Космическая полиция

Красная планета

Джосс О’Баннион напевал песенку. Вроде бы ничего особенного — только Эвана это чуточку раздражало. Джосс всегда пел что-нибудь мажорное, если, конечно, человеческое ухо могло в этом разобраться. И пел он обычно так громко, что стены их маленького корабля просто содрогались от эха. Эван подумал, что если бы компьютеры обладали ушами, то они у них уже давно завяли бы. И очень надеялся, что умные приборы все-таки этого не слышат. Ах, если бы и ему оглохнуть…

К тому же в детстве Эвана приучили к другим песням.

— Помолчи немного, а? — сказал наконец Эван. Это было уже сверх его сил. — Заткнись! Джосс!

Джосс высунулся из каюты, окинул взглядом рубку «Носухи», где в кресле за командным пультом сидел Эван.

— Тебе чего?

— Мне — тишины, — сказал Эван. — Что это за кошачий мяв?

— Да это «Капитан Скарлет»! Ты хочешь сказать, что никогда не слышал о нем? Это был…

— Думаю, кое о чем лучше не слышать никогда, — ответил Эван. — Впечатление такое, что ты там сворачивал голову цыпленку. Хорошо, что мы сейчас не на прямой связи, а то на Марсе подумали бы, что мы друг друга убиваем.

Джосс тихо заржал и протянул Эвану какой-то куб.

— А у меня еще есть вот такая штука.

— Это еще что?

— В космосе никто твоих воплей не услышит, — выдал Джосс очередное туманное замечание и снова исчез в своей каюте.

— Лучше бы никто не слышал твоего пения, — пробормотал Эван. Ответом ему был заливистый хохот и очередной хор из «Капитана-как-бишь-его-там».

Эван вздохнул и снова опустился в кресло.

«Тебе дали в напарники психа, Глиндауэр», — подумал он и скривился. Конечно, Джосс прыгал от радости по поводу трехнедельного отпуска, но и сам Эван был на вершине блаженства. Джосс ликовал от того, что сможет посетить Трехпланетный конвент коллекционеров видео-, диско- и головидеофильмов, а Эван от перспективы встречи со старыми армейскими приятелями с базы в Верхнем Сайденхеме. Здорово будет повидаться с Хантли и Лейкером и другими ребятами, с которыми они вместе обучались на операторов сьютов… Сколько же лет назад это было? Пять? Наверняка будут много пить и петь — сказать по чести, не лучше, чем Джосс, — и много говорить о сьютах. Эван с наслаждением все это предвкушал, точно так же, как Джосс смаковал грядущее общение с такими же, как он, психами и жаждал пополнить свой арсенал дурацких фильмов. А Джосс, наверное, точно так же считал сумасшествием стремление Эвана увидеть новейшие сьюты. На вкус, на цвет, как говорится…

Зазвенел сигнал. Эван стукнул по клавише, чтобы отключить его, включил связь и сказал:

— Марс, корабль Солнечного патруля СП СДЗ-8064 «Носуха» подходит к Фобосу для выхода на предварительную орбиту.

— СП СДЗ-8064, подтвердите инструкцию и выходите на орбиту.

Эван нажал клавишу, передавая в диспетчерскую для подтверждения план полета и посадки. Секундой позже пришло «добро», на одном из экранов появился ряд знаков, и диспетчерская Фобоса ответила:

— Вы на автоматическом контроле. Через шесть минут переходите на ручное управление.

— Принято. Сверимся. — Эван отключил связь, крутанулся на кресле и крикнул:

— У тебя шесть минут на то, чтобы упаковать манатки, после чего жду тебя здесь!

Пение прекратилось.

— Я закончу куда раньше, — весело отозвался Джосс. — Остались только самые сливки коллекции!

Эван аж глаза выкатил. Да какие такие сливки могут быть в коллекции старинных видиков о поющих резиновых мышках и космических кораблях, похожих на раздолбанные электроприборы, у которых из сопла валит дым и сыплются искры? То, что люди называли зрелищем, зачастую вгоняло его в ужас. Но Джоссу все это нравилось, и сколько они были знакомы — и даже раньше, — он собирал фильмы.

Джосс выпихнул первый из своих баулов в коридор.

— Я собираюсь хорошенько подзаработать! — радостно промурлыкал он.

— Собираешься распродать свои сокровища?

Джосс взял один кубик так, словно тот был платиновым.

— Полный «Мистер Эд»!

— О господи, — вздохнул Эван, стараясь скрыть свою радость, что Джосс наконец-то продает эту штуку.

Джосс улыбнулся и снова нырнул в каюту.

— А твои ребята? — спросил он. — Вы уже составили план мероприятий? Или все три недели собираетесь разбирать на части сьюты и кудахтать над новой системой обратной связи?

— Ну, не все три недели, — смиренно как мог отозвался Эван. Джосс фыркнул, застегнул баулы и вышел в рубку.

Он сел в правое кресло и посмотрел в иллюминатор. Марс был уже довольно большим. Ржаво-красная горбатая его поверхность, прочерченная каналами, казалась сейчас особенно четкой, северная полярная шапка была по краям размыта — замерзший углекислый газ начинал испаряться под лучами Солнца.

— Марсианская весна, — проронил Джосс, откидываясь на спинку кресла. — Романтика. Правда ведь, а?

— Я бы предпочел весну в Париже, — откликнулся Эван. — Там теплее.

— Всего-то на пятьдесят градусов.

— На сто, — ответил Эван. — И к тому же на бульваре Сен-Жермен не надо носить дыхательную аппаратуру.

— Ух ты, какой капризный! — сказал Джосс.

— И с каких это пор тебя потянуло на романтику? — парировал Эван. — А, мистер Сдержанность?

Джосс искоса глянул на него.

— Даже у копа бывают всякие моменты в жизни. Хотелось бы напомнить, что ты сам…

— Хотелось бы напомнить, что ты подсадил мне «жучка» в спальню, ирландский жулик!

— Только в целях безопасности, — покраснев, ответил Джосс. Эван усмехнулся. Всегда, когда ему хотелось кольнуть Джосса, он упоминал о том случае. Это стало уже чересчур привычным.

Зазвенел сигнал подхода. Джосс даже подпрыгнул с видом человека, которому срочно нужно сделать что-то чрезвычайно важное.

— А ну вали с моего кресла, ты, завистливый валлийский недоумок!

Эван улыбнулся, они поменялись креслами.

— Пристегните ремни, — сказал Джосс, застегивая свой пояс безопасности.

— А зачем? Собираешься нас долбануть, как на Уиллансе? — подковырнул Эван, однако все же пристегнулся.

— Будет торможение, — ответил Джосс. Чуть позже Эван ощутил толчок, когда на время отключились ионные ускорители и включились химические ракетные. — Тормозные двигатели, — произнес Джосс в переговорник. — Все по плану.

— Уэллс, платформа двадцать три, — ответила диспетчерская молодым усталым женским голосом. — Приблизительное время прибытия после перехода на ручное управление — двенадцать минут.

— Понял, Фобос, удачи! — ответил Джосс.

Они смотрели на растущий в иллюминаторе Марс, пока тот не заполнил весь обзор.

— Песчаная буря, — заявил Джосс, с интересом глядя на то, что покрывало несколько тысяч квадратных миль там, внизу, в экваториальной зоне.

— Вроде бы для них сезон, разве не так?

— А нам что за дело, — ответил Джосс. — Я не собираюсь покидать «Хилтон» целую неделю.

Эван с сомнением покачал головой. Он сомневался, что в «Хилтоне» найдется достаточно ресторанов для удовлетворения вкусов Джосса. Никакие песчаные бури не удержат его от похода на поиски лучшего на Марсе гаспачо[14] или чего-нибудь столь же непонятного. Так что он просто хмыкнул и стал ждать, когда станет видно базу в кратере Уэллса.

Уэллс был самым старым и самым большим городом на Марсе, и вид у него был тоже старинный, поскольку строили его в несколько этапов, согласно шести разным стилям. Там было все — от куполов до герметичных бетонных домов, от небоскребов из стекла и стали до тщательно замаскированных подземных конструкций и зданий в стиле «неоэксгибиционизма», который снова склонялся к сооружению домов на поверхности, причем кричащих цветов и самых невероятных очертаний. Уэллс казался гнездом какой-то странной инопланетной твари, усыпанным яичной скорлупой и раскинувшимся на широкой равнине, которая некогда была руслом реки — в те времена, когда на Марсе хватало воды на реки и даже потопы.

— А вот и посадочная площадка, — радостно произнес Джосс, показывая на окраину растущего в иллюминаторе города. — Мы летим прямо туда.

— То есть ты не собираешься случайно разбить корабль, как в тот раз.

Джосс посмотрел на Эвана, сузив глаза.

— Это была не моя вина. Но предупреждаю — если будешь продолжать в том же духе, то я нарочно его кокну.

Эван постарался не рассмеяться.

Они шли на посадку в полном молчании. Когда они вошли в атмосферу, послышался тоненький визг — несмотря на пять десятков лет первой стадии терраформинга, воздушная прослойка была весьма тонкой. Лишайники и мхи прижились вполне удачно. Некоторые из них были генетически приспособлены для выработки максимального количества кислорода из минимального количества углекислого газа. Их поставляли на Марс за символическую цену. В экваториальных областях преобладали хвощи. Их выращивали под пленкой на огромных плантациях и тряслись над ними, как над нежными тропическими растениями. Хвощи росли лишь летом, за сезон роста выделяя большое количество кислорода, а в конце вегетационного периода их перерабатывали на пищу. Нет, долго еще по Марсу нельзя будет ходить без дыхательных аппаратов, и очень нескоро там будет так же тепло, как, скажем, в земном Уэльсе.

«Носуха» совершила посадку с правой стороны, сверяясь по компьютеру. Джосс смотрел на пульт, но клавиатуру не трогал. Посадка на Уиллансе, которую постоянно припоминал ему Эван, была посадкой на независимой станции, где имелось слишком много проблем с обслуживанием и ремонтом и слишком мало денег для этого. Но сейчас они совершали посадку в столице одной из планет Федерации, так что спокойно можно было положиться на местное УВД[15]. Эван на это надеялся.

— Садимся, — сказал Джосс. — Гляди, вот и «Хилтон».

— Это вон та хреновина в виде двух шаров и…

— У тебя одно на уме! — взорвался Джосс. — Да, это он.

— Да нет, я просто на тот случай, если понадобится тебя найти.

— Боже упаси! — ответил Джосс. — Осталось тридцать секунд.

— Готов, — ответил Эван. Корабль выправился, встал на нижние двигатели, затем устремился вниз, и город словно бы поднялся на дыбы. Экран сбоку от Джосса показал вертикальную проекцию их посадки, посадочную площадку, в точности совпадавшую с ориентационной сеткой «Носухи». «Носуха» остановилась, над площадкой взметнулась розоватая пыль. Они стояли на подпорках под лиловым, усеянным искрами звезд дневным небом, а вокруг опускалась пыль при тяготении в 0,3 g.

— С прибытием на Марс, — тихо произнес Эван.

— На вечеринку! — отозвался Джосс, вскакивая с кресла, едва успев отстегнуть ремень, и бросаясь в коридор за баулами.

Эван улыбнулся, встал и пошел надевать сьют.

Они проследили, чтобы «Носуху» устроили в одном из подземных «гаражей», куда с посадочной площадки добирались при помощи лифтов или по пандусам. Поставили корабль на голосовой код, отметились у дежурного и, отказавшись от немедленного таможенного осмотра, пошли по подземному коридору, который тянулся примерно на полмили, в иммиграционный отдел Уэллса.

Для людей со значками Солнечного патруля иммиграционный контроль — всего лишь формальность, так что прошли они его быстро, под обычными взглядами туристов, стоявших на проверку тремя длинными очередями в немного обветшавшем блочном куполе. В униформе был один Эван, если таковой считать его сьют. Ему не было необходимости носить сейчас и здесь форму, но он подумал, что так, на себе, будет легче нести его багаж. А еще он хотел, чтобы сьют был с ним в Верхнем Сайденхеме. «Несчастная разборная оболочка, всего-то», — подумал он. Остановившись у стола, он постучал пальцем по значку, и Джосс тоже показал усталому иммиграционному чиновнику свой значок. «Надеюсь, им хватит деликатности не слишком смеяться», — подумал Эван. Туристы же пялились на него так, словно он был инопланетянином. Истории о сьютах и людях, которые их носят, уже давно стали прямо-таки легендами, и, несомненно, многие считали, что у сьюта снаружи ядерное оружие, а внутри — чокнутый псих. «Ладно, — подумал Эван, — одно из двух…» Порой эти сказочки оправдывали себя… особенно если после подобных рассказов кое-кто задумывался прежде, чем стрелять в человека в сьюте.

На таможне было интереснее, чем в иммиграционном отделе. Эвану пришлось заполнять декларацию на сьют, поскольку он находился на Марсе не по службе, но у него все бумаги были уже готовы. Он протянул дискету чиновнику, с интересом глядя на Джосса и офицера, который досматривал напарника. Джоссу пришлось открыть свой баул с записями, и служительница таможни, низенькая настырная дамочка с коротко подстриженными волосами, просматривала их со слегка брезгливым видом, как садовник высматривает слизняков.

— Порнография есть? — спросила она.

Джосс широко раскрыл глаза от изумления.

— Мадам! Это было бы нарушением шестнадцати различных статей уголовного кодекса четырех планет и девяти административных округов, и я не хотел бы их вам цитировать, поскольку вы сами их прекрасно знаете. Я могу показать вам «Скуби-ду», оригинал «Одинокого Странника» и восемнадцатилетний архив песенного конкурса Евровидения, но порнографию! — Он помолчал с задумчивым видом. — Правда, вы можете предъявить обвинение за конкурс Евровидения…

— Валите отсюда, — буркнула таможенница и подтолкнула к Джоссу его баул. Он закрыл его и пошел следом за Эваном.

Эван тихо рассмеялся, когда Джосс подошел к нему.

— Наверное, она думала, что у тебя там котенок, — сказал он.

Джосс бросил на него косой взгляд.

— Ладно-ладно, — откликнулся он, — я не провозил клубнички, так что нечего на меня так вот пялиться.

Эван поднял брови.

— Слишком дорого для продажи здесь, а?

— Эван, — сурово начал Джосс, — таможенные правила…

Эван хмыкнул.

— Давай, — предложил он, — лучше поедем в отель, пока я окончательно не утратил к тебе доверия.

«Хилтон» был главным отелем в Уэллсе и вполне оправдывал свое звание. Почти половина его — старая половина — была подземной. Остальное представляло собой небоскреб в стиле возрождения ван дер Роха и было похоже на стеклянную коробочку, отражавшую окружающие здания. Они подъехали туда на маленьком монорельсовом открытом «автобусе», который катился по рельсе, утопленной в полу еще одного подземного коридора.

— Тут настоящий муравейник, — заметил Джосс, глядя по сторонам на другие коридоры, туннели и этажи.

Эван кивнул.

— У них здесь было много времени, чтобы все это выкопать, — сказал он, — да и почва под Уэллсом стабильнее в смысле марсотрясений. У них там двадцать-тридцать уровней внизу, но, похоже, дальше закапываться никто не хочет, раз уж цены на наземные сооружения стали снижаться. Конечно, людям приятнее видеть перед собой небо… Вот мы и на месте…

Они стояли у входа в гранд-отель. Внешне «Хилтон» выглядел аскетично, но вход был выполнен в духе позднего декаданса — широкие ступени, покрытые красным ковром с бронзовыми держателями, полукругом спускались к стоянке. Вокруг возвышались псевдокоринфские колонны из белого мрамора, мерцала полированная бронза, а перед сверкавшими как бриллиант стеклянными дверьми стоял швейцар, обвешанный медалями так, как мало какой из генералов, которых приходилось видывать Эвану.

Джосс окинул взглядом все это великолепие с совершенно спокойным видом. Они вошли. «Вообще у сьюта есть одно хорошее качество, — подумал Эван, — такой багаж никто не попытается у тебя спереть. Просто побоятся, что случайно что-нибудь не там нажмут и не переживут этого».

Вестибюль был обычным — белый мрамор, старинные скульптуры и вазы на постаментах, резной тик и травленое стекло. Они зарегистрировались, получили карточки и пошли искать лифт, сооружение из стекла и бронзы, похожее на ночной кошмар Тиффани[16].

— Может, лучше было остановиться в «Марриотте»[17]? — сказал Эван, когда дверь лифта закрылась за ними.

— В «Хилтоне» у нас особый тариф, — напомнил Джосс.

Эван вздохнул. Им платили хорошо, но не настолько, чтобы прожигать деньги во время отпуска.

— Наверное, перевозка всей этой роскоши влетела им в копеечку. Прикинь — около тысячи кредов за фунт…

Джосс рассмеялся.

— Когда они строили эту штуку, они считали, что этот отель станет культурно-индустриальным центром Марса, поскольку тут проводились и археологические раскопки, и горные разработки. Однако златых гор это не принесло.

— Эх-х…

Джосс осклабился. Эван давно уже отчаялся отучить его от каламбуров.

— Послушай, отель стоит посмотреть хотя бы из-за обстановки. Такого больше нигде не увидишь. Знаешь, сколько требуется времени на такую резьбу, как вот у этой стойки бара?

Лифт остановился. Они вышли в коридор, со вкусом украшенный золотом и слоновой костью и устланный таким ярким алым ковром, что тот полыхал даже в приглушенном свете. Эван еле удерживался от того, чтобы опустить светофильтры в шлеме.

— Какие номера наши?

— У нас люкс. Семьсот двадцать три.

Они нашли свой номер и открыли его. Эван вошел внутрь, поставил свой чемодан и замер.

— О нет!

— Да входи же, Эван!

Гостиная была выдержана в старинном голливудском стиле — вроде приемной в борделе. Изумрудно-зеленые бархатные шторы с фестонами, повсюду коврики цвета слоновой кости в дюйм толщиной, мебель, которая изо всех сил безуспешно пыжилась выглядеть творением во вкусе Луи XV. Эван вздохнул и огляделся по сторонам.

— Тут что, все комнаты такие?

— Думаю, некоторые еще хуже.

Эван не мог себе представить ничего более ужасного, да и не пытался.

— Ладно, — сказал он, заглянув в одну из спален, и поморщился. — Никогда прежде не спал в четырехспальной кровати. И не уверен, что смогу.

Джосс заглянул в другую комнату.

— Боюсь, выбора у тебя нет.

— Ладно. — Эван снял шлем и стал осматриваться. На самом деле комнаты были оборудованы неплохо — всевозможные средства связи, бар, закусочная. Хорошо осесть здесь на пару недель, но будь он проклят, если он притащит сюда хоть одного парня из Сайденхема. А то про него будут говорить такое…

— Тут две ванны, — послышался слегка удивленный голос Джосса.

Эван пошел посмотреть на свою ванную.

— И здесь тоже. Зачем вторая-то? Для стирки?

Он был слишком далеко, чтобы услышать ответ Джосса, различил только тон — похоже, к лучшему, что не разобрал слов. Выйдя, Эван с умеренным одобрением посмотрел на кровать, которая тоже была достаточно большой, чтобы ей могли присвоить собственный почтовый индекс. Хорошо, что здесь хотя бы догадались сделать кровати достаточно длинными, чтобы человек шести футов ростом не свисал с нее во сне. В комнате имелись средства связи и еще один бар.

— Тут такие большие шкафы, — послышался голос Джосса из гостиной. — Выпить хочешь?

— Хм, попозже, — откликнулся Эван, начиная серию кодовых движений, размыкавших внутренние сочленения его доспеха. — Ладно! — крикнул он наконец. Скотч и воды.

— А какой скотч? И какую воду?

Эван рассмеялся и вышел еще раз глянуть на бар. Через несколько минут он переменил свое мнение о гостинице. Мягко говоря, бар был тоже неплох. Ради этого можно и приятелей сюда привести без особого смущения, пусть сам номер и выглядит, как бордель.

— Давай, упаковывай свою броню и пошли прогуляемся вниз, — предложил Джосс.

— Да тебя просто-напросто тянет в ресторан, — сказал Эван, стягивая наголенники. — Чревоугодник. Подожди, сделаю пару звонков. А ты, кстати, не думаешь, что надо бы звякнуть в штаб-квартиру и сообщить, что мы на месте?

Джосс что-то проворчал, однако достал телефон и набрал код Солнечного патруля.

— Да им все равно, — сказал он через несколько мгновений. — Они передают нам привет и поцелуй и желают приятно погулять эти две недели.

«И завидуем каждой минуте вашего отпуска», — прозвучало у него в ушах из импланта в дюйме под ушной раковиной.

— Ти, — сказал он, — мы пришлем тебе открыточку.

«Ты и с Уилланса обещал. И ничего не прислал. Врунишка».

Здесь запаздывание между вопросом и ответом составляло не более трех секунд, но вряд ли это будет создавать проблемы. Телия служила посредником между штаб-квартирой и ними, а также была их ассистентом в расследованиях, экспертом по связи и мальчиком на побегушках. Ее должность называлась «диспетчер», но спокойно можно было бы назвать ее «всезнайкой». Она была третьей в их команде и считалась бесценным сотрудником. Эван часто задавался вопросом: для скольких еще полицейских команд Телия была почти третьим участником? Но ей не разрешалось этого говорить, и (как подозревал Эван) она все равно не проболталась бы, просто из вредности.

— Отлично. Что тебе прислать? Снимки археологических раскопок? Или открытки со скалами с изваяниями человеческих лиц? — Эван осмотрелся и добавил: — Или картинки из странного быта местных жителей?

Пауза.

«Я все вижу через ноутбук Джосса. Боже мой. Джосс, ты сказал, что получил скидку, и теперь я вижу, почему. Они не подарят тебе, часом, солнечные очки, когда ты снова тут поселишься?» Потом откуда-то издалека, из окрестностей Луны, донесся громкий дружный смех.

Джосс, усевшийся на канапе в стиле якобы Луи XV, выглядел чуточку сконфуженным. Эван расхохотался.

— Дай ему передышку, Ти — сказал он. — Знаешь, сколько потребовалось времени на то, чтобы сделать резьбу в баре?

— Ладно-ладно, — отозвался Джосс, — ну да, замшелое тут местечко. Но оно колоссально замшелое. И никаких полумер.

«Тут уж не поспоришь, бвана. Когда вернешься, надо будет вживить тебе чип с чувством вкуса».

— Хорошо, подумаем, — ответил Джосс. — Послания есть?

«Да. Лукреция говорит, что вы, как всегда, джентльмены во всем, и желает вам хорошо отдохнуть».

— Как всегда!

На это из импланта ничего не последовало.

— Это все принятие желаемого за действительное, с вашего позволения, — сказал Джосс, отключая ноутбук. — Ладно, они знают, что мы на месте. А теперь пойдем чего-нибудь поедим.

Эван поднял брови.

— А ты способен думать о чем-нибудь, кроме жратвы?

— Да, — ответил Джосс, — но тебе ведь надоело слушать про видики, ты же сам все время ныл. Там внизу есть обалденный китайский ресторанчик…

— Подожди пару минут. Я должен позвонить.

Эван закончил с доспехом, открыл кейс, раскрыл складную вешалку и аккуратно повесил на нее все свои вещи.

— Похоже, матушка крепко воспитывала тебя в детстве, — прокомментировал Джосс из соседней комнаты.

— Да, — сказал Эван. — Она всегда заставляла меня снимать оружие перед обедом. — В последнюю очередь он взял шлем, проверил батареи и повесил его на верх вешалки. Затем он сел на постель, достал свой ноутбук и назвал код связи.

На экране через мгновение появилось лицо симпатичной женщины в форме.

— Офис командующего Хантли.

— Это Эван Глиндауэр, — сказал Эван. — Крис у себя?

— Минуточку, сэр. — Экран погас, затем снова вспыхнул.

— Эван! Я не ждал тебя так рано! — На него смотрела физиономия, расплывшаяся в улыбке до ушей. Одна щека была перемазана машинным маслом. Крис Хантли откинула волосы с лица и рассмеялась. — Ты поймал меня в мастерской.

— Надеюсь, ничего серьезного?

— Рутинный осмотр, — сказала она. — С этим новым сьютом возни больше обычного.

Эван тоже улыбнулся.

— Хочу увидеть этого малыша.

Крис пошевелила бровями.

— Подожди немного. А я хочу увидеть твою физиономию, когда ты возьмешь в руки вот эту новую плазменную пушку…

Эван вздохнул.

— Жаль, что с собой взять не удастся. Каков распорядок?

— Большинство наших сегодня вечером на дежурстве, так что лучше завтра.

— Значит, завтра. Ланч?

— Ланч и все прочее. Затем всей толпой обедаем.

— Отбой. До завтра.

— Отбой, — сказала Крис, и экран погас.

— Ну вот, — заявил Эван, — пять минут на одевание, и можем отправляться на твой обед.

— Ты говорил, что пойдешь повидаться с ребятами, — с укоризной проронил Джосс. — С ребятами!

— Если ты еще раз станешь прослушивать мой канал…

— А я тут при чем? Ты, сынок, сам оставил канал открытым. Я думал, что ты хочешь похвастаться. Если бы я знал, что офицеры вооруженных сил Федерации выглядят так, как эта дамочка, то я бы выбрал другую карьеру.

Эван хмыкнул и пошел переодеваться, снова и снова предвкушая встречу с «ребятами» из подразделений операторов сьютов, разговоры о старых добрых временах, о том, какие прежде были классные военные сьюты, не то что жалкие, выхолощенные гражданские модели для несчастных, ничего не подозревающих офицеров Солнечного патруля.

— Хочешь сказать, что можешь думать о таком даже в этом отеле, набитом другими фанатами видиков? Ты меня прямо поражаешь.

— Заткнись и поторапливайся. Я хочу есть.

Конечно, до обеда дело дошло не так скоро, как хотелось бы, поскольку Джосс сначала решил спуститься и зарегистрироваться на конвент. До и после открытого аукциона велась активная закулисная игра — наиболее напористые участники торгов проворачивали махинации всякого рода, устанавливали цены, и Джосс хотел, чтобы некоторые из них узнали о его приезде. После регистрации он потащил Эвана в одну из комнат для развлечений в подземной части отеля, где они стояли у задней стены в сигаретном дыму за спинами смеющихся и аплодирующих какому-то непонятному зрелищу людей. Эван смирился с этим, решив принять это за наглядный урок истории — еще один пример странного времяпровождения, которое люди в старые добрые времена называли представлением.

Наконец, они выбрались оттуда — в основном из-за угроз Эвана пойти в какой-нибудь другой ресторан. Эта перспектива Джоссу не улыбалась, так что они вышли из отеля и, спустившись по длинному туннелю от дверей отеля к эскалатору, поехали в парковый купол, а затем оттуда поочередно на нескольких лифтах поднялись наверх.

— А-а-тлично, — протянул Эван, как только они вышли из дверей последнего лифта. — По-прежнему на месте. — Он направился через атриум ко входу в ресторан. Вход, как и подобает зданиям такого типа, был низеньким, перекрытым остроконечной китайской аркой, выкрашенной темно-зеленым, алым и золотым. Над входом не было никаких иероглифов, только красная неоновая надпись — «Сычуань». Даже эта неоновая надпись была маленькой, опрятной, выполненной определенно со вкусом. Это был совершенно ординарный китайский ресторанчик. Они видели много таких, даже на Уиллансе имелся один, хотя колонны там были из стали, являясь частью конструкции станции.

Джосс чуть искоса глянул на Эвана.

— Минуточку! По-прежнему на месте? Ты хочешь сказать, что знаешь этот ресторанчик? — Судя по его физиономии, он был готов выдать пару-другую крепких словечек. — А я-то думал, что открою его для тебя!

— Ну надо же где-то питаться, — осклабился Эван. — А когда ты только что вылез из археологического раскопа, причем вся эта планета — один большой раскоп, — то нужно съесть что-нибудь этакое, чтобы отбить вкус марсианской пыли.

— Но ты же был в сьюте, — напомнил Джосс. — Так что тебе в рот пыль набиться не могла.

— Див! После всех этих видиков, которые ты заставлял меня смотреть, ты вполне способен выстраивать факты в логическую цепочку.

Открылась дверь, и в атриум вышли две пары. Они весело переговаривались, смеялись, и вид у них был сытый и довольный, что еще сильнее обрадовало Эвана. А когда он почуял запах, который тянулся следом за выходящими, его радость переросла чуть ли не в самодовольство. «Сычуань», как и все закрытые маленькие помещения, был оборудован прекрасными воздухоочистителями, но слабый, дразнящий смешанный аромат чеснока и имбиря, кунжутного масла и горячей фасолевой пасты все равно оставался.

Эван с огромным удовольствием посмотрел на физиономию Джосса.

— Ну, не передумал? Может, махнем в итальянский ресторанчик? Или в русский «Ярослав Всеволодович» там, наверху?

— Да пошел он! До конца недели по крайней мере.

Эван хихикнул.

— Это будет малость получше твоих тупых маппет-шоу. Верно говорят — не знаешь, где найдешь. Ты даже и понятия не имеешь, что именно, Джосс-бах. Никогда и нигде более я не вонзал вилку в такие замечательные китайские блюда — да-да, я ем палочками, но не будем придираться к красному словцу.

— Я так понимаю, что у них есть саке?

— Да, малыш. И шаосинь. О да, и каолян, и му-таи для дураков…

— …вроде некоторых космокопов. Ладно, ты тут так и собираешься стоять и расписывать мне прелести китайской кухни, пока у меня кишки не запоют романсы?

Интерьер был неярко освещен светильниками, утопленными в стенах, и фонтаном с подсветкой, расположенным в самой середине зала. В фонтане резвились рыбы — карпы и огромные пятнистые караси. Они поднялись к поверхности посмотреть на проходивших мимо Джосса и Эвана. Это предполагало, что и рыбы привыкли к здешней еде. Когда ни один из офицеров Солнечного патруля не одарил их подачкой, рыбы снова ушли на дно, выпуская в знак возмущения людской черствостью огромные пузыри.

Как обычно в ресторанах, никто из клиентов даже не заметил появления напарников, да и снующие повсюду официанты не обращали на них внимания. Для них это не представляло проблемы, поскольку оба, особенно Эван, привыкли к тому, что при их появлении в форме все взоры устремляются к ним и воцаряется неловкая тишина. Хорошая штука анонимность! Все шло прекрасно, пока поджарый китаец в рубашке с короткими рукавами не оторвал взгляд от экрана на стойке с кассой, привычно протянул руку и тут увидел Эвана. Он уставился на него так, что у Джосса рука зачесалась схватиться за пистолет. Эван бывал на Марсе и прежде по делам Патруля, и похоже, что у него здесь могло остаться достаточно врагов, поскольку то расследование он довел до конца.

— Подделываешь счета, Дэвид? — сказал Эван. — Тогда мне достанется мой горячий остренький соус.

Китаец улыбнулся, и улыбка эта тотчас же свела на нет все подозрения.

— Эван! Эван Глиндауэр! — совершенно правильно произнес это имя китаец. — С возвращением на Красную планету!

И они с улыбками и смехом бросились пожимать друг другу руки. Джосс посмотрел на Эвана так, что тот понял — его напарник сделал несколько мысленных замечаний насчет Дэвида Лю. Возможно, он отметил, что даже застигнутый врасплох китаец не обращался к Эвану «офицер Глиндауэр», хотя чувствовалось, что Дэвид чуть-чуть запинается, облекая свое приветствие, так сказать, в гражданскую форму и пропуская полицейское звание Эвана. А Эван увидел, как Дэвид окинул Джосса коротким сухим оценивающим взглядом, вероятно, обозначив его ярлыком «не опасен». Потом глянул на Эвана, спрашивая взглядом: «Этот тоже без формы?»

У Джосса после обмена рукопожатиями с Дэвидом вид стал слегка озадаченный. «Возможно, — подумал Эван, — Джосс заметил мозоли на ребре этой небольшой изящной руки».

— Кунг-фу, айкидо и немного джет-кун-до, — проронил Дэвид, отвечая по крайней мере на один из вопросов, вертевшихся у Джосса в голове. Китаец коротко улыбнулся уголком рта, что было сейчас куда уместнее, чем его прежняя широкая улыбка. — Поддерживаю себя в форме.

«И благодаря этому ходишь вооруженный до зубов», — подумал Эван, пока Дэвид доставал им меню. Подошел официант и сообщил, что столик для них готов. Дэвид посмотрел на столик и покачал головой.

— Надо побольше, — сказал он, глянув на Эвана. — В смысле, если ты по-прежнему заказываешь столько же, сколько и раньше.

— Возможно, даже вдвое, — ответил Эван. — Джосс любит китайскую кухню. А Лон не любил.

Краем глаза Эван увидел удивленную физиономию Джосса, но как только тот заметил, что на него смотрят, снова изобразил невозмутимый вид. Он и сам себе удивился. Даже сейчас он редко упоминал в разговоре имя своего прежнего напарника. Лон Салоникис был убит в начале расследования грязной аферы с наркотиками на станции типа Л5, Фридом-II. Довольно долго Эван обвинял себя в том, что вовремя не оказался рядом, и считал Джосса человеком второго сорта. Когда это ощущение ушло, он перестал вспоминать в разговорах Лона. Сейчас это получилось впервые, причем по совершенно пустячной причине. Дэвид знал бывшего напарника Эвана, когда тот вместе с ним работал на Марсе, и его молчание было всего лишь данью хорошему тону.

Они наконец сели за большой стол человек на шесть, и когда Дэвид пошел проверить, все ли в порядке в ресторанчике, Джосс обвел жестом бескрайний белый лен скатерти и выразительно прокашлялся.

— Знавал я одного человека, который не мог даже посмотреть на шоколадный торт без опасения сразу же растолстеть на пару размеров. Так для чего такой простор? Здесь подают низкокалорийные подливы? Постную утку?

— Отпуск, — коварно усмехнулся Эван. — Три недели. И даже стряпня тетушки Гвинет не заставит меня заплыть жиром за пару недель настолько, чтобы я не спустил его за оставшуюся третью. Сычуаньская кухня — именно эта сычуаньская кухня — не составит никаких проблем. Короче, хотя закуски подают на отдельных тарелочках, порции очень маленькие. Как раз чтобы распробовать.

— Ну это твоя фигура, офицер Глиндауэр, тебе решать. Возможно, придется вставить между сочленениями твоего сьюта эластичные прокладки, а то ведь не влезешь.

— Ценю вашу заботу, офицер О’Баннион. А теперь попробуй-ка вот эти маринованные овощи, пока я все не сожрал.

Вскоре принесли еду, и сразу же стало понятно, зачем им такой большой стол. Крошечные блюдца, мисочки, тарелочки с соусами от нежнейших до острейших. Эван оставлял после себя действительно чудовищное количество посуды. А это были всего лишь закуски. Были там и супчики, и хрустящие овощи в горячем маринаде, с которых началась трапеза и которые все время подносили в течение обеда в крошечных количествах, но с каждым разом в них было все больше специй.

— На Марсе обнаружены двое космополицейских, закормленных до смерти, смотрите в одиннадцать, — объявил Джосс после первой перемены блюд, когда они очистили тарелки.

— Что в одиннадцать? Извини, ты опять темнишь. — Эван поднял с тостом чашечку саке. — За все непонятности, включая и то, что мы тут сидим и ни о чем не думаем, кроме как о нас самих!

— Второй тост мой, — заявил Джосс, потянувшись к бутылочке — неудивительно, что и бутылочки тут были крошечными, — в серебряном ведерочке с кипятком, над которым клубился пар. Когда его вынесли из кухни и поставили на край их стола, он привлек взглядов не меньше, чем мог бы привлечь сьют. Он снова налил Эвану, а потом, невзирая на этикет, поднял свою чашечку.

— За всех правонарушителей, которые не знают, где мы…

Серебряное ведерочко издало булькающий звук, когда гидростатическое давление попыталось сжать его несжимаемое содержимое, затем из дырок, возникших по бокам, выплеснулись две струйки кипятка.

«Мелкокалиберная сверхскоростная пуля», — услужливо подсказал Эвану внутренний голос, и все вдруг замедлилось. «Поставлен на одиночный выстрел. Вот как…» Это было очевидно. Если бы кто-нибудь из купивших такое оружие на черном рынке начал стрелять тут очередями, то даже шеф-повар Дэвида не разобрался бы, где тут ма-по дофу и где те, кто это блюдо заказал.

А те, кто это блюдо заказал, пусть и были в форме, но не при оружии, потому как находились в отпуске.

У всех полов во всех ресторанах, даже таких, как «Сычуань», есть один серьезный недостаток. Они очень жесткие. Когда Эван кувыркнулся через плечо, чтобы уйти с линии атаки, откуда бы ни стреляли, у него от удара вылетел чуть не весь воздух из легких. Ударная волна от второго выстрела, прошедшего прямо у его живота и разнесшего дубовую панель, выбила из его легких остатки воздуха так же успешно, как было бы при прямом ударе под дых. Он откатился в сторону под укрытие чего-то прочного, изо всех сил стараясь снова вздохнуть.

Остальные посетители вопили, забиваясь в отдельные кабинетики или ныряя под столы, что в данном случае могло бы помочь как мертвому припарки. Однако особой угрозы для них не было, поскольку убийца по-прежнему старался бить прицельно. Эван расслышал еще два выстрела — целились в Джосса, который спрятался, сжавшись в комок, за резным каменным фонтаном. Отрывистый звук одиночного выстрела из ствола с глушителем. Но если парню дать очухаться, то он и очередями стрелять начнет и разнесет тут все в клочья.

«Только так можно быть уверенным» — всплыла в голове цитата. Затем он услышал глухой удар. Это был не выстрел. Звук был другой, какой-то сочный, мгновением позже он услышал, как оружие упало на край фонтана и плюхнулось в воду, к бурному неудовольствию рыб. Эван сунул в фонтан руку, чтобы нащупать оружие в воде глубиной фута в два среди двух десятков перепуганных рыб. Вынырнув из-за края фонтана, он посмотрел, что там поделывает Джосс.

Ничего он не поделывал. Хотя по виду его физиономии, выглянувшей из-под разнесенного в щепки стола с бывшим обедом, было видно, что действовать он готов в любую минуту. И устроит он что-нибудь очень неприятное, например, загонит кое-кому кое-куда палочки для еды.

А убийца тоже был здесь, у двери. Только сейчас он уже не был похож на убийцу, поскольку Дэвид Лю выбил оружие из его руки и по ходу дела размозжил ее. Однако тот продолжал дурить. Вместо того чтобы драпать, пока можно, он встал в позицию киба-дачи и выставил вперед здоровую руку со скрюченными, как когти, пальцами.

У Дэвида тоже была только одна рука, потому что в другой он держал мисочку дан-дан мян, приготовленной специально для Джосса с Эваном. Повернуться и поставить мисочку он не мог — слишком опасно, а использовать ее как оружие было просто немыслимо, хотя бы потому, что слишком мало школ использовали в качестве оружия лапшу.

Эван Глиндауэр благодарно кивнул, затем плотоядно глянул на неудавшегося киллера.

— Ты арестован, — сказал он.

Тот сделал короткий выпад левой рукой, в которой внезапно оказался нож. Он не успел прицелиться, как Дэвид Лю повернулся на левой ноге и ударил ребром правой стопы. Каблук жесткого ботинка ресторанного менеджера ударил по руке киллера словно молоток. Тот взлетел и рухнул на пол. Нож торчал у него под самым носом.

Потом вскрытие покажет, что умер он прежде, чем коснулся пола, но тому, кто его прикончил, не требовался коронер для того, чтобы в этом убедиться.

Несколько мгновений метрдотель «Сычуани» смотрел в пространство, затем пришел в себя. Чуть-чуть успокоился и ресторан. Однако все равно посетители разбежались чуть ли не в мгновение ока. И только когда они ушли, Дэвид выпрямился и расправил плечи. Затем он повернулся к Эвану и покачал головой.

— Давно не практиковался, — виновато проговорил он. — Слишком сильный удар и слишком высоко.

