Королевская семья

Глава 12. "После обеда"

Беллона вышла через дверь, ведущую в её покои, вместе с Габриэль. Они немного замешкались в небольшом помещении, потому что принцесса пыталась отойти от того, что снова находится под одной крышей с Дереком. Виконтесса, воспользовавшись моментом, прихорашивалась у зеркала, которое висело во всю стену, обрамлённое золотой рамой. Она кокетливо уложила выбившийся локон, поправила воротничок из белых кружев, идущий вдоль декольте. Обе девушки молчали, не зная, что и сказать. А через минуту были и вовсе повергнуты в изумление, когда через другой вход, сюда же, к ним, вошёл граф Аморвил. Вдох застрял у Беллоны в горле; ей хотелось провести перед собой рукой, чтобы развеять, как она подумала, видение, хоть и сладкое, но мимолётное.

- Простит ли мне её высочество мою дерзость, что я вошёл в недозволенные мне владения?

Принцесса растерялась, пытаясь найти золотую середину между тем, чтобы поругать рыцаря и показать, что она ему всё-таки рада. Первой, как всегда, нашлась Габи. У неё речь появлялась в мгновение ока, даже казалось, что она её готовила заранее.

- Даже если принцесса, известная своим добрым сердцем и милосердием, извинит и как-то оправдает ваш поступок, то его величество, непременно, сурово вас покарает.

- Если принцесса Беллона не будет держать на меня зла, то гнев короля мне не важен.

- Вы зря думаете, что я шучу. Если ваш король никогда не наказывал вас, это не значит, что наш не сумеет поставить вас на место.

Дочь монарха нервно глянула на подругу, заставив её замолчать.

- Мне интересно, что же руководствовало вами, заставляя нарушать правила приличия? Если это весомая причина, то я отпущу вас и ничего не скажу отцу.

- Я всего лишь хотел подольше посмотреть на самое прекрасное творение природы и богов. Я хотел выказать вам своё восхищение и почтение.

- Я польщена, – Беллона решила держаться отрешённо, насколько хватит её сил и вести себя, отталкиваясь от того, что она высокопоставленная персона, которая должна указывать на своё превосходство. Гордо вскинув голову, она продолжила после короткой паузы, – однако вам лучше вернуться к своим друзьям, пока о вашей смелости никто не узнал.

- Могу ли я надеяться, что ваше высочество разрешит мне ещё встретиться с ней и поговорить?

- Вы, должно быть, знаете не хуже меня, что по всем правилам, мы с вами не можем разговаривать без присутствия моих старших родственников.

Беллона чуть не прикусила себе язык, чтобы замолчать и не произносить слов, явно запрещающих отныне приближаться к ней, но всё уже было сказано, и граф поклонился, пятясь, чтобы уйти. Его лицо не было видно, так как он смотрел в пол. «Что он чувствует? Разочарование? Обиду? Безразличие? Для него наверняка нелегко было прийти сюда, но он всё-таки сделал это, а как же отреагировала я? Развернула его в направлении, противоположном мне. Ах, глупее меня на всём белом свете не найти девушки! Срочно нужно исправить положение». Принцесса взглянула на Габриэль, которая всем своим видом подталкивала её к тому, чтобы изменить всё. Она недоумевала, как можно отказываться от идущей в руки счастливой случайности? Будь здесь Мария, она бы сказала, что случайности не бывают счастливыми, но её не было, и Беллона послушала внутренний голос будущей графини Нови.

- Я сама не в восторге от этих правил, но ничего не могу с ними поделать, вы же понимаете…

Дерек внезапно выпрямился и, упав на одно колено перед принцессой, поцеловал ей руку. В его чёрных глазах заиграл азарт. Вдохновлённый поправкой принцессы, он прошептал на одном дыхании:

- Если вам не нравятся эти правила, я сделаю всё, чтобы их нарушить, дабы угодить вам.

- Наглец…- виконтесса вздёрнула свой маленький носик и, несмотря на то, что была ниже принцессы, посмотрела на пару сверху вниз, – мы расстроены вашей откровенностью. И не надо приписывать свои капризы, желаниям её высочества.

