Король арены 7

Глава 23

Глава 23

Премьера прошла великолепно!

Со шквалом аплодисментов и таким ажиотажем, которого в столице никогда раньше не было!

Если что — это не мои слова, а личное мнение лэра Ла Парадокля, которому вполне можно доверять.

Буря восторгов вспыхнула заново, когда публика узрела самого Императора, аплодирующего стоя!

Надо ли говорить, что на «бис» мне, как и всей труппе, пришлось выходить пять раз!

Это само по себе — рекорд Императорского театра.

К чести артистов, должен заметить, что они прониклись моей речью после вчерашней генеральной репетиции, я во время премьеры выглядели вполне себе в роли.

Играли на пьесу, а не на себя.

Нет, к чему придраться, я бы нашёл, но и это уже успех.

Маги-иллюзионисты реально отжигали! Добавить бы ещё запахи, и я готов был бы поклясться, что вижу живой луг или берег моря.

Детализация сумасшедшая!

Там каждая травинка или цветочек качались, словно под дуновением ветра.

А волны…

Как они смогли их передать⁈

Магия, да и только!

— Уважаемые артисты! Позвольте мне пару слов, — чуть усилив голос магией, попросил я, когда наконец-то все артисты спустились в общий зал за сценой, из которого шли коридоры в отдельные гримёрки, — Я предвидел, что эта пьеса войдёт в историю театрального искусства, но мне нужно было достойно показать её в самый первый раз. И сегодня вы это сделали! Мой низкий поклон для вас, за все ваши старания и таланты! — не погнушался я поклониться.

— Да-а! — восторженно ответил мне целый хор голосов.

— Для меня честь, с вами работать!

— Да-а!

— Следующая пьеса будет весёлой. Давайте сыграем её так, чтобы люди катались от смеха по полу!

— Да, мы сделаем! — так можно было перевести весь тот сумбур, что я услышал в ответ.

— Я всех вас люблю!

Опс-с, а вот этого мне не стоило говорить.

Зря сказал.

Ко мне с визгом кинулась вся женская половина труппы, и не прошло минуты, как я был весь исцелован, обслюнявлен и измазан гримом.

Спасибо Эмгане.

Я теперь почти в совершенстве овладел её очищающим заклинанием и умею его применять даже в чисто бытовых целях.

Иначе, плакал бы мой костюмчик.

Эк его актрисы отвозюкали…

А сколько записочек-то по карманам нашлось!

И в каждой приглашение на интимный вечер, с довольно подробным указанием адреса.

Надо заметить, что даже в столице с адресами всё выглядит крайне плохо.

С моей точки зрения.

Здесь нет названий улиц и нумерации домов.

Вот как вам такой адрес: Малый Торговый квартал, дом Большого Якоба, третий этаж, четвёртая дверь от лестницы по правой стороне.

Смешно?

А здесь такое в порядке вещей.

Впрочем, чисто ради интереса стоит пару раз заехать по столь сложным адресам. И вовсе не интима ради, а просто поговорить.

Очень мне интересно узнать, как нынче пробивают себе место в жизни театральные актрисы.

— Лэр Ронси!

— Да, лэр Ла Парадокль, — ответил я с некоторой задержкой, ещё раз тщательно осматривая свой костюм после чистки.

— Ларри, это было восхитительно! Я запомню нашу сегодняшнюю премьеру на всю жизнь!

— Готов лишь полностью с вами согласиться. Великолепно!

— Обязательно зайди завтра в кассу. Надеюсь, ты будешь приятно порадован.

— Что бы я без вас делал! Вы мне как отец!

— Вот! А другие этого не ценят!

— Насчёт других ничего не скажу, так как про них не знаю, а буквально вчера я сам хвалил вас лично Его Величеству за костюмы, декорации и магов-иллюзионистов. Поэтому, не удивляйтесь, если он вас за это отметит.

— Ты был на приёме?

— Случайно встретились у герцога Орейро, где я на этот раз остановился.

— О-о… — только и смог сказать мне в ответ директор.

Ну, так-то да, я и сам понимаю, что О-о…

Ла Парадокль поверил мне сходу и безоговорочно.

Впрочем, оно и не удивительно, если ему доложили, с каким сопровождением я прибыл на вчерашнюю репетицию.

А ему наверняка доложили.

