Космическая полиция

Станция смерти

Два часа назад они миновали Юпитер и теперь летели в направлении Внешнего Пояса. Эван поглощал спагетти, приготовленные по собственному рецепту, и читал сообщение от своего диспетчера, терзаясь вопросом, от чего именно у него будет расстройство желудка — от спагетти или от сообщения.

— Бога ради, — взмолился Джосс, — не ставь это сюда! Ты же попортишь обивку!

Третьей причиной возможных желудочно-кишечных страданий мог оказаться его напарник.

— Да не суетись ты. Это же просто спагетти.

— А томатный соус кислый. Ты попортишь обивку!

— А, вот ты о чем, — вздохнул Эван, забирая тарелку с правого сиденья и переставляя ее на панель управления, расположенную между ними. — Знаешь, моей маме ты бы понравился.

— Сюда тоже не ставь!

Внутри корабля было очень чисто и опрятно — да и как иначе, если Джосс уже раз шесть все здесь перемыл с тех пор, как патрульные покинули Землю. Эвану поначалу было трудновато привыкать к ужасающей аккуратности напарника. Но чего же ждать от зеленого космокопа, у которого еще молоко на губах не обсохло, да плюс к этому он только что получил свой первый корабль?

— Его просто необходимо немного извозить, — назло проворчал Эван, отворачиваясь от раскудахтавшегося Джосса. — Ты хочешь, чтобы любой, кто нас увидит, подумал, что мы этакие чересчур борзые новички с Земли? Видит бог, я этого не хочу. Излишний блеск привлекает внимание.

Джосс подошел и, наклонившись над креслом Эвана, с подчеркнутой нарочитостью убрал пластиковую миску со спагетти с консоли между двумя передними сиденьями.

— Интересно, а кто страдал над последним гермопокрытием, охал да ахал, указывая, куда наложить защитный слой? Ханжа!

— А ну верни! — крикнул Эван вслед Джоссу, уносившему спагетти, но зов его остался без ответа. Они почти прилетели, и Джосс уже был в кухонном отсеке, наводя порядок и там.

Эван выпрямился и снова вздохнул, глядя сквозь плексигласовый иллюминатор на обманчиво неизменное черное небо, усыпанное звездами. Верно говорят: получить новенький корабль в самом начале партнерства — это что-то. Причем вполне неплохой корабль, не какая-нибудь там двухместная консервная банка, а космический вездеход с отдельными каютами, с собственной дезактивационной камерой и обалденной оперативной памятью. И это было весьма кстати — там, куда они направлялись, им очень понадобится компьютерная оперативная память. Даже гиперфорсированный цифровой сигнал не может передаваться быстрее скорости света, и за орбитой Марса запаздывание сигнала из лунной штаб-квартиры Солнечного патруля составит два с половиной часа. Ежедневное общение с консультантом СП было выше всех похвал, однако привыкнуть к запаздыванию было трудновато. Знакомый голос их оператора на связи, Телии, впервые за много месяцев звучал не в наушниках.

Как старший в тандеме, да еще в хорошем настроении после успешного завершения прошлого задания, Эван сумел добиться того, что к обычному вооружению корабля добавили еще кое-что. Другие космокопы такого и не видели у себя на борту. Это ничего не стоило — не подумайте плохого, просто Эван использовал свое глиндауэровское обаяние и надавил кое на кого в отделе оборудования кораблей в штаб-квартире СП, пока их с Джоссом начальство — инспектор Лукреция — успешно пользовалось другими методами воздействия.

Ну, по большей части другими.

— «ПУНКТ ТРИ, — огласил компьютер сообщение, светившееся на экране ноутбука Эвана. — Расходы. Я понимаю, что ваше расследование на Фридоме потребовало больших денежных затрат, но старший инспектор приказал мне внушить вам, что в дальнейшем траты в размере вашего почти годового жалованья на поимку какого-то наркодельца поощряться не будут. Предстоящее вам расследование должно стать малозатратным. И из того, что вам дали новенький корабль, вы не должны делать вывод, будто бы можете разбить его, использовать не по назначению или для развлекательных прогулок. Просто мы сочли, что если два наших офицера будут доставлены на астероиды обычным рейсовым транспортом, то это будет неправильно истолковано…»

Эван покачал головой и ткнул пальцем в клавиатуру, вернувшись к началу документа. Послание удручало своей затянутостью — Лукреция была слишком занята, чтобы лично встретиться с ними перед их отлетом с Луны, она занималась обеспечением безопасности при открытии новой станции типа Л5, Хайлендз. Это было большое дело, весьма значимое для Объединенных Планет. Миллиардные вложения, тысячи ученых и исследователей, совместная работа на благо человечества и фа-фа ля-ля, фа-фа ля-ля… Рекламные писаки уже несколько месяцев трубили об этом великом событии на каждом углу. Эвана начало от всего этого с души воротить еще до того, как вся эта бодяга обернулась главной головной болью для его инспектора, в результате чего Лукреция стала еще злее и въедливее. Ему хотелось, чтобы после завершения расследования на Фридоме она уделила бы им хоть минутку и проронила хоть бы несколько слов похвалы. Но такого счастья им не выпало, как сказал бы Джосс. У Лукреции дел было невпроворот, да и будь у нее время, она, как подозревал Эван, сухо спросила бы: а чего вы хотите? Чтобы вам за это памятники поставили, что ли? Он вздохнул и продолжил чтение.

— Не знаю, что ты такого там напихал в соус, — раздался за его спиной голос, — но тарелки отмыть невозможно. Его нужно продавать как универсальный клей! А ты изучаешь Билль о правах?

— Да тут, почитай, вообще никаких прав нет, — проворчал Эван и глянул на напарника. Джосс О’Баннион был ниже ростом, чем большинство космополицейских, но Эван, оператор энергосьюта, давно уже усвоил, что способности человека не зависят от его роста. У Джосса имелось, определенное преимущество — не слишком выдающееся или запоминающееся лицо под коротко стриженными волосами. Восточного типа, но с обычной среднеевропейской, примесью — французско-финской и черт-те какой еще. Джосс был хорошо сложен, но этим не кичился, находился в прекрасной форме, быстрый, с отличной реакцией, когда дело касалось оружия. Все эти качества Эван ценил. Но еще больше он ценил умение Джосса разбираться в машинерии, особенно в компьютерах, а также его способность находить верный путь в самых сложных хитросплетениях лишенных логики событий.

Всего этого было почти достаточно, чтобы извинить в глазах Эвана его чудовищный аккуратизм.

Он посмотрел на Джосса с чем-то вроде великодушной снисходительности.

— Ты никогда не снимаешь униформу? Даже когда готовишь?

— Ага, чтобы замарать свою цивильную одежду!

Эван фыркнул.

— Там, куда мы направляемся, чистка стоит дорого.

— Ну а что дешево? — Джосс сел в кресло, откинулся на спинку и потянулся к ноутбуку, лениво вызвав на экран то же самое послание, которое сейчас изучал Эван. — Ага, малость прижали нас с деньгами. Старший инспектор, как вижу, не одобряет увеличения наших расходов.

— Ну, при нем всегда то густо, то пусто, как я слышал, — ответил Эван.

— Мгм, — буркнул Джосс. — Ладно, постараемся все держать под контролем. Вряд ли там понадобятся большие взятки. Обычно большие деньги связаны с наркотиками — слишком высоки ставки, поэтому люди ждут крупных подачек. Но на астероидах быстро деньги не сделаешь. Разве что только на далеких.

— Или на Райской Скале, — сказал Эван. На астероидах всегда ходили байки о внезапной фантастической удаче, когда астероид оказывался вдруг настоящим сокровищем, будучи либо гигантским драгоценным камнем, либо куском золота. Такие иногда находили. Но когда старатель выплачивал долги местным спонсорам или налоговикам, от сокровища оставались рожки да ножки.

— Хм-м-м, — протянул Джосс. — Думаешь, мы на сей раз летим за этим? Кто-то спер у бродячего старателя палладий на миллиард кредов?

Эван расхохотался.

— Ты опять смотрел свои дурацкие видики? Старатели с осликами, бородатые старикашки с дурацким акцентом? Как там это называлось? «Сказки Долины Смерти?»

— «Дни Долины Смерти».

Эван опять хмыкнул и сделал вид, что погружен в чтение того, что было на экране, прежде чем Джосс успел снова завести свою волынку о некоем ведущем программы, которая транслировала старые видеофильмы. Этот ведущий пошел в политику и даже где-то куда-то был избран. Когда речь шла о деле, Джоссу можно было доверять на все сто. Он скорее пропустил бы мимо ушей все свидетельства, чем неверно истолковал бы хоть один факт. Но когда речь заходила о его собрании видеофильмов, напарника начинало заносить.

— Думаю, — сказал Эван, — в космосе найдется что-нибудь поважнее, чем споры за право на добычу. Хотя бывает и такое.

— Да нет, ты прав.

Эван взглянул на предмет разговора. Пояс астероидов был странным местом, непохожим на те участки космоса, которые уже начал осваивать человек. Повсюду, согласно старому порядку, на поверхности планеты или в поселении действовали законы, установленные местным правительством. Но этот закон, как в поговорке, кончался за пределами атмосферы. Кончался там, где небо становилось черным. И там уже начиналась власть Солнечного патруля.

Но на Поясе не было атмосферы, за исключением куполов старых поселений или врезанных в камень новых. И правительство там называлось по-другому, не как во внутренней части Системы. Ни один из членов расплывчатой Конфедерации миров и поселений, которую представляли собой Объединенные Планеты, никогда не пытался предъявлять какие-то особые права на какой-либо из астероидов. Это было благоразумно, поскольку расстояния и дороговизна сделали бы невозможным поддержание там власти закона. Астероиды вообще было практически невозможно контролировать. Солнечный патруль имел несколько станций в районе Пояса и на колониях, располагавшихся на крупнейших из астероидов или в их больших скоплениях. Но политика была по большей части попустительской, просто потому, что иначе не получалось. Даже если сюда направить все силы космополиции, по полицейскому на каждый камешек не посадишь.

На Поясе закон был вещью неопределенной. Любое законодательство местного астероидного правительства действовало только на данном астероиде. Но выше его поверхности, выше крыши самого высокого купола закон кончался. И до следующего астероида никакого закона не было вообще. И вот тут власть осуществлял уже Солнечный патруль. Теоретически все местные стражи порядка должны были с ним сотрудничать. Но только теоретически. Разумеется, никто не хотел, чтобы его территорию объявили опасным местом, куда Солнечный патруль и сам не сунется. Однако такое сотрудничество имело столько нюансов, что космополицейские учились работать самостоятельно, не слишком полагаясь на помощь со стороны местных властей.

Если возникала настоящая опасность, то снова приходилось полагаться на самого себя. Был Космокорпус на Марсе, другой — на орбите Юпитера, но с орбит этих планет добираться до Пояса все равно пришлось бы не меньше недели. Потому Пояс оставался и местом великих возможностей — поскольку там постоянно обитали те, кто выбрал себе такую жизнь, — но порой и местом весьма опасным.

Что и было видно из сообщений.

«СИТУАЦИЯ: штаб-квартира СП в последнее время получает многочисленные донесения об исчезновении гражданских лиц и членов Патруля в районе Пояса астероидов. За последние три стандартных месяца количество таких донесений возросло по сравнению со средним ожидаемым на двадцать девять процентов. Статистики СП не считают такое количество исчезновений подозрительным, но отмечают, что это все же выходит за рамки случайных отклонений. Вероятность случайности остается, поскольку за последние три года количество таких необъяснимых исчезновений было существенно ниже ожидаемого. Тем не менее отдел статистики прибегнул к анализу этих данных по методу хаос — порядок, и им кажется, что этот скачок не согласуется ни с одним из возможных в данном случае вероятностных скачков.

ОБСУЖДЕНИЕ: на прилагающейся карте указываются районы, в которых имели место исчезновения. Около восьмидесяти процентов случаев приходится на район возле станции Уилланс близ Малой Цереры. Обстоятельства исчезновения указаны в приложении. От действующих в данном районе сил Космокорпуса не поступало никаких новых сообщений об опасности для навигации или каких-либо еще возможных причинах для исчезновений».

— Ох, — тихо вздохнул Эван. Он не слишком высоко ставил Космокорпус. Его вояки казались ему мягкотелыми, слишком высокооплачиваемыми бездельниками и паразитами. Он знал, что Космокорпус точно так же думает о Солнечном патруле. Да что тут косточки перемывать. В конце концов, он был убежден в том, что Космокорпус не способен отыскать даже собственный нос.

— Что? — воскликнул с соседнего сиденья Джосс. — Наши дружки в синем?

— Опасность для навигации, — презрительно отозвался Эван. — Словно их заботит хоть что-то кроме того, по чему они смогут пальнуть. Они же не заметят камня, который слишком мал, чтобы его стоило разнести. Да плюнь, не бери в голову.

— Ну и хорошо. По крайней мере, на нас они внимания обращать не будут, — весело ответил Джосс. — Так что никто нам не помешает.

— Вот и отлично!

— А ты, — сказал Джосс, — просто завидуешь им, потому, что у них полностью укомплектованные военные сьюты, а у тебя такого нет.

Это было почти в бровь, так что Эван ничего не ответил. Когда он служил в земной полиции страны, которая некогда была Соединенным Королевством, а теперь просто стала частью Конфедерации, он числился в Подразделении Вооруженных Сил и привык к самому лучшему мобильному сьюту — надлежащим образом вооруженной подвижной броне, в которой можно проломиться сквозь кирпичную стену, или разметать строй вражеской пехоты, или явиться в банк прямо в момент вооруженного ограбления, причем единственное, что могло в данном случае заботить, так это способ доставки преступников в отделение — под мышкой или в мусорных контейнерах. Но когда он покинул Вооруженные Силы — слишком уж его хвалили, слишком уж он был хорош, слишком о многом задумывался, — начальство сочло, что это уж чересчур, и его проводили, попутно ободрав его сьют. «Космополицейский несет с собой мир, он не солдат, — так ему сказали. — Кроме прочего, многое из вооружения сьюта проходит под грифом «секретно», так что, Эван, старик, ты уж прости…» Он ругнулся по-валлийски, но потом плюнул, отправился на Луну и прошел подготовку на космополицейского. Его сьют был лучшим полицейским сьютом, какой только можно вообразить — в отличном состоянии, легкий в движении, с виду не особенно заметный (что весьма полезно в бою). Но все равно он порой чувствовал себя голым, когда думал о том оружии, которое было у него прежде, чем начались все эти неприятности. Он не мог позабыть о плазменной пушке, гелиево-кислотных лазерах и карабине с ядерными зарядами. Особенно о последнем. Он так и не успел попробовать его в деле. Но как же придавало уверенности ощущение его тяжести!

— Может быть, — ответил Эван напарнику.

— Да они все равно не знают, что с ними делать, — произнес Джосс. — У них просто не хватает для этого извилин.

— М-м-м, — протянул Эван, чувствуя, что если он слишком уж радостно согласится, то это выдаст куда больше, чем он хотел бы.

«НАЗНАЧЕНИЕ: вы направляетесь для обследования отмеченного района и проведения расследования. Цель — определение вероятной причины этих исчезновений и проверка: действительно ли они выпадают из статистики, или это просто колебание случайностей. Оптимальная продолжительность миссии — один стандартный месяц».

— Они сбрендили, что ли, — тихо проронил Джосс и покачал головой.

Эван посмотрел на него.

— Ну, у тебя и жаргончик!

— Да ты посмотри, — сказал Джосс, — они ограничили наши расходы месячным жалованьем! Да на такое даже не прокормишься!

— Сам виноват, — упрекнул напарника Эван. — Надо было не с кораблем возиться перед отлетом, а наедаться впрок.

— А смысл? — вздохнул Джосс. — Там не было хороших ресторанов.

— «Мишлен Гайд» говорит другое, — ответил Эван.

Джосс расхохотался:

— Да ты уж так набил себе брюхо, что у тебя даже глаза должны покоричневеть — ведь, по-твоему, верх кулинарного искусства — поджаренный сыр!

— Увы, — ответил Эван. — Тут ничего не поделаешь. Мерзкий национализм. Никак не угомонится.

С переднего пульта прозвучал сигнал тревоги, похожий на визг запихнутой в корзинку гагары.

— О господи, мы же еще не могли добраться до района Уилланса! — воскликнул Джосс, крутясь вокруг пульта. — Надо же — уже добрались…

Эван с подозрением посмотрел на пульт.

— Слушай, а ты не можешь его заткнуть?

— Нет, это автоматика, — ответил Джосс. Отключать сигнал он не стал, а вместо этого наклонился вперед и с интересом посмотрел на надписи на панели управления. — Я послежу. Кроме прочего, скоро мы кое-что увидим.

Эван уставился в стекло, но ничего не увидел — ни проблеска света, кроме искорок звезд, все слегка поворачивалось в одну сторону. Это было еще одно непривычное обстоятельство при работе в открытом космосе, вдалеке от планет, где не было никакого крупного объекта, чтобы по нему ориентироваться. Тут не увидишь предмета, пока буквально не наткнешься на него, и слава богу, если не врежешься. И хотя астероиды никогда не находились так близко друг к другу, как об этом рассказывалось в байках, несчастные случаи все же происходили. Ошибки систем навигации, внезапные изменения в курсе или орбите астероида, ошибки пилотов.

Правда, некоторые несчастные случаи могли быть замаскированы под более невинные. При ближайшем рассмотрении такая вероятность существовала.

— Это сигнал их стыковочной системы, — сказал Джосс. — Посмотрим, как здесь работают.

— Ради бога, иди по нему, — сказал Эван. — Я еще не хочу превратиться в блин.

Некоторое время оба смотрели в плексигласовое окно, но ничего не видели. Звезды перестали вращаться, и корабль лег на определенный курс.

— Ты ведь был здесь по какому-то делу, да? — спросил Джосс.

— Пару лет назад, прежде чем меня упекли на канцелярскую работу на Луне. Но я был на другой стороне Пояса, за станцией Хайлайт и Крус. Это крупнейшие поселения. Местные города — по меркам тамошних обитателей. И жизнь там дешева.

— Наверное, это нам на руку.

— В смысле, если нас пристрелят, — сказал Эван, — то не из-за денег?

Джосс ошеломленно посмотрел на него, но долгое время просто молчал.

— Вон, — сказал он наконец, — видишь?

Эван уставился в иллюминатор.

— Нет.

— Там, в левом нижнем углу.

Эван присмотрелся.

— Слушай, на нем вроде красный огонь?

— Да.

— Да ведь вроде бы должен быть зеленый? Если это входной маяк.

Джосс дал увеличение и посмотрел в окуляр.

— Похоже, он сгорел. На самом деле причал с другой стороны.

— Замечательно, — сказал Эван, откидываясь на спинку кресла и нашаривая ремни. — Сам им штраф выпишешь или предоставишь мне?

— Нет, не буду, — ответил Джосс. — Сначала разберемся.

Он поискал свой ремень и пристегнулся.

Станция Уилланс в окне росла, закрывая обзор, и Эван начал понимать, почему старатели и арендаторы по другую сторону Пояса не слишком жаловали подобные пристанища. Астероид был достаточно крупным, чтобы в нем можно было вырезать куб около восьми километров в длину и пяти в ширину — этакая картофелина в космосе, — но вся ее поверхность была выщерблена куполами, так что напоминала прыщавую кожу. А купола — некоторые прозрачные, другие матовые — были устаревшего, непрочного каркасного типа, а не армированными «Фуллерами», которые вытеснили первый тип почти сразу, как только люди стали селиться в куполах. Станция одряхлела, это было видно с первого взгляда, и никто не старался модернизировать ее. Это можно понять — стройматериалы тут стоили дорого, рабочих найти трудно, а удержать — еще труднее, особенно хороших рабочих. Но здесь твоя жизнь зависит от крепости твоего купола.

— Здесь никогда не было разработок, — сказал Эван, глядя на Джосса.

— Не было смысла — ответил Джосс. — Астероид представляет собой смесь горных пород и скалу. Тут нечего разрабатывать. Однако поблизости довольно много железоникелевых астероидов. Этого достаточно, чтобы здешняя станция могла неплохо существовать как торговая база и центр кредитования.

— И, как я понимаю, управление и владение тут самостоятельные, — сказал Эван, глядя на Центральный Купол, в то время как система контроля станции вела их корабль на посадку. Купол был залатан, причем не слишком хорошо. Местами заплатки из ламинированного пластика перекрывались заплатками из композитного пластика так, что Эван задумался об уровне обслуживания станции.

В стороне от Центрального Купола был другой, поменьше, тусклый, но тоже залатанный, по его окружности шли люки, разделенные посередине, — знакомые входы в швартовочный док. Проблема заключалась только в одном — люки были закрыты. Эван видел, что приближаются они очень быстро…

У Джосса был раздраженный вид. Он потянулся к рычагу.

— Станция Уилланс, станция Уилланс… — растерянно произнес он. Что-то сделал на пульте, затем снова стал вызывать: — Станция Уилланс, это Солнечный патруль, борт СДЗ-8064, пожалуйста, отвечайте.

Молчание.

Джосс что-то сказал еле слышно — Эван не уловил, дернул штурвал и забарабанил по клавиатуре, чтобы побыстрее перенастроить работу моторов. Эван стиснул зубы, затем расслабился, припомнив, что это неправильно. Надо было бы закрыть глаза, но нет смысла умирать, так и не поняв, что происходит. Потому он продолжал смотреть на уродливые рассеченные круги входных шлюзов, все приближающиеся к ним — только чуть-чуть медленнее, чем раньше…

— Ну, давай, давай же! — шипел Джосс. — Давайте же, кретины!

Он просто колотил по пульту. Эвана прошиб пот, он не понимал, костерит Джосс аппаратуру или тех, кто сидит на астероиде. В любом случае он был бессилен чем-либо помочь — управление кораблем находилось в компетенции Джосса. Двери шлюзов все приближались. Он услышал тихое шипение ракетных двигателей — внутри корабля было слышно только это, — оно становилось все сильнее…

— Если вы разобьете мой новый корабль, — бормотал Джосс, — я вас всех в фарш покрошу! Я из вас гамбургеров понаделаю и скормлю первой же попавшейся собаке! — Он выстроил все посадочные двигатели в одну конфигурацию и застыл, вцепившись в пульт. Больше он ничего сделать не мог.

— Твой корабль? — спросил Эван, глядя на надвигающийся док и недоумевая, почему у него не проносится перед глазами вся его жизнь.

— Господи, — воскликнул Джосс, — сработало!

— Да? — начал было Эван, но в то же мгновение понял, что корабль и вправду тормозит уже сильнее, так что двери шлюза, бывшие сейчас не более чем в пяти сотнях метров, стали приближаться чуть медленнее, потом еще медленнее…

— А мы сможем остановиться?

— Хороший вопрос, — ответил Джосс. Эвана прошиб холодный пот.

Они приближались все медленнее и медленнее, двери были в четырехстах метрах, в трехстах, в двухстах…

— Я думал, что это вообще-то наш корабль, — сказал Эван, безуспешно пытаясь поддержать разговор.

— Верно, — ответил Джосс. — Ну давайте, идиоты, давайте! Тут что, никого нет?

…они все замедлялись и замедлялись, скорость была уже пятьдесят метров в секунду, затем десять…

Эван смотрел, как показатель на пульте бесстрастно отсчитывает метры, цифру за цифрой, как падает скорость. Но и на десяти метрах в секунду можно угробиться, если обшивка будет пробита и воздух вытечет. Если, конечно, не считать обычного шока в результате удара, скажем, о купол или возможности оказаться на линии взрывной декомпрессии с силой давления в тысячу тонн на квадратный дюйм…

Джосс отчаянно ругался. Теперь они шли на пяти метрах в секунду, двери дока были уже в семидесяти метрах. Четыре, три метра в секунду — эта цифра зависла на экране почти на целую бесконечность. Ну почему торможение кажется под конец таким долгим? Два метра, полтора…

…и шлюз уже прямо перед ними, прямо перед иллюминатором, круглый нос корабля бьет в дверь. Какую-то кошмарную долю секунды кажется, что он замер, поджидая, пока обстановка утрясется. Эван прямо-таки увидел, как физические законы играют друг с другом в «камень-ножницы-бумагу», всем своим существом слыша скрежет обшивки, который через мгновение сменится гулким ударом, после которого уже не будет ничего…

А потом они начали обратный ход — полметра в секунду, затем все быстрее, поскольку двигатели были установлены именно так. Джосс стал ругаться еще сильнее и снова забарабанил по клавиатуре.

— Ну, а это вам как? — чуть не взревел он. — Дверной звонок не работает! Мы что, слишком тихо постучали? Просыпайтесь!

Эван вытер лоб. Двери шлюза перед ними стали медленно раскрываться. Сам док представлял собой обычную металлическую коробку — пятьдесят на пятьдесят метров, встроенную в купол, чтобы избежать утечки воздуха. Там было темно — половина ламп вообще не горела, а остальные горели вполнакала, даже в треть. В любом случае тут было очень темно, и темнота эта только подчеркивала тут и там заваренные трещины в обшивке. Похоже, некоторые пилоты были не столь осторожны при входе в док, как Джосс.

Пока двери шлюза за ними закрывались и Джосс отключал все двигатели, кроме векторных, Эван сказал:

— Если тут всегда так, то я не удивляюсь, что люди сюда не возвращаются.

Джосс кивнул и прибавил:

— Вопрос в том, случайно ли это.

Эван поднял брови.

— Но почему бы кому-то желать нам зла? — Вопрос прозвучал иронично. — Куда бы ты ни ехал, всегда и везде найдутся те, кому плевать на космокопов. И как бы они могли среагировать так быстро, если бы хотели нам навредить?

— Им для этого не нужна голосовая связь, — сказал Джосс. — Ответчик нашего черного ящика общался с компьютером их радара полтора часа, может, больше.

— Ну, так это сужает список подозреваемых, — сказал Эван. — Это народ из радарной обслуги станции. Лучше бы придумали для нашего устранения способ получше, чем так привлекать к себе внимание.

— Мы малость заражаемся паранойей, не так ли? — вздохнул Джосс.

— Терпеть не могу спешки, — пробормотал Эван.

— Нужно придумать кораблю хоть какое-то имя, — сказал Джосс, когда двери шлюза перед ними стали открываться.

— Может, «Эй, ты»? — предложил Эван.

Джосс очень осторожно перевел корабль на нижние двигатели, но подождал, пока створки дверей не разошлись в стороны до конца, открыв хорошо освещенное круглое пространство около двухсот метров в диаметре. По кругу стояли меньшие корабли, были видны выпуклые пузыри там, где с этим куполом стыковались другие, видимо, склады.

— Не пойдет, — сказал Джосс. — Нужно нормальное имя, чтобы было кем клясться или кого ругать.

— Похоже, ты обойдешься и так.

— Нет, это другое дело. — Джос повел корабль к свету. — Хорошо обругать можно лишь что-то конкретное.

— Ну, так у тебя сейчас появится шанс, — сказал Эван, глядя в ангар. Из бокового купола в спешке выскочили люди — двое мужчин и женщина в комбинезонах с теплоизоляцией, весьма популярных в таких местах, где не во всякой комнате или коридоре имеется центральное отопление.

— Тихо, тихо, — сказал Джосс, с оскорбительной точностью нацеливая корабль на центр ангара. Эван был счастлив ощутить слабое дребезжание, говорившее о том, что шасси коснулось пола. А когда Джосс заглушил последний маневренный двигатель и моторы, в кабине тоже все начало потихоньку успокаиваться.

— Мы сели? — спросил Эван.

— Да. Хочешь перед выходом надеть униформу?

— Да. Через минуту буду готов. Думаю, у тебя пока есть чем заняться, — сказал Эван, и Джосс прошмыгнул мимо него к переходному шлюзу.

— Дурачье, — бросил он на ходу, выскочил во внутреннюю дверь и секундой позже закрыл ее. Эван усмехнулся самому себе.

Он направился в свою каюту, взял из шкафа форму и натянул ее. Хотя она и хорошо смотрелась — черная с серебром, — но он предпочел бы поначалу появиться не в ней. Эван ласково посмотрел на серый, цвета оружейного металла сьют, висевший на одной из стен каюты. Когда он появлялся в нем в том месте, которое должен был контролировать, это производило неизгладимое впечатление. Нет ничего плохого в том, чтобы напомнить людям, которых ты должен защищать, что рядом с ними есть тот, кто при помощи устройства, вмонтированного в шлем, может видеть в дыму или во тьме — или и там и там сразу, — в одиночку может поднять тонну веса или пройти сквозь стену, не говоря уж о том, чтобы прострелить или прожечь ее. А уж что подумают об этом те, кого ты будешь ловить, так чем они станут осторожнее, тем лучше. Так Эван думал всегда. Пуганый преступник чаще ошибается.

Однако на сей раз он просто коснулся застежек комбинезона, закрывая его наглухо. Проверил, хорошо ли держится жетон Солнечного патруля, и взял лучевик системы «Винчестер». Это было отличное оружие. Возможно, не столь действенное, как привычный в былое время лучевик «хеклер и кох», который мог за пару секунд прожечь стенку шлюза. Или как его любимый, сделанный по заказу фирмой «Холлэнд и Холлэнд» ракетомет, что обошелся ему в два месячных жалованья, но дело того стоило. Но здесь, в чувствительной к давлению среде, ракетомет не годился. Однако «винчестер» с виду был оружием средненьким — важное качество как для лучевика, так и для сьюта, — был легок и надежен. Стенам от него вреда не будет, но вот людям… Он чуть улыбнулся, сунул лучевик в кобуру и пошел к шлюзу.

Как только он вышел из корабля, мимо него торопливо пробежали люди, вышедшие за пару минут до этого из бокового купола. Мужчина лет под сорок с лицом, сильно изуродованным ожоговыми шрамами, высокий и худой, и женщина уже за сорок, слегка полноватая седеющая блондинка. Они походя глянули на него, но не остановились.

— Извините, — начал было Эван.

— Мы тут не работаем, — торопливо произнес мужчина, а женщина добавила:

— Вы не уберете эту штуку с середины, чтобы люди могли пройти? — И оба без лишних слов поспешили дальше.

— Хм-м-м, — промычал Эван и пошел к носу корабля, где Джосс горестно обозревал обшивку.

— Новенький, — стонал он. — Господи ты боже мой! Это покрытие нанесли всего несколько часов назад! Посмотри!

Эван посмотрел и увидел на носу крошечную выбоину и содранный лоскуток краски.

— Хорошо, что мы не разбились, как яйцо, — сказал Эван. — Ну подумаешь, чуть-чуть сорвали краску. Скажем, что кого-нибудь протаранили.

Джосс фыркнул, затем глянул через плечо на третьего человека. Это был мужчина лет двадцати с небольшим, очень хрупкий и невысокий. Он прошел мимо них вслед за первыми.

— Извините, — сказал Джосс, — не будете ли вы так любезны…

Молодой человек бросил на них взгляд, смачно плюнул на пол и, не останавливаясь, пошел дальше. Джосс с отвращением посмотрел на пол, затем на Эвана.

— Не слишком радушная встреча, — заявил он.

— А еще они говорят, чтобы ты убрал корабль с дороги, — сказал Эван.

— Еще чего, — ответил Джосс. Однако оценивающе посмотрел вслед молодому человеку. — Ладно, незачем лишний раз злить местных.

— Пока незачем, — кивнул Эван.

Это заняло всего пару минут. Другой корабль, принадлежащий тем троим, сразу же начал греть двигатели. Он был похож на другие, стоявшие в ангаре, и во всем являлся противоположностью патрульному кораблю — уродливый, тяжелый, поцарапанный, похожий на конгломерат спаянных вместе металлических коробок, покрытых древней неотражающей черной краской. Все покрытие облупилось, было испещрено царапинами и выбоинами от ударов маленьких астероидов или столкновений с другими кораблями, насколько мог судить человек, в этом сведущий. На этом сооружении были неуклюжие двигатели, не мобильные, а просто приваренные намертво, а еще в хвосте имелось что-то вроде потрепанного ионного двигателя, державшегося на металлических полосах и честном слове.

Эван поднял брови и отвернулся. Он мог дразнить Джосса, говоря о матерых старателях с осликами, но ему вдруг пришло в голову, что люди из кинофильмов были, наверное, в большей безопасности в своем окружении, чем эта тройка — если они, конечно, на самом деле старатели. Многие из приехавших были довольны своим образом жизни. Может, им нравилась здешняя свобода, поскольку здесь не было такого жесткого контроля, как в мирах внутренней части Системы. Никто не спрашивал каждые пять минут твой идентификационный номер, да и не нужен он был здесь. Окружающих не интересовал твой банковский или кредитный счет и то, каким путем ты нажил эти деньги. Всегда есть люди, которые предпочитают, чтобы у тех, с кем им приходится иметь дело, было не слишком безоблачное прошлое…

Джосс вернулся через несколько минут и стал рядом с Эваном. Они смотрели на улетающий корабль.

— Когда мне было шесть лет, я соорудил такой у нас на заднем дворе, — заметил он. — Только коробки были картонные. И летал он лучше.

— Так он еще и летал?

— О да, — ответил Джосс. Они пошли к самому большому пузырю, ведущему в другой купол. — Однажды мы снесли им крышу гаража.

— Пилот, как я понимаю, остался в живых.

— Конечно. Но с тех пор мне очень не нравится, когда на меня быстро летит что-то большое. Вроде планеты или дверей посадочного шлюза.

Эван чуть усмехнулся. Они прошли через шлюз в другой купол. Двери сами не закрывались и не открывались. Джосс посмотрел на контрольную панель, которая была сорвана, по видимости, с какого-то электроприбора, и сказал:

— Похоже, им наплевать на утечку воздуха.

Эван покачал головой. Уровень разгильдяйства здесь был почти невероятным, но после посадки, какую они пережили, поверить можно было еще и не в такое.

— Да, похоже.

— И ни оркестра. Ни толпы встречающих. Нет даже тех, благодаря кому мы чуть не разбились в лепешку. Как-то негостеприимно получается.

Эван пожал плечами:

— Я бы сам хотел их увидеть. И увижу раньше или позже. Но что касается формальностей, то тут нет того, к чему ты привык. Станции вроде этой не так обеспечены персоналом, как станции внутренней части. Тут нет ни таможни, ни иммиграционного отдела, или управляются они не так, как ты ожидаешь… Иногда даже в компьютер ничего не записывается… преднамеренно. Я знаю места по ту сторону Пояса, где всем наплевать, откуда ты или что ты натворил, пока у тебя есть деньги. Очень многие считают, что так и должно быть.

Эван увидел, как скривился Джосс. Он знал, что Джосс все прекрасно понимает. Как он подозревал, ему дали в напарники Джосса именно потому, что тот был очень сообразителен и много знал даже о том, с чем ему самому сталкиваться не приходилось. Такой человек был наилучшим напарником для оператора сьюта. Но Эван также подозревал, что жуткая безалаберность этого мира очень раздражает Джосса, который вырос там, где властвовал порядок. На Луне все было четко регламентировано и находилось под надлежащим контролем. Бардак астероидов наверняка будет для него большим испытанием. Эван обязан позаботиться о том, чтобы это не стало слишком большой проблемой для Джосса, но в то же время никто не мог дать гарантии, что ему самому от этого не придется солоно.

Маленький купол, в который они вошли, служил хранилищем для средств передвижения, а также станцией техобслуживания. Тут было еще несколько кораблей, в основном на одного-двух человек, все в разной стадии ремонта. Некоторые представляли собой просто скелет, другие были собраны из частей других кораблей. Нередко это выглядело топорно, а иногда сооружение просто представляло опасность для жизни. И в этом виноваты были сами производители кораблей, начавшие поставки, когда Пояс только-только осваивался. Большинство прибывавших сюда обладали очень скромным капиталом, и кораблестроители сочли, что если они хотят хоть что-нибудь заработать, то лучше выйти на рынок с чем-нибудь дешевым, простым, легко заменяемым. Таким образом «VW», «Шкода» и «Лада» решили снизить потенциальные потери. Они и другие ведущие компании объединили свои фонды на научные разработки и стали широко выпускать корабли единого типа, части которых можно было взаимозаменять согласно пожеланиям владельцев — тяжелые грузовые корабли, корабли с дополнительными багажными отсеками, с более крупными двигателями, с лучшими генераторами, устанавливая внутри или снаружи кораблей большее количество оборудования.

Естественно, тот, кто купил корабль с рук, мог обнаружить, что это не совсем то, что он ожидал увидеть. Тогда он мог отделить неработающий модуль или просто выбросить его и добавить другой, возможно, купив его у того же самого дилера. В пределах одной марки, разумеется, части модулей отлично стыковались и работали. Но если у тебя корпус «VW», а ты хочешь к нему присоединить грузовой модуль «Лады», который больше, чем у «VW», то что делать? Ты-то не намеревался покупать корабль полностью с частями «VW», хотя сама фирма именно этого и хочет. Увы, совместные разработки оказались не настолько уж совместными. Потому ты идешь к местному механику и за соответствующую плату он переделывает модули так, чтобы они стыковались. По крайней мере, ты на это надеешься. Естественно, гарантии на такое сооружение тебе никто не даст, и если что-то стрясется, ты того механика потом нигде не найдешь днем с огнем. За первые двадцать лет с начала разработки Пояса погибло механиков не меньше, чем старателей, причем именно от рук последних. После этого те, что выжили, набили руку и в свою очередь воспитали себе замену, которая знала, что и как делать.

Джосс с некоторым презрением глянул на поделки станционных механиков.

— Не хотел бы я, чтобы кто-то из здешних умельцев прикасался к нашему кораблю, — пробормотал он.

— Я тоже, парень, — отозвался Эван. — Ты запер его?

— Да, черт побери. Он на голосовом коде.

Эван улыбнулся:

— Просто следи за собой, чтобы не ляпнуть чего-нибудь, похожего на код отпирания двери.

Джосс рассмеялся:

— Шутишь? Здесь замок другого типа. Наш затребует твой пульс и энцефалограмму.

Эван был поражен.

— Ты снова что-то переделал!

— Да мы две недели летели с Земли, чем же мне было заниматься все это время — старые видики смотреть?

— Ох, — вздохнул Эван. Он умел улавливать мягкую насмешку. — Ладно, не бери в голову. И насколько близко нам нужно подойти к этой штуке, чтобы она сработала? Сможет машинка опознать нас, если нам придется к ней бежать?

— Конечно. Это ее дело. Потом сможешь сам проверить. А пока нам нужно узнать местное время.

— Две тысячи, — сказал Эван. — Я видел хроно на тех ребятах, что пробежали мимо нас.

— Надеюсь, что они ведут отсчет не по личному времени, — сказал Джосс, — и на самом деле три часа пополудни. Или восемь утра.

Эван лишь улыбнулся и показал на дверь в соседний купол. Над ней светилось «2002».

— Шутник, — протянул Джосс, хотя довольно весело. — Ладно, в радарной кто-нибудь да должен быть. Мы же просто обязаны нанести им визит.

— Я как раз об этом и подумывал, — с охотой отозвался Эван.

— Однако поздновато идти в станционное отделение полиции и прямо на месте брать у них интервью. Это может подождать до утра.

— Кажется, да.

— Тогда после радарной пойдем поищем, где бы перекусить.

— Да уж.

— И выпить! — с удовольствием подхватил Джосс. На их корабле, как и во всем Солнечном патруле, был сухой закон.

— Господи, ну и идейка! — сказал Эван.

Они прошли через шлюз в другой купол, дверь в который тоже не была закрыта.

За спиной у них из-за стоявшего на ремонте корабля показался высокий худой человек и, посмотрев им вслед, поправил пистолет на поясе.

Когда они добрались до радарной установки, Джосс был готов порвать кого-нибудь в клочья, но там оказался один-единственный техник, нескладный и совсем молоденький, который, увидев их, до смерти испугался. Старшие техники оставили его здесь одного и приказали ничего не трогать, поскольку в самом разгаре был ремонт системы автошвартовки. Действительно, ее части лежали на полу. Остальные техники ушли на обеденный перерыв, поручив ему просто присматривать за помещением и сидеть спокойно, поскольку в течение ближайших дней не ожидалось прибытия кого бы то ни было. Он слышал Джосса, но не смел ничего коснуться, да и просто не знал, что тут нажимать.

Джосс с Эваном едва успокоили бедного паренька. Незачем было ждать возвращения остальных техников, но напарники пообещали зайти завтра утром. Джосс подозревал, что этот чертов подлет к станции так и будет стоять у него перед глазами, пока он не заснет. Он был уверен в том, что утром сумеет разговаривать с техниками адекватно.

Теперь нужно было где-то поселиться. Руководство станцией не имело гостиниц — это не их дело, так и было заявлено штаб-квартире СП, когда шла первичная подготовка к расследованию. Любая гостиница, естественно, примет поручительство или счет, но чтобы заранее забронировать номера — о подобном тут и не слыхивали. Политика обслуживания была такова — кто первый встал, того и тапки.

Юный техник, как только преодолел первоначальный ужас перед двумя людьми в форме СП, причем один из которых был невероятно огромен и сверлил его яростным взглядом, сумел назвать им пару мест, где они могли бы остановиться. Гостиниц как таковых тут не было — на Уиллансе не бывало много посетителей. Здесь имелись купола или отсеки в них, разделенные наподобие меблированных комнат. Юноша сказал им, куда идти, и они направились в глубь станции, хотя Джосс высказал пару опасений по поводу всего этого. Паренек быстро протараторил что-то вроде «третий поворот налево, четвертый направо, к югу от бара Мэрфи», словно не понимал, что они тут еще ничего не знают.

Им пришлось довольно долго бродить среди куполов по полутемным запущенным, грязным коридорам. Джосс постоянно напоминал себе, что на маленьких форпостах вроде этого трудно устроить так, чтобы каждые полминуты здесь убирались. В коридорах повсюду был мусор, причем такой, который следовало пустить в переработку, и многомесячная грязь. Хуже того, тут не было никаких надписей на стенах. Подобная деталь свидетельствовала о том, что место здесь нежилое. Везде, где Джоссу приходилось бывать прежде, в такой же непролазной грязище были надписи на стенах и дверях — выражение ярости и отчаяния. А здесь словно бы ни у кого уже не осталось сил жаловаться или, что еще хуже, никому до этого не было дела.

Люди, попадавшиеся им навстречу, имели вороватый или встревоженный вид. Джосс подумал, что это, возможно, было реакцией на их с Эваном пугающую форму. Даже на их улыбки никто не отвечал. Встречные поспешно ныряли за угол или в первые попавшиеся двери и исчезали с глаз.

— Ну-ну, — сказал Джосс спустя минут двадцать, когда они наконец добрались до меблирашек. — Ничего, скоро привыкнут.

— Мгм, — ответил Эван. Он больше смотрел на людей, чем на обстановку, но это был стиль их работы — в конце дня они часто сравнивали свои записи, и детали, которые он порой подмечал, были просто удивительными. Именно это больше всего понравилось Джоссу в Эване, этом громадном, тяжелом с виду человеке с холодными голубыми глазами, когда они начали работать вместе, — острый наблюдательный взгляд и умение чувствовать. Многие люди, впервые увидев Эвана, сразу же записывали его в тупые громилы с большим пистолетом и готовностью в любой момент пустить оружие в ход. Эта ошибка стоила многим весьма крупных криминальных доходов. Некоторым — жизни, но не потому, что Эван провоцировал их. Джосс считал, что люди просто не могут не выстрелить в полицейского в сьюте и при этом почему-то не думают, что в ответ тоже могут нарваться на пулю. Причем Эван не промахнется…

Они подошли к двери дома — маленького купола сбоку от одного из самых маленьких коридоров. Сразу за дверью стоял стол, за ним сидел маленький лысый человечек с острым узеньким личиком и с таким выражением на нем, которое, как готов был поклясться Джосс, могло бы принадлежать жадному, цепкому ростовщику девятнадцатого века. Он смотрел на Джосса и Эвана как на каких-то баранов с деньгами, которых он сумеет остричь, а потом поддать им под зад.

— Чем могу помочь? — спросил он таким тоном, что любой бы понял, что помощи как таковой ждать от него следует в самую последнюю очередь.

— Мы бы хотели снять две комнаты, — вежливо ответил Джосс.

— Надолго?

— Трудно сказать, — ответил Эван. — У нас тут дело, которое займет некоторое время. Наверное, недели две.

— Тысяча восемьсот кредов.

Джосс недоверчиво глянул на Эвана. Это было куда больше, чем он предполагал. Понятно, что с чужаков возьмут в два-три раза дороже. Но в пять — это уже слишком.

— Тысяча пятьсот.

— Да у вас же расходы идут в счет выделенной суммы, — возразил человечек, — и вы нигде не найдете жилья дешевле. — Блеск в его глазах говорил: «Именно так, дорогие вы мои, поскольку я за несколько минут свяжусь со всеми тутошними ночлежками».

— Ладно, пусть будет восемьсот, — сказал Эван.

— И за услуги.

— Ладно.

— И воздух.

— Минуточку, — вежливо вмешался Джосс, — мы оплачиваем кислород налогом за посадку.

— Ну вы ведь его еще не заплатили, — хмыкнул человечек. — Должен же я возместить свои расходы?

Вопроса «А откуда вы вообще об этом знаете?» не возникло ни у кого. Совершенно очевидно, что в таком месте слухи мчались быстрее корабля с ионным ускорителем.

— Хорошо, — ответил Джосс, признавая свое поражение. — Пойдем посмотрим комнаты.

Осклабившись, человечек повел их к занавешенному входу позади стола. За тяжелым и грязным полотнищем открывался коридор с выходившими в него дверями. Человечек открыл одну, потом соседнюю с ней. Джосс вошел и окинул взглядом обстановку: один расшатанный стул с пластиковым сиденьем и металлическими ножками и спинкой, одна односпальная кровать, застеленная застиранными серыми простынями, и страшно мятый матрас, продавленный так, будто на нем ночевало стадо слонов, одна раковина и фрешер, счетчик расхода воды, установленный прямо рядом, чтобы он маячил перед глазами во время бритья, и один стол со столешницей из композитного материала, прожженной сигаретами.

Джосс глянул на Эвана, который осматривал свою комнату. Эван пожал плечами, словно спрашивая: «А у нас есть выбор»?

— Ладно, — сказал наконец Джосс. — Давайте ключи.

Человечек неуклюже протянул ключи. Стандартные флэш-карты, которые уже лет сто как были в ходу. Джосс поблагодарил его и сунул свою в карман.

— А завтрак включается в стоимость номера? — невинно осведомился Эван.

Хозяин посмотрел на Эвана так, словно если он откроет сейчас рот, то из него ругань хлынет, как многоножки из-под вывернутого камня.

— Хорошо-хорошо, — успокоил его Эван. — Сами позаботимся. Вернемся попозже. — Он повернулся и вышел.

Джосс вежливо кивнул хозяину, получил в ответ еще один злой взгляд и пошел следом за Эваном. Когда они уже достаточно далеко отошли — правда, в таком месте все слишком близко, и если они что-нибудь этакое отпустят по адресу хозяина, соседи сразу же ему доложат, — Джосс спросил:

— Что ты хотел сказать насчет завтрака?

— Там, откуда я родом, — ответил Эван, — домохозяева, которые сдают комнаты, обычно умеют приготовить приличный завтрак. Но думаю, здесь бы они тоже его готовить не стали. — Он блеснул глазами, невинно улыбнувшись. Джоссу показалось, что в стенах что-то прошуршало, когда они проходили мимо. Явно не мышки…

Пока они петляли по грязным коридорам, следуя через купола туда, где близ жилых помещений сходились многочисленные коридоры, Эван рассказывал ему байки про кумберлендский соус, честерское сливочное масло и бара брак прямо с пылу с жару. У Джосса забурчало в животе.

— Для человека, который нарывается на драку, ты делаешь это довольно своеобразно.

— То есть?

— Смеешься над тутошними завтраками? Ну давай.

— Я просто странствующий сурок, — добродушно ответил Эван, но с хитринкой во взгляде, — и, если на меня смотрят именно так, это только к лучшему. Кстати, вот и бар.

Они вошли. Это был очередной маленький купол, поменьше того, в котором располагались меблированные комнаты. Сама стойка была круглой, занимая середину помещения. По крайней мере, им так показалось с первого взгляда, поскольку освещения в баре практически не было. Слабо мерцали огоньки на столиках, несколько светильников горели по стенам. В баре сидели или стояли тут и там, привалившись к стенам, люди. Остальное трудно было разглядеть из ярко освещенного коридора. В нос им ударил едкий запах пролитого пива, дешевого джина и местной картофельной водки, а также пощекотали обоняние более приятные запахи стряпни.

Джосс вошел первым, поскольку в темноте он видел немного лучше Эвана и еще потому, что ему претило, когда люди считали, будто бы он прячется за спиной своего спутника-громилы. Когда его глаза привыкли к полумраку, Джосс об этом пожалел. Бар начал утихать, как бывало в старых вестернах, когда там в салун заходил шериф. Все взгляды обратились к ним, все посетители уставились на их черно-серебряную форму. Люди застыли на месте неподвижно — разве что только руки медленно ползли, видимо, к пистолетам.

Они с Эваном молча прошли к стойке. Хозяйкой была молодая женщина с длинными темными волосами и тоже длинным угрюмым лицом, довольно симпатичным, но серьезным. Джосс удивился — что она делает в таком месте, затем выругал себя за то, что мыслит штампами.

— Пиво, пожалуйста, — негромко произнес он. Эван тоже заказал пива, отдав ей свою кредитную карточку, чтобы барменша могла открыть им счет. Девушка кивнула и отошла к другой стороне стойки, где находились краны, чтобы налить им пива. Они стояли среди тяжелой тишины, пока Джосс не бросил как бы между прочим:

— И что же все-таки насчет «Метеоров», а?

Эван посмотрел на него как на чокнутого.

Вокруг снова начались разговоры, хотя уже не такие оживленные, как до их прихода.

— Сам знаешь, — ответил Эван, — у них в этом году шансов нет. Выиграют токийцы.

— Ни фига. Особенно после этих последних трех сделок.

Принесли пиво и кредитку Эвана.

— Жаль, — сказал Джосс, когда бар снова загудел, — что у нас нет шляп. А то сняли бы.

Эван улыбнулся. Было принято, чтобы полицейский вне службы снимал шляпу или шлем, входя в бар, чтобы в обеденный перерыв выпить пинту пивка. А коп, который входит в бар в шляпе, явно собирается задать кому-нибудь пару неприятных вопросов, так что шляпа на голове у копа мешает завсегдатаям наслаждаться вкусом выпивки.

— Наверное, — сказал Эван, — нам надо бы носить на груди светящуюся надпись: «МЫ ПРИШЛИ ПИТЬ ПИВО».

Они выпили, и Джосс со все возраставшим дурным предчувствием осмотрелся по сторонам. Люди сидели за столами и смотрели на них, блестя глазами, хотя резких движений никто не делал.

— Когда мы начнем задавать вопросы, — тихо сказал он, — эти люди мало чем смогут нам помочь.

— Ну, не будь таким пессимистом, — ответил Эван. — Мы только что прибыли сюда, и они не знают, чего нам надо. Вряд ли кто-нибудь из них будет против того, чтобы мы нашли их пропавших партнеров.

— Разве что кто-нибудь из них сам это дело организовал.

Эван еще отпил, поставил кружку и потянулся к миске чего-то, похожего в полумраке бара на соленые чипсы. Пододвинул их к себе, затем уставился на них в недоумении.

— Кара ду, — сказал он, взяв одну штуку и рассматривая ее, — что это такое?

Джосс взял мисочку, посмотрел в нее, затем улыбнулся и тоже взял одну штучку.

— Видел бы ты, как ты на них пялился, — сказал он, откусив кусочек. — Это свиные хвостики.

Эван озадаченно посмотрел на него:

— Свиные хвостики? Это что, такие крекеры?

— Свиные хвостики. Хвосты свиней, жареные свиные хвосты. А вот еще и ухо, посмотри-ка.

Эван недоверчиво глянул на него.

— Ухо? И ты это будешь есть?

— Смотри. Ты ведь сам из страны свинины, неужели ты ни разу не ел свиных хвостиков? Бедняга. Последний раз я наворачивал их в Провансе несколько лет назад. Наверное, тут живет какой-нибудь француз. Смотри, они солененькие. От них еще больше хочется пить.

Эван улыбнулся, прекрасно понимая, о чем говорит Джосс.

— Ты же не серьезно про «Метеоров», правда?

Джосс посмотрел на него, хрустя хвостиком, и увидел, как Эван оглянулся. Он тоже обернулся, неторопливо, словно случайно.

Поначалу он увидел одну только бороду. Судя по коже, человеку было немногим больше сорока, но его рыжая бородища закрывала все от груди до бровей, оставляя на виду только нос — маленький и похожий на поросячий пятачок. На нем была свободная мягкая рубаха, белая, но в пятнах, стеганая, такую носили под скафандром. У него были узкие внимательные глаза. О цвете их при таком освещении судить было невозможно, разве что можно было понять, что они очень светлые. Росту в нем было не меньше двух метров, так что Джоссу пришлось немного задирать голову.

— Добрый вечер, — сказал он и протянул ему хвостики. — Закусишь?

Гигант взял мисочку, однако покачал головой и улыбнулся Джоссу. Джосс не был уверен, что это приятная улыбка, однако пока повременил с выводами.

— Мне это кажется каким-то людоедством, — медленно проговорил рыжебородый скрипучим голосом.

Джосс посмотрел на хвостики, затем снова на бородача. Неуверенно улыбнулся.

— Тут вас обычно мало бывает, — сказал бородач. В темноте за ним послышалось движение. Джосс не пошевелился. Эван был рядом, пока этого хватит.

— Дела, — ответил Джосс. — Но они потерпят до завтрашнего утра.

— Что за дела-то?

— Да некоторые из людей, что тут работали, пропали, — вступил в разговор Эван. — Многовато их что-то пропало. Вот мы и хотим выяснить, в чем тут дело. Но, как сказал уже мой напарник, это потерпит до завтра, мистер…

— Смит, — ответил бородач. Из дальнего угла бара послышался смех в ответ на его шутку.

— Смит, — повторил Эван, весь сама вежливость. Он совершенно ясно показал, что прекрасно понимает, какой это «Смит». — Глиндауэр. Мой напарник О’Баннион. — Джосс дружески кивнул бородачу. — Что будете пить, сэр?

— Да уж не эту мочу, — ответил «Смит», отворачиваясь от них и пряча лицо в бороде. — Лапуля, дай-ка «Столичной».

Джосс облокотился на стойку, взял еще один хвостик и начал медленно его жевать, глядя на Эвана. У того был совершенно смирный вид. Он потягивал пиво и между глотками сказал Джоссу:

— Я все же продолжаю думать, что ты не на то поставил.

— А откуда ты знаешь, что я поставил? — возмутился Джосс.

— Ой, да ну! Может, ты по пути сюда и занимался программированием или чем там еще — иногда, но я знал, что ты перед отлетом делал ставки.

— Кто-то проболтался, — пробормотал Джосс.

Эван хмыкнул:

— Ты же с Телией поспорил, так?

— Так, значит, эта!..

Принесли выпивку «Смита». Как бы он там ее ни называл, водка в его стакане имела к Москве такое же отношение, как и этот астероид, поскольку она тоже была из картофеля. «Смит» закинул голову и заглотал враз полстакана, удовлетворенно рыгнув. Джосс продолжал жевать свиной хвостик, удерживаясь от комментариев.

