Король Бонгинды. Тайна яхты «Полианта». Семь замков усыпальницы. Мания старого Деррика

Семь замков усыпальницы

Глава 1

Последним делом Дика Мартина на службе в Скотленд–Ярде был арест Лью Фини, заподозренного в крупной краже со взломом в банке Хельборо. Он поймал Фини в маленькой кофейне в Сохо.

— Что хорошего, полковник? Чего там опять нужно начальству? — спросил Фини, хватаясь за шляпу.

— Лучше спросите, чего не хватает в Хельборо, — сказал Дик и пошевелил пальцами, будто считая деньги.

— О Боже! Оставьте меня в покое с Хельборо! Я уже давно не занимаюсь грабежами банков.

— Что ж, дружок, а где, например, вы были во вторник ночью?

Добродушное лицо громилы расплылось в широкую улыбку.

— Если я вам скажу, вы будете смеяться надо мной!

— А вы попробуйте, — попросил Дик, и в его голубых глазах мелькнул насмешливый огонек.

Лью ответил не сразу. Он обдумывал, не слишком ли опасно быть излишне откровенным…

— Мне пришлось выполнить поручение, о котором не хотелось бы говорить… Неприятное поручение, но ничего такого, за что меня можно было бы посадить, — уклончиво сказал он.

— И вам хорошо за это заплатили? — вежливо, но с оттенком недоверия спросил Дик.

— Заплатили прекрасно. Я получил аванс в сто пятьдесят фунтов. Не делайте удивленное лицо, уважаемый детектив. Это чистейшая правда. Я должен был взломать замки. Вы знаете — это моя специальность, но перед этими замками мое искусство спасовало. Да и работать пришлось в жутком месте. Я не согласился бы еще раз проделать эту работу, даже за груду золота. Но зато я имею первоклассное алиби! Я могу доказать, что ту ночь провел в почтовой гостинице Чейчестера, где в восемь часов ужинал, а в одиннадцать пошел спать. Я охотно сделал бы вам одолжение, мистер Мартин, но виновника грабежа в Хельборо вы должны искать в другом месте…

Ночью Лью провел под арестом, а тем временем усиленно работали телеграф и телефон. Его показания подтвердились. В Чейчестере он даже был записан под собственным именем. На следующее утро Лью Фини пришлось отпустить на свободу. Дик пригласил его позавтракать.

Между профессиональным жуликом и его преследователем, строго говоря, настоящей вражды не существует, а младший инспектор Дик Мартин пользовался в преступном мире не меньшей любовью, чем среди своих коллег.

— Нет, мистер Мартин, не могу удовлетворить вашего любопытства, благодушно сказал Лью. — Даже если вы будете ругать меня, видит Бог, я не буду на вас в претензии. Мне выплатили наличными сто пятьдесят фунтов, и я получил бы целую тысячу, если бы дело удалось. Можете гадать сколько угодно. В чем дело — никогда не догадаетесь!

Дик внимательно наблюдал за своим собеседником.

— Лью, я вижу по вашему лицу, что молчание вам дается нелегко. Облегчите душу.

Он выжидающе посмотрел на громилу. Но Лью отрицательно покачал головой.

— Если я все расскажу, придется выдать кое–кого. Это не особенно приятный человек, и надеюсь, что он больше не встретится мне, но я до сих пор не предавал никого их тех, кто оказывал мне доверие.

— Не называйте его имя, расскажите мне о деле в общих чертах, без подробностей, — настаивал сыщик.

Лью залпом выпил чашку горячего кофе и вытер рот.

— Я не был знаком с тем человеком, который дал мне это поручение. Точнее, я не знал его лично, хотя и слышал о нем. Однажды ночью он разыскал меня и пригласил к себе домой. Брр… Настоящее разбойничье логово! — Лью передернуло при этом воспоминании. — Вы знаете, Мартин, жулик в известном смысле честный преступник, он играет в открытую, ставит на карту свою свободу. А его противником в игре является полиция. Если ставка бита, тогда ладно, никто не сердится и каждый отсиживает свой срок. Но есть преступления, которые застревают между параграфами. Это грязь, от которой у цехового жулика переворачивается все нутро. Когда мой клиент выложил мне, что ему нужно, я сперва подумал, что он так зло шутит, а когда увидел, что это серьезно, то мне захотелось тут же убежать. Но я от природы очень любопытен и после долгих размышлений согласился. Прошу учесть, что это не было преступным делом. Жажда узнать нечто толкала его открыть то, что было заперто. Но ему придется еще поломать голову над этим. Эти замки никому не удастся взломать…

— Замки? На чем? — спросил Дик, слушавший с напряженным интересом.

Но Фини покачал головой и перешел на другие темы. Он заговорил о своих планах на будущее. Ему хотелось бросить «службу». У Фини был брат, который работал архитектором по ту сторону океана, и он собирался к нему, чтобы заняться честным трудом.

Дик распрощался с ним и отправился в Скотленд–Ярд — в последний раз отчитаться перед начальником.

Инспектор Снид, человек неимоверной толщины, едва умещающийся в огромном кожаном кресле, поглядел на него с сожалением.

— Неужели это правда? Вы бросаете прекрасную профессию, покупаете дом и блаженствуете, принимая там какую–нибудь герцогиню?! Что за чертовское существование для взрослого человека!

Мартин ухмыльнулся в ответ. В глубине души он уже сожалел о поданном рапорте.

— Удивительно, как деньги портят человека, — меланхолично продолжал капитан Снид. — Если бы я, например, получил наследство с шестью нолями, то просто ничего не делал бы!

— Так вы поступаете и без наследства, — довольно непочтительно ответил Дик.

— Извольте соблюдать субординацию, — пробормотал Снид. — Вы еще входите в нашу группу. Называйте меня «сэр» и постарайтесь быть более почтительным. Я не инертен, а впал в летаргию, а летаргия — такая же болезнь, как ожирение.

— Вы ожирели, потому что ленивы, и ленивы, потому что ожирели, настаивал молодой человек с высокомерием неимущего класса.

Сам Дик был жилист и строен, как ивовый прут.

Капитан задумчиво провел рукой по подбородку. У него были плечи боксера и гренадерский рост. Но он был ленив, как удав после кормежки. Снид тяжело вздохнул, порылся в одной из папок и извлек оттуда синий лист бумаги.

— Не торжествуйте слишком рано. Вы все еще мой раб. Ступайте в Беллингхэмскую библиотеку и разберитесь с этим заявлением. Там произошла кража книги.

Младший инспектор Мартин громко застонал.

— Согласен, новых лавров это вам не даст, — сказал его начальник, широко и несколько злорадно улыбаясь. — Клептомания для сыщика — это то же, что уборка для хозяйки. Но это сделает вас немного скромнее. Когда вы ничего делать не будете, то, по крайней мере, вспомните, что у тысячи ваших коллег подкашиваются ноги из–за беготни по подобным поводам.

Младший инспектор Мартин по кличке «Слик» — каждый сыщик имеет свою кличку — с опущенной головой побрел по коридору. Он думал о том, что его короткая, но блестящая карьера на полицейской службе подходит к концу. Он был специалистом по кражам, самым ловким «ловцом змей», который когда–либо служил в Скотленд–Ярде. Снид часто говорил, что у Слика есть все данные стать прекрасным вором, и считал это комплиментом.

В самом деле, Мартин один раз на пари обчистил карман министра, и даже опытные наблюдатели не могли сказать, как он это сделал.

Дик был родом из Канады, где его отец занимал пост начальника тюрьмы. Он не особенно интересовался сыном, как, впрочем, и заключенными. Дик считал всю тюрьму местом для своих игр и уже задолго до того, как начал постигать тайны алгебры, мог заставить незаметно исчезнуть любую булавку из галстука. Пьер Дюбуа, преступник, приговоренный к пожизненному заключению, обучил его искусству открывать почти любой замок при помощи согнутой шпильки для волос. Лью Эндрюс — частый гость в форте Стюарт, сделал из переплета молитвенника маленькую колоду карт и преподал мальчику первые уроки шулерства. Вскоре Дик умел прятать в каждой руке по три карты. Не обладай он кристальной честностью, которую не в состоянии испортить никакая наука, он, наверное, закончил бы плохо.

— У Дика сердце на месте, пусть спокойно изучает воровское ремесло, говаривал полковник Мартин, когда родственники с ужасом попрекали его в неправильном воспитании мальчика, выраставшего без матери. — Мои ребята обожают его. Со временем он поступит в полицию. Там это обучение, которое он получил совершенно бесплатно, будет цениться на вес золота.

Дик вполне оправдал доверие своего отца. После этого уникального, в своем роде, образования он надел мундир. Война привела его в Англию, и Скотленд–Ярд тут же оставил его у себя, даже без испытательного срока.

— Вы что, Мартин, в самом деле собираетесь покинуть нас?

Его догнал комиссар.

— Для нас дело дрянь, но и вас жаль — куда вы будете девать свободное время?

Дик пожал плечами и улыбнулся. Он и сам еще не знал как ответить на этот вопрос.

Комиссар остановился и внимательно посмотрел на него.

— Мне только что пришло в голову… Вы знаете адвоката Гевелока?

Дик отрицательно покачал головой.

— Говорят, что это замечательный специалист. Вы найдете его адрес в телефонной книге. Он спрашивал меня, не знаю ли я надежного сыщика. Я ответил тогда, что такие люди существуют только в воображении авторов романов и киносценариев, но теперь я знаю, кого могу рекомендовать Гевелоку!

— Зачем ему сыщик? — спросил Дик, которого мало привлекали открывающиеся перспективы.

— Не знаю, — ответил комиссар, — но вы можете отказаться от дела, если оно вам не подойдет. А пока, я прошу вас, сходите к адвокату! Он приятный собеседник, и я обещал ему… Полагаю, что речь идет о слежке за клиентом, причиняющим ему хлопоты. Послушайте, Мартин, я буду вам весьма обязан, если вы разыщете этого джентльмена!

Меньше всего Мартин намеревался становиться частным детективом. Но комиссар всегда был настроен в отношении его весьма благожелательно, и со стороны Мартина было бы невежливо отказать ему в этой, в сущности небольшой, просьбе.

— Отлично, — сказал комиссар. — Сегодня после обеда я позвоню Гевелоку. Очень может быть, что вы ему пригодитесь.

— Надеюсь, сэр, — ответил Дик, не очень убежденный в этом.

У него были совершенно другие планы.

Глава 2

Джон Беллингхэм, ученый, основатель библиотеки, носившей его имя, в своем завещании распорядился, чтобы его библиотекой заведовали «два лица женского пола», находящиеся в стесненных материальных обстоятельствах. К одному из таких «лиц» пришлось направиться Дику.

В тесной, сводчатой комнате с высоким потолком, заполненной до самого верха полками и насыщенной запахом истлевшей бумаги, сидела молодая девушка, которая заполняла карточки.

— Я из Скотленд–Ярда, — представился Дик. — У вас похищены книги?

Он с интересом поглядел на полку, заполненную разными изданиями. «Существа женского пола» Дика не особенно интересовали. Единственное, что он успел заметить, было черное платье и золотисто–каштановый цвет коротко остриженных волос. Дик смутно вспомнил, что короткая стрижка сейчас в моде.

— Да, — сказала она, — когда я вышла из этой комнаты, отсюда была похищена книга Геккела «Общая морфология».

Она открыла ящик картотеки, вынула оттуда карточку и положила перед ним. Дик прочел запись, которая ему ничего не разъяснила.

— Кто здесь оставался, когда вас не было?

— Моя ассистентка, мисс Гельдер.

— В это время выдавали книги?

— Да. Я отметила находившихся здесь джентльменов, но все они вне подозрений. Единственным посетителем, не записанным ранее в библиотеке, был некий мистер Сталлетти, итальянец, который пришел узнать о правилах записи к нам.

— И он назвал свое имя? — удивился Дик.

— Нет, — сообщила ему девушка, — просто мисс Гельдер узнала его по портрету в газете. Я думаю, что и вам это имя знакомо.

— Любопытно, почему я должен его знать? — спросил немного задетый инспектор.

— А почему бы и нет? — хладнокровно ответила его собеседница, выходя из полумрака, окружавшего стол.

У девушки оказались серые, широко расставленные глаза, маленький прямой нос и несколько великоватый рот. Ее волосы действительно имели золотисто–каштановый отлив.

— Извините, пожалуйста, — рассмеялся Дик. — Я должен сознаться, что меня этот несчастный похититель книг не очень интересует. Откровенно говоря, я покидаю службу.

— Среди преступников начнется ликование, — сказала девушка.

В ее глазах промелькнул веселый огонек, лучи которого запали в сердце Дика.

Рядом с ним стоял стул. Инспектор подвинул его к себе и, попросив разрешения, сел.

— Так кто же такой Сталлетти?

Хотя девушка бросила на него серьезный взгляд, ее губы искривились в насмешливой улыбке.

— И вы еще называете себя сыщиком, одним из тех сверхъестественных существ, которые охраняют наш спокойный сон!

Дик затрясся от смеха.

— Сдаюсь! — Он поднял руки вверх. — Вы мне выдали основательную порцию! А теперь ответьте мне столь же основательно: кто такой этот Сталлетти?

— Так вы этого в самом деле не знаете? Моя помощница уверяла, что это имя известно полиции. Хотите посмотреть его книгу?

— Он написал книгу? — изумился Дик.

Она встала, вышла из комнаты и через минуту вернулась с тоненькой книжкой в руках. Дик взял томик и прочел: «Антонио Сталлетти. Новые мысли о конструктивной биологии». Он перевернул несколько страниц. Книга была полна диаграммами и таблицами.

— Из–за такой скучной книжонки у него был конфликт с полицией? Первый раз в жизни слышу, что писать книги преступление!

— Да. Это преступление, — серьезно сказала девушка. — К сожалению, оно ненаказуемо. Но он попал в тюрьму не из–за книги. Там было что–то более отвратительное. Кажется, вивисекция.

— О чем эта книга? — спросил Дик.

— О таких же двуногих существах, как вы и я. Там сказано, что люди будут гораздо счастливее, если их перестанут пичкать латынью и алгеброй, и они будут питаться кореньями и фруктами, а также бегать нагишом по лесу.

Дик встал.

— Где живет этот чудак?

Библиотекарша взяла у него книгу и открыла предисловие.

— В Суссексе, усадьба «Виселицы». Боже мой, как это жутко звучит!

— Кто здесь был, кроме Сталлетти?

Девушка подала ему список из четырех имен.

— Кроме Сталлетти, мне некого заподозрить в краже книги. Обратите внимание: все прочие — историки и биология вряд ли могла соблазнить их. В моем присутствии этого не могло произойти — я отлично все вижу!

Она вдруг замолчала и глянула на стол.

— Вы что, взяли книгу?

— А вы видели, как я ее взял? — спросил Дик.

— Я этого не видела, но знаю, что она лежала на столе!

Инспектор вынул книгу из–под своей накидки.

— Людей с вашей наблюдательностью не часто встретишь.

— Но как вы это проделали? — смущенно спросила девушка. — Моя рука все время лежала на книге…

— Как–нибудь я зайду показать вам в чем тут дело, — с серьезным видом пообещал Дик.

Он уже был на улице, когда вспомнил, что даже не поинтересовался именем девушки.

Сибилла Ленсдоун подбежала к окну и смотрела ему вслед, пока Дик не скрылся за углом. На ее губах играла улыбка, а глаза светились триумфом. Ее первым побуждением было желание выставить его. Она терпеть не могла самоуверенных мужчин. Но потом инспектор предстал перед ней совершенно в ином свете. Увидит ли она его еще? Так мало людей, которым присуще чувство юмора, а инспектор Дик Мартин — она взяла его карточку и прочитала это имя был среди тех, после знакомства с которыми становится теплее на душе.

Глава 3

Был уже вечер, когда Дик остановил машину у осыпающейся стены с вывеской над ржавыми воротами: Усадьба «Виселицы». За поворотом, заросшей сорной травой дорожки, оказался небольшой домик.

Инспектор не нашел звонка и пять минут подряд тарабанил в ветхую дверь, пока не послышались шлепающие шаги и звук отодвигаемого засова. Дверь приоткрылась, и в узенькой щели мелькнуло длинное желтоватое лицо с длинной черной бородой. Глазастый инспектор сумел разглядеть на голове незнакомца засаленную кепку.

— Доктор Сталлетти? — спросил инспектор.

— Да. Это мое имя.

Черные, бездонные глаза хозяина пристально разглядывали посетителя. Голос его звучал резко и хрипло.

— Вы хотите со мной поговорить? Замечательно! Но я не принимаю посетителей!

Он помедлил и повернул голову к человеку, стоявшему за его спиной. Дик разглядел молодого, краснощекого, элегантно одетого парня, который внезапно сделал шаг назад.

— Добрый вечер, Томми, — вежливо приветствовал его Дик. — Вот неожиданность!

— Добрый вечер, мистер Мартин. — Томми нелегко было смутить. — А я случайно зашел сюда навестить моего старого приятеля Сталлетти.

Том Коулер выглядел превосходно. Один только его костюм стоил кучу денег. Сразу было видно, что он сшит у превосходного портного.

Дик с удивлением рассматривал его.

— Так вот как вы теперь выглядите! Что же вы сейчас вытворяете?

Томми скромно опустил глаза.

— Не беспокойтесь. Ничего противозаконного. У меня дело, которое меня неплохо кормит. Ну, до свидания, Сталлетти.

И Томми, с преувеличенной сердечностью пожав хозяину руку, собрался обойти инспектора, чтобы удалиться.

— Стоп, Томми! Подождите меня пару минут. Мне хотелось бы сказать вам несколько слов, — бросил ему инспектор.

Коулер замялся и бросил взгляд на бородатое лицо доктора Сталлетти, как бы ища в нем поддержки.

— Ну, хорошо, — недовольно пробурчал он. — Но у меня мало времени. Еще раз благодарю за лекарство, доктор, — погромче добавил гость.

Дик прекрасно разглядел этот маневр. Его губ коснулась ироническая улыбка. Он зашел вслед за хозяином в прихожую. Дальше этот странный человек его не пригласил.

— Вы из полиции, не правда ли? — спросил Сталлетти, прежде чем Дик успел достать удостоверение. — Это феноменально. Я уже столько времени не имел чести… И все это из–за маленькой собачки, с которой я проводил эксперименты в интересах науки. Столько волнений из–за неразумной твари! Но что вы сейчас хотите от меня?

Дик в нескольких словах изложил причину своего посещения. И к его изумлению Сталлетти легко сознался в краже книги.

— Книга лежала на столе. Она заинтересовала меня, и я ее забрал.

— Но, сэр, — перебил его Дик, пораженный таким нахальством, — ведь вы не имели права просто так взять и забрать книгу только потому, что она вас интересует!

— Почему бы и нет? Ведь это публичная библиотека, единственной целью которой является выдача книг! Я хотел одолжить книгу и взять ее с собой. И совершенно не делал из этого тайны. Я открыто взял ее, распрощался с молодой сеньоритой и ушел. Теперь я прочел и могу вернуть книгу. Геккель — дурак! Но хотя его выводы абсурдны, теории феноменальны! Вам они, по всей вероятности, показались бы скучными, но мне…

Он оборвал монолог, пожал плечами и издал хриплый звук, по всей вероятности означавший у него смех.

Дик прочел ему небольшую лекцию о правилах пользования книгами в библиотеках, забрал книжку и вышел к поджидавшему его Томми Коулеру. Теперь он получил предлог для вторичного посещения библиотеки, что доставило ему глубокое удовлетворение.

— Итак, Томми, — начал Дик без предисловий. — Теперь поговорим с вами. Сталлетти — ваш друг?

— Это мой врач, — ответил Томми, весело глядя на инспектора.

Они были достаточно близко знакомы. Томми был одной из жертв профессии Дика, к которым он питал искреннюю симпатию. Коулер специализировался на краже автомобилей, в чем достиг выдающихся успехов. Двумя своими отсидками он был обязан Дику.

— Я сейчас служу шофером у мистера Бертрама Когги, — сказал Томми и принял важный вид. — Когда я вышел на свободу, я поклялся бросить скользкий путь, и теперь мне живется неплохо.

— И где живет этот мистер Когги? — недоверчиво спросил Дик.

— В Вильдхаузе. Это всего полчаса ходьбы отсюда. Если хотите, можно пройтись.

— А мистер Когги знает о вашем славном прошлом?

— Я не скрывал его. Тем не менее он считает меня лучшим водителем из всех, кого когда–либо встречал.

Дик смерил взглядом автомобильного вора.

— А это что, ливрея вашего работодателя?

— Это моя штатская одежда. Сегодня у меня выходной, — сказал Коулер.

Мартин предложил Томми подвезти его, но тот отказался. Инспектор уехал в Лондон один.

К своему неудовольствию он не встретился в библиотеке со своей молодой знакомой. За полчаса до его приезда она ушла.

Дик поставил автомобиль в гараж и направлялся домой, когда услышал сзади торопливые шаги. Хриплый голос окликнул его.

Он обернулся. Перед ним стоял человек, которого он накануне арестовал, а сегодня отпустил. Когда Фини подошел поближе, Дик увидел, что он весь дрожит и не в состоянии произнести даже несколько членораздельных слов.

— Могу я поговорить с вами, Слик? — наконец выдавил Фини.

— Разумеется. Но что с вами случилось?

Фини нервно оглянулся.

— Кто–то преследует меня, — пробормотал он.

— Во всяком случае, не полиция. Могу поклясться в этом, — успокоил его Дик.

— Полиция! Если бы только она! Это тот самый жуткий человек, о котором я вам рассказывал. Тот самый, который дал мне поручение во вторник вечером. Я тогда рассказал вам не все, Слик. Когда я возился с замками, я краем глаза увидел, как он вынул пистолет из внутреннего кармана и переложил в карман пальто. Он все время держал так руку, и мне стало ясно, что моя жизнь будет в опасности, если мне удастся открыть дверь. Я сказал, что мне нужно отойти по нужде, но, выйдя наружу, тотчас же удрал. Я бежал без оглядки, а кто–то гнался за мной. Кто это был, я не знаю. Какое–то существо — получеловек, полузверь, а оружия у меня с собой не было…

Продолжая разговаривать, они вошли в дом и поднялись в квартиру Мартина. Сыщик провел громилу в кабинет.

— А теперь расскажите мне всю правду, Лью. Что вы пытались той ночью открыть?

Взломщик обвел комнату блуждающим взглядом.

— Могильный склеп, — тихо ответил он.

Дик широко раскрытыми глазами уставился на своего собеседника, не веря своим ушам.

— Могильный склеп? — переспросил он. — Сядьте, пожалуйста, и расскажите мне все по порядку.

— Не могу. Я… боюсь, — возразил Фини. — Этот человек — воплощение ада. Я охотнее повстречался бы с чертом, чем с ним.

— Но кто же он?

— Я не могу сказать вам этого, — упорствовал Фини. — Вы получите письмо, если со мной что–то случится…

Дик просто не узнавал этого когда–то флегматичного, рассудительного человека.

Старуха–экономка принесла им ужин, но гость отказался от еды, ограничившись стаканом неразведеного виски.

Мартин был достаточно благоразумен, чтобы не приставать к нему больше с расспросами.

— Почему бы вам не остаться у меня на ночь? — предложил он. — Здесь вы сможете спокойно описать всю эту историю. Никто вам не помешает…

Дику показалось, что Фини уже сам подумал об этом, потому что он сразу принял предложение. Но раньше чем они успели оговорить подробности дальнейших планов, раздался телефонный звонок.

— Мистер Мартин дома? — спросил незнакомый голос.

— Да, — ответил Дик.

— Говорит Гевелок. Комиссар говорил мне о вас и сказал, что вы зайдете. Не могли бы вы это сделать сейчас? Дело очень срочное.

В голосе Гевелока сквозило явное беспокойство.

— Хорошо, сейчас буду, — сказал Дик. — Где вы живете?

Фини охотно согласился остаться в доме. Казалось, он ощущает облегчение от того, что никто не будет ему мешать.

Через пять минут Дик уже звонил в двери импозантного дома, окруженного весьма ухоженным садом. Пожилой лакей принял его шляпу и пальто, а затем провел в длинную узкую комнату, которая была обставлена богато, но с хорошим вкусом.

Гевелок, человек лет пятидесяти, был высок и подтянут. У него было лицо боксера или борца, его серые бакенбарды придавали ему суровый вид. Но, несмотря на это, он понравился Дику, обратившему внимание на глаза адвоката, которые смотрели из–под очков умно и доброжелательно.

— Мистер Мартин? — он подал большую узкую руку. — Садитесь, пожалуйста. Будьте, как дома. Чем я могу угостить вас? Очень рекомендую мой старый портер. Царский напиток. Вы в этом сейчас убедитесь! Уолтер, подайте мистеру Мартину стакан.

Гевелок откинулся в кресле, плоско сжал губы и стал разглядывать сидевшего перед ним Мартина.

— Итак, вы сыщик?

Такое начато было похоже на то, что он слышал утром из более прекрасных уст, и Дик только ухмыльнулся в знак согласия.

— Комиссар сказал мне, что завтра вы покидаете службу. Но вам потребуется занятие, чтобы заполнить свободное время? В этом я могу услужить вам. Вы свободны, Уолтер. И выключите, пожалуйста, телефон. Меня сейчас ни для кого нет.

Когда лакей закрыл за собой дверь, Гевелок встал и большими шагами начал мерить комнату. У него была манера говорить быстро и резко, как бы бросая обвинение в лицо невидимого противника.

— Я адвокат. Может быть вам известно мое имя? У меня не много дел с судами. Я больше даю советы, будучи консультантом нескольких крупных организаций и куратором Сельфордского наследства.

Последние слова он особо выделил и сделал после них паузу.

— Откровенно говоря, я хотел бы, чтобы эта чаша меня миновала. Старый лорд Сельфорд… Хотя стариком в полном смысле этого слова он тогда не был. Во всяком случае, количество его грехов и пороков значительно превышало число его лет. Да, так вот, покойный лорд назначил меня единственным душеприказчиком своего движимого и недвижимого имущества и опекуном своего сына. Это был весьма нелюбезный джентльмен, всегда пребывавший в плохом настроении и ненормальный, как большинство Сельфордов. Вы видели Сельфорд–Мано?

Дик улыбнулся.

— До вчерашнего дня не видел. Но сегодня после обеда проезжал мимо. Так что, там живет нынешний лорд Сельфорд?

— И не думал даже, — пробурчал Гевелок, и его глаза сердито заблестели. — Он нигде не живет! Точнее, нигде не живет больше двух–трех дней. Он король кочевников. Его отец в молодости был таким же! Его фамилия Пирс, своим титулом он не называется. Пирс последний десяток лет только путешествует. В Англию он возвращается редко. Я сам его не видел года четыре. Когда Сельфорд умер, Пирсу было шесть лет. У него не было ни матери, ни братьев или сестер, ни дальних родственников. Его отец тоже был единственным ребенком у своих родителей. Мальчик оказался слаб здоровьем и не мог заниматься в частном учебном заведении, куда я определил его. Мне пришлось найти подходящего домашнего учителя, который обучил ребенка самому необходимому, принимая во внимание его болезненность. Но эта подготовка была недостаточна для поступления в университет, и я отправил его в сопровождении учителя путешествовать.

Гевелок остановился и заложил руки за спину. Он помрачнел.

— Я не должен был этого делать, потому что именно тогда его охватил дух бродяжничества, который с того времени гонит его по свету. Четыре года назад он приезжал ко мне в Лондон. Тогда он был на пути в Америку и носился с идеей написать книгу о своих приключениях. С тех пор мои заботы о нем еще больше возросли. Время от времени он обращается ко мне с требованием денег, и я перевожу ему телеграфом крупные суммы во все страны мира.

— А его финансовое положение… — начал Дик.

— Довольно крепкое, — перебил его Гевелок, — не это обстоятельство меня беспокоит. С ним могло случиться многое другое. — Он замялся, но продолжал: — Он может находиться в дурных руках. Я непременно должен связаться с ним. Но не прямо, а через третье лицо. Иными словами, я хочу попросить вас поехать за лордом Сельфордом в Америку, причем не сообщать ему, что посланы мной. Он останавливается в каждом городе на короткое время, поэтому я не могу указать его точного адреса. Не должны вы пользоваться и услугами американской полиции. Все, что вы предпринимаете, должно происходить с моего ведома. Вы должны установить три вещи: не вступил ли он в нежелательную связь, не находится ли под чьим–то влиянием и куда уходят деньги, которые я ему посылаю. Некоторое время назад он написал мне, чтобы я купил целый ряд акций разных промышленных предприятий. Большая часть этих акций сейчас должна находится у него. Это все, что я хотел вам сказать. Как вам нравится такое поручение?

Дик усмехнулся.

— Похоже на то, что мне предстоит приятное путешествие. Сколько, вы думаете, оно будет длиться?

— Не знаю. Это зависит от обстоятельств и от результатов вашего отчета. Я располагаю значительными суммами и могу полностью оплачивать ваши расходы. Кроме того, вы получите крупный гонорар.

Гевелок назвал очень большую сумму.

— Когда нужно выезжать?

Адвокат вынул из кармана записную книжку и заглянул в нее.

— Сегодня среда. Значит, в следующую среду. Сейчас Пирс в Бостоне, куда отправился с целью изучить историю американской освободительной войны. Вроде бы, это нужно для его книги. Он сообщил мне, что остановился в отеле «Коммодор».

— Последний вопрос, — сказал Дик, поднимаясь, — у вас есть причины предполагать, что молодой лорд вступил в нежелательную связь?

— Никаких, кроме моей недоверчивости, — заверил Гевелок, — когда вы войдете в доверие к лорду, а я уверен, что это вам удастся, то прошу дать ему понять, что его долг — вернуться в Англию и занять место в палате лордов. Это грех и позор предоставлять право одним только мышам и крысам жить в фамильном доме Сельфордов! Во всяком случае, ему следовало бы вернуться, чтобы быть похороненным там, — добавил адвокат с сарказмом, значение которого стало понятно Дику только восемь месяцев спустя.

