- Неужели?
- Я серьезно говорю...
- Светланка спит. Она закончит второй класс здесь, а потом я переведу её в другую школу, туда, где мы с нею будем жить.
- Светланки нет в квартире, - сказал Игорь.
- Что?! - Надежда рванулась к комнате девочки, открыла дверь, долго, словно не веря своим глазам, стояла на пороге, а потом повернулась к Игорю.
- Где девочка? - она смотрела на него с такой ненавистью, что Игорь не сомневался - вот-вот вцепится ногтями в его лицо.
- Она в надежном месте, ты не должна этого знать, - сказал он, внимательно следя за её движениями. Впервые Игорь встал в боевую стойку, разговаривая с женой.
- Где?! - истерично крикнула Надежда. - Что ты ещё натворил, что мою девочку нужно прятать?
- Пойдем в комнату, поговорим.
- Немедленно отвечай, не то я... сейчас же позвоню в мили цию! И тебя заберут! Негодяй, подлец!
Надежда взмахнула рукой, но Игорь предупредил её удар. Он схватил её за руки и с силой втолкнул в комнату Светланки, уса дил на кровать девочки.
- Прошу тебя, успокойся.
- Негодяй! Подлец! - кричала Надежда, пытаясь его ударить.
- Да послушай же ты, наконец! - звонкая пощечина заставила Надежду отодвинуться в угол кровати.
Сколько же ненависти было в её взгляде! Игорь опустил гла за. Невозможно было спокойно смотреть на эту женщину, когда-то любимую, когда-то единственную...
- Сегодня Светланку хотели похитить, - сказал он, с трудом выговаривая слова, такими тяжелыми они казались. - Вчера мы с Робертом, действительно, дали по мозгам одному подонку. А де вушку просто-напросто отвезли домой. Вечером, когда мы с Робер том сидели у него, двое бандитов, прикрываясь Юлией, хотели отомстить нам. Я их "вырубил". Сегодня меня уволили с работы, а когда Светланка выходила из школы, её пытались увезти. Я не позволил. Она в надежном месте. Но тебе, Надя, тоже грозит опасность.
- Какая же ты сволочь!
- Речь не об этом. Я даже не вспоминаю о том идиоте, кото рый привез тебя на иномарке домой, и с которым ты целовалась в машине. Я его найду и разберусь, как считаю нужным. Он свое по лучит, можешь не сомневаться. Но сейчас я хочу тебя предупре дить, что...
- Заткнись, негодяй! - завизжала Надежда и, потянувшись, схватила настольную лампу, швырнула её в Игоря.
Он уклонился, лампа ударилась в гардероб Светланки. Звяк нуло разбитое стекло.
- Может быть, все-таки выслушаешь? - спросил Игорь.
- Я всегда знала, что ты доиграешься! Что твое суперменс тво закончится плохо для меня и для Светланки! Так оно и полу чилось. Чтобы завтра же привез мне девочку, я уйду вместе с ней. Завтра же! А про то, что я целовалась в машине - да! Да! Да! Это человек, к которому я ухожу от тебя. Подаю на развод! Между нами все кончено, и я больше видеть тебя не желаю, под лец! Понятно? Вот так! А если ты попробуешь хоть пальцем его тронуть - попадешь в тюрьму, понятно? У него хватит денег, что бы упрятать туда какого-то идиота. А я буду свидетельницей! За помни это.
- Спасибо, что предупредила, запомню. Но тебе тоже грозит опасность...
- Плевать мне на твои опасности! Я тебя знать не знаю, и никто меня не тронет! И сегодня я буду спать в этой комнате, не смей даже заходить сюда!
- Хорошо. Я пытался объяснить тебе, что происходит вокруг нас, но ты не пожелала слушать. Когда станет совсем плохо, дай знать, постараюсь помочь, - сказал Игорь.
Он вышел из комнаты Светланки, мрачно усмехаясь, направил ся в комнату... До сегодняшнего вечера она была их комнатой, а теперь?
С грохотом захлопнулась дверь ванной. Игорь сел на диван, обхватив руками голову. Все это походило на кошмарный сон. А он когда-то недоумевал, как же Рита не позволяет Роберту встречать ся с сыном? Это казалось невероятной дикостью. Позволит ли На дежда встречаться ему со Светланкой?
Скорее всего - нет...
23
Подойдя к углу своего дома, Ольга не выдержала и разрыда лась. Она стояла, прислонившись лбом к холодной кирпичной сте не, и плечи её судорожно вздрагивали.
- Дурак!.. - сквозь слезы сказала Ольга.
Пожилой мужчины в плаще и шляпе, прогуливавший в столь поздний час своего дога, остановился рядом с с нею, участливо поинтересовался:
- Девушка, вам плохо?
- Нет, все нормально, - ответила Ольга. Она оторвалась от холодной стены и, увидев огромную собаку, инстинктивно попяти лась.
- А то я помогу вам дойти.
- Спасибо, я сама доберусь. Извините.
- Но может, все-таки, помочь? - мужчина не уходил, с откро венным любопытством разглядывая плачущую девушку.
- Оставьте меня в покое! - крикнула Ольга.
- Только не нужно нервничать, моя собака этого не любит, - обиженно сказал мужчина и пошел дальше, куда вел его громадный черный пес.
Ольга вытерла платочком слезы и побрела к подъезду своего дома. "Дурак" предназначалось вовсе не Роберту. Синеглазый брю нет Игорь, из-за которого столько неприятностей свалилось на её голову, даже не позвонил, не поинтересовался, все ли у неё в порядке. Зачем тогда заступился за нее? Дурак самый настоящий! Ведь слышал номер телефона, когда она диктовала его Роберту, мог запомнить, позвонить! Опозорил кошмарную морщинистую обезь яну - спонсора, избил двух страшных бандитов и - ни слова не сказал ей! Как будто все не из-за неё началось, а как бы само по себе. Жена у него, видите ли! А как хотелось услышать его негромкий, мягкий голос...
Роберт хороший человек, щедрый, смешной, искренний, но он
- мираж. Какое-то время ей казалось, что он поможет ей забыть синеглазого Игоря, что бесшабашное веселье закружит её, увлечет.
Глупости. Она все время сравнивала, а как это было бы с Игорем? И хорошо, что пришла подруга Роберта, вовремя пришла. Все равно ведь Ольга уже поняла, что зря согласилась поехать к Роберту. Хоть и говорил он, что просто угостит её кофе, а все ж таки, надеялся, наверное, на большее. А она не могла ему этого дать, и обижать хорошего человека не хотелось.
Вовремя пришла эта сердитая женщина. Ничего, помирятся, она останется у него, и уход Ольги не станет обидой для Робер та. Его подруга красивая женщина, блондинка, а он - брюнет, за мечательная пара, все у них будет хорошо.
- Еще "Амаретто"? - спросил Заза.
- Давай, - кивнула Юлия.
Странное дело, с приходом этого парня, её квартира, где всегда можно было укрыться, спрятаться от всего мира, перестала казаться надежным убежищем. Ничего такого она не чувствовала, когда сюда приходил Роберт, а до него - другие мужчины. Юлия подумала, что это, наверное, следствие излишнего нервного нап ряжения. А ещё - она ведь совершенно не знает своего гостя. Нужно было хорошенько расслабиться, и ликер казался самым под
ходящим средством для этого.
Заза до краев наполнил её стограммовую рюмку, себе плеснул водки.
- Не могу поверить, что ты - бывшая чемпионка мира, - ска зал он. Красивая женщина - да, но что ещё и чемпионка - это уж слишком! Я даже оробел немного. Никогда не бывал в гостях у настоящей чемпионки. Выпьем за это и за тебя, - он поднял рюмку, призывно посмотрел на Юлию.
- Выпьем, - согласилась она.
Сделав большой глоток, Юлия поставила рюмку на столик, внимательно посмотрела на Зазу.
- А у меня в гостях никогда не бывали сотрудники секретно го Курчатовского ядерного центра, - сказала она. - Что, несладко живется нынче ученым?
- А чемпионкам?
- Не очень. Но это естественно. Мы - пенсионеры, свое от работали. Но вы-то, в таком возрасте - в самом расцвете. Я знаю, за границей большой спрос на наших ядерщиков. Неужели не было желания уехать и жить по-человечески?
- Было, - усмехнулся Заза. - Но кто же меня, к примеру, от пустит? Я секреты всякие знаю, подписку давал. Поэтому и прихо диться маяться здесь, вымаливать повышение зарплаты хотя бы до уровня бухгалтера в коммерческом банке.
- Не повышают?
- Денег в бюджете нет. Ты плохо пьешь, Юлия, поэтому чувс твуешь себя скованно. Выпей, расслабься.
Юлия допила свою рюмку. Заза тут же наполнил её по новой.
- Пей, - сказал он.
- А ты?
- И я с тобой.
- Ну, давай!
Ликер затуманил мысли, но легче на душе не стало. Теперь уже Юлия точно знала, что зря согласилась на его предложение, зря привела его к себе. Отомстила Роберту? Нет. Отомстила его невесте? Она уже и забыла об этой девушке. Тогда - зачем все это? И что же дальше будет? Может, посидят, поразговаривают, да и разойдутся? Вот было бы хорошо!
Заза, словно услышав её мысли, придвинулся ближе, положил свою ладонь на колено Юлии, уверенно повел её под юбку.
- Ты знаешь, - Юлия попытался остановить его руку. - Мне что-то не хочется. Такой противный вечер получился, никакого настроения нет.
- Сейчас будет.
Вторая рука Зазы легла на грудь Юлии, опрокидывая женщину навзничь. Потом он резким движением задрал юбку и одним рывком сдернул белые трусики.
Только теперь Юлия поняла, что её согласия никто и не спрашивает. Он просто-напросто хочет изнасиловать ее!
- Не надо, Павел, пожалуйста, послушай, - сказала Юлия, поднимая голову.
Пощечина была столь резкой, что Юлия на мгновение потеряла сознание. А когда снова пришла в себя, первое, что почувствова ла - боль в низу живота. Шершавый член как будто распиливал её надвое.
- Ты скотина, - с ненавистью пробормотала она и снова зак рыла глаза. Как хотелось отключить и все остальные чувства!
- Мы уже обо всем договорились, - сказал Заза. - У меня нет времени начинать сначала.
- Негодяй... у меня же там все сухо... Мне противно, боль но, ты понимаешь? - простонала Юлия.
- Это твои проблемы.
Она попытался вырваться из под него, дернулась в сторону, сжимая ноги, но лучше б этого не делала. Еще одна хлесткая по щечина заставила её прекратить сопротивление.
В конце концов боль утихла, но удовлетворения не было, только ненависть к человеку, который насиловал её, который даже не попытался поцеловать ее! Хотелось только одного - чтобы это побыстрее кончилось.
Когда он яростно засопел, закряхтел, предчувствуя близкую развязку, Юлия вздохнула с облегчением. Какое-то время он лежал неподвижно, и она ждала, что вот-вот свалится с нее, даст воз можность ей подняться на ноги и тогда... Тогда пусть не обижа ется, подонок! Ловкость, гибкость, быстроту реакции она отраба тывала годами, и сумеет опустить бутылку с остатками "Амаретто" на его голову!
И снова она ошиблась. Он не позволил ей подняться. Его ру ка вцепилась в её волосы на затылке, а губы впились в её гу бы. Скользкий, жесткий язык раздвинул их, приникая чуть ли не в самое горло, раздвигая его стенки резкими круговыми движениями. Юлия замычала, пытаясь оттолкнуть его, но силы были слишком неравными. И она смирилась, закрыла глаза, и уже ни о чем боль ше не думала, моля Бога лишь об одном: чтобы Он прекратил это издевательство. Умолять об этом Зазу было бессмысленно, она уже не сомневалась. Но и Бог, по-видимому, отвернулся от неё в эту кошмарную ночь, и ничем не помог ей.
Несколько минут губы и язык Зазы терзали её рот, а потом Заза оседлал её, придвинулся вперед и, открыв на мгновенье гла за, Юлия с ужасом увидела перед глазами красное, липкое, отвра тительное чудовище. Она замотала головой, стиснула зубы, но стальные пальцы Зазы с такой силой сжали её волосы, что на мгновенье показалось - он сорвет их вместе с кожей, снимет с неё скальп. Протяжный, хриплый, душераздирающий стон заполнил комнату, и Юлия раскрыла рот, пропуская красное чудовище в глу бину его. О том, чтобы стиснуть зубы и мысли не было - боль в затылке была невыносимой, но в любое мгновенье она могла стать ещё сильнее. К тому же, большой и указательный палец другой ру ки Зазы лежали на её закрытых глазах, и не было сомнений в том, что одно неосторожное движение Юлии сделает её слепой на всю жизнь.
Она задыхалась, потом захлебывалась, потом забилась в приступе неудержимой рвоты. Заза на мгновение оставил её в по кое, но когда Юлию чуть ли не наизнанку выворачивало, он прист роился сзади, раздвинув её крепкие ноги и продолжал, продолжал, продолжал свое дело с методичностью машины, не обращая внимания на её хриплые стоны, на искаженное болью и отвращением лицо. А когда рвота заставляла её судорожно сжимать ноги или прогибать ся, жесткий тычок кулаком под ребра напоминал о том, что лучше так не делать.
Казалось, красное чудовище, терзающее её тело, никогда не сникнет, не успокоится. Этот мужчина мог бы доставить немало сладостных минут самой привередливой женщине, если бы хоть нем ного думал о свой партнерше. Но Юлии для него просто не сущест вовало в качестве живой женщины. Манекен, резиновая кукла с на бором необходимых приспособлений. Она при этом что-то чувству ет, испытывает раздражение, боль, страх, ненависть? Это её проблемы.
Сколько продолжалось это мучение, Юлия не помнила. Она открыла глаза и увидела, что он стоит над нею, лежащей на живо те и усмехается. Красное чудовище сморщилось и почти совсем спряталось в зарослях густых волос. Если бы он сейчас ушел, ос тавил её, наконец, в покое! Но что-то не верилось в это.
Она лежала на диване и могла бы вскочить на ноги, схватить бутылку, попытаться ударить его... Не было сил для этого, не было желания. Ничего уже не хотелось - он парализовал её волю.
- Ты ведь не обижаешься больше на меня, верно? - спросил Заза, приседая рядом с диваном на корточки.
Юлия равнодушно кивнула, её потускневшие глаза смотрели поверх его головы.
- Мы делали то, о чем договорились, то, что хотелось тебе, ведь так? Я тебе очень нравлюсь, и тебе хочется заниматься сек сом еще?
Он не спрашивал, он утверждал сказанное, и таким тоном, что сомнений быть не могло - возражения будут наказываться.
Юлия снова равнодушно кивнула. Ей было абсолютно все рав но, чем заниматься. После того, что ей довелось пережить, в ми ре не осталось ничего страшного и отвратительного.
- Я рад, что мы с тобой думаем одинаково, - усмехнулся За за. Пойдем в ванную, здесь воняет.
Юлия безропотно поднялась и направилась в ванную, чувствуя за спиной чужие шаги. Кому-то она хотела отомстить... Вспомнить бы, кому именно?..
24
Игорь Стремянов готов был драться с кем угодно. И не с од ним противником сразу - пусть их будет двое, трое, даже пятеро. Он знает, как вести себя в такой ситуации. Пусть их будет де сять против одного и шансов на победу почти никаких - и в этом случае он знает, что делать.