— Ты на лошадей ставил? — внезапно спросил «Смит» у Джосса.

— Нет, — удивленно ответил Джосс. — Мне они никогда особенно не нравились. Я как-то все больше увлекаюсь бейсболом.

«Смит» снова жутковато усмехнулся и хихикнул.

— Это для крутых, — проговорил он сначала себе под нос, а затем крикнул на весь бар: — Крутое пари! У нас тут крутой, ребята. Мистер коп играет как крутой!

Джосс смотрел на него все с тем же выражением лица.

— А вы тут на что ставите?

— На лошадей, — ответил «Смит». — На драки. На то, кто вернется.

Джосс кивнул. Он знал так же, как все здесь присутствующие, что в год пропадает определенный процент людей. Он знал, что делаются ставки на тех, кто, вероятнее всего, не вернется. Но сейчас ему показалось, что было бы не к месту говорить об этом. Однако кто не рискует…

— И как? — негромко спросил он. — Выигрываешь?

Бородач сузил глаза.

— Грязный вопрос, — сказал «Смит». — Может, кто потерял на этом друга. Может, ему худо.

— Может, — равнодушно отозвался Джосс. — Может, оттого, что проиграл.

Эван легонько ткнул Джосса в бок. Джосс ответил тем же, давая понять, что прекрасно знает, что делает… или по крайней мере на это надеется.

«Смит» рассмеялся себе в бороду:

— Может. Я несколько раз выигрывал. Так, чушь. Это нетрудно.

— Ага, оно так, — ответил Джосс. — Только дурак в космосе не ставит на такое.

«Смит» оглянулся через левое плечо на кого-то, только что вошедшего в бар, высокого тощего человека с лицом, настолько похожим на топор, что Джосс прямо глаз не мог от него отвести. Глаз у вошедшего, можно сказать, не было, поскольку они были посажены невероятно близко к носу, а сам нос был шириной дай бог в полдюйма по всей длине и кривой. «Интересно, — подумал Джосс, — врезается ли он носом в стекло шлема или у него шлем изготовлен специально на заказ?»

— Слышал, Дин? — сказал «Смит». — Мистер коп говорит, что в космосе только дураки не делают ставок. Стало быть, мы с тобой умники, каких свет не видывал.

Дин не ответил, просто посмотрел на Джосса с непередаваемой злобой. Почему у него такое ощущение, что по крайней мере один человек в этом баре принимает иронию за наезд?

«Смит» снова повернулся к Джоссу, недобро усмехаясь.

— Как я понимаю, мы все тут очень умные, поскольку мы тут все в космосе на новеньких кораблях и с кучей кредов в кармане, — сказал он.

«Ага, уже двое», — подумал Джосс. Он ничего не сказал, когда у него за спиной возник третий, здоровенный тип, даже больше Эвана. Он не обернулся. Сейчас казалось неразумным делать что-либо, кроме как смотреть на «Смита» и его тощего долговязого приятеля.

И хорошо, что он так поступил, поскольку внезапно кулак тощего полетел ему прямо в физиономию. Какое-то мгновение он был ошарашен — это нечестно! — но сработал рефлекс, и Джосс уклонился от кулака, но сразу же попал в объятия стоявшего у него прямо за спиной третьего. Тот прижал руки Джосса к телу.

«Смит» приготовился было двинуть Джосса под дых — не так, чтобы противник упал и его можно было бы потом спокойно избивать, а так, чтобы сразу переломить ему позвоночник. Джосс перенес вес чуточку вперед, нашел нужное положение и швырнул того, кто его держал, башкой прямо в «Смита», они оба удачно врезались в стойку и сползли на пол.

К несчастью, в этот момент все присутствовавшие в баре повскакали с мест и бросились к стойке.

Джосс уже много лет не бывал в драке, в настоящей драке, когда ломают стулья и все такое прочее. Но он на удивление быстро вспомнил последний свой опыт — хватай все, что бьется, и швыряй на пол, чтобы оно не превратилось в оружие, держись подальше от стульев с ножками из стальных трубок, чтобы тебе не разнесли башку, старайся не разбить зеркало за стойкой, поскольку с его помощью можно увидеть, кто сзади пытается на тебя наброситься, не давай загонять себя в угол, потому что там на тебя легко насядут человек пять-шесть и жизнь у тебя сразу станет весьма сложной, следи за полупустыми стаканами, чтобы тебе не плеснули выпивку в лицо.

Также удивительно, что выполнить большинство из этих условий оказалось чрезвычайно сложно. Джосс прекрасно знал, что не посмеет воспользоваться оружием. Не только потому, что это было непрофессионально, следовало постараться уладить ситуацию без стрельбы. Если он сейчас начнет стрелять, то потом будет совершенно невозможно допрашивать этих людей. Конечно, с пистолетом все было бы куда проще, но времени думать у него не оставалось — на него летела очередная туша. Он уклонился и тут же налетел на кулак. Его тренер всегда говорил: «Боковые блоки твое слабое место». «Наверное, он был прав», — думал Джосс, отшатываясь в сторону. Что-то пролетело у него перед глазами — один из завсегдатаев бара, которого блестяще метнул Эван. «У него это так легко получается», — завистливо подумал Джосс, когда другой из здешних собрался было еще раз двинуть ему в ухо. Джосс разозлился — у него до сих пор в голове звенело — и поставил блок так жестко, что затрещали кости нападавшего, затем мимо его носа пролетел еще чей-то кулак.

Джосс цокнул языком, делая противнику подножку и пришибая его сверху столом, чтобы дать парню пару минут кое о чем поразмыслить.

Он на миг остановился, поискав взглядом Эвана. У того все шло прекрасно. Одной рукой он держал за шкирку «Смита», другой еще одного типа и бил их головами друг о друга. Звук получался совсем немузыкальный. «Не переусердствуй», — подумал Джосс, слегка сожалея, что добавил Эвану хлопот. Когда кто-то схватил его за правое плечо сзади, он мгновенно повернулся и нанес удар слева. Женщина, стоявшая позади него с занесенным кулаком, сползла на пол.

— Ах ты, дерьмо! — выругался Джосс, но тут на него насели сразу трое. Он согнулся, и кто-то навалился ему на голову.

Момент был неприятный. Джосс ударил прямо туда, где была цель, прежде чем это случилось. Это был направленный удар, возможно, чересчур сильный, но зато в результате один из нападавших довольно долго не сможет заниматься любовью. Характерный визг подтвердил его догадку. Ему оставалось только побыстрее переместить нижнюю часть тела, чтобы и ему не врезали так же.

Мгновением позже тот, кто ему навалился на голову, отлетел в сторону, судя по глухому удару и последовавшему за ним воплю.

— Пошли, сынок, — услышал он голос Эвана, и здоровенная ручища напарника подхватила его за локоть и подняла на ноги.

— Минуточку, надо закончить, — ответил Джосс, торопливо оглядываясь по сторонам. — Да их тут только… — он быстро подсчитал народ в наступавшей толпе, — да их тут только тридцать!

Эван пятился к двери, таща за собой Джосса. Выбора у Джосса было не больше, чем у тех людей или тяжелых предметов, которыми только что швырялся Эван.

— Почему ты устроил все это тогда, когда я был не в сьюте? — спросил его Эван.

— То есть как это я устроил! — взвился Джосс.

— Я бы просто вымел всех отсюда, — произнес Эван укоризненно, но не слишком громко, поскольку человек пятнадцать из тридцати следовали за ними, пусть и держась на безопасном расстоянии. — Теперь нас выкинули из бара. Это подрывает мою репутацию.

— Выкинули… никто нас не выкинул! — орал Джосс. — Мы уходим сами!

— Да заткни ты свое хайло, — добродушно ответил Эван. — По крайней мере, своего мы добились — теперь все на станции захотят с нами поговорить, чтобы прикинуть, не смогут ли они с нами подраться. Нет худа без добра. Ну пошли, надо вымыться и чего-нибудь перекусить.

Полицейский участок станции находился под куполом. Эван был просто шокирован — по правилам, он должен был находиться в помещении, вырезанном в астероиде, хотя бы ради безопасности самого участка, если уж не его персонала. Не в первый раз этим утром им приходилось переживать потрясение, и они уже начали к этому привыкать.

Когда утром они наконец вышли — Эван после продолжительной борьбы с фрешером, который оказался с дефектом и прочистить его булавкой, как везде в Солнечной Системе, не удалось, — хозяин, этот сморчок, попытался выбить из них еще денег по счетам, не оговоренным вчера вечером, включая общий налог на кислород, не существовавший в природе. Эван оперся на его выщербленный, заляпанный стол и лучезарно улыбнулся. Это была его обыкновенная техника, которой он с гордостью пользовался. Господь наградил его огромным ростом, выше двух метров. Он терпеть не мог этим пользоваться, но хозяин откровенно напрашивался. Его просто необходимо было как следует припугнуть, причем это должен был сделать не какой-нибудь лиудллих — старатель или грабитель, — а тот, на чьей стороне закон. Эван стоял, сузив глаза. Лицо его становилось все более угрожающим, он наклонялся все ближе и ближе, зачитывая хозяину соответствующую статью и параграф местного законодательства. Он еще не успел почистить зубы, поскольку фрешер сломался где-то на полпути между стрижкой и бритьем. Сморчок сжался и уполз в свою конуру, бормоча что-то насчет изменения в законодательстве и что он позвонит на станцию. Обратно он уже не появился.

Эван был удовлетворен. Джосс тоже. Он оставил Эвана разбираться с хозяином, а сам пошел заняться отложенным со вчерашнего дня делом — разговором с обслугой посадочного комплекса.

— Может, они уже знают о вчерашнем мордобое, — сказал Джосс Эвану, когда они вместе направлялись к полицейскому управлению станции.

Эван рассмеялся.

— Вряд ли кто-нибудь на расстоянии светового часа отсюда еще не слышал, — сказал он. — Тут нечего делать, кроме как работать и обсуждать слухи.

Джосс фыркнул.

— А как твой разговор с персоналом радара?

Джосс закатил глаза.

— Увы. Я совершенно уверен, что они даже не думали о том, что кто-то может разбиться. Похоже, у них не хватает людей, и они работают с такой аппаратурой, какой я не видел с институтских времен. Ну я малость поорал, но так, для проформы. Может, будут повнимательнее, но как им работать, когда у них все оборудование на вакуумных лампах? — Он поморщился.

Вид у него был такой болезненный, что Эван тут же спросил:

— У тебя болит голова?

— Да нет. Просто кажется, — Джосс пожал плечами, — что сегодня утром все выглядит еще грязнее.

— Как бы это странно ни прозвучало, — сказал Эван, — но я тебя понимаю. — Он вспомнил о головке фрешера, о том, сколько ему пришлось с ней ковыряться. — Ты был прав. Впечатление такое, что люди тут чересчур перегружены, куда больше обычного. В баре наверняка не производится даже минимальная уборка.

— И все прочее, — сказал Джосс. — Утром я получше рассмотрел этот космический булыжник.

— В этом я тебе доверяю, — сказал Эван, лишь отчасти подшучивая над ним. Джосс был любителем-геологом и спелеологом, и если найдется пещера, в которую можно залезть, то он туда залезет. — И что ты там делал? Половицы поднимал?

— Да здесь нечего поднимать. Мы на голой, стесанной до плоскости скале. Изоляция куполов из старого кремниевого клатрата.

— Див, — тихо проговорил Эван. — «Дешевле не бывает!» Это, почитай, все равно что поставить купол на резиновый фундамент…

— По крайней мере, не дороже. Эван, здешние астероиды еще хуже, чем говорится в отчетах. Это конгломераты железа и его окиси. Я могу даже без своего аналитического оборудования сказать, что тут до одного процента этого металла. Правда, по местным меркам, это не слишком богатое месторождение, и даже если бы этот астероид весь пустить в переплавку, я не уверен, окупит ли это затраты на основание здесь поселения. Он слишком беден.

Эван покачал головой. Все складывалось в убедительную картину дешевого убожества. Залатанные купола, грязь, убогое окружение, убогие люди — все, кого они видели вчера в баре, несли на себе отпечаток крайней нищеты. Похоже, тут не было ни одного преуспевающего старателя, гордившегося своим успехом, не было даже намека на то, чтобы кто-нибудь нашел хорошее месторождение. Не похоже, чтобы тут у кого-нибудь был хотя бы безубыточный бизнес. Люди сидели со своей выпивкой, как с драгоценностью, и полезли в драку не по злости, а от тоски. На это было просто больно смотреть. Чем-то это напоминало Эвану Уэльс в старину, в период между широкой добычей угля и натиском высоких технологий, когда половина страны сидела на пособии по безработице. Людям было плевать на работу и вообще на все, дух их был сломлен годами нищеты. Это сравнение очень тревожило его.

— Ты говорил мне, — сказал он, — что тут неплохо идет разработка железоникелевых месторождений.

Джосс кивнул:

— Так говорится в отчетах. Но пожалуй что, лучше я пойду и посмотрю сам, если время позволит. Хотя оборудования у нас для этого недостаточно, но если возникает необходимость, то химический анализ я проведу. Так что затаскивать весь астероид в корабль не понадобится. Хватит кернов.

Эван кивнул.

Они подошли к куполу полиции. В первую очередь и официально это был офис Солнечного патруля, но он также служил штаб-квартирой местному маленькому контингенту полицейских сил, которые одновременно выполняли функцию сил безопасности. Когда напарники вошли в нормально на сей раз открывшиеся двери — слава богу, не пришлось прибегать к отвертке, — Эван едва удержался от ругани, так тут было убого. И это было представительством Солнечного патруля? Купол едва-едва достигал размера приличного лунного офиса. Снаружи и внутри он был много раз залатан, свободного места было мало, все вокруг забито архивными модулями и пачками распечаток, рабочий стол почти терялся среди подобных нагромождений. И посреди всего этого разгрома сидел несчастный юный офицерик.

Он поднял взгляд, да так и застыл с раскрытым ртом. Он был невероятно рыж, весь в веснушках, ему было немногим больше двадцати. Он вскочил, приветствуя их, и Эван подумал: неужто он сам вот так выглядел, пока не вырос? Паренек был долговяз и неуклюж, но обещал в будущем стать крупным и широкоплечим.

— Заходите, пожалуйста! Я никого не ждал, меня не предупредили… — поспешно заговорил он.

— Не думаю, что вас вообще собирались ставить в известность, — сказал Джосс, пожимая ему руку. — Джосс О’Баннион. Это мой партнер Эван Глиндауэр.

— Ноэл Хайден, — представился молоденький полицейский. Эван был приятно удивлен его крепкой хваткой. Если так пойдет дело, то в барах у него проблем не будет — похоже, именно поэтому Солнечный Патруль и направил его сюда работать в одиночку.

— Заходите, садитесь, — предложил Хайден, показывая им на стол и извлекая из-под кип бумаги стулья. — Не думал, что кого-нибудь так быстро пришлют. Я, честно говоря, вообще не думал, что пришлют хоть кого-то.

Эван сел и поставил свой ноутбук на голосовую запись. Увидел, что в ящике куча посланий. Наверное, ночью бортовой компьютер наловил для него немало всякой всячины из штаб-квартиры. Ладно, подождет.

— Значит, это именно из-за ваших отчетов весь сыр-бор разгорелся, — сказал Джосс.

Хайден кивнул:

— Надеюсь. Эти исчезновения продолжаются уже довольно долго, так что обстановка тут немного накалилась.

— Более, чем немного, — заметил Эван.

Ноэл мягко улыбнулся — слишком хитро для такого юного человека.

— Да, думаю, вчера вы прошли проверку. Тут за двадцать лет не было ни единого полицейского, которого не пропускали бы через такое. Но вам досталось несколько больше обычного.

— А я-то уж думал, что тут всегда так, — проронил Джосс.

— Все нервы, — вздохнул Ноэл. — А вас там оказалось аж двое, да еще один такой большой.

Эван задумчиво поднял брови.

— Чаю? Кофе? — спросил Ноэл.

— Нет, спасибо, — ответил Джосс. Эван покачал головой.

— Ладно. Тогда… — Он стал рыться в бумагах на столе. Похоже, раскопки могли затянуться — бумаг на столе было столько, что ими можно было бы обклеить весь купол изнутри. «Кстати, неплохая идея, — подумал Эван. — Не будет видно заплат».

— Это началось месяца два назад, насколько я понимаю, — сказал Ноэл. — По крайней мере, до этого срока я могу все отследить. Хотя аналитики штаб-квартиры после статистического анализа вплоть до прошлого месяца не нашли ничего подозрительного. — Ноэл хмыкнул. — Они не принимают в расчет ощущений, но вот побудешь тут пару лет, так нутром начнешь чуять, где настоящий несчастный случай, а где что похуже.

Джосс был немного удивлен.

— А сколько вы тут уже работаете?

— Да лет восемь, — улыбнулся Ноэл. — Ой, да не смотрите вы на мою физиономию. Мне уже тридцать восемь.

Эван усмехнулся:

— Стало быть, у вас где-нибудь в шкафу запрятан портрет, который стареет вместо вас[7].

— Вот-вот. Одно из моих прозвищ — Дитенок. — Ноэл довольно ухмыльнулся. — Все, кто сюда прилетает, совершают вполне предсказуемую ошибку — в баре.

Джосс хихикнул. Ноэл продолжал смотреть на бумагу.

— Короче, около четырех месяцев назад стали пропадать люди. Не то чтобы раньше такого не было. Старательство — небезопасное ремесло, что ни говори. Одна механика этого дела может привести к гибели. Дешевый скафандр разгерметизировался, корабль сломался, связь дала дуба или просто не работает, — добавил он, — возможно, из-за того, что с ней кто-то помухлевал. Тут такое сплошь и рядом, люди просто отключают связь, чтобы никто не вычислил их участка.

— Придется найти нормальный метод учета заявок на участки, — сказал Джосс.

— Угу, — кивнул Ноэл, продолжая рыться в бумагах. — Хуже всего, что я не вижу системы. Поначалу я думал, что исчезновения связаны с незаконным захватом чужих участков. Но это весьма легко вычисляется. Слухи тут ходят повсюду, так что особого труда не составит вычислить, кто кому о чем рассказывал. Кто завидует, кому не повезло, у кого дела идут плохо, и так далее. В результате обычно бывает простая и грубая разборка со смертельным исходом. Просто стреляют или что еще. Иногда бывают случаи вредительства, но редко. Похоже, народ чует, что это будет стоить слишком больших хлопот, да и попасться можно легко. Кроме того, механики тут работают весьма старательно, поскольку, если корабль улетает и не возвращается, это вредит их репутации, даже если совершенно очевидно, что они тут ни при чем.

Джосс кивнул.

— Каков на станции состав населения?

— Смешанный, конечно же, но по большей части русские и японцы. Довольно много народу из стран Балтии и Центральной Европы. Кстати, в центральном куполе могу порекомендовать заведение Сатры — там хорошие ростбифы.

У Джосса брови поползли вверх.

— Тут есть ресторан?

— Ну, хотя здесь и Пояс Астероидов, — с улыбкой заявил Ноэл, — но все же не край света. А, вот, наконец-то! — Он вытащил распечатку и протянул ее Джоссу. — Читайте.

Джос просмотрел распечатку.

— Это был первый показавшийся мне подозрительным случай, — сказал Ноэл. — Корабль Юрия Брунова «Вастап». Юрий был не из тех, кто позволит другим наложить лапу на свой участок. Приятный спокойный парень, без нужды не стрелял…

— А как выяснить, когда эта самая нужда настает? — тихо спросил Эван.

Ноэл откинулся на спинку стула и вздохнул.

— Ну уж вы-то имеете в этом опыт. Хотя, как я понимаю, убивать вам не приходилось.

Эван покачал головой.

— Из-за захватов участков — нет. В основном из-за наркотиков.

— Вот в этом и заключается проблема, — сказал Ноэл. — Кто-то пытается заграбастать чужой участок, получает пулю. Хозяин возвращается с трупом и заявляет о самообороне. Иногда свидетелей не бывает, да и откуда им взяться, если семейные корабли уже вышли из моды, народ летает на одиночных, поэтому не докажешь, что это не было самообороной. Если, конечно, труп вообще остается. В невесомости трупы не удерживаются на поверхности малых астероидов. И вполне можно понять, что человек, в которого секунду назад стреляли, не особенно склонен ловить улетающий труп того, кто только что пытался его убить. К тому же, чтобы взять тело на корабль, придется выбросить часть руды. Многим это явно не кажется стоящим делом. — Ноэл вздохнул. — Так что с habeas corpus тут кое-какие проблемы. И судьи обычно отказываются рассматривать такие случаи, поскольку рассмотрение их слишком часто заканчивается либо обычным закрытием дела, либо присяжные не могут прийти к какому-нибудь выводу. Нет, — добавил Ноэл, — когда доходит до дела, приходится полагаться на чутье. Тут правосудие зачастую вершат сами люди. Приучаешься не слишком вмешиваться. Но если кто-то пытается взять закон в свои руки, то, как правило, он и гибнет от рук закона. Слухи здесь распространяются быстро.

Эван кивнул.

— Короче, — продолжал Ноэл, — «Вастап» был пятидесятитонным кораблем, небольшим мобильным заводиком по переработке руды. Тут у нас довольно много народу предпочитает перерабатывать руду самостоятельно. В этом есть определенная выгода — не нужно тратить деньги на топливо для вывоза отходов переработки, которых будет процентов девяносто от общей массы. Так что лучше уж самому. Конечно, в смысле энергозатрат это дороже, чем просто вывоз переработанной руды, но если ты постоянно привозишь и перелопачиваешь достаточное количество сырья, то через несколько лет ты перевалишь уровень безубыточности. Юрий уже его перевалил. Несколько лет назад он женился, завел себе «летний домик» на станции «Дача» возле Юпитера, по полгода пахал, а другие полгода проводил со своими женами. Словом, на этот раз Юрий только-только начал свой рабочий год. Отправился в полет и не вернулся. А пилотом он был опытным и осторожным.

— Да уж, — сухо ответил Джосс, — тут без осторожности никак.

Ноэл хмыкнул:

— Я слышал о ваших вчерашних проблемах. Я после завтрака уже привлек техников к ответственности. Извините, что не слишком крупно их оштрафовал. Они и так мучаются с неадекватным оборудованием, как все мы здесь, и нам в последнюю очередь нужно тут посадочное оборудование, которое угрожало бы жизни космополиции.

— Да нет же, господи, все верно! — воскликнул Джосс. — Я знаю, что такое смотреть сквозь пальцы.

Ноэл кашлянул.

— Короче, Юрий всегда составлял план полета и всегда его придерживался. Он не был человеком риска. Он направлялся к району, в котором уже проводил разработки, это примерно тридцать тысяч километров отсюда на противоположной стороне орбиты и около пяти тысяч километров вверх. Словом, по соседству. Но в этом районе, как говорится, на всех хватит, так что пока нет опасности, что месторождение истощится. Там много железоникелевых руд, хотя железа в них больше, причем уровень содержания его в руде выше обычного, так что дело того стоит.

— А не было ли сигнала бедствия или чего-нибудь вроде того? — спросил Джосс.

— Да нет, — ответил Ноэл, — но беда в том, что даже если такой сигнал и был, остается задержка во времени, и зачастую вы оказываетесь слишком далеко от места бедствия, чтобы успеть сделать хоть что-то. Среднее время ответа здесь составляет шесть часов, а иногда и больше, если человек забрался к черту на кулички. Но многие вообще к этому относятся чересчур беспечно и не берут с собой достаточного аварийного запаса кислорода. Они считают, что на это уйдет чересчур много топлива и места и что вообще никакой аварии у них случиться не может. — Ноэл пожал плечами. — С этой точки зрения можно сделать вывод, что естественный отбор по-прежнему существует.

— Да, он находит свои пути, — согласился Эван.

— Сделать что-нибудь для этих людей мы уже бессильны, — сказал Ноэл. — Но тех, кто попадает в заваруху и остается в живых, мы обычно спокойно доставляем назад в течение десяти-четырнадцати часов. Я либо сам вылетаю по вызову, либо наши добровольцы на легких грузовозах или кораблях с мощными двигателями, если я занят.

— И кто же эти добровольцы? — спросил Джосс.

— Хорошие ребята. Дав Мьенн и Жоан Сельвино. Они главы здешних больших семейств. Возможно, последних, что здесь остались. Поскольку возле Марса и Юпитера условия для жизни получше, многие увозят свои семьи туда, — вздохнул Ноэл. — Мы постепенно превращаемся в город-призрак… город одиночек. Это немного грустно. Мне не хватает детворы.

Эван начал понимать, почему здешние места производят такое тягостное впечатление.

— Короче, — спросил он, — этот парень пропал, и никаких следов маяка или сигнала бедствия?

— Нет. Обычно, если мы ищем мощный маяк, то мы его находим даже на другой стороне Пояса. Но никакого сигнала от маяка Юрия мы не нашли. Это означает, что его корабль уничтожен или передатчик отключен. А вот в это мне поверить трудно. Юрий весьма трепетно относился к безопасности — мы когда-то давным-давно забирали его после несчастного случая, когда у него отказал мотор, причем не по его или механика вине, так вот — я не видел человека, который серьезнее бы относился к черному ящику.

— Значит, кто-то уничтожил его.

— Или он слишком далеко вышел за пределы зоны достижимости сигнала, что тоже маловероятно, — сказал Ноэл. — Он не был любителем дальних прогулок, у него и тут дела шли неплохо. Кроме того, корабли-переработчики и не могут забираться слишком далеко, им нужна энергия для плавилен. Так что…

— Но вы не думаете, что кто-нибудь мог попытаться наложить лапу на его находку? — спросил Джосс.

— Да навряд ли. Смысла нет. Понимаете, по большей части такое происходит, когда кто-нибудь думает, что другой нашел нечто этакое — месторождение с невероятно высоким процентом содержания металла или что-то необычное. Не металл, скажем, а кое-что подороже. Но такое случается тут нечасто. Последний раз это была находка драгоценных камней лет шесть назад. Забавно, но нашел их тоже Юрий. Однако находка была небольшой, технические алмазы всего на каких-то пять тысяч кредов. Остальной его груз, обычный чугун, принес ему в три раза больше.

Ноэл опять порылся в бумагах и вытащил еще несколько распечаток.

— Затем были вот эти исчезновения: «Одиночка» Леса Бьянко, «Полумесяц» Жизель Болленюерг, «Коперник» Дэйла Фиссо, «Люси» Ралла Бевокиса. В течение пятидесяти дней, один за другим — и никаких совпадений по месту, по времени или чему еще. Судя по плану полетов, все шли в разных направлениях. И все не вернулись в контрольный срок.

— То есть вы имеете в виду, что они не планировали возвращаться в какой-то определенный срок, но могли подлететь достаточно близко, чтобы дать знать о своих планах? Или остановиться на другой станции и послать весть оттуда? — спросил Джосс.

— Верно. Один корабль, «Коперник», мы обнаружили случайно. Кто-то со станции Камбрэ наткнулся на него, возвращаясь к себе. Переговорник работал, но никаких следов Дэйла мы не обнаружили. В обшивке была огромная дыра, все топливо вылетело в космос. Бывает, — пожал плечами Ноэл. — Это была старая атомная посудина, они в лучшем случае капризны. Не понимаю, почему люди до сих пор ими пользуются, разве что из-за дешевизны.

Эван нарочно не смотрел на потолок и на все то, что он успел заметить прежде, — сильно потрепанный аварийный комплект для латания купола рядом с одним из архивных модулей на случай, если функция герметизации купола вдруг откажет.

— А как насчет регистрации заявок? — спросил он.

— У нас есть регистратор, как и во многих местах Пояса астероидов. Никто не хочет из-за этой процедуры мотаться на Марс или Юпитер. Люди хотят одновременно и время провести, и запасы пополнить. Контора находится в Центральном Куполе. Заявки по-прежнему надо делать лично, автоматизации у нас тут на этот счет нет, и различные станции раз в месяц обмениваются информацией, чтобы удостовериться, что нет ошибок, поскольку астероиды имеют тенденцию дрейфовать. Или сталкиваться. — Ноэл ухмыльнулся. — Мы даем заявителю маркировочный стержень, который тот помещает в астероид. Вроде вот этого. — Он полез в один из ящиков стола, немного пошарил там и вынул оттуда нечто типа запаянной стальной трубки в полтора дюйма в радиусе и два фута длиной. — Он передает номер заявки и имя владельца участка, так что все, у кого есть нормальный приемник, слышат сигнал. Тут у всех имеются такие приемники. Кроме того, вырвать этот цилиндр из камня можно только бомбой или лазерным буром, а такая операция всегда оставляет след. Можно сказать, эти штуковины предельно вороустойчивы.

— Но, как я понимаю, бывают и исключения? — сухо заметил Джосс.

— Конечно. Что один сумеет изобрести, то другой сумет сломать. Нам попадались очень искусные кражи, порой и подлоги. Но подлоги легко отследить, поскольку они не соответствуют нашим записям. И кража тоже оставляет след. Однако большинство старателей считают слишком накладным делом возиться с этим ради очередного куска железа, когда где-то в пятидесяти километрах найдется и получше.

— Давайте пока забудем об исчезновениях, — сказал Джосс. — А в последнее время у вас никто не пытался перехватить чужую заявку?

— Да, была пара случаев. — Ноэл снова пустился в раскопки, но на сей раз особо глубоко ему зарываться не пришлось. — Извините, — сказал он, просматривая груды листков, — но у меня данные только за несколько месяцев, и мы ждем еще информацию, чтобы закончить дело. Приходится держать бумаги вот в таком виде, если я хочу, чтобы все необходимое было под рукой.

— А нам давно обещают, что освободят нас от бумажной работы, — вздохнул Эван. — Начинаю сомневаться, что мы до этого доживем.

— Вот, — сказал Ноэл и протянул Эвану несколько листков. Тот глянул на них и передал их Джоссу. — Это был очень перспективный астероид, — сказал Ноэл. — С хорошим содержанием железа. Хэк Ваведа застолбила его месяца два назад. Она пропустила регистрацию, и я отправился ее проведать. Нашел участок — но ни корабля, ни Хэк не обнаружил. Никаких признаков, что она ушла, никаких намеков на то, что могло произойти. — Ноэл покачал головой. — Жаль. Приятная была женщина.

— Я хотел бы посмотреть на это место, — протянул Джосс, перебирая бумаги, — и на все остальное.

— Я вас отвезу, — предложил Ноэл, поднимаясь из-за стола.

— Торопиться некуда, — сказал Эван. — Думаю, сначала вам кое-что нужно сделать… — И он кивнул на разбросанные бумаги.

— К несчастью, да, — сказал Ноэл, — но любой с радостью бы сбежал от такой работы. Я решил было все тут спалить к такой-то матери, — добавил он, — но я по совместительству еще и начальник пожарной охраны, так что поджог выглядел бы нелепо. Подождите секунду, я надену скафандр.

Они вернулись к куполу ангара. Ноэл ошеломленно замер, увидев корабль. Он не мог отвести от него взгляд.

— Я как-то раз видел такой, — сказал он, — на видео. И никогда бы не подумал, что они существуют на самом деле.

— О, вполне существуют, — заверил его Джосс, — и вам бы не по вкусу пришлось получить втык за перерасход топлива. — Он говорил необычно холодно. Эван вопросительно посмотрел на напарника. Джосс пожал плечами, словно говоря: «Потом объясню».

— Откройся, — сказал он, и корабль послушно отворил вход в шлюз. Ноэл восхищенно оглядывался по сторонам.

— Даже пахнет как новенький.

— Это ненадолго, — заметил Эван и пошел вперед, чтобы приготовить третье сиденье в передней кабине. — Подождем, пока мой напарник приготовит цыпленка с сорока зубчиками чеснока.

— Сорок зубчиков…

— Ничего страшного, честное слово, — отозвался Джосс. — Порой, только попробовав это блюдо, люди убеждаются в том, что чеснок вполне приличный овощ…

— Да уж, — сухо отозвался Эван. — Овощ, от которого некоторые твои внутренности начинают разговаривать в тот момент, когда им лучше было бы помолчать.

Ноэл только моргнул и удержался от комментариев.

— Вы только гляньте на каюты! — воскликнул он, стоя в дверях Эвановых апартаментов. — Какого же хрена вы остановились у Морри?

После сражения с головкой фрешера у Эвана тоже возник этот вопрос.

— Думаю, из-за необходимости не отрываться от народа, — пояснил он. — Так легче работать, чем когда тебя считают надутым копом, который сидит в своем корабле, вместо того чтобы опекать местный бизнес. Даже если этот бизнес приносит доходы в пять раз выше нормального.

Они пристегнулись, Джосс запустил двигатели на короткий старт и включил передатчик.

— Станция Уилланс, — произнес он, — это корабль Солнечного патруля номер СДЗ-8064. Тот самый, с ободранным покрытием, — добродушно добавил Джосс, но Эван, глянув на лицо напарника, сообразил, какую грозу сегодня утром пришлось пережить техникам, и слегка улыбнулся самому себе.

— Угу, СДЗ, вас понял, — ответил довольно робкий женский голос. — И какого цвета у вас покрытие?

— Новое, — ответил Джосс, но на сей раз он чуть улыбнулся.

— Мне очень жаль, СДЗ. У меня есть немного лака для ногтей, может, одолжить?

Джосс расхохотался:

— Спасибо, мэм. Если пожелаете, после работы встретимся в «Астории». — Это был тот самый бар. Эван продолжал улыбаться. Джосс никогда не упускал случая сказать женщине приятное, невзирая на ее внешность. Он не делал предпочтения при флирте, и это весьма забавляло Эвана, причем уже не в первый раз.

На той стороне провода послышался смех.

— Вы на связи, СДЗ? Сейчас куда-то отправляетесь?

— Прогуляться. Ноэл, у вас есть координаты для этой милой дамы?

Ноэл наклонился к переговорнику:

— Сесиль, мы летим за маяк Осаско-Пойнт, против орбиты, шестьсот километров от маяка и около шестисот в минус.

— Поняла, Ноэл. Сейчас подходящее время. Никого в полете, кроме старого Влада Маришаля с дружками, приемник один точка четыре четыре три по оси ординат четырнадцать, шестнадцать километров, сто пятьдесят плюс.

— Принял, Сесиль, — сказал Джосс. — И знаете, насчет утреннего происшествия…

— Думаю, ноги прирастут. Вы были правы. Все в порядке.

Джосс хмыкнул:

— Ну, спасибо.

— На здоровье, мистер Лапочка Джосс О’Баннион, доброй охоты. Открываем шлюз. Отбой.

Джосс прекратил связь и повернулся к Ноэлу.

— Мистер Лапочка Джосс О’Баннион?

Ноэл невинно посмотрел на него.

— Думаю, слухи быстро расходятся, — сказал он. — Похоже, многие оценили вчерашнее представление. Я слышал, что вашему напарнику пришлось уволакивать вас прочь, чтобы вы никого не прикончили.

Эван опять улыбнулся, правда, уже более натянуто.

Шлюз открылся, Джосс включил нижние двигатели и повел корабль наружу. Задние двери закрылись, воздух вышел, открылись внешние двери. Ноэл вздохнул и сказал:

— Еще сотня кредитов.

Эван был потрясен.

— Да там воздуха было не больше чем на двадцать! Ну от силы на двадцать пять.

Ноэл криво усмехнулся:

— Только не здесь. Слишком далеко доставлять. На Уиллансе нет воды, так что мы не можем добывать кислород из нее. Мы покупаем наш воздух в складчину с другими станциями в этой части Пояса, но наши поставщики на Юпитере говорят, что они едва-едва окупили поставку с Земли оборудования для производства кислорода…

Они вошли в ночь. Эван смотрел, как Джосс с улыбкой на лице намечает нужный курс. «Он любит этот корабль», — думал Эван, а Ноэл показывал Джоссу, на какую частоту установить коммы, чтобы засечь сигнал маркировочного цилиндра.

В этой части Вселенной космические путешествия не особенно вдохновляют. Джосс вышел сварить кофе себе и Ноэлу. Чай, который он принес Эвану, оказался вполне приличным. Кроме как гонять чаи, делать было нечего.

Чихнули ионные ускорители, и Ноэл испуганно посмотрел на Джосса.

— Что это?

— Двигатели, — объяснил Джосс, снова опускаясь в правое сиденье с удовлетворенным видом кота, который только что сожрал канарейку, да еще и сметанки после этого получил. — Примерное время прибытия — семь минут.

Ноэл выкатил на него глаза.

— Так что же у вас тут за двигатели?

Джосс откинулся на спинку сиденья и заговорил на таком жаргоне, что у Эвана чуть глаза на лоб не полезли. Нет, однажды он уже слышал такое — когда они с Джоссом выбирали корабль, тот разговаривал на таком же языке с инженером в кратере Андроник. Почти полтора часа они толковали о форсаже, «утечке» ионов, «грязной» генерации и еще бог знает о чем. Эвану пришлось пойти выпить. Но здесь он не мог сделать и этого.

— Что там мигает? — спросил он наконец, когда терпение его окончательно иссякло.

— Где? — торопливо обернулся к пульту Джосс. — А, это. Это сигнал коммов. Вот твой маркировочный цилиндр, Ноэл.

— Уже? Тогда надо бы затормозить.

— Без проблем.

Эван, прищурившись, посмотрел в иллюминатор. Когда он впервые прилетел сюда, то думал, что Пояс кажется (с внутренней стороны) чем-то вроде увеличенной картинки с астероидами, к которой привыкли на Земле или лунах внешних планет, где все такое же резко черно-белое, как на Луне. Да, тени тут были резкими, но свет был отнюдь не так ярок. Освещение было примерно такое же, как пасмурным зимним днем в Уэльсе, когда солнце стоит низко-низко. Тогда даже в ясный день свет рассеянный, холодный, тусклый. Тут тоже было так, когда свету было куда падать. И свет этот был холодный и ясный, но слабый и скудный. Неудивительно, если учесть дальность. Также не было и такого, чтобы астероиды толпами кружились вокруг корабля, угрожая в него врезаться. Эван тогда еще не мог представить себе другой части Пояса — более плотной, когда ты стоишь на одном астероиде и видишь другой невооруженным глазом.

Они приблизились к маленькому астероиду в полкилометра длиной, похожему на смятый ботинок. Он был весь в дырках, выжженных энергетическим оружием, судя по гладким, оплавленным стенкам. Эван кивнул, когда Джосс сбавил скорость и подошел поближе.

— Собираешься нас высадить?

— Так безопаснее, — сказал Джосс. — Если эту штуковину толкнуть, она начнет вращаться. Спасибо, я не хочу еще раз поцарапать свое покрытие.

— Твое покрытие? — мило изумился Эван и вышел надеть скафандр.

Он облачался в него впервые за несколько дней и был рад случаю. Быстро разделся до шорт и начал надевать сьют — часть за частью. Сначала сунул ноги в ботинки, надел наголенники и набедренники, затем спинную части кирасы и переднюю. Тихое шипение закрывающихся швов прозвучало музыкой для его ушей. Сьют был только что из техосмотра — в него вложили новенькие пенные прокладки нейро- и обратной связи. Оптика шлема и электроника отлажены, негативные контуры обратной связи установлены заново, сочленения тоже отлажены, вследствие чего сьют стал реагировать чуть быстрее. Это следовало бы делать пару раз в год, чтобы «встроенный» в конкретный сьют человек мог приспособиться к нему, иначе сьют начинает опережать в своей реакции движения человека и двигаться чересчур легко и неряшливо.

Окончательно присоединив наплечники и наручи, Эван порадовался отладке сочленений, но еще больше его обрадовала замена контуров обратной связи. Они превращали движения его мускулов в куда более мощные движения сьюта, но это не та штука, которую можно просто сдать в чистку. А когда ты пару месяцев попотеешь в нем, то ты любого преступника просто отпугнешь, как комара, одним своим запахом. В космическом-то вакууме хорошо — никто не учует твоего приближения.

Он проверил внутреннюю и внешнюю части наручей, куда были встроены стволы, нашел, что все в порядке, надел перчатки и закрыл швы. Затем потянулся за шлемом. Несколько мгновений смотрел на свое отражение в серебристо-серой поверхности. Он знал, что некоторые видят в этом лишь слепую злобу и угрозу, поскольку обычно не видно ни лица, ни глаз. Эвану было все равно. Это тоже было оружием, и он пользовался им так же сознательно, как своими стволами, даже еще откровеннее.

Он надел шлем, закрыл швы и вышел в коридор. В передней кабине Джосс и Ноэл сидели в своих скафандрах, держа под мышкой шлемы, и смотрели на него. Джосс — спокойно, поскольку уже привык, но Ноэл был просто ошеломлен. К такому Эван тоже давно привык.

— Готовы? — спросил он.

— Да, — ответил Джосс и надел шлем. Ноэл пошел следом за сьютом. Вместе они вышли в шлюз, Джосс нажал кнопку, закрывая внутренние перегородки и выпуская воздух, затем открыл внешние двери.

Здесь гравитация была почти нулевая, так что двигались они при помощи персональных реактивных двигателей, медленно и осторожно. Джосс двигался чуть впереди, внимательно рассматривая поверхность. Ноэл летел следом. Он направился на другую сторону.

— Похоже, это самая большая дыра, — сказал он. — Заглянем?

— Конечно, — отозвался Джосс.

Эван слегка помедлил на краю огромной дыры, подняв глаза вверх. Давно он не видел такого неба, особенно с поверхности маленького астероида. Тут свет был не столь ярок, как на земной орбите, и значительно холоднее, но все равно Пояс был виден, особенно близкие объекты. Самые крупные и лучше всего отражающие свет астероиды тянулись вдаль яркой размытой цепочкой, видной невооруженным глазом, если их наиболее отражающие стороны были более-менее повернуты к тебе. То тут, то там звездочкой вспыхивал, поворачиваясь, астероид, словно бледная искра в молочном мерцании миллионов своих собратьев. Ближе к Солнцу астероиды словно сбивались в кучу, полоса становилась ярче, но оставалась все такой же размытой, пока окончательно не тонула в сиянии Солнца, на которое по-прежнему больно было смотреть невооруженным глазом. Эван стиснул зубы, этим движением опуская фильтры, и несколько мгновений смотрел на Солнце, успев отметить маленькие точечки спикул по краям.

«Солнце спокойно, солнечной бури нет, так что не о чем беспокоиться. Это уже что-то».

Он снова вернулся к дыре. Явно проделана энергетическим оружием. Само по себе это казалось странным — взрывать было бы дешевле. Но если кто-то хотел захватить чужой участок, то сделать это лучевиком мог, несомненно, быстрее. Эван наклонился, чтобы ощупать край дырки. Никакой осыпи — резали быстро, мощным лучевиком. Тут побывал кто-то весьма хорошо экипированный, кто-то не желающий ждать, тот, кто мог позволить себе тратить энергию.

Он шагнул в провал и дал ускорение, чтобы войти внутрь, — другого способа «упасть» в него не было при такой-то ничтожной гравитации. Джосс и Ноэл включили свои фонарики — понятно, внутри было темно, как у негра в желудке, а они уже забрались довольно глубоко внутрь астероида. Джосс остановился у одной из стен и ощупывал рукой поверхность.

— Лучевик, это очевидно, — сказал он Эвану. — И очень мощный. Иначе маркер не расплавишь — только если испарить на месте.

Эван кивнул и сказал:

— Ноэл, а у кого в окрестностях имеется такое оборудование?

— Да есть у пары-другой, но у всех алиби. Человек десять — это примерно пятнадцать процентов зарегистрированных старателей. Когда вернемся, я дам вам статистику. Если хотите.

— Это пригодится. — Эван видел, как Джосс, перебирая руками, исследует стену, задерживаясь то тут, то там, чтобы рассмотреть камень повнимательнее.

— Нашел что-нибудь?

— Не уверен, — послышался ответ. Джосс обычно говорил таким голосом, когда он был именно уверен, но пытался казаться вежливым. — Ноэл, — спросил он, — вы брали пробы здешних образцов?

— Да нет. Вроде бы незачем было, — удивленно отозвался Ноэл.

— Если вы не против, я сделал бы анализ. — Он достал из рюкзака портативный прибор для анализа, небольшую широкую трубку дюймов шести в радиусе и в фут длиной. — Ну вот, — сказал он, — сейчас сделаем, если только я сумею удержаться, чтобы эта штука меня не раскрутила. Последние две недели возникали кое-какие проблемы с вращательным моментом, но я вставил новое алмазное кольцо, так что все должно быть в порядке…

Звука, конечно же, слышно не было, но Эван видел, как Джосс то напрягается, то расслабляется, чтобы не дать трубке вращаться при работе внутреннего сверла. Возможно, у него сейчас появилось исследовательское настроение — можно ведь было просто испарить образец и провести анализ, но, кажется, он хотел оценить хрупкость и текстуру материала. Эван вздохнул. Хобби Джосса проявлялись в самые неожиданные моменты, но, пока они не слишком тормозили дело, Эван не противился. Все, что держало этот живой ум в рабочем состоянии, было ему на пользу.

— Готово, — сказал Джосс и сделал что-то с внешней трубкой. Ноэл с любопытством смотрел на его манипуляции.

— И когда будет готов анализ? — спросил он через несколько мгновений.

— Скоро, — ответил Джосс, отталкиваясь от стены и направляясь к другой точке. — Ноэл, ведь моя фамилия не Спок.

— А кто такой Спок? — удивленно спросил Ноэл.

— Детский врач, — сказал Эван. — У него еще с ушами было плохо, да?

— Ха, — произнес Джосс тоном, который предполагал, что Эвану нужно посмотреть еще некоторое количество старых видеофильмов — для его же блага и для того, чтобы прикрыть чудовищный недостаток культурного образования.

Эван вздохнул.

Джосс приложил трубку к другой точке. Эван отвернулся, чтобы окинуть взглядом астероид. Поверхность была по большей части такая же — серовато-коричневый камень и кое-где металлический проблеск железа или никеля, там, где металл подчистую улетучился из породы, оставались кристаллические выступы, которые, стесываясь и отполировываясь, оставляли характерные видманштаттеновые полосы, показывавшие наличие чистого метеоритного металла. Здесь таких оставалось немного, но все равно — любой грабитель забирает с астероида сколько сможет, бросая остальное, что не успел или не сумел загрести. Действительно, около девяти десятых астероида было вычерпано, причем аккуратно, словно кто-то выедал арбуз, высверливая дыры в его корке, вместо того чтобы просто разрезать его пополам.

«Но почему этот гад именно так и не сделал? Почему?» — думал Эван. Надо будет спросить у Джосса.

— И здесь, — сказал Джосс, отбирая пробу в третьей точке. — Еще одну наудачу. — На сей раз, на радость Эвану, он взял пробу путем обычного выпаривания. Что-то неприятное было в этом месте, и он с удовольствием поскорее убрался бы отсюда и отправился на поиски кого-нибудь, на кого можно завести дело. Ведь кто-то прилетел сюда, скорее всего убил хозяина участка, ограбил его и удрал, уверенный в том, что найти его или ее будет невозможно или чрезвычайно трудно. Эвану было противно думать о такой хладнокровной жестокости, но еще противнее ему было болтаться возле реального свидетельства всего этого.

— Готово, — сказал Джосс. — Пошли отсюда.

— И что там? — спросил Ноэл.

— Пока еще обрабатывает. Пошли наверх, я хочу кое на что посмотреть.

Они выбрались на поверхность и опустились на астероид как могли гладко, хотя оставаться на поверхности при такой низкой гравитации было чрезвычайно трудно.

— Ну вот, — сказал Джосс, поворачивая тот конец трубки, на котором выводились данные, к свету, чтобы Эван и Ноэл могли увидеть. — Видите этот маленький график? Это содержание металла относительно количества пустой породы. А вот результат трех анализов.

Эван заглянул Джоссу через плечо. На графике виднелись три вертикальные полоски, не слишком отличавшиеся по высоте, а сверху, высоко над ними, шла красная линия.

— И что это? — спросил Эван.

Джосс посмотрел на Эвана, и тот даже в рассеянном свете сумел различить на его лице живейший интерес.

— А это ценность участка, — сказал Джосс. — Обычное соотношение. Тут нечего было выковыривать.

Ноэл уставился на него.

— Но этого не может быть! Когда мы регистрировали заявку, там указывалось куда большее содержание! Никто не стал бы тратить силы на грабеж обычного участка!

— Да, все верно, разве не так? — сказал Джосс, совершенно непонятно отчего довольный. — Давай поищем маркировочный стержень, а?

Так они его не видели, но в скафандр Ноэла был встроен приемник, настроенный на частоты маркеров, и он повел их прямо к нему. Пришлось перепрыгнуть через пару расщелин, а сразу за ними, после того как полицейские осторожно опустились на камень, они нашли стержень. Он торчал из камня всего на дюйм.

— С ним ничего не делали, — сказал Ноэл. — Сигналы точно те, что я проверял пару месяцев назад. Та же частота, тот же код.

Джосс кивнул, снова вытащил свой анализатор и проверил грунт рядом со стержнем в двух точках.

— Гм, — снова сказал он. — Эван, ты не проплавишь тут дырку? Этак в полметра глубиной?

— А шириной? — спросил Эван. — Тридцати сантиметров хватит?

— За глаза и за уши.

Эван быстро пробежался пальцами по сьюту, активируя лучевик, и указал пальцем на землю.

— Берегите глаза, — сказал он, снижая уровень света, который пропускало его забрало. Джосс и Ноэл отодвинулись. Через две секунды все было готово. Легкий кристаллический снежок падал в вакууме вокруг них — это испарившийся камень возвращался в твердое состояние и притягивался назад к астероиду. — Ну как? — спросил Эван.

— Фокусник, — ответил Джосс и наклонился над дырой, чтобы ввести в нее анализатор. Взял еще одну пробу, затем снова вынул устройство. — Теперь посмотрим.

Они снова посмотрели ему через плечо. Все три пробы зашкаливали выше красной линии.

— Ох ты! — тихо произнес Ноэл. — Ошибка в пробе. Поверхность богата металлом, но не нутро.

— Не уверен, — ответил Джосс, глянув на Эвана.

— Верно, — нахмурился Эван. — Зачем кому-то грабить чужой участок, если анализ показывает низкий уровень металла? И если грабитель сам сделал свой анализ — думаю, так и было, — то зачем потрошить астероид, когда нутро ничего не стоило?

Все трое немного постояли, раздумывая об этом.

— Мне нужно посмотреть на кое-что еще, — сказал Джосс и запрыгал по поверхности астероида.

Ноэл в замешательстве глянул на Эвана. Тот покачал головой. Вместе они смотрели, как Джосс скачет по астероиду, затем возвращается, внимательно рассматривая почву, затем прыгает в сторону, потом в другую и наконец возвращается к ним. Он остановился, упал на колени, пошарил по поверхности.

— Эван, — сказал он, — сколько может поднять твой сьют? Назови верхнюю планку, пожалуйста.

Эван удивленно поднял брови.

— Девять тонн, но мне только что отладили механику, так что чуть меньше.

— Гм, — ответил, выпрямляясь, Джосс. Он запрыгал к ним, по грубой спирали приближаясь к стержню. — Гм, — снова протянул он, опять опустился на колени и обследовал другой участок поверхности.

— Ты прямо как знахарь, — с добродушным восхищением произнес Эван. — Ради бога, объясни, что ты делаешь?

Джосс подскакал к ним.

— Как думаешь, при нулевом тяготении ты потянешь тридцать-сорок тонн?

Эван прикинул в уме.

— Очень возможно. Только дай мне точку опоры.

— Отлично. Как насчет… — Джосс снова попрыгал прочь, на сей раз налево, остановился метрах в пяти от стержня, у маленькой расщелины, и показал вниз. — К примеру, тут?

Эван допрыгал до него и заглянул в нее.

— И что я должен оттуда вытащить?

— Да вот это, — ответил Джосс, указывая на другую сторону расщелины и кусок породы, включающий стержень.

— Ты сбрендил? — сказал Эван. — Оторвать кусок от астероида? Но какого… — Но еще произнося эти слова, он уже пристально разглядывал маленькую расщелинку не более фута шириной. Он включил фонарик на шлеме и наклонился поближе.

Рисунок камня с одной стороны расщелины не совпадал с рисунком другой стороны.

— Исусе! — воскликнул он.

Он расставил ноги, согнул их в коленях, вцепился в камень со стороны передатчика и начал тянуть.

Камень скрипнул под его перчатками. Чуть ниже он поискал еще, за что бы ухватиться, не нашел, сунул пальцы в расщелину чуть глубже, присел чуть сильнее и опять потянул.

Ничего не произошло. Эван слышал, как скрипит сьют, как он пытается усилить его мускульные импульсы.

И продолжал тянуть.

Никакого результата. Интересно, выдержат ли его контуры? Иногда такое случается, когда пытаешься поднять что-нибудь очень тяжелое, например, оторвать кусок планеты…

Перед глазами его — точнее, под закрытыми веками — вспыхнули сигналы перенапряжения, но он все тянул и тянул. Хотя безрезультатно.

Нет, минуточку. Что-то подалось.

Нет. Показалось. Горизонт немного изменился. Стержень отклонялся прочь от него. Кусок астероида в пятьдесят футов в поперечнике отрывался от поверхности — ближняя часть поднималась, дальняя уходила вниз. Большой грубый полукруг породы теперь поднялся уже над поверхностью на полтора фута…

— Довольно! — крикнул Джосс. Эван отпустил камень, но тот вел себя как и должно при нулевом тяготении. Он продолжал подниматься, пока инерция наконец не остановила его движения. Тогда он снова начал опускаться, подняв тучу пыли.

— Жаль, что на тебе не было сьюта вчера в баре, — сказал Джосс. Эван увидел, как Ноэл повернулся к Джоссу, и пожалел, что тут так мало света, потому что он многое бы отдал за то, чтобы увидеть выражение его лица. — Но что ты теперь скажешь!

Эван тоже чувствовал себя задавакой, хотя и не был уверен в том, что его мышцы завтра скажут ему насчет его подвига.

— Кто-то, — сказал он, — вырезал передатчик вместе с куском породы и перетащил на другой астероид. Вырезал в астероиде подходящую дырку и вставил туда этот кусок.

Они оба посмотрели на Ноэла. Тот был просто ошарашен.

— Стало быть, астероид, на который заявила права Хэк, находится где-то совсем в другом месте? С огромной дырой в боку?

— Поищем, — сказал Джосс, направляясь к кораблю. — Он не может быть далеко. Если бы мне пришлось тащить такую хреновину, я постарался бы не попасться. Я постарался бы, чтобы мне пришлось лететь не более пяти минут до места, где буду вынужден вырубать дырку, чтобы сунуть туда эту штуку. Стало быть, ее астероид поблизости. Идемте.

Они поспешили следом за Джоссом.

Проискали они целых три часа, поскольку в непосредственной близости было около восемнадцати астероидов и на осмотр каждого требовалось время. Джосс костерил корабль за то, что ему недоставало маневренности (хотя вполне доставало), его систему сканирования за недостаточную чувствительность (хотя и она была вполне достаточной), пока они шныряли по округе, осматривая скалу за скалой.

И они отыскали нужный астероид. Он был пятнадцатым. Небольшой, очень длинный, формой похожий на огурец. На одном его конце имелся грубый сферический вырез. Джосс немного поколдовал у пульта, затем сказал:

— Вообще-то сканер не предназначен для этого, но могу сказать, что этот астероид очень похож по составу на тот кусок, в который был врезан маркировочный стержень.

