Конфликт чести

65-й КОРАБЕЛЬНЫЙ ГОД

Держа в руке неизменную рюмку, Шан йос-Галан завернул за угол и оказался в зоне отдыха. Впереди маячила стройная фигурка в яркой малиновой тунике, перетянутой серовато-голубым кушаком. Он удлинил шаги и догнал ее у пересечения с коридором, ведущим к спортивному залу.

— Удачная встреча, Лина.

Она повернула голову и ослепительно улыбнулась.

— Шан! Я рада тебя видеть.

— А я тебя. Как всегда. Ты сегодня особенно хороша. Направляешься на вечеринку? Возьмешь меня с собой? Обещаю не хвастаться своим высоким положением. Как ты находишь свою помощницу?

Она рассмеялась.

— Но я как раз хотела поговорить о Присцилле! У тебя и правда есть минутка? Я знаю, сколько у капитана дел. Я тебя почти не вижу…

— Тоскуешь? — Он с насмешливым взглядом поднял рюмку. — Конечно, говори со мной о Присцилле. Жильцы одобряют? Ты с ней не справляешься? Отправить ее к Кену Рику?

— О нет, только не к Кену Рику! Малыши в восторге. Мастер Фродо даже мурлычет. Но ты это предвидел. — Она остановилась и вопросительно заглянула ему в лицо. — Шан… Что с ней? Ты не знаешь? В ней есть радость, это чувствуется, но она ее отвергает… прячет… Она мне очень нравится. А тебе?

— Тебе не кажется, что кого угодно расстроило бы, если бы его ударили по голове, бросили без денег, с испорченным послужным списком и без друзей?

— Дело не только в этом, — не согласилась Лина. — Ей нужно исцеление.

— Вот как? — Он отпил глоток. — Ты с ней не справляешься?

— Нисколько. Но, возможно, ты…

— Я? — Он рассмеялся. — Я не целитель, Лина. Я капитан.

— А! — Она презрительно отмахнулась от этого предлога. — Можно подумать, у тебя нет способностей и подготовки! — Она наклонила голову, стараясь оценить информацию, лишь малую часть которой давало ей выражение его лица. — Шан?

Он слегка пожал плечами, отказываясь обсуждать эту тему, и едва заметно нахмурился.

— Какими… духами ты сегодня надушилась, Лина?

— Теми, которые мы купили, — «Бесконечное желание». — Она рассмеялась. — Раа Сти это название не нравится.

— И он прав. — Капитан отступил на пару шагов. — Очень сильные, правда? Ты, кажется, не упоминала, что они имеют свойство афродизиака.

— А они и не имеют! — Она ухмыльнулась. — Ты уверен, что дело в духах?

— Прости меня, — пробормотал он. — Ты всегда меня восхищаешь, Лина, но сегодня я был далек от любовных мыслей. Если это не афродизиак, то нечто близкое. Тебе объясняли, как они действуют?

— Дело в запахе… — Жестом испросив его согласие, она перешла на низкий лиадийский, к которому прибегают при общении друзья. — Это усилитель собственного запаха человека. И если ты чувствуешь некое влечение к этому человеку, то при использовании духов оно усилится. Это безопасно, друг мой, уверяю тебя.

— Я, — ответил капитан на земном, — отнюдь в этом не уверен. На некоторых мирах существуют законы относительно духов и веществ, которые… как это звучит официально?.. «Лишают права выбора и размягчают волю»? Что-то примерно столь же помпезное. — Он снова отпил вина и отошел еще на шаг. — Сделай мне одолжение и отнеси флакон в лабораторию, Лина. Мне ужасно не хотелось бы нарушить закон.

— Они совсем безобидные! — Лина нахмурилась. — И они не лишают права выбора — не больше, чем Целитель, поощряющий к радостям жизни…

Шан ухмыльнулся.

— Думаю, ты прибегаешь к казуистике. Так ты и правда идешь на вечеринку? Мне хотелось бы тебя сопровождать. Исключительно из научного интереса, понимаешь? Было бы любопытно наблюдать, как твои духи подействуют на целую комнату ни о чем не подозревающих людей.

