Король Терний (СИ)

=== Глава 4. Король Терний ===

В лавке у мадам Ле Ро освещение было неярким, а окна зашторены. На полках были расставлены различные любовные смеси в аккуратных бутылочках с бирками, сухие ароматические смеси трав для проведения ритуалов, в основном одной и той же направленности, и привораживающие пищевые добавки для обычных смертных. Мастер улицы Сердец любила любовные истории и старалась поддерживать их существование любыми способами. Но, видимо, на моего учителя действует далеко не любой способ.

— О, кого я вижу! — обрадовалась она, только завидев нас у себя на пороге.

— Здрасте.

— Бриджет и ее учитель!

— Уверены, что не наоборот?

— Более чем. Что я могу вам предложить?

— Ничего, — резко оборвал ее учитель. — Мы пришли вернуть вам это, — он поставил банку с чаем на прилавок.

— Что, неужели не сработало?..

— Да мы и не пытались, — призналась я. — Сами попробуйте заставить его выпить или съесть что-нибудь подобное.

— Зачем Вы ей это продали?

— Кому? Бриджет? Я не…

— Да нет же, Джулии.

— Э-э, — она попыталась вспомнить, но, похоже, понятия не имела, о ком мы.

— Такая блондинка, выше меня всего на полголовы, а уже считает себя высокой.

— Вряд ли ее это хоть немного характеризует…

— Я вспомнила! — Ле Ро была примерно одного роста со мной и, я была уверена, хорошо меня понимала в этом вопросе. — А почему, интересно, я не должна была продавать ей чай? Она пришла за ним, заплатила за него и ушла. Она же не сказала, что он нужен для Вас.

— А мысли ее читать не пробовали?

— Мысли — это личное, и я никак не могу вторгаться в чужой разум! И кроме того, что это за тон?

— Да, мастер права. Грубиян, — театрально фыркнула я.

— Вы, мадам Ле Ро, — начал он после небольшой паузы более мягким тоном, — помнится, на Поднесении спрашивали у меня, почему я содержу театр. Вот, полюбуйтесь, — он указал в мою сторону сразу двумя руками.

— О, теперь и я правда ясно вижу…

Я поклонилась, будто ожидая оваций и букетов, летящих в мою сторону.

— Признаться, у меня такое впервые, — он облокотился на прилавок. — А нет у вас чего-нибудь от наглых учеников?

— Можете забрать чай, что Вы принесли. По-моему, в самый раз.

— Нет, — он снова встал прямо, как-то сразу посуровел и поднял указательный палец, будто собирается пригрозить мастеру с улицы Сердец. — Никаких. Привораживающих. Чаев.

— У меня не только чаи, у меня…

— Я понимаю, Вы, прежде всего, хотите продать мне что-нибудь, и не хотите возвращать деньги за чай. Могу Вас заверить, они мне не нужны. Ни чай, ни деньги, я имею в виду. А теперь мы вынуждены откланяться…

— Да, я уже, — заметила я. — Откланялась.

Учитель бросил на меня смиряющий взгляд.

— Знаете, — вдруг сказала Ле Ро, — а у Вас и одним взглядом все неплохо получается.

Он промолчал. Мы попрощались и вышли из лавки на улице Сердец.

— Мы пойдем в кондитерскую? На улице Сердец она потрясная. И я хочу кексик.

— Нет. Ты не заслужила.

— Эй, да ладно? Меня повесили вчера, ты… Ты ведь помнишь это, да?

Он остановился и снова недовольно посмотрел на меня. Уж в который раз за день. Амплуа у него такое что ли?

— Ладно, пошли. Только не пытайся закатывать сцены или взывать к моей совести у всех на виду.

— Может, мне еще и на людях с тобой не появляться? Сидеть все время дома, переписывать старые бумаги, ждать, пока меня в следующий раз повесят… Возможно, летально…

— Бриджет! Что я только что сказал?

— Не знаю, мяу, не понимаю по-человечьи, — я толкнула дверь кондитерской и чуть ли не вжалась лицом в витрину. Останавливало то, что люди полировали ее и стирали с нее отпечатки после каждого такого посетителя, и я точно не хотела быть в их числе.

Впервые кексик обозначал действительно кексик, а не пакет кексов, торт и упаковку кислого мармелада. Меня восхитило то, что он был с темно-фиолетовым кремом на верхушке, и на нем была посыпка в виде звездочек. Крупный желтый полумесяц, торчащий из него, дополнял картину ночного звездного неба.

— Ты необычайно быстро сегодня, — заметил учитель, встречая меня у выхода.

— Да, — я убрала пакет в сумку, и мы направились к театру.

С мыслью о том, что дома меня ждет чай и вкусный кекс, идти было крайне легко. Подгоняло и то, что я сразу же сяду за книгу. Все-таки, у меня хватило терпения откладывать ее до этого момента.

Но у театра нас не оставили в покое, у ворот стояли мастер с улицы Пик и его ученица. Я с криком «Робин!» кинулась обниматься. Мастерам нужно было обсуждать «важные» вопросы, в которые их ученикам не надо совать носы, и я принимала это.

— Мы так давно не виделись…

— Ага, с Поднесения.

— Но тебя не было на Поднесении.

— Была. Я уснула, пока ты рисовала Сама-знаешь-кого.

— С каких пор ты превращаешься в кошку?..

Мастера направились в здание театра, и мы последовали за ними. Говорить тихо не имело смысла, так как они беседовали друг с другом и абсолютно точно не слушали нас.

— С тех самых пор, как вывела мастера настолько, что он превратил меня в кошку, лишь бы я заткнулась, — я хихикнула. — А вы здесь зачем?

— Мастер хочет одолжить одну рукопись. Ее не было в библиотеке Элинор. Она сказала, что ее взял мастер с улицы Роз, и мы пришли сюда.

— И о чем она?

— О ликантропии, — тихо ответила Робин, явно смутившись. Мы стояли на лестничной площадке третьего этажа, а учителя скрылись в дверном проеме.

— О, точно. Он уже узнал, да?

— Да.

— Ну да, было бы странно, если бы он не узнал, что его ученица — ликантроп, да еще и за год обучения.

— Он хочет мне помочь.

— Снять проклятье ликана?

— Нет, не снять… Мне нравится быть волчицей. Он хочет, чтобы я это контролировала.

— Все учителя хотят, чтобы мы себя контролировали.

— Твоему мастеру, похоже, очень тяжело в этом плане.