Ноэл прикусил губу.

— Если бы у меня было такое оборудование, — сказал он, — и время для работы с ним…

— Это не ваша вина, — успокоил его Эван. — Вы хоть сами работаете на полную катушку. — Он посмотрел на Джосса и сказал: — Мы должны очень внимательно осмотреть этот астероид.

Джосс кивнул и начал медленно огибать астероид по сужающейся спирали. Там особо нечего было смотреть, по крайней мере, визуально уже ничего нельзя было обнаружить. Но зато было видно, что и этот астероид выпотрошен так же, как первый, причем весьма умело. Джосс печально покачал головой, когда они приблизились по спирали к дальнему концу астероида.

— Итак, — сказал он, — мы имеем дело с грязным подонком.

— Или с кем-то, кто хочет замаскировать убийство под обычный грабеж, — сказал Эван.

Джосс кивнул:

— Да. Не хотелось мне об этом говорить. Не стоит раньше времени разжигать психоз. Нужно поискать, есть ли хоть какое-то свидетельство в пользу подобной версии.

Он немного посидел и подумал, затем снова вернулся к пульту.

— Посмотрим, — сказал он, — что еще мы сможем здесь откопать.

Через мгновение все было готово. Эван наклонился вперед, чтобы посмотреть на экран. Джосс поколдовал с выходными данными — на экране было лишь что-то вроде размытого светящегося шара.

— Опять сломал?

— Нет, — рассеянно ответил Джосс. — Я вывел на экран результат сканирования. Просто устанавливаешь радар… ладно, потом расскажу. Это займет время — тут слишком много камня и руды, они ослабляют сигнал. — Он склонился к экрану и, глядя на него, что-то проделывал с панелью управления. — А что ты имел в виду, когда сказал «опять сломал»?

— Ничего, — ответил Эван. — Просто ты оставил его установленным на радар, и не моя вина, если компьютер…

— Тссс!

Эван замолк, улыбаясь. Послышалось тихое шипение двигателей, когда Джосс повел корабль от астероида, из которого был вырезан маркировочный стержень, к другому, находившемуся где-то в двадцати километрах. Опять ворчание двигателей, еще раз, потом еще. Затем молчание.

Они медленно подошли к астероиду, тот появился на экране, превращаясь из искры в причудливый силуэт, словно слепленный из нескольких комков.

— Хм, — раздраженно фыркнул Джосс. Расплывчатый шар света на экране стал больше и размытее по краям, а в центре свет стал более концентрированным.

— Ничего хорошего? — спросил Эван.

— Дальше по этой линии, — сказал Джосс скорее себе, чем Эвану. — Еще километров двадцать. Посмотрим.

Снова шипение двигателей, снова дрейф в тишине. Они миновали комковатый астероид и последовали дальше.

— Он не может быть далеко, — бормотал Джосс. — Даже при дрейфе он не может улететь так далеко. Надеюсь, что это не остатки кораблекрушения.

— У нас тут не дрейфуют обломки кораблекрушения, — сказал Ноэл. — Это вам не земная орбита, где существует много других способов зарабатывать деньги. Здесь вознаграждение за спасенное имущество слишком велико, чтобы игнорировать его, а обработанный металл стоит подороже, чем руда.

— Хорошо, — сказал Джосс и несколько минут больше ничего не говорил.

Они продолжали дрейфовать. В иллюминаторе проплывали звезды. Джосс, ссутулившись, сидел в кресле и не сводил глаз с экрана. Свет в середине размытого шара становился все концентрированнее.

— Так и должно быть, — говорил сам себе Джосс. — Так и должно быть. — Он нажал какую-то кнопку на пульте, и двигатели коротко взвыли, утихнув через пару секунд.

Они начали разгоняться. Белый цилиндрик света на экране становился все ярче и ярче.

— Посмотрите-ка сюда! — торжествующе проговорил Джосс.

— Что это? — спросил Эван.

Джосс выпрямился и выдохнул.

— Это — металл под слоем камня. Металл под слоем создающего помехи камня. Половину видит радар. Половину — сканер. Существенный контраст в плотностях поверхности и подложки. Для разработки непригодно, потому что такой разницы в плотностях не бывает — на девяносто процентов! Инструмент просто не выдержит. Извини, Ноэл, но это, — он указал на экран, — это нечто, сделанное из чистой стали или другого сплава, находящееся под слоем камня.

Он показал на астероид, к которому они приближались. Он был похож на две спаянные друг с другом по длинной стороне картофелины. Джосс снова нажал какую-то клавишу, и корабль начал огибать астероид.

— Ну, посмотрим.

Эван с интересом смотрел на поверхность астероида. Обычный камень — щербины от столкновений с другими астероидами, пыль, трещины, но все же что-то в этом космическом обломке материи вызывало интерес.

— Джосс, — сказал он, — этот камушек чересчур живой, не так ли?

Джосс кивнул:

— Да. Что-то слишком уж резво он вращается. От обычных столкновений такого не бывает. Тут кто-то постарался. Причем недавно и не удосужился стабилизировать его орбиту.

— Это вряд ли помогло бы преступнику, — сказал Эван, — если за него взялся наш Шерлок Холмс.

Джосс усмехнулся.

— Тут народ грубый, — проговорил он, еще что-то устанавливая на пульте. — Похоже, о физике они и не слыхивали. — Он глянул в иллюминатор. — Вон!

— Что?

Джосс снова забарабанил пальцами по пульту.

— Мы прошли его. Секундочку, я сброшу скорость.

Заняло это чуть побольше секунды, но с химическими двигателями так всегда. Эван сказал себе, что надо потерпеть. Они снова обогнули астероид, и Джосс снизил скорость так, что они теперь просто подползли к нему.

— Прилетели, — сказал он. — Ну и что скажешь?

Эван посмотрел вниз и усмехнулся — зло усмехнулся. Ошибки быть не могло — он уже видел подобное по ту сторону Пояса, правда, там таким способом прятали наркотики.

— Скажу, что кто-то вырыл дырку, запихал туда что-то крупное, завалил сверху булыжниками и заплавил.

— Что-то металлическое, — сказал Джосс, глядя на приборную панель, — и массивное, тонн на тридцать… а, Ноэл?

Ноэл кивнул.

— Примерно такой вес был в регистровом судовом свидетельстве Хэк, — сообщил он.

— Ну а теперь, — сказал Джосс, потянувшись к другому участку пульта с закрытыми кнопками. Он коснулся покрытий в определенном порядке, крышки утонули в панели, открывая кнопки управления корабельным вооружением. — Теперь посмотрим, сумеем ли мы разобраться с этим, не повредив вещественных доказательств.

— А ты уверен, что не хочешь, чтобы я спустился и просто откопал его? — спросил Эван. Он почти не шутил. Он снова разозлился и, возможно, с удовольствием развалил бы астероид на части.

Джосс посмотрел на него так, что было видно — он борется с соблазном позволить Эвану это сделать.

— Нет, лучше я.

Он выбрал несколько кнопок, нажал их и сказал:

— Рассеяние среднее. Это поможет снять три верхних метра породы. Три секунды.

Эван набрал в грудь воздуха, затем выдохнул. Через мгновение иллюминатор побелел от отраженного астероидом орудийного огня. Пыль и пар ударили в иллюминатор, послышались шорох и звяканье, это по обшивке заколотили обломки камня. Когда свет погас и шум улегся, Джосс посмотрел в иллюминатор и поморщился.

— Однако неприятно, — сказал он. — Предполагалось, что они настроены лучше. Всего метр породы сняли. Придется еще раз.

Еще раз ослепительный свет залил кабину, и снова осколки камня забарабанили по корпусу. Эван увидел, как Ноэл поморщился. Он понимал его — Эвану всегда не нравился звук удара чего бы то ни было по корпусу корабля, в котором сидишь сам. Никогда не угадаешь — пробьет или нет.

— Готово, — проронил Джосс.

Эван посмотрел сквозь пыль. Металлического блеска он не увидел — после такой температуры вряд ли он останется, но заметил нечто исцарапанное, почерневшее, что явно не могло быть природным нутром астероида. Был виден угол грузового модуля, хотя выстрел бортового орудия его немного оплавил.

— Знакомо? — сказал Джосс Ноэлу.

Тот был потрясен. Кивнул:

— Это корабль Хэк.

— Тогда нам нужно его вытащить, — сказал Джосс. — Может ли нам кто-нибудь с этим помочь? Не слишком разумно одновременно выкапывать вещественное доказательство и исследовать его.

— Это да, — сказал Ноэл. Бледно улыбнулся и прибавил: — Да, влетит мне за бюджетные деньги.

— Ну, это не ново, — сказал Джосс. — Для того бюджет и пишется, чтобы его превышать. Еще нам хотелось бы получить от тебя отчеты о других ограблениях участков и пропавших людях. Возможно, мы обнаружим еще несколько таких случаев. Нам нужно посмотреть, нет ли в них закономерности.

Джосс медленно развернул корабль и осторожно повел его от астероида. Он коснулся пульта.

— Если хочешь, зови меня подозрительным психом, но я хочу сунуть сюда одну из наших маленьких хоккейных шайбочек.

— Шайбочек? — изумился Ноэл.

Эван улыбнулся:

— Не спрашивай его. Это сенсор движения с небольшой камерой — да, Джосс?

Корабль еле заметно дрогнул, когда что-то вылетело из его кормовой части.

— Готово, — сказал Джосс, глядя на приборную панель. — Наша игрушка закрепилась на своей шпильке глубоко и крепко. И если кто-нибудь сюда припрется и начнет мухлевать, мы узнаем. Мы же не знаем, в конце концов, кто может следить за нами. И если так, то он оставит след. — Он улыбнулся.

Ноэл покачал головой.

— Мне бы такую технику. Но нам дают только треть необходимого.

Джосс запустил двигатели, закончил разворот.

— Ладно, вам хоть прислали нас, — сказал он. — Возможно, мы чем-нибудь сумеем помочь. В любом случае давайте-ка вернемся и займемся разбором дел.

Несколько часов спустя Эван оставил Джосса, который самозабвенно закопался в корабле, скачивая данные с компьютера Ноэла.

— Ты уверен, что не хочешь прогуляться? — спросил Эван.

— Нет-нет, — отозвался Джосс из своей каюты, где наговаривал информацию с распечаток. — Черт! — Он перестал корректировать написанное, бросил листок бумаги на пол и взял другой.

— Почему ты не читаешь с экрана? — спросил Эван.

Джосс покачал головой.

— Мне так легче думается. К тому же Ти попыталась усовершенствовать мой алгоритм распознавания голоса и что-то там намудрила — он теперь выдает все на экран с ошибками. На фиг мне для этого машина, я и сам умею ляпать ошибки! Ладно, иди. А я хочу скачать максимум информации. Жаль, что я не попросил поставить оптический сканер, но кто же знал, что придется возиться с бумажками?

— Верно, — сказал Эван. — Ладно, послушай, я пойду перекусить. Скоро вернусь.

— Да, кстати… — Джосс покопался в куче бумаг, вынул ноутбук и отдал его Эвану. — Ты еще не читал свою утреннюю почту?

— Я возился с сантехникой, — ответил Эван, ловя ноутбук. — Будь я проклят, если еще раз буду ночевать в этой дыре!

— Возможно, нам придется это делать по очереди, — сказал Джосс, снова вернувшись к клавиатуре. — Однако посмотри на это.

Эван включил свой экран и вывел почту. «Черт!» — подумал он, увидев послание от Лукреции. Он пропустил адресные строки и коды и прочел:

«ЧТО КАСАЕТСЯ РАСХОДОВАНИЯ ТОПЛИВА. Ваш компьютер сообщил мне, что вчера вы за пятнадцать минут израсходовали почти все отпущенное вам ракетное топливо. Я предупреждала вас насчет прогулок на вашем корабле. У вас было две недели на отдых».

— Что? — взорвался Эван. — Эта паршивка и соску у младенца изо рта вырвет, если решит, что она ему чересчур нравится!

— Полегче, — сказал Джосс, бросая на пол очередную бумажку. — Кто знает, может, она тут нам «жучков» понатыкала?

— Очень на это надеюсь! Лукреция, ты сухая, как вобла, зануда! — нарочно погромче произнес Эван, глядя в потолок. — Она думает, мы это топливо ради удовольствия тратим, что ли? Мы оба уже давно были бы мороженым вяленым мясом…

Джосс рассмеялся:

— Я сказал тебе просто для того, чтобы ты понял, что наша миссия заранее распланирована. Если хочешь выпить, то пойди возьми себе пивка.

Эван хмыкнул:

— Ладно. Ты уверен, что не хочешь пойти со мной?

— Нет, честное слово. Ты лучше принеси мне что-нибудь, если не трудно. И не ввязывайся в драку.

Эван добродушно фыркнул и вышел. Джосс был немного помешан на этом — беспокоился о том, о чем беспокоиться не было нужды. Эван не придавал этому большого значения. В поведении Джосса имелся один любопытный выверт — когда дела шли хорошо, он вообще переставал осторожничать, разве что занимался логическими упражнениями. Он не становился беспечным — он просто переставал беспокоиться о том, чему беспокойство уже не поможет.

Эван вышел из ангарного купола и пошел по коридорам станции. Джосс прав — тут куда грязнее, чем можно было бы вообразить. «Станция умирает», — подумал он. Но Ноэл сказал, что здесь есть места более приятные, и одним из таких мест был бар, который он им с Джоссом порекомендовал. Эван был полностью уверен, что идет в нужном направлении, хотя разобраться здесь было трудно.

Прохожие смотрели на него так, словно он марсианин, но некоторые довольно дружелюбно кивали. Многие были в старомодных облегающих комбинезонах — залатанных или скомбинированных с другой одеждой. Это говорило о том, что и новую одежду тут добыть нелегко или она слишком дорогая. Иногда трудно было согласиться с Ноэлом в том, что Пояс — еще не конец Вселенной. Он все же находился слишком далеко, и импорт влетал в копеечку.

«Ну, им хотя бы выпивку ввозить не приходится, — подумал Эван, принюхиваясь. — Или не всю». Здесь совершенно явно пахло спиртом. Картофельным, понял он, завернув за угол. Запах разлагающейся картошки ударил ему в нос.

«А где такая вонь, там и бар», — подумал он, увидев неподалеку открытую дверь в небольшой купол. Дверь была покрыта металлической пластиной с намалеванным на ней названием «САЛУН «ПОСЛЕДНИЙ ШАНС». Кто-то здесь не без юмора — пластина была загрунтована под старое дерево. В некоторых местах грунтовка облупилась, открывая стальную подложку, хотя в целом это не нарушало эффекта.

Эван медленно вошел, ища взглядом стойку. На низком потолке висели светильники, и, случайно или намеренно, бар выглядел как старинные земные бары — желтый металл (не настоящая бронза, конечно же), обтянутые кожей скамьи и стулья (разумеется, пластик). Сама стойка располагалась с одной стороны купола, выполненная из того же композитного темно-коричневого пластика с резьбой в виде георгианских завитков и листьев аканта. Если это был салун, то он больше всего напоминал пивные бары Белфаста и Ливерпуля, и совершенно очевидно, что наткнуться на такое заведение между Марсом и Юпитером — еще то потрясение.

Эван подошел к стойке и привлек внимание бармена — высокого чернобородого мужчины с холодными глазами.

— Пиво есть? — спросил Эван.

— Четверть литра? Половину?

— Половину, пожалуйста.

Бармен начал наливать пинту. Эван прислонился к стене и окинул взглядом завсегдатаев. Они очень напомнили ему публику из бара, в котором они с Джоссом были вчера вечером, — те же сутулые спины, то же благоговейное отношение к выпивке, такие же разговоры шепотом. И устремленные на него взгляды были явно нелюбезными.

«Опять, — подумал он. — Нет. Я не уйду, но и затевать ничего не буду. Выпью себе пивка, поужинаю…»

Кто-то подошел к нему. Эван повернул голову с улыбочкой на лице. И чуть не поперхнулся.

— О, мистер Смит! — сказал он. — Как вы чувствуете себя после вчерашнего?

«Смит» несколько секунд молчал, что, по сути дела, ничего не значило — все было написано у него на морде. Лицо его почти на треть распухло. Его избили со знанием дела, и, кто были эти умельцы, Эван прекрасно знал. Зрелище впечатляло.

— Ничего, — ответил «Смит». И тут что-то сильно уперлось в ребра Эвана. — А сейчас будет еще лучше.

Другие посетители бара стали подниматься со стульев. Эван выругал себя за то, что позволил себе расслабиться после сегодняшних трудов и от приятного вида бара. Тут было светло и просторно, совсем не как в той забегаловке. Он позволил себя облапошить. Это было ошибкой.

Народу здесь было больше, чем во вчерашнем баре. Джосса поблизости не наблюдалось, возможности его вызвать тоже не было, особенно когда тебе в бок уткнулось дуло бластера. Эван глубоко вздохнул, и это слабое движение помогло ему ощутить отверстие. По меньшей мере — три четверти дюйма. «Ох, тетушки мои незамужние, сейчас в боку у меня будет дырища, в которую спокойно можно будет пропустить трубу подземки, если не случится чуда. Ну хоть не нож…»

С трех сторон его окружали враждебные физиономии. Насколько он мог понять, бластеров больше ни у кого не было, но по выражениям этих морд было ясно, что они очень хотели бы сейчас иметь их в руках. Эван поймал себя на том, что пялится на эти щербатые рты, обожженные радиацией хари, перебитые носы и разбитые губы, плешивые, лысые, всклокоченные башки, каких он не видывал с тех пор, как работал по ту сторону Пояса, где народ тоже не особенно заботился о своей внешности и беспечно совался под радиацию. Многие из этих типов через десять лет схлопочут рак, но вряд ли сейчас их это заботит. Сейчас для них куда актуальнее его смерть.

«Смит» скалился ему в лицо.

— Вы, копы, — говорил он, — много о себе понимаете, наезжаете на работяг, затеваете драки в барах. Но ты не такой крутой в одиночку-то, а? — Он утробно расхохотался, разя водочным перегаром и дурной жратвой. — Нет, не такой крутой. А сейчас мы проделаем в тебе такую аккуратненькую дырочку, ежели ты отсюда…

Обычно на третьей фразе такой глумливой болтовни самое время действовать, это Эван уяснил еще несколько лет назад. Он и начал действовать, не сводя глаз со «Смита», — просто схватил его за руку с бластером и быстрым движением повернул оружие дулом в брюхо ему самому. У «Смита» глаза на лоб полезли.

— Ну давай, нажимай на курок, — мягко промолвил Эван. — Валяйте, мистер «Смит». Или вам помочь? — Он нащупал палец «Смита», лежавший на курке, почувствовал, как тот пытается соскользнуть. Эван чуть прижал его и начал давить. — Видите ли, — сказал Эван, — вы можете сесть за нападение на офицера Солнечного патруля. Разумеется, если вы доживете до тюрьмы. — Он надавил посильнее. — Возможно, вы кончите с дыркой в жирном брюхе. Как и те, кто сейчас стоит у вас за спиной, — задумчиво добавил Эван.

Народ за спиной у «Смита» мгновенно юркнул в стороны.

«Это ненадолго, — подумал Эван. — Я не могу позволить себе взять его в заложники, потому что буду выглядеть идиотом. Если я хочу, чтобы они потом вообще с нами разговаривали, я должен драться сам. Черт, почему я снял сьют?»

— Кроме того, было бы непростительно тратить деньги налогоплательщиков на бумажную работу после вашего убийства. Не считая того, что уборщики, вероятно, будут на меня сердиты. — И с этими словами он наступил «Смиту» на ногу, рванув на себя бластер.

«Смит» выпустил оружие и с воплем бросился в сторону. Немедленно на Эвана набросились трое. Он не осмелился стрелять. Вырвал из бластера зарядный блок, швырнул его в одну сторону, сам бластер в другую и пошел врукопашную.

Следующие несколько мгновений превратились для него, как всегда, в серию отдельных картинок. В локоть (хрясь), по колену (промахнулся, со второго раза попал), под дых (перестарался, человек отлетел в сторону, совершенно уже не владея телом, что сулит ему впоследствии долгую отлежку на больничной койке или вообще вечную — в морге). Затем кто-то обхватил Эвана сзади, он стряхнул его с себя, к нему прилип другой, слишком тяжелый, чтобы так запросто от него отделаться, кто-то врезал ему по голове сбоку, удар по почкам, внезапная вспышка боли в спине, глухой удар в спину — били не его, а того, кто висел у него на спине, просто удар был так силен, что отдался через чужое тело. Один из державших его отцепился. Эван схватил освободившейся рукой второго и швырнул его на стойку. Шмяк! Это ему по ноге попал стол и покатился по полу, словно бильярдный шар.

Перед его глазами кто-то пролетел. Здоровенный лысый мужик. «Джосс пришел», — подумал Эван и обернулся, радуясь, что кавалерия наконец спустилась с холма.

Еще один тип пролетел более-менее горизонтально. Человек, стоявший в дверях, швырнул его легко, почти без усилий, затем врезался в клубок из вцепившихся друг в друга посередине бара четырех забияк. Это была женщина — гибкая и тонкая, вряд ли больше 125 фунтов весом и почти двухметрового роста. Длинные черные волосы закрывали ее до пояса, одета она была в грязный серый комбинезон и в стеганый черный жакет поверх него, на ногах — тяжелые башмаки вроде тех, что встраивают в скафандры. И сейчас она уверенно направляла один из них прямо в брюхо очередному драчуну.

Она коротко глянула на Эвана, когда тот, кому она врезала, отлетел в сторону, но тут на него набросился еще один здоровенный, как медведь, мужик, почти с Эвана величиной. Эван не стал тратить время, а просто ткнул ему пальцем в гортань и шагнул в сторону, чтобы врезать высокому тощему типу, стоявшему у того за спиной, отчаянно пытавшемуся вставить зарядный блок в бластер. И то и другое снова полетело в разные стороны, а тощий рухнул на пол. Тут же вместо этой парочки возник угрюмый коротышка с металлическим стулом в руках — и стул и коротышка описали красивую дугу и приземлились на тощего. Эван обернулся к женщине, задумчиво потиравшей руки.

— Еще кто остался? — спросил Эван, обращаясь ко всем в баре и обводя публику грозным взглядом. Те, кто не вставал со своих мест, отрицательно трясли головами или опускали глаза, с преувеличенным интересом начиная что-то рассматривать в своих стаканах.

— Отлично, — заявил Эван. Посмотрел на бармена и сказал: — Позвоните Ноэлу Хайдену и скажите, чтобы он забрал этого козла и вышвырнул через шлюз в одних подштанниках. А потом, — повернулся он к женщине, — спросите у дамы, чего она желает выпить.

Она кивнула, улыбнулась ему, подошла к бару, подняла стул, затем другой, села на один, положила на другой ноги, глядя на Эвана.

Так он познакомился с Мелл Фонтене.

Джосс потянулся, бросил на пол последний лист бумаги, выпрямился и несколько раз согнул и разогнул пальцы. «Не было в моей жизни ничего полезнее, — подумал он, — чем курсы по скоропечатанию».

Он побарабанил пальцами по подлокотникам. Нужно было проанализировать кучу данных, и он не сразу поймет, в чем тут дело. Одно было ясно — исчезновения начались куда раньше, чем считал Ноэл. По крайней мере, уже месяца четыре. Возможно, тут задействовано более одного статистического фактора, но пусть над этим детально поработает компьютер. А сейчас он займется тем, что непосредственно занимает лично его.

Он откинулся на спинку кресла и улыбнулся себе самому. Предчувствие в их тандеме обычно было свойственно Эвану. Поначалу Джосс над этим смеялся, потом понял, что это не так уж и смешно. Иногда это чувство, к его удивлению, срабатывало. Ему от этого становилось неуютно — сам-то он полагался на логику, неспешное обдумывание, работу шаг за шагом.

«Однако приходится учиться», — подумал Джосс, встал и направился к панели связи. Коснулся ее и сказал:

— Станция Уилланс, это корабль СП СДЗ 8064. Есть кто дома?

— Конечно, мистер Лапочка О’Баннион, — ответил веселый голос. — Как насчет пойти выпить? Вы мне обещали.

— Ой, черт!

— Как я люблю такие возгласы! — послышался ответ. — Какой энтузиазм!

— Простите, Сесиль! Я тут просто утонул в бумагах, словно в сугробе! — Он печально окинул взглядом каюту. Груды бумаги и вправду белели, как снега Кранс-Монтаны в канун Рождества. — Во сколько вы сегодня освобождаетесь, Сесиль?

— Мне осталось еще пару часов. Один из моих людей свалился с какой-то болячкой.

— Надеюсь, не зараза?

— Нет, что-то съел, — ответила Сесиль. — Какую-то венгерскую штуку у Сатры.

— Господи! — воскликнул Джосс. — И это лучший здешний ресторан…

— Вы шутите? — изумилась Сесиль. — На этом жалком булыжнике целых пять хороших ресторанов, и двумя из них управляют мои ребята.

Джосс удивленно покачал головой.

— Сесиль, я клянусь, что свожу вас во все пять.

Снова смех.

— Мистер Лапочка О’Баннион, я готова поспорить, что вы так говорите всем девушкам.

— И что?! — воскликнул Джосс. — Иногда ведь срабатывает. А насчет пойти выпить, Сесиль, тут вот какое дело. Мне еще нужно час-полтора, чтобы слетать кое-куда насчет вознаграждения за спасение имущества. Надеюсь, к тому времени у вас не отпадет охота выпить?

— Думаю, нет. Просто позвоните мне, когда вернетесь. Теперь вы знакомы с дистанционным управлением дверями ангара?

— Это первое, что я проверил, — сказал Джосс. — Я говорил вам, Сесиль, что это дело не такое, каким кажется. Мне пообещали славу и деньги. Но я заработал бы больше, будь я простым секретарем. И не пришлось бы таскать на себе все эти пушки.

Смех.

— Всегда думала, что мальчики любят пистолетики.

— Их все время надо чистить, а это доставляет неудобства, — ответил Джосс. — А если еще с пистолетом в кармане на что-нибудь наткнешься, то все ноги будут в синяках. Ладно, не берите в голову. Я собираюсь сейчас выбраться отсюда и сделать кое-какую полицейскую работенку.

— Удачи. Отбой.

Джосс вздохнул и стал собирать с пола бумажки, сложил их кучей на постели и закрыл свою каюту. Он наведет тут порядок попозже. Сейчас его терзали подозрения, которые отвлекали его от уборки. Он был рад отвлечься.

Он вернулся к пульту управления, побарабанил по нему пальцами, начал процедуру, которая откроет двери ангара. Затем стал прогревать векторные двигатели и ионные ускорители.

Послышался странный шум. Он остановился и прислушался. Какое-то непонятное завывание. Джосс считал, что знает все шумы своего корабля, но ведь он всего несколько недель работал на нем.

— Хм, — хмыкнул Джосс и прекратил прогрев двигателей. Немного посидел, задумчиво глядя на пульт. Сначала он думал о странных заплатках на куполах, о причудливо спаянных из различных частей кораблях в ангаре. Затем о работе, которую нужно сделать, и о том, как мало он успеет, если будет следующие два дня ковыряться в двигателях.

Он нажал другую кнопку.

— Станция Уилланс, — сказал он наконец, — это СДЗ-8064…

— Уже готовы, мистер Лапочка О’Баннион? — спросила Сесиль.

— Увы. Сесиль, у вас тут есть хороший механик, которого можно было бы срочно вызвать? Действительно хороший механик?

— А у нас других не бывает, — мило ответила Сесиль. — Остальные как-то перевелись.

— Ладно, — согласился Джосс. — Давайте сюда вашего хорошего механика.

— Сейчас пришлю. В данный момент он не на дежурстве, так что придется немножко подождать.

— Ничего. Мне все равно нужно посмотреть свалку того самого спасенного имущества. Пройдусь пешочком.

— Это пойдет вам на пользу, — ответила Сесиль, — особенно если вы собираетесь повести меня по ресторанам.

Джосс усмехнулся.

— Сесиль, — сказал он, — а как вы выглядите?

— Высокая, без шеи, у меня разит изо рта, а еще у меня шесть внуков.

— О, — сказал Джосс, — так вы опытная женщина!

— Ладно, не берите в голову. Прогуляйтесь в свое удовольствие. Только не забудьте про дырки — тут есть довольно глубокие.

— Хорошо, бабушка.

— Для вас — миссис бабушка, мистер Лапочка О’Баннион. Отбой.

Джосс засмеялся и отключил связь. Затем вернулся в каюту и снял с держателей скафандр.

Прогулка была приятной, пусть и долгой. Свалка располагалась довольно далеко от жилой части станции. Представляла она собой обычный кратер, немного ошлакованный, чтобы, когда на уже стоявшие там корабли наваливали новые, те не сползли бы и не улетели.

Судя по словам Ноэла, там всегда стояло четыре-пять кораблей. Эксперты по оценке прилетали каждые месяц-полтора, чтобы определить размер выплаты и забрать уже оцененные разбитые корабли, готовые к переплавке. Джосс хотел посмотреть, нет ли среди них обломков кораблей, которые числились пропавшими, и поговорить с теми, кто их привез. Хотя Ноэл не узнал ни одного из кораблей, но Джоссу казалось, что у Ноэла был такой завал работы, что он просто мог что-то пропустить.

«Тут должны нести службу не меньше четырех космокопов», — раздраженно думал он, легко прыгая по астероиду. Сейчас солнце находилось по другую сторону астероида, и было темно, как на обратной стороне Луны. Никакого освещения, кроме прыгающего круга света от фонарика на шлеме и огонька инерциального радиолокатора внутри скафандра, который был настроен по координатам свалки.

Он видел, как из-под его ботинок взлетают клубы пыли — не настоящей, конечно же, а следов многовековых микростолкновений с метеоритами. «Да, тут явно не хватает людей, чтобы содержать это место в порядке, — думал Джосс. — На бедного Ноэла приходится около шестнадцати миллионов кубических километров космоса. И ни гроша денег. Бедняга».

Джосс немного постоял, сверяясь с показаниями радиолокатора. Даже на таком маленьком планетоиде можно заблудиться. Но Джосс вырос на Луне и обладал рефлексами человека, который видел, как его двенадцати-тринадцатилетние приятели, позволив себе стать беспечными, уходили и не возвращались. Один раз даже не нашли тело. «Наверняка оно лежит на дне какого-нибудь кратера под слоем лунной пыли», — подумал Джосс. Но зато те, кто выживал, приучались быть осторожными.

Он снова сверился с радиолокатором. «Нужно взять немного левее. К солнцу». Он прыгнул в сторону и поскакал к близкому горизонту, за которым лежала свалка.

«Ох и бардак», — подумал он. Свалка представляла собой огромную яму, забитую искореженным металлом — круглые обломки, угловатые обломки, подпорки и подушки торчат вверх, как лапки гигантских жуков, все в страшном беспорядке, словно коробка с игрушками ребенка-великана. «Да тут черт ногу сломит».

Джосс подскочил к яме. Она была в одну девятую мили в поперечнике и не более ста футов глубиной. Он немного подождал, чтобы активировать небольшой справочный экран на запястье, в базу которого были занесены все модели и регистрационные номера пропавших кораблей. Этот экран был связан с его ноутбуком на борту корабля.

«Ну, начнем», — подумал Джосс и радостно прыгнул в яму, дабы приступить вплотную к канцелярской работе.

Примерно три четверти часа он ходил вокруг кучи, то и дело останавливаясь, чтобы поподробнее рассмотреть детали. Сейчас тут было около тринадцати кораблей. Ноэл говорил, что последний раз их увозили месяца два назад, причем кораблей скопилась такая куча, что оценщики не очень торопились прилететь сюда снова по графику. Тут была просто потрясающая коллекция разнообразного мусора: старинные «VW» сорокалетней давности, «Лада» лет пятидесяти. «Господи, как же она столько протянула!» — подумал Джосс, поскольку «Лада» считалась отнюдь не лучшей маркой и анекдотов по ее поводу было больше, чем по поводу остальных марок. «Да ладно, может, она как раз полсотни лет назад и дала дуба…» Было похоже на то. На ней не имелось никаких отметин, кроме обычных следов ударов и вмятин. Джосс отметил ее номер у себя на экране и пошел к следующему мертвому кораблю, изумляясь, как это фирма до сих пор жива-здорова, когда ее корабли имеют такую низкую репутацию. «Наверное, всегда найдутся люди, готовые купить дешевку и сорвать свой шанс, пока эта рухлядь работает…»

Он медленно исследовал свалку, обойдя почти половину ее, когда солнце вдруг вынырнуло из-за горизонта. Отовсюду мгновенно протянулись длинные черные тени, тут же лишив его ощущения направления. Этот «день» не обещал быть долгим. «Ну так воспользуемся им на всю катушку», — подумал Джосс.

Он остановился у обломков старой «Шкоды» — среднего грузового корабля — и осмотрел его. Двигатели у него вырвали — понятное дело, эти детали было проще всего приспособить к любой посудине, если знаешь как. Большая квадратная грузовая камера — вот и все, что осталось от корабля. Ее посадочные подпорки сломались под тяжестью верхнего корабля, «Шевроле». Его двигательный модуль был расколот, как яйцо, кабели и разъемы свисали наружу, пыльные и потрепанные. Джосс наклонился, чтобы посмотреть поближе, смахнул пыль и увидел на металле царапины и вмятины от большой кувалды, которой и разворотили модуль.

Он кивнул сам себе, сверившись с базой данных. Там числилась «Шкода» примерно такого же возраста. Он пробрался к ней через свалку и поискал передние переборки, на которых должен быть вырезан регистрационный номер.

Однако переборки были вырваны. Ну, бывает и такое. Многие, кто подбирает разбитые корабли, боятся, что привезенный ими корабль погиб не в результате несчастного случая, а был кем-то нарочно уничтожен. И, чтобы не попасть часом под следствие, они выжигают регистрационные номера. И все же… Он снова посмотрел на данные «Шкоды». Как и та, она была 38-й модели, с тем же грузовым модулем. Но не было твердых доказательств тому, что это та самая, пропавшая. Даже если и так, выходит, ее притащили сюда через половину Пояса. «Да кто станет тащить так далеко обломки? — подумал он. — Это же бессмысленно…»

Он постоял немного, затем заглянул поглубже. Там трудно было что-нибудь как следует разглядеть — фонарик на шлеме был слишком слабым, чтобы высветить детали, его тусклый свет падал на искореженный металл, но почти не давал возможности понять, из-за чего его так скрутило.

Джосс вздохнул. «Придется вернуться и разобрать всю эту кучу с помощью подъемника», — подумал он, снова обходя свалку. Он брел по пыли. «VW» больше не попадались, но неожиданно попался «Роллз». «Видимо, разнесли его уж совсем дальше некуда, — подумал он, глядя на обломки. — Обычно они дают гарантию на что угодно, кроме взрыва генератора». Похоже, с кораблем именно это и произошло. Джосс перебрался через несколько сломанных распорок и коснулся обшивки «Роллза». Гладкая. «Роллз» был одним из производителей, которые выпускали не модульные корабли, а законченную модель с длинными, на удивление изящными линиями. Даже на их грузовые корабли было приятно смотреть. У этого были дыры в корпусе в трех местах. Металл лоскутами загибался внутрь, словно картонный корпус шутихи. «Бомбы, — подумал Джосс. — Или, скорее, ракеты. И большие. У кого могут быть такие штучки? И почему стреляли в старательский корабль»?

Им овладело любопытство. Он снова полез в свалку, пробрался мимо «Роллза», где между покореженными кучами металла имелось нечто вроде прохода. Он осторожно протиснулся между ними и оперся на ближайший корабль, очень потрепанный «VW». Джосс находился у его передней части, совсем рядом с регистрационными номерами. Он наклонился, чтобы проверить их, и нашел их в списке. Этот корабль, согласно отчетам, пропал где-то на полпути, пересекая Пояс, точно так же, как «Шкода», которая показалась ему подозрительной. Но на сей раз у него появилось четкое доказательство.

Джосс продолжил исследование корпуса корабля, стараясь не повредить скафандр — хотя он и был очень крепким, тут, в такой тесноте, будет трудно быстро заклеить разрыв, так что погибать из-за этого не хотелось. Он добрался до двигателя. На первый взгляд, что весьма его удивило, двигатель был вроде бы на месте. Но когда он посмотрел в дыру на боку гондолы двигателя, то понял, ЧТО тут на самом деле произошло. Около половины двигателя словно бы выдрали оттуда. Конечно же, не буквально — кто-то проделал в боку корабля дырку каким-то энергетическим оружием. Двигатель просто испарился, а то, что уцелело, по краям оплавилось. Ближе к краям пробоины оплавленная обшивка прикрыла двигатель, так что сохранились обрывки кабеля и трансформаторная колода.

Джосс наклонился поближе и задумчиво выдохнул. «Нет, у старателей такого оружия не бывает. Им оно просто не по карману, — подумал он. — Это уже уровень вооружения военного корабля. Получше даже, чем у нас. Возможно, даже лучше, чем у Космического корпуса. У кого же может водиться такое?»

Он очень осторожно повернулся и стал выбираться наружу из темноты.

Освещение начало меняться. Конечно, беззвучно, но самого изменения хватило, чтобы ошарашить Джосса — это был не закат Солнца, хотя тот был уже близок. Освещение менялось от того, что куча покореженных кораблей… шевелилась.

«Идиот, — сразу же подумал он, застыв на мгновение и глядя на происходящее. — Полез сюда в одиночку да еще сказал по открытому каналу, куда иду. Если выживу, то, богом клянусь, стану посылать сообщения только на бумаге, да еще закодированными…»

Он посмотрел вперед, против света, и увидел, что куча кораблей весьма заметно сместилась. Кто-то толкал на него железные махины. Кто-то очень хотел его здесь зарыть. В это мгновение Джосс был прежде всего зол, и это пошло на пользу — страх придет потом. Сейчас он только помешал бы.

«Они не могут точно знать, где я, — подумал он. — По крайней мере это утешает. Посмотрим, сумею ли я выбраться вовремя и застать их врасплох». Он прижался к корпусу «Роллза».

На сей раз он кое-что услышал — не ушами, а через вибрацию корабля, на корпусе которого лежала его ладонь. Долгий, низкий, скрежещущий рев. Что-то перемещалось совсем рядом. Он запаниковал и стал лихорадочно выбираться наружу.

Свет катастрофически быстро тускнел. Солнце весьма некстати решило зайти.

«Ну давай, давай!» — взмолился Джосс всем силам, которые могли его сейчас слышать. Одновременно мотнул головой, выключая фонарик на шлеме. Может, и он ничего не увидит, но тому, кто пытается его убить, будет не легче. Не слыша и не видя его, они не смогут ничего сделать. Он тоже, но хоть шансы будут равны.

В это время вся куча катастрофически начала ползти, захлопывая ловушку. Когда он стал протискиваться к оконцу, сквозь которое виднелся кусочек неба со звездами, «Шкода» и «Роллз» начали быстро сближаться. Он торопливо огляделся по сторонам, прижал руки. И сделал это вовремя — с другой стороны на «Роллз» с глухим стуком свалился «VW». Сквозь скафандр Джосс ощутил шорох и скрип. Поморщился — впечатление было такое, словно по нему протопал многоногий слон. А вот что было бы, если бы «VW» прижал его руку к «Роллзу»… Руку бы оторвало начисто, и непонятно еще, от чего он умер бы раньше — от потери крови или от недостатка кислорода.

Джосс немного постоял, переводя дыхание, затем начал протискиваться позади «Шкоды». Это стало несколько труднее. Он ощущал, как острые края металла врезаются в его скафандр, давят в спину, царапают. «Только не прорвись, держись», — умолял он свой скафандр и Б. Ф. Гудрича, разработчика оного, медленно, но упорно продвигаясь вперед, поскольку при быстром движении скафандр было бы куда вероятнее прорвать. «Все равно… как давно я менял свой ремонтный комплект? И если все же прорвется — как быстро я успею заметить дыру на спине и поставить заплатку вслепую?»

Насколько он мог судить, до открытого пространства оставалось около трех футов, когда свет исчез окончательно. Он осторожно протискивался и поворачивался, прокладывая себе путь вперед. Опять движение, которое он скорее почувствовал, чем увидел. Груда металла застыла. И спереди и сзади в него упирались подпорки. Одна упиралась в него прямо под кирасой, где было много чувствительной электроники и воздухопровод. Короче, все жизнеобеспечение. А сзади шел подвод кислорода. Он был пришпилен надежно, как жук булавкой. Через металлические подпорки, упиравшиеся в грудь и спину, он чувствовал усиление давления, отдаленный скрежет металла…

Несмотря на это, он продолжал осторожно продвигаться вперед. Подпорка, упершаяся в него спереди, давила как раз на солнечное сплетение. Выбираясь, он еле удержался от рвоты, поскольку любое резкое движение грозило повреждением скафандра. Впрочем, медленное тоже. Рядом снова все задвигалось, и вдруг давление на спину ослабло. По-прежнему что-то давило сверху на шлем, и через него он ощущал зловещий дребезжащий рев. Джосс подался назад, уклоняясь от давления на живот, и медленно, осторожно, но все же как мог поспешно стал протискиваться вперед. Еще фут-другой, и он на свободе. Еще немного…

…он рванулся и выбрался на открытое пространство, перевернувшись в воздухе, чтобы не упасть лицом вниз.

Вместо этого он тяжело рухнул на бок, подскочил, откатился от свалки. После пары падений сумел остановиться и посмотреть на свалку с этой стороны. Металл рушился вниз, поднимая тучу пыли, которая, взлетая повыше — над горизонтом астероида, — становилась серебристой в лучах солнца.

«Ну ладно», — зло подумал Джосс, поднимаясь на ноги. Пригнувшись, он осторожно запрыгал в темноте вокруг свалки. Достал «ремингтон» из кобуры, взвел курок. Обычно он не любил стрелять по людям. Но сейчас у него руки так и чесались.

Он остановился, прислонившись спиной к корпусу развороченного корабля, накренившегося немного в сторону от свалки, и выглянул. Никого. «Ну иди же, — подумал он. — Ну, неужто ты не хочешь полюбоваться на мой труп, а»?

Никакого движения. Потом новый клуб пыли с другой стороны свалки. Новое оседание или все шуточки мрака? Или что еще? Джосс обошел корабль, к которому он прижимался, постоял немного, поскольку, хотя его глаза и привыкли к темноте, все равно было темно, хоть глаз выколи.

Свет. Вспышка.

«Господи, спасибо тебе за глупых преступников!» — возблагодарил творца Джосс, как чуть раньше Б. Ф. Гудрича. Еще чуть-чуть продвинулся вперед. Свет исчез, снова появился, опять исчез. Ручной фонарик, причем очень мощный. «Вот козел-то»! — удовлетворенно подумал Джосс, следя за тем, как свет то тут, то там пробивается сквозь груду металла. «И что теперь? Зайти с другой стороны и взять его? Или зайти со спины?»

Джосс порой впадал в романтическое настроение. Он любил старинную вежливость и традиции, особенно касающиеся честной игры. Но дураком он не был. «Сзади», — решил он и направился следом за фонариком насколько мог незаметно и бесшумно, хотя в здешних местах бесшумность была, в общем-то, не нужна. Просто трудно было отделаться от старой привычки.

Снова мелькнул свет.

«Ага, — подумал Джосс, — что-то высматривает». Отраженный от груды металла свет показал ему неизвестного — человека в латаном скафандре и закопченном шлеме. Джосс мог бы узнать эти заплаты, их расположение, если еще раз придется столкнуться с этим типом, хотя при таком слабом освещении цвета были не слишком различимы. «Ну давай, солнышко, — подумал он, прячась за кусками покореженного металла. — Ну иди же, я хочу получше посмотреть на того, в кого я сейчас всажу заряд». Джосс не слишком хорошо видел цель, а убивать этого типа ему вовсе не хотелось. В руку или в ногу, быстренько залатать скафандр — и полный порядок.

Фонарик скрылся за кораблями, и фигура снова погрузилась во мрак, свет лишь слегка отражался от земли. Джосс закусил губу и подобрался поближе. Человек стоял, думая непонятно над чем, затем снова пошел вокруг свалки.

Джосс вздохнул. «От долгого торчания здесь мы моложе не станем», — подумал он. Их разделяло не более ста ярдов. Джосс поднял «ремингтон», не осмеливаясь воспользоваться радаром, опасаясь, что у скафандра того типа есть система предупреждения. «В ногу, — подумал он, — лучше в ногу, рука слишком близко к важным органам тела…» Он мягко нажал на курок, из дула протянулся белый луч прямо к колену незнакомца.

По чистой случайности незнакомец смотрел вниз, иначе бы у Джосса был шанс выстрелить еще раз, прежде чем он — или она, поскольку скафандр был маленьким — сделал шаг. Но мишень подскочила при виде луча «ремингтона», быстро обернулась и начала вертеть фонариком во все стороны. Джосс нырнул под искореженную половину «VW» и пригнулся, когда луч прошел над его головой. Потом высунулся и выстрелил еще раз.

Но на сей раз незнакомец не стоял на месте. «Паникует», — подумал Джосс, с облегчением и одновременно с раздражением глядя, как тот вовсю улепетывает прочь от свалки. Черт! Он поднял «ремингтон», упер его в останки «VW», увеличил мощность, чтобы скомпенсировать дистанцию, сузил луч и еще раз выстрелил.

Фигура выпрямилась, тяжело упала и подпрыгнула несколько раз. «Какого черта?» — подумал Джосс и тут же понял, что попал, — именно воздух, вырвавшийся из скафандра, заставил беглеца в первое мгновение выпрямиться. Нащупывая ремонтный комплект, Джосс бросился к упавшему.

Но у жертвы были другие планы. Не сгибая раненой ноги, бандит быстро-быстро попрыгал прочь, искусно маневрируя на неровной поверхности, и вскоре скрылся за горизонтом, что для такого маленького человека означало две сотни ярдов. Джосс выругался и бросился следом. Но, когда он сам пересек горизонт, высматривать уже было некого. Его добыча ускакала сейчас уже раза в два дальше и скорее всего улизнула в туннель, который вел к станции. Джосс знал, что они тут есть, но еще не успел их обследовать.

Он стоял с пистолетом в руке, злой до чертиков и в то же время ликующий. По крайней мере, скафандр преступника он узнает. Довольно просто будет осмотреть здесь все скафандры, но это может пока подождать.

Сейчас ситуация изменилась радикально. Они с Эваном явно затронули нечто, заставившее как минимум одного человека желать Джоссу смерти, чтобы тот не нашел чего-то важного. Джосс кое-где наставил себе синяков, но это все пустяки — хоть дырок нет. Сейчас нужно просто вернуться и послать, сообщение в штаб-квартиру на Луне.

Может, Лукреция перестанет трястись над финансированием на топливо…

Эван откинулся на спинку кресла и спросил:

— Вы часто здесь бываете?

Она рассмеялась:

— Готова поспорить, так вы говорите всем девушкам. Ну, следующий штамп?

Эван чуть покраснел. Это само по себе было настолько редким событием, что он покраснел еще сильнее.

Она выпрямилась и сделала глубокий глоток. Скривилась.

— Недоварена, — сказала она бармену. — Ты ее из объедков гонишь, что ли?

Бармен довольно дружелюбно зыркнул на нее и не удостоил ответом, занявшись протиркой стаканов. Мелл посмотрела на Эвана и сказала:

— Не стоило мне ругаться. В прошлом месяце они пытались гнать водку из сои, так что до сих пор не могут отделаться от запаха.

Эван покачал головой.

— Звучит неаппетитно.

— Вы себе и не представляете, насколько.

Эван очень пытался держаться непринужденно и не слишком заинтересованно, но ему это не удалось. Мелл Фонтене, сидя за столом, казалась еще красивее, чем во время драки. Когда она сидела спокойно, можно было видеть свет мысли в ее зеленых глазах. Выражение ее лица постоянно менялось — презрительное, веселое, заинтересованное, задумчивое, они сменяли друг друга, совершенно безотносительно к теме их беседы. От этого хотелось сказать что-нибудь этакое, чтобы заинтересовать ее и вызвать на ее лице наконец нормальную реакцию, а не то выражение, которым она привыкла прикрывать свои эмоции по какой-то только ей известной причине.

— Вы собираетесь мне рассказать, — предположил он, — почему вы полезли в эту драку.

— Да неужто? — проронила она, рассеянно глядя в пустой стакан. Поставила его на стойку и пододвинула к бармену. — Повтори, пожалуйста. Знаете, — обратилась она к Эвану, — тут довольно тесное сообщество. И каждый чужак вызывает чуть больше внимания, чем общепринято.

— Похоже на то, — печально согласился Эван.

— А с вами — так еще хуже, — сказал она, — вы работаете на правительство.

— Нет, — попытался возразить он.

— Для нас — да, — настаивала она. — Точнее, для этих людей.

Эван поднял брови:

— Так это «для нас» к вам не относится?

— О нет, — сказала она. — Я независимый подрядчик. Спасибо, Майк. — Она сделала большой глоток.

Эван рассмеялся:

— Я думал, что здесь все такие. Кроме разве что бедняги Ноэла.

— Бедняга Ноэл, — чуть улыбнулась она. — Ну, к нему-то мы уже привыкли.

— За восемь лет, — сказал Эван, — я бы уж точно привык.

— Так бывает во всех маленьких сообществах, — заметила Мелл. — Некоторые люди никогда не вписываются в общество, как бы они ни старались, некоторые никогда не будут в него приняты, пусть даже и родились здесь. Ноэл принят потому, что сидит тут по приказу, и потому, что ему не все равно. Но вы и ваш приятель… — сказала она, отпивая еще глоток. — У вас другая задача.

— Не совсем так, — сказал Эван.

— И некоторые здесь, — продолжала Мелл, — не уверены, что ваше расследование не приведет к каким-нибудь радикальным переменам. Многие тут замешаны в кое-каких делах, скажем так… находящихся на грани.

— На грани закона, хотите вы сказать, — уточнил Эван.

Она кивнула и смахнула длинную черную прядь с лица. Это был ее обычный жест, Эван заметил, что она смахивала волосы с лица и без особой нужды.

— Именно так, — сказала она, и Эвану послышалась в ее голосе еле уловимая насмешка, а блеск ее глаз лишь подтвердил это. — Но ведь и незаконность тоже может быть на грани закона. Но большинство приехавших сюда жить занимаются то той, то иной халтуркой и еще кое-чем, к чему они не хотели бы привлекать особенного внимания. А люди вроде вас, — она откровенно насмешливо сверкнула глазами, — заставляют остальных нервничать. Никто не хочет, чтобы его статус-кво был нарушен.

Эван коротко вздохнул и сам сделал большой глоток.

— Я не слишком заинтересован в нарушении их статус-кво. К несчастью, тем, кто нас направляет в самые глухие уголки космоса, издалека кажется, что мы занимаемся какими-то делами, не имеющими отношения к проблемам, ради которых нас сюда послали. Кроме того, — проворчал он, — у нас на это нет денег.

— От вашего хозяина я слышала другое, — с хитрецой произнесла Мелл.

— От этого ворюги? — прорычал Эван. — Ему следовало бы постыдиться сдавать комнаты в таком состоянии!

— А вы что, ожидали увидеть «Хилтон» и серебряные подносики?

Это разозлило его.

— Леди, — сказал он, — я прожил пять месяцев в маленьком куполе на Хайлайте, где потолки залатаны еще круче, чем здесь, и если два раза в месяц давали воду, чтобы помыться, так это уже было событием. Но, по крайней мере, когда воду давали, она была чистой, и вам не приходилось половину утра тратить на то, чтобы соскребать грязищу с сантехники! — Эван глотнул еще этой ужасной водки, чтобы успокоиться. Но от этого он просто перенес свою злость на водку. Ему начинало казаться, что от нее разит прогорклым, многократно пережаренным маслом. — Этот тип, — произнес он с достоинством, — ворюга. Но я же не посадил его. Я ловлю другую рыбу.

Мелл немного подумала.

— Это вы так говорите. Я думаю, вам нужно дать шанс зарекомендовать себя.

— Покорнейше вас благодарю, — ответил Эван.

— Ого! — рассмеялась она, качаясь на стуле. — Один — один.

— Да уж, — коротко хохотнул Эван. — Ладно, не берите в голову. Послушайте, мадам Маятник, мадам Непостоянство, вы так и не сказали мне, что заставило вас ввязаться в драку.

— Возможно, жалость? — предположила она. — Минутное затмение рассудка? Любопытство?

— Любопытство — это я принимаю.

Она пожала плечами.

— Просто у вас была интересная техника. Да и соотношение сил, на мой взгляд, сложилось уж чересчур не в вашу пользу.

— Ха! — хмыкнул Эван. — Я сказал бы, что с подобным благородством вы тут малость не на месте. Но правила вы знаете. Одна потасовка, один коп.

— Но сюда прислали вас двоих.

— И что? Мы уже побывали в двух потасовках. Может, теперь-то мы сможем нормально работать.

— Третья драка обычно за счет заведения, — снова сверкнула глазами Мелл. И что на сей раз было в ее глазах? Приязнь? Эван вздохнул немного раздраженно — у этой женщины настроение меняется быстрее, чем настройка лазера.

— То есть вы подразумеваете, что я еще раз столкнусь с так называемым мистером Смитом?

— С кем?

— Ну, с тем типом, с которым я только что подрался.

— А, вы имеете в виду Лейва-Турка?

— Кого-кого?

— Лейва-Турка, — рассмеялась она.

— Что-то у него не очень турецкое имя.

— Да нет, — ответила Мелл. — Но его все так называют. Мне кажется, что у него в предках русские, или финны, или еще кто-то в этом роде. Но сам он с Луны.

— Так откуда турецкая-то кровь?

— Думаю, он пристукнул какого-нибудь турка, — сказала Мелл. — Возможно, при попытке захвата участка.

Эван прикончил выпивку и пододвинул стакан бармену, чтобы тот повторил.

— Похоже, такое тут творится куда чаще, чем в других частях Пояса.

Мелл вздохнула и пригубила свою выпивку.

— Было бы честно, если бы астероиды с высоким содержанием металла распределялись по всему Поясу равномерно, но — увы. Взрыв, породивший их, в геологическом смысле произошел слишком недавно. Распределение выровняется лишь через несколько тысяч лет. И что к тому времени останется разрабатывать? — Она сидела в задумчивости. — Но пока люди очень серьезно относятся ко всему, что им удается здесь найти. И многие считают, что в более богатых частях Пояса конкуренция слишком жестока. Большие компании производят разработки при помощи своих «пылесосов», выгребая астероиды изнутри, и независимые старатели могут себе позволить лучшее оборудование, чем большинство здешних жителей. — Она глядела в стакан, вращая его в пальцах. — Поэтому страсти тут кипят довольно бурные. Хотя, как мне кажется, инциденты случаются куда реже, чем можно было бы предположить. Однако люди склонны к скрытности. — Она подняла на него взгляд. — Так что, когда сюда прилетает пара космокопов на новеньком корабле и заявляет, что намерена разобраться со случаями захватов чужих участков, многим это не нравится. Даже тем, кто в этом не замешан. А те, у кого рыльце в пуху, начинают задумываться, совпадают ли понятия о правосудии этих космокопов с новенького корабля с их собственными понятиями.

Эван задумчиво посмотрел на нее.

— Кроме того, — добавила Мелл, опять отбрасывая со лба прядь волос, — некоторые обитатели станции весьма интересными способами скрывают свои участки. Они не очень охотно выдают информацию насчет того, как у них идут дела. Для многих сокрытие участков единственное, что не дает им потерпеть полное банкротство.

