Корейские народные сказки

ЧАРОДЕЙ ЧОН У ЧХИ

В давние времена жил в Сонгене ученый муж по имени Чон У Чхи. Долгие годы он совершенствовался и в конце концов обрел волшебную силу. О славе он не помышлял, скромным был, и никто не знал о его необыкновенных способностях.

То было время, когда год за годом районы вдоль южного побережья страдали от засухи. Мало того, начался мор, смерть косила людей, неся горе и страдания. Но чиновники и богачи и не думали облегчить участь народа, пеклись лишь о собственном благополучии, плели интриги, строили козни.

Чон У Чхи как мог помогал людям. Но вскоре у него совсем не осталось денег, и он решил прибегнуть к магической силе.

Принял облик небожителя, надел золотую корону и с двумя юными отроками, облаченными в белые одеяния, взмыл в Небо и полетел к королевскому дворцу. Было это во второй день первого месяца, и придворные пришли к королю с поздравлениями по случаю Нового года. Поклонился Чон У Чхи королю и говорит:

— Я — Небесный владыка, объявляю тебе, королю этой земли, что намерен возвести на Небесах Дворец мира в память о людях, умерших в нищете. Пусть каждая провинция даст мне золото, много золота. В последний день третьего месяца я за ним приду.

Стал король держать совет со своими сановниками, а после направил указ всем восьми провинциям королевства доставить в столицу золото. Королевский указ был выполнен, и золото поместили в королевское хранилище. В назначенный день поднялся король на возвышение и стал ждать посланцев Небесного владыки. Вскоре прилетели на облаке небесные отроки, взяли золото и улетели на радуге.

Половину золота Чон У Чхи продал одной западной стране и на вырученные деньги купил сто тысяч сок[48] риса. С весенним ветром доставил рис на землю и роздал тысячам голодающих. На следующий год он накормил крестьян, снабдил семенами. А золото, что осталось, свез на базар в Сеул.

Подошел к нему военный, спрашивает, сколько золото стоит.

— Пятьсот ян, — отвечает Чон У Чхи.

— Нет у меня с собой таких денег, — говорит военный, — но завтра утром могу принести. Где ты живешь?

— В Пучжу, на юге Кореи, — ответил У Чхи, — а зовут меня Чон У Чхи.

Рассказал военный о золоте начальнику гарнизона. Удивился начальник, а после подумал, уж не то ли это золото, что было собрано по указу короля, и велел стражникам схватить Чон У Чхи, к нему привести. А Чон У Чхи говорит:

— Ничего я такого не совершил, чтобы меня под конвоем вести. Так и передайте своему начальнику. На это нужен указ короля.

Приказал тогда начальник окружить дом Чон У Чхи, пятьсот солдат там поставить, а сам направил доклад на высочайшее имя. Вскоре из Сеула нагрянули стражники, схватили Чон У Чхи, заковали в цепи и повезли в столицу, к королю.

Только отъехали, а Чон У Чхи как закричит:

— Не того вы схватили!

Поглядели стражники, а перед ними сосна в цепи закованная, а Чон У Чхи рядом стоит как ни в чем не бывало. Растерялись стражники, не знают, что делать. А Чон У Чхи поставил на землю бутылку и говорит:

— Позвольте, я залезу в эту бутылку, иначе вам меня не взять.

Согласились стражники, залез Чон У Чхи в бутылку, тяжелая стала. Еле притащили ее стражники к королю. Увидел король Чон У Чхи и говорит:

— Слышал я, что Чон У Чхи обладает волшебной силой, и вижу теперь, что не врут люди. Сидит он живехонький-здоровехонький в бутылке-ловушке. Сказал так король и приказал бросить бутылку в котел с кипящим маслом. Чон У Чхи кричит из бутылки:

— Спасибо вам, ваше величество, что в кипящий котел бросили, я хоть согреюсь, а то замерз по дороге.

Рассердился король, велел бутылку разбить. Разлетелась бутылка на мелкие кусочки, и из каждого голос Чон У Чхи доносится, просит Чон У Чхи короля о народе своем печься, в беде его не оставлять. Еще пуще разгневался король, повелел бутылку в порошок растолочь.

Повстречал как-то Чон У Чхи седоволосого старца. Плачет бедный и говорит:

— Сосед мой Ван приревновал жену к соседу Дзо и в драку с ним полез. А сын мой в это время шел мимо. Видит, двое дерутся, разнимать их стал. Не разнял. Стукнул Дзо Вана изо всех сил, тот на землю свалился, дух испустил. А двоюродный брат Вана пошел к судье и на сына показал, будто это он Вана убил. Засудили сына, а убийца на свободе разгуливает. Оказалось, он с министром дружбу водит.

Пошел Чон У Чхи к министру. Поглядел министр в зеркало, а там человек стоит. Это и был Чон У Чхи. И говорит он министру:

— Я — душа Вана. Ты несправедливо засудил человека. Не он меня убивал.

Испугался министр, выпустил сына старика на волю, а Чжо в тюрьму посадил.

Проходил как-то Чон У Чхи мимо питейного заведения. Слышит — музыка играет. Вошел — за столом богачи сидят с танцовщицами, одна другой краше. Говорит Чон У Чхи:

— Я — путник, случайно забрел сюда. Дозвольте мне посидеть с вами, музыку послушать.

— Раз уж тебе так хочется, посиди. Ведь ты крестьянин и, конечно, не видел такого обилия блюд, такой роскоши, таких прелестных девушек, ответили Ун и Соль, самые спесивые из всех.

— Ваша правда, господа. Ничего такого я в жизни не видел, — ответил Чон У Чхи. — Но кое-чего у вас на столе не хватает. Нет ни арбуза, ни винограда, ни персиков.

Рассмеялись богачи и говорят:

— Ну и глуп же ты! Где же это их весной раздобыть? Может, ты их нам принесешь?

— Принесу! А что вы мне за это дадите? — спросил Чон У Чхи.

— Если принесешь, мы низко тебе поклонимся, а обманешь — жестоко накажем, — ответил один богач.

Пошел Чон У Чхи к горе, сорвал веточку персикового дерева, произнес заклинание, и на месте цветов появились персики, виноградные гроздья и арбуз. Взял их Чон У Чхи, к богачам пошел. Глядят богачи, глазам своим не верят.

Ничего не поделаешь, пришлось богачам поклониться Чон У Чхи. А Ун и Соль не захотели, только бокал вина ему поднесли. Говорит Чон У Чхи:

— Не сдержали вы слова, и Бог вас за это накажет!

Вышел Ун во двор по малой нужде, а облегчиться не может. Испугался, кричать стал. Вышел Соль посмотреть, в чем дело, и тоже не смог облегчиться. И самая красивая танцовщица не смогла. Стали они просить у Чон У Чхи прощения, о пощаде молить. И так низко ему поклонились, что носом о землю стукнулись. Смилостивился над ними Чон У Чхи, призвал двух небесных отроков, велел им подняться на Небо и доставить на землю три персика. Вскоре с Неба спустились персиковые листья, а затем упали три персика, каждый величиной с человечью голову. Целехонькие, ни один не разбился. Дал Чон У Чхи каждому по персику, улыбнулся и говорит:

— Съешьте персики, и вся хворь из вас выйдет.

С той поры, говорят, эти трое никогда больше не проявляли свою спесивость, не нарушали данного слова.

Повстречал однажды Чон У Чхи юношу по имени Хан Чжа Ген. До того был юноша беден, что отца родного похоронить не мог, больной матери лекарства купить. Вытащил Чон У Чхи из рукава выдолбленную тыкву, чтобы воду черпать, юноше отдал и говорит:

— Если что понадобится, крикни в черпак: «Слуга Хо», — услышишь в ответ: «Слушаю, господин». Прикажи сто ян тебе принести, слуга не мешкая принесет. Возьмешь и отца похоронишь. Назавтра опять попросишь. И так каждый день. Но только сто ян. Больше не проси. Хватит тебе и на лекарства для матери.

Уж и не знает Чжа, как Чон У Чхи благодарить, имя его спросил. Сказал ему Чон У Чхи, как прозывается.

Прибежал юноша домой, смотрит, а на черпаке кладовая и мальчик с ключом в руке нарисованы. Позвал юноша:

— Слуга Хо!

И тотчас последовал ответ:

— Слушаю, господин!

Велел Чжа Ген принести сто ян. В мгновение ока появились деньги. Похоронил юноша отца и что ни день брал сто ян для больной матери.

Так продолжалось до тех пор, пока Чжа Ген не попросил сто ян и в тот же день еще сто ян. Слуга не принес! Чжа Ген стал требовать. Тогда мальчик впустил его в кладовую. Взял Чжа Ген сто ян и хотел выйти, но не тут-то было: дверь оказалась заперта. Стал Чжа Ген кричать, затем колотить в дверь — никто не откликался.

Услышал шум кто-то из чиновников ведомства финансов, министру доложил. Велел министр грабителя схватить, в тюрьму бросить. Открыли кладовую, а там человек стоит, деньги в руках держит.

— Ты кто такой и по какому праву берешь деньги? — спрашивает министр.

— А ты кто и по какому праву в мой дом врываешься? Да еще арестовать меня хочешь? — отвечает Чжа Ген.

Пригляделся, а перед ним министр. Хуже не придумаешь! Пришлось Чжа Гену всю правду рассказать — и про черпак, и про Чон У Чхи.

Спустился министр в кладовую, проверить, все ли на месте, смотрит шкафы зелеными лягушками да желтыми змеями набиты, а золото и серебро неизвестно куда подевались. Доложил об этом министр королю. А потом началось такое, что и рассказывать страшно: рис в королевских хранилищах черви поели, на королевских наложниц тигры напали.

Повели Чжа Гена на суд. Допрос ему учинили. Спрашивает король:

— Итак, ты утверждаешь, что черпак получил от Чон У Чхи. Где и когда? Отвечай!

— Получил я черпак пять месяцев назад, когда Чон У Чхи на улице встретил, — ответил Чжа Ген.

Тут налетел вихрь, и Чжа Ген исчез. Стал король совет держать с министрами, как быть да что делать. Посоветовал один министр высокий пост Чон У Чхи предложить, может, тогда он уймется. Согласился король, велел вывесить об, этом указ на всех четырех воротах крепости.

Прочитал Чон У Чхи королевский указ, пошел во дворец. Обрадовался король, объявил ему свою волю. Согласился Чон У Чхи помочь королю управлять государством. Так и стал с той поры служить при дворе.

Появилась в то время шайка разбойников, укрылись они в лесах на горе Кадаль, грабили и убивали людей. Чего только не делали местные власти, никак не могли их выловить. Узнал об этом король, сказал Чон У Чхи, и тот вызвался доставить разбойников в столицу на суд. Взял он воинов, сели они на коней и добрались до горы. А где разбойники — не знают. Обернулся тогда Чон У Чхи коршуном, на гору прилетел. Смотрит, а там разбойники, человек сто их, не меньше, и главарь шайки Ом Чжуни. Высоченный, лицо красное, глаза выпученные.

Облетел Чон У Чхи разбойничий лагерь, обратно вернулся, доспехи надел, двойной шлем. Взял листья, произнес заклинание, листья воинами обернулись, дал им Чон У Чхи копья, мечи острые. Сел на вороного коня и повел воинов на гору, в разбойничий лагерь. Опять произнес заклинание, отворились ворота замка, ворвался туда Чон У Чхи со своими воинами. А разбойники знать ничего не знают, пируют, вино распивают.

Обернулся снова Чон У Чхи коршуном, воинов в коршунов превратил, бросились они с высоты на разбойников, всю еду унесли, тут ветер налетел, все смел, разбросал. Тут Чон У Чхи и воины приняли прежний облик и кинулись разить да крушить разбойников. Превратил Чон У Чхи одного из воинов в самого себя, а сам в воздух взмыл. Разит мнимый Чон У Чхи разбойников на земле, а настоящий — с воздуха нападает, молнией меч сверкает. Побежали разбойники в одну сторону, но тут им путь преградил Чон У Чхи. Побежали в другую — опять Чон У Чхи перед ними вырос. Попали в ловушку разбойники. Радуется король, благодарит Чон У Чхи, а следом за королем и все придворные.

Однако нашелся среди придворных завистник, Ван Ен Хи его звали. Оговорил он Чон У Чхи перед королем, да так, что грозила Чон У Чхи смертная казнь. Узнал об этом Чон У Чхи, принял облик Ван Ен Хи, в дом к нему пробрался. Вечером настоящий Ван Ен Хи вернулся домой, и поднялся тут переполох.

Стал мнимый Ван Ен Хи ругать настоящего, всячески поносить и говорит ему:

— Не иначе как столетняя лисица приняла человеческий облик и в дом проникла. Вон отсюда, негодяй этакий!

А настоящий Ван Ен Хи кричит мнимому:

— Убирайся отсюда, наглец! И чтобы ноги твоей больше здесь не было!

Произнес тут Чон У Чхи заклинание, велел слугам кору лаврового дерева в порошок растолочь, порошком Вана посыпать. И превратился Ван в лисицу девятихвостую. Набросились слуги на лисицу с палками, поколотить ее собрались, не позволил им Чон У Чхи, приказал крепко связать лисицу, в тюрьму бросить. Хочет Ван слово сказать — не может. Стал как лисица лаять, насилу слуги его утихомирили. До того горевал Ван, что того и гляди помрет. Пришел тогда Чон У Чхи в тюрьму, посоветовал Ван Ен Хи никому не завидовать, произнес заклинание, и Ван Ен Хи снова принял человеческий облик. Стал он у Чон У Чхи прощения просить за то, что столько зла ему причинил.

Увидел как-то Чон У Чхи в деревне ребятишек. Стал смотреть, как они играют. И так ему понравилось, что он решил чем-нибудь их порадовать. Вытащил Чон У Чхи из рукава чашку, а в чашке девушка нарисована с бутылкой в руке. Заглянул Чон У Чхи в чашку и произнес:

— Выходи, Чжу Сон Дан, напои ребят сладким вином.

Только он это сказал, из чашки красавица вышла, ребятам вина налила. Рады ребята! И надо же такому случиться, чтобы в это самое время шел по дороге богатый путник О Сон. Поднесла красавица и ему вина и вернулась обратно в чашку. И уж так понравилась О Сону красавица, что стал он просить Чон У Чхи продать чашку. Согласился Чон У Чхи, уговорились они, что на другой день придет Чон У Чхи за деньгами к О Сону.

Принес О Сон чашку домой, на стену повесил, а утром и говорит:

— Чжу Сон Дан, подай мне вина!

В тот же миг девушка перед ним предстала, красавица, вино поднесла. Осушил О Сон несколько бокалов кряду, и ударило ему вино в голову. Посадил он красавицу к себе на колени, а тут жена появилась. Рассердилась жена, хотела ударить красавицу, а та в чашку вошла, только ее и видели. Схватила жена чашку, бросила на пол, чашка вдребезги. Расстроился О Сон, жалко ему чашку!

А в это время как раз Чон У Чхи подоспел, деньги получить за проданную чашку. Рассказал ему О Сон, что нет больше чашки, разбилась, и попросил цену снизить. Оставил Чон У Чхи вместо себя двойника своего разговор с О Соном вести, а сам к жене О Сона пошел, попенял ей за то, что чашку разбила, деньги свои стал требовать. А та ни в какую, расшумелась, крик подняла. Решил тогда Чон У Чхи проучить женщину, чтобы впредь неповадно было, и превратил ее в чудище, да такое огромное, что едва в комнате умещается. Пришел О Сон, поглядел, испугался, прощения просит, хочет деньги за чашку отдать. Сменил тогда Чон У Чхи гнев на милость, даже денег не взял, а с жены чары снял, она снова в женщину превратилась.

Решил как-то Чон У Чхи навестить своего однокашника, ученого Ян Бон Хвана. Пришел, а тот в постели лежит, занемог. И все оттого, что женщину полюбил, молодую, красивую. Жила та женщина неподалеку от южных ворот в Хендоке. Овдовела. Сколько ни упрашивал ее Бон Хван за него замуж пойти, никак не соглашается.

Пожалел Чон У Чхи друга и говорит:

— Мне уже тридцать сравнялось, а в любовных делах опыта нет. Слыхал только, что от любви излечить трудно. Но я что-нибудь придумаю. Успокойся и не горюй. Приведу ее к тебе!

Сказал он так и ушел. К молодой вдове пошел. А жила та вдова со старухой матерью, да в такой бедности, что и не расскажешь. Руки на себя наложить хотела. Вдруг слышит однажды, голос с Неба доносится:

— Погляди на звезду Рока и немедленно вознесись на Небо. Велено тебе быть на небесном празднике!

Опустила женщина голову и говорит:

— Не до праздников мне, в трауре я по мужу. Да и как вознестись мне на Небо, если я не избавилась от мирских желаний.

Ответил ей голос с Неба:

— Не пей земной влаги вопреки воле Небес.

В тот же миг спустился на землю небесный отрок, дал женщине испить какой-то ароматный напиток. Выпила женщина, вознеслась на радужном облаке в Небо. Бедная мать опомниться не успела, только поглядела дочери вслед.

О ту пору прославленный маг Кан Им Дорен обернулся нищим и пришел на базарную площадь просить подаяние. Смотрит — облако в небе плывет. Поднял маг указательный палец, женщина тотчас с Неба упала, живехонька-здоровехонька. И надо же было такому случиться, чтобы как раз в тот момент Чон У Чхи шел через базарную площадь. Увидел, что женщина с Неба упала, подивился такому чуду. А тут еще нищий один говорит:

— Бедный Чон У Чхи! Твоя сила чаще приносит зло, чем добро. Не старайся выдать замуж вдову, суждено ей весь век целомудренной оставаться.

Выхватил Чон У Чхи меч, чтобы нищего проучить за дерзость, а тот тигром обернулся да как бросится на Чон У Чхи. Хотел Чон У Чхи убежать — не тут-то было: ноги к земле приросли. Пал тут Чон У Чхи на колени, пощады запросил. Так и не смог другу помочь.

В другой раз пошел Чон У Чхи навестить Со Хва Дама, известного своей ученостью даоса. Жил даос в бедной хижине, в горах Яге. Слава о его талантах разнеслась по всему свету. Пришел к нему Чон У Чхи, просит искусству магии поучить. Обрадовался Со Хва Дам, с братом своим младшим, Со Ен Дамом, познакомил. А был тот брат в учениках у даоса.

И предложил Чон У Чхи в волшебстве посостязаться. Взял Чон У Чхи шляпу Со Ен Дама, заклинание произнес — шляпа в проволоку превратилась. Взял Со Ен Дам шляпу Чон У Чхи, произнес заклинание — шляпа тигриной шкурой обернулась. Потом проволока белым драконом стала, а тигриная шкура голубым. Взмыли ввысь драконы, схватились друг с другом, все вокруг тучами заволокло да туманом. Потерпел поражение голубой дракон, улетел на юго-восток.

Расхохотался тут Со Хва Дам, взял со стола чашки, в воздух подбросил. Спустились драконы тут же на землю, исчезли, а на их месте две шляпы лежат. Попросил даос прощения у Чон У Чхи за непочтительность младшего брата и говорит:

— Нечего было тебе состязаться с гостем без моего разрешения. А побежденным ты оказался потому, что твой дракон голубым был. Голубой — это цвет дерева, а белый — металла. Из пяти элементов металл побеждает дерево. Наоборот не бывает. Вот в чем твоя ошибка!

Как-то Со Хва Дам сказал Чон У Чхи:

— Есть у Южного моря гора, Хвасан называется. Живет там известный даос по имени Ун Су Сонсэн. Был он когда-то моим учителем. Вот и хочу тебя попросить отнести письмо от меня. Путь тебе предстоит долгий и трудный. Гора крутая, высокая, жилья поблизости нет.

Согласился Чон У Чхи, а сам думает: «Неужто Со Хва Дам не верит в мои способности». Обидно стало Чон У Чхи. Но письмо он взял и не мешкая отправился в путь. Шел, шел, к морю пришел. Вдруг смотрит — решетка. Высокая-превысокая. Хотел Чон У Чхи через нее перелезть, лез, лез, а решетка все выше и выше. До самого Неба достала. Десять дней, десять ночей лез Чон У Чхи по решетке — так и не перелез.

Совесть его замучила, что не выполнил просьбы, обернулся он чайкой и прочь улетел. А Со Хва Дам превратился в бумажного змея, в погоню пустился. Стал тогда Чон У Чхи леопардом, а Со Хва Дам — львом. Бросился лев на леопарда, одолел его и говорит:

— Много в тебе еще спеси, а уменья недостает. Надобно тебе у меня поучиться! Никогда не употребляй волшебную силу во зло, делай только добро. А сейчас давай отправимся вместе в горы Тхэбэк и будем совершенствовать свои знания.

Так Чон У Чхи был прощен и отправился вместе с учителем в горы. Построили они там жилище и посвятили жизнь самосовершенствованию. Много книг написали и сложили в пещере.

Долго никто о них ничего не знал, но однажды их встретил в горах человек по имени Ян Бон Не из провинции Канвон, он отправился туда поклониться мощам первого короля — Тан Гуна. И молвили отшельники:

— Живем мы вдали от суетного мира, постигаем тайны мироздания. Уже написали об этом несколько томов. Человек ты с виду надежный. Обещай же их сохранить, дабы потом передать потомкам содержащиеся в них тайны.

Взял Ян Бон Не книги, домой воротился. Читает те книги денно и нощно, всю премудрость постиг. Стал людям их излагать — никто слушать не хочет. Тайна должна оставаться тайной.

Перевод А. Иргебаева

КАК СОСТЯЗАЛИСЬ ДВА ВОЛШЕБНИКА

Случилось это давно. Три века назад. А может, и раньше. Жил в горах Мехян, в монастыре, волшебник, и звали его Самендан. Не знал Самендан в Корее себе равных по волшебству. И вдруг услышал, что в монастыре Чжанан, в Алмазных горах, живет буддийский монах по имени Сосан-Дэса и слава о нем разнеслась по всему свету. Решил тогда Самендан отправиться в Алмазные горы, посостязаться с монахом и доказать свое превосходство.

Узнал про это Сосан-Дэса, позвал одного из своих учеников и говорит:

— Жду я нынче гостя из монастыря, что в горах Мехян. Пойди и встреть его.

Удивился ученик и отвечает:

— Как же я его встречу, если ни разу не видел?

— А очень просто, — говорит Сосан-Дэса. — Как только он явится, вода в реке потечет вспять.

Не поверил учителю ученик, но встречать гостя пошел. Идет он вдоль берега, вдруг смотрит — вода в реке потекла вспять, и в тот же миг к нему подошел буддийский монах. Понял тут ученик, что это и есть гость из монастыря, поклонился и говорит:

— Я живу в монастыре Чжанан в Алмазных горах и пришел сюда встретить вас.

Удивился Самендан, но виду не подал и говорит вежливо:

— Весьма благодарен вам за ваше внимание. — Сказал и вместе с учеником пошел в монастырь.

Увидел он Сосан-Дэса, поймал пролетавшую птичку, положил на ладонь и спросил:

— Живая или мертвая?

Пошел Сосан-Дэса навстречу гостю, переступил порог и тоже спросил:

— Я вхожу в комнату или выхожу?

Рассмеялись гость и хозяин, поздоровались. Сели.

Велел Сосан-Дэса чашу с водой принести, в воде рыбки плавают. И говорит Самендану:

— Мы с вами буддисты, и рыбу нам есть не положено. Но можно ее проглотить и живую выплюнуть.

Стали волшебники рыбок глотать. У Сосан-Дэса все рыбки живые, а у Самендана — мертвые.

Принялись они пирамиду из яиц строить. Самендан снизу вверх складывает, Сосан-Дэса — сверху вниз. Уже время обеда наступило, а они все состязаются. Говорит гостю хозяин:

— Отведай моего супа с лапшой, — а сам миску иголок ему подает. Не может Самендан иголки глотать, а Сосан-Дэса ест да нахваливает.

С той поры не считал больше Самендан себя самым лучшим волшебником, в ученики к Сосан-Дэса записался.

Перевод А. Иргебаева

ПЕЩЕРА МАСИПКУЛЬ

Есть в провинции Северная Хванхэдо, в уезде Суан, деревушка Тохари. Стоит за этой деревней не то гора, не то скала, на ширму похожа. В скале пещера. Называют ее жители окрестных деревень пещерой Масипкуль. Входишь в нее — даже высокому можно не пригибаться. Дальше пойдешь — не только согнешься, ползком поползешь. Никому еще не удавалось до конца эту пещеру пройти. Растянулась она, говорят, на целых полсотни ли. Потому и называют ее еще Пещерой Осимни — пятидесяти ли.

Вот что рассказывают про эту пещеру люди. Давным-давно жили в деревне Тохари муж и жена. Бедные, бедней некуда. Добрым был муж, простодушным. Чтобы обидеть кого — такое ему и во сне не могло присниться. И прозвали его за то Масип-дурачок.

Не обижался Масип. Когда пришла пора ему жениться, стали старики судить да рядить.

Одни говорят:

— Кто за него пойдет?

Другие возражают:

— Отчего же не пойти, душа у него добрая.

Третьи спрашивают:

— Кого, интересно, он в жены возьмет?

А был Масип высокий да плечистый. И силы ему не занимать. Кого хочешь одолеет. И в работе равных ему нет. Знают Масипа не только в родной деревне, но и в окрестных. Не каждый, может, видел Масипа-дурачка, зато слышали о нем все. А о девушках и говорить не приходится. Очень им хотелось на него поглядеть!

Идет, бывало, Масип по деревне, и мальчишки ему кричат вслед:

— Эй, Масип! Ты кого в жены возьмешь?

— Самую красивую девушку на свете, — добродушно отвечает Масип. А мальчишки хохочут:

— Вы только послушайте, что говорит этот простофиля! Да какая красавица за тебя, дурня, пойдет?

И вдруг прошел слух, что Масип жену себе взял из соседней деревни. Заговорили все, зашумели:

— Что за девушка за него замуж пошла?

— Кто такая?

— Рябая небось или хромая.

А надобно вам сказать, что взял себе Масип в жены редкой красоты девушку. Лицо — белый снег, белее цветов тыквы-горлянки. Так и светится! Сама статная! И хоть бедно одета, а хороша — глаз не отведешь. Живут молодые, с травы на воду перебиваются, а любят друг друга — как мандаринские уточки-неразлучницы. Думали поначалу односельчане — неровня они, а как увидали, до чего дружно живут, то сами завидовать стали. Опять пошли толки да пересуды.

— Как же это случилось — такая красавица из всех парней дурака выбрала? — говорили одни.

— Да, много непонятного творится на свете, — подхватывали другие.

Жена Масипа вела себя скромно и ничуть не гордилась своей красотой.

И вот однажды, дело было зимой, пришла в дом беда. Горы стояли в снегу, лишь на солнечной стороне — там, где снег местами растаял, — виднелись темные пятна. Солнце пригревало, но ветер по-зимнему бесновался. Пошел Масип в горы за хворостом. Вдруг смотрит — юноша на снегу лежит.

«Странно, как он сюда попал?» — думает Масип. Окликнул он юношу:

— Кто вы?

Молчит юноша.

Подошел Масип ближе, рукою юношу потрогал, снова окликнул:

— Послушайте!

Лежит юноша, не шелохнется. Приложил Масип руку к его груди: теплый еще. Взвалил Масип юношу на спину и домой понес.