— Зато быстро, — вмешался Джосс. — А это главное. Спасибо.

Эван кивнул.

— Дважды спасибо.

Дэвид пожал плечами. Лицо его снова стало бесстрастным, что бы там ни творилось у него в душе.

— Он пытался напасть на моих друзей, — сказал Лю. — И посмотрите, что он сделал с моим рестораном! Жаль, что я не узнаю, почему он это сделал.

— Старая банда, — предположил Эван, — еще из тех «черных археологов». Мы никогда не были уверены, что накрыли их всех. Похоже, кое-кто ушел.

— Вижу. — Может, у Дэвида все и кипело в душе, но по его интонации этого совершенно не было заметно. — Лапша остыла, — сменил он тему разговора. — И остальной ваш обед… не в порядке. — Это еще вежливо было сказано — и остатки стола, и обед, и мебель были перемешаны, превратившись в экспонат для футуристической выставки. — Я закрою двери до прибытия полиции, а потом продолжим обед. А пока, Эван, мне хотелось бы выпить. Моу-таи. И не буду вас дразнить за пристрастие к нему. Ну, только разок, может быть…

Они не торопились с обедом, но и не затягивали его. Приехала местная полиция, осмотрела место происшествия, взяла показания у Джосса с Эваном. Напарникам сказали, что их хотят видеть завтра, хотя по лицам полицейских можно было понять, что им не очень хотелось бы встречаться с людьми, которые вызывают подобные нападения. Пока Эван попридержал свои соображения при себе. Он уже начал мысленно составлять отчет, проклиная идею поехать в отпуск на Марс. «Прав был Джосс, — думал он. — Надо было просто рвануть на темную сторону Луны и от всего отключиться. — Он отбросил эту мысль. — Фигня. Никто не испортит нам остального отпуска, разе что мы сами не допустим этого».

Дэвид дал им с собой в гостиницу коробку дан-дан мян и укоризненно посмотрел на них.

— С тобой постоянно одно беспокойство, — проговорил он. — Сколько ты собираешься пробыть на Марсе?

Эван чуть покачал головой.

— Если так пойдет, — ответил он, — то это еще тот вопрос.

— Пару недель, — сказал Джосс. — Не грустите, черт вас побери!

— Когда мы приведем в порядок ресторан, — согласился Дэвид, — заходите. Я так и не угостил вас настоящим остреньким, как обещал.

— Отлично, — с преувеличенным энтузиазмом согласился Эван. Половина слизистой оболочки его желудка уже сдалась под натиском чилли еще до начала перестрелки. Значит, и всей ей придет конец. — Заметано.

Они распрощались и отправились назад в отель.

— Ты не рассказывал мне, что эти типы пытались тебя прикончить, когда ты был тут в последний раз.

Эван пожал плечами.

— Порой бывают тяжелые времена.

Джосс фыркнул.

— Может, тебе следует остаток отпуска прощеголять в своих стальных подштанниках?

— Я собираюсь в Сайденхем, где все будут в таких же подштанниках, — ответил Эван, — и если кто-нибудь попытается стрелять, то он получит неприятный сюрприз. Все будет в порядке. А вот за тебя мне беспокойно. Ты останешься в отеле — без формы, без оружия, а ведь тебя видели со мной.

— Вряд ли кто ради меня попытается ворваться на конвент видеофанатов.

— Да? А ты подумал о невинных людях?

— Черт, — ругнулся Джосс, — да чтоб ты провалился со своими идеями провести отпуск на Марсе!

— Джосс, — спокойно намекнул Эван. — Заткнись, а?

Они вернулись в номер, и Эван пошел за ноутбуком, чтобы составить послание для Лукреции.

— О господи, — послышалось из комнаты Джосса.

— Что там?

— Посмотри на экран.

Эван достал ноутбук из ящика. Он пищал, мигал экраном, чуть ли не прыгал. «СРОЧНО», — горело на экране. Он вздохнул и заглянул в буфер. На экране поползли коды — обычная почтовая рутина, — затем само письмо. «АКТИВАЦИЯ», — говорилось в нем среди многого прочего, затем кодовый адрес лунной штаб-квартиры, а потом уже сам текст.

КОРАБЛЬ СОЛНЕЧНОГО ПАТРУЛЯ СДЗ-9093 ПРОПАЛ С ОРБИТЫ МАРСА / ПОЛЕТНЫЙ ПЛАН УКАЗЫВАЕТ КОНЕЧНОЙ ЦЕЛЬЮ БАЗУ У ГОРЫ ОЛИМП / НА СИГНАЛ НЕ ОТВЕЧАЕТ / ИССЛЕДУЙТЕ МЕСТО ПОСАДКИ / ОТЧЕТ КАК МОЖНО БЫСТРЕЕ / ДАЛЕЕ РЕЗЮМЕ / ЛУКРЕЦИЯ.

Эван вздохнул с несчастным, слегка озадаченным видом.

— Какого черта? — тряхнул он головой. — С каких пор мы следим за межпланетным сообщением?

— С тех пор, как пропавший корабль заимел на своем борту прототип кодера−декодера широкого спектра, находящегося на вооружении Солнечного патруля, — отозвался из гостиной Джосс.

Эван побледнел, выругался, и наслаждаться вкусом дан-дан мян ему уже не хотелось.

Как выяснилось, резюме уже заложено в память их ноутбуков. И если они не смогут найти пропавший корабль, то дело будет плохо.

Система связи являлась как раз одним из тех факторов, которые делали Солнечный патруль именно тем, чем он был. Без быстрой, точной, защищенной связи не может функционировать ни одна полиция, тем более та, что разбросана по девяти секторам космоса. Патруль в год тратил на оборудование и программное обеспечение системы связи больше, чем на все прочее, включая жалованье и корабли.

За прошлый год Патруль в этой области немного притормозил. В конце концов, что один человек может изобрести, то другой человек может распутать, особенно когда преступники так заинтересованы в том, чтобы взломать коды и закрытые каналы, по которым СП передает информацию. Кодированная система скоростной передачи пакетов информации, которую СП использовал в последние восемь лет, в прошлом году была взломана. Само по себе это не стало великой катастрофой — ребята из отдела шифровки ждали такого и давно уже разрабатывали более стойкую систему.

Сейчас она была готова. Джосс посмотрел на длинную цепочку символов, следовавшую за ее названием в резюме, и вздохнул. Шифровальщики были такими же фанатами аббревиатур, как Эван и его друзья — фанатами сьютов. ПЕНМБСВФ — так называлась новая система, и это Джоссу не говорило ничего. Но из резюме стало понятно, что в смысле защиты связи эта система представляла собой нечто совершенно новое, надолго опередившее время, почти не поддающееся взлому… пока. К письму была приложена еще одна статья, более детальное описание системы. Ради любопытства он вызвал ее на экран… и увидел, что там полно слов вроде «однозначные пакеты», «краткая адресация», «предотсылочное сканирование», «внережимность», «Z-маскировка» и всякая прочая техническая белиберда, включая совершенно непонятный термин «ВАЗУ».

Джосс закрыл статью и с облегчением вернулся к резюме. Программное обеспечение и «железо» прототипа, включая новую систему, было отправлено с Луны для испытаний на Марсе в маленьком спутнике, который находился в пропавшем корабле. Все протекало спокойно, только корабль не пришел в назначенный срок. Он не связывался с диспетчерской Марса, не сообщал о каких-либо неполадках. Он просто исчез.

Эван вышел из своей комнаты и заглянул в экран через плечо Джосса.

— Может, ничего и не случилось, — сказал он. — Просто сбой системы или что еще…

Джосс с кривой усмешкой посмотрел на него снизу вверх.

— Спорим?

— Нет уж, — сказал Эван, — судя по тому, как нам везет, спорить не буду. Ты думаешь, что его похитили?

Джосс вздохнул.

— Если связь СП некоторое время прослушивалась, — сказал он, — то кто-нибудь мог подслушать насчет возможной отправки прототипа и решил спереть его. Будь я вором, я бы попробовал. И по меньшей мере нашел бы покупателя. А в лучшем случае я подыскал бы кого-нибудь, кто сможет эту систему спокойненько разобрать и потом воспользовался бы этим для внедрения в связь СП. Они же не станут выбрасывать в мусорную корзину всю свою работу из-за того, что один прототип украли!

— Значит, нужно его найти, — сказал Эван. — У нас есть полетный план пропавшего корабля?

— Вот. — Джосс нажал клавишу, и на экране возникла карта Марса. — Здесь дополнительные сведения диспетчерской Марса касательно пути корабля. Корабль должен был выйти на орбиту вот здесь, — показал он, — и далее идти по полетному плану через Рексэм к расщелине Нилтона возле горы Олимп. По данным вахтенного журнала, они выходили на связь с центром в Рексэме вовремя, для проверки местонахождения. Но после этого — никаких следов.

— Стало быть, они должны были следовать этим курсом… — Эван провел линию от Рексэма к Олимпу.

— Да, примерно так. Там только археологические и геологоразведочные лагеря. И еще вот это.

Эван посмотрел на карту, и глаза его округлились.

— Гробница? Там что, похоронена какая-то знаменитость?

Джосс покачал головой.

— Да, ничего хорошего не могу сказать про твое классическое образование, — печально произнес он. — Ладно, забудь. Это просто название. И название навигационного маяка.

Эван вздохнул и пошел в свою комнату.

— Я и распаковаться-то не успел, — сказал он. — Скоро взойдет солнце. Будь я на твоем месте, малыш, я бы малость покемарил.

Джосс, прищурившись, посмотрел ему вслед.

— Может, ты все же будешь изъясняться по-английски?

— Только под дулом пистолета, — отозвался Эван из соседней комнаты, перекрывая электронный скрип и писк проверяемой аппаратуры доспеха. — Я говорю, надо поспать.

Джосс печально вспомнил о том, как собирался отоспаться. А после — завтрак в постель, медленная прогулка по выставочному этажу отеля, а затем долгожданное представление коллекции целой аудитории ценителей… «Мечты, мечты», — подумал он, бросаясь в постель. Затем крикнул:

— Хочешь посмотреть видик перед тем, как отключиться?

В ответ Эван что-то прорычал, явно не по-английски, сквозь продолжающееся щелканье и попискивание электроники.

Джосс усмехнулся, порылся в сумке, вынул диск, сунул его в щель комнатного видеоплеера и поставил звук на минимальный.

Из соседней комнаты донеслось что-то доброе-доброе по-валлийски.

— Я проведу ее внутрь, — сказал Джосс, и впервые Эван даже и не пробовал возражать. «Носуха» шла из космопорта Уэллса к расщелине Нилтона по простой баллистической дуге, почти не выходя за пределы атмосферы.

— Вот твой городишко, — обратился Джосс к напарнику, кивая на иллюминатор. Эван, сидевший в переднем кресле «Носухи», вытянул шею.

— Это город? — тихо спросил он. — Десяток развалюх да посадочная площадка.

Джосс хмыкнул.

— Ты видывал и не такие дыры.

— Да, с единственным пабом и заправочной… но мы такое не называем городом! В лучшем случае деревушка.

Джосс пожал плечами.

— Ну это обсудим потом. По этой прямой летел тот корабль. Протри-ка свои глазки.

Эван опустил забрало и увеличил обзор. Джосс занялся пультом, приказывая сенсорам искать на частоте СП сигнал бедствия и устанавливая чувствительность на максимум. Если корабль разбился, сигнал наверняка будет очень слабым или работает в случайном режиме.

— Начинаю посекторный осмотр между Олимпом и этой точкой, — доложил Джосс, устанавливая экран автопилота и нанося на него сетку. — Вряд ли мы сможем что-нибудь сделать еще до прибытия подкрепления.

— Верно, — отозвался Эван.

Следующие два часа они почти ничего не говорили. «Носуха» сновала взад-вперед над розоватой марсианской поверхностью под темно-лиловым небом. По крайней мере, погода способствовала поиску — день еще не разгорелся настолько, чтобы наступило время сильного ветра, и пыль лежала спокойно. Но когда почва нагреется сильнее, погода испортится.

Джосс то торчал у иллюминатора, то возился с приборами, пытаясь выжать из них максимум чувствительности. Все было бесполезно. Для исследований на поверхности планеты Эван был снаряжен куда лучше Джосса, а что до инструментов, то Джосс начал подозревать, что тут просто нечего искать. Настроение его испортилось. Уничтожить корабль СП и его передатчик — дело очень нелегкое, и то, и другое было весьма устойчиво к механическим повреждениям, так что их пришлось бы разбирать буквально по молекулам, и только при помощи ядерного оружия. «А уж следы ядерного взрыва мы бы заметили… наверное». В противном случае потребовалось бы специальное оборудование, чтобы разобрать передатчик и прекратить передачу сигнала.

Джосс нахмурился. Он видел, как нечто подобное проделывали с гражданскими передатчиками. Вряд ли такое можно сделать с передатчиком СП — уж цивилам это точно не под силу. Во-первых, у них нет нужных инструментов. «По крайней мере, насколько я знаю…»

Джосс вздохнул и снова вернулся к экрану. Автопилот пошел на очередной круг. Эван по-прежнему смотрел в окно.

— Сколько уже?

— Два часа десять минут.

Эван покачал головой.

— Только красные скалы. Песок и щебень. Черт, Джосс, а вдруг мы не там ищем? Мы же смотрели лишь вероятный курс. И никакого следа передачи, насколько я понимаю… — Он с надеждой глянул на экран. — Пусто. Мне кажется, нам понадобится помощь.

Эван вздохнул и поднял забрало.

— Но этот район наиболее вероятен. Просто нужно больше деталей. И получше узнать местность.

Джосс мрачно кивнул. Он ненавидел моменты, когда техника себя не оправдывала.

— Ну, что, заглянем в этот городишко?

Эван хмыкнул.

— Городишко. Да уж. Посмотрим, не помогут ли нам местные жители.

— Вряд ли у них есть нужное оборудование. Разве что скиммеры.

— Это так. Но они знают здешние места куда лучше нас и могут заметить мелочи, которые мы можем второпях пропустить. Груда камней или куча песка ничего не скажет нам, но местные могут припомнить, что ее на прошлой неделе тут не было. Даже в таких местах, где вокруг поселения на многие мили нет ничего, кроме песка, местные все замечают. Идем.

Джосс взял управление на себя и повел корабль на посадку, поскольку подозревал, в каком состоянии может оказаться посадочная система Гробницы. Он не хотел повторения инцидента на Уиллансе, когда они чуть не разбились. Во-первых, у Эвана на сей раз при себе был полный комплект боеприпасов, во-вторых если они начнут тягаться с Марсом, кто крепче, то Марс, несомненно, победит. Джосс не желал с ним спорить.

Когда «десять развалюх» показались в поле зрения, Джосс включил переговорник.

— Диспетчерская Гробницы, корабль СП СДЗ-8064 просит разрешения на посадку. Прием.

В ответ послышалось лишь тихое потрескивание статики. У Эвана брови поползли вверх.

— Может, они тоже ищут разбившийся корабль?

— Все, что ли? Не оставили даже дежурного в диспетчерской? — заморгал Джосс.

— О да. Такое здесь часто случалось, когда я тут был. — Он вдруг ухмыльнулся. — Несчастных случаев не было, а вот сердечных приступов хватало.

— Великолепно. Только подумай…

— Приближающийся корабль — это запись. Посадочная система не отмечает наличия другого воздушного движения в данном районе. Пожалуйста, переходите на ручное управление и после посадки подкатывайте к причалу номер три. Спасибо. Диспетчерская Гробницы. Отбой.

— Запись? — недоверчиво отозвался Джосс с почти театральным возмущением. — В диспетчерской — автоответчик?

— Прогресс, — с удовлетворением проронил Эван. — Во многих местах тут прежде и такого не было.

— Это место нравится мне все меньше и меньше, — заметил Джосс, — а я его ведь еще толком и не видел.

— Не суди по обертке, малыш, — снова ухмыльнулся Эван, даже шире, чем прежде. Джосс не выдержал и рассмеялся.

— Это книжка в простой коричневой обложке, — сказал он. — Оригинальную обложку оторвали и так продают ради быстрой прибыли.

— Опять непонятно, что ты несешь.

— Просто собираюсь тебе показать, сколько ты упустил в школе, не читая вместе с остальными ребятами комиксы. — Джосс снова вернулся к детекторам «Носухи». Согласно показаниям, дерьмовая диспетчерская Гробницы говорила правду, но он все равно оставался настороже, доверяя экрану и своим глазам больше, чем записанному компьютерному голосу — тот был прерывистым и чертовски ему не нравился. К счастью, Джоссу и не нужно было его любить.

«Носуха» прошла на бреющем полете над одинокой запущенной посадочной площадкой. Двигатели, как обычно, вздымали марсианскую пыль, когда Джосс повел ее на тракторном ходу, а не на обычных салазках. Сейчас редко где корабль приходилось подводить к парковке. Мало кто был способен вести несколько килотонн с достаточной осторожностью, чтобы корабль просто тихо подъезжал к месту, вместо того чтобы заново зайти на посадку, снося по дороге все, что попадается под выхлоп. Обычно, если после посадки требовалось еще какое-то движение, нужны были либо электромагнитные отражательные салазки, тракторная тяга или встроенные в пол посадочной площадки рельсы. Интересно, что из этого здесь имеется?.. Джосс постарался мысленно усмехнуться и не смог. Это все равно что желать несбыточного.

Однако если что и случится, то это не будет неожиданностью. Он отметил, что посадочная площадка и с полдюжины причалов оборудованы усиленными уступами, чтобы любой взрыв направлять вверх. Мягко говоря, это не позволит какому-нибудь косорукому пилоту разрушить скромное оборудование площадки, если тому взбредет в голову лихачить.

А если рассматривать все это цинично, то в этих самых уступах могут покоиться останки тех, кто не привык пользоваться инструкциями диспетчера-автоответчика. Кстати, не хватало гудка, после которого Джосс мог бы оставить такое сообщение Главному Диспетчеру, если таковой тут водился, такое сообщение, что тот долго его не забудет.

Послышалось звяканье — салазки «Носухи» коснулись поверхности Марса, обнадеживающе твердой. Когда Джосс нашел взглядом третий причал, у корабля осталось еще достаточно инерции, чтобы просто докатиться до места, лишь чуть-чуть помогая себе направляющими двигателями. Естественно, если сейчас они ошибутся, то взлет будет чреват куда большими приключениями.

— Ой-ой! — воскликнул Эван. — У них нет даже ресторанчика при парковке!

— А и будь он, я туда не пошел бы. Наверняка он был бы препоганейшим, мерзким, грязным…

— А если это очаровательный салун в старинном духе, полный замечательных персонажей?

— Знаешь, я уже отряхнул прах этого самого старинного духа со своих ног. Как говорится, конский навоз оставляйте на улицах.

— Когда я в последний раз был на Марсе, лошадей тут не водилось.

— Ты прекрасно понимаешь, о чем я! Ладно. Посмотрим, сможем ли мы отыскать этот треклятый декодер и снова вернуться к отдыху.

После пятидесяти лет терраформинга на Марсе больше не нужно было носить громоздкие скафандры, и астронавты, первыми сделавшие шаги по поверхности Марса, как шоколадные человечки, завернутые в фольгу, позавидовали бы Джоссу и Эвану в их легких скафандриках для условно пригодной для жизни окружающей среды, или УПЖСах. Самой тяжелой частью скафандриков были элементы питания и система воздухообмена. Остальное выглядело, как высотный компенсирующий костюм военных пилотов конца двадцатого века — сплошной комбинезон с легким шлемом, с карманчиками, трубками и проводочками. У УПЖСов космической полиции имелись некоторые дополнения — кроме наплечных щитков, улучшенной системы связи, в сам скафандр была встроена легкая защита корпуса, так что заметно ее не было, а также система наведения для любого типа ручного оружия. Но даже и при этом гражданские и полицейские УПЖСы были пригодны лишь для ношения днем. Пройдет еще много лет терраформинга, прежде чем марсианские ночи станут более милосердны не только к лишайникам, а, что бы там ни думали преступники, полицейские стояли на эволюционной лестнице куда выше примитивных растений.

Гробница с земли казалась более привлекательной, чем с воздуха. На придирчивый взгляд Джосса, городок куда больше напоминал те, что он видел в классических вестернах. Атмосфера была точно такой, как в старинных фильмах, если не считать цвета пыли и вида зданий. Не хватало лишь конского навоза на улицах.

И людей с «кольтами».

Эта мысль побудила Джосса поставить «Носуху» не только на голосовой код. Несмотря на удивленный вид Эвана, он запустил на низкой мощности охранную систему корабля, «Сторожевого пса». Ему очень хотелось бы, чтобы Эван что-нибудь возразил. Но возражений не последовало, по крайней мере, вслух. Система была достаточно надежной — она не попыталась бы разнести техобслугу Гробницы, если бы здесь таковая водилась. Разве что какие-нибудь злоумышленники перепутали бы техническое обслуживание с вредительством. Такие попытки уже бывали, и Эвану, Джоссу и «Носухе» очень повезло, что они не взорвались.

— В нас уже стреляли, — напомнил Джосс, чуть-чуть агрессивнее, чем следовало бы. — Я не хочу рисковать.

— Все в порядке, малыш, — ответил Эван. — Но почему ты был против того, чтобы я надевал сьют?

— Я просто не думаю, что нам придется при поисках декодера иметь дело с таким уровнем огневой мощи, чтобы залезать в сьют.

— Но ведь в нас уже стреляли, как ты верно заметил. И ты решил, что нужно поставить «Сторожевого пса». — Эван склонил голову набок, чтобы посмотреть, как Джосс будет выкручиваться. Но тот неожиданно для самого себя ухмыльнулся.

— Нам также понадобится помощь добропорядочных жителей Гробницы, которые знают эту часть Марса намного лучше нас. Думаю, они будут куда сговорчивее, если ты не появишься в городе в подобии медицинского автоклава.

— А, души и сердца… Как нас учили на службе. Что ж ты раньше не сказал.

От посадочной площадки до центра города было недалеко. Но даже если бы и далеко, им все равно пришлось бы идти пешком, потому как Гробница не могла похвалиться ни тротуарами, ни такси. Джосс смотрел на пыльную главную улицу со странным ощущением, что он действительно попал в старый фильм. На такой улице должны были бы стоять спутанные лошади, а вместо низких геодезических строений — обшитые досками дома. Он почти ждал, что первый, кто попадется им навстречу, будет в ковбойской шляпе. Надетая на шлем УПЖСа, она выглядела бы действительно нелепо.

— Хорошенькое название, — послышался сзади голос Эвана. — Красный город призраков. — Джосс обернулся. «Интересно, у его напарника то же самое ощущение вестерна или он опять непонятно шутит?»

И тут между ними прошел выстрел.

На сей раз это была не пуля. Это была тонкая полоска фиолетового света, рассыпающая искры там, где энергия луча ионизировала частички пыли. Выстрел прошел так близко, что Джосс почти ощутил жар. Они с Эваном мгновенно отпрыгнули в разные стороны и бросились на землю, выхватывая оружие и готовые ответить в любой момент. Только вот стрелять было не в кого. Вспомогательный детектор теплового излучения в шлеме Джосса активировался сразу же, как только он выхватил свой «ремингтон», но детектор движения и тепловой детектор не видели цели. В трехстах ярдах быстро таял тепловой след выстрела, и это было все.

Джосс поднялся с земли, тяжело дыша. Ему хотелось кому-нибудь набить морду.

— Мне надоело, — медленно проговорил он, — что в меня стреляют. Сначала пули, потом лучевик. Рано или поздно они таки попадут в меня.

— Возможно, — ответил Эван. — Но, в конце концов, это всего лишь тепловой луч. — Он встал, отряхнулся, сунул пистолет в кобуру и тем самым отключил тепловые детекторы в шлеме. — Кто бы ни стрелял, он находился достаточно близко, чтобы попасть в нас обоих, если бы он этого хотел.

Джосс согласно кивнул. С трехсот ярдов стрелять из лучевика — все равно что бить прямой наводкой.

— Предупреждение? О чем? О том, что кто-то знает о нашем появлении? Неудивительно, если пару часов назад они связывались с диспетчерской Уэллса. Или нам говорят, чтобы мы выметались из города?

— Ох и любишь же ты мысленные игры! — криво улыбнулся Эван, что было вполне понятно в данной ситуации. — Я бы сказал, что нас таким образом приветствуют и напоминают, что здешний народ носит не только «кольт» сорок пятого калибра. Нас предупредили, вот и хорошо, причем с помощью лучевика, так что все сказано четко и ясно.

— Отлично. Ты куда внимательнее смотрел старые видики, чем я думал. Вопрос в том — кто стрелял?

— Может, мы никогда об этом не узнаем, Джосс-бах. Я помню этот Марс. Понимаешь, археологические раскопки расположены не под «Хилтоном». Это медвежий угол, где человека ценят по величине, м-м-м, дула его пистолета.

— Ага, пистолетный фаллический фетишизм. Блестяще! Чуяло мое нутро, что это местечко придется мне не по нраву.

— Даже здешний бар?

Джосс ожидал чего-то в подобном духе. Хотя за пять минут до этого у него просто не было возможности осмотреть достопримечательности, да и купола здешних домов отличались друг от друга не больше, чем яйца в коробке, но на втором куполе слева имелась надпись «Бар и салун», причем такими большими буквами, что не заметить их было просто невозможно. Хотя каллиграфия и хромала, но смысл надписи был кристально ясен. Это была их первая остановка. Джосс еле слышно зарычал. Все их расследования всегда начинались с драки — униформа Джосса и габариты Эвана просто притягивали завсегдатаев кабаков, которым нужно было кому-то что-то доказать. На сей раз потасовка казалась еще более неизбежной, чем обычно, поскольку обеспокоенность местного населения уже была продемонстрирована. По крайней мере одного из них, того, у кого имелся лучевик. Но в любом случае в таком месте, как бар, легче всего добыть нужную информацию и найти, с кем поговорить по делу.

— Для бара я сделаю исключение, — сказал Джосс, — но только если от этого будет польза. Иначе я останусь при своем мнении.

— Я принимаю ваши возражения, офицер О’Баннион.

Эван снова отряхнулся и поправил несколько скособочившееся при падении снаряжение.

— А теперь пойдем посмотрим, есть ли кто дома.

Они остановились между внешними и внутренними дверями шлюза бара, чтобы снять дыхательное снаряжение, как того требовал обычай. Даже здесь ношение маски в баре сочли бы скрытым оскорблением хозяев. Судя по физиономии Эвана, им с Джоссом пришла в голову одна и та же мысль. Очень легко избавиться от нежеланных гостей, подстроив несчастный случай в шлюзе, и, несмотря на то что Эван предпочел не обращать внимания на предупредительный выстрел — Джосс никогда такого не упускал из виду, — это явно говорило о том, что коп в униформе здесь гость явно нежеланный. «Черт побери этот этикет», — подумал Джосс и нажал кнопку рециклирования. Они не снимали масок, пока за ними не закрылись внутренние двери.

Было ли причиной этому оскорбительное ношение масок, или присутствие двух чужаков в городке, который не пользовался успехом у заезжих посетителей, или их полицейская форма, но все разговоры утихли и головы повернулись к ним. Лишь тапер не сразу закончил свою игру. Джосс не удивился — чужаков просто обязаны были так встречать. Он бы куда сильнее встревожился, если бы никто не обратил на них внимания. Он сразу бы стал искать причины такого нарочитого безразличия. А тишина и настороженность, затаенная или открытая, была в данной ситуации совершенно нормальной реакцией.

А Эван, возвышавшийся за спиной у Джосса, добавлял напряженности.

Он отключил дыхательную систему и закрепил ее на плече. Однако шлем намеренно не снял. Уже в течение двухсот лет считалось, что коп, не снимающий в баре шляпу, кепи или шлем, находится здесь по делу. Если же он их снимал, то, значит, он зашел сюда просто так, не по службе, пропустить стаканчик-другой. Было много случаев, когда забывчивость новичка вызывала панику и драку. За свою службу Джосс не раз такое видел. И в самый первый раз было именно так.

Никто не бросился опрометью к двери, так что у Джосса немного отлегло от сердца. Вместе они подошли к стойке. Джосс прямо чувствовал взгляды, сверлившие его застегнутую кобуру. Это, впрочем, ничего не значило, поскольку обычная застежка давно уже была заменена такой, что не мешала выхватить «ремингтон» в мгновение ока. Однако Джосс не собирался никому угрожать оружием. Пока он ограничился осмотром рядов бутылок. Наклейки, иногда даже форма бутылок были ему знакомы, но содержимое вводило в недоумение. Розовый джин обычно смешивался на заказ с «Ангостурой»[18]. Но в бутылке, еще не смешанный, он не бывает розовым, и тем более ядовитого медно-леденцового оттенка, который сейчас красовался под маркой «Танкерей».

— «Дьюарз»[19] — вечен и неизменен», — процитировал Эван, подходя следом. — Тогда почему он синий?

— Без понятия, — ответил Джосс. — Я же не местный.

С той самой минуты, как напарники вошли, бармен занимался обычными барменскими делами — протирал стаканы и стойку. Но он делал это так усердно, что сразу становилось понятно — у него просто нет ни минутки времени на очередного клиента. Так же было понятно, что если он с таким же усердием будет продолжать протирать стакан или тереть стойку, то протрет и то, и другое до дыр. Он смотрел на Джосса с Эваном с очень знакомым обоим выражением. Это была не то чтобы открытая враждебность, но маска тупого безразличия, которую надевают в тех случаях, когда хотят, чтобы незваные гости ушли сами — только надо подольше не обращать на них внимания. Может, с местными это и прошло бы, но только не с офицерами Солнечного патруля. Их не раз пытались заставить себя чувствовать не в своей тарелке такие профессионалы, которые не считались со средствами. Так что грубость бармена мало чем могла испортить песню.

Наконец Эван постучал костяшками пальцев по стойке. Не особенно громко и не слишком нетерпеливо, но в тишине бара, где все разговоры упали до шепота, это прозвучало как выстрел. Бармен тут же услужливо подскочил к клиентам, и Джосс внутренне вздохнул. Похоже, Гробница была очередным городком, где единственным способом заставить себя уважать была грубость или угроза. Хоть иногда бы их посылали туда, где самой страшной угрозой со стороны копа была бы угроза не дать на чай…

— Доброе утро, — произнес Эван тоном, подразумевающим, что прелесть данного утра должна подвигнуть бармена к сговорчивости. — Космическая полиция. Глиндауэр. — Он кивнул на Джосса. — О’Баннион.

— Доброе, — буркнул бармен, словно выругался.

— Прошлой ночью в этом районе пропал корабль СП, — сказал Эван. — Мы хотели бы поговорить с местным представителем полиции и начать поиски. Скажите, пожалуйста, где находится его офис?

— Пятый купол справа, как выйдете, — ответил бармен.

— Спасибо, — ответил Эван. Посмотрел на Джосса с выражением «Ну, кто из нас пойдет?»

— Ты иди, — сказал Джосс. — Солнце еще низко. Я успею пропустить стаканчик. — Он снял шлем.

— Ладно.

Эван пошел в шлюз, а Джосс снова занялся изучением бутылок на полках позади стойки. Он еще не решил, чего ему хочется — странный цвет содержимого в бутылках со знакомыми этикетками явно ослабил его жажду. Да и обстановка в баре не очень вдохновляла.

Он вздохнул.

— Ладно, — сказал он, — какую отраву тут принято пить, дружище? — Это была стандартная киношная фраза для данной ситуации — собственно, он и задумывал ее такой. Если он собирается поболтать с местными, то он должен быть готов к тому, что они начнут отпускать на его счет обычные шуточки.

— Ну, — ответил бармен, — копы обычно заказывают цианид.

— Прямо так или со льдом? — дружелюбно поинтересовался Джосс.

Бармен рассмеялся. То есть рот его растянулся до ушей, и он выдавил из себя три «ха-ха».

— Славная шутка! Запомню, офицер! Ха-ха-ха… — Второй раз эти три «ха» получились ничуть не приятнее и не дружелюбнее.

— Короче, — сказал Джосс, — я сегодня улетаю, так что лучше заказать что полегче. Имбирное пиво или что еще. Но когда мой напарник вернется, он захочет выпить чего-нибудь более пикантного. Виски с водой. Послабее.

— Шотландское, ирландское или бурбон?

— Ирландское. Вон то зеленое в конце полки.

Бармен взял бутылку, покачал головой и поставил ее на место.

— Прошу прощения, сэр, — сказал он, — но это водка. Ирландское вот.

— Оранжевое?

— Да, сэр. «Бушмиллз». Из Северной Ирландии.

Джосс с подозрением смотрел на жидкость. Она была даже не апельсиново-оранжевой, а ядовитого флуоресцентного цвета Службы Воздушного Спасения. Но самым странным было то, что пахла эта бурда действительно совсем как виски.

— Из Северной Ирландии? — спросил он. — Предки этого виски, возможно, и да, но конкретно эта бутылка, похоже, давно осталась за бортом. — Джосс покачал головой и пожал плечами. — Ладно. Только воды не забудьте. И побольше.

Плеснув ему виски, бармен сразу же занялся чем-то на дальнем конце стойки. Джосс посмотрел на него, осторожно взял стакан Эвана и принюхался. «Да, это явно прошло без акцизного сбора, — подумал он. — И не многовато ли крепкого пойла для такого маленького поселения? Похоже, цвет — чья-то шутка. Без выдержки в бочке все, от виски и бренди до кампари, будет выглядеть как чистый уайт-спирит».

Он задумчиво попробовал имбирное пиво.

«Наверное, по этой причине в нас сегодня и пальнули. Просто кто-то трясется из-за своего самогонного аппарата». Может, этот кто-то допер, наконец, что им с Эваном нет дела до самогонщиков, и малость расслабился? Он надеялся на это. Пропал корабль, и его нужно найти.

Бармен снова начал протирать дырку в стойке. Джосс принялся обсуждать с ним погоду в этакой добродушной манере, когда совершенно наплевать, отвечает тебе собеседник или нет. Он таки вынудил бармена что-то сказать в ответ. Но здесь разговор о погоде отнюдь не был таким пустым, как кажется. Если внезапно начнется пыльная буря, то поиск корабля превратится в настоящую каторгу, хотя и сейчас это был не выезд на пикник. Цепочка геосинхронизированных спутников следила недреманным электронным оком за изменениями марсианского климата, увы, они только наблюдали и записывали, но погодой не управляли, и песчаная буря могла разразиться и так же внезапно прекратиться когда угодно. За несколько часов все следы, место аварии и возможные изменения в топографии данного района занесет, так что только местные смогут найти дорогу.

— Тут у вас кто-нибудь работает проводником? — через некоторое время спросил Джосс. — Нам может понадобиться один-два.

— Есть кое-кто, — ответил бармен. — Они сейчас по большей части в геологоразведочных лагерях. Приезжают время от времени. Или можно вызвать из Скотта.

Джосс запомнил это и полуобернулся к остальным посетителям бара. Они разбились на две части — одни смотрели на него, другие усердно пялились в свои стаканы. Джосс перехватил взгляд мрачного лысого типа с черными усами, закручивавшимися к ушам, и в знак приветствия поднял стакан. Тот ответил ему взглядом «чтоб ты провалился», однако с интересом посмотрел на стакан.

— Для этого господина, пожалуйста, тоже, — сказал Джосс и подождал, пока бармен принесет еще выпивки. Это было что-то синее со льдом. Джосс поднял брови, взял стакан и подсел к лысому.

— Повезло нам нынче с погодкой, — произнес Джосс с улыбкой.

— Кому это «нам», кемо сабе? — буркнул лысый.

Джосс опасно просиял.

— Вы тоже смотрели этот фильм?

Лысый чуть менее враждебно глянул на Джосса.

— Вы знаете, что это фильм? — удивленно спросил он.

— У меня полная коллекция оригиналов, — негромко ответил Джосс, — и все шесть пародий. Я О’Баннион, — представился он и протянул лысому руку.

— Физлер, — ответил тот. — Лоренц Физлер. — Он ошеломленно пожал Джоссу руку.

— А чем вы еще увлекаетесь, мистер Физлер, кроме зрелищ, которые в наше время большинство людей считают слишком странными?

Физлер слегка усмехнулся.

— По большей части разрабатываю лишайники.

— Это нечто вроде добычи воды?

Физлер на сей раз громко рассмеялся.

— И такое я тоже делал. Когда я был маленьким, мама мне показывала что-то подобное. — Он сделал большой глоток. — Не берите в голову. Вы, видать, никогда прежде не бывали на Марсе.

— Впервые в жизни.

— Хорошо. Я имею в виду не обычный плаун. Здешние лишайники того же вида, что и земные, но пожестче. Любят камень, любят по нему расползаться. Чтобы взять их, приходится крошить камни.

— А как же при этом не повредить лишайник?

— Повредишь обязательно, — сказал Физлер. — Тут нужны три разных процесса. Ультразвук, механическое давление, возбуждение. Сейчас для этого используется много оборудования, которое прежде применялось при добыче полезных ископаемых. Затем увлажнение, уплотнение, снова давление, увязывание в тюки — и лишайники в больших брикетах размером с картонную обувную коробку идут к фермерам, выращивающим плаун.

Джосс заморгал.

— А зачем он им?

— На удобрение. — Когда Джосс снова заморгал, тот рассмеялся. — Мистер, да вы знаете, сколько стоит импортировать удобрения с Земли? Это экономически невыгодно. Разве что продукт жизнедеятельности человека да отходы от переработки овощей и мяса — других полезных органических веществ на планете нет. А лишайников тут навалом, в них хорошее содержание азота, это возобновляемый ресурс, поскольку мы сажаем их тут повсюду вокруг разрабатываемых участков.

— Похоже, дело того стоит, — сказал Джосс. — Но что же вы делаете с распыленными камнями?

— С мякиной-то? Продаем пластцементным заводам в Уэллсе. Это экономит им затраты на распыление камней для собственных нужд.

— Выгодное дельце, — сказал Джосс.

Физлер исподлобья посмотрел на Джосса, сдвинув густые, почти как усы, брови.

— Не такое выгодное, как прочие, — произнес он вполголоса.

Джосс постарался не выдать своей заинтересованности.

— А?

Физлер допил стакан, сглотнул, глянул на дверь и сказал:

— Кое-кому тут вряд ли понравится ваше присутствие. И кое-кому оно уже не нравится.

Джосс восхитился почти дзэнской формулировкой и несколько мгновений сидел молча, ожидая продолжения. Но Физлер ничего больше не сказал, и Джосс отметил, что на него смотрят.

Он отхлебнул пива и спросил:

— А тут все еще ведутся разработки?

Физлер покачал головой.

— Не так активно, как несколько лет назад. Когда тут нашли металл, все так и загорелись. Но я-то не был уверен, что это не надувательство. И не уверен, что ученые понимают, о чем говорят.

Джосс кивнул, не желая начинать спор.

Это было восемь лет назад — кто-то нашел под слоем вечной мерзлоты слой окислов железа. Ничего особенного — разве что анализ показал, что это железо не может быть природным. Следы углерода свидетельствовали о том, что окислы — продукт коррозии полудюймового слоя стали.

Поскольку человек всего шестьдесят лет осваивал Марс, а открытие было сделано вдалеке от первых поселений, то многие утверждали, что это надувательство. Но другие указывали, что вряд ли кто станет зарывать пластину стали в полтора дюйма толщиной, полкилометра шириной и восемнадцать километров длиной в марсианский грунт шутки ради. Кроме того, данные углеродного анализа показывали, что Полоса ржавела в течение нескольких тысяч лет. А если марсианский климат всегда был таким же сухим, как сейчас, то на это ушло бы никак не меньше времени.

