Корсиканский гамбит

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Нахмурившись, Чарлз Спенсер резко отодвинул свой стул и прошествовал к окну. Внизу, под окнами его квартиры, расположенной на крыше пятидесятиэтажного небоскреба, по морозным январским улицам Нью-Йорка сновали похожие на муравьев люди.

Франческа, сидевшая на софе, обтянутой черной лайкой, напротив стеклянной стены, завораживающей ослепительной игрой света, обреченно вздохнула. Она наперед знала то, что сейчас скажет брат.

И он не заставил себя долго ждать.

– Я ненавижу этот проклятый город зимой, – мрачно изрек он. – В прошлом году в это время мы были в Палм-Спрингс, помнишь? Черт возьми, и сейчас бы поехали.

Последние полгода Чарлз с небольшими вариациями без конца повторял подобные речи. С тех пор как Донелли сместил его с поста руководителя “Спенсер Инвестмент”, Чарлз использовал малейшую возможность, чтобы пожаловаться на жизнь, словно они очутились на грани бедности, хотя, говоря по правде, их с Франческой акции приносили теперь доход гораздо больший, чем когда-либо. Макс Донелли стал председателем совета директоров и ввел в состав руководства своего координатора. Фирма процветала.

“Потрясающе”, – прокомментировала произошедшие в компании перемены “Уолл-стрит джорнэл”.

“Новаторство” – таково было мнение финансового аналитика из “Таймс”.

И только Чарлз находил свои, весьма смачные определения для описания деятельности Донелли, к чему сейчас и приступил, поглядывая в окно.

– Этот сукин сын перевернул всю нашу жизнь, – зло произнес он. – Недоделанный ублюдок.

– Ради Бога, Чарлз. – Франческа поднялась со своего места и подошла к нему. – У нас денег столько, что большего и желать не надо, – сказала она, положив руку ему на плечо. – Зачем так изводить себя?

Брат повернул к ней голову.

– Деньги, – мрачно вымолвил он, – еще не все. Мне стыдно показаться на людях, я уже не могу видеть эти вытягивающиеся в удивлении при виде меня лица. Тебе не понять.

– Не понять? Народ вдоволь насплетничался, смакуя обстоятельства моего пребывания на Корсике вместе с Донелли, – в ее голосе послышалась горечь. – Я женщина, с которой Макс Донелли погулял, а ты человек, которого он скинул с руководящего поста.

– А что произошло на Корсике? – Чарлз посмотрел на нее. – Ты так и не рассказала мне толком.

Да, она не стала рассказывать. Лишь отметила, что впервые встретилась с Максом ночью на вечере у маркиза, но отказалась посвящать Чарлза в запутанные подробности своего пребывания в Сарсене. Было унизительно и больно говорить о таких интимных вещах. Даже вспоминать о них было невыносимо.

– Франческа?

– Ничего не произошло. Я же тебе рассказывала уже. Он держал меня под замком, вот и все.

– Каков наглец! Сукин сын! Он мнит себя чересчур умным! Знает, что мы не можем предъявить ему обвинение!

Она кивнула. Об этом и речи не может быть! Будет еще хуже, если они подадут на него в суд. Что она скажет судьям? Что добровольно стала любовницей своего похитителя?

Чарлз, конечно, этого не знает, у него свои причины: брат боится широкой огласки, которую неизбежно получит такое судебное разбирательство. Вдруг ей подумалось, что Макс как-то предупреждал ее о, возможно, такой позиции брата.

– …разорил нас, будь он проклят!

Она глубоко вздохнула.

– Извини, Чарлз. Что ты сказал?

– Я сказал, что этот проклятый сукин сын уничтожил нас.

– Да, – тихо ответила она. – Ты прав.

– Я-то его сразу раскусил. А вот как этот ублюдок сумел тебя…

– Мы уже обсудили это, – сказала она. – Говорю тебе, я не хочу возвращаться к этой истории.

– Стоит мне подумать о тех мужчинах, которых ты отвергла.

– Чарлз, ты слышишь меня? Я не хочу.

