Король Терний (СИ)

=== Глава 3. Удушье ===

— Нет, еще не проснулась. Может, сейчас проснется? Или нет. Или сейчас?..

Я открыла один глаз. Людей в комнате не было, но на краю кровати, прямо перед моим лицом, сидела и смотрела на меня Ры.

— О, проснулась.

— Ты говоришь.

Она вдруг замолчала и застыла.

— Ты меня понимаешь?

— Похоже на то.

— Вот это да. А почему?

— Не знаю, — я поднялась, проверяя время. Семь часов утра. С лишним. — Может, побочное действие от превращения в кошку? Тогда оно может быть временным. Надо спросить об этом учителя.

Рысь прикрыла глаза и выпустила когти в одеяло, и я решилась ее почесать.

— Ты чувствуешь его?

— Кого? Учителя?

— Нет. Другого. Сюда приходит кто-то. Стоит под окнами по ночам.

— Он пытается попасть внутрь?

— Нет. Он ничего не делает. Просто стоит, а потом уходит.

— А как он выглядит?

— Как человек.

— Описать можешь?

— Два глаза, нос, рот… Чего его описывать. Все люди одинаковые.

— Одежда?

— Была на нем, да.

— Нет, какая она была?

— Человеческая. Почем я знаю? Я не разбираюсь в подобных вещах.

Я вздохнула, и тут приоткрылась моя дверь.

— С кем ты говоришь?

— С кошкой. Она сказала, что у нас ночью под окнами кто-то стоит.

— Вот как.

— Эй, что это за тон?! Я не сошла с ума от горя. То есть да, мне безмерно жаль, что Нэит мертва, но не стоит сейчас на этом зацикливаться.

— Ты на удивление логична для сумасшедшей.

— Учитель, подойди ближе. Я не смогу докинуть до тебя подушку, пока ты там.

— Сама встань. Моя же ученица мне приказывает…

— Слушай, мастер. Это может быть последствием превращения?

— Не знаю. Меня ни разу не превращали в кота. И раз уж ты проснулась, помоги мне на кухне, — сказал он и ушел, прикрыв за собой дверь.

Я плюхнулась обратно на кровать.

— Он тоже знает, что к нам приходит нечто. Но ничего с этим не делает.

— Ну, значит, бояться мне нечего, — я лениво поднялась и направилась в ванную. Ры побежала за мной.

— И ты так просто ему веришь?

— А что мне остается делать? — я выдавила зубную пасту на щетку и принялась чистить зубы.

— Мы, кошки, бегаем по всему Старому Городу, мы оплетаем его, как пауки оплетают паутиной куст. Мы много всего знаем. Тебе известна история Города?

— Нет. Она вообще кому-нибудь тут известна? Наверняка что-то типа «пришли великие мастера и основали Город», а?

— Нет. У Старого Города нет истории. Точнее, она есть, как и у всех городов. Просто она стерлась из умов людей за долгие века. Поколения менялись, Город расширял свои границы.

— А мастера? Они живут здесь веками.

— Но даже они не знают ничего об этом.

— Или знают, но скрывают?

— Маги не из тех, кто скрывают позорные страницы истории. Они принимают реалии такими, какие они есть.

— Так вы знаете его историю или нет?

— Нет. Никто не знает.

— Так. Ладно, — я отряхнула только что надетое платье. — С историей разобрались. А из важного ты мне можешь что-нибудь сказать?

Ры молча вышла за дверь, а я проследовала на кухню. Там меня ждала грязная посуда, которой становилось все больше по мере того, как учитель использовал ее для готовки. Я без лишних слов принялась ее мыть.

— Может, сходим в библиотеку на улице Книг?

— Ее там нет.

— Кого? Библиотеки?..

— Нет. Книги, что ты ищешь.

— С чего ты взял?

— Я знаю.

Я продолжила мыть всю посуду и столовые приборы, как только он клал их в раковину. Так и подошло время завтрака. Позавтракав, он нагрузил меня заданиями, оправдывая их тем, что мы много времени провели порознь, и у него банально не было на меня времени. Этим он собирался компенсировать бреши в моих и без того не особо густых знаниях. После этого мы все же отправились в библиотеку.

— То есть как, не существует?