Даже пары гвардейцев в мантиях с герцогскими гербами вполне достаточно, чтобы дать понять, о том, что в театр прибыла Персона!

Например, дочь герцога, она же — племянница Императора.

Так что, я теперь и не знаю, кто из нас кому больше должен.

Я герцогу Орейро, или он мне.

Запустить обо мне такую славу по столице — это дорогого стоит!

Настолько дорого, что за деньги не купишь!

Кстати.

Совесть меня совсем не мучает.

Мой вариант Ромео и Джульетты довольно прилично отличается от творения Вильяма нашего Шекспира. Хотя бы потому, что я лишь примерно помнил сюжет, который и подгонял под рамки этого мира.

Собственно, то же самое сделал и сам Шекспир, который тиснул основу сюжета у ещё более древнего автора.

И не он один это сделал.

Есть, как минимум, ещё десяток версий других авторов на эту же тему, так что, я всего лишь написал одиннадцатую версию древнего сюжета.

Свою.

Почти оригинальную и локализованную под рамки этого мира.

Нечто, вроде сочинения на заданную тему.

Получилось успешно!

Аллилуйя!

— Ларри, как ты и обещал, всё было великолепно! — восторженно заявил Император, когда мы вовсе не случайно с ним встретились на банкете после премьеры.

Так-то, мы с директором подходящее время подобрали.

Сначала государь вполне благосклонно оценивал стати актрис, останавливая своё внимание в основном, на самых молоденьких, и лишь когда они ему надоели, подошла наша очередь.

Почти полчаса ждать пришлось.

И если я при этом вполне себе наслаждался едой и вином, то Ла Парадокль уже четвёртую, а то и пятую салфетку извёл, вытирая пот со лба и лица.

— Как я и говорил, Ваше Величество, директор театра на этой премьере показал, каким должен быть Императорский Театр в полном звучание этого слова. Согласитесь, все его траты не прошли даром. Лично я в восторге от костюмов, декораций и магов-иллюзионистов.

— С этим трудно поспорить. Никогда ничего подобного не видел, — довольно легко согласился государь.

— Лэр Ла Парадокль, примите мои искренние поздравления! Ваши усилия были просто выдающимися! — вознёс я хвалу своему начальнику.

— Можете на моё имя прислать предложения по улучшению театра, — нехотя оборонил государь.

В смысле?

Ему что — не понравилось⁈

— Ларри, мой портрет оживился, — заговорщицким шёпотом донёс до меня Император, как только обескураженный Ла Парадокль удалился, — Уже сегодня два Знака. И оба чрезвычайно важные! Кстати, с меня награда, — перепал мне ещё один перстень.

А-а… Теперь всё понятно. Государю сейчас не до премьеры. У него свои тараканы.

— Поздравляю, Ваше Величество. А директора зачем так было обижать? Мне же с ним ещё работать.

— Сейчас уладим, — несколько бесшабашно махнул рукой Император, через плечо кинув кому-то из своей свиты нужную команду.

Короче, Парадоклю в итоге перепал наградной перстень.

Не такой крутой, как достался мне, но тем не менее.

Отчего Ла Парадокль был готов кипятком писаться от счастья.

Заодно Император и целую речугу экспромтом закатил.

Я бы не стал про эту мелочь упоминать, если бы там не услышал крайне знакомые мысли, слова и обороты речи.

По сути, Император сейчас пересказал своими словами то, что я ему во дворце герцога говорил.

Ага, именно про культуру и её важность для имиджа Империи. И пусть, что такое имидж, здесь не знают, но общий смысл местный правитель весьма отчётливо уловил и правильно преподнёс.

Артисты были в восторге, а Ла Парадокль преисполнился необычайной важности.

Домой я вернулся при наградах и изрядных деньгах.

Почему я говорю о наградах во множественном числе — так герцог мне тоже перстенёк подарил, правда с зелёным камушком.

Скорей всего, с изумрудом.

Надо будет подкинуть местным правителям идею про нагрудные ордена и медали, а то у меня скоро пальцев на награды не хватит.

Вся семья, как завороженная, смотрела на мои наградные кольца, даже позабыв о подарках, которых в этот раз оказалось не так много — ровно столько, сколько влезло в наплечную сумку, позволяющую попасть в телепорт.