Задача была, говоря словами доктора Сталлетти, феноменальной. Развлекательная поездка широкого масштаба. Тихое сожаление Дика от расставания со Скотленд–Ярдом рассеялось в свете столь приятной перспективы.

Когда он вышел на улицу, там дул резкий ледяной ветер. Было уже около девяти, и местность вокруг казалась вымершей. Дику не попалось ни одного такси и домой ему пришлось добираться пешком. Когда он открыл дверь своей квартиры, его удивила темнота и тишина. Фини ушел. На столе лежала пара чистых листов бумаги и ручка. Дик решил, что Лью вышел ненадолго. Но странный гость больше у него не появлялся.

Глава 4

На следующее утро Дик отправился в библиотеку отдавать книгу. Его незнакомая молодая приятельница приветствовала инспектора с улыбкой.

— Добрый день, мистер Шерлок Холмс! Впрочем, он бледнеет в сравнении с вами. Как же вы справились с этим?

— Очень просто, — рассмеялся Дик. — Я поехал к тому человеку, которого мы заподозрили, а он и не думал отпираться. У него оказались странные представления о библиотечных правилах.

Задерживаться в библиотеке у инспектора уже не было повода. Но несмотря на это, он пробыл там еще час.

— Я покидаю Англию на несколько месяцев, — заметил Дик во время разговора.

— Развлекательная поездка? — спросила девушка.

— Не совсем, — небрежно ответил Дик.

Она внимательно посмотрела на него, и вдруг ой понял, что отразилось в ее взгляде.

— Скажите, пожалуйста, не тот ли вы сыщик, которому мистер Гевелок поручил разыскать моего родственника? — быстро спросила библиотекарша.

Теперь наступила его очередь удивляться.

— Лорд Сельфорд — ваш родственник?

Она кивнула головой.

— Дальний. Такое родство обычно приходится искать через увеличительное стекло. Пару дней назад моя мать и я получили приглашение к мистеру Гевелоку, и он рассказал нам, что долгое отсутствие лорда беспокоит его и он ищет сыщика.

— Вы знакомы с лордом?

Девушка покачала головой.

— Нет. Но моя мать видела его маленьким. Говорят, его отец был несносен. Но ведь это вы собираетесь отлавливать лорда Сельфорда? Я правильно угадала?

— Это и было то печальное известие, которое я собирался принести вам, задорно сказал он.

В этот момент их уединение было нарушено. В библиотеку зашли читатели, и Дику не оставалось ничего другого, как отправиться в Скотленд–Ярд на доклад к капитану Сниду, которого он накануне тщетно пытался найти по телефону.

Снид выслушал Дика, не прерывая.

— Это звучит неправдоподобно. Почему же Фини не остался, если ему так хотелось исповедаться? Кто его преследовал? Вы сами не заметили ничего подозрительного?

— Ничего. Но он действительно дрожал, как осиновый лист, когда окликнул меня на улице, и страх его был неподдельным.

Снид нажал кнопку, вызывая дежурного сержанта.

— Мне нужно поговорить с Лью Фини. Пошлите за ним.

Но когда сержант уже выходил, капитан остановил его.

— Ведь вы же знаете все его берлоги, Дик. Может быть сами за ним отправитесь?

— Моя служба заканчивается сегодня в двенадцать.

— В двенадцать ночи, — уточнил Снид. — До этого времени еще много воды утечет в Темзе…

Дик со вздохом отправился в путь.

Лью Фини жил на Грет–стрит. Его хозяйка ничего не знала о его местопребывании. Еще накануне под вечер он ушел и больше не возвращался. В подозрительном клубе, который посещался, в основном, кандидатами на отсидку, Фини тоже не оказалось. Один завсегдатай рассказал Дику, что уговаривался встретиться с Фини, но тот не пришел.

Дик вернулся домой и пошел в спальню переодеться. Он снял пиджак и полез в шкаф за курткой. Когда он открыл дверцу, из шкафа выпало тело. Инспектор отскочил назад. Труп Фини с глухим стуком упал на пол…

Бригада Скотленд–Ярда по расследованию убийств работала в столовой Мартина. Полицейские стояли, переговариваясь друг с другом, ожидая, пока врач закончит осмотр трупа. Через несколько минут он вошел в столовую.

— Насколько я мог сейчас определить, смерть наступила несколько часов назад из–за очень сильной травмы. У него поломан позвоночник…

Дик содрогнулся. Холодок пробежал по его спине. Он спал в этой комнате, не подозревая, что полированные дверцы платяного шкафа скрывают такую ужасную тайну!

— И что, ничего не найдено, указывающего на сопротивление, борьбу? спросил Снид.

— Ничего, — ответил Дик. — Я думаю, на него внезапно напали сзади. Но как убийца попал в мою квартиру?

Вечером в лифте дежурила девушка. Она никого не поднимала наверх после того, как Дик ушел. Жильцы всех других квартир тоже были опрошены.

— У убийцы оставался только один путь, — сказал Снид. — Через кухню.

Дверь из кухни вела на крохотный балкон, рядом с которым были протянуты веревки для подъема со двора небольших грузов.

— Дверь на кухню была заперта? — осведомился Снид.

Этого Дик не помнил. Он не выходил сюда, но экономка, утирая слезы передником, вспомнила, что утром дверь в кухню была открыта.

Дик вышел на балкон и посмотрел вниз. Нужно было обладать ловкостью акробата, чтобы по тонкому тросу забраться сюда со двора.

— Он так вам и не сказал, кого боялся? — спросил его Снид, когда они возвращались в Скотленд–Ярд.

— Он боялся. Но я верю, что ему действительно поручили вскрыть могильный склеп, а неизвестный, который пригласил Фини, уже тогда был готов на убийство.

На следующий день Дик пришел в бюро Гевелока. Адвокат уже прочел отчет об убийстве в вечерних газетах.

— Как бы нам не пришлось отложить отъезд. Вряд ли Скотленд–Ярд сейчас отпустит вас, — сказал он.

После обеда состоялось заседание комиссии по делам об убийствах. Дику было разрежено выехать из Англии после судебного следствия, но и после этого он был обязан поддерживать контакт с властями, чтобы в случае надобности вернуться и выступить свидетелем на судебном процессе. Судебное следствие было назначено на пятницу.

В субботу Дик Мартин покинул Англию.

Глава 5

Все английские газеты были полны подробностями убийства Лью Фини, и мысли Дика все время возвращались к этому событию. Но путешествие принесло массу новых впечатлений и воспоминания об этом жутком случае постепенно стали расплываться в его памяти. Зато другое воспоминание все четче всплывало, пока он удалялся от Англии. Дику улыбалась пара серых глаз, и слышался тихий, нежный и чуть поддразнивающий голос.

Он называл себя дураком, что не узнал ее имени и адреса. Мог бы написать ей… Но событие последних перед отъездом дней… У него даже не осталось времени еще раз зайти в библиотеку. Письмо «красивой девушке с серыми глазами из Беллингхэмской библиотеки» могло бы дойти до нее. Но разве Дик мог знать, не имела ли подобных достоинств в этой библиотеке какая–нибудь другая дама?

Уже в Чикаго Дику пришла в голову счастливая мысль написать письмо заведующей библиотекой с просьбой внести его в число абонентов. Он надеялся, что квитанция будет подписана ее именем. Но когда Дик уже опустил письмо в ящик, он сообразил, что ответ уже не застанет его здесь…

Единственным источником информации для Дика были английские газеты. Судя по ним, полиции все еще не удалось отыскать виновных. Постепенно интерес к этому убийству иссяк и подробности сообщения первых дней съежились до размера маленьких редких заметок. А инспектора увлекла погоня…

В очередной раз его постигла неудача, когда он выехал за лордом в Буэнос–Айрес, но опоздал на несколько дней: лорд отправился, по некоторым сведениям, на Мадейру.

Дик взял билет на ближайший пароход. В этот же день пришла телеграмма от Гевелока с требованием его немедленного возвращения в Англию. Дик вздохнул с облегчением: ему уже порядком надоела безрезультатная охота за неуловимым лордом.

Поездка на Мадейру продолжалась почти две недели, так как пароход заходил во все близлежащие порты. И когда, наконец, они вползли в гавань, случилось чудо: к пароходу подошел баркас с новыми пассажирами, среди которых была она.

Дику показалось, что он видит сон. Но это была она. Он узнал бы ее среди тысячи других. Девушка не заметила его, а сам Дик старался быть неузнанным. Теперь, когда она была рядом, его сдерживала странная робость. И только в последний день путешествия Дик решился.

— Я знала, что вы здесь, — холодно сказала она. — Видела ваше имя в списке пассажиров.

Дик был так возбужден, что даже насмешливый взгляд девушки не мог его задеть.

— Почему же вы сами не подошли? — поинтересовался он.

— Я считала, что господин инспектор путешествует инкогнито, — зло ответила девушка. — Впрочем, в будущем мы будем встречаться чаще. Ведь вы записались в нашу библиотеку.

— В таком случае вы… — Дик ожидал, что его собеседница сама придет ему на помощь.

— Да. Я та самая дама, которая выписала вам квитанцию.

Тут он уже не выдержал:

— А как вас зовут?

— Сибилла Ленсдоун.

— Вот, теперь я вспомнил!

— Вы прочли мое имя на квитанции?

Дик утвердительно кивнул.

— Весьма странно. Квитанция вернулась по почте из–за неполучения ее адресатом. — Сибилла была безжалостна.

Чувствуя себя разгромленным, Дик рассмеялся и развел руками.

— Вы собираетесь продолжить ваше путешествие? — спросила Сибилла.

— Нет. Я поспешу в Лондон. Сейчас я очень тоскую по нему. У меня там маленькая уютная квартирка. И хотя, если стать посреди комнаты, можно руками касаться стен, меня она вполне устраивает.

Сибилла вздохнула.

— В таком случае, вы должны сначала посмотреть нашу квартиру на Корем–стрит.

— Какой номер? — быстро спросил Дик.

— Один из немногих, — улыбнулась она. — Но мне уже пора. Уже очень поздно, мистер Мартин.

Он проводил ее до каюты и задумался. Что могло привести ее на Мадейру? Она вряд ли принадлежала к тем счастливцам, которые могут менять лондонский туман на солнце юга. Сибилла в этот раз показалась ему еще красивей, чем оставалась в воспоминаниях. У нее был тип тонкой, почти восточной красоты. Она была стройна, но не худа. Грациозная гибкость сквозила в каждой линии ее тела.

На следующее утро они прибыли в порт. Дик устроил так, что очутился с Сибиллой в одном купе поезда, мчавшего их в Лондон.

— Вы рады тому, что вернулись? — поинтересовался он.

Сибилла подавила вздох.

— Я рада тому, что снова могу говорить на родном языке. Мне не очень легко давался португальский.

Дик удивился.

— Но во всех отелях говорят на английском языке!

— Верно. Но я жила не в отеле, а в маленьком пансионате в горах, где люди говорят только по–португальски. А вообще, моя поездка представляется мне бесцельной.

— В таком случае, — сказал Дик, — давайте пожмем друг другу руки. У меня та же история!

Сибилла улыбнулась:

— Но нельзя сказать, что я возвращаюсь с пустыми руками.

Она вынула из своей сумки маленькую шкатулку, открыла крышку и дала заглянуть туда Дику.

В шкатулке лежал плоский, еще не виданной им формы ключ. Он имел зубцы на каждой стороне.

— Что за странный ключ, — сказал Дик. — И за этим вы ездили на Мадейру?

Она кивнула головой.

— Хотя я представляла себе результат поездки совершенно иначе. Весьма странная история, которая опять–таки находится в связи с лордом Сельфордом. Кстати, как выглядит мой родственник?

— Как китайский император. Это значит, что я не видел ни того, ни другого.

Сибилла тут же начала расспрашивать Дика о его путешествиях. А потом настала и ее очередь рассказывать…

— Мой отец когда–то нанял португальского садовника по фамилии Сильва. Потом, когда в нем миновала надобность, он рекомендовал его лорду Сельфорду. После смерти старого лорда Сильва переселился на Мадейру. Около трех месяцев назад моя мать получила письмо от католического священника, который сообщал, что Сильва умер. Перед смертью он просил священника дать ему отпущение грехов и взял с него обещание передать что–то члену нашей семьи. Но ни я, ни мать не могли и думать о поездке на Мадейру. У нас для этого не было средств. Но со следующей почтой пришло второе письмо, которое было отправлено из Лондона. В нем были сто фунтов и билет на пароход, отплывавший на Мадейру.

— Кто отправитель? — заинтересовался Дик.

— Он не назвал своего имени. Но я решилась на путешествие. Старый священник был очень рад моему приезду. За последний месяц его дом трижды посещали взломщики, и он связывал эти преступления с маленьким пакетом, который получил от Сильвы. Естественно, я ожидала увидеть какую–то ценность, ради которой стоило бы приезжать. Тем более, что Сильву считали богатым человеком. Но в пакете оказался только этот ключ. Представляете мое разочарование?

Дик задумчиво покрутил ключ в руках.

— Сильва был садовником у лорда Сельфорда. Любопытно, как он мог разбогатеть? После него остались какие–нибудь бумаги?

— Мне о них ничего не известно, — сказала Сибилла. — Но я хочу рассказать вам то, что вас наверняка заинтересует. Ключ я положила в карман пальто, которое висело в комнате. И только я вышла на улицу, как на меня налетел человек, вырвал из рук сумочку и тут же исчез. В сумочке не было ничего ценного. Но мне вспомнилось нападение на дом священника, и я не имела больше ни одной минуты покоя… Как только я поднялась на борт парохода, ключ был передан на хранение капитану.

— И вас оставили в покое?

Девушка усмехнулась.

— Можно считать и так. Хотя дважды кто–то рылся в чемоданах и один раз устроил обыск каюты.

— Любопытно, — медленно сказал Дик и еще раз посмотрел на ключ. — Так какой у вас номер дома?

Сибилла ответила, но Дик понял, что только его настойчивость заставила ее сделать это. Он передал девушке шкатулку.

— Что вы скажете на это, сыщик?

Дик пожал плечами.

— Для предположений мне нужно сначала увидеть замок, к которому подходит этот ключ.

Поезд вошел под своды станции Ватерлоо. Сибилла почувствовала себя обиженной, когда Дик быстро попрощался с ней и исчез в толпе пассажиров. Ей пришлось подождать, пока придет багаж и носильщик поймает такси. Сибилла достала кошелек, чтобы рассчитаться с носильщиком, когда ее сильно толкнули справа и тут же последовал толчок слева. Девушка пошатнулась и выронила сумочку, которую тут же подхватил какой–то юркий человечек и перебросил еще одному вору, стоявшему в отдалении. Тот кинулся бежать, но чья–то рука схватила его. Вор сделал попытку прорваться, но сильный удар сбил его с ног.

— Не спеши, парень, нужно отучить тебя иметь слишком длинные руки, сказал Мартин.

Глава 6

Ясным апрельским утром Дик вошел в бюро Гевелока. Адвокат как раз заканчивал диктовать письмо машинистке. Он улыбнулся, приветствуя гостя, и кивнул на стул. Когда секретарша покинула комнату, Гевелок встал и набил трубку.

— Значит вам так и не удалось повидаться? — спросил он.

— К сожалению. Я не вылезал из поездов и автомобилей, но он, должно быть, путешествовал на ракете. Например, в Рио–де–Жанейро я прибыл после обеда, а он уехал оттуда утром. В Капштадте он обогнал меня на три дня. Я отправился на Мадейру, но тут ваша телеграмма отозвала меня домой…

Гевелок кивнул и нажал кнопку звонка. В дверях появилась секретарша.

— Принесите мне последние сообщения по делу Сельфорда, — сказал Гевелок.

Через минуту у него в руках была синяя папка. Гевелок раскрыл ее и подал Дику. Внутри лежала телеграмма из Капштадта.

«Гевелоку. Лондон. Запрещаю дальнейшее преследование сыщиком. Доверенность уже в дороге. Прибываю в Лондон августе».

Телеграмма была отправлена за три дня до прибытия Дика в Капштадт.

— Как видите, мне ничего не оставалось, как отозвать вас, — пожал плечами Гевелок. — А что вам удалось о нем узнать?

— Немного. Я разговаривал со швейцарами и кельнерами, но он никому не бросался в глаза. Хоть теперь вы можете мне сказать, что вы предполагаете по поводу всей этой истории?

Гевелок плотно сжал губы.

— Ничего определенного, — признался он. — В худшем случае он женился на женщине, с которой не может показаться в Англии.

Дик задумчиво потер подбородок.

— У вас есть письма от него?

Гевелок кивнул головой.

— И я могу их видеть?

— Пожалуйста, — кивнул на папку адвокат.

Дик начал перелистывать бумаги. Тут были телеграммы со всех концов света, длинные и короткие письма, написанные от руки и напечатанные на машинке.

— Это почта за последний год. Вся корреспонденция занимает два ящика в моем шкафу.

— И вы можете поручиться, что все письма написаны его почерком?

— Разумеется. Сомнения даже не приходили мне в голову… Нет, я уверен, в их подлинности!

Дик отдал папку.

— Мне жаль, мистер Гевелок, что я не сумел добиться успеха. В одном только могу вас успокоить. Женщина тут не замешана. Он был один в Нью–Йорке и один в Сан–Франциско. Ни в Шанхае, ни в Индии его не видели в сопровождении женщины. И у меня к вам просьба, если можно, познакомьте нас, когда лорд приедет в августе.

— Охотно, — мрачновато улыбнулся Гевелок. — Если сумею его задержать на достаточно долгое время.

Дик попрощался и, погруженный в свои мысли, двинулся домой. С собой в кармане он уносил чек на значительную сумму, полученный в качестве гонорара за проделанную работу.

Дома Дик распаковал чемоданы. Содержимое одного из них он высыпал прямо на пол. Перед инспектором лежала груда заметок, билетов, квитанций, вырезок из газет. Он нагнулся и взял листик фильтровальной бумаги. Инспектор обратил внимание на этот листок, когда осматривал номер беспокойного лорда в Буэнос–Айресе. На бумажке ясно отпечатался адрес: «Мистер Бертрам Когги, Вильдхауз, Суссекс».

Дик спрятал адрес и прошел в спальню. Там он остановился перед зеркалом.

— И ты еще называешь себя сыщиком? — спросил он свое отражение, и губы его сложились в насмешливую улыбку. — Ты баран, мой милый!

Остаток дня Дик провел, отрабатывая шулерский трюк, который изучил в дороге. При сдаче колоды нужно было сделать так, чтобы первая карта исчезла и появилась на месте девятой. Когда карта стала послушно появляться в положенном месте, удовлетворенный Дик встал и пошел в гараж за автомобилем.

Глава 7

— Введите его, — сказал Бертрам Когги.

Это был маленький лысый человек, разговаривавший тихо и мягко.

Пока секретарша выходила за посетителем, Когги надвинул на нос золотые очки и еще раз прочел: «Мистер Джон Рендл, 194, Коллинс–стрит. Мельбурн». Это имя ему было незнакомо. Он знал в восьмидесятых годах одного Рендла, крупного торговца, но знакомство это было весьма поверхностным. Вряд ли это был он.

Перед тем, как Когги доложили о приходе посетителя, он перелистывал свою записную книжку. Сейчас, когда незнакомец показался на пороге, Когги сунул ее в кипу бумаг на столе.

— Садитесь, пожалуйста, — сказал Когги молодому человеку, явно не похожему на Рендла, которого он когда–то видел. — Вы должны извинить меня за полумрак, в котором я живу. Более яркий свет вреден для моих глаз.

Джон Рендл нащупал стул и осторожно сел.

— Мне очень жаль, что я беспокою вас в столь поздний час, — извинился гость, — но я вчера только приехал из Австралии и должен завтра уехать.

— Что же вам угодно?

— Разрешите объяснить все по порядку. Я владелец небольшой фирмы недалеко от станции Пен Май.

Он помолчал, а затем говорил медленнее.

— Вы мой ближайший сосед.

Когги кивнул головой. Весь его капитал был вложен в недвижимость. Так что, соседей было хоть отбавляй…

— У меня есть основания предполагать, что по нашим землям проходит золотоносная жила, — продолжал Рендл. — Это открытие мне удалось сделать примерно год назад. Но я не хотел оглашать этот факт…

— То, что там есть золото, мне известно, — ответил Когги, — Но его там настолько мало, что нет смысла его добывать. Все это дело раздула пресса. Вы, вероятно, не читали этих публикаций, так как находились еще… в океане. Тем не менее, я вам весьма благодарен…

— Вы купили свои земли у лорда Сельфорда? — небрежно сказал посетитель, не обращая внимания на льстивый тон хозяина.

У Когги дрогнули ресницы.

— Ну, не совсем у него, а у его агента из одной крупной адвокатской фирмы. Вот только забыл его имя. Его лордство трудно застать. Он много путешествует. Его агенты получают извещения из Африки, Китая, Южного полюса и еще Бог знает откуда…

Он вдруг пришел в себя, как будто сообразив, что рассказывает гостю вещи, ему неинтересные, и встал.

— Благодарю за визит, — пробормотал Когги. — Жизнь кажется приятнее, когда сталкиваешься с подобным бескорыстием.

— Вы имеете непосредственную связь с ним? — спросил посетитель, чьи мысли, по–видимому, еще крутились вокруг странностей молодого лорда.

— С кем? Лордом Сельфордом? Как же я могу сделать это? Он, наверное, и не знает о моем существовании.

Когги взял посетителя под руку, и они вместе направились к двери.

— У вас автомобиль? Это хорошо. Дело идет к дождю. И поздно уже. Счастливого пути!

Когги стоял на крытой террасе и смотрел вслед автомобилю, пока его огни не скрылись за поворотом дороги. Затем он вернулся в дом.

Женщина в черном шелковом платье, которую Рендл принял за экономку Когги, вышла навстречу мужу. В грубых чертах ее лица отражалась жестокость. Они вместе вошли в комнату.

— Кто это был? — спросила она раздраженным тоном.

Когги снова уселся за письменный стол. Он улыбнулся и откинулся на подушку кресла.

— Кто это был? Дик Мартин — сыщик.

Миссис Когги побледнела.

— Сыщик? И ты так спокойно говоришь об этом? Что ему было нужно у нас?

Ока была взволнована, и ее руки, усыпанные бриллиантами, начали мелко дрожать.

— Он приходил нюхать, — ответил Когги. — И хоть он весьма смышлен, ему это не помогло. Я опознал его. У меня есть, по меньшей мере, три его фотографии. А вот что его привело к нам? Я удивлен. Я действительно очень удивлен…

Когги сунул руку в кучу бумаг за записной книжкой. Вдруг лицо его посерело.

— Ее нет. И ключ от… Великий Боже, ключ!

Шатаясь, как пьяный, Когги поднялся на ноги. В его взгляде отражался дикий ужас.

— Я совсем забыл, что по ловкости он не уступает любому вору, пробормотал он. — Черт побери! Закрой двери, жена! Я должен срочно поговорить по телефону.

Глава 8

Хотя стеклоочистители работали вовсю, Дик уже почти не различал дорогу. Лучи фар боролись с дождем и темнотой, но их свет разбивался о тысячи капель.

Корем–стрит, 109, — подсказал адрес его внутренний голос. В следующий момент перед его мысленным взором предстала девушка. Почему он вспомнил о ней, когда продолжал думать о Бертраме Когги? Дик проследил за своими, мыслями и вдруг ощутил в своей левой руке маленькую записную книжку. Твердый предмет, который ощущался сквозь мягкую кожу обложки, связал в его мозгу записную книжку с Сибиллой.

Дик так резко нажал на тормоза, что машину занесло. Он зажег свет в салоне, чтобы рассмотреть свою добычу. Это была почти точная копия ключа, который Сибилла показала ему в поезде и который теперь лежал в его банковском сейфе.

Инспектор присвистнул и опустил записную книжку в карман. Но ключ он спрятал под ноги, подняв резиновый коврик. Предприимчивые джентльмены, не жалевшие расходов, чтобы овладеть ключом Сибиллы, могли остановить его автомобиль, и в этом случае его карманы были бы весьма ненадежным хранилищем.

Интерес Дика к таинственному братству ключарей стал возрастать. Он уже предвидел приключения, далеко превосходившие трудности кругосветной охоты за лордом. Дик завел двигатель и тронулся с места. Ситуация была прелюбопытнейшая. Когги отрицал всякую связь с лордом Сельфордом. Тут что–то было не так! Но какое значение имел ключ? Для Когги он был очень важен, судя по тому, как он прятал эту книжку, как будто застигнутый на месте преступления. Итак, теперь в руках Дика было уже два экземпляра из этой странной коллекции ключей. Вот только не ясно было, к чему они…

Огромный грузовой автомобиль, сотрясая близлежащие дома, пронесся мимо так близко, что чуть–чуть не столкнул его в канаву. Не стоило особо углубляться в мысли, ведя автомобиль по узкой дороге в темную дождливую ночь.

Дик принял это решение весьма вовремя. Прямо перед ним показались три красных фонаря, расставленных поперек дороги. Это был сигнал, что дорога ремонтируется и закрыта для движения. Хотя Дик проезжал тут пару часов назад и не видел даже подготовки к ремонтным работам. А кроме того, минуту назад его обогнал грузовик, которого и близко не было видно.

Инспектор остановился, приоткрыл дверцу и при свете фар разглядел полуразрушенную стену, густо обвитую дикорастущим плющом. В одном месте стены был провал. Возможно, там раньше была калитка.

Дик еще раз взглянул на красные фонари и вытащил их кармана револьвер. Потом он выключил свет и прислушался. Тишину нарушали только шум дождя и завывание ветра. Держась посередине дороги, Дик подошел к одному из фонарей и внимательно осмотрел его. Фонарь оказался старым и ржавым. Красная краска была неравномерно разлита по его стеклу. Второй фонарь был поновей и другой конструкции. Но и здесь стекло было выкрашено весьма небрежно.

Ударом ноги Дик сбросил средний фонарь в канаву, быстро вернулся в машину и нажал на стартер. Но двигатель не завелся. Мотор был еще теплый, причин для капризов у него не было. Дик вышел и обошел вокруг машины. Затем снова сел в кабину и взглянул на указатель бензина. Стрелка стояла на нуле.

Инспектор был изумлен. Он заправился в Лондоне и за столь небольшую поездку не мог израсходовать все горючее. Дик постучал по бензобаку. Никаких сомнений — бак пустой. Очередной порыв ветра принес запах… бензина. Инспектор зажег фонарик и увидел, что стоит в луже. Кто–то отвинтил пробку и вылил бензин из его машины, пока он стоял и разглядывал фонари.

Дик закрутил пробку на место, подивившись еще и тому, что он не слышал ни звука. Как бы то ни было, он был совершенно беспомощен на безлюдной дороге.

Инспектор осветил фонарем ворота. Ветхая створка давно уже свободно болталась на петлях. Дик до сих пор не мог сориентироваться, где именно он находится. Но тут он понял, что эта стена отгораживает от дороги усадьбу «Виселицы».

Дик пошел вдоль аллеи. Неухоженный сад выглядел ночью непролазной чащей. Над головой инспектора сомкнули ветви верхушки тополей. Неожиданно свет фонарика упал на достаточно глубокую яму длиной в человеческий рост.

Бог мой, это похоже на свежевырытую могилу, — подумал Дик, и непроизвольная дрожь охватила его. Он ускорил шаги. Безвкусный квадрат жилого здания был уже рядом. Дик осветил голые стены и только теперь увидел, насколько они обветшали. Повсюду осыпалась штукатурка и торчали голые кирпичи. Дом стоял, погруженный в глубокий сон.

Дик подождал секунду, прежде чем стукнуть в дверь. По всему дому раскатилось гулкое эхо. У него появилось ощущение, что дом абсолютно пуст. Но куда же исчез его обитатель? Дик еще раз постучал в дверь. И тут он услышал приближающиеся шаги…

Дверь приоткрылась, и в щели показалось желтое лицо и черная борода доктора Сталлетти.

Дик уже видел его, но в безжалостном свете фонаря лицо Сталлетти показалось таким отталкивающим и ужасным, что он от испуга едва не выронил фонарь.

— Кто здесь? Что вам угодно? — послышался ворчливый голос старика. Вытек бензин? Нечего сказать, хороший у вас автомобиль. Бензин у меня есть, могу продать. Дарить ничего нельзя в наши тяжелые времена.

Сталлетти сделал вид, что не узнал посетителя даже тогда, когда впустил Дика в прихожую. На нем был черный халат, который густо покрывали бурые пятна. Обут Сталлетти был в сапоги, которые немилосердно скрипели при ходьбе. Судя по его виду он не умывался со времени последнего посещения Дика. Большие сильные руки Сталлетти были грязны, а ногти правильнее было бы назвать когтями. Правда, часть комнаты, которую было видно из прихожей, находилась в противоречии с общим видом здания и его владельцем. На полу лежал густой ковер, занавески были из тяжелого бархата, а позолоченные стулья и кресла были обтянуты французским шелком. С потолка свисала серебряная люстра, и дюжина ее электрических свечей заливала комнату ослепительным светом. Но на всем лежал толстый слой пыли, и когда Дик ступил на ковер, его окутало густое облако.

— Подождите меня здесь. Я принесу бензин, а вы приготовьте деньги.

Дик подождал, пока затихнут шаги Сталлетти, и тщательно осмотрел комнату, но не сумел определить род занятий ее хозяина.

Неожиданно послышался металлический лязг. Вернулся Сталлетти, держа в руках два бидона. Он поставил их на пол и вытер об штаны пыль с рук.

— Шестнадцать литров. Качество отличное. Будете довольны.

Дик недоверчиво глянул на него. Неужели хозяин до сих пор не узнал его?

Сталлетти, как будто угадав недоверие своего посетителя, пытливо уставился на него и спросил:

— Мы ведь уже встречались с вами, не правда ли? Вы тот самый сыщик, который забрал у меня «Общую морфологию»?

— Совершенно верно, господин профессор, я сыщик.

Что–то подсказывало Дику, что опасность совсем рядом, и он не спускал глаз с бородача.

— Вы, возможно, слышали раньше мое имя? Я пользуюсь неплохой репутацией в ученых кругах, — похвастался Сталлетти. — Но теперь давайте рассчитаемся. Уже поздно, а я готов свалиться от усталости.