— О, дитя, поверь мне. Если бы книга существовала, она была бы здесь, — сказала Элинор, мастер с улицы Книг. Она сидела в кресле, в очках, и смотрела в окно. Элинор знала каждую книгу в своей коллекции наизусть.

— Ладно… Спасибо.

— Всего доброго. Заходите еще.

Мы вышли из библиотеки, которая занимала половину своей улицы, и пошли домой. Вывеска и жители Города утверждали, что там были все книги мира. Выходит, все книги кроме моей.

— Я говорил, что ее там нет.

— Мне хотелось проверить. Не то чтобы я тебе не верила, просто надежда умирает последней. Я надеялась, что каким-то непонятным и неизвестным мне образом книга окажется там.

— Нельзя полагаться на чудо. Для этого есть магия.

— Создать свое чудо?

— Вроде того. Хотя я имел в виду другое.

— Трансгрессируешь меня в Варлеон?

— Ты и сама можешь трансгрессировать.

— Да, могу, но… Боюсь.

— До сих пор?

— Ну, знаешь, я не каждый день застреваю в стене, как чертов моб из компьютерной игры в текстурах! У меня это хорошо в памяти засело. С вещами как-то по-другому, понимаешь? Даже если они наполовину уйдут в стену — нестрашно, ведь ты можешь их вытащить.

— Хорошо. Я подумаю.

— Да чего тут думать, бери и трансгрессируй.

— Нет. Понимаешь… То, что охотится за тобой, не имеет тела как такового.

— Это типа призрак?

— Не совсем, но, если тебе так проще понимать, ладно. Оно уничтожает вас по строгому, им придуманному порядку. И возникает там, где находишься в данный момент ты.

— И… Сейчас оно здесь?

— Да. Не пойму, где именно, но знаю, что где-то здесь. Возможно, он принял облик человека. Может, нет. Тебя он тоже так чувствует. Он знает, что ты здесь. Но, как видишь, он может ошибиться.

— Хочешь сказать, что он чувствует меня как некую область?

— Около того.

— И… Почему он не нападает?

— Потому что я здесь.

— И что? Ты говорил, ему вообще плевать, что там и кто вокруг.

— Да. Но я — другое дело. Ты все поймешь, нужно лишь достать книгу.

— А самому рассказать не судьба?

— Нет. Это не то, что можно рассказывать.

— На тебе что, какое-то проклятье?..

— На мне — нет.

— А на ком тогда? На мне что ли?

— Тебе многое предстоит узнать, — вздохнул он.

— Да, как и всегда, Розочка, — буркнула я.

— Что?..

— Раз уж ты никому не говоришь своего имени, то я нашла отличный выход из сложившейся ситуации. Я, спустя месяц, наконец придумала, как тебя называть.

— Все ученики должны звать своих мастеров учителями. Или мастерами. Это не так важно. И обращаться на «Вы». И почему Розочка? — возмутился он.

— Ну, ты красивый и с шипами…

— Если ты пытаешься таким образом сделать мне комплимент, то спешу тебя разочаровать…

— Нет, я все пытаюсь пошутить, еще с утра, но терплю одну неудачу за другой. Хм… А что, если… А, нет-нет-нет, заведомо ужасная идея.

— Неужели?

— Что?

— Неужели ты какие-то свои идеи считаешь ужасными?

— Это очень ужасная идея.

— Понятно.

Мы подошли к воротам театра, и там я увидела Алевтину, одну из актрис театра, спешившую ко мне.

— Имей в виду, без меня ты находиться нигде кроме как дома не можешь, — сказал мне учитель тихо.

— Здравствуйте, мастер с улицы Роз, Бриджет.

— Привет.

— Здравствуй. Соболезную твоей утрате.

— Да, спасибо… Мы пока держимся. Бриджет, можно тебя на секунду?

Я глянула на учителя, и он развел руками, мол, можно идти. Мы с девушкой отошли на полдесятка метров, и она полушепотом поинтересовалась:

— Ты призрака Нэит будешь с нами вызывать?

— Вы будете вызывать ее с того света? Сегодня?

— Да. Франциск притащил эту доску… как ее… Джуманджи?..

— Уиджа. Джуманджи — это фильм…

— Неважно. Так ты с нами?

Я вновь глянула на учителя. Он терпеливо ждал и наблюдал за нами.