– И даже самого маркиза, Господи Боже мой! Если бы в ту ночь ты осталась с ним, знаешь, где бы была сейчас?

– Где бы была? – негромко повторила она. – Что это значит?

– Ничего. Просто он был нашим хозяином. А ты ему понравилась.

– У меня от него мурашки начинают бегать по телу.

– А от Донелли нет, – презрительно сжал губы Чарлз. – Боже правый, от мужика, который сколотил деньги на ловле рыбы.

– Что ты имеешь в виду?

– Только то, что сказал. Он начинал с утлого рыболовецкого суденышка на Корсике, а теперь заправляет целым грузовым флотом.

– Я думала, он владелец финансовой фирмы, которая конкурирует со “Спенсер Инвестмент”.

– Это только часть его бизнеса. Поэтому и смешно, что он так болезненно воспринял сущую ерунду – то, что я ввел кое-какие стратегические новшества, которые ему показались знакомыми.

Франческа резко подняла голову.

– Ты же говорил, что это твое собственное изобретение, что ты их сам разработал.

Краска залила щеки брата.

– Ну да. Я просто имел в виду, что в компьютерном банке Донелли имелись аналогичные проекты.

Франческа пристально оглядела брата.

– Но как ты это узнал, Чарлз?

– Как я?… – Он облизнул губы. – Он… э-э… он сам говорил, помнишь? Он обвинял меня в том, что я залез в его сеть.

Нависла тишина.

– Но ты этого не делал, – тихо произнесла Франческа.

– Как ты можешь так говорить? Нет, конечно. Я даже не знаю, как это можно осуществить.

– Через какого-нибудь сотрудника, Макс так сказал. Он считает, что ты использовал одного человека, который работал на него.

– Я не знаю никого из команды Донелли. Откуда мне их знать?

– Я просто повторяю его слова, Чарлз. Он говорил…

– Знаю, что он говорил. – Брат поджал губы. – И поражен, что ты выслушивала всю эту ложь про меня. Мы всегда так доверяли друг другу.

Франческа закрыла глаза.

– Прости.

– Я фактически вырастил тебя, Франческа, а тут является этот варвар, и ты готова ему поверить.

– Пожалуйста, – она обняла его и поцеловала в щеку. – Я прошу у тебя прощения, Чарлз. Просто я, видимо, переработала. Поэтому раздражаюсь.

Она почувствовала, что он облегченно вздохнул.

– Это все из-за твоего глупого упрямства, – сказал он, обнимая ее за талию и направляясь к двери. – Правда, дорогая, я не пойму, что с тобой происходит. Допоздна работаешь в этой дурацкой галерее, перебралась отсюда в крохотную квартирку на окраине.

Она засмеялась.

– Ты говоришь так, будто жизнь моя полна лишений. Но ты же знаешь, что это не так. Просто я выросла и встала на ноги.

– Я тебя почти не вижу теперь. – Они остановились у двери, и он повернул ее к себе. – Ты хоть осознаешь, что уже несколько месяцев никуда не ходишь со мной?

Улыбка сошла с лица Франчески.

– В смысле не сопровождаю тебя в традиционном зимнем круговороте: обеды, театр, опера.

– Да. – Чарлз все еще улыбался, но как-то напряженно. – Меня все время спрашивают, где же ваша очаровательная сестра, Спенсер?

– Скажи им, что у твоей сестры есть занятие по – интереснее, чем их милые сплетни, – с напускной веселостью ответила она.

– Избегая наших друзей, ты все равно не сможешь пресечь слухи, дорогая.

– Они нам не друзья. Мне, во всяком случае. Ты же знаешь, как я отношусь ко всей этой компании. – Она вздохнула. – Насчет слухов ты, пожалуй, прав. Я понимаю, что единственный способ заставить людей замолчать – это выйти к ним. Но…

– Правильно. Я рад, что ты согласна со мной.

– …но я не могу. Одна только мысль об этом…

Брат схватил ее за плечи.