— Я не собираюсь никого доводить до банкротства, — сказал Эван, — или чего-нибудь подобного. Я хочу выяснить, почему за последние несколько месяцев пропало людей больше, чем обычно. И я хочу узнать, почему некоторые прилагают такие усилия, чтобы замаскировать убийство под обычный захват участка. Мне кажется, это вполне законный интерес. Разве не так?

Она посмотрела на него из-под упавшей на лоб челки.

— А волосы не мешают вам, когда вы в скафандре? — вдруг спросил Эван.

Мелл улыбнулась:

— Я забираю их в хвост на затылке. А что вы имели в виду, когда сказали «одна потасовка — один коп»?

Эван досадливо запыхтел, поскольку не желал возвращаться к этой теме, затем, смирившись, рассмеялся.

— Старая история. В свое время на Земле существовала группа стражей порядка, называемая «Техасские рейнджеры». Район, который они патрулировали, был очень диким, там было полно грабежей, убийств, всякого шороху…

Мелл удивленно посмотрела на него.

— Шороху? То есть люди шуршали?

— Да нет. В смысле всяких неприятностей. Короче, эти самые рейнджеры были ребятами весьма решительными и крутыми. Например, был там один седельщик, у которого сперли целую партию седел, и он попросил рейнджеров ему помочь. Ну, они и помогли. Где бы они ни были, если им попадался кто-нибудь в краденом седле, они просто стреляли в него. И вернули все седла, — сказал Эван, наслаждаясь ее ошарашенным видом. — Правда, через год седельщик ушел на покой.

— Очень эффективно, — сказала она.

— Ну вот. Был в Техасе город, в котором начались беспорядки и грабежи. Послали сообщение в штаб-квартиру рейнджеров. «У нас тут бунт, пришлите команду рейнджеров», — просили они. А в ответ получили: «Один бунт, один рейнджер». — Эван холодно усмехнулся. Это была любимая история Джосса, и он рассказывал ее с удручающим постоянством.

— И вы, стало быть, как рейнджеры?

— Сходство есть, — сказал Эван, — но мы стараемся стрелять не так часто, как эти ребята. А теперь вернемся к Лейву-Турку. С чего он на нас взъелся?

— Взъелся? Да не дурите. Лейв же чокнутый. Он тут на всех наезжает по любому поводу. Но вы вызываете у него особую неприязнь. Не знаю, откуда он достал оружие. Никто из местных ему не дал бы бластера.

Эван запомнил это на будущее. Пригодится для расследования.

— Ладно, не берите в голову. Мы с напарником вскорости собираемся поговорить с тутошним народом. Как только закончим предварительную подготовку. Вы слышали, что мы обнаружили?

— Корабль Хэк, — сказала она. — Да, слышала. Будете высвобождать корабль утром, да?

— Как только свяжемся с добровольными помощниками. — Он склонил голову набок. — А вы не хотите помочь?

— Не моя функция, — сказала она, — я техник. Могу, однако, назвать несколько имен.

Эван кивнул, одновременно думая: «Техник? Стало быть, она занимается поддержанием порядка в этом месте? Или, точнее, не занимается? Господи, спаси нас…»

— Мне нужны хорошие операторы с добывающим оборудованием, — сказал он, стараясь не слишком выдавать себя, — которые будут осторожно обращаться с находкой. Естественно, я хотел бы сверить ваши рекомендации с Ноэлом.

— Если хотите, — предложила она, — я встречусь с вами утром в его кабинете, и вы сможете сразу же с ним поговорить. Я знаю большинство здешних операторов с тяжелым оборудованием.

— Хорошо. — Эван вздохнул и глотнул из стакана. — Если Лейв-Турок такой уж псих, — спросил он, — то почему не отправить его туда, где ему могли бы помочь?

— Да потому, что его уже двадцать раз туда отсылали, — грустно ответила Мелл. — Здешний врач дает ему лекарство и успокаивает. Лейв жил тяжело, упорно работал, потом потерял жену и детей в крушении, когда сам был на разработках. Так зачем увозить его туда, где его будут держать в обитой звукоизоляцией комнате? Пусть себе живет здесь, где о нем могут позаботиться.

С этим было трудно поспорить. Эван кивнул.

— А вы? — спросил он. — Вы-то что здесь потеряли?

— А, — сказала Мелл, — переходим на личности? Майк, помнишь, что случилось с тем, кто последний раз попытался со мной фамильярничать?

— Ты за него вышла, — ответил бармен и снова занялся протиркой стаканов.

— Считайте, что вы меня предупредили, — кротко ответил Эван. — Ладно, проехали. Я просто хотел поговорить.

Мелл снова откинула с лица волосы со слегка растерянным видом.

— Правда? То есть не все ради расследования, вы еще умеете и просто разговаривать?

Эван не мог удержаться от улыбки.

— Ну, для расследования требуется многое, но иногда я не прочь и просто поговорить. А вы? Вы никогда не пытались говорить просто так, без того, чтобы сбить человека с толку, спровоцировать его или оскорбить?

Мелл рассмеялась:

— Ах-х-х… снова сравняли счет!

Несколько мгновений оба сидели молча, покачивая стаканы в руках.

— Я родилась на Марсе, — начала Мелл. — Обычное дело — маленькое терраформированное поселение в глубоком кратере. Фермерство для производства кислорода, бурение водяных скважин и так далее. Немного археологии, но никто не принимал этих искателей черепков всерьез. У отца с матерью был гараж. — Мелл чуть улыбнулась. — Они научили меня моему делу. Начали с глиссеров, обдирая бедняг-археологов, затем занялись ионными ускорителями, когда развернулись работы на Поясе. Некоторое время родители работали дилерами на «Опеле». — Она поморщилась. — Вскоре дело пошло на убыль, ну и хорошо, всем нам это жутко не нравилось. Это была одна из тех ошибок, которые когда-нибудь да совершаешь. Когда папа умер, а я достаточно повзрослела, чтобы начать принимать решения самостоятельно, я приехала сюда. Мне это показалось наиболее приемлемым, к тому же в нашей семье эмиграция — дело обычное. Папа улетел с Луны примерно в том же возрасте, в каком я отправилась на Пояс. Это было первое место, куда я уехала, и с тех пор я тут и сижу.

Эван кивнул.

— А вы? — спросила она. — Вас же не старший инспектор таким придумал.

Эван рассмеялся и сделал бармену знак принести еще выпивки, думая про себя, что последнее, что породил старший инспектор, — это до предела идиотский бюджет. Он рассказал ей немного про Уэльс, про то, как он там рос, об этом рассаднике индустрии и бизнеса, о том, как на него постоянно давили, торопя что-то из себя сделать. Память о прошлых днях нищеты и безработицы еще не окончательно улетучилась. Затем служба в армии, подготовка для работы в сьюте, случайные полицейские акции. Всегда оставалось ощущение, что что-то утрачено, недоделано. Странно, но когда его списали в запас, злость прожила в нем недолго. Затем гибель его первого напарника по Солнечному патрулю. Расследование, закончившееся уничтожением круга наркоторговли, которая и привела к этой смерти. Наконец, работа с Джоссом. Получился на удивление краткий и сухой рассказ, несмотря на все мысли, кровь и слезы, что были в нем.

Когда Эван наконец закончил, он не был уверен даже в том, что Мелл его слушала. Она наполовину осушила свой стакан, и вид у нее был слегка усталый.

— Извините, я совсем вас заболтал, — вздохнул он.

— Да нет же, господи! — воскликнула она, хотя по ее голосу этого не было заметно. Но она отодвинула выпивку.

— Как я понимаю, — сказала Мелл, — копа вроде вас обычно считают просто здоровенным тупым куском мяса?

Эван чуть улыбнулся.

— Я не всегда пытаюсь развеивать это впечатление, — сказал он. — Подобный имидж иногда работает мне на руку.

Она посмотрела на него с некоторым раздражением. Эван просто пожал плечами.

— Ладно, — сказала Мелл.

«Мне в голову лезут совсем левые мысли», — почему-то без обычного удивления подумал он. Она была определенно интересной женщиной. «Даже более того. Она ведь и драться умеет».

— Где вы научились драться? — спросил он. — Нет, серьезно.

Она тихо рассмеялась:

— Детство на Марсе учит многому. Растешь быстро. Кое-где на планете отношение числа мужчин к числу женщин по-прежнему остается высоким. И многие мужчины привыкли брать то, что им хочется. — Она улыбнулась. — Незачем сдаваться им без драки. А здесь временами представляется случай попрактиковаться.

— Даже чаще, чем просто временами, — сказал Эван, отодвигая на всякий случай в сторону свои совершенно не относящиеся к работе мысли. Если эта женщина заподозрит, о чем он думает, она ему башку отгрызет.

Но в то же время эти мысли были приятны. «Черт, за мысли же не расстреливают. Пока».

— Да вся эта практика ломаного гроша не стоит, — улыбнулась она.

Эван расхохотался.

— Знаете, — сказал он, — я такого не слышал с тех самых пор, как покинул Уэльс.

Она подняла брови.

— А что, цены выросли, что ли?

Эван покачал головой.

— Тогда послушаем.

«А что? — громко сказала одна часть его «я», а другая часть прокомментировала: — Ну выбьет она тебе мозги, вот и все. Зато самым интересным за последнее время образом».

— Вы можете быть жестокой, — проронил он наконец. — Это я опасно фамильярничаю. И пока еще я не готов жениться.

Она коротко сверкнула глазами. Это было заметно даже в полумраке.

— Забавно, но я тоже.

— Я тут подумал, что в другое время в другом месте я был бы очень рад пригласить вас на ужин.

— Другое время, — сказала она, — настанет, когда вы закончите свое расследование, а другое место будет где-то там, где рестораны получше.

Эван подумал — а вдруг их комнаты прослушиваются? Но сейчас он просто кивнул и сказал:

— Довольно близко попали.

Мелл посмотрела на него. «Потрясающе, — подумал Эван. — Ее глаза зеленые даже в такой темнотище. Прямо будто у кошки».

— Должна заметить, — сказала она, — что у нас тут есть вполне приличные рестораны. Что бы там ни говорил «Мишлен Гайд». Снобы чванливые, — добавила она, слегка улыбаясь.

— Ага, — сказал Эван. — Тогда как только закончим…

— Я люблю мусаку, — сказала она. — И еще тут готовят чудесную свинину в тандыре.

— Свинину? Необычно, — сказал Эван.

— Повар у нас — замечательный китаец, — пожала она плечами. — Мне еще нравится его чилли. А смесь на тандыре просто смертельна!

Эван открыл было рот, чтобы сказать что-то, как он отчаянно надеялся, умное, но так и не успел — послышались настойчивые сигналы.

— О черт, — выругалась Мелл, — многовато за один вечер. Меня вызывают. — Она соскользнула с кресла и улыбнулась Эвану. Его внезапно прошиб пот. — Доброй ночи, Эван, — проронила она и поспешила к выходу. Эван еще некоторое время смотрел в стакан, потом одним глотком прикончил его содержимое. Поднял взгляд и увидел, что бармен задумчиво смотрит на него.

— Очень милая женщина, — сказал он, неспособный сейчас думать ни о чем другом.

Бармен нечленораздельно хмыкнул и отвернулся.

Эван сполз с кресла и пошел к выходу, насвистывая какую-то песенку.

Джосс проторчал добрых двадцать минут в корабельном фрешере, прежде чем снова ощутил себя готовым к очередной вылазке. Обычно после того, как в него стреляли, его весьма основательно прошибал пот, причем какой-то особенно кислый, резкий, пропитывавший не только его одежду и волосы, но всю душу. Поэтому для того, чтобы его смыть, требовалось немало воды и мыла. Он только что заполнил баки водой из станционных запасов и, не торгуясь, заплатил запредельную цену. Пусть Лукреция говорит что хочет. В нее-то не стреляли.

Когда он вышел, то отправился в бар, в котором побывал вчера вечером, а именно — в «Асторию». Не раздумывая, вошел внутрь. Он был в форме, с открытой кобурой и с тем выражением лица, которое, как он надеялся, примут не за примерзшую к физиономии перепуганную улыбку, а за выражение лица человека, который даст по морде, если его заденут. Люди поворачивались к нему и окидывали оценивающим взглядом — он отвечал тем же. И люди опускали головы и отворачивались так же быстро.

Он подошел к стойке, где, кроме него, сейчас находилась лишь какая-то дамочка, и громко заявил:

— Я пришел выпить с Сесиль, самой прекрасной женщиной на всех девяти планетах, и любой, кто мне помешает, схлопочет пулю. — Помолчал и добавил: — А затем его посадят за нарушение порядка и поведение, оскорбляющее общественность. Так что, если вы что-то затеваете, ради бога, начинайте прямо сейчас, чтобы честным людям не пришлось всю ночь дожидаться начала шоу.

Повисла тишина. Мертвой ее нельзя было назвать — кто-то давился смехом, и тишина эта была куда менее зловещей, чем в прошлый раз. Сидевшая у бара дама обернулась со словами:

— Мистер Лапочка О’Баннион, а я-то думала, что вы сбежали и зазря подняли меня.

— Мадам, — торжественно произнес Джосс, склоняясь к ее руке, — я не пережил бы, если бы потерял вас. К несчастью, — он выпустил ее руку, — мне пришлось ненадолго выйти, и какой-то идиот попытался меня убить, но на сегодняшний вечер все улажено, и я могу немного расслабиться. Что вы желаете выпить? — спросил он уже нормальным тоном.

— Джин с тоником, с вашего позволения, — ответила Сесиль и пододвинула ему стул. Джосс улыбнулся ей. Сесиль была около пяти футов ростом, из тех женщин, которых называют приятно полными. Волосы у нее нельзя было назвать иначе как розовыми, поскольку от природы-то они были красновато-рыжими, а теперь красиво серебрились. Лицо ее было испещрено лукавыми морщинками, в первую очередь от улыбок, но сказать, сколько ей на самом деле лет, было невозможно. Да Джосс и не думал об этом — глаза ее были молодыми, почти кокетливыми.

— Ваш механик скоро придет, — сказала Сесиль, когда им с Джоссом принесли выпивку. — Простите за опоздание, но трудно найти человека, который бы одновременно и вызов принял, и смог провести нужную вам работу.

— А, не берите в голову, — отозвался Джосс. Он сделал большой глоток и подождал мгновение. — Что-то в этом джине… этакое.

— Экстракт можжевельника, — объяснила Сесиль. — Он синтетический. Мы не можем позволить себе тратить гидропонное пространство на выращивание ягод можжевельника.

Джосс пожал плечами.

— Пока вы тут выращиваете свиней, — сказал он, — мне все равно. — И он потянулся за свиными хвостиками.

Сесиль с удивлением и неким восхищением посмотрела на него.

— Откуда вы узнали, что мы выращиваем свиней?

Джосс повертел в воздухе пальцами.

— Базовые исследования, мадам. Такую относительно низкобелковую и деликатесную пищу, как свиные ушки и хвостики, дороговато импортировать. Но если вы сами выращиваете свиней, то выбрасывать их ушки и хвостики просто преступно. Да и вкусные они. — Джосс вытащил один из миски и захрустел. — Кроме того, пока я тут прогуливался, я прошел мимо сельскохозяйственного купола, в котором их держат. Сунул нос в шлюз. Я видел, как их кормили снятым молоком и сывороткой, которые остаются у вас от переработки молока. Очень разумно.

Сесиль засмеялась:

— Один мой внук — сыродел, второй работает в гидропонном отсеке, выращивает зерно, которым мы кормим наших коров. Как говорит Рэнди, мы съедаем всего десять процентов того, что производим.

— В отчетах то же самое, — сказал Джосс. — Я, понимаете ли, заглянул в станционную компьютерную.

Сесиль подняла брови.

— Так вот откуда были эти протоколы передачи. А я-то все гадала!

— Вы заметили? — улыбнулся Джосс. Ему очень хотелось это выяснить.

— Три часа назад? Да, заметила. Бога ради, передавайте, — сказала Сесиль, — пока ваше программное обеспечение не вызывает сбоя в нашем оборудовании.

— Думаю, такого не случится, — заверил ее Джосс. — Но я был удивлен тем, как легко добраться до вашей базы данных. Какая же часть данных станции проходит через ваши руки?

Сесиль рассмеялась:

— Вся. Неужто вы считаете нашу станцию такой крупной, чтобы каждый бизнес оснащать компьютером? Нет, конечно же. Радары и все прочее находится в нашем ведении потому, что таким образом они всего ближе к компьютерам, которые ими управляют. Нет смысла размещать их где-либо еще. И если с ними что-то случается, так быстрее их исправить.

Джос был слегка ошарашен.

— Но ваши резервные копии…

Сесиль печально покачала головой.

— Вы слишком долго находились близко к Солнцу. Мы не можем позволить себе полного дублирования, особенно долговременного. Приходится латать дырки и заставлять работать технику, если что ломается. Как вы думаете, что случилось тогда, когда вы чуть не врезались на подлете в купол? — Она чуть снизила тон. — Надо было чуть раньше дать нам знать о своем приближении.

— Обычно лучше всего действовать врасплох, — возразил Джосс. — Но вы выбросьте все это из головы. Проехали.

Несколько минут они сидели молча и пили.

— А вот что я хотел бы узнать, — сказал наконец Джосс очень спокойным голосом, — так это, кто здесь мог бы подслушивать переговоры базы с кораблем. Например, наш с вами утренний разговор, когда я был в ангаре.

Сесиль озадаченно посмотрела на него.

— Да любой, кто настроится на нашу частоту, — ответила она. — Мы не можем себе позволить ни новомодных кодировщиков, ни всякого такого. У очень многих тут дешевые передатчики, причем несовершенные, и мы должны иметь возможность слышать их сигналы.

Джосс кивнул:

— Понимаю. — Он немного подумал. — Сесиль, а вы храните записи дневных передач?

— Три месяца, — сказала она. — Так полагается по закону, но обычно их почти не запрашивают. Я не помню, чтобы за все время моей работы их хотя бы раз прослушивали. То есть уже пятнадцать лет.

— Стало быть, вы просто отслеживаете переговоры корабля с базой и между близкими кораблями.

— Да, на основной станционной частоте.

— Но не встроенные в скафандры передатчики.

— Вы знаете, сколько для этого понадобится памяти? Это просто невозможно, мистер Лапочка. Имеется восемнадцать-двадцать отдельных каналов для таких переговоров, причем частота очень отличается от частот, выделенных для кораблей. Мы из сил выбиваемся, чтобы отслеживать их. Мало кто из нас согласен работать тут за такую плату. А люди всегда еще мухлюют с частотами, стараясь, чтобы их переговоры невозможно было отследить. Скафандры у нас работают на ультракоротких частотах, причем по всему спектру, и их обладатели треплются целый день.

Он вздохнул. Все, как он предполагал. У Джосса мелькнула было мысль собрать какую-нибудь хреновину для отслеживания, но и у его бортового компьютера на это памяти не хватит. У него другое предназначение.

— А есть ли какие-нибудь записи другого типа о том, куда направляются люди в скафандрах?

Сесиль печально покачала головой.

— Джосс, — сказала она, — у нас нет такого уровня организованности. Мы что-то вроде Юкона во времена «золотой лихорадки» или Внутренней Монголии. Из большого мира к нам приезжают люди, привозят деньги или товары. Мы же отправляем туда сырье, но баланс нашей экономики сильно сдвинут в сторону экспорта, мы не можем позволить себе инспектирования — или, точнее говоря, шпионажа, — хотя на внутренних планетах это воспринимается сегодня как нечто вполне привычное. И думаю, нам этого и не нужно.

Сесиль выпрямилась и взяла стакан обеими руками, гоняя лед по поверхности напитка.

— Когда я сюда приехала, — сказала она, — давным-давно, после того как отбыла срок за убийство. — Глаза ее сверкнули, когда она заметила, как он пытается скрыть свою реакцию. — Да-да, я убила своего первого мужа. Когда он первый раз меня ударил, я сказала ему, что больше такого не допущу. Когда я вышла из тюрьмы, жизнь стала для меня сущим кошмаром. Я не могла найти работу из-за своего преступного прошлого. Никого не интересовало, что я уже отсидела свой срок. Я не могла получить заем, не могла содержать приличное жилье. Любой, кто хотел, мог узнать все о моей жизни, вплоть до того, сколько у меня денег в копилке, просто ткнув в нужную клавишу. На Луне было не лучше, на Марсе тоже. Мне подвернулся случай эмигрировать, что я и сделала. Здесь, если я что-то покупаю в кредит, я просто расписываюсь, и этого хватает. Если я заключаю с кем-нибудь контракт, то хватает слова. И поскольку тех, кто нарушает слово, просто вышвыривают туда, где нет воздуха, — слегка усмехаясь, добавила она, — то большинство народу тут слово держит. Жизнь тут не такая, как во внутренней Системе, но она имеет свои положительные стороны. И никто здесь не отыщет в моей прошлой жизни ничего такого, о чем я сама не могла бы рассказать. Вряд ли у кого-нибудь есть такая аппаратура слежения, как ваша. Впрочем, я не против, у вас вполне честная физиономия.

— О, не говорите так! — воскликнул Джосс. — И это после всех моих усилий выглядеть крутым!

— Да успокойтесь, бедняга. Ну, крутой вы, крутой. Это ведь обычная ваша физия, не так ли? — добавила Сесиль, потягивая из стакана. — Этот вежливый, невинный вид! Никто и не заметит, какие за этой ширмой крутятся колесики. Ну-ну, — сказала она, встретив ошарашенный взгляд Джосса. — У меня ведь есть внуки. Думаете, все это мне в новинку?

— Конечно же, нет, — сказал Джосс. — Видит бог, я даже и не думал!

— И врете вы весьма искусно, — добавила она. — Короче. — Она понизила голос. — Вы спрашивали про скафандры. Нет никакой возможности регистрировать уход и приход каждого человека. Здесь около восьмидесяти переходных шлюзов, разбросанных по всему астероиду. А может быть, и больше. Люди порой строят новые. Вы сказали, что кто-то подслушал наш разговор и попытался проделать с вами грязный трюк.

— Довольно близко, — согласился Джосс. — Сесиль, вы меня с ума сведете. Я тут уже два дня торчу, ничего не сделал, только подрался в баре.

Она задумчиво посмотрела на него.

— Иногда и этого достаточно, — сказала она. — Но я не думаю, что это из-за вашего расследования. Просто вы напоролись сдуру на Лейва-Турка. Так всегда бывает.

— Лейв-Турок?

— А вы к тому же копы. А копов всегда малость лупят, когда они впервые сюда приезжают, чтобы напомнить им, что это не с бумажками возиться.

— Ага, а я прямо так бы и спутал одно с другим, — сказал Джосс. — Уж поверьте, обязательно бы перепутал.

Его кресло в кабине корабля не слишком годилось для долгой работы с клавиатурой, и спина напоминала ему об этом.

— Гм, — хмыкнула Сесиль. — Ну, в любом случае этого маловато для того, чтобы пожелать вас убить. Наверняка уже ходят слухи о том, зачем вы здесь, — по крайней мере, то, что вы сказали в баре. Тут некоторые люди довольно скрытны, но не настолько, чтобы попытаться вам помешать. Так что случилось-то?

Джосс вкратце рассказал ей. Сесиль немного помолчала, затем сказала:

— Мне кажется, что вы поступили совсем по-дурацки, мистер Лапочка. Даже если бы вы никого не вспугнули, даже если бы никто не пытался устроить вам пакость. Движение астероида нестабильно. То и дело происходят внутренние сдвиги почвы.

— Дело в том, что кто-то попытался помочь этим смещениям, — возразил Джосс. — Но мне, по крайней мере, удалось зацепить его. Может, впредь будет поосторожнее.

— Или будет действовать более решительно и в следующий раз устроит вам ловушку получше, — сказала Сесиль. — Скажите, а вы опознали бы этот скафандр?

— Сразу же. Тренировка наблюдательности имеет свои преимущества.

— Хорошо, — сказала Сесиль. — Слушайте. Многие не держат скафандры дома, потому что обычно просто не хватает места. Их сваливают у шлюзов, через которые человек обычно входит и выходит. Могу поспорить, если вы пороетесь у шлюзов, то найдете там этот самый скафандр. По крайней мере, это вам укажет, в какой части станции живет тот, кого вы ищете.

Джосс немного подумал.

— Придется поработать ногами. Но, Сесиль, какая гарантия, что место, где я найду скафандр, действительно будет связано с местом жительства преступника? Если бы я пытался кого-то пристукнуть, я оставил бы скафандр как можно подальше от своего жилища. Я бы вообще избавился от него. Этот должен понимать, что если я достаточно хорошо разглядел его, чтобы выстрелить, то уж скафандр я разглядел точно.

Сесиль поджала губы и кивнула:

— Верно. Но я не думаю, чтобы кто-то здесь расщедрился настолько, чтобы выбрасывать скафандр. От него могли избавиться по-другому, например, через некоторое время пустить в переработку.

Джосс кивнул:

— Ладно. Кроме всего прочего, я не горю желанием отправляться на поиски в одиночку. Я просто хочу понять мотив этого нападения. Убийство без мотива меня раздражает.

Сесиль посмотрела на него.

— Вы сами знаете, что представляете здесь то, от чего многие из здешних жителей стараются держаться подальше. Организованность, налоги — ладно, от этого они не бегут, — правительственная слежка, всякие неприятности. Я понимаю, это не ваша вина. Вы делаете нужную работу. Но некоторые здесь смотрят на это по-другому. Может, просто злоба. Хорошо, что вы стреляли в нападавшего. Пойдут слухи, и те, кто собирался подставить вам ножку, крепко призадумаются.

Джосс вздохнул, подумал о том, что ему еще сказать, и выдохнул.

— Если услышите, — попросил он, — о человеке, которому срочно нужна медицинская помощь… Ну, несчастный случай с лазером или что-то вроде…

Сесиль посмотрела на него.

— Возможно. И если я найду способ сообщить вам об этом, мистер Лапочка, не ставя под сомнение мою здешнюю репутацию, я постараюсь. Но мне с этими людьми жить. А стукачи тут долго не живут.

— Я заметил, — тихо сказал Джосс. — Хорошо. И — спасибо. Кстати, что будете пить дальше?

— То же самое, — ответила Сесиль. — Двойной.

— Ага, очередная вспышка дикого национализма, — сказал Джосс, когда Эван вышел из шлюза.

— Что-что?

— Да ты опять поешь эту песенку про жареный сыр. Спасибо, хоть еще не затянул «Людей из Харлеха».

— Я никогда не пою ничего подобного! — возмутился Эван.

— Поешь-поешь. Все время, особенно во фрешере. И, как правило, себе под нос.

— Наверняка в голос, — возразил Эван.

— Ладно, затихни, Суперваллиец! — оторвался Джосс от клавиатуры. — Посмотри-ка.

Эван взглянул на экран через плечо Джосса.

— Ну, вижу много регистрационных номеров, — сказал он, — значение которых мне трудно представить. Предполагаю, что ты мне это сейчас объяснишь, поскольку, как я замечаю, тебя прямо-таки распирает от нетерпения.

— Мне куда интереснее выяснить, кто меня пытался убить, — ответил Джосс.

— Опять ходил в бар? — спросил Эван.

— Это ты меня спрашиваешь? — сказал Джосс, и Эван чуть покраснел. Джосс с интересом отметил подобную подробность, но пока промолчал.

Он рассказал о своей экскурсии к кладбищу кораблей.

— Ну ты и дурак, — заявил Эван в конце повествования. — Почему ты не дождался меня?

— А кто знал, когда ты выберешься из очередной потасовки в баре? — спросил Джосс. Эван снова покраснел. «Господи, — подумал Джосс, — да что с ним сегодня творится?» — Кроме того, кто бы мог подумать, что какой-то тип может мне такое устроить? Ведь металл толкать куда как непросто. — Он застыл на мгновение, обдумывая свои слова. — К тому же, — продолжал он, глядя на Эвана, — как такое можно сделать в одиночку? Без подъемника? Вообще без оборудования? Когда я выбрался из-под металла, там были только следы ботинок и ничего другого.

Эван задумчиво посмотрел на него.

— Кто-то пришел туда заранее, — сказал он, — и вырезал определенные куски металла, сделав любое пристальное исследование этой свалки опасным. Как тебе это?

— Это было бы заметно, — ответил Джосс.

— А почему? В ночную смену — а она тут есть, хотя люди старается отдыхать в поздние часы — кто заметит одинокого человека с плазменным резаком?

Джосс кивнул.

— К тому же, даже если и имеются свидетели, люди стараются держать язык на привязи. Возможно, здесь ты прав, напарник.

— Давай на днях разберем эту кучу, — предложил Эван.

— Я так и так собирался это сделать. Хочу посмотреть, сколько там может оказаться кораблей из тех, которые мы ищем. Возможно, больше их там не будет — не очень разумно прятать их там. — Джосс пролистал несколько страниц и вывел на экран график. — Но ты посмотри вот сюда.

Эван наклонился поближе, чтобы рассмотреть снимок дыры в боку «VW».

— Что за чертовщина? — выругался он.

— Вот-вот, — отозвался Джосс. — Что могло ее проделать?

— Только боевое оружие, — ответил Эван.

— Причем нестандартное, — сказал Джосс. — Это, дружок, какая-то совершенно новая марка оружия. Что-то из этого, стреляющего заряженными частицами, или из этих чертовых обогащенных мюонами модулированных лазеров на благородных газах, на которые ты облизывался в «Джейн» в прошлый месяц.

— Я никогда не облизываюсь на оружие, — ответил Эван и снова покраснел.

— Ха! — ответил Джосс. Любопытство привело его в хорошее настроение. — Не бери в голову. Кто-то играется с уникальным оружием, которого еще нет на вооружении даже у Космического корпуса, потому что оно еще не прошло полной проверки. То есть, скажем так, цена еще не настолько упала, чтобы ребята из отдела Комплектации могли его купить с одобрения скряг из отдела Финансирования. Это весьма неприятные для нас новости, дядя Эван. Это значит, что где-то тут шатаются люди, вооруженные куда лучше нас. Черт, лучше, чем Космический корпус! И этим чертовски хорошо вооруженным ребятам начинают докучать люди, которые застукали их за чем-то нехорошим. Может, даже не так. Может, просто кто-то оказался не в том месте и не в то время. Но ставлю пять против десяти, что ребята с таким оружием как-то связаны с этими исчезновениями. И еще десять против двадцати, что кто-то уже решил избавиться от одного из ведущих расследование, пока ты в баре расточаешь улыбки девушкам. А?

Эван отчаянно покраснел.

— А я-то думал, что ты пошел набить кому-то морду, — с удовольствием произнес Джосс, — чтобы сравнять счет, или похвастаться силой, или что еще. Кто она?

— Мелл Фонтене, — ответил Эван. — Она из техников.

Джосс выпрямился и выслушал рассказ Эвана. Конечно, все это было интересно, но некоторые моменты смущали Джосса.

— Знаешь, — сказал он, — я не совсем уверен, что тебя не подталкивают к определенным мыслям.

— Что?

— А вдруг она и этот самый Турок в сговоре? Что скажешь? Она прямо-таки тает от жалости к тому, кто чуть не ухлопал тебя. Если не считать, что эта дамочка появилась как раз в нужный момент.

— И хорошо, что появилась, малыш!

— Знаешь, — сказал Джосс, — я не стану спорить, что ее помощь пришлась очень кстати. Но вовсе не уверен, что все это произошло случайно. Так же, как мои маленькие неприятности на кладбище кораблей. Хотя кто-то очень старается, чтобы все это выглядело именно как случайность.

— Нет, подожди…

— И как удачно совпало, что эта леди знает всех местных старателей и может порекомендовать их нам для помощи в раскопках, — продолжал Джосс. — Ладно, посмотрим, что утром скажет о ней Ноэл. Насчет прочего… Знаешь, Эван, Сесиль тоже приятная женщина, но я не уверен, что могу доверять ей хоть на йоту. Я вообще не знаю, кому могу здесь доверять, кроме Ноэла, а Ноэл настолько занят, что не видит многого, что творится у него прямо под носом.

Эван посмотрел на Джосса так, словно тот спятил.

«Господи, — подумал Джосс, — почему это стряслось с нами именно сейчас?»

— Успокойся, — снова сказал он. — Уладим часов за шесть. У нас обоих был тяжелый день, так что нужно еще переварить то, что мы выяснили. Если не учитывать того, что надо еще и поспать.

Снаружи послышалось приглушенное звяканье по обшивке. Джосс пошел к одному из экранов, включил его, посмотрел и снова выключил.

— Просто один из техников, — сказал он, — пришел посмотреть, что у нас с двигателем. Я оставил открытым для них внешний доступ к гондоле двигателя. Кто сегодня у нас спит — ты или я?

Эван вдруг показался ему совершенно больным. Джоссу был знаком этот вид — точно так же Эван выглядел, когда они впервые увидели свои ужасные гостиничные номера.

— Ладно, спим оба, — ответил Джосс, — и пошли к чертям все эти сложные отношения внутри общины. Завтра у нас будет трудный день великих раскопок.

— Верно, — сказал Эван. Он пошел в свою каюту и закрыл за собой дверь.

Джосс сидел у командного пульта и в задумчивости смотрел ему вслед.

Проснулись оба поздно утром. Джосс встал первым отчасти потому, что данные, которыми он занимался вчера вечером, так и не выходили у него из головы, а отчасти потому, что в их тандеме он был «жаворонком». Эван же был «совой» и, если можно было, никогда не вставал раньше десяти, хотя обычно не ложился раньше трех ночи. Джоссу трудно было это понять, разве что в тех случаях, когда Эван засиживался в баре. Обычно это означало, что завтраком занимался Джосс, а Эван потом ныл, что его мама готовит лучше.

Джосс к этому уже привык. Он сидел за компьютером с кружкой кофе, когда Эван выполз из своей каюты, одетый и умытый, но во всем остальном вид у него был жуткий, как бывало, когда он не успевал еще забросить в себя очередную партию белков.

— С утречком, — сказал Джосс.

— М-м-м-м… — промычал Эван.

— Яйца в ядерном боксе, — продолжил он, — а чай — в кружке.

— М-м-м-м… — послышался ответ. Джосс слегка усмехнулся и вернулся к просмотру списка пропавших кораблей.

Снаружи по-прежнему слышалось металлическое звяканье по обшивке. Джосс абстрагировался от стука и поработал часа полтора. Эван высунулся из двери камбуза.

— Они до сих пор возятся?

— Да вроде бы.

— Неумехи, — проворчал он. — Сколько же они колупаться-то будут?

— Да ты сначала выпей чай, — предложил Джосс, хотя понимал, что это бесполезно. Эван уже шел к выходу, чтобы кое-кому вправить мозги. Джосс вздохнул и поднялся посмотреть.

Эван стоял снаружи, глядя на торчавшие из-под гондолы двигателя ноги.

— Извините, — сказал он, — но сколько же может потребоваться времени на элементарную отладку двигателя? Там же был всего-навсего какой-то шум… — Он вдруг осекся и издал горлом какой-то непонятный звук. Джосс вышел из люка. Механик немного выехал из-под корабля на своей черной тележке и посмотрел — то есть посмотрела — на Эвана с весьма понятным раздражением. Однако выражение лица ее было одновременно и странным и восхищенным.

— Хороший вопросик для того, кто всю ночь проковырялся в вашем драндулете, пытаясь понять, почему эта жестянка барахлит!

Джосс взглянул на Эвана и увидел, что тот покраснел до корней волос.

«Ага!» — подумал он.

— Эван, — сказал он, — ты мог хотя бы представить нас.

Напарник посмотрел на него со смесью злости и обалдения.

— Ну… Джосс О’Баннион — Мелл Фонтене.

— Весьма польщен, мэм, и спасибо за то, что так задержались. Я видел, что вы начали работу еще вечером, но не хотел вас тревожить. Нашли что-нибудь интересное?

Она уставилась на него снизу своими зелеными глазами.

— Я нашла по крайней мере одну причину, которая создавала помехи в вашем векторном двигателе. И в свете последних событий решила проверить и остальные системы.

— Да? — вопрошающе проронил Джосс и добавил: — Эван, у тебя чай остынет.

Эван сообщил, куда Джосс может отправить этот чай. Джосс хихикнул — Эван окончательно проснулся.

— Посмотрим, — сказал он.

Мелл слезла с тележки, подошла к одному из своих ящиков для инструментов и что-то оттуда вынула. Протянула это Джоссу. Это было что-то твердое, завернутое сначала в бумажку, потом в пластик, с торчащими из него проводками и каким-то чипом, вдавленным спереди.

— Господи, — прошептал Джосс, передавая предмет Эвану.

— Я перерезала провода, как только это увидела, — сказала она. — Эту штуку сунули в одну из выхлопных труб вашего двигателя. Взрывчатку эту я знаю — такой пластит используют здесь для взрывных работ. А таких чипов я раньше не видела. Думаю, он чувствителен к давлению или что-то вроде этого.

Джосс с интересом посмотрел на Эвана.

— Надо же, — сказал он. — Это очень интересно, мисс Фонтене. Вы не нашли больше ничего этакого?

— Пока нет, — ответила она, — но я бы хотела проверить еще кое-что. Кроме того, — улыбнулась она Джоссу, — я не так часто встречалась с кораблями такого типа. Я с удовольствием в нем полазила.

— Ну тогда продолжайте, — заявил Джосс, похлопав Эвана по плечу. — Напарник, мы можем отойти на минуточку?

Эван кивнул и пошел в корабль по-прежнему с ошарашенным видом. Джосс вежливо кивнул Мелл и пошел за ним.

Эван сразу же отправился в камбуз за своим чаем. Джосс не так торопился и прежде всего проверил, заперт ли входной люк.

— Я поражен, — воскликнул он. — Она просто красотка!

Эван посмотрел на него поверх кружки.

— Она к тому же крутой закваски. На твоем месте я держался бы с ней поосторожнее.

— Спасибо, это я предоставляю тебе, — парировал Джосс. Эван снова покраснел. «Слишком просто, — подумал Джосс. — Я должен остановиться и перестать его дразнить». — В связи с нынешними событиями мне как-то не очень нравится, что она роется в кишках моего корабля.

— Нашего корабля, — поправил его Эван, но довольно уныло.

Джосс слегка усмехнулся.

— Я хочу сказать, что она сама вполне могла засунуть нам в двигатель такую штуку…

— Ей бы времени не хватило, — заявил Эван с некоторым раздражением.

— Да нет. Она механик, так что к этой части станции у нее доступ есть.

— Насколько я знаю, это мог сделать любой! — гневно зыркнул на него Эван. — Ты просто параноик.

— Знаешь, когда кто-то запихивает в мой корабль маленькие пластиковые бомбочки, — возразил Джосс, — то я, естественно, становлюсь параноиком! — Он забрал у Эвана адскую машинку и оторвал чип.

— Посмотрим, — сказал он и понес его к пульту. Джосс положил чип на пульт сначала той стороной, на которой был контакт, и запустил программу считывания информации с электроники. — Ну, вот — проговорил он, и компьютер стал послойно считывать схему. Джосс с интересом смотрел. — Это не просто таймер. Настолько я понимаю, эта штука «слушает» эмиссию ионных двигателей. Когда мы вылетели бы — как нынешним утром, — бум! И кранты. — Он засмеялся. — Неполадки в двигателе — так бы это выглядело. Новый корабль, еще не обкатанный как следует… какая жалость. И никто бы ничего не нашел, поскольку осколки в течение дня разнесло бы по всему Поясу, а сам корабль был бы в минуту сдан в лом, чтобы не дай бог Солнечный патруль не добрался бы до него. Готов поспорить.

Эван просто посмотрел на Джосса.

— Это мог сделать любой, — повторил он.

Джосс вздохнул:

— Конечно, ты прав. Но сейчас я собираюсь устроить одну хитрость, чтобы больше никто не смог забраться к нам на корабль. Это займет время, которого у нас сейчас нет. Но в настоящий момент никто в корабль не полезет, поскольку все будут знать, что мы этого ожидаем. — Он задумчиво покачал головой. — Думаю, полетим как есть. Правда, это раздражает. Тут кто-то слишком уж резво жмет на спуск. И вдобавок эта технология, — сказал он, показывая на лежащий на пульте чип, — слишком уж новенькая, на мой вкус. Тут затронуты большие деньги. Слишком большие для этой части космоса.

Эван кивнул, но смотрел он на шлюз. Джосс усмехнулся.

— Мне кажется, — сказал он, — лучше бы ты съел яйца. Судя по ее виду, тебе понадобятся силы.

Эван швырнул в него кружкой. Джосс поймал ее и с удовлетворением заглянул внутрь.

— Пойду-ка я еще чайку заварю. А ты иди поешь, и я тебе налью по второй.

Через час они вошли в кабинет Ноэла. Тот умудрился немного разгрести бумаги и высвободить еще пару стульев. Когда они туда пришли, на одном из этих самых стульев сидела Мелл Фонтене. Эван кивнул ей и как бы невзначай сел подальше от нее.

На другом стуле сидел крупный мужчина лет тридцати пяти, около двух метров ростом, с копной темных волос. У него была располагающая физиономия веселого щенка.

— Офицер Глиндауэр, офицер О’Баннион, — сказал Ноэл, — а это мой помощник, Джордж Клостерс. Джордж помогает мне, когда возникает необходимость непосредственного наблюдения и оценки заявленного участка. Сегодня он поможет вам в раскопках и послужит буфером между вами и вольнонаемными рабочими.

— Очень рад, — сказал Эван, следом за Джоссом пожимая руку помощнику. Пожатие было весьма крепким — пожатие уверенного в себе человека, которому никому ничего не нужно доказывать. Но посмотрел он на Эвана холодновато и чуть настороженно. «Из-за формы», — подумал тот. К такой реакции он уже привык.

— Ноэл кое-что рассказал мне о вашей находке, — заговорил Джордж. — Я понял, что вам понадобится аккуратно поработать лазерным буром и всем таким, а не бластером.

— Нет, ни в коем случае не бластером, — согласился Джосс. — Надо постараться не повредить корабль. Это будет нелегко, поскольку порода вокруг корабля оплавлена. Поверхность корабля, вероятно, сохраняет следы того, что произошло на самом деле. Но мы сможем все это понять, если не слишком сильно исцарапаем ее или обожжем.

— Похоже, — сказала Мелл Ноэлу, — тут нужны будут люди неторопливые, осторожные. По-моему, подойдут Джо Зигер и Ваня Ростропович.

Ноэл кивнул:

— Эти подойдут. Что скажешь, Джордж?

Джордж кивнул.

— Кроме них, — проговорил он, — я бы предложил Дару Видич. У нее очень хороший лазер. Она со своим папашей несколько лет назад наткнулась на драгоценные камни, и потому на случай необходимости они держат хорошо отлаженное оборудование.

— Отлично, — сказал Ноэл. — Как думаешь, когда мы сумеем собраться?

— Да часа через два-три, — мрачно ответил Джордж. — Я сейчас всех вызову.

— Отлично, — Ноэл посмотрел на Джосса. — Я слышал, вы сегодня утром нашли в своем корабле маленький сюрпризец.

— Да, — ответил Джосс и для Джорджа описал бомбу. — Это совершенно невероятная технология, Ноэл. Очень плотная память, очень изящная вещь — палладиево-мышьяковый детектор настолько миниатюрен, что я такого и не встречал. Но, что всего важнее, эта штука чрезвычайно дорогая. Я был невероятно удивлен, встретив подобную вещицу в этой части космоса. Мне бы очень хотелось узнать, откуда она тут взялась. Ведь на станции хранятся отчеты об импорте и экспорте?

Ноэл кивнул:

— Они должны быть в центральном процессоре. Нужно — залезай.

— Спасибо, — ответил Джосс. — Непременно слажу. Однако вряд ли найду что-нибудь вот так прямо. Думаю, что эта штучка привезена сюда контрабандой. Возможно, смогу понять, каким образом. Вот и займусь, пока не будет все готово для раскопок корабля. Однако кто-то реагирует очень быстро, пытаясь нам помешать. — Он посмотрел на Мелл и сказал: — Как думаете, мой корабль сейчас без сюрпризов?

— Я не могу поручиться за жилой отсек, — ответила Мелл. — И еще я не осмотрела окна. Но двигатель в порядке, точно так, как показывает ваш компьютер. Импульсный генератор ионного двигателя был чуть не в норме, но я его подстроила. — Она улыбнулась. — Хороший корабль. Некоторые фабричные печати еще даже не сломаны. Я не привыкла к двигателям, в которых дырки не заклеены жвачкой или скотчем. Приятная перемена.

— Рад, что вам понравилось, — сказал Джосс. — Вам не будет трудно прийти осмотреть наш корабль утром? Просто на всякий случай, чтобы удостовериться, что никто туда не лез?

— Без проблем, — ответила Мелл. — Мой график некоторое время будет не слишком загружен. Аврал начнется, когда пойдет следующая волна прибывающих, недельки через две. Обычный ремонт после длительных полетов.

— Отлично, — сказал Джосс. — Спасибо. А у тебя какие планы, Эван?

— Я хотел бы переговорить с теми, кто видел Хэк перед ее последним полетом, — откликнулся Эван. Мысль о том, что она могла кому-нибудь намекнуть о возможной опасности, терзала его уже пару дней. — Друзья, семья.

— Я могу дать вам адреса и имена, — сказал Ноэл, — но многие сейчас сами в полете. Есть семейка Друри, они ей вроде бы кузены, но они улетали как раз, когда вы были на подлете. Думаю, вы их видели.

— Да, — ответил Эван, вспомнив молодого человека, который так выразительно плюнул в его сторону. — Как понимаю, в ближайшее время они возвращаться не собираются?

— Не верю, что они оставили свой полетный план и график, если вы это имеете в виду, — ответил Ноэл. — Многие об этом даже и не думают.

Эван вздохнул. К такому он привык еще на Хайлайте.

— Это да. Ладно, посмотрю, что мне смогут рассказать другие.

— Хорошо, — сказал Ноэл. — Если все, то приступаем.

Все встали и разошлись по делам. Эван заметил, как Джордж, прощаясь, дружески похлопал Мелл по плечу.

— Вы друзья? — спросил он, когда Джордж вышел.

Мелл сверкнула на него зелеными глазами.

— Наверное, — ответила она. — Это мой бывший.

— Бывший муж?

— Ага. Ну пока, — сказала Мелл и вышла.

Эван постоял немного, осознав, почему Джордж так холодно глянул на него. «Ох ты господи», — подумал он и снова покраснел.

Джосс стоял у него за спиной молча, но улыбка говорила за него. Эван наклонился вперед, чтобы посмотреть на список имен, который набрасывал Ноэл.

— По большей части они живут в старом городе, самой древней части станции. Единственное место, где полно туннелей. Вы там заблудились, но там все блуждают. Ничего, не беспокойтесь, там любой покажет вам дорогу. — Он протянул Эвану список. В нем было всего четыре имени. — Вот эта женщина, — ткнул он в первую фамилию, — и этот мужчина, — указал он на вторую, — подойдут лучше всех. Это собутыльники Хэк. Думаю, вы их найдете, они сейчас по расписанию бодрствуют, насколько я знаю.

— Хорошо, — сказал Эван. — Большое спасибо, Ноэл. Джосс. — Он махнул рукой напарнику и вышел прежде, чем успел снова покраснеть. Ситуация начинала оборачиваться неожиданной стороной, он не был к этому готов. Но поделать с этим ничего не мог, разве что просто смириться и принять все как есть.

Но он никак не мог отделаться от впечатления, что зеленые, как море, всевидящие глаза продолжают смотреть на него.

— Сесиль, — сказал Джосс, — как слышите?

— Слышу вас хорошо, — ответила она. — Интересно — никогда прежде у нас не было канала кодовой связи. Просто не возникло необходимости.

— Когда-то все бывает впервые, — ответил Джосс. Первое, что он сделал, вернувшись на корабль, так это написал новую программу для связи со станционным банком данных. Он был совершенно потрясен, когда увидел, чем они пользуются — полудохлой поблочной программой резервирования, когда один компьютер засылал информацию в перерыве между обработкой данных. Но фирменные программы были для здешних обитателей слишком дороги. Однако никто не узнает, если Джосс скопирует программы с корабельного компьютера — простейшие — и приспособит их для нужд станции. Теперь он по крайней мере будет уверен, что данные, которые он скачает из базы данных Уилланса, не будут запорченными. И, как побочный эффект, никто не сможет прослушивать его переговоры с базой. Он отчаянно надеялся, что кто-то будет весьма обескуражен этим. — Кстати, — спросил он, — нет ничего новенького насчет выброшенного скафандра?

— Нет, — ответила она. — Не повезло. И ни к кому из медиков по поводу обожженной ноги никто не обращался.

— Ладно, не все же должно всегда удаваться. По крайней мере, сегодня. Сесиль, я хочу скачать список торговых деклараций. Это он? — Джосс вызвал на экране ноутбука список файлов из памяти компьютера Уилланса и указал на один из них.

— Да, — ответила Сесиль.

— Хорошо, — откликнулся Джосс и приказал компьютеру скачать его в базу данных бортового компьютера. Пока шел процесс, Джосс спросил Сесиль: — Скажите, бабушка, если бы вы собирались сбить кого-нибудь со следа, как бы вы это сделали?

— Я сказала бы, что направляюсь в другое место, — невинно промолвила она. — Это же делается на каждом шагу. Вы просто обязаны были сталкиваться с таким.

Джосс рассмеялся:

— Нет, я имел в виду, если бы вы были старателем.

— Боже упаси. У них жуткая жизнь. — Короткая пауза. — Как я понимаю, вы хотите узнать, каким образом люди скрывают свои находки.

— Чисто ради интереса.

Сесиль рассмеялась.

— Мистер Лапочка, — сказала она, — способов это скрыть куда больше, чем ободрать кошку. Не то чтобы я была специалистом в кошкодрании, у нас тут слишком много крыс для этого. Короче, маркировочный стержень передает вам координаты участка, если вы достаточно близко к нему подходите. Но ведь никто не хочет, чтобы кто-то подобрался слишком близко? Все хотят избежать неприятностей. Вы ведь заметили, что люди не любят оставлять маршруты полетов.

— Да, — ответил Джосс, — и лишь тот факт, что Пояс занимает пятьсот миллионов кубических километров пространства, не позволяет им натыкаться друг на друга.

Сесиль рассмеялась:

— Лапочка, полетный план — изобретение внутренней части Системы. Здесь никому не надо знать, куда полетел кто-то другой.

— Но этот план понадобится, если кто-то не вернется! Кроме того, — продолжал Джосс, — электроника, которая стоит у них на кораблях, не может предупредить их о приближении другого корабля, если только тот не взорвет бомбу. Многие владельцы кораблей в вашем ангаре, похоже, считают навигационное оборудование бесполезной роскошью.

— Для многих это и есть роскошь, — ответила Сесиль. — Они не могут себе такого позволить. Им нужны буры, кувалды и взрывчатка куда больше, чем всякие прибамбасы для переговоров с другими кораблями. Короче, они не желают видеть другие корабли.

— И у них нет этих самых прибамбасов, — сказал Джосс. — Но даже самые неуживчивые проходят рутинную проверку.

— В основном — да, — согласилась Сесиль. — Они посылают нам сигнал каждую неделю или около того. Поскольку большинство циркулирует вокруг станции и по сужающейся спирали подходит к цели, это достаточно хорошо действует.

— Посмотрим, — сказал Джосс, увидев, что перекачка данных закончилась. Он очистил экран и взялся за световое перо.

— Стало быть, станция может находиться здесь, — сказал он, ставя на экране точку, — а старатель… ну, где-нибудь здесь. — Он нарисовал вокруг точки окружность. — И в различных точках круга или нескольких кругов — он же обычно совершает не один круг — старатель посылает сигнал.

— Верно.

— И сигнал, конечно же, направленный.

— Да, по прямой. Мы можем построить очень грубый треугольник, если будет на то необходимость, — по оба конца астероида у нас установлены мачты приемника. Но это маловато для базовой линии, а измерения параллакса очень трудны. По большей части мы даже и не стараемся.

— Ну, у вас, как правило, и необходимости в этом нет. Но злоумышленник, который идет по направлению сигнала, с хронометражем, может сделать весьма точную триангуляцию, если он сам на своем корабле находится километрах в пятидесяти-ста от станции и ловит поступающие сигналы. Он может использовать Уилланс как точку для базовой линии и установить трехмерные координаты точки, из которой исходит сигнал.

— Да, может, — задумчиво произнесла Сесиль. — И если он проделает триангуляцию несколько раз, то вычислит в трехмерных координатах окружность и точно так же найдет участок.

— Это потребует времени, но это вполне можно сделать, — сказал Джосс, что-то машинально вычерчивая на экране. — Я пытаюсь придумать способ, как помешать этому процессу.

Молчание.

— Знаете, — задумчиво проронила Сесиль, — я бы нашла способ послать сигнал из такой точки, в которой меня на самом деле не было бы.

— А вы хитрюга, бабушка, — сказал Джосс. — Я бы тоже так сделал. Я бы сляпал какое-нибудь реле и выбросил его подальше с циркулярной орбиты. А сам подался бы куда-нибудь в другое место.

— Но куда? — спросила Сесиль.

— Да хоть в другую сторону. Если бы я был упертым индивидуалистом.

— Да тут многие бы так поступили, — сказала Сесиль. — Пожалуй, более точным словом было бы «упрямец».

— Вот-вот, — согласился Джосс, думая, что пора бы еще разок посмотреть «Дни Долины Смерти». — К несчастью, останется всего лишь обследовать четыреста миллионов кубических километров космоса, чтобы тебя найти.

— Ну, мне это кажется даже преимуществом, — сказала Сесиль.

— В этом есть смысл. — Джосс смотрел на экран, но помалкивал насчет того, о чем сейчас думал, — все, о чем они говорили, имело смысл только в том случае, если есть след или несколько следов, с которыми можно было бы работать. Но если их много и можно все их наложить на график одновременно, то тогда станет лучше видно, где искать это реле — или эти реле. Похоже, что их может быть больше одного.

— Господи, — вздохнул Джосс, — прямо начать и кончить… А что вы сделали бы потом, Сесиль? — Джосс очистил экран, втихую приказав компьютеру вывести все записи о переговорах станции за последние три месяца, не сообщая об этом Сесиль.

— Давайте пойдем пообедаем. Я знаю тут милый итальянский ресторанчик…

— Которым владеет один из ваших внучат?

— Понимаю, почему вы служите в полиции. Да-да, мистер Лапочка. Вы любите каламари?

Джосс был приятно поражен.

— Вы тут и кальмаров выращиваете?

— Нет, — ответила Сесиль. — Но один из моих внуков прекрасно делает мясо кальмаров из сои.

Компьютер вывел на экран сообщение, что задача выполнена.

— Вы странным образом привлекаете меня, мадам, — сказал Джосс. — Ну, скажем, сегодня вечером?

— Зависит от работы, — ответила Сесиль. — Смогу — свяжусь с вами.

— Всегда рад. Увидимся, Сесиль.

— Хорошо, мистер Лапочка.

Джосс погладил клавиатуру, вызывая на экране голографическое изображение с командного пульта. Когда процесс был закончен, он начал строить трехмерный график и отмечал на нем точки, из которых в течение трех месяцев поступали сигналы от кораблей. Он знал, что это займет часа два, но зато потом у него будет материал для работы. Если повезет, Эван тоже найдет еще что-нибудь важное. По первым же точкам стало понятно, что очень многие пользуются этим приемом — первые несколько графиков показали сильно искаженные кривые и параболы. Так что теперь нужны были словесные свидетельства.