— Да. Только мне нельзя выходить из дома без сопровождения мастера. Сейчас… Э… Не та фаза луны… И звезды плохо выстроились… Мы ожидаем худшего. Так что, может, лучше вы ко мне придете?

— А мастер не будет против?

— Да не, он не заходит ко мне в комнату. Может, его снова куда-то вызовут.

— Ну… Хорошо. Мы придем часа в четыре. Надо будет все подготовить к похоронам…

— Они завтра, да?

— Да… Мы все будем рады видеть тебя.

Она похлопала меня по плечу и ушла.

— Знаешь, Бриджет, я тут подумал, — подошел ко мне учитель, взял под руку и неспешно повел в дом — я сам отправлюсь за книгой.

— Почему?

— Я отправил туда сегодня фамильяра. И там не все спокойно сейчас.

— Но город же заброшен.

— Людьми. То, что идет за тобой, может появиться где угодно. Кроме моего дома. Видишь ли, этаж под защитой. Ни одна сущность не сможет пройти через дверь или забраться через окно. Поэтому ты посидишь тихо. Никуда не выходя. Поняла меня? — он отворил дверь и пропустил меня внутрь.

— Да. В смысле, да, я не выйду. Но можно мои друзья придут?

— Приглашай кого хочешь. Ничто, что может причинить тебе вред, не пройдет через символы. Даже если позовешь.

Мы пообедали, учитель еще раз пятьдесят предупредил меня, что выходить действительно опасно, я столько же раз заверила его, что не буду этого делать, и он трансгрессировал в Варлеон. До прихода Алевтины и других представителей театрального искусства я разбиралась с заданиями, что дал мне еще утром мастер. Все они сводились к материалу Книг Цикла, и я открыла чистую тетрадь и написала на первой странице заголовок: «ЗАЩИТНЫЕ ЗАКЛИНАНИЯ». Но вписала я туда еще что-то кроме названия нескоро: в этом своеобразном учебнике было больше исторических справок и нюансов, нежели практических советов. Придется заняться кратким конспектом. Выписав три предложения неопределенного характера, я закрыла тетрадь и отправилась поливать цветы у себя в комнате. Все-таки, я лучше все усваиваю на практике, нежели в теории. Глянув в окно, я заметила, что на улице потемнело. Темные тучи затянули все небо. Вот-вот начнется гроза.

В дверь постучались, и я открыла, увидев на пороге долгожданных гостей.

— Мы принесли печенье с шоколадной крошкой из лавки на улице Сердец, — Франциск продемонстрировал стеклянную банку с угощением.

— Я тоже рада вас видеть, — я отошла в сторону, давая им всем войти.

Всего их было пять человек: Франциск, Роберт, Анита, Рада и Алевтина, которая несла деревянную спиритическую доску, обернутую в черный бархат.

— А твой учитель дома?..

— Нет. Он в Варлеоне.

— В Орле-где?..

— В моем родном городе. Проходите на кухню, я пока чайник поставлю. Кто какой чай будет пить?

— Да что угодно, лишь бы было жидким…

— Эй, я же предупреждал, что не знаю, как тот долбанный чай заваривать! Сколько ты еще мне это будешь припоминать?..

— Да боги, так же, как и любой другой чай.

— Меня больше всего интересует, как он сделал так, что он застыл…

— Как цемент? — поинтересовалась я, заливая в кружки кипяток. Чайник не успел остыть после предыдущего использования.

— Ага, точь-в-точь цемент.

Мы уселись за стол, открыли банку с печеньем и принялись есть его и запивать чаем. Посреди стола лежала доска. Я такие видела в фильмах, и ничем хорошим это не заканчивалось.

— Так что, когда начнем?

— Чай допьем и начнем.

— Ты говорила когда-нибудь с мертвыми, Бриджет?..

— О, ну, было дело. Правда, не через спиритическую доску. Мертвые приходят ко мне во снах, но очень редко. В основном они предостерегают о чем-то.

— Ого…

— Какие вопросы будем задавать?

— Стандартные. Первым пойдет что-то вроде «Ты здесь?», и если ответ будет положительным, то попросим назвать имя. Ну, а если и с именем все будет в порядке, то завалим вопросами об убийце.