— Да, так и есть. Говорит, настолько неподдающийся контролю ученик у него впервые. Впрочем, как, похоже, и ликантроп у твоего мастера.

— Еще раз спасибо, — донеслись до нас слова Илдвайна. — Робин, идем.

— Пока, Бридж, — она помахала мне на прощанье, и они трансгрессировали прочь.

— Спустя год он начал решать проблему, — констатировал учитель.

— Не осуждай, — я махнула в его сторону рукой. — Он же начал. По-моему, это прекрасно. Он все равно классный.

— Он?

— Ага. Ты ведь с самого начала знал, что Робин — ликантроп, да?

— Да. Как и то, что ты ведьма.

— Тяжело видеть всех насквозь?

— Сначала — да. Потом привыкаешь. Ты, кажется, хотела выпить чаю, — сказал он, впуская меня в дом.

— И правда, а я уже и забыла… — я скинула туфли и сдвинула их ногой к стене. — Иногда твой тотальный контроль моих мыслей бывает полезен.

— Можно подумать, этот хаос у тебя в голове можно контролировать, — он поставил на газ чайник. — Не хочешь прочесть книгу, пока вода закипает?

— Не-е, — я сидела и смотрела на нее. Она до сих пор лежала на столе. Там, где я ее оставила. — Точнее, хочу, но не так быстро. Нужно насладиться моментом, посмаковать…

— Ты умудряешься откладывать истину до последнего, даже когда все ключи уже находятся у тебя, ты ими просто… не пользуешься, — он возмущенно развел руками.

— Я воспользуюсь, обязательно. Но потом. А сейчас кексик, — я достала его из пакета и положила на стол.

Учитель заварил нам двоим чай. Сам он сладкое редко ел, а чай всегда пил без сахара. Просто чай. Ради чая. Я быстро выпила его и смолотила кекс, внутри которого, оказывается, был еще и лимонный джем. Потрясающая вещь. Пора было приняться и за книгу.

По объему эта история была не слишком большая, да и книга была тонкая. Я быстро прочитала историю о Короле Терний. Следующая история называлась «Хозяин Солнца», но я не стала даже смотреть на нее, только на название. В итоге я молча отложила книгу и уставилась на учителя.

— Прочитала?

— Да.

— Все понятно?

— Ничего не понятно.

— Хорошо. Что именно тебе непонятно? Хотя нет, что тебе понятно?

— Ну, были маги… Для легкости назовем их маг А и маг Б. Так вот, жили они себе, жили, а потом маг А взял и помог человеку. Человек такой пришел к себе в деревню, собрал всех, повел линчевать мага…

— Вешать.

— А?

— Он повел его вешать. Не линчевать. Линчевание — это отрезание кусков от…

— Да неважно. Суть в том, что мага А убили. А его семью спас маг Б. Он же ты. Разнес там всех, моя любимая часть.

Учитель кивнул, подтверждая каждое мое слово.

— А потом сын мага А мстит убийце. Кстати, об этом. Знаешь, по-моему, в то время у людей было что-то странное с логикой.

— В каком смысле?

— Ну блин, сам посмотри. Человеку помогают, и он такой в благодарность убивает спасителя. Человек убивает мага, и его в наказание оживляют. Что за фигня вообще?

— Да, я знаю, своеобразно, — он вздохнул. — Он так хотел отомстить. Чтобы убийца жил вечно.

— Да черт подери!

— Не выражайся.

— Сын мага А его оживил и проклял, и убийца должен был ему подчиняться. Зачем он приказал ему убивать каждого своего потомка, что воспользуется силой оживления?!

— Потому что он хотел, чтобы его потомки навсегда поняли простую истину — не помогай человеку. Поможешь — будешь убит.

— А по-моему, он просто идиот.

— Давай без оскорблений своих предков.

— Да он жил тыщу лет до меня, он мне кто? Пра-пра-пра… и еще сто-пятьсот таких пра, дедушка.

— Да. Но он умер буквально одиннадцать лет назад. Он же маг, ты помнишь?..

— О, ну… И все равно он — идиот.

— Согласен, — вздохнул мастер.

— Просто кто так делает?..

— Твоя семья так делает.

— Я бы отреклась от своей фамилии, но у меня ее и без того нет. Да я даже не умею своей силой пользоваться! Я узнала о ней только что буквально. Я ее ни разу в жизни не видела. Как и Лора… За что?..

— Вот с этого начинаются события нашего времени. Мне стоит внести ясность, твой предок, тот самый, входил в число великих мастеров, здесь, в Старом Городе. При всем при этом, параллельно он основал Варлеон, где вы, семья основателя, жили ровно до того, как он умер.

— А от чего он умер?

— Повесился.

— Оу… Ну вот опять! Кто вешается в двадцать первом веке? Есть же пистолет… Зачем мучиться, если можно просто вынести себе мозг на стену? Вот серьезно, я один раз повисела и больше не хочу. Нет, конечно, со стороны это выглядит по-другому… Но черт возьми!

— Так вот, после его смерти, проклятый воскресший должен был упокоиться. Но вместо этого, он стал уничтожать всех потомков покойного мастера. Ты и твои сестры живы сейчас лишь потому, что его остановил я, а мастера спрятали вас среди людей, отдельно друг от друга. Так ему было тяжелей вас найти. Вряд ли он нашел бы тебя, не явись ты в Старый Город. Люди гасят магию, и ты использовала их как этакое защитное поле.

— Подожди… Так почему он при тебе не нападает тогда?

— Он меня боится. Я убил его однажды. Он, наверное, под впечатлением. Знает, что не может умереть, но боится со мной связываться. Да и Варлеон предупреждал его обо мне…

— Чего?..

— Его так звали. Твоего предка.

— Так он город в честь себя назвал? Ни ума, ни фантазии…

Учитель пожал плечами.

— Так или иначе, я могу запереть его на какое-то время. Но убить его нельзя.

— Но как-то же можно? Я имею в виду, что можно снять с него проклятье. И я думаю, раз уж я здесь, я могла бы попробовать. Не знаю, правда, как, но могла бы. Я же прямой потомок. Вроде того.

Мастер задумался.

— Может получиться… Лет через двадцать, если не умрешь, — вполне.

— Я так сразу мотивацию и прилив сил почувствовала, как ты в меня веришь. Видишь другой вариант, умник?

— Потрясающее неуважение.

— Ну да.

