Королевство лунного света

Глава 7

Проклятый мужчина, он преспокойно разговаривал в саду с Алексом! Хотя, по правде говоря, было понятно, что он только что приехал. Похоже, он был цел и, по всей видимости, невредим, Кассандра заметила лишь небольшую царапину у него на лбу.

— Что с вами произошло? — встревожено спросила она, приближаясь к мужчинам.

— О, Кассандра, здравствуйте, — с улыбкой произнес Ройс. — Почему вы так суетитесь?

«Почему… суетитесь?» — самый глупый вопрос из всех возможных. Неужели в его маленьком мужском мозгу даже и мысли не возникло, что она беспокоилась о нем?

— Просто так, — резко ответила она. — Без всякой причины. Спокойной ночи, лорд Хоукфорт.

Она стремительно развернулась и зашагала по направлению к дому. Ройс догнал ее и взял за руку. Смеясь, он притянул ее к себе.

— Успокойтесь. Вас так легко рассердить. С вами все в порядке?

— Со мной? Ну конечно, да. Откуда у вас эта рана?

— Рана? Ах эта. Ударили кирпичом, по-моему. Ничего страшного.

— Конечно, учитывая хрупкость вашего черепа. Рассмеявшись, он обратился к Алексу:

— Послушай, твоя сестра — живое воплощение всех акорских женщин. «Воины правят, а женщины им прислуживают». Могу представить, как это происходит на самом деле.

— Ни за что бы не сказал, что это вообще происходит, — проворчал Алекс. — Это скорее мечта, даже идеал.

Кассандра посмотрела на них обоих.

— Меня очень радует, как вы здесь развлекаетесь, когда горит Лондон.

— Лондон не горит, — серьезно ответил Ройс. — Люди просто пляшут вокруг костров. Они ворвались в таверны и выпили все запасы спиртного. На данный момент это все, что им нужно.

— Тебе удалось узнать что-нибудь еще? — спросил Алекс.

— Убийцу зовут Джон Беллингем. Он был за что-то обижен на правительство, ничего особенного. Пытался просить помощи у Персивала, но, естественно, ничего не добился. Кажется, он полностью разочаровался в жизни, но сначала решил убить премьер-министра. Что самое нелепое, он ужасно беспокоится о Персивале, надеется, что не причинил ему вреда.

— Но вы же сказали, что он хотел именно убить его, — напомнила ему Кассандра.

— Да, хотел. Вся проблема в том, что он воспринимает Персивала — человека и Персивала — премьер — министра как абсолютно разных людей. Решив избавиться от ненавистного символа власти, он убил к тому же человека.

— Он сумасшедший, — прямо заявил Алекс.

— Боюсь, что это так, — согласился с ним Ройс. — Но это ему никак не поможет. Его все равно повесят через две недели.

— Вы убьете человека, который был не способен понять всей сути происходящего? — спросила Кассандра.

— Не я лично, — сухо поправил ее Ройс. — А выживший из ума король, которого никто не уважает в этой стране. Что же вы хотите от сумасшедшего убийцы?

Алекс мрачно кивнул.

— Мне бы хотелось, чтобы ты остался сегодня здесь. Охрана превосходно справляется со своей задачей, но лишняя пара глаз все же не помешает, на случай если дела пойдут совсем плохо.

— Конечно, я останусь. Это лучше, чем Карлтон-Хаус, куда меня обязательно вызовут, если я поеду домой.

Он с отвращением покачал головой при одной только мысли о том, что принц выстроит всех вокруг своей кровати и будет долго-долго жаловаться на чернь, угрожая всех вздернуть на виселице.

— Этому человеку необходимо взять себя в руки, — сказал Алекс.

— Пока вы здесь, — стараясь казаться спокойной, произнесла Кассандра, — пускай Елена обработает вашу рану.

— Не вижу в этом необходимости, — ответил Ройс. Увидев ее разгневанный взгляд, он снова рассмеялся.

— Но я бы не отказался от чашечки чаю.

Она схватила чашку с подноса и сунула ему в руки.

— Вот ваш проклятый чай.

— Ведите себя хорошо, дети, — пробормотал Алекс и пошел проверять посты.