— Я, — укоризненно объявила ему Лина, — иду наблюдать за партией в пинг-понг между Присциллой и Раа Сти. Если хочешь, можешь идти со мной. Хотя если ты и дальше намерен так оскорбительно от меня пятиться…

Он рассмеялся и предложил ей согнутую в локте руку.

— Я уже овладел собой. Ну что ж, давай навяжем себя соперникам в пинг-понге.

Расти вспотел и запыхался. На его круглом лице застыло выражение упрямства и усталости.

Присцилла, наоборот, оставалась безмятежно-спокойной и парировала его удары с небрежной легкостью, почти не глядя на шарик. Однако ей удавалось постоянно пробивать его отчаянную защиту. Счет стремительно рос в ее пользу.

— Двадцать одно! — сказал он, и его голос сорвался. — Не могу поверить!

— Нет, Раа Сти, Присцилла действительно выиграла двадцать одно очко, — услужливо подтвердила Лина. — Я тоже считала.

— Вот поэтому я и не могу поверить. — Расти тяжело облокотился на стол и покачал взмокшей головой в сторону Присциллы. — Ты меня разгромила! Не понимаю. В половине случаев я даже не видел мячика.

— Это потому, что у вас реакция, как у дохлой коровы, — объяснил Шан, не желая уступать Лине в любезности.

Связист повернулся к капитану и бросил на него возмущенный взгляд:

— Ну, спасибо!

— Всегда рад служить…

— Может быть, — попробовала помочь ему Присцилла, оборвав готового взорваться Расти, — дело в том, что ты смотришь на мячик. Я этого почти никогда не делаю.

— Тогда как ты знаешь, где он? — Он вытер мокрый лоб рукавом и шумно вздохнул. — Проклятие, Цилла, я же хорошо играю в пинг-понг! Я играю уже много лет!

— Но не с пилотами, — заметил капитан, делая глоток вина.

— А при чем тут это?

— Очень даже при чем. Подумайте, Расти. У вас замедленная реакция. Вы движетесь рывками, а не плавно, вы не в состоянии понять, где предмет окажется. — Он приветственно поднял рюмку. — Не переживайте так сильно, друг мой. У каждого из нас есть свое место в жизни. В конце концов, я ведь не мог бы занять ваше место за пультом связи или работать на…

— Как же, не могли бы! — пробормотал связист, неуклюже крутя ракетку на столе.

— Вы что-то сказали, Расти?

— Не важно. — Он повернулся и неожиданно бросил ракетку Шану, который лениво поймал ее левой рукой. — Сыграйте-ка с ней вы.

Капитан недоуменно моргнул:

— Почему?

— Вы пилот. Она пилот. Может, мне удастся подсмотреть что-то полезное. — Ухмыляясь, Расти покинул поле боя и упал в кресло у стены. — И вообще мне нужно отдохнуть. Вы ведь не хотите, чтобы я умер от переутомления?

— Да, это была бы трагедия. Такой молодой, такой красивый, такой богатый… Ему бы жить и жить… Госпожа Мендоса? Хотите сыграть? Обращаю ваше внимание на то, что на вашей стороне перевес: юность против подорванной нездоровым образом жизни старости.

Присцилла проглотила смешок. Лина нахмурилась.

— Конечно, капитан. Я буду рада с вами сыграть. Вы дадите мне фору?

— Это вы должны предложить фору мне, — ответил он, поставив рюмку на столик и неспешно направляясь к игровому столу. — Пожалуйста, не забывайте, что я немощен и очень уязвим. Ваша подача?

Она кивнула, а мячик уже летел над сеткой… чтобы его послали обратно с небрежной энергией. Он полетел к краю стола и едва в него попал, был пойман во время отскока и направлен обратно через сетку с вращением. И вернулся снова, на самый край ее игровой зоны — и был перекинут краем ракетки на его половину.

— Двадцать семь на двадцать пять, — сказала Присцилла почти сорок минут спустя. Она даже ухмыльнулась своему противнику. — Неплохая игра, капитан.