«Эвану их не добыть, — весело подумал Джосс, занявшись построением графиков. — Люди слышат его забавный акцент, и их прямо сразу начинает тошнить…»

Стакан вылетел из рук Эвана, и пиво выплеснулось на стойку бара, перед которой он стоял.

Эван вздохнул, ударил наугад кулаком назад и попал в человека, который опрокинул его стакан.

На сей раз драка была не более шумной и массовой, чем последние две, но зато у ребят были ножи. Эван терпеть не мог ножей. Их было значительно труднее отнимать, и, когда на них наступаешь, они ломаются не так легко, как пистолеты. «Какого черта я опять вылез без сьюта?» — подумал он, отвешивая тумака другому типу, который полез к нему через стол.

— Ах, черт, — послышалось сзади. Ворчание, хруст, потом кого-то швырнули через все помещение. Еще чья-то морда отшатнулась от удара кулаком, причем кулак этот Эван узнал.

— Вы знаете, что ваше умение общаться неприменимо к маленьким сообществам? — сказала Мелл и пнула в пах здоровенного мужика, пробиваясь к Эвану. — Что вы им такого сказали?

— Да только поздоровался, — ответил Эван, отмахиваясь от мелкого мужичонки, полезшего было на него с ножом. Нужно было разобраться еще парнями с десятью, так что он начал серьезно подумывать о пистолете, связях с общественностью или их отсутствии. — Хоть Лейва-Турка нет, — добавил он, отключая врезавшегося прямо в него типа.

— Эй, вы все, а ну утихли! — взвизгнула Мелл. В маленьком замкнутом пространстве звук ее голоса был особенно пронзителен, и большинство дерущихся побросали стаканы, бутылки и ножи просто от неожиданности. — Эван не хочет вам зла, козлы, он хочет найти того, кто убил Хэк, вот и все! А теперь заткнитесь и сядьте, или скоро у вас возникнут проблемы с кораблями, я обещаю!

Эван оперся руками на стол и окинул толпу внимательным взглядом. Все смотрели на него — кто-то отложил в сторону бутылку или нож, и на лицах их было теперь куда больше приязни, чем он ожидал.

«Возможно, — подумал он, — это потому, что им просто не хочется портить отношения с механиком, а не из-за уважения к моим благим намерениям».

— Оставьте их в покое! — продолжала орать Мелл. — Сейчас они на нашей стороне. Эй, Люк, вспомни своего приятеля, с которым вы сорок лет работали и который вдруг пропал? Думаешь, случайно? А Мэри Ла-Бьянка и два ее сына, у которых был самый ухоженный корабль? Думаете, из-за поломки двигателя, а? А Дел Мариньи? А Лео Баллингер?

Лица начали мрачнеть.

— А теперь идите и расскажите Эвану все, что он спросит насчет недавно пропавших. Ему насрать на ваши участки, они ему не нужны. Он хочет узнать, кто убивает наших, а вы кормите его одним дерьмом! И вы сейчас прекратите дурить, иначе я вам всем пришлю счета! Помните, кто сколько мне должен, а?

По собравшимся вокруг прошла заметная дрожь. Последний раз Эван видел такое, когда стоял в толпе у окруженного жилого дома и жильцам сообщили, что у засевших внутри террористов есть ядерная бомба. Он не мог бы сказать, что подобная реакция сейчас повергла его в великое горе.

— Идите сюда, — махнула Мелл Эвану и показала на стол, о который каким-то чудом ничего не разбили. Он был мокрым, но Эвану было все равно. Он сел за стол, стараясь не казаться слишком самоуверенным или слишком расслабившимся.

— Что будешь пить? — спросила Мелл, когда все вокруг стали поднимать стулья и снова рассаживаться.

— А что предложишь?

Она посмотрела на толпу.

— Закажи «свилл».

Эван заглянул в морские зеленые глаза с некоторым замешательством, затем обратился к подошедшему с тряпкой бармену:

— «Свилл», пожалуйста.

Тот кивнул и отошел. Вокруг Эвана все начали рассаживаться, не сводя с него глаз. Пожалуй, сейчас он предпочел бы драку, чем такое напряженное внимание к собственной персоне. У них был очень настороженно-любопытный вид, подозрительный и недоверчивый, смесь страха, отвращения и интереса. Эван почувствовал себя куда неуютнее, чем под дулами пистолетов. Но тут уж ничего не поделаешь, да и сьюта на нем не было. «Держись, парень», — сказал он себе, как в тот день, когда вышел из того дома с бомбой в руке. Он глубоко вздохнул и взял себя в руки.

— Баба, иди сюда, — сказала Мелл невысокой седовласой женщине, которая в последний раз, когда Эван ее видел, лезла на него с ножом. Эван был рад, что все кончилось прежде, чем он успел швырнуть в нее стул. Она чем-то напоминала ему мать. К тому же Баба, по данным Ноэла, была одной из собутыльниц Хэк. Мелл присела к столу рядом с Эваном и сказала:

— Расскажи ему о том, что было, когда ты в последний раз видела Хэк. И что она тебе говорила.

Во время короткого молчания бармен принес ему напиток со льдом в высоком стакане. Эван с трепетом посмотрел на сосуд. Слишком часто во время службы в армии ему подавали невинный с виду стаканчик, содержимое которого потом доставляло ему немало неприятностей — сразу или чуть попозже. Но он взял стакан, поблагодарил бармена и окинул взглядом посетителей.

— Спасибо, — сказал Эван всем.

Они смотрели на него, словно чего-то ждали.

Он посмотрел на бармена:

— Они ничего не хотят заказать?

Люди вокруг стола замотали головами.

— Да ладно, — сказал Эван. Он снова вспомнил мать и то, как его улещивали печеньями в доме тетушки, умоляли съесть еще хоть один кусочек, хотелось ему этого или нет.

Люди снова замотали головами.

Эван чуть стиснул зубы.

— Нет, вы просто должны со мной выпить, — произнес он, улыбаясь, как улыбнулся бы своей тетушке в отместку за все послеобеденные часы, когда его пичкали едой да такой степени, что он не мог встать из-за стола. — За мой счет, естественно.

Тут же начались разговоры, человек шесть подскочили к бармену, хватая его за рукава и делая какие-то заковыристые заказы. Эван сидел, улыбаясь, и ждал, пока они получат свою выпивку. Это заняло некоторое время, а потом по воздуху поплыл запах «свилла», говоривший о том, что это такой напиток, который не всякий храбрец осилит. Ну, Эван уже давно вышел из школьного возраста, когда какой-нибудь умник может сдуру смешать пиво с чем покрепче и с сухим льдом или с металлическим натрием.

Он не осмеливался бросить взгляд на Мелл. Она тихо сидела рядом с таким же напитком, как принесли ему. Сейчас она молчала и ничего не делала. Когда все получили выпивку, Эван сказал:

— Сланте ва, — и одним глотком осушил стакан.

Он понимал, что на него смотрят. Он просто быстро его выпил, не пытаясь наслаждаться вкусом. Впрочем, смаковать тут особо было нечего. Несколько минут он не дышал.

«Космокопу можно и не дышать», — убеждал себя Эван, стараясь не закашляться. Впечатление было такое, словно у него онемели голосовые связки и кто-то изнутри головы лупит по глазам маленьким остреньким молоточком, в горле словно граната разорвалась, а в низу позвоночника словно запалили доменную печь. Интересно, сколько времени он не сможет ходить?

Чуть позже он обнаружил, что уже способен дышать и что люди смотрят на него и аплодируют. Он сумел выдавить слабую улыбку и взглянул на стакан, опасаясь, что разбил или перевернул его. Как ни странно, стакан был цел и стоял как надо и, к счастью, был пуст.

Эван подавил желание потрясти головой, глубоко вздохнуть или сделать еще что-нибудь, на что его сейчас тянуло. Он сосредоточился на разговоре с окружающими его людьми, понимая, что должен говорить осмысленно. Он не был уверен, что ведет себя нормально, но, поскольку остальные вокруг пили то же самое, Эван решил не слишком об этом беспокоиться. Он повернулся к Мелл и, пока те, с кем ему надо было поговорить, расслаблялись, сказал:

— Что там намешано?

Она улыбнулась.

— Промышленный спирт. И кое-что еще.

— Ог див, — буркнул Эван. Поднял взгляд и сказал: — Бармен? Можно повторить?

Все вокруг казались страшно довольными. «Наверное, последствия будут похуже, чем после драки, — подумал он, — но, черт побери, коп должен выполнять свои обязанности».

Сколько он там просидел, он не мог сказать. Он говорил с какими-то людьми, по большей части с седой женщиной, Бабой. Она не слишком много могла рассказать ему о своей приятельнице Хэк, о том, куда та собиралась отправиться, припомнив лишь, что Хэк будто бы сказала, что ее участок хорошо замаскирован, хотя и не уточнила, как именно. К несчастью, Баба сама не была старателем, потому в технике мало понимала.

— Но она говорила, — припомнила Баба, — что не думает, будто его удастся скрывать долго. Она всегда говорила, что на ее участок кто-нибудь может наткнуться случайно. «Все это чушь», — говорила она мне. — Баба покачала головой. — Просто чушь. Думаю, она была права.

Пожилая женщина вдохнула и хлебнула из стакана. Эван посмотрел на Мелл и увидел, что у нее какое-то странно напряженное лицо.

— Чушь? — спросила она. — Баба, она точно сказала «чушь»? Или Лэнгтонова Чушь?

Баба подняла взгляд, нахмурилась:

— Может быть. Это было давно. Она всегда говорила: «Все от чуши».

— Это старая заброшенная станция, — объяснила Мелл Эвану. — Она обанкротилась пятнадцать лет назад. Она слишком маленькая, чтобы кто-нибудь снова занялся ею. Ее полностью ободрали, остались только пустые купола и маяк, который сигналит, что станция закрыта.

Эван кивнул, записывая информацию, и повернулся к остальным. Еще многие могли поведать ему о своих исчезнувших друзьях, но опять же они мало что могли рассказать о конкретных фактах — координатах и так далее. Эван был разочарован, однако нехватка фактов компенсировалась тем, что люди теперь относились к нему вполне дружелюбно и в будущем наверняка станут ему помогать. По крайней мере, теперь он может спокойно входить в бар — никто не будет затевать драку. Ну хоть повседневная жизнь наладилась.

Он взглянул на Мелл, которая сидела на стуле, откинувшись на спинку, со стаканом «свилла» в руке. Холодные зеленые глаза задумчиво смотрели на него.

— Вы прирожденный гид, — заявил Эван, когда вокруг народ начал активно перешептываться.

Мелл склонила голову набок.

— Мне кажется, он вам просто необходим.

Поначалу Эвану было неприятно это сознавать, но внезапно раздражение оставило его. Может, он просто был пьян.

— Наверное, вы правы, — согласился Эван. — Спасибо, я вам обязан, кариад.

Ее брови поползли вверх.

— Осторожно. Я могу ведь и выводы сделать.

Эван тоже в ответ поднял брови.

— Думаете, напугали?

— Вас? — рассмеялась она. — Если и так, то этого не видно. Это не в вашем стиле, насколько я понимаю.

Эван чуть усмехнулся:

— Ну, тогда ладно.

Она протянула ему руку.

Он пожал ее. Они встали и вышли, оставив шепотки и слухи за спиной.

— Думаю, он занят, — сказал Джосс Джорджу. — Так что поехали.

— Все готово, — отозвался Джордж из своего корабля в другом конце ангара. — Поехали.

— Сесиль? — сказал Джосс. — Мы отправляемся. Придет Эван, скажите ему, что мы вернемся через пару часов.

— По последним сведениям, он в Старом Городе, в «Дырке-в-Стенке». Вроде бы драка.

— О нет! Он в порядке?

— О да. Насколько я знаю, сидит себе и пьет.

Джосс хихикнул:

— Значит, дело идет на лад. Мы справимся и без него. До встречи, Сесиль.

— Аста ла виста[8], мистер Лапочка!

Джосс уже довольно долго прогревал двигатели, тщательно прислушиваясь к их гулу. Кроме того, прежде чем их запустить, он провел диагностику всех систем, о каких только мог вспомнить. Все было в порядке. Он уж и не знал, к добру это или к худу. Если бы кто-нибудь попытался теперь подстроить ему сюрприз, то наверняка он сотворил бы нечто этакое, чтобы Джосс не сумел ничего засечь. «Слабое утешение, — подумал он, поднимая корабль на нижних реактивных двигателях, — сознавать, что гибнешь от чего-то совершенно неожиданного».

Он провел корабль в шлюз, подождал, пока двери за ним закроются, а внешние створки разойдутся. Двери открывались медленно, и он вывел корабль наружу. Сейчас он гораздо лучше «чувствовал» управление, чем две недели назад, и еще больше наслаждался поведением и движением корабля. Даже на ориентационных двигателях он быстро и легко маневрировал и все легче шел на ионных ускорителях. «Наконец-то обкатался, — подумал Джосс. — Или приятельница Эвана подработала его».

Приятельница Эвана. Джосс чуть похихикал над напарником и повел корабль прочь от Уилланса, где уже ждали старта три старательских корабля. Обычно Эван был страшно консервативен — он даже не смотрел на женщину, хотя мог быть достаточно галантен, когда ему этого хотелось. Но теперь… он же краснеет! Это было забавно — если не обращать внимания на подозрения Джосса насчет того, что она могла быть каким-то образом замешана в дело, которое они сейчас расследуют.

«В таком маленьком поселении, где все друг друга знают, почти все хоть как-то в этом замешаны… Значит, придется переработать несколько больше информации».

Он увидел, как позади него вышел из шлюза корабль Джорджа.

— Всем привет, — сказал он трем остальным кораблям, — координаты у вас есть. Поехали.

— Хорошо, — ответили ему с одного корабля и: — Понял, — с другого. А дама с резким восточноевропейским акцентом спросила: — Эй, мистер Лапочка, как вы зовете свой корабль?

Джосс весело фыркнул. Он чувствовал себя настолько влюбленным в этот корабль, что не возникло необходимости в каком-либо имени, да и вообще как-нибудь называть его было бы просто кощунством.

— Да у него еще нет имени, — ответил Джосс.

— Это плохо, — послышался ответ. — Плохая примета летать на корабле без имени, Лапочка. Он может на вас обидеться.

— Ну и что делать?

Та, с восточноевропейским акцентом, захихикала:

— Дать хотя бы прозвище. Но вы этого не можете сделать. Должен кто-то другой. Когда появится настоящее имя, вы наречете корабль надлежащим образом и обмоете это, как положено. Но настоящее имя дает тот, кто дает и прозвище.

— Еще один хитрый способ собраться и выпить, — засмеялся Джосс.

— А как же! Разве отыщется причина лучше? Большая драка, свадьба, рождение ребенка, крещение, наречение имени кораблю, похороны, поминки — что ж еще?

— Тут вы правы, — сказал Джосс. Он запустил ионные ускорители, остальные сделали то же самое, и двинулись они все вместе. — Ну и какое же будет у него прозвище?

Воцарилось короткое молчание.

— Вы просите меня дать ему имя?

Джосс помолчал.

— Мадам, я прошу вас наречь мой корабль.

Снова молчание. Затем тот же голос произнес:

— Мы называем вашу посудину «Носуха». Понимаете ли, она именно носом и стукнулась…

Джосс не мог удержаться от смеха. Он же так переживал из-за этой царапины…

— Вполне годится, — откликнулся он. — Вернемся — присвоим официально.

Теперь смеялись и на двух других кораблях.

— Мистер коп, — сказал один из пилотов, — а вы не совсем безнадежны.

— Надеюсь, — ответил Джосс.

Минут двадцать они разгонялись, затем начали тормозить. Перед ними возник астероид Хэк со срезанным концом и небольшим кратером, из которого торчал край обшивки корабля. Джосс подождал, пока остальные подойдут, и сказал:

— Вот он. Нам нужно его вырезать. Дамы и господа, при высвобождении корабля нам нужно быть предельно аккуратными. Я не хочу, чтобы мы упустили хоть что-то. Возможно — или нет, — нам придется долго восстанавливать корабль по частям прямо на месте или уже дома, но любой осколочек металла может оказаться как раз тем самым свидетельством, которое даст нам ключ и укажет на убийцу.

— Мы постараемся, — отозвался женский голос с восточноевропейским акцентом.

Корабли опустились на дальнем конце астероида, и через несколько минут пилоты появились с легким оборудованием и генераторами. Джосс посадил «Носуху» — он снова рассмеялся, имечко начинало ему нравиться — последней, рядом с кораблем Джорджа, надел скафандр и вышел.

Они провозились шесть часов. Работа была непростой. Порода, которой забросали корабль Хэк, оплавилась неровно. Очень твердая скальная порода внезапно сменялась какими-то осколками, и пыль с обломками разлетались в стороны, когда лазерный бур проваливался в легко поддающуюся мешанину. Разлетающиеся камни представляли собой проблему. Даже новое лицевое стекло скафандра Джосса было поцарапано. Он с завистью посмотрел на более прочные композитные лицевые стекла скафандров старателей, думая, что и Солнечному патрулю неплохо бы раскошелиться на подобные материалы.

Однако корабль медленно начал появляться из груды наваленного на него хлама. Джосс попросил помощников оставить двери напоследок, поскольку важнее всего был отсек двигателя. Ему было интересно посмотреть, что произошло с кораблем. Джордж спросил:

— А что вы хотите найти?

Джосс придвинулся к нему поближе, чтобы его слова не услышал никто другой, и спросил:

— Вам не приходилось слышать о военных кораблях в этом районе?

Джордж с опаской посмотрел на Джосса.

— Бывало. Порой пропадает корабль, а потом узнаем, что в этом районе проводят «плановые маневры» ребята из Космического корпуса. Тогда мы требуем, чтобы нам сказали, что произошло с нашим кораблем, но никогда ничего выяснить не удается. Такого не было уже несколько лет, но раньше бывало, пока дела тут несколько не утряслись.

Джосс вспомнил старинные предания о рыболовецких судах, сети которых цеплялись за подводные лодки. В лучшем случае лодки тащили их десятки или сотни миль, а в худшем их вообще никто и никогда больше не видел, потому как служба безопасности не позволяла даже признавать, что подлодки вообще появлялись в этом районе.

«Интересно, — думал Джосс, — сколько исчезновений можно отнести на этот счет? Неужто Солнечный патруль послал нас гоняться за призраками ради неких политических целей?»

Но то, что сейчас лежало перед ним, требовало исследования, замешана тут политика или нет. Джосс снова вернулся к гондоле двигателя, которая сейчас высвобождалась из-под мусора. Блок был полузасыпан пылью от бурения, но образовалось что-то вроде тропинки, ведущей к боку корабля, торчавшего из раскопа. Лара, та самая женщина с восточноевропейским акцентом, стояла там с маленьким буром, короткими ударами кроша камень и отгребая в сторону обломки старым шанцевым инструментом. Джосс взял его и кивнул ей. Лара снова отколола кусок камня, и Джосс несколько минут отгребал в сторону обломки. Затем он остановил ее и сказал:

— Вот, видите закраину?

Это был острый, искривленный кусок металла, торчавший из обшивки корабля под углом почти в сорок пять градусов. Джосс не мог видеть выражения лица Лары за поляризованным стеклом шлема, но она несколько минут стояла неподвижно, затем сказала:

— Взрыв, да?

— Да, выглядит именно так, мэм, — сказал Джосс. — Но давайте посмотрим поближе.

Они вместе стали расчищать края дыры и, когда пробоина открылась, расчистили внутренность гондолы. Пробоина оказалась по меньшей мере в три фута шириной, по сторонам торчали острые края металла. Лара печально смотрела на оплавленные и спутанные кабели и батареи.

— Топливная ячейка, — сказала она. — Они часто взрываются. У меня такое впечатление, что конструкция у них несовершенна. Недостаточно перегородок, недостаточно защиты.

Джосс помолчал, затем погладил Лару по плечу и сказал:

— Продолжаем работать. Я сейчас вернусь.

Он подошел к носу корабля, где трудились Джордж, Джо и Ваня. Ваня возился у носового люка.

— Посмотрим, сможем ли мы войти внутрь, — проронил Джосс и присоединился к ним.

Около получаса им понадобилось на то, чтобы очистить дверь от обломков и пыли. Когда они освободили ее, Джосс и Ваня взялись за бур и ломик, чтобы открыть дверь.

Внутри было темно, пыльно. Страшный беспорядок. Корабль Хэк был довольно свободным, поскольку все тут было маленьким, так что хватало места и для немногих ее пожитков. Теперь все было рассыпано по полу — грязное, обожженное, пыльное. Книги, инструменты, запасной скафандр, тарелки, одеяло, лакированный чайный поднос. Разбитые чашечки. Поверх всего лежало тело Хэк в скафандре.

В первое мгновение никто не мог двинуться с места. Затем Джосс шагнул вперед, медленно и осторожно перевернул тело. Оно было твердым как доска — немудрено, если учесть, сколько оно пролежало в вакууме. Стекло шлема было все в паутинке трещинок, расходящихся от одной аккуратной дырочки. Лицо покрыто маской замерзшей крови. Джосс стиснул зубы.

«Когда-то она была очень привлекательной женщиной…»

Но вслух он ничего не сказал.

Он осторожно положил ее, встал и пошел на корму корабля. Вход в машинное отделение был маленьким и узким. Джоссу пришлось повозиться, прежде чем он сумел его открыть и попасть внутрь. Когда он прополз туда, его почти не удивило то, что он там увидел.

В боку топливной ячейки была аккуратная маленькая дырка. Джос коснулся ее перчаткой, стер пыль. Почти никакого обугливания по краям. Кто-то, обладающий мощным энергетическим оружием, поставил его на полную мощность и проделал эту дыру, так что вполне понятно, почему с другой стороны ячейка взорвалась. Джосс стоял в задумчивости. Перемена планов по ходу дела? Кто-то уничтожил корабль, а потом решил — а вдруг кто разгадает, что это маскировка? Так что лучше корабль спрятать и перебросить маркировочный маяк на другое место, чтобы еще больше запутать дело.

Если Джоссу нужно было окончательно удостовериться в связи этих случаев с военными, то теперь доказательства лежали перед ним. Проблема, однако, состояла в том, что он не был уверен в наличии у военных подобного вооружения. Да, такое оружие существовало, и кто-то явно его купил. И воспользовался им. Но кто?

Он вернулся к людям, стоявшим над телом Хэк.

— Давайте закончим с раскопками корабля, — сказал он, — чтобы привезти его назад и похоронить Хэк достойно.

— Это взрыв топливной ячейки? — спросила Лара.

— Нет. Кто-то постарался создать видимость этого. Но взрыв был вызван снаружи. Кто-то вошел в корабль, застрелил женщину, вышел и подстроил взрыв, чтобы все выглядело как несчастный случай. А потом решил, что лучше закопать корабль. Расскажите это своим друзьям, пусть слух распространится. Я хочу знать обо всех случаях в этом районе, связанных с военными. Слухи, любой бред — я хочу знать все. Этим вечером я буду в «Астории». Я намерен выяснить, почему убили Хэк. Попросите своих друзей помочь мне.

Они молча кивали.

— Давайте, — сказал Джосс, — закончим с раскопками. Пора домой.

Прежде чем они смогли подготовить корабль к буксировке, прошло еще два часа. Джоссу страшно не хватало так называемых «лучей захвата» из старинных фильмов, но реальная технология еще не зашла так далеко. Пришлось тащить его на стальных канатах между двумя кораблями. Работа дерганая и кропотливая, которую Лара и Джо тем не менее выполнили филигранно.

«Лучше, чем это сделал бы я», — подумал Джосс.

Они оставили корабль неподалеку от кладбища кораблей. Джордж тоже приземлился поблизости, чтобы присматривать за ним, пока кто-нибудь из местной службы безопасности не установит здесь наблюдения.

Джосс отвел «Носуху» назад, в ангар, и пошел искать Эвана. Он буквально налетел на него в одном из коридоров, ведущих в купол.

— Ну, повезло? — спросил Джосс.

Эван покраснел.

— Да я не в этом смысле, — улыбнулся Джосс и потрепал Эвана по плечу. — Идем, тебе явно надо выпить кофейку. То есть от тебя разит так, что надо срочно выпить кофе, — уточнил он. — Что ты пил?

— «Свилл», — ответил Эван. Он моргал, словно свет резал ему глаза.

— Верю, — сказал Джосс. Вместе они пошли на корабль. Как только шлюз закрылся, Джосс сообщил: — Мы только что извлекли из-под груды камней корабль Хэк.

— И?..

— Кто-то вспорол его высокомощным лазером, — сказал Джосс и описал остальные подробности.

Эван сел, нахмурившись.

— Чайку хочешь?

— Да, — ответил Эван. — Я все пытаюсь понять, почему после того, как было сделано все, чтобы корабль выглядел так, будто бы взорвался сам, его решили спрятать? Ведь если бы его отвезли на свалку, никто ничего бы и не заметил.

— Я тоже в тупике. Может, тот, кто всем этим заправляет, внезапно отдал другой приказ?

Эван вздохнул:

— Мы ничего не узнаем, пока не найдем виновника.

— Я намерен послать сообщение Лукреции и спросить, не сможет ли она чего выяснить насчет секретных военных операций в этом районе, — заявил Джосс.

— Не думаю, чтобы ей кто-нибудь что-нибудь рассказал, — вздохнул Эван.

Джосс пожал плечами:

— Стоит попытаться. Как понимаю, твоя встреча с местным населением прошла успешно?

— Я опять ввязался в драку, — ответил Эван. Но он явно едва сдерживал улыбку.

— И что? — как бы между прочим спросил Джосс.

Эван снова покраснел.

— Послушай, — хохотнул Джосс, — если ты ждешь поздравлений, то я тебя поздравляю. Она милая женщина. Просто будь поосторожнее с языком.

— Джосс, — сказал Эван, — она очень помогла нам. Без нее со мной сегодня никто бы и разговаривать не стал. — В голосе его звучало чуть ли не страдание, такого Джосс прежде не замечал за ним.

— Все в порядке. Но я так и не понимаю мотива. Тут происходит что-то важное, и любой, кто слишком близко подходит к истине, погибает. И мы рискуем попасть в это число.

Джосс сел и вызвал на экране ноутбука график, над которым он работал во время разговора с Сесиль.

— Глянь-ка, — сказал он. — Может, выловишь отсюда что полезное для себя. Я нанес названия кораблей.

Эван сел рядом с Джоссом и начал думать над графиком, состоящим из вложенных друг в друга кругов и эллипсов, построенных по радиосигналам.

— Не знаю, — проговорил он наконец. — Мне рассказали много всякого, но очень мало о координатах точек, куда направлялись исчезнувшие корабли.

Кто-то постучал. Джосс приказал кораблю открыть дверь.

Вошел Джордж. Джосс кивнул ему:

— Все в порядке?

— Все, — ответил Джордж, глядя на Эвана. — Местная служба безопасности взяла корабль под охрану. Хотя я не думаю, чтобы могло произойти что-то этакое.

— Я тоже, — ответил Джосс, с некоторым интересом замечая взгляды, которыми обменялись Эван и Джордж. Холодные и оценивающие. «Ой-ой», — подумал он и решил потом поговорить с Сесиль, если не передумает.

— Джордж, — обратился к вошедшему Джосс, — я говорил с Сесиль о результатах, полученных после того, как я нанес на график данные по связи с кораблями старателей. Вы знаете регистрационные номера и время исчезновения кораблей?

— Слишком хорошо, — ответил Джордж. — Это ведь я делал первоначальный список для Ноэла, когда у него возникли подозрения.

— Отлично. Сейчас я выведу график на голографе. Посмотрим, сможете ли вы мне помочь с кое-какими деталями.

Над панелью карты в воздухе возникла в трехмерной системе координат мешанина окружностей, эллипсов и парабол, очень напоминающая клубок спутанных ниток.

— Это официальные результаты радиопроверок, насколько я сумел их привязать к местности, — сказал Джосс. — Красные — это корабли, которые пропали. Все они, как можно заметить, идут по направлению вращения станции, но нам это не поможет, просто пришлось бы исследовать половину Пояса.

Джордж уставился на изображение:

— Мы и не догадались построить подобный график. Даже если бы и догадались, то наши машины просто не справились бы. Тут я вряд ли вам помогу конкретными цифрами. Скорее слухами. Вот этот, — он указал на узкий красный эллипс, — был «Катти Сарк», так? Незадолго до своего исчезновения Ник сказал мне, что он работал в квадрате пять пятнадцать по этой координате и девять двенадцать по этой. Это диагональный курс, между осями X и Z, где-то здесь. — Он показал на пустую часть голограммы, Джосс тут же отметил место точкой. — Но сигналы от него поступали отовсюду по эллипсу, только не из этой точки.

Эван внезапно насторожился.

— А где находится Лэнгтонова Чушь? — спросил он. — Баба сказала мне, что Хэк собиралась поработать где-то в районе Лэнгтоновой Чуши.

Джордж удивленно посмотрел на него.

— Да прямо здесь и находится, — сказал он, указав на точку километрах в ста от того места, которое Джосс только что отметил.

Джосс отметил и эту точку.

— Это, — тихо сказал он, — в смысле статистики значения не имеет. Видите, что у них общего?

— Нет, — в один голос ответили Эван и Джордж и в некотором замешательстве переглянулись.

— Если вы проведете между ними прямую, — пояснил Джосс, — то она как раз попадает в интервал максимального расстояния для передачи между точками проверочного сигнала обоих кораблей. Обе точки, вероятно, находятся в фокусах эллипса. Но все равно остается слишком много пустого пространства… Так, ну-ка давайте выкладывайте все слухи, какие вам удалось накопать, важные они или нет.

Еще час они провозились с графиком, отмечая точки и размытые шары, указывавшие на вероятные районы, в которые направлялись пропавшие люди. Когда работа была закончена, первоначальный клубок ниток почти не был виден под точками и ватными шариками вероятностей. Но небольшое пространство внутри «клубка» оставалось свободным, и в середине его проходил тот самый участок максимального расстояния передачи, на который указал Джосс.

— Он смещается, — сказал Джосс, когда они сели передохнуть и выпить чаю или кофе. — Но эти корабли с помощью реле посылали ложные сигналы. Реле где-то здесь. — Он показал на маленький клубок точек и пятен. — Не слишком большое пространство для проверки. Куб где-то в три сотни миль.

— Детская игра, — сухо и иронично произнес Джордж.

— Это точно. Джордж, а что находится здесь?

— Ничего. Тут пусто — уровень распределения астероидов здесь очень низок. Я бы удивился, если бы тут нашлось пятнадцать-двадцать астероидов более чем в километр длиной.

— Очень хорошее место, чтобы спрятать реле. Высоко, почти над плоскостью орбиты, отличное покрытие всех точек ложных сигналов. Вряд ли кто на него натолкнется, поскольку никто сюда и не забирается. Старатели уж точно.

Они переглянулись.

— Когда летим? — спросил Джордж.

Джосс посмотрел на Эвана.

— Я не прочь бы протрезветь окончательно, — ответил тот, — после такого утречка. Понадобится хоть один вечер.

— Тогда завтра утром, — кивнул Джосс.

— Отлично.

— Джордж? Ноэл сможет вас отпустить?

— Думаю, да. Я поговорю с ним и дам вам знать.

— Тогда все в порядке.

Джосс заметил, каким взглядом смерили мужчины друг друга.

— Я собирался сбегать к Ноэлу и занести ему копии всего этого, — сказал он, работая с пультом связи и нажимая кнопки, чтобы получить твердую копию. Секундой позже из щели показалась дискета. — Скоро вернусь.

Он пошел к шлюзу, тихонько насвистывая себе под нос. Он с самого начала работы в тандеме усвоил одну вещь — иногда в некоторые вещи не стоит вмешиваться.

Даже если ты подыхаешь от любопытства…

— Я просто хотел сказать, — начал Джордж, — чтобы ты вел себя осторожнее.

Эван ответил ему холодным взглядом, стараясь не выдавать своих чувств.

— Это можно понимать по-разному, — проронил он.

— Она непростой человек, — продолжал Джордж. — Очень непростой. — На мгновение он помрачнел.

— Я понимаю, — согласился Эван.

Это бесило. Ему очень хотелось возненавидеть этого человека. Но Джордж был слишком симпатичен, слишком умен — это уж слишком опасно, напомнила какая-то часть сознания Эвана, но остальная часть тут же заставила ее заткнуться. Но ведь это правда. Мелл когда-то любила его.

Мелл бросила его.

— Она очень тепло говорит о тебе, — сказал Эван. Это было самым безобидным, что он мог придумать. «Черт! Что сказать о женщине, после которой у меня в голове остаются одни только штампы»?

— Поздновато, — ответил Джордж. Что было в его взгляде? Искра сожаления? Эван отчаянно надеялся на это. Мелл не распространялась о причинах своего разрыва с Джорджем, разве что упоминала о том, что разрыв этот оказался болезненным. Насколько Эван понимал, это произошло не по вине Джорджа. Но все же его злило, что кто-то посмел причинить ей боль, пусть даже на то имелись какие-то причины. А этот человек сделал ей больно.

Ах, почему он не в сьюте!

Почему он вообще не где-нибудь еще. Где угодно…

— Вы заработали себе хорошую репутацию, — мрачновато проговорил Джордж. — Но вы приехали и уедете… — Он осекся. — Я не хочу, чтобы ей было больно.

Эван едва сумел подавить приступ смеха. Его собеседник тоже как-то странно скривился — словно воришка, который вынужден признаваться, пытаясь держать себя в руках. Интересно, а как выглядит он сам?

— Да я тоже не хочу делать ей больно, — сказал он. Больше ничего придумать не мог.

— Да уж вижу, — буркнул Джордж, и на секунду в его глазах вспыхнул гнев. Эван не привык к таким взглядам. В руках у него ничего не было, сьют висел в каюте, и, более того, этот человек был его союзником.

«Да пошло все к чертям!»

— Это уж оставь мне, — сказал Эван. Он старался говорить как можно безобиднее. В конце концов, кто знает, что этот человек о нем думает? Роскошный коп в новеньком корабле, прямо-таки рыцарь на белом коне… Он должен понять, что Эван не собирается никому перебегать дорогу.

Но эти зеленые глаза… Этот мягкий голос…

«Как я могу быть уверен?»

— Слушай, — начал Эван, почти отчаявшись. «Надо хотя бы на время заключить перемирие…»

Джордж встал и коротко кивнул Эвану.

Эван ссутулился в кресле и издал вздох, похожий на стон. Затем он встал и пошел в кабинку фрешера, чтобы приготовиться к нынешнему вечеру.

И ко встрече с ней.

Джосс встал рано. Эвана еще не было, и при нынешних обстоятельствах вряд ли следовало его вскоре ожидать… Пульт, который он вчера после обеда незаметно оставил включенным, записал разговор Эвана с Джорджем, который Джосс и прослушал со смешанным чувством, после чего стер. Не совсем порядочно совать нос в чужие дела, но обстоятельства не были обычными.

Послышался стук по обшивке. «Наверное, Мелл проводит утренний осмотр, — подумал Джосс. — Стало быть, Эван скоро вернется». Он приказал пульту провести проверку систем, как только она уйдет. Не то чтобы он не доверял Мелл, просто… да ладно, просто не доверял, и все.

Он высунулся из шлюза.

— Доброе утро, мадам, — сказал он и осекся, поскольку осознал, что это была вовсе не Мелл, а высокий тощий мужчина в выцветшем черном комбинезоне, и мужчина этот ковырялся в одном из направляющих двигателей.

— Эй! — крикнул Джосс. Мужчина поднял настолько изуродованное радиационными ожогами лицо, что едва можно было определить, где тут нос. Только глаза были живыми — и в настоящий момент испуганными. Человек уронил какую-то металлическую палку с округлым концом и бросился к ней.

Он хромал.

«Да это же тот самый тип с кладбища кораблей»! — подумал Джосс, выскочил из шлюза, выкрикнул приказ запереть вход, кинул взгляд на выхлопную трубу и увидел, что оттуда торчит какая-то железяка. Он выхватил бластер и бросился за убегавшим.

— Стоять! — заорал он, хотя это и было бесполезно, но таковы правила Солнечного патруля. — Солнечный патруль! — Человек продолжал улепетывать, прихрамывая, но достаточно быстро. Он выскочил из ангара, рванул по коридору, пробежал два поворота, нырнул в третий, выходящий на основное пересечение коридоров.

«Черт!» — подумал Джосс, поскольку на пересечении находилась парковка электротележек, которые здесь использовали для перевозки грузов и катались на них сами, когда идти было лень иди просто хотелось позабавиться. «Ну, хоть дальше бежать не придется. Надеюсь, хоть одна из них будет с заряженным аккумулятором…»

Он нырнул в коридор и добежал до его соединения с остальными. Там стояло около пятнадцати розовеньких тележек, и беглец уже сидел в одной из них. Он завел ее и устремился прочь, завернув за угол. «Черт побери!» — подумал Джосс. За несколько дней он познакомился со здешними местами и понял, что этот тип направляется в Старый Город. Там, в узких запутанных туннелях, можно неделю гоняться за ним и не поймать, ежели только тот сам не захочет попасться. Все равно надо попытаться. Джосс вскочил в одну из тележек, включил зажигание и помчался за беглецом быстро как мог.

Ситуация была хуже некуда. Беглец имел фору, кроме того, находился у себя дома. Джосс мог только попытаться догнать его и прострелить ему шины. А на поддержку нечего и надеяться. Ноэл ничем ему не мог помочь, а Эван…

Джосс фыркнул, обогнул изумленную женщину, выглянувшую из дверей.

— Простите, мэм! — крикнул он, ведя тележку одной рукой и держа другой бластер. Беглец впереди почти исчез. Оттуда слышались удивленные вопли, когда на пути беглеца попадались пешеходы или люди на других тележках. «Эх, мне бы сирену», — подумал Джосс, резко сворачивая за угол, еще раз налево, направо… Беглец снова был перед ним. Смотреть тут было бесполезно — слишком много поворотов. Джосс преследовал по звуку. Он резко повернул, чуть не перевернулся. Беглец был в сотне ярдов впереди, катил вниз по довольно длинному коридору без поворотов. «Ага», — подумал Джосс и прибавил скорости.

Он начал приближаться. На сей раз судьба была к нему благосклонна, поскольку преступнику попалась тележка с полуразряженным аккумулятором. Джосс все приближался, увеличивая скорость до двадцати километров в час, двадцати пяти… Они приближались к Т-образному пересечению туннелей. Тележка впереди него повернула за угол…

…и тут из коридоров с обеих сторон, ярдах в пятидесяти впереди, вылетели другие тележки, две с одной стороны, три с другой. Джосс ударил по тормозам, стараясь запомнить лица и одновременно управлять тележкой. Бесполезно — его развернуло, тормоза отказали, затем снова сработали, его занесло юзом, он ударился боком о стену и несколько секунд сидел, приходя в себя от удара.

Прежде чем он сумел что-нибудь сделать, тележки сорвались с места и исчезли в ответвлениях коридоров.

Джосс еще немного посидел, переводя дух, затем убрал бластер.

«Черт!» — выругался он. Однако он не мог не улыбнуться при этом. Теперь у него появилось недостающее звено. Саботаж был не случайным. Организованным. Его нарочно заманивали в этот коридор, а вредителя, этого типа, который пытался убить его, выручили дружки. Их пятеро. Более того, они постарались сделать так, чтобы вредительство было приписано Мелл. Они явно знали, что она намеревалась совершить утренний осмотр.

Или, возможно, даже подстроили так, чтобы она его проводила? А вдруг Мелл была на их стороне?

Джосс вернулся на «Носуху». Это заняло у него около получаса — он совершенно заблудился в этих коридорах. Вернувшись на корабль, он тщательнейшим образом проверил его снаружи. Ничего.

Джосс посмотрел на забитый выхлоп двигателя. Если бы он проглядел это, то при попытке поднять корабль двигатели просто взорвались бы, разворотив заднюю обшивку и его каюту. «Старо, старо», — подумал он и поднял металлическую палку, чтобы выковырять мастику прежде, чем она застынет.

Закончив работу, он пошел на борт и провел диагностику. Процесс прошел до половины, когда загорелся красный сигнал — что-то было не так с ионными ускорителями.

Джосс заново прикинул количество народу, участвовавшего в саботаже, — пока он гонялся за преступником на тележке, кто-то сломал в корабле кое-что еще.

«Интересно, — подумал Джосс, намереваясь поднять чехол двигателя, — заметила бы Мелл это во время своей проверки?»

Он вернулся к себе сварить чашечку кофе.

— Похоже, закоротило в одной из схем лучевого генератора, — сказала Мелл слегка приглушенным голосом, поскольку она лежала на своей тележке под брюхом корабля.

— Заменить можете? — спросил Джосс.

— Только не со станционного склада, — сказала она. — Вы же прилетели сюда на корабле совершенно новой марки, так что с запчастями будут проблемы. Если бы вы летали на «VW», тогда я смогла бы что-нибудь сделать.

— Да, «Носуха» уж совершенно не «VW», — сказал Джосс, вылезая из входного шлюза.

— «Носуха»? — удивился Эван, с некоторым презрением уставившись на напарника.

— Надо же было как-то назвать корабль, — сказал Джосс. — А то он обидится. Мелл, посмотрите, это та деталь? — Он показал ей маленький пластиковый пакет с полоской антистатика.

Она протянула из-под брюха корабля руку, взяла его и утащила вниз.

— Да, — ответила она. — Я надеялась, что у вас найдется замена.

— У нас тройной комплект, — вкрадчиво произнес Джосс, — только вот дубликатов мозгов нет. Чайку хотите?

— Да, спасибо. Я не завтракала.

— Ты невнимателен к даме, — сказал Джосс Эвану. — Пошли.

Эван не знал, принимать ли этот упрек всерьез, потому молча последовал за Джоссом на корабль.

— Что-то не так?

— Просто кое о чем я не хотел говорить при ней, — ответил Джосс и закрыл дверь. Эван сел и выслушал со все нараставшим изумлением рассказ об утренних событиях.

— Значит, тут действует целая организация, — сказал он наконец.

— Да. И они начинают нервничать.

— И ты тоже, судя по тому, как идут дела.

— Думаю, причина у нас на это есть, — сказал Джосс. — Надо вести себя предельно осторожно, Эван. Я не хочу, чтобы этим самым сверхмощным лазером проделали дырку в боку моего корабля. Спасибочки.

— Да уж, — отозвался Эван. — Тут я с тобой согласен. Где сегодня утром Джордж?

— Он уже ждет нас у станционного маяка. Как только Мелл закончит, мы вылетаем. — Джосс посмотрел на Эвана с некоторой жалостью. — Ты в порядке?

Эван громко рассмеялся. Несмотря на сложности, ему никогда не было так хорошо, как сейчас. Но как же объяснить это Джоссу?

— Я так понимаю, что все в порядке, — сказал Джосс.

«Как же ему рассказать? — думал Эван. — Я никогда прежде не любил — или не любил так. Я не знаю, что мне делать, и, Див, мне наплевать…»

— Ты правильно понимаешь, — сказал он наконец. — Правда, не беспокойся.

«Все равно ведь будет», — подумал Эван.

— Все равно ведь буду, — тут же отозвался Джосс, и оба рассмеялись. Но Джосс смеялся чуть напряженнее, чем обычно.

— Да, — сказал Эван, — будешь. Я так и думал. Ну, трясись на здоровье. Ладно, надо делать дело.

Джосс кивнул.

— Идем посмотрим, как у нее идет работа, а потом полетим искать реле.

Они вышли в холодную тьму.

Пока они добрались до нужной точки, они совсем вымотались. Не то чтобы это была некая определенная точка — нужно было обшарить довольно большую область пространства, прислушиваясь к тихому электронному шепоту реле, которое могло передавать сигналы, а могло уже и замолчать. Джосс настроил электронные «уши» корабля так, чтобы те улавливали любой намек на радиосвязь, исходившую из области, более-менее близкой к указанной в отчетах. Но пока космос молчал.

А Эван упорно думал о своем…

— Ты наверняка знаешь обо всем этом немного больше, чем говоришь.

Смех.

— Я попала в старинное кино, — сказала она. — Когда очаровательный коп соблазнит меня, я выложу ему все свои секреты. Расскажу, где спрятано золото. И то, как я шпионю на правительство.

Она рассмеялась снова — горько и сухо.

— И тут из гардероба вылезают вооруженные бандиты и набрасываются на тебя, разве не так? Нет, не выйдет. У меня нет гардероба. Подожди, я придумала. Влезает фотограф с этой старинной камерой со вспышкой. И тебе домой присылают письмо с фотографиями и запиской: «Не лезь в это дело, или этот снимочек попадет в местное полицейское управление».

Эван рассмеялся. Он пощекотал ее, а она взвизгнула и ударила его подушкой.

— Нет, я серьезно. Ты, похоже, всех тут знаешь. Я никак не могу отделаться от ощущения, что ты знаешь еще что-то важное для нас. Если бы только понять, что именно.

— А, — сказала она. — Проницательность.

— Мелл, говори!

— Эван, орясина тупая! Слушай и перестань глядеть на меня собачьими глазами. Ты пытаешься вести себя со мной, как с глупенькой красоткой. Ну, так получай в ответ. Естественно, я знаю о многих незаконных вещах, которые здесь происходят. Люди всегда делают механикам особые предложения, от которых, по их мнению, механик не сможет отказаться. Только…

— Только?

— Только у меня, как правило, на это не хватает времени. Я предпочитаю жить спокойно.

— Как правило?

— Слушай, я что, дева Мария?

— Честно говоря, у меня такого впечатления не создалось… нет. — Он хохотнул.

Она опять ударила его подушкой, уже посильнее.

— Слушай, — сказал она, посерьезнев. — Тут всякого народу хватает. Некоторые размахивают кредитками и пытаются заставить людей кое-что для них сделать. Иногда это удается, потому что, черт побери, деньги всегда нужны! Многим из здешних старателей приходится заботиться не только о себе и своих кораблях. Остальные это понимают. Никто не станет мешать безобидному бизнесу. Никто не станет привлекать внимание больше, чем нужно. Если случается что-то действительно серьезное, тут уж ничего не поделаешь. Но совершенно невинное… — Она осеклась.

— Стало быть, ты временами все же проделывала кое-какие «невинные» трюки.

Она спокойно посмотрела на него.

— Ты думаешь, что я действительно могу быть замешана во что-то дурное? Ты действительно так думаешь?

Он прямо-таки уставился на нее. Холодные, слегка печальные глаза смотрели на него из-под завесы волос.

— Нет. Конечно, нет. Но я должен был спросить.

Она грустно кивнула.

— Причем я знал, что ты не расскажешь мне.

— Но я рассказала бы, — ответила она. Помолчала немного и добавила: — Думаю, рассказала бы.

Эван вздохнул, прижал ее к себе, поцеловал, погрузился в нее, утонул в ее глубине…

— Не то, — сказал Джосс по переговорнику Джорджу, качая головой. — Это нормальный корабль. Проверь экран. Я их отметил.

— Мой экран не воспринимает твоих дурацких меток, — произнес Джордж довольно добродушно, хотя в его голосе звучала насмешка. — Не хватает графической емкости.

— О боже, — вздохнул Джосс. — Ладно, не бери в голову. Возьми свой стеклограф и нанеси точку с координатами, м-м, два шесть восемь — девять четыре, потому что это нормальный движущийся корабль, а не то, что мы ищем. Я думаю, мы все еще слишком близко.

— Хорошо, отметил, — сказал Джордж.

Джосс вздохнул, снова сел и потянулся.

— Едва могу справиться с волнением, — обратился он к Эвану. — Да и тебя вроде бы зацепило.

Эван глянул на Джосса и не смог удержаться от улыбки. Несмотря на все его усердие, тщательность, методичность в работе, Джосс уставал от длительных выслеживаний, когда приходилось подолгу торчать в ожидании чего-то важного.

— Пошел бы ты посмотрел киношку или что, — предложил Эван.

Джосс слегка улыбнулся.

— Это ты подстрекаешь меня пойти посмотреть фильм? — сказал он. — Это же историческое событие. А что я должен посмотреть?

Эван немного подумал.

— Как насчет того, с мышкой?

— Твои вкусы, — заметил Джосс, — нуждаются в воспитании.

— Неужто прямо-таки все?

Джосс поднял брови.

— Некоторые из них совершенно девственны, — заявил он. Пульт запищал, Джосс обернулся, нажал кнопку и сказал: — Не обращай внимания, Джордж. Это еще один корабль.

— Понял.

— Никаких мышек, — обратился он к Эвану. — Об этом поговорим потом. У тебя такой вид, будто ты малость того.

— Не совсем, — ответил Эван, понимая, что это дело безнадежное. Джосс достаточно давно знал его, чтобы научиться угадывать его настроение.

— Похоже, Джордж может стать для тебя небольшой проблемой, а?

Эван поднял глаза и сказал:

— Хотя мы и напарники, мне кажется, что этот вопрос обсуждать мы не будем.

— А мне кажется, лучше обсудить, — возразил Джосс, — поскольку это влияет на твое поведение. Причем сильно влияет. Обычно в таких ситуациях ты твердо стоишь на земле, а не витаешь в облаках.

Эван вздохнул:

— Если дойдет до дела, то никакой разницы не будет.

Джосс скептически покачал головой.

— Откуда ты знаешь? Ты же сам говорил, что с тобой такого никогда прежде не бывало.

— Я сказал, что разницы нет!

— Ладно, — покладисто отозвался Джосс. Пульт снова запищал. — Оставим на потом. — Он посмотрел на пульт, потом на экран и вдруг выпрямился.

— Джордж, — сказал он, — что у тебя в точке ноль ноль шесть и один девять вверх?

— Сигнал корабля, — послышалось после паузы. — Очень сильный.

— Неудивительно, — сказал Джосс. — Если метка у меня на экране верна, то он вчера чуть не рухнул на меня на кладбище кораблей.

— Мать твою! — радостно ругнулся Джордж.

— Это да, — согласился Джосс, а Эван поспешно подошел к нему и воззрился на экран. Сигнал на нем мигал.

— Смотри-ка, — сказал Джосс. — Видишь вот это ослабление? Этот сигнал выдрали из астероида в сотне километров отсюда. А тому, кто на Уиллансе принимает сигналы, кажется, будто бы он идет вот из этой точки. Интересно, не стоит ли еще одно реле на этом камушке? Или просто телескоп-рефлектор? — Он склонился над пультом. — Ладно. Джордж, ты засек приблизительное направление сигнала?

— Ага. Пусть слабенький, но я взял две точки.

— Вторичное отражение, — определил Джосс. — Отлично. Ты поймал. Более сильный — тот, что нам нужен. Здесь относительная сила сигналов ясно видна, но на Уиллансе эту разницу уловить невозможно, — пояснил он Эвану, который работал со своим пультом. — Там они вовсе не могут поймать первичный сигнал реле. Отличная система! Какой же хитрый тип ее изобрел!

— Надеюсь, у этого типа ум еще остался, — отозвался Эван.

— Трудно сказать, — ответил Джосс. — Но скоро мы кое-что узнаем. Джордж, ты идешь на первичный сигнал?

— Прямым курсом.

— Тогда держи в уме и наш сигнал. Тут не то место, чтобы пихаться локтями. Эван, готовь сьют. Если камень небольшой, то я бы хотел, чтобы ты рассмотрел его поближе.

Эван кивнул и пошел к себе.

— Могу, если хочешь, принести эту хреновинку.

Джосс задумчиво посмотрел ему вслед.

— Хм. Не знаю. Думаешь, это нужно? Если кто-то заметит, что с реле поработали…

В этом был смысл.

— Нет, — сказал Эван, начиная надевать сьют. — Я тебя понимаю. Давай не будем его трогать. Сколько нам до цели?

— Трудно сказать точно, но вряд ли больше получаса.

— Минут двадцать, — сказал Джордж. — Сейчас сигнал куда сильнее.

Они подошли ближе. Рубку заполнил тихий писк. Через некоторое время в рубку вошел Эван и глянул на экран через плечо Джосса.

— Знаешь, как ты топаешь в этой штуковине? — произнес Джосс, вовсе не раздраженно, а очень весело. — Хорошо, что тут никто не спит. А то точно бы проснулись.

Эван хмыкнул:

— Верно, сьют сделан не для того, чтобы ходить на цыпочках. Ну, сколько еще осталось?

— Ты и вправду хочешь выйти? — спросил Джосс. — Минут десять. Джордж?

— Я рассчитываю на восемь, — ответил тот. — Начинаю торможение.

— Я, пожалуй, тоже, — сказал Джосс, пододвигая к себе клавиатуру.

Эван оперся на стену кабины, когда тяготение стало меняться.

— А ты представляешь, как эта штука может выглядеть? — спросил он.

Джосс покачал головой.

— Думаю, что она состоит из батарей, поскольку должна испускать весьма концентрированные лучи. Солнечные батареи тут не подошли бы. Скорее, ядерные или химические. Какие — не знаю. Но они должны быть весьма массивными.

— Понял, — сказал Эван, радуясь, что его предупредили. Невесомость — штука хорошая, но тяжелые предметы сохраняют свою массу, что бы там ни происходило с их весом, и беспечность могла бы привести к несчастному случаю.

— Когда мы ее увидим, — сказал Джосс, — мы сможем понять, как сигналы посылались на предметы, находящиеся очень далеко. Возможно, даже поймем, куда они посылались, если я смогу залезть в программное обеспечение реле.

— Думаешь, это тебе удастся? — спросил Эван, надевая шлем.

Джосс выразительно согнул и разогнул пальцы.

— Дай только дорваться!

— Ты выбрал не ту профессию, — сказал Эван. — Тебе надо было податься в медвежатники или шпионы.

Джосс улыбнулся и вернулся к пульту.

Эван закончил закрывать швы и сочленения сьюта и пошел посмотреть в передний иллюминатор.

— Что-то слишком быстро, — сказал Джосс, нажимая клавиши. — Смотри, вот и Джордж.

Эван увидел отдаленный блеск солнца на обшивке корабля Джорджа — типичное для станции сооружение, соединенные вместе шар и куб с подпорками. Его корабль трудно было бы не заметить, поскольку он был размалеван в веселую черно-желтую полоску, словно оса, и был страшен (по мнению Эвана) как смертный грех.

— Да, его не заметить нельзя, — ответил Эван.

— Ага, — сказал Джосс. — Осталось три минуты. Ты что-нибудь видишь? У меня на экране, прямо по курсу, небольшая масса. Судя по сигналам, мы идем точно на нее.

Эван надел шлем и мотнул головой, включая бинокулярный усиливающий светофильтр.

— Там что-то есть, — сказал он. — Метра в полтора длиной, насколько я могу судить. Трудно сказать — других-то ориентиров нет.

Джосс кивнул и начал активно работать с тормозными двигателями.

— Ну вот, — сказал он. — Мы на финишной прямой. Джордж, ты уже видишь эту штуку?

— Вас вижу. Но ничего больше.

— Эван засек ее. Она в восемнадцати сотнях метров под нами. Уже близко.

Несколько секунд ответа не было. Затем Джордж сказал:

— Засек.

— Там и встретимся, — сказал Джосс, совершая кое-какие операции на пульте. — Через минуту.