— То есть, ты узнала, что я — один из старейших магов этого мира, что я — единственный обладатель своей уникальной способности, что…

— Что, сам себя не похвалишь — никто не похвалит?

— Что я основал Старый Город, в конце концов!

— Ты основал?

— Ты карту его видела?.. Он в форме розы!

— Прикольно. А почему об этом никто не знает?

— Потому что я против. Не хочу привлекать к себе внимание.

— Ну да, ты же не виноват, что ты такой классный и талантливый, — я тыкнула его в плечо пальцем.

Он громко выдохнул и закрыл лицо руками.

— Я тебя предупрежда-ала-а, — пропела я. — Ты сильно переоценил мои возможности год назад.

— Нет, не переоценил, — пробубнил он в руки. — Я недооценил твой невыносимый нрав и скверный характер.

— Да, характер у меня действительно скверный. Как жить, да?

— Знаешь, — он убрал руки и горько улыбнулся. — У отца Варлеона был такой же ужасный характер.

— Характерная черта нашей семьи. Возможно, поэтому нас всех вешают.

— Нет. У покойного мастера был нормальный характер. Да, он наделал ошибок за свою жизнь…

— Но он хотя бы быстро умер. И тебя не бесил.

— Я уже и забыл, каково это…

— Когда тебя кто-то бесит?

— Да… Кхем, да. Итак, с историей разобрались. Тебе все понятно? Касательно истории.

— Да, думаю, да.

— Хорошо. Практические вопросы?

— Да. Как тебя зовут?

— Не скажу. Что-то еще?

— Обидно. Тогда… Я не умею создавать кристаллы. Вообще никакие. Никогда не умела.

— Научишься. Считай, я частный учитель твоей семьи, — он передал мне нож. — Давай.

— Что?

— Порежь руку. Несильно. И попробуй залечиться. Просто представь, как рана затягивается. Поняла?

Я кивнула и поднесла нож к предплечью. На какое-то время я остановилась, выбирая место, и, морщась, сделала неглубокий надрез. Кровь медленно потекла одной струйкой. Я старалась представить, как рана просто исчезает, но спустя минут пять ничего так и не произошло, а кровь и вовсе свернулась.

— Ни у кого не получается это с первого раза. Тут нужно много…

Я, не дожидаясь окончания фразы, полоснула руку в другом месте. Ничего не происходило. Через минуту мне начало казаться, что там что-то двигалось, копошилось, словно черви. Медленно оттуда стали вылезать крошечные кристаллы. Я скривилась, потому что само по себе неприятно и больно, когда твою рану разрывает чем-то еще больше. Сначала я думала, что они красные, но, когда они стали больше, я поняла, что они просто были покрыты кровью, а на деле они белые и полупрозрачные. Вдруг их рост прекратился. По самому большому с тихим хрустом пошла трещина. То же самое произошло сию же секунду и с остальными, и они просто рассыпались у меня на глазах. Сначала в кристаллическую крошку, затем в песок, а после и в пыль, исчезая. Царапины больше не было.

— Ух ты…

— Вот видишь?

Я занесла руку с ножом, готовая снова сделать еще одну полосу на руке, но учитель меня остановил. Он схватил меня за запястье и забрал из руки нож.

— Хватит, Бриджет, — он сполоснул его водой, вытер полотенцем и поставил в подставку для ножей. — Думаю, ты поняла принцип.

— Это больно. Выращивать кристаллы в своих ранах. Очень неприятно. Само ранение не так сильно болит, как это… самолечение. И воскрешение людей происходит так же?

— Да. Только кристалл покрывает всю поверхность тела.

— Ого. И он может распространяться не только на одного человека? То есть… Вполне можно оживить половину кладбища, да?

Учитель напрягся.

— А почему ты интересуешься?

— Расслабься, я не буду никого оживлять. У меня даже сил на это сейчас не хватит.

— Конечно хватит, можешь даже не сомневаться. Вас и не на такое хватало. За всю мою учебную практику бывало всякое. Но почему именно половина кладбища?..

— О, я сравнительно недавно видела сон.

— Продолжай.

— Казнь Солара. Кажется, так его звали… Я не уверена.

— Солар был твоим предком и действительно обучался у меня. Он же изображен над входом на кухню.

— Так значит, это все же масштабное явление?

— Да. И его необходимо контролировать. Кроме того… Ты понимаешь, что это значит? Твой сон?

— Э-э… Угроза?..

— Возможность. Ты можешь связываться со своими предками через сон. Свяжешься с Варлеоном и сможешь узнать, как уничтожить его творение.

— Да уж… Делов-то…

— Ничего страшного. Вот с чем, а со сном у тебя никогда проблем не было.

Я лишь скривилась. Перспектива шатания по пространству снов не казалась мне такой замечательной и манящей. И тем более, не представлялся мне разговор со своим предком такой чудесной идеей, которой ее видел мой учитель.

Часы пробили одиннадцать. Солнце давно село, и от окна приятно веяло прохладой.

— Время там течет по-другому. Я вытащу тебя ровно через минуту.

— А если я не успею? Или не смогу найти выход, что ты открыл для меня?

— Если не успеешь найти мастера — нестрашно. Спустя немного времени снова попробуем. Но выход тебе найти придется. Иначе ты умрешь.

— Поняла.

— Хорошо. Теперь, прежде чем погрузить тебя в сон, давай повторим правила.

— Не разговаривать с людьми без глаз, — я лежала у себя на кровати, скрестив руки на груди и смотря в одну точку на потолке.

— И? — мастер подвинул кресло поближе к кровати и сел в него, наклонившись ко мне.

— И если глаза у них белые. Как это вообще выглядит?

— Как будто зрачок и радужка отсутствуют, — я периферийным зрением заметила, как в руке у него блеснул серебряный таймер. — Просто белое глазное яблоко. Без всего. Потом тебе нельзя подходить к зеркалам. Если увидишь — обходи. Нельзя чтобы оно зафиксировало твое движение. Делай что угодно, но не отражайся в нем. Если все же случилось так, что ты в нем отразилась, — ни в коем случае не смотри на свое отражение.

— А что будет, если посмотрю?

— Твою душу сожрут, и на ее место в твое тело придет нечто иное. И тогда я буду вынужден убить это.

— Ясно. Буду избегать зеркал.

— И последнее правило.

— Не говорить никому своего имени.

— Хорошо. Ты готова?