– Я же буду рядом с тобой, дорогая. Для моральной поддержки.

– Нет, не могу.

– Ты что, собираешься всю оставшуюся жизнь вот так прятаться, потому что этот ублюдок посмеялся над нами? – Он сжал в ладонях ее голову и посмотрел ей в глаза. – А что, если я скажу, что придумал, как вернуть утерянное?

– Ты имеешь в виду твое положение в “Спенсер Инвестмент”? Но как? У Макса достаточно голосов. Всем нравится, как он управляет компанией.

– Потому что они дураки, – резко возразил Чарлз. – Донелли врет, а люди ему верят.

– Да, – тихо согласилась она. – Он ловок в этом.

– Разве я не знаю? – Он отпустил ее и прошел через всю комнату к тележке с напитками. – Ты только прислушайся, что он болтал про меня. Что я украл его разработки, список его клиентов. – Он со звоном бросил в стакан горсть ледяных кубиков. – Хочешь? – спросил он, доставая бутылку шотландского виски.

Франческа покачала головой.

– Теперь объясни мне, что ты хочешь предпринять? Как собираешься отстранить Макса Донелли? Ты хочешь выкупить акции?

– Нет, это не сработает. К тому же очень дорого обойдется. Я хочу не просто свалить этого ублюдка, Франческа. Я его раздавлю. – Он злорадно улыбнулся. – Я сделаю с ним то, что он сделал со мной.

– С нами, ты хочешь сказать.

– Конечно. – Чарлз глотнул виски. – Я хочу уничтожить его, раз и навсегда.

Во рту у Франчески пересохло.

Уничтожить?

– Да.

– Но как?

Он зло улыбнулся.

– Увидишь, дорогая. – Чарлз поднес бокал к губам и опрокинул в себя оставшуюся там светло-золотистую жидкость. – В сущности, если ты будешь хорошей девочкой, то я, может быть, и тебе доверю участие в крахе Макса Донелли. Как тебе это нравится?

Как ей нравится? И вообще, может ли нравиться ей это – ведь, уничтожив Максимиллиана Донелли, она только удвоит боль, которую он в ней зажег.

У Франчески сжало горло. Говорят, от любви до ненависти один шаг, но она никогда не верила в это до того ужасного дня в Сарсене, когда увидела настоящего Макса. И днем и ночью перед ней стояло его лицо. Все дни были наполнены им одним. Она узнавала его в каждом высоком брюнете, которого видела на улице.

Она просила Чарлза забыть о случившемся, но, говоря правду, сама не могла придерживаться своего совета. Всюду ее преследовали его имя и лицо. Она презирала его, а если временами от воспоминаний начинало саднить сердце и если иногда она просыпалась с мокрыми от слез щеками.

– Франческа? – Она подняла голову. Чарлз стоял напротив и смотрел на нее странным взглядом. – У тебя нет… у тебя же не может быть никаких чувств к этому человеку, правда?

Она расправила плечи.

– Объясни мне, что ты хочешь. Я все сделаю.

Чарлз заулыбался и, подавшись вперед, поцеловал ее в лоб.

– Обещаю тебе, – сказал он, – что ровно через неделю в это же самое время мы поднимем тост за впечатляющий конец Максимиллиана Донелли.

Стоя в удобной дамской комнате отеля “Плаза”, Франческа, наверное, уже в сотый раз подумала, что сделала глупость, согласившись сегодня сопровождать Чарлза. Но своим телефонным звонком он подкинул ей слишком соблазнительную приманку.

– Ну вот, – загадочно произнес он. – Я разработал блестящий план, который поможет нам скинуть этого ублюдка.

Дальше он не стал распространяться, а только велел сестре надеть лучшее платье, пообещав все рассказать по дороге от ее дома. Но по дороге они не поговорили: Чарлз слишком быстро примчал ее к отелю.

Лимузин подкатил к тротуару. Чарлз, сгорая от нетерпения, даже сам распахнул дверцу машины – такого он себе раньше никогда не позволял, выскочил на тротуар и протянул ей руку.

