Королевство изгнанных

Седьмая глава. Лина

Из окна своего номера в «Ревущем Осле» я наблюдала, как Нок и Кост договариваются с единственным в городе торговцем лошадьми. Загнанные в большую конюшню, построенную из бревен и огороженную деревянным забором, лошади поднимали грязь, жуя траву. Сквозь плывущую пыль я разглядела несколько родовых лошадей и несколько зилах. Я молилась, чтобы они расщедрились битами за последнего.

Когда-то дикие магические твари, зилахи, бродили по равнинам Лендрии. Ростом в двадцать ладоней, с оленьим телом и широкими белыми полосами, пересекающими коричневую шкуру на спине. Зажатый между огромными ушами, морганитовый выступ отбрасывал слабый персиковый отблеск на каждую из их грив цвета слоновой кости. Эти твари считались выносливее лошадей, даже несмотря на то что с годами их магия исчезла. Если мы возьмем лошадей, то наш двухдневный поход растянется на три дня. А может, даже на четыре. И значит, останется меньше времени на поиски и приручение Мияда, и придется провести гораздо больше времени в обществе этих убийц. Мне не хотелось оказаться в таком затруднительном положении.

Выбросив из головы эти мысли, я сосредоточилась на более насущной проблеме – нашей общей комнате. Истренд являлся лесозаготовительным городом и граничил с Лайтвудским лесом. На экспорт в основном вывозили древесину, а проживало здесь всего несколько сотен жителей. Они выживали за счет лесной дичи и свежих овощей, выращенных на нескольких сельскохозяйственных участках на окраине города. Зданий немного, да и вообще не особо оживленно. И поскольку большинство путешественников посещало Ортега-Ки исключительно по живописному и куда более дорогому маршруту на корабле, о жилье мы не очень-то беспокоились. Гостиница всего в два этажа, с полудюжиной комнат, и только одна из них была свободна.

Предположительно на шесть спальных мест.

Я обвела взглядом двухъярусные койки и матрас на полу, покрытый телячьими шкурами и пуховыми одеялами. Опустилась на нижний матрас двухъярусной кровати, и пружины скрипнули под моим весом. Широко раскинув руки, я могла кончиками пальцев задеть обе противоположные койки. Шторы с черными узорами скользили вдоль стен. Освещенные свечами железные светильники висели по обе стороны от двери, отбрасывая мерцающий свет, отчего тени исполняли причудливый танец у моих ног.

Эти тени. Я не могла избавиться от образа, как они цеплялись за Нока. Если бы он не представлял для меня такую угрозу, то показался бы даже довольно привлекательным. Могу поклясться, что в поезде он заглянул в мою душу, его обсидиановые глаза прожигали насквозь. По его взгляду я поняла: он знает, что такое боль, – такой взгляд невозможно скрыть. Конечно, он совершал ужасные поступки, будучи наемным убийцей. Сожалеет ли он о них? Он не выказывал никаких сомнений относительно своей роли лидера Круора. Так что же случилось? Какие страдания он перенес, что так легко распознал во мне эту боль? Но тем не менее его взгляд был таким всего лишь мгновение. Потому что как только я вышла из уборной, тот же самый взгляд уже похолодел и норовил меня заморозить. Сразу вспомнилась его сила. Равнодушие, которым он так легко владел. Его красота не превосходила его опасности, а я не собиралась рисковать.

Дверь гостиничного номера распахнулась, и в комнату вошли Озиас и Калем. Озиас остановился как вкопанный.

– Когда он дал мне только один ключ, я думал, что для тебя уже выделили отдельную комнату.

Я пожала плечами.

– Нет. Это все, что у нас есть.

Калем закрыл за собой дверь и бросил сумку на пол.

– Я занимаю верхнюю койку.

Озиас закатил глаза.

– Прости, Лина.

Он прислонился к стене, и его белоснежная туника потемнела от пыли.