— Ага. То есть нет, но поехали. Сейчас вечность ждать будем, пока я приготовлюсь.

— Нет, мне нужно, чтобы ты была готова.

Я вздохнула. Он выждал несколько секунд и добавил более теплым тоном:

— Ты должна полностью расслабиться.

— Тогда возьми меня за руку.

Он сжал крепко мою ладонь у себя в руке. Она была сухой и теплой, намного теплее моей холодной руки. Откуда-то появилось нечто, напоминающее чувство стыда, только оно было связано с разницей температур наших рук. Меня позабавило это, и я улыбнулась, а затем прикрыла глаза и кивнула ему. Последнее, что я услышала перед падением, был щелчок таймера. Минута пошла.

Голова закружилась, и я поняла, что падаю вниз, как какая-то Алиса в Страну чудес. Я попыталась закричать, но голоса у меня не было. Не было никаких звуков, кроме медленного тиканья таймера. Чем глубже в темноту я падала, тем медленнее он тикал, пока не затих насовсем. Я упала на твердый, словно камень, пол, но боли не почувствовала, а потому с легкостью поднялась на ноги.

— Ладно, — я принялась осматриваться вокруг.

Из темноты, похожие на призраков, плавно появлялись полупрозрачные силуэты домов и людей, постепенно обретающие плотность. Я узнала этот город, Старый Город. Конкретно, это была улица Полумесяца, она проходила рядом с парком. Я отправилась вниз по улице, вглядываясь в лица призраков, идущих по своим делам. У всех них не было лиц, только смазанные, нечеткие пятна. Видимо, мой мозг не потрудился их сначала запомнить, а потом воссоздать во сне. Они спокойно проходили сквозь меня, не стараясь даже отойти в сторону. Похоже, призраки меня не видели.

Вдруг справа, из подворотни, раздался скрежет. Я дернулась, но увидела там лишь мусорные баки. И все равно нужно сходить и проверить. Я делала один шаг за другим, осторожно приближаясь к мусорным бакам. Они совсем близко, и я уже вижу, как что-то за ними все же есть. Один решающий шаг, чтобы выяснить, что это. От неожиданности я чуть не вскрикнула, и зажала рот руками. На меня, точно так же, как и я на него, с закрытым руками ртом, смотрел мастер с улицы Полумесяца. Глаза у него были на месте, и я выдохнула с облегчением.

— Мастер, что Вы тут делаете?

— Ты что, не слышишь его?! — прошипел он мне.

— Кого?.. — непонимающе заморгала я, но меня тут же схватили и посадили на землю, все за те же мусорные баки. — От кого мы прячемся? — я перешла на шепот.

Он только шикнул и зажал мне рот ладонью, и я увидела, как по камням дороги рядом с нами ползет кривая тень. Ее обладатель шел в потоке призраков, но у него единственного была тень. Он двигался как-то слишком неестественно, да и анатомия у него, даже для тени, была очень и очень неправильной и искаженной. Движение его сопровождалось скрежетом и металлическим звоном цепей, будто он тащил за собой на цепях камень или любой другой тяжелый предмет. Его тень скрылась, а скрежет начал стихать.

— Что это было?.. — я еще боялась переходить на нормальную громкость и говорила шепотом.

— Это кошмар, один из них. Видимо, наш общий. Ты же ученица мастера с улицы Роз, я прав?

— Да, мастер с улицы Полумесяца. Так почему Вы здесь?

— Выбрал неудачный момент чтобы поспать. А ты?

— Ищу мертвых родственников. Вы мне поможете?

— До моего пробуждения. Или до того момента, как я перейду в следующий сон, забыв этот. Куда пойдем?

— Вы не знаете, где дом мастера Варлеона?

— О, у него здесь никогда не было дома. Он не состоял в Совете. Но он останавливался в отеле, всегда в одном и том же номере. Я цифру, к сожалению, не помню, но помню, где он территориально находится. Могу показать.

Я кивнула, и мы выбрались из-за мусорных контейнеров. Длинный светло-серый плащ мастера волочился за ним прямо по дороге. Хорошо, что это просто сон, и хорошо, что мой учитель этого не видит. Он сошел бы с ума. Но Полумесяца, кажется, это ничуть не волновало, и он продолжал идти и подметать пыль на дороге сновидений.

Вдруг я вижу нечто, и мои глаза раскрываются так широко, что на секунду я начинаю переживать, что мои глазные яблоки выпадут из глазниц. Передо мной стояла я, только было ей не больше шести лет. И у нее не было глаз.

— Привет, сестренка! — сказала она мне с обычным для детей выражением.

Я сглотнула слюну и глянула на мастера. Тот отрицательно махал головой, и я кивнула ему, мол да, я понимаю. Он взял меня за рукав и потянул дальше, а я постаралась идти и не замечать свою копию с двумя черными дырами на месте глаз. Другая я, похоже, не приняла нашего отказа и решила нам отомстить. Раздался детский крик, по громкости превосходящий турбину самолета. Мы с мастером схватились за голову, попытались закрыть уши, иначе, я думаю, наши головы просто взорвались бы. В какой-то момент мне показалось, что девочка перешла на ультразвук, так как мы перестали ее слышать. Когда я обернулась, она уже мало напоминала меня в детстве. Теперь кожа ее была бугристой и серой, с гнойными пузырями и черными полосами вен на лице. Ее рот зиял огромной дырой, челюсть будто опустилась ниже плеч, растягивая лицо в длину. Она просто стояла так, уставившись на нас.

Учитель с улицы Полумесяца схватил меня за плечи, быстро развернул и скомандовал бежать, и я не задумываясь подчинилась. За нашими спинами уже был слышен грохот и звон цепей. Мы свернули в узкий проход меж двух домов, и мастер начаровал толстую бетонную стену до самых крыш.

— Ну, это должно сработать, — сказал он и запнулся.

Мастер сделал неустойчивый шаг в мою сторону, еще один, и упал на колени, истекая черной жидкостью. Он смотрел мне прямо в лицо.

— Бе… ги… — прохрипел он, прежде чем его утянуло цепью обратно, ломая стену его телом и его тело этой стеной.