– Ну, пошли, пошли. Мы опаздываем. Франческе на секунду стало страшно. Чарлз был слишком взбудоражен. Как он собирается расправиться с Максом?

– Чарлз, подожди. Ты должен мне объяснить. Он дернул ее за руку и почти выволок из машины.

– Ты не слышишь меня, Франческа? Мы опаздываем. Я обещал Джерри быть в восемь, а сейчас уже половина девятого.

– Джерри? Какой Джерри?

Теперь, глядя на себя в зеркало, Франческа скривилась. Джерри оказался Джералдом Уотли. Это был женатый мужчина лет шестидесяти, долгое время входивший в совет директоров фирмы “Спенсер Инвестмент”. Он ей никогда не нравился, но особенно Франческа его возненавидела после того, как Джералд Уотли два года назад на рождественском вечере полез к ней своими противными лапами. Чарлз всегда с презрением относился к нему, но сегодня вечером он носился с Уотли как с новоприобретенным братом.

Дверь дамской комнаты распахнулась, впустив звуки музыки, доносящиеся из бальной залы, а заодно и трех болтающих без умолку женщин. Увидев Франческу, все трое внезапно замерли, а потом дружно бросились к девушке.

– Дорогая! Какая радость встретиться с вами! Вас уже сто лет не видно в обществе. Как поживаете?

Франческа с ледяной улыбкой на лице ответила им что-то приличествующее случаю и заспешила к выходу прямо в объятия Джералда Уотли.

Он поймал ее за плечи и добродушно засмеялся, его развеселило, что она так налетела на него.

– Ах, мисс, Чарлз велел мне отыскать вас. Скоро подадут обед, а мы еще даже ни разу не потанцевали.

Франческа стала оглядываться, а он потащил ее в танцевальную залу.

– Где мой брат, мистер Уотли? Уотли обнял ее.

– Пожалуйста, Франческа, называйте меня Джерри. Она напряглась, почувствовав, как он еще крепче прижал ее к себе. Он сильно вспотел – его сияющее лицо лоснилось от пота, а на редких усах висели влажные капли, к тому же от него резко и неприятно пахло дорогим одеколоном.

– Вам Чарлз не говорил, за каким столом мы с ним будем сидеть? Я не взяла свою карточку.

– Вы, конечно, сядете со мной. – Он провел ее за оркестр, поэтому ему приходилось почти кричать, чтобы перекрыть громкую музыку. – Не беспокойтесь и не ищите Чарлза, моя дорогая. Вы в надежных руках.

Да уж, в надежных. Одна из этих рук, холодная и липкая, лежала на ее обнаженной спине. – Мистер Уотли…

– Джерри, дорогая. Зовите меня Джерри.

– Мистер Уотли. – Она улыбнулась сквозь зубы. Где же этст чертов Чарлз? – Вы меня так держите, что я едва дышу.

Уотли захихикал.

– Меня всегда приводила в восторг эта ваша очаровательная манера, Франческа. У вас всегда вид такой недотроги, вы, конечно, понимаете, о чем я говорю? Поэтому мне было особенно приятно, когда позвонил ваш сводный брат и сказал, что вы упоминали мое имя.

Она заморгала.

– Что я упоминала ваше имя?

– Я и представить себе не мог, что мой интерес к вам нашел отклик в вашей душе.

Франческа побледнела.

– Мистер Уотли, мне кажется, вы недопоняли слова моего брата. Я…

У нее перехватило дыхание, когда его рука ненадолго, всего лишь на секунду, скользнула к ее пояснице.

– Моей жены нет, – хрипло произнес он. – Хотя вы в любом случае не должны волноваться. У нас с ней в этих вопросах полное взаимопонимание. Я решил, что мы здесь поужинаем, потом поедем в маленький клуб, который знаю только я, а потом…

Она вскинула руки, чтобы оттолкнуть от себя это обрюзгшее тело, и вдруг застыла. Кто-то смотрел на нее – она чувствовала, всем существом чувствовала на себе пристальный взгляд.