Очнулись они лишь тогда, когда я на вечер заказал праздничный ужин и предупредил, что вернусь с Элиной.

Да, этой девочке тоже есть, что отпраздновать.

И я даже не про деньги.

Как сказал герцог, месяца через два-три про Живые Портреты всё равно узнают, тогда и Элине можно будет говорить, какие у неё бывают заказчики.

Заодно Орейро уточнил, чтобы в ближайший год она никаких заказов от иностранцев не принимала ни в коем случае. И лишь потом они с братом что-нибудь решат по этому поводу.

Зря он так.

Я бы на месте Императора вообще запретил выпуск Живых Портретов за рубеж.

Слишком мощно их можно применить, если действовать с умом.

Но, надеюсь через год мне такое и скажут.

По приезду в Академию я первым делом направился к ректору.

И не только ради подхалимажа, но и разговор у меня к нему довольно сложный и важный, чтобы его портить запоздалым визитом.

— Доброе утро, лэр Мюнтендор.

— А, Ларри, заходи, присаживайся. Признаться, я тебя ожидал не раньше, чем через неделю.

— У меня появился телепорт и я нашёл в столице надёжное место, где можно было поставить маячок.

— Ларри, запомни. Это место должно быть очень надёжным! — наставительно поднял ректор вверх свой указательный палец.

— В этот раз было старое помещение сокровищницы во дворце герцога Орейро, к которому дополнительно выставили охрану, и дверь в неё запиралась изнутри.

— Герцог снова собирается чем-то облагодетельствовать нашу скромную Академию? — быстренько задал ректор самый животрепещущий для него вопрос.

— Совсем немного, и нет, это будет не герцог.

— А кто же?

— Буквально на днях вы получите письмо от Императора, где он, в вашем лице, поблагодарит нашу Академию за самое плодотворное участие в борьбе и изучение Тварей. Ну, и за содействие моей программе.

— Хм, Ларри, а ты точно уверен, что мы всем этим занимаемся? — задумчиво почесал Мюнтендор свой подбородок, слегка нарушив при этом вид своей холёной профессорской бороды.

— Набег Тварей мы на летней практике отбили, пусть и не самый могучий, но тем не менее, — начал загибать я пальцы, — Лэр Фливери меня изрядно выручил разработкой новых артефактов для отряда. Вы ищете возможность собрать команду исследователей и добиваетесь, чтобы участие студентов в моём отряде им зачлось, как летняя практика. Я понимаю, что последнее граничит с некоторым превышением полномочий, но на то у вас на стене будет висеть письмо Его Величества. Думаю, после ознакомления с ним даже у самых ретивых чиновников из Министерства Образования все вопросы отпадут сами собой. А если нет, то государь пообещал мне оказывать всестороннюю помощь в моём новом начинание. Так что вопрос теперь стоит с точностью до наоборот. Не мы с вами будем слушать, что устраивает или не устраивает чиновников, а сами будем смотреть — устраивают ли они нас.

Добрых десять секунд ректор смотрел на меня выпученными глазами, осмысливая всё мною сказанное. Затем его взгляд зацепился за мою руку.

— Ларри, я вижу, у тебя наград добавилось?

— Всего лишь две. Одна от герцога, а вторая от Его Величества. Эта вроде даже симпатичней первой от него же.

— Всего лишь!! — громким, свистящим шёпотом выдал ректор, заведя глаза в потолок.

— Лэр Мюнтендор! Что-то не так? — заволновался я за его здоровье, так как он начал багроветь лицом.

— Ларри, а вот скажи мне, сколько людей в нашей Академии имеют по две награды, полученные из рук Императора. Пусть и не такие, как твои, а даже из тех, что гораздо попроще?

— Представления не имею, лэр, — пожал я в ответ плечами, — Никогда такими вопросами не задавался, оттого, может и не смотрел на руки.

— А я тебе сам отвечу — ни одного! Да и во всём Белговорте таких людей нет!

— Так это же просто здорово! С благодарственным письмом Императора, протекцией герцога, о которой наверняка уже стало известно, и моими наградами, мы с вами можем наконец-то позволить те изменения в обучение студентов, о которых я вам когда-то писал.

— Ларри, что я должен был понять из тех двух листочков, которые ты мне сунул как-то раз на ознакомление?