Дик подал ему деньги.

— Сдачу можете оставить себе, — великодушно сказал он и с удивлением увидел, как профессор удовлетворенно сунул банкноту в карман. Судя по всему, он был не настолько горд, чтобы отказываться от этой подачки.

Сталлетти открыл дверь. Он вроде бы собирался что–то еще сказать, но потом передумал и захлопнул дверь перед носом своего гостя. Но не успела дверь закрыться, как в глубине дома раздался крик, полный ужаса и смертельной муки. У сыщика кровь застыла в жилах. Крик повторился и перешел в рыдания.

Мартин стоял на крыльце, сжав руки в кулаки. Ему хотелось ворваться в дом и потребовать объяснений. Но он сразу понял безнадежность такого поступка. Поэтому он нагнулся, взял бидоны и поспешил вниз по аллее. Обе его руки были заняты и от услуг фонарика пришлось отказаться. Так как глаза не могли помочь в этой кромешной тьме, оставалось положиться на слух.

По расчетам Дика, он уже приближался к странной яме, когда услышал сзади шуршание веток и шум осыпающейся земли. Шорох был так слаб, что почти заглушался шумом дождя. Когда Дик обернулся, он увидел только черноту.

Вдруг справа от него ветки кустарника раздвинулись. Дик бросил бидоны и схватился за револьвер. И тут его вдруг схватило нечто нагое, зверское, безволосое. Могучие руки не давали ему шевельнуться. Инспектор забарабанил кулаками по голой груди противника, но с таким же успехом он мог бить по каменной стене. Тогда он вспомнил несколько специальных приемов, схватил нападавшего за огромную руку, напрягшись, повернул ее и рванул в сторону. Могучее тело с глухим звуком рухнуло на землю, Послышался стон — рыдающий звук, в котором не было ничего человеческого. И все стихло…

Дик одной рукой выхватил револьвер, другой нажал на кнопку фонаря. Рядом никого не было. Он осветил место поединка. Нападавший бесследно исчез. Инспектор резко повернулся и осветил аллею. Могучая фигура в набедренной повязке быстро исчезла в кустах.

Дик схватил бидоны и помчался по направлению к шоссе. Он быстро наполнил бак и с глубоким вздохом облегчения услышал звук ровно работающего мотора. Всю дорогу до Лондона перед глазами стояла темная могила среди кустов, которая предназначалась доктором Сталлетти для его тела.

Глава 9

Ночь была темная и бурная, а так как Бертрам Когги не мог считаться хорошим пешеходом и был человеком робкого десятка, то он разбудил своего шофера, чтобы преодолеть шесть миль, отдалявших его дом от усадьбы «Виселицы». Томми Коулер скорчил гримасу, но ему пришлось подчиниться. Примерно в ста метрах от дома Сталлетти, Когги велел остановить машину.

— Потуши все огни и стой, пока я не вернусь, — приказал он водителю и пошел вдоль темной стены, ощупывая ее руками. Выйдя на аллею, он чуть не свалился в яму, но успел ощутить пустоту. Когги отпрянул назад и исследовал препятствие. Когда он понял, что перед ним — открытая могила, зубы его застучали от страха. Спокойней Когги вздохнул только, когда добрался до дома. Он обошел его сзади и трижды постучал в темное окно. Когда он вернулся к двери, она была уже открыта, и Сталлетти стоял на крыльце.

— Вы приходите достаточно поздно, милейший. Сразу скажу вам, что судьба к вам оказалась немилостива.

— Он ускользнул?

В голосе Когги звучал страх.

Сталлетти пожал плечами и задумчиво погладил бороду.

— Увы, — равнодушно сказал он, — если бы все шло в соответствии с моими желаниями, то он уже лежал бы в глубоком прохладном ложе, откуда больше не встал бы. Сразу же после вашего звонка я выставил на дороге фонари и собственноручно опорожнил его бак с бензином. Потом я поспешил в дом и встретил его там. Все шло хорошо, но одно из звеньев цепи оказалось слабым, и он сломал его.

Когги обвел комнату беспокойным взглядом.

— Что же теперь будет? — шепотом спросил он.

Сталлетти презрительно усмехнулся.

— А что может произойти? Явится уважаемая полиция и сделает обыск. Найдет она пару крыс, которые умерли естественной смертью…

— А вы? — пробормотал Когги, дополнив вопрос красноречивым взглядом.

— Что я? Я послал по его следам кое–кого. Но тот вел себя как последний идиот. К сожалению, мускулы развиваются за счет мозга. Но почему мы стоим на сквозняке? Не хотите ли войти в дом, милейший?

Профессор провел гостя в свой кабинет. Письменный стол здесь был немного расчищен и покрыт грязными игральными картами. Очевидно, Сталлетти раскладывал пасьянс, когда его потревожил стук.

— А теперь расскажите мне, кто этот подающий надежды молодой человек, которого вы, кажется, очень боитесь? Между прочим, он один раз уже был здесь. Приходил за книгой, которую я одолжил в библиотеке. Это было в тот день, когда ваш шофер впервые отыскал меня.

Когги кивнул головой. Его лицо было бледным и напряженным, пересохшие губы потрескались, хотя он время от времени проводил по ним языком.

— Это тот самый сыщик, которого Гевелок послал по свету искать Сельфорда, — тихо ответил он.

Сталлетти удивился.

— Нет, это феноменально! Сыщик Гевелока!

Он издал звук, заменяющий ему смех.

— Изумительная шутка! Самый лучший шутник — жизнь! Позвольте мне еще раз посмеяться!

Когги заерзал на стуле. Веселое настроение Сталлетти было страшнее его гнева.

— Этот Гевелок, Гевелок… — хрипел Сталлетти. — Но скажите, а наш друг сыщик нашел лорда? Нет? Как жаль! Ему надо было надеть сапоги–скороходы…

Он опустился на стул и стал барабанить по столу грязными пальцами.

— Я вижу по вашему лицу, что у вас есть что–то еще на душе, — сказал он резко и в упор посмотрел на Когги.

— Мне нужны деньги, — с досадой ответил тот.

Сталлетти некоторое время рассматривал собеседника, потом, ни слова не говоря, залез в ящик письменного стола и вынул толстую пачку денег.

— Так как нас стало меньше, ваша доля может быть увеличена. Если я умру, это будет вам на пользу. Но зато, если вы…

Когги содрогнулся.

— К чему говорить о таких ужасных вещах? — жалостно сказал он и провел рукой по своей лысине. — Будем радоваться, что мы живы и здоровы. Мы слишком далеко ушли от своих первоначальных планов. Вспомним Библию: кто прольет человеческую кровь…

— Разве я пролил человеческую кровь?

— Об этом вы должны спросить свою совесть и меня, — сказал Когги.

Губы Сталлетти искривила саркастическая улыбка.

— Был когда–то человек, по имени Лью Фини, — сказал он, взвешивая каждое слово. — Он действительно умер насильственной смертью. Но, так как убийца не был пойман, то он, вероятно, сам покончил с собой.

Он хихикнул.

— Не люблю людей, которые распахивают свою душу перед начальством. Это может испортить все дело, потому что полицейские — люди лишенные фантазии и не имеющие биологического образования. Они не понимают, насколько паутина ценнее маленькой мухи, которая барахтается в ней. Они не знают…

Сталлетти замолчал и приложил палец к губам. Послышался легкий шум под окнами…

— Снаружи никого нет? — прошептал профессор.

— Джиако? — боязливо спросил Когги.

— Нет. Это не Джиако. Оставайтесь здесь, а я схожу посмотрю.

Сталлетти на цыпочках вышел из комнаты. Наступила тишина. Наконец, Сталлетти вернулся. Его глаза блестели. Когги понял, что профессор очень возбужден. Сталлетти молча положил на стол предмет, похожий на слуховую трубку.

— Кто–то подслушивал у окна. Я думаю, что знаю, кто это. Вы приехали в автомобиле? Это вопреки нашему уговору.

— Я пришел пешком, — сказал Когги.

— У вас прекрасный водитель, но он слишком любопытен.

— Я ведь уже сказал, что пришел пешком и один!

— Он мог проследить за вами.

Сталлетти вытащил из кармана скомканную фуражку.

— Вы ее когда–нибудь видели?

Когги покачал головой.

— Он снял ее, чтобы приложить слуховую трубку к уху. Я уверен, что он слышал все, о чем шла речь.

— Это не мог быть Коулер, — настаивал Когги. — Зачем ему шпионить за мной, ведь он племянник моей жены!

— И любит ее как родную мать, — иронически закончил Сталлетти. — Шпион в вашем собственном доме! Это может закончиться для всех нас весьма печально…

— Нет. Это совершенно невозможно!

— И все–таки с него не следует спускать глаз. Кем он был раньше? Автомобильным вором, чей портрет красовался в каждом полицейском альбоме? Когда наш общий друг — как его там имя — Мартини? Нет — Мартин, когда он посетил меня, он сразу узнал Коулера!

— Это могло случиться, — запинаясь согласился Когги. — Но он слишком замешан в этом деле, чтобы взять на себя роль доносчика…

Когги наклонился к уху Сталлетти и зашептал. В глазах профессора появился интерес. Он ударил ладонью по столу.

— Жаль, что Джиако раньше не было в саду. Тогда сейчас у нас не было бы сомнений.

Он проводил Когги до дверей и смотрел ему вслед, пока гость не скрылся в темноте.

Когги нашел свой автомобиль на том месте, где его оставил. Шофер дремал, и Когги дернул его за рукав.

— Томми, — сказал Когги хрипло. — Ведь ты сделал, как я сказал? Ты не следил за мной?

— Выходить из машины в такую собачью погоду? Я не сошел с ума!

Коулер нагнулся и включил фары. Его хозяин стоял и смотрел на своего водителя. На нем не было фуражки. Когги задрожал от гнева.

— Где твоя фуражка?

— Ветер сорвал, когда я вышел на минутку, — спокойно и без малейшего смущения ответил шофер.

— Если ты меня считаешь дураком, Томми, тебе придется горько пожалеть об этом!

— Садись и не болтай чепухи, — невежливо промычал Коулер и не дожидаясь хозяина тронул автомобиль. Когги вскочил в него на ходу.

На обратном пути в голове его мелькали разные планы мести и защиты, но Когги знал, что не приведет в исполнение ни один из них. Он слишком доверял Коулеру и теперь оказался в его руках.

Глава 10

На следующее утро Гевелок едва успел зайти к себе в бюро, как ему доложили о посетителе. Увидев Дика, адвокат удивился.

— Дела обстоят довольно печально, мистер Гевелок, — сказал сыщик. Вчера я не все вам сказал. Сейчас я почти уверен, что Бертрам Когги поддерживает отношения с лордом Сельфордом.

— Когги? — переспросил Гевелок, морща лоб. — Это имя мне кажется знакомым.

— Это он купил земли Сельфорда в Австралии, — напомнил Дик.

— Теперь вспоминаю. Тогда даже возникли осложнения. После заключения сделки на участке нашли золотые россыпи. Даже «Таймс» об этом писала. Но личное знакомство этого Когги с лордом я считаю невозможным. Может быть, лорд дал ему ответ на запрос… А вы его спрашивали о лорде? — спросил обеспокоенный адвокат.

— Он категорически отрицает знакомство и любую переписку. Именно это и кажется мне подозрительным. Тем более, что я сделал открытие, которое изобличает его во лжи.

Дик положил на стол записную книжку Когги так, что из нее выпал ключ. Мистер Гевелок взял его и стал рассматривать.

— Вам его дал Когги?

— Не совсем дал. Скорее, оставил лежать, — хладнокровно объяснил Дик. Но поглядите на записную книжку. Она испещрена записями всех маршрутов лорда. Дни приезда и отъезда во все города. Все отмечено. Сам лорд Сельфорд не мог бы тщательнее вести эти записи!

Гевелок медленно перелистывал книжку.

— Об этом стоит подумать, — признал он.

Дик нагнулся над столом.

— Вам известен человек по имени Сталлетти? Его дом находится в Суссексе на Брайтонском шоссе.

Он замолчал, увидев, как Гевелок замялся.

— Я знаю его. Он арендует одну из усадеб лорда. Да, он живет милях в шести–семи от Когги, они соседи… Я видел его… пару раз… Но почему вы вспомнили о нем?

Дик рассказал о приключении с бензином.

— А вы сообщили об этом в полицию?

— Еще нет, — покачал головой Дик, — но, наверное, схожу к Сниду.

— Кто это?

— Один из инспекторов Скотленд–Ярда. Настоящий гений в области загадочных историй. А перед нами сейчас весьма сложная задача. Вы знаете на какие средства живет Сталлетти?

— Не знаю, — ответил адвокат. — Вообще, он замечательный биолог со смелыми научными идеями. Подождите, я вспомнил, что Сталлетти был нам рекомендован мистером Когги. Сейчас посмотрим бумаги.

Спустя некоторое время он вернулся с папкой в руках.

— Я не ошибся. Месяц спустя после покупки австралийского участка Когги обратился к нам по поводу Сталлетти. Усадьба «Виселицы» стояла тогда пустой. Скорее всего, ее жуткое название отпугивало возможных арендаторов. Говорят, что там сто лет назад действительно была виселица…

— Судя по всему, виселицу снесли преждевременно. У меня ощущение, что в этой местности живет очень опасный преступник, — сказал Дик.

Он узнал у адвоката даже больше, чем надеялся…

Домой Дик вернулся только для того, чтобы опять запаковать свои чемоданы и дать отпуск своей экономке, запретив ей появляться на его квартире в ближайшие четыре недели. Привратнику было дано указание всю почту на его имя пересылать в Скотленд–Ярд. О своих планах расследования Дик не сказал даже Гевелоку.

Глава 11

Миссис Ленсдоун была женщиной хрупкого сложения и редкой красоты. Ее жизнь не всегда проходила в стенах скромной трехкомнатной квартиры. Было время, когда она была в числе самых богатых женщин Англии. Грегори Ленсдоун, ее муж, был владельцем огромных земельных участков, прекрасного дома в фешенебельной части Лондона, знаменитой скаковой конюшни и яхты. Но все это рухнуло в одну ночь. Он входил в правление компании, директор которой был вынужден срочно уехать. Эта поездка закончилась на каторге, а компания обанкротилась. Правлению пришлось удовлетворять иск кредиторов на общую сумму в полтора миллиона фунтов, и Ленсдоун оказался единственным, чье имущество было записано на его имя. Он умер раньше, чем сумел сделать последний взнос в счет покрытия долгов…

От этого страшного разорения Ленсдоунам удалось спасти только дом, в котором они занимали скромную квартирку. Сюда миссис Ленсдоун собрала остатки былой роскошной обстановки. Понемногу рана, нанесенная ей жизнью, зарубцевалась. Дочь, Сибилла, была единственным утешением и оплотом надежд несчастной вдовы.

Вечера они проводили вместе. Иногда Сибилла читала вслух, иногда писала за маленьким письменным столом, стоявшим в углу комнаты. Мать тем временем вязала, время от времени бросая взгляды на дочь. Гости приходили к ним редко. Миссис Ленсдоун поэтому вздрогнула и удивилась, когда однажды вечером раздался резкий звук дверного колокольчика.

Сибилла вышла открыть дверь. Она была изумлена, увидев перед собой Дика Мартина.

— К сожалению, это не сказочный американский дядюшка, а всего лишь я, извинился он.

Когда немного смущенный Дик вошел в гостиную, мать Сибиллы встретила его долгим, изучающим взглядом. Очевидно, она была удовлетворена осмотром, так как лицо ее приняло приветливое выражение.

— Очень приятно, что вы решили показаться у нас, мистер Мартин, любезно произнесла миссис Ленсдоун. — Таким образом, я получила возможность лично поблагодарить вас за то, что вы заступились за мою дочь.

— Долг чести, — смущенно пробормотал Дик.

Он поискал глазами стул и, к ужасу Сибиллы, выбрал наименее прочный. Но хрупкий стул, к счастью, выдержал.

— Я предвидел попытку грабежа, и мне только жаль, что до сих пор не задержан организатор преступления, — сказал сыщик.

— Все оказалось не так уж страшно, — улыбнулась Сибилла. — Сумочка со всем его содержимым у меня. Вот только ключ исчез, как по волшебству.

Дик принял скромный вид. Сибилла внимательно посмотрела на него.

— А не вы ли были тем самым волшебником? — внезапно спросила она.

Дик засмеялся и кивнул головой.

— Когда я возвращал вам в поезде сумочку, я вынул из нее ключ. Вы слышали, как я опускал его в шкатулку? Но это был карандаш!

— Как же я не заметила подмены? — изумилась Сибилла. — Я ведь не спускала с ключа глаз!

Дик снисходительно усмехнулся.

— В этом и состоит искусство подмены, что все происходит открыто. Ключ находится в моем банковском сейфе, где ему гарантирована сохранность. Если к вам будут приставать с этой темой, можете так и объяснить.

— Вы полагаете, — уточнила встревоженная миссис Ленсдоун, — что мою дочь и теперь не оставят в покое?

— Не знаю…

Дик опустил глаза.

— Я пришел сюда, чтобы посоветоваться с вами обо всем этом. Но сначала разрешите задать вам вопрос. У лорда Сельфорда, кроме вас, нет родственников?

— Нет. Если он не женат, — ответила Сибилла.

Дик пристально посмотрел на нее. С его лица спала маска веселого безразличия и взгляд стал жестким.

— Этого я и опасался, — сказал он. — Можно, я от вас позвоню?

Мать и дочь с беспокойством смотрели на него.

— У вас есть друзья в Лондоне? — спросил Дик.

Миссис Ленсдоун кивнула.

— Друзья, у которых вы с дочерью можете погостить несколько недель?

Миссис Ленсдоун снова кивнула.

— Я собираюсь просить вас сегодня вечером покинуть этот дом, но возможно, что такой быстрый выезд пока не нужен.

Миссис Ленсдоун прижала руки к груди.

— Вы можете объяснить мне, каким образом…

Ее губы задрожали.

Дик покачал головой.

— Я ничего не в состоянии объяснить, — сказал он. — Я сам блуждаю в тумане, хотя ощущаю, что он начинает рассеиваться. Бог знает, что из него вынырнет и какую форму примет.

— Но несмотря на всю эту неопределенность, вы в чем–то видите опасность для меня и моей дочери?

— Да, — ответил Дик, — лучше будет, если вы будете предупреждены. Я предчувствую опасность.

— И все из–за маленького ключика? — недоверчиво спросила Сибилла.

Дик кивнул головой.

— Вы знали покойного лорда Сельфорда, — обратился он к миссис Ленсдоун. — Что он был за человек?

— Не могу сказать ничего хорошего, — ответила женщина. — Это был пьяница, он колотил своих слуг и подчиненных. О нем ходили очень странные слухи. Сельфорды вообще были нехорошими людьми. Родоначальник фамилии вел настолько порочный образ жизни, что его отлучили от церкви. Он же выстроил семейную усыпальницу. Вы слышали что–нибудь о могилах Сельфордов?

Дик покачал головой. Могилы никогда не интересовали его. Но внезапно у него в голове всплыли слова «Могилы, могильный склеп». Он вспомнил убитого Лью Фини. Ведь он пытался открыть могильный склеп! Не стало ли это причиной его печального конца? Дик ощутил, что разгадка тайны где–то рядом, и постарался ничем не выдать себя. Но миссис Ленсдоун заметила в его глазах интерес.

— Вот — фамильная хроника 1584 года, — сказала она. — В ней рассказано о семейной усыпальнице Сельфордов.

Дик развернул перед собой книгу.

«С тех пор, как над сэром Гью тяготело отлучение от церкви и ему было отказано в христианском погребении, он был озабочен мыслью о своей гробнице. Он велел вызвать мастеров издалека, приказал им выстроить большую усыпальницу для себя, своих сыновей и сыновей своих сыновей. Эти могилы были освящены капелланом достопочтенным Маркусом».

— Где находится эта усыпальница? — спросил Дик, которому показалось, что затхлый воздух прошлого испаряется со страниц книги и охватывает его.

— В Сельфордовском парке, на холме, поросшем деревьями. Многие считают это место проклятым и, действительно, там почти ничего не растет. Но дело, скорее, в сухости почвы.

— Кто сейчас живет в замке?

Тревожное состояние Дика усиливалось с каждой минутой.

— Только управляющий. Если бы можно было, замок давно уже был бы продан. Но он может только переходить по наследству.

— Вы видели когда–нибудь молодого лорда?

— Только однажды, еще при жизни его отца. Потом он мне иногда писал. В последние годы письма приходили редко. Я могу вам их показать.

— Пожалуйста, — быстро ответил Дик.

Миссис Ленсдоун вышла и вернулась с ящиком, в котором лежали почки писем. Она порылась в них и подала Дику одно, помеченное адресом Берлинского отеля.

Лорд Сельфорд писал:

«Я так долго не давал о себе знать, что почти совестно написать тебе сейчас. Но никогда не поздно загладить причиненную несправедливость. Я знаю, что ты собираешь старый фарфор, поэтому высылаю старинный немецкий кувшин, который я нашел у одного здешнего антиквара. Надеюсь заслужить этим твое прощение.

Твой сердцем Пирс».

Почерк был знаком Дику. Это была та же рука, которой были написаны письма, полученные Гевелоком.

— А вот второе письмо, — сказала миссис Ленсдоун.

Судя по штемпелю, письмо было отправлено в прошлом году из Коломбо.

«Я глубоко огорчен потерей, которую тебе пришлось пережить. Не могу ли я что–нибудь сделать для тебя? Пойди к Гевелоку и покажи это письмо. Он получил указание поддерживать тебя и выдавать любые суммы. Я живу хорошо. С тех пор, как я решил написать книгу, мои путешествия доставляют мне большое удовольствие».

— Я не воспользовалась предложением лорда Сельфорда. Хотя и Гевелок писал мне, предлагал в самой любезной форме помощь. Сама не знаю, — миссис Ленсдоун замялась, — у меня непонятное предубеждение против Сельфорда. Только чтобы доставить Сибилле это развлечение, я разрешила ей поехать на Мадейру.

Наступила пауза. Дик сидел и покусывал губы. Миссис Ленсдоун с беспокойством смотрела на него.

— Может быть, теперь вы мне что–нибудь объясните? — сказала она.

Дик упорно молчал.

Только встала Сибилла и легким движением положила руку на плечо матери.

— Давай доверимся мистеру Мартину без объяснений.

Она посмотрела на Дика открытым взглядом.

— Мистер Мартин, я и моя мать готовы покинуть этот дом, когда вам будет угодно.

— Благодарю вас, — тихо ответил Дик.

Он уже собирался уходить, но остановился на пороге.

— Вы знаете Сталлетти? — спросил он миссис Ленсдоун.

Она покачала головой.

— А мистера Когги?

Миссис Ленсдоун помолчала.

— Я слышу это имя в первый раз, — сказала ока наконец.

Глава 12

Дик вышел на улицу и минуту постоял в раздумье на крыльце. Потом он повернулся и направился к Бедфордскверу. Какое–то ощущение заставило сыщика повернуть голову. По другой стороне улицы шел незнакомый мужчина. Дик оглянулся. Неподалеку от него шел еще один человек. На углу улицы стоял автомобиль, шофер которого кивнул Дику, предлагая подвезти. Подобный жест был настолько не похож на обычное равнодушие водителей, что Дик насторожился и сделал вид, что не замечает приглашения. На улице он, в случае нужды, мог бы попробовать справиться с несколькими противниками. В тесном салоне машины это было бы почти невозможно.

В это время мимо проезжала другая пустая машина. Дик остановил ее и велел ехать к гостинице при вокзале. На повороте сыщик оглянулся. Заинтересовавшая его машина следовала за ними.

Когда Дик вышел у гостиницы, вторая машина затормозила неподалеку. В ней сидели двое мужчин. Дик снял комнату, поднялся на лифте, прошел по коридору и выскочил на боковую лестницу, которая выводила прямо на перрон. Отсюда как раз отходил поезд. Дик пробежал рядом с вагоном и вскочил на его ступеньку, не имея понятия, куда занесет его судьба. Поезд оказался пригородным, который должен был вскоре подойти к первой остановке.

Дик купил билет у контролера и, выйдя на ближайшей станции, спустился в подземку. Спустя короткое время он уже стоял на площади у банка. Отсюда было недалеко до Скотленд–Ярда. Дежурный у ворот узнал его.

— Если вам нужно к инспектору Сниду — он еще наверху, — сказал полицейский.

Снид, как всегда, сидел за столом в своем огромном кресле. В камине угасал огонь, в зубах Снида торчала уже потухшая сигара. Инспектор спал. Он оставался на работе в такое позднее время просто потому, что ему не хватало воли встать и пойти домой. Такие вещи случались с ним раз пять в неделю.

Внезапно он проснулся и ошарашено заморгал глазами.

— Я занят и у меня нет ни одной лишней минуты, — пробормотал спросонок инспектор.

Дик уселся на стул и громко расхохотался.

— Я готов удовлетвориться секундами, — сказал он и начал точный, хорошо продуманный отчет.

После первой же его фразы инспектор оживился, и Дик не успел еще дойти до середины рассказа, как на лице Снида отразилось напряженное внимание.

— Вы это вычитали в каком–то детективе! — рявкнул он, когда Дик сделал паузу.

Но бывший сыщик не дал себя смутить и закончил отчет. Широкое лицо Снида было серьезно. Он нажал на кнопку звонка и не отпускал ее, пока в кабинет не влетел дежурный.

— Дом номер 107 на Корем–стрит с сегодняшнего дня находится под полицейской охраной! — приказал инспектор. — Один из наших лучших сотрудников прикрепляется к мистеру Мартину! Он должен везде сопровождать его, а ночью спать в его квартире!

Дежурный записал указания в журнал.

— Завтра утром позвоните в полицейское управление в Суссексе! продолжал бушевать Снид. — Сообщите им, что у меня есть основания предполагать нарушения закона во владениях Сталлетти, так называемой усадьбе «Виселицы»! Ровно в одиннадцать вечера я прибуду туда со своими людьми для обыска, и предлагаю полицейскому управлению в Суссексе принять в этом участие!

Когда дежурный ушел, Снид с тяжелым вздохом вылез из своего кресла.

— А сейчас лучше всего разойтись по домам. Пошли! Я провожу вас.

— Ни в коем случае! — запротестовал Дик. — Если нас увидят вместе, это сорвет все наши планы. Вас слишком хорошо знают.

— Ну ладно, будь по–вашему, Мартин. Но мне очень не понравилось ваше приключение в усадьбе «Виселицы». Вы говорите, что парень напавший на вас, был голый?

— Если не считать повязки вокруг бедер.

— Сталлетти, — задумчиво сказал инспектор, — это коварный и опасный человек. Хотелось бы мне знать, достаточно ли он упрям, чтобы продолжать свои старые глупости.

— А в чем они состояли? — спросил Дик.

Снид выпустил густые клубы дыма, облаком поднявшиеся к потолку.

— Выращивание новой человеческой расы.

— С каких пор это — глупость?

— В зависимости от того, как это делается, — разъяснил Снид. Сталлетти полагает, что ребенок, вырастающий, как дикий зверь в лесу, хотя не может говорить и мыслить, в смысле физического развития представляет собой совершеннейший экземпляр человеческой природы. В свое время Сталлетти удовлетворялся экспериментами на животных, а сейчас… Кто знает? Но клянусь вам, он у меня пойдет на каторгу, если я завтра застану в его доме взрослого человека, который не будет знать алфавит!

Дик покинул Скотленд–Ярд через незаметный боковой выход. До своей квартиры он добрался окольными путями. Хотя Дик знал, что привратник в это время еще спит, в дом он вошел через гаражи. Поднявшись быстро и бесшумно по лестнице, Дик открыл дверь, вошел в квартиру и тщательно запер ее изнутри. Потом он обошел комнаты, заглядывая во все уголки. Ничего подозрительного не было. Жалюзи на окнах были опущены и никто не мог даже догадаться, что хозяин квартиры вернулся.

Дик открыл шкаф, чтобы переодеться в домашнюю куртку и с ужасом вспомнил труп Лью Фини. Что видел Лью у могил Сельфордов? Чью усыпальницу он должен был открыть?

Кофе уже закипел, Дик налил его в чашку и вскрыл пакеты, которые прибыли на его имя. Около двух часов ночи Дик разделся, выключил свет, тихо открыл одну из оконных створок и выглянул на улицу. Все было тихо. Когда он опустил штору, она заколебалась от легкого ветерка так, что свет луны на противоположной стене создал причудливые тени. Дик вздохнул и впал в дремоту.

Лунный свет медленно плыл по стене, пока не достиг белой лакированной двери. Вдруг Дик проснулся. Что разбудило его, он не осознал. Лунный свет? Колебание шторы? Он лежал на боку напротив двери, медную ручку которой хорошо видел в лунном сияния. И ручка эта двигалась по направлению к нему. Дик не сразу понял, что это значит. Дверь открывалась! В образовавшейся щели показалась рука. Это была не человеческая рука! Один только вид сильных и длинных, как щупальца, пальцев заставил Дика похолодеть от ужаса. Резким толчком он слетел с кровати на пол. Почти в это же мгновение к кровати подскочила огромная фигура.

Очутившись на полу, Дик сунул руку под подушку, где лежал его пистолет, а другой рукой рванул шнур оконной шторы.

Бледный свет осветил комнату. Она была пуста. Дверь была широко открыта. Дик нащупал выключатель люстры. Никого… Он выскочил на балкон и посмотрел вниз. Бесформенная фигура быстро спускалась вниз по веревочной лестнице. Прежде чем Дик успел прицелиться, она скрылась в темноте.

Дик стоял неподвижно, вглядываясь в темные закоулки двора. Нище никого не было видно. В это время с улицы послышался шум мотора. Он усиливался, а потом быстро затих вдали.

Часы в гостиной показывали около четырех. На востоке появился бледный свет. Дик стоял посреди комнаты с пистолетом в руке. Ему было ясно одно ночной посетитель и напавший на него монстр в усадьбе «Виселицы» — одно и тоже существо.