– Все в порядке.

Я посмотрела на груду одеял, брошенных на матрас на полу. Прежде чем кто-то успел заявить на них свои права, я соскользнула с кровати и упала на подушки.

– Так, – Озиас перевернул бирки на каждой сумке, нашел одну с моим именем и поставил передо мной. – Не знаю, что туда сложил Кост, поэтому, что бы ты ни нашла, не вини меня.

Я улыбнулась.

– Спасибо.

– Не волнуйся. Я пойду в уборную и приведу себя в порядок.

Повесив сумку на плечо, он вышел.

– Знаешь, делить комнату не так уж и плохо, – Калем подмигнул и одним махом сдернул с себя тунику. Жар хлынул от затылка к моим щекам. Бог солнца благословил его. Даже при слабом освещении настенных светильников его загорелая кожа почему-то блестела. Резные мускулы напряглись, когда он ухмыльнулся и наклонился ко мне. – Что думаешь насчет этого?

Что я думаю насчет этого? Из всех знакомых мне убийц он, возможно, был самым легкомысленным. А его интерес ко мне стал очевиден еще до этой выходки. Кроме того, Калем не проявлял жестокости, а необременительные встречи случались в моей жизни и раньше. Вдруг разговор по душам и любовные игры в простынях сыграют мне на руку и позволят заполучить то, в чем я так отчаянно нуждаюсь?

– Ну…

Дверь спальни распахнулась раньше, чем я успела обдумать эту мысль, и Нок с Костом застыли на пороге. Убийственное – не подобрать другого слова для выражения, которое застыло на лице Нока, когда он впился в Калема взглядом. Калем на мгновение оцепенел, потом вздохнул и погладил себя по затылку.

– С вами совсем не весело.

– Следи за собой, – слова Нока звучали так тихо, почти неслышно, но холодок все-таки пробежал по моим рукам.

Не обращая на Калема внимания, я глубже зарылась в одеяла.

– Да, конечно. Кстати, я предъявил права на верхнюю койку, – Калем бросил свою сумку на одну из кроватей, а потом, проходя мимо Нока и Коста, забрал свою тунику. – Скоро увидимся, ребята.

– Он становится все невыносимее, – Кост неторопливо оглядывал кровати. – Хотя размещение оставляет желать лучшего.

– Занимай верхнюю койку. Я возьму ту, что под тобой.

– Без проблем.

По напряженной позе Нока было видно, что ему до сих пор не по себе, даже когда он начал молча рыться в своих вещах. Я медленно сняла куртку и заглянула к себе в сумку. Пробежала пальцами по стопке туник и бриджей. Все чистое. И, кажется, новое. Более тонкая ткань с прочной нитью, но все еще мягкая, как Пуф. Такая одежда не годилась для «Полуночного Шутника».

И, похоже, стоила кучу бит. Я завязала сумку, проигнорировав странное желание побежать в ванную и все примерить.

– Внизу можно подкрепиться, – Кост повесил свой плащ на деревянные перила койки. Аккуратно отглаженная, сшитая на заказ туника совсем не походила на дорожную одежду. Он закатал манжеты, обнажив под ними вышитый на жаккарде узор. Все убийцы одевались по-разному, но ни один не выглядел таким суровым и ожесточенным, как он. – Может, заказать нам столик?

– Хорошая мысль, – Нок не оторвал глаз от своей сумки, и Кост ушел, не сказав больше ни слова.

Когда мы с Ноком остались одни в комнате, молчание словно растянулось на несколько часов, пока он не вздохнул, бросив свою сумку и пригвоздив меня взглядом к стене.

– Калем может вести себя как настоящая заноза в заднице.

– Все нормально, – выпутавшись из одеял, я встала и стряхнула ворсинки со штанов.

Расстояние между нами не помогало: его взгляд все равно нервировал меня.