Мы допили чай, и я убрала со стола все, кроме доски. Взявшись за руки, что вполне позволял круглый обеденный стол учителя, мы стали хором произносить фразу «НэитАмакар, что обрела покой через повешение, мы взываем к тебе, приди на наш зов» до тех пор, пока свет на кухне не замигал.

— Что теперь?.. Мы должны держать планшетку-указатель? — засуетился Роберт.

— Не, это ни к чему. Он и сам бегает.

— Дух, ты здесь?

Указатель моментально сдвинулся к отметке «Да».

— Назови свое имя.

Н. Э. И. Т.

Алевтина широко раскрыла глаза, смотря нам в лица, и закрыла рот рукой.

— Ты в порядке там, Нэит?.. — выдала она.

— Конечно в порядке, — я фыркнула. — Ад существует только на страницах Библии.

Призрак доказал мои слова положительным ответом.

— Кто тебя убил? — спросил Франциск.

Я. Н. Е. З. Н. А. Ю.

— Логично, вряд ли это кто-то сделал из ее знакомых.

— А вдруг она просто не видела? Нэит, ты видела убийцу?

«Да».

— Можешь описать его?

«Да».

— Опиши, пожалуйста.

М. А. С. К. А.

— Маска? — мы переглянулись.

— Какая маска?

С. Т. Р. А. Ш. Н. А. Я.

— Ну, уже что-то.

Г. Л. А. З. А.

— Что с его глазами, Нэит?

Б. Е. Л. Ы. Е.

С. В. Е. Т. Я. Т. С. Я.

— Подожди, — я дотронулась до своего виска, — белые и светятся?..

Перед глазами всплыло расплывчатое воспоминание. Одно резкое движение. И его взгляд в мою сторону.

— Так это не человек! Я знал это!

— Бриджет? Ты в порядке?..

— Да, я… Я просто кое-что вспомнила…

— Ты знаешь убийцу?!

— Вроде того. Да, он не человек. И… Это вовсе не маска. Это его лицо.

Они молча вытаращились на меня. Прогремел первый раскат грома.

Страшный ливень начался вполне себе предсказуемо: тяжелая атмосфера у погоды держалась довольно долго и все готовила нас к его началу. Призрак попрощался с нами и ушел, свет перестал мигать, и мы перешли в гостиную, где кошки были абсолютно везде.

— И как мы пойдем домой? У меня зонта нет.

— У меня тоже.

— У меня есть, — Франциск продолжал уплетать печенье всухомятку.

— Нас пять человек. Все под одним пойдем?..

— Да оставайтесь тут, чего вы. Пока дождь не закончится или не станет тише.

— Ну… Почему бы и нет, а?

— Ладно. Еще немного посидеть можно, так ведь?

— Да можно и много, — ответила Рада, гладя сразу двух балдеющих кошек одновременно.

— Вот и порешили.

— Слушай, Бриджет. Почему у вас так много котов?

— Не знаю. А почему символ нашей улицы — роза?

— Понятия не имею.

— Народ, а кто-нибудь наш город с высоты птичьего полета видел? Он тоже похож чем-то на розу.

— Совпадение? Не думаю, — Франциск взял из банки последнюю печеньку.

— Он снова все съел, — Рада на него даже не смотрела.

— Имею право, я же его и покупал.

— Ага, на мои деньги.

— Это все — мелочи…

— Вам не страшно? — подала наконец голос Алевтина, и все, даже некоторые кошки, посмотрели в ее сторону. — По улице расхаживает непонятный убийца с отвратительным лицом и горящими глазами, а вы просто…

— Я тебе больше скажу, он еще по ночам у нас под окнами стоит.

— Бриджет!

— Да расслабься, она пошутила.

— Нет. Не пошутила. Думаю, вы должны знать.

Они все замолчали. Даже Рада перестала гладить кошек.

— Третий этаж под защитой моего учителя, так что здесь нам нечего бояться. Все двери и окна охраняются защитными заклинаниями. Ничто, подобное убийце Нэит, не пройдет.

— Знаешь, а тут действительно спокойнее.

— Может, нам у вас на ночь остаться?

— Ну, у нас есть третья спальня, да и диван разложить можно… Надо поговорить об этом с учителем.

