орба — Ашей. Выглядел он достаточно надменно и самоуверенно, хотя и сменил кожаный доспех на повседневную одежду, и оружия при себе не имел. Может быть, отыскал тот амулет, что придавал ему сил, хотя Марк не мог сказать наверняка.

Несмотря на все внутренние протесты, островитянин все же позволил втянуть себя в очередную историю. Уж очень хотелось узнать, чем занят этот тип, и куда он направляется. Не привлекать внимания было проще всего. Знай себе иди вперед, да поглядывай на того, за кем следуешь.

Пока шли, поднялся ветер. Стало заметно холоднее, а затем еще и пасмурно. Небо потемнело, еще не севшее солнце погрузилось в серую пелену, хотя еще напоминало о себе идеально круглым диском, на который теперь можно было безбоязненно смотреть. Последний сентябрьский день все же решил порадовать жителей столицы дождем. Но пока вода не спешила литься с неба, и Марк упорно шел за нужным ему человеком по улице Бурь. Надеясь успеть закончить слежку до того момента, как на город начнут сыпаться первые капли.

Человек шел к воротам, с явным намерением покинуть город. Марка это нисколько не смутило — вернуться обратно он всегда успеет. Незнакомец, выбравшись за кольцо стен, свернул к кладбищу.

Погост довольно сильно зарос. Деревья, переплетаясь ветвями, почти не оставляли солнцу шансов проникнуть под кроны и осветить почву. Могильные плиты покосились или упали плашмя, а то и вовсе раскрошились под натиском беспощадного времени. Горожане не приходили сюда — родственников тех, кто покоился на глубине двух-трех ярдов, уже не осталось в Мерре. Кто-то переехал в жить в другие места, кого-то давно уже не стало, и приглядывать за могилами было некому. Иногда сюда наведывался сторож из Храма, что на центральной городской площади — проверить, нет ли на территории почивших чего необычного, но и только.

Стоило незнакомцу скрыться за кустарником, и Марк тут же его потерял. Попытался догнать, ускорив шаг, прошел кладбище насквозь. И едва не был брошен на землю, вовремя избежав подсечки. Незнакомец после неудавшегося приема схватил островитянина за одежду на груди двумя руками. Марк разорвал захват, отскочил на безопасное расстояние.

— Зачем ты следил за мной? — зло бросил противник, уже не предпринимая никаких действий.

— Мне, по-твоему, делать больше нечего?

Вспышка. И почти сразу — сильный грохот. Гроза подобралась незаметно. Ветер усилился, раскачивая кроны в едином порыве, срывая с них листья. Закружил вездесущую пыль, бросив пригоршню в лица людей.

Незнакомец, прикрыв глаза рукой, хотел сказать что-то еще, но не успел — небеса раскололись вновь, и на землю полились потоки воды.

— Предлагаю временное перемирие, — пытаясь перекричать шум ливня, предложил Марк. — Нужно возвращаться, иначе будем по уши в грязи.

Островитянин отлично видел, чего стоило его противнику принять предложение. То ли от избытка гордости, то ли еще по какой причине парень едва сдерживал гнев, но возможность в скором времени превратиться в ходячий водопад, к тому же замерзнуть и заболеть его явно не прельщала. Поэтому, сжав зубы, он вынужден был согласиться.

Сориентировавшись, они побрели по направлению к воротам, оскальзываясь и едва сохраняя равновесие. Грязь противно чавкала под ногами, засасывала обувь, и тогда переставлять ноги приходилось с трудом. Холодные ручьи стекали по телу, лицо и руки немели от холодной воды и не менее холодного ветра. Марк имел лишь одно желание — скорее добраться домой и согреться.

Ближе к центру кладбища ветер стих, гроза умчалась дальше, продолжая грохотать где-то на западе. Над погостом воцарилась тишина. Полумрак, установившийся среди темных древесных стволов и могильных камней, угнетал, вызывая неприятные ассоциации.

— Слишком тихо, — почти прошептал Марк, боясь нарушить тишину, и среди безмолвия его голос прозвучал непривычно громко.