Открытие, естественно, породило волну раскопок, «находок», публикаций, обвинений, контробвинений, очередных раскопок, и так далее, и тому подобное… Джосса в свое время это тоже захватило. В Марсе всегда таилось нечто, привлекавшее землян, заставлявшее их чересчур верить сказкам о каналах, днах высохших морей, инопланетных принцессах, скалах в форме изваяний человеческих лиц и всякой прочей бесконечной ерунде. Тогда он думал, что это всего лишь очередное проявление желания найти хоть что-нибудь, подтверждавшее гипотезу о том, что давным-давно еще кто-то жил в Солнечной Системе. Джосс считал, что теперь, когда люди заселили Марс, ситуация утрясется. Вместо этого она даже ухудшилась. На планете по-прежнему повсюду шли археологические раскопки, поскольку вопрос о том, откуда взялась Полоса, так и не был разрешен к взаимному удовлетворению. И, как всегда, когда люди находят нечто экстраординарное, раскопкам сопутствовали угрозы, воровство, рэкет, шантаж, а порой и убийства. Именно из-за этих преступлений сюда и направили в конце концов некоего валлийца — оператора сьюта из сил СП — вместе с его напарником. И они расследовали преступления настолько успешно, что мало кто из преступников после этого смог предстать перед судом.

Но сейчас Джосс задвинул мысли о подобных делах подальше.

— А вы обычно работаете близко к здешним местам, мистер Физлер?

Физлер покачал головой.

— Нет. Я приехал сегодня, чтобы отовариться. Обычно я держу свое оборудование к югу и западу отсюда. Здесь скалы вплоть до самых гор уже очищены и снова засеяны спорами лишайников. Они только через несколько лет будут пригодны для сбора урожая.

Джосс кивнул. Если так, то вряд ли Физлер что-то видел.

— А прежде вы тут работали?

— Пару лет назад.

— Как вы думаете, вы заметили бы изменения в ландшафте?

— Наверное. Тут самое паршивое — пыль. Она все время передвигает различные предметы, но вряд ли способна изменить пейзаж. По крайней мере, быстро. Порой бывают марсотрясения, но поскольку тут все, как видите, довольно плоское, то вряд ли что способно упасть. Трещины попадаются. Но больше ничего.

Джосс кивнул на стену, в направлении горы Олимп, скосив взгляд на дверь — шлюз открывался.

— Вряд ли такой ландшафт можно назвать довольно плоским — при таких-то горах!

Физлер улыбнулся ему — чуть более сердечно.

— Привыкнете через некоторое время.

Джосс покачал головой.

— К горам высотой в двенадцать километров?

Дверь открылась. На пороге стоял Эван. Он поднял забрало. Джосс посмотрел на его лицо — такого выражения он раньше не видел — и втихую расстегнул кобуру.

Эван окинул взглядом бар.

— Необходимо немедленно позвонить в полицейское управление Уэллса!

Все уставились на него.

— Мне очень жаль, — продолжил Эван, — но кто-то застрелил вашего шерифа прямо на улице.

Серый купол в конце единственной улицы Гробницы не был отмечен ни знаком СП, ни знаком Марсианского полицейского управления. Но прямо над входом серебряной краской была нарисована звезда с надписью «ШЕРИФ».

Кто-то попытался уничтожить и изображение, и слово выстрелами из сверхскорострельного крупнокалиберного автомата.

Первым порывом Джосса было повернуться к Эвану и сказать:

— Это, по-твоему, тоже шутка, да?

Но тело, лежавшее в рыжей пыли перед куполом, лишало ситуацию всякого юмора, даже скрытого.

Человека разрезало пополам, серые, белые или сочащиеся красным — кости, клочья легких, ошметки мозга — валялись повсюду. Весь купол был заляпан кровью, быстро подсыхавшей на сухом морозном воздухе, окутываясь инеем из сублимирующейся из тканей воды. Точно так же могла перерезать тело старинная цепная пила, но не настолько четко, если только это слово было здесь уместно. Верхняя часть тела лежала на улице как-то странно скрученная — хотя тут вряд ли осталась половина тела, чтобы ее скрутить. Холод и сушь превратили его в подобие незаконченного манекена, из которого торчали клочья черной и красной кожи в тех местах, куда будет прикрепляться остальное.

— Они дождались, пока он выйдет, застрелили его и ушли, — сказал Эван. — Следов попытки взлома внешней двери не видно.

— Стало быть, он их увидел, и узнал, и сам вышел к ним, — сделал вывод Джосс.

— Похоже на то. Посмотрим, трогал ли кто панель вызова… хотя вряд ли там оставили отпечатки. На таком холоду никто без перчаток не ходит — шкуру берегут. Стало быть, они вызвали его карточкой. — Эван раздраженно склонил голову набок. — Похоже, что так.

— Чьей? Почему? И кто они такие, черт побери?

— Вот, Джосс-бах, вопросы, на которые мы хотели бы найти ответ. Но это грязное дело придает совсем новый оттенок заданию, которое привело нас в эту дыру. Мы — ближайший наряд.

— Не тот случай. Мы нашли тело, но расследовать не нам. Гробница… — Он осекся, когда кто-то из толпы, последовавшей за ними из бара, протянул ему грязную скатерть, чтобы прикрыть тело шерифа. — Пусть тут и был выборный шериф, но подчинялся-то он Марсианскому полицейскому управлению Уэллса. Мы должны лишь дождаться группы по расследованию убийств. А потом заняться собственными делами. Их у нас куча.

Несколько секунд Эван Глиндауэр едва сдерживал злость от того, что придется сидеть тут и ничего не делать. Затем он пожал плечами, преодолевая эмоции.

— Ты прав. Мы и так тут слишком наследили. А для того, чтобы выполнить нашу задачу, у полиции нет оборудования.

Он проговорил все это довольно спокойно, но было видно, что ему ненавистно каждое слово. Джосс прекрасно понимал, как сейчас чувствует себя Эван. Под маской его собственного спокойствия начинал разгораться огонь ярости. В груди ныло. Но приказ есть приказ, и нужно следовать полицейской процедуре — не высокомерным парням из Солнечного патруля нарушать ее. Не будь на нем дыхательной маски, он плюнул бы от злости. Но пришлось ограничиться глубоким вздохом, от которого огонь внутри лишь разгорелся.

— Идем, Эван. Вернемся на «Носуху» и пошлем сообщение.

— И проведем кое-какую воздушную разведку. — Эван посмотрел на прикрытые скатертью останки и сжал тяжелые, как молот, кулаки. — Если я не уберусь из этого городишки в течение нескольких часов, то, боюсь, и вправду кого-нибудь пристукну…

Напарники подождали, пока не приедут люди из полицейского департамента — трое угрюмых полицейских в пыльных красных УПЖСах. Они сразу же пошли в дом шерифа и стали искать отпечатки. Эван с Джоссом занялись авиаразведкой, и когда они вернулись тремя часами позже, ребята из Уэллса все еще были на месте. Ничего не изменилось, только тело убрали. Кто-то привел флиттер, и теперь разорванное пополам тело лежало в нем в черном пластиковом мешке.

Настроение у Джосса было куда паршивее, чем перед отлетом. Их поиски ни к чему не привели. Слишком большой участок придется обследовать, без помощи тут не обойтись, однако не похоже было, что присланная из Уэллса группа получила насчет этого инструкции. Как известила их Ти, в скором времени помощи ждать не придется. На Марсе базировались только три пригодных для поисков корабля СП с достаточной дальностью. Два из них сейчас разыскивали пропавший частный корабль, третий стоял на техобслуживании и будет готов только в конце недели.

— Чертов бюджет, — ругнулся себе под нос Эван. — Ну и как мы тут сможем что-нибудь сделать?

— Сам виноват, — отгрызнулся Джосс. — Это ты у нас все время совершаешь невероятные подвиги. У тебя репутация великолепного работника, и следующим твоим подвигом будет спасение галактики.

— Не я, Джосс, дорогуша моя. Это ты со своими невероятными мозгами втянул нас в эту историю.

Джосс выкатил на него глаза и пошел к старшему полицейскому, невысокому человеку с морщинистым лицом и унылой физиономией.

— Офицер Латэм, — спросил он, — вы что-нибудь нашли?

Латэм посмотрел на него с усталой насмешкой.

— Офицер О’Баннион, — ответил он, — эти люди не желают нам ничего рассказывать. Суд округа Уэллс может прислать им повестку для допроса, но я не вижу смысла в подобной трате сил и времени. При нашей бюрократической системе бумаги будут продвигаться несколько месяцев, возможно, даже год. Да и вряд ли мы узнаем больше, чем сейчас. — Он прислонился к флиттеру. — Мы можем только забрать беднягу в морг и передать ребятам из Суда по общественным делам, чтобы они занялись его завещанием, если он его оставил.

Подошел Эван, посмотрел на Латэма, потом на флиттер.

— Тут могло бы находиться и побольше полиции…

Латэм взглянул на Эвана без малейшего пиетета, с которым люди обычно смотрели на сьютов.

— Хорошо бы так, офицер Глиндауэр. Но это поселение даже и поселением официально не считается. Тут нет ни местной администрации, ни местного законодательства. Ничего подобного. Тут только местные жители. Единственное действующее здесь законодательство — межпланетное право, которое мы поддерживаем через пень-колоду. Те, кто приезжает сюда жить, делают это не ради исполнения закона. Наоборот, они едут к черту на рога, чтобы убраться подальше и от закона, и от правил, и от надзора. А шериф им нужен… — он тихо рассмеялся, — просто потому, что им требуется свидетель, чтобы иметь оправдание для ответа выстрелом на выстрел. Бедный старина Джо… — Полицейский посмотрел на флиттер, снова отвел взгляд. — Он заслуживал лучшей участи. Я никогда не мог понять, почему он оставался здесь, но… — Латэм пожал плечами.

Джосс кивнул.

— Ладно, — сказал он. — Не будем отрывать вас от работы. У нас свои заботы. Если мы можем вам чем-нибудь помочь…

— Мы вас позовем, — проронил Латэм.

Эван с Джоссом пошли к «Носухе». Марсианская ночь наступала быстро. Небо совсем почернело, если не считать широкой лиловой полосы над горизонтом и легких облачков пыли над краем садящегося солнца от поднимавшегося ветра.

— Думаю, переночуем здесь, — сказал Джосс, с сожалением вспоминая о «Хилтоне». — Если вдруг прибудет подмога…

— Да, — согласился Эван. — А если утром помощи не будет, придется найти другой способ завершить дело.

У Джосса глаза полезли на лоб.

— Ах, этот вечный долг! — воскликнул он. — Немыслимое мы сделаем сразу… невозможное займет чуть больше времени…

— И чем меньше времени, тем быстрее начнем, — сказал Эван и зашагал вперед.

Джосс усмехнулся и последовал за ним во тьму.

Эван проснулся злой, каким не бывал уже очень давно.

Он привык к негостеприимности маленьких городков, в том числе и на Марсе, но на сей раз ему показалось, что тут сильно перегнули палку. Творилось что-то не то.

«Да уж конечно, — уныло подумал он. — Когда это СП посылал тебя туда, где все в порядке»? Но ощущение неестественности происходящего все равно не проходило. Мелкое мошенничество и жульничество, которыми тут попахивало, явно не стоили такой злобы и страха. И уж явно из-за этого не стоило убивать шерифа, разве только в маленьких городках какие-то свои приоритеты. Возможно, что убитый был суровее своего предшественника, и кто-то указал ему на это самым прямым и непосредственным образом. В конце концов, пальбу в них с Джоссом из плазменного лучевика, просто чтоб дать им понять, чтобы они убирались, вряд ли назовешь тонким намеком.

Он вздохнул и пошел приготовить себе чаю. Джосс, наверное, еще дрыхнет. Напарник лег поздно — составлял отчет для штаб-квартиры. Это характерно для него — добросовестно засесть за отчет после того, как в него стреляли и когда на глазах у него убили другого, прямо на пороге собственного дома. «Все равно, — думал Эван, надевая форменную водолазку, — по-иному он, наверное, не может. Каждый из нас реагирует по-своему. Я вот пью чай».

Маленький камбуз был стерильно чист — опять дело рук Джосса. Несмотря на все его шуточки насчет уборки в отеле, Джосс был просто параноиком в смысле чистоты на корабле. «Наверное, потому, что это его первый корабль», — подумал Эван… затем рассмеялся. Ведь и у него самого это был первый корабль.

Он вскипятил воду, вытянул пару пакетиков чая из пластиковой коробки, где держал их Джосс, подумал, достал третий и сунул их в воду. Затем сел и задумался.

Сегодня они хотели провести более детальный осмотр местности. Вчера почти весь день пропал даром из-за убийства шерифа Гробницы. Возможно, Джосс как раз и доложил об этом в своем отчете. Эван решил посмотреть на текст в ноутбуке Джосса чуть позже.

А пока чай заваривался, он решил взглянуть, что там в ноутбуке у него самого. Он принес его из каюты, проверил часы. На Луне раннее утро, тут немногим позже. Он включил имплант.

— Ти?

Обычная трехсекундная пауза.

«С чего ты так рано поднялся?»

— День будет тяжелый. Скажи-ка мне, какое разрешение сейчас у наших тутошних спутников слежения?

Снова пауза, потом вздох.

«Не больше обычного… только эти спутники принадлежат Космокорпусу. Безопасности».

— Жуть какая, — сказал Эван. — Ладно. Хочу получить все снимки воздушного коридора Нилтона, которые только можно. Вот, — он подтянул к себе ноутбук, вызвал карту, которую ему скачал Джосс, поставил режим касания и обозначил кругом интересующий его район. — Здесь. Можем получить снимки? За последние сорок восемь часов, самое высокое разрешение, которое только возможно.

«Сделаю что смогу. Придется подождать. Сам знаешь, каково вести с ними дела».

— Я думал, мы на одной стороне, — сказал Эван. Они и были на одной стороне, но верно было и то, что Космокорпус считал, будто Солнечный патруль сует нос куда не надо, и потому не стоит давать им «чувствительную» информацию, а Патруль по большей части считал Космокорпус пережившими свое время «миротворцами» с большими пушками и преувеличенным самомнением. — Короче, скажи им, что тут дело касается жизни и смерти, и так далее. Постарайся малость расшевелить их. Не получится — натрави на них Лукрецию. Уж она им устроит.

«Да уж, — откликнулась Телия с оттенком плотоядной радости. Лукреция терпеть не могла Космокорпус больше, чем прочие. — Еще что-нибудь?»

Эван подумал — не рассказать ли об убийстве шерифа Гробницы, затем раздумал. Зная Джосса, можно быть уверенным, что это есть в его ночном отчете. Краткое упоминание, не больше. Местные разборки, какими бы они ни были, не имели отношения к их миссии.

— Это сущая дыра, все нас ненавидят потому, что мы чужие, никто не хочет ничего нам сообщать.

«Как обычно».

— Скажи, почему нас не посылают куда-нибудь в цивильное место?

«Не знаю… Но вы же были в цивильном месте. В «Хилтоне».

— Так, вижу, у тебя проявляется сахар в крови. Ладно, достань мне снимки.

«Сейчас».

Чай уже совсем почернел. Эван налил себе чашку без сахара и молока и занялся просматриванием файлов на экране. Было несколько новых — ночной отчет Джосса, копия для Эвана, которую Джосс пунктуально ему всегда оставлял. Он прочел его — это был четкий, подробный рассказ о событиях прошлого дня и анализ их, проведенный Джоссом.

«Вероятным убийством». Эван фыркнул. То, что они видели, вряд ли назовешь самоубийством. Но Джосс, как всегда, корректен и не желает называть убийство убийством, пока суд с ним не согласится.

Эван пил чай и раздумывал над отчетом. Обычно, когда поселение теряет своего единственного стража закона, появление другого, причем любого, приветствуется, особенно в таком удаленном и заброшенном месте, как Гробница. Но реакция на их прибытие, пусть и по иному делу, была далеко не дружелюбной.

«Может, они боятся, что с нами случится то же самое, что и с их шерифом?» Это было бы по крайней мере понятно. Люди, живущие в тихих местах, не любят стрельбы и убийств — от них только копы, ненужное внимание властей и проблемы. Или, как говорилось в отчете, они опасаются, что ими и так уже заинтересовались и неприятности уже начались.

«Ладно, будем надеяться, что меня не пристрелят, — подумал Эван, допивая чай. — По крайней мере, не нынешним утром. Пора снять УПЖС и дать кое-кому понять, что проблемы действительно уже начались». Он вымыл и высушил чашку, поставил ее на место и пошел умываться. Через полчаса он уже был в сьюте и набивал Джоссу в ноутбук послание: «Пошел за утренней газетой. Скоро вернусь». Взял свой ноутбук, вышел из «Носухи», закрыл ее и побрел в город.

На улице было мало людей, а те, что попадались ему навстречу, смотрели на него с чрезвычайным подозрением, порой перебегая на другую сторону улицы, чтобы только не встречаться с ним. В нынешнем его настроении ему было наплевать на подобные тонкости. Он не намеревался разгуливать по Марсу с открытым забралом, а с опущенным забралом у него был куда более угрожающий, чем обычно, вид — безликая серебристо-стальная фигура, в шлеме которой ты видишь лишь свое собственное отражение. Сейчас Эван даже радовался этому. Пусть немного подумают о его присутствии здесь. Его будет потруднее застрелить, чем беднягу шерифа, что несколько облегчит работу им с Джоссом.

Однако у него на уме сейчас было другое дело, кроме создания ореола угрозы. Он направлялся к куполу магазинчика, мимо которого они проходили вчера. Эван подумал о своей матери, которая когда-то говорила ему: «Если хочешь что-то разузнать, кариад, сходи в магазинчик за углом, купи пинту молока и булку, только не торопись. Вскоре ты узнаешь достаточно».

Он подошел к куполу, нажал на кнопку входа. Послышалось механическое гудение, но шлюз не открылся — дверь заело. Эван вздохнул, отложил ноутбук, положил руки в перчатках на створки двери и толкнул. Те со скрипом разъехались в стороны. Эван вошел, снова сдвинул их, проверил, что они закрылись как следует, подождал, пока камера заполнится воздухом. Ничего не происходило. Он снова вздохнул и сделал то, что так часто уже проделывал на Марсе — обернулся и пнул покрепче внешнюю дверь.

Воздух с шипением стал заполнять камеру. Эван покачал головой. Хлипкие же эти здешние устройства для запирания дверей. «Ладно, — подумал он, — проблема не в дверях. Проблема в том, что закрывающему их механизму стукнуло уже полсотни лет, а ни у кого нет ни денег, ни времени на замену».

Камера заполнилась воздухом, внутренние двери разошлись в стороны. Раздался звонок, сигнализирующий о том, что в магазин вошел клиент. Эван чуть улыбнулся знакомому звуку и огляделся по сторонам.

В магазине было куда опрятнее, чем он думал, и куда многолюднее. Большая часть помещения заставлена полками высотой в пятнадцать футов посередине купола или в семь футов по его краям. На полках имелось все, что может понадобиться в таком поселке. Инструменты лежали так, чтобы показать их в наилучшем виде — буры, пневматические и лазерные, новые и подержанные, запчасти к ним, множество запчастей для скиммеров и пескоходов — почти все подержанные. УПЖСы, рабочие комбинезоны и обычная одежда лежали сложенными на полках. Наборы инструментов и маленькие приборы (опять же подержанные). В одной стороне были полки с продуктами — с пухлыми упаковками муки, сахара и других товаров, а также более мелкие упаковки всяких вкусностей в слегка помятых обертках с надписями на всевозможных языках, словно они проделали долгий путь. Эван улыбнулся и поднял забрало. Тут можно найти что угодно, было бы время искать. И наплевать, что у этих вещей до тебя было еще пять владельцев.

— Могу я вам чем-нибудь помочь?

Это был не привычный рык, которого он почти ожидал. К удивлению Эвана, в голосе присутствовал четкий британский акцент, откуда-то из центральной Англии, насколько он мог судить. Он обернулся и увидел перед собой высокого полного темнокожего мужчину в облегающем комбинезоне атмосферного давления. Дыхательная маска висела на плече, как небрежно сдвинутый в сторону галстук. Человек с любопытством, но без враждебности смотрел на него, что было приятно.

— Да, спасибо, — откликнулся Эван. — Я искал, откуда здесь можно отослать открытку.

— Да отсюда, — с довольным видом произнес хозяин магазина. — Вон там. Могу ли я вас спросить, где вы обзавелись таким акцентом?

— Надеюсь, он достался мне честным путем, — ответил Эван и пошел следом за хозяином в конец купола. Там, напротив двери, был вход в другой купол, а в нем вдоль стен еще полки, заваленные бумагами, продуктами, чеками, а также кредитный терминал и счетная машина по меньшей мере 1900-х годов, и куча прочей дребедени. — В любом случае я родом из Уэльса. Эван Глиндауэр, Солнечный патруль.

Хозяин рассмеялся.

— Рад познакомиться, офицер Глиндауэр. Скотт Вирендра из Бирмингема, Англия. Не так давно приехал. — Он протянул руку, и Эван осторожно пожал ее — в сьюте пожимать руку нужно очень осторожно. — Что вы хотите отослать?

— У меня с собой. — Эван достал ноутбук. — Если у вас есть стандартный разъем ЛП-12…

— Да, прямо здесь. — Хозяин наклонился и достал неприглядный пластиковый мешок с проводами и начал в нем рыться. — Где-то тут… ага. — Он нашел кабель, вытащил его и вставил один из его концов в почтовую машину старинной модели, на которой, как на полке, стояло с полдюжины руководств для ремонта скиммеров. — Текст или картинка?

— И то и другое.

— А как будете платить?

— Наличными.

Вирендра чуть скептически, но без раздражения посмотрел на него.

— У вас в этой штуке есть и карманы?

Эван рассмеялся и отогнул клапан одного из ручных контейнеров, вынув маленькую пачку бумажных денег.

— Не там, где обычно.

— Тогда начнем, — сказал хозяин и вставил штекер в ноутбук Эвана. — Загоняйте материал в машину, посмотрим, сможем ли мы заставить ее работать.

Эван кивнул, нажал кнопку на клавиатуре. Он передавал в штаб-квартиру отредактированный отчет Джосса — наверное, его получение изумит Лукрецию. По крайней мере, пока она не получит более частного письма через имплант и Телию, в котором будет объяснено, что происходит. А в документе, который он сейчас пересылал, не было ничего особенного, однако Эван добавил пару шокирующих строк насчет пропавшего корабля. «Интересно, смогут ли они найти его и где?»

Пока шла передача, Эван осмотрелся по сторонам и сказал:

— А газета у вас в городе есть? Я надеялся купить.

— У нас есть листок, — сказал Вирендра. — Тут немного новостей. Еще имеется служба новостей по кабельному каналу. Нам посылают краткие новости и все такое. У нас одни объявления.

— Местные газеты не очень меняются, — улыбнулся Эван. — Как наши в Лланголлене.

— Я раз был в Лланголлене, — сказал Вирендра. И его понесло — только минут через пятнадцать он снова вернулся к теме Марса.

На самом-то деле он трепался минут двадцать пять, но Эвану было все равно. Вирендра не просто болтал — он умел артистично рассказывать, а это большая разница. Он был — с полицейской точки зрения — просто кладезем информации, поскольку, хотя его рассказы были, несомненно, приукрашены, в них скрывалось рациональное зерно метких наблюдений.

Именно это, как потом понял Эван, заставило его выслушать длинную преамбулу. Он давно уже привык к вымыслу, поскольку был копом и часто сталкивался с откровенной ложью. Но Вирендра не врал, хотя в рассказе его было много явных преувеличений, заметных для того, кто хотя бы немного знал об истинном положении дел. Разглагольствуя об Уэльсе и центральной Англии, он упоминал о событиях и местах, которые Эван знал, причем с такой точностью, что если убрать приукрашивания, то его рассказ мог бы выдержать перекрестный допрос в суде. Эван мысленно отметил этот факт. Люди вроде Скотта Вирендры были надоедливы до чертиков, особенно когда берут тебя за грудки в баре, но часто они просто дар божий для полиции. Единственным недостатком замкнутых маленьких сообществ вроде Гробницы является то, что свидетеля приходится убеждать в том, что разговор с Эваном или Джоссом не повредит его приятелям. Если, конечно, его нужно убеждать. Эван чуть улыбнулся своим мыслям, поскольку Вирендра уже раз пять ляпнул то, что лучше было бы держать при себе. Для хорошего, то есть плохого полицейского этого было бы достаточно, чтобы взять его под белы руки и отвести в ближайший участок «для более тщательного допроса».

— Кто там, пап? — послышался голос из-за двери, которую Эван принял за вход в другое складское помещение. Возможно, там находилась жилая комната, поскольку вышедшая оттуда девушка была без УПЖСа — первый случай с момента прибытия их с Джоссом в Гробницу.

— Пап, я же спросила… Ой!

Это была одна из набора стандартных реакций людей на сьют. Эван знал почти все оттенки этого возгласа. Однако конкретно в этом слышалось нечто новое. Не только потому, что это произнесла молоденькая девушка — в ее тоне было больше приятного удивления, чем обычно. Она была высокая и смуглая, как и ее отец, но гораздо стройнее. Черные ее волосы были заплетены в длинную косу по индийскому обычаю и, по мнению Эвана, представляли большую проблему при надевании шлема.

— А, Кэти. Офицер Глиндауэр, это мой бухгалтер, менеджер и дочь, Кэтрин.

— Сразу видно, папочка, что у тебя на первом месте, — улыбнулась Кэти. — Доброе утро, офицер. Приятно познакомиться.

Эван снова протянул руку, не сжимая пальцев, что должно было символизировать рукопожатие в сьюте, но Кэти Вирендра энергично пожала его запястье. Сейчас, преодолев удивление, она просто прыгала от возбуждения, глядя на его графларовую броню. Все это было так непохоже на то, как его встретили в баре, однако он не собирался из-за этого отказываться от теплой встречи.

— Насколько я понимаю, — сказала она, окидывая его долгим, задумчивым взглядом, — вы прибыли сюда в своем ходячем контейнере, чтобы прижучить тех ублюдков, что пристрелили Джо?

— Кэти! — возмутился было Вирендра, хотя Эвану показалось, что он скорее играет на публику ради приличия. Видно, Кэти зла на язык, и папаша много лет пытается обуздать его. Или ее самое. В таких местах, как Гробница, дети взрослеют быстро и в первую очередь усваивают более обширный и выразительный лексикон, чем те, что растут в более спокойной обстановке. Хотя если она собиралась шокировать новоприбывшего чужака своим «ублюдком», то малость промахнулась. Эван чуть ли не улыбнулся, но вовремя спохватился, подумав, что даже обычные школьные дворы часто являются рассадником большего сквернословия, чем военные лагеря. Да и Кэти уже не была школьницей. Ей минуло хорошо за двадцать — достаточно молода, чтобы зажигаться при виде чего-то необычного, но достаточно взрослая, чтобы ее эмоции были лишены подростковой легкомысленности.

— Нет. Мы с напарником здесь по другому делу. Когда вашего шерифа убили, мы еще были в воздухе. Но мы связались с полицейским департаментом Уэллса, и вчера они прислали сюда ребят из убойного отдела.

— ПД. — Кэти Вирендра произнесла эту аббревиатуру так, словно бы это было обозначение какого-то вируса, а не название организации. — Видела я этот сброд. Да свяжи им руки, они не найдут собственной задницы!

— Кэтрин! — снова возопил ее отец, на сей раз куда более гневно. — Придержите язык, юная леди!

— Да иди ты со своей «леди»! Пап, ты сам знаешь, что тут творится, так чего ж делаешь вид, словно ничего не произошло? Я видела, что осталось от Джо, и никто — даже мамочка — не сможет сделать так, будто бы все уже кончилось!

— Вы видели? — Эван был несколько удивлен, хотя и не так, как мог бы удивиться при других обстоятельствах. В марсианских дальних поселениях жизнь учит детей не только ругани. Тут часто случается видеть смерть, причем весьма некрасивую, так что приходится с этим как-то свыкаться. — Это не зрелище для молодых девушек, — заявил он.

Кэти еще раз смерила его взглядом и уперла руки в бока.

— Офицер Глиндауэр, — сказал она, — уже давно никто не разговаривал со мной таким тоном, и я, так и быть, приму это за комплимент, а не за оскорбление. Тут вам не номер в «Хилтоне», и даже несчастные случаи здесь куда грязнее, чем в городе. Я только мельком видела то, что лежало на улице, я была среди тех, кто постарался, чтобы он не остался там валяться. Вы не могли заметить меня — люди в упэжесах все похожи. Но Джозеф Чернявин был мне другом. Нашим другом.

Эван опустил голову в знак извинения. Ему было немного стыдно. Обычно он не говорил ничего неуместного и понимал, что сначала надо подумать, а потом уже говорить.

— Извините, — произнес он наконец и выдавил кривую улыбку. — Похоже, я слишком много времени во время отпуска проводил с мамой в Мерионете. Она весьма старомодна. Ей бы Марс совсем не понравился. — Кэти с отцом смотрели на него, и отец медленно кивнул, словно признавая его правду. — Слишком много пыли — а она такая аккуратистка.

Вирендра засмеялся, понимая, что хочет сказать Эван, но Кэти просто округлила глаза. Во время их разговора Эван достаточно много услышал о жене Скотта, чтобы понять, по какой причине миссис Вирендра не поехала на Марс. Насколько он понял, развод был неизбежен, но разошлись они полюбовно, а глядя на плод их супружества, становилось совершенно ясно, почему Кэти не осталась с матерью. Удивительно, что она так долго оставалась с отцом, поскольку девица явно относилась к тому разряду чад, которые мамаши называют «оторвами». Проще говоря, чертовски своенравный ребенок.

— Ладно, мистер Глиндауэр, думаю, вы тут не для уборки, так ради чего же вы прилетели, если не убийц ловить? Полюбоваться на пейзажи? Ради прекрасной погоды? Или это Большой Полицейский Секрет? — Кэти присела на край стола, качая ногой, и вызывающе смотрела на Эвана — ну, скажи что-нибудь насчет моего наглого тона!

Эван ограничился взглядом на ее отца, в котором ясно читалось, что бы он, Эван Глиндауэр, сделал, если бы эта маленькая нахалка была его дочерью. Даже если он ошибся в ее возрасте лет на десять, она все равно была уже слишком взрослой, чтобы строить из себя капризную девочку — по крайней мере, безнаказанно.

— Вряд ли это можно считать секретом, если кто-нибудь даст себе труд проверить записи вашего автоответчика, который изображает из себя здешнего авиадиспетчера, — сказал он. — Диспетчерская Уэллса передала ему наш полетный план, предполагаемое время прибытия и цель нашей миссии на случай, если нам понадобится помощь на месте.

— Вы про разбившийся корабль? Так это правда?

— Конечно, правда! Ради бога, зачем нам… — Он осекся, осознав, что она хотела сказать. И если бы это озарение, как в старых видиках Джосса, превратилось в ореол вокруг его головы, то он был бы не ярче, чем свечение внутри светлячка. — Так вы думаете, что мы дали оповещение о кораблекрушении на широкой волне лишь для прикрытия чего-то другого? — Девушка уставилась на него с таким ошарашенным видом, что Эван даже почувствовал удовольствие от того, что сравнял счет. — Мистер Вирендра, — сказал он, не обращая на нее внимания, — сколько бы вы тут с вашей дочерью ни прожили, это слишком долго для нее.

Вирендра нарочито пожал плечами, показывая, что он сотни раз уже говорил себе то же самое и что это уже у него в зубах навязло.

— Все равно плохо, что нам приходится полагаться на людей из ПД. Хотя я бы предпочел, чтобы она порой придерживала язык, я сам, как и многие в этом городе, согласен с Кэти в ее мнении о полиции. Они вряд ли возьмут убийцу, а вот осиное гнездо разворошат точно. И когда жалить станут нас, копы будут уже далеко.

Эван чуть расслабился. Получилось! Вирендра начал рассказывать то, к чему осторожно подталкивал его Эван. Допросом такого никогда не добьешься. А тут можно выйти на много интересных направлений. Вирендра начал сам, с такой прямотой, что это чуть не застало Эвана врасплох.

— Вы с напарником вчера были в баре, — сказал он. Эван кивнул — это наверняка стало известно всей Гробнице прежде, чем они успели заказать выпивку. — И вас наверняка поразило разнообразие алкогольных напитков в таком маленьком поселении. — Эван снова кивнул, но на сей раз он был куда внимательнее, чем можно было понять по его рассеянному взгляду. — Должен вам признаться, офицер Глиндауэр, что не все эти напитки доставляются сюда легальным путем.

Услышать такое от одного из местных было, право же, неожиданно. А то, что это облекалось в столь обтекаемую форму, вполне могло рассмешить. Эван чуть не заржал, но спохватился и вежливо прокашлялся.

— Прошу прощения, — сказал он и еще несколько раз кашлянул. — Извините. Когда у меня так вот першит в горле, надо переждать, пока пройдет. Пыльно тут. Если треснет шлем — то конец.

— На этот случай, офицер, — вмешалась Кэти Вирендра, которая прекрасно поняла, что Эвана душит смех, поэтому была особенно холодна и жеманна, — надеюсь, что никто вам шлем не раскокает. — Она чуть заметно усмехнулась.

— Рад буду выпить за это, — ответил Эван улыбкой на ее слова. — Мистер Вирендра, — осторожно проговорил он, — я надеюсь, что вы все взвесили, прежде чем откровенно разговаривать со мной, так что мне не нужно вас предупреждать и этот разговор останется между нами. — Эван понимал, что превышает свои полномочия, но устав Солнечного патруля разрешал своим офицерам трактовать закон довольно гибко. Это была первая заповедь, что записана в уставе черным по белому и которую знал наизусть каждый умный полицейский: хорошо, если ты ловишь виновного в мелком преступлении, но плохо, если из-за этого ты пропускаешь преступление тяжкое. Эван понимал, что тут крутится что-то похлеще простой контрабанды алкоголя. Он чувствовал это, нюхом чуял.

Он несколько мгновений смотрел на Вирендру.

— Мы уже догадались о контрабанде, — продолжал Эван. «Это не даст ему подумать, что он отвел нам глаза». — Вся тонкость заключалась в пропорциях — сколько доставляется, сколько производится на месте, все такое. Это дело полиции. Но это место как-то не тянет на рынок сбыта алкоголя. Город-то маленький. Так что позвольте мне сделать предположение — единственным напитком неместного производства является то, что первоначально было налито в бутылках. А это, вероятно, доставляется легально, по бутылке за раз, так? Я прав?

Вирендра побледнел, как только может побледнеть человек его происхождения, однако кивнул и даже сумел ответить Эвану улыбкой.

— Либо бутылка за раз, либо нелегально, — ответил он. — Моя семья держит магазинчики с середины двадцатого века, и чем дальше приходится перевозить товары, тем дороже они становятся по прибытии. Все оборудование, которое вы видите здесь, офицер Глиндауэр, необходимо для работы или для жизни, да просто для выживания! Большая часть сменила уже двух-трех хозяев, прошла ремонт, техосмотр, кое-что было заменено, снято или, наоборот, добавлено…

— Я понял.

— И если такие предметы первой необходимости приходится использовать до полной непригодности потому, что их слишком дорого сюда поставлять, то понимаете, сколько стоят предметы роскоши? Вы можете купить «Глен-как-его-там» в крупных отелях Уэллса, но вы когда-нибудь думали, что сначала его доставили через море в Скай, а потом на Марс? Цена возрастает настолько, что здесь себе его могут позволить только очень богатые люди. И они пьют его, офицер Глиндауэр, не потому, что он действительно хорош, а потому, что он дорогой, потому, что это импортный товар, не для таких, как мы! Я могу с гордостью сказать, что виски, джин и бренди, которые мы гоним здесь, на вкус не хуже настоящих, и старатели могут себе их позволить. И они пьют их с гордостью, потому что они сами их гонят или их друзья. И прежде всего они никому за это не обязаны, поскольку эти напитки — марсианские!

— Именно так, — коротко отозвался Эван. — Перья из подушек.

— То есть? — заморгал Вирендра, словно зашел куда-то не туда.

— Так у нас говорят священники, когда договариваются о плате за проповедь. «За соверен я прочту вам прекрасную ученую проповедь, за два прочту так, что женщины будут рыдать, за три я буду читать проповедь так, что у вас полетят перья из подушек. — Он усмехнулся. — Когда предпочитаете получить свои три соверена? Сейчас или позднее?

— Вы смеетесь над моим отцом! — зло и напряженно проронила Кэти Вирендра, с тем неприятным оттенком, который, как полагал Эван, часто вызывал нарекания в подобных ситуациях. Нет ничего плохого в том, что ты защищаешь свою семью или себя самого, но Кэти уже переступила грань, за которой защита превращается в нападение. Такова уж она была. Несмотря на свою симпатичную внешность, она была самым задиристым человеком, которого он только встречал, и заводилась она, как говорится, с пол-оборота.

— Ни над кем я не смеюсь, — возразил он, и если голос его прозвучал устало, так это потому, что она начинала его раздражать. — Меня просто поразила его горячность. Нет ничего плохого в том, чтобы гордиться своими достижениями и стремиться к новым — иначе все мы сидели бы на своей планете и делали бы неверные выводы из речей других. Потому, хотя это для вас и трудно, помолчите.

Кэти уставилась на него с открытым ртом и набрала было воздуху, чтобы ответить, затем решила, что лучше будет помолчать, и села в кресло за отцовским столом с совершенно смирным видом.

Эван снова повернулся к ее отцу. Скотт Вирендра смотрел на него с затаенной осторожностью, которую Эван узнал по опыту. Это был взгляд человека, который только что осознал свои слова и понял, что наболтал лишнего. Это, в общем-то, было именно так, да и поворачивать назад было поздно. Эван молча рассматривал его несколько секунд, а затем очень вежливо спросил:

— А теперь скажите-ка, на какое осиное гнездо вы намекали?

— Раз уж начал, папа, так заканчивай, — сказала Кэти. — Думаю, с офицером Глиндауэром разговаривать куда приятнее, чем с народом из полицейского департамента. По крайней мере, — она обожгла Эвана взглядом кофейных глаз, — я на это надеюсь.

— Обычно такие дела решает суд, — произнес Эван как можно формальнее. Его и прежде не раз пытались испепелить взглядом, так что всегда лучше пресечь подобные попытки в корне, прежде чем люди станут делать неверные выводы насчет отношений офицеров и свидетелей. — Но я уже сказал, что наш разговор останется между нами. Так что давайте, выкладывайте до конца. Начинайте с шерифа. Он был из местных, у него тут было много друзей. Как он был связан с бутлегерством? Взятками? Он кому-то урезал долю?

— Да нет.

— Не верю. Что-то должно в этом быть.

— Хорошо. А, может, он пил, когда хочет, вместо того чтобы охранять эту самую выпивку?

Эван скривился.

— Попытайтесь придумать что-нибудь получше, мистер Вирендра. Пьянство не стоит убийства.

— В Уэллс-сити, может быть, и нет. Или еще где на внепланетных посадочных станциях. Но здесь — другое дело. У нас тут только атмосферная прослойка. Все, что мы получаем, приходит из Уэллса или Гершеля, и хотя они не могут делать такой высокой наценки на то необходимое, что я держу на складе, когда доходит до предметов роскоши, то тут каждый в цепочке лезет в посредники. Мы не можем перекупать их, как делают большие отели. Мы платим сколько просят или обходимся без них.

— Или делаете свое.

— Понимаете?

— Думаю, да. Но разве ваш шериф не рассказывал вам, что правила акцизной и налоговой службы считают местное производство пива и вина совершенно легальным бизнесом, пока оно производится для внутреннего пользования? — Эван не цитировал правила, поскольку он просто не знал их наизусть, с другой стороны, не хотелось казаться канцелярской крысой.

— Все это прекрасно, офицер Глиндауэр, но это не оправдывает самогоноварения. Я это знаю, потому что офицер Чернявин специально просматривал по нашей просьбе эти самые правила.

— Но Джо смотрел на это сквозь пальцы, — вмешалась Кэти, — пока пойло шло для внутреннего потребления. Он, конечно же, все знал, все видел, но молчал. Ему не нужно было возникать — пока никто не пострадал, за исключением крупных городских поставщиков, а он полагал, что они делают все по закону.