По длинному коридору разнеслись звуки шагов, которые не очень скоро, но убедительно, приближались. Из-за большого количества комнат, акустика была запутывающей, и непонятно было, как быстро здесь появится этот кто-то, идущий сюда.

- Уходите! – приказала Беллона, сама удивившись властности своей интонации.

- Ещё немного, не прогоняйте меня. Я просто наслажусь вашими небесными чертами и посмотрю на них ещё раз, чтобы в точности запомнить до нашей следующей встречи, – он любил риск, опасность завораживала его. Улыбка говорила о том, что ему нравится эта игра в недозволенность, хотя Дерек прекрасно знал, что максимум, что его ждёт, это немедленный отъезд на Олтерн. Король Феира не имел права наказывать чужих верноподданных.

- Её может не быть, если вы не уйдёте отсюда сейчас же!

Сэр Аморвил ещё раз поцеловал руку принцессы.

- Да бегите же! – взмолилась Беллона.

Габриэль подтолкнула его к выходу и наспех, со стуком, закрыла за ним дверцу, которой чуть не защемила атласный плащ рыцаря, напоминающий шкуру пантеры, блестящей на солнце, когда она охотится. В тот же миг из-за угла появилась мадам Бланж.

- Что за шум? Ваша светлость, почему вы ходили в южное крыло?

Габи стояла, облокотившись спиной на дверь, и, видимо, по характерному хлопку, наставница принцессы сделала вывод, что девушка только что вошла через этот вход.

- Мадам Гермия, я всего лишь искала будуар, я так долго не была во дворце, что совершенно забыла, что тут где находится.

- Не пытайтесь обмануть меня. Я вас прекрасно знаю. Королева просила меня приглядеть и за вами, а вы, как я вижу, уже собрались хулиганить и безобразничать. Признайтесь, вы заинтересовались гостями короля и решили пошпионить за ними?

- Вы ошиблись. Ничего подобного. Белл, пошли, погуляем?

- Идём, Габи.

- Я буду наблюдать за вами, девушки, – услышали они в затылок.

В этом Беллона и не сомневалась. Куда уж без этой старой зануды?

Робин стоял в кабинете отца. Он видел много кабинетов и приёмных различных монархов, министров, консулов, должностных лиц, но ни один не был таким уютным и тёплым. Яркие лучи пробивались сквозь тюль. Комната полностью освещалась большим окном, спиной к которому восседал Робин Третий. Он удобно и свободно расположился в широком кожаном кресле, положив кисти рук на подлокотники. Откинувшись на спинку, государь думал, размышлял, наблюдал, а может быть и ждал, когда его сын первым что-нибудь промолвит. Дубовый стол, разделявший их друг от друга, выглядел старинным, крепким, своеобразным третьим полноценным участником предстоящего разговора; неприятно было видеть, как он беспардонно завален бумагами, документами, вензелями, письмами, которые не лежали ровными стопками, а беспорядочно валялись на полированной крышке стола. Вдоль стен высились шкафы с книгами, архивами, тетрадями и дневниками. За одним из них, Робин знал это точно, но не знал за каким, располагается тайная дверь, ведущая в узкий коридор, который тянулся внутри стен всего замка. Из него можно было попасть в любую комнату, а так же тоннели, подземные лабиринты. Ими пользовались для секретных свиданий или побегов, в случае крайней необходимости, потому что, по легендам, они выводили в храм ближайшей деревни, а если пойти в другую сторону – то в одно старое полузаброшенное имение, неподалёку от замка. Возможно, были и другие выходы, давно забытые или не столь важные.

Слева от окна была ещё одна дверь. Там обычно сидели секретарь и первый советник короля. «Интересно, они и сейчас всё будут слушать и записывать?» – подумал принц. Он был далёк от истины. Робин Третий не любил, когда в его семейные дела вмешивались, даже его друзья или доверенные лица. Досадно было сознавать, что вообще приходится разговаривать с собственным отпрыском в столь официальном тоне.