– Полагаю, я здесь не для того, чтобы указывать тебе, как проводить свободное время… – выпрямившись во весь рост, он добавил: – Но имей в виду, у тебя есть работа.

Вздернув подбородок, я заявила со всей категоричностью:

– Я в состоянии сказать «нет». И делаю это постоянно.

У заклинателей были свои недостатки: например, мы частенько привлекали к себе внимание не особо достойных мужчин. Включая присутствующих. Нок не принадлежал к тем, кого я привела бы познакомиться со своей семьей, но я и не собиралась соблазнять того, с кем пойду домой к маме. Не тогда, когда у меня были свои собственные мотивы для обольщения убийцы. Он, Калем, Озиас – передо мной открывалось множество вариантов.

Нок изучал меня, не подходя ближе. Его облегающая туника с короткими рукавами позволяла мне разглядеть рельеф его мускулов. Под этой тканью чувствовалось напряжение. Я сомневалась, что смогу убедить его беззаботно снять тунику, как это сделал Калем.

И все же… Прямо под ключицей Нока виднелась кожа. Намек на его грудь.

Проблеск привлекательной уязвимости под всей этой несокрушимой силой.

Прошло не так уж много времени с тех пор, как мое тело испытывало наслаждение, но что-то в Ноке заставило меня забыть об этом. Для меня он – враг, и не следовало рассматривать хоть малейшую возможность получить удовольствие от его общества. Но, вероятно, именно поэтому он и казался таким привлекательным. Опасность. Риск. В любом случае здесь не останется места для привязанности.

Я прикусила нижнюю губу.

– Как и сказать «да». Иногда.

Нок удивленно моргнул. Его взволновали мои слова? Трудно сказать.

– Я… вижу. Очень смело с твоей стороны, – он придвинулся чуть ближе, но скрестил руки на груди. Одновременно проявляя интерес и ставя крест на том, чего жаждало мое тело. – Будь осторожна с Калемом. Последнее, чего мы хотим, это сделать нашу… ситуацию более неловкой или неудобной для всех.

Он решил, что я говорю о Калеме. Не скажу, что разочарована. Нет.

– Я очень сомневаюсь, что это станет проблемой. Будет крайне неловко, если он потребует от меня чего-то большего. Потому что этого никогда не случится.

– Да?

Я приподняла плечо.

– Он, конечно, забавный, но… не в моем вкусе, – откровенно призналась я.

– О. Понимаю.

Потирая подбородок, Нок изучал меня настороженным взглядом. Неужели я действительно так опасна для него? Почти смехотворная мысль, учитывая, как легко он едва не покончил с моей жизнью. Опустив руки, он подошел к двери и рывком распахнул ее. А затем, помолчав немного, кивнул в мою сторону.

– Ужинать будешь?

Мое сердце на мгновение замерло, а потом птицей воспарило в груди.

– Конечно.

– Хорошо.

Нок вышел из номера не оглядываясь, направился к лестнице и стал спускаться, перепрыгивая через две ступеньки.

Какое-то мгновение я просто стояла у приоткрытой двери. До меня долетали звуки таверны на первом этаже, звон столового серебра, звон тарелок, приглушенные разговоры парней и прерывистый смех. И все же голос Нока звучал у меня в голове. Его эмоции напоминали движущуюся мишень, и я не имела ни малейшего понятия, куда целиться. Однако, несмотря на свою холодную отстраненность, он сделал шаг мне навстречу. Выразил беспокойство по поводу Калема. Обо мне.

Может, за его ледяными словами и горьким взглядом скрывалось нечто большее? Мне просто нужно найти правильный способ отогреть его и посмотреть, что удастся растопить.

Осталось только отважиться на это.