— Ты кого принес? — спрашивает жена.

— Не знаю. Он в горах на снегу лежал. Охотник, наверное. Приготовь ему поскорее рисового отвара.

Ушла жена на кухню отвар готовить, а Масип отнес юношу в теплую комнату, принялся руки и ноги ему растирать. Выпил юноша отвар, глаза открыл. И по лицу и по одежде видно, что не бедняк.

Заговорил наконец юноша:

— Не знаю, кто вы, но благодарю за спасение. В долгу не останусь, сторицей отплачу.

— Стоит ли об этом говорить, — отвечает Масип. — Слава Богу, вы живы, а ведь могла случиться беда. Где дом ваш? Как вы попали в наши края?

— Я — сын здешнего правителя. Вышел поохотиться и отстал от своих. Долго блуждал, ослабел от голода и свалился на землю.

— Сын правителя? — прошептали Масип с женой и в испуге переглянулись. Что и говорить, познакомиться с сыном самого правителя — честь немалая. Однако на душе у них было тревожно. Вспомнил тут Масип, что люди о новом правителе говорят. Недаром гласит пословица: «Убежал от волка — наскочил на тигра». Новый правитель хуже прежнего оказался. Так что добра от него ждать не приходится. Говорят, большой он охотник до вдов. К тому же коварный и жадный. Только приехал, начал народ обирать. Над вдовами измываться. И очень скоро дурная слава о нем разнеслась во всей стране. Вспомнил Масип все, что о правителе ему говорили. А в сыне вот ничего не приметил.

Приняли Масип с женой сына правителя как самого дорогого гостя. И пекутся о нем, и кусок подают самый лучший, хоть и бедны. Живет юноша у Масипа день, живет другой, целых десять дней прожил, выздоровел, а уходить не собирается.

Удивляются Масип с женой, не поймут, в чем тут дело. Но ведь не выгонишь человека из дому. А дело было вот в чем: приглянулась юноше жена Масипа.

Никогда еще никто так не пекся о нем, не ухаживал. Видит юноша, что женщина на его любовь не отвечает, и из себя выходит, злость его разбирает. Вначале стеснялся, ведь Масип жизнь ему спас, а потом и думать об этом забыл. Саму мысль о благодарности прочь отбросил, как старые туфли. Недаром он сын правителя! Чего захочет, того и добьется.

Видит юноша, что жена у Масипа верная и ума ей не занимать, и решил богатством ее прельстить, а Масипа-дурака припугнуть хорошенько.

Отлучился как-то Масип из дома, а сын правителя и говорит его жене:

— Ты — цветка краше. Зачем же тебе в нужде-бедности жить? Я полюбил тебя. Пойдем ко мне!

Растерялась женщина поначалу. Обидно ей, что выходила такого неблагодарного, глядеть на него тошно. Только виду не подала и как ни в чем не бывало ответила:

— Так издавна повелось, что не бывает у добродетельной женщины двух мужей сразу. Как же я могу выйти за вас, если у меня муж есть?

Смутился было сын правителя, но тут же подумал, что это — уловка, начиталась жена Масипа книг, вот и хитрит.

Схватил сын правителя женщину за руку и опять за свое:

— Душа у тебя так же прекрасна, как и лицо. За это я тебя еще больше люблю!

— И не стыдно вам к чужой жене приставать, — отвечает женщина. — Вы ведь из благородных!

Задумался сын правителя, а после опять говорит:

— Зря ты отказываешься! Осыплю я тебя золотом, будешь в роскоши жить.

Не выдержала тут женщина и крикнула:

— Не желаю я слушать подобных речей! Убирайтесь вон!

Не мог сын правителя такого позора стерпеть, выбежал, разъяренный, из дому, решил жене Масипа отомстить.

Через несколько дней привел стражников. Не успел Масип опомниться, как его связали, а на жену покрывало набросили и унесли. Видит, как бесчинствуют стражники, а заступиться не может. Приметил тут Масип в толпе стражников сына правителя и закричал:

— Где это видано, чтобы у человека жену отнимали? За что вы обидели меня? В чем мое преступление?

— В том, презренный раб и дурак, что у тебя жена — красавица!

— Да ведь это разбой! Я тебя от смерти спас! Так-то ты меня благодаришь?

— Не пара она тебе!

Попробовал Масип веревку разорвать, не смог и опять закричал.

— Так и быть, отпущу я твою жену! — рассмеялся сын правителя. — Только при одном условии: проруби пещеру длиной в пятьдесят ли вон в той скале!

— Это правда? — переспросил Масип. — Если я прорублю пещеру в пятьдесят ли длиной, ты вернешь мне жену?

— У янбана слова не расходятся с делом! — отвечает сын правителя, про себя же усмехается: — «Вот уж дурак так дурак: пещеру в пятьдесят ли прорубить собрался!»

Ушел сын правителя со своими стражниками. Развязали люди Масипа, говорить стали:

— Эх, парень, парень! Чересчур уж ты добрый. Такого негодяя от смерти спас. Он тебе за добро злом отплатил. О бессердечное Небо, пусть сразит молния этих злодеев!

И вот взял Масип зубило и молоток. К скале пошел, пещеру стал прорубать. Не прорубит — не видать ему больше жены!

Трудится Масип день, трудится ночь. Стали односельчане его отговаривать:

— Не за дело ты взялся, Масип. Ведь и за тысячу лет не прорубить пещеру в пятьдесят ли!

Не слушается Масип односельчан. Еще усерднее рубит и рубит. Верит, что настанет день и труд его принесет плоды.

Увидели люди такое его упорство, подбадривать стали:

— Может, смилостивится над тобой Небо, поможет за сто дней прорубить пещеру.

Услышал это Масип, воспрянул духом и спрашивает:

— За сто дней, говорите? Неужто правда?

— Правда, правда, — зашумели в ответ люди.

Стал теперь Масип на скале каждый день отмечать меткой особой. Идут дни за днями, то дождь льет, то ветер дует. И с каждым днем пещера все глубже становится. Только все равно конца ее не видно. Тут не то что за сто дней, за сто лет пещеру не прорубить. Жизни не хватит. А Масип все трудится и трудится. Вот и девяносто девятый день наступил. Потом сотый. Вдруг, будто живую, увидал перед собой Масип жену, а рядом — врага лютого, сына правителя. Как закричит Масип:

— Это ты, негодяй, у меня жену отнял, — и, не понимая, что делает, изо всех сил стукнул правителя в грудь зубилом. Зубило легко вошло в камень. И почудилось Масипу, будто он и вправду сразил правителя… Смотрит Масип: дыра здоровенная в скале, очнулся, ступил шаг, другой, а впереди пещера, да такая длинная, что и конца не видать. Уж пятьдесят ли точно будет!

Обрадовался Масип. «Что за диво, — думает. — Не иначе как само Небо мне помогло!» Побежал вперед. Бежит, бежит, вдруг — каменная стена. Поднатужился, толкнул стену, она и рухнула, и в тот же миг ему в глаза ударил яркий солнечный свет. Вывела Масипа пещера прямо в сад правителя. А жена его как раз в это время погулять вышла. Гуляет, а сама Небо молит, чтобы помогло ей встретиться с мужем. Увидел Масип жену, подбежал, обнял ее.

Кинулась она к мужу, плачет от радости. Принялся Масип ее утешать.

— Не плачь, — говорит, — пойдем скорее домой.

Повел он жену в пещеру и как закричит:

— Эй ты, негодяй, я выполнил твое условие и теперь забираю жену.

Услышали это слуги правителя, в пещеру за Масипом кинулись. Тут на них камни градом обрушились, придавили. Прибежал сын правителя, приказывает слугам догнать Масипа с женой, сам на коня вскочил и тоже помчался в погоню. Остановился у противоположного конца пещеры, ждет, когда беглецы появятся. Много дней ждал, не дождался. Не вышли Масип с женой из пещеры. Разгневался сын правителя, велел дым напустить в пещеру. Нарубили слуги хворосту, перед входом в пещеру сложили и подожгли. Только пополз дым в пещеру, оттуда вода хлынула и унесла хворост в лощину. А сын правителя вместе со слугами в потоке утонул.

Рассказывают, что неподалеку от деревни Тохари течет маленькая речка по тому самому руслу, которое когда-то проложил могучий поток. А в самой пещере до сих пор видны черные пятна от огня. И еще следы зубила Масипа.

Перевод Вадима Пака

ДРОВОСЕК И ЕГО СЫН

Давным-давно неподалеку от королевского дворца жил дровосек. До того трудолюбивый был, что и сказать трудно. Только и было у него добра что клочок земли. Обрабатывал его дровосек, тем и кормился. А то в горы пойдет, хвороста соберет, во дворец отнесет, продаст. Ни жены не было у горемыки, ни детей, так бобылем и жил.

Собрал как-то дровосек хворост, пошел во дворец продавать — ни одной вязанки никто не купил. Ходил, ходил дровосек, притомился, домой пошел. Идет мимо озера, смотрит — ребятишки там собрались, галдят. Подошел, а это ребятишки карпа здоровенного в озере выловили, он на крючке у них дергается. Рады детишки, прыгают, карпа руками хватают. А у карпа слезы из глаз катятся, будто он человек. Пожалел дровосек беднягу, дал ребятишкам денег, откупил карпа. Откупил и в озеро отпустил. Вынырнул карп раз, вынырнул другой, голову опустил, будто поклонился, и исчез.

На другой день опять понес старик хворост во дворец продавать. Продал, домой пошел, на берегу озера юношу повстречал. Поклонился юноша дровосеку, заулыбался и говорит:

— Здравствуй, добрый человек! Я третий сын царя Дракона! Вышел вчера прогуляться и на крючок попался. А ты меня спас! Теперь батюшка мой тебя в гости зовет, в подводное царство.

Понял тут дровосек, что юноша и есть тот самый карп, которого он вчера спас. А в подводное царство идти не хочет, за домом некому присмотреть. Взял тогда юноша дровосека за руку, в озеро тащит. Делать нечего, согласился дровосек. Сел на спину юноше-карпу, и поплыли они на дно. Плыли, плыли, вдруг все заблестело вокруг и засверкало. Золотой дворец перед ними вырос. Открыл юноша хрустальную дверь, повел дровосека в царский дворец, а там крыша золотая, стреха коралловая, колонны мраморные.

Сошел грозный царь Дракон со своего золотого трона, на трон дровосека усадил, пир в его честь устроил и говорит:

— Ты сына моего спас, и нет у меня теперь дороже гостя!

Растерялся дровосек, не знает, что и делать. Потом за еду принялся, ведь с самого утра ничего не ел. Ест, а сам диву дается: блюда одно другого вкуснее, вина все сладкие, ароматные! Музыка играет, девушки-красавицы танцуют. Комнат видимо-невидимо, и все из золота, хрусталя да кораллов. Драгоценностей не перечесть. Пировали день, пировали ночь, не заметил, как время пролетело.

Пожил дровосек в гостях у царя, заскучал, домой захотел. Не отпускает его юноша, а дровосек ни в какую. Опечалился юноша и говорит:

— Узнает отец, что ты домой собрался, одарить захочет. Ничего не бери коралловую вазу проси, ту, что возле трона стоит. Она тебе добрую службу сослужит.

Пошел дровосек к царю Дракону прощаться, а царь ему говорит:

— Спас ты моего сына, и за это я отдам тебе что пожелаешь. Любое сокровище.

Молчит дровосек. Спрашивает король:

— Или мало тебе одного сокровища? — слуг кликнул, велел все сокровища принести, что есть во дворце. Ничего не берег дровосек. Молчит. Молчал, молчал, потом и говорит:

— Спасибо тебе, царь, за доброту твою. Только не надо мне твоих сокровищ!

Услышал это царь, не знает, что и делать. Подумал и говорит:

— Хочешь — бери половину сокровищ! Мне для тебя ничего не жалко!

Сказал тогда дровосек:

— Не надо мне сокровищ. Отдай лучше вазу, что возле трона стоит.

Услышал это царь, растерялся и отвечает:

— Что хочешь бери, а вазу не отдам!

Тут вышел вперед юноша-карп и говорит:

— Неужто, отец, тебе ваза сына дороже?

Ничего не поделаешь. Пришлось царю вазу дровосеку отдать.

Воротился домой дровосек, вазу на комод поставил, а на другой день за хворостом пошел.

Только странные дела с того времени стали у него в доме твориться.

Продал он как-то хворост, вернулся домой. Проголодался, хотел кашу сварить, смотрит — стол накрыт, на столе чашка риса, закуска. Огляделся дровосек — в доме никого, во дворе поискал — тоже ни души. Так и на другой день, и на третий. Только захочет есть дровосек, а стол уже накрыт. И чего только на нем нет! Никогда в жизни дровосек так вкусно не ел. Кто же это ему готовит? Подумал так дровосек, прикинулся, будто хворост идет продавать, а сам за домом спрятался. Вечереть стало. Смотрит дровосек диво, да и только! Из коралловой вазы девушка вышла, красивая — глаз не отведешь, будто фея с неба спустилась. Пошла девушка на кухню, а у самой мешочек в руке. Набрала девушка из мешочка риса, вымыла его мигом, сварила, стол накрыла. Но только хотела спрятаться в вазу, дровосек тут как тут. Схватил вазу, на пол бросил. Разбилась ваза. Так и осталась девушка стоять посреди комнаты.

Спрашивает дровосек:

— Кто ты?

— Я — фея из подводного царства, помочь тебе пришла, — отвечает красавица.

И стала девушка женой дровосека.

Добрая, красивая, на все руки мастерица, мужу помощница. Даже холст ткать умеет. А дровосек еще больше старается, клочок земли обрабатывает, хворост продает. Живут муж с женой — горя не знают. А тут счастье им привалило — сын родился. И назвали они его Кведори[49]. Умным уродился, смекалистым. Чем старше, тем все умнее.

Поехал как-то король на охоту, подданных с собой взял. Настреляли они фазанов. В полдень король есть захотел и приказал слугам фазанов изжарить. Пришли слуги в дом к дровосеку, принялись жарить фазанов.

Вдруг смотрят — красавица холст ткет. А это мать Кведори была. Загляделись на нее слуги, не заметили, как фазан на огне сгорел. Спохватились, да поздно. И стали друг друга винить да так распалились — до драки дело дошло.

Выбежала во двор красавица, стала слуг разнимать, узнала в чем дело и говорит:

— Я дам вам фазана, только королю про это ни слова.

Пошла красавица на кухню, вылепила из теста фазана и говорит слугам:

— Сейчас фазан полетит, а вы его подстрелите.

Подбросила фазана в воздух. Выстрелили в него слуги, в крыло попали, упал фазан на землю. Изжарила добрая женщина фазана, отдала королевским слугам. А те глазам своим не верят. Побежали к королю, все как есть рассказали.

Замыслил король недоброе, не мешкая призвал дровосека и говорит ему, да так грозно:

— Слышал я, живешь ты богато, а ни разу не одарил своего короля. Захотелось мне свежей рыбки! Вылови трех крупных карпов, мне принеси! А не принесешь — я жену у тебя отберу, чтобы во дворце мне прислуживала.

Вернулся дровосек домой чуть жив и затосковал: где ему зимой живых карпов взять, когда реки все льдом скованы?

— Не горюй, — сказала жена, на кухню пошла, тесто замесила, трех карпов из теста вылепила. Велела Кведори воды принести, в бочку налить. Взяла карпов, в воду бросила, карпы тут же и ожили.

Отнес их дровосек королю. Удивился король, но вида не подал и говорит:

— Захотелось мне земляники. Я даю тебе три дня срока. Сходи в лес да принеси, а не принесешь — жену у тебя отберу.

«Не миновать мне теперь беды, — думает дровосек. — Где я земляники возьму, когда горы снегом покрыты».

Думал, думал, ничего не придумал, заболел от печали и слег. Послала тогда жена к королю сына. Увидел его король и говорит:

— Это ты, значит, и есть сын дровосека? Ну, что, достал мне отец горной земляники?

Улыбнулся Кведори и отвечает:

— Хотел отец земляники нарвать, а его змея укусила. Он и умер.

Услышал это король, напустился на мальчика, кричать стал:

— Обманывать короля вздумал, негодяй этакий! Где это видано, чтобы зимой змеи водились?

А Кведори отвечает:

— Твоя правда, король, змеи зимой не водятся. А земляника разве растет?

Нечего королю сказать, но сдаваться не хочет и говорит мальчику:

— Не растет земляника — не надо! Обойдусь! Слышал я, что ты мальчик смышленый, давай с тобой в чжанги[50] сразимся! Если выиграешь, — значит, и вправду смышленый. А проиграешь — убью, чтобы не врал.

Вернулся Кведори домой, рассказал обо всем матери.

— Не бойся, — говорит мать, — выучу я тебя в чжанги играть.

Всю ночь учила мать Кведори в чжанги играть. А наутро пошел он в королевский дворец: Ждет его король не дождется, никто еще его не обыграл в чжанги. А уж Кведори и подавно ему проиграет. И убьет тогда король Кведори. Уговор такой был. Только все наоборот получилось. Стал король с Кведори в чжанги играть, а Кведори все выигрывает да выигрывает.

Позвал тогда король всех мастеров, кто в чжанги играет. Никто Кведори обыграть не может. Ушел Кведори. Рассердился король, слуг кликнул, приказал убить мальчика. Награду пообещал — сто янов. Вызвались двое, самые жадные. Пришел на другой день Кведори во дворец хворост продавать, схватили его слуги, в мешок затолкали и потащили. Тащили, тащили, передохнуть под деревом сели, разговор завели.

Один говорит:

— Теперь остается только в озеро его бросить.

Другой отвечает:

— И вознаграждение получить. А пока давай сходим в харчевню, никуда он не убежит.

Ушли злодеи в харчевню, а мальчика в мешке оставили. А в мешке дырка была. Увидел Кведори через дырку, что злодеи ушли, попробовал из мешка выбраться. Как ни старался, ничего не выходит. Смотрит — слепой мимо идет.

Говорит ему Кведори:

— Дяденька, а дяденька! Потрогайте мои глаза! Никак я прозрел!

— А ты тоже слепой? — спрашивает путник.

Пошел он на голос, стал мешок нащупывать, а Кведори говорит:

— Я тоже слепой, посоветовали мне в мешок залезть, повторять: «Откройся левый глаз, откройся правый глаз». Вот и сижу целый день, слова заветные говорю. Повторял, повторял — и вправду прозрел.

Услышал это слепой, мешок развязал, потрогал глаза Кведори спрашивает:

— Неужто прозрел?

Раз спросил, другой, третий. Кведори как расхохочется и говорит слепому:

— Послушайте, дяденька, если бы так легко можно было прозреть, на свете не осталось бы ни одного слепого. Обманул я тебя! Это король велел меня схватить и посадить в мешок, а после в озеро бросить. Спас ты меня! Ты прости за обман. Спасибо тебе большое!

Поклонился Кведори слепому, домой пошел. А слуги пьяные вернулись из харчевни, смотрят — мешок пустой. Перепугались, не знают, что делать. И решили сказать королю, что нет больше Кведори, утонул в озере.

Пришел Кведори домой, рассказал обо всем отцу с матерью. И стали они думать, как королю отомстить. Продала на другой день мать все вещи, купила полотна, одежду сшила, никто такой не видал. Нарядила в ту одежду сына, письмо ему в руки дала на шелку, в королевский дворец отправила.

Увидел король: Кведори цел, невредим, — перепугался, грозно на слуг поглядел, тех, что его обманули. Задрожали слуги от страха и стали оправдываться:

— Не он это, его дух. Мы точно помним, что бросили его в воду.

Подошел тогда Кведори к королю и говорит:

— Они и в самом деле в озеро меня бросили. А там кто-то мешок развязал. Вышел я, смотрю — дворец красивый стоит, во дворне царь Дракон на троне сидит. Обрадовался царь, пир устроил. Все драгоценности разложил: бери, что душе угодно. Сказал я ему, что драгоценности мне не нужны, а вот король наш большой охотник до них. Говорит тогда царь: «Нельзя вашего короля сюда пригласить?» Написал царь письмо, попросил тебе передать. Вот оно!

Сказал так Кведори, письмо королю отдал. А в письме вот что' написано:

«Спасибо, что прислал ко мне юношу. Я нарядил его в платье посланника и велел передать вам письмо. Я, Владыка подводного царства, предлагаю дружбу вам — правителю суши. Прошу пожаловать в гости ко мне, дабы я смог одарить вас и ваших подданных бесценными сокровищами».

Разгорелись у жадного короля глаза. И решил он не мешкая в подводное царство отправиться к царю Дракону, да не один, а со всей свитой, чадами и домочадцами, чтобы побольше даров получить. И приказал в путь-дорогу готовиться.

Пришел король со всей своей свитой к озеру. Велел каждому, как Кведори, привязать к голове тяжелую железную крышку с котла, чтобы быстрее до подводного царства добраться.

Первыми в воду попрыгали сановники и родня королевская, не терпится им дары богатые получить. Только прыгнут — руками начинают размахивать, никак тонут. А король с Кведори на берегу стоят, смотрят.

Стал тут Кведори короля торопить:

— Видишь, король? Они тебе машут руками, зовут. Иди же скорей.

Привязал король к голове крышку, в воду бросился.

Так и утонул злой король со всеми своими придворными в озере.

А Кведори вернулся домой и зажил счастливо с отцом с матерью. Помогал им и сам усердно трудился.

Перевод А. Иргебаева

ОЗЕРО ЧЖАНЧЭ

Давным-давно в провинции Кеннам в замке Чжинчу жил богач по имени Чжанчэ. Скупой и жестокий, никого не жалел. Была у него дочь — честная, добрая, — не в отца уродилась. Придет, бывало, бедняк, она ему рису дает или денег, и нищего не обидит — милостыню подает, чтобы отец не знал. А узнает отец — побьет. Дочка стерпит и опять добро людям делает.

Пришел как-то нищий старик, с палкой, еле ноги волочит. Отец как раз у ворот стоял, они со слугой коня мыли. Увидел отец старика, рассердился и говорит:

— Чего тебе надобно?

Протянул старик латаную-перелатаную сумку и отвечает:

— Сжалься, мил человек, дай хоть маль[51] риса, с голоду умираю.

Пошептался отец со слугой, велел мешок у старика взять, навоза туда положить. Мигом сбегал слуга за навозом, в мешок его положил, старику отдал. Рад старик, до земли богачу поклонился, чуть носом о землю не стукнулся. И пошел своей дорогой. А богач со слугой смотрят ему вслед, смеются. Животы надрывают.

Жалко дочери Чжанчэ старика, а за отца стыдно. Побежала она в дом, положила в мисочку риса, в шелковый платок ее завернула, побежала за стариком. Догнала и говорит:

— Выбрось ты свою сумку, добрый человек, а это возьми!

Глянул старик на девушку и спрашивает:

— Зачем же сумку выбрасывать?

Отвечает девушка:

— В сумке у тебя не рис — навоз. Отец приказал положить. Сердца у него нет. Я принесла немного риса, возьми!

Говорит старик:

— Знаю я, милая, что в сумке навоз. Я нарочно пришел, отца твоего испытать. Спасибо тебе, милая, за доброту твою, за заботу. А сейчас пойдем со мной. Останешься здесь — погибнешь.

Сказал так старик, за руку девушку взял, за собой повел.

Только они отошли, грохот раздался — гром грянул, молния засверкала. Оглянулась девушка, смотрит — где дом ее стоял, там озеро широкое разлилось. А старик куда-то исчез. Пошла девушка к озеру, плачет, слезами заливается, нет больше ее отца, в озере утонул. Капают слезы в озеро. Где упадет слеза — там лотос распускается.

А утром на том месте, где девушка сидела, изображение милосердного Будды стоит. Поняли жители, что это дух дочери богача, и назвали озеро Чжанчэ.

Перевод А. Иргебаева

КРЫЛАТЫЙ КОНЬ

Жил в давние времена крестьянин, и было у него три сына. Все силы недюжинной. Старший разъяренного быка может усмирить, голыми руками поймать дикого кабана. Средний — лучше всех на коне скачет. Младший — хоть и годков ему мало — старается ни в чем от старших не отстать.

Деревня, где они жили, на крутом берегу стояла: то и дело на нее морские разбойники нападали.

Случилась однажды беда: исчез из горной пещеры волшебный меч. Мечом этим мужчины от пиратов деревню спасали. Выйдут на гору, взмахнут мечом, сверкнет он — и враги в страхе бегут, побросав оружие. И вот не стало волшебного меча: его враги из пещеры выкрали. Пришел тогда старший сын к отцу и говорит:

— Хочу я, отец, меч наш волшебный вернуть, у врагов отобрать.

Сказал он так и отправился в путь. День и ночь шел, сколько рек и гор перешел — и не скажешь. Вдруг смотрит — ущелье. В ущелье — домик с черепичной крышей. Вошел юноша в ворота, а во дворе старец сидит, борода у него седая, длинная. Говорит старец:

— Знал я, что ты придешь, коня крылатого приготовил. Может он в день тысячу ли проскакать.

Сказал так старик, палкой об землю стукнул. В тот же миг белый конь появился: с каждой стороны у него по крылу.

— До чего красивый! — воскликнул юноша.

Вскочил на коня, а конь вихрем вперед полетел. Обеими руками вцепился юноша в гриву коня, того и гляди на землю свалится. Ударил его ногами в бока, конь на дыбы взвился, юношу сбросил.

Подошел старик к юноше и говорит:

— Не управиться тебе с крылатым конем. Возвращайся лучше домой.

Просит юноша, умоляет старика позволить еще раз попробовать оседлать коня, но старик ни в какую.

Так и вернулся юноша в деревню.

Ругает его отец:

— Я послал тебя за волшебным мечом, а ты ни с чем возвратился. Опозорил меня! О горе! Горе!

Подошел тут средний сын к старику и говорит:

— Дозволь мне отправиться за волшебным мечом!

— Отправляйся, — молвил старик.

Сел средний сын на коня, поскакал. На пути то реки, то горы. Преодолел их юноша. Через три дня до пещеры добрался, где старец живет. Спрашивает старец:

— Ты кто и откуда путь держишь?

— Я брат того юноши, что вчера у вас был, — отвечает средний брат.

— Нынче поздно уже, заночуешь здесь, а завтра за волшебным мечом отправишься.

Утром птички юношу разбудили. Выглянул он во двор, а там конь крылатый. Весь золотом так и сверкает. Вскочил юноша на коня, поскакал меч волшебный искать. Доскакал до обрыва на берегу широкой реки, неожиданно конь остановился, и вылетел юноша из седла прямо в реку. Вернулся средний брат домой, головы от стыда не смеет поднять. Ругает его отец:

— Долой с глаз моих, трус, видеть тебя не хочу!

Подошел тут к отцу младший сын и говорит:

— Дозволь, отец, и мне попытать счастья.

Сказал и до земли поклонился.

Ответил тогда отец:

— Старшие братья и то воротились ни с чем, где уж тебе, младшему, меч раздобыть? К тому же всего два дня до полнолуния!

— А я через тигриное ущелье поеду.

— Так ведь туда известные охотники ходить не отваживаются. Нет, не отпущу я тебя, — говорит отец. Младшего сына он больше старших любил.

— Отпусти! — просит мальчик, а сам чуть не плачет. — Бабушка, когда умирала, наказывала волшебный меч отобрать у врагов!