За спиной принца висело две картины – его деда и бабушки. Покойному Робину Второму его внук всегда подражал и продолжал это делать. Ведь этот его предок познал любовь многих императриц, принцесс и даже, как говорят, однажды сошёлся с нимфой, или богиней удачи, не суть важно, потому что сам Робин никогда не подтверждал этот факт, но и не старался опровергнуть. Он так же был бессменным кумиром Антонио и Вильгельма, которых наследник хорошо знал и уважал. Бабушку он уважал гораздо меньше. Она была серьёзной, чёрствой женщиной, не позволяющей ни себе, ни другим ничего лишнего, даже лёгкого кокетства или флирта. Вот если бы она была такой, как Стелла…но от неё ей досталось только чувство собственного достоинства, а всем остальным она пошла в мать – Салли Мери Эл Рой.

Всё чаще принц ловил себя на мысли, что во многом согласен с этим странным орденом, который свалился на него, как снег на голову. Робину тоже нравились девушки, с которыми можно было вести себя так, как хотелось сию минуту. Которые сами открыто выражали свои мысли и желания, если они у них были, потому что у большинства современных леди не было ничего собственного – ни мнений, ни слов, ни идей, и самое главное, желаний. Всё было продиктовано их родителями, тётушками, дядюшками, наперсницами или попросту правилами приличия. С такими делать было нечего, только скучать и зря терять время. Да, ему действительно симпатизировало не то, что девушки не являли собой образец порядочности, а то, что в них был характер, уважение к себе, свои убеждения и взгляды.

- Итак, ты ничего не хочешь мне сказать? – вопросил король.

- Я не знаю, о чём ты хочешь поговорить со мной, отец.

- Не прикидывайся, Робин. Ты прекрасно знаешь, что я осведомлён о твоём поведении и хотел бы научить тебя жизни, если ты сам не в силах ей научиться. Я буду говорить с тобой о делах сугубо личных и если мы придём к согласию в этом вопросе, то тогда я скажу всё по поводу политики и того, что ты должен сделать для своей родины и будущих владений. Ведь ты же не забыл, что когда-нибудь этим всем придётся управлять тебе?

- Я хорошо об этом помню.

- Замечательно, тогда объясни мне, почему ты ведёшь себя недостойно? Почему ты порочишь имя Карлеалей, ввязываясь в сомнительные дела? И мне совсем не нравится твоя дружба с этими МакДжойнами. Это отвратительные личности!

- Ты их плохо знаешь. Они отличные друзья, верные люди, смелые, отважные…

- …мерзкие, и в них нет ничего благородного!

- Ты не прав…

- Не ты будешь говорить мне, что я не прав. Если они такие, какими ты их рисуешь, то почему они творят такие бесчинства? Откуда столько жалоб на насилие? Только глубоко безнравственные и ничтожные люди, могут позволить себе то, что делают они.

- Тебе кто-то донёс сильно преувеличенные сведения! Ну да, мы развлекаемся иногда, но разве ты никогда ничего подобного не делал?

- Я не доходил до низостей и оскорбления, пусть и простых, но всё же людей. Я не трогал крестьян и городских жителей только потому, что они не могут защититься или отомстить.

- Отец, я тоже не позволял себе ничего подобного!

- Я знаю, но твои товарищи…а ты всегда рядом с ними! Ты соучастник всех их преступлений! За их грехи в ответе будешь и ты, мой мальчик.

Принц замолчал, опустив голову. Он не мог примириться с тем, что его лучший друг, Сториан, вдруг стал плохим. Он всегда такой находчивый, с ним весело и интересно, а как князь нравится девушкам! Хотя, надо признаться, что селянки, когда слышат его имя, сразу начинают дрожать и разбегаются, кто куда. Но разве это важно? Для Робина дружба была тем, что нельзя предавать, и он выдержит гнев отца, но оправдает Сториана, как делал уже не раз.

- Что ты хочешь от меня? Чтобы я пообещал больше с ними не видеться? Этого не будет, слышишь, не будет!