В самом центре погоста имелась небольшая поляна. Ни деревья, ни кустарник на ней не росли. Зато, наполовину вросший в землю, стоял каменный саркофаг. Время не тронуло его, предпочтя рушить надгробия вне поляны.

— Кто здесь похоронен? — спросил Марк.

Его собеседник помолчал, потом нехотя буркнул:

— Не знаю. Может, кто-то из аристократов.

Они замерли на краю поляны, не решаясь подойти ближе. Марк пытался рассмотреть детали саркофага, но в густых, словно чернила, сумерках увидеть хоть что-нибудь было довольно проблематично.

— Как тебя зовут? — Марк двинулся по кругу, вдоль границы поляны, обходя стороной захоронение.

— Крис. Кристиан.

Марк тихо хмыкнул. Напавший на островитянина человек сейчас шел за его спиной, но это волновало Марка меньше всего. Он был уверен в том, что ждать от спутника подвоха не стоит. По крайней мере, не сейчас.

Улегшуюся тишину вспорол протяжный вой, где-то совсем близко. Вой, абсолютно не похожий на звериный. Марк замер, завертел головой в поисках источника звука, хотя инстинкты кричали о немедленном бегстве и спасении собственной шкуры. Вой повторился, и теперь Марк точно знал, откуда тот исходит. На крышку саркофага вспрыгнуло человекоподобное существо. Его тело с темной кожей было изредка покрыто белесыми волосами, морда вытянутая, похожая на волчью. Оно сильно сутулилось, из-за чего руки почти доставали ступней. Светящиеся оранжевыми огоньками глаза разглядывали замерших перед гробницей людей. В который раз Марк пожалел, что не носит при себе оружия, и теперь посылал проклятья на свою голову.

— Двигай назад, — почти не размыкая губ, промычал Марк. Увидев, что Кристиан разворачивает корпус, упредил:

— Не вздумай бежать. Отходи медленно.

Несколько секунд спустя тварь развернулась и исчезла в низком кустарнике.

— Как думаешь, что это было? — спросил Кристиан.

Они возвращались к Западным воротам. Растительности вокруг становилось все меньше, деревья и кустарники остались за спиной. Территория кладбища заканчивалась.

После некоторого молчания Марк ответил:

— Не знаю. Если бы я верил в сказки, сказал бы, что видел оборотня.

Хотя Марк постарался придать своему голосу беспечность, слова все же звучали напряженно.

Мелькнувший слева силуэт заставил разом забыть о крестьянских байках. Затем, словно очередной раскат грома, прогремел мощный рык. Среди мрака со стороны кладбища заблестели два оранжевых огонька-глаза, которые стали быстро приближаться. Тварь вынырнула из-под деревьев и неслась прямо на недавно встреченных ею людей.

— Бежим! — завопил Марк и бросился к воротам, до которых было не меньше двух сотен ярдов. Кристиан последовал совету еще до того, как островитянин его озвучил, и теперь несся ярдах в десяти впереди.

Тварь, двигавшаяся слишком быстро, в три прыжка преодолела оставшееся расстояние, преградив Марку путь. Парень резко затормозил, проехав по грязи, словно по льду, и ринулся в обратном направлении.

Снова деревья, могилы, и почти наступившая ночь. Марк бежал, не разбирая дороги, почти не видя, что творится под ногами, рискуя переломать себе ноги. Но он думал совсем не об этом. Все его мысли были о том, что у Мерра нет Южных ворот. Нет. Южных. Ворот. Их никогда и не было. А значит, и бежать ему нужно вокруг всей столицы, к вратам, выводящим на тракт до Леннарта. Повернуть обратно Марк уже не мог, потому что тварь, преследовавшая его, рычала позади.

Она избрала целью его, Марка. Хотя островитянин был настроен относительно дружественно к Кристиану, он от всей души желал сейчас, чтобы существо изменило свою жертву.

Дыхание сбилось. Сумрак сгущался здесь, под кронами. Сердце бешено колотилось от страха и быстрого бега. Марк поскользнулся, упал в грязь, оказавшись аккурат у саркофага, и быстро перевернулся на спину. Зверь совершил еще два скачка, а затем растянулся в прыжке. Время замерло. Сердце гулкими толчками отдавалось в голове. Зверь медленно приближался, вытянув лапы со стального цвета когтями.