Дик прошел на кухню и потянул на себя веревочную лестницу. Он понял как ее прикрепили к балкону. Сначала через перила перебросили канат с грузом, а потом за его конец перетянули лестницу. Загадка смерти Фини была разрешена. По веревочной лестнице убийца проник в квартиру, а отступление по двору было делом совсем простым: за низкой стеной была глухая улочка…

Солнце стояло уже высоко в небе. От его палящих лучей исчезли все ночные привидения. Дик шатался от усталости. Он бросился одетым на кровать и погрузился в глубокий сон.

Глава 13

Разбудил Дика телефонный звонок. Он с трудом разлепил глаза и взял трубку. Но голос его тут же изменился, когда он осознал, кто звонит.

— Это вы? — спросил Дик с радостным изумлением. — Очень мило, что вы вспомнили обо мне!

В трубке послышался тихий смех.

— Откуда вы знаете, кто я? Ведь я не назвала своего имени.

— Вы не правы, мисс Ленсдоун, ваш голос я не мог не узнать.

Его собеседница смущенно замолчала.

— Мне нужно срочно поговорить с вами о деле, которое не хотелось бы доверять телефону, — сказала она.

— В таком случае, приходите немедленно, — заявил Дик. — Я сейчас предупрежу швейцара.

Сибилла повесила трубку. Она не совсем поняла, зачем о ее приходе нужно предупреждать швейцара. Догадаться о том, что Дик числиться со вчерашнего вечера в отъезде, она не могла.

Тем временем Дик одновременно делал три дела. Принимал ванну, брился и готовил завтрак. Когда раздался звонок в дверь, он был почти готов к приему гостьи.

Девушка втянула носом воздух.

— Какой жуткий запах, — с любопытством сказала она.

Дик подскочил и помчался на кухню. Сибилла последовала за ним. Над сковородкой, в которой должна была быть яичница, стоял синий дым.

— Судя по всему, вам нельзя доверять такое ответственное дело как глазунья, — констатировала Сибилла. Тут она оглянулась и увидела лежащую на полу веревочную лестницу.

— А это что такое? — с любопытством спросила гостья.

— Моя пожарная лестница, — смело соврал Дик. — Как видите, случись у меня пожар, мне ничего не грозит.

Сибилла была занята повторным поджариванием яиц и потому не заинтересовалась столь странным заявлением.

— Это стыд и срам завтракать в полдень! — с упреком сказала она. — Судя по всему, своим звонком я разбудила вас?

Дик смущенно признал этот позорный факт. Сибилла принялась накрывать на стол. На его вопрос о цели посещения она ответила только, когда он съел хлеб и яйца, а также выпил последний глоток кофе.

Оказывается, в этот день библиотека была закрыта в честь дня рождения ее основателя, и Сибилла хотела вместе с Диком поехать на могилу Сельфордов. Она сообщила о своем намерении Гевелоку, и он готов присоединиться к ним.

Дик немедленно согласился. Когда они распрощались, у него появилось ощущение, что Сибилла видит в нем своего защитника, а может быть и спутника жизни, посланного ей судьбой. Его сердце прыгало от радости. Он немедленно поехал в банк за ключами. Через два часа его автомобиль остановился возле уже знакомого дома.

— Ключи с вами? — прерывающимся от волнения голосом спросила Сибилла, едва успев пригласить Дика в дом.

Он заверил ее в этом.

День был теплым, и поездка доставляла девушке явное удовольствие. Они заехали за Гевелоком.

— Мисс Ленсдоун уже открыла вам свою тайну? — спросил адвокат.

Дик удивленно посмотрел на Сибиллу.

— В таком случае не хочу вмешиваться, — улыбнулся Гевелок, — вы сами увидите, какая ценная догадка пришла в голову мисс Ленсдоун…

— Предположение, которое подтвердится в могильном склепе? — спросил Дик, ловко лавируя между машинами.

— Возможно.

Гевелок поудобней откинулся на сиденье.

— Умерьте пока свое нетерпение, мистер сыщик. Бывает, что и любители добиваются успеха.

Дик снова взглянул на Сибиллу.

Ее глаза горели нетерпением.

Когда автомобиль миновал Хоршем, на горизонте появились облака, а когда спустя два часа они остановились у домика привратника в парке, окружавшем замок Сельфордов, со всех сторон уже надвигались грозовые тучи.

Автомобильный сигнал вызвал из домика женщину. Она присела в реверансе перед Гевелоком и открыла створки ворот.

Вид центральной аллеи свидетельствовал о тщательной работе хорошего садовника.

— Мы все содержим в наилучшем порядке, — с гордостью сказал Гевелок. Лорд может приехать в любой момент. Здесь пока не хватает прислуги, но ее можно набрать.

— Так что, в замке сейчас нет слуг? — уточнил Дик.

— Нет. Кроме управляющего и его жены, — ответил Гевелок. — Но управляющий в то же время выполняет обязанности садовника и наблюдает за парком. Сам дом время от времени подвергается генеральной уборке. Какая жалость, что он стоит пустой!

Он помолчал немного и продолжал:

— Недавно Сельфорд написал мне, что вынужден отложить свой приезд до зимы. Практически, я думаю, это означает, что раньше будущей весны он вряд ли приедет…

— А где сейчас лорд? — спросил Дик.

Гевелок пожал плечами.

— На этот вопрос нелегко ответить. Был в Каире, а теперь, может быть, уже в Дамаске. Мне хотелось бы, чтобы он побывал на Марсе и Луне.

Автомобиль остановился на лужайке перед замком — длинным кирпичным зданием с острыми крышами и трубами в неприветливом стиле Тюдоров. Из дома вышел управляющий.

Это был человек средних лет с простым честным лицом. Он подошел к Гевелоку сообщить о поврежденном заборе и дубе, у которого сгнили корни.

— Прошу вас, господа, — пригласил всех Гевелок, который первым вышел из автомобиля. — Нам предстоит не менее, чем получасовая прогулка. И нужно поспешить, если мы хотим вернуться сюда сухими.

Он указал тростью на небо, где солнце исчезло за грозовыми тучами, и пошел по дорожке. Его спутники двинулись на ним.

Они прошли по скошенному лугу, свернули в фруктовый сад и дошли до хозяйственного двора, на вид совершенно пустого. Впрочем, Дик углядел здесь с полдюжины кур и лежавшую на земле дворнягу. Дальше расстилался парк. Высокий холм сейчас открылся перед ними во всей красе. Участки, поросшие травой, перемежались зарослями живописного кустарника. Темный лес окружал холм плотной стеной.

Крутая тропинка поразила Дика тишиной. Не слышно было пения птиц, шороха листьев. Деревья казались мертвыми, а окружавший их кустарник пытался ветками задержать поднимавшихся вверх людей. После очередного поворота тропинки перед ними оказалась поляна, в центре которой торчала голая скала.

— Это усыпальница Сельфордов, — сказал Гевелок, показывая на скалу. Вход в нее с другой стороны…

Они обошли скалу. Из высеченного в камне овального отверстия зияла мрачная темнота. Вход прикрывала крепкая железная решетка, хотя и тронутая ржавчиной. Гевелок вынул из кармана ключ и открыл замок. Решетка открылась с душераздирающим скрипом. На стене внутри висел фонарь. Гевелок взял его и зажег. Перед ним была скользкая лестница.

— Разрешите, я пройду вперед, — попросил адвокат.

Он нагнулся и начал осторожно спускаться вниз. Холодный, затхлый воздух охватил их, заставляя сдерживать дыхание. Дик насчитал двенадцать ступеней, густо поросших мхом. Они привели в маленькое сводчатое помещение, тоже перекрытое решеткой. Ключ, которым открывался первый замок, подходил и ко второму. За решеткой начинался узкий ход, по обеим сторонам которого находились отдельные склепы по десять с каждой стороны. Двадцать первый склеп находился в конце коридора. Вход в каждый склеп закрывала дубовая дверь, на которой было вырезано имя усопшего. Некоторые надписи уже нельзя было разобрать. Рука времени прошлась по крепкому дереву, вычеркнув некоторые имена из списков погребенных.

— Вот что было тайной Сибиллы Ленсдоун, — сказал Гевелок и высоко поднял фонарь.

Свет упал на двадцать первую дверь в конце коридора. Ее серая поверхность отливала каменным блеском. Дик уставился на нее, как будто она выдавала ему все тайны Сельфордов.

В двери было семь замков. Семь круглых металлических дисков с разрезами, которые находились друг под другом.

Теперь он знал все. Это была та могила, открыть которую не смог даже Лью Фини! Именно в этом подземелье он работал, ожидая награды в тысячу фунтов или верной смерти…

Каменную дверь окружала рама, составленная из черепов. Два каменных скелета, высеченных с жуткой реальностью, составляли опору всей конструкции.

Дик стукнул по двери. Судя по всему, она была огромной тяжести и толщины.

— Кто здесь погребен? — спросил он.

Гевелок показал на надпись:

«Дома Сельфордов я был родоначальником

Бедный грешник, покоюсь я здесь

Семь замков на дверях усыпальницы

Стерегут мой покой в мертвом сне».

— Здесь похоронен сэр Гью, но надпись сделана предпоследним лордом Сельфордов, — объяснил Гевелок. — Он велел сломать старую дверь, на которой также было семь замков, и вставил новую из стали и бетона. Перед этим он тщательно обыскал помещение, но ничего не нашел, кроме пустой каменной урны. Ничего другого там нельзя увидеть, если заглянуть в камеру.

— Заглянуть? — с удивлением спросила Сибилла. — Но ведь нигде нет ни малейшего отверстия!

— Не совсем так, — улыбнулся Гевелок и нажал на среднюю часть двери, где находилась пластинка с надписью. Она отодвинулась в сторону и открылось узкое отверстие.

— Жаль, что я забыл взять с собой фонарик, — с сожалением сказал адвокат.

Фонарь оказался у Дика. Он придвинул его к отверстию и попробовал осветить склеп.

Камера оказалась относительно небольшой. Стены ее были покрыты зеленой плесенью, на каменном полу лежал толстый слой пыли. В центре помещения возвышался неуклюжий алтарь, а на нем стояла урна.

— Странно, — сказал Дик. — Для тела урна мала. Ведь в те времена трупы не сжигали. Может быть в ней находятся драгоценности?

Гевелок покачал головой.

— Лорд Сельфорд… — начал он, но не успел закончить.

Синий свет резкой вспышкой озарил коридор. Сибилла в ужасе схватила Дика за руку.

— Молния сверкнула, — спокойно сказал Гевелок. — Гроза все же застала нас врасплох.

Не успел он договорить эти слова, как мощный удар грома сотряс скалу до основания. Сразу же за ним последовала еще одна вспышка молнии, высветившая ярким светом причудливые двери склепов.

Сибилла зашаталась. Дик подхватил ее и прижал к себе.

— Если тут сейчас и есть безопасное место, то это здесь, под землей, тихо сказал он. — А вообще, в грозе нет ничего ужасного. Прекрасное проявление сил природы. Когда я был в Манитобе…

Вспышка очередной молнии прервала его речь. Еще более яркая, чем все предыдущие, она осветила бледные лица, и тут же раздался взрыв, от которого заколотилась земля. За этим последовал сильный треск. Гром загремел и сердито утих.

— Неплохо ударило, — прокомментировал Дик.

В этот момент сверху послышался металлический лязг. Дик выпустил руку Сибиллы и кинулся по коридору и вверх по лестнице. Блеск молнии ослепил его, но он успел увидеть то, чего опасался: кто–то захлопнул железную решетку, а на мокрой глинистой почве возле порога усыпальницы виднелись отпечатки босых ног огромного размера.

Глава 14

Из темноты подземного хода вынырнули Гевелок с Сибиллой. Глаза девушки застыли от ужаса. Адвокат был бледен. Его руки дрожали, когда он схватился за решетку.

— Кто мог сыграть с нами такую шутку? — с досадой спросил он, глядя на бушующую непогоду.

Дик не ответил. Он внимательно смотрел на лесную чащу. В течение нескольких минут дневной свет превратился в грозную тьму. Дождь лил, как из ведра, капли падали на землю с такой скоростью, что брызги отлетали Дику в лицо. Но в момент опасности его глаза приобретали сверхъестественные возможности. Сейчас Дик ясно видел, что позади кустов что–то движется…

Снова блеснула молния. Он увидел мелькавшую голую ногу, выхватил пистолет и дважды выстрелил. Дик прицелился еще раз, когда его схватила за руку Сибилла.

— Ради Бога, не стреляйте, — умоляюще сказала она. — Вы еще не знаете, имеете ли вы право кому–нибудь причинить зло.

Дик опустил руку с пистолетом.

— Дайте мне, пожалуйста, ваш ключ, — обратился он к адвокату.

После этого он просунул руку сквозь решетки, потому что замок открывался только снаружи, вставил ключ и повернул его. Решетка открылась.

— Идите вперед, — спокойно сказал Дик. — Я сейчас приду.

И он быстро пошел в том направлении, куда стрелял.

Далеко идти Дику не пришлось. Он тут же заметил на траве что–то желтое. На земле лежал цилиндр, поверхность которого была запачкана кровью. Значит, он попал в противника. Цилиндр был велик — около четырех футов в длину, и Дик с трудом приподнял его. В нескольких шагах от находки лежал второй цилиндр, точно такой же, как первый, только на нем была красная этикетка. Дождь размочил бумагу, но на ней еще можно было прочесть «Хлор. Осторожно яд».

Дик стоял над найденными баллонами и раздумывал. Без сомнения, их собирались отравить этим газом. Он осторожно заглянул в кусты, но ужасный великан исчез. Даже его следы смыл ливень.

Гевелока и девушку сыщик догнал быстро. Сибилла шла с трудом, спотыкаясь и скользя на неровной дорожке. Гроза продолжала бушевать во всю мощь. Не говоря ни слова, Дик прошел вперед.

— Кого вы там увидели, когда стреляли? — хрипло спросил Гевелок.

— Мне что–то показалось, — ответил Дик.

Наконец, полоса деревьев закончилась, и Дик облегченно вздохнул, хотя они оказались в полной власти дождя.

Несмотря на то, что Дик полностью промок, приглашение зайти в замок и выпить чашку чая он отклонил. Дождавшись, когда за Сибиллой и адвокатом закроется дверь, он повернул в обратный путь.

Войдя в лес, Дик замедлил шаги. Местность здесь была идеальной для засады. До могил, тем не менее, он добрался без приключений. Здесь Дик открыл решетку, вынул из кармана наручники и защелкнул их вокруг замка. Закрыть дверь стало невозможно. После этого он спустился в гробницу и стал внимательно рассматривать двадцать первую дверь. Потом Дик достал два таинственных ключа. Один подошел к четвертому, другой — к последнему замку. Он повернул их, замки щелкнули, но дверь не открылась. Нужны были все семь ключей.

Дик вынул ключи, отодвинул пластинку и вновь стал рассматривать склеп. В его боковой стене была высечена продолговатая ниша. Там, по всей вероятности, и стоял гроб, хранивший останки великого грешника. Но, скорей всего, со временем он полностью истлел, и только густая пыль осталась в нише.

Дик увидел достаточно. Можно было уходить. Когда он поднялся на последнюю ступеньку, перед решеткой лежал баллон с ядом.

Итак, коварный противник все же подкарауливал его в кустах! Дик был храбрым человеком, но теперь леденящий ужас заставил его содрогнуться. Он поднял баллон и с огромным трудом донес до опушки леса, где бросил его.

Дик постоял немного, осматривая чащу. Охотнее всего он кинулся бы бежать. Только железная сила воли заставила его сначала убедиться, что невидимый преследователь не скрывается поблизости. И только тогда Дик направился к замку. Он шел размеренно и спокойно, не оглядываясь назад. Все его внимание было сосредоточено на том, чтобы услышать опасность. Когда показалась долина, холодная строгость замка показалась сыщику почти красивой.

Ужасная злоба и упорство противника, который преследовал Дика, не обращая внимания на рану, его стремление к убийству выходили за рамки обычных мотивов. Дик понял, что победа достанется ему нелегко и только в том случае, если он сможет применить необычные средства борьбы.

О том, чтобы переждать в замке дождь, он и слышать не хотел. Сибилле пришлось подчиниться. Гевелок молча присматривался к сыщику.

— Вы лешего искали? — спросил он со своим обычным спокойствием.

— Я искал того, чьи следы мы видели, — ответил Дик.

— Он был ранен? — с участием поинтересовалась Сибилла.

— Скорее всего, несерьезно, — утешил ее Дик, — в худшем случае, моя пуля поцарапала его.

— Жаль, — пробормотал Гевелок. — Лучше бы вы убили его. Одним негодяем было бы меньше.

Он одолжил у хозяина плащ и сейчас сидел, забившись в угол салона. Проснулся адвокат тогда, когда автомобиль остановился у дверей его дома.

Гроза уже прошла, но погода резко изменилась. В воздухе было сыро и прохладно.

Сибилла была недовольна собой за то, что пригласила Гевелока на столь неудачную прогулку, и попросила у него прощения.

— Ну, что вы, — успокоил ее Гевелок, — вы посмотрите на Мартина. На нем сухой нитки нет. Мне еще хорошо, я согрелся под плащом… А то, что мне удалось увидеть, убеждает меня, что вокруг усыпальницы действительно творятся какие–то странные вещи. Правда, я уверен, что увиденное нами ничто по сравнению с тем, что ускользнуло от наших взглядов…

— Вы меня пугаете, — тихо сказала Сибилла.

Гевелок покачал головой.

— Я этого же хочу, мисс Ленсдоун, но если я не ошибаюсь, то нашему общему другу, — он глянул на Дика, который неподвижно сидел за рулем, удалось сделать весьма серьезное открытие.

Адвокат попрощался с ними и поспешил в дом. Дик был озабочен скользкой дорогой, и по пути к дому Сибилла не решилась задать ему вопросы, которые крутились у нее на языке…

Когда они прощались, Дику пришлось пообещать, что он сразу же поедет домой, примет горячую ванну и переоденется.

Очутившись дома и приняв желанную ванну, Дик позвонил инспектору Сниду.

— Очень жаль, что вынужден потревожить ваш покой, но у меня есть приличная порция новостей. Вам нужно немедленно приехать.

Снид недовольно хрюкнул, но согласился. Через несколько минут в дверь квартиры Дика позвонили.

Пройдя в кабинет, Снид со вздохом облегчения опустился в кресло.

— Я уже приказал сделать обыск у Сталлетти. Дело будет сделано сегодня в десять вечера.

— Разве вы не велели полицейским прибыть в одиннадцать? — изумился Дик.

— Бог ты мой! Что же еще остается делать, чтобы держать провинциалов на почтительном расстоянии? У семи нянек дитя без глазу. Ладно, выкладывайте, что там у вас, — инспектор прикрыл глаза.

Открыл он их только один раз, когда Дик рассказал о веревочной лестнице, которую нашел прикрепленной к балкону.

— Лью Фини? — коротко спросил Снид.

Дик кивнул и продолжил рассказ о своем посещении родовой усыпальницы Сельфордов. Снид выпрямился.

— Кто–то еще имеет ключ к решетке, — медленно сказал он, — а также ключи к двадцать первой могиле.

Он задумчиво провел рукой по лицу.

— Семь замков, семь ключей. Два ключа у вас. У кого пять остальных? Если их найти, загадка была бы решена. А может быть не стоит ждать, а прямо сейчас поехать и взорвать дверь?

Дик закурил сигару.

— Для этого нужно разрешение лорда Сельфорда. А он вряд ли его даст, если мы не объясним причин.

Снид нахмурился.

— Тогда давайте взломаем замки.

Дик покачал головой.

— Фини пытался это сделать. Даже ему не удалось.

Снид вздрогнул.

— Лью Фини. Да, вы правы. Он узнал тайну семи замков и поплатился за это жизнью. Семь замков — семь жертв? Сильва и Фини уже умерли. Чья очередь быть третьим?

Инспектор уставился в пространство неподвижным взглядом. Его руки вяло лежали на коленях. Внезапно он поглядел на Дика.

— Покажите мне ключи.

Дик выполнил указание. Свет лампы отразился на блестящей поверхности прихотливых зубчиков. Снид кивнул и вернул ключи Дику.

— Вы можете дать точное описание вашего голого чудовища?

Дик отрицательно покачал головой.

— Мои руки знают о нем больше, чем глаза. Он очень силен. Кожа гладкая и скользкая. А в целом, ощущение не человека, а чего–то сверхъестественного.

Узкие глаза инспектора заблестели.

— Это Сталлетти? — спросил он. — Вы считаете, что он использует жертвы своих экспериментов?

Дик кивнул. За этим последовала продолжительная пауза, после которой Снид подвел итоги.

— Баллоны с газом, вероятно, давно находились там. Мне кажется, что Гевелока не узнали, а о вас подумали, что вы открыли решетку отмычкой. В чем же был смысл запереть вас? Вторичное использование отмычки требует определенного времени, особенно, когда отверстие с наружной стороны. Вы успели бы задохнуться. Когда Гевелок подошел к вам, его узнали. Это остановило убийц и спасло вам жизнь. Разумеется, это только мое предположение, но я считаю, что оно соответствует действительности.

Снид тяжело вылез из кресла.

— А теперь поехали к Сталлетти. Надеюсь, мы захватим паука в его паутине.

Глава 15

Сталлетти смотрел на полицейских, которые заняли лестницу и окружили дом. На его лице блуждала неопределенная улыбка. Сейчас оно выглядело еще более грязным и желтым, чем обычно. Щеки Сталлетти ввалились, борода была растрепана.

Снид в нескольких словах объяснил ему цель столь позднего визита и предъявил ордер на обыск.

Хозяин милостиво кивнул головой.

— Я хорошо помню вас, господин инспектор. Могу ли я добавить — к сожалению?

Он перевел взгляд на Дика.

— А вот и джентльмен, которого я недавно выручил с бензином. Заходите, не стесняйтесь.

Сталлетти преувеличенно вежливым жестом пригласил посетителей в комнату и зажег все лампы.

— Что прикажете показать вам, джентльмены? Салон или столовую?

— Лабораторию! — сердито сказал Снид.

— Вот как! Храм науки возбуждает ваше любопытство? Следуйте за мной. Мое скромное жилище целиком в вашем распоряжении.

Он открыл дверь в лабораторию, в которой принимал Когги. Снид недоверчиво осмотрел письменный стол. Он был завален разбросанными бумагами, книгами и газетами. Ничего подозрительного не было заметно.

— У вас должна быть еще одна лаборатория, — сказал инспектор. Проводите нас туда.

Сталлетти пожал плечами.

— Как вам угодно. И там вы найдете лишь следы моих упорных исследований. Напрасная трата усилий…

Он вернулся в прихожую и молча указал на лестницу. Она выводила на площадку, где было три двери. Первая вела в большую комнату, бедная обстановка которой контрастировала с роскошью комнат первого этажа: грязный умывальник, старая раскладная кровать, разодранное кресло так или иначе удовлетворяли потребности обитателя комнаты.

Левая дверь вела в комнату, скорей похожую на кладовку. Беспорядок здесь был неописуемый. В углу комнаты стоял сейф.

— Вы хотите осмотреть его? — тут же поймал взгляд Снида хозяин. Пожалуйста!

Он выдвинул ящик. В нем была коллекция жуков.

— Это мой музей. А в сейф коллекции сложены, чтобы не пострадали даже при пожаре.

Снид осмотрел помещение, но ничего интересного для себя не увидел. С мрачным видом он толкнул третью дверь. В маленькой каморке валялись два матраца и пара одеял.

— Мой чулан для всякой рухляди, — разъяснил Сталлетти.

— Хорошо. Ведите нас во вторую лабораторию.

Они поднялись еще на несколько ступенек. Помещение лаборатории было построено значительно позже дома. Свет сюда проникал через два чердачных окна. Вдоль стен стояли огромные полки с лабораторной посудой. В шкафах хранились хирургические инструменты, стерилизаторы. Посреди помещения стоял хирургический стол. На нем была разрезанная дохлая крыса, микроскоп, пробирки, весы, бутылки с красной жидкостью.

Снид склонился над крысой. Каждая ее лапка была наколота на иглу.

— Да, господин инспектор, — елейно сказал Сталлетти. — Именно здесь вы можете увидеть, чем бедный ученый заполняет свой досуг. Вы идете в мюзик–холл и наслаждаетесь видом женских ножек. А ученый исследует внутренности крысы и видит в этом смысл жизни. Не волнуйтесь, крыса была мертва, когда я ее разрезал. Ваши законы сильнее меня, так что приходится отказываться от естественного пути…

— Вы сегодня болтливы, Сталлетти, — с досадой сказал Снид.

— Я болтлив от радости, господин инспектор, от радости видеть подобных себе. Я неделями не выхожу из дома и ничего не слышу, кроме шелеста листьев и рева моторов на шоссе. И я этим нисколько не опечален. Я ни от того не завишу. Я даже в кухарке не нуждаюсь. Потому что питаюсь сырым мясом, как это пожелал наш Создатель, произведший на свет плотоядные существа. Но вы, инспектор, сделаны из другого материала, чем эти шоссейные блохи, которые раздражают меня своей бензиновой вонью. Вы человек рослый и сильный. Ваше присутствие для меня желанно, и я готов наслаждаться вашим видом.

Поток этой болтовни обтекал Снида, не затрагивая его.

— Кто спит на этих матрацах? — перебил он хозяина.

— Никто. — Сталлетти удивленно покачал головой. — Я же сказал, что это чулан. Матрацы я сюда просто выбросил. Впрочем, понимаю. Вы надеялись увидеть пару моих питомцев? Вы думали, что в своей дьявольской кухне проклятый мечтатель снова готовится выращивать из жалких человеческих созданий великанов? Ничего не поделаешь, милый инспектор, на практике…

— Мистер Мартин слышал жуткий крик, когда просил у вас бензин, оборвал его Снид.

— Он слышал? Это плохо. Я сразу заметил, что этот джентльмен страдает нервным переутомлением…

— По дороге из вашего дома он подвергся нападению полуголого дикаря. Вы это называете нервным переутомлением?

— Конечно, господин инспектор! Вы не поверите, насколько спинной мозг подвержен нервным комплексам…

Снид посмотрел Сталлетти в глаза. Профессор парировал взгляд, не шелохнув бровью.

Инспектор спустился по лестнице и отдал приказ уезжать. Автомобили с полицейскими двинулись к шоссе.

Сталлетти стоял у окна и смотрел им вслед. Потом он с усмешкой потер руки и отправился в соседнюю комнату. Там он вдвинул назад ящик сейфа и нажал кнопку. Вся передняя часть сейфа отошла и из темноты блеснула пара глаз…

Глава 16

Гевелок в третий раз перечитывал письмо, полученное с утренней почтой, когда ему доложили о приходе Дика Мартина.

— Надеюсь, мой телефонный звонок не оторвал вас от дел? — извинился адвокат. — Я не придал бы этому письму большого значения, но события последних дней настроили меня на серьезный лад.

И он подал Дику письмо лорда Сельфорда, посланное из Каира.

«Милый Гевелок, я получил телеграфный запрос о господине Когги и спешу ответить. Конечно, я Когги знаю лично. Познакомились мы с ним где–то за границей и с тех пор переписываемся. Мне совершенно непонятно, почему он отрицает это. Возможно, причина в том, что я отклонил его просьбу одолжить довольно значительную сумму. Он тогда писал, что в Англии ему угрожает какой–то таинственный враг и он боится за свою жизнь. Его опасения я счел попыткой выманить у меня деньги.

Пользуюсь случаем попросить вас заготовить для меня двадцать пять тысяч фунтов. Вышлите мне деньги в Константинополь, отель Пара–Палас».

Подписано письмо было именем Пирс.

— Вы вышлете деньги? — спросил Дик.

— Я обязан это сделать.

Дик покачал головой.

— Вы берете на себя большую ответственность.

Гевелок нервно кусал губы.

— Мне ничего больше не остается делать. Он совершеннолетний и мой клиент… Я не имею права отказать ему.

— Весьма неприятное положение для всех нас, — сказал Дик.

— Охотнее всего я послал бы к черту всю эту лавочку. Мой секретарь, чье мнение я очень ценю, так и советует мне. Но мне следует хорошо подумать, так как управление делами Сельфорда приносит мне ежегодно пять тысяч фунтов.

Дик вытаращил глаза.

— Разве состояние настолько велико?

— Одно из самых больших в Англии и каждый год прибавляет еще несколько нолей.

— Но откуда? Может быть, кто–то из Сельфордов нашел клад?

Гевелок улыбнулся.

— Вы вот иронизируете, а угадали. Отец нынешнего лорда действительно нашел клад — неисчерпаемое месторождение черных бриллиантов. Но я вижу по вашему лицу, что вы думаете о других сокровищах, спрятанных за семью замками. Нет, мистер Мартин, какую бы тайну ни скрывала эта дверь, ее невозможно теперь перенести на язык цифр…

— А молодой лорд никогда не пытался открыть ее?

— Мне об этом ничего не известно. Я и сам не особо любопытствовал, а вчерашнее приключение представляет эти семь замков в совершенно жутком свете. Да и как нам открыть эту дверь? Ключей у нас нет. Взорвать ее лорд Сельфорд не разрешит. Он слишком почитает своих предков. Но мне рассказывали, что вы весьма искусны в отпирании замков. Не согласились бы вы продемонстрировать свои способности на двадцать первой усыпальнице?

— Бесполезно. Я знаю свои возможности и знаю их границы.

Гевелок кивнул и задумчиво покрутил в руках письмо.

— А не хотите ли поехать с деньгами в Константинополь? На этот раз лорд дождался бы вас.

Дик энергично покачал головой.

— Большое спасибо! С меня хватит одного путешествия.

— Сожалею о вашем решении, но могу его понять.

Дик взял письмо и стал его разглядывать.

— Вы уверены, что это не подделка?

— Абсолютно! Я знаю его почерк лучше, чем собственный! Кстати, одно из писем он писал у меня на глазах.

— Но не исключено, что вас вводит в заблуждение двойник лорда?

— Это немыслимо, мистер Мартин! Его продолговатое лицо, волосы песочного цвета, шепелявость — все это дважды не встречается. Кроме того, у него на щеке родимое пятнышко. Я когда–то думал о подобной возможности, но оставил эту мысль. Но не попал ли лорд в руки вымогателей?