Раздался кошачий топот, и ко мне на коленки запрыгнула Рысь.

— Он здесь, — сказала она. — Тот странный человек здесь. Что ходит под окнами ночью.

— Ах да, забыла вам всем сказать. Я теперь понимаю котов.

— И что сказала кошка?

— Эта кошка — Ры. И она сказала, что убийца где-то здесь. Даже не знаю, паниковать нам или…

Вдруг из коридора раздался грохот. Все мы затаили дыхание.

— Паниковать.

— Что это?! — шепотом спросила Алевтина.

— Я пойду посмотреть, сидите здесь, — я поднялась с места и тихо подошла к двери в коридор.

Немного помедлив и поняв, что у меня нет никакого предмета, с помощью которого можно сотворить заклинание, вроде того же зонта, я вышла из комнаты. Ну, я по крайней мере могу поднимать вещи в воздух и швыряться ими, для этого мне проводник не нужен. Нет, надо верить учителю. Если он сказал, что эта тварь не сможет пролезть в окна и двери, то так оно и есть. Так я думала до того, как увидела, что из дыры в полу, в облаке пыли, поднимается мой самый страшный кошмар во плоти. Я видела только его спину и затылок, и зрелище было еще то: сквозь рваный кожаный плащ было видно пожелтевший позвоночник и ребра, кожа и мясо лоскутами свисали с него, оголяя кости. «Ну да, — пронеслось в голове, — дверями и окнами ему пользоваться ни к чему, если он может проделать в полу огромную дыру и забраться сюда через нее». Раздался еще один раскат грома, и я рванула обратно в комнату, захлопнув дверь. Вряд ли это его остановит или сильно задержит, учитывая его силу и то, что он был больше любого смертного.

— Так, народ, алярма, — я подбежала к окну. — До ветки допрыгнете?..

— А что случилось?..

Из коридора послышался рев, больше похожий на медвежий.

— К нам пришел убийца, и вам лучше поспешить. Здесь есть карниз, давайте, по одному.

Я стояла у окна, помогая им по очереди взобраться на подоконник и не упасть. План состоял в том, чтобы воспользоваться окном в холле третьего этажа, за пределами квартиры учителя, и бежать.

— Я боюсь высоты, — спокойно выдала Рада.

— А серийных убийц, пришедших прямиком из твоих кошмаров, не боишься?..

Она молча, без моей помощи, забралась на подоконник, перелезла на карниз и стала двигаться в сторону всех остальных. Сейчас была бы моя очередь, если бы не зомби-локомотив, вынесший дверь в гостиную с одного удара. Прямо на меня уставились два глаза, поблескивающие в полутьме коридора.

— Ух ты, а я и забыла уже, какой ты красавчик, — не понимая собственных слов, выдала я и отправила в полет кресло, под которым прятались коты и, оставшись без защиты, разбежались подобно тараканам. Выигранное время я постаралась потратить с пользой, взобравшись на подоконник и перебравшись на карниз. Плоскость опоры оказалась много уже, чем я себе представляла, в лицо тут же ударил дождь, стекая потоками по щекам, лбу и подбородку. Я вжалась спиной в стену, продвигаясь все дальше. Карниз был мокрым и скользким, и я боялась, что не смогу удержаться и… Я посмотрела вниз. Еще никогда третий этаж не казался мне таким высоким. Да, вряд ли я умру, но я больше не в теле кошки. Если упаду — сломаю ногу, возможно, не только ее.

Вдруг из окна высунулся по пояс убийца. Он увидел меня и, вытянув руку по направлению ко мне и зацепившись за край платья, потащил на себя. Я не удержалась и, не найдя, за что можно зацепиться руками, полетела вниз. Я смотрела на удаляющегося монстра, в руке которого остался клочок черной ткани моего платья. Приземление было жестким. В основном если сравнивать с моей мягкой кроватью. Почва совсем размякла от ливня, да и я упала прямо в лужу, но это была явно не кровать. Боль медленно расползалась по телу. Я еле перевернулась на живот и попыталась подняться. Вышло не очень хорошо. Точнее, вообще никак не вышло. Конечности отказывались слушаться, и я никак не могла их напрячь, они были каким-то мясными лианами, но никак не руками.

