Какое-то время слушатели сидят молча, и только монашка, уже давно неспособная испытывать возбуждение определенного свойства, высказывает свое мнение.
Монашка: Ложь и выдумки! Это доказанный факт, что толстые женщины, предающиеся распутству, особо подвержены дурным болезням. А если кому-то и удается избегнуть болезни, ее ждет судьба еще хуже: смерть от родов или вечный позор, каковой падает на блудодейку с ребенком без мужа.
Шут (украдкой балуясь со своим игрунчиком): Но, матушка, разве Невесты Христовы не практикуют бигамию ежедневно?
Монашка: Люди, которым неведомы страсти, избраны Господом, дабы пребывать в общении с Ним в глухие ночные часы. Жизнь без плотской любви – жизнь во всех отношениях достойная и желанная. Адам и Ева в саду Эдема не нуждались в подобных забавах.
(Певцы-горлопаны: Человек ни печали, ни горя не знал/Пока Адам на Еву не упал!)
Монашка: От страстей перегревается мозг, они также вредно влияют на тело; а то, что плохо для тела, плохо и для души. Отдайся похоти, и Смерть настигнет тебя в ночи – придет, сверкая очами.
Певцы-горлопаны: Рыча, аки пес.
Монах: Тявкая, аки лисица.
Пьяная баба: Если Смерть – безобразный урод, я убью себя раньше, чем он придет за мной. Я хочу, чтобы он был молодым и красивым, с горячими сильными руками.
Монашка: Вот так прямо возьмешь и убьешься?
Пьяная баба: И чтобы он обнял меня и держал бы в объятиях, пока я не умру в экстазе.
Монашка: Ты отдалась бы Жнецу, будь он хорош собой?
Пьяная баба: При условии, что у него все зубы на месте.
Монашка: Женщина, подумай о душе! Подумай серьезно. И пусть мой рассказ станет ответом на твой.