Ужин со спутниками был каким угодно, но только не расслабляющим. Сидя за столом на четверых с Ноком, Озиасом и Костом, я жевала тушеную баранину и свежеиспеченный хлеб. Кост подавал пример чуть ли не военной сноровки: ел в рекордно короткие сроки и с такой аккуратностью, какой мне в жизни от себя не добиться. Закончив, он достал карту леса и обсудил с Озиасом удачные места для лагеря. Калем так и не присоединился к нам, отдав предпочтение барной стойке, симпатичной брюнетке и нескольким кружкам эля.

А Нок… Я сделала большой глоток воды, запивая остатки еды, затем отодвинула тарелку в сторону. Нок молчал. Время от времени он кивал, соглашаясь с некоторыми предложениями Коста, но глаза его не отрывались от меня. Он внимательно изучал меня в течение всего ужина, опаляя мою кожу приятным теплом.

– Дорогуша, ты уже закончила? – барменша кивнула в сторону моей тарелки, прежде чем вытереть руки полотенцем с цветочным узором, висевшим у нее на талии.

– Да, спасибо.

Таверна, ненамного лучше «Полуночного Шутника», все равно пахла домом. Покрытые пылью оконные стекла придавали черному небу странный красновато-коричневый оттенок. Толстые свечи капали горячим воском на потускневшие серебряные подсвечники. И все же бармен, разливающий успокоительные напитки, и его спутница не обладали тем грубым очарованием, которым так легко владел Дез, да и душевности не хватало.

Возможно, это было из-за огромной ледяной стены, сидящей напротив меня: Нок откинулся на спинку стула, лениво сжимая рукой почти пустой стакан.

Озиас передвинул пустую тарелку на середину стола.

– Надеюсь, Калем не разбудит нас, когда вернется. – Он медленно встал, его кости захрустели, когда он размялся. – Я собираюсь лечь спать.

Кост свернул свои карты.

– Я тоже. Нок?

Взгляд Нока все еще не отрывался от моего лица.

– Идите. Думаю, мне нужно еще выпить.

Кост колебался долю секунды, но потом кивнул, повернулся и последовал за Озиасом к лестнице. С каждой секундой неумолимый взгляд Нока разгорался все ярче, пока не вернулась барменша и не привлекла его внимание.

– Вы двое уходите? – она уперла руки в бедра. – Или я могу предложить вам что-нибудь еще?

Нок указал на свой пустой стакан.

– Выпью еще, пожалуй.

– А мне воды, если можно.

– Конечно.

Барменша отошла в сторону. Она схватила из бара внушительную бутылку пряного желудевого виски, затем быстро наполнила стакан свежей водой и вернулась к нам. Умелыми руками женщина доверху налила янтарной жидкости в стакан и подала Ноку.

– Наслаждайся, милый.

Когда она поспешила к другому столику, я, наконец, набралась смелости и сказала:

– Итак…

– Почему ты не знаешь о фиолетовом сиянии Вильхейма? – вопрос вырвался из него, как будто он вынашивал его в течение нескольких часов.

Похоже, любопытство являлось главной слабостью Нока.

У меня не осталось иного выбора, кроме как окунуться прямо в эти бездонные омуты черного стекла, вспоминая, как он улыбался, говоря о своей любви к головоломкам. Как истинный коллекционер, он находил случайные кусочки информации, чтобы потом сохранить их и время от времени пытаться сложить воедино. Мысль о том, что я так заинтриговала этого потрясающего юношу, странно волновала меня.

– Просто я никогда там не была.

Изгнание имело скверную цену. Мало того, что мой народ выгнал меня из дома, так еще и позаботился о том, чтобы я в жизни не нашла достойную работу на безопасной земле Вильхейма.

Нок уперся запястьями в стол, держа выпивку между рук.

– Думаю, этого и следовало ожидать, если ты провела большую часть своих дней в Хайрите.