Но когда постоянно ощущаешь грозящую опасность, а против ников не видно, и сколько их на самом деле, и как они расстав лены не понять, и кто чем силен: на кулаки свои рассчитывает, сжимает в кармане нож или прячет под плащом автомат - не ясно, как можно готовиться к отпору?
Необходимо было хоть что-то узнать о спонсоре и его фирме. Игорь съездил в ДК, поговорил с Иваном Савельевичем, выяснил, что фирма называется "Катамаран", это корпорация. Дома он прос мотрел несколько последних выпусков "Экстры-М", бесплатной мос ковской рекламной газеты, нашел "Катамаран", который занимает ся торговлей недвижимостью, позвонил туда, попросил позвать к телефону директора, Вадима Сергеевича Ерохина. Девушка, видимо, секретарь, засмеялась в ответ и сказала, что у него устаревшие сведения, фирмой теперь руководит Владимир Петрович Наконечни ков, а Вадим Сергеевич - председатель совета директоров, и его телефон она не имеет права давать никому.
Игорь положил трубку и долго раздумывал, как могут приго диться ему полученные сведения. Получалось, что - никак. Ну, поедет он в эту фирму, торгующую недвижимостью, и что скажет? Что выяснит о планах против него? Скорее всего, никто и не по дозревает о таких планах. Даже если он узнает телефон и адрес этого Ерохина, даже если придет к нему, прорвется в кабинет и заставит ещё раз снять штаны - тот снимет, но вряд ли расска жет, когда и как его бандиты обрушатся на Игоря. Зато потом спонсор тут же вызовет милицию, свидетелей зверского избиения уважаемого бизнесмена окажется великое множество, да ещё вспом нят о том, что было в ДК и - чем все это закончится понятно да же глупцу.
Оставалось только одно - ждать, когда они выдадут себя,хо тя бы обозначат свои намерения.
Веселенькое занятие - ждать, когда тебя начнут убивать или калечить, или причинять боль родным и близким!
Был бы рядом отец, он бы непременно помог. Василий Ильич считал себя мастером анализа предполагаемых действий противни ка, сам не раз с гордостью говорил об этом, правда, уже после того, как оказался за стенами Лубянки. Но просить помощи у отца
- означало рассказать обо всем, в том числе и о намерении На дежды уйти от него. Не хотелось. К тому же, Василий Ильич забо тился сейчас о Светланке.
Но не только это беспокоило Игоря. В мыслях он все время возвращался к ночному разговору с Надеждой. И здесь никакой яс ности не было. С одной стороны все ясно - решила уйти, ну и уходи, здесь вряд ли что можно исправить. Лучше всего, смирить ся и не вспоминать о Надежде. А с другой так нагло, оскорби тельно вела она себя, что хотелось как-то воспрепятствовать её решению, хотя бы, осложнить ей жизнь, чтобы не считала его пус тым местом!
Только непонятно было - каким образом?
Лицо Игоря ещё больше потемнело за минувшие сутки, осуну лось, темные круги обозначились под глазами. Он ведь почти всю ночь не спал, не в силах понять, как это его, сильного, уверен ного в себе мужчину отшвырнула в сторону, словно щенка, слабая женщина? Отшвырнула, перешагнула и пошла своей дорогой!
А он должен молча проглотить обиду?!
Игорь сварил куриный бульон из концентрата в блестящем па кете, на второе съел яблоко, завалявшееся в холодильнике, выпил крепкий кофе и решил, что для начала выяснит, с кем встречает ся Надежда. Для этого нужно было подъехать к зданию заводоуп равления к пяти вечера, когда заканчивалась смена ИТР и подож дать, когда она выйдет на улицу.
А там видно будет.
В пять вечера он сидел в своем "жигуленке", припаркованном у гастронома "Стрела" - видимо, особой фантазией нынешние руко водители на отличались, решив просто: коль есть поблизости ДК "Стрела", пусть будет и у гастронома такое название. Метрах в двухстах слева, на улице, перпендикулярной той, где остановился Игорь, стояло трехэтажное кирпичное здание заводоуправления. Игорю отлично была видна широкая лестница, ведущая ко входу. К тому же, по дороге к автобусной остановке Надежда пройдет сов сем неподалеку от него. И, если сядет в автобус, идущий в 7-й микрорайон, значит, поедет домой. А если в другой - Игорь пое дет за ним. А если возникнут ещё какие-то варианты её поведения
- и это не ускользнет от его внимания.
На другой стороне улица, почти напротив машины Игоря оста новился роскошный, сияющий БМВ темно-синего цвета. Мужчина лет тридцати с гладко зачесанными назад длинными волосами откинулся на спинку сиденья, закурил, поглядывая в сторону заводоуправле ния.
Игорь понял, что и он ждет кого-то, скорее всего женщину, работающую в здании из красного кирпича. На такой машине мог бы и к самой лестнице подъехать, чтобы подруги счастливицы лишний раз убедились, как хорошо ей жить в этой замечательной демокра тической стране. Не иначе, так называемый, бизнесмен, или про дажный чиновник, подходи, представитель власти, отбирай машину в пользу любого детского дома - не ошибешься в этом богоугодном деле. Игорь усмехнулся. Не подойдут представители. Удивительно, что они пока ещё честь не отдают всем проходящим мимо иномар кам! Интересно, в этом "Катамаране", куда он звонил днем, тоже на таких машинах ездят?
Знал бы Игорь, что ответ на этот вопрос - перед глазами! По широкой лестнице заводоуправления повалил народ - за
кончился рабочий день. Игорь внимательно следил за людским по током, выискивая взглядом Надежду.
А вот и она. Сумочка на плече, пластиковый пакет в руке. Может, одумалась и решила вернуться домой, попросить прощения? Продукты купила в обеденный перерыв?.. Смог бы он простить ее? Наверное, нет. Во-первых, то, что было вчера, невозможно за быть, а во-вторых, это всегда может повториться. Предавший еди ножды, предаст и в другой раз - это же аксиома.
Надежда улыбнулась, помахала кому-то рукой.
Игорь напрягся. Заметила его? Нет, направляется на другую сторону улицы. Он перевел взгляд и заскрипел зубами. Из тем но-синего БМВ выбирался парень с прилизанными волосами и тоже махал рукой. Не трудно было понять, кому - Надежде. Вот он вы лез, держа в одной руке огромный букет гладиолусов, а в другой коробочку, перевязанную синей лентой...
Подарок, стало быть. Надежде, пока ещё Стремяновой. Воровато оглядываясь, она шла прямо к парню, а он стоял у
машины, ждал её. Видимо, оба ещё не созрели для того, что афи шировать свои отношения, осторожничали.
Злое веселье захлестнуло грудь Игоря. Этот прилизанный су чонок думает, что если у него шикарная иномарка, то можно без проблем трахать чужих жен? А разрешение у мужа спросить?
Он глубоко вздохнул и вылез из машины.
Прилизанный вручил Надежде цветы, она радостно улыбнулась, смущенно проворковала:
- Ой, Володя, это мне? Ну зачем?..
- А это "Вечный поцелуй", - Володя протянул Надежде коро бочку, но она не успела её взять, увидев за спиной щедрого лю бовника Игоря.
- А разрешение у мужа спросить? - сказал Игорь, рывком по ворачивая прилизанного к себе лицом.
- В чем дело?! - возмутился тот. - Ты кто такой?
- Муж этой дамы, - вежливо представился Игорь.
Пока Наконечников соображал, что это значит, и как реаги ровать на подобные заявления, Игорь выбросил вперед правую ру ку, вонзая согнутый указательный палец в солнечное сплетения соперника. Володя грохнулся спиной на свою сверкающую машину и, выпучив глаза, стал медленно сползать вниз. Но ему не суждено было добраться до грязного асфальта. Спустя мгновение, нога Игоря врезалась в пах бизнесмена. Извиваясь, Володя пополз вверх, вытирая модным пиджаком возможную пыль на дверце.
- Сволочь! - закричала Надежда. - Не трогай его, слышишь?! Не то я милицию позову, тебя арестуют, посадят, негодяй!
Потемневшее лицо Игоря было совершенно спокойным. Нако нец-то он знал, что нужно делать и как. И делал, не чувствуя ни жалости, ни злости. В конце-концов, вопрос решен, просто необ ходимо сказать свое слово, чтобы люди, принявшие решение, зна ли: он тоже имеет право голоса. Лишать его этого права - неде мократично. Костяшки согнутых среднего и указательного пальцев скользнули по щеке Наконечникова, захрустели разбитые зубы. И ещё один удар в пах - это место на теле бизнесмена особенно не нравилось Игорю. Потом он повернулся к Надежде, усмехнулся:
- Ну давай, зови милицию. Там и объяснишь свое поведение, ты ведь еще, кажется, замужем?
Надежда испуганно попятилась, но в её голубых глазах заго релась откровенная ненависть.
- Ты ещё пожалеешь об этом, - хриплым шепотом сказала она.
Наконечников достиг желанного асфальта, опустившись на не го задом. Коробочка с подарком валялась рядом. Он смотрел на Игоря снизу вверх, и глаза его говорили только одно: не бей ме ня, пожалуйста... Неподалеку собралась толпа, издали наблюдая за происходящим. Многие знали Игоря и Надежду, и были полностью солидарны со Стремяновым. Даже если б он был совершенно не прав, и тогда мысленно были бы с ним. Нельзя безнаказанно ез дить на таком дорогом лимузине!
- Завтра же привезешь сюда Светлану! - с яростью выговори ла Надежда. - Я больше не вернусь в твою квартиру никогда! За помни - никогда! И не смей следить за мной, я не твоя жена! Са ма подам на развод, получишь повестку. Мясник проклятый!
- К нему уходишь? - поинтересовался Игорь. - А он не переду мал? Эй, дорогой, не страшно уводить такую женщину? Это ведь только начало. С тобой каждый день будут происходить такие вот несчастные случаи. Я зря не обещаю, теперь и сам знаешь.
Надежде показалось, что Игорь может испугать Володю, зас тавить его отказаться от неё и разом перечеркнуть все планы. Она бросилась к Наконечникову, широко раскинув руки, заслонила его собой, крикнула:
- Не смей угрожать ему!
Наконечников выплюнул разбитые зубы, осторожно отодвинул Надежду в сторону и внимательно посмотрел на Игоря. В этом взгляде уже не было страха.
- Я люблю ее... она моя. Бей... - он поперхнулся, опять выплюнул окровавленные обломки зубов.
- Надо же, какой упрямый, - покачал головой Стремянов.
И, круто развернувшись, пошел к своей машине.
25
И лежать на диване - тоже не хотелось! Пойти побродить в сквере? Какой, слушай, сквер, когда на душе скверно! Совсем ни чего не хочется. Роберт подошел к окну, минут пять смотрел на зеленеющие внизу деревья, потом зябко поежился - холодно стало. А батареи уже совсем ледяные. Думали - тепло, можно выключить отопление. Не знали, что может похолодать, да? Знали, но сдела ли вид, будто ничего не понимают. Экономят топливо, а людям в бетонных коробках как согреваться?
Только "Приветом".
Вчера расстроился, выпил ночью целую бутылку, оказалось - много выпил. Уже не двадцать лет, стареет. Пришлось звонить на работу, сказать, что больной, пусть помошник проведет трениров ку. Сказали - ну конечно, выздоравливай, Роберт. Хорошие люди, верят ему. Спасибо...
Сегодня больше двухсот граммов - ни-ни. Хотя... если боль ной, можно и завтра не пойти на работу. Что такое двести грамм для взрослого мужчины с большим животом, когда ему очень плохо? Совсем ничего, ну!
Вчера как хорошо было в ресторане, в "Капуцине" этом! Ка кие монахи, слушай, когда там есть шашлыки и сациви и лобио? Разве монахи такое кушали? А какие вина, какой ансамбль! Пять десят тысяч - и поют любимую песню твоей девушки. Как закончили
- нате вам ещё пятьдесят тысяч. Скажи, Ольга, какую песню хо чешь? "Сиреневый туман"? Ну, дорогие, играйте! Разве монахи иг рали на электрогитарах и пели "Сиреневый туман"? Это не настоя щие монахи, а такие, какие нужны! Отличные монахи. Капуцины!
А потом было так плохо, что думал, когда пил "Привет" - хуже не бывает. Оказывается, бывает! Сегодня - ещё хуже. Целый день не выходил из квартиры, такая тоска - ничего делать не хо чется! Куда пойдешь, если посмотришь на кресло и видишь Ольгу. Она там сидела, ждала, когда он сварит кофе. Посмотришь на дверь - и видишь Юлию, нехорошо получилось. Совсем нехорошо.
Сама виновата - пришла, когда не звал, позавчера предупре дил: устал, не надо приходить. Она пришла, вот и получилось все по-свински. Юлия хорошая женщина, разве нужно было такое, как вчера?
И Ольга обиделась...
Надо позвонить, сказать, чтобы не обижалась. Сказать, что уже не хочет встречаться с Юлией, хочет с ней. Такая красивая, такая девушка! Уже звонил два раза. Сперва никто не взял труб ку, потом какой-то молодой человек стал кричать, что Ольги нет дома, она в университете. Что кричишь, слушай? Я не глухой. Ес ли Ольги нет, потом позвоню. А будешь кричать приеду и успо кою. Злой парень. Кто такой? Что делает в Ольгиной квартире?
Роберт взял трубку, набрал номер телефона, который дала ему Ольга. Если опять этот парень станет кричать: нет дома, нет дома, придется ему уши пообрывать. Надоел, понимаешь!
Но трубку на другом конце провода взяла сама Ольга.
- Да, слушаю, - грустно сказала она. Какой голос! Даже если грустный - слушаешь и плясать охота!
- Оля, это я, Роберт. Ты не забыла ещё такого?
- Ты думаешь, это просто забыть?
- Я тоже помню.
- Ну и что?
- Оля, давай сегодня вечером встретимся. Хочешь, опять пойдем в ресторан, к этим грузинским капуцинам, слушай, хорошо там, да?
- Нет, Роберт, извини... Скоро сессия, мне нужно к зачетам готовиться.
- Оля, мы сделаем все, как было вчера. Ты много смеялась, тебе хорошо было, так?
- Да, Роберт, хорошо.
- Оля, я ничего не прошу, не требую, я просто хочу, чтобы тебе было опять хорошо. Потом провожу домой, на такси отвезу, слушай.
- Чего это ты так заботишься обо мне, Роберт?
- Даже не о тебе, Оля - о себе забочусь. Когда ты рядом, когда могу тебе сделать хорошо, мне самому тоже хорошо. Лучше не бывает. Разреши мне что-нибудь сделать для тебя. Не обижай ся, что вчера так получилось, Юлия, понимаешь, пришла...
- Я не обижаюсь, - перебила его Ольга. - Она была права, не нужно было мне приезжать к тебе.
- Как не нужно, слушай? Я сказал ей, что больше не надо приходить. Она чемпионка мира по гимнастике, заслуженный мастер спорта, очень замечательный человек. Но когда я увидел тебя, Оля, я сразу понял...
- Не надо, Роберт.
- Почему, слушай, не надо?
- Ты тоже хороший человек, замечательный, ты мне очень-очень нравишься. Но мы можем быть только друзьями, пони маешь?
- Не понимаю...