- Я ожидал, что ты заупрямишься. Твоё своенравие уже мне известно. Поэтому я не стану запрещать тебе ничего. Поступай, как знаешь. Но кое о чём я всё же хотел тебя попросить.

Робин, поражённый добротой короля, расслабился.

- Конечно, говори, я постараюсь выполнить твою просьбу.

- Я хочу, чтобы ты нашёл себе жену.

- Что?!

Принц не ждал такого подвоха. Он был совсем не готов к разговору об устроении личной жизни. «И что это взбрело ему в голову? Мне ещё и двадцати пяти нет, а он уже говорит о свадьбе!».

- Не удивляйся так. Это само собой разумеющееся дело – женитьба наследника.

- Да, но…ты же говорил, что я могу жениться по собственной воле?

- А я разве заставляю тебя жениться на той, которую сам тебе нашёл? Я тебе так и говорю – выбери себе супругу.

- Но зачем? Разве это сейчас актуальный и острый вопрос? Или у нас какие-то проблемы? Вроде нет, так зачем же торопиться?

- Послушай, что бы я ни думал о тебе, что бы твои дружки ни думали о тебе – у народа всегда своё мнение, и сейчас оно не самое лучшее! Если так будет продолжаться, то лорды, судьба которых наполовину зависит от людских масс, примут их сторону и лишат тебя трона! Кабинет министров может к ним присоединиться и тогда тебе уже ничто не поможет.

Наследник не знал, что и ответить. Он всегда считал, что Карлеали, приемники власти волей каких-то высших сил и что никто не в силах что-либо изменить. Всегда забывая печальную кончину прапрадеда, Робин вёл себя крайне неосторожно и надменно.

- Молчишь? Вот так-то. Будет над чем поразмыслить на досуге. И если у тебя достаточно ума, то ты поймёшь необходимость, если не венчания, то хотя бы обручения или формальной помолвки.

- Необходимость? Что за громкое слово! Ей-богу, отец, ты принимаешь всё близко к сердцу. Я часто бываю среди простых смертных, они любят меня и прекрасно ко мне относятся.

- Во-первых, ты такой же простой смертный, а во-вторых, ты ничего не делаешь, чтобы сохранить их приязнь к тебе, а только разжигаешь ненависть к власть имущим!

- А что же я должен делать? Я участвую в благотворительности, общаюсь с ними на специальных вечерах, помогаю, чем могу…

- В первую очередь ты должен подавать пример своим подданным!

- Пример в чём?

- Во всём, в манерах, в жизни, в отношении к ней. Стань не только светским, но и духовным предводителем. Ты должен измениться.

- Не слишком ли поздно меня перевоспитывать? Я не могу, да и не хочу меняться!

- Я и к этому был готов. Тогда тебе нужна невеста, которая своей добродетелью затмит твои недостатки, согласен? Все переключат своё внимание на новое лицо в нашей семье и не станут тщательно присматриваться к тебе и твоим действиям. И вообще, перестань кривляться. Ты умеешь говорить серьёзно, что мне сейчас и нужно.

Принц понял, что действительно не время для вечной игры, которую он вёл, и что с отцом нужно поговорить нормально, как бы ни хотелось не брать на себя никакую ответственность, а придётся.

- Я всё понимаю отец, в какие сроки ты хочешь, чтобы я нашёл себе невесту?

- Вот это разговор! Теперь я вижу перед собой нормального собеседника, а не ярмарочного ряженого клоуна. Сроки будут зависеть исключительно от обстановки. Если она не будет накаляться, то мы не будем спешить, но если опять возникнет какая-нибудь тёмная история, в которой примут участие твои дружки и ты, я срочно обручу тебя с первой встречной-поперечной, которая угодит мне благочестием и милосердием. И свадьба тогда состоится, не откладывая дела в долгий ящик. Согласен с моим решением?

- Да, полностью полагаюсь на твою волю.

- Тогда приступим к обсуждению дел государственных. Что ты думаешь по поводу этого ордена?

- Что это довольно крупная, влиятельная, богатая организация, которая быстро развивается, имеет покровителей и поклонников. Что ещё можно о нём думать?