Я побежала прочь, не разбирая дороги. Направо, налево, направо, направо, налево… Дышать становилось все тяжелее. Боли не было, как обычно после долгого бега, но я задыхалась, задыхалась во сне. Было решено перейти на шаг после того, как я неожиданно зашлась кашлем. Я брела вперед по улицам, и каким-то чудом все равно вышла к отелю. Должно быть, особенность всех снов. Вот только я не знала, в каком Варлеон останавливался номере. И Полумесяц, как на зло, перешел в другой сон. Небось сидит сейчас в здании Совета, кексики с Ле Ро кушает…

Я подошла ко входу в отель. Он был, очевидно, заброшен, что было странно, потому что он никогда не был таким. Никогда. Но сейчас у него даже не было парадных дверей. Я посмотрела вверх, в небо, и с ужасом осознала, что оно целиком и полностью красное. Нет ни облаков, ни солнца, ни луны, ни звезд. Все это напоминало апокалипсис все больше и больше.

Я прошла в холл, обходя трухлявые доски, свалившиеся когда-то с потолка и служившие до этого балками. Год назад я останавливалась здесь на ночь, и сейчас мне было трудно узнать строение. Со стороны коридора раздалось тихое постукивание. Даже, не постукивание, а равномерный стук о пол. Будто кто-то делал медленные шаги на металлических шпильках. Звук нарастал, и что-то меня в нем смущало, а его источник все приближался, и я спряталась за столик администратора. Наконец нечто вошло в холл и остановилось, то ли прислушиваясь, то ли принюхиваясь. И тут я поняла, что мне не понравилось в этом звуке. Он был такой, будто у его обладателя четыре ноги, а не две. Новый кошмар продефилировал ко входу в другое крыло и остановился. Снова затих, издал еле слышный клокот и продолжил движение по коридору в правом крыле. Я, не желая с ним больше встречаться, юркнула в левое и обнаружила себя в своем старом доме.

— Ну вот, а я-то уж было подумала, что все будет довольно легко…

Кошмар, похоже, никак не хотел от меня отставать, а цоканье, сопровождавшее его, достигло меня много раньше его непосредственного появления. Недолго думая, я спряталась в шкаф, стоящий у двери. Через узкую щель между дверями я смогла рассмотреть то, что меня так долго искало. Может, когда-то оно и было человеком, но сейчас им определенно не являлось. На голове у него было нечто непонятное, отдаленно напоминающее противогаз, ребра сильно выпирали и натягивали его желтую кожу, словно она была на барабане. Кошмар был очень костлявый и передвигался на четвереньках, только его конечности больше походили на конечности паука с металлическими наконечниками. Ими-то он и стучал о пол.

Существо дошло до окна в конце коридора, развернулось и пошло в обратную сторону. Только я представила себе, как выхожу из шкафа сразу после того, как он уйдет, как монстр встал напротив моего убежища. Я затаила дыхание. Без понятия, были ли у него глаза, но он смотрел прямо в щель шкафа, откуда на него в ужасе уставилась я. Он булькал и клокотал, и он непременно нашел бы меня, если бы откуда-то не раздалось мяуканье. Кошмар дернулся, прекратил издавать какие-либо звуки и ринулся на звук. Я смогла спокойно выйти из шкафа.

Походив по дому, открывая двери и заходя в каждую комнату, надеясь выйти таким способом обратно в гостиницу, я уже потеряла почти всякую веру в то, что мне это удастся. Скорее меня сожрет монстр. Открыв так очередную дверь, я с ужасом утыкаюсь взглядом в зеркало. К счастью, оно стоит не под тем углом, чтобы я могла в нем отразиться. Но это было близко. Периферийным зрением я заметила движение на подоконнике. Готовая кричать от ужаса я повернулась к окну. Между двух цветочных горшков с драценой сидел черный пушистый кот моего учителя и смотрел мне в лицо. В том, что это был именно он, я нисколько не сомневалась. Я неуверенно подошла к нему и поднесла руку к его голове, и он боднул ее.

— Ты спас меня, — зачем-то сказала я ему. Будто он сам этого не знает. — Поможешь мне найти Варлеона? Или его номер? Что-нибудь…

Он замурчал, а потом спрыгнул с подоконника и пошел прочь из комнаты. На выходе он остановился и оглянулся проверить, иду ли я за ним. Я шла. Так мы дошли до поворота в другой коридор, ведущий в столовую, и он остановился. Я выглянула за угол. Кошмар направлялся в одну из комнат, и, когда он зашел в дверной проем, мы миновали коридор. Все было бы хорошо, если бы не громкий клокот за нашими спинами. Он погнался за нами.

Я, схватив кота, побежала вперед, к дыре в полу, которой в реальном доме не было. Достигнув ее, я спрыгнула, а точнее просто рухнула в нее, падая на спину на пол отеля и по-прежнему держа на руках кота. Боли не было, и это все еще было удивительно для меня. Тварь уже спешила пролезть в дыру, но что-то пошло не по ее плану, и дыра стала исчезать. Она махала перед нами своими железными лапами, похожими на ржавые лезвия, пока потолок не сросся целиком у нее на поясе. Прекрасно понимаю ее в этом плане. Трансгрессия порой и не такое с юными колдунами делает. Существо повисло, не пытаясь больше вырваться, и я наконец-то смогла подняться на ноги. Подходить и проверять, живо ли оно, мне совершенно не хотелось. И кот был со мной согласен. Он спрыгнул и мягко приземлился на лапы.

— Тебе нужен Варлеон или его комната? — мурлыкнул кот.

— Ты… Черт, я никак не привыкну, что понимаю вас. Желательно Варлеон, потому что я не хочу самостоятельно перерывать его записи.

— Следуй за мной.

Он рысью побежал к лестнице, и я постаралась не отставать от него. Мы спускались, казалось, вечность. Я уж было хотела начать возмущаться, что не помню, чтобы в отеле было столько этажей, но лестница закончилась. Кот подвел меня к двери с надписями: «Подвальное помещение» и «Только для персонала!», и я толкнула дверь, пропустила туда сначала кота, а потом зашла и сама. Помещение было обшарпанным, краска на стенах потрескалась, металлические шкафчики насквозь проржавели, а побелка давно осыпалась с потолка, валяясь теперь кусками на полу.

Черный кот подошел к одному из металлических шкафчиков и встал на задние лапы, упершись передними в дверку. Я послушно открыла шкаф. У него не было задней стенки, а за ним, прямо в стене, была дыра. Мы с котом шагнули в нее, и нашим глазам предстал современный рабочий кабинет, разве что без компьютера. За столом, к нам спиной, сидел человек.

— Мастер Варлеон? — неуверенно позвала я.

