Корона Неимоверности

Глава 4: Огромный Мрачный лось опять наносит удар

Ранним утром группа из рыжеволосой охотницы Лисы, седобородого воеводы Дубыни и бывшего витязя, последнее время промышлявшего разбоем, Ивана Удалого вошла в лес. У каждого в мешках было провизии на несколько дней.

Могущественная Корона Неимоверности неописуемой важности вещь, судьбоносная для Тридевятого царства, находилась в сумке. Сумка та висела, привязанной к ремню, на поясе у Дубыни. Корона, как и ее спутники, находилась в самом начале своего длинного и опасного путешествия.

Плотность деревьев в начале леса была не большая, кустарников мало, проходимость хорошая, поэтому путники продвигались быстро. Большую часть пути они шли молча, сопровождаемые пением птиц и криками мелких зверей. Каждый из троицы думал о важности данного похода.

Вскоре лес стал густеть. Им уже приходилось перелазить через поваленные деревья и обходить кустарники, но скорость их передвижения все еще оставалась высокой.

Через два часа быстрой ходьбы группа зашла далеко, вглубь леса, когда стало слышно пение, и не птичье, то были человеческие голоса. Это было странно, ведь люди в лес так далеко не заходили, даже в до Мрачные времена, кроме охотников (таких, как Лиса). А уж теперь тем более, кто знает, какие опасности могут тебя там поджидать.

Путники насторожились, не разбойники ли это. План у них был таков — держаться подальше от других людей, уж слишком важная у них миссия.

— Обойдем, — сказал Дубыня Лисе.

Та, молча, кивнула. Они скорректировали свой курс и пошли дальше, стараясь передвигаться как можно тише. Сквозь поющие голоса они расслышали плачь, всхлипы и стоны.

— Может, глянем, что там такое? — предложила Лиса.

— Нам не до этого, — сказал Иван.

— Возможно, кому-то, прямо сейчас, нужна наша помощь, — добавила охотница.

— Не знаю, стоит ли вмешиваться, — сказал Дубыня, прижав к себе сумку, от которой зависела судьба всего живого.

— Если же помощь не нужна, или это будет слишком опасно для нас, то мы тихо пойдем дальше, — продолжила убеждать Лиса.

— Ну, ладно, проверим, — сдался Дубыня.

— Пусть Лиса метнется одна, по-тихому посмотрит, а если мы понадобимся, позовет, — предложил Иван. Что бы там не происходило, вмешиваться в это ему не очень-то хотелось.

— Сходи, посмотри, что там такое и возвращайся, — сказал Дубыня Лисе.

Лиса отправилась в ту сторону, откуда звучали голоса и быстро скрылась из виду за растительностью. Она отсутствовала чуть больше пяти минут, а когда вернулась сказала:

— Вы должны это увидеть.

Лиса двигалась бесшумно, что не скажешь про Ивана и тем более про Дубыню. Если бывший витязь старался двигаться как можно тише, то здоровый воевода хрустел ветками на всю Ивановскую, продираясь через кусты. Так или иначе, им удалось добраться до цели незамеченными.

И вот, что они увидели: впереди, на не большой полянке, находилась дюжина людей. Все были одеты в черные долгополые кафтаны простого покроя. Они, напевая песню, водили хоровод вокруг обнаженной девушки. Девушка эта стояла на коленях и рыдала.

— Что за хуйня там происходит? — Иван озвучил вопрос, возникший в голове у всех троих.

— Похоже, какие-то хреновы культисты. Они проводят какой-то хренов ритуал, — предположил Дубыня.

Хоровод остановился и прекратилось пение. Один мужик вошел в круг и встал за девушкой. В его руке сверкнуло лезвие ножа.

— Жертвоприношение, — прошептала Лиса.

— Собираются кончить девку? Что мы будем делать? — поинтересовался Иван.

Иван и Лиса уставились на Дубыню, в ожидании ответа. Тот молчал, раздумывая как же им поступить.

— Не похоже что они все вооружены, — отметила Лиса. — Если они попытаются атаковать, мы можем с ними справиться. Я половину из них за секунды перестреляю из своего лука, — говоря это, лук у нее был уже наготове.

— А какое нам дело до этой сучки? Спасем, а потом что, возьмем с собой? Или уйдем, оставив в лесу одной? — задал вполне резонные вопросы Удалой.

Дубыне было трудно ответить на эти вопросы, он сам не знал, как им поступить.

Нож приблизился к шее несчастной девушки.

— Дубыня? — поторопила воеводу принять решение Лиса.

— Действуй.