— Он полагал, что никто от этого не несет убытки, да? Пока сам не словил пулю у дверей своего офиса. Знаете, я видывал примеры, когда резали глотки, мистер Вирендра, но ведь для этого нужна причина.

Скотт Вирендра осознал наконец, к чему клонит Эван, и у него глаза полезли на лоб.

— Это не поставщики, офицер Глиндауэр! — торопливо заговорил он, замахав руками. — Я не это имел в виду, нет!

— Тогда кто?! — рявкнул Эван. — Если вы так уверены, что это не они, тогда вы должны знать, кто. Ну?

— Это были… — Торговец запнулся, искоса глянув на дочь. Она полностью проигнорировала его взгляд, глядя в упор на Эвана, словно пытаясь прочесть его мысли, так же как до этого он читал ее. Не найдя моральной поддержки, Вирендра прокашлялся, словно слова застряли у него в горле, снова посмотрел на Эвана и сказал: — Это была банда Гарри Смита.

— Банда Гарри Смита, — проговорил Эван, словно бы пробуя слова на вкус и не находя в них изюминки. Да, в них не хватало убедительности. В таких местах, как Гробница, разговоры о банде того-то и того-то, о негодяях в черных шляпах его не слишком впечатляли, будучи наполовину враньем. Того гляди еще про конокрадов речи заведут. Любой коп, достойный своего значка, не примет эти байки за показания, в лучшем случае сочтя их очередными сказками, и отбросит весь рассказ в целом. Хорошо еще, если не обвинит беднягу в трате времени полиции, добавив к этому целый букет более мелких обвинений. И все же…

Эван вспомнил другие, не столь давние времена, когда они с Джоссом расследовали дело о захвате чужих старательских участков. Естественно, никаких золотых жил там не было, просто пригодные для переработки астероиды. Преступление было совершенно одинаковым, что в старину, что сейчас — кто-то нашел месторождение, разведал его, но потом пришли ребята со стволами. Кого-то согнали с участка, кто-то отказался и получил пулю. Как шериф Джозеф Чернявин. «От чего отказался»? — подумал Эван. Именно потому он и не смеялся, не отбрасывал в сторону всю информацию, которую собрал, и именно потому голос его, когда он заговорил, звучал гораздо мягче.

— Хорошо. Значит, банда. Почему же они убили вашего шерифа?

Вирендра покачал головой.

— Я с ними не знаком. Почти. Они редко показываются рядом с городом. Что же до Джо, все, что я могу придумать, так это… — он вздохнул, печально покачал головой. — Может, местный алкоголь стал чересчур популярен? Вы могли видеть его в Уэллсе — такой яркий цвет трудно проглядеть. Многие считают, что пить местное пойло модно… даже моднее, чем импортное.

Эван прекрасно понимал, о чем говорит Вирендра. Он видел самогон в поддельных фирменных стеклянных банках в Северной Америке, и в керамических(!) бутылках в Ирландии, и в глиняных бутылках в Турции. «Пейте замечательное, убойное, жестокое местное пойло! — гласили рекламные лозунги. — Получите настоящий кайф»!

— Стало быть, — сказал Эван, — ваш Гарри Смит увидел, что на разрешенном местным законом производстве можно быстро сделать деньги. И как давно?

— Месяцев десять. Возможно, год. Поначалу он на это не особенно обращал внимания. Денег в этом замешано не так много, так что это было лишь побочным заработком.

— Побочным по отношению к чему? В чем состоял его основной бизнес? — Эван снова заговорил резко, поймав Вирендру на слове прежде, чем тот успел замять его. Стандартная техника допроса малой интенсивности — возможно, «побочный заработок» был просто фигурой речи, но, вполне вероятно, хозяин магазинчика знал больше, чем намеревался рассказать.

— Старательство скорее всего. — Эван поднял бровь, но промолчал. — Убийца местный, в противном случае он просто не знал бы, на кого тут надавить. А значит, он старатель. Тут все старатели, кроме меня.

— Даже так? Тогда где мне найти этого Гарри Смита?

— Я не знаю.

— Мистер Вирендра, менее покладистый коп давно бы утратил всякое терпение от ваших «не знаю». Объяснитесь.

— Некоторые… бутлегеры говорили, что слышали, как те, кто угрожал им, упоминали это имя. Гарри Смит. Только в списке старателей Гробницы такого нет.

— Да тут около двадцати тысяч квадратных километров в округе, офицер Глиндауэр, — услужливо вставила Кэти. — Это много даже для копа, за которого ходит его сьют.

Эван и не глянул в ее сторону.

— Великолепно, — сказал он. — Позвольте-ка: в дыхательных масках все они выглядят на одно лицо. Да еще и стекла шлемов наверняка поляризованы.

— Боюсь, что так.

— О боже. Ладно, подытожим. Что мы имеем? Мелкое местное производство, которое местные бандюги и их сообщники превращают в источник своего дохода. И что дальше?

— А дальше — больше, — спокойно ответил Вирендра. — Выпивка становится сначала модной, потом приемлемой, потом популярной, спрос на нее просто зашкаливает, и производство ее становится не побочным, а основным способом получения дохода.

— Это не Гарри Смит, — нахмурился Эван. — Это уже Аль Капоне.

Хотя ему хотелось узнать от Вирендры побольше подробностей, он уже и так догадывался об остальном. И это отнюдь не было связано с видиками Джосса. В его подготовку входила запретительная часть — самая тупая и недальновидная часть законодательства. Насколько знали люди из СП, ничто не ново под Луной, в смысле преступлений. Они лишь модернизируются, вот и все. Вот поэтому история правонарушений преподавалась так тщательно, чтобы нынешнее поколение училось на опыте предыдущих. И на ошибках. Именно отмена запретительной части привела к тому, что в США организованная преступность смогла укорениться и пришлось выкорчевывать ее более столетия. Обстановка переставала казаться сценкой из старинного фильма про Дикий Запад, превращаясь в нечто куда более грязное. Эван поймал себя на мысли, что думает об оружии, убившем Джо, — о скорострельном автомате. «Назовем это… — Его разум подыскивал нужное слово. — Автоматом Томпсона. Примитивная технология или новейшая — результат один, а жадность и жестокость в течение столетий мало изменились».

— Насколько я понял, ваш шериф почти год знал, что тут процветает рэкет?

— Они держали это в секрете сколько могли, — ответил Вирендра. — Ребята, которые разрабатывают лишайники в окрестностях Гробницы, — народ крутой, иначе в пустыне не выживешь. Но крутость не спасает от вооруженных парней. Даже если ты крут и пытаешься с ними бороться, безопаснее все же сделать то, чего они требуют. Кое-кто спорил. Сказали Смиту, чтобы он засунул свои требования… сами знаете, куда. А потом с этими ребятами произошли несчастные случаи. Знаете, что может приключиться с собирателями лишайника, офицер Глиндауэр? Настоящий, обычный, рутинный несчастный случай. Точнее, два случая.

Эван подумал об ультразвуковых распылителях, которые применялись для отделения лишайника от камня, о хрупкости УПЖСа, об уязвимости живого тела, которое должен оберегать сьют, и кивнул.

— Я уже бывал на Марсе, — сказал он. — Я знаю.

— Тогда вы должны понимать, почему большая часть народу предпочитала помалкивать. Пока Джо не раскопал все это.

— Выяснил причину двух убийств, но не передал сведений в высшие инстанции? Какого черта он молчал?

— По двум причинам, мистер офицер, — вмешалась Кэти Вирендра. — Во-первых, насколько я слышала, об убийствах никто и не говорил. Вы же помните, это были несчастные случаи. Случайность — так, думаю, вы бы это назвали. Во-вторых, Джо наверняка опасался, что любое расследование может повредить ему, вскрыв тот факт, что он почти год закрывал на все глаза.

— Думаю, ему предложили взятку за то, чтобы он был слеп и глух, — предположил Скотт Вирендра. — Наличные, долю в деле. Наверняка именно так действовала банда Смита. Они на все решились бы ради того, чтобы дело шло гладко. Все для своего спокойствия.

— А он отказался, — сказал Эван. Легко говорить. «Может, отказался или взял деньги и расслабился. А потом они вернулись и позаботились о том, чтобы он замолчал навеки. Ублюдки».

— Не знаю, — ответил Вирендра. — Но он мог взять долю с прибыли и в этом году, и за следующий…

Во внешнем куполе послышался звонок, говоривший об открывании шлюза, и Вирендра замолчал с испуганным видом. Эван удивился было, почему, затем вспомнил, что тот рассказывал о Гарри Смите и его ребятах с закрытыми лицами. Если видно только поляризованное стекло шлема и подобное хоботку насекомого устройство для дыхания, то они могут быть кем угодно. Даже покупатель, который только что вошел, тоже может оказаться из их числа.

Эван слышал движение за дверью — новопришедший блуждал в лабиринте полок с товарами. Шаги были обычными, не крадущимися, это успокаивало. После того, что он услышал — и, что еще важнее, после того, что он увидел за этими словами в лице Вирендры, — у Эвана Глиндауэра стали недвусмысленно чесаться пальцы правой руки.

— Хорошо, — спокойно сказал он, — может, пойдете обслужите покупателя?

Несколько секунд хозяин не шевелился, затем неохотно пошел к двери. Остановился. Даже сквозь его комбинезон было видно, как он напряжен. Вирендра отступил назад и вбок, выглянул из двери и облегченно улыбнулся.

Вошедший не казался особенно страшным, хотя Эван по опыту знал, что при современном оружии это ровным счетом ничего не значит. Тем не менее Эван чуть расслабился — больше из-за поведения Вирендры, чем из-за безобидного вида покупателя. Точнее, покупательницы. Это была женщина не выше пяти футов двух дюймов ростом, рыжая, белокожая, вся в веснушках. И потому Эвана не удивило, когда она представилась как Хелен Мэри Камерон. Все сомнения насчет ее происхождения отпали, как только она заговорила.

— Не ожидала застать вас в такой компании, мистер Вирендра, — произнесла она с сильным шотландским акцентом, несколько ошарашенная видом Эвана и сьюта. — И вас, сэр, я не ожидала увидеть здесь, когда в городе полно дел для вас.

— Критический разбор при первой встрече является определенным признаком, — сказал Эван, — но он либо обоснован, либо нет. Так что стоит за вашими словами?

— За моими словами стоит то, что шериф убит, что полицейские перерыли его офис, поэтому я не думала, что вы будете задавать мне подобные вопросы, офицер Глиндауэр.

— У полиции свои задачи, мисс Камерон. У меня — свои. И они не совпадают.

— Осторожнее, Хелен Мэри, — сказала Кэти Вирендра. Она начала копаться в старых бухгалтерских книгах отца, лежавших у него на столе, но Эвана эта имитация бурной деятельности вовсе не впечатлила. — Не вступай в разговоры с офицером Глиндауэром, если не знаешь в точности, где ты была в девять вечера, причем с точностью до десятой доли секунды.

Если это было шуткой, то получилась она плоской, причем это показалось не только Эвану, которого шуточки Кэти уже достали. Хелен Мэри Камерон посмотрела на нее поверх бронированного плеча Эвана и фыркнула.

— Скорее всего я возилась со своим, черт его дери, упаковочным прессом, как обычно. Скотт, у меня опять полетел главный гидравлический вентиль флаттера. Похоже, на сей раз с концами. У тебя тут нигде не завалялся ББ-220 по приемлемой цене?

— Возможно, возможно. Но почему бы Эндрю просто не купить новый пресс? Наверняка он в прошлом году потратил на ремонт и запчасти вдвое.

— Порой ремонт и запчасти стоят недорого, а за новое оборудование приходится выкладывать много и сразу. Вот потому.

Они пошли к полкам. Вирендра убеждал, Камерон не поддавалась. Эван с умеренным интересом прислушивался к разговору. Разговор был неинформативен, но тон речи Вирендры и перемена манеры разговора была любопытна. Его нервозность полностью испарилась, несмотря на то что он недавно сказал, будто не знает людей из банды Смита, поскольку все они в масках. Наверное, потому, что он и его дочь хорошо знали эту рыжеволосую, причем давно. Может, так же давно, как шериф Джо Чернявин знал своего убийцу.

Отмахнувшись от мрачных мыслей, Эван стал думать о том, что сейчас поделывает Джосс. Ответом ему был очередной звонок и голос, назвавший его имя.

— Я тут, — ответил он и, припомнив, что из себя представляет внешний купол, уточнил, — за мукой и сахаром, в конторе.

Джосс появился через несколько секунд. Эван так и не успел сказать, где именно находятся мука и сахар, поскольку рядом не было хозяина, который мог бы разъяснить, а так большая часть товаров Вирендры казалась мешками с сахаром и мукой.

— Значит, за газеткой пошел? И какие новости?

— Для нас — не много, — ответил Эван, зная, что Кэти смотрит на них из-за стопки гроссбухов, словно напоминая ему, что разговор с ее отцом закончен. — В основном все это информация для полиции, а ты сам знаешь, что местная полиция не любит, когда чужаки вмешиваются в их дела.

Кэти снова опустила голову и сделала вид, что занята работой, затем резко выпрямилась с перепуганным видом, когда Хелен Мэри Камерон вернулась в контору и спросила:

— И что тут они наговорили вам о банде Гарри Смита?

«Банде Смита?» — беззвучно произнес Джосс, глядя на Эвана. Тот жестом приказал ему молчать.

— Не больше, чем известно всему городу, — ответил Эван. — Бутлегерство, вымогательство и убийства. Картинка замечательная, но это все нас не касается.

— Что? Но вы же полиция! Тогда зачем вы здесь?

— Поисковая миссия. В этом районе пропал корабль Солнечного патруля. Нас послали найти его и доставить команду назад. А что до нашего полицейского долга, мисс Камерон, то мы, конечно, полиция, но преступники, которые гнездятся в Гробнице, под нашу юрисдикцию не подпадают. К несчастью, поскольку на Марсе есть свой полицейский департамент, они…

— …делают то же, что и всегда. То есть ничего! — К удивлению космокопов, она готова была расплакаться.

— Вы хорошо знали шерифа? — спросил Джосс как можно деликатнее.

— Да плевала я на шерифа! — взорвалась Хелен Мэри, затем взяла себя в руки и покачала головой. — Черт, да, я знала его хорошо, мне жаль, что он погиб, но меня больше волнует мой отец!

И слова хлынули из нее потоком — она рассказала о том, как три дня назад ее отец уехал в их большом грузовом скиммере на север от Гробницы в местность, известную как Пустошь. Говорят, там у Гарри Смита логово, и там эти ребята собираются, когда снимают с себя маски порядочных горожан. Эндрю Камерон в это не верил — любое логово банды будет слишком заметно в местах, где все знают каждый камешек, и вряд ли бандиты сами распускали такие слухи. Как бы то ни было, Эндрю Камерон хотел разведать новые скопления лишайников, к которым никто не прикасался с тех пор, как начались вылазки бандитов.

— И уже три дня о нем ни слуху ни духу!

— Может, сломался передатчик? Или скиммер? — Эван пытался заставить Хелен Мэри посмотреть на дело боле оптимистично, хотя насчет случившегося его терзали сильные сомнения. Если Эндрю Камерон наткнулся на что-то, чего не должен был видеть, то хотя бы ради своей репутации ребята Гарри Смита должны были позаботиться, чтобы сведения о них не дошли до властей самым быстрым путем. — В конце концов, из того, что вы тут говорили, я понял, что оборудование вашего отца требовало постоянного ремонта, чтобы поддерживать машину и передатчик в рабочем состоянии.

— Он не позволил бы передатчику сломаться.

— Но если у скиммера что-то случилось с аэродинамикой, то при ударе могло что-нибудь отвалиться, и тут уж ваш отец ничего не смог бы поделать. Так что он, может быть, просто сидит и ждет, когда вы соберете поисковую партию и вытащите его оттуда.

— Как будто я могу хоть одного человека отсюда вытащить и упросить отправиться в Пустошь на поиски, когда они боятся собственной тени!

Джосс легонько погладил Эвана по затылку — стучать по его броне было бы бессмысленно — и сказал:

— Мы летим в Пустошь. Мы ищем пропавший корабль, так почему бы нам не поискать и вашего отца? — Он помолчал — пауза, на вкус Эвана, была почти театральной, затем задумчиво посмотрел на молодую женщину. — Нам нужен проводник, Хелен Мэри. Насколько хорошо вы знаете окрестности?

— Неплохо. — Она глубоко вздохнула, словно отгоняя страхи начет того, что они, возможно, увидят в Пустоши, и медленно выпустила воздух сквозь зубы. Затем улыбнулась. — Ну считайте — у вас есть проводник.

— Так все же расследование ведет не полиция, — вмешалась Кэти Вирендра, — а Солнечный патруль? Вы говорите, что не хотите вмешиваться в здешние дела, потому что мы под местной юрисдикцией и это их участок. А пропавший корабль тоже на их участке.

— Но это наш корабль, и отношения к ним он не имеет, — ответил Джосс куда любезнее, чем Эван, поскольку ему не пришлось испытать на себе злой язычок Кэти. — Тут области юрисдикции перекрываются, а мы оказались на месте. Солнечный патруль ищет свое, но если вы оказываетесь на месте происшествия, то вы делаете что можете для других потому, что другие делают то же самое для вас.

— Даже если ты в отпуске, — добавил Эван.

— Так вы и в отпуске носите сьют?

— Он всегда со мной. Как швейцарский армейский нож. — Эван резко повернулся, тихонько взвизгнули сервоприводы, поднял руку и помахал Скотту Вирендре на прощание, затем опустил забрало. — Идемте, Хелен Мэри, офицер О’Баннион. Посмотрим, что нам удастся найти.

Вскоре они уже были на борту «Носухи», направляясь на северо-запад с приличной скоростью. Джосс усадил Хелен Мэри в кресло Эвана и пристегнул ремнями, предоставив Эвану устраиваться самому в кресле пассажира. Кресло не подходило для сьюта, однако ему удалось пристегнуться так, чтобы не упасть, если что вдруг стрясется. Правда, такое при вождении Джосса случалось редко.

Джосс пока болтал с Хелен Мэри — обычно таким ничего не значащим разговором он приводил в порядок чересчур разнервничавшихся цивилов. Эван усмехнулся своим мыслям. Из опыта он знал, что Джосс так работал только с гражданскими лицами женского пола. Чуть позже Джосс начинал подпадать под женское обаяние, что было еще забавнее.

Сквозь передний иллюминатор Эван видел маленький кусочек серебра, восходивший в лиловое небо. Низ диска был словно обгрызен скалами на горизонте.

— Ах, сталкивающиеся луны Барсума[20]! — воскликнул Джосс.

Хелен Мэри недоверчиво глянула на него.

— Что?

Джосс горько усмехнулся.

— Увы, они не слишком-то сталкиваются, — сказал он. — Ладно. Жизнь никогда не подражает искусству.

Хелен Мэри озадаченно оглянулась на Эвана.

— Он хочет сказать… — начал было Эван. — О, посмотрите, Фобос восходит!

— Так вот он каков! — сказал Джосс. — Великий Будда, посмотрите на его форму! Кто по нему долбанул?

— Деймос гораздо дальше, — заметил Эван. — Он больше похож на Венеру, как ее видно с Земли. Фобос действительно испытал сильное столкновение, но никто не знает с чем. Но не с Деймосом — на нем нет никаких признаков соударения. Может, это было что-то из Пояса астероидов, как считают яйцеголовые.

На сей раз Хелен Мэри уставилась на Эвана.

— Яйцеголовые?

— Эван имеет в виду ученых, — объяснил Джосс. — Эван говорит на странном диалекте английского, но не бойтесь его, он джентльмен даже тогда, когда произносит вместо «распорядка» «рашпорядок». — Джосс нажал несколько клавиш на панели управления и передал управление автопилоту. — Страх и ужас, — сказал он, — слуги бога войны. Вот кто они, даже когда не сталкиваются.

Эван потрясенно посмотрел на Джосса.

— Думаешь, у тебя одного есть лавочка на рынке классического образования? — спросил Джосс, поворачиваясь к клавиатуре компьютера, расположенной рядом с ним. Что-то настучал на ней. — Ха. Хелен Мэри, скажите, какую комм-строку стал бы использовать ваш отец? Какая модель передатчика?

— Хейес-ГЕК, — сказала она, — 960. А строка ЛМНР-1807-РКЛ.

— Спасибо, — Джосс снова застучал по клавиатуре, затем спросил: — А какой радиус передачи? Обычный пятисоткилометровый?

— Да.

— Понял. — Джосс занес последние данное в компьютер. — Он будет искать частоты передатчика вашего отца вместе с нашими. А теперь…

Он очистил передний экран, вызвал план местности, которую они обследовали вчера.

— Как вы думаете, ваш отец мог оказаться здесь? Мы уже обследовали этот район, не хочется тратить время впустую.

Хелен Мэри склонилась к экрану и стала рассматривать план, ведя по нему пальцем.

— Нет, — сказала она. — Не думаю. Дело в том, что никогда не знаешь…

Джосс оглянулся на Эвана.

— Похоже, твоя интуиция сегодня не в форме. У тебя есть какие-нибудь идеи? Я бы сменил район поиска. Но она права.

Эван на мгновение удержался от мысли об интуиции — вызывать это ощущение искусственно было бы фатальным.

— Мне кажется, надо пройтись еще разок. Понимаю, это действительно может оказаться пустой тратой времени. Но ты сам спросил.

— Ты прав, — согласился Джосс, снова склонившись над клавиатурой. Знакомые пунктирные линии поисковой сетки были наложены на карту области вокруг горы Олимп — зеленым были отмечены еще не обследованные квадраты, красным — дважды обследованные. — Хелен Мэри, на осмотр всей территории уйдет часов шесть. Вы выдержите столько? Ведь придется все время быть начеку и смотреть. Скажите, если вы не в силах. Мы сделаем перерыв.

Она улыбнулась.

— Офицер, вы знаете, как долго приходится высматривать лишайники? Шесть часов — конечно, не пикник, но и чересчур тяжелой нагрузкой это не назовешь. И если через шесть часов полета я все равно могу на глаз прикинуть с высоты трех тысяч метров возраст лишайника с точностью до месяца, то уж отцов скиммер разгляжу без проблем.

«Даже если он будет в виде тысячи мелких кусочков, разбросанных по площади в один гектар?» — подумал про себя Эван. Мысль о неисправности оборудования не покидала его после зрелища рядов полок с запчастями в магазине Вирендры. Порой даже то оборудование, которое хозяин холит и лелеет, отказывает. Но все равно его могут не выкинуть, потому что слишком дорого покупать новое. Всегда находятся люди, которые думают, что лучше всех знают, как нужно ухаживать за своими механизмами. Но у них редко имеется тестер на усталость металла. Ломается клапан в тормозной системе, зажигательная камера дает трещину в волосок толщиной — и взрыв, обломки разлетаются во все стороны, и никто никогда не узнает, что именно случилось.

Джосс снова возился с компьютером.

— Вот, — сказал он, — опознавательный список кораблей. Выберите тип скиммера вашего отца — тут у меня почти все основные модели. Он много усовершенствований в нем сделал?

— Нет. Кое-что с гондолой двигателя — он считал, что у стандартных слишком малый выхлоп.

— Нарисуйте. Клавиши реагируют на прикосновение. Три вида… вот схема. Начертите спереди и сзади. У нас хороший боковой радар. Он воспримет рисунок и выстроит трехмерную проекцию, чтобы сравнивать с замеченными внизу объектами.

Эван посмотрел на Джосса.

— И где ты его купил?

Джосс хитро усмехнулся.

— Я переговорил с одним человеком в отделе Снабжения в Море Спокойствия, — сказал он. — Тот запросил…

— Не надо рассказывать, сколько он запросил, ради бога, не хочу знать! — воскликнул Эван. Была в Джоссе этакая пиратская жилка, и Эвану порой казалось, что это как-то не совпадает со званием космополицейского. Но подобная страсть подогревалась его творческим стремлением, и уж это качество совершенно определенно делало его лучшим копом, чем многие, которых знал Эван. Так что он решил смириться и с дурными, и с хорошими наклонностями Джосса. «И все же, — думал он, — сколько же он заплатил тому парню из Снабжения? Если бы мне удалось выбить из них кое-что для моего сьюта…»

Он вздохнул, подобрался чуть ближе к окну, стараясь не думать о неудавшейся поездке в Сайденхем, где он вместе с ребятами собирался посмотреть настоящие сьюты. Прислонившись к переборке, он устроился поудобнее и начал глядеть в иллюминатор в поисках металла, чего-нибудь искусственного, просто смотрел и смотрел…

Джосс объявил перерыв через четыре часа. Хелен Мэри была по-прежнему удивительно бодра — то и дело она указывала им на обломки металла внизу, которые они оба проглядели. Марс — не слишком подходящее место для визуального поиска, тут поверхность куда более унылая, чем на Луне — ни внезапных разломов, ни кратеров. Все четко и как-то отдельно. Из ровной поверхности торчали скалы, обозначавшие слабо выраженные кратеры и долины — экология тут была такая, что за короткий период в несколько сотен лет пейзаж из-за активной эрозии менялся очень сильно. По дну некоторых долин некогда текли полноводные реки — может, всего несколько тысяч лет назад, хотя сейчас все было пусто. Ветер по-прежнему выветривал скалы, холод и жара помогали ему в этом, разваливая трещинами края долин и кромки кратеров, выравнивая все, что возможно. Пыльные и песчаные бури сглаживали края всех скальных образований, уничтожая резкость очертаний и лишая пейзаж какой бы то ни было выразительности. Взгляду не за что было зацепиться. Исключением были случайные длинные царапины там, где камень с помощью разных механизмов очищали от лишайника. Но ветер и песок уже начинали над ними свою работу. Везде красноватое однообразие затуманивало взгляд, утомляло разум. Радар, правда, усталости не знал, но сейчас он ничего не видел. Совсем ничего.

Они почти закончили осмотр территории, которую уже облетали вчера. Джосс посадил «Носуху» на одиноком каменистом участке километрах в пятидесяти от горы Олимп, с подветренной стороны. Эван приготовил чай и вскрыл несколько пакетиков супа. Возясь на кухне, он слушал байки Джосса о дне пересохших морей и инопланетных принцессах в прозрачных платьях.

Хелен Мэри снова сидела в кресле номер два и, качая головой, с улыбкой смотрела на Джосса, словно тот сам был инопланетянином.

— И еще они откладывали яйца, — говорил Джосс, — и ездили на тхоатах. Представьте себе этакого саблезубого тигра со множеством ног…

— Яйца?

— Нет, я о ногах. И еще у них были радиевые пистолеты, и…

Эван принес чай.

— Видите, — сказал он Хелен Мэри, — с чем приходится мириться. А ты еще не рассказал ей об инопланетных боевых машинах?

— Потом. Я только разогреваюсь.

Эван выкатил на него глаза и пошел к своему креслу. Сел, снова оперся спиной на переборку и посмотрел в иллюминатор на однообразный пейзаж.

— Все скалы и скалы, — вздохнул он. — Ну и местечко. Начинаю понимать, почему людям в этих камнях чудятся лица и все такое прочее. Просто хочешь хоть что-то увидеть. Хоть какое-то очертание.

Джосс рассмеялся.

— Верно. Однако в этих лицах что-то может быть.

Эван вопросительно посмотрел на него.

— Когда первая исследовательская команда прибыла на то место, где был камень с лицом, — сказал Джосс, — они обнаружили, что он исчез.

— Исчез?

— Да.

Хелен Мэри кивнула.

— Я еще в школе про это читала. Он исчез. Может, даже кто-то из тех самых исследователей ночью взял и уволок его. Но ветром его укатить не могло. Слишком большой он был.

— Может, какой шутник, — кивнул Эван.

— Марс любит шутить с людьми, — сказал Джосс. — Старые легенды умирают с трудом. Даже ученые хотят найти здесь признаки жизни. К легенде о марсианской цивилизации приложил руку и Гершель, хотя и говорят, что его на это подвигла какая-то лондонская газета.

Эван подумал о лондонских газетах, которые по-прежнему выходили с заголовками вроде «НА ЛУНЕ НАЙДЕН БОМБАРДИРОВЩИК ВРЕМЕН ВТОРОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ» и улыбнулся.

— Вон та скала, — сказал он, глядя из иллюминатора, — похожа на голову. Смотрите, у нее даже нос есть…

Джосс расхохотался.

— Это не супом пахнет? Давайте-ка съедим его, пока он не остыл, и продолжим поиск. Нам еще много осматривать.

Они съели суп и сели по местам. Джосс поднял «Носуху». Корабль немного качнуло при ускорении.

— Скоро будет ночь, — сказал Джосс. — Пошел температурный скачок.

Эван фыркнул и устроился поудобнее в пассажирском кресле. Оно скрипело под тяжестью его самого и его сьюта, однако выдерживало.

— И долго нас еще будет трясти?

— Не очень… уже все. — «Носуха» перестала нырять и пошла более гладко. Джосс снова что-то набрал на клавиатуре пульта и сел. — Это просто контраст между теплым и холодным слоями воздуха, тут он весьма велик, и точка перехода между более плотным и разреженным слоями в это время суток находится намного ниже. Радар включен. — Он посмотрел на экран. — Все разули глаза!

Прошел еще час. Солнечный свет не так сильно ослаб — атмосфера была для этого слишком тонкой, но тени от скал удлинились, и камуфляжные пятна тени и света очень мешали наблюдению. Эван никак не мог решить — воспользоваться ли усилителем зрения в шлеме, или просто прищуриться, или расфокусировать взгляд — так он лучше ловил детали. Пару раз он замечал куски металла, еще свежие или уже ржавые (стало быть, провалялись тут долго и потому не могли интересовать их), которые пропустили другие. Однако это мало утешало. Корабль СП уже два дня мог лежать в виде таких вот обломков, а в условиях низкого давления и недостатка воздуха, в марсианской ночи, где температура может упасть до −500 °C[21], у людей вряд ли оставался шанс выжить, если корабль сильно поврежден и передатчик сломан…

Запищал сигнал.

— Мать вашу!.. — Джосс бросился к пульту.

На экране мигало изображение, контур, который Эван в первое мгновение не мог опознать, затем понял, что это кусок гондолы двигателя. Причем от большого корабля, а не от маленького скиммера. Хелен Мэри смотрела на экран в полном отчаянии, по щекам ее катились слезы, но она не издавала ни звука.

— Это не скиммер, — проговорил Джосс, одновременно разочарованно и весело. — Это корабль СП. Точнее, его часть.

— Часть…

— Не вылезай из своих консервных кальсон, — сказал Джосс и отвернулся, приказав что-то лобовой системе навигационного слежения. «Носуха» пошла вправо. Контур задрожал, стал больше, поменял очертания. — Обрывочный сигнал, — пояснил Джосс. — Приближаемся по прямой. — Он работал так быстро, как Эван никогда не видел. Изображение снова задрожало, еще раз изменило очертания. — Вот. Еще несколько секунд…

Опять послышался сигнал.

— Система наведения засекла его, — торжествующе произнес Джосс. — Локализовала и нанесла на карту. Через… — посмотрел он на пульт, — пятнадцать минут. Не будем торопиться. А то нас сдует.

Эван кивнул. Погода на Марсе в час заката меняется очень резко. Он очень хорошо запомнил это по своему опыту. Пока солнце не сядет, сиди тихо и держись крепко — ветер тут капризен и порой смертоносен.

— Это точно то, что мы ищем?

Джосс кивнул и нажал еще одну клавишу — экран погас, затем на нем появилось изображение, с которым сверялся радар. Это был способный передвигаться в атмосфере корабль патруля, более крупный, чем «Носуха», с гораздо более мощными двигателями. Эван начал внутренне вибрировать. Местная погода вряд ли могла навредить кораблю с такими двигателями… даже марсианская погода.

— Ни передатчика, ни маяка, — напряженным голосом проговорил Джосс. — Никаких сигналов, никакого излучения.

Хелен Мэри покачала головой, вытерла глаза.

— Мне очень жаль, — сказала она.

— Вам жаль! — Джосс оторвался от пульта и взял ее за руку. — Спасибо.

Она сглотнула комок в горле и кивнула. Джосс еще несколько мгновений смотрел на нее, затем вернулся к работе.

— Ветер не так силен, как я думал, — заметил он. — Осталось минут десять.

Эти десять минут прошли почти в полном молчании. Говорил только Джосс, ругая или благодаря свое оборудование. Эван даже улыбнулся, несмотря ни на что. Джосс обычно разговаривал с корабельным оборудованием то раздраженно, то по-доброму. Смешнее всего было то, что оборудование порой вело себя так, будто понимало его.

Звук работы двигателей изменился.

— Отлично, — сказал Джосс, обращаясь к навигационному контролю. — Снижайся. А я собираюсь поставить камеры на умеренный обзор.

Эван подумал, что надо бы сесть и пристегнуться, но вместо этого поплотнее прижался к переборке и стал смотреть в иллюминатор. Они были в районе, в смысле ландшафта более интересном, чем все, что они видели раньше. В районе, который вчера не осматривали. Мысль, что поработай они с Джоссом вчера подольше, то уже побывали бы здесь, некоторое время терзала его. Но он отмахнулся от нее и стал всматриваться в пейзаж за окном. Сколько он мог видеть, землю усыпали большие булыжники, но лежали они там не сплошным ковром, а как бы пятнами. Были свободные участки, усыпанные красным щебнем всевозможного размера, красная пыль то тут, то там билась, словно прибой, о разбросанные камни. В дальнем конце большого пятна виделась большая борозда, в самом конце которой лежала какая-то груда. Из нее что-то торчало — сомнений не оставалось. Гондола двигателя, из которой под странным углом высовывались полозья. А в пыли и щебне виднелись следы…

— Оч-ч-чень интересно, — пробормотал Джосс. Он повернулся и занялся сканерами.

— След довольно далеко от корабля, — озадаченно произнесла Хелен Мэри. — Это же не корабль оставил, да?

— Вы правы, — угрюмо ответил Эван. — Кто-то побывал тут до нас…

— Здесь неподалеку есть еще один свободный пятачок, — сказал Джосс. — Я посажу корабль там. Не хочу повредить след. Эван, ты бы сел все же. Я не доверяю этому ветру.

— Слушаюсь, сер, — ответил Эван и сел, как ему было сказано. Оказалось, очень вовремя. Секунд за десять до посадки «Носуху» начало с бешеной силой швырять в разные стороны. Эван только-только успел пристегнуться, как корабль сел, точнее, плюхнулся, и все, что не было закреплено, задребезжало и покатилось.

Несколько секунд царило молчание, затем Хелен Мэри ошарашенно спросила:

— Он всегда так летает?

— Иногда еще хуже, — откликнулся Эван и встал.

Джосс тоже встал и потянулся к УПЖСу, висевшему на стене.

— Ты, валлиец занудный, — прорычал он, — сам бы попробовал! Дует со скоростью в сотню метров в секунду, кругом скалы…

— Ладно-ладно! — воскликнул Эван. — Хелен Мэри, вы останетесь здесь.

Она глянула на него так, словно он попросил ее раздеться.

— Офицер, — ответила она, — я тут живу. И умею ходить под ветром, не спотыкаясь. А вы?

Эван ничего не ответил. Когда он впервые был на Марсе, ему несколько недель пришлось тренироваться, чтобы привыкнуть ходить под ветром, и не раз ему приходилось спускаться со скал. Он виновато глянул на Хелен Мэри и сказал прежде, чем опустить забрало:

— Если я упаду, вы меня подберите, ладно?

Она улыбнулась ему в ответ и надела УПЖС.

Втроем они вышли в марсианский закат.

Они вышли из «Носухи» навстречу завываниям ветра. «Странно, — подумал Джосс, — как он тоненько воет. Наверное, из-за разреженной атмосферы». Тут она была не плотнее, чем на вершине Эвереста. Однако ветер дул с невероятной силой, так что ему приходилось наклоняться навстречу ветру, чтобы не упасть.

Оставалась одна проблема — ветер постоянно менял направление совершенно неожиданным образом, яростно толкая то с одного боку, то с другого, минутой до того дуя прямо в лицо, так что человека мотало в разные стороны, и он был как пьяный на этих беспощадных камнях. Джосс смотрел на эти камни весьма опасливо, они казались ему куда острее и неприятнее, чем когда их спокойно разглядывали сверху. А что, если один из этих камней разобьет ему стекло в шлеме, когда он невзначай упадет? Конечно, стекло было сверхпрочное и противоударное, он это знал. «Интересно, — думал он, прижимаясь к валуну размером с корову и переводя дыхание, — а камень это знает?» И если он разобьет стекло, то ему уже никто не поможет, даже не поделится дыхательной маской, как в старинных фильмах о подводных приключениях. УПЖС подгонялся под носителя, и оставалось только полагаться на его герметичность. Ни Эван, ни Хелен Мэри ничем не могли бы ему помочь. Его легкие замерзли бы, как он надеялся, прежде, чем его глаза.

Джосс балансировал на камнях и осторожно переставлял ноги.

Эван шел впереди так, словно ветра и не было, но Джосс почти слышал визг и скрип сервоприводов. В шлеме у Джосса прозвучало: «Я и забыл, как это бывает».

— Был бы рад никогда этого не испытывать, — откликнулся Джосс, споткнувшись о камень.

«Встряхнись, парень. Недалеко осталось».

Джоссу встряска не улыбалась, но спрашивать он не решился — Эван наверняка скаламбурил, чтобы отомстить Эвану за его многочисленные подколки, как и сам Джосс любил делать. Джосс огибал другой валун, на сей раз размером с гараж, и вдруг осознал, что смотрит он уже отнюдь не на валун. Это была гондола двигателя корабля. Над ней стоял Эван, и выражение его лица под опущенным забралом различить было невозможно. Гондолу почти расплющило от удара, она растеклась, как растекается на плите уроненное шоколадное яйцо.

Джосс остановился, глядя на гондолу, провел рукой по тому ее краю, который прикреплялся к кораблю.

— Эван, — сказал он, — она не отвалилась. Посмотри на срез.

— Отрезана, — сказал Эван. — Каким-то мощным высокоэнергетическим оружием. Модулированный лазер.

— Вряд ли, — ответил Джосс, когда сзади подошла Хелен Мэри. — Посмотри на края. Чуть ли не полированные. Нет, это плазменный резак или что-то в этом роде.

— Невозможно! Они не режут так чисто!

— Я думал, что один из резаков твоего сьюта как раз так и режет. Военного сьюта в смысле. Не выпотрошенного.

Повисло неуютное молчание.

— Такие могут. Но они не способны снять летящий корабль. Кроме того, откуда ты знаешь, что срез был чист? Ты не видел, что…

Джосс уже шел дальше, огибая гондолу, к разбитому кораблю. Он был на удивление цел, словно кто-то отрезал от него двигатель, как ножку цыпленка. И двигатель валялся прямо рядом. «Кто-то срезал с корабля двигатель, когда он шел на посадку? — подумал Джосс. — Но если он и так снижался, то зачем в него палить? Или его подстрелили раньше»?

Порыв ветра с воем прокатился по усыпанной камнями равнине и толкнул Джосса сильнее, чем прежде, пыль и песок с шипением хлестнули по стеклу шлема. Он споткнулся, кто-то схватил его сзади. Он обернулся. Хелен Мэри поддерживала его, пока он не встал как следует. Он выпрямился, с благодарностью похлопал ее по плечу. Однако она не отпустила его. Джосс вздохнул и сдался. Пусть помогает. Они вместе пошли к кораблю.

Он был очень похож на «Носуху» — некогда был. Чуть постарше, не мобильный, как у них, а исследовательский, достаточно большой, чтобы нести груз. Длинный, стройный, смахивающий на старинную ракету со стабилизаторами с каждой стороны, с большим передним иллюминатором, с тонким заостренным носом. И на этом сходство кончалось… поскольку половины корабля не хватало. Металл, пластик, все остальное вынесло наружу взрывом, повсюду валялись обломки и мусор, который еще не успел унести ветер.