— Во всяком случае, это любопытный джентльмен, — отметил Дик, вставая. — Это письмо, например, он писал зелеными чернилами.

* * *

Сибилла Ленсдоун провела беспокойную ночь. Она чувствовала, что ее отношения с Диком изменились, и не знала, радоваться по этому поводу или нет. С чувством легкого смущения она вспоминала, как кинулась к нему, услышав удар грома, и бранила себя за слабость характера. Но, во всяком случае, это произошло, и вся книжная мудрость библиотеки не могла стереть этого воспоминания. Да и хотела ли она его стереть?

Настало время обеда. Библиотечный зал опустел. В этот момент в него вошла сухощавая женщина в черном шелковом пальто. До Сибиллы донесся запах духов, сразу перебивший устойчивый аромат кожаных переплетов. Женщина подошла к ней.

— Вы мисс Ленсдоун? — голос у дамы оказался резким.

Сибилла кивнула.

— У меня к вам весьма щекотливое дело, — сказала женщина, осторожно усаживаясь на стул. — Я знала вашего отца…

Она сняла перчатки, постаравшись, чтобы солнечный луч упал на ее бриллианты.

Сибилла продолжала рассматривать гостью, которая показалась ей весьма несимпатичной. Усеянные кольцами пальцы, тяжелый запах духов, роскошная цепочка соответствовали образу выскочки. Эту картину довершали грубые черты лица и вульгарные губы.

Гостья не закрывала рта:

— Ваш отец был замечательным человеком, милая леди, но весьма доверчив. Плохие друзья пользовались его добродушием и оставили на произвол судьбы, когда корабль дал течь. И когда наступило самое худшее, ваш отец оказался слишком горд, чтобы обратиться к своим истинным доброжелателям. Мы охотно помогли бы ему!

Сибилла не сводила глаз с этой женщины, поток речей которой сметал все рамки этикета.

— Вы говорите загадками. Кто вы такая и что вам от меня угодно? прервала она посетительницу.

— Я желаю вам добра. Мое имя миссис Когги.

Когги… Когги… Сибилла никак не могла вспомнить, где она это имя слышала раньше…

— Как я уже сказала, я пришла к вам в ваших собственных интересах, снова заговорила миссис Когги. — Мой муж в свое время сам понес большие убытки после дела вашего отца. Но теперь он получил информацию, на основании которой можно будет вернуть часть вашего состояния.

Она постучала лорнетом по столу.

— Это была несправедливость, дитя мое, что ваш отец был вынужден один покрыть убытки компании. Это была явная афера! Мой муж собрал материал. Вот такую кипу документов! — Она показала руками.

У Сибиллы закружилась голова. Было ли это правдой? Почему бы и нет? Ее отец в последние годы жизни, в особенности после краха своей компании, имел дело со странными людьми. Может быть, Когги был среди потерпевших, а теперь сделал это открытие? Во всяком случае, она должна была выслушать эту даму хотя бы в интересах своей матери, которая тяжело переживала их бедность, хотя никогда не жаловалась на это. Сибилла приняла решение.

— Могу я поговорить с вашим мужем? — спросила она гостью.

Миссис Когги ожидала этого.

— Разумеется, милое дитя! Я и пришла для этого! Я хочу пригласить вас на чашку чая. Мой муж хотел бы поговорить с вами, не откладывая.

— Вы далеко живете?

— Что такое далеко, если имеешь собственный автомобиль? Мы живем в Суссексе, как раз у Лондонского шоссе. Доедем туда — вы не успеете моргнуть!

Сибилла вспомнила, что вчера уже проезжала по этой дороге. Она посмотрела на часы.

— Хорошо, — сказала она. — Я поеду. Но не раньше четырех. Раньше я не могу покинуть библиотеку.

— Это не беда, дитя мое, — поспешила с ответом миссис Когги. — Я собираюсь сделать несколько покупок, а потом буду ждать вас в автомобиле.

После ухода миссис Когги Сибилла позвонила матери. Никто не взял трубку, и она вспомнила, что мать собиралась на весь день в гости к приятельнице. Ее следующим побуждением было позвонить Дику. Ей очень хотелось услышать его сильный мужественный голос. Но и его телефон не отвечал.

В четыре часа Сибилла вышла из библиотеки. Автомобиль ждал у входа в здание. Шофер был молодой человек в скромной ливрее. Увидев Сибиллу, он улыбнулся ей, и его открытая честная улыбка развеяла ее последние сомнения. Сибилла села в машину.

Коулер завел двигатель. Дорогой автомобиль быстро и бесшумно помчался по мостовой.

— Вы сообщили своей матери о новостях? — спросила миссис Когги, укутывая колени Сибиллы покрывалом.

Девушка покачала головой.

— Ее не было дома.

— Но вы предупредили кого–нибудь, чтобы ваша мать не волновалась?

— Не страшно, — ответила Сибилла. — Моя мать привыкла, что я иногда заезжаю после работы к подругам.

Миссис Когги ничего не сказала. На ее лице мелькнула довольная улыбка.

Глава 17

— Так вы дочь моего старого друга?

Этими словами Когги приветствовал Сибиллу, когда автомобиль остановился у террасы его дома.

Девушка поглядела на него. Она была уверена, что никогда не встречала раньше этого маленького лысого человечка.

— Вы меня не помните? — спросил он.

Сибилла с извиняющейся улыбкой покачала головой.

— Это неудивительно, — сказал Когги. — Когда я видел вас, вы делали первые попытки ходить.

Он проводил девушку в дом, сопровождаемый раздраженным взглядом супруги, В комнате Когги предложил гостье самое удобное кресло и, несмотря на ее протесты, положил на его спинку дополнительную подушку.

Стол был уже сервирован.

— Сейчас подадут чай, дитя мое. Долгая дорога вас не утомила?

Внезапно перед ними выросла миссис Когги. Ее муж, который стоял склонившись над девушкой, мгновенно выпрямился.

— Можно тебя на минутку? — строго спросила миссис Когги. И повернулась к Сибилле. — Извините, пожалуйста, мисс Ленсдоун, ему нужно выйти.

Сибилла ограничилась вежливым жестом. Но Когги не был расположен выслушивать поучения.

— Мы с тобой позже поговорим, дорогая, — сказал он.

У миссис Когги покраснело лицо. Она бросила на мужа уничтожающий взгляд, который не произвел на него никакого впечатления, и вылетела из комнаты, оставив после себя сильный запах духов.

Шофер стоял в передней, засунув руки в карманы и позвякивая мелкими монетами. Когда миссис Когги выскочила из комнаты, он повернулся к ней.

— Тетя, кто эта дама? Почему дядя танцует возле нее, как курица возле цыплят?

— Это тебя не касается! — грубо ответила ему миссис Когги. — Твое любопытство действует мне на нервы!

Коулер сделал вид, что не понял упрека.

— У нее хорошенькая мордочка. Удивительно, как это ты их оставила наедине…

— Не будешь ли ты так любезен удивляться молча? А теперь ступай и поставь машину в гараж. У меня есть для тебя еще поручения.

Коулер пожал плечами.

— Зачем такая суета? Что старику от нее нужно?

Он показал пальцами на гостиную.

— Откуда я знаю? — вырвалось у миссис Когги.

В ее голосе прорвалась сдерживаемая злость. Томми тихо присвистнул. Значит, старая лиса ловила в мутной воде рыбку на свой страх и риск…

— А ключ у нее при себе? — спросил он.

Миссис Когги изумленно уставилась на него. Ее бесцветные глаза стали еще белее.

— Что ты знаешь о ключе?

Коулер мотнул головой, опять засунул руки в карманы и сделал вид, что не расслышал вопроса.

— Дом совершенно пуст, — сообщил он. — И мне придется самому заваривать чай. Замечательная история! Отличная парочка — ты и он!

И не удостаивая тетку взглядом, Коулер направился к двери, внимательно посмотрел на дверную ручку и вернулся. Затем подошел к тетке и тихо спросил:

— Что вы затеваете, тетя?

Миссис Когги окончательно потеряла всякое самообладание.

— Молчать, Том! Замолчи немедленно! С тетей все кончено. Я для тебя больше не тетя. Я миссис Когги. Ты меня понял, висельник?

Ее голос поднялся до крика и вдруг оборвался.

Коулер повернулся и вышел. Он уже семь лет жил в доме своей тетки, получая неплохую плату. Круг его обязанностей был ограничен. В течение многих месяцев ему можно было только завидовать… К чему в таком случае переходить границы? Медленно спускаясь по лестнице, он пытался убедить себя быть равнодушным. Но вдруг остановился, как вкопанный. Да, он был вором. Уважения к собственности в нем не было. Но он не был подлецом, и не было ли с его стороны подлостью допустить свершиться гнусному делу?

Кровь прилила Коулеру к голове, сердце учащенно забилось. Он взлетел по лестнице и нашел тетку на кухне.

— Когда эта дама поедет обратно в город?

Миссис Когги повернулась к нему спиной.

— Она останется здесь.

Том закусил губу.

— С ее согласия? — спросил он с угрозой.

— Какое твое дело? Она тебе ни сестра, ни невеста.

— Я привез ее сюда, — упрямо заявил Том, — и я должен доставить ее обратно. И не воображай, что от вора можно ожидать всего. И у вора есть своя честь. Через час я подъеду к подъезду, чтобы доставить молодую леди домой.

Он захлопнул дверь с такой силой, что задрожали кастрюли на полках.

Миссис Когги налила кипяток в заварочный чайник. Ее руки дрожали, к вискам прилила кровь. Через минуту она внесла в гостиную чай и тут же вышла.

Сибилла пока ничего не заподозрила. Она думала, что миссис Когги вышла, чтобы не мешать деловому разговору. До сих пор хозяин дома говорил только общие фразы и повторял вещи, которые ей были давно известны. Ее нетерпение начало расти, и Сибилла, наконец, задала прямой вопрос.

Когги встал и вышел в соседнюю комнату. Вернулся он оттуда с синей папкой в руках.

— Плоды расследований, — хлопнул он по бумагам рукой, — поверьте мне, дитя мое, у вас нет лучшего друга, чем Бертрам Когги!

Он поискал взглядом очки, при этом как бы нечаянно взглянув на часы.

— Боже мой! Уже половина седьмого. Боюсь, что для такого серьезного разговора это слишком позднее время…

Когги потер виски.

— Что вы скажете о предложении провести у нас весь вечер?

— Я не могу оставить свою мать одну на такое продолжительное время, ответила Сибилла.

— Вашу мать мы пригласим сюда. Я сейчас же пошлю за ней автомобиль. Миссис Ленсдоун самой любопытно будет взглянуть на документы.

— Почему же вы сразу не обратились к ней?

Совершенно неожиданно у нее зародилось подозрение, что Когги разыгрывает перед ней комедию.

— Мне известны переживания вашей матери, и я не решился бередить их своими делами. Но теперь я вижу насколько неумно было с моей стороны исключить ее из переговоров. Но это исправимо. Какой у вас номер телефона?

— Но мы хотели сегодня пойти в театр, — пыталась возразить Сибилла.

— Тогда разрешите хотя бы пригласить вашу мать сюда, — настаивал Когги.

Сибилла кивнула. Она могла соглашаться на это, зная, что матери до восьми не будет дома.

Когги исчез за занавеской. Через пять минут он появился оттуда, довольно потирая руки.

— Все улажено. Ваша мать согласна! А билеты в театр она обменяет на завтра…

Сибилла остолбенела. Когги попал впросак. Билеты в театр были предлогом, чтобы побыстрее завершить визит, который ей уже сильно не нравился. Было совершенно ясно, что никакого телефонного разговора с ее матерью не было. Он лгал. Но зачем ее заманили сюда? Холодный страх пронзил ее душу.

Сибилла раздумывала всего несколько секунд. Когда Когги обернулся к ней, она уже успела взять себя в руки.

— Это очень мило с вашей стороны, что я могу еще задержаться у вас, сказала Сибилла. — Здесь очень уютно.

— Да, наш дом многого стоит, — самодовольно сказал Когги. — Он вообще–то принадлежит вашему родственнику лорду Сельфорду. Я взял его в аренду у Гевелока.

— Вы знаете мистера Гевелока? — быстро спросила Сибилла. Ее вновь охватил ужас.

— Лично не знаком. Посредником у нас был его секретарь. А вы его знаете?

Сибилла кивнула. Она искала выход из создавшегося положения.

Лучше всего было попросить Когги показать ей сад. Стоит ей выйти на улицу, там ему за ней не угнаться. Тем более, что до деревни было не очень далеко…

Сибилла повернулась к окну.

— Отличный вид!

Она встала и подошла к окну поближе.

— Вы должны мне показать сад, мистер Когги. Я очень люблю ухоженные сады.

Когги покачал головой.

— Сад еще не подсох, все дорожки мокрые.

— Не страшно. Я очень люблю выходить после дождя. Тогда так хорошо пахнет землей и свежей зеленью…

— Хорошо, мисс Ленсдоун. Если это вам доставляет такое удовольствие… Но сначала разрешите мне вышить еще одну чашку чая.

Когги налил себе чай и заглянул в чашку гостьи.

— Но вы почти не пили свой! — воскликнул он озабоченно. — Давайте я вам налью свежий.

— Нет. Спасибо. С меня хватит, — отказалась Сибилла.

Она едва держалась но ногах, а ей еще нужны были силы для бегства.

Как это было легкомысленно с ее стороны поверить словам совершенно незнакомой женщины! Конечно, то, что она говорила, выглядело правдоподобно, но разве события последней недели не должны были научить ее осторожности?

Мысли Сибиллы начали путаться. Во рту пересохло. И когда мистер Когги опять предложил ей чая, она не колеблясь взяла чашку.

Чай имел какой–то привкус…

Наверное застоялся, — подумала Сибилла и, отпив глоток, поставила чашку на стол.

— Подождите минутку, сейчас я достану свою фуражку, — сказал Когги, поднимаясь. — С моим блестящим черепом в такую погоду можно простудиться.

Сибилла молча кивнула. Ее мутило.

В дверях Когги еще раз обернулся и увидел, что девушка схватилась за край стола. Лицо ее побледнело, взгляд остановился.

— Мисс Ленсдоун, что с вами? — воскликнул Когги.

Сибилла пошатнулась и упала на пол.

Когги подскочил к ней, подволок к дивану и уложил на него. На его лице светилось торжество. Потом он на цыпочках вышел из комнаты, тщательно заперев за собой дверь.

Глава 18

На террасе сидел Томми и курил сигарету. При появлении хозяина он не подумал изменить позу.

— Где моя жена? — резко спросил Когги, покраснев от гнева. Но высказать Коулеру свое неудовольствие он не посмел.

— Где же ей быть? Вероятно, в своей комнате, — ответил шофер.

— Ступай наверх и скажи, что я хочу поговорить с ней!

— Сам ступай наверх! — жестко ответил Коулер и затоптал окурок.

Гнев душил Когги. Но он опять был вынужден подавить свою ярость.

— В таком случае пойди в деревню и купи несколько почтовых марок. Мне нужно срочно отправить письма.

— Даже и не подумаю. Я останусь здесь и буду охранять вход. А где сейчас молодая дама?

— Улеглась. У нее жестокий приступ мигрени.

— По ней такого не скажешь. Когда она поедет домой?

— Вряд ли это произойдет сегодня, Том. Она будет у нас в гостях, пока не пройдет приступ, а он может продолжаться и сутки. Я вышел попросить жену приготовить комнату для гостей.

Коулер ничего не ответил, но в его глазах сверкнула угроза. Когги съежился под этим взглядом, но взял себя в руки и заорал:

— Что ты стоишь на террасе, разинув рот? Ступай на кухню! Там твое место! Я женился на твоей тетке, а не на тебе!

Коулер злобно расхохотался.

— Верно! Ты это сделал, старый осел. Но с гораздо большим успехом ты мог жениться на чертовой бабушке.

Когги задрожал от гнева.

— Как ты смеешь, подлец, говорить в таком тоне о своей единственной родственнице?

Коулер скривил губы и выпятил подбородок.

— А как еще говорить об этом чудовище? В жизни еще не видел человека такого подлого и жестокого, как она! И не смей перебивать меня, Когги! Семь лет я держал язык за зубами, но теперь с меня хватит! Моя тетка и я не принадлежим к семье, которой можно гордиться. И я не хотел бы поменяться положением с миссис Когги, несмотря на все ее богатство. Она жадна. К ее грязным пальцам деньги прилипают, как смола. И все равно, за шиллинг она продаст душу дьяволу!

Томми закрыл глаза. Когда он вновь открыл их, они пылали такой ненавистью, что Когги испуганно отвернулся.

— Она воображает, что я ей обязан! За что?

Он дико расхохотался.

— Ты когда–нибудь слышал о моем брате–близнеце Джонни? Он снился мне недавно, и с тех пор я не могу избавиться от этого образа. Ему было семь лет, когда он исчез.

— Когда он умер, — тихо поправил Когги.

— Разве он умер? Это утверждает моя тетка!

Его дыхание стало учащенным и прерывистым. Когги попятился назад и уже успел схватиться за ручку двери, когда Коулер, как тигр, бросился к нему и преградил путь к отступлению.

— Оставайся здесь и слушай, что я тебе скажу! Я собственными глазами видел, как она колотила несчастного Джонни, пока он не упал и потерял сознание! Он упал на землю, как мешок. Это что, естественная смерть? Твоя жена знает, от чего он умер! И наступит день, когда ей придется дать об этом отчет. Если бы она была мужчиной, я знал бы что делать! А теперь я пошел за машиной. Ты предупрежден, Когги.

Мистер Когги уперся ему в спину неподвижным взглядом. Его лицо было серым, колени тряслись. Страх заглушил в нем всякую мысль о сопротивлении. Он зашел в переднюю и остановился, вытирая выступивший на лице пот. Потом он поднялся на второй этаж в комнату жены.

Через некоторое время оттуда вышла миссис Когги. Глаза у нее распухли от слез, лицо было искажено. Она тихо спустилась вниз, подошла к гостиной и осторожно заглянула.

Сибилла сидела на диване и стонала. Глаза ее были мутны. Она находилась в полуобморочном состоянии.

Не говоря ни слова миссис Когги взяла ее за руку и заставила встать. Подталкивая ее перед собой, она довела Сибиллу по лестнице до чердака. Здесь миссис Когги ногой распахнула перед девушкой дверь и швырнула ее на узенькую раскладную кровать, стоявшую прямо под крышей. Сибилла упала на кровать и лежала не шелохнувшись. Глаза ее были закрыты. Миссис Когги не удостоила ее даже взглядом, пока хозяйничала в каморке. Через некоторое время она удалилась, закрыв снаружи дверь на засов.

Когда Сибилла очнулась, голова у нее болела так, что она не могла даже вспомнить о событиях минувшего дня. Со стоном она приподнялась на кровати. Рядом с ней стоял столик, на котором горел ночник и стоял стакан воды. Сибилла жадно схватила воду и задела пакетик с таблетками, который лежал рядом. Почти бессознательным движением она взяла одну таблетку и запила ее водой.

Долгое время Сибилла лежала не двигаясь. Постепенно у нее в висках перестало стучать, а шум в ушах превратился в тихое жужжание. И тут, как из тумана, на нее нахлынули воспоминания. Она вспомнила все и с ужасом осознала, в каком положении находится. Сибилла сделала усилие и сумела встать. Все закружилось перед ней, и она снова провалилась в бездну.

Через некоторое время девушка очнулась. Все предметы стали на свои места, и она осознала, что находится на чердаке. Тяжелый темно–коричневый шкаф тянулся во всю ширину стены. Недалеко от столика стоял умывальник, на полу лежала истертая дорожка.

Сибилла собралась с силами и подошла к двери. Через щель внизу на чердак пробивался бледный луч света. Она дернула за ручку. Дверь была заперта. Сибилла посмотрела на окно, но оно было заделано решеткой.

Вдруг послышались тяжелые шаги. Кто–то поднимался по лестнице. Раздался звук отодвигаемого засова. На чердак вошел Когги. В руках у него была папка с бумагами, а на лице — озабоченное выражение.

— Ну, милое дитя, — начал он еще с порога, — нагнали вы на нас страху. И часто у вас бывают такие припадки?

Сибилла в недоумении посмотрела на Когги, но тут же поняла куда он клонит.

— Припадки? — переспросила она.

— Ну да. Это еще мягко сказано, — его тон стал заметно суше. — Я вас ни в чем не упрекаю. Сохрани Бог! Грехи отцов сказываются на детях. В вашей семье наследственная эпилепсия?

У Сибиллы перехватило дыхание от безмерной наглости этого маленького человечка.

— Я не могу утверждать, что это были явные эпилептические судороги, снова заговорил Когги, — я не врач–психиатр. Но этот диагноз почти наверняка правилен. Иначе произошедшее невозможно объяснить.

Сибилла была готова вцепиться этой лисе в горло.

— А вот я не могу вспомнить никакого припадка, — сказала она.

Когги положил бумаги на столик и печально закивал:

— Я так и думал. Потеря сознания, провалы в памяти… Первая стадия эпилепсии. Вторая стадия выражается в буйстве.

Сибилла сжала руки в кулаки так сильно, что ногти впились в ладони.

— Пропустите меня, — сказала она. — Я хочу немедленно покинуть ваш дом.

Когги загородил собою дверь.

— Тише, тише, маленькая леди! Сначала вам необходимо выполнить несколько формальностей.

Он вынул ручку и разгладил лист бумаги.

— Вы будете свободны, когда подпишите это. — Когги показал на бумагу.

Сибилла протянула руку, но Когги отступил в сторожу.

— Поймите меня, — сказал наставительно, не глядя на девушку. — Вы своими припадками вынудили меня принять экстренные меры. Я приглашаю вас для важной беседы. Вдруг вы начинаете кричать и падаете на диван. Я отношу вас сюда, чтобы вы не могли себе навредить. Все обходится хорошо, но моя жена… Она считает, что вам может прийти в голову сказать, что мы подмешали что–то в чай и удерживали здесь вас вопреки вашей воле. Чем мы можем защититься? Ничем. Нам никто не поверит. Прокуроры всегда предполагают худшее. Я надеюсь, что вы не будете в претензии на меня, если я постараюсь предоставить подобную возможность. Поэтому я составил вот это объяснение. Подпишите его, и мой автомобиль тут же доставит вас домой.

— А я думала, что моя мать уже в дороге сюда, — уколола его Сибилла.

Но Когги был готов и к этому.

— Я успел попросить ее отказаться от поездки, — парировал он. Автомобиль еще не вернулся, но должен вот–вот подъехать.

— Могу я прочесть свое заявление? — спросила Сибилла.

— Зачем? Это заведет нас в спорах слишком далеко. Время не ждет. Подписывайте!

— Вы требуете, чтобы я сама удостоверила свою душевную болезнь. Сибилла отступила на шаг назад.

— Этого вы не должны делать. Кто говорит об этом? Вы заверяете только правильность моего образа действий.

— Почему же вы не даете мне прочесть этот текст?

— Просто юридическая фразеология чужда женскому пониманию. Вы можете не так понять какую–нибудь фразу, и это могло бы привести к недоразумениям и ненужным объяснениям. Не заставляйте больше ожидать себя. Я уже и так поволновался из–за вас. Жена слегла с тяжелым нервным припадком. Я вызывал ей врача…

Он подал Сибилле ручку.

Девушка подошла к столику, на котором лежал лист. Он был весь покрыт мелким машинописным текстом. Когги заметил ее взгляд и положил на текст руку. Другой рукой он указал ей место для подписи.

Сибилла уже хотела расписаться, чтобы получить свободу хотя бы ценой унижения, но прочла между растопыренными пальцами Когги подозрительные строки: «…если упомянутая Сибилла Ленсдоун умрет раньше упомянутого… Бертрама Когги, то…»

— Нет, — твердо сказала она, — я подписываю только то, что перед этим прочитаю.

И тут лицо Когги переменилось. Его челюсти сдвинулись, губы раскрылись, обнажив желтые зубы, он зажмурился. Это уже не был любезный говорливый старый джентльмен. Перед Сибиллой стоял упорный, поседевший в грехах преступник, который ни перед чем не останавливается.

— Немедленно подпиши! — заорал он на нее, — а не то тебе придется пожалеть о своем отказе!

— Я не подпишу, — сухо и холодно ответила Сибилла.

Когги схватил бумагу и сунул ее в папку. Этого момента Сибилла и ждала. Одним прыжком она очутилась у двери и успела схватиться за ручку, когда Когги схватил ее. Сибилла упала на пол. Он насмешливо посмотрел на девушку, не считая нужным скрывать свои истинные чувства.

— Пока будете проявлять норов — ваше место здесь! У меня время есть, я могу подождать. Есть ли оно у вас? Ускорите ваше решение, если поголодаете.

Когги захлопнул дверь и запер ее. Сибилла осталась одна.

Некоторое время она не могла шевельнуться, но постепенно сумела привести в порядок свои нервы. Единственной ее надеждой был Дик. Конечно, он найдет и спасет ее раньше, чем она погибнет от голода. Но для начала нужно помешать Когги входить на чердак, когда она спит…

Сибилла попыталась сдвинуть шкаф, чтобы забаррикадировать им дверь, но он оказался слишком тяжелым. Тогда она поставила перед дверью столик, а на него поставила умывальник так, что он уперся в дверную ручку. После этого, совершенно без сил, она бросилась на матрац. Сон подкарауливал ее, как пантера. Сибилла пыталась отогнать его, но ей это не удалось. Мысли ее путались, и все погрузилось во тьму…

Проснулась она с лихорадочно бьющимся сердцем. Из глубины дома до нее донесся звук, похожий на шаги. Неужели снова Когги идет ее мучить, заставляя подписать этот угрожающий ей документ?

Сибилла собралась с духом. Она будет защищаться и дорого продаст свою жизнь. Но шорохи в доме затихли. Некоторое время было тихо. И тут весь дом содрогнулся от глухого удара. У Сибиллы было впечатление, что на пол что–то упало. Какой–то человек закричал. Крики потонули в шуме и грохоте, как будто ломали мебель.

Сибилла прислушивалась, застыв в напряжении. Сердце выпрыгивало у нее из груди.

Внезапно раздался громкий отчаянный крик. Это был крик смертельно раненного животного. Затем послышался еще один, более глухой и сдавленный.

Девушка схватилась за стул. Она была близка к обмороку. Шум в ушах заглушал все звуки. Но крики снизу не повторялись, и постепенно она успокоилась. Пленница еще раз подошла к двери и прислушалась. Ей показалось, что внизу кто–то рыдал. Потом все затихло. Тишина продолжалась долго, и это было мучительно. Потом раздался шлепающий звук шагов, который приближался. Кто–то поднимался по лестнице, направляясь сюда, к ней…

Сибилла схватила стул и отодвинулась от дверей, насколько ей позволяли размеры помещения. Ей пришлось стиснуть зубы, чтобы сдержать крик.

С другой стороны двери попытались повернуть ручку двери. Но она была хорошо заклинена и не поддавалась. Последовала секундная пауза, во время которой Сибилла слышала только свое дыхание, а потом чьи–то кулаки стали колотить по двери, сотрясая ее. Судя по всему, стоящий за дверью мог рассчитывать только на силу рук.

Сибилла услышала шорох на полу и еле удержалась на ногах. Сквозь щель между дверью и полом она увидела огромную босую ногу. Потом под дверь просунулась рука, пальцы которой были красны от крови. Руки убийцы пытались поднять дверь, чтобы снять се с петель.

Девушка поняла, что сопротивление будет бесполезно. Она громко закричала и вскочила на стул, чтобы бежать через слуховое окно. В панике она совсем забыла о решетке. Сибилла подтянулась вплотную к стеклу и вдруг резко отпрянула назад. На крыше за железными прутьями решетки показалось бледное лицо. Глаза неизвестного прямо и неподвижно смотрели на нее.

Глава 19

Инспектор Снид согласился с мнением Дика, что после неудачи с покушением на сыщика в его квартире, неизвестные враги вряд ли пойдут на ее вторичный штурм. Поэтому наблюдение за домом было снято.

После обеда он побывал в библиотеке, но его ждало разочарование. Сибиллы там не было. По словам сослуживцев, какая–то дама увезла ее в своем автомобиле.

Когда Дик поздно вечером вернулся домой, квартира показалась ему на редкость пустой и нежилой.

Сердце его забилось чаще, когда он вышел в кухню, на которой она совсем недавно так весело и умело хозяйничала.

Дик походил по квартире, потом взял с полки книгу и попытался читать. Но ему никак не удавалось сосредоточиться. Все буквы плясали перед ним. Из них складывалось имя Сибилла. Мысли его возвращались к воспоминаниям о девушке и о тайне семи замков. Наконец, Дика охватила дремота, уже переходившая в сон. И тут раздался телефонный звонок. Дик схватил трубку и услышал голос телефонистки.

— Подождите у аппарата, — попросила она.

На линии слышался треск и чьи–то голоса. Потом все стихло. Вдруг трубка взорвалась криком.

— Убийцы… помощь… убийцы! Помощь… Он здесь… здесь… хочет убить меня!

Рука Дика задрожала. Он был готов рвануться на помощь несчастному, но он лежал в постели на расстоянии многих миль от места разыгрывающейся драмы и ничего не мог предпринять.

— Кто говорит? — хрипло спросил Дик.

Ответа не последовало.

— Кто говорит? — крикнул он громче. — Отвечайте, иначе как же я смогу помочь?

Ответа не было, но Дику послышался глухой удар и стен.

— Кто вы? — заорал Дик. — Откуда вы звоните?

Вдруг послышался тот же голос. Он пробормотал какое–то слово. Голос удалился, как будто человека оттаскивали от телефона, но все–таки Дик услышал полузаглушенные слова.

— Не трогайте меня! Я говорил с полицией! Я выдал вас!

Сильный треск прервал крики, и на линии наступила полная тишина.

Дик набрал телефонную станцию.

— Вы можете установить откуда был звонок?

— Кажется из Суссекса, ответила телефонистка. — Вы хотите точно знать это? Тогда назовите вашу должность и номер.