Человек дернулся, как от разряда тока, достигшего его головного мозга, и резко повернулся к нам во вращающемся кресле. На меня испуганно уставился мужчина, явно старше сорока, с бородой чуть выше плеча и глубоко впавшими глазами.

— Ты еще кто такая?! — гаркнул он на меня.

— Ну, во-первых, привет, деда, — я помахала ему рукой. — Точнее, перед «деда» должно стоять не меньше пятнадцати «пра», но это не так важно. А во-вторых, я не люблю, когда на меня повышают голос. Даже учитель этого не делает, а он первый в этой воображаемой очереди.

Он с сомнением стал меня разглядывать.

— И тебя учит мастер с улицы Роз? — в его голосе появилось недоверие, но тон он все-таки сменил.

— Это так. А теперь давайте сразу к делу. Мне нужно знать, как уничтожить Вашего спятившего монстра на побегушках, — я подошла ближе.

— Спятившего… Монстра?.. — он уставился в пол, сосредоточившись на данном вопросе.

— Да. Он должен был подохнуть вместе с Вами, но что-то пошло не так, и он спятил, — после этой моей фразы, мужчина все же осознал, о каком монстре я говорю. — Он попытался убить всю мою… нашу семью, мастер. Он убил моих родителей и старших брата и сестру. Он бы и меня убил, но…

— Но за тебя, конечно же, вступился твой мастер, — последние слова он буквально выплюнул. — И ты пришла сюда, чтобы я дал тебе то, чем можно монстра убить, так?

— Я хочу снять проклятье.

— Снять! Проклятье!!! Ха! — он зло расхохотался. — Нет, он должен мучиться, ходить по земле в своем гниющем теле! За все, что он сделал, он…

— По-моему, — перебила его монолог я, — он ничуть не мучается там без Вас. Даже наоборот, развлекается, мстя не столько Вам, сколько нам. Вы вообще меня слышали? Он мою семью убил! А не одного отца, как у тебя, — я резко перешла с ним на «ты», потому что потеряла малейшие крупицы уважения к нему.

— Проклятье невозможно снять, — он криво улыбнулся, и лицо его все пошло морщинами.

— Я не верю тебе.

— И убить его тоже невозможно.

— Ты — идиот, если действительно так думаешь. Если ты не понимаешь, как его снять, то могут понять остальные.

— Ха! Ну и как они это поймут? — он было принялся снова хрипло смеяться, но я настигла его в одно мгновение и дотронулась до его лба.

Он вцепился в подлокотники так, что костяшки его пальцев побелели. Его трясло, словно он сидел на включенном электрическом стуле. Перед моими глазами проплывали все его воспоминания начиная от рождения, даже те, которых он давно не помнил. Я не успевала их рассмотреть, сразу отбрасывая прочь в поисках одного. Наконец достигнув нужного, я вытянула его рукой, будто это воспоминание было чем-то материальным. Я отпустила своего родственника и принялась осматривать предмет у себя в руке. Это была соломенная кукла, перевязанная темно-красными лентами. Вот оно.

— Верни-и ее… — прохрипел мой предок.

Он еще не мог встать, да и в себя толком прийти не успел. Только тянул в мою сторону дрожащую руку и брызгал слюной.

— Что, в Старом Городе такому не учат, да?

За спиной у меня раздалось протестующее «мяу». Я обернулась на кота, стоящего у дыры в стене.

— Ты же просто можешь мне сказать. Зачем мяукать?

— Идем. Время.

Мы вышли, и я со злости захлопнула дверку шкафа. Старый упертый идиот. Открыв дверь, ведущую из подвального помещения на лестницу, я не поверила своим глазам. Здесь был не один кот учителя, далеко не один. Здесь были чуть ли не все они. Рыжие, черепаховые, серые, белые, черные, полосатые коты ждали меня, восседая на ступенях и полу. Дождавшись, они как один сорвались с места и стали наворачивать вокруг меня круги, бросаясь под ноги (из-за чего я чуть не упала), наступая друг на друга. Вскоре они бежали вокруг меня, доставая мне до плеч, этакой башней из котов, которая все росла. Вот она уже выше меня, и лестничную площадку я вижу только в редких просветах, возникающих между их мельтешащих лап. Я провалилась сквозь пол.

— Минута, — сказал учитель, щелкая кнопкой на таймере.

Первое, что я осознала очнувшись, было то, что он до сих пор держал меня за руку. Правда, в тот же момент он ее отпустил. Второе, что нам нужно найти соломенную куклу, о чем немедленно сообщила учителю, принимая сидячее положение.

— Куклу? Среди его личных вещей?

— Да, — киваю я. — Уничтожим ее — существо потеряет свое бессмертие. Только я без понятия, где именно она находится.

— Ну, все его вещи после смерти хотели отдать вашей семье, но все мы знаем, что тогда произошло. Они должны лежать в хранилище, под зданием Совета. Можешь подать заявление на…

— И прождать полгода максимум, прежде чем меня убьют. Нет, спасибо. Отчаянные времена требуют отчаянных мер.

— Предлагаешь ворваться туда?

— Ну да. Ты же мастер. И ты крутой. Сможешь сделать так, чтобы мне не пришлось ждать…

— И отвечать перед законом за незаконное проникновение. Я тебя понял.

Я улыбнулась ему, зная, что он действительно меня понял.

— Когда пойдем?

— Завтра утром. Уже довольно поздно…

— Знаешь, я пока воздержусь ото сна. Я тогда долго в нем провалялась, а теперь я еще и все запомнила.

— Кошмар?

— Два. Один из них убил мастера с улицы Полумесяца. Может, чаю?

— Я поставлю чайник, — вздохнул он.

Хранилище оказалось чуть больше, чем я ожидала. Раз так в пятьсот. Огромный каменный коридор, огромные двери с золотыми номерами на каждой. Здесь было темно и мрачно, словно мы спустились в темницу средневекового замка. Мастер сам точно не знал, где находятся личные вещи Варлеона. Точнее, он посмотрел в книге администратора, что вещи находятся в хранилище номер одиннадцать. Но пока что мы проходили двери с номерами 987 слева и 1566 справа. Следующие номера оказались 1012 и 301.

— Они что, расположены в абсолютно случайном порядке?! — не сдержала я удивление.

— Да.

— А что-нибудь попроще нельзя было построить? Это же твой Город!

— Все забыли об этом задолго до того, как было построено хранилище.

— И, то есть, мы должны просто идти и искать нужный номер? Который может быть в самом конце?

