Консультант

Кондо

Ровно неделю спустя я оказался в маленькой квартирке в Канвондо, где меня разместили, чтобы я мог начать писать. Она находилась в неказистом здании, одиноко возвышавшемся у пустой автомобильной парковки. Вероятно, изначально оно задумывалось не как кондоминиум[8], а напоминало туристический отель или гостиницу, но, по всей видимости, когда в середине девяностых кондо вдруг стали популярны, его превратили в один из них. Внутри все было почти новым, кроме ковра и светильников, которые выглядели слегка потрепанными.

Когда я приехал, Черный Костюм сказал, что времени практически нет и нужно срочно начинать писать. Если бы он меня не торопил, я бы, может, и не оказался тогда в полном одиночестве в жуткой квартире в лучших традициях фильмов ужасов.

«Как? Прямо сейчас?» — уже хотел спросить я и пояснить, что это довольно непросто, но он вдруг вручил мне чек.

Все было ясно лишь из названия указанной в нем валюты, но, пока я с удивлением подсчитывал количество нулей, он пояснил, что это задаток за первую книгу. Затем он добавил, что от меня требуется написать целый ряд романов, и, хотя я продолжал озадаченно хлопать глазами, он этого словно не замечал.

— Но такая солидная сумма…

Мне вдруг захотелось в туалет. Увидев мое выражение лица, он усмехнулся и сказал:

— Ты, похоже, боишься, что роман ожидает провал, но тебе не о чем волноваться.

— Да ну?

— Я лишь прошу его качественно структурировать.

— То есть?..

— Команда планирования предоставит тебе весь материал: персонажей, основные повороты сюжета. Тебе останется лишь развивать идею. Напрягаться совершенно не придется.

Он сделал акцент на слове «совершенно». Настроение у меня, если честно, было так себе. Я чувствовал себя рыбой, попавшейся на крючок. К тому же мне казалось, что он ведет себя чересчур снисходительно. С другой стороны, это будто придавало мне уверенности. Я начинал понимать, что нужно издательству и почему там хотели, чтобы эту серию романов написал именно я. Идиоты из отдела планирования, считающие себя умнее всех, полагали, что детективные романы вскоре вызовут бешеный ажиотаж, и потому искали того, кто напишет им кучу книг по низкой цене — то есть меня. Но, как в дешевых пищевых добавках нет и следа витамина С, так и у меня не было ни писательского самосознания, ни литературного честолюбия, ни гордости творца. Мне вдруг подумалось, что указанная на чеке сумма слишком велика для тех, кто хочет сэкономить, но уточнять я не стал. Я не знал, да и не хотел знать, сколько тогда платили писателям. Пусть мало, — главное, чтобы не поддельными купюрами.

Я поспешил в банк. Деньги оказались настоящими. Сомнения улетучились. Я понимал, что, раз я получил гонорар, нужно браться за дело. Помню, собирая вещи, я даже напевал себе под нос. В баре мне казалось, что я стою голым посреди шестнадцатиполосного шоссе, но теперь я представлял, будто мчусь по нему на дорогом «Порше».

Когда на следующий день я приехал в кондо, то на мгновение испытал сожаление и подумал, что не стоило в это ввязываться. При взгляде на кондоминиум у меня вырвался короткий тяжелый вздох, и я подумал: «Что-то тут нечисто». Стоянка была абсолютно пуста, а здание выглядело так, будто его только что достроили или вот-вот собираются снести. И внутри, и снаружи старое так перемешали с новым, что угадать, какой эту постройку задумали изначально, было невозможно.

Стены коридора, где пол устилал толстый темно-синий ковер, в котором, казалось, можно увязнуть, были оклеены фиолетовыми обоями. О дизайне интерьера тут, видимо, не слышали. Стойка регистрации в вестибюле выглядела до странности современной, но около нее стоял весьма старомодный диван. В это трудно поверить, но все отлично сочеталось. В комнатах так же. Смесь старого и нового в этих интерьерах наводила на мысли о скрещивании разных плодовых деревьев. Портье на мой вопрос коротко ответил, что в межсезонье здесь всегда так. Я попытался расспросить его еще, но он отвечал одинаково. Я подумал, что этому кондо идеально подходит крылатая фраза «Все новое — это хорошо забытое старое».

Больше всего меня впечатлило, что интернет провели прямо в мою комнату. В то время он только появлялся, и то лишь в крупных городах.

Я продолжал недовольно ворчать до тех пор, пока Черный Костюм не собрался уходить.

— Какой смысл сидеть здесь взаперти, если я даже не могу провести исследование?

Он ответил, что в комнату проведен интернет, а издатель отправит имеющийся материал по почте, так что мне не о чем беспокоиться.

Невероятно, но интернет в номере работал даже лучше, чем у меня дома. Меня это задело. «Вот вернусь в Сеул — обязательно позвоню интернет-провайдеру, который провел мне такой медленный интернет», — думал я, открывая браузер.