— Так и быть, — согласился отец. — Отправляйся. — И обнял своего любимца.

Попрощался мальчик с односельчанами, в путь отправился. А путь долгий и опасный. Пробирается мальчик сквозь чащобу, вдруг смотрит — тигр в поисках добычи рычит. Залез мальчик на дерево, глянул на тигра и думает: «На тигре я быстрее, чем на коне, доберусь!» Спрыгнул с дерева прямо на спину тигру. И помчал его тигр к пещере белобородого старца. Вмиг домчал. Поглядел старец на мальчика и спрашивает:

— Неужто на тигре примчался?

— На тигре, — ответил мальчик и говорит: — Мне коня крылатого надобно!

Только сказал — конь тут как тут, землю копытом бьет.

— Ой, до чего красивый! — воскликнул мальчик. Потрепал коня по гриве, подковы осмотрел.

Понравился старцу мальчик: и разумный и проворный. Обрадовался он и сказал:

— Наконец-то нашелся у коня достойный хозяин!

Рассказал старец мальчику, где меч волшебный искать.

— Прощай же, почтеннейший, — проговорил мальчик.

— Торопись, — молвил в ответ старик. — Завтра — полнолуние!

И помчал быстрокрылый конь мальчика к пещере, где враги меч спрятали. Смотрит мальчик — впереди река, широкая да глубокая. Замедлил было конь ход, а мальчик его изо всех сил ногами в бока ударил. Перелетел конь через реку, поскакал дальше. Долго скакал. Вот и гора Куренсан — гора Девяти драконов. Спешился мальчик. Подошел осторожно к пещере, смотрит, а ее каменная сова стережет — ведь там меч волшебный запрятан. Вспомнил мальчик, что ему старец наказывал. Взял несколько капель росы, сове на клюв накапал. Очнулась сова от сна, золотой ключ выронила из клюва. Взял его мальчик, открыл железную дверь, в пещеру вошел. Драгоценные камни сверкают — глазам больно. А среди каменьев меч волшебный лежит. Взял его мальчик и говорит:

— Вот оно, наше спасенье. — Поцеловал мальчик меч, сел на крылатого коня и поскакал домой.

А в это время морские разбойники на деревню напали. Вернулся мальчик бой в самом разгаре. Взмахнул он мечом, врагов стал крушить — только меч сверкает. Побежали чужеземцы с поля боя. А односельчане стоят и глядят, как бесстрашно воюет мальчик. Теперь навсегда враги были изгнаны из родной деревни. Подошел мальчик к отцу, низко поклонился и говорит:

— Отец! Теперь нам никакие враги не страшны! Вот он, волшебный меч, спаситель наш, возьми его!

— Ты отобрал у врагов волшебный меч, этого не смогли сделать даже твои старшие братья. Отныне ты и храни его!

— Крылатый конь да желание навсегда избавить народ наш от врагов помогли мне! — ответил мальчик и снова поклонился отцу.

Так благородный мальчик и меч волшебный принес, и коня крылатого Чхоллима добыл!

Перевод Вадима Пака

ИВОВАЯ ДУДОЧКА

На юге Кореи стоит посреди моря небольшой остров, недаром называют его Черепаший остров — Кобуксон. С виду он напоминает панцирь черепахи. Сохранилась по сей день на острове ивовая роща, летом туда прилетают иволги, и тогда весь остров оглашается звуками их песен, так похожих на заливчатые трели ивовой дудочки. Послушать пенье птиц приходят старики, рассаживаются под раскидистыми ивами и рассказывают друг другу сказки.

Вот одна из них.

Давным-давно это началось, когда раскидистые ивы были совсем маленькими: днем ивовые листочки съеживались и желтели. А как только наступала ночь и выпадала роса, оживали и вновь становились зелеными. Никак не могли жители острова взять в толк. что за диво такое. Тайна происходящего была известна только старому рыбаку. Не один век прожил он на острове. Ни сына у него не было, ни дочери, только жена-старуха. Жили они в мире и согласии. Рыбацкая лодка да рваные снасти — вот и все их богатство. Сгорбился от старости рыбак, глухой стал. Говорят ему, а он не слышит. Вместо ответа руками машет. Как у него узнать тайну раскидистых ив?

Но вот однажды прибыл в уездный город новый правитель. Услышал о чуде, позвал старика-рыбака. Залатал старик свою старую и без того латаную-перелатаную одежонку и пошел к правителю. Увидел правитель старика, усы погладил и говорит:

— Слышал я, что ведома тебе тайна ивовой рощи на Черепашьем острове. Открой мне ее!

Склонил старик голову и отвечает:

— Еще в детстве дед мой рассказывал об ивовой роще. Все, что он рассказал, вам поведаю.

Уселся рыбак поудобнее, рассказывать стал.

Давным-давно на том месте, где сейчас ивовая роща, была могила одного смелого юноши. Рассказывают, что напали однажды на остров наш чужеземцы. Храбро сражались жители острова, но силы были неравные — врагов больше. Погибли в том бою все воины острова, один только юноша уцелел. Весь в ранах, он продолжал биться с врагами. Но вот и он пал, сраженный вражеским мечом. Сбежались к нему все девушки острова. Оплакали смерть храброго юноши, могилу выкопали, за надгробной плитой пошли. Вернулись — а на месте могилы густо ивы разрослись. Стали искать, где же могила, но ее и следов не осталось. С тех пор вечерами, когда ветер шумел в кронах деревьев, казалось, что кто-то невидимый жалобно стонет. Вскричала тут одна из девушек:

— О, горе мне, как же теперь отыскать могилу любимого?! — Дудочку сделала и заиграла, а после и говорит: — Только бы увидеть мне могилу любимого, не было бы на свете меня счастливее!

Только произнесла она эти слова, как ветер налетел, раздвинул деревья. Смотрит девушка — перед ней тропинка. Побежала девушка по тропинке, нашла могилу любимого. Положили люди на могилу надгробную плиту, назад пошли. Вышли на поляну, тропинки — как не бывало: только ивы на ветру качаются.

Вскорости снова напали чужеземцы на остров. А там ни одного молодого воина нет. Старики да женщины. Вышли они на бой, у кого в руке копье, у кого нож кухонный. Разве устоять им перед врагами?! Стали чужеземцы на остров высаживаться. А в это время та самая девушка, что на дудочке играла, побежала в ивовую рощу, ветку ивовую сорвала, опять дудочку сделала. Дует в дудочку и кричит что есть мочи:

— Эй вы, пираты морские, грабители, прочь с нашего острова!

Тут как налетит ветер — всех чужеземцев в один миг в море сдул! Разбушевалось море, накрыло волнами пиратов, утонули все они.

Удивительная та дудочка. Для добрых и честных — волшебная. Для алчных и злых — простая свистулька.

Умолк тут старик, мешочек развязал, из мешочка дудочку вытащил, правителю подал. Взял правитель дудочку — не нарадуется. Хотел было подуть в нее, да раздумал. Вспомнил, что не только добро людям делал. Спрятал ее в шкатулку, золотом да серебром изукрашенную.

А надобно вам сказать, что не все пираты погибли. Кто-то из них вернулся на родину и королю своему о волшебной дудочке рассказал. Одолела тут короля алчность. И задумал он дудочкой завладеть. Вызвал одного из подданных. Велел всеми правдами и неправдами дудочку раздобыть. Отправился подданный в путь, а как к острову подобраться, не знает. Со стороны ивовой рощи — страшно. И решил он подплыть к острову на плоту, дождаться удобного случая и уж тогда проникнуть на остров. Переоделся чужеземец бедным торговцем, добрался до Кореи и стал расспрашивать у людей о Черепашьем острове: будто наказал ему король редкую рыбу купить. Ходил он, ходил, а на остров пробраться так и не смог. Тем временем слух о волшебной дудочке прошел по всему уезду. Только и было разговоров о ней. Находились смельчаки, чаще всего мореплаватели, снаряжали лодки и плыли к Черепашьему острову. Но стоило кому-нибудь приблизиться к острову, как поднималась буря, и лодки тонули. Счастье, если кому-нибудь удавалось спастись. Разнеслась слава о волшебной дудочке по всей Корее. Но охотников плыть на остров больше не находилось. Уже и несколько месяцев миновало, а королевский посланник все ходит и ходит. Пошел он как-то на базар, смотрит — в одном месте женщины собрались и шепчутся между собой. Подошел поближе, прислушался:

— Слыхали, дудочка волшебная у правителя нашего в драгоценной шкатулке лежит, — говорила одна из женщин.

Обрадовался чужеземец и думает: «Теперь незачем мне на остров ходить», — и вернулся на постоялый двор. Стал он соображать да прикидывать, как дудочку украсть у правителя. Взял связку отборного табака и на следующий день отправился во дворец. Попал на прием к королю. Поговорил о том о сем с правителем, попросил помочь в делах торговли и как бы невзначай предложил покурить табак. Попробовал король табак и с непривычки тотчас уснул. К тому же в табаке сонное снадобье было подмешано. Нашел чужеземец шкатулку, вытащил дудочку и был таков. Тотчас отплыл на родину, отдал дудочку королю. Обрадовался король. Пир по такому случаю устроил. Хвалят придворные удачливого посланца за то, что службу сослужил хорошо.

— Никто теперь в целом мире не осилит меня, — хвастается король, — я завоюю все страны, сделаю их своими рабами. — Говорит и от удовольствия руки потирает.

Выпил король вина, захмелел, дудочку взял, волшебную силу захотел испробовать. Дует, дует — все без толку. Пищит дудочка жалобно, а чуда никакого. Не знал король, что для добрых дудочка волшебная, а для алчных и злых — простая свистулька. Разгневался тут король, как закричит:

— Эй ты, негодяй! Обманывать меня вздумал?! Не жить тебе больше.

Кликнул король палача и приказал:

— В воду столкнуть!

Бросили королевского посланца вместе с дудочкой в море. И утонул он.

А дудочка уплыла. Далеко-далеко. С тех пор ее никто больше не видел!

Перевод Вадима Пака

ХОСИК — РОК ЕДИНСТВЕННЫХ СЫНОВЕЙ

В давние времена жил мальчик. И был он единственным сыном. В его роду до девятого колена в каждой семье рождался всего один ребенок, и тяготел над ним рок — хосик. Ребенка похищал и убивал тигр. Не спаслись дед мальчика и отец. И случалось это в тот месяц, день и час, когда ребенку исполнялось двенадцать лет. Пошел мальчик к гадателю совета спросить, и сказал гадатель, что настигнет мальчика хосик, когда двенадцать годков ему сравняется.

Не стал мальчик ждать рокового дня, распрощался с плачущей матерью и отправился по белу свету странствовать. Ходил из провинции в провинцию, пока в Сеул не пришел. Отыскал прославленного предсказателя, отдал ему пятьдесят янов — ровно половину того, что у него было, попросил судьбу предсказать. Стал предсказатель гадать, страх его обуял. Несчастная у мальчика судьба. И так гадал, и этак, потом и говорит:

— Рок над тобой тяготеет. Если хочешь спастись, в тот день, как станет тебе двенадцать лет, иди к министру Киму, проберись в комнату его дочери, тогда жив останешься.

Пошел мальчик к дому министра, ходит вокруг да около, а как войти — не знает. Вдруг откуда ни возьмись — старуха, она в доме по соседству жила. Посулил мальчик старухе несколько монет, она в дом его пустила. Рассказал мальчик, какая с ним приключилась печаль, про хосик поведал. Жалко стало старухе мальчика, и решила она ему помочь. И надо же было такому случиться, что дочка министра старухе этой племянницей доводилась.

И вот, когда настал роковой день, припасла старуха вино, закуски разные приготовила, стражников угостила, тех, что двенадцать ворот стерегут в доме министра. Захмелели стражники, а старуха тем временем мальчика в покои проводила, где дочка министра живет. Пришли они, а девочки нет, как раз время ужина было. Велела старуха мальчику за ширмой спрятаться. Пришла девочка, а старуха ей и говорит:

— Я сластей тебе принесла, за ширму положила. Захочешь полакомиться возьмешь! — Сказала так старуха и домой ушла. Никто ее не видел. Девочка в отдельном доме жила, далеко от главного.

Захотелось дочке министра полакомиться, пошла она за ширму сладости взять. Смотрит — а там мальчик сидит. Испугалась девочка, «Чжуек»[52] стала читать, подумала — это призрак. Читает, читает, а мальчик как сидел, так и сидит. Не исчезает. И грустный такой! Успокоилась девочка, спрашивает:

— Ты кто — призрак или человек? Как очутился здесь?

И рассказал мальчик все от начала до конца. Пожалела его девочка, в шкафу спрятала, чтобы злой рок не нашел.

Пришла к девочке в это время подружка, министра Ли дочь, она по соседству жила. Поболтали они о том о сем, а потом девочка спросила подружку:

— Как бы ты поступила, если бы сюда пришел тот, кто нуждается в помощи? — Спросила она, шкаф открыла, мальчика вывела и говорит: — Ему грозит смерть! Мы должны во что бы то ни стало его спасти! — И опять спрятала мальчика в шкаф. Стали девочки тигра ждать. Уже и ночь настала, пришел тигр, к дверям подошел, на задние лапы встал, просить стал:

— Девочка, девочка, отдай мне, пожалуйста, мальчика, не прячь его в своей комнате!

Ответила девочка тигру, а следом за ней и подружка:

— Да как ты посмел, кровожадный, в дом министра без спросу ворваться?! Нет злодеяния страшнее, чем человека убить!

А тигр и слушать не хочет, никак его не унять.

— Я, — говорит, — девяносто девять мальчиков съел, и если сотого съем в человека превращусь!

Не пускают девочки тигра, «Чжуек» читают. Зарычал тут тигр, походил вокруг дома, а с первыми петухами прочь умчался. Открыли девочки шкаф, смотрят — мальчик без чувств лежит. Дали ему девочки жидкой кашицы рисовой, он и очнулся. Узнал, что тигр ушел, обрадовался, стал девочек за доброту их благодарить. Завели с ним разговор девочки, узнали, что он стихи сочинять умеет. И посоветовали экзамен держать на получение должности. А экзамен этот как раз на завтра назначен. Придумали девочки тему и форму стиха, вместе с мальчиком его сочинили.

И надо же такому случиться! Экзаменаторами министры Ким да Ли оказались. Оценили они успехи мальчика по заслугам, а после дочерей своих в жены ему предложили. Не захотел мальчик девочек обижать, обеих взял в жены, домой привез. Мать мальчика не нарадуется. Так и прожили вместе всю жизнь. А детей нарожали — не счесть!

Перевод А. Иргебаева

КАК ЮНОША МУН ХЁСОН КОРЕНЬ ЖИЗНИ ДОБЫЛ

Жили в давние времена сын с матерью. Заботился сын о матери, почитал, а мать день-деньской трудилась, хлопотала. То по дому хлопочет, то огород полет, то пряжу прядет. В поте лица зарабатывали они себе на пропитание. Соседи их любили и уважали.

Звали сына Мун Хесон, что значит — почтительный сын.

Отец Мун Хесона рано умер, только и было у матери надежды что на сына. Она души в нем не чаяла.

Но вот случилась беда. Занедужила мать. В постели лежит, не встает. Не отходит от нее сын. День и ночь выхаживает. Весь свет готов обойти, чтобы лекарство найти, помочь матери. Уж так она, бедная, страдает, день ото дня ей все хуже и хуже. Запечалился юноша и думает:

«Почему так несправедливо устроен мир? Что плохого сделали мы с моей доброй матушкой? Отчего бог не дал ей прожить спокойно остаток дней? Разве не тружусь я в поте лица?» Подумал он так и кулаки от бессилия сжал.

Жалеют соседи мать, еду ей приносят вкусную, а она и не притронется, все сыну оставляет.

До слез трогает юношу материнская забота.

А мать горюет, что ни разу ей не удалось накормить сына досыта.

Чего только не делал Хесон, чтобы вылечить мать. И лекарственные травы собирал, и птиц ловил, и зверей — все напрасно.

Смотрит мать на сына и думает: «Умру я, останется мой сын один-одинешенек в целом мире. А люди вокруг злые, жестокие». Страшно матери, из глаз слезы ручьем катятся.

Пришли к юноше соседи и говорят:

— Только сансам может вылечить твою мать, но как его раздобыть? Говорят, а сами вздыхают.

Хватился тут юноша: «Сансам — корень жизни! Как же это я про него забыл?! Из-под земли достану, чего бы это мне ни стоило».

И стал юноша в горы ходить, корень жизни искать. Да разве легкое это дело?

«Неужто корень жизни дается в руки только счастливчикам? — думает юноша. — Может, я плохо искал?» И он снова и снова отправлялся на поиски.

Повстречал юноша однажды двух своих давних друзей — еще в детстве вместе играли. Услышали они, что юноша корень жизни для больной матери ищет, и говорят:

— Ты уж прости, что до сих пор тебе не помогли, но твоя мать и нам мать. Будем вместе искать сансам. Слышали мы, в старину сансам рос в глубоком ущелье Тэсон. Вот и сходим туда.

— Спасибо вам! — вскричал Хесон.

Когда-то они всегда приходили друг другу на выручку. И самым отзывчивым был Хесон.

Но прошло время, и бывших друзей обуяла жадность. Не было между ними больше доверия. Поэтому обрадовался Хесон до глубины души их дружеской поддержке.

Сказано — сделано. Пошли друзья в горы корень жизни искать. То по одной крутой тропинке карабкаются, то по другой. Все выше взбираются, забыв про усталость. Смотрит Хесон на друзей, и так хорошо у него на душе. Они все равно что родные братья, — думает. Живут, не зная нужды, а мне помогают. Недаром говорят: «Друг золота дороже».

Смотрит Хесон на прозрачное, как хрусталь, осеннее небо, и кажется ему, будто души его друзей такие же чистые и все птицы и звери ему завидуют, что такие хорошие у него друзья!

Наклонился он над обрывом, смотрит — на уступе алеют цветы, и как закричит:

— Глядите, какие чудесные цветы!

— Это и есть сансам! — говорит один из друзей. Он видел, как однажды отец купил сансам у бродячего торговца. — Вот так удача!

Все трое принялись искать тропу, чтобы подобраться к цветам и сосчитать их. Всего оказалось двенадцать кустиков волшебного растения.

— Надо скорее спуститься! Но как это сделать?!

Вытащил Хесон из мешка веревку и говорит:

— Крепко держите веревку, я по ней вниз спущусь!

— Смотри, осторожно копай! Не повреди корешки!

Крепко держат друзья веревку, а Хесон вниз спускается, и корзину с собой прихватил. И ни капельки ему не страшно, он о матери думает.

Добрался Хесон до уступа, ласково погладил алые головки цветов и прошептал:

— Я буду так тебе благодарен, корень жизни, только вылечи скорее мою добрую матушку.

Вдруг откуда ни возьмись два мотылька. Порхают над головой юноши, словно приободрить хотят.

А друзья знай торопят Хесона:

— Скорее копай! Только осторожно! Не попорти корешки!

Выкапывает юноша корни, а они на маленьких человечков похожи, улыбаются юноше. И кажется ему, будто приняла мать чудодейственное лекарство, выздоровела и совсем молодой стала. И запел Хесон от радости. Впервые за долгие годы изнурительного труда.

Выкопал Хесон все двенадцать корней, аккуратно в корзину сложил и крикнул друзьям:

— Эй, вытаскивайте сперва корзину, а потом меня!

Поплыла корзинка наверх. И воскликнули парни:

— Ах, сансам! Корень жизни! Счастье какое!

В корзинке лежали двенадцать крупных — каждый с большую редьку — корней сансама. Целое богатство. Заколотились у парней сердца.

Алчность их обуяла. Одна и та же мысль на ум пришла: «На троих поделить двенадцать корней — по четыре получится, на двоих — по шесть».

Один прикинул, что шесть корней можно превратить в кучу денег, рисовую плантацию купить, дом под черепичной крышей поставить.

Другой решил подарить шесть корней пхеньянскому губернатору, чтобы тот ему чиновничью должность дал.

— Пошли, — сказал один парень другому. — Поделим корни между собой, и дело с концом.

Забрали они корни и убежали. Ждет Хесон, когда ему веревку опустят, не опускают. Кричит, друзей зовет — не откликаются.

«Неужто бросили меня здесь одного?» — думает. Даже сердце заныло.

Долго сидел так Хесон, все наверх глядел, не появится ли веревка. Напрасно ждал. Ушли друзья, на верную гибель его оставили. Запечалился юноша:

«Пусть я умру, но что станется с моей бедной матушкой? Ведь она ждет меня и страдает! До чего вероломны люди!»

Вспомнились детские годы. «Как могло такое случиться. Еще утром друзья так были добры ко мне! Неужели несколько корней сансама дороже дружбы?»

Не знает Хесон, что делать. Совсем пал духом. С этой отвесной кручи ни вниз не спуститься, ни наверх не подняться. Заколотил юноша кулаками по скале, стал громко кричать:

— Негодяи, может, и ваши родители вам не дороги?

Вдруг все вокруг потемнело. Хлынул ливень. Сквозь его шум слышны были лишь вопли несчастного да рычание зверей.

Наступил наконец рассвет.

«Может, пожалеют эти негодяи мать и дадут ей хоть один, самый маленький корешок сансама? Небось скажут ей, что я в пропасть свалился. Будет тогда мать день и ночь звать сына, умрет от горя, и не понадобится ей корень жизни».

Мысли одна горестнее другой одолевали Хесона. Прошел день, потом другой, третий наступил. Умер бы Хесон с голоду, да хорошо, съедобные коренья росли поблизости в расселине.

Вдруг слышит Хесон — что-то шуршит, приоткрыл глаза, смотрит — к нему громадная змея ползет, жало высунула. Где уж Хесону с ней бороться! Пробил, видно, его последний час. Решил он в пропасть кинуться и крикнул:

— Мама!

Прокатился эхом его крик, до Пхеньянской крепости докатился. Впал Хесон в беспамятство.

А змея тем временем обвилась вокруг его тела и вытащила из пропасти.

Очнулся Хесон, слышит — птицы весело щебечут, ручеек журчит. Над головой синее небо чистое, как хрусталь, ни зла не ведает, ни добра. Крикнул юноша:

— Мама! — и стал быстро со скалы спускаться.

А сам думает: «Негодяи в человечьем обличье хуже зверей».

Вдруг смотрит Хесон — между двумя пушистыми соснами облачко радужное переливается. Протер глаза, а это фея навстречу ему идет, улыбается. Платье на ней так и сверкает, настоящая красавица.

Поклонилась Хесону, протянула ему ту самую корзиночку, а в корзинке корни сансама.

— Пошли домой, добрый юноша, — говорит красавица. — Мать ждет тебя не дождется.

Не верит своим глазам юноша, думает: «Уж не сон ли все это?»

А фея и говорит:

— Дойдешь до той большой скалы, увидишь своих друзей. Их алчность сгубила.

Сказала так фея, взмахнула радужными крыльями и улетела.

Помчался Хесон к большой скале, смотрит — стоят, не двигаются друзья его, друг другу в горло вцепились. Видно, молния их сразила, пока из-за корней дрались.

Перевод Валентина Ли

ЮНОША И ЛИЛИЯ

Давным-давно за городской стеной вокруг Пхеньяна аж до самой горы простирался огромный луг. И такая росла там высокая и густая трава, что не всякий решался пройти.

Неподалеку от городской стены жили юноша с матерью. Бедные-пребедные. Каждый день поднимался юноша на гору, собирал цветы, шел в город и продавал. А то, бывало, в лес уйдет, — мечтал юноша в лесу корень женьшеня найти.

И вот однажды летом он с самого утра отправился в горы. Блестела на солнце роса. Только стал юноша подниматься по склону, вдруг видит ущелье, а там лилии! Видимо-невидимо. И такие красивые: слегка покачиваются на легком ветру. Стал юноша их рвать. Спешит, хочется ему до полудня попасть в Пхеньян, продать цветы и вернуться домой с деньгами.

Вдруг слышит юноша чьи-то шаги. Обернулся — а рядом девушка-красавица лилию в руке держит. Покраснела девушка, застыдилась и говорит:

— Зачем тебе так много цветов? Пожалей их, не рви. Видишь, какие красивые!

Удивился юноша: откуда здесь фея взялась? Не знает, что делать, и говорит:

— Ладно, не буду рвать.

Слово за слово — разговорились. Стали вместе по лугу гулять, разговаривать и не заметили, как подошли к дому, где жила девушка. Он был недалеко от ущелья.

Дом красивый, под черепицей, двери и колонны с богатой резьбой. Пригласила девушка юношу в дом. Принялись они снова беседовать и не заметили, как наступил вечер. Заторопился юноша домой.

Еще раз попросила девушка не рвать больше лилий и подарила юноше на прощанье мешочек с кореньями. Взял юноша мешочек бережно, как драгоценное сокровище. Пришел домой, смотрит: в мешочке корни женьшеня.

Не знали с тех пор юноша с матерью больше нужды, жили в достатке. Только не мог забыть юноша девушки, с которой повстречался в ущелье. Хоть бы еще разок ее увидеть! Каждый день ходил в горы, а девушки нет и нет. Пошел тогда юноша к девушке в дом. Но и там не нашел красавицы. Вдруг смотрит — старик! «Наверняка хозяин дома», — подумал юноша, подошел к старику, сказал, что девушку-красавицу ищет.

Выслушал старик юношу и отвечает:

— Значит, и тебе посчастливилось встретить девушку-лилию. Так вот знай! Не человек она — лилия. Только иногда превращается в девушку. Если встретит того, кто любит лилии. Повеселится с ним и непременно подарит сокровище.

Перевод Валентина Ли

ВОЛШЕБНАЯ ПОДУШКА

Давным-давно жил в Пхеньяне один человек. Добрый, добрее некуда. Мелочную лавку держал, тем и жил. Честно торговал, без обмана. А уж если выручить кого из беды надо, он тут как тут.

Зашел как-то в лавку старик даос. Ни жены у него, ни детей — один в целом свете. Разговорились с хозяином. Слово за слово — и тут выясняется: родня он хозяину. Не далекая — близкая. Говорит старик:

— Жить мне осталось недолго. Может, дадите приют?

Лавочник и чужому не отказал бы, а тут свой, родной. Как не пустить? И отдал даосу самую лучшую комнату, заботиться о нем стал.

Принес с собой старик деревянную подушку в штопаной-перештопаной тряпке. Берег как зеницу ока, никогда с ней не расставался. Даже дома не выпускал из рук, а уж если отлучится куда, непременно с собой возьмет. Никто не знал, что за подушка такая.

Прошло несколько лет. Обеднел лавочник, покупателей совсем нет. Редко кто в лавку заглянет. А старик живет себе и живет. Будто нет ему дела до лавочника.

Сидит как-то в лавке хозяин, думу невеселую думает. Тут подходит к нему старик и говорит:

— Гляжу я, ты с лица спал. Или беда какая случилась? Возьми вот мою подушку, поспишь на ней ночь — полегчает.

Сказал так, тряпицу развязал, чурбан из нее деревянный вытащил. Взял торговец чурбан, поблагодарил старика, а сам думает: «Где это слыхано, чтобы от чурбана да вдруг полегчало?»