Это был Макс, она узнала его даже прежде, чем увидела через плечо Уотли. Вот он, на другом конце залы. Он держал в объятиях женщину, красивую женщину, которая, приподняв голову, не сводила с него глаз и улыбалась только ему одному. Но Макс не обращал на нее внимания: его взгляд застыл на Франческе, он глядел на нее так, словно планета сузилась до размеров этой бальной залы, а они с Франческой были единственными на ней людьми.

Франческа затаила дыхание. Все было так же, как и в первый вечер, – такое же ошеломляющее чувство неизбежности, острое ощущение предопределенности, и в это мгновение она вдруг поняла, что никогда не сможет разлюбить его.

Губы Франчески зашевелились. Она произнесла его имя или, может, только прошептала его, но в это время Джералд Уотли так крепко прижал ее к себе, что ее руки, до того напряженно застывшие на его груди, скользнули к плечам старика. Последнее, что она увидела перед тем, как толпа скрыла Макса от нее, была его насмешливая улыбка.

Рядом раздался мурлыкающий голос Уотли.

– Мне нравится, как вы сейчас смотрите, дорогая, – глухо произнес он, обдав ее неприятным запахом изо рта. – Ваш взгляд говорит о том, что вы не ожидали моего прикосновения.

Он взвизгнул от неожиданности, поскольку в это время Франческа намеренно наступила ему на ногу, больно вонзив острый каблучок своей туфельки ему в стопу.

– Эй, эй, что вы делаете?

– Советую вам оставить меня в покое, – тихо ответила она. – Иначе в следующий раз я пущу в ход свою коленку.

Уотли убрал свои руки, и Франческа ускользнула от него. Повернувшись, она с высоко поднятой головой стала пробираться сквозь толпу, не обращая внимания на приветствия и удивленные взгляды. К тому времени, когда она добралась до раздевалки, ее уже вовсю трясло, но оказалось, что Чарлз, черт бы его побрал, захватил с собой жетончик от ее бархатной вечерней накидки.

Она шагнула к окошечку.

– У меня нет жетончика, – сказала она гардеробщику, – но мне нужно уйти. Мой…

В это время кто-то схватил ее за руку; развернувшись, она нос к носу столкнулась со сводным братом.

– Какого дьявола ты тут делаешь? – процедил он сквозь зубы.

– Пусти меня, Чарлз.

– Франческа, я задал тебе вопрос. – Сердито сжав губы, он оглядел гардеробщика, потом еще крепче стиснул ее руку и почти силой потащил к низким скамеечкам, отгороженным от остального фойе складной ширмой в восточном стиле.

– Мне нечего сказать тебе, Чарлз, – прошипела она. – Отпусти меня, и все.

– Как ты смеешь? – Он насильно усадил ее возле себя и обратил к ней побледневшее от ярости лицо. – Как ты смеешь ломать то, что я с таким трудом устроил?

Франческа, скривившись, отвернулась.

– Устроил? – Она сердито потерла руку в том месте, где остались следы его пальцев. – Пристроил меня, ты хочешь сказать? Ради Бога, что ты обещал этому человеку?

Чарлз поджал губы.

– Ты уже не ребенок, Франческа, и должна трезво смотреть на такие вещи. Уотли нужный человек.

– Он свинья, и ты, по-моему, совсем недавно тоже так считал.

– Он нам нужен для осуществления моего плана! Я говорил тебе, что придумал способ, как прикончить Донелли. – Он ладонью пригладил волосы. – Послушай, еще не все потеряно. Уотли сбит с толку, но я заверил его, что ты только притворяешься недотрогой. У тебя такая манера. Он купится, если ты вернешься и будешь с ним поласковей.

Сердце сковало от холода.

– Поласковей? – тихо переспросила она. – Так, как я должна была вести себя с маркизом, да?

Брат поспешно отвел глаза.

– Не говори так.

– Как? Это тебе не напоминает проституцию? Он вскинул подбородок.