- Я думаю, что этот орден может принести нам много пользы, и я собираюсь использовать его в своих целях, приобщить к своим действиям, в которых они невольно помогут мне выйти победителем.

- Если не секрет, что ты задумал, и как они могут тебе помочь? Я уже понял, что они занимаются не только поиском нашей исчезнувшей прародительницы, но и некоторыми миссиями, возложенными на них королём Олтерна, но направить их на путь, который принесёт пользу нам…даже не могу себе этого представить.

- Я объясню тебе. Как все знают, Феир и Олтерн больше не собираются воевать, мы должны заключить официальный мирный договор. Но какая из сторон сделает первый шаг? Это никому неизвестно, однако все ждут этого от меня. Почему-то считается, что наше государство незначительно по сравнению с их и не сможет добиться большего влияния, чем эти Назаровы!

- В нас тоже течёт их кровь.

- Забудь об этом далёком родстве, как о страшном сне. Нет, это не столько личная неприязнь, сколько дань почтения к отцу и деду. Я не стану чернить их память, соглашаясь с тем, что мы слабее и никчёмнее Олтерна. Я хочу доказать, что это ошибка! Я переманю на свою сторону всех, кто пока держит нейтралитет между нами, к ним относится и Астера с молодым императором Гектором. Он пока ещё не дружен ни с нами, ни с ними, но он знаком с Маурицио Стеллоном, благодаря чему примет рыцарей у себя. Понимаешь ход мыслей?

- Догадываюсь. Ты хочешь, чтобы я поехал с рыцарями и завёл дружбу с Гектором, так?

- Совершенно верно!

- Но с чего ты взял, что он выберет меня, а не орден с Олтерна, который уже помогает ему?

- Мы предложим ему более выгодные условия, мы поддержим его не только в одном направлении, как рыцари, а во всех его начинаниях. К тому же, я слышал, что этот Гектор, такой же, как твои друзья, так что вы найдёте общий язык.

- Вполне возможно.

- Подумай хорошо, прежде чем отважиться на это. Продумай все ходы, не только войди в доверие к императору, но и убери оттуда олтернских рыцарей, пусть знают своё место.

- А что насчёт того, если их следующим магистром будет наш кандидат? Может не стоит принижать орден в глазах правителя Астеры?

- Стоит, стоит. А вот на счёт магистра – постарайся, чтобы им всё-таки стал Модис.

- Но зачем? Разве тебе нужны их сыскные командорства по всей нашей планете? Подумай только, что эти кавалеры и чужеземцы будут шнырять повсюду и делать всё, что захотят под предлогом, законно одобренным на Феире!

- Ты не понимаешь, они же будут учениками нашего магистра! Это многое меняет. Тогда не чужеземцы будут шнырять у нас, а наши соотечественники поселятся под благовидными предлогами на Олтерне, в Южных Ветрах. Везде будет наше влияние и постепенно король Элиос поймёт, что теряет своё могущество.

- То, что ты задумал, довольно сложно. Многое зависит от случая, а не от нас.

- Я часто полагался на удачу и интуицию, и почти никогда не проигрывал.

- Почти?

- Тоже мне, нашёл время для уколов моего самолюбия. Разговор не о процентном соотношении моих побед и поражений, а о том, что надо рискнуть, действовать. Как же иначе чего-то добиться, если сидеть, сложа руки? Нет, Робин, так не поступают.

- Что мы можем предложить ордену, чтобы их главный пункт стал нашим достоянием? Чем привлечь рыцарей?

- Да хотя бы внучкой Стеллы Нордмунской и моей матерью в одном лице. Они её невероятно почитают!

- Не больше чем свою королеву Эстель.

- А её за что им так высоко чтить? Не говори мне, что она им дороже, чем их главный идол поклонения.

- Отец, я был при дворе Олтерна, я знаю, поверь мне, они больше оценят королеву Эстель, чем твою мать, мою бабушку.

- С чего ты так уверен?