Ушел старик к себе в комнату, а лавочник опять загрустил. Сидел он, сидел, спать захотел, под голову чурбан положил и лег. Вдруг слышит музыка заиграла. Открыл глаза, а из подушки белый дымок поднялся. Струйка за струйкой — не стало ничего в комнате видно. Вдруг откуда ни возьмись маленькие человечки. И золотой бык с поклажей. Хватают человечки поклажу, в углу складывают. А это все узелки. Тьма их тьмущая. Показалось лавочнику, будто деньги в тех узелках, и думает он: «До того обеднел, что даже во сне деньги вижу!» Подумал так, с боку на бок перевернулся и крепко уснул.

Наутро забыл лавочник сон, в лавку пошел, смотрит — в ящике денег полно. Мало того, все долговые расписки.

Прибежали кредиторы, благодарят за то, что долги им вернул, с процентами.

Вспомнил тут лавочник сон и понял: не простой чурбан ему дал даос волшебный. Пошел к старику лавочник, рассказал, что за диво с ним приключилось, а старик отвечает как ни в чем не бывало:

— Это тебе за твою доброту!

Перевод Валентина Ли

НЕБОЖИТЕЛЬ И ДОЧЬ КРЕСТЬЯНИНА

В давние времена от Моранбона до горных хребтов Тэсона безбрежным морем простирались леса. Кружили над лесами большие стаи журавлей. На облаках развлечься прилетали небожители.

Селений возле Моранбона было много, и небожители нет-нет да встречались с простыми смертными. Помогали избавляться от разных хворей и недугов, снадобья волшебные давали. И подружились люди с небожителями.

Заболела как-то дочь у крестьянина, что жил за воротами Большой Медведицы. Узнал об этом небожитель, дал девушке чудодейственное снадобье. Не прошло и нескольких дней, как девушка поправилась. А небожитель с этих пор стал частым гостем у крестьянина, земную пищу ел, вино пил, веселился.

И понял небожитель, что если есть у человека деньги, он может удовлетворить все сто желаний. С этих пор своих лекарств небожитель больше не дарил — за деньги продавал, задумал накопить богатство. Призвали небожителя на небо, отругали за мирскую жадность, бессмертия лишили и прогнали, чтоб жил отныне на земле.

Что тут поделаешь? Вернулся небожитель в Моранбон. Побрел по берегу реки Тэдонган, выбрал попросторней место, поселился там, землю стал обрабатывать. После женился на той самой крестьянской дочке, которую излечил от болезни. Народили они много сыновей и дочерей и жили в мире и согласии.

Мало-помалу стали сюда съезжаться люди. И выросло здесь целое селение. Место это считалось счастливым, ведь там поселился небожитель. Назвали селение Кансон, что значит спустившийся с небес бессмертный.

Перевод Вадима Пака

СЫНОВНЯЯ ПРЕДАННОСТЬ ХОН ДО РЁНА

Жил в давние времена в районе Масан, в провинции Кеннам, тигр, и звали его Хон До Рен. Странные были у тигра повадки — нападал он только на женщин, и непременно на тех, что носили синюю юбку. И был этот тигр вовсе не тигром, а человеком. Вот такую о нем рассказывают историю.

В бытность свою человеком Хон До Рен был преданным и почтительным сыном. Занедужила у него мать и никак не могла выздороветь. Каких только лекарств Хон До Рен ей не покупал, каких лекарей не звал — ничего не помогало. Все свои деньги потратил, совсем обеднел. И осталась у него последняя надежда — на Всевышнего.

Отправился Хон До Рен в горы, совершил обряд очищения, принял позу лотоса и стал денно и нощно молиться. Вдруг откуда ни возьмись — зверь не зверь, человек не человек, появился перед Хон До Реном и говорит:

— Возьми сто собак, снадобье из них приготовь, мать напои, она и поправится.

Услышал это Хон До Рен — совсем приуныл. Где ему сто собак раздобыть? Ему и одну купить не на что, не то что сотню. Заплакал Хон До Рен с горя и вдруг подумал: «Будь я тигром, без труда раздобыл бы сотню собак». Сидит он на самой вершине горы, Всевышнего о помощи молит. Вдруг опять откуда ни возьмись — зверь не зверь, человек не человек, появился перед Хон До Реном, листок бумаги ему дал и говорит:

— Прочтешь вслух знаки, что на этом листке, — тигром обернешься. Еще раз прочтешь — снова человеком станешь!

Взял Хон До Рен листок, домой вернулся. А как полночь настала и все крепко уснули, прочитал вслух знаки, что на листке, вмиг тигром оборотился. Побежал по деревне, собаку поймал, домой принес. Опять прочел знаки — человеком стал. Каждое утро находила жена у порога собаку, для свекрови снадобье готовила, собачьим супом ее кормила. Девяносто дней прошло, девяносто ночей миновало. Девяносто собак изловил Хон До Рен. Полегчало старухе. Того и гляди выздоровеет.

А на сотую ночь решила жена выследить мужа, куда это он отлучается. Притворилась, будто уснула, а сама в окно вылезла. Смотрит — вытащил муж из-под карниза листок бумаги, пошептал и вмиг тигром обернулся. Обратно листок положил и умчался. Испугалась жена, схватила листок, в печку бросила.

Воротился домой Хон До Рен, хочет листок взять, а его и след простыл! Выздоровела мать, а Хон До Рен так и остался тигром. Узнал, что жена листок в печку бросила, кинулся на нее и убил. А на жене как раз синяя юбка была. Ушел Хон До Рен в горы, жить там стал. Как увидит женщину в синей юбке — тотчас и убивает. А ночью частенько к дому приходит, ходит вокруг, плачет. С той поры молодые женщины не только вечерами надевали белую юбку, когда к роднику за водой отправлялись, но и днем не ходили в синей — тигра боялись.

Перевод А. Иргебаева

СКАЗКА ПРО ЧЕТЫРЕХ БРАТЬЕВ

Давным-давно жил один человек, и не было у него, на его беду, сыновей. Пришел он как-то к своему дому, смотрит — на пороге младенец лежит. Взял он младенца, в дом принес, стал растить. А младенец тот всем на удивление не молоко пьет — рис ест, не по дням — по часам растет. Месяц ему сравнялся, и попросил он приемного отца чиге ему сделать, в горы собрался, за дровами. Сплел отец чиге из кукурузных стеблей, сын не берет, никудышное, говорит, чиге! Смастерил отец деревянное чиге, сын опять не берет, — крепче, говорит, надо. Подумал отец, подумал и пошел к кузнецу, чтобы железное чиге для сына сделал. Обрадовался сын, взвалил чиге на спину, в горы подался. Вышел отец из дома, смотрит — громада какая-то приближается. Гора, что ли, с места сошла, — думает отец. А это его сын дрова на спине тащит.

Так и стал сын с того дня в горы ходить за дровами. Сколько бревен перетаскал, и не скажешь. И построил он дом большой, просторный. После глыбы стал каменные носить, ворота из них мастерить. И таким могучим был парень, таким сильным. Обувку носил из железа сделанную. И прозвали его за это Железные Сапоги.

Однажды отправился юноша странствовать. Шел, шел, притомился, на гору залез, отдохнуть сел. Вдруг видит — дерево на соседнем поле то книзу клонится, то распрямляется. Что за чудо такое, думает юноша. Пошел к дереву, смотрит — под деревом парень спит да храпит, и громко так! Вдохнет — дерево выпрямляется, выдохнет — книзу клонится. Окликнул мальчика Железные Сапоги, тот и ухом не повел. Пощелкал по носу — открыл мальчик глаза, сладко зевнул, почесал в затылке. Звали мальчика Ветряной Нос. Говорит Железные Сапоги Ветряному Носу:

— Будь моим братом.

Согласился Ветряной Нос, и решили они помериться силой. Одолел Ветряной Нос Железные Сапоги и потому стал старшим братом.

Пошли они дальше. Вдруг выросла перед ними гора высокая-превысокая. И прямо на глазах уменьшаться стала. Исчезла, а на ее месте поле появилось. Смотрят братья, а это парень длинными железными граблями землю разравнивает. Звали парня Длинные Грабли. Говорят они мальчику:

— Будь нашим братом!

Согласился мальчик. Сели они на грабли, просят по полю их протащить. А Длинные Грабли не может, силенок у него не хватает. И стал он младшим братом.

Пошли они дальше. Добрались до реки, вода в ней стоячая, грязная. Видно, дождей давно не было. Пошли братья вверх по течению, смотрят мальчик потоки воды низвергает на землю. Звали его Водопад. Решили братья испытать мальчика, встряхнули легонько, хлынула вода, все затопила. Сказали ему братья:

— Будь нашим старшим братом.

Согласился Водопад.

И пошли они дальше. Теперь уже вчетвером. Весь день ходили, до самого вечера, и все по горам. Вдруг смотрят — дом под черепицей. Подошли, постучались, приютить просят. Вышла старуха, поприветствовала их, в дом пригласила. А стены в доме крепкие, каменные. Принесла братьям старуха мяса. Глядят братья, мясо-то человечье. Не стали они есть, боязно им. Вдруг слышат, ключ в замке повернулся — дверь заперли.

Легли братья спать. Среди ночи проснулись. Разговор их разбудил, да такой громкий:

— Чую, мать, человечий дух. Сколько их у тебя?

— Четверо. Один другого аппетитней. А ты кого поймал? — спрашивает старуха.

— Лосей. И то всего двух. А братья с пустыми руками вернулись. Из чего ужин будем готовить, из лосей или из людей? Уж очень есть охота.

Поняли тут братья, что к оборотням-тиграм в лапы попали. Лежат — не шелохнутся, страх их разбирает. А тут еще пол каменный греться стал. Все горячее, горячее. Это оборотни костер под полом развели, жарить собрались братьев. Тут Ветряной Нос давай дуть. Дул, дул, жар весь из пола выдул. Оборотни глазам своим не верят. Явились, а братья живехоньки-здоровехоньки, лежат как ни в чем не бывало. Не пришлось оборотням человечьим мясом полакомиться. Облизнулись только. Лосей съели на том успокоились. Ничего не поделаешь.

Утром старуха явилась, зовет братьев с ее сыновьями потягаться, кто больше дров нарубит, быстрее их распилит. Велит братьям в горы идти, сосны валить, а сыночкам своим велит сосны распиливать, дрова возле дома складывать. Кто проиграет — тому смерть.

Пошли братья деревья валить. Не валят — с корнями из земли выдергивают, вниз, прямо к дому бросают. Оборотни деревья распиливают, возле дома складывают. Только не поспевают оборотни за братьями, того и гляди проиграют. Видит старуха, дело плохо, велит сыновьям на гору залезть, а братьям к дому спуститься. Стали братья деревья пилить. Да так быстро, проворно. Опять оборотни за ними не поспевают. Испугалась старуха, дрова подожгла. Обрадовались оборотни, мигом примчались поглядеть, как братья будут гореть. Стоят вместе со старухой, прыгают от радости, веселятся.

Стали братья совет держать. Как самим спастись да оборотней наказать. Брат Водопад огонь потушил и все вокруг водой затопил. Стоят братья на куче дров, а куча чуть не до самого неба, смотрят на оборотней. А те свой настоящий вид приняли. Из воды только головы тигриные да лапы торчат. Просят тигры, молят:

— Вы уж нас простите за то, что съесть вас хотели! Не губите!

Не стали братья их слушать. Подул Ветряной Нос на воду, она в лед превратилась. Замерзли тигры, так и издохли.

Тут брат Железные Сапоги стал кататься по льду. И полетели в разные стороны тигриные лапы да головы. Тогда меньшой брат Длинные Грабли взял в руки железные грабли, распилил лед, во все стороны разбросал. Будто и не было его здесь. Вернулись братья домой целые-невредимые. И зажили счастливо.

Перевод А. Иргебаева

ЗЛАЯ КОЛДУНЬЯ И ЦАРЬ ДРАКОН

Жил в давние времена воин. Гулял он как-то по берегу моря, вдруг видит — семеро мальчишек стоят кружком, а в середине — большая черепаха. Поймали ее мальчишки и разрезать на семь частей хотят, между собой разделить. Спорят, шумят. Пожалел воин бедную, купил у мальчишек, каждому дал по яну. А черепаху в море отпустил. Говорит воину черепаха:

— Спасибо тебе, добрый человек, спас ты меня. Я — морской царь Дракон. Вышел из воды на мир людей поглядеть и прямехонько угодил в руки этих злых негодных мальчишек. Если случится с тобой беда, приходи на берег, на это самое место, и кликни меня. Чем смогу — помогу.

И вот в один прекрасный день отправился воин в путь. На гору забрел и сбился с дороги. А дело к вечеру было. Идет он сам не знает куда. Вдруг видит — дом. Воин в дверь постучался, на ночлег попросился. Вышла из дома старуха. Впустила его, стала с ужином хлопотать. Спросил ее воин, как на дорогу выйти, а старуха и говорит:

— Не ходи через горы, солдат. Там на вершине злая колдунья живет, лисица — тысяча ей лет. Раньше я была владычицей этих гор. Теперь здесь колдунья хозяйничает. Не ходи! Себя не губи!

Не из трусливых был воин и отвечает:

— Мне ли, солдату, бояться лисицу!

Едва рассвело, собрался воин в путь-дорогу. Уже до самой вершины добрался, вдруг откуда ни возьмись красавица. Платье на ней огнем горит, сама не идет — плывет. Подошла она к воину, улыбнулась и говорит:

— Я — владычица этих гор. Не хочешь ли ко мне в дом зайти, моим гостем быть? Здесь недалеко — рукой подать.

Согласился воин, пошел за красавицей, а сам думает: уж не колдунья ли это, про которую сказывала старуха? Привела красавица воина к себе в дом, сладко накормила, вином напоила, завлекать стала.

— Живу я одна-одинешенька, — говорит, — оставайся, вместе жить будем. А сама так и ласкается, так и льнет. Оттолкнул ее воин и говорит:

— Не пристало девице парней завлекать.

Рассердилась красавица и отвечает:

— Я, видно, не приглянулась тебе. Но ты пожалеешь об этом. От моих чар тебе никуда не уйти!

Сказала так колдунья, что-то начертила на листке бумаги, листок в воздух бросила. Потемнело небо, над головой воина огненные мечи закружились, того и гляди сразят его. Попросил тогда воин колдунью, чтобы неделю сроку ему на раздумья дала. Согласилась колдунья.

Помчался воин на берег, стал громко звать черепаху. Тут мальчик из моря вышел, воина поприветствовал, произнес заклинание — вода расступилась. Идет воин по дорожке следом за мальчиком, и пришли они в царство Дракона, к самому царю. Рассказал воин царю, какая беда с ним случилась, помочь попросил. Тогда царь не мешкая повелел трем своим братьям убить колдунью. Ухватился воин за драконьи хвосты, летят драконы, земли не касаются, вмиг примчали воина в горы.

Наслали драконы бурю, да какую! А колдунье хоть бы что. И дом целехонький стоит, и сама невредима. Вышла, рассмеялась и говорит воину:

— Ты за помощью к царю Дракону ходил, так смотри же!

Сказала так, в воздух листок бумаги подбросила, низвергло в тот же миг небо три столба пламени, и рухнули все три дракона на землю. Тотчас буря утихла, посветлело небо.

Взяла колдунья воина за руку и говорит:

— Теперь ты сделаешь все, что я пожелаю. Останешься здесь, будем жить вместе.

Не соглашается воин, еще месяц сроку просит. Согласилась скрепя сердце колдунья и так сказала:

— Если ты еще раз вздумаешь меня обмануть, пощады не жди!

Опять пошел воин к морскому царю, рассказал, что да как. Опечалился царь и говорит:

— Не одолеть мне этой колдуньи. К Небесному царю придется идти на поклон.

Взял царь Дракон морских воинов и отправился в Небесное царство. Поклонился Небесному владыке, попросил злую колдунью усмирить. Выслушал владыка морского царя и отправил на землю трех воинов.

Пришли воины на гору, наслали бурю, да какую! Вышла колдунья из дома, подбросила в воздух листок бумаги. Опомниться не успела, как ее молнией сразило. Дом рухнул, а на месте, где стояла колдунья, мертвая лисица лежит.

Обрадовался воин, не знает, как и благодарить небесных воинов. А добрая женщина, которая его приютила, вновь стала владычицей горы.

Перевод А. Иргебаева

ДОБРОДЕТЕЛЬНАЯ ДОЧЬ

Давным-давно в маленькой деревушке на берегу моря жила девушка. Красивая и нрава доброго. Звали ее Симчхон. Отец ее был слепым, никогда белого света не видел. За это и прозвали его Сим Понса[53]. Родился мальчик в семье янбана, все считали его счастливчиком и завидовали. А он мало того что слепой, так еще и болезни одолевать начали. Жалеют односельчане слепца, а помочь не могут. Но терпелив Сим Понса: на судьбу не ропщет, на житье не жалуется. Добрый он. И жена ему добрая попалась. Ни словечка поперек не скажет. Живут они в мире и согласии. Жена по людям ходит: кому обед приготовит, кому постирает — всякое дело у нее в руках спорится. Целую семью кормит. Но вот умерла жена. Симчхон тогда семь денечков было. Отец из-за бедности ни няньки, ни кухарки держать не мог. Заплачет девочка от голода — он ее на руки берет, ходит от дома к дому, просит женщин дочку покормить. Жалеют малышку женщины: то одна ее грудью покормит, то другая. Вот и семь годков сравнялось Симчхон. Водит она по деревне слепого отца. Кто хворосту им подаст на растопку, кто — немного канджана[54].

Еще три года прошло, и научилась Симчхон пап[55] готовить, белье стирать, шить и дом убирать. Всем помогала в деревне. Так и жила сиротка со слепым отцом. Наработается Симчхон за день, вернется домой, а отец спрашивает:

— Притомилась ты, дочка?

Отвечает Симчхон:

— Что ты, отец, нисколечко. Хозяйка добрая, меня любит.

Бывало, останется в доме последний кусок, Симчхон ни за что не съест, отцу отдает, а сама говорит, что на свадьбу ходила, там и поела.

Разнеслась слава о доброте Симчхон по всем окрестным деревням. Услышала о ней женщина по фамилии Чжан из соседней деревни, в гости к себе позвала. Подивилась Симчхон:

— Что ей от меня нужно? — но в гости пошла.

Увидала тетка Чжан девочку, обрадовалась и говорит:

— Ты и есть Симчхон? Слышала о твоих добродетелях. Первый раз вижу такую красивую и добрую девушку.

Дала тетка Чжан на прощанье Симчхон риса, велела не стесняться, приходить, когда будет время. С той поры зачастила девочка к тетке Чжан.

Время быстро бежит. Вот уже и пятнадцать годков Симчхон минуло. Захотела тетка Чжан в приемные дочери Симчхон взять. А девочка ни в какую.

— Вы уж простите меня, неразумную, — говорит, — только не могу я отца слепого покинуть. Он белого света не видит. Мама умерла, когда было мне семь денечков, и я не могу быть неблагодарной.

— Теперь я вижу, что ты и в самом деле почтительная дочь, — вскричала тетка Чжан и стала на все лады хвалить Симчхон. А на прощанье дала ей риса и одежды.

В тот день Симчхон долго не возвращалась домой. Забеспокоился отец, взял палку и пошел дочке навстречу. А дело зимой было. Только что наступил Новый год. Дул холодный январский ветер. Пошел Сим Понса по реке, а она не везде замерзла, поскользнулся, в ледяную воду свалился.

— Спасите! — кричит.

К счастью, проходил мимо монах. Помог он Сим Понсу из воды выбраться. А Сим Понса и спрашивает:

— Какой же это благородный человек меня спас?

— Я — монах из монастыря Монунса. Как же это вас угораздило? — спросил монах и тут же спохватился: — Простите меня, я не заметил, что вы слепой.

Поблагодарил Сим Понса монаха, заплакал горько и, кляня судьбу, воскликнул в сердцах:

— Прозрею ли я, наконец, когда-нибудь?

— Пожертвуйте триста сок риса Будде, молитесь усердно, и Всевышний избавит вас от несчастья.

Обрадовался Сим Понса и говорит:

— Так я и сделаю. Только бы прозреть, свет белый увидеть!

Сказал, а сам не подумал, где возьмет столько риса.

Подал монах священную книгу, где Сим Понса написал, что готов пожертвовать триста сок риса Будде, и подпись свою поставил.

Вернулся домой, видит дочь, не в себе отец, грустный ходит. Стала расспрашивать. Рассказал Сим Понса все как есть.

— Не иначе как отец твой из ума выжил, — говорит. — Откуда при нашей бедности мы возьмем столько риса!

Сказал и вздохнул тяжело.

Услышала это Симчхон, будто камень ей на сердце лег. Успокоиться не может: как мог отец пообещать такое монаху? Но при мысли, что отец прозреет, печаль сменила радость.

— Не беспокойся, отец, — сказала Симчхон, — постараюсь рис раздобыть.

Налила Симчхон в миску воды и с этого дня стала Всевышнему молиться, просить, чтобы избавил отца от слепоты. Пришла как-то к Симчхон соседка тетушка Квидок и рассказала о том, что по деревне ходят торговцы-рыбаки, хотят девушку купить, за ценой не постоят, сколько скажут, столько и заплатят.

— А для чего им девушка? — спрашивает Симчхон.

— Жертву им надо принести морскому царю Дракону. Чтобы тайфун на них не насылал и в торговле помогал. Все это хорошо, но как можно бросить в море живого человека. Звери, а не люди!

Услышала это Симчхон и думает: «Само Небо послало мне этих рыбаков». Подумала так и говорит соседке:

— Помогите мне, тетушка, встретиться с ними.

Пошла Симчхон к торговцам и сказала:

— Я готова стать жертвой, только внесите триста сок риса в монастырь, тогда отец мой прозреет.

Согласились рыбаки. Никому не сказала о своем решении Симчхон. Не ровен час, узнает отец, неизвестно что натворит. Уже и завечерело. Пошла Симчхон к отцу и говорит:

— Радуйся, отец, раздобыла я рис.

Чуть не запрыгал от радости Сим Понса.

— Неужто правда? — спрашивает. — Где же ты его раздобыла?

Нелегко было Симчхон отца обмануть, отродясь не сказала она слова неправды. Но ведь это для его же пользы!

— Тетка Чжан тут как-то сказала, что хочет в приемные дочери меня взять. Ну, я, само собой, отказалась. А теперь рассказала ей, какой у тебя с монахом случай вышел и что обещал ты триста сок риса монастырю пожертвовать, так она тут же вызвалась за тебя рис внести.

— Вот так радость! — вскричал старик. — Даже не верится!

Перед тем как уйти навсегда из дому, Симчхон к тетке Чжан зашла попрощаться и все как есть рассказала. Выслушала ее тетка Чжан и говорит:

— Раз ты такая почтительная дочь, я сама пожертвую монастырю этот рис.

Не согласилась Симчхон. Не привыкла она жить за чужой счет и говорит:

— Как решила я, так и будет. Ради отца мне и жизни не жалко.

Узнали односельчане, что решилась девушка жизнью ради отца пожертвовать. И хвалят ее, и жалеют, слезами обливаются. А отцу невдомек, что дочь его скоро с жизнью расстанется. Симчхон виду не подает. Одежонку отцу шьет, домовничает. А сама дня того ждет, когда навеки с отцом распрощается. Вот и последняя ночь настала. Спит Сим Понса. А Симчхон рядом сидит, слезы по щекам катятся. То погладит отца ласково, то одеяло поправит. А с первыми петухами вышла Симчхон во двор в последний раз приготовить еду для отца. А торговцы-рыбаки тут как тут.

— Мы нынче в море уходим! Смотри не опаздывай.

Услышала это девушка, заплакала и отвечает:

— Позвольте мне в последний раз отцу еду приготовить.

Не стали рыбаки торопить девушку. Ушли.

Приготовила Симчхон еду, на стол подала, сама села рядом с отцом и просит:

— Ешь побольше!

— Ем я, доченька, ем. Ни разу ты меня так вкусно не кормила. Со свадьбы или с поминок, видать, еду принесла?

Не выдержала тут Симчхон, в голос заплакала. Услышал Сим Понса, как горько плачет дочь, испугался и спрашивает:

— Что с тобой, доченька? Не заболела ли ты?

— Нет, отец, здорова я.

Умылась Симчхон, к алтарю подошла, молит Всевышнего, чтобы отца зрячим сделал. После к отцу подошла и говорит:

— Я — неблагодарная дочь, обманула тебя, не сказала, что за триста сок риса продала себя. За мной пришли рыбаки, торопят, они нынче в море уходят, меня берут с собой, и не вернусь я больше в родной дом.

Закричал тут отец:

— Зачем мне глаза, если я тебя не увижу? Уж лучше остаться слепым, но ты будешь рядом! — И так горько сказал, что рыбаки не выдержали и принесли старику много денег и риса — на всю жизнь хватит.

Стала Симчхон прощаться с односельчанами, просила за отцом присматривать. Села в лодку и уплыла с рыбаками. Доплыла лодка до середины моря, рыбаки дары бросают морскому царю Дракону один другого лучше, один другого богаче. Тут и Симчхон встала, поглядела на Небо и взмолилась:

— Всевышний, велика твоя власть, верю в твое могущество, сделай так, чтобы прозрел отец мой!

Закрыла руками лицо, в море прыгнула. Налетел вихрь, и исчезла Симчхон в пучине морских вод. А через несколько дней появился на этом месте бутон лотоса.

Рыбаки, возвращаясь домой, подплыли к этому месту, где Симчхон в море бросилась, а там — лотос редкой красоты расцвел. Сорвали рыбаки лотос, королю в дар поднесли. Вдруг раскрылись лепестки лотоса, и из бутона Симчхон вышла — живая и невредимая. Стала Симчхон королевой. Только не в радость ей житье. Старик отец из головы не идет. Попросила Симчхон короля пир устроить, слепых со всей страны пригласить. Пришел на пир и Сим Понса. Он все глаза выплакал, тоскуя по дочке. Пришел и в самом дальнем углу сел. Но сразу же увидела его Симчхон.

— Отец, — закричала, подбежала к старику, обняла его крепко.

Услыхал старик голос дочери, ушам своим не поверил и крикнул что было сил:

— Уж не сон ли это мне снится? Хоть бы одним глазком на дочку поглядеть! — Крикнул он так и прозрел. Первый раз в жизни свет белый увидал и дочку свою, милую Симчхон!

Перевод Вадима Пака

КАК ДЕВУШКА ОЛЕНЯ СПАСЛА

С давних пор любили пхеньянцы ходить на горы Чхангван. Там и вправду было красиво. От горы Тэсон прямо до сопок Чуам, Моран и Чхангван простирались густые леса. Водились в этих лесах медведи, олени, зайцы. Да и птиц там было видимо-невидимо. А что может быть лучше вольной природы? Поэтому, видно, и тянулись туда всей душой горожане.

Наступил май, а вместе с ним и весенний праздник Тано[56]. Веселье было в разгаре. У самого подножия горы поставили под плакучей ивой качели, на них качались две нарядно одетые девушки. Одна в желтой кофточке и розовой юбке, другая — в голубой юбке и пурпурной кофточке. В длинных косах — алые ленты. Девушки взлетали так высоко, что казалось, вот-вот достанут до самого неба, как ласточки, старались коснуться колокольчика, привязанного чуть ли не на самой вершине дерева. Все любовались девушками, хлопали им, ахали да охали.