- Что ж тут сложного? Я люблю другого мужчину, вот и все. Да, вчера мне было очень приятно провести вечер с тобой, но все остальное - лишнее. Я не решалась тебе сказать об этом, не хо тела огорчать, но это именно так.
- Всегда все так, как не надо, - проворчал Роберт. - Оля, ну давай мы будем просто друзьями? Пошли к капуцинам, а? Я же тебе сам сказал - больше не буду приглашать тебя, если не хочешь, к себе. А если хочешь - я с удовольствием кофе тебя сварю. Юлия больше не придет, она все поняла.
- Нет, Роберт. Мы можем быть просто друзьями, но... Ты прости меня, для друзей такой стол не заказывают и два миллиона за один вечер не тратят. Я просто не могу тебя отблагодарить за все это. Я бы очень хотела, но не могу. Не обижайся, Роберт.
- Да? - озадаченно пробормотал Роберт. - Знаешь, Оля, я просто хочу тебя видеть. Это плохо, да?
- С удовольствием встречусь с тобой, Роберт. Если ты бу дешь со своей Юлией. А я, быть может, со своим любимым.
- Как - с Юлией? Она больше не желает меня видеть.
- А ты помирись с ней. Я сразу поняла, что она - умная женщина и все поймет, если ты честно расскажешь ей. Между про чим, Роберт, вы замечательная пара. И я буду рада стать дру гом для вас обоих.
- А со мной одним не хочешь, да?
- И с тобой одним - тоже. Но после того, как ты познако мишь меня с Юлией.
- Почему, Оля?
- А я, может быть, познакомлю тебя с тем, кто мне нравится. Почему-то Роберту показалось, что она имеет в виду Игоря
Стремянова. Но он спросил:
- Это тот молодой человек, с которым я уже разговаривал сегодня?
- Нет. Это... - она замялась. - Это мой двоюродный брат из Тольятти, он снимает у меня комнату пока.
- А у Игоря проблемы с женой, - сам не зная, зачем, сказал Роберт. У него тоже все плохо.
- Пусть позвонит мне, может, я чем-нибудь смогу облегчить его участь, - засмеялась Ольга, и Роберт подумал, что ей, дейс твительно, нравится Игорь. Веселой стала, когда про Игоря зашел разговор, а то совсем грустной была...
- Передам, - тяжело вздохнув, сказал он. - Значит, не хочешь в ресторан, да, Оля?
- Я же тебе все объяснила.
- Ладно... Тогда, до свидания. Можно я ещё как-нибудь поз воню тебе?
- Я буду очень рада, Роберт.
- До свидания, Оля...
Роберт положил трубку, с тоской посмотрел в окно. Холодно на улице! Совсем на весну не похоже стало. Зачем такая погода нужна? Вспомнились слова Хемингуэя из книги "Праздник, который всегда с тобой" - он говорил о том, что плохая погода весной напоминает загубленную молодую жизнь. Правильно говорил, ну! А если загублена не совсем молодая, даже совсем не молодая жизнь
- это как? Хорошие книги раньше были, умные. А теперь и почи тать нечего, чтобы хоть как-то отвлечься от тоскливых мыслей. Детективы читать? Про бандитов?..
Взгляд его упал на раскрытый блокнот с записью о том, что нужно встретиться с Игорем. Роберт написал чуть выше, где был номер телефона Ольги: "Ольга - полный провал" - и швырнул авто ручку на стол. Вроде легче стало, как будто рассказал другу о том, как ему не везет в любви.
Кстати, можно было бы и вправду рассказать. Трудно что ли позвонить ему? Роберт снова взял трубку, набрал номер телефона Игоря. Долго слушал длинные гудки, пока ни убедился окончатель но - Игоря дома нет. Шестой час. Где он? Все ли у него нормаль но?
Телефонный звонок прервал его размышления. Роберт с волне нием схватил трубку - не верилось, что он кому-то нужен в эти тоскливые минуты!
- Але, Бобби, - услышал он осторожный голос Юлии. - Я не по мешала тебе?
- Юля! - воскликнул Роберт, удивляясь радости, которая вспыхнула в груди, едва он услышал знакомый голос. - Что, рань ше не могла позвонить, да? Сижу тут, понимаешь, один, совсем плохо себя чувствую, на работу даже не ходил.
- Ты заболел, Бобби? - в её голосе чувствовалось неподдель ное волнение.
- Совсем заболел, понимаешь! - закричал Роберт так громко, что у Юлии никаких сомнений не должно было остаться в том, что он действительно болен. - Что вчера обиделась, сцены устраивать стала?! Это тебе надо, да?
- А как я должна вести себя, увидев рядом с тобой эту эф фектную даму?
- Как вести, как вести! Так и вести! Эта дама, слушай, мы её спасли от одного паршивого спонсора, понимаешь?
- Не понимаю...
- И не надо! Игорь спасал, а потом я немножко с ней в рес торане посидел, пригласил, чтобы только кофе угостить. И все. А ты стала кричать, меня ругать. Я, конечно, попытался поцеловать её, понимаешь, да? Я человек южный, горячий, мне надо поцело вать, да? Только в щечку - и все! Юля, ты за это злишься на ме ня? Что я плохого сделал?
- Ты оказался дома поздно ночью с какой-то девицей... - растерянно сказала Юлия.
- Я оказался?! Да, оказался. Ну и что?
- Бобби, я хочу, чтобы мы поскорее забыли об этом недора зумении. Ты не возражаешь, если я сегодня загляну к тебе? У ме ня закончилась вечерняя тренировка...
- Эта девица... дама, знаешь, что сказала? Она будет моим другом только если я познакомлю её с тобой, понимаешь? Она за мечательная девушка, но любит другого мужчину, а ты кого лю бишь, Юля?
- Тебя, Бобби...
- И я тебя - тоже. Приезжай скорее, Юля, жду.
Телефон перестал быть бездушным аппаратом, который хоте лось грохнуть об пол. И день, клонящийся к закату казался не таким уж плохим. Холодно, да. Но скоро придет Юлия. Что они, не придумают вместе, как согреться? Конечно придумают! Еще и "При вет" есть, почти полбутылки.
- Надо было сказать, чтобы такси взяла, я заплачу... - про бормотал Роберт, протягивая руку к бутылке.
26
Юлия остановилась у коммерческой палатки, разглядывая ряды разнокалиберных бутылок с красочными этикетками. Показалось, что здесь и выбор богаче, и цены пониже. Сегодняшнее примирение с Робертом, конечно же, нужно было отпраздновать. Юлия не сом невалась, что теперь можно будет поговорить и том, как узако нить их отношения.
Надоело жить на два дома: она у него - в гостях, он у нее
- тоже. И зачем это нужно? Ведь не восемнадцатилетние, чтобы вот так встречаться-разбегаться. Хочется жить в своем доме, иметь своего мужа, спать в своей постели, есть из своей посуды. И ему, она чувствовала, хочется того же.
После вчерашней отвратительной и довольно-таки глупой сце ны он многое понял и согласится не только на серьезный разго вор, но и на большее. Например, пойти в ЗАГС и подать заявку. В этом не было никаких сомнений. Даже из телефонного разговора стало ясно, что Роберт ждет её с таким же нетерпением и страстью, как в первые месяцы их знакомства. Юлия не удержа лась, довольно улыбнулась. Все-таки, он не может без нее, дура чок. Возомнил, что сможет побегать за молоденькой, да быстро понял - лучше Юлии никого нет!
Это и хотелось отпраздновать.
Была ещё одна причины для того, чтобы купить красивую бу тылку. Причина отвратительная, грязная, о которой Юлия не могла вспоминать без содрогания - минувшая ночь, и этот садист Павел, который издевался над ней чуть ли не до самого рассвета. Дура она была невероятная, что пригласила к себе незнакомого мужчи ну, да что теперь думать об этом! Теперь, чтобы без угрызений совести смотреть Роберту в глаза (а он-то не изменил ей!), что бы не шарахаться в сторону от его ласковых рук и вообще не пу гаться оставаться вдвоем с мужчиной, необходимо было приглушить свои чувства.
Проще всего это можно было сделать при помощи рюмки-другой чего-нибудь крепкого.
- Уже выбрали, что купите? - парень лет восемнадцати высу нул лохматую голову в квадратное окошко палатки, с нескрываемым интересом уставился на её грудь.
"Господи, и этот туда же!" - с неприязнью подумала Юлия.
Она достала из кошелька три десятитысячные купюры, протя нула парню.
- Дай мне бутылку "White Eagl" и две шоколадки, - а когда парень протянул пластиковую бутылку с американской водкой, шо колад и сдачу, добавила. - И не смотри так, ночью кошмары будут сниться.
- Теперь не будут, - усмехнулся продавец. - После такого балдежного вида, я вообще не усну.
- Уснешь, и, может быть, надолго, если не заткнешься, - послышался рядом знакомый голос.
Юлия вздрогнула, выронила бутылку. Крепкая рука на лету подхватила пластиковую емкость, протянула ей. Юлия взяла бутыл ку, запихнула в пакет и подняла глаза - перед ней стоял тот, кто всю ночь издевался над нею.
- А в чем дело? - развязно спросил продавец, всем своим ви дом показывая, что если он выберется из своей палатки, кому-то придется извиняться.
Заза резко повернулся, молниеносным движением руки ударил его костяшками согнутых пальцев по лбу. Парень вякнул, дернулся назад, грохнулся затылком о раму окошка с такой силой, что стекла зазвенели в палатке.
- Ах ты, козел! - заревел он,
Эта же рука Зазы метнулась в окошко, пальцы вцепились в длинные волосы, и парень истово клюнул носом в товар под при лавком. Загремела посуда - пустая или полная, Юлия не поняла, да и не об этом она думала, глядя, будто загипнотизированная на своего мучителя.
Продавец громко сморкался и поскуливал внутри своей ком мерческой палатки. Но уже не возмущался, понял, что с этим крепким светловолосым мужчиной лучше не связываться.
- Не люблю, когда мне хамят, - пояснил Заза.
А Юлия стояла и смотрела на него. Наконец, смахнув пальца ми холодный пот со лба, спросила:
- Что тебе нужно?
- Просто хотел увидеться с тобой. Давай отойдем подальше от этого обиженного юноши.
Он взял её под локоть, отвел метров на пять в сторону.
- Как ты меня нашел? - она выдернула локоть, брезгливо от ряхнула рукав.
Он пожал плечами:
- Ты же сама рассказала, где и кем работаешь, приехать и узнать расписание секции не составляет труда.
Она хотела сказать, что он подлец, грязный садист, маньяк! Чтобы оставил её в покое и никогда больше не подходил, и вообще на глаза не попадался! То же самое, наверное, хочет сказать ужу любая лягушка. Но не говорит, а с пронзительным криком прыгает прямо в рот ненавистному пресмыкающемуся.
Мысленно Юлия понимала, что нужно делать, как себя вести, как вообще должна себя вести в такой ситуации уважающая себя женщина. Но, как и ночью, жесткий взгляд серых глаз парализовал её волю. То, как он, не задумываясь, наказал самоуверенного продавца лишний раз подтверждало опасения Юлии, что всякий бу дет наказан столь же незамедлительно, если возразит этому страшному человеку.
- Нам не о чем говорить, - еле слышно промолвила Юлия.
- Не надо бояться меня, - спокойно сказал Заза. - Я не сде лаю тебе ничего плохого.
Юлия посмотрела по сторонам - проезжая часть Лениградского проспекта была заполнена машинами, по тротуару шагали люди... Она ведь не в квартире, наедине с этим маньяком, на проспекте! Он, действительно, не сделает ей ничего плохого. Не сможет. По чему же дрожат коленки и в груди - холодная пустота страха?
- Зачем ты выследил меня?
- Это называется по-другому. Пожалуйста, не бойся меня, и не смотри, как на исчадье ада. Хорошо, объясню. Мне просто не обходимо извиниться перед тобой за эту ночь. Честно говоря, я не получил никакого удовольствия, а все, что между нами было, не хочется даже вспоминать. Ты, наверное, так же думаешь?
Юлия кивнула:
- Так...
- Не знаю, что на меня нашло, наверное, дело в Ольге, ко торая так подло предала меня. Такое накатило - сам себя не по нимал. Я ненавидел всех женщин, готов был разорвать их - всех! Смешать с грязью... Конечно, это глупо, но таково было нервное напряжение, страшная обида, что я стал похож на сумасшедшего.
- Зачем ты мне говоришь это?
- Просто, чтобы ты постаралась понять. Простить ты вряд ли сможешь, я и сам себе никогда не прощу того, что было. Но по нять... Вот и все.
- Все?
- Да. Я, конечно, мог бы сказать что-то вроде того: давай встретимся ещё раз, я докажу тебя, что на самом деле я вовсе не такой, это женщина, которая предала меня, сделала таким, отвра тительным животным - но не скажу. Ты красивая женщина, Юлия, мне очень жаль, что так получилось. И прошу только об одном - пойми, что я был просто... невменяем, хотя и не сразу это можно было понять.
Юлия снова увидела перед собой мурлыкающего тигра, но те перь это был тигр, который едва не растерзал её саму!
- Хорошо, я понимаю тебя. А теперь, пожалуйста, оставь ме ня в покое.
- Конечно. В знак того, что ты поняла меня, не отказывайся от небольшого подарка, - он протянул ей завернутую в магазинную бумагу и перевязанную ленточкой коробку.
- Нет.
- Я тебя очень прошу, Юлия, - голос его стал жестким, и она поняла: не отвяжется, пока ни всунет ей эту коробку.
Взять. И - он отстанет? Весь этот кошмар закончится? Взять. А потом выбросить в первую же урну. Это ведь несложно: сунуть коробку в сумочку - и все!
- Что это? - спросила Юлия, неуверенно принимая подарок.
- Духи. Самые лучшие. Самые дорогие.
Она повертела коробку в руках, понюхала - тонкий аромат сочился из-под цветастой оберточной бумаги.
- Я хочу, чтобы ты раскрыла коробку дома, - сказал он. - Увидела бы и по-настоящему поняла, что в ту ночь рядом с тобой был человек, которого оскорбили, унизили... И не так плохо бы думала обо мне.
Юлия сунула коробку в сумочку.
- Хорошо, - сказала она. - Но учти, я помирилась со своим другом и сейчас еду к нему. Кстати, твоя Ольга не изменила те бе, между ними ничего не было.
- Это он тебе сказал?
- Да.
- Если она мне скажет что-то подобное, я все равно не по верю. Ты же видела, как она пробежала мимо, даже разговаривать со мной не стала. Ну что ж, если у тебя снова все хорошо, я мо гу только радоваться. Правда, я не хотел, чтобы ты раскрывала мой подарок при нем.
Юлия с удовольствием сказала бы, что вообще не собирается раскрывать эту коробку - выбросит в урну и все. Да разве можно было дергать за усы тигра? Но хоть чем-то досадить ему, погла дить против шерсти можно?
- А вот я и открою твой подарок при нем, - сказала она. Заза наморщил лоб, соображая, хорошо это или плохо? Потом
сказал:
- Наверное, ты права. Когда он увидит, какие духи дарят его женщине, поймет, что она красива, соблазнительна и поте рять её легко. Найти такую сложно. И перестанет бегать за мо лодыми девчонками. Я даже представляю, как это будет выглядеть: ты присядешь в кресло, у него там есть кресло? С небрежным ви дом достанешь мой подарок, развяжешь ленточку, и когда у него округлятся глаза, как бы между прочим, скажешь: а, это один поклонник подарил. Посмотришь и можешь выбросить. С понтом, что если нужно будет, поклонник забросает тебя такими духами. Вот видишь, я хочу, чтобы у тебя все было хорошо.