Позади меня раздался такой звук, будто кто-то уронил с крыши мешок кирпичей. Я оглянулась. Ко мне шел человек с двумя белыми светящимися глазами. Когда он подошел на достаточное расстояние, чтобы достать меня, монстр схватил меня за шкирку и потащил к дубу, что находился от нас в десятке метров. Веревки при нем не было, и этот факт заставил меня произнести такую фразу:

— Скажи мне, что не на своих кишках меня вешать будешь…

Мы обошли дуб, и я увидела, что на ветке уже висела петля. Я стала лихорадочно искать что-нибудь, чем можно было кинуться в этот ходячий труп, но на этот раз мания учителя к идеальному порядку сыграла со мной злую шутку. Веревка обвила мою шею, и монстр, затянув петлю потуже, отправил меня в свободный полет.

Я, конечно, знала, что повешение — далеко не самый приятный вид казни. Я знала, что петля сдавит мне горло, как только я потеряю опору. Что вдохнуть будет просто невозможно. Но чтобы настолько… И что будет боль, я не знала. Когда мой труп снимут с дерева, на шее абсолютно точно останется синий след от веревки.

Я делала бесполезные попытки вдохнуть, болтаясь из стороны в сторону. Легкие будто охватило судорогой. Я попыталась просунуть пальцы под петлю, но она была слишком тугой. Убийца смотрел на это, не отрываясь ни на секунду, и мне начинало казаться, что он улыбается. Эта рваная щель, через которую были видны редкие острые зубы, всегда у него была, но сейчас она смотрелась по-особенному зловеще.

Когда я наблюдала за смертью Солара, мне было интересно, почему он не сопротивлялся. Почему не кинул в учителя увесистой веткой, что валялась неподалеку. Но сейчас я ясно поняла: когда ты болтаешься вот так вот в петле, даже если ты еще не смирился со своей смертью, ты банально не можешь сосредоточиться и сообщить предмету нужную силу. И в нужную сторону. В глазах начало быстро темнеть, я перестала сопротивляться, отпустив веревку. В первый и, видимо, последний раз чувствую себя такой тяжелой. Я закрываю глаза, еле-еле замечая резкое движение перед глазами. Монстр будто тонул в чем-то прямо на земле.

Я обнаружила себя сидящей за столом. За пустым столом, в своем старом доме. Рядом сидели родители, брат и сестра, Лора. Остальных видно не было.

— Прискорбно, весьма прискорбно, — начал отец, и мать шикнула на него.

— Роджер, это совсем не то, что она хотела бы сейчас услышать! Не волнуйся, милая, — она мило улыбнулась мне. — Все в порядке, и ты теперь с нами…

— Но у меня еще есть дела… Как мне отсюда выйти?

— Бридж, детка, какие у мертвых могут быть дела?

— Но я не умерла. Я не чувствую себя мертвой.

— Хорошо, — она была терпелива со мной, как с маленьким ребенком, у которого никак не выходит выучить алфавит. — Что последнее ты помнишь?

— Мы болтали с друзьями, — соврала я.

Мать зацокала языком, отец издал короткий смешок.

— Врать бесполезно, — сказал брат, смотря в пустоту за окном. — Ты не оживешь только от того, что отрицаешь свою смерть.

— Тебя повесили.

— Лора!

— Мам, но это правда.

— Расслабьтесь, я не умерла.

Они все, кроме, пожалуй, брата, который продолжал сверлить взглядом окно, посмотрели на меня, словно я была сумасшедшей.

— Если бы ты не умерла, то не сидела бы здесь, — критично заметил отец.

— Да вся наша семья уже заведомо трупы…

— Не говори так, Джеймс.

— А что это, собственно, было? Тот мужик с фонариками вместо глаз.

В их взгляде появилось сочувствующее сожаление.

— Это то, что не остановится, пока не перебьет всех нас.

— Ну, это и умственно отсталому понятно. Кто он? Или вы тоже не в курсе?

— Мы… Мы не уверены.

— То есть не знаете? — похоже, никому из них не было приятно признавать свою неосведомленность в таком важном, жизненно важном, вопросе.