– Я все пытаюсь тебе объяснить, но ты просто слушать не хочешь. Ты наш козырь, Франческа, и нет ничего плохого в том, если люди с выгодой используют свои козыри.

– Какова цель твоего сегодняшнего плана, Чарлз? Мне нужно что-то выудить у Уотли?

Брат вздохнул с заметным облегчением.

– Что можно выудить у такого идиота, как Джерри Уотли? – произнес он, презрительно скривив губы. Потом придвинулся ближе. – Мы сделаем наоборот, дорогая. Он должен кое-что узнать от тебя. Ты как бы случайно выдашь ему некоторую информацию, когда вы останетесь одни и… ну, немного расслабитесь.

Внутри у нее что-то сжалось.

– Постельный разговор, – тихо вымолвила она, глядя на него. – Ты это имеешь в виду?

Чарлз вспыхнул.

– Я положил столько сил на разработку этого плана, Франческа. Выслушаешь ты меня или нет?

Она не желала слушать. Внезапно ей вообще расхотелось его слушать, но она понимала, что придется это сделать, как понимала и то, что должна задать ему несколько вопросов, на которые он, впрочем, уже отвечал, но Франческа чувствовала: придется еще раз вернуться к ним.

– Хорошо, – тихим и ровным голосом произнесла она. – Расскажи о своем плане.

Он улыбнулся.

– Все очень просто, дорогая. Я скажу тебе несколько слов о нашем друге мистере Донелли, а ты передашь их Уотли.

– Каких слов?

Брат пожал плечами.

– Ничего особенного. Пусть твоя прелестная головка не слишком напрягается. Просто обрывки разговора, который ты услышала случайно вчера в галерее. Ну, будто кто-то сказал, что компания Донелли намерена поглотить “Спенсер Инвестмент”.

Франческа уставилась на него.

– Это правда?

– Черт возьми, Франческа, ты совсем не слушаешь меня! Нет, это не правда. Но надо преподнести так, чтобы он поверил в это. Ты можешь сослаться на любого человека, который имеет знакомых в вашей галерее. Конечно, имен лучше не называть, просто намекни, что это очень важное лицо и что, по имеющейся у тебя информации, Донелли вознамерился разогнать нынешний совет директоров и сформировать новый из своих людей. Вот и все, что нужно знать Уотли. Он передаст это другим, те ополчатся против Донелли, это выбьет у него почву из-под ног и…

– Но, Чарлз, если все это неправда, я не могу на это пойти. Я просто не могу так лгать.

Он тяжело задышал и схватил ее руки в свои.

– Юная мисс Наивность, – сердито начал он, – ты что, хочешь, чтобы этот варвар ходил безнаказанным после того, как оставил меня в дураках?

– Нет. Конечно, нет. Но…

– Ты сказала, что поможешь мне. Так вот, я говорю тебе, что нужно делать, а ты идешь на попятную.

– Чарлз, пожалуйста, послушай. Макс Донелли обидел и меня. Он унизил нас обоих.

Он усмехнулся.

– Ты не вполне понимаешь значение своих слов. Я-то попал в этот переплет только по твоей милости.

Франческа посмотрела на него.

– По моей? Что все это значит?

– Если бы не ты, ничего подобного не произошло бы.

Она вспыхнула.

– Не я затеяла ту ужасную сделку.

Чарлз с перекошенным от злости лицом подался к ней.

– Если бы мой отец не был таким ослом… – Что?

– Если бы он оставил мне все акции, которыми владел, неужели я бы оказался в таком положении? – В уголках его губ выступила слюна. – Кто ты мне, черт побери? Ты даже не кровная родня, Франческа, ты просто сиротка, которую мой отец подобрал вместе с твоей матерью. Но он был покорен твоими приторными прелестями и отдал тебе половину того, что должно было принадлежать мне.

Она побледнела.

– Ты не соображаешь, что говоришь.

– Когда я впервые встретился с секретаршей Донелли, она тоже была такой же сахарной недотрогой. Но я раскрыл ей глаза. И она допустила меня к компьютерным файлам и вообще стала выполнять все, что мне нужно.