Каждый год отмечают пхеньянцы праздник Тано с четвертого по шестое мая. Идут к подножию горы Чхангван, в ущелье Кенсангор, на гору Моранбон веселиться. Женщины и девушки играют в разные игры, качаются на качелях, мужчины и юноши состязаются в борьбе и в стрельбе из лука, показывают свою силу и ловкость.

Вот в этот раз жители города вышли на праздник. А в это самое время по узкой тропинке поднималась на гору Чхангван совсем юная девушка. Лет ей было пятнадцать, не больше. Несла она на спине чиге и веревку для хвороста. Одетая в жалкие лохмотья, в соломенных лапоточках, девушка с грустью смотрела на празднично одетых людей. Ее красивое, светлое личико дышало нежностью, большие темные глаза светились добротой.

И как-то не верилось, что в этот праздничный день кто-то идет на гору за хворостом. Тем более девушка, а не парень.

А как хотелось бедняжке покачаться на качелях! И вдруг она увидела, что к качелям идет ее хозяйка разодетая, вся в шелках, золоте и серебре.

Будто нарочно, в этот радостный для всех день хозяйка приказала девушке натаскать три чана воды, а из лесу хвороста принести две вязанки.

Обидно девушке. Но что тут поделаешь. Проглотила она слезы, в лес пошла.

Звали девушку Ман Ок. Родилась она в деревне у подножия горы Чхангван. Совсем малюткой была, когда отец с матерью умерли. Так и мыкалась с самого детства, и голодала, и холодала.

Жалели соседи сироту, и хоть сами бедными были, чем могли помогали. Просила их перед смертью мать Ман Ок не бросать девочку.

А когда пошел Ман Ок восьмой год, взял ее к себе в дом богач Хын, заботиться о ней обещал до самой свадьбы.

Обещать-то обещал, а сам измывался над сиротой. Она и нянькой была, и прачкой, и кухаркой, даже в горы ходила за хворостом. Так росла у чужих людей, от зари до зари трудилась за нищенскую похлебку, да еще побои терпела и оскорбления. А по ночам тихонько плакала, мать вспоминала, мечтала о том дне, когда избавится от унижений, когда сможет жить свободно и счастливо. Но наступит ли этот день?!

И вот пришла девушка в лес, смахнула навернувшиеся на глаза слезы; хворост принялась собирать. Набрала вязанку, вдруг слышит — затрещал валежник. Обернулась, а перед ней олененок, выбежал и говорит человеческим голосом:

— Спаси меня, добрая девушка!

Поняла тут Ман Ок, что гонятся за олененком охотники. Пожалела. А к жестоким охотникам ненависть затаила.

Только спрятала Ман Ок олененка за вязанкой хвороста, как из леса охотники выскочили, подбежали к ней и спрашивают:

— Куда побежал олененок, не видела?

Сразу смекнула девушка, что это чиновники из дворца охотятся. Как на бал вырядились. Охота — забава для них. Не станут же чиновники вместе с простыми людьми праздник справлять!

Услышала девушка, что охотники про олененка спрашивают, и отвечает:

— Видела! Он вон туда побежал!

И рукой показала куда-то в сторону. А сама боится. Вдруг охотники за вязанку заглянут? Не заглянули. Ушли.

Выскочил тут олененок и говорит:

— Спасибо тебе, милая девушка! Уж и не знаю, как отблагодарить тебя!

Стряхнула Ман Ок ветки сухие с олененка, погладила его и говорит, да так ласково:

— Ничего мне не надо! Беги скорее! А то как бы охотники не вернулись!

Стоит олененок, с места не двигается. А в глазах слезы. Постоял, постоял и говорит девушке:

— Иди за мной! — и вперед побежал.

Подумала Ман Ок, головой покачала, а за олененком пошла. Любопытно ей, что за олененок такой. Мало того что красивый, так еще и человеческим голосом говорит.

Бежали они, бежали, вдруг олененок остановился, будто к земле прирос. Смотрит Ман Ок, а перед ней поляна, да такой красоты, что и описать трудно. Вокруг скалы диковинные, на скалах — деревья. Водопад журчит. Не раз ходила Ман Ок на гору Чхангван, а такой благодати не видела.

Подошла к девушке олениха с оленятами, склонила голову и говорит:

— Ты спасла жизнь моему сыну. Чем же тебя отблагодарить?

Тут подошел и сам олененок, во рту веточку зеленую держит с красным цветком. А это у него сансам — корень жизни. Самый что ни на есть настоящий сансам. Знала Ман Ок, что это лекарственный корень. Частенько видела, как хозяин настой из него пил. Тут олениха и говорит оленятам:

— Давайте, детки, добрую девушку отведем на поляну, где корень жизни растет.

И пошли они все вместе через лес к обрыву. Добрались до небольшой поляны. Стали прыгать, скакать. Смотрит Ман Ок, а вся поляна красными цветками сансама усыпана.

Набрала Ман Ок целую вязанку сансама, на плечи взвалила, домой понесла. Всех бедняков одарила корнем жизни. И зажила спокойно и счастливо.

Услышал хозяин про поляну, где сансам растет, и решил попытать счастья. Раз уж девчонка целую вязанку набрала, думает, то они с женой мешок унесут. Взяли хозяева мешок и пошли в ущелье счастливую поляну искать. Ушли и пропали. Никто с тех пор их больше не видел.

Отправился кто-то из односельчан в горы, смотрит — шапка жадного Хына на земле валяется, рядом — украшения жены. Потолковали между собой люди и решили, что не нашлось богачам места в небесном царстве, тигры их в свое логово утащили.

Много замечательных историй хранит в памяти гора Чхангван, и все они про чудодейственный корень жизни.

Перевод Валентина Ли

СКАЗКА ПРО РОЗУ И ЛОТОС

Давным-давно в провинции Канвон, в деревне Чхольсан, жил староста по имени Пэ Му Ён. Богатый, всеми уважаемый. Вот только детей у него не было.

Привиделось однажды жене старосты во сне, будто на землю небожитель спустился, веточку ей протягивает с цветами, только женщина ее взять захотела, а веточка феей обернулась. Подул ветерок — фея исчезла. Вскорости понесла женщина и в положенный срок родила девочку, да такую красивую, что краше не сыщешь. Пэ Му Ён с женой сына хотели, но и дочери рады. И назвали они девочку Розой. Прошло три года, и родилась у них вторая дочь. Такая же красавица. И нарекли ее Лотос.

Но вот случилась беда, заболела мать. Какими только лекарствами ее не лечили — не помогло. Умирать собралась, и говорит она мужу:

— Ухожу я от вас и нисколько о том не печалюсь. Вот только дочек мне жалко. Приведешь ты другую жену, а самая лучшая мачеха — все равно не родная мать.

Оплакали ее муж и дочери, а спустя немного Пэ Му Ён привел в дом другую жену. Молодую да некрасивую, конопатую и сварливую. А уж до чего спесивую! Хвалится не нахвалится своими сыновьями. Трое их у нее. Живет Пэ Му Ён с новой женой, а сам старую вспоминает — добрую да желанную. И дочек жалеет, ласкает. А мачеху зло разбирает.

Умными выросли дочери, умнее сыновей мачехи, завидно ей, и замыслила она выжить из дома девочек, измываться над ними стала. Никак муж ее не уймет. Все злее становится мачеха, стоит отцу отлучиться из дому девочкам от нее житья нет. Придет отец домой, а дочки плачут, бедные. Ругает муж жену, а она слушать не желает.

И решила в конце концов мачеха избавиться от старшей дочки. Взяла дохлую крысу, Розе в постель положила, а сама мужу пожаловалась, будто Роза ребенка выкинула, всю семью опозорила.

— Я давно неладное заподозрила, — сказала мачеха мужу, — только тебе говорить не хотела, боялась, ты не поверишь. А теперь у меня доказательство.

Повела мачеха мужа в комнату Розы, постель показала. Смотрит Пэ Му Ён, а там и вправду что-то лежит. Ничего не поделаешь, поверил муж мачехе, а Розу и слушать не стал. Весь день проплакали сестры, матушку родимую вспоминали. А злая мачеха не унимается, велит мужу старшую дочку к бабушке отправить. И так она донимала мужа, что пришлось ему согласиться.

И вот, дело к вечеру было, позвал Пэ Му Ён Розу и говорит:

— Жалко мне тебя, дочка, знаю, как ты страдаешь. Только лучше тебе уехать. Бабушка внучке обрадуется, приласкает, приголубит. Соскучилась она по тебе, давно ждет. Так что нынешней ночью и отправляйся.

Испугалась Роза, молит отца не отсылать ее, говорит:

— Не хочу я в чужие края ехать, да еще на ночь глядя, сестричку не хочу оставлять. Как она здесь без меня жить будет?

А отец одно твердит:

— Как я сказал, так и будет! Дочь не смеет перечить отцу. Чжансон тебя отвезет, брат твой!

Недоброе замыслила мачеха вместе со своим старшим сыном. Вышел он во двор, сел верхом на лошадь, Розу дожидается. Пошла Роза к сестричке прощаться и говорит:

— Уезжаю я, такова воля отца. Но ты не печалься, сестричка, я скоро вернусь. Смотри береги себя!

Заплакала Лотос и отвечает:

— Как же я здесь одна останусь! Возвращайся скорее! Я ждать тебя буду!

Тут мачеха появилась, вытащила Розу во двор, посадила на лошадь. Увез злой Чжансон девочку, никто и не видел. Темно ведь.

Скачут они через горы, скачут через леса. До озера добрались. Велит Чжансон Розе на землю сойти, а она испугалась и спрашивает:

— Зачем мне с лошади сходить? Мы ведь еще не приехали. Да и страшно мне, вон темень какая!

Как закричит на нее Чжансон:

— В озере теперь будешь жить, раз грех совершила и семью опозорила! Не хотел я тебя убивать, да мать с отцом так велели.

Стала Роза тут причитать:

— О, горе мне, горе! Не слышала я родительского приказа меня убивать. Да прости меня Бог, если я в чем-нибудь провинилась! Такая мне, видно, выпала доля — исчезнуть в волнах озера. Матушка моя дорогая, вот я и пришла к тебе! Только сестричку мне жаль, тоскливо ей без меня будет и одиноко! Что же, стану я теперь духом воды.

Схватил Чжансон девочку, хотел в озеро бросить, но вырвалась Роза из его рук, сама в синие волны кинулась. Налетел тут холодный ветер, вдруг откуда ни возьмись — тигр! Да такой огромный! Испугался Чжансон, ускакать хотел, а тигр его с лошади сбросил, уши ему оторвал, руки ноги изгрыз, свалился Чжансон с горы.

Ждет злая мачеха сына, а его все нет и нет. Вдруг смотрит — лошадь вернулась одна, без Чжансона. Кликнула мачеха слуг, велела факелы взять, и отправились они сына искать. Долго искали и нашли наконец. Лежит он без памяти, весь покалеченный. Привезли его домой, опамятовался он и все рассказал, как было. Раскаялся тут Пэ Му Ён, принялся ругать себя за жестокость. А к младшей дочке еще ласковей стал, еще добрее. Замыслила теперь мачеха и от младшей сестры избавиться, еще больше стала над ней измываться.

Ждет бедная девочка, когда старшая сестра воротится, не дождалась и спросила у мачехи:

— Что с моей сестренкой случилось?

А мачеха рассмеялась и говорит:

— Нет больше твоей драгоценной сестрички, тигр ее разодрал. А брата твоего покалечил. Ты что, не видела?

Вернулась девочка в свою комнату, в голос заплакала, сестру стала звать. И сама не заметила, как уснула. Привиделась ей во сне Роза, вышла она из озера, желтым драконом обернулась и полетела к Восточному морю[57]. Тут Лотос как закричит:

— Дорогая сестричка! Возьми меня с собой! Не оставляй со злой мачехой!

Отвечает сестра:

— Я сейчас в царстве мертвых. Приказал мне Небесный король лететь к горам Трех духов за чудодейственным снадобьем. Не горюй! Скоро мы будем вместе!

Взревел тут дракон, и Лотос проснулась. Она рассказала свой сон отцу. Расплакался отец. И поняла тут Лотос, что не тигр сестричку ее загрыз, злой человек ее сгубил. Принялась девочка у Чжансона спрашивать да выпытывать, и признался Чжансон, что Роза в озеро бросилась. Подумала девочка, подумала и тоже решила в озеро к сестричке своей пойти. Пришла она в свою комнату и стала шептать:

— Милая моя сестричка! Знаю я, что ты теперь духом озера стала. Шепчет, а у самой слезы по щекам льются. — Осталась я теперь одна-одинешенька в целом свете. Говорят, даже старики не хотят умирать, а ты погибла в расцвете юности, семнадцать годков тебе было. А сколько мучений пришлось тебе вытерпеть из-за злой мачехи! Сколько позора вынести! Скоро я приду к тебе, дорогая сестричка!

Но где же оно, это озеро? Лотос его не найти. Сидела она как-то, думу печальную думала. Вдруг откуда ни возьмись — синяя птичка. Прилетела и порхает прямо перед глазами. Поняла тут Лотос, что птичка за ней прилетела, чтобы на озеро ее отвести. Написала Лотос отцу записку, выскользнула незаметно из дома, за птичкой пошла.

Вот и озеро. Вдруг слышит Лотос, голос из глубины доносится:

— Не прыгай в воду, дорогая сестра! Уйдешь из мира людей, никогда не вернешься!

— Ну и пусть! — крикнула Лотос и бросилась в волны.

Говорят, и поныне в том озере две сестры горькую долю свою оплакивают.

Прошел слух, будто в Чхольсане умер судья. Ни дня не болел — и вдруг умер. От страха. Призраки сестер ему явились. От этого же умер его преемник и еще двое других судей. Сестры никому не причиняли вреда, хотели только, чтобы люди знали об их несчастной судьбе. Но люди, слабые по своей природе, при виде призраков умирали от страха. Губернатор провинции доложил обо всем королю. Тот отправил высокого сановника выяснить, в чем дело, и доложить. Чон Дон Хо, так звали сановника, прибыв в Чхольсан, расположился в ярко освещенной резиденции и стал читать вслух строки из «Ицзина».

Ровно в полночь в зале повеяло холодом, и перед Чон Дон Хо явилась девушка в зеленой кофте и темно-красной юбке. Судья спросил, чем он может ей помочь.

— Я — дочь Пэ Му Ёна из Чхольсана, — ответила девушка, — зовут меня Лотос, а старшую сестру — Роза. Загубила нас злая мачеха. Отец ее в дом привел, когда мать умерла. Опозорила мачеха старшую сестру, дохлую крысу ей в постель положила и сказала, что у сестры выкидыш. Сестра бросилась в озеро и утонула.

Сказала так девушка и исчезла.

На следующее утро Чон Дон Хо начал расследование. Узнал, из какой семьи сестры, расспросил о загадочном озере и велел взять под стражу Пэ Му Ёна и его жену. Учинил судья Пэ Му Ёну допрос. Первым делом спросил:

— Сколько у тебя детей?

— Две дочери и три сына, — ответил Пэ Му Ён, — только дочери давно умерли.

— Отчего умерли? — спросил судья.

— От болезни, — ответил Пэ Му Ён.

— Говори правду, — приказал судья. — Все равно меня не обманешь!

Тут в разговор вмешалась мачеха и сказала:

— Старшая дочь опозорила не только себя, но и всю нашу семью. Согрешила, выкинула ребенка, а потом утопилась, а младшая дочь убежала из дома, господин судья.

— Где доказательства, что у дочери был выкидыш? — продолжал судья.

— Вот они, господин, — ответила мачеха, вытащив из-за пазухи что-то, похожее на младенца.

Увидев это, судья решил отложить суд, заявил, что дело требует доследования, а Пэ Му Ёна с женой отпустил.

Ночью сестры снова явились к Чон Дон Хо, научили, как доказать вину мачехи и невиновность отца, и улетели на синем журавле.

На следующее утро Чон Дон Хо снова сел в судейское кресло и вызвал Пэ Му Ёна и его жену. Он велел развернуть сверток и обнаружил в нем комок крысиного помета. Понял тут Пэ Му Ён, что жена вокруг пальца его обвела, а жена не признается, знай свое твердит.

Чон Дон Хо отправил доклад губернатору провинции, и тот вынес приговор: мачеху четвертовать, ее старшего сына повесить, а Пэ Му Ёна освободить.

Пошел Пэ Му Ён к озеру, дочек своих на дне отыскал, а они как живые. Отнес Пэ Му Ён дочек на склон горы, место для могил выбрал, похоронил дочерей, памятник соорудил.

А Чон Дон Хо за справедливость свою на всю страну прославился и должность высокую получил. Явились к нему Роза и Лотос, поблагодарили за мудрость и доброту, поклонились.

Долго жил Пэ Му Ён один, а потом снова женился. Взял в жены дочку Им Гван Хо, человека известного, богатого. Красивую, добрую, молодую семнадцать годков ей сравнялось.

Явились однажды во сне к Пэ Му Ёну две его дочери и говорят:

— Не живем мы больше в озере — в Небесном королевстве живем. И повелел нам король вернуться на землю, к тебе. Это ли не великое счастье?

Хотел Пэ Му Ён дочерей за руки взять, но тут петух прокричал, и он проснулся. Вошел к молодой жене, а она в руках два цветка держит: розу и лотос. Спрашивает муж, откуда цветы, а жена отвечает:

— Нынешней ночью явилась ко мне небесная фея и говорит: «Эти цветы тебе посылает Небесный король. Ухаживай за ними, расти, и придет к тебе счастье». Проснулась, смотрю — в каждой руке у меня по цветку.

Поставили Пэ Му Ён с женой цветы в вазу. Вскорости жена понесла; когда родила двух девочек-близнецов, цветы из вазы исчезли. Одну дочку нарекли Розой, другую — Лотос. Время быстро бежит. Подросли девочки, пятнадцать лет им минуло. И так были они похожи на погибших дочерей Пэ Му Ёна, что и не отличить. Взяли их замуж братья-близнецы, сыновья могущественного янбана Ли Ен Хо из соседнего уезда. Выдержали братья экзамены на должность и стали важными сановниками.

Перевод А. Иргебаева

КАК ЁННИ ОТ МАЧЕХИ СПАСЛАСЬ

Жила в давние времена девушка-красавица, и звали ее Ённи. Личико яркая луна, глаза — сверкающие звезды. Одна беда — была Ённи падчерицей. И уж так над ней измывалась мачеха, так ее мучила, что и сказать трудно. Заставляла самую грязную работу по дому делать. Красивая чистая одежда Ённи изорвалась, растрепались длинные косы, словно гнездо сороки стали.

Как-то зимой, в лютый холод, велела мачеха Ённи в горы пойти да съедобных растений собрать. Но разве найдешь их зимой? Идет Ённи в одном платьишке, не дала мачеха теплой одежонки. Ищет под снегом травы — ничего не может найти. Снега выше головы навалило. Короток зимний день. Уже и ночь наступила. Стала Ённи место искать, где бы заночевать. Вдруг смотрит — большие ворота. Вошла девушка за ворота. А там широкое-преширокое поле, посреди дом стоит. Высокий, красивый. Постучалась девушка. На стук юноша вышел и ласково так спрашивает:

— Ты как здесь очутилась, красавица? Может, в беду попала, помочь тебе надо?

Рассказала юноше Ённи про свое горе. Пожалел ее юноша, побежал в поле, целую охапку свежего рапса принес. Поклонилась девушка юноше, уж и не знает, как благодарить. Уходить собралась, а юноша ей и говорит:

— Ты еще сюда приходи. Придешь, напротив ворот стань и позови: «Ива, Ива, Ивовый листок! Это я, Ённи, пришла, открой ворота». Я и выйду.

Сказал так юноша, дал Ённи три бутылочки: одну белую, другую — красную, третью — синюю, и наказал:

— Береги их. Может, сгодятся. Из белой нальешь — мясо на костях нарастет. Из красной нальешь — по жилам кровь потечет. Из синей нальешь мертвого к жизни вернешь.

Утро настало. Вернулась Ённи домой. Видит мачеха: Ённи рапс принесла, глазам своим не верит. Снова велит Ённи в горы идти. И во второй раз принесла Ённи рапс. Мачеха в третий раз Ённи в горы отправила, а сама за ней следом пошла. Видит: Ённи у ворот остановилась, зовет: «Ива, Ива, Ивовый листок! Это я, Ённи, пришла, открой ворота». Вышел юноша, за ворота Ённи повел. Вышла Ённи, целую охапку свежего рапса несет. Побежала мачеха домой, раньше Ённи вернулась.

Пришла Ённи, а мачеха на нее напустилась:

— Ты тайком к парню бегаешь! Я все знаю.

Молчит Ённи. Разве оправдаешься перед мачехой? И отцу не пожалуешься, жалко его.

Утром решила мачеха сама отправиться в горы. Подошла к воротам, зовет:

— Ива, Ива, Ивовый листок! Это я, Ённи, пришла, открой ворота.

Вышел юноша, спрашивает:

— Кто ты?

Ничего не ответила мачеха, кинулась на юношу и убила. После дом подожгла и поле, все вокруг поломала, сокрушила.

На другой день послала мачеха Ённи за рапсом. Подошла девушка к воротам, заветные слова произнесла. Только никто ей не ответил. Вошла девушка за ворота, смотрит — от дома одни руины остались, поле все выгорело, на земле косточки юноши валяются.

Не выдержала девушка, горько заплакала. И вдруг про бутылочки вспомнила, те, что ей юноша дал. Собрала Ённи косточки юноши, брызнула на них из белой бутылочки — наросло на косточках мясо. Брызнула она из красной бутылочки — потекла кровь по жилам. Брызнула она из синей бутылочки — юноша ожил, глаза открыл, улыбнулся.

— Я — слуга Небесного короля, — говорит. — Посылаю на Землю дождь. Повелел мне мой господин на Землю спуститься, тебя спасти. Вот и посеял я зимой рапс, а поле поливал весенними дождями. Я спас тебя, и теперь мне пора возвратиться на Небо. Я возьму тебя с собой, и ты станешь моей невестой. Летим же!

С этими словами юноша взял Ённи за руку, и они по радуге поднялись на Небо.

Перевод А. Иргебаева

КХОНЧХИ И ПХАТЧХИ

В одной провинции жил крестьянин с женой. Жили дружно, в согласии. Вот только детей у них не было. Но пришло время, и родилась дочь, назвали ее Кхончхи.

Через сто дней после рождения девочки вдруг умерла мать. Пришлось отцу одному растить дочку.

Выросла, четырнадцать лет ей сравнялось, и стала настоящей красавицей, другой такой в целом свете не сыщешь, до чего скромна да умна! Слава о ней разнеслась далеко вокруг.

Но вот отец женился во второй раз, и появилась у Кхончхи мачеха. Злая-презлая. И такую же дочь-злюку с собой привела. Невзлюбили они добрую и ласковую Кхончхи.

Трудится Кхончхи от зари до зари, слезами умывается. А отец слова поперек не скажет новой жене, боится. Отправила как-то мачеха Кхончхи на каменистое поле, приказала его деревянной тяпкой взрыхлить, а родной дочери железную мотыгу дала, велела взрыхлить песчаное поле за домом. Пришла Кхончхи на поле, только принялась за работу, а деревянная тяпка сломалась. Вдруг откуда ни возьмись черная корова. Дала корова девушке железную мотыгу. Кхончхи без труда взрыхлила поле.

На другой день мачеха приказала Кхончхи наполнить водой огромный глиняный кувшин, а как его наполнишь, когда дно дырявое! Сколько воды перетаскала Кхончхи, все впустую, только из сил выбилась.

Вдруг откуда ни возьмись огромная жаба:

— Не печалься, Кхончхи! Я тебе помогу!

Залезла жаба в кувшин, закрыла собой дыру, и девушка налила воды до самых краев.

Собралась однажды мачеха с дочкой на свадьбу и говорит падчерице:

— Хочешь с нами идти — живо перебери мешок риса да мешок проса. И чтобы ни шелушинки не осталось.

Заплакала тут Кхончхи, в сердцах крикнула:

— Почему я такая несчастная, чем провинилась, что беда за бедой валятся на меня?

Вдруг откуда ни возьмись небесная фея:

— Не печалься, Кхончхи. Я тебе помогу! Знаю, у тебя доброе сердце.

Кликнула она воробьев. Стали воробьи шелуху с риса снимать. Снимают, а сами чирикают:

— Чисти, не ешь! Чисти, не ешь!

Вмиг перебрали целый мешок. И с просом справились без труда. Все дела переделала Кхончхи и побежала на свадьбу. Вдруг на пути ручеек! Не успела перепрыгнуть, как услышала громкий шум позади. Обернулась, видит: носильщики несут в паланкине Камсу[58]. Испугалась Кхончхи, туфельку уронила, так и убежала в одной.

Подошел Камса к ручью, а на берегу вышитая туфелька лежит. Поднял ее Камса, а когда вернулся домой, приказал найти девушку, которая туфельку потеряла, решил взять ее в жены.

Узнали об этом злая мачеха и ее дочка и задумали недоброе. Позвали Кхончхи погулять возле озера и столкнули бедную девушку в озеро.

Надела Пхатчхи платье Кхончхи и пошла в дом Камсы. Тот сразу заподозрил неладное, спрашивает:

— Отчего лицо у тебя такое темное?

— Долго на солнышке грелась, — отвечает Пхатчхи.

— А почему ты рябая? — опять спрашивает Камса.

— Спешила к тебе, на горох упала, — отвечает Пхатчхи.

Поверил Камса, принял злую Пхатчхи за Кхончхи и взял ее в жены.

Пошел как-то Камса прогуляться у озера, смотрит — лотос на воде качается. Сорвал он цветок, принес домой, поставил в кувшин с водой, не налюбуется.

А Пхатчхи мимо пройдет — волосами за лотос цепляется.

Разозлилась Пхатчхи, бросила лотос в печь. Стала старуха служанка растапливать печь, а там ожерелье — всеми цветами радуги играет-переливается. Вдруг ожерелье девушкой обернулось. Рассказала девушка, что с ней случилось, попросила старуху стол для Камсы накрыть, угощенье устроить.

Пришел Камса, сел за стол, палочки взял, никак кусочек кимчхи[59] не подцепит — одна палочка короче другой. Рассердился Камса, бросил палочки на пол и давай ругать старуху!

Тут из-за ширмы девушка голос подала:

— Что одна палочка короче другой, вы, господин Камса, сразу приметили, а вот человека от человека отличить не можете!

Услышал это Камса, понял, что обманули его злая мачеха и Пхатчхи. Тотчас велел наказать их. И зажили они счастливо с милой и доброй Кхончхи.

Перевод Вадима Пака

ПРЕКРАСНАЯ ТИГРИЦА

В годы правления Вонсона, тридцать восьмого короля королевства Силла, жил юноша по имени Ким Хен. Прозябал в бедности, хотя был родом из знатной семьи. Отличался мужеством и талантами, знал толк в гражданских и ратных делах. Только не жаловался юноша, не сетовал на судьбу, учился усердно и верил, что придет его час и он возродит былую славу родителей.

Согласно обычаям королевства Силла, каждый, хранивший в душе заветное желание, должен был в определенные дни, в полночь, ходить вокруг пагоды буддийского храма Хынюнса в южной части Кенчжу и возносить молитвы Всевышнему.

Пошел однажды к пагоде и Ким Хен. Ходит вокруг, шепчет молитву. Вдруг слышит позади себя шорох. Обернулся, а перед ним в слабом свете луны девушка редкой красоты. Тоже молится. Подошла она к Ким Хену и говорит:

— Простите, что напугала вас. Но я чувствую себя здесь такой одинокой. Позвольте мне следовать за вашей тенью.