Лиса выпустила стрелу, которая попала прямо в шею типу с ножом. Еще несколько секунд он корчился в муках, захлебываясь собственной кровью. Культисты опешили. Они завертели головами в разные стороны, чтобы понять откуда прилетело.

Дубыня вскочил и побежал к культистам размахивая булавой. Иван недовольно вздохнул и последовал в след за воеводой с мыслью:

«Ладно, замочим их всех».

Культисты, увидев бегущих на них, вооруженных бойцов, попадали на землю с криками и просьбами о пощаде. Дубыня и Иван, подбежав к ним, остановились, немного растерянными. Но то, что произошло следом, заставило их опешить, точнее охуеть по-полной.

Голая девка, которую они, вполне логично, приняли за жертву, вскочила и бросилась на них с кулаками и ругательствами.

— Какого ляда вы творите, черти?! Вы все испортили! Вас никто не звал! Чтоб вы сдохли, твари?!

Затем она упала на четвереньки и зарыдала горькими слезами. Некоторые культисты подползли к ней, обняли и стали успокаивать.

— Что за дьявольщина здесь творится?! — громким басом потребовал объяснений, ничего не понимающий, Дубыня. — Мы подумали, вы собираетесь казнить девчонку.

— Да, таковы были наши намерения, — сказала одна из культисток. — Она сама предложила себя в жертву. Мы проводим этот ритуал каждый четвертый месяц, воздаем жертву Автору. Он слышит нас и понимает, принимая нашу жертву, он дарует нам избавление от Мрака.

— С чего вы взяли, что Автору нужны ваши жертвы? — не врубался Дубыня.

— На протяжение долгого времени, как мы стали делать жертвоприношения, никто из нашей общины не помрачнел, — ответил один из культистов.

— Если это так? Если это было по ее собственному желанию, тогда какого хуя она рыдала? — спросил Иван.

— Я рыдала не от страха, а от радости, — сказала голая девица. — Я была рада отдать свою жизнь, чтобы жили мои братья и сестры.

— Это бред, у них поехала крыша, — заключил Иван.

— Вы не понимаете. Нас это оберегает. За все это время ни одним из наших последователей не завладел Мрак. Все это благодаря нашим жертвам, — говорили на перебой культисты.

— Это совпадение, вам просто везло. Это так не работает. Всем нам не просто, но скоро это все закончится, поверьте. Не надо больше жертвоприношений. Возвращайтесь туда, откуда пришли и просто подождите, — высказалась Лиса.

В отличие от Дубыни, Иван не стал слушать доводы культистов. Он считал, что в попытках понять безумцев можно и самому свихнуться. Вдруг, безумие заразно? Иначе как эти кретины собираются в большие группы. Он вставил меч в ножны и отошел. Тут он заметил, как Лиса настороженно всматривается в глубь леса, будто она что-то слышит. Иван тоже прислушался и вскоре он услыхал хруст.

На них что-то надвигалось. Их шум кое-кого привлек из леса. Раздавшийся рев разъяренного зверя это подтвердил.

Из-за деревьев выбежал лось. Огромный красноглазый, заживо разлагающийся однорогий Мрачный сохатый. Не успевшая сообразить что к чему, голая девка первой оказалась на ветвистом лосином роге. Сохатый топтал нерасторопных культистов, а из истерзанного тела девушки выпадали кишки.

Пока разъяренный зверь насаживал на свой рог разбегавшихся культистов, Лиса обвязала один конец веревки вокруг высоченной сосны. То была не обычная веревка, а веревка из паутины шестиногих пауканов. Толщиной с женский мизинец она была крепче самого толстого каната. На другом конце веревки она сделала петлю. После того, как мрачный сохатый размозжил копытом голову еще одного культиста, на глаза ему попались наши герои. Со всей прыти он бросился в их сторону.

Иван стартовал первым, страх загнал его на дерево, ведь именно эта зверюга, не так давно почти прикончила его. Лиса накинула сохатому петлю на рог и ловко отскочила. Зверь проскочил мимо нее и погнался за Дубыней. Лось почти нагнал воеводу, уже нагнул голову, чтобы насадить его на острые шипы рога, как веревка натянулась и огромная туша кувыркнулась через голову. Но лось тут же вскочил. Дубыня замахнулся и что было сил ударил булавой зверюге прямо в лоб. От удара длинные кривые ноги подкосились и Мрачное животное рухнуло на землю. У сохатого деформировался череп и лопнул один глаз. Этим его не остановить. Издав истошный вопль, он вновь вскочил с земли.

