Королятник, или потусторонним вход воспрещен

Глава 13. Министр войны задает вопросы

В Здране был Барламенд. В него входило тридцать семь человек. Один глава. Шестеро — министры. Остальные тридцать — просто барламендарии. Заседали в Барламенде сплошные богачи. Глава Правительства — тот был хозяином ткацких мануфактур, а, скажем, Министр Войны владел пороховым заводом. Самый большой богач — господин Марг — в правительство не входил, зато имел там своего человека.

В прежние времена Барламенд заседал раз в месяц. Ну, два раза. А теперь стал чуть не ежедневно. Как Здрана перестала воевать, так у Министра Финансов появились лишние деньги. Как появились деньги, так остальные министры начали их выпрашивать. А тридцать барламендариев все заседания напролет громко спорили, давать деньги или не давать. В этих спорах рождалась истина под названием «резолюция».

На одном из таких заседаний Министр Мира, который договорился с заграничными торговцами устроить ярмарку в Дазборге, просил денег на постройку прилавков. Против был один Министр Порядка, он сказал, что вместо торговцев понаедут шпионы, а ему потом ловить. Барламендарии его дружным хором переспорили и вынесли резолюцию: денег дать.

Министр Уюта и Культуры (это министерство создали только что, на днях) доказывал, что Дазборгу требуется двести один дворник и восемнадцать мусорных телег. Просил денег. Спорили долго. Решили: денег дать, но только половину, и то если останутся. И пусть министерство контроля проверит все расчеты, может, еще и не надо столько дворников.

Министр Порядка требовал денег, чтобы построить на пустыре новый полицейский участок. Потому что на этом пустыре по выходным ткачи дерутся с оружейниками.

— Они уже лет двести дерутся, — жаловался Министр Порядка. — Но теперь ткачей становится все больше, а оружейники зато с ножами приходят. А вот построим участок, драться станет негде, и будет порядочек.

— Чепуха! — возразил Глава Правительства. — Пустырей много, другой найдут. Лучше я вот что сделаю: возьму и отменю своим ткачам выходной день. Придут оружейники на пустырь — а драться не с кем. Ткачи все на работе.

— Да вы что! — замахал руками Министр Порядка. — Если рабочие без выходных останутся, они весь город разнесут, с ваших мануфактур начиная. И тогда я ни за какой порядок не ручаюсь.

Барламенд зашумел, заспорил с новой силой и спустя час пришел к выводу: лучше пусть себе дерутся, лишь бы нас не трогали.

Когда запросы министров иссякли, когда все барламендарии уже устали и сорвали голоса, пришел профессор Ифаноф и попросил денег — пять тысяч.

— О чем речь! — просипел Министр Финансов. — Если Барламенд не возражает, то дам, мне не жалко.

Барламендарии не возражали, только для порядку немного поспорили шепотом.

И тут в заднем ряду поднялась значительная фигура Министра Войны. Все заседание он мирно дремал, набираясь сил для своего часа, и вот этот час настал.

— У меня будет ряд вопросов к досточтимому профессору, — произнесла значительная фигура артистическим голосом. — Прежде всего, не будет ли досточтимый профессор столь любезен дать нам разъяснения по поводу как причин, побудивших его обратиться в Барламенд с просьбой о ссужении ему упомянутой суммы, так и целей, в коих он, профессор, намерен использовать эту сумму, если таковая будет ему выделена?

— Объясняю, — сказал профессор. — Деньги нужны для хорошего дела. Принцессы у нас затеяли шить себе платья. Вот, нужно купить еще ниток, ножниц, иголок, наперстков. И материи разной побольше. Пусть шьют.

Министр Войны выслушал ответ, поднял левую бровь, сделал паузу и сказал:

— А не будет ли досточтимый профессор столь любезен объяснить, какими такими соображениями он руководствовался и из каких посылок исходил, когда определил размер необходимой для его целей суммы, каковую он просит сегодня у Барламенда, именно в пять тысяч и ни одним грошем больше либо меньше того?

Профессор понял уже, к чему эти все вопросы. Лучше самого Министра Войны понял. Но выхода не было, пришлось ответить и на второй вопрос, и на третий, и на пятнадцатый, и на сто пятнадцатый… Сто пятнадцатый вопрос звучал так:

— А не будет ли досточтимый профессор любезен удовлетворить наш естественный интерес относительно того, каким предположительно образом повлияет выделение ему суммы в пять тысяч из государственной казны на погодные условия в западных районах Здраны?

За окном стояла ночь, барламендарии спали в креслах, каждый примостив голову на плечо соседу. Глава Правительства изо всех сил таращил усталые глаза, чтобы они не захлопнулись.

— Простите, — сказал он, — я прерву вашу интересную беседу. Заседание пора закрывать. А знаете, профессор, плюньте вы на эти пять тысяч. Пусть ваш завхоз завтра ко мне приедет с телегой на склад, я ему сколько угодно ниток и материи дам. Мне все равно девать некуда.

— Так нечестно! — возмутился Министр Войны.

— Все честно, — ответил Глава Правительства и позвонил в колокольчик.

Барламендарии заворочались, запотягивались, послышались зевки.

— Господа! Пока я не закрыл заседание, хочу предупредить, если так пойдет, то скоро нам придется заседать круглосуточно. Давайте лучше обсуждать только государственные вопросы. А деньгами распоряжаться — на это Министр Финансов есть.

— Правильно! — бурно поддержали главу барламендарии. — У нас горлы… горла… глотки у нас не железные! — и вынесли соответствующую резолюцию.

У Министра Войны от грусти не было сил возражать.

— Ну вот, — шепнул глава правительства профессору, когда все расходились. — Теперь если что — прямо к Министру Финансов обращайтесь.

— Спасибо, — ответил Ифаноф.

А сам подумал, что главные беды еще впереди.