— Да.

— А потом еще и искать эту куклу в груде ненужного магического хлама?..

— Да.

— Я уже жалею, что согласилась пойти с тобой…

— Можно подумать, я тебя спрашивал. Я не мог допустить повторного нападения.

— Поэтому потащил в темный лабиринт под Старым Город. Потрясно, учитель. Ты прямо могешь.

— Ты не могла бы говорить нормально?

— Нет, мне же не тысяча лет. У тебя нет какого-нибудь поискового заклинания?

— Есть. Но здесь оно не поможет. Магия здесь не работает.

— Магические глушилки? Серьезно?..

— Существуют не только законопослушные маги, Бриджет.

— Ну да, есть такие, как мы. Они вваливаются без разрешения в хранилище, пусть и преследуя благие цели. А добрые власти выкладываются по полной, лишь бы отяготить наш путь или вовсе помешать нам.

— У тебя своеобразное видение ситуации.

— Нет, это у них оно своеобразное. То, что мы не вписываемся в рамки закона, не делает нас преступниками. У нас отчаянная ситуация…

— Требующая отчаянных мер, — продолжил он за меня. — Я тебя понял. Но давай не отвлекаться от нашей отчаянной цели, отчаянно смотря на номера дверей.

— Он еще и издевается, — пробубнила я себе под нос, на что учитель только хмыкнул.

Идти молча для меня было просто нереально. Особенно в таком месте. Нужно было срочно разрядить атмосферу.

— Может, когда закончим с этим монстром-душителем, купим новый чай?

— Надеюсь, не у мадам Ле Ро?

— Нет. Он, я уверена, очень вкусный, но нет. Я хочу зеленый. И чтобы там было манго.

— Посмотрим, может, что и найдется.

Больше я ничего придумать не смогла, и мы снова шли в тишине. Тут я заметила, что на одном из камней, из которых состоял пол, были цифры.

— Учитель, здесь одиннадцать, — я ткнула пальцем в камень.

— Хм, и правда, — он обошел его, осматривая, а затем стукнул по нему тростью. Где-то в темноте лабиринта скрипнула дверь.

— Она открылась?

— Идем, — мы поспешили туда, откуда до нас донесся скрип.

Когда мы прибежали к двери номер одиннадцать, она и правда была открыта.

— К ним всем нужны разные ключи, — объяснил учитель, пока мы входили внутрь. — Обычно они находятся у обладателей ячейки, но в таких случаях, как этот…

— Они маскируют ключи под окружение? — я изогнула одну бровь. — Они бы еще на дверь пятнашки поместили. Гении, блин.

— Гении или нет, но мы бы так и не попали сюда, если бы ты не заметила тот камень.

— Боги, да раз уж я его заметила, отсюда любой вор-неудачник все вынесет.

Он промолчал. Я посмотрела туда, куда устремлялся его взгляд. В глубь ячейки.

— Черт возьми… Нам это все перерыть надо?!

Нашему взору предстали горы и горы хлама. Среди него угадывались артефакты, картины, одежда, статуи, книги и музыкальные инструменты, преимущественно смычковые, но были и духовые. Горы эти были до самого потолка, выше меня раза в четыре.

— У моего предка были явные проблемы, — заключила я.

— Да, расставаться с вещами он точно не умел.

— По-моему, это какая-то психическая болезнь.

— Может быть. Нужно поскорее найти куклу.

Я забралась на вершину ближайшей горы и принялась осматривать все, что попадало мне под руку, скидывая в проход ненужные, уже осмотренные предметы. Так вниз полетел какой-то засушенный веник из цветов, деревянная кружка, небольшой гобелен с изображением быка, серебряная тарелка, кроличья лапка, зимнее пальто, женская розовая шляпка, пара металлических вешалок, хлопковая ночная рубашка, противогаз, подарочный набор ароматических свечей и еще много различных вещей. Когда я наткнулась на черный зонт-трость, восхищению моему не было предела. Наконечником на загнутой ручке был серебряный череп. Зонт был прочный, его было невероятно удобно держать в руке. Кроме того, я явно ощущала некоторую долю магической силы в нем. Это же проводник!

— Бриджет, — оторвавшись от кучи хлама, оборвал мой восторг учитель, не без укоризны в его голосе и взгляде, — не отвлекайся.

— Я могу забрать его себе?

— У тебя уже есть зонт-проводник.

— Но он мне нравится.

— Давай я куплю тебе другой проводник в лавке на улице Костей?

— Готова поспорить, он оттуда же. И мне нравится именно этот, — я показательно взмахнула им в воздухе.

— Это воровство.

— Да ладно? А куклу мы типа одолжим у него, да? Слушай, просто прими то, что без зонта я отсюда не выйду.

Учитель тяжело и громко вздохнул, почти рыкнул, и этот звук эхом разнесся по ячейке. Мастер продолжил разгребать свою кучу.

Время здесь тянулось очень медленно. И никакого прогресса от нашего занятия не было заметно. По моим ощущениям прошло несколько суток, однако, когда я спросила об этом учителя, выяснилось, что с момента нашего появления в ячейке прошло чуть меньше часа.

— Как ты относился к нему? — я попыталась не уснуть, разнообразив свою рутинную деятельность разговорами. — К Варлеону.

— Как к ребенку, который считал себя взрослым.

— Да уж, интеллект у него точно как у ребенка.

— Думаю, он и меня ненавидел так же сильно, как и убийцу своего отца. Просто у него силенок не хватало на меня.

— Почему? Ты же спас его жизнь, — я отбросила медную фигурку, и она со звоном ударилась о пол. — И жизнь его матери.

— Я опоздал тогда. И из-за этого его отца убили.

— Ну… Тут ты неправ, мастер, — очередной предмет полетел вниз. — Думаю, мой предок согласился бы, что умер он по своей вине. Больше тебе скажу, я думаю, что он бы не умер, если бы такова не была его воля. В смысле, он же был таким же, как и ты. Равным по силе, вот что я имею в виду.

— Он мог раны излечивать, а не защищаться.

— Нашу силу можно использовать по-разному. Он выбрал такой путь, и я не собираюсь его за это осуждать. Тогда он думал, что это хорошая идея. Я уверена, что кристаллами можно не только защищаться, но и атаковать.

— Хотел бы я это увидеть… — скептически фыркнул он.

