Кошки

БЕЗУМСТВО ХРАБРЫХ

Нигде так привольно не живется крупной дичи, как в Америке. В ее распоряжение предоставлен весь огромный Йеллостоунский парк, где спокойно бродят стада лосей, оленей и антилоп, охраняемые двумя отрядами кавалерии от винтовок охотников. Даже и более дикие животные, встречающиеся здесь, — медведи, пантеры, волки — находятся под защитой закона и вследствие этого размножились до такой степени, что попадаются то и дело на глаза обитателям парка. Есть тут даже несколько бизонов, последних представителей почти вымершей породы; но жизнь их находится в постоянной опасности благодаря тому, что настоящие бизоньи шкуры ценятся теперь очень дорого.

Однако даже и двум отрядам дозорных, объезжающих парк, летом верхом, а зимой на лыжах, не всегда удаётся уберечь дичь: браконьеры[5]из соседних штатов Виоминга, Идахо и Монтаны употребляют всевозможные уловки, чтобы нарушить закон и обмануть бдительность патрулей.

Само, собой разумеется, в этом парке, где охота воспрещена законом, дичь сделалась очень ручной. Олени и лоси бродят стадами возле форта Йеллостоуна; медведи до того расхрабрились, что подходят к самым домам и поедают все выбрасываемые объедки. Недавно большой медведь забрался в лагерь и уже запустил было лапу в палатку, где хранится провиант, когда возмущенный такой дерзостью повар прогнал его дубиной. Даже в этом раю диких животных медведям не позволяется красть.

С одним бурым медведем произошел не так давно довольно курьезный случай.

У Криса Бернса, старшего унтер-офицера в отряде Д., была кошка. Эта кошка забрела как-то летом, во время лагерей, в его палатку, да там и осталась. По целым дням она лежала, свернувшись клубочком, на паре казенных одеял и гордо поглядывала вокруг, как бы бросая вызов всему свету вообще и собакам в особенности. При появлении собаки каждый волос на ее спине вставал дыбом, глаза загорались, как раскаленные угли, а хвост грозно топорщился. Если же собака подходила близко, она так свирепо шипела и обнаруживала такое враждебное настроение, что незванная гостья спешила убраться по-добру, по-здорову.

Однажды, когда солнце жгло нестерпимо и солдаты прятались по палаткам, изнывая от зноя, с гор спустился любознательный бурый медведь. Может быть, он от природы любил приключения, а может быть, его привлек вкусный запах, доносившийся из открытых дверей походной кухни, — только он подошел к самому лагерю и стал бродить среди белых палаток.

Вдруг его заметила кошка. На своем веку она видывала множество собак, но такой большой и волосатой «собаки» еще не видала. Однако она не колебалась. Враг осмелился войти в ее заповедные владения; необходимо прогнать его. С гневным шипением, дрожа от ярости всем своим маленьким тельцем, кошка ощетинилась и храбро пошла на медведя. Медведь, никак не ожидавший нападения, да еще такого стремительного, фыркая со страху, кинулся к ближайшему дереву и успокоился только тогда, когда залез на самую верхнюю ветку. Кошка же гордо похаживала вокруг дерева, сторожа своего огромного пленника. Шерсть на ней все еще вздымалась дыбом от благородного негодования; она все еще выгибала дугой спину и по временам выразительно помахивала хвостом.

Солдаты, выйдя из палаток, глазам своим поверили; однако факт был налицо: на дереве медведь, под деревом кошка, и невдалеке люди, видевшие все с начала до конца.

Самое курьезное, пожалуй, во всей этой истории то, что медведь не сошел с своей безопасной позиции, пока кошка не очистила ему путь к отступлению. Только тогда он слез с дерева и поспешно направился назад в горы.