Настало утро, но ни этот день, ни последующие не принесли никаких улучшений. Как и предполагал Ройс, их с Алексом вызвали в Карлтон-Хаус. Они вернулись уставшие и огорченные.

— Похороны Персивала прошли в очень тесном кругу, — сообщил Ройс, когда все собрались в гостиной. — Власти испугались волнений. Беллингема повесят завтра.

— Может быть, все уляжется после этого? — предположила Джоанна.

Ее муж пожал плечами.

— Я много думала об этом, — продолжила она. — Что, если мы с Амелией уедем в Босуик или Хоукфорт… на время этой суматохи? Кассандра тоже может поехать с нами. В это время года там особенно красиво, и к тому же это неплохая возможность отдохнуть от Лондона, принимая во внимание все обстоятельства.

Кассандра быстро взглянула на брата. Она прекрасно понимала, что Джоанна шла на величайшую в своей жизни уступку, ведь раньше она наотрез отказывалась уезжать из Лондона без Алекса. Ее предложение означало, что она осознавала, насколько опасная ситуация сложилась в городе и никто не знает, сколько еще она продлится.

Тем временем Алекс не торопился высказать свое мнение. Он вообще ничего не ответил на вопрос жены.

Вместо этого он указал жестом на серебряный поднос с кипой конвертов на нем.

— Вижу, ты получила еще письмо от этого удальца Байрона.

— Вообще-то оно предназначено Кассандре, — ответила Джоанна.

Она слегка нахмурилась, так как ей не понравилась перемена темы.

— И часто он вам пишет? — спросил Ройс. Кассандра покачала головой.

— Два или три раза. Я особо не запоминала.

— Что ему, черт побери, нужно?

— По-моему, ничего. Эти письма ни о чем.

— Не понимаю, зачем ему вообще понадобилось вам писать.

— Он восхищается Акорой. Он сказал мне об этом, когда мы познакомились в Мельбурн-Хаусе.

Она взяла последнее письмо и взглянула на него.

— Он производит впечатление одинокого человека. Общественная жизнь сейчас замерла, и к тому же все эти передряги.

— Вы ему отвечали?

— Вообще-то нет, но я не понимаю, к чему вы клоните.

Ройс едва заметно покраснел.

— Думаю, вам не стоит заводить с ним никаких отношений.

— Я и не собираюсь.

— Вот и превосходно.

Они неотрывно смотрели друг на друга, пока Джоанна не покашляла с умыслом.

— Я рада, что все вот так решилось. Скажите, вы можете хотя бы четверть часа провести вместе без всяких ссор?

— Мы не… — начала Кассандра и остановилась, поняв, что Джоанна была абсолютно права: когда они спорили, во все стороны летели искры. С одной стороны, это можно было объяснить напряженной обстановкой вокруг них, а с другой — их постоянно подавляемыми желаниями.

— Простите, — сказала она. — Ни за что на свете не хотела бы злоупотреблять вашим гостеприимством, будучи невоспитанной гостьей.

— Так же и я, — быстро добавил Ройс.

— Хорошо, — сказала Джоанна. — Довольно оправданий. А теперь один или оба джентльмена (Ройс и Алекс невольно подтянулись), возможно, соблаговолят мне объяснить, почему мое столь великодушное предложение не было встречено радостными криками облегчения?

Эта миссия выпала на Алекса. Не долго думая, он произнес:

— В Хоукфорте и Босуике очень спокойно. Джоанна широко открыла глаза.

— Очень рада это слышать, особенно если учесть, что я в этом и не сомневалась.

— Однако, — продолжил Алекс. — Недовольство распространяется за пределы Лондона. Дороги нынче небезопасны.

— Понятно… Но мы могли бы добраться до Хоукфорта на корабле и тем самым избежать сухопутного путешествия. Мы делали так уже много раз.

— Могли бы…

Наступила тишина. Джоанна в упор смотрела на мужа. Наконец она сказала:

— У тебя на уме что-то другое.

— Я не готов обсуждать это сейчас.

Кассандре едва удалось скрыть удивление. Почти машинально она посмотрела на Ройса, и их взгляды встретились. Он знал. Она видела это в уголках его спокойных блестящих глаз.

Он знал и одобрял решение, которое уже принял ее брат.

— Думаю, мне пора, — сказала Джоанна. Было непривычно видеть, что она на грани слез.