Но больше всего меня удивил, кончено, не интернет и не странный интерьер. Это были лишь мелочи, да и к работе я только приступил.

Самое странное случилось вечером. Ложась спать, я открыл окно, чтобы выкурить последнюю сигарету. Откуда-то донеслось уханье совы. Я родился и вырос в городе, и в тот день я впервые в жизни услышал, как ухает сова. Тот самый звук, который раньше я слышал лишь в фильме «Легенды родного города»; он вызвал у меня ужас.

Каждый раз, когда очередной порыв ветра качал деревья в темном лесу, виднеющемся за окном, мне казалось, что я вижу странные тени. Они то появлялись, то исчезали. Я быстро затянулся табачным дымом, будто хотел проверить, насколько у меня глубокие легкие. Увидев, как раскраснелся кончик сигареты, я почувствовал гордость. Наверное, из-за того, что я вдохнул дым слишком быстро, у меня немного закружилась голова. Чтобы привести себя в чувство, я, все еще выдыхая, поднял голову. Сигаретный дым рассеивался, ускользал через балконную дверь и таял в темноте. Красивое, но в то же время странное зрелище. Не считая света, льющегося из моего окна, вокруг не было ни огонька. Я вышел на балкон, перегнулся через перила и, вытянув шею, осмотрел фасад кондо. На мгновение у меня перехватило дыхание: ни в одном из многочисленных окон не горел свет. Моя комната была единственным освещенным местом во всем здании. Внезапно мне показалось, что кто-то тихонько крадется за спиной. Я распахнул дверь и вышел из номера. Оба конца абсолютно пустого коридора зияли темнотой. По темно-фиолетовым стенам струился тусклый свет и, казалось, прилипал к темно-синему ковру и растворялся в нем.

Я направился к лифту. Ковер заглушал звук шагов, словно я шел в вакууме. Мое сердце колотилось так, словно готово было вырваться из груди. Я стал лихорадочно нажимать на кнопку вызова лифта.

«Так, первым делом проверить вестибюль…»

Двери лифта открылись с гулким стуком. Я смотрел, как в маленьком окошке сменяются номера этажей. Внезапно я понял, что услышу, когда спущусь в вестибюль.

«В межсезонье здесь всегда так».

Лифт остановился. Мне вдруг показалось, что я веду себя как идиот. Я решил, что попрошу поменять номер, но сделаю это уже утром. Я вернулся в свою комнату и заперся на замок. Я знал, что в коридоре пусто, но, пару раз дернув ручку, чтобы убедиться, что дверь действительно заперта, я подпер ее стулом. Этот трюк, который я видел в кино, не позволил бы открыть дверь, даже если бы ее пытались выбить ногой.

Несколько раз я просыпался, уверенный, что слышу за дверью шаги. Но, когда я открывал ее, там никого не было. Лишь тихая пустота коридора.

Мою просьбу о переселении сразу же отклонили. Мне сказали, что у издательства нет другого способа отправить мне материал для книги. Тогда отели с интернетом встречались редко, к тому же в основном везде он был достаточно медленным. Я затруднялся объяснить, в чем кроется причина того, что я хочу сменить комнату. Не мог же я, человек, называющий себя автором криминальных романов, сказать, что прошу переселиться лишь потому, что мне страшно писать в одиночестве. К счастью, тогда издательство как раз прислало обещанный материал. Я решил, что работа поможет мне забыть о страхах.

Я пролистал присланные бумаги. Они удивили меня так же сильно, как и сам кондо. Черный Костюм сказал правду. Собирать материал не пришлось. Там было все: план местности, где должны были развернуться события, сведения о персонажах, включая подробную информацию об их здоровье, оформленную в виде медицинского отчета, а также распорядок дня героев на целую неделю. Единственное, о чем не говорилось ни слова, — это сам сюжет. Восхищенный подробностью материалов, я повесил на стену графики героев и описание мест, где они жили. Затем я воссоздал их передвижения и ежедневную рутину с помощью булавок и цветных ниток. Таким образом, их жизнь стала мне близка и понятна. Нашлись, конечно, некоторые пробелы в предоставленной информации, но они никак не мешали написанию романа. Скорее, я беспокоился, что обилие данных ограничит простор для воображения.

Тем не менее меня озадачило, что информации о главном герое произведения оказалось очень мало, в то время как даже самые тривиальные детали жизни других персонажей описывались до мельчайших подробностей. Когда мне позвонили, чтобы уточнить, получил ли я материал, я спросил об этом, но мне ответили, что я могу написать главного героя сам. Меня попросили создать персонажа, который сочетал бы качества профессора Мориарти, заклятого врага Шерлока Холмса, и виртуозного преступника Стивена Нортона, из-за которого погиб Эркюль Пуаро. Издатель хотел выпустить серию книг о талантливом преступнике-манипуляторе. У серии уже даже было название — «Повелитель марионеток». Заказчик хотел видеть в качестве главного героя эдакого «темного рыцаря», который тайно убивает злодеев, совершивших ужасные преступления и оставшихся безнаказанными.