– Макс был прав, – прошептала Франческа. – Ты действительно обокрал его.

Чарлз отпустил ее руки.

– Я сделал так, как было необходимо для компании, вот и все. Если бы на тебе лежала такая ответственность, как на мне, ты бы поняла меня.

– О Боже, – Франческа закрыла лицо руками. – Я должна была понять, что он не будет мне лгать. Только не Макс. Только…

– Слушай, ты меня убиваешь. Он что, загипнотизировал тебя?

Руки ее упали на колени.

– Он показал мне, каким бывает настоящий мужчина, – тихо произнесла она. – Он показал мне, что мужчина может быть честным, сильным, заботливым и…

– Честным? Он же похитил тебя. Это честно?

– Он думал, что я участвую в твоей игре, Чарлз. Он считал… – голос ее дрогнул, – он считал меня как раз такой женщиной, какую пытаешься из меня делать ты, женщиной, которая спит со всеми подряд, которая использует мужчин для достижения своих целей, а я только укрепила в нем это мнение. – она тяжело вздохнула. – В тот последний день он хотел поговорить со мной, хотел выслушать меня.

Чарлз с отвращением хлопнул ладонью по сиденью.

– Господи! Послушать тебя, так можно подумать, что ты спала с этим сукиным…

– Да. Действительно можно так подумать, cara. Что ты спала с Максом Донелли.

Она вскочила, увидев, как из-за опущенной ширмы не спеша выступил Макс. Она сжала рукой горло.

– Макс, ты давно?…

– Достаточно давно. – Он устремил на нее свои темные, как ночь, глаза и едва заметно улыбнулся, прежде чем перевести взгляд на Чарлза, который с посеревшим лицом все еще сидел на скамеечке. – Спенсер, – негромко сказал он.

Чарлз, судорожно сглотнув, вскочил на ноги.

– Я буду все отрицать, – выпалил он. – Что бы тебе тут ни послышалось.

– Я не стану поднимать шум, – сказал Макс, – если завтра утром ты продашь мне свои акции в “Спенсер Инвестмент”. Я заплачу тебе по сегодняшней цене плюс пять процентов.

Брови Чарлза поползли вверх.

– Пять процентов?

– Да. – Макс шагнул вперед. – Если тебя такое предложение не устраивает, мы можем выйти отсюда и все обсудить один на один.

– Нет, – быстро ответил Чарлз, – нет… отлично. Я…

– Спокойной ночи, Спенсер. Франческа протянула руку к брату.

– Чарлз? – Но он проскользнул мимо нее и скрылся из виду. Глаза девушки наполнились слезами. – Чарлз, – снова повторила она и вдруг в следующую секунду оказалась в объятиях Макса.

– Все в порядке, cara, – прошептал он. – Если хочется, поплачь.

– Я и не предполагала, что он так ужасно ко мне относится. Несмотря на его поступки, на его слова, я хотела ему верить. Он был моим старшим братом.

Макс коснулся рукой ее затылка и прижал ее голову к своей груди.

– Дурак он, – резко произнес он. – Только дурак может так относиться к тебе и использовать таким образом.

Франческа слегка отстранилась.

– Я испорчу твой смокинг, – неловко улыбаясь, промолвила она.

– Франческа, – Макс взял в ладони ее лицо и посмотрел ей в глаза, – Господи, как же я так проглядел тебя!

Она справилась со слезами.

– Не стоит это говорить, Макс. Я понимаю, чем были вызваны твои поступки. Ты подумал, что я…

– Я подумал, что ты та самая женщина, которая может украсть мое сердце, cara, – он улыбнулся. – И был прав.

Она затаила дыхание, боясь нарушить магию его слов.

– Я не понимаю, – прошептала она. Макс, нагнувшись, нежно поцеловал ее.

– Я люблю тебя, Франческа, – сказал он. – Именно это я и хотел тебе сказать в ту последнюю ночь.

Она положила руки ему на грудь. – О Макс.