Джосс ругнулся и вместе с Хелен Мэри пошел в корабль. За ними с опасной решимостью двигался Эван, не отставая ни на шаг. Джосс вошел в корабль, протянул руку, коснулся почерневших обрывков стали, торчавших из корпуса. Внутри, видимо, был пожар и взрыв. Он снял с пояса фонарь и осветил огромную неровную дыру. Все было черно и оплавлено.

Следом за ним вошел Эван. Джосс пропустил его вперед — если что-то сорвется с потолка, то Эван увернется лучше, чем он. Его напарник исчез в темноте, зажег свой фонарь, высветил разбитый пульт управления, покорежившееся от огня кресло, вырванную дверь. Затем он снова исчез в глубине корабля.

— Ну? — через пару секунд спросил Джосс.

Он ничего не слышал, кроме дыхания Эвана, но и это хорошо. Послышался звук царапанья по металлу, усиливающийся шум ветра, шорох песка по обшивке, затем что-то упало, отброшенное в сторону. Еще удар, снова царапанье. Было слышно, как Эван роется в чем-то. Затем:

— Див!

Снова тяжелый удар изнутри, от которого корабль содрогнулся.

— Эван! — крикнул Джосс.

Молчание.

— Эван… — Он пошел было внутрь, затем остановился, когда в дверях вдалеке показался свет и к ним вышла знакомая огромная серебристо-серая фигура.

— Все в порядке, — ответил Эван, но по голосу было понятно, что все отнюдь не в порядке.

Джосс был потрясен.

— Никаких тел? Взрывная разгерметизация?

Эван вылез наружу, весь в саже.

— Ничего. Думаешь, если бы они разбились о каменную поверхность, корабль бы настолько уцелел?

Джосс кивнул, затем снова поднял взгляд.

— Тел нет, — сказал он. — По крайней мере, здесь…

— И в хвосте тоже. Я проверял. И еще, — намного мрачнее добавил Эван, — прототипа тоже нет.

Джосс уставился на него. Хелен Мэри вцепилась в его руку, встряхнула его.

— Эти следы…

— Кто-то побывал тут до нас, — сказал Эван, — и кое-что унес.

Джосс помотал головой, обуреваемый ужасом и гневом. Эвана становилось плохо слышно сквозь завывание ветра, постоянный грохот щебня и шорох песка.

Хелен Мэри снова потрясла его за руку.

— Офицер, — сказала она, — надо выбираться! Приближается песчаная буря!

— О нет, — простонал Джосс и, отвернувшись от нее, торопливо вынырнул из корабля, туда, где по щебню и песку тянулся след. Хелен Мэри бросилась за ним. Он отцепил от пояса маленькую камеру «Шика», с помощью которой записывал на пленку свидетельства.

Он еле успел. Ветер сейчас дул со скоростью семьдесят километров в секунду, поднимая мелкие камни, словно песок, стирая следы прямо на глазах. Джосс как мог быстро бегал вокруг них, снимая кадр за кадром, но уже сейчас следы теряли свои очертания, а минут через пять-десять от них вообще ничего не останется.

Хелен Мэри схватила его за руку.

— Осторожно, не наступите на них! — рявкнул на нее Джосс и сделал еще несколько снимков.

— Офицер…

Сзади подошел Эван и легонько взял его за плечо — ощущение было такое, что плечо зажали в тиски.

— Пошли, идиот! Хочешь потерять «Носуху»? Двигай!

Джосс сделал еще два снимка и пошел следом за Эваном к «Носухе». Особого выбора у него не было — рука Эвана в стальной перчатке лежала у него на плече. Видимость становилась все хуже. Солнце почти село, воздух был полон пыли, ее шорох был уже не просто звуком, а почти ощущением. Впечатление было такое, что вокруг него роится туча разъяренных пчел, которые не могут прокусить его УПЖСа — пока. Видимость исчезла вообще — перед глазами словно стояла красная стена. Он протянул руку и поймал Хелен Мэри, прежде чем мир стал кирпично-красным.

Вместе они побрели к «Носухе» — по крайней мере, Джосс думал, что они идут туда. Эван мог видеть в такой буре, слава богу — спасибо его усовершенствованному шлему. «А чем он, интересно, пользуется? — подумал Джосс. Эван вел их мимо валунов, прокладывал их дорогу по камням. — Инфракрасный визор сейчас не поможет. Пыль замаскирует тепловой след, а «Носуха» испускает не так уж много инфракрасного излучения, чтобы светиться на таком холоде»…

Он спотыкался о камни, перешагивал через них, огибал их в густеющей черно-красной мгле. Эван не останавливался, безжалостно волок их за собой. Джосс поднял взгляд, пытаясь увидеть небо, хотя бы звездочку, чтобы сориентироваться, но не увидел ничего, кроме багрово-черного мрака, в котором метался тусклый свет заката. Создавалось впечатление, что они оказались в замерзшей стеклянной банке с охряным туманом. Теперь мелкие камни и песок начали жалить — пчелы стали покусывать сквозь скафандр, в стекло шлема били камни — словно кто-то стрелял в него из старинного револьвера. Он вдруг вспомнил о пулях, изрешетивших знак над дверью шерифа в Гробнице, и подумал: «Все равно с этим не сравнить»…

Он на что-то крепко налетел, не успев защититься руками. Оказалось, корабль. Джосс пошел вдоль корпуса, держа за руку Хелен Мэри, нашел дверь, которую первым обнаружил и уже открыл Эван. Он ввалился внутрь, затаскивая следом за собой Хелен Мэри, и дверь за ними закрылась.

Внезапная тишина прямо звенела в ушах. Открылась внутренняя дверь, окончательно отрезав звук бьющих по обшивке камней. Джосс с трудом поднялся на ноги, с трудом снял шлем, прошел, шатаясь, в кабину и рухнул в кресло. Эван снова привалился к переборке, снял шлем. Вид у него был весьма осунувшийся.

Из шлюза вышла Хелен Мэри — медленно и осторожно села в пассажирское кресло, шаря по скафандру дрожащими руками. Когда она сумела снять шлем, то посмотрела на обоих и сказала:

— Мы чуть не погибли.

— Я мог бы сказать, что бывал и в худших переделках, — откликнулся Эван, — да только не хочется врать.

Джосс покачал головой.

— С каждым днем, — заявил он, — я все больше восхищаюсь твоей консервной банкой. Как ты видел-то в ней?

Эван удивленно посмотрел на него.

— Ты совсем того? Я ничего не видел. Инфракрасное видение отключилось сразу же, как началась буря. Это одно из немногих слабых мест сьюта.

Хелен Мэри в ужасе уставилась на него.

— Так как же вы нашли обратную дорогу?

— По памяти, — ответил Эван. — Это несложно. В конце концов дело привычки. Это входит в подготовку операторов сьютов. Приходится. В конце концов, вдруг в самый критический момент, когда ничего не видно, выйдет из строя система слежения? Во время перестрелки, к примеру? Тогда ты труп. — Он неприятно осклабился. — Они так много тратят на нашу подготовку не для того, чтобы нас было легко прикончить. Иначе деньги налогоплательщиков уйдут впустую.

— Мы тут тоже гробимся ради налогоплательщиков, — в сердцах ответил Джосс.

Корабль слегка качнуло. Эван и Хелен Мэри переглянулись, затем с некоторым испугом посмотрели на Джосса.

Джосс покачал головой.

— Забудьте о полетах в такую погоду, — сказал он. — Будем пережидать. Ты себе не представляешь, что творится над бурей.

— Но нас же перевернет! — воскликнула Хелен Мэри.

Джосс пожал плечами.

— Вероятность всегда есть. Привязаться нам не к чему. Но делать нечего, будем сидеть. — Он встал, с легким удивлением обнаружив, что его трясет с головы до ног. — Лично я пойду чего-нибудь перекусить, может, и выпить. Нам тут придется некоторое время покуковать, и вряд ли мы вскоре взлетим. Кто со мной?

Его чуть не сбили с ног — все рванули в кубрик.

Три часа спустя все трое все еще сидели за маленьким столиком, предназначенным для двоих. К удивлению Джосса, Эван после ужина настоял на том, чтобы контейнеры с мусором выбросили, но ополовиненная бутылка вина еще оставалась на столе. Все трое смотрели на нее с выражением от интереса до осторожности и задумчивости.

— Мне доводилось пить настоящее вино, — сказала Хелен Мэри. — Года четыре назад, на дне рождения у приятеля.

— Какое? — спросил Джосс.

— Что-то вроде «Дешевое Красное». Нет, правда, — сказала она, когда тот захихикал, — на нем была коричневая этикетка с красивой надписью. Оно было с Земли, — подчеркнула Хелен, слегка раздраженная его весельем. — Нам оно очень понравилось. — Она помолчала и посмотрела на бутылку. — Правда, это получше будет…

— Думаю, да, — согласился Эван. С любопытством посмотрел на бутылку. — Что за марка у этого благородного напитка? Хм… «Шато д…Иф»…

— Не подумай ничего дурного, — сказал Джосс. — Это подарок!

— От любезной дамы из Уилланса? Да, она сама выращивает виноград в оранжереях в туннелях, так ведь? Та самая бабушка с внучками, с которой ты встречался.

— Вы встречались с внучками? — потрясенно спросила Хелен Мэри.

— Не верьте всему, что он вам говорит, — сказал Джосс. — Он, как замысловато выражаются подобные типы, вмиг загонит вам шарики за ролики. И я не с внучками встречался, — зыркнул он на Эвана. — Мысли у тебя…

Хелен Мэри беззвучно повторила «шарики за ролики», покачала головой и потянулась за бутылкой.

— Слушай, — сказал Эван, наполняя стаканы и приканчивая бутылку. — Джосс. Слушай.

— Слушаю и повинуюсь, о великая консервная банка!

— Тот двигатель. Отрезан от корабля.

— Несомненно. И следы.

— Глубокие, — сказал Эван.

— Тяжелый транспорт, — добавил Джосс. — Дома я предположил бы по этим следам, что он бронированный. Но здесь…

Они посмотрели на Хелен Мэри. Она кивнула.

— Здесь все, предназначенное для долгого использования, требует крепкой оболочки, — сказала она. — Многие предпочитают просто тяжелый транспорт — он дешевле бронированного, хотя и приходится больше тратиться на топливо. Металл дешевле, чем импортируемый с земли высокопрочный ламинат.

— У сборщиков лишайника такие, — сказал Джосс.

Она весьма уверенно кивнула.

— Они лучше — ведь нужно крошить камень. Все время приходится покупать новое бронированное оборудование для передней части камнедробилки.

— Единственная проблема, — сказал Эван, — что эти камнедробилки очень медленно передвигаются из-за своего веса. Да им и некуда торопиться. И если кто-то из сборщиков лишайников побывал тут за последние сорок восемь часов, то мы наткнулись бы на него по дороге.

— А если он шел не в направлении горы или куда-нибудь еще, где мы не обследовали территорию?

— Стало быть, подождем до утра, — заявил Эван, — и посмотрим, сумеем ли мы найти отца Хелен Мэри. А пока мне не кажется, что такие следы мог оставить добытчик лишайника. А ты что скажешь?

Джосс встал, протиснулся между креслом и стеной, вышел и вернулся со своей «Шикой» и портативным экраном. Он подключил камеру к экрану и начал просматривать снимки. Эван и Хелен Мэри заглядывали ему за плечо.

— Чтобы черт побрал этот ветер! — ругнулся он. — Так не вовремя! — Как раз в это мгновение корабль довольно сильно качнуло. — Посмотрите-ка, — показал он на пятый снимок. — Посмотрите на расстояние между колеями. Маловато для транспорта сборщиков лишайника, как думаете? А, Хелен Мэри?

Она несколько мгновений рассматривала снимок, затем кивнула.

— Почти вполовину меньше, сказала бы я. Тут просто не впихнуть то оборудование, которое используется для сбора лишайника. Размеры-то стандартные.

Джосс посмотрел на Эвана.

— Что скажешь? Какой транспорт на Марсе ходит на таких гусеницах и столько он весит?

Эван медленно покачал головой.

— Я ничего подобного не видел.

— Хелен Мэри?

Она тоже покачала головой.

Несколько мгновений они рассматривали следы. Джосс стал просматривать остальные снимки, но они были все менее и менее четкими, по мере того, как пыль и щебень стирали их. На последних снимках не было уже ничего.

Эван нахмурился.

— В любом случае прототип увезли именно те, кто приехал на этой штуке. Спутник забрали из грузового отделения — скрепы до сих пор на месте, причем не сломаны, а сняты.

— И тел нет, — добавила Хелен Мэри.

— Нет даже останков, — уточнил Эван, — хотя на борту был взрыв и пожар. Нет, я думаю, что, когда корабль упал, команда была еще жива. Но где они сейчас…

Он осекся.

— Лукрецию, — сказал Джосс, — шесть раз кондрашка хватит. Если у нее имелась хотя бы тень сомнения насчет того, что наш канал прослушивается, теперь сомнений уже не будет.

Эван мрачно кивнул.

— А мы собираемся вечером отослать ей отчет. Прослушивают нас или нет, мы это должны сделать. Придется выходить на голосовую связь — информация с импланта не проходит через коммы, а передается как есть.

Джосс еле сдерживался, чтобы не зарычать. Прямой разговор с Лукрецией сейчас ему не слишком улыбался. Она была из тех начальников, при разговоре с которым всегда казалось, что ты выполнил поручение только случайно, благодаря счастливому расположению звезд, даже если на самом деле ты здорово постарался и провел операцию отлично.

— А что мы поставим в отчет кроме голых фактов? — спросил Джосс. — У нас нет никаких предположений насчет того, кто украл прототип, зачем, где команда корабля. Мы не знаем, почему корабль упал…

— Но ведь ему отстрелили двигатель… — с удивлением посмотрела на Джосса Хелен Мэри.

— Этот корабль спокойно может идти и на одном двигателе, — пояснил Джосс. — А вот, что двигатель отстрелили… — он посмотрел на Джосса.

— Если буря к утру уляжется, — сказал Эван, — пойдем посмотрим на корабль поближе. Возьмем с собой полный комплект для обследования.

— И еще кое-какие штучки, которые я…

— Не рассказывай мне, где ты ими обзавелся! — выкатил глаза Эван. — Пока я ничего не знаю, меня нельзя обвинить! Короче, если утром проведем обследование как надо, то Лукреция, может быть, сохранит нам жизнь. Но ей не понравится, что мы так долго возимся.

Хелен Мэри сидела, вращая в пальцах стакан с вином и задумчиво глядя в него.

— А кто мог знать о том спутнике с прототипом? — спросила она. — Кому он мог понадобиться? И зачем?

Эван с Джоссом переглянулись. Джосс пожал плечами.

— Новая технология всегда стоит денег… даже если воры и не знают настоящей цены. Они всегда смогут продать ее тем, кто знает, что делать с изобретением, получить деньги и смыться.

— И все же я думаю, — сказал Эван, — что тот, кто украл спутник, прекрасно знал, за чем охотится. Так что это кораблекрушение — отнюдь не стечение обстоятельств.

— А этот двигатель, — пробурчал Джосс себе под нос, — это чертовски похоже на крушение.

— Да.

Оба несколько минут сидели в молчаливой задумчивости.

— А вы не думаете… — произнесла Хелен Мэри и осеклась.

— Что? — сказал Эван.

— Да нет, дурная мысль. Оставьте.

— Если у вас возникла идея, — сказал Джосс, — то ради бога, поделитесь! Мы сейчас рады любой помощи.

Хелен Мэри несколько долгих минут сидела неподвижно. Наконец она сказала:

— На этом корабле были только космополицейские?

— Да, все из Солнечного патруля. Возможно, не все были на службе, как мы сейчас. Но коллеги.

— Но если один из них, — сказала Хелен Мэри, — если один из них проболтался кому-нибудь насчет спутника…

Повисло долгое холодное молчание.

— Я же сказала — дурацкая была мысль, — вздохнула Хелен Мэри.

— Наша присяга, — гневно начал было Эван. Джосс хмыкнул.

— Давай, Эван. Даже у нас есть своя цена — слава богу, нам еще никто ее не предлагал. Наши коллеги тоже люди. Мы не «честные и неподкупные», как говорится в уставе СП, мы просто люди, — осклабился он. — Правда, мы сделаем все, что можем. Вероятность такого существует, и пока мы не найдем четких свидетельств обратного, мы не должны ее отметать. Мы должны посмотреть, к чему приведут нас факты. — Он немного подумал. — Все равно остается открытым вопрос, почему в них стреляли, рискуя повредить спутник лишь для того, чтобы прикрыть тот факт, что предательство таится внутри. Слишком велик риск.

Эван кивнул и отодвинул пустую бутылку.

— Ты прав, нужно больше фактов. Все, что мы выяснили, — бесполезно, пока мы не поймем, с чем столкнулись на самом деле. А пока нужно поспать — скоро утро. Хелен Мэри, можете занять мою каюту.

— Лучше мою, — сказал Джосс. — Там почище.

Эван гневно посмотрел на него, Джосс в ответ чуть улыбнулся. Честно говоря, их каюты отличались лишь цветом одеял, да еще у Эвана на стене висело в рамочке маленькое изображение красного крылатого дракона[22].

Хелен Мэри посмотрела на одного, потом на другого и засмеялась.

— Давайте кинем монетку.

Джосс снял со стены копилку, сделанную из жестяной банки, вытряхнул оттуда монетку в один кред и пододвинул ее к Хелен Мэри, которая с удивлением посмотрела на нее.

— Я и не думала, что такая мелочь еще где-то ходит, — сказала она.

— Наш коллекционер, — едко подметил Эван, — любит деньги, которые можно пощупать. Я не стал бы на вашем месте спать на его матрасе, он наверняка забит долларами времен Конфедерации или еще чем.

Хелен Мэри рассмеялась и подбросила монетку.

— Назовите, — сказала она Джоссу.

— Орел, — сказал он. Монетка упала вверх цифрой «один» в кружке звездочек. — Не повезло, — сказал Джосс. — Ну, я пытался предупредить вас. У него под матрасом доска.

Хелен Мэри рассмеялась, встала и пошла в каюту.

Джосс сунул бутылку в утилизатор, сложил стол и пошел следом за Эваном в рубку. Когда они услышали звук закрывающейся двери, Эван повернулся в кресле и сказал:

— Видел бы ты свою рожу.

— Что?

Эван ухмыльнулся, снял с креплений на стене ноутбук.

— Симпатичная девушка. Удачи.

— Что? Я… она… — Джосс открыл рот, словно рыба, не в силах выдавить ни слова. Наконец он закрыл рот и сел.

— Успокойся. Нам нужно поговорить с Лукрецией.

— Не напоминай, — сказал Джосс. — Давай соберемся с мыслями и займемся делом…

К утру ветер не улегся до конца, но песчаная буря кончилась. А вместе с ней исчезли и следы, тянувшиеся к месту крушения, — весь пятачок был выскоблен так, словно кто-то прошелся по нему бульдозером. Были и другие изменения.

— Ты только посмотри, — сказал Джосс Эвану, когда они вместе с Хелен Мэри вышли из «Носухи» на утренний свет. Джосс горестно гладил обшивку корабля. — Только что покрасили и отполировали! Я же заплатил за новое покрытие!

— Малыш, — сказал Эван, — скажи спасибо, что нас вчера не катало по кораблю, словно кегельные шары! А жаловаться на какой-то песок и царапины…

— Какой-то! — покачал головой Джосс. Вчера еще корабль сверкал. Сегодня поверхность стала уже матовой. Опознавательные номера «Носухи», врезанные в металл, остались невредимыми, но вся обшивка была в царапинах и вмятинах там, где в нее вчера били камни размером в кулак. — Эван, ты посмотри! Будь мы на Луне, ее в таком состоянии не выпустили бы из ангара!

— Мы же не на Луне. По крайней мере, Джосс, у тебя целый корабль, пусть и потасканный, а не блестящий, но не разлетевшийся на куски. Скажем так — корабль приобрел обжитой вид.

Джосс хмыкнул, не особенно желая, чтобы у его корабля был обжитой вид. Прошлой ночью Лукреция отпустила несколько нелестных словечек по поводу присутствия на борту гражданского лица женского пола, да еще во время исполнения служебных обязанностей. Правда, она ничего не могла тут поделать, потому что была песчаная буря. Но удержаться от того, чтобы не пнуть их за то, что они тянут с расследованием и зачем-то заглянули в Гробницу (это ей казалось вовсе не нужным), она не могла.

— Ладно, — сказал он, и оба направились к отрезанному двигателю и месту катастрофы.

Они остановились у гондолы двигателя, Джосс снова достал камеру и начал снимать.

— Наверное, эти царапины появились ночью, — сказал он. — Похоже, от щебня.

Эван покачал головой.

— Тут уж ничего не поделаешь.

— Да. Ладно, они по крайней мере четкие. — Он встал и пнул гондолу ногой. — Ты не можешь ее приподнять? Я хотел бы посмотреть, что там на обратной стороне.

Эван подошел к обломку, перевернул его и наклонился над ним.

— Когда будешь поднимать, согни колени, — посоветовал Джосс.

Эван посмотрел на него. Сейчас стекло его шлема не было поляризовано, и он смотрел на напарника с веселым изумлением. Он спокойно взял гондолу со стороны среза и поднял тот конец. Другой конец гондолы по-прежнему лежал на земле. Джосс забегал вокруг, делая снимки, затем остановился.

— С Рождеством, — ошарашенно произнес он.

Эван и Хелен Мэри уставились на него.

— Эван, — сказал Джосс, — просто поверни руку и посмотри на другую сторону.

Эван так и сделал. Джосс показал на нижнюю часть гондолы… в ней зияла чистая, круглая, аккуратная дыра. Это было входное отверстие снаряда, не луча. Металл вогнулся внутрь и торчал острыми клочьями. Другая сторона гондолы, где снаряд вышел, отсутствовала. Луч, который срезал гондолу с корабля, прошел как раз по выходному отверстию и уничтожил его.

— Скорострельное, — определил Джосс, ощупывая края входного отверстия. — Очень скорострельное…

Хелен Мэри в ужасе посмотрела на него.

— Что могло это сделать?

Джосс только покачал головой.

— Эван?

Эван провел пальцем по краю отверстия.

— Я такого оружия не знаю. — Он посмотрел на Джосса. — Очень специфическое оружие.

— Посмотри, как быстро проломился металл, — сказал Джосс, показывая на острые края вокруг отверстия. — Просто треснул — и все. Полудюймовое покрытие из стали и композита. Обшивка корабля не ведет себя так при взрыве изнутри. Слишком большое было напряжение прежде, чем обшивка подалась, — он покачал головой. — Что-то поразило корабль со скоростью километра два в секунду или больше. Что-то очень массивное и совершенно круглое. На что это похоже?

Эван покачал головой.

— Не оторвешь ли мне кусочек металла у входного отверстия, — сказал Джосс. — Я хочу посмотреть на его кристаллическую структуру. А пока…

Он направился к кораблю. Эван и Хелен Мэри последовали за ним. «Больше всего похоже на пушечное ядро, — подумал он. — Загадка — кто сейчас летает и стреляет пушечными ядрами?» Ему ничего не приходило в голову. Ракетное оружие на борту космического корабля было проблемой. И проблема заключалась в законе Ньютона, который гласил, что если корабль в вакууме станет стрелять ядрами, то его с такой же силой будет отшвыривать назад. Существовали решения этой проблемы, но все они требовали больших средств и были весьма громоздки, так что овчинка выделки не стоила. Поэтому космические корабли пользовались лучевым оружием или снарядами настолько легкими, что механика, отвечающая за устойчивость корабля, могла компенсировать выстрел без особых усилий.

В полуденном свете за корпусом корабля растеклась черная лужа тени. Джосс осторожно обошел ее, сделав еще несколько снимков, затем взошел на борт через дыру в боку, все время снимая. Все обгорело до черноты или покрылось копотью. Он тщательно заснял пол и потолок, все обломки обстановки, медленно продвигаясь к грузовому отсеку. Повсюду со стен свисали скрепы — они были расстегнуты, не разрезаны, не сожжены.

Не сожжены. Джосс окинул взглядом стены небольшого грузового отсека. Они, как и все остальное, были покрыты копотью, но пластик и металл стен и шкафов не были обожжены или покорежены от пламени. Джосс положил руку на стену, предварительно ее сфотографировав, и потер ее пальцем. Сажа стерлась, стена под ней была чистой и целехонькой.

Он медленно пошел назад к носу корабля, снова делая снимки. Он мог не экономить — в конце концов у камеры было около сотни мегабайт памяти. Когда он заснял почти каждый квадратный дюйм корабля во всевозможных ракурсах, то отложил камеру и открыл комплект для отбора проб. Сначала он взял щеточкой пробу сажи со стен, пола и потолка, образец обгорелого пластика ткани и всего прочего, что могло пригодиться. Каждый образец поместил в отдельный пакетик.

Это заняло у него почти полчаса. Решив, что для начала хватит, он выбрался из дыры и пошел к Эвану и Хелен Мэри.

— Вот и все, что мне было нужно внутри, — сказал он. — А теперь порыщем снаружи.

— Вам нужны еще снимки? — спросила Хелен Мэри так, словно попала в руки сумасшедшего фотографа.

— Нет. Я уже снял все, что было на виду. Теперь займусь тем, чего не видно. — Он посмотрел на Эвана. — Офицер?

— Надеюсь, тебе не захотелось от меня великих подвигов? — осведомился Эван, хотя голос его звучал вполне добродушно. Он подошел к кораблю и начал его осматривать.

Джосс засмеялся.

— Ну, если припомнить, что некогда я видел, как ты оторвал кусок астероида, то все в пределах допустимого.

— Это был камень, — сказал Эван, обходя корабль с дальнего конца и скрываясь из глаз. — Тут же совсем другое дело. Камень ломается довольно предсказуемо, но здесь структура явно пострадала от пламени, удара или от обоих вместе, так что и не скажешь, как корпус может треснуть. Но ты же не станешь…

Джосс вздохнул.

— Думаю, вдвоем мы справимся.

Молчание. Затем корабль покачнулся. Еще раз. Хелен Мэри стояла, глядя на него широко открытыми глазами. Нос корабля начал понемногу подниматься — на фут, два, три. Вскоре с той стороны корабля стали видны наголенники Эвана. Нос корабля приподнимался все выше.

Джосс терпеливо ждал, пока Эван не подлезет под корабль. Вид был как со старинной картинки, на которой Атлас держит на плечах мир.

— Не урони, — сказал он и поднырнул под нос, снова снимая и снимая.

Сервоприводы сьюта Эвана жалобно скрипели.

— Помню, как ты сказал это той бедной девочке в пиццерии в Море Спокойствия. Ох, нелегкая это работа.

— Я не нарочно. Просто она несла уже четвертую пиццу… Ой мамочки!

— Что? — спросил Эван.

Джосс ткнул пальцем.

— Вот здесь должен быть стабилизационный обтекатель. Его нет. Что-то срезало его, как скальпелем.

— Еще одна штука вроде той, что проделала дырку в гондоле двигателя? — спросил Эван, вытягивая шею, чтобы рассмотреть получше.

— Хороший вопрос. Следов лучевого оружия нет. Не будем плодить гипотезы. Не удивлюсь, если это будет та же хреновина, что разнесла гондолу. — Джосс хмыкнул и вытащил маленький скрученный лоскуток металла, торчавшего из сплющенного купола, который некогда был стабилизационным обтекателем. — Посмотрим.

— Опаньки, — вдруг произнес Эван.

Джосс не стал ждать, просто вынырнул из-под корабля и не раздумывая упал ничком на землю, ожидая грохота и падения корабля.

Ничего не произошло. Через мгновение он поднялся на ноги. Эван по-прежнему стоял, держа корабль, и мило улыбался Джоссу.

— Я просто забыл согнуть колени.

— Ты, лукоед хренов![23] — отряхиваясь, завопил Джосс. — Хелен Мэри, — сказал он, — вы к нему спиной не поворачивайтесь. У него нет чувства юмора.

— Ты закончил? — спросил Эван. — Я был бы не прочь положить эту штуку на землю. Она ведь тонн восемь весит.

— Девять целых пять десятых, — уточнил Джосс. — Ну, если ты устал, то можешь положить…

Эван осторожно вылез из-под корпуса и опустил его на место.

— Что теперь? — спросил он.

— Хочу быстренько провести кое-какие тесты с отобранным материалом, — ответил Джосс. — А потом поищем отца Хелен Мэри. Факты обсудим по дороге домой. Дайте мне десять минут.

— Хорошо. А мы пока попьем чего-нибудь горяченького.

Они вернулись на «Носуху». Джосс сразу пошел в маленькую лабораторию в передней части грузового отсека их корабля. Что-то было не так с тем пожаром, который уничтожил корабль изнутри. Дверь между передней и задней частями корабля СП, похоже, была открыта во время взрыва, судя по тому, как распространялась сажа. «Наверняка этому есть причина. Возможно, из-за недостатка кислорода огонь потух прежде, чем дошел до этой части». В конце концов, в атмосфере Марса даже после многих десятилетий терраформинга содержится едва одна пятидесятая часть кислорода, по сравнению с атмосферой Земли. В такой атмосфере все виды окисления — от ржавления до горения — идут медленно.

«И все же…»

Он вынул образцы и в течение нескольких минут разбирал их. Наконец он отобрал пакетик, в котором была только сажа. Джосс подошел к полке, на которой стоял его аналитический комплект. Это была маленькая установка, способная проводить гравиметрический, спектральный анализ, оснащенная электромикроскопом и обычным микроскопом, годным даже для занятий генной инженерией, если понадобится.

Он взял с полки аналитическую колбочку, открыл баночку с инертной жидкой средой и поставил колбочку в дозатор, включив анализатор. Тот ввел пробу и начал думать. Через несколько секунд на маленьком экране появилась строка цифр и набор спектральных линий.

Джосс посмотрел на цифры.

— Да неужели, — пробормотал он и достал справочник, чтобы освежить в памяти значение этих цифр.

Он не ошибался.

— Матерь вашу! — ругнулся Джосс и пошел прямо в рубку.

На камбузе сидели Эван и Хелен Мэри. Они с удивлением проводили его взглядом.

— Можете не пристегиваться, — бросил он на ходу, — но я собираюсь сейчас взлететь и сесть.

— Ты что-то ищешь? — заглянул на рубку Эван.

— Уже кое-что нашел. У тебя нет каких-нибудь пустых пластиковых стаканов?

— Я сунула их в мусорный ящик, — сказала Хелен Мэри, через мгновение появляясь в рубке. — Что вы нашли?

Джосс коротко усмехнулся с видом человека, подозрения которого оправдались.

— Пожар в кабине корабля, — сказал он, — не был случайностью.

— Конечно, — ответила Хелен Мэри. — Кто-то ведь стрелял в них!

— Я не это имел в виду. Пожар вспыхнул не сам по себе, — он застучал по клавиатуре пульта управления. Двигатели взвыли и, выйдя из резервного режима, включились на полную мощность.

— Кто-то устроил его нарочно? — сказал Эван.

— Именно так, — сказал Джосс. — В саже полно окисленной гремучей ртути. Ну, держитесь. — Он поднял «Носуху», поставил ее в режим парения и занялся сканерами.

— Значит, в корабле взорвалась бомба, — сказал Эван. — И не слишком хитрая.

— Самоделка, — подтвердил Джосс. — Сделать — раз плюнуть. Дешевая. И, к счастью, ее очень легко детектировать. Хелен Мэри, кто на Марсе занимается добычей ртути?

Она растерянно заморгала.

— Без понятия.

— Значит, надо узнать еще и это. Источник ртути, натрия и йода, разработчики… Ладно, потом. Сейчас займемся вот этим. — Он запустил сканер на поиск любого твердого объекта с определенным удельным весом или плотностью. Существует очень мало способов удержать гремучую ртуть от преждевременного взрыва — загнать ее в гель, тяжелую жидкость или в твердое вещество, достаточно легкое и содержащее достаточно воздуха, чтобы ртуть не самовозгорелась. Все три обволакивающих вещества дают определенное эхо при направленном воздействии ультразвуком, а «Носуха» имела необходимое для этого оборудование, хотя Лукреция, когда ей на стол лег чек, громогласно заявила, что эта установка никогда ему не пригодится, разве что проигрывать классику. «Ха-ха», — подумал Джосс.

Сигнал послышался почти сразу же, как Джосс и ожидал.

— Ага, — сказал Джосс. Его физиономия расплылась в улыбке до ушей. — Как я люблю быть правым!

Он снова опустил «Носуху» на то самое место, с которого они взлетели.

— Вот, — показал он на экран. — Направление один один три, около ста девяноста метров. Под углом градусов в десять от большой дыры в боку корабля. Там около килограмма невзорвавшейся гремучей ртути.

Эван, нахмурившись, посмотрел на него.

— Ты же не хочешь принести ее сюда?

Джосс искоса глянул на Эвана, прикинул, не стоит ли шутки ради сказать, что именно это он и собирается сделать, затем передумал.

— Нет, я хочу сделать снимки. Хочу понять, каким образом она сделана. Я выскочу и сниму. А потом, если больше нам тут нечего делать, отправимся на поиски отца Хелен Мэри.

— Спасибо, — сказала она с огромным облегчением. Казалось, что ей все это время приходилось изо всех сил сдерживаться, чтобы не заговаривать об отце. Джосс понимающе посмотрел на нее.

— Подождите еще чуть-чуть, — пообещал он.

На все понадобилось не более десяти минут. Он остановился, только чтобы отметить место крушения с помощью маленького маячка, сигнализировавшего, что это вещественное доказательство, принадлежащее Солнечному патрулю, и передававшего ссылки на соответствующие статьи. В маячок была встроена камера, и ее вполне хватало, чтобы в подобной ситуации никто не прикоснулся к доказательствам. Маячок передавал звуковой сигнал при приближении и сразу бы просигналил на «Носуху», если бы кто-то оказался рядом с ним.

Джосс снова поднял «Носуху», и они направились назад по той поисковой программе, которую составили вчера. Хелен Мэри снова сидела на месте Эвана, Джосс — на своем, а Эван — в пассажирском кресле. Так проходили часы.

— А как мы это объясним Лукреции? — спросил Эван, когда прошло около двух часов. — Ничего в голову не приходит.

Джосс потянулся и лениво глянул на экран, на котором мерцал силуэт скиммера отца Хелен Мэри.

— Это приблизительная реконструкция событий, — сказал он. — Но мы по крайней мере знаем, что корабль сбили, причем сделал это человек, который хорошо знал его курс, чтобы прицелиться как следует.

— Вот в этом все и дело, — откликнулась Хелен Мэри, не отрываясь от наблюдения. — Слишком уж точно стреляли. Повреждены оба двигателя. В таком случае корабль лететь не может…

— Это зависит, — сказал Джосс, — от того, когда был сделан первый выстрел и как быстро за ним последовал второй. Давайте рассмотрим ситуацию под этим углом. — Он сложил руки на груди, откинулся на спинку кресла и снова устремил взгляд в окно, на бескрайнюю красную пустыню, в которой кое-где возвышались такие же красные скалы. — Кто-то узнает, когда повезут спутник, выясняет приблизительный курс. У них есть оружие, которое стреляет… пушечными ядрами. Человек с этим оружием поджидает на пути корабля. Когда они готовы — скажем, когда корабль достаточно близко снижается, — они стреляют первый раз — в стабилизатор. Сносят его. Корабль начинает крениться, пилот понимает, что случилась беда, но не отсылает сообщения сразу, он думает, что способен без особых сложностей посадить корабль. Он начинает посадку. Когда он уже достаточно близко к земле, чтобы избежать удара, злоумышленники еще раз делают попытку завладеть спутником. На сей раз стреляют в гондолу двигателя. Кто-то — возможно, уже потом — срезает гондолу, чтобы скрыть следы выстрела. Или по какой-то еще причине. Корабль приземляется — а куда ему деваться в любом случае, — но подняться он уже не может. — Джосс глянул на Эвана в ожидании реакции. Огромный валлиец кивал. — Когда корабль в воздухе, то он может идти на одном двигателе, если справишься с креном. Но если не справился, да еще сел с одним двигателем, то уже не взлетишь. А корабль еще и не вооружен.

— Тогда появляются эти бандюги и забирают с борта то, что хотели, — сказала Хелен Мэри, по-прежнему глядя в окно. — Может, они сказали вашим ребятам, что взорвут корабль, если те не выйдут. Они вышли…

— Я бы на их месте вышел, — сказал Эван. — Ни одно оборудование не стоит того, чтобы за него умирать, сколько бы СП ни заплатил за это.

— Я тоже, — сказал Джосс. — Значит, они вышли… и их куда-то увели. Осторожно сняли спутник. А затем сунули в корабль несколько бомб, чтобы инсценировать крушение. Одна из бомб не взорвалась, и ее вышвырнуло туда, где мы ее нашли… стало быть, те, кто это сделал, очень торопились, если не заметили ее. Они ушли вместе со спутником и нашими ребятами.

— Куда? — спросила Хелен Мэри.

Джосс покачал головой.

— Это нам придется выяснить, — сказал он. — Но пока это все. Эван? У тебя есть что добавить?

Эван перестал кивать и задумался.

— Только одно. Зачем они забрали команду? Почему — прости за эту кощунственную мысль — не взорвать их и не сделать факт взрыва на борту более достоверным?

Джосс немного подумал.

— Прокол в плане? Не продумали до конца, не учли, что при обследовании места крушения обязательно будут искать останки, и если не найдут, то возникнут подозрения? Правда, они могли рассчитывать на то, что след к тому времени давно простынет… Или… — Мысль была очень неприятной, и у Джосса даже волосы зашевелились на голове. — Или кто-то из команды участвовал в этом заговоре, и нападавшие решили, что, если один конкретный труп будет отсутствовать, это вызовет еще больше подозрений. И потому они забрали всех.

— Возможно, — предположила Хелен Мэри, — налетчикам необходимы были люди, чтобы разобраться с работой декодера или чего там еще было у вас на борту.

— Там был один техник, — ответил Эван. — Этого вполне достаточно.

Джосс вздохнул.

— Худо дело, — сказал он. — Придется выяснить, куда они подевались. А у меня ни единой мысли.

— Вряд ли они отослали в Уэллс полетный план под названием «угон корабля», — мрачно протянул Эван. — Тем не менее, когда вернемся, надо будет просмотреть все полетные планы, переданные туда, чтобы выяснить, не было ли полетов в интересующий нас район.

Джосс кивнул.

— Я все равно хочу знать, — сказал он, — что за хреновина стреляет такими снарядами!

Послышался сигнал сканера. Хелен Мэри подскочила, словно в нее выстрелили, и стала отчаянно вертеть головой, высматривая что-нибудь за иллюминатором. Затем она села и устало рассмеялась.

— Просто пара лишайникосборщиков.

Джосс выглянул в окно. Да, два огромных продолговатых гусеничных транспорта, каждый размером с дом, с большими ковшами типа снегосборочных. Такими можно было загребать целые скалы.

Эван придвинулся к окну и тоже выглянул.

— Верно, — сказал он. — А почему ты установил сканер на их детектирование? Мы же ищем скиммер.

— Действительно, — откликнулся Джосс. Посмотрел на пульт, нажал несколько кнопок и вывел параметры сканирования. — А, это не потому, что они подходили по очертаниям, это картографический сигнал. — Он вывел карту на экран. — Смотрите, — сказал он. — Мы на самом краю Полосы.

Эван посмотрел на экран, затем на сборщиков лишайника, затем снова на экран.

— То-то цвет этих лишайников показался мне каким-то не таким, — сказал он. — Почва темнее обычного. Концентрация окислов…

Хелен Мэри изумленно расширила глаза и снова выглянула наружу.

— А вы правы…

Эван склонился над плечом Джосса, который раздумывал, какую клавишу нажать.

— Ага, — он набрал комбинацию, чтобы наложить на карту сканирование почвы.