- Я могу идти?
- Я не держу тебя. И запомни, Юлия, ты не должна выбросить мой подарок раньше времени, даже не увидев, как он выглядит. Нельзя оскорблять и без того обиженного человека.
Юлия медленно пошла к бордюру, подняла руку, останавливая такси.
- Я могу подбросить тебя, - предложил Заза.
- Нет! - почти выкрикнула.
- Прощай, Юлия, - усмехнулся Заза.
Выбросить коробку Юлия так и не решилась. Женское любо пытство пересилило отвращение. К тому же - выбросить, действи тельно, можно было потом, но сначала подразнить Роберта. Он, конечно, немного обидится, насупится, такой смешной, когда оби жается!.. А она поцелует его, швырнет подарок в форточку и ска жет: Бобби, ну какой же ты глупый у меня! И вообще, Знаешь, до рогой, хватит нам мучиться, жить по разным углам. Пора за ум браться.
И он обязательно согласится.
Потому что перед этим они оба пережили два ужасных вечера: какие-то бандиты напали на нее, хотели ворваться в квартиру, если б не Игорь, неизвестно, чем бы это все кончилось. Могли бы зарезать её прямо на лестничной площадке! А потом - ещё хуже... Для нее, конечно, но и ему, судя по сегодняшнему разговору, пришлось несладко. Это был нижний предел синусоиды их судьбы, теперь она пойдет вверх.
О том, что синусоида может превращаться в вертикаль, Юлия не думала.
Когда Роберт открыл свою удивительную дверь (удивительную для него, человека довольно-таки бесшабашного), Юлия ахнула: он был в своем лучшем костюме и даже при галстуке.
- Юля! - воскликнул Роберт, обнимая женщину. - Слушай, ты, наверное, на такси ехала. Молодец, Юля! А я, понимаешь, хотел тебе сказать, но не успел.
- Какой ты сегодня красивый, элегантный, - восхищенно ска зала Юлия, всем телом прижимаясь к нему.
Но смотреть ему в глаза она все же не отваживалась.
- Для тебя всегда такой, слушай! - воскликнул Роберт, взма хивая рукой. От него пахло туалетной водой и водкой.
- А я кое-что прихватила для тебя, - она сунула руку в сум ку, вытащила пластиковую емкость. - И для себя тоже. В общем, для нас с тобой, Бобби.
- Ты смотри, а! - Роберт так крепко прижал её к себе, что дыхание перехватило. - Это замечательное кое-что, Юля! Я так рад, что ты пришла.
- А вчера не радовался, - напомнила Юлия. Подумала, что ей пришлось пережить кошмарную ночь именно из-за того, что Роберт не обрадовался её визиту.
- Вчера, слушай, что вчера, ну! Давай не будем вспоминать про вчера. Зачем, Юля? Мы есть сегодня, опять вместе. Нам хоро шо вместе, так?
- Если ты не очень устаешь.
- Немножко уставал, теперь не буду. Увидел тебя, подумал: зачем уставал? Надо совсем не работать! - он засмеялся.
В большой комнате был накрыт стол, посередине его стояла ваза с пятью темно-красными розами. Роберт выдернул букет из вазы, с гордым видом вручил Юлии.
- Это тебе, Юля.
- Спасибо, Бобби, - она уткнулась лицом в нежный аромат цветов и всхлипнула.
- Юля, Юля... - Роберт развел руками. - Зачем, слушай?...
- Все, - кивнула Юлия. - Все, Бобби, это я от радости, что мы снова вместе. Не будем ни о чем вспоминать, ни в чем упре кать друг друга, - она вернула цветы в вазу.
- Хочешь, я тебе кофе сварю? - предложил Роберт.
Юлия снова кивнула, улыбнулась и подняла на Роберта влаж ные глаза.
- Ты сегодня невероятно красивая! - сказал Роберт. - Даже сам не знаю, почему такая.
- Потому что ты это видишь, - сказала она.
Глаза её светились счастьем - оказывается, можно смотреть на Роберта. Что было ночью - кошмарный сон, он исчез и больше никогда не повторится! Юлия села в кресло, не отрывая своего взгляда от Роберта.
Он присел перед ней на корточки, нежно поцеловал её руки, усмехаясь в усы: Ольга сидела в этом кресле, он думал - самая красивая, так хотел, чтобы она долго сидела, смотреть на неё всю ночь хотел. А потом. когда понял, что Ольге он совсем не нужен, а Юлию потерял, наверное, навсегда, даже испугался. Хо рошо, что снова нашел её.
Юлия вспомнила о подарке - самое время от него избавиться. Села в кресло, достала из сумочки коробку.
- Что это? - спросил Роберт.
- Да так, - махнула рукой Юлия. - Один почитатель подарил, говорит, самые дорогие духи.
- Какой, слушай, почитатель? - нахмурился Роберт.
- А, идиот какой-то. Мы сейчас посмотрим, что это за духи такие и выбросим их в окно. Не нужны мне ничьи подарки, потому, что я люблю тебя, Бобби.
- А я тебя, Юля. Давай сразу выбросим, а?
- Сейчас, Бобби, только глянем и - сразу выбросим, - сказа ла Юлия, развязывая ленточку и разворачивая бумагу.
Под ней оказалась простая серая картонка.
- Что это? - изумленно спросила Юлия.
Роберт вытянул шею, чтобы получше разглядеть этот отврати тельный подарок.
Оранжевый смерч со страшной силой вырвался из коробки, разрывая все, что было на пути его.
Когда смолк ужасающий грохот, содрогнувший весь дом, в комнате, залитой кровью, над частями человеческих тел звучали две фразы: "Я люблю тебя, Бобби" и "А я тебя, Юля"...
Потом они выплыли в разбитое окно и понеслись вверх, к си нему небу за серыми тучами.
27
- Погоди, Вадим, выслушай меня, - Бочатов стукнул кулаком по столу, впрочем, легонько. - Я приехал к тебе не просто так, или там, водки выпить. Я по делу приехал, по серьезному делу. А ты и слушать не хочешь.
- Не хочу, - подтвердил Ерохин. - Потому что дело твое вые денного яйца не стоит. За шкуру свою трясешься, потому и прие хал, - он перегнулся через стол, глядя маленькими, налитыми кровью глазками в заплывшее жиром лицо депутата. - А кабы идея нужная в голову пришла, так не приехал бы! - и снова плюхнулся в свое кресло.
- Ну, Вадим! Не надо утрировать...
- Слова какие знаешь!.. - хмыкнул Ерохин.
- Знаю! - разозлился Бочатов. - И тебя, между прочим, не первый год знаю! Уважал всегда, так сказать, товарищем считал, не сомневался, что в трудную минуту смогу к тебе за помощью об ратиться. А теперь - не узнаю. Как подменили Вадима. Я ж тебе говорю, Стремянов этот прознал, что я интересовался сведениями о нем, по твоей, между прочим, просьбе...
- Я же просил: никаких фамилий, - досадливо поморщился Еро хин. В эту минуту его лицо состояло сплошь из морщин.
- Хорошо, - согласился Бочатов. - Этот нахал все узнал и да вай трезвонить мне, зачем, да почему. Дело это нешуточное. Те перь, если с его близкими что-то случится, у меня могут возник нуть неприятности.
- Ты депутат, неприкосновенный, - махнул рукой Ерохин. Друзья-депутатики не выдадут, сами по уши в говне, одного отда дут - всем крышка. Да и в чем тебя подозревать, Андрей? Ты на виду, на всяких там презентациях бываешь, с народом общаешься, по телевизору твою морду показывают. Если кто-то захочет... ну, там, допросить - пошли его на хрен, и все дела.
- Ты напрасно думаешь, что все так просто. Если что - пой дут слухи по Москве... Как мне с избирателями потом встречать ся, как людям в глаза смотреть?
- Ну, если ты насильник и убийца, то и не смотри. Читай по бумажке, Альберт напишет тебе, что надо. Вот в бумажку носом уткнись и все.
- Ты что городишь, Вадим?! Какой насильник?
- А у меня в сауне не насиловал девушку, нет? Сама дала, по доброй воле? Из уважения к депутату Государственной Думы? Ну, тогда тебе нечего опасаться, - хмыкнул Ерохин.
Бочатов побагровел, выдернул из кармана смятый носовой платок, протер вспотевший лоб.
- Я понимаю, ты шутишь, Вадим, - вибрирующим голосом сказал он. - Но мне эти шутки не нравятся. Я депутат, понимаешь? Я дол жен быть перед избирателями чистым, как стеклышко. И в Думе все не так просто. Там не любят, когда кто-то засветится, такому - ни поддержки, ни помощи, может ставить крест на политической деятельности. А ты этого, так сказать, не понимаешь. И еще. Этот... нахал - парень не промах, будь здоров, как отмолотил Ганса и Бритого, считай, лучших людей Зазы! Если он за меня возьмется, не представляю, что будет. И это сейчас, когда, так сказать, предвыборная кампания на носу!
- Спокойнее, Андрей, - сказал молчавший доселе Чувалов. - Вадим прекрасно все понимает.
- Депутат, говоришь? - Ерохин с хрустом сломал импортную авторучку. А на хрена мне такой депутат нужен, Андрей? Ты вче ра был у замминистра, выбивал кредит. И что? Выпросил половину того, что просил! Сегодня Хайдуков получил деньги, стал выда вать проценты по ваучерам. У него очередь - на два месяца. А денег, если торопиться не будет, на два дня хватит. А где взять ещё денег, другую половину, которую ты прошляпил? Может, у тебя самого позаимствовать? Квартирку твою обменять на прежнюю, кот теджик продать с мебелью, иномарку, квартирки деток твоих по шерстить?
- Вадим, кончай собачиться, - мрачно сказал Чувалов. - Не нужно доводить Андрея до белого каления, не то прораба удар хватит.
- А он не прораб, - скривился Ерохин. - Он у нас депутат! Не просит, а требует, чтобы мы, простые смертные, любили его и жа ловали! Портреты его в своих кабинетах повесили! А толку от не го много? Попросил выяснить про эту сволочь из ДК - теперь тря сется, как бы чего ни вышло. Совет директоров постановил кредит выбить, поручил это дело ему - не справился. За что ж его порт реты в кабинетах вешать?
- Скажи спасибо, что хоть эти деньги выбил, - сквозь зубы процедил Бочатов, свирепо глядя на председателя совета директо ров. - Другим вообще ни хрена не дали!
- Альберт, принеси ему список, кому дали. И - сколько. А то он до сих пор все сравнивает с фондом зарплаты своего участ ка. Строительного, не избирательного.
- Да ладно тебе, Вадим, успокойся, - сказал Чувалов. - Да вайте лучше выпьем, да подумаем, как нам с Хайдуковым быть. Проблема назревает нешуточная, её решать нужно.
Он вытащил из бара бутылку "Абсолюта", три хрустальные рюмки, наполнил их.
- А мою проблему? - раздраженно спросил Бочатов.
- У тебя пока все нормально, Андрей, - спокойно сказал Чу валов. Будет - не оставим тебя один на один с избирателями, не беспокойся. Выпей водочки и не думай о том парне.
- Тебе хорошо, - обиженно буркнул Бочатов, дрожащими паль цами хватая рюмку и опрокидывая её в рот. - Ты у нас в тени, чистенький, Альберт. А я на виду. Народ, так сказать, зна ет...Да ещё и Вадим чертовщину порет про коттеджи и квартиры! Разве можно так работать?!
- Ладно, не злись, - Ерохин протянул депутату руку, тот с облегчением пожал её. - Все мы - одна команда, одно дело делаем. А тут ещё все из рук валится, сплошные неудачи, мать их так! Вот потому и нервы на пределе. Забудь, Андрей, депутатствуй се бе потихоньку. Ты нигде не замешан, никаких преступных тайн не знаешь. Узнавал про какую-то сволочь? Да потому, что хотел взять его телохранителем. Не каждый встречный-поперечный может депутата охранять. Он отказался? Ну и все. Больше ты про него ничего не знаешь и знать не желаешь.
Бочатов налил себе ещё рюмку, так же лихо опорожнил её, вытер губы рукавом дорогого пиджака.
- Спасибо, Вадим, - с чувством сказал он. - Ты меня успоко ил. А теперь извини, что-то неважно себя чувствую. Поеду домой, отдохну. Не возражаешь?
Когда депутат уехал, Ерохин презрительно хмыкнул:
- Трясется, сука! Как был прорабом, так и остался. Одно название депутат Государственной Думы, а ни хрена государс твенного в нем нет и не будет. Мешок с говном!
- Не суди, да не судим будешь, - пробормотал Чувалов, вни мательно разглядывая свою рюмку. - Он ведь много хорошего для нас сделал. И депутатом стал потому, что мы попросили. У тебя вид не депутатский, я в своей время парторгом был, да и здесь нужен больше, а он - то, что надо. Дурак, балаболка, но такие они все там.
- Ладно, умник. Скажи лучше, Заза не звонил?
- Сам видишь, что нет.
- Может, в мой кабинет трезвонит, уголовник хренов, а я тут у тебя рассиживаю, депутатские обиды слушаю! - снова завел ся Ерохин, но быстро успокоился. - Если опять оплошает, будем и эту проблему решать. Хватит с меня пустых обещаний, не за это бабки отстегиваю!
- Не суетись, Вадим. Еще семи нет, - успокоил его Чувалов. Позвонит, приедет, расскажет. И, мой тебе совет - остановись. Хватит. Иначе это добром не кончится.
- Не каркай, Альберт. Что значит - остановись? Он сегодня должен с другим разобраться. А главный-то - сволочь из ДК! С ним пока ни хрена не случилось! Что я, по-твоему, простить его должен?! Пусть и не мечтает, быдло!
В кабинет Чувалова, где сидели руководители корпорации "Катамаран", вошел Наконечников, мутным взглядом посмотрел на Ерохина, с трудом проговорил:
- Извините, Вадим Сергеевич, я не знал, что вы здесь... Хотел подождать Зазу у Альберта Петровича. Шаман сказал, что он скоро приедет сюда.
- Что случилось, Володя? - настороженно спросил Чувалов, пристально глядя на директора риэлтерской фирмы. - У тебя воз никли проблемы с зубами? Авария или... наехали? Зачем тебе по надобился Заза?
- Расскажи, расскажи нам, Володя, - кивнул Ерохин. Голос его был почти ласковым, но лучше б он заорал...
- Да нет, Вадим Сергеевич... Альберт Иванович... Ничего страшного... Шпана хотела "дворники" снять, я, конечно, шуганул их, ну и... получил. Трое на одного. Здоровые ребята, лет по семнадцать им...
- Точно шпана? Ты не обманываешь нас? - настойчиво спросил Ерохин. Володя, в нашем деле мелочей и случайностей, обычно не бывает. Так что, смотри, а вдруг это предупреждение? И не толь ко тебе - а всем нам?
- Нет, Вадим Сергеевич, не предупреждение. Шпана... Я их знаю. Местная шушера. А я как раз с женщиной был, нехорошо по лучилось...
- Поэтому разыскиваешь Зазу? - усмехнулся Чувалов.