Дик назвался, повесил трубку и вскочил. Он чувствовал, что это была не шутка. С ним говорил человек, который находится в смертельной опасности. Голос показался ему знакомым.

Опять зазвонил телефон.

— Вам звонили из Сутвильда в Суссексе.

Дик остолбенел. Перед ним вспыхнули буквы, которые образовали имя «Когги». Он был арендатором Вильдхауза. Говорил он!

Прошло несколько секунд пока Дик пришел в себя. Он позвонил в полицейский участок Суссекса и сообщил о предполагаемом нападении, а потом набрал номер Снида. К его изумлению инспектор быстро взял трубку.

— Это вы, Мартин? Послушайте, вы мне мешаете во время моей лучшей партии в бридж. Я тут граблю нескольких коллег из Управления внутренних дел. Чистейшие грудные младенцы, скажу я вам!

В это время послышались протестующие голоса.

— Не собираетесь ли вы утверждать, что умеете играть в бридж?

У Дика лопнуло терпение.

— Бросьте молоть чепуху, Снид! Только что на Когги напали убийцы. Сейчас они находятся у него в доме.

— Это звучит скверно, — посерьезнел Снид. — Выезжаем. Сейчас я вызову машину.

— Мой автомобиль побыстрее. Я заеду за вами!

— Хорошо. Мы выходим вам навстречу. Встречаемся под железнодорожным мостом.

Дик бросил трубку, схватил пальто и кинулся к двери, но распахнув ее, отпрянул назад в изумлении: какая–то бледная женщина как раз хотела нажать кнопку звонка.

— Миссис Ленсдоун, — пробормотал Дик.

«Сибилла!» — холодным ужасом вошло в его душу.

— Я не знаю, что мне думать, — пожаловалась она. — Моя дочь исчезла.

— Войдите, пожалуйста, — сказал Дик, ощутив перебои в биении своего сердца. — Расскажите мне все по порядку. Важна каждая подробность.

История оказалась короткой. Миссис Ленсдоун вернулась домой около восьми часов вечера. Сибиллы дома не оказалось. Часов до десяти она не беспокоилась. Потом позвонила одной из подруг дочери, начала обзванивать знакомых. Поиски Сибиллы были безрезультатными. Кое–что прояснилось после разговора с девушкой из библиотеки, сообщившей о даме, которая увезла Сибиллу. Кто была эта дама? Миссис Ленсдоун напрасно ломала над этим голову. Наступила полночь, а Сибилла не дала о себе знать…

Дик слушал очень внимательно. Ему потребовалась вся воля, чтобы утихомирить колотившееся сердце.

— Вам описали даму?

Миссис Ленсдоун кивнула.

— Повторите описание мне.

Женщина только начала говорить, как Дик все понял. Он узнал эту нескладно скроенную, претенциозно одетую и излишне надушенную даму. В свое время он принял ее за экономку. Это была миссис Когги.

Миссис Ленсдоун увидела, как он побледнел. Она замолчала, а потом схватила его за руку.

— Вы догадались, кто эта дама? Что, дело так плохо?

Дик с усилием покачал головой.

— Через два часа я буду все знать, — сказал он. — Может быть вы здесь подождете моего звонка? Моя квартира в вашем распоряжении.

— Нет, нет. Я пойду домой. Может быть ничего особенного не произошло, и Сибилла, вернувшись домой, перепугается, не найдя меня. А вы поезжайте и не заботьтесь обо мне. Я сама найду дорогу, а мой автомобиль стоит у вашего дома.

Дик последовал совету миссис Ленсдоун. Он буквально слетел с лестницы, вскочил в гараж и вывел машину. Ощутив в руках руль, он почувствовал себя получше. Теперь с каждой секундой он приближался к дому Когги.

Под железнодорожным мостом стояли три закутанные фигуры.

— Быстрей садитесь! — крикнул Дик.

Снид уселся рядом с ним, и тут же машина рванулась вперед. Дик неподвижно застыл за рулем, глядя на пустынную дорогу, залитую светом фар от автомобиля.

— Мисс Ленсдоун исчезла, — с трудом процедил он, — и я боюсь…

Он замолчал. Стрелка спидометра продолжала двигаться вправо.

— Я думаю, что полицейские уже в доме, — сказал Дик.

Снид покачал головой.

— Не думаю. Дело даже не в том, что наши коллеги из провинции медленно поворачиваются. Деревенский полицейский начинает действовать только тогда, когда у него есть приказ или удостоверенный вызов.

— Кстати, вы уверены, что Когги не заманивает вас в ловушку?

Дик подумал.

— Нет, — сказал он. — Выглядело все по–настоящему.

Некоторое время они ехали молча.

— Тут, кажется, недалеко усадьба «Виселицы»? — вдруг спросил Снид.

— Сейчас будет, слева, — ответил Дик.

Осыпавшаяся стена показалась из темноты. Мелькнули ворота, которые еще больше перекосились. Потом все снова погрузилось в ночную темноту.

— Какой–то мираж вся эта сельфордовская история, — задумчиво сказал Снид. — За что не схватишься — везде пустота. Хотелось бы мне знать, что у него на совести?

— У кого? — спросил Дик.

— У кого же еще? У лорда Сельфорда. Чего ради он непрерывно кружит по земному шару? Написать книгу? Повидать мир? Не надо рассказывать сказок! И что за странности для безобидного путешественника — избегать людей, постоянно переезжая с места на место? Вы вдумайтесь — сколько вы гонялись за ним, но ни разу не видели!

— Его самого — нет, но его фотографию видел, — неожиданно сказал Дик.

Снид вздрогнул и повернулся к нему.

— И вы об этом говорите только сейчас?

— А какое значение может иметь эта фотография? — спокойно спросил Дик.

— Фотография позволяет напасть на след преступника!

— Но в этом случае мы говорим о представителе высшей аристократии…

Движением руки Снид отмахнулся от этого предположения.

— Как вы достали эту фотографию? Через Гевелока?

— Нет, — ответил он. — Скорей, благодаря счастливой случайности. Лорд Сельфорд находился в Капштадте в тот день, когда туда въезжал новый генерал–губернатор. Лорд вышел на балкон поглядеть на процессию и случайно попал в кадр одному из фотографов. Когда я три дня спустя попросил швейцара описать мне лорда Сельфорда, он вместо ответа показал снимок, который опубликовала газета. Я пошел в редакцию, нашел фотографа и попросил его сделать для меня увеличенный портрет лорда.

— И как он выглядит? — с любопытством спросил Снид.

— Обычное лицо, — сказал Дик. — Но мне показалось, что я его уже видел.

Он снова замолчал. Они уже ехали по Сутвильду. По обеим сторонам широкой улицы, погруженные в глубокий сон, стояли маленькие уютные домики. Лунный свет отражался в их окнах.

Автомобиль остановился перед зданием полицейского участка с крохотной пристройкой для арестованных. Дик несколько раз стукнул в дверь. Из чердачного окна показалась растрепанная голова женщины. Она охотно ответила на вопросы Дика.

Нет, их никто ни о чем не предупредил. Ее муж сразу после обеда ушел с участковым лесничим ловить браконьеров. Телефона здесь тоже нет. Но она готова передать все, что нужно, мужу, когда он вернется.

Судя по всему, лондонские сыщики не произвели на нее особого впечатления.

Снид торжествующе посмотрел на Дика. Он опять оказался совершенно прав. Но то, что он сказал по этому поводу, утонуло в реве мотора. Машина промчалась по деревенской улице и остановилась напротив ворот Вильдхауза.

Дик посигналил, но в маленьком домике привратника, очевидно, никто не жил. Тогда он сам выскочил из автомобиля и ощупал ворота. Они оказались запертыми на задвижку. Дик отодвинул ее и открыл ворота.

Они немного проехали по аллеи и очутились перед домом с колоннадой и парадной лестницей перед входом. Все его окна были темны.

Полицейские вышли из машины и прислушались. Дом был погружен в тишину. Дик дернул звонок. Его дребезжание затерялось где–то в глубине здания.

Он подождал, затем позвонил второй и третий раз. Никакого ответа. Все было погружено в молчание.

— Если нам не хотят открывать дверь, придется выбить окно, — мрачно сказал Снид.

Он осмотрел первый этаж дома. Все окна были закрыты тяжелыми створчатыми ставнями. Стекла не были даже видны.

Тут Дик молча показал на два маленьких стеклянных окошечка, расположенных по обеим сторонам входа. Снид покачал головой.

— Кто же туда пролезет?

— Я, — лаконично ответил Дик.

— Вы? — Снид смерил его взглядом, — туда сможет влезть только пятилетний ребенок.

— Давайте поспорим, — предложил Дик.

Он побежал назад к автомобилю, порылся в ящике с инструментами и вернулся держа в руках гаечный ключ. Он потребовался, чтобы отбить краску с окна и вывинтить крепления. Через пять минут Дик вынул стекло совершенно неповрежденным. После этого он попросил, чтобы его поддержали, и ногами вперед нырнул в отверстие. Сыщик извивался, как угорь, сжал плечи и, почувствовал под ногами опору, осторожно втянул вовнутрь голову. Единственным повреждением, которое он при этом получил, была царапина на ухе.

Очутившись в доме, Дик попытался сориентироваться. Тишину нарушило только тиканье часов, похожее на биение сердца в мертвом теле. Дик преодолел чувство страха перед неизвестностью и осторожно двинулся вперед.

Внезапно он отпрыгнул в сторону и выхватил фонарик. Какой–то запах предупредил его об опасности. Он повернулся и пошел к входной двери. Она оказалась закрыта на двойной засов и цепочку.

— Я считаю, что здесь орудовали убийцы, — сообщил Дик Сниду, который вошел первым. — Здесь пахнет кровью!

— Кровью? — потянул носом Снид. — Я ничего не чувствую.

Его спутники молчали, настороженно глядя в темноту дома.

Тем временем Дик искал, где включается свет. Он нашел целый щит выключателей и начал их поочередно включать.

Полицейские осторожно двинулись вперед. Внезапно Снид остановился. Губы его побледнели. Дик проследил за взглядом инспектора и увидел за перилами лестницы скорчившееся тело.

В первый момент Дик не осознал ситуации, но, вглядевшись, вытащил пистолет и несколькими прыжками взлетел наверх. Оттуда он негромко окликнул Снида.

Инспектор поднялся на первую площадку. Лестница была не освещена, но света здесь хватало, чтобы рассмотреть белое лицо с остановившимися глазами. Перед ними лежала женщина в черном шелковом платье. На ее лице застыло выражение ужаса.

Глава 20

— Мертва, разумеется? — без надежды в голосе спросил Снид.

Дик молча кивнул.

Снид склонился над трупом.

Видимых повреждений не было.

— Разрыв сердца вследствие нервного шока, — предположил Снид. — Я как–то сталкивался с подобным случаем. Очевидно, эта женщина увидела на лестнице что–то необычайно ужасное.

— Что это у нее в руке? — вдруг спросил Дик и сам с трудом разжал судорожно сжатые пальцы.

Какой–то предмет с металлическим стуком упал на пол.

— Третий ключ усыпальницы, — тихо сказал Снид. Его голос задрожал от возбуждения.

Дик положил ключ в карман.

— Вам тут приходилось бывать, — обратился к нему Снид. — Где здесь телефон?

— В комнате рядом с библиотекой, — ответил Дик.

Что–то удерживало их обоих от упоминания имени Когги.

Они уже собирались спускаться вниз, когда заметили на ступеньках отпечаток босой ноги. След был оставлен в небольшой луже.

Дик наклонился пониже.

— Кровь, — сказал он. — Обоняние меня не обмануло.

Кровавые следы вели к двери, которая оказалась запертой.

— Захлопнули снаружи? — предположил Снид. Дик молча вернулся к машине за инструментом. Через несколько минут замок был взломан и дверь распахнулась. Они вошли в библиотеку, в которой Когги принимал Дика.

На письменном столе стоял телефонный аппарат. Его трубка висела на шнуре рядом. Дик сделал шаг вперед, и в этот момент во всем доме погас свет.

— Кто трогал выключатели? — крикнул Снид.

— Никто не подходил к щиту, — доложил сержант, охранявший входную дверь.

Дик включил фонарик. Посреди комнаты стоял большой кожаный диван. Когда сыщик обошел его, он увидел хозяина дома.

Бертрам Когги лежал на спине, подтянув ноги и неестественно выгнув спину. Голова его была разбита вдребезги.

Полицейские начали искать орудие, которым были нанесены эти ужасные раны. У камина лежала кочерга, залитая кровью.

Все ящики письменного стола были раскрыты и убийцы не оставили в них ни клочка бумаги. Дверцы книжного шкафа были распахнуты, книги валялись на полу.

Снид надел перчатки, осторожно поднял кочергу и положил на письменный стол. Потом он отдал приказание одному из полицейских вызвать из Скотленд–Ярда бригаду криминалистов.

— Наверняка, на этой железке есть отпечатки пальцев, — сказал он Дику. — Увидеть здесь такое я не ожидал…

Они зашли в кабинет. Судя по всему, убийцы застали хозяев во время ужина. На столе стояли чашки и тостер.

— Можно подвести кое–какие итоги, — сказал Дик. — Когги звонил мне в момент нападения. Миссис Когги заманила Сибиллу Ленсдоун к себе под каким–то предлогом и Сибилла — единственный человек, о судьбе которого мы еще ничего не знаем. Снид, мы должны ее найти!

Страх за Сибиллу сдавил Дику горло. Ему мерещились самые жуткие картины.

— Может быть убийца еще где–то поблизости, — пробурчал Снид, — не случайно же потух свет!

В комнату зашел полицейский.

— Меня разъединили, когда я только начал говорить с Лондоном. Скорее всего, кто–то перерезал провода!

Снид многозначительно посмотрел на Дика.

— Оставайтесь на первом этаже, Снид, — сказал тот. — Я пойду наверх.

Дик опять поднялся по лестнице, отводя взгляд от лица лежавшей на ней женщины. Он стал обходить комнаты. Все двери были незаперты, везде был полный порядок и нигде не было никаких следов визита Сибиллы. Зато по кровавой дорожке в коридоре он снова нашел след, который привел Дика к маленькой чердачной лестнице. Кровавые отпечатки постепенно бледнели, а потом превратились в отдельные капли крови.

Вдруг Дик заметил кровавое пятно на стене. Через несколько шагов фонарик Дика осветил небольшую кучку окровавленных бинтов. Сыщику пришло в голову, что здесь побывал убийца Лью Фини — великан, получивший пулю в лесу у гробницы Сельфордов.

Дик поднялся на лестничную площадку чердака.

В одной из дверей зияла огромная дыра.

В комнате был полный беспорядок. На полу лежали стул и умывальник, перевернутая кровать. И тут же — маленький кружевной платочек, испачканный кровью.

Дик стоял, не смея шевельнуться. Сердце в его груди стало таким тяжелым, что ему захотелось упасть на колени. Он глубоко вздохнул, нагнулся и поднял платочек. Монограмму Дик скорее угадал, чем увидел. Он стоял и смотрел на сплетающиеся, красные от крови инициалы «СЛ».

Глава 21

Услышав его крик, Снид взлетел по лестнице. Они еще раз обыскали помещение.

— Посмотрите сюда, — Снид посветил фонариком на дверь. — Вот здесь, внизу. Отчетливые оттиски пальцев. Кто–то просунул руки под дверь и пытался снять ее с петель. Ну и лапы! Мартин, это был тот самый тип, который преследует вас!

Дик молча кивнул. Сказать он ничего не мог, у него перехватило горло.

Снид с трудом выпрямился. Его взгляд упал на слуховое окно.

— Мне кажется, что все это похоже на бегство и преследование… А ну, Мартин, попробуйте туда влезть! Я слишком тяжел для таких упражнений.

Дик встал на стул, подтянулся и вылез на крышу. Он оказался на водосточном желобе. С одной стороны его был небольшой бортик, с другой круто поднималась крыша.

Сыщик повел лучом фонарика и увидел лестницу. Он осторожно подошел к ней и заглянул вниз. Когда они обходили дом, лестница была не видна, заслоненная выступом дома.

— Кто–то снаружи пришел ей на помощь, — предположил Дик, вернувшись на чердак. — Ей, вероятно, удалось скрыться.

Снид прикинул расстояние до слухового окна.

— Вот что, помогите мне забраться наверх! — решительно сказал он.

Если бы Дик мог, он бы засмеялся, таким нелепым было желание инспектора. Но оказалось, что толщина Снида вполне уравновешивается его силой. Единственной поддержкой, которая ему потребовалась, была пара ободряющих слов.

Инспектор уселся на крыше и стал ее внимательно осматривать. Вдруг он присвистнул:

— Этот тип и здесь успел побывать! Поглядите на это пятно.

Дик стиснул зубы. Слабая надежда, возникшая после находки лестницы, начала угасать.

— Послушайте, я придержу лестницу, а вы спускайтесь вниз и поищите следы там, — сказал Снид.

Когда Дик спрыгнул на землю, он оказался на огромной грядке. По обе стороны усыпанной гравием дорожки красовались стройные ряды кочанов капусты.

— Придержите лестницу! — вдруг крикнул сверху Снид. — Я спускаюсь!

Они вместе вышли на разведку в сад.

— Отсюда к воротам она не могла попасть. Тогда пришлось бы продираться через кустарник. Но как же она выбиралась из сада?

Снид почесал за ухом.

— Давайте попробуем обойти с той стороны.

Он протянул руку, и тут же загремели выстрелы. Темнота вокруг показалась им еще гуще после вспышек. Просвистевшие где–то рядом пули заставили полицейских залечь.

Снид повернул к Дику голову и хотел что–то сказать, но стрельба возобновилась. Пули попадали в деревья, сбивая листья. И вдруг снова настала грозная тишина.

Сыщики лежали, прислушиваясь к ней. Их нервы были напряжены до предела. Наконец, тонкий слух Дика уловил легкое шуршание. Он мгновенно выстрелил. Рядом раздался голос Снида:

— Интересно мне знать, кто там скрывается, в этом огороде? Судя по пальбе — целый полк.

— Один человек с двумя пистолетами, — тихо ответил Дик. — Но выстрелы звучали часто. Их было десятка два, не меньше.

Они все еще лежали на мокрой земле.

— Кажется, можно встать, — сказал Снид. — Воздух очистился.

— Вы думаете? — засомневался Дик, но пополз вперед.

Когда огород закончился и над головой сыщика появились ветви фруктовых деревьев, он еще раз прислушался и встал.

— Все в порядке! — крикнул Дик Сниду.

И в этот момент рядом с ним грохнул выстрел.

Глава 22

Пуля вырвала клок волос на голове Дика. На мгновение он потерял сознание и упал на колени. Сбоку послышался шум удаляющихся шагов. Дик сумел заставить себя встать и шатаясь кинулся за беглецом. Но почти сразу же налетел на проволоку и упал, зацепившись за нее. Когда он поднялся, рядом с ним стоял Снид.

— Ушел? — пыхтя спросил инспектор.

— Как видите, — ответил Дик.

Они осветили сад и увидели натянутую между деревьями проволоку. Стрелок предусмотрительно подготовил себе отступление. Сразу же за садом начиналось большое ржаное поле, и продолжать преследование было бесполезно.

Дик вернулся в дом разочарованный и разбитый. Где же Сибилла? Он вновь и вновь спрашивал себя об этом и не мог найти ответа.

После пережитых потрясений полицейских ожидала в доме приятная неожиданность. Повсюду горел свет. Сержант обнаружил, что электричество было просто выключено на щите. Тогда он отправился на поиски места повреждения телефонного провода и нашел оба конца под окнами библиотеки.

Под окнами раздался рев тяжелого грузовика. На место преступления прибыла полиция.

Снид подождал, пока отряд разбился на группы и начал обшаривать все вокруг. После этого он продолжил попытки открыть деревянную шкатулку, найденную в комнате миссис Когги. Шкатулка оказалась полной старыми письмами, счетами, использованными билетами. Даже маленький засохший букетик цветов лежал между бумагами.

— Гляди–ка, — сказал Снид, глядя на Дика. — Сердце может совсем засохнуть, но где–то в тайном уголке оно сохранит искорку романтики…

Он разделил связку писем.

— Возьмите это себе, я просмотрю остальные.

Дик развязал шнурок, и ему на колени упали два письма, исписанные прямым детским почерком. Внизу стояла подпись — «твой племянник Джонни».

— А я думал, что, кроме Коулера, у нее больше не было племянников, удивился Дик.

— Отчего же? — сухо спросил Снид. — У других ее братьев и сестер тоже, наверное, было потомство.

Они продолжали просматривать корреспонденцию убитой. Несколько минут прошли в молчании.

— Вот еще одно письмо, упоминается брат Тома. У шофера все же был брат!

Снид отложил письмо в сторону.

— Хотелось бы мне знать, — размышлял он вслух, — куда делся Коулер? Прислугу, вероятно, отослали, но от него вряд ли избавились. Нужно все вокруг обыскать. Я не уверен в том, что он не имеет ничего общего с убийствами.

— Том Коулер — убийца? — недоверчиво спросил Дик. — Это вы напрасно. Я не доверил бы ему своего бумажника, но свою жизнь готов был бы доверить в любой момент.

— Поживем — увидим, — буркнул Снид.

Но Дик не расслышал слов инспектора.

Он жадно всматривался в листок бумаги, исписанный витиеватым почерком.

«…Я только что разговаривал со Сталлетти. Он очень возбужден и сказал мне, что лорд Сельфорд серьезно болен. Прошу вас срочно сообщить, как обстоит дело. Вы должны знать лучше всех. Я буквально дрожу от нетерпения, когда думаю о том, что приближается переломный момент в нашей судьбе. Сразу же мне напишите. Преданный вам Г.Бертрам».

Дик показал письмо инспектору.

— Это почерк Когги! Я знаю это точно. Но почему он тогда называл себя Бертрамом, а сейчас Когги? Мне кажется, тут была важная причина…

Он глубоко задумался, глядя на письмо.

— Значит они все были друг с другом знакомы — Когги, миссис Когги, Сталлетти, старый лорд Сельфорд… Их что–то объединяло. Что? Когги отрицал знакомство…

— Фокусы! — зло рассмеялся Снид. — Страх перед виселицей, только и всего!

Дик продолжал просматривать письма, но ни одно из них не содержало ответа на загадку. В самом конце пачки нашлось брачное свидетельство миссис Когги.

— Они обвенчались через восемь месяцев после кончины лорда Сельфорда, отметил Дик. — Сталлетти был одним из свидетелей, второй свидетель — Уильям Броун. Кто такой этот Броун?

— Не советую искать его в адресной книге, — пошутил инспектор. — Иначе вы будете этим заниматься до будущего года.

Дик утомленно откинулся на спинку кресла. Его глаза безнадежно уставились в потолок.

— Что вы думаете делать? — сочувственно спросил Снид.

— Не знаю, — с горьким вздохом сказал Дик.

Он полез в карман и достал оттуда ключ.

— Номер третий. Но если их будет семь, кому–то придется на виселице заплатить за эту ночь!

Дик преобразился. Его энергия преодолела печаль и тревогу за судьбу Сибиллы.

— Поехали в замок Сельфордов! Посмотрите на склеп, — сказал он Сниду. Оттуда, как лучи, расходятся нити, ведущие к заговорщикам. Там мы сумеем найти следы этой ужасной тайны…

Они спустились вниз к автомобилю. Но когда Дик нажал на стартер, мотор загрохотал так, что он сразу его выключил, бросив на Снида красноречивый взгляд. Дик вышел и открыл капот. Кто–то засунул туда гаечный ключ…

Глава 23

Бывают в жизни моменты, которые остаются в памяти навсегда. Они могут отложиться где–то далеко в подсознании, но в бессонные ночи выходят наружу, наполняя душу ужасом и страхом смерти.

Именно такое мгновение пережила Сибилла, когда из чердачного окна на нее уставилось лицо Тома Коулера, а сзади пытался выломать дверь неизвестный убийца.

Лицо в окне исчезло. Дверь задрожала, но и сверху доносился шум и треск. Решетка повернулась на петлях, и окно открылось. Оттуда протянулась чья–то рука. Сибилла в отчаянии бросила взгляд назад. Она увидела, что середина двери уже выломана и в отверстие видна огромная, измазанная кровью рука. Девушка вскочила на стул и схватила руку человека, который помог ей выбраться на крышу.

— Крепче держитесь, — пропыхтел Коулер.

Он видел, как под мощным ударом рухнула дверь и баррикада перед ней развалилась.

— Быстрее! — закричал Том.

Он поднял фонарь и осветил лестницу. Сибилла стала на ее верхнюю ступеньку и, вспомнив свои детские шалости, быстро соскользнула на землю. Коулер тут же оказался рядом с ней. Фонарь ему пришлось оставить на крыше. Он поднял голову и глянул вверх. На фоне ночного неба был виден силуэт великана.

Убирать лестницу времени уже не оставалось. Коулер схватил девушку за руку, и они помчались прочь.

Было темно, только рассеянный в тучах свет луны освещал путь беглецам.

— Как жаль, что мы не можем попасть в гараж, — выдохнул Том, — но я знаю место, где можно спрятаться…

Перед ними расстилалось ржаное поле. Они с трудом пересекли его и вышли к воротам, которые оказались открытыми. Преследователя не было слышно.

Сибилла огляделась. Неподалеку белела высокая стена.

— Сельфорд–парк, — коротко сказал Коулер.

Сибилла с испугом глянула на него. Она понятия не имела о том, что дом Когги находится так близко от замка. Со всех сторон ее окружала тайна, которая непонятным образом была связана с Сельфордом!

— Я тут знаю пролом в стене, мы пройдем в парк, и вряд ли он будет нас там искать, — предложил Коулер.

— Кто он? Почему он гонится за нами? Кто кричал, как будто в доме убивают?

— Я тоже слышал крики, — тихо сказал Коулер. — Откровенно говоря, я боялся, что старик приказал убить вас… Вечером вы исчезли, а Когги утверждал, что вы ушли в замок Сельфорда. Я не поверил ему. Тогда он дал мне осмотреть все помещения, кроме чердака. Я решил выждать, пока хозяева лягут спать. И вдруг в доме раздался шум и громкие крики. Я схватил лестницу и полез на крышу. Так и оказалось: старый лис запер вас на чердаке!

Некоторое время они шли молча.

— Но кто этот страшный человек, который ломился ко мне?

— Не знаю. Это из области тех тайн, которыми здесь все окутано… Хотя я однажды видел его издалека… В жизни не переживал подобного испуга! Зрелище жуткое: великан огромного роста, в кожаных штанах, подпоясанных веревкой… Боюсь, что сегодня он совершил кровавое преступление.

Сибилла задрожала, сама не зная от страха или от холода.

Коулер внезапно остановился. В этом месте стена парка была закрыта кустами. Когда проводник Сибиллы раздвинул ветки, за ними оказалась большая дыра. Коулер пропустил вперед Сибиллу. Когда она выпрямилась, то увидела, что перед ними расстилается лужайка, залитая лунным светом. По словам Коулера, при жизни старого лорда здесь паслись его знаменитые мериносы.

Томми непрерывно говорил. Ему хотелось отвлечь девушку от мыслей об ужасном преследователе. Среди прочего, он сообщил, что миссис Когги его тетка.

— Мой брат Джонни и я, когда осиротели, попали к ней. Было бы лучше, если бы нас отдали в приют…

— Она так плохо обращалась с вами?

— Это слабо сказано. Во всяком случае сытыми спать мы не ложились. Кроме того, она с удовольствием била нас.

— У вас было нелегкое детство, — посочувствовала Сибилла.

— Видит Бог, это так! — ответил Коулер, — Когда мой бедный брат умер, я позавидовал ему.

— И вы с тех пор живете у тетки? — спросила Сибилла.

Коулер презрительно расхохотался.

— У нее? Ну что вы! Я удрал от нее одиннадцатилетним мальчишкой. Потом торговал газетами, сигаретами, был посыльным, а спал на скамейках в парке. Но это было лучше, чем жить у нее.

— Зачем же вы тогда вернулись?

— О! — сказал Коулер с загадочной улыбкой. — Во второй раз я пришел как мститель. Я крепко держал ее в руках и имел возможность этим пользоваться. Почему бы и нет? Ей удалось прокрасться на солнечную сторону, а я копошился в темной яме. К чему мне скрывать это от вас, мисс? Еще семь лет назад я был профессиональным вором и шестнадцать раз отбывал наказание.

— Это вина вашей тетки, — прошептала Сибилла.

— Я тоже говорил это себе, — вздохнул с облегчением Коулер. — Когда я последний раз стоял перед судьей, он предупредил меня, что в следующий раз я уже пойду на каторгу. И тогда я решил подвести черту. Тетка Когги была единственной моей родственницей. Но заверяю вас, ей было весьма неприятно, когда я в один прекрасный день постучал в ее дверь. Все же она не посмела меня выставить. Я прожил в их доме семь лет, и все это время держал язык за зубами, — Коулер глубоко вздохнул. — Сегодня я высказал им все. Смыл со своей души грязь, которая копилась семь лет. И не жалею об этом…

Внезапно он остановился и приложил палец к губам. Они стояли перед белой скалой, похожей на зубчатую спину дракона.

Коулер перехватил ее взгляд.

— Это каменоломня, — прошептал он. — Вдоль нее идет дорога, но она очень обрывиста и опасна. Ночью по ней идти нельзя. Мы пойдем в обход.

Том снова замолчал и прислушался. Затем он лег на землю, приложил ухо к траве и тут же вскочил.

— Уходите! — порывисто сказал он. — Пока идите одна. Видите вот тот лес? — Коулер показал на темную стену, проступавшую на фоне неба. — Идите в том направлении. Я вас скоро догоню…

Сибилла смотрела на него широко раскрытыми глазами и не трогалась с места.

— Нет! — в отчаянии сказала она. — Вы не должны один подвергаться опасности.

— Кто сказал об опасности? — нетерпеливо спросил Коулер.

Сибилла оглянулась назад.

— Бегите, не стойте здесь! — махнул рукой Том. — Здесь вы мне только мешаете!

Девушка двинулась в указанном направлении. Через несколько минут она оглянулась, но Коулера уже не было видно.