Брат продолжал смотреть в окно. При жизни он был не таким. Он был полным энергии энтузиастом, обожающим трепаться обо всем на свете, а сейчас он был бледен, с черными овалами синяков вокруг глаз. Я поднялась и подошла к окну, за которым не было абсолютно ничего, лишь черная пустота, и наткнулась на свое отражение. Я мало чем отличалась от брата. Вдруг в пустоте за окном вспыхнул слабый красный свет, почти незаметный из-за пожирающей его темноты. Я обернулась. Брат теперь смотрел мне в лицо.

— Доченька, сядь на место и подожди с нами своих сестер.

Губы брата двигались, но звука не было.

— Бриджет?..

Я неожиданно поняла, что он говорит одно и то же слово. Снова, снова и снова. «Иди».

— Бриджет, делай, что говорит тебе твоя мать, — подал голос отец.

«Иди». «Иди».

Я медленно и тихо двинулась к двери.

— Бриджет. Сейчас же сядь на место.

«Иди». «Иди». «Иди».

— Бриджет!

Я рванула дверь на себя, за спиной раздался крик, больше похожий на смешение звука циркулярной пилы и скрежетания металла по стеклу. Я сделала шаг в темноту, и дверь за моей спиной закрылась.

Я дернулась в попытке подняться, но собственный вес тянул меня вниз. Я ощущала прежнюю слабость. Тело находилось в кровати, в моей спальне. Дверь была чуть приоткрыта, и через щель в комнату проникал шум некоего копошения на кухне. Полежав, вслушиваясь в эти звуки, я поняла, что учитель устроил уборку, и сейчас он, похоже, начищал стол до блеска. Вовремя я обратила внимание на свои руки. Они были почти что скрещены на груди и держали старую потрепанную книгу. Я покрутила ее в руках, разглядывая. Это была она. Да, она безусловно потеряла свой прежний вид, валяясь в заброшенном и полуразрушенном здании (странно только, что она не заплесневела), но это была она. На третьей странице красовалась надпись: «Король Терний». Все верно.

Я снова попыталась подняться, на этот раз не так резко. Теперь у меня получилось. С разочарованием отметила, что кусок подола платья действительно был оторван, а на улице светило солнце. Я бы хотела сказать, что прошлепала босыми ногами до кухни, но двигалась я на самом деле довольно тихо. Книга была при мне. По дороге отметила, что мастер заделал дыру в полу. Он, кстати, стоял спиной ко мне, нагнувшись над столом, и натирал столешницу сухой тряпкой, убирая с ее поверхности мокрые разводы.

— По-моему, ты сейчас в столе дырку протрешь.

Он остановился, убрал рукой назад волосы и повернулся ко мне, расправляя в руках тряпку, а затем складывая ее несколько раз пополам.

— Ты очнулась. Как ты себя чувствуешь? — сухо поинтересовался он. — Голова кружится?

— Нет.

— Болит?

— Нет.

— Что-нибудь вообще болит?

— Нет. Чувствуется остаточная слабость и все.

— Это временное явление.

Я сократила расстояние между нами в долю секунды и обняла его, уткнувшись головой ему в грудь. Он сначала поднял руки, но потом положил тряпку на стол и обнял меня в ответ. Я сдавленно всхлипнула.

— Спасибо…

— За что? — удивился он.

— Ты спас мне жизнь, — из глаз начали течь слезы, они почти сразу же впитывались в одежду учителя.

— Я… очень сильно опоздал. Извини, что тебе пришлось пережить это…

Я покрутила головой, не отрывая лба от тела мастера.

— Ты как никогда вовремя… В противном случае, я бы сейчас сидела за одним столом со своими родителями, Джеймсом и Лорой.

Он утешающе провел рукой по моей спине. Это была не истерика, это было, скорее, счастье, которое нельзя выразить улыбкой или смехом, только слезами.

— Ты голодная?

— Честно говоря, не очень.

— Тебе надо поесть, — он прекратил объятия и подошел к холодильнику, открывая его и доставая что-то изнутри. — Ты пролежала почти сутки, восстанавливая повреждения.

Я послушно села, положив книгу на стол.

— Ты убил его?

— Его нельзя убить. Я просто запер его на время, но он снова выберется.

— Ты просто похоронил его заживо на территории театра?

— Нет, его забрали тернии. Он сейчас не в нашем мире.

— Ясно. Так что он такое?

— Читай, — мастер кивнул на черную книгу, лежащую рядом со мной.