Эван изумленно вздохнул. Джосс тоже.

— Но это же запретная территория! — гневно воскликнул он. — Это участок потенциальных археологических исследований! Какого черта они тут роются?

Он взял управление кораблем на себя.

— Пристегнитесь, — сказал он. — Мы не можем им позволить разворотить тут все своими бульдозерами!

Эван вернулся в пассажирское кресло. Джосс повел «Носуху» вниз под углом в двенадцать градусов, и она стала пикировать прямо на разработчиков. Пусть сама Полоса тянулась на восемьдесят километров отсюда до Долины Моряков, под защитой находился весь артефакт, и его душа ученого просто закипела от ярости, когда он увидел, что ее разрушают.

— Может, эти ребята не знают, что делают, — сказал он Хелен Мэри и Эвану, — но, черт побери, они сейчас это узнают, и им придется отсюда убраться!

Метрах в двухстах от поверхности он начал торможение, осторожно поставив «Носуху» в режим парения прямо над транспортами. Те продолжали идти прямо, словно ничего и не замечали. Само по себе это ничего не значило. Эван объяснил ему, что машины могут по много дней работать на автомате, а оператор только заглядывает время от времени в операторскую и смотрит, как идет добыча лишайника, решая, перейти ли в другое место или остаться. Возможно, ошибка…

Раскаленно-белый лазерный луч прошел прямо перед передним стеклом «Носухи».

Джосс инстинктивно отпрянул.

— Это уже не автоматика! — заорал он. — Черт побери!

— Почему они в нас стреляют? — в страхе воскликнула Хелен Мэри.

— Не знаю. Я знаю только то, что сейчас эта штука остановится, — прорычал Джосс. Одной рукой он пустил «Носуху» по широкому кругу, подальше от орудий первой машины, другой торопливо задавая сканеру режим детектирования оружия и состояния его готовности. Теперь на силуэтах машин появились отметки орудий, их энергетическое излучение и типы.

— Все энергетические, — пробормотал Джосс. Ему это было на руку, поскольку подобные типы оружия были весьма легко управляемы. Он настроил внешнюю звукопередающую систему на двести децибел и заорал как можно страшнее:

— Солнечный патруль! Немедленно прекратите огонь и сдавайтесь!

Повисла долгая пауза. Потом еще несколько лучей прошло перед «Носухой», причем один даже ближе, чем в прошлый раз.

— Могу я чем-нибудь помочь? — взволнованно спросил Эван.

— Пока не приземлимся — сиди, — ответил Джосс, бешено барабаня по клавиатуре. — Потом можешь выйти и поотрывать им бошки, а я буду стоять рядом и аплодировать.

Огонь продолжался. Джосс отвел «Носуху» с линии огня и удовлетворенно отметил, что лучи последовали за ним, но очень медленно. Вторая машина не вела огня… Ай, черт, не говори «гоп», пока не перепрыгнешь! Вторая машина тоже начала стрелять. Он резко поднял «Носуху» на пятьсот футов вверх, плюя на то, что желудок подошел к горлу, и завалил ее на бок. Он не желал попасть под перекрестный огонь. К счастью, такое вряд ли может случиться, если только он не будет хлопать ушами, поскольку машины двигались очень медленно и были не слишком маневренны.

Джосс снова повел «Носуху» по кругу, заходя первой машине в тыл. Та развернула орудия и начала стрелять. «Я бы не стал, — отвлеченно подумал он. — Незачем зря расходовать энергию. Лучше бы выяснили, где пушки, да и дали по ним…» Компьютер уже знал, где находятся два орудия. Джосс навел прицел на скрещение линий на компьютерном экране и выстрелил. Сначала первое орудие, потом второе выдали струю металла, охладителя и перегретого газа.

— Один есть, — сказал Джосс когда еще один луч, не столь хорошо нацеленный, как прежние, прошел мимо «Носухи». «Интересно, они знают, куда стрелять, но практики не имеют…» Джосс, однако, не собирался предоставлять им возможность попрактиковаться. Он сменил курс, начав описывать восьмерку, и дал компьютеру хорошенько прицелиться в орудие второй машины. Затем снова нажал на спуск, и одним точным выстрелом уничтожил его первое орудие. Еще раз — и второе готово.

Затем он снова заставил «Носуху» парить и принялся ждать.

Несколько минут ничего не происходило. Обе машины затормозили и остановились.

— Теперь давай, Эван, — сказал он.

— Думаю, ты имеешь в виду хорошенький мордобой, — откликнулся тот. Через несколько минут он уже стоял в шлюзе.

— Как будем действовать? — спросил Джосс. — Мне пойти с тобой? Или оставаться в воздухе?

— Оставайся в воздухе, — ответил Эван. Чуть помолчал, криво усмехнулся — знал, что Джосс готов отгрызнуться, но при Хелен Мэри постесняется. — В воздухе ты будешь более полезен. Я уверен, что эти пушки — лучшее, что у них есть, а мой сьют способен выдержать подобные сюрпризы.

— Хорошо — согласился Джосс. И все равно он немного нервничал, отпуская Эвана в этой консервной банке в одиночку. Но Эван обычно не сует голову в петлю. — Я высажу тебя, затем опять пойдешь на автоматной тяге.

— Давай.

Джосс осторожно опустил «Носуху», та зависла метрах в пятнадцати над первой обезоруженной машиной, и открыл шлюз.

— Громкоговоритель с собой? — спросил он.

— Да, мэм, — с легкой улыбкой ответил Эван.

— Ладно. Тогда ори, если что понадобится.

— Ладно. А ты лучше вынь ящик с вином из арестантской. Эта комнатушка нам вскоре понадобится. — Эван вышел из шлюза, и дверь за ним закрылась.

— Ах, господи, я совсем забыл об этом, — проронил Джосс. — Хелен Мэри, я не могу сейчас оставить кресло. Не поможете? Просто суньте этот ящик ко мне в каюту или на кубрик, как хотите.

— Конечно, — сказала она и пошла прочь.

Джосс очень осторожно поднял «Носуху» вверх и включил на полную мощность связь с Эваном.

— Проблемы? — спросил он.

— Камни тут внизу твердые, — ответил Эван, чуть раздраженно, по мнению Джосса. — Лучше уж прыгать, чем ходить.

Джосс осторожно повел «Носуху» по кругу, чтобы не выпускать Эвана из глаз. Просто диву даешься — как далеко он может прыгать в своем сьюте. В условиях трети нормального тяготения Эван резвился, словно в семимильных сапогах. Он добрался до первой машины.

— Ну? — спросил Джосс.

— Готов.

Джосс снова врубил звукопередающую систему.

— Говорит Солнечный патруль! — заорал он на сей раз на мощности в 220 децибел. — Немедленно покиньте машину!

Пару секунд ничего не менялось. Затем со стороны Эвана послышался ужасный грохот, словно град обрушился на жестяную крышу. Джосс аж подскочил.

— У тебя сбой? — испуганно спросил он.

Эван рассмеялся.

— Нет, это всего-навсего автоматы.

— Автоматы!

— Расслабься. Всего-навсего два автомата. Довольно старые. Подумай на досуге, — сказал он, — из такого стреляли в шерифа Гробницы. Напрашивается интересный вывод. Надо будет задать им несколько вопросов на эту тему.

— И что ты собираешься делать? — Джосс всматривался в иллюминатор, по-прежнему кружа над машинами. — Тебе помочь? Стрельнуть в кого-нибудь?

— Не надо. Я пройду. Это не страшнее вчерашнего ветра. Куда легче.

Хелен Мэри вернулась.

— Пристегнитесь, — сказал Джосс. — Возможно, придется лететь быстро.

Опять жуткий грохот.

— Господь всесильный, что это? — воскликнула, побледнев, Хелен Мэри.

— Автоматы, — пояснил Джосс. — Стреляют в Эвана. Смотрите, он вон там. — Они пролетели под нужным углом и увидели серебристо-серую фигурку перед открытым шлюзом одной из машин. В тени там что-то двигалось.

— Отлично, — проронил Эван, вроде бы себе под нос, и начал карабкаться по металлическим скобам к шлюзу.

Слова грохот — Джосс даже и представить не мог, какой спектр звуков может издавать металл. Такое впечатление, что горилла дорвалась до ударных установок симфонического оркестра. Эван исчез в шлюзе.

Треск, удар.

— Идиот, — послышался голос Эвана. Кто-то вылетел из шлюза от толчка, довольно еще ласкового в этой низкой силе тяжести, и упал под скобами. — А теперь, — сказал Эван, — я собираюсь закрыть шлюз.

Послышалось слабое шипение, звук закрывающейся двери, затем открылись другие двери. Немедленно послышались тяжелые удары, царапанье.

— А ну, кончай, — послышался голос Эвана. — Отдай, кретин. — Громкий треск, удар.

Опять треск.

— Ты что, не понял? — раздался мягкий голос Эвана. Еще более громкий треск, затем какой-то вой, закончившийся ударом, похожим на грохот отбойного молотка.

— А теперь положи, — снова сказал Эван, — а то я сделаю что-нибудь, о чем потом пожалею. Например, покрошу тебя в фарш. Эта штука дает больше выстрелов в минуту, чем твоя. Вот и хорошо. И вы тоже, сэр. Прошу вас. Вот сюда. Спасибо. Ч-ч-ч…

Джосс закусил кулак.

— Черт, — услышали они голос Эвана. За ним немедленно последовал тяжелый удар, и снова голос Эвана: — Не надо так смотреть. Я несильно его стукнул. Но могу стукнуть и посильнее, если вы не бросите эту штуку. БЫСТРО!

Длинная пауза.

— Вот это уже лучше, — сказал Эван. — Вставай. И подними своего приятеля. Надень ему что-нибудь на башку и натяни УПЖС. И вы тоже, сэр. Так, кто в другой машине? О, вижу, она на автоматическом управлении отсюда. И никого нет на борту? Хорошо, потому, что я намерен ее взорвать, как только мы будем на борту нашего корабля. Вы уверены? Отлично. Так, теперь вы все в УПЖСах, так что давайте побыстрее. Через тридцать секунд вы выйдете из шлюза. Если будете тянуть, я вам обещаю…

Больше Эван ничего не сказал. Джосс снова повел «Носуху» по кругу и на посадку поближе к шлюзу ближайшей машины. Каменистая почва была неровной — пришлось пару раз взлетать и садиться снова.

Как только он посадил ее надежно, из шлюза чужого транспорта вывалились еще два человека, за ними еще двое, потом еще. Затем появился Эван. Выглядел он совершенно спокойно.

— Вот и мы, — объявил он. — Все путем.

Джосс глянул на Хелен Мэри.

— Такого «все путем» я еще не видывал, — сказал он, расстегивая кобуру «ремингтона». Быстро набрал код, запиравший двери кают. — Хелен Мэри, вам не очень неприятно будет видеть, как мы запихиваем этих типов в арестантскую? Может, уйдете? Вам решать.

Она подумала.

— Может, и уйду.

— Тогда идите в каюту Эвана. Я закрою дверь снаружи. Комм на стене, если вам что понадобится — связывайтесь.

Она встала и пошла в каюту. Джосс запер ее, проверил, заперты ли все остальные двери, кроме двери в арестантскую. Встал и подошел к шлюзу.

Через несколько минут с шипением открылась внешняя дверь. Джосс снял «ремингтон» с предохранителя и стал ждать. Внешняя дверь закрылась, Джосс открыл внешнюю дверь. Шесть фигур в УПЖСах одна за другой ввалились в «Носуху».

— Вон туда, — сказал Джосс. — В конце коридора. Прямо, господа. Все время прямо. Спасибо.

Когда в арестантскую вошел последний, Джосс запер дверь и поляризовал ее, чтобы она сделалась непрозрачной. Затем шлюз снова открылся и оттуда вышел Эван.

— Значит, никаких проблем? — спросил Джосс.

Эван пожал плечами и снял шлем.

— Несколько царапин. Достаточно будет полировочной пасты. А где Хелен Мэри?

— В твоей каюте. Я подумал, что ей не захочется встречаться с этой веселой компанией.

— Отлично… пусть думают, что здесь одни страшные космокопы.

— И что теперь? — спросил Джосс, снова садясь в кресло пилота.

— Возвращаемся в Гробницу. И постараемся выяснить, почему все, с кем мы пытаемся поздороваться, стреляют в нас!

Эван Глиндауэр закрыл за собой дверь. Взгляд безликого шлема устремился на шестерых пленников, запертых в складском отсеке купола конторы шерифа. Они с Джоссом играли в хорошего копа — злого копа уже не раз, и каждый раз Эван играл роль злодея. Неудивительно, если учесть, как большинство народу оценивает операторов сьютов — снаружи робот, внутри псих. Все знают, что хороший человек сьют носить не может. И потому как только пленников засунули на склад, Эван заменил пластиковые стяжки на их руках старыми добрыми стальными наручниками.

Похоже, покойный шериф Джо разделял взгляды Эвана на психологию преступника, поскольку в шкафу в задней части его кабинета было полно этих стальных игрушек. Хотя пластик из полимера с длинными молекулярными цепочками гораздо прочнее стали, ощущение холодной тяжести металла на запястьях заставляет заключенного почувствовать себя по-настоящему заключенным, а пластиковые петли никогда не дадут такого ощущения. Джо Чернявин наверняка хорошо знал местных правонарушителей — вечером они тупые пьяные дебоширы, а поутру — смурные обитатели каталажки. Наручники оказывали куда более сильное влияние на сборщиков лишайника, чем пластиковые стяжки, и на будущее они крепко подумают, прежде чем что-нибудь натворят.

Конечно, это все теория. Станет ли от этого сговорчивее эта шайка — будет видно. Еще по дороге назад напарников так и подмывало поработать над ними, но с такими упертыми эти меры дадут обратный результат. С одним еще куда бы ни шло, но тут их шесть, и каждый будет видеть в других моральную поддержку и из одной тупой гордости не станет говорить. Да и бить заключенных нельзя.

По крайней мере, официально это запрещается.

— Ладно, — сказал Эван. — Офицер О’Баннион, зачитайте им права.

— «Вы имеете право хранить молчание, — стал считывать с экрана ноутбука Джосс. — Все, что вы скажете после этого предупреждения, будет записано и использовано в качестве свидетельских показаний — по уставу СП (ограничения сферы полномочий) версия, пересмотренная 1.03 от 18 мая 2080 года и по выбору производящего арест (судебное преследование) офицера, согласно параграфу три вышеупомянутого устава. Ваше право на адвоката отклоняется, согласно параграфу второму вышеупомянутого устава». — Он окинул взглядом шесть перепуганных физиономий. — Вы понимаете смысл данного предупреждения? Нет? Прекрасно. — Он вставил чип в ноутбук, нажал пару клавиш, затем посмотрел на Эвана. — Зарегистрируй их, Дэнни.

Эван глянул на него сверху вниз сквозь непроницаемое забрало своего шлема, прекрасно осознавая, что сейчас его гладкая поверхность кажется куда более безликой, чем всегда. Джосс подмигнул, это сказало Эвану, что его напарник опять отпустил какую-то непонятную цитату откуда-то, но на сей раз в точку. Эван терпеливо ждал разъяснений, пока Джосс не вздохнул и не протянул ему ноутбук со словами:

— Зачитай им обвинение.

Эван просмотрел текст, чтобы удостовериться, что в сценарий, который они с Джоссом составили на борту «Носухи», пока арестанты сидели в своем отсеке как сельди в бочке, не было внесено изменений. Слова были стандартными и безошибочно сухими, педантично-официозными, поскольку текст составляли законники и бюрократы, которым нечего делать кроме как насиловать словари на всю катушку, но когда слова эти зачитывал семифутовый жестяной человекообразный гигант, то весили они не меньше самого Эвана, и он это понимал.

— Мы, офицеры Эван Хью Глиндауэр и Джосс Дэвид О’Баннион из Солнечного патруля Федерации Планет, осуществляя право задержания и судебного преследования на месте по праву, предоставляемому нам параграфом три вышеупомянутого устава, из которого следует, что при ускоренном проведении судебного преследования отменяются все права на адвоката, согласно параграфу два вышеуказанного устава, и имея все доказательства непосредственной вины, сообщаем, что вы признаны виновными в контрабанде, в нарушение параграфа седьмого Марсианского уголовного кодекса, в нанесении ущерба имуществу и обычном вандализме, согласно разделу четыре и пять, незаконном производстве алкогольных напитков, раздел четыре и семь, несанкционированном применении огнестрельного оружия, раздел пятый, нарушении порядка, раздел шестой, обычном нападении и сопротивлении при аресте, раздел девять, нападении на полицейских при исполнении их обязанностей, разделы девять и десять.

Он отключил экранчик, передал ноутбук Джоссу и сделал два шага в сторону арестованных — нарочно, чтобы подавлять их воображение своими размерами.

— И если не будет предъявлено доказательств противного, — продолжал он из-за опущенного безликого забрала своим глухим бесстрастным голосом, действовавшим похлеще любой угрозы, — то я намерен обвинить вас в преднамеренном убийстве первой степени шерифа Джозефа Чернявина, имевшем место в 220-й день 2068-го координированного марсианского года около 11 часов 30 минут. Вы застрелили или способствовали убийству шерифа Джозефа Чернявина, нарушив общее право.

Он не стал угрожать им наказанием за убийство или даже простые правонарушения. Наказание за убийство полицейского было только одно, и по сравнению с ним любое заключение — ничто, а он, будучи космокопом, имел право не просто вынести приговор, но еще и осуществить его. За всю свою служебную карьеру Эван еще ни одного человека не пристрелил вот так просто, но поскольку арестованные этого не знали и видели только черные дула, торчавшие из серебристо-серого графлара сьюта, который, казалось, был способен к бою даже без оператора внутри, то они явно не в состоянии были поинтересоваться, скольких он прикончил до них.

«Господь видит — многих. В разных перестрелках, — думал он. — Но никогда пулей в затылок. Единственный случай, когда копу приходится отчитываться за расход боеприпасов…»

У арестантов был насмерть перепуганный вид. Они ожидали чего угодно — только не этого. Иногда сухое, педантичное перечисление правонарушений наполняет некоторых преступников таким осознанием своей предполагаемой важности, что они начинают ржать и подкалывать полицейских, но Эван никогда не видел, чтобы кто-нибудь смеялся после предъявления космокопом обвинения в убийстве. Слишком многие знали, что устав Солнечного патруля дает космокопу право быть одновременно судьей, присяжным и палачом. Куда меньше народу знало, как редко применяется это чрезвычайное право, и уж не делом Солнечного патруля было просвещать преступников на этот счет.

Космокопы, особенно операторы сьютов, казались ребятами суровыми, но на самом деле в душе-то они были куда мягче. Их довольно часто подвергали жесткой психологической проверке, чтобы вовремя отсеять паршивую овцу. А после увольнения из сил Британского министерства обороны с репутацией слишком скорого на расправу Эвана пропустили через более жесткую, чем обычно, проверку. Потом было даже забавно об этом вспоминать — психологи ожидали получить из Вооруженных Сил бешеного убийцу со спусковым крючком вместо мозгов. И как же они были разочарованы после того, как тесты показали обратное! Забавно было еще и то, что Вооруженные Силы происходили по прямой от «летучих отрядов»[24] и, если еще больше углубиться в прошлое, от сыщиков уголовного полицейского суда, а эти ребята, если отбросить слухи, были слишком вышколены и слишком сильны в их среде были традиции, чтобы начинать палить, когда надо всего-навсего произвести обычный арест.

Конечно, если уж перестрелка сама напрашивается, то можно и пострелять…

А Джосс вообще не смотрел на арестантов — пусть попотеют, пока он будет возиться со своим ноутбуком, изображая бурную деятельность. Один только Эван видел, что его напарник просто играет в какую-то компьютерную игру.

— Сейчас приговор вынесешь или как? — спросил он достаточно спокойно, чтобы это можно было счесть за реплику в разговоре, но достаточно громко, чтобы арестанты могли расслышать, если прислушаются.

Джосс оторвался от игры и с печальной задумчивостью посмотрел на шестерых арестованных.

— Я бы повременил, — ответил он так же негромко. — Может, кто передумает и перестанет упираться, да к тому же нам нужен врач, чтобы потом подписать свидетельства о смерти. Будет, кстати, независимым свидетелем. Не хочу втягивать местных в это дело, и так шуму будет предостаточно.

— Да уж. Незачем разводить лишние бумаги. — Эван повернул к дверям, сьют тихонько загудел, повторяя его движения. «После того как я на них надавил, беднягам надо прийти в себя». — Ладно. Нам тут торчать некогда. Есть и другие дела. А когда займемся ими?

— Обычно это делают на рассвете, но утром мы будем заняты. Это неприятное дело, и я хотел бы с ним поскорее покончить. Наверное, как только врач приедет, так и закончим. — Джосс глянул на хроно, поджал губы, потом кивнул, словно пришел к решению. — Скажем, в двадцать ноль-ноль.

— Хорошо. Отчеты любят круглые числа. — Эван открыл дверь и вышел, гадая, сколько арестованным понадобится времени, чтобы осознать, что происходит.

Прошло не более полусекунды.

Один сломался, как только Джосс встал из-за стола, рванувшись со скамьи, на которой они сидели, словно цыплята, связанные и готовые для жарки. Он что-то отчаянно и бессвязно орал, и этого хватило, чтобы выбить из колеи и остальных. Почти минуту Эван не слышал самого себя, проклиная в душе тех, кто сделал в камере такую акустику. Возможно, это было делом рук самого шерифа — вполне в духе человека, который предпочитает стальные наручники пластиковым стяжкам. Джосс зажал ладонями уши, умудряясь в то же время держать под мышкой ноутбук.

А Эвану вся эта сцена сразу же напомнила одну из самых странных картин Иеронима Босха, на которой в адских мучениях корчились грешные души. «Теперь ты сам выслушаешь темную цитатку, малыш», — с довольной улыбкой подумал он. Он был доволен потому, что ему даже было тяжело изображать бессердечную жестокость. Пусть форма космической полиции и черная, но эсэсовских молний у них на воротнике не имелось.

— Как я понимаю, — сказал он, и громкоговоритель прибавил раскатистости его голосу, — у вас все-таки есть что нам рассказать?

Пало молчание. После 180 децибел шума было странно, что не упал еще и потолок. У Джосса звенело в ушах. Он покачал головой и бросил на Эвана злобный взгляд «почему ты меня не предупредил?», затем отошел в сторонку, чтобы арестованные могли в полной мере насладиться созерцанием надвигающегося на них сьюта. Они попятились, но Эван наступал. Пространство купола позволило ему сделать шесть шагов до двери, сметая всех на своем пути прежде, чем он уперся в стену, припечатав к ней пятерых подозреваемых. Бедняги были просто размазаны по кривой стене, так что не могли даже прямо стоять. Не так-то приятно смотреть снизу вверх на тускло-серую гигантскую фигуру, но деваться им было некуда — когда человек испуган, он может либо просто смотреть, не в силах сдвинуться с места, либо пускается во все тяжкие, но бежать сейчас им было некуда.

Эван медленно сосчитал про себя до десяти, затем деполяризовал шлем, постаравшись, чтобы выражение его лица было ничуть не приятнее, чем безликость шлема. Иногда грубые черты лица имеют свои преимущества — никто не станет сомневаться в твоих намерениях, в сьюте ты или без.

— Полагаю, — сказал он, — что вам надо выбрать кого-нибудь одного, чтобы он говорил за вас всех. Запомните — у нас с напарником дел по горло, так что давайте ближе к сути.

Арестованные зашептались. Эван слышал выкрики: «Ты!» «Нет, ты»! «Расскажи им про туристов!» — и всякое такое прочее, вперемешку с яростными протестами и отказами выступать.

Он старался не смотреть на Джосса дольше двух секунд, поскольку у того ноздри и губы подрагивали от еле сдерживаемого хохота. Неудивительно — сам Эван еле удерживал свирепое выражение лица, необходимое для роли злого копа. Ну, ему-то проще — если сорвется, можно поляризовать шлем и отключить микрофоны, но вот Джоссу это не поможет.

Наконец один из арестантов шагнул вперед. С короткими рыжевато-каштановыми волосами и щетиной такого же цвета, он весьма походил на человека, которого взяли за разработку ржавого металла на поверхности Марса.

— Я Вим де Кюйперс, — сказал он. — Они хотят, чтобы я говорил.

— Хорошо, — проронил Джосс. — Подождите. — Он достал маленький микрофон, подсоединил его к разъему ноутбука, поставил ноутбук на аудио- и видеозапись и одновременную твердую копию.

— 17.35, 223-й день, 2068-й координированный марсианский год. Запись показаний. Присутствует офицер 2624301 Солнечного патруля О’Баннион и еще один офицер. Прошу вас назвать свое имя и ранг.

— Офицер 4629337 Солнечного патруля Глиндауэр.

Джосс кивнул, сунул микрофон под нос Кюйперсу.

— Назовите свое имя, место и дату рождения, затем начинайте показания.

— Кхм, — человек уставился на микрофон так, словно это был пистолет. — Кхм. Имя — де Кюйперс, Вим Пьет де Кюйперс…

— Пожалуйста, по буквам, — сказал Эван, зная, что может сделать с некоторыми именами программа транскрипции. — Это нужно для записи.

Де Кюйперс медленно и тщательно произнес свое имя и снова прокашлялся.

— Родился в Лейдене, Нидерланды, Европа 20 августа 2092 года, то есть 232-го дня 2036-го координированного марсианского года, просто для записи.

— Только факты, — прорычал Эван. — Только факты!

Джосс как-то странно посмотрел на него. С чего бы? — подумал Эван. Может, опять какая-нибудь штучка, которую он «объяснит попозже», если у них будет время на это самое «попозже».

— Ваше занятие?

— Добываю лишайник. Мы все добываем лишайник. Около полутора лет назад мы создали что-то вроде картеля — сложились, чтобы купить оборудование получше, чем может позволить себе одиночка.

— Вижу. Вроде лучевого оружия. Мы к этому еще вернемся. Почему вы находились в запретной зоне?

— Мы не были там! Точнее, не намеревались туда заходить. Наверное, что-то произошло с автоматикой, иначе мы бы сразу свернули, чтобы не залезать в Полосу.

— Автоматика, значит, — сказал Джосс. — Это как раз то самое «оборудование получше»?

— Это был сбой. Все иногда дает сбой. Сегодня — автопилот, завтра, — де Кюйперс пожал плечами, — кто знает? Может, кухонный комбайн, как в прошлом месяце. И снова придется питаться всухомятку, пока не починим.

— Как я сказал, мистер де Кюйперс, если ваш картель может купить только такое «наилучшее оборудование», то я бы серьезно подумал о том, чтобы повысить взносы. Разве что вы любите питаться всухомятку.

Эван коротко усмехнулся. Оба знали, каковы на вкус консервы, подогретые или холодные. Вряд ли они удостоятся похвалы от гурмана.

— А теперь, мистер Вим Пьет де Кюйперс, расскажите нам о ваших пушках. Только не надо мне, старому солдату, объяснять, что они необходимы сборщикам лишайника, чтобы не дать этому самому лишайнику от них удрать.

Арестованный несколько секунд пялился на него, возможно, вспоминая о том, как Эван запросто оторвал дверь у трактора, словно вскрыл панцирь краба.

— Нет, — тупо ответил он. — Не буду.

— Но вы же расскажете, зачем они вам на самом деле? Так ведь?

— Для самозащиты. Честное слово! Тут, возле Гробницы, ошивается банда…

— Гарри Смита. Уже слышали.

— Уже?

— Трудно было бы не услышать, — сказал Джосс, — если вспомнить, что случилось с шерифом. Его просто перерезали пополам автоматной очередью, из автомата вроде того, из которого вы стреляли в моего напарника.

— Но мы не…

— Я не говорил, что это вы его убили! — взревел Эван. Он все еще не снял шлема и не поднял забрала, так что ему было легко включать по мере надобности усилитель. — Продолжайте!

Де Кюйперс помялся, пытаясь сопоставить то, что он только что услышал с недавней угрозой смертного приговора. Затем посмотрел на Эвана и счел за благо сделать то, что ему сказали.

— Эти пушки действительно для самозащиты. Ребята Смита держат в страхе всех, у кого есть перегонные аппараты. Думаю, они продают готовую продукцию, поскольку в баре Гробницы никогда такого много не бывает, да и сами мы гоним мало…

— Я заметил, — сказал Эван. — Именно поэтому я вас и обвинил в самогоноварении.

— Д-да… Конечно. Да. Хм… А, Смит. Из того, что мы слышали, он обычно делает предложение о покупке самогона, и если ты отклоняешь предложение или запрашиваешь больше, чем тебе дают, то с тобой происходит несчастный случай. Ломается система жизнеобеспечения, или кто-то попадает в дробилку. Такие вот штуки. Такое довольно часто случается, мистер коп, но только с теми, кто говорит представителям Смита, чтобы они шли в задницу. Вот мы и решили отбить у них охоту хамить, если вдруг доберутся и до нас.

Де Кюйперс показал на пятерых, сидевших на скамье с видом «я тут ни при чем». Эван коротко глянул на них и подумал, что им вообще кусок бы в горло не пошел. Не хватало только нимбов вокруг головы.

— У нас у всех семьи и дети не в Гробнице. Может, Гарри Смит тут и большая шишка, но… — осекся де Кюйперс и посмотрел в упор на красную лампочку «ЗАПИСЬ» на ноутбуке Джосса и покачал головой. — С нами у него не пройдет, — проговорил он наконец и уставился на копов с вызовом — пусть только попробуют возражать!

Но возражать никто и не собирался. Семьи промысловиков были ни при чем, пусть некоторые и жили на доход с продажи самогона и краденого. Эван понимал, что они с Джоссом охотятся сейчас на рыбку покрупнее.

— Тогда почему вы в нас стреляли? — спросил он. — Вы же видели опознавательные знаки нашего корабля, какое бы устройство прицела у вас ни было. Кроме того, мы предупредили вас через громкоговоритель. Но вы все равно стреляли и продолжали стрелять. Мне было бы интересно услышать ваше объяснение данному факту.

— Диего сидел на пушках, — один из арестантов громко запротестовал, — но он видел только какую-то посудину, размалеванную под корабль Патруля.

Джосс чуть было не разразился возмущенной тирадой, но Эван вовремя положил напарнику руку на плечо. Джосс справился с собой и немного успокоился. А де Кюйперс продолжал свои объяснения и даже как-то умудрился сгладить нанесенное «Носухе» оскорбление.

— Мы все знаем, что СП на Марсе делать нечего, иначе зачем нам ППД, Планетарный Полицейский Департамент? — заявил он. — Скажите на милость, мистер космокоп, когда опознавательные знаки местных полицейских выглядят так, а ваши — этак, что мы должны думать?

— Вы должны думать, что не надо палить в копа, когда видите его сьют.

— Но мы подумали, что раз уж Смит захватил корабль и выкрасил его под корабль СП, то и полицейский сьют у него тоже есть! — Де Кюйперс нерешительно улыбнулся обоим копам. — Вообще, когда пули стали отскакивать от вашего сьюта, нам следовало бы сообразить. Это вам не тренажер.

— Кто такой Гарри Смит? — спросил Джосс. — Откуда он взялся? И где он прячется?

— А чтоб я знал! Никто не знает. По крайней мере, никто из живых. Только попытайтесь выследить его, когда он со своими ребятами приходит за самогоном, и они покрошат вас на удобрения. Так люди говорят. Но тут по соседству нет никого по фамилии Смит. Пара Шмидтов есть, вот и все. Да, есть еще Ян Смитт. Он тоже голландец, как и я, но никаких Смитов тут нет. Если хотите знать, я думаю, что никакого Гарри Смита вообще нет. Я думаю, это просто название какой-то банды, и взяли они его с потолка.

Эван выругался про себя.

— Значит, в конечном счете мы ищем неуловимого индейца Джо. Ну, хоть Джонсами себя эти ублюдки не называют, и то хорошо. А то мой дядя Гарет и его приятели из Ронды разозлились бы очень-очень и потребовали бы от меня жестких мер. — Эван ухмыльнулся. Была эта ухмылочка весьма угрожающей — впрочем, он и не старался. Несколько секунд он казался злее самого дядюшки Гарета, и злость его была отнюдь не притворной. Просто сама мысль о том, что какой-то подонок прикрывается честным валлийским именем, была ему поперек горла.

— Ваше объяснение насчет помех в навигационной системе весьма забавно, — сказал он де Кюйперсу и прочим арестантам. — Но пока вы выходили из вашей — как бишь ее… камнедробилки? — я взял на себя смелость скачать данные вашей навигационной системы в буфер своего сьюта. Невероятно. Создается впечатление, что та навигационная ошибка, из-за которой вы сбились с курса и попали в зону Полосы, была запрограммирована. Я никогда прежде не встречал такого сбоя, но мне приходилось видеть, как люди сваливали свои собственные преступления на бедную глупую машину. Так что же, в конце концов, господа, а? Ошибка или злонамеренность? А? — Ухмылка Эвана расплылась до самых ушей. — Как будто мне и вправду нужен ваш ответ…

Левый заработок парней Кюйперса состоял не только в обычном производстве самогона. Поскольку они были артелью довольно преуспевающей, это позволяло им делать в частном порядке то, что «Гарри Смит» совершал в более крупных масштабах — они продавали свой самогон и делили барыш между собой. Этот факт сам по себе, думал Эван, может объяснить, почему они так трясутся от одной мысли о перспективе попасться в лапы преступному боссу. «Гарри» был не из тех людей, который надает по заднице и отпустит за «больше не буду». Он — или она, кто бы то ни был — постарается устроить так, чтобы Вим де Кюйперс и его команда действительно больше не были. Никогда.

А поверх всего, словно сахарная глазурь на странном пирожном, красовался вопрос — какого черта их камнедробилки тупо влезли в район Полосы? Причина была очевидна — они искали клады, разграбляли их и продавали налево.

— Минуточку, — спросил Джосс, — по соседству находится стальная подложка километров в одиннадцать шириной — и все, так какие тут клады?

— Археологическая ценность, — одарил копов бесстыдной улыбкой Кюйперс. — «Брусок Древнего Марсианского Металла, наполовину в оригинальном виде, как он был добыт Бесстрашными Исследователями Красной планеты, отполированный до зеркального блеска, закрепленный на куске полированного камня со склонов горы Олимп». — Он как-то умудрился подчеркнуть голосом все заглавные буквы, так чтобы это звучало как реклама в одном из воскресных цветных приложений.

— Большей безвкусицы я не слыхивал, — прокомментировал его речь Эван.

— Так чего ж вы улыбаетесь, мистер коп Глиндауэр?

Эван хохотнул.

— Я просто подумал, что если у твоих приятелей когда-нибудь будет туго с наличными, они смогут продать твою чугунную башку на металлолом…

— Спасибо, сэр, — отозвался арестант.

— Я не сказал, что одобряю, парень. Я просто… Ладно, забудь, ты меня понял.

— Да, офицер Глиндауэр. Я понял. Все равно спасибо. — Он на мгновение выпрямился и еле заметно кивнул Эвану. И в это мгновение Вим де Кюйперс выглядел куда более достойно, чем прежде. Эван даже задумался, как такого человека занесло из Нидерландов так высоко — в марсианские пустыни.

— Все это мне не нравится, — проронил Джосс раздраженным тоном оскорбленного варварством ученого. — Полоса имеет неизмеримую историческую и археологическую ценность, а вы, чертовы вандалы, растаскиваете ее на куски на пресс-папье!

— Не на пресс-папье, — впервые подал голос другой арестант. Кюйперс назвал его Диего, это был тот парень, что заведовал пушками. — Слишком большие для пресс-папье. Мы делаем из них нечто вроде мебели. Кладете сверху хороший кусок стекла, приделываете ноги — и вот вам самый настоящий инопланетный стол.

Эван был готов взвыть — допрос и точно превратился в рекламу. Казалось, что Кюйперс и компания решили, что обвинения против них так, пустяки, и утратили остатки чувства вины, если оно у них вообще было. Он удивился — они что, самоуверенные дураки или у них просто нет никакой морали? Этакие крутые парни в крутом мире, не упускающие любой подвернувшийся случай. По крайней мере, они не походили на ту шайку негодяев, с которыми ему приходилось в последний раз иметь дело по аналогичному случаю.

Пока их с Лоном Салоникисом не отправили на расследование, Эван и представить себе не мог, что такая сухая наука, как археология, может подвигнуть степенного серьезного ученого на убийство коллеги. По крайней мере, не из-за ржавой полосы металла, бог весть сколько лет погребенной в песках марсианской пустыни. Золото — другое дело. Он припомнил, как давным-давно ходил на выставку сокровищ Тутанхамона в кардиффском музее. Погребальные дары, неисчислимые богатства, единственным назначением которых было уйти в землю вместе с юным царем. Причем отнюдь не великим. Он даже не удостоился пирамиды. Просто дырка в земле — вот и вся гробница…

Но здесь нет золота и наверняка нет сокровищ, которые могли бы сравниться с прославленной золотой маской и саркофагом. Разве кто их соорудит — и сейчас он как раз смотрел на этого самого «кого-то».

— Вы хотите сказать, — проговорил Джосс, уже не столько разозленный, сколько потрясенный, — что люди на самом деле будут покупать ваши поделки? Что они попадутся на вашу удочку, хотя и ни разу не слышали о том, что подобные хреновины найдены при раскопках?

— Я могу сказать, что такие рождаются каждую минуту, мистер О’Баннион, но это было бы неучтиво по отношению к нашим покупателям. — Де Кюйперс красноречиво развел руками. — Всегда есть люди, которые покупают. По разным причинам. Некоторые хотят иметь что-нибудь этакое, а не по-настоящему аутентичное, по сходной цене. Есть и те, кто готов купить по серьезной причине, или думают, что по серьезной. Например, наши бруски металла покупают. Вы назвали их пресс-папье. Это не так. Это сам по себе артефакт, сделанный из марсианского материала руками марсиан — по крайней мере, говоря буквально. Когда ваши ученые покончат с Полосой, всю ее раскопают, выковыряют, проанализируют, взвесят и определят ее возраст, может случиться так, что им придется лишь по нашим брускам восстанавливать оригинальный вид Полосы.

Джосс хмыкнул. Его ничуть не обманули заверения в добрых намерениях.

— Все?

— Да, — ответил де Кюйперс и вдруг осекся, словно его вдруг осенило. — Ну, разве еще мечи да обломки трехногих боевых машин…

— Мечи?!

Арестант даже заморгал — Джосс безо всякого громкоговорителя умудрился перекрыть рев Эвана.

— Д-да, — пробормотал де Кюйперс, куда менее самоуверенно. — Особая сабля Джона Картера[25] на основе рисунков Фразетты…

— О гос-по-ди! — взвыл Джосс и закрыл лицо руками.

Эван смотрел на него, не в силах понять, смеется напарник или рыдает. Сам-то он сохранял контроль. «Мало знаешь, лучше держишь себя в руках, — подумал он. — За исключением того, что когда мы решили провести отпуск на Марсе, агент по развлечениям все пытался подсунуть мне те книжки Берроуза. Картинки ничего, но…» Эван вспомнил имя иллюстратора и уже не мог отделаться от воспоминаний о самых выдающихся чертах стиля этого художника. «Надеюсь, что эта банда, эти предприниматели хреновы не станут заявлять, что намерены производить съемные Верхний и Нижний Бюсты Дейи Торис[26], иначе я отсюда пошел…»

— Не берите в голову, — сказал Эван. — Я хотел бы услышать о ваших передвижениях в течение последних семидесяти двух часов. Подробно. Начинайте.

— …вот и все, офицер Глиндауэр.

Эван посмотрел на Джосса, который подстраивал на клавиатуре голосовой синтезатор, и кивнул.

— Записал, — кивнул тот.

— Отлично. — Эван снова повернулся к арестованным. — Вы понимаете, — сказал он, — что вы только что признались мне и офицеру О’Банниону в подлоге, искажении фактов и мошенничестве? Учтите, что на вас и так висит полно дерьма. Кража артефактов, разграбление археологического памятника, нанесение ущерба планетарному заповеднику…

Де Кюйперс кивал, вызывая у копов легкую улыбку.