- Надо же как-то объяснить им, что можно делать, а что нельзя, пробормотал Наконечников. - Сам я не буду гоняться за ними по дворам.
- Заза будет? - ехидно спросил председатель. - Ему делать больше нечего, так думаешь? Ох, молодежь, молодежь! С женщиной он был! Видать, кому-то не понравилось, что ты с этой женщиной встречаешься. Говорил тебе, разряжайся в сауне, получай удо вольствие на неделю вперед. А теперь - как с таким видом рабо тать будешь? Как с солидными клиентами о делах разговаривать?
- У меня штат квалифицированный. Зубы вставлю, сейчас пое ду, дело не пострадает. Я понимаю, что сам Заза не станет го няться за шпаной, пусть поручит кому-то из своих людей.
- Своих охранников нет?
- Они - охранники, Вадим Сергеевич. Да и не хочется афи шировать у себя это происшествие. Мне с ними работать.
- А вот и наш доблестный Заза, - сказал Чувалов.
- Ну? - вскинул глаза на вошедшего Ерохин. - Чем порадуешь сегодня, начальник безопасности? Попробуй только скажи, что опять ни хрена не получилось!
- Все отлично получилось, - мрачно усмехнулся Заза. - Птички поют на небесах. Там гром гремел, вроде бы гроза собиралась. А здесь ничего не было слышно?
- Я не слышал, - сказал Наконечников, пожимая плечами. Он ничего не понимал.
- Собиралась, собиралась, - удовлетворенно кивнул Ерохин и радостно потер ладони. - Да мы тут сомневались, разразится ли она, или опять стороной пройдет.
- Разразилась, Вадим Сергеевич.
- Ну ладненько, - сказал Ерохин. - Пойду к себе, а ты пока с Володей поговори, у него для тебя есть важное сообщение. Потом зайдешь, расскажешь про грозу. Выпейте с Володей по рюмочке. Пойдем, Альберт, не будем мешать молодым.
- Что у тебя за проблемы? - спросил Заза, провожая взглядом начальство.
Наконечников подождал, когда захлопнется бронированная дверь, и сказал:
- Надо прибить одного ублюдка. Выдели специалиста, я зап лачу. С женщиной познакомился - красивая, умница, да её муж за сек. Налетел, как бульдозер, паскуда! Зубы выбил, грозился каж дый день бить до полусмерти.
- Не умеешь - не встречайся с замужними, - сказал Заза.
- Я умею, да он, похоже, совсем большой специалист. Трене ром работает в том ДК, где недавно конкурс красоты сорвался.
- Вот как? - Заза поднял брови. - А как фамилия его не зна ешь?
- Стремянов. Ее зовут Надя Стремянова. А его имя - не знаю. Давай, Заза, думай, ты у нас начальник безопасности.
- Стремянов? Интересно, интересно... Ты, случайно, боссам не сказал, кто он?
- Нет. Сказал, что шпана хотела "дворники" увести, ну и получился конфликт.
- Стремянов... - задумчиво повторил Заза, усмехаясь чему-то своему. Выходит, ревнует свою бабу?
- Да просто бешеный мужик! - с возмущением сказал Наконеч ников, кривясь от боли.
- О`кей, начальник, я разберусь с ним. Обещаю тебе. Но и ты мне обещай, что боссам не скажешь про этого свирепого мужа. Сам понимаешь, если нарвался на неприятности по собственной глупости, фирма тебе не обязана помогать. Ну а с хулиганами нужно разобраться. Такой расклад.
- Конечно, понимаю.
- Лады. Его адрес, телефон? - Заза сделал вид, будто не знает этого.
- Он живет в седьмом микрорайоне, неподалеку от ДК "Стре ла". Адрес постараюсь узнать, а телефон... У меня есть только телефон Нади. Она тоже была возмущена до предела его хамством, и я отвез её к родителям.
- Отлично. Дай мне её телефончик, пригодиться. Что-нибудь придумаем. - Заза черкнул семь цифр у себя на ладони, спрятал авторучку и хлопнул Наконечникова по плечу, от чего тот болез ненно поморщился. - Не беспокойся, уже завтра он пожалеет о том, что посмел поднять руку на директора "Катамарана".
- Я твой должник, Заза.
- Сочтемся. Ну, лады. Пойду к боссам, старички заждались, наверное. Пока, начальник.
Несмотря на боль во всем теле и выбитые зубы, Наконечнико ву хотелось послушать, что Заза расскажет боссам. Он ведь тоже член совета директоров. Но - если не зовут, значит, не его это дело.
Заза, провожаемый заинтересованным взглядом главного риэл тера корпорации, прошел в конец коридора, открыл дверь кабинета Ерохина. Две пары глаз уставились на него. Чувалов нервно поку сывал губы, хозяин кабинета радостно потирал руки.
- Бабу жалко, - сказал Заза. - Красивая, стерва, бывшая спортсменка, чемпионка мира. Думаю, там, - он глянул в потолок, - тоже будет чемпионкой. Теперь можно приступать ко второй и третьей части. Сегодня ночью жена Стремянова будет у нас, а завтра он приползет к нам на четвереньках.
- Чисто сработал? - сварливо спросил Ерохин.
- Вадим Сергеевич! - Заза развел руками с таким видом, буд то у него спросили, часто ли он болел сифилисом.
- Может, все-таки остановишься, Вадим? - спросил Чувалов.
28
Юра Яблоков, сгорбившись, сидел на диване и тоскливым взглядом смотрел на спину Ольги, которая уже почти два часа не отходила от письменного стола, заваленного учебниками и конспектами.
С таким рвением готовится к зачетам, как будто его, Юры и нет в комнате. А ведь совсем недавно им было так хорошо вдвоем! Возвращались из университета порознь, но встретившись в этой красивой, уютной квартире, больше не расставались. Иногда ходи ли в кино, в театр, но чаще оставались дома. Вместе дурачились на кухне, изобретая всякие экзотическию блюда на ужин, вместе съедали их, а потом...
Да разве можно это передать словами?! Когда рядом красивая девушка, когда ты любишь её, а она тебя - ни о чем больше не думаешь, ничего не стараешься запомнить на всю жизнь, ибо тогда только и живешь, полагая, что бесконечное счастье, безудержная радость, безмерное наслаждение - это нормально и, по крайней мере, надолго. И лишь потом, когда все вдруг странным образом изменяется, все обрывается, начинаешь понимать, что ты держал в своих руках. И не удержал... Упустил, потерял, разбил! Что женщину, квартиру, уют, наслаждение? Да нет же, свое счастье! Свое, свое!
Вот уже черт знает сколько Ольга не спит с ним в одной постели и вообще, ничего не позволяет. И началось это с её ду рацкой затеи стать королевой красоты на конкурсе. Он обиделся и недели две не разговаривал с нею, полагая, что ходить почти го лой перед какими-то козлами - занятие унизительное не только для нее, но и для него. Как это понять - он её любит, подарками забросал, а уж как в постели старался, чтобы она осталась до вольной! - а она собирается ходить полуголой перед каким-то кри минальным жюри! Да в своем ли ты уме, Ольга? Не думаешь ли, что Юра спокойно отнесется к этому? Не боишься ли потерять такого мужчину, как Юра Яблоков? Смотри, глупая, останешься у разбито го корыта.
Что-то в этом роде он сказал ей и замолчал. А когда понял, что Ольга ничуть не боится потерять "такого мужчину", было уже поздно. Оказалось, он сам потерял - свое, свое!
Ольга почувствовала его взгляд, обернулась.
- Тебе заняться больше нечем, Юра? - недовольно спросила она.
Как изменился её голос - теперь чужой, равнодушный. А был нежным, ласковым, родным...
- Я думал от королевы красоты до прилежной студентки - "дистанция огромного размера", - усмехнулся Юра. - А оказывается, это рядом.
- Давно ты пришел к такому выводу?
- Да вот, смотрел на тебя, смотрел и пришел.
- А ты поменьше смотри, и всякие глупости не будут прихо дить в твою бестолковую голову, - раздраженно сказала Ольга.
- Оля, выходи за меня замуж, - выпалил Юра. Выпрямил спину и замер, ожидая ответа.
- Больше ты ничего не хочешь?
- Больше ничего. Если ты согласна, это так много для меня, что больше просто не бывает.
- Я не согласна. И вообще, Юра, мы ведь уже договорились, что все кончено. К чему ещё раз трепать друг другу нервы? Ты бы лучше занялся поиском квартиры. Я не хочу тебя выгонять на ули цу, но мое терпение скоро кончится.
- Не так-то просто найти квартиру, - пробормотал Юра, опус кая плечи и склоняя голову. - Цены стали бешеные...
- Тебе папа достаточно денег дает каждый месяц. Вполне можно снять однокомнатную квартиру, но ты, как я вижу, совсем не занимаешься этим.
- Папа дает, но мне ведь и жить на эти деньги нужно. Я бы не хотел стеснять себя в расходах. На одних женщин сколько де нег придется тратить...
Лучше б он не говорил этого. Ольга резко вскочила со сту ла, с яростью посмотрела на него.
- А до этого и женщина была бесплатной, и квартира, да? Хорошо ты устроился, дружочек! А ну-ка немедленно убирайся в другую комнату. И не выходи оттуда! Ты мешаешь мне, отвлекаешь от занятий, понятно? А завтра совсем уходи. Куда хочешь, меня это не интересует.
- На улицу выгоняешь?
- Устраивайся в общежитие!
- Ты же знаешь, Оля, я не создан для жизни в общежитии. Это исключено. Ты кричишь, злишься - знаешь почему? Потому что представляешь собой неудовлетворенную женщину. Хочешь, мы исп равим этот недостаток, и все будет нормально?
Он страстно хотел её, теперь даже сильнее, чем в первую ночь. Тогда главным было не физическое наслаждение, а гордость от того, что эта красивая девушка принадлежит ему, такой он "крутой" парень, что взял и приручил девушку, глядя на которую, пускали слюни и седые профессоры и вчерашние десятиклассники. Теперь он знал, какое счастье быть с нею вместе, в одной посте ли. Плевать, что о ней думают другие - ЕМУ САМОМУ с нею так хо рошо, как никогда и ни с кем не бывало. Неужели это потеряно навсегда?!
- Ты плохо знаешь женщин, Юра, и никогда не стремился уз нать лучше, - презрительно сказала Ольга. - Ты эгоист и лентяй, попросту щенок. Я кричу и злюсь совсем по другому поводу: не хочется мне видеть тебя здесь, в моей квартире, а выгнать сей час, сию минуту - рука не поднимается. Все надеюсь, что ты сам поймешь это.
- Но ведь раньше, до этого дерьмового конкурса все было нормально? усмехнулся Юра. - Ты со мной чувствовала себя пре восходно, хотела ещё и еще, и я старался, и вроде бы получа лось. Почему бы снова ни попробовать? И вдруг это снимет все вопросы?
Он изо всех сил старался выглядеть в её глазах спокойным, уверенным в себе мужчиной, и одновременно чувствовал - нет, не выходит! Вот она, девушка, с которой он мог делать что угодно, легко и свободно, когда вздумается, вот же она! Только теперь и разговаривать с нею не так-то просто! Какая уж тут уверенность! Неужели все дело в тех подлых бандитах, которые избили его на её глазах? Но ведь должна же она понимать справиться с теми убийцами и стокилограммовый силач вряд ли смог. Так в чем же дело? В этом... который названивает ей, нерусский?
- Что было - прошло, - сказала Ольга. - Пожалуйста, иди в другую комнату и не мешай мне заниматься.
- Прошло потому, что у тебя появился другой? - Юра закусил губу. - Он что, лучше? Этот... грузин, кажется, или кто он там?! Он посоветовал выгнать меня, чтобы занять мое место? В кон це-концов, это наши отношения, понимаешь - наши! Почему же ты сама принимаешь решение, а меня лишь ставишь в известность?!
- Не устраивай истерики, - Ольга вздохнула, села за стол, повернувшись к нему спиной. - Жаль, что ты оказался тряпкой. Не можешь понять - я тебя просто не люблю. И не хочу. И видеть - тоже не хочу. Другой бы собрал вещи и ушел. По крайней мере, это по-мужски. А ты пытаешься что-то выяснить.
- Так ты с ним весь этот месяц и встречалась? Из-за него весь этот идиотизм начался, да?! - крикнул Юра.
- Зря ты пытаешься доказать, что сам хороший, а я плохая. Скажу тебе честно: мы с Робертом позавчера познакомилась, и между нами ничего не было. Абсолютно ничего. И больше я не на мерена с ним встречаться, хотя он прекрасный человек.
- Прекрасный, да? - Юра уже не мог усидеть на месте. Вско чил на ноги, подбежал к Ольге, тряхнул её за плечи. - Он прек расный, а я дерьмо, так по-твоему? Жил тут с тобой... Почти ты сячу баксов на одну жратву за это время потратил, а теперь - пошел вон? Позавчера познакомилась, и прекрасный! Я... я ему морду набью!
- Отпусти меня! - крикнула Ольга. - Слышишь?! И немедленно убирайся в другую комнату. Я не желаю тебя видеть, не желаю, не желаю! - она стукнула кулачком по раскрытой тетради.
Другой рукой она попыталась оттолкнуть его, но Юра не спе шил отпускать её хрупкие плечи.
Так уж устроен человек. Вот упала ему на ладонь ажурная снежинка, мгновение любовался он её совершенной формой, а потом она растаяла, исчезла. И ведь никто не станет убиваться по это му поводу, кричать, топать ногами, требовать - вернись! Любовь иногда бывает столь же хрупкой и недолговечной, как снежинка, но кто же поверит, что она исчезла просто потому, что должна была исчезнуть? И кричат: вернись! И топают ногами, придумывают причины, одна страшнее другой, и встречаясь с другими, отравля ют себе жизнь неверием и подозрениями.
А вот из-за растаявшей снежинки никто не обижается на све жий, недавно выпавший снег.
Звонок в дверь ворвался в комнату, кольнул Юру в спину, заставив его вздрогнуть и отскочить в сторону.
- Это к тебе... - не то предположил, не то спросил он. - Я не хочу иметь дело с твоими бандитами!
- А если это Роберт, которого ты хотел побить? - не удер жавшись, съязвила Ольга. Но тут же легкая тень пробежала по её лицу. - Почему ты думаешь, что это ко мне?
- Потому что я никого не приглашал сегодня.
- Я тоже...
- Ну, значит, готовься выдать телефон очередного своего знакомого, злорадно сказал Юра.
- Какой же ты подлый!
- Если хочешь, я займусь незванными гостями, - предложил Юра. Милицию вызову, или скажу, чтобы убирались отсюда. Но за это ты не будешь сегодня ночью спать отдельно. Ну как?
- Да пошел ты!
- Ну, смотри сама. Потом не зови на помощь, мне такие кон курсы красоты, какой ты устроила позавчера, не нужны.
Засунув руки в карманы тренировочных штанов, Юра с незави симым видом направился в другую комнату. Ольга на цыпочках выш ла в прихожую, попыталась глянуть в глазок. Перед дверью стояли двое в форменных фуражках. Военные? Милиция?
Звонок заливался, не переставая.
- Кто там? - решилась, наконец, спросить Ольга, заметив, что Юра так и не ушел в другую комнату, остановился в дверях, наблюдая за нею.
- Откройте, милиция, - услышала Ольга требовательный голос.
- Что вам нужно?
- Вы - Ольга Румянцева?