В это время тучи вновь сгустились и закрыли луну. Все вокруг погрузилось в ночной мрак. Сибиллу охватил панический страх, и она бросилась бежать.

Коулер, прижавшись к земле, ждал появления великана, шаги которого он уловил на большом расстоянии. Ему было ясно, что спастись бегством им не удастся. Оставалось попытаться спасти хотя бы девушку, пусть даже ценой собственной жизни.

Чувство страха было совершенно неведомо бывшему вору. Сообразительность и дерзость уличного мальчишки сочетались в его душе с азартом борьбы. Он был силен, ловок и умел использовать свои преимущества. Коулер был готов к неизбежной встрече с ужасным противником. Единственным его оружием был гаечный ключ, который он на всякий случай прихватил с собой.

Великан уже прошел мимо, когда Томми изловчившись прыгнул на него. Яростный вой, который издал при этом монстр, достиг ушей Сибиллы и заставил ее похолодеть от страха. Она уже добежала до леса и прижалась к дереву.

Когда чудовище расправиться с Коулером, оно убьет и ее, — поняла Сибилла. Шатаясь, она пошла вперед. Жалость к своему спасителю огнем жгла ей грудь. Плакала ли она? Сибилла и сама не понимала этого. Она спотыкалась, падала, снова поднималась и шла дальше…

Вскоре лес остался позади.

Начались холмы, а за ними мелькнул лес. Сибилла с отчаянием подумала, что могла заблудиться и теперь ходит по кругу. Она почувствовала облегчение, когда вновь вошла в лес. Здесь было темно, и приходилось ощупью искать путь между деревьями. Трава исколола девушке ноги, колючие ветви изодрали платье. Наконец, лес поредел, и Сибилла очутилась на его опушке перед просекой. Как раз в этот момент выглянула луна. Свет ее отразился на скале, в которой внезапно раскрылась темная пасть.

Это были могилы Сельфордов. Сибилла с криком упала на колени. Все двоилось у нее в глазах. Она судорожно сжала руки и пыталась удержать меркнующее сознание. Потом поднялась и, как под гипнозом, пошла к входу в могильный склеп. В ржавом замке торчал ключ.

Ледяной воздух с запахом сырости полз по лестнице вверх, охлаждая разгоряченный лоб девушки. Пока она стояла и смотрела вниз, в темноту коридора, из леса донесся новый отчаянный вопль, от которого ее кровь застыла в жилах. Все кончено, человек–зверь убил ее защитника и теперь придет прикончить ее!

Сибилла в отчаянии схватилась за прутья решетки и двери раскрылись. Неожиданно для самой себя девушка вошла в склеп, захлопнула решетку, повернула в замке ключ и вытащила его из замочной скважины. После этого она облегченно вздохнула, ощутив относительную безопасность.

В подземелье было тихо. Мертвые милосерднее живых, у них она спасется. Сибилла спустилась по ступенькам вниз, выйдя в небольшую камеру, отделенную от остальной части усыпальницы второй решеткой. Здесь она была вынуждена остановиться.

Через некоторое время сверху донесся звук шагов и какой–то рыдающий звук. Сибилла прижалась к решетке, глядя на огромную тень, появившуюся возле входа в склеп. Страх опять парализовал ее волю. Такой великан может взломать решетку, и она окажется в его власти. И тут решетчатая дверь, возле которой стояла Сибилла, неожиданно подалась назад. Она оказалась открытой.

Сибилла протянула руки в темноту, чтобы ощупать дорогу, в то же время не отрывая глаз от входа, где находился ее преследователь. Слабый крик вырвался у девушки, когда ее руку схватил кто–то, невидимый в темноте. Сильная рука, появившаяся из мрака, неудержимо тянула ее вглубь, в царство мертвых…

Глава 24

Страх Сибиллы был настолько велик, что сна не слышала собственного крика. Она была на грани потери рассудка. В отчаянии девушка нанесла наугад удар ключом, который держала в руке. Ее рука ткнулась в чью–то бороду.

— Тише, — прошипел на нее голос из могильной тьмы. — Не кричите так громко. Я не трону вас. Кто вы такая? Что вам здесь нужно?

Это был обычный человеческий голос. Сибилла чуть успокоилась и перестала кричать. Невидимая рука, придерживавшая ее, разжалась.

— Я Сибилла Ленсдоун, — пробормотала она. — За мной гонятся. И я попала сюда…

— Сибилла Ленсдоун? — повторил с изумлением незнакомый мужской голос. Феноменально! Успокойтесь, пожалуйста, леди. Я сейчас зажгу свет. Когда вы спускались по лестнице, я потушил свой фонарь.

Чиркнула спичка. В ее колеблющемся свете Сибилла увидела серые руки с траурной каймой под ногтями. Пламя в лампе взметнулось вверх. Перед ней стоял тощий человек среднего роста. Лицо его было бледным и морщинистым, с горящей парой мрачных глаз. Длинная черная борода закрывала его рот и свисала до пояса. Грязный старомодный сюртук болтался поверх не глаженных брюк. Он выглядел, как повелитель ведьм на шабаше, но, вместо того чтобы испугаться, Сибилла почувствовала, как биение ее сердца успокаивается под его пытливым взглядом.

Перед Сибиллой стоял Сталлетти. Он, очевидно, возился у двери с семью замками. Сибилла увидела сумку с инструментами возле этой двери.

— Вы сказали, что вас преследуют, — сказал бородач. Кто именно гонится за вами?

— Какой–то ужасный великан, — запинаясь пробормотала Сибилла.

Судя по бороде, его рот искривила улыбка.

— И почему он вас преследовал в три часа ночи?

И тут оказалось, что Сибилла ничего не может вспомнить. Она не знала, ни почему ее преследовали, ни откуда она пришла. Она даже не думала о великане, глядя в бездну этих глаз…

— Садитесь! — повелительно сказал ей странный обитатель склепа. Терпеть не могу разговаривать с человеком, который стоит передо мной.

Он указал ей на порог одной из усыпальниц. Сибилла послушно села, даже не ощутив холода каменного пола.

Незнакомец расхаживал перед ней по темному коридору. При этом он сдвигал пушистые брови и что–то бормотал себе под нос. Наконец, он остановился и мрачно посмотрел на дверь. Его лицо оживилось при виде скелетов, и он погладил голые гладкие черепа.

— Сколько вам лет, Сибилла Ленсдоун?

— Двадцать два года, — ответила девушка.

— Слишком поздно, слишком… — с сожалением сказал он. — Вы слишком стары для моих экспериментов. Вот если бы вы лет пятнадцать назад попались в мои руки, — человек провел рукой по лбу. — И вы не должны были быть женщиной. Зачем мне женщина?

Сталлетти сделал жест, как будто смахивал пылинку и снова начал беспокойно бродить между усыпальницами, за которыми покойники семейства Сельфордов истлевали в могильных нишах.

— Женщина — плохой материал для экспериментов, — продолжал он. — Смелая операция может свести их в могилу, и годы творческой работы будут потрачены понапрасну.

Вдруг бородач остановился перед третьей усыпальницей и стал прислушиваться. Потом он поставил лампу так, что свет ее падал на Сибиллу.

— Так что, заботливо спросил он, — человек, который вас преследовал, внушил вам страх и ужас?

Сибилла молча кивнула головой. Незнакомец убрал лампу и задумчиво погладил бороду.

— Страх и ужас можно преодолеть, если захочешь, — тихо сказал он, как будто разговаривая сам с собой. — Это не должно служить препятствием в случаях, когда предвидится значительный результат… Если бы он только не был таким неуклюжим! Своей грубой силой он сокрушает все, что стоит у него на пути… Нельзя создать материю могучей и нежной. В рамках несовершенной природы надо решаться в пользу одного или другого. Когда чувствительный мозг господствовал над кулаком великана? Когда грубый мозг повелевал тонкой рукой?

Сталлетти недовольно покачал головой.

— Но — за дело, за дело! — воскликнул он и начал рыться в карманах своего жилета.

Вытащив оттуда стеклянную трубочку, он достал две маленьких таблетки и протянул их Сибилле.

— Проглотите их… это пойдет вам на пользу.

Сталлетти начал хихикать. Его хихиканье прозвучало в этом жутком могильном подземелье, как смех сатаны.

Сибилла послушно протянула за таблетками руку.

— Это судьба? — спросил человек, поднимая лампу и глядя вверх. — Или это свободная воля? Где кончается одно и начинается другое? Загадка за загадкой…

Он опустил руку в карман, достал оттуда связку ключей и выбрал среди них ключ от третьей усыпальницы.

— Если бы все двери в этом проклятом склепе было так легко открыть, вздохнул он, вставляя ключ в замочную скважину, — сколько несчастий и тревог можно было тогда избежать…

Вдруг Сталлетти обернулся и Сибилле и строго посмотрел на нее.

— Я привык к тому, что меня слушают! Вы уже проглотили таблетки?

Маленькие красные кружочки лекарства светились на ладони Сибиллы, как злобные глаза пресмыкающегося. Она покорно поднесла ладонь к губам. Но таблетки чем–то пахли, и этот запах так сильно подействовал на нее, что Сибилла сохранила остатки самообладания. Она взяла таблетки в рот, но не проглотила их.

Сталлетти не заметил этого при тусклом свете своей лампы. Он отвернулся от девушки, чтобы открыть дверь третьей камеры склепа. Гипнотическое состояние, в котором находилась Сибилла, ослабело еще больше, и она выплюнула таблетки на пол.

Сталлетти вошел в камеру. Дверь за ним закрылась. В тот же момент его воздействие на Сибиллу полностью прекратилось. Страх еще более глубокий, чем даже тот, что внушил ей великан, поднял ее на ноги и стремительно вынес по лестнице наверх. Она все еще сжимала в руке ключ. Состояние странного возбуждения, в котором находилась Сибилла, помогло ей мгновенно открыть решетку. Она выскочила и уже хотела ее запереть, когда услышала снизу шаркающие шаги. Тогда девушка бросила ключ в траву и бросилась бежать.

Она мчалась, не глядя по сторонам. Безошибочный инстинкт подсказал ей, что страшный мрак, в который она погружалась, гораздо страшней великана.

Сибилла быстро сбежала с холма и вышла на дорогу к домику арендатора, ни разу не сбившись с пути. Этой дорогой два дня тому назад она шла с Диком. Целый мир ужасов лежал между двумя датами. Чувство тоски по Дику заставило ее вздрогнуть. Если бы она спросила у него совет, миссис Когги не сумела бы заманить ее в ловушку…

Лес уже остался позади. На востоке занималась утренняя заря. Наступающий день уверенно озарял небо красноватыми бликами.

Вдруг послышался лязг и цепная собака с лаем бросилась к ней.

Сибилла вздрогнула. Однако знакомые звуки нормального мира неожиданно вернули ей мужество и уверенность в себе. Она остановилась и заговорила с собакой, а потом бесстрашно подошла к ее конуре. Яростный лай прекратился, собака подошла обнюхать гостью. Когда Сибилла опять заговорила с ней, собака начала тереться об ее ноги. Она спокойно разрешила Сибилле вынуть цепь из кольца и, радуясь неожиданной свободе, потащила девушку за собой. К замку они подошли вместе.

Собака бежала рядом с ней. Вдруг она остановилась и оскалила зубы. Сибилла посмотрела на дом. Одно из окон подвала осветилось. Она крепче уцепилась за пса, подошла поближе и заглянула в подвал.

Это было достаточно высокое помещение, посреди которого стоял тяжелый дубовый стол, а на столе… Сибилла закрыла себе рот рукой, чтобы подавить крик изумления… мерцала керосиновая лампа, которая совсем недавно, десять минут назад, освещала могильный склеп Сельфордов.

Комната казалась пустой. Потом в углу, возле камина что–то задвигалось и в полосу света вошло существо, похожее на пещерного человека из иллюстраций к учебнику археологии. Мускулы на его руках были толщиной с канат. Длинные светлые волосы, как львиная грива, свисали с плеч, густая светлая борода обрамляла подбородок. Он был в светлых холщовых штанах, закатанных до колен.

Человек подошел к столу и поднял лампу, чтобы обследовать комнату. Лицо его ярко осветилось. Большие голубые глаза тупо уставились в пустоту. Черты лица говорили о крайнем слабоумии. Перед Сибиллой был безобидный идиот.

Она обхватила морду заскулившей собаки, но великан вздрогнул и быстро задул огонь в лампе. Подвал снова погрузился во мрак.

Сибилла отошла от дома и направилась по аллее к воротам парка, но тут же услышала быстрые шаги. Навстречу ей приближались две темные фигуры. Собака рванула цепь, ее яростный лай разорвал тишину рассвета.

— Кто там? Отвечайте, или я спущу собаку! — дрожащим голосом пригрозила Сибилла.

— Боже мой! Сибилла Ленсдоун! — послышался звонкий голос и уже в следующий момент рыдающая девушка очутилась в объятиях Дика.

Собака торжествующе прыгала вокруг них.

Глава 25

— Подожди, не спеши, дорогая, — прошептал Дик, когда Сибилла попыталась рассказать ему обо всем, что с ней произошло. — Сейчас я ничего не хочу слушать. Раньше нужно отдохнуть. Когда вы ели в последний раз?

— Вчера, в середине дня, — робко созналась Сибилла.

— Я так и знал. Пошли разбудим управляющего.

Дик обнял девушку за талию и увлек за собой, не обращая внимания на Снида, который скромно следовал на ними. Но тут Сибилла схватила его за руку и остановилась.

— Не надо идти в дом, — умоляюще сказала она. — Я только что видела там страшного человека. Он настоящий великан и похож на сумасшедшего.

— Великан? — переспросил Дик и повернулся к Сниду. — Как он выглядит?

Сибилла попробовала описать человека из подвала.

— По всей видимости, это бродяга, — сделал вывод Дик, не желавший пугать и без того измученную девушку. — Или один из тех странных святых, которые бегают полуголые и питаются кузнечиками. Я видел подобных типов в Гайд–парке. Не беспокойтесь, Сибилла. Мы оба достаточно крепкие и, к тому же, вооруженные люди.

Сибилла покорно пошла с полицейскими.

— А что, это окно было открытым? — спросил Дик, глядя на дом.

Девушка отрицательно покачала головой.

— Может быть, это гость управляющего? — пытался успокоить ее Дик. Сейчас выясним.

Он нажал кнопку звонка. Послышались шаги и чей–то сердитый голос спросил:

Кто там? Что вам угодно?

— Откройте, пожалуйста, — сказал Дик, узнавший голос управляющего. Это Мартин.

Скрипнул замок, и дверь открылась. Управляющий моргал заспанными глазами.

— Боже мой, — удивился он, — откуда вы появились? Что–нибудь случилось?

— Я думаю, достаточно, чтобы заполнить все утренние газеты, — буркнул Дик. — Но меня интересует, есть ли сейчас в замке гости?

Они все вошли в вестибюль. Снид захлопнул дверь.

— Гости? — изумился управляющий. — Здесь только я с женой.

— Мисс Ленсдоун видела очень странного человека в одном из подвальных помещений.

Управляющий посмотрел на Сибиллу широко раскрытыми глазами и покачал головой.

— Это невозможно. Все окна и двери наглухо заперты. Я каждый вечер проверяю запоры.

— Покажите нам нижние помещения, — попросил, до сих пор молчавший, Снид.

Они проходили комнату за комнатой, пока Сибилла не остановилась и взглянула на Дика.

В помещении не было никаких следов присутствия человека. Стол, где стояла керосиновая лампа, был пуст. Сибилла уже спрашивала себя не померещилось ли ей все это после ужасов пережитой ночи, но тут Дик нашел за выступом камина тяжелую палку.

— Это ваша? — повернулся он к управляющему.

— Нет. Не знаю, как она могла сюда попасть. Вчера вечером ее здесь не было…

— Вы не могли ее не заметить?

— Это невозможно, — запротестовал управляющий. — Тем более, что здесь моя жена протирала мрамор камина. Ей показалось, что на нем выступили пятна…

— Любопытно, — медленно проговорил Дик. — В романах я читал, что в старых замках бывают потайные ходы. Может быть и здесь есть что–то подобное?

К его удивлению управляющий не возразил.

— Про ход мне ничего не известно, а вот потайная комната, где–то в замке есть. Об этом мне рассказывала старая экономка, а ей про тайник стало известно от покойного лорда Сельфорда.

Дик молча наклонился и посветил в камин фонариком. Внутри вытяжки были видны железные прутья. В свое время по ним поднимались трубочисты, но для великана этот путь явно не годился.

Он снова взял в руки палку и внимательно осмотрел ее. На обитом железном конце виднелась влажная земля. Дик поднял глаза на Сибиллу. Девушка была бледна. Она без сил прислонилась к камину.

Мужчины подхватили ее под руки, отвели в гостиную и посадили в кресле. Дик с управляющим быстро приготовили кофе и поджарили хлеб. Когда Сибилла немного подкрепилась, полицейские продолжили расспросы.

Все произошедшее казалось девушке кошмарным сном. Она уже приближалась к завершению своей невероятной истории, когда вспомнила о Томе Коулере.

— Боже мой! — Сибилла в отчаянии повернулась к Дику. — Неужели он погиб?

Слезы показались у нее на глазах, и она с трудом заставила себя закончить свой рассказ.

— Я так и не знаю, что Когги было от меня нужно, — добавила она, глядя в камин, где огонь пожирал еловый хворост.

— Крики были ужасные… — прошептала она, — просто неописуемые. — Ее голос задрожал.

И мужчины не сочли возможным описать ей то, что в эту ночь происходило в доме Когги…

Дик встал и подошел к окну. Уже рассвело, и пора было отправляться на поиски Коулера. В этот момент он увидел, что к замку от дороги мчится автомобиль. Водитель еще не успел затормозить, как распахнулась дверца, и Дик увидел землисто–серое лицо Гевелока. Он поспешил ко входу, чтобы встретить адвоката.

Гевелок бросился к нему.

— Где мисс Ленсдоун? — пробормотал он.

— Здесь, — удивленно ответил Дик, — но кто вам сказал, что ее следует искать в замке Сельфордов?

— Сейчас расскажу, — заикаясь пробормотал Гевелок. — О, Боже! Что это была за ночь!

Тяжело опираясь на руку Дика, он вошел в дом, где сразу уселся на диван и начал рыться в карманах. Найдя в них письмо, он протянул его Дику. Тот осмотрел конверт. Почерк, которым был написан адрес, был ему уже знаком по прошлым письмам лорда Сельфорда. Он писал:

«Милый Гевелок! Прошу вас немедленно поехать в замок Сельфордов и приказать обыскать весь парк. Не жалейте ни усилий, ни средств. Моя кузина Сибилла Ленсдоун в настоящее время находится в окрестностях парка, и ее жизни угрожает опасность. Та же опасность угрожает всем, кто поддерживает с ней отношения, в том числе и Вам. Я понимаю, что мое письмо покажется Вам весьма необычным, но оставьте всякие сомнения. Как только найдете Сибиллу Ленсдоун, предложите ей остаться в моем доме. Только там она будет в безопасности. Завтра утром в семь часов я приеду в замок и тогда разъясню все загадки, которые вас смущают».

— Когда вы получили это письмо? — спросил Дик.

— Примерно в час, — ответил адвокат. — Я как раз ложился спать, и вдруг в дверь начали стучать и затрезвонил звонок. Когда я спустился вниз, там никого не было, но в почтовом ящике лежало письмо. Я прочел его еще внизу и смертельно испугался. Пока я поднимался наверх, в кабинете зазвонил телефон. Я подбежал, снял трубку и услышал голос Сельфорда. Я считаю, что лорд находится в Париже, а он звонил мне из Лондона. Сельфорд коротко спросил, получил ли я письмо. Я подтвердил это. Тогда он повесил трубку.

Дик молча подал Сниду письмо Сельфорда.

— И тогда, — продолжал Гевелок уже более спокойным тоном, — я решился позвонить миссис Ленсдоун. Она не спала и была очень возбуждена. Ее дочь исчезла. Вы можете себе представить, джентльмены, как я испугался? Тогда я сел в автомобиль и помчался сюда. Не могу даже выразить словами, как я рад найти вас всех живыми и здоровыми!

Дик встал.

— Мне кажется, — сказал он, бросив взгляд на Сибиллу, безучастно сидевшую в углу, — что прежде всего надо дать возможность мисс Ленсдоун хоть немного поспать. А тем временем я осмотрю местность. Уже светает.

Все посмотрели в окно и увидели солнце, встающее над лесом.

— А я? — недовольно спросил Снид, хотя он весьма уютно устроился в одном из кресел.

— Я хотел просить вас остаться и принять всех присутствующих под свою защиту, — улыбнулся Дик. — Если до семи часов не вернусь в замок, пошлите кого–нибудь на почту сообщить миссис Ленсдоун, что здесь находится ее дочь.

Через полчаса Дик уже был возле усыпальницы Сельфордов. Решетка была заперта. Он пошарил в траве, но ключа не нашел. Тогда Дик продолжил путь в направлении усадьбы Когги. Нужно было отыскать место неминуемой встречи Коулера с его противником. После долгих поисков Дик обнаружил место битвы. В одном месте здесь был пучок вырванной травы, в другом — отпечаток каблука ничего больше. Если Коулер оказался побежденным, а в этом Дик не сомневался, то победитель унес труп с собой. Оставалось ждать отряд полицейских, чтобы прочесать весь парк.

— Я рассказывал мистеру Гевелоку о странном госте замка, которого видела сегодня утром мисс Ленсдоун, — сообщил инспектор Снид, когда Дик вошел в комнату. — И мистер Гевелок опасается, что этот человек еще скрывается в доме. Как ваше мнение?

Мартин предпочел оставить свое мнение при себе, но задал встречный вопрос.

— Где может находиться потайная комната?

Гевелок тут же заявил, что все это досужие фантазии. Архитектор, который проводил ремонт замка, когда его спрашивали об этом, полностью отрицал подобную возможность. Стены замка недостаточно толсты для ходов, а план не оставляет места для потайных помещений.

— Короче говоря, — закончил Гевелок. — Здесь нет ничего средневекового, кроме скверного освещения!

— Что ж, — сказал Дик. Так или иначе, я должен доставить мисс Ленсдоун в Лондон.

— В Лондон? — переспросил Гевелок. — А как же письмо лорда Сельфорда?

— А вы принимаете его всерьез?

— Да. Это очень серьезно, — с нажимом сказал адвокат. — И я хотел бы, чтобы вы здраво подумали, стоит ли игнорировать предупреждением лорда. Я упрекаю себя в том, что слишком легкомысленно относился к странностям Сельфорда. И теперь, когда я рассматриваю его длительное отсутствие в свете нынешних событий, то мне кажется, что в нем и есть ключ ужасной тайны.

Дик кивнул, но никак не дал понять, что ему известна тайна отсутствия лорда.

— Я понимаю, что вам не очень важно мое мнение, — продолжил Гевелок, но и инспектор Снид только что сказал, что охотно воспользуется гостеприимством лорда.

— Да, — подтвердил Снид. — Я охотно останусь здесь.

Дик понял, что инспектор хочет быть поблизости от места убийства Когги. К тому же неподалеку была и усадьба Сталлетти.

— Что ж, вижу, что большинство против меня, — сказал Дик, — если и мисс Ленсдоун согласна, мы можем остаться. Но ее мать волнуется и ждет дочь.

— Что касается миссис Ленсдоун, — быстро ответил Гевелок, — я сейчас сам за ней поеду и привезу сюда. К тому же у меня есть в городе дела, о которых я совершенно забыл. Вам тут будет вполне удобно, джентльмены. Но… — тут он замялся. — На вашем месте я позаботился бы о наряде полиции. Боюсь, что в эту ночь произойдет кризис…

Глава 26

Снид заканчивал завтрак, когда за окном послышался приближающийся звук полицейской сирены. Шеф Суссекской полиции прибыл в замок Сельфордов, имея при себе приказ об аресте доктора Сталлетти.

Пока найти доктора не удалось. Один из поденщиков, живших в хижине неподалеку от усадьбы «Виселицы», рассказал, что Сталлетти разбудил его рано утром, вручил ключи от дома и попросил посмотреть за хозяйством, пока он не вернется.

Обыск не принес результатов. Раздосадованные сыщики отправились в дом Когги, где выслушали предварительный отчет врача. Снид не ошибся — миссис Когги умерла от испуга. У нее не выдержало сердце. Инспектор, проводивший осмотр сада, нашел там восемнадцать гильз от автоматического пистолета. Он удивлялся до тех пор, пока Снид не рассказал ему о ночном огневом налете. Но, в свою очередь, и Сниду рассказали о том, что Когги был знаком криминальной полиции. Правда, в ее альбоме он красовался под фамилией Бертрам. Первое преступление он совершил давно, когда открыл школу заочного обучения гипнозу. Для поступления в нее достаточно было уплатить один фунт. В течение короткого времени у Когги была тысяча фунтов, но ни одному из его учеников не удалось даже приступить к занятиям. В дело вмешалась прокуратура. Партнер Когги скрылся, избежав ареста. Этим партнером оказался Сталлетти.

— До самого последнего времени они поддерживали отношения, — продолжал инспектор, — но Когги чаще всего приходил к Сталлетти ночью.

— Почему вчера никого из прислуги не оказалось дома? — спросил Снид.

— Одна девушка заболела, другие получили отпуск. Когги задумал что–то, но ему помешала смерть.

Снид поблагодарил коллегу и медленно пошел к домику привратника. По дороге его догнала машина.

— Садитесь. Я подвезу вас до Сельфордов, — крикнул Дик. — Вам удалось схватить Сталлетти? — спросил он, когда Снид уселся в автомобиль.

Инспектор с досадой покачал головой.

— Так я и знал, — сказал Дик. — Он еще вчера ночью знал, что его игра проиграна, и поэтому сделал последнюю попытку взломать дверь подземелья. Если бы только у меня был его ключ!

— Это все равно не помогло бы, — буркнул Снид. — Он был бы только четвертый.

— Верно, но не совсем. Я надеюсь, что завтра утром остальные три будут в моем распоряжении.

— Каким образом?

— Завтра в семь утра приезжает лорд Сельфорд. До этого мы или будем убиты, или будем иметь ключи, — загадочно прошептал Дик.

Снид вопросительно посмотрел на него.

— Вы знаете больше, чем говорите, — констатировал он.

Дик сделал вид, что целиком поглощен управлением автомобиля.

В замке Дик первым делом узнал о миссис Ленсдоун. Полчаса назад она приехала с Гевелоком, и сразу же пошла к дочери.

Адвоката Дик встретил в гостиной. Тот озабоченно расхаживал по комнате. Когда Гевелок увидел Дика, он вздрогнул.

— Вы знаете последнюю новость? — прошептал Гевелок, — Лорд Сельфорд не жил в отеле, откуда пришло письмо от него. Там даже не знают его имени…

Адвокат подошел к окну. Очевидно ему нужно было собраться с мыслями. После небольшой паузы он обернулся.

— Я прикажу проверить книгу для записи приезжих. Лорд несколько раз писал мне оттуда. Я все же надеюсь… Иначе… — он замолчал и стал нервно одергивать галстук. — Иначе я передам дело властям.

Дик предложил ему сигарету. Адвокат взял ее и сунул в рот, позабыв прикурить.

— Не угодно ли огня? — улыбнулся Дик.

Гевелок вздрогнул и прикурил от спички, поднесенной инспектором. Его возбуждение слегка улеглось.

В комнату вошла миссис Ленсдоун. На ее лице отражались все волнения прошедшей ночи.

— Сибилла просила узнать, найден ли Том Коулер, — сказала она.

— Еще нет, — с сожалением ответил Дик.

— Я надеюсь, с ним не стряслось что–нибудь серьезное? — боязливо спросила миссис Ленсдоун.

— Не знаю. Коулер всегда был ловким парнем, и ему не раз удавалось выкручиваться из весьма сложных ситуаций, — утешил ее Дик, хотя он весьма сомневался в том, что Коулер жив.

Миссис Ленсдоун облегченно вздохнула.

— Я очень надеюсь, что увижу его живым и здоровым… Мне хочется лично поблагодарить его за спасение дочери.

После обеда пришли новые сообщения о Сталлетти. Один из сельских жандармов, ехавший на велосипеде, видел его. Сталлетти промчался мимо него на автомобиле. Судя по всему, он ехал в Лондон. Приказ о его аресте с описанием примет сообщили всем полицейским постам. Вечером сообщение о розыске должны были передать по радио.

Дик почувствовал, что его уже шатает от усталости, поэтому, он лег спать и через несколько часов проснулся бодрый и почти свежий. Он обошел все комнаты замка. Роскошную спальню лорда сейчас отвели Сибилле.

Глава 27

Отодвинув бархатные шторы, Дик увидел, что оба окна, через которые в спальню упал свет заходящего солнца, защищены металлическими решетками. Он открыл окно и попробовал выломать прутья, но они были жестко закреплены в каменной стене.

Инспектор простучал стены, пытаясь определить пустоты в ней, но звук удара везде оставался глухим. Тогда он решил осмотреть погреб. Крутая лестница вела из кухни в винный подвал, наполненный бочками с дорогим и старым вином. В отличие от погребов большинства старых зданий, этот не был сводчатым. Тяжелые дубовые колонны, которые уже почернели от времени, подпирали низкий потолок. Остальные помещения, примыкавшие к винному погребу, были пусты, кроме одного, находившегося под средней частью замка. Здесь были три огромные пивные бочки.

— Да, — сказал Дик управляющему, который сопровождал его, — недостатка в напитках здесь нет. Если лорду Сельфорду понадобиться, он сможет напоить допьяна целый полк.

Дик поблагодарил своего проводника, и они поднялись из погреба. Но инспектор сначала отстал, а затем незаметно вышел на кухню. Здесь он нашел нож и, вернувшись к бочкам, проковырял в одной из них отверстие. Его обоняние и на этот раз его не подвело. Дик тщательно заткнул проделанное отверстие и положил нож на место.

Удовлетворенный результатами обыска инспектор отправился к машине. Доехав до домика привратника, Дик поставил автомобиль в стороне, под деревьями, после чего вернулся в замок.

Решающий момент приближался. Дик буквально кожей ощущал накаленность атмосферы в замке, видел, как рвется занавес тайны, за которым скрывается лорд Сельфорд.

