Выяснения отношений так и не произошло.
Несмотря на то, что наш проект все-таки был одобрен, Аскольд так и остался в своем странном замкнутом состоянии.
Я-то была готова взлететь до потолка и еле удерживала руки, чтобы не захлопать в ладоши.
И вообще, мне казалось, он будет счастлив, подхватит меня на руки и закружит, наплевав на весь этикет, и уж тем более забыв о какой-то там ерунде, которую – то ли сам придумал, то ли кто-то напел ему в уши, - а тут варианты были, да. От того же Освальда можно было ожидать какой угодно мерзости, вплоть до интимных подробностей, не исключаю, что даже и придуманных.
Ну, а теперь еще к нему прибавилась Алина, которой наверняка прекрасно хватило фантазии напридумывать десять вагонов дерьма обо мне.
- Собирай вещи, - холодно произнес он, присасываясь к новому стакану виски, как только мы вышли из переговорной с этой потрясающей новостью. – У нас много работы. Будем теперь работать круглосуточно.
И все.
Никаких эмоций. Ледяной лед.
Таким Аскольд и оставался все дальнейшее время.
Мы реально засиживались иногда и до рассвета, - бывало, он увлекался, и снова становился таким, как прежде, - с этим своим умопомрачительным огоньком в глазах от которого я млела.
Иногда даже касался моей руки, или выпяченного бедра, которое я пыталась ему подсунуть как можно ближе, надеясь, что вернется тот самый прежний Аскольд, которому я уже совсем, ни разу не собиралась отказывать.
Но каждый раз он отшатывался и морщился, как от боли или от чего-то ядовитого и становился еще более замкнутым и ледяным.
Даже на Арнольда, который так и не оставил офис и тоже умудрился подписать контракт с Джеймсом, - вообще никак не реагировал, - кивал холодно головой, встречаясь с ним в коридоре, - и не более.
Зато его друг Юрка, вместе с неизменно прилипчивой пиявкой Алиной почти каждый вечер появлялись в офисе. Юрец все пытался его растормошить, - но тоже безуспешно, а бывшая подруга, будто и не замечая меня, бросала на Крушинина томные взгляды, так при этом облизывая губы, что мне самой каждый раз хотелось утереться.
Аскольд не реагировал и на них.
Из-за чего я получала от нее взгляды, полные такой ненавистью, которой даже не представляла в той, кого так давно уже знаю!
Да… Вот ведь как бывает… Знаешь человека сто лет, доверяешь, как самой себе, а потом получаешь от него такой удар в спину!
И это еще она же на меня и злится!
Сердце разрывалось на части – никак не пойму, как же я могла так ошибиться в своей лучшей подруге? И где-то там, в глубине души маячил глухой червячок – может, это со мной что-то не так, если я нужна была ей только ради папочкиных возможностей? А когда она поняла, что ничего ей не обломится, то тут же предала, да еще так подло!
Но – ничего. Я должны быть сильной. Должна научиться не раскисать и держать удар, - так всегда говорил отец и вот теперь я его прекрасно понимаю.
И – нет. Я не дам слабинки. Не позволю себе сдаться, разреветься и не стану пытаться поговорить с подругой и что-то ей объяснить, стараясь вернуть наши прежние отношения.
Мама всегда говорила, что никогда не нужно закрывать глаза на подлость, никогда и никого нельзя оправдывать! Потому что предавший однажды – предаст еще раз! И, конечно же, обязательно снова найдет себе сто тысяч оправданий!
Поэтому я сжимала кулаки и гордо вздергивала подбородок.
Да, когда меня учили стойкости, я не думала, что это будет так больно!
Но я должна выдержать, - иначе я ничего в этой жизни не стою!