С той поры они каждую ночь встречались у пагоды. Подружились, а потом и полюбили друг друга.

Но прошло время молений, и настал день разлуки. Взял Ким Хен девушку за руку, пошел домой провожать. А жила девушка в лесу, к северу от города, в глухом безлюдном месте, в низкой, крытой соломой хижине. Посмотрела старуха мать на юношу пристально так и спрашивает у дочери:

— Кто этот юноша и как он не побоялся прийти сюда вместе с тобой?

Что таиться от матери, подумала девушка, и рассказала, как они познакомились и полюбили друг Друга.

— Какая беда! — запричитала старуха. — Теперь ничего не поделаешь. Только давай спрячем его, пока не вернулись твои братья.

Только они спрятали юношу, как тигриный рык разорвал тишину. Испугался Ким Хен, дрожит весь. А тигры все ближе и ближе. И вот дверь распахнулась, и на пороге появились тигры и вскричали:

— Как хорошо человечиной пахнет!

Прикрикнула на тигров старуха:

— Какая еще человечина! Хватит болтать. Лучше слушайте, что я скажу. Знамение было с Небес. Вас ждет суровая кара за то, что вы губите людей.

Затряслись тигры от страха, даже шерсть на них побелела. А девушка и говорит:

— Братья мои! Вы дали обет милосердному Будде впредь не губить людей. Но обет свой нарушили. Сколько ни молилась я в храме, не смогла вымолить вам прощение. Настал час возмездия. Вы должны покаяться и исчезнуть не мешкая. Не то вас кара настигнет. А вину вашу я искуплю.

Девушка долго плакала, омочив рукава слезами. Тигры стояли, опустив голову, только хвосты их подрагивали, еще мгновение — и они умчались прочь. Тогда девушка сказала Ким Хену:

— Спасибо тебе за любовь и за ласку. Но нам надо расстаться. Я — не женщина, я — тигрица. И должна искупить вину моих братьев — умереть от руки их жертвы. Для меня будет счастьем погибнуть от твоего меча. Так я по крайней мере смогу отплатить за твою доброту. Слушай же! Завтра я появлюсь на рынке у западных городских ворот. Начнется паника. Король пообещает награду тому, кто убьет меня. Но смельчаков не найдется. Скажи тогда королю, что ты это сделаешь, отправляйся за мной в этот лес и срази меня своим мечом.

Совесть заговорила в Ким Хене. «Как же так, думает, взять и убить любимую, пусть даже она и не женщина! Нет, не стану я этого делать. Не надо мне ни золота, ни титулов». Он стал было укорять девушку, но та оставалась непреклонной.

На следующий день на рыночной площади появилась огромная тигрица, она громко рычала, наводя страх на людей. С криками «тигр, тигр» люди разбежались и попрятались. Король пообещал титул янбана тому, кто отважится схватиться с тигром. Но охотников не нашлось.

Тогда Ким Хен пошел к королю и сказал, что исполнит королевский указ и спасет от тигра людей. Король похвалил юношу за смелость и наградил титулом янбана.

Ким Хен взял меч и отправился в лес. Девушка бросилась ему навстречу, обняла и говорит:

— Я так ждала тебя, так хотела еще раз увидеть. Ведь никогда больше ты меня не обнимешь. Теперь я могу спокойно умереть. А тебе желаю долгих лет жизни и счастья.

С этими словами она выхватила у возлюбленного меч и вонзила себе в грудь.

Ким Хен стоял пораженный у ее тела, залитого кровью, и, когда присмотрелся, увидел, что на земле перед ним лежит не девушка, а красивая тигрица.

Собралась целая толпа, все славили Ким Хена, а потом отнесли его на руках в королевский дворец. Очень довольный, король принял шкуру тигрицы, а Ким Хену дал много золота и серебра.

Но не радовали Ким Хена ни почести, ни богатство. Тяжело было у него на душе. Нет больше девушки-тигрицы. Но разве мог он забыть ее любовь, ее готовность пожертвовать собой ради его счастья. И на том месте, где его возлюбленная погибла, Ким Хен возвел храм и назвал тот храм «Ховонса», храм «Желания тигрицы».

Перевод А. Иргебаева

БЕЛОУХИЙ ТИГР

В старину на высокогорном перевале Чхоллен, в районе Юян провинции Канвон, жили в небольшом домике муж и жена. И не было у них детей. Уйдет муж в горы, женьшень собирать, а жена дома сидит одна.

Прослышал о собирателе женьшеня человек по имени Ким Хен Ман, захотел несколько корешков женьшеня у него купить, попросил жителей села дорогу показать к его дому, а те говорят:

— Видишь вон тот лес на горе? Там и живет собиратель женьшеня. Доберешься до вершины — найдешь его дом. Мы там ни разу не были.

И отправился Ким Хен Ман в путь, через лесную чащобу пробирается. Обратно хотел повернуть — раздумал. Шел он, шел и дошел наконец до вершины. Видит — домик стоит. Стал хозяина звать, а из дома женщина вышла. Не старая, не молодая, и говорит:

— Муж с утра на базар ушел, на другую сторону горы. К вечеру вернется. Посиди, подожди! Теперь уже недолго.

Сел Ким Хен Ман в сторонке, хозяина дожидается. Хозяйка ужин готовить ушла. Стемнело, а хозяина нет да нет. Забеспокоилась жена.

— Не иначе как с мужем беда случилась. Пойду-ка я его поищу. И ты со мной. Ладно?

Ничего не поделаешь, пришлось Ким Хен Ману пойти. Взяла женщина факел, впереди идет, Ким Хен Ман за ней, тоже с факелом. Шли они, шли, вдруг смотрят — на дороге платок лежит, белый. Говорит женщина:

— Это муж обронил. А самого, видать, в живых нет. Горе-то какое!

Поглядели они во все стороны, кровь на земле увидели, свежую еще. Пошла женщина по следу, через кустарники пробирается. Вдруг где-то поблизости тигр зарычал. Посветила женщина факелом, смотрит — тигр человека жрет. Пригляделась, а это ее муж! Бросилась тут женщина на тигра, как хватит горящим факелом по голове. Испугался тигр, кинулся бежать, а мужа женщины из когтей не выпускает, за собой тащит. Женщина за тигром что есть мочи бежит. Бросил добычу тигр, сел в стороне, облизывается.

А женщина отдала Ким Хен Ману факел, припала к бездыханному телу мужа. На спину его взвалила, домой понесла. А Ким Хен Ману следом идти за ней велела, дорогу освещать. Идет Ким Хен Ман. В каждой руке по факелу держит. Пришли они домой. Хозяйка мертвого мужа в кладовую отнесла, а Ким Хен Ману в доме велела ложиться. Лежит Ким Хен Ман, дрожит, страшно ему, что в доме покойник. Вдруг слышит: тигр зарычал, потом треск раздался. На пороге хозяйка появилась и говорит:

— Я тигра убила! Пойди посмотри!

Вышел Ким Хен Ман, а возле дома тигр лежит. Шкура желтая, сам огромный. Рядом женщина стоит, топор в руке держит. Увидела она Ким Хен Мана и говорит:

— Знала я, что тигр придет добычу свою искать — запах крови его привел. Я за дверью ждала. Как увидела тигра — схватила топор и голову ему отрубила. — Сказала так женщина и тигра на куски разрубила — отомстила злодею. Потом говорит Ким Хен Ману: — Погляди! У него белые уши! Это тот самый белоухий тигр, за которым люди так долго охотились! А теперь я убила его.

Услышал это Ким Хен Ман и попросил женщину рассказать, что за тигр такой, белоухий. И вот что рассказала Ким Хен Ману женщина.

— Случилось это несколько лет назад. Собрались как-то жители летним вечером, разговаривают. А один мужчина возьми да отойди в сторонку. Отошел и больше не вернулся. Пошли его искать, на кукурузном поле нашли, мертвого, растерзанного на куски. Похоронили его, а потом смотрят: стоит он рядом с могилой, к дереву прислонился. Тронули его — он и завалился. А это, оказывается, тигр раскопал могилу, мертвеца вытащил, к дереву прислонил. А сам сидит на скале, огромный, с белыми ушами. Сказал тогда один старик, что если у белоухого тигра отнять добычу, он все равно назад придет, поиграть с ней. И сказал тот старик, что надо бросить тигру одежду ту, что мертвец носил. Сказано — сделано. Кинули тигру одежду, а он и рад. Схватил, прочь умчался. Шкура у того тигра желтая, уши белые. Он самый и есть.

Пока женщина говорила, светать стало. Приготовила она гостю еду, показала несколько корешков женьшеня и говорит:

— Ты наверняка за этим пришел. Так возьми! Очень тебя прошу! А денег не надо. Я и так перед тобой в долгу за то, что ты мне помог.

Вечером он пришел хоронить хозяина и узнал, что женщины тоже нет в живых, она подожгла дом и вместе с мужем сгорела.

Перевод А. Иргебаева

ПОЧТИТЕЛЬНЫЙ СЫН И ТИГР

Жил в провинции Чолла, в далеком глухом селении, один юноша. Отец с матерью души в нем не чаяли, и рос он, ни в чем не зная нужды. Но умер отец, и вскоре семья совсем обеднела. Пришлось юноше стать поденщиком, то здесь побатрачит, то там. Едва сводит концы с концами, а о матери заботится, не забывает старуху. И надо же случиться такой беде! Заболела мать тяжело и слегла. Сын от нее не отходит, снадобье из трав готовит, мать поит, молит Небо, чтобы поправилась. А матери все хуже и хуже.

Прослышал юноша, что в местечке Унбон живет лекарь, любую хворь излечить может. Надо бы к тому лекарю сходить, совета попросить, но не на кого мать больную оставить, и денег на лекарство взять негде.

Совсем плоха стала мать и говорит как-то сыну:

— Послушай меня, сынок. Хворь мою излечить трудно, и я не боюсь умереть, если мне суждено. Только сходил бы ты прежде в Унбон, лекарь там есть, уж он непременно поможет чем может.

Слова эти острым ножом полоснули сына по сердцу. И отвечает он матери:

— Я и сам собирался нынче отправиться к этому лекарю.

Вышел юноша из дому. А денег где взять, не знает. Думал юноша, думал и решил наконец пойти к одному богачу, у которого долгое время батрачил. Расскажет он богачу о своем горе, попросит взаймы один лян, потом отработает, сколько скажет помещик. Сжалился богач над юношей, дал ему лян серебра.

Обрадовался юноша, побежал к соседке, попросил присмотреть за больной матерью, а сам стрелой помчался в Унбон.

Бежит юноша, вдруг на пути высокий горный перевал. Вмиг одолел его юноша и очутился в селении.

Взял у лекаря снадобье, отправился в обратный путь. Уже и темнеть стало. Но что поделаешь, надо идти. Дома мать дожидается. Стал юноша на гору карабкаться, думал быстро до перевала добраться, не тут-то было. Притомился он, да и голод давал себя знать, ведь с самого утра маковой росинки во рту не было. Только к ночи добрался юноша до перевала. Вдруг видит — здоровенный парень борется с тигром. Приметил он юношу, помочь просит. Что тут поделаешь. Парня в беде оставить нельзя, а дома больная мать дожидается.

Тут парень как закричит:

— Держи тигра, не выпускай! А я камень найду побольше, голову ему размозжу!

Положил юноша сверток с лекарством на землю, схватил тигра за горло, держит, не отпускает. Думает, сейчас парень зверю голову размозжит, зверь и издохнет. Рвется тигр из рук — не удержишь. А парень вдруг говорит:

— Большое тебе спасибо. Извини, я пошел.

Схватил сверток с лекарством и был таков.

Долго боролся юноша с тигром. Наконец обессилел, в беспамятство впал. Очнулся, уже светает. Огляделся по сторонам — тигра нигде не видно, словно его и не было. И сверток с лекарством пропал. Понял тут юноша, как ловко парень его обманул, и стал спускаться с горы. И сам злой-презлой. Досадно ему. Уже совсем немного до деревни осталось, вдруг видит юноша на обочине что-то белое. Подошел — а это его сверток с лекарством. Найди он сейчас слиток золота, и то бы так не обрадовался. Повеселел юноша и бегом домой побежал. Вдруг чует — кровью запахло. В одну сторону посмотрел, в другую обернулся, смотрит — целая лужа крови, а вокруг человечьи кости разбросаны. Испугался юноша — холодный пот его прошиб. И как припустил, до самого дома добежал, не оглянулся.

Мать без памяти лежит, мечется. Подогрел юноша лекарство, в рот больной влил. И — о чудо — очнулась мать. К полудню почти совсем выздоровела. Вздохнул юноша с облегчением. Только не идет у него из головы то, что ночью случилось. Думает юноша: «Пока я в беспамятстве был, тигр за парнем погнался, а парень бежал и обронил сверток с лекарством. Но не смог он, видно, спастись от тигра». Как вспомнил это юноша, задрожал от страха.

Вскоре об этой удивительной истории уже знали во всей округе и говорили, что это Бог помог юноше за его доброту.

Пошел как-то юноша в лес за дровами. Вдруг слышит — неподалеку стреляют. И тут прямо на него тигр выскочил. Испугался юноша, бежать хочет, а тигр стоит себе, не трогает юношу. Не тот ли это тигр, что повстречался тогда на перевале? Уж очень похож. Подумал так юноша и обрадовался. Смотрит: тигр в хворосте прячется. Удивился юноша. А после догадался, в чем дело. Это тигр от охотников прячется. Гонятся они за тигром. Взял юноша хворост, тигра укрыл.

Прибежали охотники с ружьями, спрашивают:

— Тигра не видел?

Юноша кивает, рукой в сторону показывает, мол, вон куда тигр убежал. Только ушли охотники, тигр вылез, головой качает, будто юношу благодарит, и скрылся в горном ущелье.

Сидит как-то юноша у порога, при свете луны туфли плетет. Тут вдруг ветер налетел, да такой холодный! Смотрит — тигр здоровенный входит во двор. Испугался юноша, в дом убежал, в щель на тигра глядит. Видит человек на спине у тигра лежит. Сбросил тигр человека на землю, а сам ушел со двора. Вышел из дома юноша, видит — лежит на земле красавица. Лежит не дышит. Взял ее юноша на руки, в дом отнес. А на девушке ни единой царапины. Напоил юноша девушку водицей, руки ей растер, ноги. Очнулась красавица, спрашивает, да тихонько так:

— Где я? — огляделась, увидела юношу, глаза закрыла, не шевелится. Понял юноша, что застыдилась красавица, вышел во двор.

Подошла к девушке мать юноши, спрашивает:

— Ты чья же будешь? Где дом твой? И почему тебя тигр принес?

— Живу я в Кымсане. Вечером вышла во двор, тигр меня и схватил. Что было потом, не помню. — Говорит девушка, а у самой слезы льются ручьем.

Принялась старуха девушку успокаивать, завтра же, говорит, сын к ее родителям отправится, скажет, пусть придут, дочь заберут. Успокоилась девушка, задремала.

На другой день на рассвете отправился юноша в Кымсан. Рассказал отцу с матерью, что дочь их жива-здоровехонька, в доме у него находится. Как обрадовались родители, и сказать трудно. Уж и не чаяли свидеться с дочерью. Пошел отец девушки в дом юноши дочь забирать. Смотрит, живут мать с сыном в бедности, зато доброты им не занимать. А уж когда услыхал, что сюда тигр девушку на спине принес, решил юношу в зятья взять, потому что самой судьбе так угодно.

Много с тех пор воды утекло. Живут молодые в согласии, рожает красавица мужу то дочку, то сыночка.

И вдруг однажды пришел к ним тигр, тот самый, что девушку к юноше на спине принес. До того старый, что и не признаешь. Увел он юношу в горы, стал лапами землю рыть. Глядит юноша, как тигр землю роет, а зачем — никак в толк не возьмет. Рыл тигр землю, рыл, да так и издох. Понял тут юноша, чего надобно было от него тигру. Вырыл он яму, закопал тигра. А через десять лет выросла на этом месте хурма, огромная-преогромная. И в первый же год заплодоносила. А плоды на ней крупные, сочные! Назвали люди дерево «Хурмой благодарности». Говорят, стоит оно и поныне. И хотя много на нем теперь сухих веток, плоды все такие же большие и вкусные.

Перевод Вадима Пака

МОНАХ-ТИГР

Случилось это давным-давно. Пошел путник в горы и заблудился. То вперед идет, то назад, не может дорогу найти. Уже и ночь наступила. Нашел наконец путник тропинку, узкую-преузкую, пошел по ней. Шел, шел, смотрит — долина, в долине дом, высокий, большой. Подошел путник к первым воротам, постучался, никто не откликается. Подошел ко вторым — опять никого. Одиннадцать ворот прошел, а когда двенадцатые миновал и в дом вошел, девушку-красавицу увидел. Сидит девушка, горючими слезами заливается.

Говорит путник:

— Ты уж прости, что я в дом к тебе гостем незваным пришел. В горах заблудился. Расскажи, отчего плачешь?

Отвечает девушка:

— Шел бы ты лучше отсюда, мил человек, пока не поздно. А не уйдешь смерть свою здесь найдешь.

Не испугался путник, не стал уходить, попросил девушку про беду свою рассказать. Согласилась девушка, принялась рассказывать, а у самой слезы ручьями текут.

— Был мой отец богатым и знатным, вместе с семерыми братьями жил. Приходит как-то к отцу монах из горного храма, просит отдать ему меня в жены. Отец ни в какую. Да и братья тоже. Разгневался монах, всю семью убил, одна я осталась. Нынче ночью придет монах сюда, увидит тебя непременно убьет.

Выслушал путник девушку и решил помочь ее горю. В шкафу схоронился, меч наготове держит, монаха дожидается. Вот и полночь. Явился монах, девушка встретила его как ни в чем не бывало, с улыбкой, вина крепкого налила. Выпил монах, красный весь стал, лег и заснул. Тут путник вылез из шкафа, как хватит монаха мечом. Завопил монах, заметался от боли, а сделать ничего не может. Так и испустил дух. Отнесли путник с девушкой мертвого монаха за дом, собрались в саду хоронить. Смотрят — никакой это не монах, а тигр — рыжий, полосатый, огромный-преогромный.

Поблагодарила девушка путника, в дом позвала, накормила рисовым супом. Только рассвело, путник в дорогу собрался. Говорит девушка:

— Век твою доброту не забуду. Спас ты меня. Оставайся и живи со мной в этом доме. Должна я здесь три года прожить, могилу отца стеречь.

Не согласился путник. Уж очень страшно ему было оставаться в этом проклятом доме. Проводила его девушка через все двенадцать ворот и повесилась. Не выдержало сердце разлуки.

Время быстро летит. Стал путник прославленным полководцем, известным под именем Осон Пувонгун. Разразилась война, и его поставили командовать всеми войсками. В разгар боя увидел вдруг полководец, как на его меч, когда он замахнулся на врага, опустился желтый шелковый платок, и меч словно застыл в воздухе. Полководец проиграл бой и без памяти рухнул на землю. Платок исчез, и на его месте появилась девушка, которую он оставил когда-то в доме одну. Она сказала ему что-то с укором и вновь превратилась в платок, который через мгновение растаял в воздухе. И крикнул тут Осон Пувонгун что есть мочи:

— Милая девушка, сколько зла я тебе причинил! Прости же мне мое бессердечие!

И решил он тотчас отправиться в дом, где некогда повстречал девушку. Пришел, а она лежит с открытыми глазами, чистая, непорочная, как и много лет назад. Взял полководец девушку на руки, глаза ей закрыл и похоронил рядом с отцом. После чего навсегда распрощался с этим домом.

И снова повел полководец войско на бой. Поначалу не везло ему, едва не погиб, но тут на вражеский меч опустился желтый шелковый платок, и меч застыл в воздухе. Тут Осон ринулся на врага и отсек ему голову.

Платок исчез и никогда больше не появлялся. С тех пор Осон помнил о своем долге и каждый год посещал могилу девушки.

Перевод А. Иргебаева

ТИГР И СВИРЕЛЬ

Давным-давно жили в уезде Кенчжу муж и жена. Муж никогда не сидел без дела. Летом в поле работает, зимой в горах на тигров охотится. Ушел он как-то в провинцию Канвондо и так и не вернулся.

Уже и зима наступила. И вот однажды, когда с неба тихо падали на землю снежинки, жена шила при слабом свете лучины, а рядом — три сына сидели. Вдруг младший и спрашивает:

— Мама, а где наш отец?

Вздохнула женщина и отвечает:

— Ушел ваш отец на тигров охотиться в провинцию Канвондо.

Не унимается сын, опять спрашивает:

— А почему до сих пор не вернулся?

Заплакала женщина и говорит:

— Наверное, тигры его растерзали. Вырастете — за отца отомстите.

Поклялись сыновья за отца отомстить. И принялись с этих пор учиться стрелять из лука. После в горы стали ходить, охотиться. Сперва на зайцев и на косуль, потом на лисиц и волков. А вскорости отважились братья и на тигров ходить. И так выучились стрелять, что равных себе не знали. И вот настал день, когда братья подошли к матери, опустились на колени и говорят:

— Мы пойдем мстить за отца, мама.

Поглядела на сыновей мать и отвечает:

— Ладно. Идите. Но сначала я проверю, как вы стреляете из лука.

Сказала так мать, на кухню пошла, кувшин воды на голове принесла и говорит:

— А теперь слушайте, что я скажу! Каждый из вас должен выстрелить в кувшин так, чтобы он цел остался и вода не вылилась.

Задумались братья. Стреляют-то они метко. Но ведь кувшин стоит на голове у матери.

Первым отважился старший.

Натянул тетиву, стрела пробила обе стенки кувшина. Затем выстрелил средний. Стрела прошла сквозь первое отверстие и застряла во втором. Стрела младшего закрыла первую пробоину.

Сняла мать кувшин с головы и, очень довольная, сказала:

— Молодцы, теперь я за вас спокойна! Можете отправляться хоть завтра!

На следующее утро повесили братья луки за плечи, отправились. Идут они узкими тропами, в пургу и метель, на крутые вершины взбираются, через бурные реки переправляются.

Добрались наконец до провинции Канвондо, в разные стороны разошлись.

А кругом густой лес. Деревья чуть не до самого неба. В лесу птицы и звери диковинные.

Вдруг откуда ни возьмись красавица. Белое платье на ней. Смеется, говорит без умолку. Понял тут младший, Самдор, что перед ним оборотень, мама про них часто рассказывала, и выстрелил. Упала девушка, по земле покатилась, перевернулась несколько раз, вытянулась и исчезла, а на ее месте тигр полосатый лежит. Тут со всех сторон набежали тигры, окружили Самдора, рычат, да так грозно. Хоть и стрелял юноша метко, но разве справишься с целой стаей? Вмиг забрался юноша на сосну, самую высокую выбрал, смотрит — а у вожака стаи в зубах свирель, так и сверкает. Подошел вожак к мертвому тигру, заиграл на свирели — тигр ожил, на ноги вскочил.

Подивился юноша: что за свирель такая? А тигры прыгают возле дерева, достать его хотят. Влез юноша еще выше. Тут самый большой тигр стал под деревом, на спину ему второй забрался, на спину второго — третий… Вот-вот достанут юношу. Выпустил тут Самдор стрелу, да с такой силой, что она разом всех тигров пронзила. Повалились они замертво на землю. Слез юноша с дерева, вытащил из тигриной пасти свирель, смотрит, а она золотая. Заткнул ее Самдор за пояс, братьев искать отправился.

Перевалил через горы, видит — брат его средний мертвый лежит. Опечалился юноша, но тут про свирель вспомнил, достал ее из-за пояса, заиграл. Потянулся средний брат, будто спал долго, ожил, на ноги встал. Рассказал младшему, что красавица в белом платье завела его сюда и убила.

Пошли братья старшего брата искать. А он тоже мертвый лежит, за другим перевалом. Взял Самдор золотую свирель, заиграл. Ожил брат, рассказал, что девушка в белом платье его убила.

Радуются братья, что младший брат всех тигров убил, сняли с них шкуры, домой отправились.

По дороге решили свирель королю отнести. Принесли, а король им и говорит:

— Эта свирель не простая — волшебная. Мертвого оживить может. Но если всех мертвецов оживить, людям на земле места не хватит.

Взял король свирель и запрятал далеко-далеко. С тех пор о ней и не слышно.

Перевод Валентина Ли

СКАЗКА ПРО ТИГРА И КАРЛИКА-ОХОТНИКА

Жил-был в давние времена охотник. Далеко разнеслась слава о нем. Бывало, нацелится птице в крылышко, выстрелит — не промахнется. И надумал однажды охотник на охоту в Алмазные горы податься, в провинцию Канвон. С вечера заночевал у старухи, что в долине жила у подножия гор. Утром встал, а старуха ему в дорогу мешок с едой припасла — на неделю хватит, — отдала и говорит:

— Иди-ка ты, мил человек, домой. А то как бы беде не случиться. Сколько охотников уходило в Алмазные горы, ни один не вернулся.

Не послушал охотник старуху, мешок с едой взял, в путь отправился. С той поры никто его больше не видел.

Вскорости родила жена охотника сына-карлика. Знают ребятишки, что отца у мальчика нет, безотцовщиной дразнят. Сравнялось мальчику семь годков, и стал он у матери ружье просить, чтобы в горы пойти за отца отомстить. Дала ему мать ружье. Взял его мальчик, стал учиться стрелять. Три года учился. Ни днем, ни ночью отдыха не знал. Говорит как-то мать сыну:

— Отец твой мог в левую ручку кувшина с водой попасть, когда я его на голове несла. С расстояния в четверть ли. А все равно с тигром не справился и погиб. Так что учиться тебе еще и учиться.

Еще три года учился мальчик, уже мог попасть с расстояния в четверть ли в кувшин с водой, который мать на голове несла. А мать снова ему говорит:

— Твой отец мог с расстояния в четверть ли попасть в игольное ушко, когда я шила. Так что учиться тебе еще и учиться.

Еще три года учился мальчик и теперь уже мог с расстояния в четверть ли попасть в игольное ушко. Прошло еще несколько месяцев.

И вот настал день, когда мальчик простился с матерью, взял ружье и покинул родной дом. Пришел он к старухе, что у подножия Алмазных гор жила, а старуха и говорит:

— Уж до чего метким стрелком был твой отец. Мог с расстояния в четверть ли попасть в сидящего на валуне муравья, а валун не задеть. Умеешь ты так?

Попробовал мальчик и промахнулся. Не пошел он в горы. Три года у старухи провел. Не ел, не пил, ружья из рук не выпускал, учился и учился. И вот припасла ему старуха торбу с едой — на несколько месяцев хватит, и отправился он в горы охотиться на тигров.

Сидит как-то на большом валуне, трубку курит. Вдруг откуда ни возьмись буддийский монах подошел, огня попросил. А когда раскуривал свою трубку, приметил мальчик, что не зубы у него во рту — клыки тигриные. Выстрелил мальчик в монаха, свалился тот на землю. Смотрит мальчик, а это вовсе не монах, самый настоящий тигр.

Пошел мальчик дальше. Вдруг откуда ни возьмись старуха. Батат собирает. Подошел к ней мальчик и говорит:

— Я есть хочу. Не дашь ли бататов?