— Дорогая, — произнес Алекс вставая. Она вытянула руку, останавливая его.

— Нет, все в порядке. Но мне лучше уйти. Сегодня был тяжелый день.

Когда он сделал движение, чтобы ей помочь, она энергично покачала головой.

— Нет, оставайтесь здесь. Я хочу побыть немного одна. Она ушла вместе с Амелией. Алекс проводил их взглядом, а потом тихо выругался.

Ройс поднялся, налил в бокал бренди и протянул Алексу.

— С ней все будет хорошо. Она сильная женщина.

Алекс принял бокал, но отпил совсем немного. С видимым усилием он сосредоточился на том, что хотел сказать.

— Ройс знает о твоем даре, — обратился он к Кассандре. Она утвердительно кивнула, хотя его слова и не прозвучали как вопрос.

— Поэтому, я думаю, ему следует знать остальное. Увидев, что она не возражает, Алекс начал:

— В прошлом году Кассандра предсказала вторжение Британии на Акору. Так мы узнали об опасности и должным образом к ней подготовились.

Ройс бросил на нее взгляд, в котором не было ни капли удивления.

— Я так и подумал, когда она рассказала мне о своих способностях.

— Отлично, — сказал Алекс. — Тогда тебе будет понятно, что после поражения Дейлоса мы вздохнули с облегчением, так как видения о вторжении у Кассандры тоже прекратились.

— Да, конечно…

— К сожалению, они возобновились. На этот раз Ройс был потрясен.

— Ты ничего не говорил мне об этом.

— Я и сам совсем недавно узнал. Алекс обратился к сестре:

— Мы думали, что если на самом деле и существует план нападения на Акору, то за ним непременно должен стоять Спенсер Персивал. Это соответствовало его политике, да и к тому же пост премьер-министра открывал ему большой простор для действий, хотя он и отрицал эти замыслы не меньше, чем принц-регент.

— Я все понимаю, — сказала она.

— Смерть Персивала что-нибудь изменила? — спросил Алекс. — Существует ли до сих пор угроза нападения?

Кассандра с удивлением на него посмотрела. Она об этом не задумывалась. Угрозы вторжения у нее всегда ассоциировались с Дейлосом, который считался мертвым, но подтверждения его смерти не было. Она мало задумывалась о роли Персивала в этом деле, чтобы не сказать, что вовсе не думала об этом. Но если его участие было значительным..: Но сейчас он мертв, и это дает надежду, хотя и очень слабую, на то, что все могло измениться.

— Не знаю. У меня не было видений с тех пор, как я покинула Акору.

— Тогда забудь об этом.

Она поняла, что он имел в виду. Алекс знал, что поиск возможных решений проблем — очень болезненный и мучительный процесс. И он никогда бы не попросил ее попытаться увидеть будущее. Но и она, в свою очередь, никогда бы не стала дожидаться его просьбы.

— С вашего позволения, — сказала она, поднимаясь.

Мужчины тоже встали. Брат озадаченно посмотрел на нее.

— Кассандра, ты же ведь не собираешься…

— Ты слишком много волнуешься, — сказала она и нежно дотронулась до его руки.

Выйдя в коридор, она немного помедлила, прислушиваясь к раздававшимся в доме звукам. В этот час Елена обычно сидела в саду, а Брайанна — в библиотеке. Слуги были в своих комнатах. Малридж… никто никогда толком не мог сказать, где она может быть, да это и не столь важно. Она появлялась только тогда, когда нужно было присмотреть за Джоанной и Амелией.

Джоанна вместе с Амелией ушла к себе, и это значило, что в детской никого нет. Амелия там еще ни разу не спала, так как молодые родители считали, что будет лучше, если свои первые месяцы жизни она проведет в спальне мамы. Но время от времени ее приносили в детскую, чтобы малышка к ней привыкала.

Это была теплая, залитая солнцем комната с веселыми рисунками на стенах и множеством игрушек, терпеливо дожидающихся своей поры. Все создавало ощущение будущего безграничного счастья.