На лужайке перед домом его встретила Сибилла. Она сказала, что замок уже заняли полицейские, прибывшие из Лондона. Снид с Гевелоком разводят их по коридорам. Сибилла охотно согласилась на предложение прогуляться.

— Вы хорошо выспались? — заботливо спросил он.

— О, да. Я вновь почувствовала себя человеком. Но вы не должны жалеть меня, мистер Мартин. Все выпавшие на мою долю ужасы произошли из–за моей глупости. Ах, если бы вы знали, как я упрекаю себя из–за вас!

— Из–за меня?

— Да, мистер Мартин. — Я хорошо знаю, что вас мучила неизвестность о том, что со мной случилось. Я и сама догадалась об этом. А еще… мне сказал об этом мистер Снид.

— Он не должен был делать этого.

— Нет, мистер Мартин. Я ему за это очень благодарна. Я никогда не буду ничего предпринимать без вашего согласия. Я знаю, что с вами буду в полной безопасности.

Дик молча и порывисто пожал ей руку.

— Только бы прошла эта ночь! Я очень волнуюсь за мистера Гевелока. Чем ближе к вечеру, тем подавленней он становится. Он боится стать очередной жертвой.

— Чьей жертвой?

— Сталлетти. — Сибилла содрогнулась, произнеся это имя.

Дик был изумлен.

— Он боится Сталлетти?

— Да. Кроме того, он верит в то, что лорд Сельфорд загипнотизирован Сталлетти и делает то, что он ему велит.

— Это он сам вам рассказывал?

— Да. — Она улыбнулась с невинной гордостью. — Он доверяет мне. Он чувствует, что я понимаю его. Мужчина, вероятно, стал бы презирать его за это.

— Наш друг Гевелок — женственный мужчина, — улыбнулся Дик.

Занятая своими мыслями, Сибилла не расслышала его» реплики.

— Не понимаю я лорда Сельфорда, — задумчиво сказала она. — Долгие годы он совершенно не интересовался нами. Чего ради он сейчас озаботился моей судьбой?

— Это я могу объяснить вам, — серьезно сказал Дик. — Вы — его законная наследница.

Сибилла остановилась.

— Что вы этим хотите сказать, мистер Мартин? Ведь он молод и может иметь детей. Возможно, что он уже женат. Гевелок намекал на это.

— Можно и иначе посмотреть на это дело. Если вы вместе с Гевелоком предположите, что он живет под чужим влиянием, то наверняка найдутся люди, заинтересованные в его наследстве. Лорд Сельфорд по той или иной причине до сих пор с легкостью давал себя грабить. Согласитесь ли вы на это, никто не знает. Теперь вы видите, что Сельфорд или те, кто стоит за его спиной, имеют законный интерес к вашей личности.

— Но, Боже! — вырвалось у Сибиллы. — Ведь это же ужасно… ужасно!

— Опасность, о которой знаешь, — спокойно сказал Дик, — не так страшна. У вас достаточно друзей, которые сумеют оградить вас от нее.

Сибилла бросила на Дика растроганный взгляд.

— Когги, — продолжал Дик после минутного раздумья, — уже сделал попытку в этом направлении и поплатился жизнью. То, что он предлагал вам подписать, было, без сомнения, дарственной или даже завещанием. Таким путем он пытался получить козырь против сообщников. Может быть, он чувствовал, что ему грозит опасность, и полагал, что имея такой документ ему удастся спасти жизнь. Но его опередили и расплата была страшной.

Сибилла уже знала, при каких обстоятельствах погиб Когги.

— Но где же лорд Сельфорд? — вдруг спросила она.

— Я не знаю, — просто сказал Дик. — Могу лишь надеяться и опасаться…

Сибилла схватила его за руку.

— Вы думаете, он умер?

Дик опустил глаза, чтобы не встретиться с ней взглядом.

— Для него было бы лучше, если бы он умер, — процедил он.

В этот момент к ним подошел Гевелок. Сибилла осторожно освободила руку из руки Дика. Лицо адвоката было озабоченным и бледным, лоб прорезали глубокие морщины.

— Не поступило новых известий о Сталлетти? — спросил он.

— Нет, — ответил Дик, — но будьте спокойны, он не уйдет. Сеть уже стягивается вокруг него.

Управляющий накрыл стол в библиотеке. Обед прошел в полном молчании. Каждый был занят своими мыслями. После еды Гевелок и Снид ушли покурить, а Дик с Сибиллой вышли в сад. Через некоторое время девушка вернулась и попросила выйти мать. После оживленной беседы с Диком обе женщины попрощались и отправились спать.

Наступили сумерки.

— Кто согласиться проводить меня к могиле? — спросил Дик.

Гевелок нервно посмотрел на часы.

— Довольно позднее время для таких прогулок, и мы не можем оставлять дам одних.

— Дамы уже отправились спать, — возразил Дик, — а двадцать полицейских — достаточная охрана. Я нуждаюсь в вашем руководстве, вы не должны оставлять меня, уважаемый Гевелок.

— Хорошо, мистер Мартин. Раз вы меня просите об этом, я пойду в это… жуткое место.

— Но нам не требуется спускаться в подземелье. Для меня гораздо важнее обследовать парк.

Когда они вышли в долину, здесь царила мертвая тишина. Даже трещавший в траве кузнечик при их приближении смолк.

— Вы знаете, почему Лью Фини должен был умереть? — внезапно спросил Дик.

Гевелок с удивлением глянул на него.

— Лью Фини? — переспросил он, пытаясь вспомнить это имя.

Дик рассказал ему эту мрачную историю. Гевелок был поражен.

— Как жаль, что я раньше не знал об этом! Может быть, я еще тогда угадал бы, что это была за могила, где он пробовал свое искусство. А этот Фини назвал вам имя человека, который поручил ему взломать замки?

— Фини был не из тех, кто говорит лишнее. Но о ком же может идти речь, как не о…

— Сталлетти? — быстро договорил Гевелок.

Дик кивнул головой.

Гевелок снял шляпу и провел рукой по взмокшим волосам.

— Я думаю, что тот, кто имеет дело со Сталлетти, должен подумать о своем завещании.

Когда они взобрались на холм, Дик на мгновение остановился.

— Что это? — он указал на белую полосу, видневшуюся вдали на фоне лесистой местности.

— Каменоломни, — ответил адвокат. — Они давно уже заброшены. Даже дорога, которая туда ведет, перегорожена. Она опасна для пешеходов.

Они прошли лесом и вышли на поляну. Скала, возвышающаяся над могилами, молчаливо и спокойно стояла перед ними. На лице Гевелока отразилось облегчение, когда они повернули обратно к замку.

Двое полицейских охраняли входную дверь. Они сообщили, что некоторое время назад миссис Ленсдоун открыла окно и попросила разбудить ее в шесть часов.

— Пошли в дом, — предложил адвокат, — а то наши голоса могут разбудить…

Они снова отправились в библиотеку, где Гевелок угостил всех холодным шампанским. Его рука дрожала, когда он поднял бокал.

— Выпьем за благополучное возвращение лорда Сельфорда!

Сыщики чокнулись с ним, и Гевелок, осушив бокал, поставил его на стол.

— Если лорд сдержит свое обещание, — сказал он, — то прежде всего я верну ему обратно управление его имением. Орехи, которые по его милости приходится мне разгрызать, свинцом ложатся на мой желудок, — пошутил он.

— Только бы он приехал, — добавил адвокат серьезным тоном.

— Где вы будете спать? — спросил Дик. — Я спрашиваю, чтобы найти вас в случае, если случится что–нибудь непредвиденное.

— Я сплю во флигеле. Хоть он стоит несколько в стороне, вряд ли со мной что–нибудь случится. Один из полицейских будет в коридоре у моих дверей.

Снид с видом знатока смаковал шампанское.

— Замечательное вино, — признал он.

— Что если мы откроем вторую бутылку? — спросил Гевелок.

— Не стану возражать, — засмеялся Снид.

После второй бутылки к адвокату вернулось его обычное спокойствие.

— Вы знаете, я далеко не дурак, — сказал он, — но как ни крути, все это дело остается для меня загадкой. Какие отношения имел лорд Сельфорд с Когги, и какого черта искал неаполитанский разбойник в фамильном склепе Сельфордов?

Дик облокотился на стол и склонился к адвокату.

— На эти вопросы можно сейчас легко ответить. Вы когда–нибудь слышали имя Бертрам?

— Бертрам…

Гевелок задумался.

— Если я не ошибаюсь, так звали заведующего частной школой, которую лорд Сельфорд посещал после смерти своего отца.

— Ага, — удовлетворенно сказал Дик. — Вот мы и получили связь! Когда у Бертрама появились причины стыдиться своей фамилии, он поменял ее и стал называться Когги.

Адвокат откинулся на спинку стула.

— Бертрам и Когги одно и то же лицо? Не может быть!

— Вас ожидают и другие неожиданности, мистер Гевелок. Сегодня управляющий рассказал мне об одной бывшей экономке, в обязанности которой при жизни старого лорда входил и уход за ребенком. Не помните ее имени?

— Не могу точно сказать. Но звук ее имени как будто помню. Что–то типа Кроутер.

— А может быть Коулер?

— Коулер? — задумался адвокат. — Да, вполне возможно. Это имя мне знакомо. Постойте! Кажется, это фамилия шофера Когги? Вы сегодня несколько раз о нем говорили…

— Совершенно верно. Миссис Коулер была его теткой и женой Когги.

Наступило глубокое молчание.

— Вы это точно знаете? — спросил Гевелок.

— Так же точно, как то, что меня зовут Диком. Убийцам Когги удалось забрать все документы из письменного стола, но они не заметили маленький ящичек, который миссис Когги прятала под кроватью. Там оказалось брачное свидетельство. Таким образом выяснилось, что она вышла замуж за Когги через восемь месяцев после смерти своего господина, во время замужества еще служила экономкой в замке и уже тогда была знакома со Сталлетти. Он был одним из свидетелей при венчании. Кстати, а вы когда–нибудь видели Когги?

Гевелок отрицательно покачал головой.

— Все переговоры велись через моего управляющего. Я в это время уезжал в санаторий.

— А вам известно, — продолжал допытываться Дик, — что Сталлетти был знаком с лордом Сельфордом и даже наблюдал его в качестве врача?

— Вы удивляете меня, — с трудом сказал адвокат. — Врачом Сельфорда был сэр Джон Финтон. Лорд Сельфорд при мне никогда не упоминал имени Сталлетти.

— Однако Сталлетти был точно информирован о состоянии его здоровья, настаивал Дик.

Гевелок с изумлением посмотрел на него. Он был сильно взволнован.

— Это звучит так, — сказал он дрожащим голосом, — что за моей спиной разыгрывалась тонко задуманная интрига и во главе ее, в известном смысле, был сам лорд Сельфорд…

— Да, — согласился Дик. — Это так и звучит. Прочтите вот это письмо, он протянул руку к Сниду, и тот подал письмо из шкатулки миссис Коулер.

Гевелок прочел послание.

— Все это для меня полная загадка, — сказал адвокат. — Но ясно, что меня обманывали. Должен сказать, что чем больше я узнаю, тем запутаннее мне кажется эта история.

— Скоро приедет лорд Сельфорд, — утешил его Дик. — Он поможет нам развязать весь узел. Но уже поздно. Я предлагаю идти спать. Кто знает, что нам еще предстоит…

Снид забрал письмо и, опираясь обеими руками о стол, тяжело встал. Но когда он увидел глубокое кресло у камина, то не смог двинуться дальше и рухнул в него, как топор в воду.

— Я здесь разобью свой шатер, — объявил он. — Благословен тот, кто придумал кресло!

Четверть часа спустя Дик тихо открыл дверь своей комнаты и молча кивнул полицейскому, стоявшему на посту в коридоре. После этого он спустился по лестнице и подошел к Сниду, дремавшему в кресле.

— Уже пора, — сказал он.

Снид встал, и они направились в комнату, где Сибилла видела странного посетителя.

Фонарик Дика осветил четыре голые стены.

— Вы, Снид, подождите снаружи у дверей, но не двигайтесь. А я буду наблюдать через окно. Это может продолжаться долго, но если чутье меня не обманывает, наш великан приходил сюда не в первый и не в последний раз.

Время тянулось мучительно долго. Взошла луна и тени деревьев удивительно четко прорисовывались на лужайке. Когда ночной ветер колебал листья, казалось, что какие–то страшные привидения, взявшись за руки, начинают танцевать.

В тишине прозвучал бой башенных часов. Дик насчитал двенадцать ударов. После этого снова прошла вечность. Он уже почувствовал нервный зуд и боль в ногах от продолжительной неподвижности.

Вдруг в комнате стало светлее. Узенький луч света прорезал темноту, отражаясь на гладкой поверхности стола. Свет падал от камина. Дик чуть изменил позицию, чтобы лучше видеть происходящее. Луч увеличился до размеров широкой полосы, камин повернулся вокруг невидимой оси и открыл большую дыру в полу. Оттуда появилась рука, державшая фонарь. Этот фонарь был Дику знаком по описанию Сибиллы. Вслед за рукой появилась голова, обрамленная венцом золотистых волос, голова бога седой древности — если бы только на этом лице были видны хотя бы признаки разума! Нет, по нему блуждала только детская боязливая улыбка, находившаяся в полном противоречии с колоссальными мускулами. Гигант влез в комнату и поставил лампу на стол. Потом он повернулся и опустил руку в темную шахту. За нее схватилась другая рука. С неописуемым ужасом Дик увидел вторую, нечеловеческой мощи, фигуру. У этого великана были коротко остриженные волосы и гладкое безбородое лицо. В его глазах отражалось тупое равнодушие раба, но их нельзя было назвать невыразительными. Отпечаток звериного коварства чувствовался в этом лице с широкими выдающимися скулами и острым длинным носом. На обоих великанах были коротенькие разорванные штаны. Они прокрались вдоль стены, и бородач нажал на деревянную панель. Она отскочила. Дик увидел встроенный в стену шкаф. В тот же момент дверная ручка шевельнулась. С быстротой молнии безбородый великан подскочил к столу и потушил лампу.

Дик пробормотал проклятие, одним прыжком перемахнул через клумбу и побежал в дом. У полуоткрытой двери комнаты он обнаружил Снида, который замер, вцепившись в дверную ручку.

— Я же вас предупреждал, — зашипел Дик и влетел в комнату.

Она была пуста.

— Мне послышалось, что вы зовете меня, — извинился Снид. — А в комнате явно кто–то был. Тогда я открыл дверь и увидел… — Он встряхнулся. — Должно быть такое чувство было у Гулливера, когда он проснулся в стране великанов.

Дик не ответил. Он весь горел гневом и разочарованием. Так близка была разгадка тайны и вновь она ускользнула от него!

Он подошел к шкафу, который все еще стоял открытым, и его глаза широко раскрылись. Дик был готов к любому страшному открытию, но он увидел перед собой детские игрушки. Матерчатые куклы, раскрашенные мячи, детские кегли…

Дик ничего не сказал Сниду по поводу этой находки. Никогда еще в жизни он не испытывал такого бессилия. Он подошел к камину и попытался его сдвинуть с места, но это ему не удалось…

— Я считаю, что под камином — ход, ведущий в одну из могильных камер. Оставайтесь здесь, а я побегу к усыпальнице.

Снид попытался возражать, но Дик сейчас не был склонен выслушивать советы. Быстрыми шагами он преодолел коридор, выскочил на лужайку и исчез в тени парка.

Дорога показалась ему очень долгой. Наконец, он вышел на опушку леса и остановился, как вкопанный — откуда–то рядом доносились мужские голоса, но они имели детские интонации. Дик осторожно двинулся вперед, но когда он подходил к усыпальнице, то невольно вздрогнул.

Дверь в нее была открыта. А перед ней в ярком сиянии луны оба гиганта, взявшись, как дети, за руки, танцевали. Возле них стоял человек в узкой куртке. Рядом с великанами он был похож на карлика. Дик не мог сразу рассмотреть его лицо, но когда один из великанов отошел в сторону, инспектор узнал его. Это был Том Коулер.

Великаны остановились и что–то подняли из травы. Дик увидел в руках огромных мужчин игрушки. Они присели на траве перед Томом и начали показывать ему свои сокровища. Один из них стал дуть в дудку, издававшую хриплый, слабый звук.

Из леса раздался свист и поведение беззаботных игравших огромных детей резко переменилось. Они прижались к земле, как рабы при приближении господина. Коулер тут же исчез в кустах.

Второй свист прорезал ночную тишину. Оба великана вскочили и беспомощно смотрели на маленького Сталлетти, который появился из темноты леса. В руках у него был револьвер.

— Вот вы где, дети мои! Зачем вы скрываетесь? Ведь я вас все равно найду! — сказал он жестко и внушительно.

Он постоял перед ними, глядя холодным, твердым взглядом, а затем сказал уже помягче:

— Идемте. Вы получите сладкое молочко и сочное мясо.

Сталлетти повернулся и исчез в лесу. Оба великана последовали за ним.

И тут же из кустов выскочил Коулер, который осторожно двинулся вслед за Сталлетти и его подопечными. Дика он не заметил, хотя тот был в десятке шагов.

Они уже почти выходили из леса, когда послышалось урчание мотора. Дик, отбросил осторожность, бросился вперед, но Сталлетти с двумя пассажирами уже отъезжал. Зато Коулер успел прицепиться сзади. Машина перевалила холм и исчезла из поля зрения Дика.

Он еще стоял, не зная на что решиться, когда услышал крик. Инспектор кинулся вверх на холм. Он увидел автомобиль, который мчался по дороге вдоль затопленной каменоломни. Машина виляла из стороны в сторону, как будто ею никто не управлял. Вдруг она свернула и, подпрыгнув на обочине, рухнула в воду.

Дим помчался вниз, скользя по мелким камням. Когда он уже подбежал к воде, на ее поверхности появилась чья–то голова. Через минуту прямо к нему подплыл человек.

— Томми! — воскликнул Дик.

Коулер уставился на него неузнающим взглядом. Он выплевывал воду и плакал…

— Коулер, что с вами? — схватил его за руку Дик, — Вы спаслись, все позади!

Но Коулер закричал в отчаянии:

— Он умер, умер! А я хотел его спасти!

— Кто умер?

— Мой брат, бедный Джонни! Мистер Мартин, помогите мне. Автомобиль лежит там, под водой, и оба они в нем!

Дик не раздумываясь сбросил куртку и нырнул.

Автомобиль лежал неглубоко, но он перевернулся и зарылся в глинистую почву. Открыть дверцы было невозможно.

Поняв это, Коулер опять зарыдал.

— Мне следовало вчера убить эту сволочь, — сказал он сквозь слезы. Нужно это было сделать сразу!

— Но откуда вы знаете, что это был ваш брат?

— Я был уже готов ударить его, когда он гнался за мной, чтобы убить. Но во время драки, ощутил, что у него нет половины левого уха, точно, как у Джонни. Мой брат в детстве надорвал ухо, когда упал с дерева. Я остановился и крикнул: — «Джонни»! Тогда великан бросился на траву и ужасно завыл. Это был Джонни! Сталлетти сделал из него раба и убийцу!

Коулер бил кулаками по земле.

— Он дьявол, этот Сталлетти! Я уже давно догадывался, что он чудовище.

Томми привстал и погрозил лесу кулаком. Потом сел и посмотрел на руку.

— Единственное, что хорошего в жизни сделала эта рука — расшибла этому прохвосту голову. Я прикончил этого гада гаечным ключом.

— Кто из этих несчастных был вашим братом? — в ужасе спросил Дик.

— Безбородый. Сталлетти брил его и натирал маслом накануне убийств. Он должен был быть скользким, как угорь.

— А кто был другой? Сталлетти, очевидно, прятал его…

— Вы разве не знаете этого?

— Догадываюсь, — дрогнувшим голосом сказал Дик.

— Лорд Сельфорд, — пробормотал Коулер и рассмеялся. — Лорд Сельфорд! Владелец замка, миллионер! И у него не было ничего, кроме жалких лохмотьев и шкафа, полного старых игрушек.

Дик молчал. Он стоял, сжав кулаки и закрыв глаза. Последний потомок старого рода, обладающий атлетическим телосложением, закончил жизнь, как беспомощный идиот…

Коулер сидел на обочине дороги, обхватив голову руками. Дик сделал попытку поднять его. Но Томми только покачал головой…

Обратный путь был долгим. Когда деревья поредели, Дик увидел, что ночное небо отсвечивает красным цветом. Он побежал по направлению к замку, выскочил из леса и остолбенел.

Замок пылал! Он горел весь — от чердака до подвала. Сыпались оконные секла, из каждого окна вырывался язык пламени. Вся лужайка перед замком была ярко освещена. По ней метался какой–то странный седой человек. Он то подбегал к полицейским, которые оцепили горящий дом, то отбегал подальше от бушующего пламени. Это был Гевелок. Его трудно было узнать в пальто, наброшенном на ночную пижаму.

Дик подошел как раз тогда, когда Гевелок подбежал к Сниду.

— Сэр, не стойте так безучастно! Прикажите распилить решетку. Тому, кто сумеет проникнуть в комнату, я заплачу большую премию!

Но Снид только покачал головой. Гевелок бросился к полицейским.

— Послушайте! Спасите женщин — и я дам каждому по пятьсот фунтов!

Вдруг рядом с ним очутился Дик, который положил адвокату руку на плечо.

— Вы напрасно беспокоитесь, — сказал он. — Ни миссис Ленсдоун, ни ее дочери в доме нет.

— Их нет в доме? Что это значит? — пробормотал Гевелок.

— Это значит, что я предвидел пожар и отправил дам в Лондон.

Гевелок дернулся, но Дик крепко держал его.

— Это был недобрый час, когда вы попались в руки Сталлетти. С тех пор вы совершали одно преступление за другим. Со времени моего возвращения вы ощущали, что петля вокруг вас начинает затягиваться и решили уничтожить своих сообщников. Но судьба была против вас, Гевелок.

Губы адвоката зашевелились, но он не смог ничего сказать. Тут Снид решил, что наступил момент для официального вмешательства. Он положил руку на плечо Гевелока и торжественно сказал:

— Артур Эльвуд Гевелок! Я арестую вас по обвинению в подстрекательстве к убийству, в поджоге и растрате!

Гевелок ничего не ответил. Он закрыл глаза и без чувств рухнул на землю. Его отнесли в комнату привратника и обыскали. На шее адвоката оказалась золотая цепочка с двумя ключами. Дик забрал ключи.

Через несколько минут арестованный пришел в себя. Глаза его блуждали, пока он не увидел Дика. Гевелок долго смотрел на него, потом встал.

— Вы выдвинули против меня очень серьезное обвинение, — сказал он. — У вас есть доказательства?

Дик посмотрел на Снида, который кивнул ему головой.

— Помните, я говорил, что лорд Сельфорд присутствовал при въезде в Капштадт нового генерал–губернатора? Так вот, тогда лорда случайно сфотографировали. Я видел портрет. Это был мой хороший знакомый, неоднократно сидевший в тюрьме. Короче говоря, это был Том Коулер!

Гевелок закусил губу.

— Начиная с этого дня, — продолжал Дик, — я следил за лордом Сельфордом, не докладывая вам. Вы решились на отчаянные меры. Когги слишком много знал и его нужно было устранить. Потом вы пытались убить меня и Снида, но ни один из ваших выстрелов не достиг цели. Вам оставался только один путь — убрать наследницу лорда Сельфорда и последнего сообщника. После этого осталось бы только предъявить последнее распоряжение лорда, делающее вас его наследником. Излишне говорить, что оно было бы написано тем же почерком.

Гевелок был ошеломлен, но не сдавался.

— Хорошо, — сказал он. — Но это все косвенные доказательства. Может приехать мой доверитель, который одним махом опрокинет все ваши обвинения.

— Не ждите лорда Сельфорда, — ответил Дик. — Он умер.

Гевелок вскочил.

— Он умер! — загремел Дик. — А вы пойдете на виселицу за то, что отдали его Сталлетти для ужасных экспериментов!

Адвокат зашатался. Смертельно бледный, он шарил рукой по шее. И тут Дик протянул руку и показал ему ключи.

Гевелок рванулся вперед, но полицейские были сильнее его.

Глава 28

— Семь замков, семь ключей, — задумчиво сказал Дик, когда они вместе со Снидом направлялись к могилам Сельфордов. — Один ключ был у Когги, другой у его жены, у садовника Сильвы — третий. Гевелок и Сталлетти, как главари заговора, имели остальные четыре. Когда отыщем тело Сталлетти, сумеем открыть двадцать первую могилу.

Им пришлось подождать, пока спасатели не вернулись из каменоломни. Томми Коулер, опустив голову, шагал рядом с телом своего брата. Дик придержал его за руку.

— Вы навестите меня, Том? Мисс Ленсдоун хочет лично поблагодарить вас. И не ломайте себе голову в заботах о будущем. О вас побеспокоятся.

Коулер кивнул и пошел дальше.

Дик умолчал о том, что Сталлетти был убит еще до того, как произошла катастрофа.

Один из полицейских передал Сниду два ключа. Первым в склеп спустился Дик. Дверь в третью камеру еще оставалась открытой. Дик вошел туда и увидел вход в туннель, который, очевидна, заканчивался в комнате с камином.

Но пора было разгадывать тайну двадцать первой гробницы. Дик подобрал ключи к каждой из замочных скважин загадочной двери. Когда был повернут ключ в последнем седьмом замке, дверь открылась. Ледяной воздух ударил в лицо Дику. Снид подошел к каменной урне и поднял крышку. Под ней оказался узкий стальной ящик. Он взял его и вместе с Диком вышел из склепа.

Когда крышка ящика была взломана, полицейские увидели листы бумаги, исписанные мелким почерком Когги. Дик развернул рукопись и прочел удивительную историю.

Глава 29

Эту запись сделал Генри Кальстон Бертрам, по прозвищу Бертрам Когги. Это сделано с ведома и согласия тех лиц, которые подписали этот документ. Запись составлена, чтобы помешать, в случае раскрытия всего дела, кому–нибудь из подписавшихся оправдать себя за счет товарищей.

«Грегор виконт Сельфорд всю жизнь был чудаком, но его странности усилились в последние годы перед смертью. Тогда ему пришла в голову сумасбродная мысль реализовать все свои владения и спрятать деньги в могильной камере, где похоронен основатель рода Сельфордов и в которой он сам хотел быть похороненным. Он приказал сломать старую дверь и заказать новую из железобетона. Эта дверь тоже имела семь замков. Семь ключей от них лорд собирался распределить между семью душеприказчиками, которые должны были передать их его сыну в день двадцатипятилетия. Он посвятил в свой план адвоката Гевелока, а также доверился итальянскому врачу доктору Сталлетти.

Лорд Сельфорд был неизлечимым алкоголиком, и за три недели до смерти у него был приступ белой горячки. Припадок только прошел, когда в замок приехал Гевелок, чтобы признаться в растрате после тяжелых убытков от неудачной игры на бирже. Он на коленях умолял своего покровителя не подавать в суд. Лорд не согласился простить адвоката. Сильное волнение привело к тому, что лорда разбил паралич и его отнесли в постель. Адвокату помогли в этом экономка Елизавета Коулер и садовник по имени Сильва. Позвали доктора Сталлетти, который привел лорда в сознание. Сельфорд еще раз повторил обвинение в адрес адвоката, теперь уже в присутствии свидетелей.

Тут же лорда поразил второй удар, от которого он больше не оправился. У Сельфорда не было времени изменить завещание и Гевелок остался опекуном единственного шестилетнего сына лорда.

Доктор Сталлетти первым внес предложение о заговоре с целью поживиться процентами с капитала до совершеннолетия наследника. Свидетели этих фактов сделали Гевелока сговорчивым, и он согласился выплачивать каждому из них определенную сумму. Но со временем стало ясно, что молодой лорд страдает слабоумием. Если бы это дошло до сведения суда, то был бы назначен целый совет по делам управления его состоянием. Поэтому Гевелок отдал мальчика в частную школу, руководитель которой получал плату за молчание. Этим руководителем был Бертрам Когги.

В школе оказалось, что и физическое состояние молодого лорда вызывает серьезные опасения за его жизнь. Доктору Сталлетти удалось создать препарат, который отлично влиял на физическое развитие, но полностью тормозил умственное. Для того, чтобы определить, не представляет ли препарат опасности, решил испытать его.

Миссис Коулер предоставила для эксперимента одного из своих племянников. Испытания прошли успешно, и маленький лорд переселился к Сталлетти».

Запись была заверена подписями.

Глава 30

Дик вернулся домой только под вечер. Он подошел к шкафу и открыл его.

— Ты отомщен, Лью Фини, — прошептал Дик.

Час спустя его автомобиль остановился перед домом на Корем–стрит. Дик вышел, бросил неуверенный взгляд на знакомые окна и вошел в дом.

Дверь открыла Сибилла.

— Вы пришли, — тихо сказала она. — Я так волновалась за вас… Входите!

Она прошла вперед и завела его в гостиную.

— Это правда, что Гевелок арестован, а от замка Сельфордов остались одни развалины?

Дик кивнул.

— Да, пожар погубил ваш замок.

— Мой замок?!

Сибилла в недоумении посмотрела на него.

— Лорд Сельфорд умер, — помедлив сказал Дик. — А вы его законная наследница.

И он рассказал о трагическом конце истории Сельфордов.

Некоторое время они молчали. Потом Дик коснулся руки Сибиллы.

— Вы теперь богаты и сможете восстановить замок. Ваши дети вырастут в солнечных, светлых комнатах… Ах, Сибилла!..

— Что, Дик? — наклонилась к нему Сибилла.

— Не создаст ли ваше положение преграду между нами?

— Преграды? Какой?

— Ну, не изменятся ли ваши чувства ко мне?

— А что вы знаете о моих чувствах? — спросила его девушка. Тон ее был слегка насмешливым, совсем как во время их знакомства.

Дик смутился. Беспомощная улыбка скользнула по его лицу.

— Все и ничего, — ответил он. — Но зато в своих чувствах я разбираюсь…

Сибилла подошла поближе.

— Тогда расскажите мне о них, — прошептала она.