- Ну, я... А почему вы пришли сюда? У вас ордер есть?
- У нас все есть. Пожалуйста, откройте.
- А если вы бандиты? - допытывалась Ольга.
- Напишете жалобу и отнесете в районное отделение, - рявк нул другой голос, видимо, осторожность хозяйки разозлила опера тивника.
Делать было нечего. Ольга открыла дверь и впустила в квар тиру двух милиционеров, даже не зная, те ли они, за кого себя выдают, или нет. Ведь сейчас даже по телевизору советуют непре менно требовать документы и даже звонить в отделение, уточнять, есть ли там такие сотрудники.
- Вы хозяйка, Ольга Румянцева? - снова спросил тот, который уже задавал ей этот вопрос из-за двери. Ольга кивнула. - Лейте нант Малюков. Вы знакомы с гражданином Робертом Ревадзе?
- Да... А почему вы об этом спрашиваете?
- А сегодня виделись с ним?
- Нет... Вчера - да, мы были в ресторане, называется "Ка пуцин". Объясните же, что случилось?
- Убийство. Роберта Ревадзе и его подруги. Собирайтесь, нам нужно поговорить.
- Убили Роберта?! - ужаснулась Ольга, закрывая лицо рука ми. - Нет, этого не может быть!..
Стиснув ладонями виски, Игорь Стремянов сидел на кухне в квартире своего друга Роберта, Роба... Перед глазами стояла изуродованная комната, забрызганная кровью. До неё было - деся ток шагов, не больше. В другой комнате, спальне, где лишь обва лилась штукатурка, следователь допрашивал сейчас Ольгу.
Злость и отчаяние теснились в груди Игоря. Он не сомневал ся, что это подлое убийство совершено людьми гориллоподобного спонсора, и не мог себе простить, что не уберег Роба, этого чу десного, веселого и щедрого человека.
Почему они начали с Роба, а не с него? Почему убили Юлию? Кто дал ей коробку со взрывчаткой? Почему она взяла её и при несла в квартиру? Ответа на эти вопросы не знали и следователи. Зато он знал ответ на конечный вопрос - это сделал спонсор. И следующей жертвой станет он, Игорь Стремянов.
Знал и то, что спонсору вряд ли будет предъявлено обвине ние. Он в это время где-то заседал, решал деловые вопросы с важными, даже государственными людьми, свидетелей куча, и, конечно же, возмущен тем, что какие-то подонки позавчера устро или драку у дверей этой квартиры и пытались таким образом опо рочить его честное имя. И гнусным убийством возмущен до глубины души, хоть и неприятен был ему погибший, но такие большие люди, как спонсор, на подобные вспышки гнева не обращают внимания, у него столько дел, забот, хлопот о процветании великой России, что помнить свои обиды просто некогда...
Да, так, именно так все и будет. И значит, ему нужно наде яться только на себя. Игорь стиснул зубы, застучал кулаком по столу. Не только сопротивляться бандитам, но ещё и оправдывать ся, что не он виновен в гибели друга! Быстро же они его нашли. Его и Ольгу, которая, бедная, оцепенела от ужаса. Вот, если бы они настоящих преступников так быстро искали! Но - нет... по дозревают тех, кому грозит не менее страшная опасность.
Его и Ольгу! Он-то мужчина, не впервой бывать в опасных переделках, а каково ей, женщине? Игорь, закрыв глаза, с тихим стоном покачал головой. Роберт, Роберт... Ну как можно пове рить, что тебя нет? Что никогда больше не позвонишь, не засме ешься в трубку, не купишь себе машину... Этого человека всегда было слишком много, поэтому и невозможно поверить в его гибель. И Юлия погибла... Вчера ночью они поссорились, а сегодня снова встретились. Наверное, просили прощения друг у друга, прощали друг друга и собирались больше никогда не огорчать - он её, а она его... Красивая пара...
В дверях показалась заплаканная Ольга. Игорь посмотрел на следователя, который вошел следом за ней.
- Вы найдете того, кто это сделал?
- Попробуем, - сказал невысокий, сухой мужчина лет сорока пяти с большими залысинами на лбу. Он представился майором Ко няевым. - Одно время я думал - повезло, и убийцы у меня в руках через час-другой после совершения преступления. Для таких дел - фантастическая скорость, но ведь и в работе следователей бывают чудеса. Увы, увы...
- Железная логика! - с сарказмом сказал Стремянов. - Если Роберт написал в блокноте: "Игорь. Опасность," - зачит Игорь его и убил. А о том, что опасность угрожает нам обоим, вы, конечно, не подумали?
Майор посмотрел на него усталыми глазами:
- Работа у нас такая - все предполагать, всех подозревать и допрашивать. А потом уж делать выводы. Однако, в этом случае, я уже сказал - увы. Чуда не случилось. Но, - он поднял вверх указетельный палец. - Польза от нашей встречи большая, несомнен но. Все, что вы рассказали, представляет безусловный интерес для следствия.
Ольга старательно промокала глаза носовым платочком, но они снова и снова наполнялись прозрачной влагой.
- Так поезжайте и арестуйте преступника, - резко сказал Игорь. - Чего тут думать?
- Арестовать - дело простое. Сложнее найти его, а ещё сложнее доказать вину, - задумчиво сказал следователь.
- Но я же говорил вам о спонсоре, его нужно немедленно арестовать, набить морду, и он тут же все выложит вам! Как на блюдечке. Ясно же, это он убил Роберта! Он и его бандиты.
- Арестуем и набьем морду, к нему на дачу уже поехала опергруппа, задумчиво сказал следователь. Помолчал и добавил. - Если у него нет алиби на час убийства и если обнаружим хоть ка кие-то улики. Взрывчатку или, хотя бы, адрес или телефон погиб шего в записной книжке.
- Тогда зря поехали, - сказал Игорь.
- Все может быть. А вы свободны. Постарайтесь никуда не уезжать, пока идет следствие. Надеюсь, вы подтвердите свои по казания, когда это понадобится?
- Вряд ли такое время наступит, - сказал Игорь.
Он взял Ольгу под руку и пошел к выходу.
В такси Ольга плакала, уткнувшись Игорю в плечо. Он обнял девушку, невидящим взглядом уставившись в окно. Роба не было больше на этом свете... Как поверить в это, как смириться? Не возможно, невозможно!
- Он позвонил мне, уже почти вечер был... - всхлипывая, сказала Ольга. - Может быть, за час до своей смерти... хотел, чтобы мы встретились, а я сказала - нет. Встретимся только тог да, когда ты помиришься со своей Юлией, и когда она не будет смотреть на меня так сердито... Если б я согласилась встретить ся, он был бы жив...
- Не вини себя, Оля, ты здесь не при чем, - с нежностью сказал Игорь и погладил её густые, падающие на плечи волосы.
- Я хотела, чтобы они помирились, были вместе, я, как уви дела её, так и поняла, что не надо было приходить к нему...
- Они помирились, Оля. И теперь уже точно никогда не расс танутся там, на небесах.
- Он был замечательным человеком, такой добрый, смешной... Ну почему, почему его убили?
- Ты же знаешь, почему.
- Но ведь мы с тобой разозлили их, Роберт лишь стоял в стороне и смотрел, как ты раздеваешь спонсора. Почему же убили именно его?
- Чтобы мы с тобой боялись. Кстати, Оля, нам теперь нужно быть осторожными. Особенно тебе. Я-то, надеюсь, отобьюсь. А вот если тебя где-нибудь в подъезде перехватят - это уже серьезно.
- Как это, Игорь? - Ольга приподняла голову, повернула к нему заплаканное лицо. - Что же мне теперь, на улицу выходить нельзя?
- Можно. Просто необходимо быть более внимательной, смот реть по сторонам и в случае опасности, кричать или убегать. Хо рошо, если бы ты носила в сумочке газовый баллончик. Толку от него мало, но иногда помогает.
- А ты?
- И я тоже буду смотреть по сторонам.
- Думаешь, они поймают тех, кто убил Роберта?
- Думаю, нет. Убийц Листьева до сих пор не нашли, да и почти все другие заказные убийства остались нераскрытыми. Вспомни, сколько банкиров. бизнесменов, депутатов перестреляли за последнее время. Был ли хоть один судебный процесс? Да что я тебе объясняю, это уже все бабульки-пенсионерки знают.
Машина остановилась у Ольгиного дома на Новослободской. Игорь расплатился и вышел проводить девушку. Уже двенадцатый час, убийцы Роба, или их сообщники вполне могли поджидать в темном подъезде. Тем более знали, что её увезли из дому, и, скорее всего, отпустят.
Но Ольга не спешила домой.
- Знаешь, как не хочется возвращаться! - с тоской сказала она, глядя на Игоря.
- Почему? Ты боишься?
- Нет, дело не в этом. Там... там Юра, а мне на него смот реть противно.
- Кто такой Юра и почему на него противно смотреть?
- Знакомый... Ну, хорошо, - она решительно тряхнула голо вой, разбрасывая по плечам свои волосы. - Я живу одна, родители погибли в автокатастрофе. Одной грустно... Ну и как-то познако
милась с парнем, стал он захаживать, а потом и остался у меня
жить. Он студент, не москвич.
- Поэтому на него противно смотреть? - не удержался Игорь.
- Нет. Просто вот уже месяц я пытаюсь выгнать его и ничего не получается. Все обещает и обещает найти квартиру, но, по-мо ему, и не пытался искать.
- Выгнать его?
- Сейчас? Куда же он пойдет ночью?
- Искать квартиру. Можешь не сомневаться - найдет. У него есть деньги?
- Папа пятьсот долларов ему передает каждый месяц на квар тиру, а он их на удовольствия тратит. Но нет, Игорь, сейчас не нужно его выгонять. Если и с ним что-то случится, я этого себе никогда не прощу.
- Да, нынче может случится, - кивнул Игорь. - Но как же по мочь тебе?
- Не знаю, - Ольга пожала плечами. - Просто не хочется возв ращаться домой и все.
- Тогда поехали ко мне.
- К тебе? А что твоя жена скажет? - тяжело вздохнула Ольга.
- Ничего не скажет. Она сегодня ушла от меня. Навсегда.
- Ты серьезно?!
- Вполне. Так что отныне я могу считать себя холостым муж чиной, и даже приглашать в гости красивых девушек, - он впервые за вечер улыбнулся, глядя на Ольгу.
И она улыбнулась в ответ.
- А я красивая по-твоему?
- Не только по-моему. Так думают все, кто смотрит на тебя.
- И ты приглашаешь меня к себе в гости?
- Но не верю, что ты согласишься.
- А хотел бы, чтобы я согласилась?
- Да, - просто сказал Игорь.
- Я тоже хотела бы, - прошептала Ольга и, привстав на цы почки, обняла его и чмокнула в щеку.
- Тогда давай ловить такси.
29
Телефонный звонок вырвал Надежду из пучины невеселых мыс лей. Как бы ни привлекательным казалось ей будущее замужество и обеспеченная жизнь с Володей Наконечниковым, а все же страшно было так круто изменять свою жизнь. Хотя - что это за жизнь бы ла? Так себе, убогое существование. Но вот что удивительно - и стонала она, проклинала эту убогость по сто раз на дню, мечтала вырваться из нее, а вот же - оказывается, привыкла. Да так, что когда мечта превратилась в реальность, стали одолевать сомне ния.
Сможет ли она ужиться с Володей? Думала об этом - почему нет? Он её любит, готов на все ради нее, вон, даже разозленного
Игоря не испугался. А Игорь? Десять лет вместе - что-то значит.
Ведь любила его, счастлива была с ним. Но это прошло. В послед неё время он вообще наплевательски относился к ней, к тому же Игорь сам изменил ей, с какой-то молоденькой шлюшкой, несосто явшейся "королевой красоты", так что этот человек больше ничего для неё не значит. Светланка? Вот здесь будут сложности. Девоч ка обожает отца и его родителей, вряд ли когда-нибудь она назо вет отцом Володю. Видимо, проще всего будет смириться с этим. Жить Светланка, конечно, будет с ней, но бегать к отцу - при каждом удобном случае. Что ж...
Вроде бы все получалось. Если и могли возникнуть ещё ка кие-то проблемы, они вполне разрешимы.
И, тем не менее, было страшно.
Кто это звонит ей так поздно? Родители уже спят, хорошо, они свой телефон отключают на ночь, а то бы проснулись, ворчать начали. И так недовольны тем, что у неё семья разваливается. Нравится им Игорь, только его и хотят видеть её мужем. Перебь ются!
Может быть, Володя? Надежда протянула руку к тумбочке ря дом с кроватью, на которой стоял телефонный аппарат. А вдруг Игорь? Будет уговаривать её вернуться, угрожать ей и Володе? Рука замерла в нескольких сантиметрах от черной, блестящей те лефонной трубки.
Телефон трезвонил, не переставая. Чего доброго, все-таки разбудит родителей за стенкой. Надежда взяла трубку.
- Я вас слушаю, - нейтральным голосом сказала она, готовая или обрадоваться, если это Володя, или разозлиться, если это Игорь.
- Добрый вечер, Надя, - услышала она незнакомый голос, жесткий, но вежливый. - Это ведь Надежда Стремянова, я не ошиб ся?
- Нет, не ошиблись, - раздраженно сказала Надежда. - А вам известно, который час? По-моему, половина двенадцатого...
- По-моему, тоже. Извините, за столь поздний звонок, но меня попросил позвонить вам Володя Наконечников. Надеюсь, вы хо
рошо знаете такого и не станете обижаться? В противном случае я
кладу трубку.
- Володя? Ну конечно, знаю! - воскликнула Надежда. - Но... почему он сам не позвонил? Как он себя чувствует?
- Вы в курсе, что с ним произошло?
- Конечно, конечно... Это было ужасно!
- Более чем ужасно. Поэтому я звоню. Он чувствует себя плохо, очень плохо. Если бы дело ограничилось только выбитыми зубами, это ещё можно было бы пережить. Но ведь его били и в другие части тела...
- Да, да. В живот, это ужасно, ужасно! И что же? Как он? Ох, Господи, да говорите же!
- Вот именно, в живот, - удовлетворенно сказал незнакомец. - Теперь у него в животе... вы понимаете, да? Все опухло так, что похоже, придется отправлять Володю в реанимацию. А потом - опе рировать. Иначе, боюсь, он не выживет.
- Не может быть... - болезненная гримаса исказила лицо На дежды, слезы потекли по щекам. Получалось - хуже некуда. Володя мог умереть, а Игоря посадят, и с чем она останется? Вернее - с кем?
- Но дело в том, что Володя уверен: если он увидит вас, Надя, если вы будете рядом, он быстро поправится. Твердит об исцеляющей силе любви и попросил, чтобы я привез вас к нему. Я, честно говоря, сомневаюсь, что это поможет, просто выполняю его желание. Вы можете через полчаса выйти из квартиры и ждать меня у подъезда?
- Так поздно? - растерянно сказала Надежда. - И к тому же... я совсем не знаю вас.
- Я не настаиваю, - резко сказал незнакомец. - У меня своих дел много. Так и передать ему, что вы отказались его видеть?
- Нет, я согласна. Конечно, я поеду к Володе, конечно, бу ду рядом с ним, - решилась Надежда, понимая, что другого выхода у неё просто нет.