Кассандра медленно поднялась по лестнице. Она еще никогда не пыталась вызывать видения в такой обстановке, но сейчас была вынуждена сделать это. Зайдя в комнату, она остановилась и огляделась по сторонам. Полы в некоторых местах были стерты, так как многие поколения Босуиков, включая их с Алексом отца, играли в этой детской. Высокие окна были открыты, впуская благоухание цветущего сада. Она сделала глубокий вдох, стараясь как можно дольше удержать внутри себя стремительно ускользающее чувство умиротворения.

Заводной барабанщик, подаренный Ройсом, стоял в углу и смотрел на нее серьезными глазами. Игрушечный домик, в котором Амелия будет шумно играть со своими друзьями, разместился вдоль другой стены. Середину комнаты занимал конь-качалка.

Он терпеливо ждал, когда будущее станет настоящим. Одно будущее из многих других. Одна из многих извилистых дорог, уплывающих в вечность.

Кассандра еще раз вздохнула и медленно закрыла глаза. Ее рука лежала на резном изножье кровати Амелии, которую та займет в должное время. Здесь, в этой комнате, в неизвестном будущем крошка, которую сейчас нежно баюкает молодая мама, превратится в маленькую девочку…

Маленькую смеющуюся девочку с вьющимися волосами цвета меда и сверкающими глазами… Высокий, звонкий голос ребенка… очень маленького…

— …Вильям, дай мне это!

— …Заводной барабанщик… его нужно починить.

— …Какая прекрасная комната. Детская, вы сказали? Слишком далеко она заглянула, слишком далеко. Ее дыхание участилось. Тяжесть безжалостно давила на глаза. Назад… назад…

И прочь, прочь от детской, от особняка, от города…

Акора… дом…

Она увидела словно наяву: лазурное море, изгибающаяся полоса островов, лимонные рощи в цвету… и Илиус, славный Илиус, сверкающий на солнце…

И красный цвет…

Ее разум встрепенулся, не желая верить в увиденное… Красная змея, ползущая по дороге, вверх по склонам, еще выше, она неумолима. Развевающиеся знамена, солдаты в красной форме на марше, бой барабанов, рев пушек… Черный дым взмывает ввысь как живое дьявольское существо, открывая взору тела искалеченных и убитых…

Кассандре стало трудно дышать. Мертвых становилось все больше и больше. Не стоит смотреть на их лица… ибо она может их узнать. Атрей, Алекс, ее любимые братья, они мертвы. Ее двоюродные братья и дяди, все мужчины семьи и тысячи остальных… убиты… Мальчики, женщины, девочки… сражались из последних сил за землю, которую они любили. Мертвы.

Картина начала меняться с головокружительной быстротой, унося ее за собой в другое будущее, в другой исход событий. Она увидела сияющий город Илиус в мирное время, свою семью в полном здравии и саму себя… поднимающуюся на холм, на котором она уже была когда-то… человек, появившийся будто из недр земли… Дейлос! Живой, со злобной ухмылкой. Дейлос подошел к ней со странным блеском в глазах, но она была к этому готова, она знала, как должна действовать. За Акору, за все ею любимое, за будущее… не важно, какой ценой. Она ощутила холод кинжала, зажатого у нее в руке, почувствовала небывалые силы внутри себя и всадила лезвие в человека, который угрожал самому дорогому для нее на свете. Ее пронзила боль от удара, который, в свою очередь, нанес ей Дейлос. Это было последним, что он сделал в своей жизни. Она увидела, как из раны на ее теле сочится кровь. Вот цена, которую она заплатила за безопасность Акоры.

Этой ужасной сценой закончились ее страдания. У нее появилось ощущение падения, и, рыдая, она все падала, и падала, и падала…

И, наконец, ее поймали… чьи-то сильные руки подхватили ее и вернули в настоящее, где…

— Черт побери! Как он мог допустить это? — воскликнул Ройс.

Кассандра почувствовала облегчение. Она была в безопасности, ей больше не нужно было бояться или бороться. Она изо всех сил прижалась к Ройсу. Они осторожно опустились на пол. С безграничной нежностью он поглаживал ее волосы, шептал ласковые слова утешения, призывая ее вернуться к нему.

Дыхание Кассандры стало ровным, и она окончательно пришла в себя. Она медленно открыла глаза и посмотрела на него.

— Со мной все в порядке. Правда.

Она произнесла это так тихо, что сама едва услышала. Но это не остановило Ройса.

— Алекс не должен был…

— Это было мое решение, не его. Я должна была узнать.