Я напряглась. Мне не следовало упоминать о Хайрите. Место, где сплетались ужас и красота. Мой родной дом и источник моей боли. Единственный шанс вернуться назад заключался в том, чтобы убедить Совет выслушать мою версию событий и попытаться оправдаться перед ним. Но это будет почти невозможным даже с Миядом, учитывая, что Винн занимал в нашем обществе особое положение. Но если бы мне удалось укротить зверя… если бы я могла появиться и застать их врасплох… Совету пришлось бы прислушаться. Все в курсе, что Мияд никогда не свяжется со злобной и жестокой заклинательницей, какой они меня считают.

Опустив взгляд на стол, я провела пальцами по гладкой древесине. Мое изгнание являлось не более чем фарсом. Побочный продукт Винна, надумавшего проводить эксперименты на живом существе, а затем использовавшего Гисс, чтобы заставить Совет поверить, будто я стою за всей этой историей.

Нок откашлялся.

– Интересно, какие еще достопримечательности обошли тебя стороной.

Моя голова дернулась вверх. Сделав медленный глоток из своего стакана, он посмотрел на меня поверх стекла, сочувствие промелькнуло в его глазах, но вмиг исчезло. Неужели он не собирается больше говорить об этом? Вот так просто? Меня охватило чувство благодарности, и мягкая улыбка тронула губы.

– Я видела достаточно, спасибо. Твари обитают повсюду.

Он поставил стакан на стол.

– Неужели? Давай посмотрим, что ты знаешь.

– Что?

Я посмотрела на воду, к которой так и не притронулась, внезапно пожалев, что не заказала чего-нибудь покрепче. За стоящим рядом с нами столом гости разразились хохотом, когда куча обструганных палочек опрокинулась. Один из них выругался, подтолкнув к центру груду обломков и сломав палку пополам. Они будут продолжать в том же духе, пока не останется только одна палочка и игровой фонд не достигнет грандиозных размеров.

– Правда или ложь: Остров Королей охраняют две статуи воинов в устье залива.

Я моргнула.

– Ты сейчас серьезно?

Кольцо на его указательном пальце звякнуло о стакан, и он одарил меня почти мальчишеской улыбкой.

– Не знаешь?

Мое сердце затрепетало, и я скрестила руки на груди, словно это могло каким-то образом скрыть то, что его улыбка сделала со мной.

– Ложь. Это три женщины: ребенок, мать и бабушка.

Его улыбка стала шире.

– Замечательно.

– Теперь моя очередь, – я наклонилась вперед, подперев подбородок руками. Поднятый стакан Нока замер в воздухе. В его обычно отстраненном взгляде вспыхнула искра. – Китский лес кишит чудовищами, которых заклинатели не могут укротить.

Он поджал губы, прежде чем сделал еще глоток.

– Правда.

– Проклятье, – запрокинув голову к потолку, я спрятала от него улыбку.

– Очко в мою пользу.

Его острый взгляд контрастировал с ленивым танцем пальцев по ободку стакана, отчего мой пульс ускорился. Он напоминал хитрого дикого кота, когда разговаривал со мной. Держался отчужденно и отстраненно, но когда его действительно что-то интересовало, он вдруг становился теплым, если не сказать озорным.

Назвать его «зверем» стало бы слишком высоким комплиментом, но он был близок к этому.

– Как звали Первого Короля?

Я прикусила нижнюю губу. О Первом Короле мало говорили в обществе заклинателей. На нем лежала ответственность за ту единственную войну, что когда-то пришлось пережить нашему народу, и поэтому он не заслуживал ничего, кроме своего титула.

– Не могу сказать.

Нок втянул в рот кубик льда, но потом бросил его обратно в стакан.

– Его звали Хаксли Фарнслед. Кстати, я бы принял вариант «Король». Он презирал свое имя, поэтому заставлял подданных всегда обращаться к нему исключительно по титулу. Даже свою жену.

Я не смогла удержаться от смеха.

– Неужели? Откуда ты все это знаешь?

– Я люблю читать.