— Пришлось бороться за каждое очко, — согласился он, укладывая ракетку на стол и направляясь за рюмкой. — Пожалуйста, заметьте, Расти, что мне с трудом удалось победить. Ну, вам удалось подсмотреть что-то полезное?

— Что? Я отправляюсь в дом для инвалидов. — Связист покачал головой. — Вот это скорость! Если бы я не слышал ударов, то подумал бы, что вы меня разыгрываете: притворяетесь, будто играете невидимым мячиком.

Присцилла направилась к Лининому креслу и осторожно села на его подлокотник. Лиадийка ей улыбнулась.

— Ты очень хорошо сыграла, подруга.

Подруга. Для Лины в этом слове не было ничего необычного, но, слыша его, Присцилла неизменно испытывала теплое волнение. Она мягко улыбнулась.

— Спасибо. — Почувствовав небольшую неловкость, она пошевелила плечами. — Этой ночью у меня не будет извинений для бессонницы.

Лина слегка повернулась к ней.

— Ты плохо спишь? На нашем корабле?

Присцилла позволила себе роскошь еще раз улыбнуться.

— На этом корабле я сплю лучше, чем… чем обычно. — Она снова пошевелила плечами, легко ими пожав. — Это пустяки. Я с этим справляюсь.

— Через два дня мы будем на Скандальной, — заметила Лина непонятно в связи с чем. — Только отправим груз. А потом, еще через три дня, мы окажемся на Арсдреде. Ну, как тебе у нас нравится после того, как ты прожила здесь целую неделю?

— Неужели прошла уже неделя? — Этот вопрос почему-то заставил ее вспомнить интонации Шана йос-Галана, и она снова улыбнулась — почти лениво. — Мне очень у вас нравится. Все были так добры…

Конечно, если не считать Кэйзин Не-Зейм. Что происходит с этой женщиной? Присцилла опустила взгляд и увидела, что хрупкая золотистая рука Лины лежит на подлокотнике кресла у самого ее колена. Ее пальцы казались сильными, ловкими и удивительно красивыми. Не думая ни о чем, кроме того, как приятно будет это сделать, Присцилла накрыла ее кисть ладонью — и, удивившись собственному поступку, поспешно взглянула на лиадийку.

Лина ей улыбнулась.

Присцилла вздохнула. Ей показалось, что звук принесся откуда-то издалека. «Подруга», — подумала она, и ее пальцы нежно сжали руку Лины. Она почувствовала ответное теплое пожатие и улыбнулась в четвертый раз за пять минут. С другого конца комнаты до нее доносился негромкий разговор: Расти с капитаном что-то обсуждали. Она покачала головой.

— Похоже, я устала сильнее, чем думала.

— Да? Хочешь пойти спать? Если хочешь, я пойду с тобой.

Присцилла заглянула подруге в лицо. Богиня, как же ей трудно будет проститься с Линой…

— Я хотела бы, чтобы ты пошла со мной, — тихо сказала она. — Это будет хорошо.

— Я тоже так считаю, — отозвалась Лина, не отпуская ее руки.

На противоположной стороне комнаты Расти вдруг вздохнул.

— Ну вот, мне казалось, что я ей нравлюсь! — пожаловался он. — А она взяла и ушла с Линой!

Шан рассеянно огляделся.

— Боюсь, что тебя переиграли. Лина надушилась своими новыми духами.

— Вот как? — с интересом спросил связист. — Черт! Да эта штука нас всех сделает богачами!

Они дошли до каюты Присциллы, и когда дверь открылась, вошли туда вместе. Перешагнув порог, Лина остановилась и чуть вопросительно улыбнулась своей высокой спутнице. Очень осторожно она прикоснулась к синяку, который еще был заметен на бледной щеке.

— Мне очень жаль, что тебе сделали больно, подруга.

— Это было не так уж страшно… — пробормотала Присцилла, заглядывая ей в лицо.

Медленно, ощущая непобедимую нежность, она наклонилась и поцеловала Лину в губы.