— Персивал…

Из-за подступившего к горлу комка Кассандре было трудно говорить.

— Его смерть ничего не меняет, по крайней мере в судьбе Акоры.

Ройс не ответил, только еще сильнее обнял ее. Она медленно села. Оглядывая взглядом детскую, она сказала:

— Странно, почему раньше я не понимала, что эта комната, предназначенная для малышки, — самое подходящее место, чтобы вызывать картины будущего, в котором будет жить эта самая девочка.

Он притянул ее к себе и прислонился подбородком к ее голове.

— Вы плакали.

Она кивнула и обвила его руками, как бы стараясь впитать в себя его силу.

— То, что я видела, не должно осуществиться. Нужно этому воспрепятствовать любой ценой. — Она подняла голову и посмотрела ему в глаза. — Как бы высока эта цена ни была.

— Но это только одно из возможных будущих, — напомнил он ей.

Она была благодарна ему за то, что он не спрашивал ни о каких подробностях.

— Да, одно из возможных. Пожалуйста, помогите мне подняться.

Он сделал это с поспешностью, но все еще не отпускал ее от себя.

— Вы должны рассказать об этом Алексу. Он был рассержен.

— Не сердитесь на него. Он здесь ни при чем.

— Это всегда так? Так больно и страшно?

— Нет, не всегда. Иногда видения протекают очень спокойно и даже приятно. — Она прибегла к улыбке как к последнему шансу улучшить его настроение. — К примеру, я видела Амелию за несколько месяцев до ее появления на свет. Она не даст своим родителям ни минуты покоя.

Он немного успокоился.

— Я тоже об этом думал. В роду Хоукфортов было много женщин, которые были, что называется, себе на уме и оттого — сущими непоседами.

— Она будет другой.

Кассандра выпрямилась, наслаждаясь его близостью и желая, чтобы этот момент длился вечно.

— Вы любите Хоукфорт.

— Я ощущаю себя его неотъемлемой частью, — сказал он. — Не знаю, как это объяснить, но мне кажется, что я был там раньше, до своего рождения, и что я всегда буду там.

— Мне кажется, на свете очень мало мест, таких, как это.

— Акора входит в их число… для вас?

— В какой-то степени да. — Она решила не говорить ему о странном влечении к другому месту, другому дому, который привиделся ей где-то между ее сном и сознанием.

Ройс смотрел на нее, и в его глазах она заметила тень беспокойства.

— Кассандра… Вы знаете, почему Алекс не отпустил Джоанну ни в Босуик, ни в Хоукфорт?

Она кивнула, радуясь тому, что с этим человеком можно говорить откровенно.

— Он хочет отправить ее на Акору. Это очень тяжелый выбор, но я могу его понять. Опасность, угрожающая Акоре, пока все еще в будущем. А вот угроза мирному существованию Англии стала реальностью.

— Если бы Акоре ничто не угрожало, он бы поехал с ними.

Она кивнула.

— Да, но, учитывая обстоятельства, это невозможно. Скоро будет сформировано новое правительство. Алексу необходимо быть здесь, чтобы отстаивать интересы Акоры.

Она мягко добавила:

— Им будет очень трудно. Они не расставались со дня своей свадьбы. А тут еще и рождение Амелии. Все очень печально.

Ройс осторожно спросил:

— Вы же понимаете, что придется ехать не одной только Джоанне?

Она глубоко вздохнула.

— Честно признаться, я так долго ждала поездки в эту страну и надеялась провести здесь гораздо больше времени.

Он слегка сжал ее талию.

— Вы вернетесь.

«Нет, — подумала она. — Не вернусь». Так пророчествовали ее видения, а они почти всегда сбывались. Она постаралась переключиться с мыслей об этом на какие-то практические дела.

— У меня в запасе несколько дней. Может быть, я смогу еще раз побывать в кондитерской Гюнтера, если на улицах будет спокойно.

— Я опустошу все содержимое магазина, и, ручаюсь, вы возьмете с собой столько ирисок, сколько сможете увезти.

— Вообще-то я больше люблю лимонные леденцы.

— Леденцы так леденцы.

Они вместе спустились вниз.

— Распоряжения Атрея ясны, — сказал Алекс.