Марк решил, что время действительно замедлилось.

Но это было не так. Тварь была лишь марионеткой, и тот, кто управлял ею, отдал приказ не вмешиваться более. Существо пролетело над Марком, лязгнув челюстями перед лицом, и замерло, ожидая.

Кто-то больно сдавил запястья Марка, и тут же из земли, невзирая на слякоть, не выпуская пленника из рук, вынырнули два скелета. Они подвели скованного ужасом парня к своему хозяину, который поглаживал прильнувшую к нему тварь. Это был человек в простой, но изрядно потрепанной крестьянской одежде. Единственное, что отличало его от рабочих и землепашцев — черный посох с весьма искусно вырезанным человеческим черепом в навершии.

— Думаю, ты знаешь, кто я, — обратился он к Марку, и в его голосе зазвучали неприятные скрипучие нотки. Марк молчал.

— У тебя есть моя вещица, — продолжил некромант. — Ты увел ее у меня из-под носа.

— О чем ты? — Марк дернулся, и костяные тиски в ответ сжались еще сильнее, причиняя боль.

— Артефакт, имеющий форму кристалла. Верни мне его.

— Его у меня нет.

— Не лги мне, смертный. Иначе я скормлю тебя ей. — Некромант указал на тварь, теперь улегшуюся у его ног. — Не для того я уходил от людей, устроивших на меня охоту, и торчал здесь столько времени, чтобы выслушивать твою ложь.

Марк не собирался отправляться в пасть голодного чудовища.

— Я не лгу. Он у знахаря. Старик приходил за ним…

— Что?! — на миг спокойствие покинуло темного мага, но он глубоко вдохнул, справляясь с эмоциями, хотя заговорил все так же недобро. — Ты сильно пожалеешь о том, что сделал. Я почти месяц искал тебя, чтобы забрать Артефакт. И теперь оказывается, что у тебя его нет. А потерянного времени мне никто не вернет. Тебе придется заплатить за мое разочарование.

Некромант вынул из-за пояса кривой иззубренный кинжал, черный и блестящий, словно покрытый лаком, шагнул к Марку. Темный маг еще не видел, что за его спиной сгущается маленькое облачко, оседая на голову зверя.

Тварь чихнула, заскулила, пытаясь руками-лапами стереть осевшую пыль с волчьей морды. Она затрясла головой, а затем, когда это не помогло, бросилась в гущу деревьев. Некромант отвлекся, тут же получил белым пучком света в грудь, что нисколько ему не навредило, лишь заставило отступить на пару шагов. Не дав некроманту времени собраться с мыслями, ослепительная сфера ударила в землю под его ногами, попутно разметав поднятые из могил кости. Марка отбросило назад. Он не стал терять времени, и побежал. Над головой пронеслась черная сфера, разбилась об дерево, не оставив на коре никаких повреждений. Некромант что-то прокричал, вспыхнуло, взвыло, и наступила тишина.

Марк выскочил из-под сени деревьев, столкнувшись лицом к лицу с молодым парнем.

— Уходи сейчас же, на кладбище опасно! — крикнул Марк, предупреждая человека, запоздало заметив, что тот сжимает в руках короткий посох, который начал наливаться тусклым светом.

— А то я не знаю, — недовольно отметил тот, гася свечение и убирая посох за спину. Он дернул ремень на груди, затягивая его потуже, чтобы оружие не болталось. — Пошли быстрее, в город они войти не смогут. По крайней мере, я надеюсь на это.

Западные ворота были совсем близко. На ночь они не запирались, как и Восточные, и войти в столицу Империи не составило труда.

— Ты маг? — уточнил островитянин, когда они шли по улице Бурь. Гроза, залившая город, загнала всех жителей под крыши, часть фонарей потухли, еще часть недовольно мерцала, отражаясь в огромных лужах.

— Да. Ирениас Тер`Анаваль, к твоим услугам.

— Из Ленайи? Вам же запрещено появляться на наших землях.