— Может быть, — сказал он, — но за это не ставят к стенке.

— Это верно. Однако вы до сих пор не сказали мне ничего такого, что могло бы убедить меня в том, что вы заехали в Полосу случайно.

— Мать вашу, Глиндауэр, дайте хоть передохнуть! Ведь так вы любое наше слово истолкуете как заранее заготовленное алиби!

— Верно. Так что придумайте что-нибудь основательное.

Де Кюйперс покачал головой.

— Если вы скачали из нашей навигационной системы данные, — сказал он, — то прекрасно знаете, почему нас туда занесло. Как я вам и говорил, мы были в двадцати километрах от Равнины Ариетис и в тридцати километрах от Олимпа. Мы шли туда на юго-восток по прямой. На этой планете нет смысла что-либо огибать, разве что Долину Мореплавателей или саму гору.

— Файлы можно и подделать, — вступил в разговор Джосс. — Мы с таким уже сталкивались.

— Если вы собираетесь использовать наши файлы как доказательство того, что мы намеренно вторглись в зону Полосы, — чуть улыбнулся де Кюйперс, — то не можете настаивать на том, что они поддельны.

Джосс украдкой глянул на Эвана.

— Что же, — согласился Эван, — это в общем-то верно. Пока не берите в голову. Мы можем определить ваше местонахождение двумя-тремя днями раньше, и мы это сделаем. А пока вы побудете нашими гостями, господа. Мы постараемся, чтобы тот, кого пришлет ППД, устроил вас получше.

Джосс кивнул.

— Конец записи, — сказал он ноутбуку. — Потом продолжим, господа.

Они вышли из купола и остановились у рабочего стола, за которым сейчас сидела молодая женщина с недовольным лицом, в синей полицейской форме. Она сердито посмотрела на них и заявила:

— Как я понимаю, для меня работы пока нет?

— Скоро будет, — ответил Джосс, улыбаясь как можно обворожительнее. Эван с улыбкой наблюдал, как в ответ девица уставилась на Джосса так, что стало сразу же ясно, он спокойно может расточать свое обаяние, но скорее ему поддастся скала, чем она. — Пока у нас цейтнот, — сказал Джосс, не желая сдаваться, — но к утру, думаю, бумаги будут у вас. Вам дать копию обвинения?

Она пододвинула к нему свой ноутбук, открыла одну из панелей, вытащила оттуда полуторафутовый провод и протянула Джоссу. Он подсоединил его к своему ноутбуку и перекачал данные. Затем вернул ей провод.

Девушка смотрела на экран, засовывая кабель назад.

— Глядите-ка, — с отвращением проговорила она, — а вы им еще штраф за нарушение правил парковки впаять не зыбыли?

— Не получится, — ответил Джосс. — Сегодня воскресенье. До завтра, мэм.

Джосс проверил свой УПЖС, и вместе с Эваном они вышли наружу.

— Сказанула тоже — штраф за парковку, — пробормотал он. — Черт, почему у нас не эти новые ноутбуки с инфракрасным передатчиком данных? Я устал от этой ископаемой железяки. Провода. Пф-ф.

— Ты злишься потому, что красотка за столом сочла тебя занудным зажравшимся правительственным засранцем, — хохотнул Эван, — и не пожелала одарить тебя улыбкой. Кстати, куда делась Хелен Мэри?

Джосс вздохнул. Эвану это показалось очень смешным, но он удержался.

— Она отправилась где-нибудь пообедать. Утром снова полетим искать ее отца. — Он покачал головой. — Если бы мы могли ей помочь по-настоящему… Она-то нам хорошо помогла.

— Это да, — ответил Эван. Они пошли назад, к «Носухе». Эван тоже вздохнул, правда, по другой причине. — Думаю, хватит нам тут бродить вокруг да около. Придется приступить к выполнению своих обязанностей по полной. ППД за это нас не полюбит, но тут уж ничего не поделаешь. — Эван терпеть не мог подобные ситуации. То, что они накрыли добытчиков за разграблением Полосы, само по себе было хорошо, но ППД наверняка сочтет этот арест личным оскорблением, поскольку это означает, что сам ППД не справляется со своими прямыми обязанностями. Если отставить в сторону профессионализм, поскольку в ППД тоже люди, из этого следовало, что между здешними копами и Джоссом с Эваном возникнут некие трения. Сейчас, когда необходимо было сотрудничество, это представляло собой самую большую неприятность. «Придется поработать, — подумал Эван, — и сделать все, что сможем».

— Что-то ты притих? — поинтересовался Джосс.

— Ты тоже. Что у тебя на уме?

Они подошли к «Носухе». Джосс положил ладонь на исцарапанную, тусклую обшивку.

— «Какая-то битая посудина», — зло проронил он.

Эван снова хохотнул.

— Как только вернемся, сразу же отполируем ее. А пока пусть будет как есть, потому что очередная песчаная буря уничтожит все старания.

Они вошли, Эван освободился от сьюта и повесил его на стену, затем пошел выпить чайку. Пока чай варился, он сидел и просматривал память ноутбука. Новых посланий не было.

Он включил имплант.

— Ти, — спросил он, — ты на связи?

Ответ последовал через три секунды.

— А когда меня не было на связи?

— Вот я все и хочу тебя об этом спросить. Ты когда-нибудь спишь?

— Нет.

— Ну-ну.

Она вредненько рассмеялась.

— У меня стоит чип быстрого сна. Могу соснуть, когда захочу. Еще у меня трехчасовой обязательный перерыв, так что мое тело имеет право на «отмывку» каждые двадцать четыре часа. После этого… — он прямо-таки услышал, как Телия пожимает плечами, — если мне удается перехватить пять-десять минут, я пользуюсь этим кратковременным отдыхом. И отдыхаю я не хуже, чем ты, когда лежишь свои шесть часов, как мешок. Даже лучше. И отпускные у меня куда выше твоих, бедняжка.

Эван покачал головой. Действительно, Телия всегда была бодра и энергична.

— Чем тебе сейчас помочь? — спросила она. — У меня ведь и других дел выше крыши.

— Помнишь те данные спутниковой разведки, которые я запрашивал?

— Все еще работаем, босс. Ты даже и представить себе не можешь, как трудно вытрясти это из космокорпусовских засранцев!

— Понял. Но сейчас мне нужны еще кое-какие координаты…

— Другие? Или дополнительные?

— Дополнительные. — Он продиктовал ей координаты квадрата между Равниной Ариетис и Полосой со своего ноутбука. — Хочу недельные данные по этому квадрату. Скажи этим козлам, что это нужно для расследования убийства.

— Да говорила уже. Но, чтобы привлечь их внимание, похоже, придется предоставить им свидетельства повесомее. Как насчет незаконного вооруженного корабля или чего-то в этом роде?

Эван вздохнул.

— Если бы… Мы нашли признаки всевозможных других преступлений. Тут просто рассадник контрабанды и незаконной деятельности. Но ничего подходящего для данного случая.

— Ладно, сделаю что могу. Однако ты бы все же поискал то, по поводу чего ты здесь находишься.

— Что?

— Ох. Лукреция кипит как чайник.

— Ой-ей.

— Да. Полученные за последние пару дней отчеты были интересны. Между ее кабинетом и офисом Инспектора идет огромаднейшая переписка.

— Пусть привыкает, — сказал Эван. — Нам нужно развязать руки, причем немедленно, и пусть это проведут задним числом. Должны быть копии судебных ордеров, выданные в Уэллсе, и здешним коллегам это не понравится… мы подмочили их репутацию пару раз за последние дни.

— Худо им, бедным, — вздохнула Телия. — Я позабочусь об этом. Лукреции на самом деле жаловаться не на что — вы делаете то, ради чего она сорвала вас с отпуска.

— Отпуск, — пробормотал Эван. Он уж почти и забыл о нем. «Надо бы позвонить ребятам в Сайденхем, — подумал он. — Они, наверное, решили, что я свалился с Марса». — Ладно, как бы там ни было, поутру нам предстоит веселенькая работенка. Будем искать и записывать. Так что полномочия мне нужны как можно быстрее.

— Считай, уже получил, — ответила Телия. — Я могу подписать их у Лукреции и через пять минут передать в Уэллс. Документы будут попозже, а подтверждение полномочий я скину вам в ноутбуки. Просто не ломай того, что можно не ломать, ладно? А то опять снимут с твоего счета.

Эван взвился.

— За что? Мы же ничего не потратили!

— Именно так. Беспокоятся, что вы приберегаете денежки для чего-то… этакого.

— Чудесно, — заверил ее Эван. — Ладно, мы будем хорошими мальчиками. Насколько сможем.

— Вот-вот. Вскоре я дам подтверждение о получении полномочий.

— Спасибо, Ти. Что бы мы без тебя делали?

— Всю бумажную работу, — сказал она. — Потом.

Вошел Джосс, уставился на чай.

— Как ты можешь такое пить?

— Смотри и учись. Хочешь?

— Ладно. Нет, не надо молока! Да как ты вообще можешь портить им чай?

Эван выкатил глаза и передал Джоссу черный чай.

— Надеюсь, что однажды мне удастся сделать из тебя цивилизованного человека и представить моей матери.

— Господи, что скажут люди!

— Заткнись, О’Баннион. А сейчас у нас много важных дел. Что будем делать с теми кретинами в куполе?

Джосс отпил чаю и покачал головой.

— Одно я вижу совершенно ясно, — сказал он. — Они понятия не имеют о том, что случилось с кораблем Патруля. Иначе эти пройдохи прямо к нему и дернули бы. Там добра было на такие деньги, которых они и за год не заработали бы на своих сувенирчиках. А уж кому толкнуть прототип, они нашли бы, будь спокоен.

— «Смиту»? — предположил Эван.

Джосс пожал плечами.

— Может быть, чтобы от него откупиться. Эти их разговоры, что «Смиту» до их семей не добраться, показывают, что они народ нервный. А может, продали бы прототип кому еще. Короче, я не думаю, чтобы эти ребята были замешаны в нашем деле.

Эван поднял брови.

— Странно, что это говоришь именно ты. Ладно, а как насчет Полосы?

— Ну, это они должны прекратить, тут вопросов нет. — У Джосса глаза слегка сверкнули. — ППД, конечно, придется охранять ее получше. Но я думаю, что есть и другие залежи железа, кроме Полосы, так что они могут добывать материал для своих поделок и оттуда. На самом деле, — взгляд Джосса внезапно остановился, как было всегда, когда его осеняло. Этот взгляд казался Эвану порой забавным, а порой и зловещим, — если брать изотактическое окисное соединение… ну, скажем…

— Избавь меня от химических подробностей! Что ты там надумал?

— Я хочу сказать, что если положить такую штуку на стальную пластину и закопать, то естественная скорость окисления вырастет на шестьсот процентов, компенсируя недостаток кислорода в атмосфере. Потом ты берешь ржавую сталь и…

— Нет, тебя надо было посадить вместе с теми типами! — воскликнул Эван. — Ах ты, жулик! Хорошо, что ты по нашу сторону баррикад. Я так думаю.

У Джосса был унылый вид.

— Ну что я могу поделать, если мне такое приходит в голову? Я творческая личность.

— Чересчур творческая. Ладно, успокойся. Как думаешь, может, отпустим их?

— Если получим подтверждение того, что они не замешаны в убийстве шерифа и что они не находились рядом с местом крушения корабля СП…

— Я над этим работаю. Однако это может занять пару дней.

— Хм. Ладно. Я не думаю, что они виновны. Пожалуй, отпустим.

— Я тоже так считаю, — сказал Эван, чуть поразмыслив. — Но мне бы хотелось получить больше данных по их местонахождению.

— А ты действительно скачал данные из их навигационного компьютера? — спросил Джосс.

— Конечно. Думаю, они настоящие. По крайней мере, если не так, я не знаю, как определить, нахимичил там кто или нет. Хотя я бы предпочел, чтобы было именно так.

— А если никто не сознается?

Эван вздохнул.

— У нас есть рыбка и покрупнее, — сказал он. — Честно говоря, местные нам мало чем помогут, поскольку большинство помогает либо из собственных корыстных целей — как Хелен Мэри, — или им просто все равно.

— Как Скотту Вирендра с дочкой.

— Да.

Они переглянулись.

— Нам не помешали бы лишние глаза и уши, — сказал Джосс. — Ладно. Выпустим их. Но прежде я покопаюсь в их машинах.

— Маячок поставишь?

— Легче легкого. Эти машины для добытчиков одновременно и жилища, и транспорт. Далеко без них они уйти не могут — или от них отойти. И они не допустили бы поломки. В этих машинах вся их жизнь. Мы можем до вечера туда слетать, прежде чем ляжем баиньки, и сделать необходимое.

Эван кивнул.

— Теперь, — сказал он, — скажи, как ты будешь объясняться с Лукрецией.

Джосс покачал головой.

— Именно так и буду. Подумай сам, неужели ты действительно считаешь, что эти люди тут замешаны? Честно?

— Пока нет, — медленно проговорил Эван. — Пока нет.

— Ну вот и ладушки. В этом случае Лукреции придется поверить нам. Мы тут, на месте — она далеко. И ситуация такая, что мы получили те полномочия, какие имеем.

Эван вздохнул.

— Я хотел бы подумать над этим немного. Но должен признаться, ты прав. Посмотрим, утро вечера мудренее. — Он замолчал, затем взглянул на Джосса. И тут ему пришла в голову жуткая мысль. — А ты не считаешь, что они на самом деле виновны в том, что ты им приписываешь? В смысле, помощь и соучастие в подлоге?

— А если мы их отпустим просто так, то будем способствовать разрушению бесценного археологического памятника. — Джосс отпил чаю и посмотрел на Эвана поверх края стакана. — А так мы уверимся, что люди, покупающие ничего не стоящие сувенирчики, именно безделушки и покупают. А не бесценные и невозместимые части марсианской истории, которую они даже и оценить не смогут, приобретая хрень вроде этой. Что предпочитаешь?

Эван закрыл лицо руками и застонал.

А утром снова была песчаная буря, но слабенькая, ветер дул не сильнее шестидесяти километров в час. От Телии новостей не поступало. Эван в мрачном настроении надел сьют.

— Готов? — Джосс вышел из своей каюты в УПЖСе.

— Почти. — Эван со щелчком пристроил на место шлем и, как обычно, проверил снаряженность сьюта. — Куда сначала?

— Думаю, в тюрьму. Потом…

— На деревню дедушке, — покачал головой Эван. — Должен признаться, что поиск никогда не был моим любимым занятием.

— Неужто? — спросил Джосс. Они выбрались из «Носухи» и закрыли ее. — Не знаю, у меня та…

Он осекся. На борту «Носухи» кто-то вывел большими красными буквами из пульверизатора: «Копы, валите отсюда!»

Эван приготовился к буре. Однако Джосс сказал только:

— Ха. Даже и на опознавательные знаки не очень-то похоже.

— Да уж.

Эван подождал еще немного, но гроза вроде бы не собиралась разражаться.

— Грубо работают, — хмыкнул Джосс и направился к офису шерифа.

— Ох ты, — сказал Эван и пошел следом.

— Конечно, — ответил Джосс. — Они же оставили нам образец почерка. Точно, без царя в голове ребята.

Эван осклабился.

В офисе шерифа они снова застали вчерашнюю молодую женщину из Планетарного Полицейского Департамента.

— Доброе утро, мадам, — сказал Джосс. — Как сегодня наши постояльцы?

Она посмотрела на Джосса с Эваном с выражением, которое недвусмысленно указывало на то, что, если их посадят вместе с остальными, она возражать не будет.

— Шумят, — ответила девица, отбрасывая с лица темные волосы и снова принимаясь за работу с ноутбуком. — Похоже, им не подали завтрак.

— Ах. А вы не посоветовали им обратиться в обслуживание на дому?

Она снова глянула на Джосса.

— Я сказала им, офицер, что не умею делать соус беарнез и если они хотя бы пикнут, то будут жрать на завтрак собственные ботинки. Могу чем-нибудь вам помочь, или вы тут просто так прогуливаетесь, чтобы сбросить вес?

Джосс еле заметно улыбнулся.

— Возможно, кто-нибудь именно так и думает, — ответил он. — Но эти люди просто не в курсе, а то знали бы. Итак, во-первых, мы сегодня намерены провести поиск. Хотите присоединиться?

— Если это приглашение, — ответила девица, — то спасибо, не надо. Я прислана расследовать здесь убийство, и моему начальству не понравится, если я буду разгуливать с приезжими знаменитостями в то время, когда должна собирать свидетельства и улики. — Слово «знаменитости» в ее устах прозвучало отнюдь не как комплимент.

— Ладно, — сказал Джосс. — Офицер… Стек? Найдете время — добро пожаловать. А сейчас нам нужно перекинуться парой словечек с джентльменами в задней комнате. А потом мы избавим вас от них.

— Слава богу! — произнесла Стек, впервые с искренней радостью. — Забирайте, когда вам будет удобно, — она протянула ему ключ-карту.

Они пошли в кутузку. Джосс открыл дверь и впустил Эвана первым. Тот отметил, что «джентльмены» выглядят после ночи в кутузке куда более помятыми, чем вчера. Не то чтобы с ними дурно обходились или плохо разместили, но у них был мрачный, встревоженный вид людей с нечистой совестью, которые просидели двенадцать часов под замком, обдумывая свои грехи. Он еле сдержал улыбку. Для их цели это было лучше некуда.

Джосс сел на одну из скамей. Эван остался перед дверью, которую он прежде захлопнул у себя за спиной.

— У нас появилась кое-какая новая информация, — сказал Джосс, — и нам нужно решить, что же теперь делать.

Шестеро арестантов переглянулись, посмотрели на де Кюйперса, потом опять друг на друга. Джосс прокашлялся и продолжил:

— У нас есть к вам предложение.

Де Кюйперс с подозрением посмотрел на Джосса.

— И какое?

— Тут довольно замкнутое общество, — сказал Джосс. — Так что без местных помощников трудно разобраться, что творится у тебя под носом. Мы снимем с вас наиболее серьезные обвинения в обмен на некоторую помощь.

— Какие именно обвинения? — спросил де Кюйперс.

— Мы можем снять с вас обвинения в контрабанде, самогоноварении, вандализме и нарушении общественного порядка. Обвинение в нападении, — сказал он, и арестанты переглянулись, — нам придется пока оставить… хотя я могу выхлопотать для вас условное наказание. Если наши дела пойдут успешно.

— А это законно? — нахмурился де Кюйперс.

Джосс был даже слегка озадачен.

— Конечно. Между прочим, если вы справитесь с поручением, вам даже награда положена. Помните, мы говорили о корабле СП? Оттуда кое-что украли. И мы хотим это самое кое-что вернуть.

Сборщики лишайника переглянулись.

— Вот, — Джосс протянул им распечатку с рисунком и фото спутника-прототипа. — Я не собираюсь рассказывать вам, что это такое, это не ваше дело. Это сложная электронная штука, и мы хотим ее вернуть. Нам не улыбается перспективочка сооружать второй экземпляр и снова везти его сюда.

Они передавали снимок и рисунок друг другу.

— Особо сильно распространяться не стоит, — сказал Джосс, — мы бы этого не хотели, но если нужно — то ладно. Просто помалкивайте насчет того, кто вас послал. Вознаграждение за возвращение имущества СП обычно достигает десяти тысяч кредов. Я имею полномочия предложить вам двадцать пять тысяч.

У них аж глаза на лоб полезли.

«О господи, — подумал Эван. — Вот тебе и раз! Телия была права. Лукреция на это скажет…»

— Да-да, — подтвердил Джосс. — И я посоветовал бы вам до того, как вы уйдете: не пытайтесь загнать оборудование кому бы то ни было. Мы будем постоянно держать вас в поле зрения и можем снова выдвинуть против вас обвинения. Даже если нас не будет рядом, ППД в курсе дел, и действовать они станут соответствующим образом. Единственной разницей в этом случае будет только то, что суд и исполнение приговора произойдут не сразу на месте. Словом, умный поймет.

Сборщики лишайника сидели молча.

— Вы согласны? — спросил Джосс. — Все?

Они закивали.

— Я хотел бы услышать, — сказал Джосс. — Итак? Де Кюйперс?

— Я готов, офицер.

— Вальдес?

— Да, сэр.

Джосс записал все ответы.

— Хорошо, — сказал он наконец. — Согласно заключенному между нами соглашению вы свободны до последующего вызова.

— Офицер…

— Мистер де Кюйперс?

— Еще одно. Если позволите.

— Что именно?

Де Кюйперс посмотрел на сьют Эвана.

— Мы видели, что эта штука умеет, — сказал он. — И ваш корабль. Вы не могли бы сделать кое-что для нас, пока будете искать свою штуковину?

— Что вы имеете в виду? — спросил Эван.

Сборщики переглянулись.

— Смит, — чуть ли не прошептал де Кюйперс, — и его банда. Не могли бы вы их накрыть, а?

Эван с Джоссом переглянулись.

«Вообще-то это забота ППД, — думал Эван. — У нас и так дел по горло». Но в то же время ему было ясно, что у ППД дел не просто по горло, но даже выше крыши. Здешним копам катастрофически не хватало людей, у них не было оружия для уничтожения подобных банд, причем, насколько знал Эван, аналогичное положение сложилось по всей планете. Как легко было бы сказать — извините, мы заняты. Но если во время исполнения прямых обязанностей такое встает у тебя на пути…

Он посмотрел на Джосса и еле заметно кивнул.

Тот сидел с задумчивым видом.

— Понимаете, мистер де Кюйперс, — сказал он, — полицейскому в нашей ситуации для выполнения вашей просьбы нужно некоторое оправдание действий, что ли. Нам нужны указания на то, что именно тут происходит. Имена, места, даты.

На слове «места» он сделал определенное ударение. Эван стоял и ждал, что будет дальше.

Ничего не произошло. Люди переглядывались, затем снова смотрели на Джосса с ангельски невинным видом.

Джосс кивнул.

— Ладно, — сказал он. — Я не вижу причин для отказа. Но — запомните. Нам нужны данные.

Все воодушевленно закивали.

— Итак, — Джосс посмотрел на Эвана, — отпираем? Где ключ?

Эван с невинным видом глянул на Джосса.

— Да нету ключа. Тут просто вставляешь карточку вот в эту щелочку…

— Гм! — хмыкнул Джосс. Арестанты заулыбались.

Эван открыл дверь.

— Попозже мы отвезем вас к вашим машинам, — пообещал Джосс. — Нам сейчас нужно несколько часов поработать, так что сходите-ка в бар перекусите. Рекомендую жаркое, — добавил он им вслед, когда все второпях кинулись к своим УПЖСам. — К нему подают замечательный беарнез.

Последний из арестантов так спешил выскочить из купола, что даже налетел на Джосса, споткнулся и схватился за косяк. Джосс, с улыбкой качая головой, смотрел ему вслед.

— Примерные мальчики, — сказал он.

— Вчера ты был несколько другого мнения, — заметил Эван. — Когда «Носуху» назвали посудиной…

Джосс хмыкнул.

— Забудем и простим.

Эван переварил это с трудом, но сдержался.

Когда они проходили мимо стола, Стек вопросительно посмотрела на него.

— И вы вот так просто их отпустите?

Джосс с невинным видом взглянул на нее.

— А чего их тут держать дальше? Спасибо за помощь, офицер.

Она недоуменно кивнула.

— Да бога ради.

Джосс проверил свой УПЖС, и они вышли на улицу.

— Любопытный мир, — сказал он Эвану, когда они шли назад, к «Носухе».

— В смысле?

— Да я про того беднягу, что налетел на меня. Знаешь, что он мне сказал?

— Думаю, «извините».

— Ни фига. Он сказал — поищите в северном конце.

У Эвана брови поползли вверх.

— В северном конце чего? Города?

— Именно так говорят мои замечательные дедуктивные способности.

Эван покачал головой.

— Эти люди действительно насмерть перепуганы, — тихо проговорил он. — Начинаю думать, что со Смитом мы провозимся куда больше недели.

— Да уж. Зато местные могут решиться нам помогать. Или вдруг станут находиться потерянные вещи.

— Отлично, офицер. Итак, мы начнем наш розыск. У нас все есть? Или надо заскочить на «Носуху»?

— Да нет… У меня все в порядке. Считаю, что надо сходить посмотреть на дома в северной части города. Твое мнение?

— Хм-м-м, — задумался Эван. — Знаешь, я бы скорее начал с южной части.

— Да? Почему?

— Ну… если кто-то видел, как мы отпустили всю эту компанию, а потом вдруг прямиком направились туда, где, м-м-м, спрятано что-то этакое, то человек, давший нам информацию, окажется под угрозой. К тому же весьма существенно, когда мы найдем нечто важное — в самом начале расследования или в конце…

Джосс бросил на Эвана косой взгляд.

— Иногда ты просто непостижим.

Эван хмыкнул.

— Итак, на южную сторону?

— Только после вас, офицер.

Эван назвал Гробницу «десятком хижин с посадочной площадкой». На деле поселение оказалось несколько большим. С одной стороны купола часто обозначали лишь вход в туннели, проложенные в скалистой почве. В этой части Марса, как заметил Джосс, тектоническая активность была гораздо слабее, чем в других местах, так что здесь было удобно делать подземные склады. Поскольку купола были дороги, а прокладывать туннели обходилось дешевле, многие купола были всего лишь входами в жилые помещения и склады.

Под первым куполом, который они проверили, было и то, и другое, оба помещения — жилое и складское — разделялись шлюзом, причем принадлежали они разным людям. В жилом отсеке они встретили чью-то милую женушку с двумя детишками, которые смотрели на Эвана с плохо скрытым восхищением, а мамаша хмурилась. Эван предоставил Джоссу очаровывать женщину и вести расспросы, а сам пошел осматривать шлюз. Он был закрыт, но для космокопа это не проблема — частью их стандартного оборудования был набор маленьких устройств для открывания всех замков — от кодовых до механических. Если сломался замок, закрывавший дверь в дом или машину, то хорошо, когда рядом есть коп.

Оказавшись в другом помещении, Эван чуть ли не сразу расхохотался. «Может, именно поэтому они хотели, чтобы мы начали с северной части?» Он окинул взглядом полки со срезами красноватой породы, резные камни, маленькие металлические поделки, нарочно проржавленные, и бог знает что еще. Тут сборщики лишайника держали часть запаса своих сувенирчиков.

Он шел между коробками, на которых было написано то «марсианское яйцо», то «ржавый боевой доспех», то что еще. Двери зашипели, внутрь сунулся Джосс.

— Джосс, — сказал Эван, — посмотри-ка, — он поднял руку. В ней была огромная сабля с гардой, такой большой, что там свободно помещалась его рука в перчатке сьюта.

Джосс расхохотался.

— Каор!

— Что?

— Это по-марсиански «Привет».

— Верю на слово, — ответил Эван и положил было саблю на место, затем вдруг посмотрел на клинок. — Бог ты мой, — сказал он, — это ж «Уилкинсон». — Он хмыкнул и положил ее. — Наверное, спецзаказ.

Джосс рассматривал сувениры с видом знатока искусства, забредшего на придорожный рыночек.

— Ничего удивительного. Нашел что-нибудь интересное? Кроме ширпотреба с Барсума?

— Ничего. Когда я вошел, я тут все прощупал ультразвуком. Пол сплошной. Полостей нет. Ни потайных помещений, ни больших масс металла. А в той комнате — ничего?

Джосс покачал головой.

— Чай бывает и получше, чем тут, — сказал он, — а детишки задолбали меня расспросами про твои пушки.

Эван рассмеялся.

— Ладно, двинули дальше.

Они поднялись по ступеням и пошли к следующему куполу, поменьше. Дверь опять была заперта, но Эван поработал над замком. Они захлопнули за собой дверь и спустились в другой склад. Края купола были на уровне земли, но под ним было выкопано помещение глубиной в восемь футов. В конце лестницы они опять наткнулись на дверь шлюза. Эван открыл ее.

Там стояла пара скиммеров, множество корзин и ящиков, нагроможденных друг на друга у одного края купола.

— Похоже на гараж моего дяди, — сказал Джосс.

— Твоего тоже? — усмехнулся Эван. — Мой дядя все собирался убраться в гараже… но уборку там делал я. — Он поставил свой видеозаписывающий прибор на паузу, когда они оказались между куполами. Теперь он его включил снова и стал осматривать гараж. Тут царили разруха и запустение. — Это чей?

Джосс сверился с ноутбуком.

— Судя по записям, его хозяин Джордж Ярусельски.

Эван подошел к скиммерам, осмотрел их.

— Чем он занимается?

— Вроде бы механик. Ремонтирует машины для сбора лишайника, скиммеры и все прочее. А живет он в восточной части города.

Эван прощупал стены ультразвуком. Эхо металла, небольшой отзвук от других материалов. Он вернулся к скиммерам — и замер. От ближайшего из них шло какое-то странное эхо. Он склонился над скиммером и тряхнул его. Тот шатнулся на полозьях, и внутри плеснула жидкость. Причем емкость там была явно не одна. Судя по показаниям ультразвукового детектора, их там было две. Два контейнера.

— Джосс! — позвал он. — Похоже, здесь тайничок одного из наших бутлегеров.

— Да? — быстро подошел к нему Джосс. Он рассматривал коробки. — Тут в основном запчасти, — сказал он, опускаясь на корточки рядом с Эваном. — Все честно-благородно. А что у нас здесь?

— Два контейнера.

— Ага, — протянул Джосс. — Старинный трюк. Поищем второй вход. Наверное, под обычной крышкой топливного бака.

— Да, самое излюбленное место, — сказал Эван и обошел скиммер сзади. Это была одна из моделей без топливного бака как такового. Вместо него имелась серия длинных, связанных друг с другом небольших контейнеров, тянущаяся вдоль всего корпуса. Дифферентная система распределяла топливо между контейнерами по мере его расхода. Эван поднял крышку бензобака и посмотрел в отверстие. Обычно там был стандартный вход — и дополнительный, спрятанный под первым. Но Эван прощупал вход ультразвуком, так что ему не нужно было смотреть туда, чтобы увидеть второй подвод, отходящий от основного. — Вот он, родной, — сказал он. — Очень аккуратная работа. Топливо идет вниз к опорам, а пойло перекачивается скорее всего в средний контейнер. — Он обернулся. — Интересно, как подобное соседство влияет на полетные характеристики этой штуки?

— Это я рассматривать не собираюсь, — ответил Джосс и пошел к нагроможденным друг на друга ящикам с запчастями, чтобы еще раз как следует их осмотреть. — Второй тоже?

— Сейчас посмотрю, — отозвался Эван и пошел тряхнуть и второй скиммер. Однако он так и не успел этого сделать.

— Эван, — позвал его Джосс. Он стоял с крышкой от ящика в одной руке и с чем-то совершенно непохожим на крышку в другой. У Эвана глаза на лоб полезли.

— Это же, — сказал он, — «хеклер и кох», Г-40! Почти самое лучшее оружие, не так ли?

Это был чрезвычайно мощный автомат, очень скорострельный, малокалиберный, одна из последних моделей из потомства старинных автоматов. «Таким, — думал Эван, — без труда можно перерезать человека пополам».

И тут началась стрельба. Эван разозлился не на шутку.

— На пол! — взревел он, но Джоссу не требовалось напоминать — он скорее всего уже лежал за грудой ящиков.

Пули отскакивали от сьюта Эвана. Ему было все равно — он хотел найти того, кто стрелял в них. Последовала вторая очередь, затем третья — на сей раз с очень большой скоростью, даже более высокой, чем была у того автомата, который они нашли, причем и калибр был больше. «Военный автомат», — подумал Эван. Из-за кучи ящиков вылетел найденный ими автомат, который сразу же получил по заслугам, схватив очередь. Сразу же следом из-за кучи ящиков вынырнул Джосс, упал, перекатился.

— Черт, патронов нет, — выругался он, вытаскивая «ремингтон».

— Не бери в голову, — сказал Эван. Что-то у него за спиной глухо ударилось об пол. Он обернулся, и все существо его охватила тревога. Он не стал отбрасывать гранату, он просто схватил Джосса и прижал его к себе, направив другую руку на стену купола.

Сервоприводы карабина взвыли, сверхкрупнокалиберные пули обрисовали в стене купола подобие двери. Он еще не закончил и половины своего дела, когда купол подался, и вырезанный Эваном кусок просто вывернулся наружу. Эван прижал к себе Джосса обеими руками, присел, выпрямился и швырнул его в дыру.

И тут граната взорвалась.

Джосс упал на землю, перекатился, стараясь не повредить стекло шлема, кое-как поднялся на колени…

Купол не то чтобы разнесло, его приподняло, затем он снова упал на место, его макушка сорвалась и поплыла вверх при слабом тяготении, словно срезанная верхушка сваренного всмятку яйца. В воздухе повисла серебристая пыль, влага сразу же начала замерзать и снежком осыпаться вниз, тут же расплавляясь в рванувшемся из остатков купола пламени. После этого купол обрушился. Джосс прикрыл голову от обломков. По нему несколько раз попало, но он даже не заметил. Мгновением позже он уже был на ногах и, ковыляя, бежал к куполу.

— ЭВАН!!!

В дыму и пламени он не мог рассмотреть ничего. Одно утешение — тут мало кислорода, скоро все осядет…

Что-то шевельнулось у его ног.

Стальная перчатка показалась из огненной круговерти, вцепилась в рваный край купола. Пальцы перчатки забарабанили, словно по столу.

Джосс расхохотался от облегчения. Он наклонился и схватил Эвана за другую руку.

— Спасибо, не надо, а то я могу ее сломать, — послышался голос из дыма, и Эван выбрался наружу. Вид у него был помятый. Он был весь в копоти, броня его была страшно исцарапана.

Наверное, он увидел лицо Джосса, поскольку окинул себя изумленным взглядом и начал отряхиваться — так нелепо и беспомощно, что Джосс даже рассмеялся.

— Див, посмотри на полировку, — жалобно произнес он.

Джосса разобрало еще сильнее.

— Теперь ты понимаешь, каково было мне пялиться на «Носуху», — сказал он. — Бедняга Эван!

Эван и сам рассмеялся. Оба они повернулись к руинам купола.

— Похоже, — сказал Эван, — мы взяли верный след.

Джосс кивнул, подумав, каким же в данном случае должен быть ложный след…

Пыль улеглась. При силе тяжести в одну треть нормальной она оседала медленнее обычного. Дыма уже почти не было, да и огонь после первого взрыва погас — разреженная марсианская атмосфера не препятствовала взрыву, разом уничтожившему склад, оружие, топливо и самогон, но такого адского пожара, который обычно бывает после таких взрывов, тут быть не могло.

Да и гореть-то было мало чему. Почти ничего и не осталось. Правда, и материала для расследования тоже уже не соберешь.

— Чтоб их! — ругнулся Джосс, глядя на руины. — Черт побери! Хоть бы часок повременили…

— Они могли бы поставить там нормальную мину-ловушку, — бесстрастно оглядывал место взрыва Эван, — и тогда никто из нас уже не мог бы пожаловаться на то, что взрыв устроили так поспешно.

— Да-да, я согласен с тобой. Но ты только посмотри! — Джосс обвел рукой руины, причем ему пришлось описать изрядную окружность, чтобы охватить все. — У «Носухи» неплохая криминалистическая лаборатория, но не для таких случаев. По крайней мере, — поправил он себя, не желая оскорблять ни единую часть своего корабля, — мы получим информацию не так быстро, как нам сейчас необходимо. Будь у нас побольше времени…

— Которого у нас и так нет, — Эван показал на небо туда, где находилась земная Луна и где сидела Лукреция, ожидая результатов и нетерпеливо барабаня пальцами по столу.

— Да уж, — криво усмехнулся Джосс. — Борджиа не любит повторять свои «немедленные» указания. И вскоре она задумается насчет предложенного мной вознаграждения за помощь… ну, хотя бы не сможет жаловаться на наши расходные поручительства. Сейчас это не по нашей вине.

— Вот я как-то не вижу тут большого оправдания. Дело в том, Джосс-бах, что чем дольше мы будем искать пропавший декодер, тем больше вероятность того, что он уйдет черным ходом. Ни один дурак не станет красть такую штуку, не будучи уверенным, что сможет смыться вместе с награбленным.

— Мгм… да. — «Иногда даже хорошо, что мы мыслим одинаково, — подумал Джосс. — Если бы я не понимал его с полуслова, то я точно вляпался бы во что-нибудь». — Ты считаешь, что за всем этим стоит наш приятель Гарри?

— Ну, свой бизнес в Гробнице он явно прикрыл. Хотя бы с виду. ППД может его выследить, проверив перепись населения и посмотрев, кто тут больше не живет.

Джосс хмыкнул. После такого взрыва многие захотят переехать в более тихое местечко, туда, где проходят полетные маршруты. Эван осматривал пустынную улицу — люди в Гробнице явно прекрасно знали, что высовываться во время перестрелки опасно, — и Джосс помнил, что встроенный инфракрасный и термографический визоры позволяют Эвану видеть и другие здания.

— Однако я намерен продолжить осмотр. Если у них есть мозги, они не будут складывать все яйца в одну корзину.

— Я не столь уверен в этом. Но ты прав, закончить осмотр мы должны. Я буду искать еще и подрывные заряды. Но пока мы еще не слышали других взрывов. Может, тот, кто в нас стрелял, уверен, что мы там и остались. Они явно постарались, чтобы в этой корзинке яйца были разбиты все до последнего.

— Однако мы не разбились, даже не повредили скафандры, — с невинным видом произнес Эван. — Не значит ли это, что мы и вправду крутые полицейские?

Джосс недоверчиво посмотрел на Эвана, а потом целых пять минут сдавленно похохатывал.

Несмотря на серьезный урон, нанесенный чувствам Джосса, который и в лучшие времена был падок на каламбуры, они закончили осмотр, но так ничего существенного и не нашли. Они не нашли ничего, что можно было бы связать с криминальной деятельностью. В городке, где даже надомное производство было нелегальным, это само по себе настораживало. «Упертый полицейский один этот факт счел бы подозрительным, — подумал Джосс. — И не надо долго думать, чтобы прийти к выводу, что тут до тебя кто-то побывал и все попрятал».

Как выяснилось, Эван думал так же.

— Понимаешь, весь город, как домик моей старой тетушки Гвинет. Все так чистенько-опрятненько, скромненько и уютненько. Не знаю, была ли это банда Смита, но кто-то явно прошелся тут с пылесосом и частым гребешком.

— А склад как-то забыли, — сказал Джосс, и тут ему в голову пришла неприятная мысль. — Разве что все это оставили как приманку. Чтобы мы застряли здесь, а они успели бы припрятать что-то важное. Эван, твой сьют делал визуальный осмотр?

— Да, малыш. По всем каналам. Думаешь, нам надо посмотреть запись?

— Причем весьма тщательно. Очень тщательно.

«Тщательно» в исполнении Джосса обозначало то, что дискету с записями пропустили через все усилительные контуры корабельных систем. Это заняло меньше времени, чем можно было бы предположить, поскольку с начала записи до перестрелки и взрыва прошло не более девяноста секунд. А тогда Эвану было уже не до видеокамеры, да и снимать было нечего, кроме бессмысленного, ослепительного пламени.

— Ну вот, — сказал Джосс, нажимая клавишу пуска. Он наложил на визуальное изображение сетку компьютерной модели. Пару секунд на экране была только путаница цветных линий. — Пропустим разок через нее, — сказал он, — и посмотрим, насколько точное изображение того, чего не засекла камера, дает модель. Затем я возьму данные инфракрасной записи, нейтронной радиографии, термического и ультразвукового сканирования. Обычно на модели они дают более четкие изображения, и уж увидим мы все намного яснее.