Бешеная зверюга металась из стороны в сторону. Рыла землю копытами, в попытке вырваться и разорвать все живое на своем пути. Но веревка крепко держала зверя за рог. Лиса выпустила в тушу несколько стрел. Но зверь будто не заметил этого. Отступив немного назад, зверь рванул вперед.

Раздался треск.

Рог надломился.

— Беги, Дубыня! — крикнула Лиса.

Лось рванул еще раз и вырвал рог. Освободившись, он продолжил преследовать Дубыню.

В какой-то момент, Мрачный зверь оказался у дерева, под веткой, на которой сидел Иван. Он приложил не мало усилий, чтобы перебороть страх. Вытащив из ножен меч, он прыгнул зверю на спину. Острый клинок вошел в горб по самую гарду. Сохатый заревел. Из его пасти хлынула протухшая кровь. Сохатый носился по лесу, прыгал и брыкался, пытаясь скинуть Ивана со своей спины. Не желая быть растоптанным насмерть, тот держался мертвой хваткой за рукоять меча, испытывая сильную боль в травмированной руке. Его мотало, как флаг на сильном ветру.

Через несколько минут сохатый замедлился и перестал скакать. Иван заметил, что у зверя нет одного глаза. Воспользовавшись затишьем в поведение Мрачного лося, он вытащил из сапога ножик и воткнул его сохатому в оставшийся глаз. Это вызвало новую волну ярости. Иван из последних сил держался на спине. Во время скачек, меч начал вылезать из туши. Ослепший зверь носился по лесу, врезаясь в деревья и спотыкаясь о их корни и валежник. Хватка Ивана ослабла и он слетел со спины скачущего зверя. Чтобы не попасть под копыта, Удалой быстро откатился за поваленное дерево. Зверь потоптался вокруг и отбежал подальше.

К Ивану подбежали Дубыня и Лиса.

— Он ослеп. Я выколол ему последний глаз, — Иван говорил тихо, чтобы не привлечь внимание лося.

— Обойдем его. Не будем рисковать.

Зверь топтался чуть поодаль, мыча и мотая головой. Из горба у него торчал, на половину вылезший, меч.

— Мой меч, мой Зверь…

Лиса скинула с плеча веревку, которую к этому моменту отвязала от дерева, сделала петлю и накинула ее на рукоять меча. Вместе с Дубыней они выдернули меч из туши лося. Зверь заорал и вновь стал метаться из стороны в сторону. Он пробежал в паре метрах от нашей троицы и убежал в сторону поляны. Через минуту они услышали крики оставшихся в живых культистов.

Отделавшись лишь царапинами и ушибами, они решили, не мешкая, покинуть это место и продолжить свой путь.

Они говорили о том, как важно избавиться от Мрака поскорее. Важность их миссии не возможно переоценить.

Лиса вела Дубыню и Ивана по лесу звериной тропой, узкой и извилистой. Она шла уверенно и быстро, как дикий зверек, который ходит этой тропкой каждый день. Ее путники не поспевали за ней, по этому ей, время от времени, приходилось останавливаться и дожидаться их, ведь они могли сойти с тропы и заблудится. В эти моменты, она, наверняка, поносила их в своих мыслях за то, что они такие не расторопные.

Лес становился гуще, тропа более труднопроходимой. Идущая впереди, Лиса ловко уклонялась от колючих кустов, вылезающих на тропу и подныривала под, низко свисающие ветки деревьев. Остальные же двое постоянно царапались о колючки и натыкались своими лицами на ветки. Дубыня, то и дело выдирал из бороды колючки, сопровождая все это грязными ругательствами.

Холмистый ландшафт усложнял поход. Тропа то резко уходила вверх по холму, то срывалась в резкий спуск. Что Дубыня, что Иван, несколько раз оступались и падали. Что для Лисы — легкая прогулка, то для Дубыни и Ивана — настоящее испытание. Довольно быстро эти двое вымотались и движение группы замедлилось еще сильнее.

Наконец, они решили остановиться, перевести дух и перекусить. Пока они грызли свои сухари, неподалеку проходил зверь. Через кусты и деревья они разглядели лося. Очко заиграло у всех троих. Увидев на голове у зверя рога, они расслабились — это не тот монстр. После короткого отдыха они продолжили путь.

Начало темнеть, когда троица вышла из леса к Мать-реке. Дубыня решил, что они заночуют прямо там, на каменистом берегу.

Лиса отлучилась обратно в лес, раздобыть дичи, на остальных был костер. Воевода выбрал место в ложбине, чтобы костер не было видно из далека, на всякий случай, где его и развели. Дубыня и Иван умылись холодной водой из речки и сели подле костра.