– Я хотел тебе все рассказать. – Голос его стал напряженным. – Абсолютно все, и даже то, что похитил тебя, чтобы не дать тебе голосовать в пользу брата.

– Ты хочешь сказать, что тогда, в казино, уже знал о предстоящем собрании акционеров?

Макс покачал головой.

– Я совершенно не думал об этом. И только по дороге в Вильфранш у меня начала зреть идея. Я позвонил на “Млечный Путь”, велел накрыть стол и послать запрос в Нью-Йорк для уточнения даты проведения собрания. – Он глубоко вздохнул. – Ответ пришел в тот момент, когда мы завершали наш ужин.

Она отстранилась от него.

– Так ты украл меня не потому, что хотел быть со мной?

Он улыбнулся и снова поцеловал ее бесконечно долгим поцелуем.

– Я все время твердил себе, что увез тебя с намерением насолить Чарлзу.

– Гамбит, – тихо сказала она. Макс кивнул.

– Но каждый раз, когда я смотрел на тебя, cara, мое сердце шептало мне правду. Я увез тебя, потому что хотел тебя, потому что никогда в жизни не встречал такой женщины, как ты.

Она положила руки ему на плечи.

– Но в тот последний день, Макс, после того, что между нами произошло…

– Если бы я мог все вернуть.

– У меня была возможность бежать в тот день, когда мы катались верхом. Наверное, ты понимал это. Но я не сбежала. Предпочла остаться с тобой, так как до беспамятства влюбилась в тебя.

Макс поцеловал ее.

– А теперь? – тихо спросил он.

– И теперь, – улыбаясь ответила она, – я влюблена в тебя, Макс Донелли. Я наговорила тебе всех этих гадостей, чтобы сделать тебе больно, поскольку очень страдала сама. – Она грустно улыбнулась. – До этого ты много раз читал мои мысли; если бы тебе удалось разгадать их тогда, ты бы понял, что мое сердце разбито. Когда я проснулась и обнаружила, что тебя нет, когда ты не вернулся. – Она вздохнула, качая головой. – Когда я поняла, что все еще нахожусь под стражей и ничего не изменилось.

– Cara, как мне объяснить тебе все? – Макс взял ее руки в свои и поцеловал ладони. – Я проснулся в то утро, сжимая тебя в своих объятиях, и понял, что нельзя дальше обманывать себя. Я влюбился в тебя и должен был сообщить тебе, что украл тебя, желая уничтожить твоего брата. – Он прижал ее руки к своей груди. – Я смотрел на твое прекрасное лицо и не знал, что делать. Ничего не изменилось, и в то же время мир перевернулся. Как сказать тебе это? Что ты ответишь?

– Поэтому ты решил ничего не говорить?

– Нет, – быстро продолжил он, – нет, я знал, что надо открыться. Но мне необходимо было подумать. И я уехал. Один. Теперь-то я знаю, что совершил глупость. Но я привык отвечать только за себя, cara. Понимаешь? В моей жизни никогда не было близкого человека. И в сердце тоже.

Франческа, встав на цыпочки, поцеловала его в губы.

– И у меня не было, – сказала она. – Ты первый мужчина, которого я полюбила, Макс, и которому отдала себя.

– И последний, – гордо и самоуверенно добавил он, эта его манера была уже хорошо знакома ей.

Она негромко засмеялась.

– О да, – прошептала она. – Двух мнений быть не может.

– Франческа. – Он отпустил ее и сделал шаг назад. Улыбаясь и не сводя с нее глаз, он протянул к ней руки: – Ты поедешь со мной, если я попрошу тебя?

Теплая, радостная волна поднялась внутри ее.

– Да, – ответила она, – поеду.

И протянула к нему свои руки, которые он крепко сжал.

– Ты выйдешь за меня замуж, cara? Будешь любить меня всегда?

– Всегда, как эхо повторила Франческа, и Макс, схватив ее в свои объятия, стал неистово целовать, и целовал до тех пор, пока земля не закружилась у них под ногами, пока Франческа не почувствовала запах диких цветов Сарсены.