Принц немного помялся, посмотрел куда-то за спину короля, потом себе под ноги и, наконец, ответил:

- Видишь ли, самые главные рыцари и кавалеры ордена – любовники и фавориты королевы.

- Что?! Не может быть…

- Может. И они пользуются благосклонностью короля только из-за королевы, которая их протежирует, своему ничего не подозревающему супругу.

- Боже, это просто невероятно! Каким же идиотом является этот Элиос Третий, если допускает такое?

- Я не вникал в суть и не углублялся в их семейные междоусобицы. Но король не выглядит, как идиот, скорее всего ему просто всё равно на то, что происходит у него под носом.

- Такого не бывает! По крайней мере, я так думал, до этого момента. Неужели его не беспокоит собственная честь?

- Очень даже беспокоит, поэтому всё держится в строжайшей тайне, то, что я узнал об этом, было великим трудом моего друга – маркиза о’Лермона. Он, как один из рыцарей, или, скорее, как обаятельный юноша, попался на глаза королеве Эстель, когда мы два года назад там были. Так и раскрылась сущность её величества…

- Не слишком ли она стара для…хм, таких жизненных позиций, точнее будет сказать, для такого образа жизни?

- Ей, кажется, сорок один год, она хорошо выглядит, по крайней мере, выглядела, когда я её видел в последний раз. И она чем-то напоминает Стеллу Нордмунскую, изображённую на портрете в главном зале замка Назаровых. Я даже слышал, что её считают перевоплощением Стеллы, мол, та умерла, а её душа переселилась в родившуюся после её возможной смерти Эстель.

- Может они ещё откажутся от поисков и правил ради этой распутной, не достойной своего имени правительницы?

- Из разговоров с Льюменом я сделал приблизительно такие же выводы. Он очень озабочен и огорчён тем, что восторг перешёл от одной личности к обобщённому понятию «легкодоступной женщины». Он втолковал ближайшим к себе кавалерам, что их идеал была вовсе не такой, она была гордой, себе на уме…Не мне тебе рассказывать, сам об этом знаешь от дедушки, а те, которые вступают в орден и не имеют возможности видеться лично с магистром и его помощниками, считают, что главное не уважать скромность и отрицать понятие невинности, непорочности. В общем, долго и нудно объяснять их внутренние расколы, распри и так далее.

- А я было не поверил словам сэра Аморвила, когда тот сказал, что ты толковый парень. Мне нужно чаще за тобой приглядывать, ты действительно кое в чём разбираешься. Если бы не твои порочащие тебя связи, я бы тобой гордился, а народ радовался. На тему ордена мы ещё понаблюдаем вечером и поболтаем завтра, а теперь давай опять вернёмся к тебе.

Король вынул из ящика стола небрежно отброшенный перед обедом портрет и протянул сыну.

- Ну как?

Робин покрутил миниатюрное изображение девушки в руках и вернул монарху.

- Если ты хочешь узнать, готов ли я провести всю жизнь с таким безобразием, то мой окончательный и бесповоротный ответ – нет!

- Я так и думал. Похоже, у нас с тобой схожие вкусы. Тогда присмотрись к другому варианту; через пять дней ты едешь к своему другу, принцу Дональду. Его младшая сестра…

- Эмма? Она же ребёнок! Я её видел пару лет назад, это настоящий младенец, наивный и благочестивый.

- Ну, скорее всего она подросла. К тому же одна из немногих, кому до сих пор не нашли жениха. А вот описанием её характера ты меня заинтересовал. Если она не успела испортиться за время твоего отсутствия, то это как раз то, что нам нужно – простая, чистая душа, близкая к людям. И она единственная, кто обручится с тобой, в случае чего, без промедления, потому что ей такая партия, как ты, даже не снилась.

- Я, разумеется, присмотрюсь к ней, как ты этого хочешь, но всё-таки настаиваю на своём, что она не тот вариант. У неё, да и у Дональда, кроме меня, даже нет престижных знакомств.