— Считай это неофициальным визитом, — осклабился ленайец.

Он чем-то напомнил Грэма — короткие русые волосы, аккуратными прядками торчавшие надо лбом, голубые глаза, и… пожалуй, все. Слишком другие, резкие, но не лишенные харизмы черты лица. Походка, отличная от шага северянина, совсем иные жесты, едва заметная сутулость.

Маг носил легкую куртку, темные штаны, длинные сапоги, достающие колен, и плащ с капюшоном, который должен был надежно укрывать от непогоды. Разумно предположить, что Ирениас проделал долгий путь из родной страны, чтобы добраться до Мерра.

Он заметил, что Марк украдкой разглядывает его.

— Такое чувство, будто ты никогда не встречал ленайца, — проговорил Ирениас.

— Так и есть. Но я что-то читал про природных магов, и не-природных.

— Не природных? — улыбнулся Ирениас. Это выражение его почему-то развеселило.

— Все предельно просто. Вот смотри. Мир пронизан тончайшими нитями магии. Природные маги могут черпать силу прямо из воздуха для того, чтобы творить заклинания, которыми они владеют. А «посредственные» маги, или, как ты их назвал, не-природные, обязательно прибегают к помощи так называемых проводников магии — обычно посохов или оружия, содержащих концентрирующие кристаллы — желательно на обоих концах посоха или жезла. Посредственные маги намного слабее природных, но, добившиеся определенных результатов, могут заменять посохи кольцами или амулетами, и по силе почти не уступать природным.

— А ты природный? — тут же полюбопытствовал островитянин.

— Да.

— Тогда почему носишь посох?

— Считай это талисманом на удачу.

Так они и шли, пока перед ними из темноты, в которую погрузилась центральная площадь, не возник Храм Новой Веры. Ночь — явно не самое лучшее время для рассматривания столичных достопримечательностей, поэтому высокое здание было безжалостно проигнорировано.

— Спасибо, — вдруг произнес Марк.

— За что?

— Ты спас меня.

— И извел весь запас сюрпризов. Нам крупно повезло, что этот чудик не бросился в погоню. Иначе ни тебя, ни меня уже никто никогда бы не увидел.

— Что, настолько все серьезно?

Ирениас остановился, внимательно посмотрел на Марка:

— Более чем. Я его даже ранить не смог, а то, что у меня было припасено, вполне могло отправить его на тот свет.

— Тот свет? — переспросил Марк.

— У вас говорят — вверх по течению. Последний свиток остался. — И маг сиротливо помахал свернутым в трубочку желтым листом, который скрывал под плащом. — Я уже не говорю о том, что он некромант, и в прислужниках у него не только останки умерших. Это очень сильный маг.

— А ты?

— Не знаю. Не мне решать.

Марк понял, что проявлять любопытство и дальше бессмысленно. Ленайец не ответит.

Они добрались до Земляничной, потому что молодому магу было по пути. Марк остановил его, указал на дом, на первом этаже которого горел свет.

— Я живу здесь. Если вдруг понадобится помощь — заходи.

Ирениас улыбнулся, пожал островитянину руку.

— Если задержусь в Мерре, может, и загляну. А пока у меня есть дела. Бывай.

И ленайец, поправив плащ, продолжил свой путь. А затем его проглотила ночь.

Поднявшись по ступеням, Марк толкнул дверь. Аша, как видно, ждала его, потому что вскочила со стула, подошла, не сводя глаз.

— Где ты был? — спросила девушка.

— Задержался у человека, на которого работаю. Потом попал под ливень.

— Поэтому ты весь грязный, будто тебя нарочно изваляли в луже?

Марк подошел к высокому зеркалу, оставляя на полу следы. Выглядел он и впрямь ужасно. Незапачканными остались только глаза, которые в некотором замешательстве уставились с поверхности зеркала на Марка.

Несмотря на пережитые события, островитянин, оказавшись наконец дома, в уюте и безопасности, от души рассмеялся своему нелепому виду. Потом попросил девушку помочь ему нагреть воды, и заперся в комнате, в которой стояла ванна.