Не обернулась даже женщина и отвечает:

— Некогда мне, мужа моего убили, приходила ко мне его душа. Вот я и собираю батат, чтобы его оживить.

Выслушал ее карлик, вдруг видит — вместо рук у женщины тигриные лапы. Взял он ружье, в женщину выстрелил. Убил наповал. Смотрит — а на земле тигрица лежит.

Пошел карлик дальше. К роднику пришел, а там девушка воду набирает. Красивая, молодая. Говорит карлик:

— Меня жажда мучает. Не дашь ли водицы напиться?

— Не могу, — отвечает девушка. — Свекровь мою и свекра убили. Вот я и спешу их оживить чудодейственной водой.

Поглядел карлик, а у девушки на спине шерсть тигриная. Взял он ружье, застрелил девушку. А это вовсе не девушка, а тигрица.

Пошел карлик дальше. Юноша ему навстречу попался. Спросил карлик дорогу у юноши, тот не стал объяснять, сказал, что очень спешит на похороны отца с матерью и жены. оживить их хочет. Пригляделся карлик, а у юноши хвост тигриный. Пристрелил карлик юношу, а на его месте тигр на земле лежит.

Так, пока шел, убил карлик-охотник целую тигриную семью. Но не этого он добивался. Надо было ему того тигра убить, который отца его сгубил. Но как его распознать? Ходил карлик, ходил, вдруг смотрит — в долине целая стая тигров. Собрались они тут на свой пир. Больше сотни их. Едят, пьют, веселятся, паруются, танцуют. Прицелился карлик, стрелять стал. Только не всех убил, патронов не хватило. Кинулись тигры к карлику, отобрали мешок с едой, а карлика приволокли к огромному старому тигру, — видно, он у них вожаком был.

Глянул тигр на охотника, да так грозно, и говорит:

— Загубил этот карлик столько моих друзей, что не счесть, весь день рождения мне испортил! А родичей сколько погибло! Не иначе как это тоже его рук дело. Дай ему ружье, так он всех нас погубит! Он еще страшнее того охотника, что мы двадцать лет назад поймали! Не знаю, что с ним и делать!

Понял тут карлик, что это тот самый тигр, который отца его загубил, а сделать ничего не может. И так ему досадно, что и не расскажешь. Говорит тут один старый тигр вожаку:

— Съешь карлика прямо сейчас. Вкуснее угощения не придумаешь!

Загалдели тут остальные тигры:

— Съешь да съешь!

Проглотил тигр карлика вместе с ружьем и мешком и говорит:

— Чего его жевать, уж слишком он мал!

Сидит карлик у тигра в брюхе, а места там — как в целой деревне. Кости человечьи вокруг валяются. Вдруг смотрит — ружье лежит. Нашел карлик в брюхе у тигра косточки отца, в мешок положил, после девушку увидел, еще живую, лежит, бедная, без памяти. Выходил ее карлик, и стали они думать, чем бы дырку в тигрином брюхе проделать, наружу вылезти.

Нашел в кармане у себя карлик нож, дырку в тигрином брюхе проделал, уже и небо видно. Выглянула девушка посмотреть, где сейчас тигр: на поле, на берегу реки, на утесе или в горах. А карлик проголодался, отрезал кусочек тигриной печенки, съесть хотел — не годится.

Тут тигр-вожак взвыл от боли, рычит, мечется. Глядят тигры — понять не могут, что с ним приключилось. И как помочь не знают. Стали плоды вожаку таскать, глотает их вожак целиком, а карлик с девушкой лакомятся — то грушу возьмут, то яблоко. Пошел вожак к роднику воду пить — девушка с карликом жажду утолили.

Долго еще метался вожак, стал в ярости на других тигров бросаться, после затих, на землю свалился. Дух испустил. Вылезли тогда карлик с девушкой наружу, а тигры все мертвые на земле валяются. Убил их вожак, пока жив был.

Содрали карлик с девушкой тигриную шкуру, взяли с собой и домой отправились. По пути к старухе зашли. А она совсем дряхлая. О карлике-охотнике печалилась. И пошли они дальше втроем. Увидела мать сына своего, не нарадуется, живехонек он, здоровехонек. Рассказал карлик-охотник односельчанам, что все тигры в горах мертвые лежат. Поспешили односельчане в горы, с тигров шкуры содрали, продали — богатыми стали.

Захоронил карлик останки отца и пошел вместе с девушкой в Сеул. А там ее родители живут. Уж и не чаяли они дочь увидеть живой, ее тигр в горы утащил. Отец девушки министром был и в благодарность отдал карлику дочь свою в жены.

Перевод А. Иргебаева

ОХОТНИКИ НА ТИГРОВ

В провинции Хан-зондо, в городе Кильчу, лет двадцать назад существовало общество охотников на тигров. Членами общества были все очень богатые люди. Один бедный молодой человек напрасно старался проникнуть в это общество и стать его членом.

— Куда ты лезешь? — сказал ему председатель. — Разве ты не знаешь, что бедный человек не человек: ступай прочь.

Но тем не менее этот молодой человек, отказывая себе во всем, изготовил себе такое же прекрасное стальное копье, а может быть, и лучше, какое было у всех других охотников.

И когда они однажды отправились в горы на охоту за тиграми, пошел и он.

На привале у оврага он подошел к ним и еще раз попросил их принять его.

Но они весело проводили свое время, и им нечего было делать с бедным человеком; они опять, насмеявшись, прогнали его.

— Ну, тогда, — сказал молодой человек, — вы себе пейте здесь и веселитесь, а я один пойду.

— Иди, сумасшедший, — сказали ему, — если хочешь быть разорванным тиграми.

— Смерть от тигра лучше, чем обида от вас.

И он ушел в лес. Когда забрался в чащу, увидел громадного полосатого тигра. Тигр, как кошка, играл с ним: то прыгал ближе к нему, то отпрыгивал дальше, ложился и, смотря на него, весело качал из стороны в сторону своим громадным хвостом.

Все это продолжалось до тех пор, пока охотник, по обычаю, не крикнул презрительно тигру:

— Да цхан подара (принимай мое копье)!

И в то же мгновение тигр бросился на охотника и, встретив копье, зажал его в зубах. Но тут с нечеловеческой силой охотник просунул копье ему в горло, и тигр упал мертвый на землю.

Это была тигрица, и тигр, ее муж, уже мчался на помощь к ней.

Ему не надо было уже кричать «принимай копье», он сам страшным прыжком, лишь только увидел охотника, бросился на него.

Охотник и этому успел подставить свое копье и в свою очередь всадил ему его в горло.

Двух мертвых тигров он стащил в кусты, а на дороге оставил их хвосты.

А затем возвратился к пировавшим охотникам.

— Ну, что? Много набил тигров?

— Я нашел двух, но не мог с ними справиться и пришел просить вашей помощи.

— Это другое дело: веди и показывай.

Они бросили пиршество и пошли за охотником. Дорогой они смеялись над ним:

— Что, не захотелось умирать, за нами пришел…

— Идите тише, — приказал бедный охотник, — тигры близко.

Они должны были замолчать. Теперь он уже был старший между ними.

— Вот тигры, — показал на хвосты тигров охотник.

Тогда все выстроились и крикнули: «Принимай мое копье!»

Но мертвые тигры не двигались.

Тогда бедный охотник сказал:

— Они уже приняли одно копье, и теперь их надо только дотащить до города: возьмите их себе и тащите.

Литературная обработка Н. Гарина-Михайловского

КАК ОДОЛЕЛ ЮНОША ЛИСИЦУ-ОБОРОТНЯ

Жил давным-давно один богач. И был у него сын. Только очень хотелось тому богачу дочь иметь. Сколько денег извел он на предсказателей судьбы да на пожертвования храмам, и не скажешь. Услышало Небо его мольбу и послало ему дочь. Уж так пеклись о ней отец с матерью, так, словно она бесценное сокровище. Росла девочка крепенькой, никогда не болела.

Уже сравнялось ей пять лет, когда на семью свалилось несчастье. Что ни ночь — дохнет корова. А было у них несколько сот голов рогатого скота. И отчего дохнет — никто не знает. Ни хвори никакой, ни ран. Сказал про то хозяину пастух, и велел хозяин стеречь коров не только днем, но и ночью.

Спрятался пастух в темном углу коровника, караулить стал. Уже и полночь наступила. Смотрит пастух, вошла в коровник хозяйская дочь, смазала руку кунжутным маслом, сунула в брюхо корове, печенку коровью вытащила и съела в один присест. А корова сдохла.

Пастух испугался, еле утра дождался, к хозяину побежал. Так, мол, и так, говорит. Не поверил хозяин и как закричит:

— Да как смеешь ты мою дочь срамить!

И велел убить лжеца. Другого пастуха в коровник послал. Но и он рассказал хозяину то, что первый. Приказал хозяин и этого пастуха убить. А потом еще одного, а коровы дохнут и дохнут. После лошади стали дохнуть и свиньи. А хозяин только и знает, что пастухов убивать. Всех перебил. Ни одного не осталось. А если бы и остался, все равно к богачу в работники не нанялся.

Делать нечего. Послал богач сына в коровник. Спрятался тот в углу, смотрит — в полночь сестра в коровник вошла, вытащила у коровы печень и съела. Пришел сын к отцу, так, мол, и так, говорит. Услышала это мать, стала сына корить:

— Ты зачем сестру родную хулишь? Зависть разобрала? Нет больше сил моих такое терпеть.

Рассердился отец, сына из дому выгнал. А дочь еще пуще лелеять и холить стал.

Сгубила девочка скот, за людей принялась. Мать с отцом и то не пожалела. Убежали все жители из деревни. Дух смерти в ней воцарился.

А сын, когда отец его выгнал, в горы ушел. Повстречал там буддийского монаха и стал учиться у него волшебству. Шло время. Истосковался юноша по родителям и в путь собрался. А когда прощался с монахом, тот ему три бутылки дал — красную, белую и синюю — и сказал:

— Возьми, в беду попадешь — пригодятся.

Спрятал юноша бутылки за пазуху, сел на лошадь и отправился в родную деревню. Приехал, а в деревне никого нет. Дом родной — в запустенье, мхом да бурьяном порос. Сестра на солнышке греется. Увидела брата обрадовалась. Давно человечьего мяса не ела.

— Ты где пропадал? — спрашивает. — Соскучилась я.

— Где отец с матерью? — спрашивает брат.

— В могилах лежат, — отвечает сестра.

Понял тут брат, что это сестра их сгубила, и решил бежать, свою жизнь спасать. Говорит юноша:

— Проголодался я, сестра! Сорви лук-репей, что вон там, возле сада, растет, поесть приготовь.

Вытащила сестра нитки и говорит:

— Не бегай больше из дома. Возьми нитки, одним концом себя обвяжи, другой — мне отдай, пока я лук буду рвать.

Не стал брат перечить. Все сделал, как велела сестра. Но только она ушла, размотал юноша нитку, привязал конец к стойке, незаметно вышел из дома, сел на лошадь и умчался.

Вернулась сестра, смотрит — исчез брат, и погналась за ним.

— Остановись! — кричит, а сама вот-вот ухватится за лошадиный хвост. Выхватил тут брат из-за пазухи красную бутылку и бросил в сестру. Вырвалось из бутылки пламя, обожгло сестру. Выскочила она из огня, снова погналась за братом, того и гляди настигнет. Бросил брат белую бутылку. Из нее иголки дождем посыпались. Убежала от иголок сестра, опять погналась за братом. Тогда юноша синюю бутылку бросил. Вылилась из нее вода — целое море, — утонула сестра. Смотрит юноша, не девушка на поверхность выплыла лисица, и понял, что была его сестра оборотнем.

Перевод А. Иргебаева

КАК СЛУГА ДУХОВ ПЕРЕХИТРИЛ

Жил-был в старину мальчик. Уж так он сказки любил! Ни есть, ни пить ему не давай — сказки подавай. Слушает он их, слушает, в голове держит, а другим не рассказывает. Один он у отца с матерью, единственный. Богатые они, вот и стараются потешить сына. Кто знает новую сказку, того в дом зовут, чтобы сыну рассказывал. Но вот умерли отец с матерью, осиротел мальчик, и теперь сказки ему рассказывал верный слуга.

Висел в углу комнаты на гвозде старый мешок, шнурком завязанный крепко-накрепко. Сколько лет висел, и не упомнить. Все про него забыли. Расскажут мальчику сказку, а дух из нее прямо в мешок летит. Собралось их в том мешке видимо-невидимо. А вырваться не могут — не рассказывает мальчик никому сказки, в голове держит. Сидят духи в мешке, ни вздохнуть им, ни шевельнуться.

Вот уже и пятнадцать лет сравнялось мальчику. Нашли ему невесту, тоже богатую. В день перед свадьбой пошел он с друзьями прогуляться, а слуга как раз в это время стал печь растапливать, чтобы зябко не было молодому хозяину. Растапливает он печь и вдруг слышит — шепчет кто-то. Прислушался слуга:

— Он завтра женится, верно?

Другой отвечает:

— Да, верно. Не выбраться нам теперь из этого мешка до самой смерти.

Говорит третий:

— Не выбраться. Пора бы отплатить ему за все.

Отвечает четвертый:

— Пора. Но как это сделать?

Была в затянутом бумагой окне щелочка. Заглянул в нее слуга, видит — в комнате нет никого. А голоса доносятся из старого мешка, что в углу висит на гвозде. Мешок то раздувается, то сжимается, будто кто живой в нем. Слушает слуга, что дальше будет.

— Поедем за ним в дом невесты, — говорит один. — Дорога дальняя. Он попить захочет. Я колодцем обернусь с чистой водицей, с кружкой из тыквы. Попьет он водицы и тотчас умрет.

— Дело говоришь, — отвечает второй. — А не станет пить, я земляничной поляной обернусь. Подъедет он на коне к поляне, землянички отведает — и упадет бездыханный.

— А не попьет он водицы, не отведает земляники, — говорит третий, — я раскаленной кочергой обернусь, в матрац, соломой набитый, залезу. Сойдет он с коня, ступит на тот матрац и сгорит.

Говорит четвертый:

— Не попьет он водицы, не отведает земляники, не ступит на матрац — я змеей обернусь, под ковриком в брачных покоях спрячусь. А потом ужалю его.

Услышал это слуга, испугался. Не пощадят духи молодого хозяина, погубят. Только не стал он трогать мешок и хозяину ничего не сказал. Свадьбы стал дожидаться.

Вот и утро настало, пора за невестой ехать. Одну лошадь для жениха запрягли, другую — для его дяди. Два конюха стоят наготове. Подошел тогда слуга к дяде, просит, чтобы тот разрешил ему лошадь хозяина повести. Спасти его хочет. Не соглашается дядя. Велит слуге за домом присматривать. А слуга на своем стоит, не отступается. Согласился наконец дядя, разрешил слуге ехать.

Тронулись они в путь. Жених впереди, дядя — позади. Ведет слуга лошадь молодого хозяина, не идет — бежит. Дяде никак за ним не поспеть. Рассердился дядя, велит слуге шаг замедлить, а тот ни в какую.

Едут они, едут. Вдруг жених говорит слуге:

— Видишь на обочине дороги колодец? Вода в нем чистая-пречистая. И кружка на поверхности плавает. Принеси мне водицы напиться.

А слуга знай лошадь подгоняет и отвечает:

— Надо торопиться, а то не поспеем.

Едут они, едут, вдруг жених говорит:

— Видишь поляну? На ней спелая земляника растет. Пойди сорви и мне принеси, жажду утолить.

Не идет слуга, отвечает:

— Как бы вреда от этой ягоды не было. Молодость свою пощадите. В доме невесты вас не такой еще угостят. Потерпите!

Еще пуще рассердился дядя, стал ругать слугу, поносить:

— Мало того что воды не принес хозяину, так еще и ягоду рвать не желаешь! Погоди, накажем тебя после свадьбы!

Едут они, едут.

К полудню в дом невесты приехали. Двор и сад занавешены, чтобы птице туда не залететь, на стол не упасть — дурной это знак. Перед воротами лежит матрац соломенный. Только хотел жених на него ступить, а слуга возьми да и ударь хозяина по ногам — тот и свалился на землю. Еще сильнее разгневался дядя, а сделать ничего не может.

Сели гости за стол. На столе деревянные петух и курица в вышитую материю обернуты, лапки к бокалам с вином привязаны зеленым и малиновым шнурком. Рядом деревянная утка — посредник. Стал жених с восточной стороны, лицом к петуху и курице, невесту ждет. Невеста с западной стороны появилась, две подружки ее привели. Поклонились молодые друг другу, бокалами обменялись.

Провели жениха в главный зал, а невесту — в ее покои. В зале столы богато накрытые стоят. Пируют гости, веселятся, а слуге не до веселья. Думает он, как хозяина своего от смерти спасти.

Только молодые уединились в брачных покоях, слышат — стучится кто-то в дверь. А это слуга, притом с мечом. Дивятся молодые. А слуга вошел, коврик поднял, смотрит — змея. Убил ее слуга, во двор выбросил.

Поднялась в доме суматоха. Сбежались все поглядеть, что случилось. Тут и рассказал слуга дяде, почему воды не принес хозяину, почему не нарвал земляники. Потом матрац соломенный притащил, раскаленную кочергу из него вытащил. Понял тут дядя, что слуга жизнь хозяину спас, не стал его наказывать, а наградил за преданность.

Молодой хозяин с тех пор не утаивал сказки: как услышит, так и расскажет. А мешок он со стены снял, развязал, а потом сжег.

Перевод А. Иргебаева

СКАЗКА ПРО ПРЕДСКАЗАТЕЛЯ И ТРЕХ ЕГО СЫНОВЕЙ

Жил в давние времена предсказатель, и было у него три сына. На всю страну прославился. Идут к нему люди со всех концов, место для могилы родных просят выбрать. Не дай бог ошибиться в таком деле, несчастья так и посыплются.

Семьдесят минуло предсказателю, а он до сих пор не сказал, где выбрал место для своей могилы. В тайне это держал, даже сыновья не знали. Спросят, бывало, отца, а он в ответ:

— Потерпите да потерпите. Придет время — скажу.

Бегут дни-денечки. Совсем старый стал отец, немощный. Опять сыновья к нему подступили, спрашивают:

— Когда умрешь, где тебя хоронить?

Отвечает отец:

— Не могу я сам раскрыть эту тайну. Вот умру, к старику Ли сходите. Он вам и скажет.

Умер отец. Пошли сыновья к старику Ли и сказали:

— Наказал нам отец, как умрет, к тебе сходить, спросить, где его похоронить.

Отвечает старик:

— Правда ваша. Говорил мне ваш отец, где его хоронить. Только трудно вам будет выполнить его волю.

Подивились сыновья таким словам и говорят:

— Воля отца священна, и мы ее выполним, если даже придется залезть в логово тигра или опуститься на дно морское, в царство грозного Дракона.

Отвечает старик:

— Дело не в этом. Если вы исполните волю отца и похороните его там, где он завещал, то вы трое погибнете. Старший умрет на следующий день после похорон, средний — на сотый, младший — ровно через год. Так на роду вам написано.

Опечалились братья, и старший говорит:

— Если нам все равно суждено умереть, то что пользы от твоих советов? Отвечает старик:

— Я раскрою вам еще одну тайну. Ваши наследники станут министрами.

Не иначе как старик их испытывает, подумали братья и так ответили:

— Станут наши наследники министрами или не станут — нам безразлично. Но воля отца должна быть исполнена. Дозвольте же нам взяться за дело.

Похоронили сыновья отца в том месте, где он завещал, и на следующий день умер старший. Остались у него жена и единственный сын. Уж так убивалась мать, так горевала. Стали ждать своего часа средний и младший сыновья. Ждут, а сами горюют, что такая злая у них судьба.

Прошло сто дней с тех пор, как умер старший брат, и родные собрались устроить поминки. Вдруг средний брат упал без памяти и умер. Остались у него жена и единственный сын. И решил младший брат раскрыть матери тайну могилы отца. Стал рассказывать, а сам плачет, ожидая близкой кончины. Мать и обе невестки тоже слезами обливаются, жалко им младшего брата, ведь осталось жить ему девять месяцев, жениться и то не успел.

Пришел он к матери и говорит:

— Дозволь мне в странствия отправиться, развеять страхи и тревоги. Пройдет год после смерти отца, я ворочусь. А не ворочусь, — значит, нет меня больше в живых. Ты тогда день смерти отца считай и днем моей смерти.

Заголосила мать, заплакали и остальные родичи. Но покорились судьбе и отпустили младшего брата. Вышел он за порог, в последний раз на родной дом поглядел, в путь отправился.

В горы зашел, а уже ночь на дворе. Стал юноша место искать, где бы заночевать. А вокруг, как нарочно, ни одного дома не видно. Идет юноша дальше. Устал, есть ему хочется. Вдруг смотрит — окошко светится. Постучал юноша в окошко, на стук женщина вышла, приветила юношу, в дом завела, накормила. Оставила она юношу ночевать, а сама в соседнюю деревню собралась, с девушкой попрощаться, которая замуж выходит. Говорит женщина юноше:

— Я в соседнюю деревню пойду, а ты постель постели да спать ложись! Я скоро вернусь.

Девушка тоже решила пойти попрощаться с женщиной, но только к полуночи вырвалась из дома — перед свадьбой много хлопот. И разминулись они по дороге. Темно ведь!

Пришла девушка, а женщины дома нет. На кровати юноша незнакомый спит. Проснулся юноша, свечку зажег. Познакомились они с девушкой. Рассказал ей юноша о своей беде, а девушка на свою горькую долю пожаловалась: за постылого замуж выдали. Пожалели они и полюбили друг друга.

Утром юноша умер, настал его час. Опечалилась девушка и ушла к матери любимого, не испугалась гнева отцовского. Всей душой полюбили ее вдовы-невестки. Прошло время — сын у нее родился. И так у каждого из братьев осталось по наследнику. С самого детства были они умными, смышлеными. А выросли — министрами стали. Так было им суждено.

Перевод А. Иргебаева

ЗОЛОТОЙ КАБАН

Есть в провинции Северная Пхенандо гора Чхольсан. И вот какую о ней рассказывают легенду.

Давным-давно, еще во времена Силла, жил на вершине горы Чхольсан золотой кабан. Тысячу лет прожил на свете. Волшебством овладел. То чертом обернется, то человеком, то опять кабаном. И вот что за ним водилось: у правителей уезда жен похищал. Только приедет правитель, кабан хвать его жену — и на гору к себе тащит. Не изловишь его никак. Очень уж ловкий да верткий. Перевертыш и есть. Слухи о нем от Коыра до Сеула дошли. И достигли наконец ушей короля. Не хочет никто в тот город правителем ехать. Кому охота без жены оставаться?

Но все же заставил король своей королевской властью одного чиновника в Коыр правителем ехать. Прибыл новый правитель в город, созвал чиновников, попросил о кабане рассказать. Все без утайки! Молчат все. Ничего толком сказать не могут. Приказал тогда правитель пять тысяч паль[60] шелковых ниток ему принести. Подивились чиновники: зачем правителю нитки понадобились? Но нитки все же принесли, целый клубок, пять тысяч паль, как и было велено.

А правитель, прежде чем спать лечь, подошел к жене, к ее подолу потихоньку конец нитки привязал. Притворился, будто спит, а сам один глаз приоткрыл, смотрит, что будет. И клубок крепко держит. Ночь настала, встала жена, из комнаты вышла. Идет, а нитка следом тянется.

Тянулась, тянулась, вся и вытянулась. Пошел правитель за ниткой. Куда нитка, туда и он. И привела его нитка к глубокой пещере. Вошел он в пещеру — слышит, жена его с какой-то женщиной разговор ведет. Увидела мужа, подбежала к нему, плачет от радости. Тут еще четыре женщины подошли, просят спасти их. Правитель рад бы, но как оборотня одолеть? И велел он женщинам разузнать, чего боится кабан больше всего на свете.

Тут налетел ветер, послышался шум.

— Это кабан возвращается, — зашептали женщины, — пусть правитель скорее спрячется, не то не миновать беды.

Только успел правитель за камнем спрятаться, как появился кабан.

Ввалился в пещеру, спрашивает у женщин:

— Все ли у нас в порядке?

Испугались женщины, думают, догадался кабан, что кто-то в пещере есть, не знают, что сказать.

Потом одна и говорит:

— А что может такое случиться? Вы чего-то боитесь?

— Да, боюсь, — отвечает кабан.

— Чего же вы боитесь? — спрашивает женщина.

— Зачем тебе знать? — говорит кабан.

— Чтобы вас предупредить об опасности, — отвечает женщина. — Тогда бояться не будете.

— Так и быть, скажу вам, чего боюсь, раз вы так обо мне заботитесь. Сушеной оленьей кожи боюсь, и больше ничего! — говорит кабан.

— А чего ее бояться? — не унимается женщина.

— А вот чего, — отвечает кабан. — Как увижу ее, так сила моя пропадает.

Услышал это правитель, вспомнил, что у него мешочек для печати шнурком из оленьей кожи стянут, обрадовался и думает: «Вот это везенье! Теперь берегись, кабан!»

Развязал правитель мешочек, шнурок выдернул. Из-за камня выскочил, помахал шнурком и как закричит:

— Ну-ка, погляди, кабан, что это?

Поглядел кабан на шнурок, задрожал от страха.

Схватил тут правитель нож, со всего размаха в кабана вонзил. Тот дух испустил.

Так спас правитель уезда свою жену и других пленниц. И все они благополучно вернулись домой.

Перевод Вадима Пака

СКАЗКА ПРО МУДРЫХ ПТИЦ

Жил давным-давно мальчик. Сирота круглый. Чтобы прокормиться, в работники нанялся. Работал честно, усердно. Пошел однажды мальчик в горы за хворостом. Собирал, собирал, уже и солнце зашло. Решил домой воротиться. И заблудился. Пришлось горемыке в лесу ночевать. Только уснул, вдруг слышит — спрашивает один:

— Что новенького?

А другой отвечает:

— Родник есть под ивой, а жители деревни, что внизу, невесть откуда воду таскают. Не дураки ли?

— Это уж ты точно сказал. И сколько их таких на свете живет! Поглядишь — вроде бы умный, а на самом деле дурак дураком. Взять, к примеру, старика вдовца, ты его знаешь. Никогда досыта не ест, а не знает, что на кухне у него рядом с печкой глиняный горшок, полный монет, закопан.

— Правда твоя. Ну, а богач, у которого дочка болеет? Я давеча мимо их дома шел. Сколько денег он извел на лекарства, и сказать трудно. И все зря. А дело в том, что во дворе у него под дровами поселилась огромная сороконожка. Она и напустила хворь на девушку. И никто про это не знает. Что тут скажешь? Дурачье!

Понял тут мальчик: не люди это — духи между собой разговаривают. Пришел утром в деревню, смотрит, женщины от дальнего колодца идут, кувшины с водой на голове несут. Побежал к хозяину. Так, мол, и так, говорит. Под ивой в деревне родничок есть. Дозволь мне до него докопаться. Позволил хозяин, и побежал мальчик к иве, копать стал. Только копнул — вода потекла. Прибежали люди, помогли мальчику вырыть колодец, после благодарить стали за доброе дело.

Пошел затем мальчик к старому вдовцу, бедняку. Плел бедняк сандали из соломы — так и кормился. Сказал мальчик старику, что хочет ему помочь, стал пол поднимать, а там и вправду горшок, полнехонький монет. Обрадовался старик, дает мальчику половину монет, а тот не берет.