Мой разум лихорадочно заработал. Значит, мне нужна информация из практического опыта. Что-то такое, что он никак не мог взять из книги в своей библиотеке. Я забарабанила пальцами по столу. Остановилась.

– Какой зверь способен менять телосложение в зависимости от желаний своего хозяина?

Он приподнял бровь.

– Я уже говорил тебе, что мои познания о тварях невелики.

– Так легко сдаешься? А где же твой азарт?

Его ухмылка стала еще шире.

– Если ты хочешь играть грязно, то конечно. Я сдамся. Но тогда я тоже не буду играть честно.

Пульс ускорился в предвкушении, и тепло горячей вязкой карамелью растеклось по моей шее.

– Хорошо.

– На ком из убийц лежит вина за кровопролитие Слоана Сен-Жермена?

Вот тебе и грязная игра.

– Тут ты меня подловил.

Подавшись вперед, он рассмеялся – тихо и немного хрипло, как будто ему редко выпадала такая возможность.

– Знаю. Может, вернемся на равные условия?

Боги, что эти глаза делали со мной. Невозможно было не наклониться к нему. Все в нем завораживало.

– Да, пожалуйста.

Его взгляд скользнул по моим губам, а затем вернулся к глазам. Потом он резко откинулся на спинку стула, натянуто улыбаясь, и холодно произнес:

– Давай посмотрим…

Я проклинала себя за то, что слишком быстро поддалась, но мысленно возблагодарила богов за то, что он еще не утратил интерес к нашей беседе. Значит, не все потеряно. Мы продолжили эту игру в остроумие, пропустив еще по два напитка. Его вопросы менялись по мере того, как история перетекала в личные предпочтения, и он хватался за любую возможность превратить вроде бы безобидный ответ в поддразнивание. В нем чувствовалось что-то светлое, что-то искреннее, что затмевало всю его опасную славу убийцы. И лидера Круора.

Нок спокойно потягивал алкоголь, пока искал ответы на мои вопросы, ни на секунду не отрывая от меня взгляда. И если не считать вопроса о тварях, он ни разу не ошибся, как бы я ни старалась поставить его в тупик. Он был очень эрудирован и учтив, и, по мере того как минуты превращались в часы, мои пальцы медленно приближались к его неподвижной руке на столе.

Он не отстранился. Но и не сократил расстояние. Но его взгляд переместился на это, казалось бы, непреодолимое пространство. Вопреки здравому смыслу, я хотела, чтобы он взял меня за руку. То, как сильно я жаждала этого простого прикосновения, не имело никакого смысла. Всего лишь легкого касания его пальцев. Обещания чего-то большего.

Просто естественная потребность. Только физическое влечение. Я бы согласилась на это только для того, чтобы убедить его дать мне немного крови. Ничего больше.

Совершенно ничего.

– Правда или ложь, что ты никогда не сможешь вернуться в Хайрит.

Пространство между нашими пальцами стало горячим, как кузнечный горн, и я резко отдернула руку. Так вот, значит, что он задумал. Втянул меня в игру, чтобы найти ответы, которые я не хотела давать. В поезде он почувствовал мою боль и нежелание говорить о Хайрите и все же снова упоминает эту тему, орудуя своей проницательностью, как ножом между ребер. Минуту назад он был не просто хитрым убийцей. Он выглядел теплым, настоящим. Человеком.

Стыд сжигал меня изнутри. Я знала, что это не так. Разве он уже не использовал все свое остроумие против меня? Убийца и на словах, и в оружии. На мгновение мне удалось забыть об этом.

Я оттолкнулась от стола, и мой стул врезался в заднюю стену.

– Спокойной ночи.

Нок моргнул, крошечные морщинки на его лбу на мгновение показались признаком замешательства. Само собой, это всего лишь маска, прикрытие. Он оказался хитрее, чем я думала. Резко развернувшись, я не дала ему шанса заговорить и бросилась к лестнице, желая притвориться спящей до того, как он поднимется в номер.