- Тут я с тобой согласен. Не самая выгодная партия, но что ты хотел? В Голубом Квазаре нет принцесс, там на славу удались одни мальчики! А в Южных Ветрах, сам знаешь, всех девочек царской крови не выдают за чужаков и оставляют себе, им не нужны королевы со стороны, видите ли, только свои!

Пока отец и сын продолжали разговор, за окном постепенно сгущались сумерки. Небо становилось всё темнее и на редких облачках заиграли розовым и сиреневым цветом лучи заката. Появились три луны, освещающие все доступные уголки, недосягаемые для тени. Одна из них была крупной, и казалось, что это волшебный хрустальный шар навис над головой, а через него кто-то смотрит и наблюдает за тем, что творится на земле. Другая, напротив, совсем маленькая, и её легко можно спутать со звездой. Но сильное впечатление они производили ночью, когда космический купол превращался в черноту, говорящую о своей бесконечности, а вечером это были лишь бледные подобия позднего зрелища.

Беллона просидела на подоконнике с Габриэль до полуночи. Со второго этажа им отчётливо виделись слуги, заканчивающие рабочий день и отправляющиеся на покой в свои дома. У старого садовника не было ни родственников, ни дома и он жил в хозяйственной постройке, предназначенной под кухню. Он с последними лучами солнца поклонился своей госпоже и удалился. Марк шмыгнул в проход к северному двору, оставшись замеченным только принцессой. Она ждала, грела надежду, что её все-таки позовут на ужин вместе со всеми гостями, но приглашения так и не было. Беллона вспоминала трапезу два дня назад, где была центром внимания, где чувствовала себя хозяйкой, хоть это ощущение сильно перебивалось смущением перед сэром Дереком. Почему она так стеснялась его и могла спокойно разговаривать с другими? Перебарывая себя, ей всё же удалось нормально ответить ему сегодня, но страх перед тем, что в следующий раз это не получится, остался. Пусть она допустит какую-нибудь оплошность, но главное что бы ещё одна встреча произошла! «Тем более, я сомневаюсь, что смогу допустить большую оплошность, чем «уважаемая» Стелла, вот уж кому нужно бы краснеть за свои поступки и за славу, оставленную после себя». Беллона была нерасположена обсуждать свои чувства и признаваться в том, что полюбила – она и себе-то в этом с трудом признавалась, поэтому говорила Габи. Подруга по-прежнему возносила и расхваливала свою новую мишень для влюблённости и совершенно не пренебрегала громкими словами, чтобы описать испытываемые чувства. Хорошо, что Беллона была не злопамятной, иначе обязательно бы потом, как-нибудь, упрекнула виконтессу и напомнила ей о заявлениях вроде «Сержио я буду преданна до конца своих дней». В такие моменты принцесса была совершенно уверена в том, что зрелость – это не прожитые годы, а умело извлечённый из них опыт. И, кажется, такого важного фильтра, Габи напрочь лишена. Сколько лет Белл знала и помнила подругу, она всегда вела себя одинаково и кидалась пафосными речами. Слава богу, её никто никогда кроме принцессы и Марии не слышал! «Ах, даже моя младшая кузина, которая сейчас в Интермедии, обладает здравым смыслом в большей степени, нежели Габи».

К тому времени, когда мадам Бланж пришла и строго-настрого приказала расходиться и ложиться спать, виконтесса смогла отвлечь Беллону от мыслей о рауте, который проходил в другой части замка, и заставила подумать о том, что впереди ещё несколько недель ежедневного присутствия рыцарей во дворце. И как вытекающие из этого, частые столкновения с теми, с кем так хочется увидеться принцессе. Габи посетовала на то, что Дерек хотя бы пытается и делает шаги навстречу, в то время как маркиз совершенно не обращает внимания на девушку, которой он так понравился! После этого, разбудив Ромашку, уснувшую на кровати высокопоставленной особы, будущая графиня проследовала в свои покои. Остановившись в галерее с которой открывался вид на южное крыло, Габи заметила, что все окна темны, стало быть, мужчины собрались у принца. «Ну вот, теперь мне даже не получится разглядеть силуэт Сержио» - расстроилась она и в совсем мрачном настроении ушла спать.