— Значит, ты в старые добрые времена, до всей этой хуйни, был воином на службе у Святогора? — спросил Дубыня.

— Да, — ответил Иван. Он и правда долгое время верно служил своему воеводе, а после его смерти стал гнусным разбойником.

— А кем раньше был ты? — побыстрее перевел тему Иван.

— Да простым смердом. У меня был земельный надел. Я выращивал овощи.

— Ты Лису хорошо знаешь? Кем была она в прошлой жизни?

— Охотницей и была.

— Ну да, кем была, той и осталось. А ты с тех пор неплохо поднялся, стал воеводой и помощником наместника в большом городе. Как тебе это удалось?

— Доблестно проявил себя в защите Пуп-града от разбойников и Мрачных.

Дубыня опустил голову и грустным тоном добавил:

— Я хотел бы остаться на своем месте, в своей избе, со своей семьей, но… нет больше у меня семьи.

— Твоя семья одна из многих, что сгинули во Мраке, — многозначительно сказал Иван.

Они сидели молча, подкидывая ветки в огонь. Гнетущая атмосфера надоела Ивану и он решил сменить тему.

— Как ты называешь свою булаву?

— Называю булаву? — не понял Дубыня.

— Мой меч, например, зовется — Зверь.

— Ага, понял, — Дубыня посмотрел на свое оружие и сказал: — Ну, а моя штуковина, я не знаю, просто дубина.

— Скучно. Могу предложить — Дубина Младший.

Дубыня усмехнулся и пробубнил себе под нос предложенное название. Видимо решил, что звучит это забавно. Пока они разговаривали, взгляд Ивана, то и дело, попадал на сумку, крепко привязанную к поясу Дубыни.

— Ты не против, если я взгляну на Корону?

Дубыня фыркнул. Он хотел чтобы Корона оставалась в сумке, не видя солнечного света, до самой конечной точки их путешествия.

— Разве ты не видел ее на Богумиле?

— Не вблизи.

Воевода не хотел открывать сумку. Но раз уж Иван рискует жизнью ради нее, то он имеет право взглянуть на Корону.

— Ладно, но только быстро, одним глазком.

Дубыня, не снимая сумку с пояса, расстегнул пряжку ремешка на ней и чуть приоткрыл ее, чтобы Корону не увидел никто другой, даже будь то лесной зверек или птичка. Иван увидел лишь несколько зубцов от короны. Ему показалось, будто от нее исходило слабое свечение, и то был не отсвет золота, а свет самой Неимоверности. Разбойник, невольно, потянул к ней руку.

Дубыня тут же закрыл сумку.

— Не стоит ее трогать, — сказал он. — Корона Неимоверности не предназначена для людей.

— Интересно, что будет, если я ее надену на голову? — подумал вслух Иван.

— Сгоришь в божественном пламени. Тут же, превратишься в кучку пепла. С ее силой могут справиться лишь Всемогущие. Не стоит трепаться по этому поводу.

— Да ладно тебе. Боишься, что белки услышат?

Дубыне не понравился тон Ивана, он показался ему язвительным. Воевода нахмурил брови и отвернулся. В этот момент вернулась Лиса. Она держала за уши двух зайцев. Охотница, что тут скажешь. Ужин у них был вкусным.

Они договорились, что спать они будут по очереди. Кто-то один должен быть на чеку.

Иван проснулся среди глубокой ночи. На месте костра тлели угольки. Лиса и Дубыня тоже спали, вопреки уговору. Сумка с неописуемо важной вещью была без присмотра.

Удалого стало распирать от любопытства, он не удержался и открыл сумку. Вот она — Корона Неимоверности. Сама власть над всем сущим. Задержав дыхание, в ожидании неизвестного, он взял и надел Корону на свою буйную головушку.

И черт возьми, он не сгорел!

Более того, он почувствовал, как его наполняет Неимоверная мощь. Теперь ему под силу горы свернуть. Он может влиять на судьбы, способен влиять на историю человечества.

— Теперь я Всемогущий! — воскликнул Иван.

От его крика проснулись Дубыня и Лиса. Увидев на его башке Корону Неимоверности, они ужаснулись.

— Немедленно снимай! — крикнул воевода и бросился срывать Корону.

Иван щелкнул пальцем и здоровый мужик вмиг распылился, не оставив после себя и следа. Еще щелчок и Лиса исчезла.

— Ха-ха-ха, — разразился злобным смехом Иван. — Теперь этот мир мой!

— Эй, вставай, — голос Дубыни вырвал Ивана из сна. — Пора выдвигаться в путь.