Эван выглянул в иллюминатор и увидел, как к ним медленно приближается небольшой предмет. Они прошли мимо него. Он был похож на две спаянные вместе пивные банки, на которые сверху положили еще одну. Джосс еще раз поработал маневровыми двигателями, отключил их и оставил корабль в неизменном положении. Корабль Джорджа приблизился и завис рядом.

— Малыш, — сказал Джосс Эвану, — знаешь тот кабель, что висит на стене в шлюзе?

— С этими дурацкими головками? Да.

— Возьми его с собой и вставь одну из этих самых головок в разъем на носу корабля. Если я не смогу выпотрошить это реле на расстоянии, придется прибегнуть к грубым методам.

— Физический контакт? — холодно спросил Джордж, высказывая свое мнение, которого, впрочем, никто не просил высказывать. — Примитивно.

— Я не шучу, — сказал Джосс. Он посмотрел на Эвана, который уже шел в шлюз. — Будь осторожен, — предупредил он.

Эван улыбнулся, поскольку Джосс не мог этого видеть.

— Буду.

Он вышел в шлюз, взял канат и закрыл за собой внутреннюю дверь.

— Воздух будешь втягивать? — спросил он у Джосса.

— Учитывая, сколько мы за него платим на Уиллансе, следовало бы этого ожидать, — ответил тот. Вместе с воздухом из шлюза исчезли все звуки.

Эван снял кабель, надел моток себе на руку и взялся за скобу на обшивке справа от него. Подтянулся. Перед ним Джосс освещал реле.

— Похоже, ты прав насчет батарей, — сказал Джордж. — Вон те две жестянки внизу.

— Угу, — согласился Джосс.

Вставляя кабель в разъем, Эван слышал в наушниках пощелкивание клавиатуры Джосса.

— Хм-м-м…

— Что, не поддается? — спросил Эван.

— Хм-м-м-м… — ответил Джосс. — Там кодовый фильтр на выходе. Дерьмо.

Для Эвана это все звучало, как китайская грамота.

— Что, не справляешься?

— Потребуется несколько минут, — ответил Джосс. — Терпение.

Эван подобрался к реле, оторвавшись от корабля и на миг включив скафандровый двигатель. Остановился на небольшом расстоянии от реле и включил нагрудный фонарь, чтобы осветить его. Черная поверхность, как, впрочем, следовало ожидать, была исцарапана в результате столкновений с микрометеоритами.

— Как думаешь, эта штука может быть оснащена ловушкой? — спросил он Джосса.

— Непохоже, однако следует проверить. Приблизь к ней руку, но не прикасайся.

Эван так и сделал.

— Отлично… убери.

Эван послушался.

— Никаких изменений у меня в приборах, — сказал Джосс.

— Это хорошо?

— Она не срабатывает при приближении предмета, — сказал Джосс. — Правда, может сработать на изменение давления.

— Великолепно, — ответил Эван. — Может, мне ее просто стукнуть и посмотреть, что выйдет?

— А сьют выдержит? — встревоженно отозвался Джосс.

— Ну, если там ядерный заряд, то мне придется туго, — сказал Эван, оглядывая реле. — Но я не думаю, что эта штука достаточно велика, чтобы содержать в себе критическую массу, даже при сжатии. Так что попытаюсь.

Он легонько ткнул реле указательным пальцем правой руки — такой тычок мог проделать дырку в кирпичной стене.

Ничего.

— Иногда ты ведешь себя как полный кретин, — пробрюзжал Джосс. — Почему бы просто не отойти подальше и не запустить в него камнем?

Эван хмыкнул:

— Ну и что за трагедия?

Джосс сказал ему, что он думает про эту трагедию.

— Да ладно уж теперь-то, — сказал Эван. — Как у тебя дела с этой штукой? Уже выпотрошил?

— Кто бы ее ни сляпал, — проговорил Джосс сквозь стиснутые зубы, — он не имел никакого понятия об утонченности. Тут все на проводах.

— Так дешевле, — сказал Джордж. Он изо всех сил старался быть полезным, но понимал, что ничем помочь не сможет, однако не хотел оставаться в стороне.

— Хм-м-м… — протянул Джосс, и Эван, похоже, понял, с чего он так разворчался. Джосс привык считать, что нет на свете схемы или механизма, которые он не смог бы перехитрить, уговорить или разобрать.

— Так цеплять кабель? — спросил Эван.

— Давай, черт побери! — отозвался Джосс, злой донельзя.

Эван осторожно продвигался вокруг реле, высматривая, где тут может быть коммуникационный порт. Верхняя часть реле была гладкой и неповрежденной. Он включил двигатели и поплыл вокруг нижней части.

— Гм, — сказал он. — Ничего нет. Посмотрю внизу.

— Джордж, — послышался голос Джосса. — Видишь?

— Что? — ответил Джордж, когда Эван принялся изучать дно «пивных банок». Там тоже не было ничего похожего на коммуникационный порт.

— Какая-то тень на один ноль один и три пять вверх.

Молчание.

— Джосс, — вклинился Эван, — эта штука запаяна, как банка с джемом тети Элли. Никаких дырок.

Джосс зарычал. Эван чуть не расхохотался, но сумел удержаться.

— Я ничего не вижу, — сказал Джордж.

— Черт. Ладно. Я тоже уже ничего не вижу. Наверное, свет от чего-то отразился. Эван, проделай там дырку.

— Где? — спросил Эван, окидывая взглядом реле.

После короткого молчания:

— Лучше наверху. Теперь видишь маленький провод на конце кабеля, где все выходы порта? Тот, с «крокодилами» на конце?

На сей раз молчал Эван. Затяжная неловкая пауза, потом он сказал:

— Нашел.

— Присоедини его к чему-нибудь. Радиоустройства обычно дают утечку сигнала. Возможно, мне удастся несколько потревожить его кишки…

Эван хмыкнул, на секунду включил двигатели, чтобы обогнуть верхнюю часть сооружения. «Теперь не слишком глубоко», — подумал он и двинул кистью, поставив лучевик под мышкой на широкий луч. Опустил поляризатор и секунды три держал луч на верхней части реле.

Металл выкипел. Когда пар рассеялся, Эван заглянул внутрь и увидел какие-то провода и кабели. «Отлично», — подумал он и подсоединил «крокодилы», постаравшись сделать контакт понадежнее.

— Готово, — сказал он Джоссу.

— Хорошо. Посмотрим…

— Похоже, я уловил какое-то эхо, — вдруг сказал Джордж с легким удивлением в голосе. — И вряд ли это отражение.

— Ах ты, черт! — закричал Джосс. — Присматривай за ним, ладно? Давай же, ты, чертова жестянка, выливайся!

Эван висел возле реле, слушая ругань и треск клавиатуры, которую, судя по звукам, швыряли и пинали по всей кабине.

Ответ был вычурным и оригинальным, но содержал мало информации.

— Сигнал усиливается, — сказал Джордж. — Кто бы это ни был, идет он на хорошей скорости. Мне послать идентификационный сигнал?

— Лучше не надо, — сказал Джосс, замолк на мгновение, потом выругался. — Мать твою! Эван, назад!

Эван не стал спрашивать, с чего это Джосс так взвыл, а включил двигатели и, чертыхаясь, поскольку ему казалось, что движется он слишком медленно, полетел к кораблю. Все это заняло несколько секунд, но ему показалось, что прошла целая вечность до того, как он схватился за скобы на обшивке и, торопливо перебирая руками, стал подбираться к шлюзу. Джосс начал разворачивать корабль, и Эвана замотало, как флаг на ветру.

— Что ты творишь, урод? — заорал он, схватившись за последнюю перед входом скобу.

Ответ последовал немедленно. Полоса иссиня-белого пламени прошла прямо перед ними. Она была метра три шириной, и, бун Див, в ней виднелись бледные горячие полосы энергии, обвивавшие друг друга, как длинные плоские синусоиды, как пряди сжатого пламени, от чего катафоты на раструбах выхлопов двигателей вспыхнули.

Эван открыл шлюз, нырнул внутрь и захлопнул его за собой. Через мгновение шлюзовую камеру заполнил воздух, внутренняя дверь отъехала в сторону, и Эван ввалился внутрь. Как только Джосс снова повернул корабль, инерция откинула Эвана к стене.

— Вот так сюрпризец, — ругнулся Джосс. — Черт! Я почти взломал ее!

Еще одна голубоватая полоса прошла прямо у них перед носом. На сей раз она была шире, и синусоиды были куда виднее, и было это страшно.

— Джордж, беги как можно быстрее! — проорал Джосс. — Не тяни! Не отвечай! Беги!

По экрану нельзя было понять, что делает Джордж. Джосс увеличил изображение, чтобы видеть только одно — приближающийся корабль. Его изображение было достаточно близким, чтобы при увеличении показать его очертания. Куб. Шар. Подпорки.

— Знакомо выглядит? — сказал Джосс.

— Это рудовоз, — определил Эван, не до конца веря глазам своим. — У какого же старателя может быть такое оружие?

— Это не старатель, — возразил Джосс, отчаянно щелкая клавишами и креня корабль на борт при помощи маневровых двигателей. На камбузе вещи посыпались на пол. — Я все же настаиваю, чтобы ты убирал свою чашку, когда допьешь чай.

— Не старатель, — согласился Эван. — Но маскируется под него.

— Посмотри на их вооружение, — сказал Джосс. — А теперь на двигатели. Они не могут поставить на эту посудину нормальный двигатель, поскольку он тотчас же выдал бы их. Они смогли только присобачить лучшие в Системе пушки, чтобы выслеживать людей и убивать их, как сделали это с Хэк. О господи, Джордж, удирай!

— Он ушел? — спросил Эван, внезапно испугавшись. До него дошло, что если Джордж не вернется, то ему придется отвечать перед Мелл. И не без причины.

— Не знаю. О господи, давай, ты, дура железная! Давай, «Носуха»!

Корабль резко повернул в другом направлении. Голубая полоса прошла прямо перед носом, промахнувшись всего на двадцать метров. Джосс дал по ионным ускорителям, корабль рванулся вперед. Эван вцепился в кресло, подтянулся и вполз в него, нашаривая ремни. Кресло не было рассчитано на человека в сьюте, длины ремней не хватало.

— Плюнь, — сказал Джосс. — Просто держись! — Он склонился над пультом, лихорадочно треща клавишами. — Неидентифицированный корабль, вас вызывает Солнечный патруль. Прекратите стрелять и приготовьтесь принять на борт космополицейских, или мы открываем огонь.

Ответа не последовало. Джосс пожал плечами.

— Ладно. Я дал им шанс.

Эван кивнул, вцепился в кресло и молча стал молиться. Как ни странно, в этот момент, когда его швыряло туда и сюда, когда рядом орали и ругались, когда он был беспомощен, он вспомнил молитвы. Джосс взмок, лицо его было сосредоточенно и перекошено такой яростью, какой Эван никогда прежде не видел. Джосс не смотрел в иллюминатор — только на экран радара, словно от этого зависела его жизнь. Впрочем, так и было.

Он коротко хохотнул, когда очередной выстрел прошел мимо.

— Мы ходим кругами друг вокруг друга, — сказал он. — Эта чертова штука зафиксирована.

— Что?

— Зафиксирована. Ее присобачили к носу корабля на жесткой раме. Или внутри, но тоже жестко. И эта хреновина не может двигаться, иначе мы были бы уже на том свете, — сказал Джосс и хохотнул. Этот смешок был совершенно не характерен для Джосса. Эван присмотрелся к своему напарнику и вздрогнул.

— Они могут палить только по прямой.

— А мы, конечно же…

— Смотри, — сказал Джосс, манипулируя с клавиатурой.

— Лучше всего то, что он не может убежать.

— Не может?

— Не так быстро, как мы. Ну, «Носуха», милая, давай! Давай…

Корабль начал вибрировать.

— Хорошо, что Мелл нашла то, что этот гад успел повредить, — сказал он как бы между прочим. — Именно сейчас мы могли бы отправиться на тот свет. Или еще раньше, даже не успев сюда добраться. Видимо, мы слишком близко подошли к сути, Эван, дружище, потому что кому-то прямо не терпится нас прикончить.

— Должен быть другой способ подтвердить твою правоту, — сказал Эван, все еще пытаясь нашарить ремни, пока Джосс совершенно непредсказуемо швырял корабль туда-сюда.

— Возможно, — осклабился Джосс, — но это будет не так весело. — Он начал мычать себе под нос какую-то мелодийку, которую Эван никак не мог узнать.

«Спятил».

— Что-то не узнаю, — сказал Эван, тоже стараясь говорить непринужденно.

— Возможно, — очень весело ответил Джосс. — Ее напевают, когда катят вниз с Холма Покойника тележку, у которой вот-вот отвалятся колеса. — Он снова замычал.

Это была перевранная донельзя версия увертюры к «Вильгельму Теллю».

Эван вздохнул.

«Эта штука помогает ему, как мне — молитва, — подумал он. — Я не должен сетовать…»

Корабль снова содрогнулся, ионные двигатели зарычали с большим энтузиазмом.

— Отлично, — тихо проговорил Джосс, — отлично, несчастный ты сукин сын. Ну, давай. — Корабль снова содрогнулся, на сей раз сильно, словно что-то толкнуло его в бок.

— Снаряд пошел, — сказал Джосс. — Пять секунд.

Корабль снова вильнул. Еще одна полоса голубого пламени прошла прямо перед передним иллюминатором, и опять настолько близко, что синусоиды были ясно видны. «На самом деле очень красиво», — подумал Эван, и вдруг луч погас.

Джосс завопил от удовольствия.

— Это генератор, — орал он. — Точнейший хирургический удар! Теперь посмотрим, что с ним творится.

Завывание двигателей «Носухи» чуть утихло.

— Неизвестный корабль, — снова проговорил Джосс в коммуникатор, — приготовьтесь принять на борт полицию. Любая попытка открыть огонь повлечет за собой немедленную кару.

Эван задумчиво посмотрел на Джосса.

— Так ты не будешь их взрывать?

— А тебе нужна полная победа? — рассмеялся Джосс. — Да нет же, дурачина! Мне нравится хорошая драка, но эти люди, кто бы они ни были, — свидетели…

Ослепительная вспышка осветила иллюминатор. Он сразу же автоматически поляризовался, но даже и при этом им обоим пришлось отвернуться. Только мгновением позже они смогли увидеть размытый шар пламени на том месте, где еще секунду назад находился чужой корабль.

— Мать твою, — ругнулся Джосс, глядя на пульт. — Дерьмо. У них было и ядерное оружие. Ну хоть у меня его нет. А то испарились бы они на месте.

— А как наш щит? — спросил Эван.

— О, переживем. Но, черт побери! — вскричал Джосс, глядя на пульт, и лицо его стало свирепым. — Последний выстрел уничтожил реле!

— Ты ничего не успел из него вытянуть?

— Ни буковки! Ох, чтобы все это провалилось!

Эван покачал головой.

— Ладно, — наконец произнес он. — В одном мы теперь можем быть точно уверены — мы идем в правильном направлении.

— Ага, — сказал Джосс. — Но, черт побери, знаешь, во сколько мне обошелся этот кабель?

На это Эвану нечего было ответить.

— Ладно, — помолчав, заявил Джосс. — Поехали домой. Я хочу сделать отчет. А потом я хочу подумать. А после — задать пару вопросов.

— Например?

— Например, кто знал, что мы направляемся сюда, — сказал Джосс. — Сесиль я не говорил.

— Ну, Джордж точно знал.

— Да, и смылся в самый подходящий момент!

— Ты же приказал ему! — взвился Эван.

— Он даже ни разу не выстрелил, чтобы нам помочь, Эван. Когда мы вернемся, для него будет лучше, если у него на борту не найдется даже водяного пистолета, или я за себя не отвечаю. А кто еще знал?

Эван смущенно посмотрел на Джосса.

— Ну, Мелл, конечно…

— Конечно.

— Джосс, ты не свихнулся, а? Что тебе лезет в башку?

— То, что кто-то на станции, — сказал Джосс, — передает кое-кому сведения о том, куда мы направляемся. Эван, мы тут пяти минут не пробыли, когда появился этот тип! Это тебе ни о чем не говорит?

Эван несколько мгновений сидел неподвижно, стараясь сдержаться.

— Говорит, — произнес он наконец спокойно-спокойно. — Но все это в лучшем случае сомнительно. И ты это знаешь сам.

Джосс уловил знакомый тон и в свою очередь постарался сдержаться.

— Хорошо, Эван, — сказал он. — Но все равно это следует рассмотреть. Лучше сам задай своей подружке пару-тройку вопросов.

Эван опять помолчал, затем сказал:

— Мне кажется, что в данной ситуации это не подойдет. Разве не так? Хочешь у нее что-нибудь спросить — спрашивай сам, офицер.

На сей раз Джоссу пришлось взять себя в руки.

— Спрошу, — сказал он. — Но это может и подождать. Прежде всего давай-ка вернемся на Уилланс и удостоверимся, что в этой заварухе наш корабль всего лишь тряхнуло.

Возвращение домой было долгим и спокойным. Никто из них не высказывал особого желания разговаривать друг с другом. На борту было необычно напряженно и из-за этого тяжело. Джосс первым нарушил молчание.

— Ты пойдешь со мной, — спокойно сказал он, не то чтобы приказывая и не то чтобы прося. Просто считал, что его громила отправится за ним без всяких объяснений. Он ошибался.

— Куда? — спросил Эван. В его голосе и взгляде, устремленном на Джосса, в том, как он тщательно выговаривал слова, было какое-то упрямство и вызов. Он знал — куда и почему, потому и упирался, ожидая, что Джосс ответит прямо.

— К Мелл, — Джосс пробежался по клавишам ближайшего пульта, как будто у него были другие дела, кроме управления кораблем. Он посмотрел Эвану прямо в глаза. — Я хочу быть абсолютно уверенным насчет твоей подружки, а сейчас я не могу этого сказать.

Эван почувствовал, как кровь зашумела в ушах, как подпрыгнул в крови адреналин, как распирает легкие воздух. Сьют скрыл все это, а выражение лица он контролировал, так что единственное, Что мог заметить Джосс, было легкое замешательство с ответом. Затем Эван совершенно спокойно ответил:

— А зачем?

— Что же, офицер Глиндовер, — на сей раз Джосс произнес его имя совершенно верно, по-валлийски, — в нас только что стрелял корабль, чья команда не сможет ответить на наши вопросы, корабль, который непонятно с какой целью оснащен мощным оружием. И я думаю, поскольку у нас довольно мало подозреваемых, которые знали, что, как и почему, мы начнем с того, кто ближе всего нам обоим.

— Ты оскорбляешь меня, О’Баннион, — сказал Эван. Он был действительно возмущен, причем изрядно. Возможно, это происходило потому, что в других ситуациях он был уверен в своей правоте, а сейчас он не был ни в чем уверен. Именно поэтому скорее всего он и злился, прячась за формальные обращения и чопорную раздражительность, вместо того чтобы позволить Джоссу настоять на своем.

Оба это понимали.

Оба видели, к чему ведет подобный разговор, и оба замолчали одновременно. Внезапная тишина была еще оглушительнее, чем медленное, вежливое повышение накала разговора. Они переглянулись, не зная, как принимать каждое последующее слово или даже дыхание.

— Ладно, — сказал Эван. — Твоя очередь. Мы не получили никаких заметных повреждений?

Джосс помотал головой.

— Нет, но диагностика не может заметить тех повреждений, которые меня беспокоят. Ты имеешь хоть какое-то понятие о том, какая температура у этого чертова модулированного лазерного луча?

— Ни малейшего, — последовал ответ.

Джосс хмыкнул.

— Пятьсот тысяч по Цельсию или около того. Беда в том, что сенсоры обшивки просто неспособны детектировать такую температуру. Оценка может быть изрядно заниженной.

— Заниженной? — аж поперхнулся Эван. «Див»… — Так это же выше, чем в центре многих звезд!

— Почти всех, — сказал Джосс. — Даже от ничтожного соприкосновения с этим лучом наша обшивка просто выкипела бы. Вакуум — великолепный изолятор, но никогда не давай такой штуке прикасаться к тебе. Тут даже прямого удара не надо, будь то человек или корабль.

Эван помотал головой.

— Как же они это делают?

— Возможно, ядерный синтез, — сказал Джосс. — Это технология для тебя. Неужто Космический корпус не возжелал бы такого?

— Не уверен, что правительство позволило бы им обзавестись подобным оружием, — тихо сказал Эван. — Но надо бы подкинуть им такую мысль. Как думаешь?

— У кого-то в голове такая мысль уже появилась. Эван, кто эти люди?

Эван покачал головой.

— Это не наркодельцы, — сказал Джосс. — Здесь просто ни у кого нет таких денег, чтобы это место привлекало торговцев наркотиками. А кто еще может позволить себе такое оружие? И сколько еще кораблей с таким же вооружением шныряет здесь?

Эван посмотрел на Джосса и задумался.

— Можно через СП сделать запрос, какая из производящих подобное оружие компаний недавно продавала его и кому.

Джосс вздохнул.

— Они будут против. Черт, большинство таких компаний расположено на Земле, то есть они вне нашей юрисдикции, так что повестку мы им послать не сможем.

— У них есть офисы, — сказал, блеснув глазами, Эван, — на Луне. В их компьютерах могут быть копии или записи насчет подобных сделок. Джосс, надо же с чего-то начинать, если учесть, — он хмуро глянул на Джосса, — что другие методы расследования результатов не дали.

Джосс тоже нахмурился. Затем его лицо просветлело.

— По крайней мере, Лукреции будет что делать, кроме как жаловаться на наши расходы.

Эван вдруг понял, что за последние два дня не заглядывал в почтовый ящик. Он был ошеломлен этим.

«Может, Джосс прав? — подумал он. — И она влияет на мою работоспособность? О господи, да как я без нее могу работать?»

— Есть и вот что еще, — продолжал Джосс. — Даже если на Луне и сохранились нужные нам записи, ты сам прекрасно знаешь, что сертификат на конечную продукцию будет подделан. И мы так и не узнаем, кому и куда на самом деле были проданы эти самые модулированные лазеры. Они наверняка хорошо замели следы.

— Но хоть с чего-то начнем, — сказал Эван. — Сейчас мы знаем только то, что кто-то делает что-то нелегальное. И в этом замешаны большие деньги, судя по наличию такого оружия, если не что похуже. Что они хотят от таких пушек? Что они затевают?

Джосс быстро забарабанил по пульту. На экране замигал сигнал маяка Уилланса.

— Тянуть с этим мы тоже не можем, — бросил он, не отрываясь от работы. — Они перебежали нам дорогу, потому что мы слишком близко подобрались к тому, что они тут делают. Кто-то попытается спрятать следы.

— Или нас. Футов на шесть в астероид.

Джосс кивнул.

— Чем скорее, тем лучше. Станция Уилланс, это корабль СП «Носуха». Шлюз чист?

— Все чисто, мистер Лапочка, — откликнулась Сесиль. — Входите.

— Сесиль, вы хоть когда-нибудь спите? — спросил Джосс.

— Зависит от того, кто меня вызывает.

— Потом, Сесиль. Мы поймали кое-какую рыбку. Джордж вернулся?

— Да. И довольно поспешно.

— Да уж, — сказал Джосс, стараясь говорить непринужденно. Однако Эван видел его лицо и не был уверен, что таким же непринужденным тоном его напарник будет разговаривать с Джорджем. — Отлично. Вызовите, пожалуйста, Ноэла и скажите ему, что мы через десять минут будем у него в кабинете.

— Прямо сейчас и сделаю. Конец связи.

Они нашли Ноэла на своем месте в кабинете. Вид у него был слегка возбужденный. Сейчас это весьма удовлетворяло Эвана — он сам был возбужден.

— Вы в порядке? — спросил Ноэл, прекратив разбираться с очередной пачкой бумаг и поднимаясь им навстречу. — Джордж только что был здесь, причем малость не в себе.

— Это уж точно, — сказал Джосс, — поскольку кто-то с ядерным лазером пытался насыпать ему соли на хвост. И нам тоже.

— С чем?!

Джосс рассказал ему. Ноэл сел прямо на кучу бумаги.

— Господи, — пробормотал он, — да у Джорджа на корабле вообще нет оружия!

— Я так и думал. Ладно. Ноэл, кто-то на станции поставляет информацию тем, кто виноват в исчезновениях людей.

— Что?

— Я собрал радарные сигналы пропавших кораблей, — пояснил Джосс. — У вас в диспетчерской они находятся в файлах системы управления и опознавания. Корабль, напавший на нас, имеет сигнал, совпадающий с сигналом одного из пропавших полтора месяца назад кораблей, причем на кладбище кораблей его нет. По крайней мере, насколько я знаю. Ноэл, я хочу разобрать кладбище, чтобы проверить список кораблей и уточнить, насчет каких мне не беспокоиться. Поскольку остальные, возможно, собираются открыть на нас охоту.

Ноэл кивнул.

— Сделаем.

— Не позже нынешнего вечера. И нужно выяснить, кто передает информацию людям, которые пытались нас уничтожить. И как это делается. И, если можно, почему. И есть еще кое-кто, кого я хотел бы отыскать, — он описал тощего человека с покрытым шрамами лицом, который нынешним утром копался в корабле. — Этот парень пытался вчера меня прикончить на кладбище кораблей. У него имеется пятерка дружков. Они успешно помогли ему удрать от меня. Действовали организованно. Вредительство было спланировано, и спланировано хорошо. То, что они сделали с нашим кораблем или пытались сделать, прикончило бы нас наверняка. И, несомненно, разом решило бы все их проблемы. Но я люблю создавать проблемы. — Джосс при этом так осклабился, что Эвану показалось, будто кое-кому он готов создать еще пару проблем, если не что-то похуже. — Короче, я хочу найти и арестовать этого типа. Распусти слух, что СП за него сразу же даст пять тысяч кредитов. — Джосс чуть улыбнулся, а Эван внутренне скривился от мысли, что на этот счет скажет Лукреция.

Ноэл аж округлил глаза.

— Пять тысяч?

— Думаю, это спровоцирует кое-какие события, — сказал Эван, — причем именно те, которые нам нужны.

— Верно, — отозвался Джосс. — О да, тысяча сверху, если этого бандюгу приведут до одиннадцати вечера сегодня же. Нас тут, возможно, не будет в это время, но, как только вернемся, мы его заберем. А ты поработай с ним пока, чтобы он размяк к тому времени. Дай ему знать, что в его случае мы решили применить расширенное право. — Эван одобрительно кивнул. «Расширенное право» означало то, что космополицейский мог взять на себя функции судьи, присяжных и палача в одном лице, чтобы предотвратить беспорядки в подотчетном ему районе. Такое не слишком часто применялось, но если суд СП признавал правомочность действий, то никакой другой суд не принимал апелляций. — Посмотрим, что еще? — Джосс немного подумал. — Сейчас это должно сработать. Вот что еще, Ноэл…

— Все, что угодно.

— Почему все тележки у вас покрашены в розовый цвет?

Ноэл несколько мгновений пялился на него, затем рассмеялся.

— О, это по традиции. Уилланс — швейцарская фамилия. Основатель станции приехал из Базеля. В Базеле у них был городской прокат велосипедов, их мог брать любой. Если вам нужно, к примеру, куда-то поехать, берете велосипед из пункта проката или просто на улице, где хотите. Все они были покрашены в розовый цвет. Когда Уиллансы прилетели сюда, они то же самое сделали с тележками, вот и все.

Джосс покачал головой.

— Ладно. Эван?

— Думаю, нам нужно задать некоторым людям кое-какие вопросы, — сказал тот Ноэлу. — Если увидишь Мелл Фонтене, то я был бы очень благодарен, если бы ты сказал ей, что мы ее ищем.

— Ладно, — кивнул Ноэл.

Эван шел первым. Он теперь хорошо знал эту дорогу, извилистый путь по коридорам в Старый Город, где потолки становились ниже, стены сдвигались, воздух холодел, а местность понижалась, свидетельствуя о том, что они углубляются в камень. На самом деле это был очень маленький район, всего в полмили в поперечнике, но туннели извивались, подходя к тем местам, где природные полости в камне облегчали задачу по вырезанию в них пространства для жилищ.

— Вниз, — сказал Эван, — за угол.

Джосс бесстрастно кивнул. Они подошли к двери Мелл. Эван поднял было руку, чтобы постучать.

Но дверь не была заперта.

— Мелл? — позвал Эван, заглядывая внутрь.

— Где она? — крикнул кто-то изнутри и вылетел им навстречу, наткнувшись с разбегу на Эвана. Он упал бы, не будь на нем сьюта — пошли к черту эти контакты с местным населением, подумал он, выходя из корабля, — и потому эффект получился такой, словно Джордж налетел на кирпичную стену. Это был Джордж собственной персоной. Он отскочил, встал, пошатываясь, и снова бросился на Эвана.

На сей раз Эван поймал его, мягко, насколько мог, и держал. Джордж пытался вывернуться из его хватки, но это было совершенно бесполезно.

— Черт бы вас всех побрал! — ревел Джордж. — Это все вы виноваты! Где она?

Эван встряхнул Джорджа, так, чуть-чуть, и быстро поставил его на ноги. Что-то было слишком нелепое в том, чтобы удерживать такого сильного и разгневанного мужчину за шкирку, как ребенка.

— Успокойся, Джордж, — сказал он. — Мы не знаем, где она. Мы ищем ее. Что тут случилось?

Джордж злобно глянул на Эвана и показал в комнату, повернувшись к ним спиной. Эван вошел и огляделся по сторонам.

— Господи, — сказал он и выдохнул. Только вчера тут все было опрятно-сурово, как только можно пожелать. Мебель и вся обстановка были элегантны, просты, без украшений, в основном белого цвета, несколько предметов представляли собой настоящий старинный датский модерн. Наверное, Мелл потратила на них изрядную часть своих сбережений. Обстановка особенно выигрышно смотрелась на фоне круглых каменных стен, но сейчас половина мебели в гостиной была опрокинута и переломана, разбросана по полу вместе с книгами, посудой, одеждой. В другой комнате — спальной все было тоже перевернуто вверх дном. Как опрятно тут было вчера, как спокойно мерцал в тусклом свете свечей оранжевым, бежевым и коричневым на стене над кроватью эскимосский ковер! Но теперь он валялся на полу, и все белье с кровати было сорвано.

— Никаких следов взлома, — сказал Джосс, и его деловой голос вырвал Эвана из воронки поднимающегося в душе страха. — Она знала того, кто тут все так разнес, она сама впустила его.

Эван посмотрел на Джорджа, Джордж на Эвана.

— А ну перестаньте! — рявкнул Джосс. — Ни у кого из вас не было на это ни времени, ни возможности. Эван был со мной, и ты, Джордж, тоже этого сделать не мог. Я держал тебя на радаре и знаю, что ты приземлился минут за пять до нас. Итак, кто бы мог сотворить такое?

Джордж покачал головой.

— Никто бы не сделал этого, — выкрикнул он, — если бы она не встретила тебя!

Эван побледнел.

— Так это или нет, — сказал Джосс, — это нам сейчас не поможет. И, Джордж, как бы мне ни неприятно было это говорить, но сейчас мы имеем дело с проблемой ничуть не более важной, чем исчезновения людей. Хотя все это наверняка связано. Я надеюсь, что, решив одну из этих проблем, мы решим и другую. А теперь, — он схватил Джорджа за грудки и поднял его, — ты будешь думать, у кого бы в округе могло быть столько денег, чтобы купить пушку вроде той, которой чуть не подпалили тебе задницу. Когда надумаешь, приходи. Мы тут некоторое время пробудем. Но ради бога, не веди с нами переговоров на открытом канале.

Джосс пошел в спальную, быстро осмотрелся и вышел, покачивая головой.

— Разгром, — сказал он, — но не более. Ни следов выстрелов, ни крови.

Эван включил одну из анализаторных плат в шлеме и осмотрел комнату в поисках химикатов и ярких инфракрасных следов, но искать тут было нечего.

— Была борьба, — сказал он, — кто-то вытащил ее из квартиры. Зная Мелл, можно сказать, что их было несколько.

Джосс кивнул.

— Наверное, мои утренние приятели. Черт! Я очень хочу найти того типа! — Он еще раз прошелся по комнате, рассматривая обстановку. — Она его знала, — негромко сказал он. — Но она тут знала всех.

— Почти, — кивнул Джордж.

— Замечательно, — сказал Эван. — Остается только допросить каждого человека на станции.

— Ну, у нас есть кое-какие наметки, — успокоил его Джосс. Джордж непонимающе посмотрел на него. Джосс, собственно, этого и хотел. — Эван, возвращаемся на «Носуху» — нам кое в чем надо покопаться. Джордж, не покидай город.

Джосс вышел из комнаты. Эван пошел за ним следом, бросив на Джорджа сочувственный, как он надеялся, взгляд. Он не был уверен, что Джорджу этот взгляд показался именно сочувственным, поскольку тот скривился и отвернулся.

Внутри Эван был весь страх и гнев, но он старался не выдавать этого и пошел следом за Джоссом. Работать.

— Чертовы два с половиной часа, — тихо проговорил Джосс, снова усевшись за клавиатуру пульта управления. — И бог знает, сколько еще ждать, пока они получат информацию от фирм — производителей оружия. Если вообще получат. Может, я вообще уволен, — пробормотал он. — Работа на внутренних планетах и все такое прочее.

— Просто добудь информацию, ради бога, — сказал Эван, — и не трясись насчет своего увольнения. Мы готовы?

— Да, — вздохнул Джосс. — Ты уверен, что все взял? Погоня будет долгой.

— Не все, — спокойно сказал Эван.

— Да, — отозвался Джосс, — так. Диспетчерская Уилланса, это «Носуха».

— Слушаю, мистер Лапочка.

— Мы уходим. Отсутствовать будем долго, план полета не задан. Увы, определенного ничего сказать не могу. Если кто-нибудь станет нас разыскивать, скажите, что мы свяжемся с ними позже.

— Хорошо. Доброй охоты!

— Вашими устами бы да мед пить, Сесиль! — ответил Джосс и отключил связь.

— Она, наверное, никогда не спит, — сказал он, поднимая «Носуху» и набирая код открывания шлюза. — Или у нее есть клон-близнец.

Эван сел рядом с Джоссом и посмотрел в иллюминатор.

— Как бы то ни было, — сказал Джосс, — никто не знает, куда мы летим. Может, кто-то догадается, если что-то услышит от Джорджа… или еще кого. Потому мы пойдем в тот район по широкому кругу. Это займет день-два, пока не придут данные. Тогда и увидим, кто проявится.

— Если проявится, — сказал Эван.

— Проявится-проявится. Слишком многое поставлено на кон. Мы разок уже сунулись кое-куда и нашли то, чего не должны были находить. Значит, кто-то будет следить, чтобы это не повторилось. И я догадываюсь, что слухи о том, что мы сегодня делаем на Уиллансе, вызовут там, рядышком, кое у кого интерес. Будет больше, чем обычно, прилетов и отлетов. На самом деле я на это рассчитываю. Так что летим отсюда, тихо-мирно… и будем ждать.

И они стали ждать.

На середине второго дня пути Джосс осознал, что Эван тупеет от ожидания. Проблема заключалась в том, что наблюдение было компьютеризировано. Не приходилось смотреть на экраны, потому что компьютер вел наблюдение лучше людей. Они болтались в космосе неподалеку от того места, где не так давно находилось реле, и ждали. Они поляризовали иллюминатор, чтобы проходил лишь видимый свет, и соблюдали радиомолчание, за исключением тех мгновений, когда посылали короткий ответный сигнал подтверждения получения информации из дружественных источников.

Джосс смотрел на показания системы слежения, а в перерывах готовил, крутил старые видео, разгадывал кроссворды, которые выдавала встроенная в ноутбук программа, порой спал. Эван пытался читать, но у него это не получалось. Тогда он занялся полировкой сьюта. Джосс подозревал, что это, по сути своей, есть проявление чего-то еще. Чего именно — он толком не знал. Когда Эван в четвертый или пятый раз принялся за полировку сьюта, Джосс пожал плечами и стал читать сообщение Ноэла о радарных сигналах кораблей с корабельного кладбища. Сообщение было отослано не напрямую к ним, а из опасения подслушивания — через Луну. Особенных открытий в нем не было — на кладбище не обнаружили ни одного пропавшего корабля, но Джосс занес их сигналы в компьютер на случай, если кто продаст их каким-нибудь личностям, жаждущим оборудовать эти развалины новейшими лазерными пушками.

Конечно, пришла и другая информация, которая могла несколько развлечь Эвана хотя бы на время:

«Касательно ваших трат. Я поверила вашим уверениям в том, что эта миссия не будет слишком дорогой, что вы не будете швыряться во все стороны деньгами на взятки и милостыню. Молитесь, чтобы старший инспектор был встревожен донесением о том, что в вас стреляли, так же, как встревожена я. Вряд ли кто одобрит ваше предложение награды за срочную доставку преступника, поскольку такие траты будет весьма сложно объяснить в верхах. От вас ждут добротной, спокойной работы, а не межпланетных салочек. Кроме того, ваши счета за бары меня тоже настораживают. Я понимаю, что порой нужно умаслить местных, но вы это делаете так, словно живете в эпоху паровых двигателей. Пожалуйста, следите за этим, поскольку инспектор может решить, что таким хитрым образом вы просто под сурдинку набираетесь в шкафу».

Джосс фыркнул.

— У нас и шкафа-то нет. — Он отодвинул клавиатуру. — Ну, что еще мисс Скряга говорит там от своего имени?

Эван как-то странно посмотрел на него, затем сказал:

— Немного, правда она сообщает, что на подборку информации о производителях оружия понадобится время, и так далее, и так далее…

Джосс вздохнул.

— Весьма характерно. Какого черта служить в полиции, если ты не можешь… — Он осекся. — Ладно. Не бери в голову. Я до сих пор не понимаю их проблем.

Компьютер тихонько запищал. Такое случалось по двадцать-тридцать раз на дню, это был сигнал далекого радара, не представлявшего никакого интереса. Но надежда умирает последней. Джосс подошел к экрану.

— Гм-м-м, — промычал он.

— Прекрати! — возопил Эван. — Что там опять?

— Трудно сказать. Явно какая-то мишень. И идет нашим курсом. Хм-м-м…

— Слушай, тебе нужно сделать хм-м-м-эктомию! — сказал Эван, подходя к голографу. Он увидел маленький сигнал радара, бледно-оранжевый, над плоскостью участка Пояса, в котором они находились, идущей в нескольких сотнях километров по направлению к Солнцу, судя по осям координат на голограмме.

— Пусто, — сказал Джосс. — Не туда идет. — Он вздохнул и плюхнулся в кресло у командного пульта, снова потянувшись за ноутбуком.

Эван сел рядом, глядя в пустой иллюминатор.

— Где-то она сейчас, — проговорил он.

Джосс покачал головой.

— Мне это тоже интересно, — сказал он. — Вряд ли она вдруг взяла и уехала. — Он вздохнул и отложил ноутбук. — Разве что все это подстроено, и она все время работала на них, а они таким образом одновременно и похитили ее, и вывели из-под подозрений…

Эван снова нахмурился. Джосс сдержал улыбку — он уже привык к такому взгляду.

— Почему ты всегда подозреваешь людей в самом худшем?

— Потому что потом, когда я узнаю их с самой лучшей стороны, это становится для меня приятным сюрпризом.

Пульт снова запищал.

— Чертова хреновина! — взвился Джосс, отшвыривая ноутбук и бросаясь к экрану. — Надо ее перекалибровать. Слишком чувствительна.

Эван взял ноутбук Джосса и посмотрел на него.

— Слово из пяти букв, обозначающее усталость?

— Мне кажется, ты сейчас способен мне его назвать, — сказал Джосс. — Хм-м-м-м…

Эван был готов швырнуть в него ноутбуком.

— Нет-нет, это я так промычал. Тут интересная штука…

— Ну?

— Ага. Вот, посмотри на этот последний след. Мы видели его утром, он описывал большой круг. Посмотри-ка.

Эван посмотрел на голограмму, на которой Джосс вывел предыдущий курс и спроектировал на него нынешний.

— Ну, что скажешь?

— Вот это и скажу. Он как раз поменял курс. Идет вот сюда. — Джос показал на маленькую красную точку, отмечавшую их положение в пространстве. И линию между ними и внезапно ставшим подозрительным кораблем, направленную прямо туда, откуда прошлый раз появился корабль с лазерной пушкой.

— Туда! — воскликнул Эван.

— Нет. Мы будем ждать здесь. Пусть пройдет мимо нас спокойно. Что скажешь?

— Хорошо.

— Нет, я не об этом. Я о слове из пяти букв, обозначающем усталость. Ну, где твое классическое образование?

— Отец всегда говорил, что кроссворд — развлечение для вульгарного ума.

— А он и «Таймс» не читал, да? Ладно, напиши «скука». Теперь я смогу узнать, что там такое пятьдесят четыре по вертикали.

Они сели, положили между собой ноутбук и по очереди стали наблюдать за голограммой. Заинтересовавший их след приближался к ним по кругу. В самой близкой точке он подошел к ним километров на десять. Корабль снизил скорость, завис, затем снова отошел прочь от интересующей их линии и опять направился к Солнцу.

— Черт, — выругался Эван и вернулся к 23 по горизонтали.

Джосс посидел немного, пытаясь успокоить сердцебиение и найти слово из восьми букв, обозначающее нападение, в котором вторая и четвертая буквы были С и А.

Пульт снова запищал.

— Я так и знал, — прошептал он.

— Эскалада. Штурм.

— Я так и знал, так и знал. — Джосс подскочил к голограмме, чтобы присмотреться получше. — Посмотри на него!

Корабль снова сменил курс, уходя назад вдоль интересующей их линии в пустоту.

— Туда. — Джосс почти плясал от радости. — Они думают, что нас тут нет. Они ведут себя так, как мы, тратят время, чтобы посмотреть, не набросимся ли мы на них, а мы не набросимся. И теперь они уходят…

— Куда? — спросил Эван.

Джосс покачал головой.

— Ты меня понимаешь, напарник. Туда, где можно держать все закупленное оружие и куда не суют свой нос соседи. Место, куда можно свозить разграбленные корабли.

— Астероид в стороне от накатанных путей?

— Возможно. Я бы так и сделал. Это дешевле, чем строить станцию. Но кто это… кто же это?

— Пошли!

— Нет. Еще нет.

Они прождали еще три часа. То и дело след, за которым они наблюдали, описывал дугу в стороне от настоящего направления своего следования, затем снова возвращался к нему. Джосс следил за ним, потирая руки, затем возвращался к поиску слова под номером 36 по горизонтали, обозначавшего итальянский сыр с буквой «з» в середине. Эван полировал сьют, и Джосс не поддразнивал его.

В конце концов, им оставалось только идти по следу…

Они преследовали корабль полтора дня, продвигаясь медленно-медленно, держа добычу на самой границе зоны чувствительности бортовых детекторов. Джосс надеялся, что детекторы противника уступают приборам «Носухи». Они могли видеть уходящий корабль только благодаря анализатору сигнала, который перед отлетом с Луны им поставили по настоянию Джосса. Тогда Эван думал, что Джосс просто выпендривается перед техниками, требуя присоединить к компьютеру штуковину непонятного назначения. Теперь ему так не казалось.

Когда прошло полтора дня, что-то случилось со следом — он стал размытым, словно вблизи появились другие объекты, мешавшие сигналу.

— Вот, — сказал Джосс Эвану, снова уставившись на голограмму. — Что скажешь?

Эван посмотрел на голограмму.

— Сейчас мы высоко над плоскостью Пояса. Но тут все же может быть некоторое количество блуждающих объектов.

— Конечно, — сказал Джосс. — Итак, сохраняем радиомолчание и медленно приближаемся.

Эван кивнул.

— Скорее бы Лукреция достала эту клятую информацию о пушках.

— Мне бы тоже этого хотелось. Но сейчас у нас есть и другие дела. В этих местах, судя по астрономическим картам, нет поселений. Мы совершенно явно наткнулись на некую незаконную операцию. Я думаю, что мы должны поближе посмотреть на все это и получить более четкое представление о том, что происходит, прежде чем посылать отчет.

Джосс выжидающе посмотрел на Эвана. Тот кивнул.

— Я согласен.

— Тогда приступаем.

Еще один день они крались в темноте. Эван уже не так активно полировал свой сьют и выяснил, что 36 по горизонтали — это горгонзола. Джосс проверял оборудование и ругался себе под нос. Ему страшно хотелось включить ионные ускорители и пролететь все расстояние в один миг, но это был самый верный способ угробиться. Он предоставил компьютерам следить за полетом по длинной, с виду совершенно случайной гиперболе, прекрасно понимая, что нельзя идти за кораблем напрямик, а сам лег, стараясь заставить себя читать «Гордость и предубеждение»[9].

Под конец дня они нашли астероид.

Они засекли более четкий след корабля, который преследовали раньше. Джосс имел под рукой список радарных сигналов кораблей, и когда они стали огибать этот далекий корабль, компьютер выдал список сигналов, которые они узнали. Джосс искоса посмотрел на Эвана и спросил:

— Знаешь, кто это?

— Кто?

— Это очередной корабль, сделанный из обломков исчезнувших. Нетипичная кривая энергии, насколько я могу судить по этому сигнальчику. Как и у того первого приятеля. Слабый двигатель, но мощное оружие.

— Патруль? — спросил Эван. — Выслан, чтобы узнать, что случилось с тем, первым кораблем?

Джосс задумчиво кивнул.

— Похоже на то. И еще затем, чтобы уничтожить того, кто прикончил их товарищей, если получится. Как ты и сказал — патруль. Но он не нашел то, что искал, — то есть нас, так что летит домой. А дом его здесь.

Он показал на более крупный, размытый след на голограмме. В его окрестностях медленно проступали другие следы, некоторые объекты двигались очень быстро, их точки меняли цвет от красного к голубому, словно при эффекте Допплера.

— База, — сказал Эван. — И для довольно больших кораблей, — добавил он, посмотрев на показания массы и размера некоторых объектов, следы которых они видели вокруг базы.

— Да. Но маленьких кораблей гораздо больше. И некоторые из них с супермощными двигателями. Видишь вот этот? Какой же двигатель они впихнули в его обшивку? Или даже хуже, — добавил Джосс, — какое оружие они припаяли к нему? Как думаешь?

— Не вопрос, — мрачно ответил Эван, — уж припаяли так припаяли.

Джосс кивнул.

— Дело становится все интереснее. Подойдем поближе?

— Думаю, да.

Джосс кивнул. Впервые за долгое время он снова сидел за пультом управления и сам управлял кораблем.

— Ну, — сказал он, — пошли на цыпочках.

Еще шесть часов они подбирались к станции. Когда у людей есть деньги на новейшее оружие, не угадаешь, какое оборудование слежения у них имеется. Однако еще не изобрели такой системы, которая могла бы отследить путь объекта, который едва перемещается. Джосс подводил корабль все ближе и ближе, со скоростью едва ли большей, чем у пешехода, хотя он чуть с ума не сходил от нетерпения.

В семидесяти километрах он вообще остановил «Носуху», оставив работать лишь маневровые двигатели.

— Думаю, пора прикинуть наши шансы, — сказал он Эвану.

Эван сел рядом с ним и кивнул. Оба уставились на голограф.

В середине экрана висел астероид — довольно большой, примерно десять на пять километров. Отраженный сигнал радара говорил о том, что в нем много полостей — похоже, его активно разрабатывали. У его поверхности стояли на приколе различные корабли. То и дело сигнал показывал, что от него отходит какой-нибудь корабль. Вокруг астероида постоянно вертелись пять-шесть небольших суденышек.

— Ближний патруль? — сказал Джосс Эвану. — Держатся на расстоянии километров в десять.

— Возможно. А может быть, это какие-то учебные маневры.

Джосс кивнул.

— Прилетающих кораблей почти нет, но вот вылезает много чего, причем идут они к Солнцу. Суда покрупнее. Грузовые?

Эван наклонил голову набок, задумался.

— Может быть.

— А вот и наш дружок, — сказал Джосс, — только что выскочил. Видишь? Наверное, для осмотра. Проверит, так сказать, покрышки и воду и пойдет пострелять по копам, которые уделали их корабль. Любой, кто будет смотреть на эту посудину, не отмечая специфических радарных сигналов, увидит всего лишь очередное старательское судно. Пока выстрел не отправит этого наблюдателя к праотцам.

Эван посмотрел на него.

— Этак очень удобно спрятать целый небольшой флот. Там, ближе к Солнцу, вряд ли кто будет дважды проверять потрепанный траулер с регистрационными номерами Пояса. Бедный кузен едет из медвежьего угла полюбоваться на огни большого города.

— И везет свои пожитки, — добавил Джосс.

— Мне очень хочется пойти туда и взорвать их всех к такой-то матери, — сказал Эван, — но мне кажется, что у них пушек побольше, чем у нас. Что думаете, офицер О’Баннион?

— Офицер Глиндауэр, — откликнулся Джосс, — мне кажется, что сейчас самое время сидеть тихо-тихо и отчаянно звать на помощь.

Он пошел к своему компьютеру и отправил послание Лукреции.

Прошло два с половиной часа, потом еще два с половиной часа, и тянулись они бесконечно долго.

— Слово из шести букв, диатриба[10]. Что за хреновина? — спросил Эван.

Джосс покачал головой, не сводя взгляда с голограммы. Эван вздохнул и откинулся на спинку кресла. Джосс уже довольно долго так сидел, и в таком состоянии разговаривать с ним было невозможно. Бабушка Эвана сказала бы, что он одержим, то есть человек мрачный и опасный для общества, но в устах бабушки это слово означало любого человека, который ей не нравился. Обычно она толкала всякого, чья физиономия ей не нравилась, причем для своего возраста довольно крепко толкала, и спрашивала: «Эй, чего хвост поджал»?

Эван был бы не прочь сейчас поговорить с бабушкой.

Но был еще один человек, с которым он поговорил бы с куда большим удовольствием.

— Ни гроша, — сказал он Джоссу.

— А?

— Ни гроша твои размышления не стоят.

Джосс потянулся и выпрямился, скорчив раздраженную физиономию.

— Я думаю, что они стоят дороже!

Эван скривился.

— Может, кто так и считает. Но знают ли они тебя?

— Пользы от тебя… — сказал Джосс. — Что Лукреция тянет? Вот о чем я думаю.

— Меня это тоже беспокоит, — признался Эван.

Несколько мгновений висело тягостное молчание.

— Понимаешь, — сказал Джосс, — даже если нам на помощь вышлют весь этот чертов Космический корпус, сколько они будут сюда лететь?

— Да, это проблема. И как сюда подойти незаметно? А если их разнесут на куски?

Джосс кивнул. Вывод напрашивался сам. Космический корпус славился быстротой своих кораблей, о которых в Солнечном патруле говорили как о «драпающих с девятикратной скоростью», а также тяжеловесным и устаревшим оружием, которое скупо и неспешно закупал отдел снабжения, даже новейшие резиновые ремни считающий «безосновательно сложным и склонным к отказу в боевых условиях» оборудованием. Проблема заключалась в том, что Космокорпусу, в общем-то, нечего было делать, поскольку планеты объединились в Федерацию. Нации Земли жили в мире, планетам было экономически невыгодно воевать друг с другом. В каждом мире имелись свои ресурсы, жизненно необходимые другим мирам, и тому, кто пытался напасть или вторгнуться на чужую планету, не более чем через месяц грозил полный экономический крах. А космические полеты стоили дорого и, возможно, еще несколько веков будут столь же невыгодны.

Космический корпус существовал до сих пор только потому, что когда кто-нибудь предлагал его разоружить, то сразу же начиналась грызня, точно такая же, как много лет назад, когда кто-то высказал мысль, что Швейцария только выиграет от того, что ее армия будет распущена. Космический корпус воспринимался как мощная миротворческая сила, как старинные вооруженные силы ООН, и люди стояли за него стеной. Они просто привыкли думать, что мир зависит от Космокорпуса, а не от них самих.

Но Космокорпус оказывался совершенно бесполезным, когда речь шла о быстрой мобилизации, в случае любой военной интервенции, когда еще не доходило до планетарных бомбардировок.

— Когда они появятся, — мрачно предположил Джосс, — здешние посудины вылезут вперед и разнесут их в клочья. Вот и все. Их здоровенные корабли, что шныряют повсюду в округе, маневренны, как морские слоны в раковине.

Эван кивнул. Но когда он поднял взгляд на Джосса, на лице его был ужас.

— А ты не думаешь…

— Что?

— Ты не думаешь, что они тянут с ответом потому, что ждут, чтобы мы сами разобрались?

Джосс с несчастным видом посмотрел на него.

— Одна драка, — сказал он, — один рейнджер.

— Иногда мне хочется дать тебе в морду.

— Может, еще и недостаточно хочется, — сказал Джосс, — но, к счастью, это всегда у тебя проходит.

Они несколько мгновений смотрели друг на друга.

— Нет, — сказал наконец Джосс. — Меня в такие моменты охватывает паралич. Это нам малость не по зубам, парень. Вот если бы у нас были еще и пять тяжелых крейсеров — тогда да. Но в одиночку?

Эван покачал головой.

— Подождем.

Они оба снова сели и несколько секунд слушали тишину.

— А что, если мы вообще не получим ответа? — спросил Джосс. — Скажем так, в течение нескольких дней?

Эван поднял брови.

— К тому времени нас кто-нибудь обнаружит. Мы не так уж далеко от их базы.

— Если не будем двигаться, то нас не заметят.

— Все равно, Джосс, шансы, что они рано или поздно на нас наткнутся, по-прежнему высоки. Мы должны хоть что-то предпринять.

— Жуткая мысль, — буркнул Джосс и демонстративно вернулся к «Гордости и предубеждению».

Эван склонился над кроссвордом и снова начал искать слово из шести букв.

— Эван, — вдруг проговорил Джосс, — ну расскажи мне хоть что-нибудь.

Эван поднял брови и посмотрел на него.

— Ты действительно думаешь, что любишь ее?

У Эвана отвалилась челюсть. Затем он закрыл рот. Подумал.

— Думаю, что люблю, — сказал он, отодвигая ноутбук и складывая руки на груди. — Она везде. Я не могу не говорить о ней, даже когда это звучит глупо. Я не могу поверить дурному, что говорится о ней, даже если это может оказаться правдой. У меня словно часть души отняли, — он покачал головой. — Не знаю, как еще можно об этом сказать.

Джосс посмотрел на него почти с жалостью, как показалось Эвану. Посмотри на него так кто другой, Эван не стерпел бы. Но это был Джосс. Хотя это было все же забавно.

— И что ты собираешься с этим делать? — спросил Джосс. — Твой образ жизни, если это можно назвать жизнью, не подходит для человека женатого. Если ты, конечно, к этому стремишься. Правда, можно и не жениться. К тому же есть и женатые копы…

— Я и не думал, что ты начнешь давать мне советы, — суховато ответил Эван.

Джосс отмахнулся.

— Не будь дураком.

После этого он замолчал.

Эван посмотрел на него и покачал головой.

— Джосс, — сказал он, — я не знаю, что мне делать. Честное слово. Я просто хочу знать, где она. Я просто хочу…

Джосс кивнул и снова взялся за книгу.

— Хорошо, — произнес он голосом человека, который очень сожалеет о том, что начал разговор.