Прошло несколько дней. Беллингем был повешен и похоронен. Лондон погрузился в мрачное бездействие, иногда нарушаемое суетой вокруг формирования нового правительства. Виги надеялись на предоставление им второго шанса, в то время как тори пускались на любые ухищрения, чтобы удержать власть в своих руках. Георг Толстый не вылезал из постели.

— Кассандра должна вернуться на Акору на том же корабле, который привез послание от Атрея. Это окончательное бесповоротное решение, — сказал Алекс.

— Мне стоит обижаться на намек, что я могла пойти наперекор приказам брата? — тихо спросила Кассандра.

Она слишком устала, чтобы хоть как-то выразить свой протест. Частые бессонницы сделали свое дело. Но если она иногда и видела короткие сны, то все они были наполнены образами крови.

— Не надо, не обижайся, — ответил Алекс. В его голосе сквозила искренняя любовь к сестре.

— Я сдаюсь, — проговорила Кассандра.

На самом деле она и не собиралась, но решила затаить боль в своем сердце. Боль от разлуки с Ройсом. Ее чувства к нему приняли опасное, угрожающее направление. Они, как искусители, отвлекали ее от мыслей о доме.

— А я нет, — заявила Джоанна.

Все это время она стояла у окна и с отсутствующим видом смотрела на сад, но теперь обращалась к мужу.

— Я даже притворяться не буду. Хоукфорты преспокойно жили в своем поместье целых девятьсот лет. Не понимаю, почему я не могу туда поехать?

— Напомнить тебе, — раздражаясь, спросил Алекс, — что ты и наша дочь теперь принадлежите к роду Атреев?

— Нет, — ответила Джоанна. — Мне не нужно напоминать об этом. — Из груди вырвался глубокий вздох. — Но я тебе сказала все, что думаю по этому поводу. У нас мало времени, и я не собираюсь проводить его в ссоре.

Алекс подошел и обнял ее. Она положила голову на его широкую грудь. Ройс и Кассандра обменялись взглядами. Как по команде, они оба встали и выскользнули из комнаты, оставив супругов наедине.

В саду Ройс сказал:

— Замужество сделало мою сестру сентиментальной. Раньше она никогда бы так быстро не сдалась.

— Она любит его и поэтому не может взять над ним верх. Если бы она даже и склонила Алекса к своему мнению, то все равно бы проиграла, потому что знала бы, что это не принесет ему счастья и спокойствия. Это нельзя назвать победой.

— Получается, что любовь — это ловушка, — пошутил он, но ответ Кассандры был абсолютно серьезным.

— Именно так. Сладкая ловушка, конечно же, но суть от этого не меняется. Когда приходит любовь, для свободы места не остается.

Он остановился в тени ветвистой ивы и посмотрел на нее.

— Вы меня удивляете. Я всегда думал, что женщины вкладывают совсем другой смысл в понятие любви.

— Мне кажется, что женщинам, равно как и мужчинам, нравится быть любимыми. Это наделяет их сверхъестественной силой. Но любить кого-то — это совсем другое.

— Вы никогда не любили?

Любила ли она? Или была близко от этого чувству.

— Я люблю свою семью.

Он едва заметно улыбнулся. Солнечные лучи, проникавшие сквозь изящные ветви, вдруг ярким пятном осветили его густые ресницы, прямой нос и чувственные губы. Эти губы… этот поцелуй…

— Мне нужно идти в дом, — сказала она.

— И мне нужно, вернее, я должен ехать в королевскую резиденцию.

Она ему очень сочувствовала.

— Опять принц-регент?

— Опять и снова. Он погрустнел.

— Он хочет, чтобы именно я примирил вигов и тори.

— Но это же глупо. Только сам принц-регент может это сделать.

Ройс удалился. Кассандра еще какое-то время оставалась в саду, давая острой боли время улечься, чтобы никто в доме не заметил ее состояния. Затем она начала собираться в путь.

Она сорвала лист с ивы — именно под ней стоял когда-то Ройс в лучах солнца. Это воспоминание стало уже частью прошлого.

Кассандра понимала, что поступает глупо, но это ее не остановило. Она принесла лист в свою комнату и вложила между страницами романа мисс Джейн Остин «Разум и чувства». На этих страницах любовь действительно существовала, и все складывалось так, как и должно было быть.