— Хотя бы то, что у меня теперь три довольно толстые тетради уже исписаны практически готовыми методиками. Осталось их отшлифовать, и можно запускать в дело! От себя замечу, что очень надеюсь на то, что моя работа будет должным образом оценена. Желательно, деньгами. Ибо бесплатный или низкооплачиваемый труд у меня вызывает стойкую аллергию, соответственно, пропадает любое желание продолжать работать в этом направление. Равно, как и с теми людьми, которые мой труд не ценят. Можете мне не верить, но если я заинтересую герцога, то мои методики у меня приобретёт Министерство Образования, и боюсь, вы даже не можете себе представить, как дорого!

— Слава Релти! Хоть в чём-то ты остался всё тем же прежним Ларри! — выдохнул ректор с заметным облегчением, — Приноси свои тетради. Договоримся! — Протянул он мне свою сухонькую, но всё ещё крепкую руку.

Конкубину я нашёл там, где и ожидал — в отведённой ей комнате, которая у нас в клубе.

Я умудрился приоткрыть дверь очень тихо, и добрую минуту наблюдал, как моя девушка что-то старательно малюет, тихонечко мурлыча себе под нос какую-то незатейливую мелодию.

— Солнышко, я пришёл, — негромко оповестил я её, прежде чем зайти, — Что это ты там пишешь?

— Не вздумай смотреть! Это сюрприз!

— Хм… Даже не знаю, на какой вариант мне поставить, — довольно показательно задумался я, приставив палец ко лбу, — Или там я, весь из себя чересчур героический, или ты, голенькая. Хотя нет. Всё-таки я, иначе где-то перед тобой стояло бы зеркало, и ты не была бы одета.

— Ты хочешь, чтобы я нарисовала себя без одежды?

— Конечно. Только пусть это будет совсем небольшой портретик, который мне было бы удобно возить с собой.

— Ты правда будешь его с собой возить?

— Можешь даже не сомневаться.

— Ларри, я его обязательно нарисую! Подскажи мне, как я должна буду лечь!

— Но там ты обязана быть красивая-красивая. И поэтому мы сейчас поедем тратить твои деньги. Ты теперь у меня дама самостоятельная, так что я всего лишь буду тебе слегка помогать, а платить за всё ты станешь сама.

— Ларри, у меня не так много денег…

— Ты даже представить себе не можешь, как у тебя теперь их много! Если ты вдруг завтра надумаешь со мной развестись, то станешь одной из самых богатых невест в Академии.

— Ларри, не смей так говорить. Сколько бы этих денег не было, но если передо мной встанет выбор — деньги или ты, то я всегда выберу тебя! Клянусь Релти!

Вот жеж дура!

И клятва принята.

Впрочем, я сам идиот.

Не стоило её провоцировать, вот я и попался.

Теперь, случись теперь что неординарное, и надо будет семь раз всё взвесить в уме, прежде чем что-то делать.

— Ладно, иди переодевайся, и поедем в город, — произнёс я уже куда менее радостно.

— Ты огорчился? Давай я тебе подниму настроение так, как ты это любишь! — подскочила ко мне конкубина, и брякнувшись коленями прямо об каменный пол, исполнила.

Да так круто, что я улетел.

Средневековье, говорите…

Ну-ну.

Впрочем, чему удивляться, если я её всему сам обучал, руководствуясь знаниями из своего бывшего мира.

Была у меня там одна настырная и бесстыдная особа, которая на мне, вместе со своей подругой, платный курс обучения минету осваивала.

И пусть мне всего лишь отводилась роль манекена, принявшего на всякий случай таблетку виагры, зато я потом полночи слушал двух начинающих минетчиц, высказывающих друг другу свои впечатления, которые после пары бутылок Мартини становились с каждым разом всё откровенней и откровенней.

Кстати, мнения у них были диаметрально противоположные.

Одной нравилось, прямо до гланд, а вторая давилась на полпути.

Опять же и вкусы разошлись, когда приходила пора принимать продукт их деятельности.

Для одной — прямо амброзия, обязательная к проглоту, а вторая предпочитала сплёвывать.

Зато минет от Элины божественен!

И не надо мне завидовать.

Заведите себе свою конкубину.

Воспитайте.

Постарайтесь её обеспечить.

И будет вам счастье.