Один из сигналов на пульте снова запищал, и Джосс вскочил чуть быстрее обычного. Он подсоединил звуковые сигналы к радару и масс-сканеру, следуя общему правилу. Хотя они были достаточно высоко над плоскостью Пояса, все равно оставался шанс, что какая-нибудь случайная каменюка в них да врежется. К тому же была и более серьезная опасность того, что кто-нибудь их обнаружит и проделает дырку у них в боку каким-нибудь снарядом или чем похлеще.

Джосс стоял у голографа, на котором увеличил изображение, чтобы лучше видеть.

— Просто еще пара кораблей вынырнула из астероида, — сказал он. — Похоже, очередной патруль.

— А тебе не кажется, что они как-то засуетились? — спросил Эван.

Джосс пожал плечами.

— Трудно сказать. С точки зрения статистики — вряд ли.

— Ну, чего там еще новенького? — посмотрел на голограф Эван. — Э, подожди-ка. Это был еще один?

— Да, — сказал Джосс и сел. Пару минут он смотрел на голограф. Еще одна маленькая яркая точка появилась на голограмме — еще один корабль. И еще.

— Это больше, чем мы раньше видели вместе и сразу, — сказал Эван.

— И еще несколько подходят. Что это? — спросил Джосс.

Они наблюдали за тем, как из астероида один за другим появляются корабли.

— Уже десять! — заметил Эван.

— Смотри, они выстраиваются! — воскликнул Джосс.

Некоторое время перемещений не было. Затем появился одиннадцатый корабль, встал во главе строя и медленно повел их прочь.

К Солнцу.

Джосс с Эваном переглянулись.

— Сколько же их тут всего? — спросил Эван.

— Пятнадцать по меньшей мере, — ответил Джосс. — Короче, я насчитал пятнадцать радарных сигналов, включая пять, принадлежащих пропавшим кораблям. — Он сел за пульт и начал что-то набирать. — Мне нужно на это посмотреть. Если хочешь, последи пока вместо меня.

— Ладно, — сказал Эван. Но никаких перемен не было — корабли в боевом порядке просто удалялись от астероида.

— Куда они идут? — спросил Эван.

— Через минуту скажу, — ответил Джосс. — Сейчас я работаю над кое-чем другим. Они по-прежнему держатся вместе?

— Да.

— Хорошо.

Некоторое время стояла полная тишина, пока Джосс работал с пультом.

— Вот, — сказал он, и на голографе появились сигналы черных ящиков каждого корабля, идентификационные номера и название.

— Они разделяются, — сказал Эван.

— Я так и думал, — отозвался Джосс. — Следи.

Он снова вернулся к пульту. На голографе появился путь всей группы кораблей, длинная линия, выходящая за пределы дисплея и слегка искривленная. Джосс увеличил шкалу. Линия продлилась, поднялась над плоскостью Пояса и изогнулась внутрь.

— Вот оно, — сказал Джосс. — Я так и думал. Посмотри на идентификационные номера.

Они менялись. Один за другим последовательности букв и знаков менялись на другие.

— Фальшивые ответчики, — сказал Джосс. — Краденые. Посмотри на них.

Эван глянул на примечания, выведенные Джоссом внизу голограммы.

— Некоторые, — сказал он после короткого раздумья, — с Уилланса? Так?

Джосс кивнул.

— Причем часть кораблей не заявлены как пропавшие. Пока. Видишь вон тот, слева? «Жаворонок». Этот корабль принадлежит людям, которых мы встретили при прилете. Помнишь, один еще плюнул в нашу сторону и велел убрать «Носуху» с дороги. — Он помрачнел. — Спорим, что те пилоты мертвы?

— Не стану отнимать у тебя деньги, — тихо проговорил Эван, глядя на то, как меняются остальные номера. — И теперь они идут во внутреннюю Систему. Поодиночке. Кузены из провинции едут полюбоваться на огни столицы… И идут они не к Марсу, тогда им нужно было бы повернуть в другую сторону. Они идут к Земле. — Он посмотрел на Джосса. — Что же произойдет близ Земли через несколько дней?

Джосс посмотрел на него с совершенно непонятным выражением лица.

— Не помнишь? Да, мы же были заняты.

Эван уставился на Джосса.

— Я тебе что, календарь?

И тут он умолк.

— О господи, открытие Хайлендз Л5! Разве не так? Все эти очень-важные-персоны в одном и том же месте, инвестиции, кооперация. Какая замечательная мишень для террориста! Взять в заложники… — он задохнулся, — или взорвать к такой-то матери…

— Да, похоже на то. Один бог знает, почему. Но у нас мало времени на выяснение подобных вопросов. Они не могут идти быстрее, чем обычно летят корабли их типа, иначе раскроются. В лучшем случае они доберутся до земной орбиты часов через тридцать шесть. Ах, если бы мне удалось выковырять Лукрецию из ее норы!

Но в голове у Эвана было другое.

— Слушай, Джосс, — сказал он. — Сейчас нам о другом надо думать. Сейчас там, на базе, наверняка не осталось оружия.

Джосс с ужасом посмотрел на Эвана.

— Ты о чем это? Лучше молчи. Ты просто насмотрелся киношек. У тебя в голове какая-то бредятина, вроде смерти ради славы!

— Нет, смерть сейчас в мои планы не входит, — ответил Эван, — а слава, как ты мне всегда говорил, слишком раздута. Утихни. Джосс, почти все их корабли сейчас ушли. Зачем нам Космический корпус?

— Вопрос чисто риторический, — ответил Джосс. — Но есть и другие соображения, валлиец ты непробиваемый. Мы не можем быть абсолютно уверены в том, что эти ребята направляются к Земле. Они могут сменить курс. Во время патрулирования они многократно проделывали подобное.

— Но это не патрулирование, — возразил Эван, — и мы это прекрасно знаем. Это боевая группа. Я знаю, что ты хочешь последовать за ними, но в этом нет смысла! Если они нас заметят — а чем дольше мы будем висеть у них на хвосте, тем это вероятнее, — то мы трупы. Они покрошат нас, как чеснок для соуса к спагетти. Да и за кем мы пойдем? Они же разделились. Идут, как я думаю, по гиперболической орбите. Построй графики и посмотри, но не трать времени на преследование.

— Ты, — сказал Джосс, — просто хочешь залезть в свой сьют и разнести эту базу!

— Конечно, нет, — ответил Эван. И усмехнулся.

Джосс в упор посмотрел на него.

— А что буду делать я, пока ты будешь играть в солдатики?

Эван вздохнул и сказал, осторожно подбирая слова:

— Будешь нейтрализовывать.

Джосс сузил глаза. В душе Эван обрадовался — он знал это выражение лица напарника и понял, что сумел заинтересовать Джосса.

— В конце концов, я не могу ничего сделать без надлежащего прикрытия, — сказал он. — Тебе придется самому устроить небольшой разгром. Мы можем разнести базу в несколько минут. Уничтожить радары, испортить входные шлюзы, закрыть внутри намертво всех, кто там остался. А вот тогда я уже пойду с ним разбираться.

— Ни в коем разе, — проронил Джосс, но Эван видел, что он напряженно раздумывает. — Ладно. Я вынужден согласиться с тем, что преследовать их сейчас бесполезно.

— Иду надевать сьют, — сказал Эван.

— Нет, ты подождешь, тупица валлийский! — заорал ему вслед Джосс. — У тебя что, крыша поехала?

— Что?

— Если те, кто покинул базу, — сказал Джосс с подчеркнутым спокойствием человека, который пытается объяснить слепому, что такое радуга, — если они узнают о том, что мы делаем, то они вернутся и уделают нас. Вот в этом вся суть. Твоя лирическая жизнь, мои кроссворды, великий роман, который я еще не дописал…

— Я прочел первую главу, — сказал Эван. — Он не так уж и плох.

— Что?!

— Да, — сказал Эван, — и еще нашел жучка, которого ты подсадил мне четыре дня назад.

Джосс обомлел.

— У нас скелета в шкафу не спрячешь, потому что шкафа нет, это так, — продолжал Эван. — Так что давай больше про это не будем, ты, чертов соглядатай, ирландский террорист!

Джосс буквально повесил голову. Эван никогда прежде не видел его таким, так что просто стоял и любовался.

— Короче, — сказал Эван, — если твоих мудрых мозгов хватит на то, чтобы быстро перерезать их коммуникации, никто вообще ничего не узнает. А что ты не сумеешь придавить при помощи твоих хитрых машин, я просто разнесу.

— Мой кабель, — печально проронил Джосс. Но в глазах его появился подозрительный блеск.

Эван развивал успех.

— Разве не ты на прошлой неделе говорил мне о том, как легко отсечь определенные частоты на коротком расстоянии? А? На твоем жаргоне супергетеро что-то там. Ну, так и сделай! Вычисли их частоты и заклинь намертво. А потом я найду их передающие мачты и тарелки и снесу к чертям. Или ты. Звать на помощь они не смогут, три пятых их сил ушли…

— Ага, а пять кораблей остались, и я должен с ними разбираться!

— На-на-на-наааа… — тихонько пропел Эван, подражая Джоссу.

Джосс, почти убежденный, посмотрел на него. Глаза его кричали — да, но он отрицательно покачал головой.

— Ты даже не знаешь, кто такой Билл Косби[11].

— Я был бы весьма рад узнать, — ответил Эван, — но если мы будем здесь торчать и дальше, то кто-нибудь из них вылезет патрулировать окрестности, и тогда у меня уже не будет этой возможности. Соберись с мыслями, Джосс, бури.

Джосс сдвинул брови, затем вдруг расслабился.

— Судьба на стороне смелых, — сказал он. — Или что-то вроде этого. Но ждать, пока в штаб-квартире пошевелят задницей, мы не можем. — Он покачал головой. — Что там у них стряслось?

— Ну, если повезет, то мы получим ответ, когда все будет кончено. А пока давай-ка подготовимся. Подумаем немножко.

— Ага, — отозвался Джосс. Задумчиво посмотрел на радарное изображение астероида. — Впечатление такое, что внутри он почти пустой. Выработан и теперь используется для обслуживания техники и так далее.

— И для укрытия кораблей.

— Стало быть, местного населения там почти нет.

— Думаю, да. По большей части, команды кораблей и техническая обслуга. Невозможно содержать много народу при подготовке большой полувоенной операции. И дело не в затратах. В первую очередь — в безопасности. А когда слишком многие слишком много знают, ни о какой безопасности не может быть и речи.

Джосс кивнул.

— Верно. Так что там нас вряд ли ожидают двенадцать миллионов штурмовиков. Как думаешь, сколько тебе времени понадобится, чтобы добраться до жизненно важных пунктов? Полагаю, ты хочешь отключить основной генератор и уничтожить компьютер, управляющий радаром. Его я накрыть не смогу, хотя антенны и тарелки проблемы не составят. Но компьютер нужно уничтожить. Иначе включится сигнал тревоги, и наши приятели вернутся и испортят нам всю музыку.

— Пока не могу прикинуть. Думаю, придется разок обойти астероид вблизи, — сказал Эван. — Километрах в двадцати, чтобы получше обследовать его с помощью нашего радара и масс-детектора, а также твоего детектора радиочастот. После этого я могу десантироваться.

— Десантироваться? — спросил Джосс.

— А как иначе? Думаешь, я попрошу тебя высадить меня на эту глыбу? Дурак ты, что ли? Ты будешь летать вокруг и разнесешь все, насколько сможешь, а потом будешь охранять меня снаружи. Я выйду из шлюза и сам спущусь на астероид. Постарайся в этот момент подойти поближе.

— Естественно, — сказал Джосс. — Иначе ты неделю будешь туда ползти на своих игрушечных двигателях.

— Я думал, ты знаешь, что я могу делать по двадцать миль в секунду, когда захочу.

— Врешь ты все, — сказал Джосс. — Ладно. Я начинаю разведывательный полет. А ты лучше отошли известие Лукреции и прикажи компьютеру его зашифровать и запаковать. Я не хочу, чтобы эти гады с лазерными пушками пронюхали хоть что-нибудь. Мы не начнем штурм раньше чем через три часа. Я хочу установить между мной и ними хороший буфер.

— Это нормально, — согласился Эван, да тут и не с чем было спорить.

Джоссу пришлось немного повозиться, чтобы установить диапазон разведки, затем они снова принялись ждать. Эван тяжело это переживал, хотя его сьют был готов к очередной полировке и кроссворды отвлекали от тяжелых мыслей. Мелл все время стояла у него перед глазами. Он составил донесение Лукреции, описывая то, что они намереваются сделать и когда примерно. Снова и снова проверил свой сьют, особенно вооружение. Его лучевики были перезаряжены, а в контейнере за спиной лежал хороший запас ракет. Вся электроника была в порядке.

Больше делать было нечего. Оставалось только ждать.

Так прошли два часа.

От Лукреции по-прежнему не было ни слова. Джосс посмотрел на пульт управления и сказал:

— Пора.

Эван надел сьют.

Его слегка потряхивало. Обычно он работал в сьюте хоть в какой-то атмосфере. Конечно, сьют был вполне приспособлен для работы в космосе. Но он мог пострадать в тех же самых случаях, которые приводят к повреждению обычных скафандров. А при напряженной работе могла подвести прокладка.

Насколько он знал, сьют был в превосходном состоянии. Вскоре он проверит это на деле.

Джосс уже работал с пультом.

— Все в порядке, — сказал он, — сейчас начну разведку. Лучше забирайся в сьют. Закройся крепко и быстро. Я просканировал их частоты, в основном ультракороткие, на первом проходе я заблокирую их, а на втором — остальные. Но чем позже они заподозрят, что творится нечто неладное, тем лучше. Готов?

Эван сел рядом с Джоссом. Он уже успел подогнать ремни.

— Поехали, — ответил он.

Джосс включил ионные ускорители.

Это была бешеная гонка, они летели даже быстрее, чем когда удирали от вооруженного старательского корабля. Джоссу словно было все равно, что может сделать ускорение в несколько g с человеческим желудком. А Эван уже начал сожалеть о том, что позавтракал спагетти «карбонара». Он так и сказал Джоссу.

— А не надо есть то, что так быстро просится наружу, — ухмыльнулся Джосс.

Эван выкатил на него глаза — не очень получилось, потому что «Носуха» как раз шла по верхней части гиперболы вокруг астероида. Он стал смотреть на голограф. На нем начали появляться некоторые подробности — тут и там он видел антенны, как на Уиллансе, тарелки передатчиков, купола над генераторами, питавшими всю аппаратуру.

— Думаю, это достанется тебе, — сказал Джосс. — А мое дело — здесь.

Он указал на искусственно расширенные дыры на поверхности астероида.

— В них шлюзы. Если я верно сделал корреляцию показаний радара и масс-детектора, то в каждой такой дыре — ангар. Если вынести двери, то потом починка им дорого аукнется. Если у них вообще будет это «потом». Если я все сделаю как надо, то ни у одного из кораблей там, внутри, этого самого «потом» не будет точно. В то же время я надеюсь, что у них имеются автоматические перегородки, и оставшиеся там людишки не погибнут от декомпрессии после взрыва.

— Хорошо, — сказал Эван. — Я постараюсь не слишком долго возиться после того, как ты вышибешь шлюзовые двери.

— Да уж, постарайся, — сказал Джосс, — потому что мне будет трудновато забрать тебя, если ты вляпаешься. А если я врежусь в астероид, Лукреция закроет счета нам обоим.

— Такая уж она скряга, — согласился Эван, слегка отпуская подлокотники, когда ускорение немного ослабло при спуске с гиперболы.

— Пока ты будешь там, — продолжал Джосс, — найди место, где у них расположены компьютеры. Возьми вот эту штуку, — он сунулся куда-то под пульт и передал Эвану маленькую черную коробочку. — Это отмычка для неподатливой машинерии. Я смогу внедриться в их компьютер, если ты подсоединишь эту штуку к разъему или любому обнаженному проводу. Нужно будет, делай дырку. Эх, был бы у меня мой кабель…

— Тебе понадобился бы куда более длинный, — сказал Эван, заталкивая коробочку в один из тугих контейнеров на предплечье, в котором примостились несколько запасных гранат.

— Ты прав, но мне все равно его жалко. Эти «крокодилы» очень удобны. Если ты присоединишь эту штуку куда нужно, то я скачаю всю память их компьютеров, по крайней мере ту, что находится там сейчас, в наш. И кое-что в этой информации объяснит нам, почему наши друзья так торопятся и куда. И кто знает, что мы там еще найдем? Сделай это в первую очередь, если сможешь. Потом побегай вокруг и устрой шухер, чтобы отвлечь внимание. А то ведь помешают забрать информацию.

— Думаю, что смогу устроить что-нибудь в этом духе, — пообещал Эван.

— Не сомневаюсь. Ладно, — сказал Джосс. — Посмотри как следует на эту голограмму. Не хочешь скопировать ее в свой наручный компьютер?

— Я уже занес.

— Хорошо. Когда все сделаешь, сигналь, и я тебя заберу. И держись подальше от шлюзов, пока я с ними не покончу.

— Хорошо.

— Ладно. Эван…

Чуточку смущенно Джосс протянул ему руку. Эван принял ее.

— Ни пуха тебе, ни пера, дубина валлийская! — сказал Джосс.

— Иди к черту, — отозвался Эван и пошел в шлюзовую камеру.

Он ощутил увеличение нагрузки, когда Джосс снова на ускорении вторично повел корабль вокруг астероида, на сей раз и вправду близко.

— Я буду стрелять! — крикнул ему Джосс. — Так что, ради бога, не лезь под выстрел!

— Первое, чему нас учили в десантной школе, так это уходить с линии атаки, — ответил Эван, входя в шлюзовую камеру и герметизируя шлем.

— Да? А второе?

Эван сказал ему. Джосс хохотал так, что даже поперхнулся.

— Все готово, — сообщил Эван.

Джосс перевел дыхание и спросил:

— Твои коммы настроены на шифрованную передачу?

— Да.

— Отлично. Никогда не помешает лишний раз проверить. Пятнадцать секунд.

Эван закрыл внутреннюю дверь шлюзовой камеры «Носухи», подождал, пока выйдет воздух, и открыл внешнюю дверь. Звезды закружились у него перед глазами — Джосс делал резкий поворот.

— Десять секунд. Назад и налево, как только повернешь замок, — сказал Джосс. — Это на дальнем конце астероида, первая антенна.

— Давай.

— Пять секунд. Три, два, один, прыгай!

Эван оттолкнулся от шлюза и включил свои двигатели, направляясь налево и вниз. За спиной у него бесшумно проскользнул корабль, тускло блеснуло солнце на широком серебристом параболическом раструбе ионных ускорителей. Эван сжался в комок, дал импульс двигателям на ногах и устремился к поверхности астероида.

Справа «Носуха» пошла к отверстию первого шлюза, намереваясь не войти в него, а просто пройти очень близко. Во время прохода две яркие полосы метнулись от ее борта в провал, а мгновением позже оттуда взметнулся клуб голубого огня и пыли. Пламя через мгновение погасло, но пыль продолжала подниматься оттуда, куда попали ракеты, расползаясь пятном, которое уже сейчас было шириной в четверть километра. Эван немного развернулся, выискивая первую мишень — антенну связи на узком конце астероида. Ждать смысла не было — он и отсюда мог нанести очень точный удар.

Он поднял руку, нацелился на основание антенны и согнул палец, чтобы нажать спуск на ладони. Из руки вырвалась ракета, слегка оттолкнув его назад. Он, не раздумывая, подогнул колени, подкорректировав падение при помощи ножных двигателей, и выстрелил еще раз — для полной уверенности. «Иногда кабели для таких устройств специально укрепляют…»

Эван молча считал. На слове «пять» антенна взорвалась, рассыпавшись дождем металлических и каменных обломков. Вторая ракета снесла место, на котором была установлена антенна, проделав в камне углубление в два метра и обнажив глубоко скрытый внутри кабель, теперь уже оборванный.

«Хорошо», — подумал Эван и вернулся к насущной проблеме — надо было все же нормально приземлиться. Поверхность астероида оставалась метрах в трехстах внизу и быстро приближалась. Это было несложно — космокопов учили посадке в условиях невесомости, гоняя их до тех пор, пока она не становилась такой же привычной, как прыжок с нижней ступеньки лестницы. Он приземлился, крепко ударившись — сьют хорошо отладили, так что он отскочил от поверхности сильнее обычного. Первый прыжок был по меньшей мере в пятьдесят метров в высоту и перенес его почти ко второй группе антенн, к тарелкам.

«Какой дурак понавтыкал их все вместе?» — рассеянно подумал Эван и выпустил вторую ракету. «Наверняка так проще прокладывать кабель, но ведь может ночью прийти злодей и сделать что-нибудь в этом роде…» Антенны разлетелись в куски, которые, отскакивая от поверхности астероида, полетели во все стороны.

«Так, с высокочастотными и ультракороткими покончено, и с микроантеннами тоже, если они у них были. Когда доберусь до следующих…» Он запрыгал быстрее, удивляясь, что его еще никто не попытался убить. Что они там делают? В карты режутся?

Когда Эван в очередной раз коснулся поверхности, по астероиду прошла дрожь. «Джосс», — подумал он и менее чем через тридцать секунд увидел силуэт «Носухи», шедшей чуть ли не на бреющем полете, метрах в пятидесяти над астероидом, прямо на очередной вход в шлюз. Эван заметил, как туда входят ракеты. Снова всплеск пламени и пыли, и Джосс опять исчез за горизонтом астероида.

«Див, ну он и дает!» — восхищенно подумал Эван, быстро подбираясь по серо-коричневому камню к очередной антенне. Ракета была уже наготове. Внутри ему они не понадобятся — для дверей и стен у него есть гранаты, а для всего остального — заряженный лучевик.

— Новости от Лукреции, — послышался в наушниках голос. — Они тебе не понравятся. Подробности позднее. Сейчас сделаю еще одну большую дырку, и все пять птенчиков — в гнездышке.

— Понял, — ответил Эван и выпустил ракету в очередную антенну. Попал в основание, и антенна повалилась. Он подскочил поближе, чтобы проверить. Кабель не был порван. Тогда он перерезал его лучевиком — кабель превратился в облачко серебристого тумана, дыма и искорок. Эван повернулся и направился к ближайшему развороченному входному шлюзу. Ласточкой вошел внутрь, придав себе ускорение двигателями сьюта. Двери шлюза внизу были прежде массивными полукругами, но теперь их разорвало взрывом, металл вогнулся внутрь. Он проплыл в шлюз сквозь вторые двери, которые снаряды Джосса тоже пробили, и дальше, в то, что раньше было ангаром.

Ангар представлял собой круглое помещение, вырезанное в скале. Корабли стояли на приколе по его стенам и на полу. Это были старательские корабли — когда-то были. Джосс выжег их лазером. Как он умудрился это сделать, Эван понятия не имел. Он не видел, как это происходило. В стенах ангара было несколько дверей с воздушными шлюзами. Эван выбрал среднюю, открыл ее и заглянул внутрь.

Там по-прежнему горел свет — Джосс еще не накрыл генератор, что было на руку Эвану. По всей станции завывала сирена. Ну, этого вряд ли возможно было избежать, раз уж Джосс взорвал двери и уничтожил корабли в ангаре. «Плевать». Эван определенным образом моргнул, опуская чувствительный к излучению фильтр. Он искал радиочастоты: компьютеры, которые так жаждал найти Джосс, должны были до сих пор испускать их. Смутное свечение появилось слева.

Он посмотрел туда, огляделся и запрыгал по коридору. Здесь было так, как, по идее, должно было быть на Уиллансе — чисто, опрятно, все с иголочки. Причем на удивление новое — этим коридорам не могло быть больше года.

Навстречу выскочил человек с карабином. Выстрелил в него.

«Бластер?» — с удивлением подумал было Эван, но в него полетела очередь. Обычно там, где с воздухом было напряженно, никто из бластера не стрелял, предпочитая лучевики. В любом случае механическая система сьюта позволила ему сохранить равновесие. Он чуть покачнулся и пошел прямо на пули. Человек в ужасе посмотрел на него, обойма у него кончилась, он бросился бежать, меняя ее на ходу.

Эван поднял правую руку и позволил встроенному пистолету договорить за него. Человек упал на пол в конвульсиях среди брызг крови.

Эван прошел мимо него и посмотрел на указатель в развилке коридора. Надпись была на японском, одновременно на канджи и катакана[12].

«Классическое образование не позволит мне сказать больше», — печально подумал Эван. Он не понимал по-японски. Сверился с детектором частот — тот по-прежнему указывал налево. Он наугад поднял голову вверх, затем опустил, чтобы проверить, не изменится ли чего. «Вверху вроде бы чуть сильнее. Ладно, значит, мне нужен лифт».

Он затрусил по коридору, внимательно следя за дверьми. Никто не появлялся из них, что удивило Эвана. «Это место и вправду совсем опустело», — подумал он. Но и это его вполне удовлетворяло.

Из-за угла навстречу ему выскочила группа людей, все были вооружены. Эван заметил, что они одеты во что-то, вроде формы, нашивки со знаками различия на рукавах, и даже нашивки с именами. Но сейчас у него было над чем подумать, кроме этого.

На сей раз в руках у них были и лучевики, и бластеры. Но отражающая система его сьюта как раз и предназначалась для этого, и не зря Эван его полировал. Блеск был частью защиты, как и теплозащитная подложка под ним. Он пошел прямо в струю огня, навстречу пулям, которые отлетали от него, а лучи бесполезно отражались от сьюта. «Хорошо же, — думал он, — посмотрим, сумею ли я оставить вас в живых».

Он начал стрелять — прицельно и решительно — по головам. Он перестрелял всех, одного за другим, одиночными выстрелами из автомата, не желая тратить заряды. Остался только один соперник. На лице его рисовался панический ужас — Эван прекрасно понимал его. Ужас от одного вида безликого неуязвимого гиганта, наступающего на тебя, сам по себе был оружием, которым Эван давно уже научился пользоваться. Человек выпустил в него всю обойму без всякого результата и бросился бежать. Эван очень точно швырнул лучевик, попав человеку под колени. Беглец с воплем упал.

Эван подскочил к нему, схватил за шкирку и рывком поднял на ноги, встряхнув хорошенько, чтобы вывести из шока.

— Где главный компьютер? — прорычал он.

Тот в животном ужасе уставился на него.

— Где компьютеры? — повторил Эван и для пущей убедительности схватил его за глотку и малость стиснул. По большей части люди это понимают хорошо, особенно если знают немного о силе сьюта. Никто не хочет, чтобы ему свернули башку, как цыпленку.

— Э-э-эт-т-тажом в-в-выше, — еле выдавил из себя пленник. — В д-д-дальнем к-к-онце.

— Спасибо, — ответил Эван. Он ударил его по голове, достаточно крепко, чтобы тот поспал денек, и бросил его. Всегда приятно получить подтверждение, что твоя аппаратура не ошибается.

Он свернул в главный коридор и наткнулся на еще одну группу. На сей раз их было около десяти, с высокомощными лучевиками. Эван двинулся к ним навстречу, стреляя, поскольку не хотел, чтобы они все скопом начали стараться проделать дырки в его броне. Внутри могло стать жарко. «А я только что поменял пенопрокладку, — подумал он. — И опять она вся пропотеет». Они падали один за другим, поскольку у них-то защиты от луча его «винчестера» не было.

Переступая через тела, он наклонился, чтобы взять один из их карабинов. Это было очень качественное оружие, по виду фирмы «Тошиба», хотя без обычного фирменного знака на стволе. «Частная фирма? — подумал он. — Очень, очень интересно. Если бы я прежде не знал, что в этом деле замешаны большие деньги, то сейчас бы точно понял».

Он подошел к лифту. Обычно Эван предпочитал лестницы, но сейчас лифт был предпочтительней. Лифт все еще стоял на этаже — видимо, та самая группа, что напала на него, как раз на нем и спустилась. Он вошел, снова увидел надписи по-японски, хотя цифры были арабскими. Этот этаж был шестым, судя по горевшему индикатору. Он нажал седьмой и стал ждать.

Двери закрылись, лифт загудел. Затем он остановился, и двери открылись. И тут кто-то метнул гранату внутрь.

«Нарушение порядка», — подумал Эван. Он поймал гранату и вышел из лифта. Небольшая группа людей в комбинезонах смотрела на Эвана в полнейшем шоке, а когда он швырнул гранату им обратно, ужас на их лицах стал просто неописуемым. Граната взорвалась.

Когда дым немного рассеялся, он проверил показания детектора радиочастот и пошел на сей раз направо, переступая через кровавые ошметки. Постоял, глядя на то, что осталось от одного из тел. Только торс с остатком руки, висевшей на лоскутьях плоти. На плече была нашивка, такие он уже видел прежде, а под ней знак отличия. Эван наклонился, чтобы получше рассмотреть. Это был стилизованный синий дракон.

Он выпрямился, нахмурившись. Он уже видел этот знак — этот логотип — много раз, как и все, кто живет на Земле. Синий дракон красовался на упаковках сотен видов продукции — от машин до пищевых продуктов. Эван немного порылся в памяти, затем вспомнил название корпорации: «ТКБ интернэшнл». Одна из транснациональных корпораций. «И управляется японцами», — подумал он.

Он подумал о японских надписях на стенах, нахмурился и пошел вперед.

Некоторое время ему никто не попадался. Это ему было на руку. «Я мог бы подумать, что тут меньше народу, чем я предполагал. Но это свидетельствует о наличии большого штата обслуги. Интересно, что они тут еще делают, кроме оружия? И к чему они готовятся? Они явно отлично вооружены».

Когда он завернул за угол, то напоролся на очередь. «Нет, мне это уже надоело», — подумал он. Ему пришлось прилагать изрядные усилия, чтобы держаться прямо. Кто-то палил в него из станкового пулемета. Он шел навстречу потоку пуль, словно против ветра, медленно поднимая руку. Это был пулемет со скоростью стрельбы в шестьсот пуль в секунду, со щитом, прикрывающим стрелка.

«Я близок к цели», — подумал Эван, подходя к пулемету вплотную. Пули отлетали от его брони под невероятными углами. Он схватил пулемет за ствол и перевернул его.

Стрелок упал навзничь. Эван застрелил его и пошел дальше, остановившись лишь для того, чтобы посмотреть на униформу. На ней тоже был синий дракон. Затем снова вернулся к показаниям детектора радиочастот. Показания говорили о том, что источник очень близко. «Они быстро мобилизовались, — подумал он. — Это явно военизированная организация. Бумажные чиновники вряд ли так шустро отреагировали бы на вооруженное вторжение. И оружие у них отличное. Ну, это им не поможет».

Он остановился у развилки, посмотрел в обе стороны, чтобы свериться с показаниями детектора. Он показывал, что надо идти направо. Он и пошел туда, миновал одну дверь, и тут сигнал начал ослабевать.

«Ага», — подумал Эван и попытался открыть дверь. Она была заперта. Ладно, и на это найдется управа. Он прислонился к двери и хорошенько надавил. Она поддалась не сразу. «Укреплена, — подумал он. — Замечательно. Стало быть, тут что-то важное. Но я не должен повредить оборудование — Джосс мне голову оторвет».

Он налег еще раз на дверь, нашел точку равновесия и надавил, на сей раз в полную силу. Дверь заскрипела, не поддаваясь. «Усиленные петли, — подумал он, — прямо внутри…» Он нанес несколько прицельных ударов по этой точке двери своей бронированной перчаткой и снова надавил. Сьют протестующе взвизгнул.

Он продолжал давить.

Дверь упала внутрь, Эван следом.

Он вскочил на ноги, ожидая выстрелов и заранее злясь — так ведь и оборудование недолго повредить в перестрелке. Но в комнате никого не было. «Отлично», — подумал он и осмотрелся. Комната носила отпечаток той стерильности, что была присуща компьютерным комнатам уже несколько столетий. Вдоль стен шли черные кабинки, а в центре стоял стол для тех, кто пользовался компьютером и ухаживал за ним.

Он выбрал одну из кабинок прямо в углу и увидел, что она чуть отстоит от стены. Он просунул руку, нашел вентиляционную панель и осторожно оторвал ее. Открыл контейнер на предплечье и достал ту штучку, что сунул ему Джосс, затем посмотрел, не найдет ли открытого контактного разъема. К счастью, это была машина со сменными модулями, и ее разъемы были как раз такими, как нужно. Эван присоединил коробочку Джосса к одному из них и впервые нарушил радиомолчание.

— Жду подтверждения, — сказал он.

Пауза.

Затем:

— Понял ясно, — ответил Джосс, — и подтверждаю дважды. Не беспокойся, делай свое дело, а я поработаю здесь.

— Хорошо, — сказал Эван. Поставил вентиляционную заглушку на место и пошел посмотреть еще чего-нибудь интересного. Что-то тянуло его. Какой-то намек, чувство, что он должен еще что-то сделать. Эван привык доверять своим ощущениям. Выйдя из компьютерной, он постоял и сказал своему предчувствию — ладно, веди. Куда ты хочешь пойти?

Первое мгновение не было ничего. Потом он подумал, что надо пойти чуть подальше направо.

Он и пошел.

Джосс, исходя потом от нетерпения, сидел за пультом. У него было шесть детекторов для отслеживания любых намеков на радиопереговоры, повышения уровня радиации выше обычного, движения вне корабля. Все они работали, но сейчас он никак не мог заставить себя верить их показаниям.

Черная коробочка, которую он дал Эвану, была уже на месте и функционировала. Или, по крайней мере, начнет, как только Джосс решит, какой запрос ей поставить. Эван был достаточно сообразителен, чтобы установить ее близ одного из блоков обработки данных. «Или ему просто повезло. Потом узнаем». Но сейчас Джосс видел на экране сплошную абракадабру шестнадцатеричных кодов. Машина выполняла какую-то программу, понять которую он не мог.

Он приказал логическому пробнику пошарить в окрестностях и посмотреть, не найдется ли еще чего интересного. Пробник показал, что память статична, не задействована. Прекрасно, но сейчас Джоссу было нужно не это. Он хотел найти файлы, не программы. Он приказал искать обычные файлы.

Это привело к тому, что на экране возникла очередная абракадабра. Во всей системе черная коробочка не могла найти ни единого файла узнаваемого типа.

«Ах, дерьмо, — подумал Джосс. — Никто никогда такой защиты не ставит. Похоже, кто-то закодировал даже таблицы распределения файлов, перемешав описания файлов с их размером, данными и так далее. Тогда уж точно получится такой результат».

Он велел черной коробочке войти в систему, затем установил ее на передачу данных в компьютер «Носухи» и снова начал просматривать закодированную таблицу распределения файлов. Как только он ее заполучил полностью, он запустил программу дешифровки, над которой время от времени работал все эти месяцы с дамами из лунного шифровального отдела. Кодирование стало еще одним хобби Джосса с тех самых пор, как отец подарил ему на восьмилетие старинный декодер. Когда он стал постарше, это хобби ему пригодилось, и, возможно, сегодня оно ему пригодится как никогда.

Компьютер, естественно, работал бесшумно. Иногда Джоссу хотелось, чтобы было иначе — чтобы все время сновала каретка печатающего устройства, чтобы все время вспыхивали огоньки. Но на самом деле все это было неважно. Он предпочитал скорость любым огонькам, особенно сегодня.

Мучительно долго ничего не происходило. Джосс с ума сходил от нетерпения. Если у них не будет доказательств, которые явно содержатся в этих файлах, они с Эваном угодят в такую задницу, что им и не снилась. Или обоих вышвырнут из Солнечного патруля к такой-то матери. «Ну, давай, давай, железка, работай!» — думал он.

Машина сидела и думала… И ничего не говорила.

«Ну, давай, давай…»

Эван шел по станции.

Он брел по коридору уровнем ниже того, где располагалась компьютерная. Он двигался спокойно, внимательно наблюдая за развилкой коридора ярдах в ста впереди. Заслышав шаги, он спрятался в дверную нишу, там и оставался некоторое время.

В развилке появился человек с большим свертком под мышкой. Он остановился, осмотрелся по сторонам и торопливо пошел дальше.

Эвана разобрало любопытство. Он подождал секунды три, затем бесшумно побежал по коридору следом. Опять пришлось нырнуть в сторону — следом за первым появился второй человек в комбинезоне и бейсболке. Он явно торопился догнать первого.

Эван подождал пару секунд, затем сам поспешил за ними. Остановился у поворота коридора, чтобы посмотреть, куда эти двое направляются.

Оба шли прямо. Эван подождал и очень тихо последовал за ними.

Они не воспользовались лифтом, а пошли по лестнице в конце коридора — сначала высокий со свертком, потом тот, пониже, в бейсболке. Эван подождал еще, затем стал тихо спускаться следом.

Они спустились на четыре уровня. В памяти его встроенного в шлем компьютера хранилась карта тех помещений, где он уже побывал, и потому он понял, что они направляются куда-то к шлюзу, через который он вошел. Это были хорошие новости — если нужно будет срочно выбираться отсюда, он сумеет это сделать.

Вдруг, когда они спустились еще на пару уровней, звук шагов затих. Эван поспешил вниз тихо как мог. Он выключил детектор радиочастот, включив вместо него детектор инфракрасного излучения. Теперь он видел в воздухе тепловой след беглецов и был уверен, что не упустит их.

Здесь, кроме них, довольно давно никого не было, так что след был четким. Один, того, что повыше, был холоднее, другой, человека пониже, был горячей, но оба вошли в одну и ту же дверь. Оба следа вели направо, где эти люди исчезли за углом. Он последовал за ними.

Он чувствовал, что нашел что-то горяченькое, причем буквально, когда увидел на черной стене желтый трилистник и стрелку, указывающую вперед. Оба следа вели туда. «Мать твою, — подумал Эван, — реактор!»

Он заторопился. Ему пришло в голову, что в том свертке у первого парня под рукой могло оказаться что-то очень мерзкое…

Он остановился у поворота, огляделся. У следующего поворота виднелась открытая дверь, и в нее как раз нырял тот, поменьше, в бейсболке. Эван слегка взмахнул рукой, перезаряжая лучевик. Затем двинулся вперед.

Из открытой комнаты послышался вопль.

Эван бросился вперед с лучевиком наготове. Достигнув двери, он увидел две фигуры, сцепившиеся в яростной схватке на полу. Сверток валялся в стороне. Бейсболка слетела с головы одного из дерущихся, когда тот попытался встать на ноги…

…и длинные черные волосы рассыпались по плечам. Эван чуть не задохнулся, сердце на мгновение замерло. Он бросился вперед, схватил сверток и швырнул его в стену с такой силой, что стена едва устояла. Послышался глухой удар, и секундой позже на пол посыпалась труха.

Затем Эван бросился на мужчину на полу, который вцепился в Мелл, схватил его за грудки и рванул так, что голова у того оторвалась и отлетела в дальний угол комнаты, грохнувшись на пульт управления.

Эван повернулся, поднял забрало.

— Мелл…

Она потрясенно смотрела на него, затем кинулась к нему и обняла его сьют. Эван молча решил как можно скорее от него избавиться.

— Где тебя черти носили? — сказала она.

— Что ты здесь делаешь? — спросил он.

— Они привезли меня сюда. Эти типы с Уилланса. Эван, я их знала! Некоторые даже останавливались в моем доме. Они сказали, что у них есть для меня ремонтная работа, но не сказали, какая именно, и потому я заподозрила неладное и ответила, что занята. Тогда они повысили плату. — Она пожала плечами. — Мне нравятся деньги, но не настолько, чтобы делать ту работу, которая мне не нравится. Тогда они увели меня силой. Вытащили меня, приволокли сюда, дали эту груду никчемного железа и велели сваривать вместе грузовые блоки и блоки двигателей. — Она смахнула со лба волосы таким знакомым жестом. — Думаю, потом они устанавливают на них какое-то дополнительное оборудование…

— Я знаю, кариад. Слушай, у нас сейчас нет времени. Надо найти тебе скафандр и вывести тебя отсюда. — Эван раздраженно осмотрелся и добавил: — Этот тип решил взорвать пульт управления реактором? Разве он не знал, что реакция выйдет из-под контроля и все тут взлетит к такой-то матери?

— Думаю, они хотели уничтожить улики. Я поняла, что кто-то ворвался на станцию, подумала, что это можешь оказаться ты. Я не хотела, чтобы улики были уничтожены. Они тебе пригодятся. Эван, тут народ совершенно чокнутый. Они собираются расколоть мир, расколоть Союз Планет. Загнать мир в то состояние, в котором он был до образования Союза.

— Отдельные государства? — с негодованием ответил Эван. — Снова все эти войны? Ты спятила?

— А им эта мысль не кажется сумасшедшей, — ответила Мелл. — Сдается, они тайно производят оружие. Но сами они просто сумасшедшие, Эван! Просто фанатики. Я все время слышала их разговоры, и у меня волосы дыбом вставали! Все про «умереть или победить…».

— Замечательно, — сказал Эван. — Ладно, пошли.

Они вместе вышли в коридор. Он был весь в мусоре из того свертка, который Эван вышвырнул из комнаты, а в стене зияла здоровенная дыра.

— Прекрасно, — сказал Эван и запустил руку в дыру, схватившись за проволочный каркас. — Посмотрим. Отойди-ка малость, Мелл.

С подозрением глядя на него, она отошла. Эван схватился покрепче и потянул. Секция стены футов в десять отошла вместе с каркасом и пластцементом.

— Закрой дверь, ладно? — попросил он.

Мелл захлопнула дверь. Эван заплавил ее лучевиком, затем навалил на нее секцию стены, заблокировав дверь накрепко.

— Это не даст никому из оставшихся тут в живых повторить попытку, — объяснил он. — По крайней мере, пока Джосс не закончит работу, а потом уже будет все равно. Но я не думаю, что тут остался кто-нибудь живой. Ладно, пошли поищем тебе скафандр, и я отбуксирую тебя на корабль. Я не хочу больше тут ошиваться.

Джосс сидел за пультом и тихо ругался себе под нос. Программа дешифровки тоже сидела, и думала, и ничего не делала — или так казалось.

— Ну, давай, тупая куча кодов, — прорычал Джосс, — давай, работай!

Ничего.

Может, зависла. В конце концов, это была лично им написанная программа. В таких всегда можно где-нибудь допустить ошибку.

И тут на экране начали возникать названия.

— Ага! — с облегчением произнес Джосс. — Это я и хотел увидеть.

Он понятия не имел, что скрывается в этих файлах. На анализ уйдут часы, возможно, дни. Но сначала надо было их добыть, а станционная система явно воспротивилась бы этому.

Или попыталась бы. Джосс усмехнулся.

Он набрал на пульте несколько команд. Черная коробочка на астероиде проснулась и послала в главный процессор станционного компьютера короткий импульс. Вероятно, это было самой легкой стадией — запустить в систему вирус. Вопрос в том, скоро ли он подействует. Джосс думал, что разобрался в программном обеспечении компьютера. Стандартные программы, не заказные. Это хорошо. Но любой умный программист может построить хорошую систему защиты, если он фанат своего дела или просто веселый человек.

Невозможно было сказать, что происходит, по крайней мере, пока вирус не размножится. Когда же он возьмет под контроль главный процессор, то станет ясно. А пока придется ждать. Вирус был достаточно хитрый — он сам копировал себя во многих местах, причем слишком быстро, чтобы резидентная антивирусная программа успела что-нибудь с ним сделать. Оставалось десять минут на то, чтобы перекачать все содержимое компьютера в базу данных «Носухи».

«Эх, был бы у меня кабель, все пошло бы куда быстрее», — с сожалением подумал Джосс.

В шлюзе послышался шум. Джосс даже не испугался — шлюз был закодирован на голос, так что он прекрасно знал, кто там может быть. Хотя и рановато вернулся.

— У нас компания, — весело сообщил Эван.

— Да? — Джосс обернулся и увидел позади Эвана Мелл. — Ну-ну! Вот куда вас занесло!

— Я нашел ее, — пояснил Эван, — когда она пыталась пристукнуть парня, который собирался взорвать станцию. Ты не успел и сообразить, что произошло.

Джосс чуть усмехнулся.

— Мелл, — сказал он, — если я неверно о вас судил, то извините меня. У вас просто дар выглядеть подозрительной.

— Ну, как дела у нас? — спросил Эван.

Джосс злобно посмотрел на экран.

— Пока пусто. Я все еще заражаю компьютер. Или пытаюсь заразить. Но зато у меня теперь есть все нужные мне файлы. Тут такая куча, Эван! В основном — текстовые.

— Хорошо, — сказал Эван. — Все на станции прекрасно вооружены, хотя и без сьютов. Это щедро финансируемое военизированное подразделение, которое поддерживает по крайней мере одна из японских корпораций.

— Они говорили — «ТКБ», — сказала Мелл. — Эван, они этим гордятся, они хвалятся этим! Я видела, как пару дней назад один из их младших командиров проводил здесь инспекцию. Меня тогда как раз привезли для работы с их жалкими кораблями. — Она сердито посмотрела на Эвана. — И некоторые из них принадлежали людям, которых я знаю! Или знала.

— Это мне известно, — вздохнул Эван.

— Ага! — воскликнул Джосс. — Готово!

— Ладушки, — сказал Эван. — Бросаем конфетки и бежим. Кстати, что нам пишет Лукреция?

Джосс скривился.

— Она понимает, что творится, и разделяет наши подозрения. Есть только одна проблема. Для этого всемирного мероприятия уровень безопасности чрезвычайно низок. В основном упор делается на такие аспекты проекта, как братство и сотрудничество. То есть, если поблизости будут болтаться ребята из Космокорпуса, — Джосс поморщился, — это неблагоприятно скажется на рекламной кампании. Так что помощи от них ждать не следует. И открытой мобилизации Космокорпуса тоже не будет. Иначе это заметят, — говорит Лукреция. И, к несчастью, всем этим цирком командует инспектор, этот козел в медалях, а от него поступил приказ, чтобы в смысле безопасности все было именно так, как заявили общественности.

— Значит, нам придется разбираться самим, — с отвращением произнес Эван. — Джосс, они нам мало платят!

— Да когда они нам хорошо платили! — отмахнулся Джосс. — По мнению Лукреции, это именно та самая «одна драка». И даже если мы и получим помощь, она будет неявной. И никаких пушек.

Эван вздохнул.

— Вот, значит, как. Мелл, ты решай. Идешь с нами? Остаешься? Мне лично кажется, что тебе следует остаться.

Она холодно посмотрела на Эвана.

— Ты считаешь, что мне не место в играх больших мальчиков?

— Я бы предпочел, — сказал он, — чтобы ты оказалась в таком месте, где шансы схватить пулю были бы пониже, чем там, куда мы направляемся.

— Да уж.

— Мелл, послушай. Тебе известно, что я знаю тебя лучше, чем…

— Ты так думаешь. Ты…

— Мелл, — сказал Джосс, — подумайте о призовых за лом.

Оба уставились на него.

Джосс пожал плечами, одним глазом наблюдая за системой слежения, другим — за перекачкой данных.

— Мне только что пришло в голову, что эта станция теперь ничья. По крайней мере, живых тут уже нет.

— Сенсоры не показывают никакого передвижения в надземной части, — сказал Джосс. — А о том, что у нее внутри, вы знаете лучше меня.

— Там никогда не бывало одновременно больше сорока-пятидесяти человек, даже когда станция была вся заполнена, — сказала Мелл.

— Я сам уложил примерно двадцать пять, — добавил Эван.

— Вот-вот. Мелл, если вы тут останетесь, то сумеете подготовить к полету один из оставшихся кораблей. Я видел там парочку явно незаконченных.

— Я не слишком торопилась, — сказала Мелл, чуть улыбнувшись. — Я не люблю, когда меня заставляют работать без контракта.

— Если вы все же хотите улететь, — сказал Джосс, — то вспомните — на станции сейчас никого нет и первый, кто сюда прилетит, станет ее владельцем.

Мелл посмотрела на Эвана.

Он поднял брови.

— Хорошо, — согласилась она. — Когда улетаете?

— Сейчас, подожди немного, — произнес Эван чуть обиженно.

— Я просто спросила, — сказала Мелл.

— Мне надо еще пару часов, — добавил Джосс. — Я отправлю Лукреции еще одно сообщение о том, что тут происходит. Затем уходим. Я почти все закончил. Пока будете здесь, Мелл, постарайтесь заблокировать компьютерную комнату. Компьютеры послужат вещественным доказательством.

— Без проблем, — ответила она.

— А пока, — предложил Эван, — поужинаем? — И он почти с любовью посмотрел на Джосса. — Мой напарник бесподобно готовит спагетти «карбонара».

Джосс выкатил глаза.

— К сожалению, у нас нет вина.

— Я могу принести бутылочку, — сказала Мелл. — У них там навалом этого добра. — Она помолчала и улыбнулась. — У меня то есть.

— Господи, — воскликнул Джосс, потрясенно глядя на Эвана. — У них наверняка была куча денег. Импортировать вина на Пояс!

— Сейчас ничего против не имею, — сказал Эван.

— А ты не думаешь, что это сочтут злоупотреблением спиртным на службе? — спросил Джосс.

Эван демонстративно снял шлем и швырнул его на кресло командира.

— Да, — сказала Мелл, — маневровые двигатели этого сьюта заряжены. Я просто сбегаю и принесу пару бутылок.

— Одной хватит, — сказал Джосс. — Нам завтра мир спасать.

— Джосс!

— Ну ладно, — согласился Джосс, увидев выражение глаз Эвана. — Ладно, две.

— Только недолго, — сказал Эван Мелл, когда она снова надела шлем.

Это было замечательное красное вино. После ужина Джосс сидел, держа в руке бокал, и просматривал файлы из базы данных.

«Они оба сошли с ума», — подумал он.

Когда щелкнул замок каюты Эвана, оттуда вышли Эван и Мелл, лишь слегка растрепанные. Эван ухмыльнулся Джоссу с видом закоренелого грешника. Джосс поднял бровь, затем сказал:

— Почему бы вам двоим не открыть вторую бутылочку и не достать свои ноутбуки? У нас тут интересные вещи.

Эван пошел за вином и наполнил бокалы, пока Джосс искал еще один ноутбук для Мелл. Она немного поиграла с клавиатурой, чтобы приспособиться, затем сказала:

— Господи! Все это?

— Да, материала тут много, но я выбрал для вас самое интересное.

Эван уселся рядом с Мелл, достал свой ноутбук. Они начали просматривать данные, и воцарилась уютная тишина.

— «ТКБ», — после короткого молчания произнес Эван.

— Да. И еще некоторые. Но я думаю, что здесь замешано руководство «ТКБ» и в особенности один человек, который всем тут и заправляет. Здесь много меморандумов, переписки между офисами — все с виду невинное. Копии материалов с Земли, с адресами. Это нам пригодится, — сказал Джосс.

Мелл просмотрела кое-что.

— Все это похоже на административную переписку, — удивленно сказала она. — Пока не начинают говорить об оружии. И они не продают его, они его используют.

— «ТКБ» много потеряла после Объединения, — сказал Эван. — Так ведь? Корпорация была могущественнее иных земных правительств — пока существовали правительства, копающие друг под друга. И вдруг у нее выбивают почву из-под ног, она теряет свое влияние.

Мелл кивнула.

— И войн стало меньше. Они же кучу денег зарабатывали на вооружениях до Объединения!

— Разумеется, они вкладывали деньги и в другие предприятия, — сказал Джосс, — они не дураки. Но семья, управлявшая компанией, должна была почувствовать, что былая малина закончилась, и что виной этому — Объединение. А семья эта не из таких, что сидят, сложив лапки, покоряясь судьбе. Тут много интересных файлов о грязных трюках в промышленности за последние сто лет.

Мелл даже открыла рот, читая что-то на экране.

— Гляньте-ка, — сказала она. — В настоящее время планируемая прибыль по сравнению с предыдущими годами существенно ниже, что требует радикальных мер. Дестабилизация перечисленных далее политических структур может привести к обычным позитивным спекуляциям на рынках, согласно принципу «жадность и страх». — Она обеспокоенно посмотрела на Джосса.

Джосс вздохнул.

— Да. Это девиз биржевых брокеров. Люди вкладывают деньги из-за жажды наживы или из-за страха. Когда ситуация угрожающая или политически нестабильная, рынок на подъеме. Когда ситуация стабильна, рыночная активность ослабевает.

Она помотала головой.

— Жуть какая. Ну, хоть понятно стало. Но такого я на станции не слышала. Там говорили больше о… — она скривилась от отвращения, — о чем-то расистском. Национализм так и пер из них. Мол, просто необходимо, чтобы государства жили по принципу «каждый за себя», причем одно должно возвышаться над остальными.

Джосс кивнул.

— Да, это тоже. Когда я впервые наткнулся на это название, я провел небольшой анализ. Дирекция «ТКБ», в которую входят несколько членов одной семьи, жаждет возрождения Японии, причем такой, чтобы все обновленные государства подчинялись ей фактически, если уж не официально.

— Ну они и загнули, — почти восхищенно проговорил Эван.

— Им не нравится нынешнее положение дел в мире, и они обвиняют современный мир в своих проблемах, — сказал Джосс. — И хотят вернуть его к прежнему состоянию. Точнее, к такому, которое они считают правильным. На мой взгляд, это бред. Но у них куча денег, которых хватит, чтобы устроить заваруху в весьма крупных масштабах. Например, дестабилизировать Союз. Представляешь, что будет, если эти чокнутые действительно взорвут Хайлендз? Не думаю, что это вызовет войну, но доверие стран друг к другу будет сильно подорвано. Это приведет по меньшей мере к дестабилизации. И рынок почти точно пойдет вверх. Мне невыносима даже мысль о том, что эти ублюдки нагревают руки на терроризме, — ты сам видишь из этих отчетов, что они весьма умело заметают следы.

— Они могут себе это позволить, — тихо сказал Эван. — Этот отчет — просто конфетка. Здесь, на Поясе, куча денег потрачена на уплату старателям, чтобы те держались подальше от определенных районов. Других, которые не хотели слушать, убивали и подкупали штат станции, чтобы те закрывали глаза на кое-что. — Он посмотрел на экран. — И все подписи — людей из правления «ТКБ». Разные люди из семьи Такавабары.

Джосс кивнул.

— Кстати, тут есть еще кое-что интересное. Посмотри на следующий список файлов, нет, на следующий. Вот этот — список деклараций базы. Последние поставки.

Эван посмотрел и поцокал языком.

— Господи! Кто-то сумел заполучить сьют! И недешевый — фирмы «Крупп−Тонагава».

— Это хороший? — спросила Мелл.

Эван коротко, хрипло хохотнул.

— Чуть ли не лучший. В основном их поставляют наземным войскам. Космокорпусу это не по карману. А жаль, — добавил он. — В этом сьюте много всяких штучек.

— И заметь — кто получил сьют.

Эван кивнул.

— Такавабара, — нахмурился он.

Джосс вздохнул и отодвинул ноутбук.

— Я уже отослал все это Лукреции. Но не думаю, что сумею переменить ее мнение. А если бы подобное и удалось, то нет гарантии, что полученные нами сведения окажут влияние на инспектора. Придется работать так, словно помощи не будет. Если ты посмотришь на «план действий» в третьем списке, то увидишь, что именно они собираются сделать. Теперь мы хотя бы знаем, чего можно ожидать, и это уже неплохо. Они заложили бомбы на Хайлендзе, на случай провала вооруженного нападения. Лукреции придется с этим разбираться. Но насчет остального…

Эван скорчил гримасу.

— Пожалуйста, Джосс и Эван, — проскрипел он, имитируя голос начальницы, — разнесите одиннадцать кораблей, вооруженных лучше, чем вы, и, возможно, набитых взрывчаткой и ядерными снарядами, судя по тому, который вы угробили вчера. И тихо, тихонечко. У вас для этого есть рогатка.