- Хорошо. Судя по номеру телефона, вы живете где-то в Текстильщиках. Объясните, пожалуйста, как проехать к вашему до му и у какого подъезда вас ждать. Через полчаса мы встретимся. Я блондин, высокий, в костюме, зовут меня... - он запнулся, буд то вспоминал свое имя. - ...Тимофей. До встречи, Надя.
И плащ не спасал от пронизывающего холода. Вот ведь как бывает казалось, весна окончательно и бесповоротно утверди лась в городе, листья распустились, фруктовые деревья зацвели. Ан нет - вдруг так похолодало, что, если б ни светлая зелень на деревьях, можно было подумать - ноябрь на дворе. Нулевая темпе ратура ночью, и пронизывающий ветер... Зачем?
Надежда посмотрела на свои часики - пора бы ему уже пока заться, Тимофею этому. До сих пор не верилось, что Володе так плохо. Он привез её к родителям, правда, морщился от боли, но улыбался, на прощанье целомудренно поцеловал её в щеку, развел руками: "Извини, что так. Вот вставлю зубы, тогда будем цело ваться по-настоящему." И вдруг этот звонок...
Рядом с подъездом остановился потрепанный "москвич". На дежда недовольно поморщилась - пьянчужка какой-то заблудился, ещё приставать начнет, этого ей только не хватало!
Неожиданно дверца с правой стороны открылась и Надежда ус лышала свое имя.
- Надя, это я, Тимофей, Пожалуйста, садитесь, нам нужно спешить.
Не переставая удивляться, Надежда села рядом с водителем, внимательно посмотрела на него: действительно, высокий, светло волосый парень в модном костюме. Но машина!.. Где он только от копал такую рухлядь?
- Удивляетесь, что Володин друг - и на такой машине? - ус мехнулся Тимофей. - Верно, у его друзей тачки получше этой. И у меня тоже. Но сегодня мотался то за врачами, то за лекарством, две шины пропорол. А запаска одна. Пришлось позаимствовать ма шину у своего старика. Не пешком же бегать, тем более, когда нужно в полночь заехать за женщиной в какие-то Текстильщики!
- Нормальный район, - сказала Надежда. - Люди, которые здесь живут ничуть не хуже тех, которые в Крылатском или в Центре квартиры покупают.
- Район как район, - не стал спорить Тимофей. - Только завод у вас тут металлургический. С экологией непорядок.
- Можно подумать, в Центре порядок! - сердито сказала На дежда. Она здесь выросла и не любила, когда кто-то пренебрежи тельно отзывался об этом районе. - Скажите, Тимофей... - он про молчал, глядя вперед, на дорогу. Не слышал, что ли? - Тимофей! Я к вам обращаюсь!
- Ко мне? Вы так громко кричали, что я подумал, зовете ка кого-то другого Тимофея, прохожего. Вы хотите знать, как себя чувствует Володя? После нашего разговора я звонил ему. Сказал, что ваше согласие уже улучшило его состояние, а когда мы прие дем, надеется встать на ноги. С вашей помощью, Надя. Вы же На дежда, вот он и надеется.
- Может быть, это просто шок. А может и серьезная травма...
- Боитесь, что он перестанет обращать внимание на женщин после такой травмы? - усмехнулся Тимофей.
Надежде не понравилось, как он это сделал. И вообще он ей не нравился. Что-то злое, страшное чувствовалось в этом челове ке. Она долго молчала, глядя на черную ленту асфальта и хотела, чтобы поскорее закончилась эта поездка. Тимофей совсем не был похож на Володю.
Но когда машина промчалась под эстакадой окружной дороги, Надежда вдруг заволновалась.
- А куда мы едем? Это ведь окружная была, да?
- Да. Мы едем на дачу, Володя сейчас там. Не в пыльной же Москве ему, больному человеку, находиться, верно?
- На дачу?! - испугалась Надежда. - Но... Москва не такая уж пыльная. Кроме того, там "скорую" можно вызвать, больницы неда леко... Если он так плохо себя чувствует, зачем же его везти на дачу?
- Воздухом свежим дышать, - жестко сказал Тимофей. - Затк нись, надоела твоя болтовня. Через двадцать минут приедем.
Теперь уже Надежда не сомневалась, что этот человек обма нул её. Поверила, надо же, какая дура! А что было делать? Если б он сразу сказал, что поедут на дачу - ни за что бы не согла силась! Володя рассказывал, что они устраивают на дачах, эти новые русские со старыми пороками. Его самого заставили сно шаться с какой-то проституткой... Господи, что они с нею хотят сделать?! Но ведь знают откуда-то про Володю, про выбитые зу бы... А что если и он такой же?..
- Ты очень груб, - сказала Надежда. - И вообще, мне кажется, тебя зовут вовсе не Тимофей.
- Догадливая, - ухмыльнулся водитель.
Это было последнее, что услышала Надежда перед тем, как лишиться сознания. Резкий удар локтем в грудь прервал её тре вожные размышления. Надежда раскрыла рот, жадно хватая спертый, воняющий бензином воздух и ткнулась лбом в "бардачок".
Когда она пришла в себя, первое, что услышала - надрывное завывание милицейской сирены. Надежда вздрогнула, вскинула го лову и посмотрела вперед. "Москвич" стоял в лесу, на обочине, а навстречу, мигая синими огнями, мчались три милицейские машины. Никогда ещё милицейская машина не приносила такой радости - они едут спасать её, они заставят этого подонка выпустить ее!
- Вякнешь - кишки выпущу, - услышала она злобный голос то го, кто представился ей Тимофеем.
И почувствовала, как в левый бок медленно впивается острие ножа. Милицейские машины промчались мимо, даже не притормо зив. Их не интересовал потрепанный "москвичок".
Надежда снова потеряла сознание.
30
- Помянем Роба, - сказал Игорь, поднимая рюмку. - Царствие ему небесное, как говорят в таких случаях, - и залпом выпил.
- Я его совсем мало знала, но он был хороший человек, - сказала Ольга и тоже выпила.
Водка обожгла горло, Ольга поморщилась, торопливо схватила кусок ветчины, сунула в рот, глядя на Игоря широко раскрытыми глазами, в которых заблестели слезы.
- Крепкая? - спросил Игорь.
Ольга закивала:
- Я совсем не пью водку, предпочитаю сухое вино, если уж совсем нельзя отказаться. А вообще не люблю спиртное.
- Надо было купить и бутылку вина... Извини, не догадался.
- Это ты меня извини, что напросилась в гости. Правда, совсем не хотелось возвращаться домой, - Ольга обвела взглядом комнату. - Маленькая квартирка. Наверное, тесно здесь жить втро ем?
- Когда все хорошо, не замечаешь тесноты, а когда пло хо... - Игорь задумчиво уставился на фотографию на стеклом сер ванта - они там были втроем: он, Надежда и трехлетняя Светлан ка. Тогда ещё квартирка эта была совсем не тесной... - Когда плохо, и в большой квартире места не хватает.
- Правильно, - согласилась Ольга. - Вот у меня три комнаты, живу одна, а сегодня там, действительно, места не хватает, что бы отдохнуть после всего этого ужаса.
- Хочешь, я завтра поеду с тобой и вышвырну этого парня? - предложил Игорь.
- Ох, даже не знаю, - вздохнула Ольга. - А это твоя жена, да? - она показала на фотографию за стеклом серванта.
- Не только.
- А кто же она еще?
- Я говорю, не только она. Там ещё и дочка, и даже я есть, - объяснил Игорь.
- Красивая женщина. А девочка - просто чудо! Знаешь, мне тоже хочется такую.
- Хочется - будет.
- Почему же она ушла от тебя, Игорь? Я про твою жену. Неу жели такого мужчину могла променять на кого-то другого?
- Могла. У него БМВ и, наверное, куча денег. А я бедный. Вот она и ушла к нему. Еще есть вопросы?
- Ну пожалуйста, не сердись, Игорь. Ты такой суровый...
- День сегодня был суровый. И вчера тоже, - добавил он, вспомнив, как пытались похитить Светланку.
Ольга словно угадала его мысли.
- Она и девочку с собой увезла, да?
- Нет, Оля. Светланку я спрятал в надежном месте. Вчера её пытались похитить, но я не позволил.
- Да ты что! - ахнула Ольга. - Какие негодяи! И что же, ни какой управы на них нет?
- Найдем управу, - сжал кулаки Игорь. - Роба они убили, а меня хотят заставить выть от боли и проклинать тот час, когда я решил заступиться за тебя. Придумывают, как бы заставить меня на коленях ползти к ним и вымаливать прощение. Мыслители!
- Это все из-за меня началось...
- Только не нужно сожалеть о том, что было. Это не из-за тебя, а из-за того, что всякая сволочь чувствует себя безнака занной. И напрасно чувствует. Наказание обязательно придет. Но они не хотят об этом думать. И зря. Между прочим, тебе тоже грозит опасность, я уже говорил. Пожалуйста, не забывай об этом. Завтра утром я отвезу тебя в университет. А потом встре чу, и мы поедем выселять твоего парня. Что, совсем плохой, если разлюбила?
- Честно сказать?
- Как получится, - пожал плечами Игорь.
- Мы поругались примерно месяц назад, когда я стала гото виться к конкурсу красоты. Поначалу казалось - ненадолго, а по том он стал меня раздражать. Знаешь, такой богатенький щенок, привык жить красиво, у него папа большая шишка в Тольятти, при вык ни в чем себе не отказывать. Я как бы со стороны посмотрела на него - нет, не тот человек. Но пока терпела, живет в другой комнате, ко мне не пристает - обиженный! Думал, наверное, что у него прощения стану просить. Ну и ладно. А потом... Честно ска зать?
- Честно, - решительно кивнул Игорь, наполняя рюмки.
- Тогда давай сначала выпьем. Теперь за что?
- За твою честность, - улыбнулся Игорь, протягивая к нею свою рюмку.
Ольга выпила, снова, как и в первый раз долго морщилась, торопливо жевала ветчину и хлеб, а потом внимательно посмотрела на него огромными, блестящими глазами.
- Но сначала ты скажи, что подумал, когда увидел меня, особенно, когда вы с Робертом подвозили меня домой?
- Увидел, что ты настоящая королева красоты. Ни за что не уступил бы тебя Робу, если б жена ушла неделей раньше.
- А в машине, в машине, когда я прижималась к тебе слишком тесно, наверное подумал: развратная девчонка, все они такие, кто в конкурсах красоты участвует. да? Признавайся, ведь так подумал?
- Я думал, Роб слишком быстро едет. Но мне было приятно, и я совсем не обижался на него и ничего плохого о тебе не пытался думать.
- Знаешь, Игорь, я была слишком взвинчена тем, что прои зошло и на какое-то время перестала себя контролировать, сдер живать свои чувства. Мне просто хотелось остаться с тобою ря дом, но сказать об этом суровому женатому мужчине я не могла, поэтому пыталась таким образом выразить свои мысли. Вот тебе и ответ, самый честный. Глупо, да?
- Да нет, все нормально, - притворился ничего не понимающим Игорь и даже пожал плечами. - Ну, разволновалась, бывает...
- Ох, совсем пьяная, сама не понимаю, что несу. Так уж и быть, скажу прямо, - она тряхнула головой, разбрасывая черные волосы по плечам. - Ты мне очень понравился...
- Тогда? - с улыбкой уточнил Игорь.
- А сейчас ещё больше, - она пересела к нему на кресло, об няла его, положила голову на его плечо, зажмурила глаза. - Вот так мне очень хорошо... Ну пожалуйста, Игорь, не думай обо мне плохо. Ну бывает же любовь с первого взгляда?
- Бывает. Но я бедный, Оля.
- Ну и что?
- Как "ну и что"? Да ты посмотри на себя в зеркало повни мательнее, Оля! Ты же - красавица, королева, звезда. Тебе нужны брильянтовые подвески, норковые манто, песцовые шубы, костюмы от Зайцева. Тебе нужен высший свет, который будет, по крайней мере, мужская половина, пускать слюни, глядя на тебя... А я не могу дать этого.
- Дурак ты, Игорь, - с улыбкой прошептала Ольга. - Мой папа был академиком, а мама - доктором наук. У нас в доме бывали знаешь какие люди? Евтушенко, Спиваков, Кобзон, об ученых я уже не вспоминаю. У меня было все, что нужно. И сейчас есть. А меч тала я о двух вещах: найти свое дело в жизни, как папа, как ма ма, и найти любимого. С первой мечтой пока не очень получается, а вот со второй... Ну должно же хоть в чем-то повезти бедной девушке? Ты можешь сказать что-нибудь хорошее, не про меха и высший свет, Игорь?
Он притянул её к себе, жадно поцеловал чуть припухщие, подрагивающие губы.
- Уже сказал, да? - улыбнулась Ольга.
- Нет, ещё нет, - глухо сказал Игорь, качая головой. - Я ду мал о тебе, Оля, много думал. Закрою глаза - и вижу тебя, и чувствую, как ты прикасаешься ко мне в машине... как пахнут твои чудесные волосы. Но, во-первых, я бы не стал изменять же не, извини, но так дурно воспитан. Во-вторых, у меня нет милли онов, которые мог бы тратить на тебя. И в-третьих, при таком раскладе, зачем я буду мешать Робу? Он человек холостой, краси вый... был...
- Да, Он был прекрасным человеком, но я люблю тебя, Игорь.
- И в-четвертых...
- Какой длинный список твоих достоинств! - рассмеялась Оль га, прижимаясь щекой к его щеке. - Пока все было понятно, но "в-четвертых" заинтриговало меня. Говори скорее!
- В-четвертых, если бы я дал волю своим чувствам, я бы ни на шаг тебя не отпускал, и калечил бы каждого, кто попытается познакомиться с тобой. Поэтому я сдерживал себя, хотел забыть...
- Не отпускай меня, Игорь, - попросила Ольга. - И пожалуйс та, искалечь каждого, кто станет приставать ко мне. Если бы ты знал, как долго я мечтала о таком мужчине!
- Но почему?
- А ты не понимаешь?
- Нет... - Игорь отстранился, посмотрел в её красивые гла за, усмехнулся и опустил голову. - Видишь ли, жена внушила мне, что красивой женщине нужна красивая жизнь, не можешь её обеспе чить - недостоин красивой женщины. Я не то, чтобы не мог, ско рее не хотел подчиняться этому правилу. И уже готов был коро тать оставшуюся жизнь с непритязательными простушками. Но вдруг появляется настоящая королева красоты и пытается убедить меня, что все это чушь: когда говорит любовь, норковые манто и высший свет вообще исчезают из жизни. Это я перефразировал знаменитое изречение: когда говорят пушки, поэты молчат. Не так-то просто разобраться в этом.
- Не притворяйся, ну, Игорь! - Ольга поцеловала его в ще ку. - Все, действительно, просто. Скажи, если рядом с тобой кра сивая женщина, если ты её любишь, разве не хочется сделать для неё что-нибудь хорошее, красивое? Обрадовать ее?
- Разумеется, да. Я делаю, радую, она счастлива, хочет еще, я делаю ещё и еще, она хочет большего, я напрягаюсь, из кожи вон лезу, но устраиваю так, что в обеденный перерыв она ездит в "Пекин", а ужинает в "Праге". И уже недовольна, что нас не приглашают на посольские приемы. Я, конечно, мог бы устроить такие приглашения, но не хочу. А она говорит: ты дурак, ни на что не способен. Тогда я просто опускаю руки и вообще ничего для неё не делаю, потому что - зачем? Чем больше стараюсь, тем больше ей нужно. Предела нет.