— Увидишь, — я достала из кучи золотую зажигалку, покрутила ее в руках, открыла, посмотрела на рыжее пламя, закрыла и скинула вниз. — У нас впереди почти девять лет.

Он снова хмыкнул, и мне показалось, что он улыбался. Проверить это я никак не могла, все же, он находился довольно далеко от меня и стоял ко мне спиной. Вдруг на все хранилище раздался медвежий рев.

— Ты же сказал, что магия здесь не действует! — зло зашипела на мастера я. — Он ведь нашел нас!

— Не паникуй. Продолжаем искать куклу. Если он придет, я его отвлеку, а ты продолжишь поиски.

Я начала перерывать кучу с тройным усердием. Были слышны шаги, но они отражались эхом от стен ячейки, и, откуда исходит звук, я понять не могла. Но убийца все же появился. Он шел ко мне, но дорогу ему преградил учитель. Нет, я знала, что он фехтует, но чтобы настолько… Он, даже не имея доступ к магии, легко уклонялся от тяжелых ударов, которые приходились на все вокруг, включая горы с артефактами, и наносил ответные. Я поймала себя на том, что невольно засмотрелась на его бой с громадным ходячим мертвецом, и вернулась к делу. Вот только следующий удар пришелся на гору вещей, на которой восседала я. Предметы подо мной посыпались вниз, и я вместе с ними.

— Я в порядке, — сказала я сама не знаю кому, вынырнув из моря хлама.

Прямо перед собой я заметила деревянную шкатулку. Не задумываясь ни о чем, я открыла ее. Внутри лежала соломенная кукла.

— Вот оно! Я нашла ее!

— Сожги ее!

Я махнула рукой, но так ничего и не случилось. Точно. Нет магии. Как мне сжечь куклу без магии? Ах да, здесь где-то была зажигалка. Я принялась разгребать руками все, что находилось рядом со мной, и наконец нашла ее. Дрожащими руками я попыталась ее открыть, и получилось у меня не сразу. Я поднесла куклу к огню, но ничего не происходило. Даже кроваво-красные ленты не опалились.

— Она не сгорает!

— То есть как, не сгорает?!

Я принялась судорожно крутить ее в руках. Она же должна сгореть, так? Это вообще та кукла?!

Та, та самая кукла. Но нет, она не сгорает… Не сгорает. Но она и не должна сгорать.

Я сжала куклу в руке, и солома захрустела под давлением. Из нее, прямо мне на руку, выпала крупная, слегка кривоватая игла. Должно быть, все это время она лежала там. «Ей самое место в музее», — подумалось мне. Я развязала одну из красных лент и обвязала вокруг указательного пальца. Острым концом иголки я проткнула его, а затем прислонила палец с каплей крови к кукле. Кровь впитывалась в соломенное тело. Монстр, игнорируя моего учителя, направился грозным шагом ко мне.

— Будучи прямой наследницей и твоей хозяйкой, приказываю тебе остановиться, — спокойно, без страха произнесла я. И монстр остановился. Совсем близко. Он смотрел на меня сверху вниз, а я на него снизу вверх. Никто из нас не двигался и ничего не говорил. Он, похоже, даже не дышал, но ему и не надо было.

— На колени, — тихо потребовала я, и монстр повиновался. — Я разрешаю тебе говорить.

Монстр проревел, словно медведь, и таким ревом начал говорить.

— Пр-рошу Ва-ас… Освободите… Убе-ейте меня…

Учителя я заметила, когда он уже был около меня. Я передала ему куклу с зажигалкой, и на этот раз она загорелась ярким огнем, прямо у учителя в руке. Монстр рычаще выдохнул, словно он таскал на себе тяжелый груз, а теперь его больше нет, и тоже покрылся языками пламени. Вверх от него летели горящие обрывки и пепел, будто он был сделан из бумаги. Сгорел он так же быстро, не оставив после себя и следа.

Учитель схватил меня за запястье и поднял мою руку на уровень своих глаз.

— Что ты только что сделала?

— Ведьмовской ритуал привязки, — я подвигала пальцем, перевязанным лентой, из стороны в сторону.

— Разве он не требует крови?

— Только если предыдущий обладатель не был твоим родственником, — соврала я. — Зачем тут моя кровь, если уже есть его?.. Я имею в виду, я…

— Довольно, — он отпустил мою руку. — Просто пообещай, что никогда не ступишь на темную сторону магии.

— Договорились, — я развязала ленту и оставила ее лежать на полу в хранилище.

Когда я приду сюда в следующий раз, я о ней даже и не вспомню, как не вспомню о том, что прокол сам зажил, хоть я и не могла использовать в тот миг магию, что учителя, на самом-то деле, обмануть невозможно. Мастер, хоть и является крайне справедливым человеком, на мой проступок по каким-то причинам закрыл глаза. Может, он просто надеялся, что я действительно послушаюсь его совета, и буду держаться от темных сил подальше. Потому что темная сторона требует обмен могущества на жертву, и чем дальше такой бартер заходит, тем дороже должна быть жертва. Так знаменитые темные колдуны и ведьмы начинали убивать других людей и даже своих близких. Главная проблема состояла в том, что ведьмы рождаются на темной стороне. Конечно, каждый сам избирает свой путь, но ведьмам следовать за светом труднее всего. Наш дар, в отличие от колдуний, целительниц и прочих волшебниц, основывается на жертвах, и без них у нас не так много сил. Хотя я была уверена, что до тех пор, пока в меня верит мой учитель, я буду идти путем света.

— Ну? — наверное, это какая-то из его способностей, читать газету и одновременно говорить со мной. У ног его лежал тот самый черный кот, который привел меня к Варлеону в мире сновидений.

— Что? — я отпила еще немного напитка из кружки.

— Как тебе чай?

— Хороший. Мне нравится. Не думала, что ты и впрямь его найдешь.

— Ну ты же нашла куклу.

— Да-а… Учитель, а чего ты боишься больше всего?

— Больше всего… — он задумался. Вид у него сделался хмурый и серьезный, словно он смотрел в самое сердце своему страху. — Больше всего я боюсь…

— Ну?

— Что Джулия Эмбор вернется в Город, — он отпил чай с самым невозмутимым видом.

— Эй! Я ведь серьезно!

— Ты? Серьезно? Не смеши меня. И да, ты про свое задание помнишь? — я закатила глаза. Нет, только не это.

— Задание на день?..

— Угу, — он перелистнул страницу.

— Хочу быть снова кошкой…