Сделал мальчик два добрых дела и к богачу пошел. Вылечу я твою дочь, говорит, только дай мне котел, а в котел масла налей. Дал богач мальчику котел, налил в него масла. А мальчик развел под котлом огонь, клещи припас, дрова разбросал, а под дровами огромная черная сороконожка. Схватил мальчик сороконожку клещами, в кипящий котел бросил. Сварилась сороконожка. Перестала девушка стонать, полегчало ей, а вскорости совсем выздоровела. Уж и не знает богач, как благодарить юношу, и отдал ему свою дочь в жены.

Был у мальчика друг. Прослышал он, какое счастье выпало мальчику, и разобрала его зависть. Прибежал он и просит:

— Расскажи да расскажи, как такая удача тебе привалила?

Рассказал ему мальчик, как в лесу ночевал, как ненароком разговор духов подслушал. И решил друг в лес податься и заночевать там. Пришел он в лес, спрятался под утесом и ждет. Пришли духи, говорить между собой стали:

— А знаешь, тот бедный мальчик разбогател! Наверняка слышал наш разговор. Какой же он добрый! Верно?

— Не только добрый, но еще и честный, трудолюбивый. А вот друг у него нечестный. Да к тому же завистливый, жадный. И тоже счастья своего не знает, глуп потому что.

— Ты о чем? О драгоценностях, что под его домом закопаны, у юго-восточной стены?

— Вот-вот, именно о них. А он, дурак, ничего не знает.

Смеются духи, а мальчику не до смеха. Разволновался он. Хорошенько запомнил каждое слово и, едва духи исчезли, помчался домой. Пошел к юго-восточной стене, копать стал. И такой шум поднял, что разбудил отца с матерью. Перепугались они, кто это, думают, среди ночи лопатой стучит? Не иначе как вор. Вышел отец из дома, смотрит — никакой там не вор, а сын родной землю копает. Стал отец сына уговаривать бросить лопату, в дом идти. А тот ни в какую, знай твердит: клад здесь зарыт, хочу его откопать.

Видит отец, не уговорить сына, — отступился. А сын копал-копал, вдруг лопата как стукнется обо что-то твердое. Наверняка клад, думает парень. Тащил, тащил, потом как дернет — не только стена, весь дом обвалился. Посыпались на парня кирпичи, насмерть его придавили. Дело в том, что не клад это был, а камень из фундамента.

Перевод А. Иргебаева

КАК РАН ЧЖУ ЖЕНИХА ВЫБИРАЛА

На берегу моря подле Вонсана круглый год пышно цветут душистые хэданхва[61]. Говорят, жила там давным-давно красивая и умная девушка и звали ее Ан Ран Чжу. Случилось так, что полюбили девушку трое юношей, трое закадычных друзей. Никак не могла решить АН Ран Чжу, за кого ей выйти, и отправилась совета спросить к мудрецу, что жил на горе Хынненсан. Дал ей мудрец три золотых слитка и говорит:

— Отдай каждому юноше по слитку и вели подарок тебе купить. Кто лучший купит, за того и выходи!

Вернулась Ран Чжу домой, позвала юношей, отдала слитки и говорит:

— Возьмите слитки, подарок мне к свадьбе купите. Кто лучший купит, за того и выйду! Даю вам год сроку, но смотрите возвращайтесь все вместе в один день и в один час.

Отправились юноши в путь. Шли, шли, Великую стену прошли, миновали монгольские степи, пустыни.

Купил наконец один юноша зеркало. Не простое — волшебное. Поглядишь в него — увидишь, кого пожелаешь. Говорит юноша:

— Теперь, если даже мы с прекрасной Ран Чжу разлучимся, все равно сможем увидеть друг друга.

Второй юноша верблюда купил. Не простого — волшебного. Сядешь на него вмиг домчит куда пожелаешь. Рад юноша, думает: «Лучшего подарка не сыщешь. Стоит пожелать — сразу окажешься рядом с милой Ран Чжу».

Третий юноша купил яблоко, не простое — волшебное. Отведаешь — хворь тут же пройдет. Купил и думает: «Вдруг Ран Чжу заболеет. Отведает яблоко сразу выздоровеет».

Встретились юноши где уговорились, подарками хвалятся. Ровно год минул с того дня, как расстались, в путь отправились. Захотелось им увидеть прекрасную Ран Чжу, узнать, как она поживает.

Глянули они в волшебное зеркало — перепугались, побледнели. Ран Чжу лежит больная, того и гляди умрет. Сели юноши на волшебного верблюда, вмиг во дворе у Ран Чжу очутились. В дом вошли, смотрят — девушка и вправду больная лежит, из глаз слезы льются.

Говорит девушка, да так печально:

— Знаю я, что подарки вы мне принесли. Только не помогут они мне.

Подошел тут к девушке юноша, тот, что яблоко ей принес. Отведала девушка яблока — тут же повеселела. Рассказать просит, как странствовали юноши по свету, подарки ей покупали.

Рассказали ей юноши, а девушка выслушала их и сказала:

— Теперь подумайте, за кого я должна замуж идти? Своими подарками вы жизнь мне спасли, вам и решать.

Три дня спорили юноши, три дня думали, так ничего и не придумали. Без зеркала не узнали бы они про ее болезнь. Без верблюда — не домчались бы вовремя. Без яблока девушка не выздоровела бы!

Говорит девушка:

— Видите древний колокол? В него звонят, когда решают важные дела. Друзья вы — верные. Делом доказали! От смерти спасли. Но замуж я за того пойду, кто яблоко волшебное принес. Вы, когда выбирали подарок, о себе думали, а он — обо мне. Ваши подарки при вас, а яблока больше нет.

Только девушка так сказала, зазвенел древний колокол. Вышла Ран Чжу за юношу, того, что яблоко подарил. Мудро рассудила: не про то он думал, чтобы увидеть прекрасную Ран Чжу, быстрее домчаться к ней, а про то, чтобы от верной смерти ее спасти.

Перевод Вадима Пака

КАК ОТ ЧИНОВНИКОВ СЛИВУ СПАСЛИ

Давным-давно жила в Пхеньянской крепости девушка, и звали ее Ре Ок. Со старым отцом жила, мать давно умерла, и были они бедные-пребедные.

Ничего так не любила Ре Ок, как цветы, особенно цветок сливы. Отец это знал. И берег как зеницу ока сливовое деревце, что росло на заднем дворе.

Дерево уже было старым, но по весне расцветало первым, так благоухали его цветы, что скромный домик наполнялся дивным ароматом. Ре Ок любила сливу, как сестру родную.

Но вот из королевского дворца пришел приказ вырубить все сливовые деревья в стране.

Цветок сливы чем-то напоминал цветок, изображенный на королевском гербе, и держать сливовые деревья отныне разрешалось только членам королевской фамилии.

Во все уголки страны были разосланы чиновники с приказом вырубить сливовые деревья. Дошел приказ и до Пхеньянской крепости.

Услышал об этом отец Ре Ок и говорит грустно:

— Не будет больше твоего любимого деревца, доченька. Кто не пожелал срубить деревья, тех на каторгу сослали, а некоторых даже казнили.

Ре Ок прижалась к отцу, спросила:

— Папа, кто захотел рубить такие красивые деревья, чтобы в стране радости не осталось, не зацвела по весне ни одна слива?

Ничего не ответил отец, низко голову опустил.

А дочка и говорит:

— Я лучше умру, чем позволю нашу сливу срубить.

Заплакала Ре Ок, выскочила во двор, а там, укрытая пушистым снежным одеялом, ее любимая слива дремлет.

Обняла девушка сливу и сказала:

— Мы с тобой вместе росли, ты цветешь для меня, милая моя слива, и я спасу тебя, пусть даже ценой собственной жизни!

Качнулась слива, будто поблагодарила девушку, белыми лепестками ее осыпала.

Пожалел отец дочку, прикрыл сливу рогожей, чтобы видно не было, хотя знал, что за это смертная казнь.

Нагрянули чиновники, рыщут по дворам, деревья сливовые ищут. Знают соседи, что во дворе у Ре Ок слива растет, только молчат, ни слова про то не говорят, ведь девушка так свою сливу любит.

Кинулись было чиновники к дому Ре Ок, а соседи им говорят:

— Не ходите! Там бедняк с дочкой живет, не до цветов им. Да и нет их сейчас, ушли.

Так и спасли сливовое дерево. Одно оно, наверное, во всей стране уцелело. Спасли его люди от неминуемой гибели.

Но вот донес кто-то, что во дворе у девушки слива растет. Прибыли из Сеула чиновники, во двор ворвались, нашли деревце. Только и на этот раз не пришлось им его сгубить. Вышел старик, разгневанным прикинулся и говорит:

— Не слива это, абрикос растет. Сливы у меня во дворе отродясь не было!

Не поверили чиновники старику, но сливу срубить побоялись. А вдруг это и вправду абрикос? Как тут разобраться? Особенно зимой, когда снегу полно навалило?

И сказали чиновники старику:

— Ладно, до весны подождем. Если распустятся на дереве белые цветы, значит, это слива и ты обманул нас. Тогда не миновать вам с дочерью смерти.

Сказали так чиновники и удалились.

Загоревали старик с дочерью: не зацветет слива розовыми цветами абрикоса.

Живут они, беды ждут. А уезжать не хотят. Хотят в последний раз на сливу поглядеть, когда она весною зацветет своими белоснежными цветами, вдохнуть их нежный аромат.

Жалеют соседи старика с дочерью и говорят:

— Не миновать вам беды. Так уж устроен мир, что простому человеку никакой радости нет. Даже деревья у него отнимают!

Зацветет слива, и придет конец юной Ре Ок и ее отцу!

Но природе неведомы людские печали. Пришла весна, набухли почки на сливе, близилась пора цветения.

Обняла девушка шершавый ствол сливы и зашептала сквозь слезы:

— Пусть я умру, но какое горе, что на нашей земле никогда больше не зацветут сливы!

Была тихая весенняя ночь. Бесшумно падали последние снежинки — белые лепестки. Стала девушка молить сливу:

— Сестра моя, единственная в мире красавица, зацвети розовыми цветами!

Стали почки лопаться. Закрыла глаза Ре Ок, страшно ей. Ведь если цветы белые — не жить больше им с отцом на свете. А вокруг такой аромат разлился! Не выдержала Ре Ок — открыла глаза.

— Ах, розовые цветы! Цветы абрикоса! — воскликнула девушка, отца позвала. А тот дома лежит, к стене отвернулся, неминуемой беды ждет.

— Отец! — крикнула девушка. — Наша слива в абрикос превратилась!

Не поверил старик, бросился к дереву, смотрит — цветы и вправду розовые. Потрогал их руками, заплакал от радости:

— Спасибо тебе, слива! — говорит.

Явились чиновники, поглядели, а дерево все розовыми цветами усыпано.

Разгневались чиновники, стали кричать:

— Напрасно ехали, время теряли.

Плачет Ре Ок от счастья, сливу благодарит. А слива на радость девушке зацвела пышным цветом, да такой аромат от нее, что и не расскажешь.

Перевод Валентина Ли

БЛАГОДАРНЫЙ ФАЗАН

Это случилось давным-давно. Жил в деревне Ендон, сильный и смелый юноша, никто не мог сравниться с ним в стрельбе из лука. И вот однажды подумал Ендон: «Совершу-ка я подвиг, пусть потомки вспоминают меня добрым словом. Да и мир пора поглядеть: отправлюсь в Сеул, наберусь ума-разума. Из лука стрелять я умею, неплохо бы теперь научиться ездить верхом». Взял Ендон большой колчан со стрелами и пустился в путь.

Идет юноша горными тропами, день идет, ночь идет, и пришел он к горе Чжокаксан. Притомился, сел отдохнуть на вершине холма. Вдруг слышит фазан кричит, да так жалобно! Думает юноша: «К кому это в пасть угодила бедная птица?!» Огляделся, а внизу, под холмом, змей фазана терзает, кричит фазан, будто на помощь зовет.

Выхватил юноша из колчана стрелу, натянул тетиву, выстрелил и попал прямо в змея. Ендон всегда бил без промаха. Змей выпустил фазана, тот взлетел, покружился над юношей, словно благодарил за спасение, и взмыл ввысь. А юноша лук за плечи закинул и весело пошел дальше.

До самого заката шел он без отдыха через горы и ущелья. А когда стемнело, посматривать стал, нет ли где поблизости какого-нибудь жилья. Тут и ночь наступила, на небе замерцали звезды. Юноша зашагал быстрее, но вокруг по-прежнему ни души. А мрак все сгущался. Голод стал мучить юношу, и он решил: «Ничего не поделаешь, придется заночевать под деревом», — и принялся выбирать место поудобнее. Вдруг видит — впереди мелькнул огонек. «Вот это удача, кажется, и дым идет из трубы». Обрадовался юноша, пошел на огонек. Смотрит — дом под черепичной крышей стоит. Постучал в ворота. Никого. Еще раз постучал. Кто-то со свечой вышел ворота отворять. Видит Ендон, перед ним молодая красивая женщина.

Спрашивает юноша:

— Нельзя ли у вас переночевать запоздалому путнику?

Женщина согласилась, повела Ендона в дом. А там холодно, пусто, ветер гуляет. Оробел юноша, но делать нечего. Вошел в комнату, но только собрался спать — женщина еду принесла. Съел Ендон несколько ложек, отодвинул еду — невкусной ему показалась, и тут же лег спать. Вдруг чувствует, что-то холодное обвило тело. Открыл глаза, а это огромная змея, пасть раскрыта, вот-вот проглотит его.

Испугался юноша, закричал, хочет вскочить, а ноги не слушаются.

Тут змея и зашипела:

— Давно тебя поджидаю. Помнишь змея, в которого ты стрелу выпустил? Я жена его, пришла тебе отомстить.

Понял тут юноша, что молодая хозяйка — оборотень, и думает: «Ждет меня верная смерть». И ни рукой, ни ногой шевельнуть не может от страха.

— Убивать тебя я не стану, — сказала змея. — Пока не узнаю, жив мой муж или мертв. Видел пустой храм на горе? Если на рассвете там трижды зазвонит колокол, — значит, муж жив, а не зазвонит, — значит, мертв. Подождем до рассвета.

Юноша совсем приуныл. «Как может зазвонить колокол в пустом храме? Надо же так глупо попасться!»

Тем временем пробили третью стражу, потом четвертую. Уже и рассвет близко, а колокол — молчит.

Говорит юноша:

— Хочешь убить — убивай поскорее, в пустом храме колокол все равно не зазвонит!

— Я слов на ветер не бросаю, — отвечает змея. — Подождем до рассвета. Глядишь, и зазвонит колокол.

— Убей! — просит юноша. — Нет сил больше ждать!

Тэ-эн! — донесся слабый звон. Неужели почудилось? Тэ-эн!

— Звонит, звонит колокол! — закричала змея. — Тэ-эн!

Отпустила юношу и говорит:

— Иди на все четыре стороны.

Стрелой вылетел юноша из дома — и побежал без оглядки. Обернулся — дома под черепицей нет, на его месте густая трава растет да деревья. «Как же так?» — пробормотал Ендон и стал подниматься на гору.

На склоне увидел он заброшенный храм. В храме пусто, на стенах толстый слой пыли. Кто же звонил? Кинулся юноша к колоколу, а под колоколом мертвый фазан. Голова разбита, клюв сломан. Понял юноша, что это фазан звонил, тот самый, которого он спас.

Поднял Ендон мертвого фазана, заплакал горько:

— Спасибо тебе, если бы не ты, не было бы меня в живых.

Долго оплакивал юноша мертвую птицу. Потом взял ее на руки и бережно предал земле.

Перевод Вадима Пака

КАК ЖАБА ЛЮТОГО ЗМЕЯ ОДОЛЕЛА

Жили давным-давно мать с дочкой, бедные-пребедные. Вышла однажды дочка во двор, а там дождь льет, под дождем жаба скачет, некуда ей спрятаться. Подобрала дочка жабу, в дом принесла, возле печи положила. Так и стала жаба жить в доме. Сядет девочка есть — и жаба с ней. Растет жаба не по дням, а по часам, уже с большую собаку стала. И чем больше становится, тем больше ест. Дочка голодная ходит, а жабу не попрекнет.

С давних пор поселился вблизи деревни громадный змей. Каждый год девушку себе на съеденье требует, а не дадут — грозится истребить всю деревню.

Настала очередь бедной девушки к змею идти. Пожаловалась она жабе на свою горькую долю, пробегалась.

Отвели односельчане девушку к пещере змея-злодея, оставили там и ушли. А жаба за ней прискакала, только не видит ее девушка, зажмурилась, лютой смерти ждет.

Вышел змей из своего логова, смотрит — огромная жаба девушку собой заслонила. И начался между ними бой. Стоит девушка ни жива ни мертва, шум, грохот кругом, она глаз не смеет открыть. Вдруг что-то как грохнет на землю! Открыла девушка глаза — змей бездыханный лежит, а рядом — мертвая жаба.

Поняла тут девушка: хотела жаба ее спасти и сама погибла.

Перевод Вадима Пака

ОЛЕНЬ И ЗМЕЯ

Случилось давным-давно наводнение. Река Тэдон вышла из берегов и все затопила. Ни домов не осталось, ни полей, ни людей, ни скота — одно огромное озеро.

Плывет в лодке старик из Пхеньяна, вдруг видит — олень тонет, вот-вот пойдет на дно. Спас оленя старик. Смотрит — змея тонет. Старик и ее спас. Потом мальчика из воды вытащил. Всех на берег привез. Олень и змея пошли своей дорогой, а мальчик со стариком остался. Родители его утонули, дом затопило. Куда ему податься? Накормил старик мальчика, у себя оставил.

Сидел как-то старик у себя дома. Вдруг откуда ни возьмись олень, тот самый, которого старик спас. Пришел — и старика за рукав дергает, хвостом машет, будто с собой зовет. Пошел старик за оленем. Шли они, шли и к скале пришли. Стал олень бить копытом под скалой землю. Смекнул старик, что здесь что-то закопано. Копать стал. Копал, копал, вдруг смотрит — кувшин. А в кувшине золото да серебро! Взял старик кувшин, домой принес, с того дня про бедность забыл.

Мальчик, которого старик приютил, избалованным вырос, сорит деньгами направо-налево. Ругает его старик, а мальчику хоть бы что — огрызается да грубит. Дошло до того, что собрался уйти. А старик ни в какую — не отпущу, и все. Рассердился мальчишка, решил старику отомстить и донос на него написал:

«Мой приемный отец украл много денег, а говорит, что это олень для него раздобыл».

Посадили старика в тюрьму, слова сказать не дали. Сидит старик, ждет, когда его выпустят. Ведь нет на нем никакой вины.

Приползла как-то ночью змея к старику. Ужалила и уползла. Распухла у старика рука, болит — мочи нет. Подумал старик: «Змея за добро платит злом. До чего же глупо». Но вскоре змея опять приползла, принесла в пасти пузырек с жидкостью. Смазала старику руку. Боль сразу прошла, и опухоль спала.

Утром слышит старик — суматоха в тюрьме. А это ночью змея ужалила жену судьи, и она того и гляди умрет. Уж не та ли это змея, что и его ужалила? Наверняка та. Позвал старик охранника, велел судье сказать, что может спасти его жену. Приказал судья тотчас привести старика. Взял с собой старик пузырек с жидкостью и только смазал ужаленное место, как жена судьи сразу ожила.

Поверил судья, что невиновен старик, отпустил его. А приемного сына сурово наказал за клевету.

Перевод А. Иргебаева

МЫШКИН ЖЕНИХ

Жило давным-давно на свете мышиное семейство. Подросла старшая дочь, стали отец с матерью жениха ей искать. Да такого, чтобы в мире сильнее не было.

Вылезли они из норки, на Солнце красное глянули, говорят:

— Здравствуй, Солнышко красное, здравствуй, Солнышко ясное! Выросла наша дочка, ей замуж пора. А жениха-то нам надо сильного, чтобы в мире сильнее не было. А кто в мире сильнее Солнышка? Вот и просим мы, низко кланяемся, возьми нашу дочку в жены.

Покачало головой Солнце красное, рассмеялось и отвечает:

— Не я на свете самое сильное. Сильнее меня белое Облако. На лицо мое набежит — меня и не. видно. За него дочку отдайте.

Задумались тут отец с матерью, что делать.

Думали, думали и надумали к Облаку обратиться: может, и правда сильнее Облака никого нет! Вылезли из норки, на небо глянули и говорят:

— Здравствуй, Облако белое! Здравствуй, Облако быстрое! Выросла наша дочка, ей замуж пора! А жениха-то нам надо сильного, чтобы в мире сильнее не было. А кто в мире сильнее Облака? Набежит оно на лицо Солнышку Солнышка не видать. Вот и просим мы, низко кланяемся, возьми нашу дочку в жены!

Покачало головой Облако, рассмеялось и отвечает:

— Правда ваша, могу я Солнце закрыть. Только не я на свете самое сильное. Сильнее меня вольный Ветер, куда подует — туда и плыву, то в одну сторону, то в другую. Вот и отдайте за него дочку!

Задумались отец с матерью, что делать — не знают. Думали, думали и надумали к Ветру вольному обратиться. Может, и правда сильнее на свете никого нет? Вылезли они из норки, в поле широкое вышли и говорят:

— Здравствуй, Ветер вольный, здравствуй, Ветер могучий! Выросла наша дочка, ей замуж пора. А жениха-то нам надо сильного, чтобы в мире сильнее не было. А кто в мире сильнее Ветра? Он облака во все стороны гонит. Вот и просим мы, низко кланяемся, возьми нашу дочку в жены!

Покачал головой Ветер, рассмеялся и отвечает:

— Спасибо на добром слове! Только не я самый сильный на свете! Сильнее меня каменный Будда, что в Ынчжине стоит, в провинции Чолла. Врос он ногами в землю, как ни дуй — не пошевелится. Шляпу и то с головы не сдуешь. Вот и отдайте за него дочку!

Послушались отец с матерью, к Будде каменному отправились. Говорит Будде мышкина мать:

— Здравствуй, Будда каменный, здравствуй, Будда могучий! Выросла наша дочка, ей замуж пора. А жениха-то нам надо сильного, чтобы в мире сильнее не было! А кто сильнее в мире тебя? Весь ты из камня сделанный! Вот и просим мы, низко кланяемся, возьми нашу дочку в жены!

Улыбнулся Будда и отвечает ласково:

— Спасибо на добром слове! Только не я на свете самый сильный, сильнее меня молодой мышонок. Роет он подо мною землю и роет. Не долго мне тут стоять, скоро на землю свалюсь.

Услышали это отец с матерью, обрадовались. Домой вернулись и выдали дочь за мышонка.

Перевод А. Иргебаева

КАК ЯНБАН С ДРУЗЬЯМИ ДЕВУШКУ СПАС

Отправился однажды молодой янбан верхом путешествовать. Только отъехал, смотрит — майский жук навстречу летит. Подлетел и говорит:

— Янбан, янбан, возьми меня с собой!

— Садись, — отвечает янбан.

И поехали они вместе: янбан и жук. Едут, едут, вдруг смотрят — яйцо по дороге катится. Подкатилось и говорит:

— Янбан, янбан, возьми меня с собой!

— Садись, — отвечает янбан.

И поехали они вместе: янбан, жук и яйцо. Едут они, едут, вдруг смотрят — краб по дороге ползет, с боку на бок переваливается. Подполз и говорит:

— Янбан, янбан, возьми меня с собой!

— Садись, — отвечает янбан.

И поехали они вместе: янбан, жук, яйцо и краб. Едут они, едут, вдруг смотрят — рисовый ковшик скачет. Подскакал и говорит:

— Янбан, янбан, возьми меня с собой!

— Садись, — отвечает янбан.

И поехали они вместе: янбан, жук, яйцо, краб и ковшик. Едут они, едут, вдруг откуда ни возьмись — шило. Просит шило:

— Янбан, янбан, возьми меня с собой!

— Садись, — отвечает янбан.

И поехали они вместе: янбан, жук, яйцо, краб, ковшик и шило.

Едут они, едут, вдруг смотрят — ступа ковыляет. Подковыляла и говорит:

— Янбан, янбан, возьми меня с собой!

— Садись, — отвечает янбан.

И поехали они вместе: янбан, жук, яйцо, краб, ковшик, шило и ступа. Едут они, едут, вдруг смотрят — циновка по дороге катится. Подкатилась и говорит:

— Янбан, янбан, возьми меня с собой!

— Садись, — отвечает янбан.

И поехали они вместе: янбан, жук, яйцо, краб, ковшик, шило, ступа и циновка. Едут они, едут, вдруг откуда ни возьмись — чиге деревянное. Просит чиге:

— Янбан, янбан, возьми меня с собой!

— Садись, — отвечает янбан.

И поехали они вместе: янбан, жук, яйцо, краб, ковшик, шило, ступа, циновка и чиге. Едут они, едут, уже завечерело. Пришли они к одинокому домику. Постучались — никто не откликается. Вошел тогда янбан в дом, а там девушка — плачет, горькими слезами заливается. Спрашивает янбан:

— Отчего ты плачешь, девушка, горькими слезами заливаешься?

Отвечает девушка:

— Как же мне не плакать? Живет за домом на горе тигр. Что ни вечер вниз спускается, прямо к дому. Отца с матерью съел, брата и сестру съел, а нынче моя очередь.

Говорит янбан:

— Не плачь, девушка. Не оставим мы тебя в беде.

И сказал янбан друзьям, что делать, когда заявится тигр. Жуку велел залезть в свечу, яйцу — залезть в печку и засыпать тигру глаза золой, крабу — выцарапать тигру глаза, ковшику — бить тигра по голове. Шило янбан под подстилку спрятал, чтобы тигр лапы поранил, ступе приказал на крышу залезть и колотить по ней изо всех сил, а после броситься прямо на тигра и прикончить его. Соломенную циновку и деревянное чиге янбан спрятал в сарае и наказал им унести издохшего тигра подальше.

После этого янбан с лошадью схоронился в темноте под навесом, а девушка вошла в свою комнату и зажгла свечу. Вскоре тигр спустился с горы, в дом вошел. Но только хотел схватить девушку, как майский жук взмахнул крылышками, свечу погасил. Говорит тигр девушке:

— Как же я тебя съем в темноте?

Отвечает девушка:

— А ты на кухню сходи, огня принеси.

Пошел тигр на кухню, к печке нагнулся подуть на тлеющие угольки, в это время яйцо раскололось, разметав всю золу, и она засыпала тигру глаза. Завопил тигр, подлетел к умывальнику глаза промыть, а там краб их ему своими клешнями выцарапал. Выскочил разъяренный тигр из кухни, а из-за чайника на него рисовый ковшик набросился и давай дубасить по голове. Попробовал тигр вернуться в комнату девушки, только ступил на подстилку шило в лапу вонзилось. Выбежал тигр во двор, а с крыши на него ступа свалилась. Испустил тигр дух. Тут из сарая соломенная циновка вышла, завернула тигра, а деревянное чиге взяло его к реке отнесло, в воду бросило…

Взял янбан девушку в жены, и зажили они счастливо. А с ними друзья: майский жук, яйцо, краб, ковшик, шило, ступа, циновка и чиге.

Перевод А. Иргебаева