- Это у тебя клинический случай был. Лучше вспомни народ ную мудрость, которая гласит: "С милым рай в шалаше"!
- Она же и добавляет: "... если милый - атташе", - усмех нулся Игорь.
- Но я тебе нравлюсь? Правда? - Ольга погладила его щеку, заглядывая в неправдоподобно синие глаза.
- Это ещё слишком мягко сказано...
- Сплошные банальные фразы! Если я тебе нравлюсь, ты мне - тоже, Игорь, что же мешает нам быть вместе?
- Груз прожитых лет, накопленный опыт... Опять банальные фразы? Черт!
- Кошмар! - Ольга вздохнула, спрыгнула на пол. - Это что ж получается? Я его уговариваю обратить на меня внимание, а он ещё и носом крутит! Просто издевательство какое-то! Все, ты мне надоел, Игорь. Где я буду спать? В комнате твоей девочки? И не вздумай приставать! А сейчас пойду в ванную, дай мне свою ру башку, потому что я не взяла ночнушку.
- Может быть, тебе подойдет ночнушка моей жены? Бывшей...
- Сам её носи!
- Но у меня нет рубашек до колен, боюсь, ты замерзнешь. А костюм не сгодится?
- И галстук?
- Я имел в виду спортивный.
- Рубашку! Желательно светлую.
- А вот рубашки выдаются только в комплекте с галстуком.
- Хорошо, давай с галстуком. Но что бы он гармонировал с цветом рубашки!
Игорь лежал на спине и смотрел в потолок, там время от времени вспыхивали и ползли мимо люстры радужные пятна - отб лески фар мотоциклов, ревущих напротив дома. Весна, действи тельно, наступила - рокеры надели кожаные куртки и принялись объезжать своих железных, ревущих лошадок. Никакая милиция им не страшна.
Но не о рокерах думал Игорь, забросив руки под голову, а о девушке, которая лежала в соседней комнате, в Светланкиной кро ватке. Пока Ольга была в ванной, Игорь постелил чистые просты ни, достал теплое одеяло, в общем, приготовил постель и ушел в свою комнату. Непривычно было думать так - своя. Что ж, и вправду теперь она - его и больше ничья. Больше никто здесь, похоже, и не живет. Светланку Надежда конечно же увезет с со бой... Кроватка хоть и была детской, но все же - метр восемьде сят в длину, гостье не будет тесно.
Он не видел, как Ольга вышла из ванной, как она устраива лась в постели, как выглядит в его голубой рубашке. Синий галс тук он тоже преподнес ей. Не видел, но слышал, как она ложи лась... Не видел, но представлял, какая она в рубашке. Не ви дел, но знал, что не спит, наверное, думает о нем. Еще может быть о том, что подобного в её жизни ещё не было - она призна ется мужчине в любви, а он, как говорится, не мычит, не телит ся, только бормочет что-то несуразное о прожитых годах.
Но и в его жизни ничего подобного не было. Видеть призыв ный взгляд красивой девушки, знать, что ничто не мешает им быть вместе и... бормотать какие-то глупости! Наверное, со стороны он выглядел порядочным идиотом, но тому есть причины - все, что было с момента их знакомства.
Сколько же он думал о ней, как часто представлял её здесь, в этой квартире, хотел, черт побери, ее! И эти мысли были как спасение, как волны спокойствия в хаосе тревоги и нервного нап ряжения. И вот она - здесь. Не вовремя? Да... А когда такое случается вовремя?
Не спит она, ворочается в Светланкиной постели, думает о нем. Придет? Наверное, нет. Нужно самому пойти и принести её сюда. Прогонит? Он и слушать не станет! Пойдет и принесет её. Игорь улыбнулся, представляя, как она будет возмущаться и бол тать в воздухе ногами, и пытаться высвободиться из его рук... Невыносимо захотелось увидеть её - красивую, вначале сердитую, а потом...
Он приподнялся на локте, но в это время скрипнув, отвори лась дверь, и в комнату вошла Ольга. Голубая рубашка лишь немн ого прикрывала её смуглые длинные ноги.
- Черт с тобой, - сказала она. - Думай обо мне, что хочешь. Пусть я буду развращенной, аморальной, глупой девицей, но од ну-то ночь могу провести так, как мне хочется? Может быть, завтра тебя или меня, или нас обоих убьют. Тогда хоть будет что вспомнить на том или этом свете.
Он вскочил с кровати, подхватил её на руки, закружил по комнате, а потом оба плюхнулись на одеяло.
- Я как раз хотел идти за тобой, Оля, - горячо прошептал Игорь. - Это я был совершенным идиотом, прости меня...
Голубая рубашка задралась, обнажив красивое тело, и он за мер, не в силах оторвать от него свой восторженный взгляд.
- Ты куда смотришь? - засмеялась Ольга.
- Да вот, обнаружил, что ты без галстука, - пробормотал он. - Не уважаешь хозяина...
- Разве то, что ты видишь, не компенсирует отсутствие галстука?
- А мне это не снится?
- Это важно?
- Нет. Я люблю тебя, Оля. И хочу смотреть на тебя всегда, до самой смерти.
- Только не надо о смерти, Игорь. Ты хочешь смотреть и... больше ничего?
- Ах ты, нахалка! - засмеялся Игорь. - Ну, погоди, я тебе докажу, что не так-то прост, как кому-то кажется!
- Я тоже люблю тебя, Игорь. И, наверное, должна сказать в ответ, что хочу тебе всегда показывать то, на что ты хочешь смотреть, так? - она засмеялась. обвивая гибкими руками его шею. - Но я скажу по-другому. Я тоже хочу смотреть на тебя, Игорь. До самой... нет, мы не будем об этом. Долго-долго, тыся чу лет!
- Нет, две тысячи лет!
- Тогда - десять!
Долгий, страстный поцелуй соединил их губы. А потом Игорь стал медленно расстегивать пуговицы голубой рубашки, хотя она уже почти ничего не скрывала. Руки его тряслись, и весь он сод рогался в нервном ознобе.
- Тебе холодно, любимый? - Ольга крепче обняла его, прижала к своему горячему телу.
- Это нервы, Оля... я просто не могу поверить, что все так получилось. И самое главное, что ты оказалась такой... я не знаю, как это назвать... Не только красивой, но и... не знаю, - он замотал головой. - А говорить банальные фразы не хочу. Я люб лю тебя, сейчас ещё больше, чем прежде.
- И я не верю... Представляешь, две ночи только и думала о тебе. Вот, понимаю: ты женат, на меня и внимания не обращаешь, а лежу и вижу тебя, и думаю, и думаю... Глупо, да? И вдруг - все так и получилось. Ох, Игорь!...
Он медленно целовал её шею, грудь, мелко подрагивающую бархатистую кожу живота, и губы его опускались все ниже и ниже, туда, куда устремлен был неотрывный взгляд затуманившихся голу бых глаз.
Ольга с тихим стоном запрокинула голову. Светлая улыбка не сходила с её лица.
Полчаса спустя, совершенно обессиленные, они лежали на постели, не замечая, что температура в комнате опустилась до шестнадцати градусов. Ольга вытерла ладонью вспотевший лоб, приподнялась, с любовью разглядывая Игоря, который лежал, широ ко раскинув руки и во весь рот улыбался.
- Ты всегда благодаришь мужчину за это? - спросил он.
- Если скажу, что в первый раз, ты ведь все равно не пове ришь, - она ласково провела ладонью по его мускулистой груди. - Тогда скажу больше - у меня с тобой все в первый раз. И попро буй только не поверь! - её тонкий указательный палец замаячил перед носом Игоря.
- Верю, - кивнул он. - У меня с тобой - тоже.
31
Надежда почти не сомневалась, что скоро окажется в той са мой сауне, о которой рассказывал Володя, и её разденут, и будут издеваться и насиловать одуревшие от собственной безнаказаннос ти новые богатеи. Она не исключала, что среди них может ока заться и Володя, решивший таким образом отомстить за то, что Игорь избил его. Теперь уже - все может быть.
Однако, вышло совсем по-другому.
Вскоре после того, как проехали милицейские машины, злоб ный водитель, Надежда не сомневалась уже, что никакой он не Ти мофей, снял свой галстук и замотал ей глаза. Только и запомни ла, что дорога петляла в сосновом лесу, а где эти сосны, в ка кой стороне Москвы - понятия не имела.
Когда машина остановилась, водитель открыл дверцу и просто вытолкнул Надежду из машины. Она остановилась, подняла руки, пытаясь сорвать повязку, но резкий, сухой. словно выстрел, ок рик водителя: "Не смей!" заставил её опустить руки.
Железными пальцами он схватил её за локоть и потащил ку да-то, вначале шли по земле, потом по асфальту, потом каблуки гулко зацокали по бетонному полу. Повеяло сыростью. Свободная рука Надежды цеплялась за шершавую стену, похоже, они шли по узкому коридору.
Заскрипела дверь, водитель сдернул с её глаз свой галстук и с силой толкнул женщину вперед. Она не удержалась на ногах, упала на пол. Продранные на коленях колготки обагрились кровью.
Надежда вскочила на ноги, бросилась к двери.
- Что все это значит?! - закричала она. - Где Володя?
- Лечится, наверное, - хмыкнул водитель.
Показалось, он сосредоточенно завязывает галстук за закры той дверью.
- Почему вы привезли меня сюда? Что вам нужно?
- Твой муж, козел Стремянов. Как только он приползет к нам, ты уйдешь домой целой и невредимой. Но если вздумаешь орать или ещё какую самодеятельность проявлять - будешь наказа на. Для женщин у нас особые наказания, запоминаются раз и на всю жизнь. Так что, веди себя хорошо.
- Но Володя...
- Заткнись и делай, что тебе сказано: веди себя хорошо и не пытайся меня разозлить.
Надежда закрыла лицо руками и заплакала навзрыд. По голосу можно догадаться - бандит самый настоящий! Как же она поверила ему? Выскочила ночью из дому, поехала неизвестно куда? Вот ду ра-то, Господи!
Когда глаза окончательно привыкли к темноте, она поняла, что заперта в бетонной комнатке размером с восьмиметровую кухню в городской квартире. Окон не было. У стены, справа от двери, лежал на полу матрас и что-то вроде старого одеяла на нем. По-видимому, это был подвал.
Значит, Володя здесь не при чем. Они хотят отомстить Иго рю. Светланку пытались похитить, не удалось, похитили её. И это казалось странным. Если они знали Володю, должны были знать и то, что она ушла от мужа. Какой прок похищать ее?
А может, Володя специально познакомился с ней, чтобы они могли подобраться к Игорю?
Нет, нет, нет! В это невозможно было поверить. Надежда в изнеможении опустилась на пол, закуталась в одеяло, воняющее машинным маслом и керосином. Володя не мог оказаться таким под лецом. Она же помнит, какими глазами он смотрел на нее, как волновался, когда они были в его квартире. Нет.
Знает ли он, где она, что с ней? Скорее всего, не знает. А Игорь? Как поступит он, когда ему позвонят и скажут, что держат его жену (она ведь официально ещё жена!) в подвале?
Не было ответов на эти вопросы.
Оранжевые, прозрачные листья распускались и трепетали на березовых поленьях в камине. У черной чугунной решетки, заку тавшись в плед, сидел в кресле-качалке Вадим Сергеевич Ерохин. Напротив него, в другом кресле устроился, вытянув длинные ноги, Заза.
- Галстук помял из-за этой дуры, - нехотя сказал он. - Но все в порядке. Птичка в клетке.
- Это не птичка, - злобно проскрипел Ерохин. - Это приманка, червячок. А птичка ещё летает. Знаешь, как затащить её сюда?
- Пока нет. Вы начальник, а я дурак. Как скажете, так и сделаю.
- Плохо делаешь, долго возишься.
- Обижаете, Вадим Сергеевич, - холодно сказал Заза. - Спешка нужна при ловле блох и когда чужую жену трахаешь. Кто не знает этого, страдает потом, - он усмехнулся, вспомнив избитого Нако нечникова. - Два дня - не срок для таких дел. Зато все чисто, комар носа не подточит. Одного не могу понять, что здесь менты делали?
- Скоты! - лицо Ерохина перекосилось от отвращения. - Пробо вали тут... допрашивать меня. Да ни хрена у них не получилось. Я грузина не знаю, дел с ним никаких не имел, сегодня весь день был в офисе и на даче, все это видели, знают, депутат ко мне приезжал, бизнесмены всякие. Покрутились, понудили, мол, никуда не уезжай, на всякий случай, и смылись, не солоно хлебавши.
- Кто навел?
- Никто. Они девку и этого гаденыша, Стремянова, вычисли ли, - Ерохин злобно махнул ногой, едва не опрокинув кресло. - А те давай пальцами тыкать в меня: он виноват, он! Да ни хрена у них не выйдет!
- Быстро они их взяли, - задумчиво сказал Заза. - Хорошо ра ботают сыщики. Мне кажется, нужно отпустить бабу и лечь на дно, пока следствие идет. Ни к чему нам лишний риск. А чуть позже кончить Стремянова в подъезде и все дела.
- А на хрена тогда весь этот сыр-бор затеяли? Нет, кончить
- слишком просто для него. Я хочу, чтобы он поползал на коле нях, поизвивался передо мной. А потом и кончить можно будет.
- Как скажете, Вадим Сергеевич. Но все-таки лучше сделать это позже, через месяц-другой.
- Так и скажу. Через месяц-другой я уродом стану от мыс лей, что эта сволочь спокойно разгуливает по Москве.
Заза опустил голову, чтобы скрыть усмешку. Нетрудно было заметить, что урод вряд ли станет ещё большим уродом.
- Я вот что думаю, Заза, - продолжал Ерохин, уставившись безумным взглядом на языки пламени в камине. - Может сейчас и не стоит его тащить сюда, а сделать так, чтобы он места себе не находил, прыгал по городу, как ошпаренный. Надо будет позвонить ему, сказать, что баба в надежных руках. Лучше говорить с ак центом, дескать, земляки грузина разозлились, хотят отомстить за смерть своего. Он сколько хотел с меня содрать, гаденыш? Двадцать тысяч? Вот и назначим ему двадцать тысяч и дадим три дня. Он за эти дни похудеет килограмм на сорок! А потом видно будет.
- В ментовку побежит. Менты сразу же нагрянут к вам.
- Припугнем. Скажем, если сунешься к ментам - на кусочки твою бабу разрежем. И денег никаких не нужно.
- Все равно побежит. А там профессионалы, они умеют раск ручивать такие дела.
- Посмотрим. В офис, на квартиру - пускай приезжают. Даже сюда. Бабу не найдут. Никто не знает, что соседний участок твой, что под домом подвал, в который ведет подземный ход из моего дома. Здесь - пусть ищут, дверь в подземный ход не най дут. А там, - он махнул рукой в сторону соседнего дома, - никто искать не станет.
ТЕЛЕГРАМКанал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)
Поиск книг
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
О психологии, саморазвитии и личностном росте
Саморазвитие
Детективы и триллеры, все новинки
Детективы
Фантастика и фэнтези, все новинки
Фантастика
Отборные классические книги
Классика
ВКОНТАКТЕБиблиотека с любовными романами, которая наверняка придётся по вкусу женской части аудитории
Любовные романы
Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров
Фантастика
Самые популярные книги в формате фб2
Топ фб2
книги