— Ну, у нас имеется кое-что чуть получше рогатки, — отозвался Джосс, похлопывая по пульту управления «Носухи». — Но положение все равно аховое.

Эван тихо рассмеялся, вздохнул и повернулся к Мелл.

— Нам пора собираться, — сказал он.

Она смотрела на него некоторое время, потом сказала:

— Пойду надену скафандр.

Джосс занялся другими делами, нарочно отвлекшись от дальнего конца корабля. Через некоторое время вышла Мелл в скафандре, за ней — Эван.

— Не подзарядить твои маневровые двигатели? — спросил Джосс.

— Нет, все в порядке.

— Тогда доброго пути, — сказал Джосс, — и, ради бога, не выпивай все это вино! Когда вернемся, нам захочется кое-что отметить.

Она горячо кивнула. Затем без лишних слов притянула к себе Эвана и поцеловала его так, что у того на лбу едва не выскочила шишка.

— Девять целых четыре десятых балла, — прокомментировал Джосс.

Мелл хихикнула.

— Тебя — потом. Эван, не дай ему вляпаться в неприятности.

— Я всегда пытаюсь, — сказал Эван. — Но на это у меня уйдет вся жизнь…

Мелл улыбнулась, закрепила шлем и вышла в шлюз. Эван закрыл его у нее за спиной и помахал ей в маленький иллюминатор. Несколькими мгновениями позже она исчезла, и он закрыл и внешнюю дверь шлюза.

Джосс потянулся к пульту и начал запуск ионных двигателей.

— Мы проследим, чтобы она нормально добралась до станции, — сказал он, — а затем рванем отсюда. Нам придется идти домой по другому курсу да еще и разделать под орех тех гадов на земной орбите.

— А мы сможем? — сказал Эван.

— Посмотрим, — ответил Джосс и погрузился в работу.

— С точностью до миллиметра, — фыркнул Джосс.

— Кончай ныть, — послышался голос у него в ушах. — Господи, как же приятно тебе это говорить! Я столько дней с тобой не контачила.

— Да, шуму было мало, — сказал Джосс Телии. Они опять находились на околоземной орбите, и снова она, Лукреция и остальные члены Солнечного патруля были в зоне прямой речевой связи, ответ запаздывал всего на полсекунды.

К сожалению, толку от этого не было.

— Слушай, — сказал он, — я указал тебе не менее пяти мест, где на Л5 заложены эти треклятые бомбы. Так какого же черта они там роются? Мы не можем начать операцию, пока они там не разберутся!

— Последнее, что я слышала, — ответила Телия из безопасного центра на Луне, — они нашли бомбы во всех тобой указанных местах. Сейчас они как могут прочесывают станцию. Но ты сам знаешь, что никто не должен заметить этого.

Джосс побарабанил пальцами по пульту. У него за спиной, в своей каюте Эван забирался в сьют.

— Когда будут известны результаты? — спросил он.

— Сказали, что через двадцать минут.

Джосс зарычал.

— Да через двадцать минут начинается церемония!

— Я знаю.

— Джосс, — буркнул Эван, — кончай ныть. Я взял твои игрушечки с собой, а у них против этого нет никаких шансов.

— Я всегда предполагал, что ты в первую очередь используешь против них эти хитрые штуковины, — мрачно отозвался Джосс. Он еще никогда не пробовал их в деле и, как обычно, перед первым испытанием чего бы там ни было мандражировал.

Эван вышел с небольшим набором черных коробочек в мешке, каждая была со своим отдельным магнитным креплением. Он закрепил мешок на груди.

— Знаешь, — сказал он, — я смогу сделать двадцать метров в секунду.

— Надеюсь, что этого хватит.

Черные коробочки содержали мощный передатчик, который по идее был способен войти в систему корабля через обшивку, а также производную вируса, уничтожившего компьютерную сеть на подпольной базе. Средства связи корабля должны быть завязаны на компьютер, иначе ничего не удастся сделать. Вирус внедряется через коммы в компьютер и блокирует все, к чему прикасается, включая навигационный компьютер, вооружение и систему наведения снарядов. Тогда любой патрульный корабль сможет запросто расстрелять корабль террористов. Но имеются и определенные сложности.

— Я вот что думаю, — сказал Джосс, — вдруг кто-нибудь из этих сукиных детей успеет выпустить снаряд при помощи дистанционного управления? Он уже не вернется назад, даже если я и успею заразить компьютер.

— Значит, не давай им стрелять, — предложил Эван. — Обхитри.

— Надоело слушать.

— Да не беспокойся ты так, — сказал Эван. — Я разнесу все, что смогу разнести. Ты просто не позволяй им палить в меня из этих чертовых лазеров.

У Джосса был несчастный вид. Лучшим способом выполнить просьбу напарника было отвлечь огонь на себя. Корабль с черной коробочкой на борту не сможет в него палить — лазер не станет работать без компьютерного контроля. Только вот удастся ли прицепить коробочки ко всем кораблям?

— То есть ты говоришь, чтобы я выжал из нашей «Носухи» все, что возможно, — сказал Джосс Эвану, когда тот направился к шлюзу. Он посмотрел на голограф, который показывал несколько вражеских кораблей, уже выстроившихся в боевой порядок и делавших вид, что медленно курсируют здесь по каким-то своим делам. — Ты уверен, что с тобой все будет о’кей?

— Уверен.

Эван вошел в шлюз.

— Ты знаешь нужный нам курс? — спросил он.

Джосс кивнул.

— Я проскальзываю за эти два первых корабля. Ты сможешь по очереди раздолбать их, только держись подальше от их носовых частей. Я не хочу, чтобы тебя поджарили, как в микроволновке.

— Постараюсь не попасться.

И дверь закрылась у него за спиной.

— Не постараешься, а сделаешь, — сказал Джосс.

Он запустил ионные ускорители на низкую мощность. Сейчас он должен был прикидываться кораблем Патруля, который просто пролетает мимо. По пути сюда ему пришлось поменять свои регистрационные номера и позывные — он не хотел, чтобы эти бандиты опознали тот самый корабль СП, который рыскал в районе Уилланса. Они же не идиоты.

На экране он мог отследить процесс установки и расположение черных коробочек. Там были одиннадцать окошек, в настоящее время пустых.

Джосс более всего хотел бы, чтобы Эвану удалось прикрепить их тихо и без проблем. Тогда он активировал бы их все сразу, на всех кораблях отказала бы система связи, двигатели бы вышли из-под контроля. Но в первую очередь отказали бы эти кошмарные лазеры.

Так и будет, если все сработает.

— Мы на месте, — сказал он Эвану. — Тебе пора выходить.

— Готов, — ответил Эван и покинул борт.

— Ти, есть новости от саперной команды?

— Пока ничего нового, — ответила Телия. — Я дам тебе знать. Кстати, как там рестораны?

Джордж расхохотался.

— Потом расскажу. У «Мишлен» оказалось в запасе немало сюрпризов.

Внезапно одно из окошек начало заполняться данными. Одна из черных коробочек ожила.

«Слава богу! — подумал Джосс. — И что она оттуда выкачает?»

Он молча ждал. Если бы он посмотрел в иллюминатор, то увидел бы сверкающую на солнце станцию Хайлендз. Это была очень красивая станция, одна из станций нового дизайна, с раскинутыми в стороны панелями, напоминающая изящную серебряную водомерку, танцующую (сейчас) на синей капле земного шара.

Проснулось еще одно окошечко. «Два из одиннадцати. Лучше, чем ничего. Эван, что ты такое сотворил с собой, что передвигаешься так быстро»? Эван отказался взять дистанционный буксир, заявив, что он будет слишком привлекать внимание, в то время как сьют слишком мал для радара, да и визуально его трудно заметить. Единственная предосторожность, которую он предпринял, это покрыл сьют черной краской из распылителя, чтобы незаметно подкрадываться в космосе. Джосс глянул на пятна, оставшиеся на стенах после этой процедуры, и улыбнулся.

Третье окошечко ожило, изображение немного задрожало, затем стабилизировалось. «Хороший, прочный контакт, — подумал Джосс. — Хорошие данные. Но вот следующие присобачить будет не так легко. Корабли находятся дальше…»

— Засекли шифрованную передачу, — сказала Ти. — На отмеченной частоте.

— Надеюсь, они ничего не заподозрили, — тихо сказал Джосс.

Еще одно окно ожило. Чуть задрожало, стабилизировалось.

— Четыре, — сказал Джосс.

— Ти, я не понимаю, как ему удается. Он и правда не шутил насчет двадцати метров в секунду!

Еще одно окошко ожило. А затем на голограмме возникло согласованное движение.

— О нет, — простонал Джосс. — Эван? Началось.

— Давай! — сказал Эван.

Джосс запустил первые пять установленных коробочек. Каждое окошечко заполнилось бешено сменяющими друг друга шестнадцатеричными кодами, когда коробочки заблокировали внешнюю связь и начали уничтожать внутренние связи корабля. Пять кораблей на дисплее зависли и начали терять скорость.

Остальные же стали ее набирать.

— Эван, тревога, — сообщил Джосс. — Они знают. Номер одиннадцать, флагман, направляется назад. Остальные тоже разворачиваются. Осталось два километра.

— Вижу, — ответил Эван.

Он висел в пространстве с небольшим контейнером, опустошенным лишь наполовину. И вот это беспокоило больше всего. Неподалеку от Хайлендза он видел металлический блеск старательских кораблей, разворачивающихся в их направлении. Более того, на встроенном внутри шлема экране он видел их предполагаемый курс. Все орбиты сходились к Хайлендзу — чтобы разнести станцию, врезавшись в нее, в крайнем случае.

Один из кораблей был в каком-то километре от него, и если он сам не будет двигаться, то вскоре пройдет метрах в трехстах. Но Эван не стал ждать. Корабль шел слева направо и вверх. Он включил ножные двигатели и не стал выключать их, невзирая на ощущение отливающей от головы крови. Он торопился, кроме того, нейропенопрокладка в его сьюте на этот случай имела сжимающие подушечки в ногах.

Он подобрался к кораблю снизу. Корабль был сделан из блоков «VW» — коробка и маленькое помещение для пилота. Ионный отражатель был превосходной целью. Эван кинулся в погоню, прошел под углом, чтобы избежать потока ионов, и вытащил гранату из одного из контейнеров на ноге сьюта.

Это была очаровательная комбинация высокой и допотопной технологий — в ней имелся детектирующий ионы чип, небольшой двигатель, и заполнена она была пластитом. Граната влетела в раструб, как птенчик в гнездо, и взорвалась, что уж совсем несвойственно птенчикам.

Половина кормы корабля просто отвалилась, остальное взорвалось из-за декомпрессии. Один из трупов пролетел в двадцати метрах от Эвана, помахивая рукой, словно приветствуя его или, точнее, прощаясь. Эван не смотрел на него — его больше интересовало то, как развалился корабль. «Немудрено, что им понадобилась Мелл, — подумал он, — а вот почему…»

Неподалеку еще один корабль сменил курс, направляясь к нему. Вряд ли его видели, но он все равно сжался, свернулся клубочком и стал ждать. Корабль быстро приближался.

Эван ждал. Его несло по инерции со скоростью в пятнадцать метров в секунду, и он подумал, что если ему удастся не слишком напоминать человека, то он сойдет за какой-нибудь осколок. Он по-прежнему висел, свернувшись, и старался думать о чем-нибудь прекрасном.

Мелл…

— Мы оба были дураками, правда? — сказала она ему тогда. — А ты так и остался дураком…

— Да, — согласился он.

— Что теперь будем делать?

— Не очень представляю. Мы оба не хотим обременять себя браком. И оба не хотим менять свой образ жизни, но и потерять друг друга не хотим тоже.

— Ты словно подводишь итог.

— Так что же делать?

— Пока каждый сделает свое дело. А потом…

— Потом будет потом.

Второй корабль подошел совсем близко.

«Пять парализованы, — подумал Эван, — один уничтожен, стало быть, о шести нечего волноваться. Остается пять. Вроде вот этого».

Второй корабль был уже не далее чем в двух сотнях метров и теперь тормозил, входя в тучу обломков, оставшихся после взрыва. Эван увидел дуло установленного на носу орудия, когда корабль проходил прямо над ним, и решил ни в коем разе не попадать под выстрел. Он распрямился, дал хороший импульс двигателями и попытался схватиться за что-нибудь.

Это заняло у него секунд десять, но наконец ему удалось вцепиться в скобу на подпорке и подтянуться к одному из шасси корабля. Это была «Лада», передняя часть в виде куба, задняя — сферическая, посередине нечто вроде осиной талии. Он осторожно продвигался вперед, не слишком волнуясь, слышно это изнутри или нет. Он уперся спиной в кабину, схватился за подпорку грузовой части с такой силой, что пальцы его перчатки чуть ли не погрузились в сталь.

И начал толкать.

Сильнее. И еще раз.

Корабль развалился по центральному шву. Даже сьют Эвана не смог удержать его в полутора футах от центра декомпрессионного взрыва. Его вынесло, как корковую пробку из бутылки с шампанским, и добрых полминуты он вращался в невесомости, пока не сумел снова восстановить контроль над своим движением, чтобы начать постепенно замедляться.

Вспышка голубого огня прошла настолько близко, что чуть не задела его вытянутую руку. Невероятно, но даже в вакууме он буквально ощутил жар луча.

Выстрел шел откуда-то сзади. Он снова свернулся и с помощью двигателей отлетел в сторону. Корабль прошел в сотне метров над ним, продолжая стрелять, правда, в пустоту — как и сказал Джосс, орудие было закреплено намертво. «На самом деле надо было бы установить его ближе к центру корабля», — подумал Эван. Он пустился следом за кораблем, молясь, чтобы успеть добраться до него прежде, чем тот развернется.

Вообще, хорошо, что они охотятся за ним, а не наоборот. Это сохранит ему горючее для ножных двигателей.

«Лукреция мне устроит разнос», — подумал он. Он включил двигатели, и тут ему стало нехорошо — корабль разворачивался. Но он был гибче, он увернулся быстрее. Нырнул кораблю под брюхо, туда, где находились подпорки. На сей раз это был «VW», не обычный куб, а модели «пассат», более дорогой рудовоз. Он был покрепче. Эван вздохнул и достал еще одну гранату, засунул ее в раструб ионного ускорителя и быстренько оттолкнулся от корабля.

Тот взорвался у него за спиной. Эван свернулся, чтобы как можно меньше подставляться под осколки, затем распрямился и осмотрелся.

За Хайлендзом беззвучно расцвел голубой шар пламени.

— Это ты? — послышался в ушах торопливый голос Джосса.

— Нет. Я занимался другим делом.

— Стало быть, взорвался один из моих «паралитиков». Наверное, он был под завязку напичкан бомбами, — с оттенком восхищения произнес Джосс. — Списываем в утиль. Скольких ты еще уделал?

— Троих. Но я сейчас, похоже, далековато от центра событий.

— Мне бы так, — отозвался Джосс.

«Давай, «Носуха», давай. Мы сможем! А если не сможем — то мы покойники».

На него шли двое. Флагмана среди них не было. Беда заключалась в том, что двигатели у них были специально приспособлены для того, чтобы нести подобное вооружение. Они стреляли и явно не собирались просто покалечить его и продолжить свое дело — они собирались его уничтожить, потому как он их достал.

Было бы неплохо разъярить их еще посильнее, но сейчас разумнее заняться спасением собственной шкуры. Во-первых, если его корабль уничтожат, пять парализованных кораблей снова оживут, и Эвану придется разбираться и с ними. А голос у Эвана был уже слегка усталый, так что, подумал Джосс, надо бы самому разобраться с нехорошими парнями.

И остаться в живых, что само по себе тоже неплохо.

Два корабля сидели у него на хвосте, но, даже будь у них двигатели в два раза сильнее, чем у «Носухи», маневренности им не хватало. Он нырял и крутился вокруг, уворачивался, что, в частности, было одной из причин их ярости. Он также позволил им порой пальнуть в себя, что было, конечно, глупо, но давало им надежду на то, что в другой раз они таки попадут в него.

Пусть войдут в азарт, это будет ему на руку.

Один из кораблей снова выстрелил, но Джосс заметил, как тот целится, и вильнул метров на пятьдесят в сторону. Корабль позади него начал разворачиваться, другой старался выйти вперед, чтобы взять Джосса в «вилку».

Он был категорически против этого. Он ударил по клавишам пульта, ушел с их плоскости в сторону Земли. Официально это запрещалось, но он хотел увести их как можно дальше от Хайлендза. Возможно, собственная логика подсказывала им, что сейчас безопаснее держаться в стороне от Хайлендза. Ведь некоторые из их кораблей вдруг чудесным образом вышли из строя, а остальные превратились в обломки и замерзший воздух. Наверняка они поняли, что кто-то разгадал их замыслы. «Если бы я был фанатиком, готовым умереть ради своего дела, — подумал Джосс, — что бы я сделал?»

Ответ заключался в самом вопросе. Джосс продолжал отступать к Земле, но уже не так быстро. Преследователи тоже притормозили, но не оставляли его в покое. Если бы ему удалось притвориться, что у него кончается топливо или возникла какая-нибудь неполадка…

Они приближались. Он даст им еще несколько секунд форы.

— Ти, — сказал он, — возможно, получится.

— Удачи, — откликнулась она.

— Ну, давай, милая, — сказал он «Носухе» и резко завалил ее набок, как никогда не делал прежде. Она даже застонала — он впервые слышал такой звук от корабля. Корабли позади него попытались развернуться, но не смогли сделать это достаточно быстро. Джосс швырнул «Носуху» обратно, описав резкую кривую в другую сторону, затем вверх, и нажал на спуск.

Ракета попала в ближайший корабль. Второй влетел в разлетающиеся обломки и попытался уйти.

«Нет, не уйдешь», — подумал Джосс и бросился следом. Пусть уж лучше этот фанатик гоняется за ним, а не возвращается к Хайлендзу. Проблема заключалась в том, что одиннадцатый корабль, флагман, все еще оставался целым и невредимым и болтался где-то поблизости. «Неужто мне нарочно позволили порезвиться, — подумал Джосс, — потому что этот тип просто хочет убрать нас с Эваном с дороги, чтобы разделаться со станцией? Черт, Лукреция, ты, наверное, возомнила, что мы собираемся спасать твой пятимиллиардный кусок за рекламную кампанию, а ты будешь спокойно просиживать штаны или что там у тебя!»

На этот вопрос тоже был ответ, а именно в виде отсутствия других кораблей Солнечного патруля в данном районе. Джосс выругался.

— Прости, «Носуха», это я не на твой счет.

Он продолжил погоню за оставшимся бандитом.

Тот убегал. Быстро, даже не пытаясь повернуться к Джоссу. Но тем не менее он старался снова прорваться к Земле. «Может, он не такой уж фанатик, как я думал, — сказал себе Джосс. — Несомненно, у них там есть нора. И он знает, что я не могу гнаться за ним дотуда».

Джосс усмехнулся.

Перед ним, виляя из стороны в сторону, шел к Земле бандитский корабль. Он рванулся за ним. Джосс сделал то, что всегда хотел сделать, — запустил ионные ускорители на полную мощность. Они послушались даже лучше, чем он ожидал. «Спасибо Мелл», — подумал он и улыбнулся еще шире.

Он медленно настигал беглеца. Иллюминатор стал мутнеть от внешнего тепла. «Атмосфера», — подумал Джосс и поднажал еще, сев прямо на хвост бандиту. Он не мог стрелять — в атмосфере его орудия автоматически отключались. Он был уже в полусотне метров, в тридцати…

Для бандита это было уже слишком. Он повернулся, рванулся вперед и вверх, из атмосферы, обратно в космос, еще быстрее, чем прежде.

«Хорошие двигатели, — подумал Джосс, — но мои лучше».

— Давай, «Носуха»! Давай, милая! — проорал он, тряся клавиатуру, словно это могло помочь. Оставалось всего несколько метров до того, как его орудия будут разблокированы. Беглец сделал еще один отчаянный рывок — этого хватило, чтобы блокада была снята.

Джосс вряд ли мог идти быстрее, да и маневренность тут ему не была нужна.

— Вперед, «Носуха»! — взмолился он. — Давай!

Внезапно корабль ускорился еще на пять метров в секунду.

Не много, но хватит. Орудийные шлюзы открылись. Джосс нажал на спуск и бросил «Носуху» в сторону быстро, как мог.

Корабль перед ним расцвел тремя взрывами — от попадания ракеты и двух собственных бомб.

Он дышал тяжело, словно только что выиграл гонку.

— Сделал, — сказал он Эвану. — Все. Остался только босс.

Ответа не было.

— Эван? — спросил Джосс.

Молчание.

— Эван?!

— Не ори, — послышался голос Ти. — Он занят. Я потом подсоединю тебя.

Показания датчиков в шлеме Эвана сообщали ему тревожные вещи насчет состояния его сьюта. Но сейчас у него не было времени для беспокойства.

Он смотрел на носовое орудие последнего корабля, единственного изо всей флотилии, который не был переделанным старательским кораблем. Это был новенький, сверкающий, красивый, гладкий корабль, маленький, сделанный на заказ. Этот корабль стоил немало — и содержимое корабля тоже, подумал Эван. Его приближение было замечено, что несколько удивило Эвана, поскольку он старался быть предельно осторожным. Но корабль медленно, без выстрелов шел прямо на него. Пару минут Эван висел в пространстве, глядя на корабль.

Он устал ждать. Дуло лазера, слегка светясь, уставилось ему в глаза, — лазер был в состоянии боевой готовности. Он посмотрел мимо, в иллюминатор кабины пилота, и включил переговорник в шлеме.

— Говорит Солнечный патруль, — сказал он. — Сдавайтесь немедленно, это облегчит вашу участь.

Повисло молчание. Затем послышался смех.

— Офицер, — раздался голос, — вы и правда думаете, что мы воспримем это серьезно?

— Окажите мне такую любезность, — сказал Эван, — раз уж я зашел так далеко, что оказал любезность вам.

Снова молчание.

— Офицер, я не расслышал вашего имени.

— Глиндауэр, — отозвался Эван. — Эван Глиндауэр.

— Офицер Глиндауэр. Вы должны понимать, что мы собираемся выполнить свою миссию, невзирая на ваши попытки помешать нам.

— Вы тоже должны понимать, что я вряд ли позволю вам просто так отсюда уйти, — сказал Эван. — Особенно вам, лидеру преступной группы. Мистер Такавабара, насколько я понимаю? Именно это имя наиболее часто встречалось в документах вашей базы — имя нынешнего главы клана. Я ожидал от вас большего.

Снова молчание. У Эвана пот струйками потек со лба, когда он увидел показания датчиков, говорящие о том, как мало осталось у сьюта горючего для маневрирования.

— Вы на диво хорошо осведомлены, офицер Глиндауэр.

Эван улыбнулся и продолжал твердым голосом:

— Да. Но я не могу понять одного: неужели вы настолько слабо верите в свое дело, что боитесь выйти из корабля и сразиться сами?

— Мудрый военачальник, — ответил холодный голос, — не идет на поводу у страстей, а руководствуется логикой и законами битвы.

— Да, так сказал Лао Цзы. Но он сказал также «Нет радости в победе, завоеванной благодаря советам подчиненных и заимодавцев».

— Офицер Глиндауэр, вы не имеете понятия…

— Я знаю, что не экономические аспекты терроризма подвигли вас на подготовку этого избиения, — сказал Эван. — Вы можете обманывать ваших подчиненных и бизнес-партнеров, но не меня. Даже не читая самых интересных заявлений из базы данных вашего компьютера, я узнаю старинный оголтелый национализм, как только вижу его проявления.

— Глиндауэр, — задумчиво произнес голос. — Да, наверное, вы понимаете суть.

— Как никто, — подтвердил Эван. — Но я также знаю, каким чувствам, порождаемым национализмом, я должен противостоять. Ненависти и страху. Можно оставаться валлийцем или японцем, не тратя времени на разжигание старых распрей и убийство старинных врагов — экономических или каких еще. Тем не менее, мне кажется, что вы просто молитесь на свой национализм со всеми его бесполезными застарелыми ненавистью и гордыней.

— А почему бы и нет? — В стылом голосе стала пробиваться горячность. — Мы всегда были лучшими, наша промышленность много веков управляла миром. Но что мы теперь? Мы даже не дом, не власть, у нас не осталось даже того, что можно было бы назвать страной!

— Первые среди равных.

— Да кто захочет быть первым среди таких равных? — Голос был полон презрения. — Среди наций торгашей, политических воротил, черни, которая мнит себя равной прочим? Хилый, жалкий мир! Пусть лучше вернутся к старому, пусть грызутся и дерутся за власть, это им больше подходит! И нам тоже.

— Вот как вы думаете, — сказал Эван. — И, несмотря на свои горделивые слова, вы сами не будете драться. Вы боитесь. И чего стоит после этого вся ваша честь? Но вы обманываете себя, считая, что она у вас еще осталась.

— Вы ничего в этом не понимаете.

— Вот в этом я как раз и понимаю. Я пришел на вашу базу и разнес ее, когда получил доказательства убийств, которые совершали вы со своими людьми. Тех, кто вышел против меня, я оставил лежать в луже их собственной крови. Я вернул себе женщину, которую вы похитили. Я голыми руками разорвал два ваших корабля. Я, представитель того самого хилого, жалкого мира, бледного подобия былого величия, всего, что вы так ненавидите и боитесь. А вы сидите в корабле под защитой своих пушек и боитесь высунуть наружу нос! Боитесь в бою со мной доказать правоту своих слов. — Эван нарочито не скрывал презрения. — Вы не стоите даже последнего из тех несчастных, которых я прикончил сегодня, — они дали слово умереть за вас и сдержали его, погибли, веря в ту иллюзию, что вы им нарисовали и за которую не желаете драться. Вы жалкий трус, и, будь вы сейчас передо мной, я отобрал бы у вас меч и сломал его у вас на глазах.

— Попытайтесь, — послышался тихий ответ.

— Спросите тех, кого я сегодня убил, — ответил Эван, — насколько успешны были мои попытки.

Повисло долгое-долгое молчание.

— А если я вас убью, — послышался вопрос, — какую вы получите от этого выгоду?

— Когда сразимся, — ответил Эван, — тогда мы оба и увидим, в чем настоящая сила.

— Если вы так много знаете обо мне, — ответил голос, — то вы должны знать и о том, как я вооружен.

— Я знаю, что на вас и какое у вас оружие, но насколько вы вооружены — это другой вопрос.

— Даже если вы вдруг и умудритесь меня убить, — сказал Такавабара, — мои люди не перестанут бороться. И я не прикажу им остановиться. Они еще уничтожат вашу драгоценную станцию, а вместе с ней — и весь ваш дурацкий Союз.

— О ваших людях мы позаботимся, — очень спокойно ответил Эван, гораздо спокойнее, чем он чувствовал себя на самом деле, поскольку он не был уверен в службе безопасности станции. Но сейчас было не время выдавать свои сомнения. — У вас ничего не осталось, кроме этого корабля. И человека, который сидит в нем и прячется за своей пушкой.

Он замолчал, переводя дыхание.

«Спасибо дискуссионному клубу, — подумал он, — спасибо классическому образованию. И спасибо тебе, Ивлин Вуд». Курс быстрого чтения был одним из лучших его воспоминаний, а еще он умел читать вслух телефонную книгу с выражением. Поставленный голос с валлийским акцентом — это тоже большое дело.

— Ну? — спросил Эван. — Синий дракон готов выйти против Красного[13]? Или ты предпочитаешь пристрелить меня, чтобы потом мой напарник пристрелил тебя? Нет, человек чести устроен по-другому, иначе, чем ты, — добавил Эван. — Он загнал бы тебя как зверя и прикончил, а потом оплакал.

Долгое, очень долгое молчание.

— Офицер Глиндауэр, — послышался голос. — Я скоро выйду.

Эвану не пришлось долго ждать.

Он появился из шлюза, оснащенного лифтом и магнитной площадкой, чтобы притягивать подошвы ботинок. Явился, словно маг из какого-то спектакля или как ожившее божество, спускающееся с пьедестала. Сьют Такавабары был абсолютно черным и чуть поблескивал в отраженном от Хайлендза свете. На спине его горбом выпирал контейнер, в котором, как знал Эван, находятся ядерные снаряды, причем вдвое большие, чем те, которые были у него в сьюте, когда он еще служил в армии. «Ну, и то хорошо, что в ближнем бою он поостережется пустить их в ход, — подумал Эван. — Надо увериться, что он их не запустит в станцию, если это то, что я думаю. Бог знает, что у него там на самом деле».

В прикрывающую руки броню явно встроены два бластера — это было характерно для сьютов фирмы «Крупп» — парные лучевики и огнемет, возможно, даже два. Имелись еще и ракеты — восемь в наплечных контейнерах, две наводящиеся по тепловому излучению в наспинном контейнере нормальной конфигурации. Против человека они не особенно эффективны. Но вот для станции…

Эван проверил свой арсенал, посмотрел на то, что собой представлял этот человек, и вздохнул. «Я сам нарвался. И что я теперь буду с ним делать? Бить его палкой? А для пользы расследования я должен сохранить его в живых как свидетеля. Может, сейчас мне удастся уговорить его сдаться?

Ага, а может быть, свиньи научатся летать…»

В тактическом смысле ситуация была хуже не придумаешь. Такие труднее всего улаживать. Необходимо не дать врагу использовать оружие дальнего действия, заставить его взяться за близкодействующее… и отвлечь его на себя. Легче сказать, чем сделать.

А у Джосса и так дел выше крыши, да и убирать грязь, если что останется, ему тоже недосуг. «Нет, Эван, дружище, — подумал он, — выпутывайся сам».

Эван еще раз проверил показания датчиков. Топливо для маневровых двигателей было на исходе, но тут уж ничего не поделаешь. «Да и не собирался я гонять этого парня по округе», — подумал он. Он привел все системы сьюта в боевую готовность, дал небольшой импульс двигателям, направивший его к Такавабаре, и несколько мгновений прислушивался к показаниям системы.

Он услышал тревожное гудение — его сьют улавливал излучение энергии сьюта противника, и гудение было более высокое, чем свойственно энергетике сьюта. «Неудивительно, — подумал Эван. — Глава компании вполне мог заказать для сьюта что-нибудь сверх обычного. Но что же может жрать энергию с такой силой? И на чем же работает такой генератор»?

Незачем было раздумывать. Теперь противники были слишком близко, они пока лишь передвигались, прощупывая друг друга и выискивая у соперника слабые места.

«Если таковые у него имеются», — отозвался из глубины сознания предательский голос.

Сьют Такавабары был совершенно черным. Глухой шлем, лишенный даже того намека на лицо, какое было у шлема Эвана, огромные вздутия на голенях и руках — глядя на этот сьют, человек должен был увидеть гиганта, монстра, урода, который оторвет тебе голову и схрумкает ее на десерт. Рядом с ним Эван чувствовал себя, как лилипут, как Давид перед Голиафом.

Он чуть улыбнулся. Улыбаться полезно.

Теперь их разделяло не более пятидесяти метров. Безликий шлем изучал его. Одна рука чуть шевельнулась, словно что-то отодвигая в сторону.

Что-то темное, маленькое появилось из-под этой руки. Эван среагировал, не раздумывая, мгновенно активируя бластер, который он, к счастью, перезарядил, как только они покинули чувствительный к изменению давления Уилланс, — там такими зарядами стрелять было просто нельзя. Активация бластера замедлила его собственное поступательное движение, что тоже пошло на пользу. Его выстрел встретил мини-ракету на полпути. Взрыв.

Окно в забрале шлема поляризовалось, затем деполяризовалось, защитив его от вспышки и избавив от ненужных деталей. Но вой его звуковой сирены предупредил Эвана о том, что еще две мини-ракеты устремились к нему, пока первая еще взрывалась. Шлем его был темным, но Эван не был слеп. На внутренней стороне шлема мгновенно возникло изображение, указывающее курс приближающихся ракет. Эван поднял руки и снова выстрелил из бластеров, на сей раз широким лучом, как охотник сбивает одновременно несколько птиц. Обе ракеты взорвались.

Выстрел бластера прошел прямо возле его ноги, и Эван, включив сразу все двигатели, быстро отскочил в сторону, прибавив себе скорости еще и выстрелом из бластера. Сигнальная система предупредила о большом выплеске энергии, дисплей в шлеме показал пунктир световых полос, тянущихся за ним, шире, чем обычный лазерный луч. Его шлем деполяризовался как раз вовремя, чтобы показать ему, как Такавабара поворачивается в его сторону. Эван поднял руку вверх и выстрелил, чтобы придать себе импульс по направлению вниз, как раз в тот момент, когда модулированный лазер полоснул лучом прямо у него над головой.

— Отбери у меня этот меч, — сказал Такавабара, — если сумеешь.

Он сошел с пьедестала, оттолкнулся и поплыл. Выстрелил еще раз. «Невероятно, — подумал Эван. — Для того чтобы этот чертов лазер сработал, необходима мощь бортового компьютера!» Дело в том, что кристалл лазера возбуждается точнейшими световыми импульсами, а поджиг управляется модуляционным алгоритмом, который задает смещение энергетических состояний кристалла с точностью до миллисекунды. Такой тонкий контроль можно осуществлять лишь при помощи компьютера с огромной вычислительной мощностью и чудовищной памятью. Такую штуку невозможно загнать в один чип или сделать из нее нечто портативное, чтобы встроить в сьют.

У Эвана во рту пересохло. Он постарался не обращать на это внимания. «Пошло все на хрен, пора действовать!» Он выбрал один из дополнительных тепловых детекторов, задал функцию наведения по тепловому излучению, поднял левую руку и выстрелил в Такавабару. Второй, третий раз, затем нацелил правую руку на поднимающуюся руку противника, поставил на минимум и дал долгий импульс секунды на четыре.

Такавабара поднял руку, снова полоснул лазером, взорвав первую ракету, затем вторую. Третья едва не попала в него, пройдя вскользь близ правой руки и отбросив ее назад. Эван чуть улыбнулся. Нужна всего лишь маленькая ошибка. Да, этот человек вооружен до зубов, но, возможно, именно поэтому он с трудом реагировал на приемы, которые хорошо известны людям, носящим менее усовершенствованные сьюты.

Затем мир разлетелся на части, когда в Эвана полетели пули, бросая его туда и сюда, переворачивая вверх ногами. Гироскопы его сьюта взвыли, пытаясь снова стабилизировать сьют, а система отслеживания просто взбесилась. Град пуль сносил его так, как не под силу никакому свинцу. «Обедненный уран, — подумал Эван чуть ли не восхищенно, переворачиваясь и крутясь, стараясь остановиться. — Отлично. Хотя дороговато».

Он попытался включить двигатели, чтобы уйти с линии стрельбы. Но топливо было почти на исходе. В то же время опять взвыла сигнализация, предупреждая об очередном выбросе энергии. Перед выстрелом из лазерного ружья она выла по-другому, сейчас это была серия коротких гудков. Эван сглотнул, включил еще один из детекторов, снизил его чувствительность до минимума, приказал следить и за выбросом химических веществ.

Ракета пошла, и несколько мучительно долгих мгновений никакого ответа не было. Эван все еще шатался под градом пуль. Снова луч лазера прошел мимо. «Нарочно, что ли? — подумал Эван. — Или настолько распсиховался, что не может попасть в упор?»

Наконец ракета нашла цель. Эван увидел начало столкновения и зажмурился, не доверяя даже поляризации шлема (хотя он приказал полное затемнение), свернулся в клубок. Секундой позже пришла яркая, как солнце, вспышка и ударная волна. Они находились слишком близко к Земле, так что тут не было полного вакуума, и все свободные молекулы в этой точке пространства образовали обычную ударную волну, когда ядерные заряды, которые нес Такавабара, взорвались. «Чуть не килотонна, — подумал Эван с некоторым профессиональным интересом, когда поток пуль вдруг иссяк. — Посмотрим, как переживет это его броня». Сам он просто висел в пространстве, подтянув колени к подбородку, и смотрел на расширяющееся облако. Дисплей шлема показывал распространение рассеянного розового тумана — не слишком горячего. Но разрушительного для всего, с чем он соприкоснется. Затем облако «схлопнулось». «Как там у него с радиационной защитой? — подумал Эван. — Придется потом хорошенько проверить свой дозиметр». Если ты светишься в темноте, то нет смысла охотиться в потемках за плохими парнями. Но если Лукреция надеялась все это провернуть втихую, то теперь дела уже не замнешь. Половина станции сейчас прилипла к окнам и смотрит сюда, не понимая, что происходит…

…и тут что-то сильно ударило его в спину, то, чего ему не показал его дисплей. Эван распрямился, задохнувшись от боли, на мгновение подумав, что его сьют дал трещину. Мало того, его держали. «Ну и двигатели у него», — подумал Эван, ощутив хватку Такавабары. Он понял, что взрыв просто ослепил на мгновение его систему ближнего слежения. «Об этом тоже придется поговорить с механиками», — подумал он, вступая в борьбу. Будь они в условиях нормального тяготения, он просто схватил бы противника за голову, но здесь это невозможно, поскольку рычага не было. У противника более сильные двигатели, в любом случае больше топлива, так что нечего и пытаться сбить гироскопы Такавабары. «Надо перевернуться, — отчаянно думал он, сопротивляясь изо всех сил, — повернуться к нему лицом»… Ведь если не повернуться к противнику лицом, так и не поймешь, куда направлен этот проклятый лазер. На таком расстоянии он не промахнется.

«Я бы тоже не промахнулся», — подумал Эван и сосредоточил свое внимание на нижней части сьюта. У каждого сьюта, говоря буквально, есть своя ахиллесова пята. Еще никто не сумел убедить производителей сьютов в том, что надо усилить стопы, а, согласно мнению любителей боевых действий в сьютах, именно они и являлись самой предпочтительной целью и уязвимой точкой. Беда была в том, что Эвана по-прежнему держали сзади, причем противник был в сьюте, у которого сопротивление на разрыв и излом раза в два выше, чем у его собственного сьюта. Давление возрастало. «Наверное, я уж чересчур расхвастался по поводу того, что разорвал его корабли голыми руками», — подумал Эван, делая единственно возможную сейчас вещь — напрягая все, что было внутри — ноги, руки. Затем он вдруг перестал сопротивляться…

Противник брыкнул ногой — он имел слишком мало опыта работы в невесомости, потому не знал, что делать. «Отлично», — подумал Эван, направил свой левый автомат на ногу сьюта Такавабары и дал полную скорость. Очередь — пусть не обедненный уран, но и этого хватит — ударила в металл на скорости около 500 километров в час. Эффект был такой, словно Такавабару кто-то рванул за ногу и оторвал от Эвана. В любом случае он отцепился от него. Поток пуль оттолкнул его вниз, среагировать и включить двигатели он не успел.

Момент был довольно скользкий, как только он придет в себя, то начнет палить. Эван резко повернулся, вцепился в то, во что успел — в руку, — и рванул Такавабару, стараясь отвести его в сторону от себя. «Пошло все к чертям, — думал он, — это все равно невозможно. Он не может стрелять из этого лазера»!

Луч вырвался из запястья у самого его носа, шлем Эвана потемнел, жар был почти ощутим, и Эван даже вздрогнул от странного ощущения — ведь через сьют невозможно почувствовать жар, тем более в космосе. «Плевать! — Он ударил Такавабару в живот, чтобы выиграть время. — Он все равно стреляет…»

Снова выстрел. Эван начал злиться: не потому, что сама ситуация была нелепой — держишь тигра за хвост и не можешь отпустить — а потому, что все это было просто невероятно. Он отбил другую руку Такавабары в сторону, достаточно сильно, чтобы сломать что-нибудь внутри брони. Он очень на это надеялся. Он ударил еще раз, и еще, они оба завращались от этих импульсов. «Все это нечестно — и он сам, и этот навороченный сьют, и нарушение правил, причем совершенно бессмысленное…»

И тут ему в голову пришла идея. В то же самое время Такавабара схватился за нагрудный мешок Эвана и начал его отрывать.

«О нет, не выйдет!» — подумал Эван и вцепился в другую руку японца. Они сцепились намертво. Эта ситуация не сулила Эвану ничего хорошего. Из руки, в которую не был встроен лазер, летели пули, колотя по шлему и нагрудной пластине его сьюта. Он задыхался, не слыша собственных мыслей, даже если бы мысли издавали хоть какой-то шум, и молился, чтобы шлем и нагрудная броня выстояли на таком близком расстоянии. Для такого они не были предназначены. Но, похоже, пока они держались.

Что-то ударило его под колени. Не обращая внимания на боль, он сосредоточился на нагрудном тканевом контейнере, стараясь оторвать пальцы Такавабары от ткани. Это был кевлон, теоретически не рвущийся, но, похоже, те, кто изготовил сьют Такавабары, об этом не знали, потому что ткань рвалась. «Наверняка он догадывается, что здесь, — подумал Эван со злой радостью, — и раз он так реагирует, то я на правильном пути»!

Внезапно он отпустил кисть Такавабары и сам сунул руку в остатки мешка, умудрившись схватить две черные коробочки Джосса. Оставалась одна проблема — на несколько секунд отвести от себя этот проклятый лазер, только на несколько секунд…

Он все еще висел на другой руке Такавабары — на той, в которой был лазер. Японец пару раз выстрелил в пустоту, но Эван был уже почти за гранью страха. «Пока он не пальнул мне в спину…» Он крутанулся, отшвырнул дико размахивающую руку Такавабары и, осторожно вернувшись в прежнюю позицию, дважды сильно ударил Такавабару по шлему — лишний раз на всякий случай. Оттолкнул его и последний раз включил двигатели.

Результат был ничтожный — датчики показали отсутствие топлива. Он тревожно оглянулся на Такавабару. Тот слабо шевелился — из-за удара Эвана или по каким-то другим причинам, сказать было сложно. Эван не стал раздумывать. Даже самый лучший шлем не мог спасти от тяжелого «механического» удара вроде этого. Эван сделал в своем шлеме кое-какие усовершенствования, так что ему приходилось иметь дело по большей части со звуком, чем с ударом. А вот броня Такавабары, видимо, была сделана без учета возможности того, что кто-то подберется достаточно близко, чтобы совершить нечто столь грубое и низкотехнологическое — просто-напросто стукнуть.

Эван завел руку за спину и выстрелил из автомата. Короткими очередями он подтолкнул себя в нужном направлении, продвигаясь чуть быстрее, чем при помощи двигателей. Он еле удержался, чтобы в буквальном смысле слова не побежать. Все в состоянии испуга начинают дергаться, особенно когда враг находится за спиной. Он тяжело дышал. С некоторой тревогой он посмотрел на указатель уровня кислорода — низковато. Он переключил сьют на рециклизацию, надеясь, что это не займет много времени. Рециклизатора обычно хватало на полчаса, потом его надо было менять.

Он оглянулся. Легкое движение. «Слабовато я его стукнул, — с сожалением подумал Эван. — Как бы я ни бахвалился, этот тип заставил меня вести себя как простой полицейский. — Он хохотнул. — Надеюсь, у меня на могиле такого не напишут. Просто нечего будет сунуть в могилу».

Корабль был всего в десяти метрах. Он приближался со слепой стороны, снизу. Несомненно, Такавабара оставил своим людям приказ не стрелять. Наверняка был уверен, что сумеет прикончить Эвана сам. «Высокомерный тип», — подумал Эван, касаясь корабля. Подтянулся на скобах, нашел панель подзарядки, с трудом открыл ее и подсоединил к контактам коробочки Джосса.

Снова услышал вой, свидетельствовавший о выбросе энергии. Обернулся к Такавабаре. Тот плыл к Эвану, направив на него и на свой корабль руку с лазером. Эван не сомневался, что он будет стрелять. Жизнями своих людей японец дорожил мало.

Вой становился все громче. Эван висел на обшивке, глядя на приближающегося врага.

Вой стал просто непереносимо оглушительным.

И вдруг он оборвался.

Ничего не произошло. Ни теплового выброса, ни вспышки, ни голубой полосы модулированного лазерного луча… Такавабара висел в пространстве, направив на него руку, но все было напрасно.

Эван улыбнулся.

«Связь с бортовым компьютером, — понял он, — иначе ничего бы не вышло. У сьюта просто не хватило бы мощности. А теперь…»

Он взобрался на корабль. Такавабара шел к нему на двигателях, но медленно. Возможно, не понял той штуки, которую проделал Эван с его лазером, или просто не считал это важным. «Он всего лишь содержимое сьюта», — подумал Эван, подбираясь к лифту корабля Такавабары, к его пьедесталу. Как только он к нему подобрался, тот втянулся — те, кто оставался на корабле, сейчас не могли в него стрелять, но понимали, что он может попасть внутрь и добраться до них. Правда, Эван об этом не думал. Он схватил платформу лифта прежде, чем та ушла в обшивку, и задержал ее. Упершись ногами в обшивку, он ощущал рев сопротивляющейся механики. Эван улыбнулся и потянул сильнее.

Рев прекратился. Затем платформа оторвалась. Он немного подержал ее, глядя на приближающегося Такавабару, который пытался изо всех сил притормозить двигателями, внезапно осознав, что не сможет попасть на борт собственного корабля, и теперь он вместе с Эваном отрезан здесь, в космосе.

Эван задумчиво взвесил платформу в руке. В университетские годы он был неплохим метателем диска. Интересно, шлем Такавабары отлетит вместе с головой или просто сломается шея, а шлем останется на месте? Его так и подмывало проверить.

Но Лукреция будет в ярости. Возможно, она уже в ярости из-за всех этих ядерных взрывов и прочего. Попасть под действие закона об окружающей среде и так неприятно, а тут еще будет грозить расследование по поводу того, почему Эван прикончил подозреваемого. Эван отбросил платформу в сторону.

И тут его настиг взрыв.

Удар был сильным. На несколько мгновений он потерял сознание — мир возвращался серией картинок вроде слайдов, фрагментами вспышки и угольно-черного дыма, а над всем этим — сверкающая, как новенькая игрушка, станция Хайлендз. Когда сознание окончательно к нему вернулось, он почувствовал боль в ногах и понял, что его спасло — он стоял на чем-то взорвавшемся, но площадь контакта с ударной волной оказалась слишком малой. Он на высокой скорости летел во тьме. Под ним клубилось черное облако, в котором уже погас огонь. Неподалеку висела «Носуха», светя прожекторами сквозь черноту.

— Кончай палить во все, что видишь! — крикнул Эван.

— Извини, — послышался в наушниках голос Джосса. В нем присутствовал какой-то металлический призвук, словно передающий контур был немного поврежден. — Но я слышал их переговоры. Хорошо, что ты присоединил мои игрушечки к их обшивке. Они готовились выпустить ракеты и взорвать себя и все, что было в корабле, чтобы уничтожить и тебя, и своего босса.

— Неудивительно, — сказал Эван. — Ты хоть бы предупредил меня, что подходишь!

— Слишком высок был шанс, что они перехватят наши переговоры, — ответил Джосс. — Кроме прочего, я в первую очередь должен был садануть по ним, чтобы уничтожить все их оружие. Ты же не хотел бы, парень, чтобы они пальнули по станции со всех стволов?

— А где Такавабара?

— Я ищу его. Поймал слабые сигналы. По крайней мере, его сьют еще жив, если он сам уже вдруг покинул нас. Но будем надеяться, что еще нет.

— Рассказывай, рассказывай, — отозвался Эван. — Лукреция с нас обоих шкуру спустит! Надо было дать мне повозиться с ним подольше.

— Спасибо, я предпочитаю видеть тебя целым куском, а не нарезкой, — ответил Джосс.

— Я тоже, — добавила Телия. — Ты был неподражаем!

Эван улыбнулся.

— Женщина, которая знает, когда молчать, — сказал он, — дороже золота.

— Спасибо. Я понимаю.

— А, вот он. Цел! — вдруг воскликнул Джосс. — Я взял его. Почему ты не идешь домой?

— Да я бы рад, — ответил Эван и направил автомат в сторону от корабля, — только ноги болят.

— А что у копа не болит? — откликнулся Джосс.

Составление доклада отняло у них всего пару дней по возвращении на Луну. Джосс и Эван были довольны тем, что корабли старателей уже не будут пропадать так часто. Данные, которые они добыли, пропустили через щепетильнейший анализ как Солнечного патруля, так и юристов различных стран на Земле, и националистические террористические группы, созданные или финансировавшиеся Такавабарой, теперь надолго вышли из строя. Многие правительства подозревали Такавабару в незаконной деятельности, но доказательств не было. Теперь же их было в избытке. Сам он был арестован и лежал в госпитале на Хайлендзе (ирония судьбы!), где имелась современнейшая система для поддержания жизни человека, пострадавшего от гипоксии, сотрясения мозга, соматического шока, отказа почек и многочисленных травм, свидетельствовавших о жестоком избиении.

Что касается пиратской базы, то она теперь принадлежала Мелл. Эван был весьма удивлен, но во время доклада никто и словом не обмолвился об их расходах или возникшей по их вине угрозе окружающей среде. Но медалей им тоже не дали, хотя они с Джоссом искренне считали, что вполне заслужили награду.

Лукреция посмотрела на них совершенно непонимающим взглядом.

— Вы что-то о себе возомнили? — поинтересовалась она. — Думаете, вы совершили что-то особенное? Мы направили вас сделать работу. Вы ее выполнили. Если так пойдет, то я за любую бумажку у себя на столе должна буду давать медаль!

Джосс с Эваном переглянулись.

— Но мы сделали почти невозможное, — сказал Джосс, — причем без подмоги, даже без всего необходимого! Это все же заслуживает хоть какого-нибудь признания!

Лукреция сочувствующе посмотрела на них как на безнадежных идиотов.

— Вы оба сотрудники весьма умные и способные, — сказала она, — даже если тратите свои серые клетки на пойло, которое сами дрожжи стыдятся признавать алкоголем. Вы сделали именно то, что я от вас ожидала, повернув неприятную ситуацию в свою пользу. Вот когда вы совершите нечто такое, что меня удивит, тогда я дам вам по медали. А сейчас выметайтесь-ка отсюда, пока я не передумала насчет двухнедельного отпуска. И я хочу, чтобы ваши отчеты лежали у меня на столе не позднее завтрашнего полудня. — И Лукреция начала рыться на столе, явно подыскивая, чем бы тяжелым в них запустить.

Они сочли разумным убраться из ее кабинета как можно скорее.

— Никакой благодарности! — вздохнул Джосс. — Ни словечка! Знаешь, надо показать им, как мы недовольны.

— И что ты предлагаешь? — спросил Эван.

Джосс задумался.

— А идем-ка проверим, так ли стыдливы пивные дрожжи!

Эван усмехнулся, они вышли наружу и направились к ангарам.

Четыре дня спустя они уже были на Уиллансе. Через семь дней они все еще оставались на Уиллансе, и вечеринка, которую они там начали, так и не могла закончиться, перетекая из одного бара в другой. Эван даже утратил счет заведениям, которые они успели посетить. В перерывах Джосс строчил оптимистические заметки для «Мишлен Гайд». Тайская кухня на Уиллансе была просто превосходной.

С того мгновения, как Уилланса достигли сведения о том, что нашли и сделали Джосс с Эваном, отношение к ним общества радикально переменилось. Все, даже Лейв-Турок, не могли поздравить их просто так, без выпивки. Лейв завязал было с Эваном драку, не по злобе, а по старой памяти, и чуть не половина посетителей бара тут же бросилась его унимать, а другая, не участвовавшая в свалке, кинулась извиняться за него перед Эваном. Чуть позже Лейв оклемался и даже спел вместе с Эваном (к его полнейшему изумлению) «Гостеприимные долины» на безупречном северном валлийском. Эван долго удивлялся, пока кто-то не выставил баклагу домашней медовухи. На пару дней он тут же забыл о Лейве и вообще обо всем на свете.

На седьмой день назначили празднование наречения «Носухи», ее новое покрытие подвергли тщательному испытанию, обливая каждый дюйм обшивки свежим самогоном, и ее имя, или нечто близкое к этому, произносилось на языках всех наций, представители которых проживали на Уиллансе.

Мелл с Эваном стояли в сторонке, глядя, как Джосс, вместе с крестильной командой, обходит корабль с бутылкой самогона в руках, следя, чтобы ничего не упустили.

— Не хочу, чтобы у нашего корабля оставались уязвимые точки! — кричал он из разящей перегаром толпы, когда они обходили корабль.

Эван еле заметно улыбнулся.

— Вот и все, — сказал он.

— Ммм?

— Я про наш корабль.

Мелл кивнула. Улыбка ее была чуть мрачноватой.

— Ну, что же, — проронила она.

Эван посмотрел на нее, и вместе они пошли прочь, к внутренним дверям ангара.

— Ну, — сказал он, — теперь ты богатая женщина, владелица космической станции.

— Придется ее содержать, — ответила Мелл. Чуть улыбнулась. — Здесь никто не станет пытаться отнять ее у меня. Но другие могут счесть ее легкой добычей. — Она с укоризной глянула на Эвана. — Вы, ребята, хорошо поработали с системой защиты. Мне, пожалуй, придется угробить миллион для ее замены.

— Можешь сдавать компьютерное время, — предложил Эван.

Она кивнула.

— У меня уже есть брокер на Марсе, который подыскивает для меня контракты. Здесь мало таких мощных компьютерных установок. Это ценный ресурс. К тому же Солнечный патруль выплатил мне наградные за данные Такавабары, так что и это поможет. Станция скоро снова начнет работать уже как ремонтная база и информационный центр. Дай мне год или около того.

Она искоса глянула на него.

— А ты? — сказала она. — Теперь ведь вы прославились на всю Солнечную Систему как сокрушители опасной националистической группировки.

Он расхохотался, хотя и не совсем от души.

— Знаменитость. Не будем, ладно? СП приписал все заслуги себе. Таково наше с ним соглашение, так что наши личные подвиги значения не имеют. — Он пожал плечами. — Но через неделю у нас появится очередное задание. Бог знает где.

— А есть возможность, что ты когда-нибудь оставишь свою работу? — спросила Мелл.

Эван чуть печально посмотрел на нее.

— А надо?

Она грустно вздохнула:

— Не знаю. Правда, не знаю. Сейчас в голове сплошной туман. Или был до последнего времени.

— У меня тоже, — сказал Эван. — Но что бы ни случилось, ты должна знать… это было потрясающе.

Она подняла взгляд и улыбнулась чуть-чуть, но у него от этого взгляда дух захватывало. Сейчас сердце тоже замерло. Но, когда оно снова забилось, Эван все понял и улыбнулся в ответ.

— И для меня тоже, — откликнулась она. — Может, мы еще встретимся.

— Может быть, — ответил Эван. В конце концов, между «может быть» и «никогда» или «невозможно» — целая Вселенная…

Они снова посмотрели на сумасшедшую команду, все еще поливавшую корабль самогоном.

— Думаю, — сказал Эван, — если мы сами не обольемся этим пойлом, то будем от этого запаха под мухой всю следующую неделю.

— Похоже на то. — Она огляделась, потом посмотрела вниз и подняла что-то, валявшееся рядом с распростертым телом Лейва-Турка. — Как вам этот аэрозольный баллончик?

— Не против, — ответил Эван и взял бутылку.

— А я знаю тут прекрасный непальский ресторанчик…

— Веди, — сказал Эван. — Но дело — прежде всего.

Вместе они подошли к кораблю и стали обливать друг друга самогоном.