Эван кивнул и наклонился, чтобы сравнить то, что он видел собственными глазами, с тем, что появлялось на экране компьютера «Носухи». Джосс был прав насчет компьютерной модели — по базовому изображению можно получить данные, но как только экран начала заполнять дополнительная графика, смотреть на все это становилось трудно. Было еще одно преимущество — как только строишь и заносишь в память трехмерную модель, с нею можно манипулировать так, как не может человек, наблюдающий только с одной точки.

Они смотрели, пока на обшивке скиммера не вспыхнули первые точки автоматной очереди. Потом Эван выпрямился в кресле и стал следить за тем, как Джосс анализирует данные. Это многое прояснило. Контейнеры в корпусе скиммера были пусты — но не до конца. Инфракрасное и нейтронное сканирование показало, что в каждом контейнере находилось примерно десять литров жидкости. Довольно значительное количество, хотя этого не хватило бы, чтобы ездить, но слишком много, чтобы его оставили случайно.

— Это сделали нарочно, — сказал Джосс, отмечая уровень керосина и спирта в каждом из контейнеров. — Они не стали бы тратить больше, чем могут себе позволить, однако оставили довольно много для образования пара. Потом было достаточно одной искры, — Джосс криво усмехнулся, вообразив себе эту сцену, — и чистый кислород под давлением взрывается.

— Откуда такая уверенность? — спросил Эван. — У меня не было времени отбирать пробы, тем более проводить спектрографию на месте.

— А я сужу по типу взрыва. В марсианской атмосфере слишком мало кислорода, чтобы создать такой мощности взрывную смесь в контейнерах для легко испаряющегося топлива, но даже если и так, — он снова вывел на экран контуры тяжелых трубок, тянувшихся как к контейнерам с топливом, так и с самогоном, — у них имелась система подкачки инертного газа.

— Да еще приспособленная таким образом, чтобы закачивать не азот, а кислород, специально для нас. Сволочизм это, с твоего позволения.

— Ну а как еще сделать взрывную смесь, если воздуха недостаточно? — спросил Джосс.

Устройство для подкачки инертного газа было приспособлено для того, чтобы автоматически заменять использованное топливо чистым азотом и таким образом предотвращать создание взрывной смеси. Кто бы ни стоял за этой грязной ловушкой, он вывернул систему безопасности наизнанку и сделал из скиммеров две массивные бомбы. Вполне возможно, что, если бы они с Эваном еще протянули с осмотром куполов, к машинам приделали бы еще и детонаторы. Эвану-то ничего не было бы, но вот Джоссу…

От этой мысли Джосса слегка замутило.

— Смотри-ка, — вдруг показал на экран Эван. Джосс автоматически остановил воспроизведение и посмотрел туда, куда указывал его напарник. — Дай-ка мне это перышко! Спасибо.

Эван быстро что-то отметил световым пером и вернул его Джоссу.

— А теперь верни первоначальное изображение и скажи мне, что ты там видишь.

Джосс нажал клавишу и несколько минут всматривался в лишенную дополнений картинку. Затем он покачал головой.

— Ничего не видишь? Ладно, дай перо еще раз. Большое спасибо. Смотри, эти «коклеры» были вон там, — еще несколько отметок появилось на экране, — а тот, кто стрелял, уже знал, где ты находишься. Поверни так, чтобы было видно с твоей точки наблюдения, но не спускай глаз с этих отметок.

Картинка повернулась, показав сначала место, где стоял Джосс, потом изображение повернулось так, как он мог его видеть с этой точки. Автоматы исчезли. Он коротко вздохнул и сказал:

— Ага. Вижу.

— Ты был прав, парень. Эти автоматы действительно были всего лишь приманкой. Но не для того, чтобы задержать нас на складе, а чтобы заманить в определенную часть купола. — Он провел пальцем по контуру одной из опор купола. — Дело в том, что в ней был скрыт датчик, так что они узнали бы, когда мы очутимся в нужном им месте. Автоматы были для тебя, бомбы — для меня. Гарри грубо играет.

— Вот оно как. — Пару секунд Джосс смотрел в экран, не видя его. Он вообще ничего не видел. «Несколько раз я оказывался в двух шагах от смерти, но на сей раз я подошел к ней как никогда близко. Может, в конце концов перейти в дивизион операторов сьютов?»

— Ты в порядке, Джосс?

— Вспомнил о смерти. Но это только напоминание, больше ничего. — Он справился с дрожью и снова потянулся к контроллеру. — Давай-ка получше посмотрим на эти самые… как ты их назвал?

— «Коклеры». Общее название для продукции той фирмы. Это уже давняя традиция.

— Я догадался. Ладно. Итак, «хеклер и кох» Г-40. Жаль, что камера не дает лучшего изображения, тогда бы мы могли разглядеть серийный номер.

— Подожди минутку, — сказал Эван, глядя на автомат. — Извини, парень, я ошибся. Это не сороковой «коклер». Мать твою!

— Проблемы? — Джосс посмотрел на ствол на экране. Он тускло поблескивал. Темный, элегантного дизайна, гораздо более изящный, чем те, которые Эван отобрал у де Кюйперса и его шайки, и выглядел он столь же смертоносно, как любое ручное огнестрельное оружие, которое встречал за свою карьеру Джосс. И еще он был неприятно похож на то, что использовалось во время попытки покушения в «Сычуани». — Ты говорил, что та стрельба в ресторане — след твоего прошлого пребывания на Марсе?

— Похоже, что нет.

— Эван, отвечай мне, пожалуйста, прямо и откровенно. Если это автомат бутлегера, то почему кто-то стрелял из такого же в Уэллсе? Они что, в ходу на Марсе?

— Отнюдь, — мрачно изрек, оторвавшись от раздумий, Эван. — Сорок второй «коклер» нигде не в ходу. Пока.

— Да? Ты же сам все время жалуешься, что бандиты слишком легко получают оружие с военных складов!

— Вот именно, со складов. — Эван был все еще мрачен. Мало того, вид у него был почти такой же серьезный, как в момент их первого знакомства. — Тут есть только одна неувязочка, парень. Эти автоматы не могут быть со складов, поскольку оружие со складов либо уже побывало в употреблении, либо это излишки, которые продают для того, чтобы окупить затраты. Но только не в случае «коклеров», поскольку военные их еще даже не получали.

Джосс посмотрел на щегольской жуткий автомат на экране и подумал, сколько их успели увезти со склада под куполом, прежде чем взорвать его?

— Ах, сволочи! — проговорил он, как всегда понимая, что для полного выражения чувств ему не хватает слов.

Несколько месяцев назад через их отдел проходил отчет о современном состоянии дел в военных перевозках, которое оказалось куда более запутанным, чем на первый взгляд. Согласно отчету, в научно-исследовательских лабораториях трех крупных корпораций много народу было арестовано за продажу на сторону экспериментальных образцов и информации по разработкам. Во время судебных слушаний арестованные заявляли, что продавали только то, что они называли «обычным» оружием. Как утверждали подсудимые, они наблюдали за использованием незаконно проданного оружия, так сказать, в полевых условиях, чтобы улучшить конечный продукт. Эту часть отчета было противнее всего читать — все усовершенствования, получавшиеся таким образом, были Джоссу как нож вострый. А сейчас перед ним был наглядный образец того, что могло оказаться обратной стороной этих самых «полевых испытаний».

«Нет, в другой раз отправлюсь отдыхать на темную сторону Луны. Пусть там темно, зато стрелять не будут, особенно из такого оружия».

— Этот отчет, — сказал Эван, затем посмотрел на лицо Джосса и кивнул. — М-да. Ты уже понял. Великие умы мыслят одинаково.

— Да и дураки не слишком отличаются. Эх, если бы мы были на темной стороне старушки Луны, нас бы сейчас тут не было.

— Логично.

— Запомни это на будущее, и когда меня в отпуск потянет куда-нибудь в экзотическое место, отговори, — рассмеялся Джосс. — Надо будет — задержи силой. А теперь вернемся к тому самому отчету. Чтобы заполучить из лабораторий такое оружие, как «коклер», наверняка потребовалось немало денег. Сколько?

Эван прищурился.

— Это да. И сколько же зашибает Смит со товарищи на продаже самогона, если может вообще позволить себе армейское оружие?

— Если дашь мне полчаса, карандаш и лист бумаги, я мог бы прикинуть, — сказал Джосс. — Я в школе умел складывать лучше всех!

Вместо карандаша сошла клавиатура, вместо листка бумаги — экран, а времени пришлось затратить часа два, но к концу их у Джосса была распечатка с колонками цифр, способными пролить бальзам на раны любого бухгалтерского сердца.

— Я связался с Уэллсом, и они дали мне программу доступа в систему Департамента по налогам и сборам, а также акцизного управления, — сообщил он Эвану, шлепнув по столу распечаткой. Ответом ему была нарочито испуганная физиономия — выражение, которое Эван обычно приберегал для людей с пугачами за резиновым поясом.

— А что говорят сами Неубиенные? — спросил Эван.

— Они дали мне базовую компьютерную оценку на основе цифр из статистической обработки доходов отеля, ресторанов и винных магазинов за последние двенадцать месяцев. Затраты, выпуск, закупки, продажи, запасы, движение наличности…

— Да, спасибо, понял, Джосс-бах. Думаю, я уловил.

— И поскольку наши бутлегеры должны были продавать свою бормотуху ниже рыночной стоимости, чтобы вообще ее продать, они ну никак не могли наварить столько денег, чтобы устроить такую заваруху, как здесь.

— И что? — выпрямился Эван, наконец заинтересовавшись налоговыми декларациями. Он пробежал колонки дебита-кредита двойной бухгалтерии и неприятно ухмыльнулся. — Да, ты прав. Гробнице пришлось бы стать раза в три больше, причем все ее жители должны были бы работать полный день на своих перегонных кубах. — Он положил лист к остальным и выровнял их. — Но ведь они не трудятся день-деньской, ведь так? Гарри Смит и его дружки могли едва-едва достигнуть уровня безубыточности.

— Так чего же эти ублюдки так свирепствуют? — раздраженно спросил Джосс.

— А им так нравится. Власть над людьми сама по себе заманчива, а если еще и деньги с этого иметь… Им другого повода и не надо.

— А оружие?

— Я и сам удивляюсь. Понимаешь, тут чувствуется рука военного. И меня волнует даже не цена, а стоимость обслуживания:

— Обслуживания? — моргнул Джосс. Затем вынул из кобуры свой «ремингтон» и стал его разглядывать, стараясь посмотреть на него по-новому. Но видел он только оружие, которое не раз использовал для убийства тех, кто пытался застрелить его самого, и которое он не раз еще использует до выхода в отставку. Тяжелый механизм, кусок металла и литого пластика, за которым нужно ухаживать, чтобы содержать его в рабочем состоянии. Обоймы, запасные чипы и кристаллы, чистка и подзарядка — словом, похоже на уход за больным ребенком, если Эван это имел в виду.

— Запчасти, — сказал Эван. — Некоторые — как для моего «винчестера». Стандартные патроны, как для моего «уэбли»…

— И твоего «смита-вессона», и пресловутого «холлэнд и холлэнд», и тех револьверчиков, что у тебя в сьюте.

— Почти так. Если не считать скорострельных мини-пушек. Они слишком современные, Джосс-бах, и останутся таковыми еще лет девяносто. «Коклеры» тоже. Вот потому мне так странно, что это оружие мы находим здесь, в такой дыре.

— Ты собираешься прочесть мне лекцию об оружии?

— Раз ты говоришь «лекция», значит, считаешь, что это будет скучно. Ха! Посмотри с другой стороны — я же молчал, когда ты показывал мне свои видики о том чокнутом малом, что путешествовал по вселенной в общественном сортире. Вроде бы оно называлось «Турдис» или как там бишь?

— Эван?

— Ну?

— Заткнись.

— Потом, — хмыкнул Эван и достал из-под стола бутылку и два стакана. — Денек выдался еще тот, Джосс, и не думаю, чтобы в ближайшие несколько часов нам удастся найти что-нибудь или кого-нибудь, кто сможет добавить фактов нам в копилку. Так что давай выпьем и немного подумаем о подоплеке событий.

Джосс посмотрел на бутылку, на стаканы, на своего напарника. Он уже видел Эвана таким — а тот никогда на службе не пил. Он был скорее из тех, кто вскрывает конверт только тогда, когда сьют наготове, и радуется, если остается в живых по прочтении письма. Джосс сел, налил себе «Шатонеф дю Пап бланк», которое забралось так далеко, что авиньонским папам и не снилось, и откинулся на спинку кресла.

— Оружию нужен уход, чтобы оно оставалось в рабочем состоянии, а не становилось просто дорогой дубинкой забавной формы, — сказал Эван. — И чем современнее оружие, тем труднее за ним ухаживать. А если оружие старое, то все дело ограничивается химией и полировкой металла.

— Земной ППД арестовал в прошлом году в Евроиспании преступника, который выстрелил в кого-то из кремневого пистолета, — сказал Джосс. Он помнил этот случай тем более хорошо, что старинный пистолет предка правонарушителя просто-напросто дал осечку и выплюнул шарик свинца, чего хватило, чтобы оставить синяк на боку жертвы. А пострадавшая сторона, кузен преступника, отнял старинный пистолет у несостоявшегося убийцы и рукоятью его оставил тому несколько хороших отметин на память.

— Помню-помню, — сказал Эван. — Тот тип подмочил порох. Как же надо было надраться, чтобы написать в него!

— Угу, — сказал Джосс и замолчал. После таких заявлений лучше помолчать, а то бог весть что случится.

— Я все тебе расскажу, — щедро пообещал Эван, — когда тебе будет получше. Но все это лишь показывает, как тщательно нужно заботиться об оружии. Если бы этот парень не имел никакого представления о том, как измельчать порох, его пистолет не выстрелил бы вообще. Вим де Кюйперс и его ребята, похоже, точно так же умеют обращаться со своими автоматами. Судя по дыму, они использовали черный порох, хотя, на мой взгляд, он дает отдачи недостаточно, чтобы заставить работать автомат. Впрочем, все равно. Скажу только одно — они собирают стреляные гильзы и набивают их заново.

— Так вот зачем эти мешки!

— Прямо как в период Мировых Войн — правда, они тогда пытались сохранить металл — гильзы и все такое — от разбитых машин. Всегда можно наполнить патрон заново взрывчатым веществом, если знать, как его, это взрывчатое вещество, готовить. А уж пулю отлить нетрудно. Обычно такие называют «сделанными на коленке». Почему — не знаю. Но та пушка, что у Кюйперса, стоит в шесть раз дешевле «коклера» и куда проще в смысле ухода.

Эван пошарил в одном из дюжины карманов своей формы и вытащил оттуда цилиндрик желтого металла, покрытый серым налетом, длиной с его большой палец.

— Это от старых ружей, — сказал он. — Заполняешь патрон, отливаешь пулю, соединяешь…

— И ты готов отплясывать рок-н-ролл.

— Если это то, что я думаю, — то да. А вот мое новое вооружение, например, автомат сорок второго калибра, требует таких патронов. — Он положил на столик рядом с латунным цилиндром нечто вроде пластикового кубика и потыкал его пальцем. — Безгильзовый заряд. Этот кубик — взрывчатка. В ней находится пуля из тяжелого металла, не достигающая запланированного калибра и окруженная оболочкой, уже подходящей под калибр. Она из обедненного урана. Радиоактивности никакой — просто дополнительная масса. Эта штука очень сложная, дома ее не сляпаешь. А крупногабаритное оружие и подавно не сделаешь на коленке. Жидкие взрывчатые вещества, электромагнитные рельсовые пушки… Но я слышал, что ученые в лабораториях из сил выбиваются, чтобы сделать их достаточно небольшими, тогда они могли бы использоваться как ручное оружие. До сих пор все такое шло на вооружение танков. По крайней мере, если сляпать танк на живую нитку, так его хоть можно догнать, — пренебрежительно рассмеялся от этой мысли Эван, специалист по сьютам, представив себе этого прямого потомка галапагосской черепахи.

— А как насчет оружейных контрабандистов? — спросил Джосс. — Представь, что все это они добыли вовсе не для своих нужд?

Эван посмотрел на два экземпляра зарядов на столе, потом в упор глянул на Джосса.

— Говоришь как человек, не завороженный видом баллистических таблиц, — мягко сказал он. — Очень интересная мысль. И очень неприятная. Мы должны подшить ее к делу. Так мы можем защититься от Лукреции, когда она захочет проверить, насколько интенсивно мы работали. — Эван вызвал на экране форму отчета, взял пухлую пачку распечаток налогового и акцизного управлений и быстро перелистал их. Бумаги тихонько прошуршали. — Первое: «хеклер и кох» Г-42 является настолько передовым оружием, что его нет еще на вооружении даже в армии. Несмотря на это, мы нашли здесь один экземпляр. Второе: обычным видом оружия марсианских окраин, которые, вопреки своей репутации, не являются местами, где нет закона, являются устаревшие, отслужившие свой срок автоматы, судя по отметинам на моем сьюте и полудюжине стволов, закрытых теперь в нашем сейфе. Третье: судя по этим данным, наши плохие парни зарабатывают своими преступлениями не так уж много денег. И четвертое: отчет, названия которого я не помню…

— «Запрещенное бета-тестирование вооружений», — подсказал Джосс, сверившись с файлом библиотеки «Носухи».

— Он самый. Итак, этот отчет говорит, что в нелегальное приобретение новейших вооружений, даже малых, вложены огромные деньги. Есть указания на то, что у банды Гарри Смита просто нет таких сумм. Стало быть, банда Смита либо покупает и перепродает излишки новейших боеприпасов, либо их кто-то финансирует, чтобы они действовали как прикрытие для таких сделок. И этот кто-то, если он есть, держится в тени. Конец сообщения. Передать.

— И мы тоже останемся в тени, — сказал Джосс, облокотившись на стол и глядя на своего напарника. — Но есть одна вещь, которую мы сейчас упоминать не должны.

— То, что мы до сих пор не знаем, где декодер? Да, мадам Борджиа именно это желает узнать в первую очередь.

— Это и еще кое-что. Я тут подумал об этой банде. Если оставить в стороне более обычные преступления, они просто могут торговать краденым оружием, откуда бы оно ни шло, некоторое время пользуясь этим оружием, а потом перепродавая его более солидным покупателям. Например, такую штуку, как декодер Солнечного патруля. Плохие парни обычно не являются знаменитыми проходимцами, они скорее снабженцы знаменитых проходимцев. Иначе я просто не вижу смысла в «коклерах». Банда Смита преспокойно могла делать деньги на старых автоматах, не привлекая ничьего внимания.

— Если так, то необходимость найти того, кто спер декодер, куда более поджимает, чем наша милая Лукреция может подумать. Даже не потому, что прибор может уплыть куда-нибудь за пределы планеты. Меня намного сильнее тревожит то, у кого в руках он оказался. И что он замышляет.

— А вот меня больше волнует, из чего в нас будут стрелять в следующий раз, — сказал Джосс, еле заметно усмехаясь. — С тех пор, как мы прибыли на Марс, в нас палят из все более мощного оружия, и мне бы не хотелось доводить дело до ядерного взрыва. Тебе-то все равно… Бог знает, что они еще для нас припасли, — у него прервался голос, и взгляд застыл на секунду-другую. Затем он снова пришел в себя и в упор посмотрел на Эвана. — Вдруг это что-то вроде пушки, которая может сбить и корабль Солнечного патруля? — Он сглотнул комок. — А новые скорострелки? Я имею в виду крупнокалиберные?

Эван Глиндауэр ответил на взгляд напарника столь же твердым взглядом, затем моргнул, вспомнив свои собственные слова.

— Электромагнитные «рельсовые пушки», — тихо сказал он. — Линейные электродвигатели. Сверхскоростной объемный взрыв. Можешь называть это пушками, если хочешь. Это близко к истине. Ох, дерьмо…

— Возможно, мы в нем уже по самые уши. О какой скорости идет речь?

— Мать твою! Последнее, что я читал, было сто километров в секунду при скорости стрельбы шестьдесят выстрелов в секунду.

Джосс присвистнул сквозь зубы. При таких характеристиках пуля летит прямо, как луч, но оставляет значительно меньший тепловой след. И несет с собой чертову кучу кинетической энергии для удара.

— Эван, я вижу, тебе в голову что-то пришло. Я рад, что необязательно, чтобы мне это понравилось.

Они несколько мгновений сидели молча. Затем Эван сказал:

— Видишь ли, сначала нам нужно найти свидетельства этому. Пока у нас ничего нет. А замести следы в этом случае не так-то просто… — теперь уже он осекся, — хотя и можно.

— Тут у них достаточно места, чтобы спрятать что угодно, — сказал Джосс. — Вот в чем проблема. — Он вздохнул и потянулся. — Думаю, — продолжал он, — что ради собственного душевного спокойствия я еще раз вечерком сделаю обход по машинам.

— Зачем?

— Ммм, чтобы немного добавить им электроники. — Он улыбнулся. — Ты заметил, что с утра тут как-то оживленно? Я хочу попробовать посадить «жучков» на возможно большее количество флаеров. Нам не помешает получше знать о движении в окрестностях.

— Шпионишь, — сказал Эван.

Джосс вспыхнул.

— Нет, послушай…

— Да не оправдывайся передо мной-то, ради бога! Делай, что считаешь необходимым. Нам нужен хоть какой-нибудь намек на то, где может быть спрятано все это новейшее вооружение, если оно вообще здесь. Не будем гадать, что именно сбило корабль СП. Теперь у нас есть основательные подозрения насчет того, что между оружием, из которого нас пытались прикончить этим утром, и самогоноварением, а также выстрелом по кораблю СП есть связь. И Лукреция больше пикнуть не посмеет по этому поводу.

Джосс насмешливо глянул на Эвана. Лукреция славилась тем, что умела выкапывать повод хоть чем-то их кольнуть.

— Надейся-надейся, — сказал он. — Я лучше пойду собирать свои железки. А ты?

Эван сидел в задумчивости.

— Думаю, неплохо было бы связаться с нашими приятелями, сборщиками лишайника, — ответил он. — Не прямо сейчас, а вечером, попозже. После того, как ты кончишь свою работу с машинами, и эти ребята смогут уехать… если они собираются. Я не хотел бы лишать смысла работу информаторов, слишком часто появляясь вместе с ними. Тебе понадобится помощь?

— В идеале — нет. Я бы предпочел, чтобы ты помаячил во всей красе где-нибудь в другом месте. Сьют привлекает внимание, слава богу. А сейчас неплохо было бы это внимание от меня отвлечь.

Эван чуть озабоченно посмотрел на Джосса.

— А ты не боишься оставаться один? Ставки слишком повысились с нынешнего утра. Я не хотел бы потерять еще одного напарника… когда только-только успел к нему привыкнуть.

Джосс криво усмехнулся.

— Спасибо. Ничего, думаю, все обойдется.

Эван кивнул.

— Ладно. Я закончу с отчетом и отправлю его Лукреции. А ты готовь своих подсадных уточек и скажи, когда надо начинать отвлекать от тебя.

Джосс изумленно посмотрел на Эвана.

— Каких таких уточек?

Эван рассмеялся и повернулся к ноутбуку.

Около часа Джосс потратил на обработку изображений и подготовку их для отсылки, и еще час ушел на то, чтобы собрать достаточное количество «жучков» — правда, он был слегка озабочен тем, что у него останется мало запасных частей. «Может, надо пойти к Вирендрам и посмотреть, что у них там есть», — подумал он. Нет, если он там что-нибудь купит, это вызовет вопросы. Все равно жаль.

Он наскоро перекусил и пошел со своим ноутбуком к Эвану. Они сели вместе и отослали Лукреции все, что относилось к делу, вместе с чрезвычайно вежливым резюме по тем фактам, которые они собрали в Гробнице, и главное — о связи обнаруженного здесь оружия с крушением корабля СП.

Эван посмотрел на заключительный абзац.

— Вижу, ты не упомянул о вознаграждении, которое назначил за спутник? — сказал он.

Джосс закашлялся.

— А зачем? Его же еще не нашли. Эта штука стоит тридцать пять миллионов кредов в стадии разработки… думаю, тридцати пяти тысяч ей жалко не будет.

Эван скептически поднял брови.

— Не бери в голову, — сказал он. — Отсылай, а потом пойдем проявимся.

— Ты мог бы заскочить к Вирендрам, — сказал Джосс. — У нас чай кончается.

— Неужто я столько выпил?

Джосс засмеялся.

— Ты всегда много пьешь, когда напряженно думаешь. Так что можешь купить про запас.

— И поболтать с Вирендрой.

— Я как раз об этом подумал…

Они надели УПЖСы и вышли наружу. В Гробнице сейчас воцарилась атмосфера ожидания и возбуждения, как бывает в городе, в котором случилось нечто ужасное и одновременно вызывающее любопытство. На улице было довольно много народу, и взрослых, и детей, многие не сводили глаз со взорванного купола, другие стояли небольшими группками и перешептывались. Когда к куполу подошли Эван с Джоссом, все головы повернулись в их сторону, почти все разговоры прекратились.

— Иди вперед, — сказал Джосс, открывая клапан сумки с комплектом для полевых судебно-медицинских исследований. Эван кивнул и пошел к куполу Вирендры. Многие оборачивались и смотрели ему вслед, но когда Джосс потом проходил мимо группок зевак у купола, те снова поворачивались к нему.

— Привет-привет, — говорил он. — Мы тут немного насорили, извините. — Он спустился по ступенькам в остатки склада, остановился, чтобы осмотреться. Он явно употребил не то слово — тут все было разбито, расплавлено, раздроблено. На ветру кружился пепел от сгоревшего картона, то взлетая, то оседая на комки сплавившегося пластика и металла.

Джосс занялся пробами, скорее для того, чтобы людям было на что посмотреть. Вид космокопа, совершенно безо всякого испуга — ну, хотя бы с виду — копающегося в руинах, оставшихся после взрыва, который был предназначен для того, чтобы убить его, — мог заставить кое-кого призадуматься. «Надеюсь, что так». Джосс отряхнулся от пепла. «Похоже, я не ошибся насчет кислорода, — подумал он. — Слишком полное сгорание. Черт, эти ребята — не дураки. И куда же подевались тупые преступники»?

После двадцати минут работы у него уже было достаточно проб, чтобы добавить кое-что к отчету для Лукреции. Он снова выбрался из остатков купола и с некоторым удивлением увидел на улице Эвана с большим бумажным пакетом покупок под мышкой, болтавшего с детишками в УПЖСах. Родители детишек стояли поблизости, правда, не приказывая своим чадам отойти от нехорошего дяди — поскольку этим нехорошим дядей был полицейский. «А мы все знаем, что полиция — наш друг», — внутренне улыбнувшись, произнес Джосс. Один из детей показал на руку, на которой у Эвана был закреплен пистолет. Эван покачал головой, получше пристроил под рукой пакет, давая знать, что пора прощаться, кивнул родителям детей и пошел по улице к Джоссу.

Джосс с интересом посмотрел на пакет.

— Ты думаешь, тебе понадобится столько чая?

— Я еще кое-чего купил. У нас и сахар на исходе…

— Зубы испортишь.

— Ты ешь его больше, чем я. Я, как цивилизованный человек, пью с молоком…

— Ладно, ладно. — Они пошли обратно к кораблю. — Ну что, переговорил с поклонниками?

Эван тихо рассмеялся.

— Да. Они хотели, чтобы я во что-нибудь выстрелил. Видел бы ты их физиономии.

Джосс хмыкнул.

— А Вирендра?

— Да ничего нового, — сказал Эван. — Сегодня он что-то подавлен. Думаю, он боится, что, поскольку мы остались в живых, следует ожидать осложнений.

— Тогда придется держать ухо востро.

Они как раз проходили мимо купола полицейского участка, когда его двери вдруг открылись и оттуда высунулась чья-то голова. Это была Стек. Она помахала им рукой.

Они подошли к ней.

— Доброе утро, офицер, — сказал Джосс, коротко поклонившись. — Как вы себя чувствуете в сей прекрасный день?

— Прекрасный? — она окинула взглядом улицу с остатками развороченного купола. — Стало быть, вы не видели дурных дней. Слушайте, один из ваших арестантов приходил сюда недавно. Кстати говоря, от него несло джином. — Она воззрилась на пакет Эвана, он чуть наклонил его в ее сторону, чтобы она могла в него заглянуть. — Отлично, — сказала она. — Эти чайные пакетики явно нашли во время последней уборки. Хотя все, что вы сможете из них сделать, будет на вкус не лучше средства для удаления ржавчины.

Джосс чуть не пропустил мгновения, когда в пакет упал листочек бумаги, который она держала в ладони.

— Один из них оставил его, — тихо проговорила Стек и отпустила пакет. — Он сказал, тут важное, но не желал передавать вам прямо в руки. Он забыл тут свой пояс — думаю, специально, чтобы, не вызывая подозрений, сюда вернуться.

— Отлично, спасибо, — так же тихо ответил ей Джосс, — если понадобится наша помощь — дайте знать. — Он вежливо кивнул, и они с Эваном пошли прочь.

Они едва удержались, чтобы сразу же не полезть в пакет. Оказавшись на борту «Носухи», подальше от людских глаз, напарники пошли в кубрик, где Эван стал выгружать покупки в то время, как Джосс торопливо развернул записку. Там было следующее: «Здесь люди Смита. XIJ 3396. Приходите позже. Опасно. Де К.».

Джосс передал записку Эвану. Тот, нахмурившись, прочел ее.

— Ну-ну, — сказал он. — «Приходите позже». Похоже, они не собираются улетать сразу же.

— Я видел два-три флаера с такими номерами красного цвета на парковке, — сказал Джосс. — Думаю, мне надо пойти посмотреть на них, — он коротко усмехнулся и похлопал себя по карману с «жучками». — Мы делали всякое, только вот штрафов за нарушение правил парковки еще не выписывали…

— На сколько кораблей ты можешь посадить «жучки» и отслеживать? — спросил Эван.

— Насколько хватит «жучков». А программа способна «вести» до пятисот объектов, если они останутся в пределах первичной зоны досягаемости. Если зона шире, то меньшее число, да и потребуется усиление.

Брови Эвана поползли вверх.

— Короче, — сказал Джосс, — если взрыв купола привлек некоторое внимание, то хорошо, что он взорвался.

Эван кисло посмотрел на свой исцарапанный сьют, и Джосс сразу же засомневался в правильности собственных выводов.

— Важнее то, — сказал Эван, — что ребята Смита теперь, когда ловушка не сработала, должны задергаться.

— Да уж, — ответил Джосс. — Иди-ка и еще поболтайся в народе. Я не хочу, чтобы на парковку совалось слишком много людей.

Они пробыли на борту «Носухи» достаточно времени для того, чтобы Джосс смог сделать кое-какие пометки, разобрать образцы и пропустить некоторые из них через аналитическую установку для автоматической обработки. Затем он покинул корабль и пошел к парковке, в то время, как Эван отправился в город.

Парковка была явно более оживленной, чем раньше, насколько мог судить Джосс. Здесь стояла пара крупных грузовых скиммеров, оба с номерами Уэллса, один пустой, а второй с продуктами и другим скоропортящимся товаром для магазинчика Вирендры. Джосс приветливо кивнул грузчикам, похлопал скиммер по боку и пошел дальше, а оказавшись вне поля зрения грузчиков, он еще раз похлопал его другой рукой, устанавливая чип. Чип был не больше крышечки от ручки, почти прозрачный, матовый, покрытый с одной стороны молекулярным клеем, и если его отрывать, то только «с мясом».

Он шел от машины к машине с ноутбуком в руке, делая вид, что заносит в него красные номера. Тут это никого не удивило бы — ведь произошло убийство, затем, как говорили местные жители, взорвалась бомба. Джосс с Эваном не собирались их в этом разубеждать. Понятно, что после такого полиция берет на заметку всех, кто приезжает и уезжает. Но если ты ни при чем, так чего тревожиться? А если ты виновен, то что докажет твое присутствие здесь на следующее утро после преступления? Ничего. Поэтому на Джосса никто толком и не смотрел, и он был полностью уверен в том, что никого не удивляет его манера походя касаться рукой то той, то другой машины. На самом-то деле он все их потрогал, но умудрился проделать это так, что в шести случаях из десяти никто не заметил его действий.

Он подошел к кораблю под номером XIJ 3396 примерно в середине осмотра. Это был скиммер, очень похожий на те, чьи обломки сейчас валялись среди развалин купола и рядом с ним. Джосс едва удержался от желания отвернуть крышку топливного бака скиммера. Вместо этого он обошел его спереди, занес в ноутбук его красный номер и запустил сканирующую функцию ноутбука, затем осмотрел скиммер точно так же, как Эван осмотрел содержимое купола за девяносто секунд перед взрывом. Он обошел его вокруг, чтобы сделать хорошую запись, завершил все это, прикрепив «жучка» на обшивку, и пошел прочь.

Закончив обход, он беззаботно зашагал в город, чтобы найти Эвана. На улице его не было видно, поэтому Джосс направился прямиком к Вирендрам, словно вдруг обнаружив, что его напарник забыл купить одну-единственную, но первоочередную вещь, ради которой он сюда и заходил.

Вирендры нигде не было видно, но как только зашипел воздух в шлюзе, из-за кассы появилась его дочь.

— Доброе утро! — крикнул ей через весь купол Джосс. — Мисс Вирендра, у вас нет соли? Мой напарник утром забыл купить, а у нас кончилась.

— Полным-полно, — ответила Кэти. — Сколько вам?

— Грамм двести, пожалуйста.

Он походил немного, пока девушка взвешивала соль, затем забрал покупку, заплатил и поблагодарил. Он заметил, что она как-то странно на него поглядывает.

— Что-то не так, мэм? — спросил он.

— Вы невероятно спокойны для человека, которого несколько часов назад чуть не разнесло в клочья, — ответила она.

Джосс пожал плечами, затем искоса посмотрел на нее и подмигнул.

— Это я бодрюсь. А на самом деле совершенно разбит.

У нее брови поползли вверх.

— Как-то не похоже.

— Нас специально так подбирают, — объяснил Джосс. — Патрулю нужны люди, которые, даже будучи насмерть перепуганными, продолжают выполнять свой долг.

Кэти задумчиво кивнула.

— Ладно, — сказала она наконец, — держите ушки на макушке.

— Сделаю что смогу, — снова подмигнул ей Джосс. — Ну, доброго утра.

Он снова надел шлем и вышел. Эвана по-прежнему не было видно.

Джосс пошел в бар. Едва переступив порог, он понял, что нашел того, кого искал. В баре было тихо, как в могиле. Эван сидел в одном углу, сняв шлем, и отдыхал — если только можно сказать, что можно расслабиться в сьюте — и потягивал из стакана что-то ярко-розовое с кубиками льда. Пили тут все, некоторые даже разговаривали, но так тихо, что слышен был только шепот, и все старательно не смотрели на Эвана.

— Всем добрый день, — сказал Джосс, снимая шлем. — Я полагаю, сейчас здесь день. Или еще где-нибудь. Добрый день, бармен.

Бармен, которого они видели здесь еще в первый раз, посмотрел на Джосса, как на заразного, но тем не менее протер перед ним стойку и положил подставку для стакана.

— Чего желаете?

— Того же, что и моему напарнику, — ответил Джосс.

Бармен хмыкнул и пошел исполнять заказ. Джосс подождал, пока принесут пойло, заплатил, понюхал жидкость. Джин с чем-то, бог его знает. Он поблагодарил бармена, взял стакан и направился к Эвану.

Несколько минут они поболтали ни о чем, прервавшись лишь на то мгновение, когда Джосс хлебнул-таки того, что было в стакане, и был вынужден перевести дух.

— Что это?

— Розовый джин.

— Мне казалось, что ты сказал, будто бы краситель не влияет на букет!

— Только не у этого розового джина. Я же говорил тебе. Это просто выпивка. Джин и «ангостура».

— Бр-р-р-р, — покачал головой Джосс. — Странный вы народ.

— Не более странный, чем те ребята, которые заказывают выпивку, не зная, что это такое. — Эван улыбнулся и допил свой джин. — Ты закончил? У нас тут есть кое-какие дела.

— Все готово, — сказал Джосс. Вместе они встали, надели шлемы и пошли прочь.

Когда за ними закрылись двери внешнего шлюза, Джосс прямо-таки услышал поднявшиеся тотчас разговоры. И в самом деле — он ради проверки постучал по шлему — он действительно слышал разговор у себя за спиной, в закрытом куполе!

— Ты, гад такой! — очень спокойно сказал он Эвану. — Мог бы меня спросить!

— А я слишком поздно сообразил. Я запрограммировал его на запись и хранение на двадцать четыре часа. Мы можем раз в день сгружать информацию и расшифровывать запись или искать ключевые слова, — осклабился Эван.

— Иногда мне кажется, — сказал Джосс, — что ты куда больший технарь, чем я. Ладно, что теперь?

— Ты всех «жучков» посадил?

— Да. Остается только ждать вечера.

— И смотреть, что еще стрясется.

— Бинго, — сказал Джосс семь с половиной часов спустя.

Была ночь, предзакатная буря уже улеглась, на черном небе ярко горели звезды. Джосс сидел, задумчиво глядя в иллюминатор, когда запищал сигнал.

— Наши ребятки? — спросил со своего места Эван.

— Да. Взлетают, направляясь… — Джосс защелкал клавишами, — на северо-восток. Интересно.

— Почему? — спросил Эван. — Зачем им туда?

Джосс вывел на экран карту и стал ее рассматривать. Эван встал у него за плечом.

— Пусто. — Он показал на несколько крохотных точек на карте. — Это поселения, даже меньше Гробницы. В некоторых всего один дом.

Эван покачал головой.

— На все эти мили — один дом… А что делать, если вдруг срочно нужен врач?

— Вызывают и молятся, чтобы он прибыл вовремя, — пожал плечами Джосс. — Такова цена уединения.

Эван посмотрел на ночное небо.

— Может, полетим за этими парнями?

Джосс рассмеялся.

— Шутишь? Знаешь, каков радиус действия этой штуки? Мы можем дать им фору в пятьсот километров, прежде чем поднимем корабль. Однако, — сказал он, вставая, — мы взлетим, когда они удалятся километров на сто. Даже по беглому осмотру их скиммеров я вижу, что у них нет такого чувствительного оборудования, как наше.

Он пошел прибраться, готовясь ко взлету. На камбузе было чисто — Эван все вымыл после того, как попил чаю. В обеих каютах тоже было прибрано. Джосс задержался только, чтобы забрать из комнаты Эвана ящик с вином и поставить его назад, в отделение для арестованных, затем пошел проверить лабораторию.

Образцы все еще были в аналитическом блоке, но обработка уже закончилась. Джосс вынул их и положил в шкафчик, где обычно держал, затем подождал, пока анализатор не передаст результаты в компьютер. Это заняло примерно полторы секунды, после чего анализатор автоматически отключился.

«Гм, — подумал Джосс, — что-то слишком долго обрабатывалось. Ладно. Пожар всегда приносит кучу неприятностей… Настраиваешься на работу с этими сложными углеродными соединениями, образовавшимися в результате горения пластика. И тут тебе еще сгорание при режиме, когда уровень кислорода поначалу очень высок, а потом резко падает… Ладно».

Эван уже пристегивался, когда Джосс вошел в рубку.

— Господи, какие мы нетерпеливые, — вздохнул Джосс и тоже сел в кресло. — Мы взлетим чуть попозже.

Эван устало посмотрел на него.

— Знаю. Разбуди меня, когда прибудем на место. День был долгий.

— Хорошо, — сказал Джосс. Через тридцать секунд Эван уже спал, как человек, привыкший засыпать на месте в любых условиях, едва только представится возможность.

Джосс некоторое время смотрел на трек скиммера, затем вернулся к главному компьютеру, отключил его на время от управления кораблем и дал команду скачать данные из анализатора в свой ноутбук. Компьютер выполнил операцию, потом тихо запищал — программа слежения заныла, требуя больше компьютерной памяти для слежения за скиммером. Джосс вздохнул, дал компьютеру то, что тот просил, и убрал свой ноутбук.

На просмотр результатов анализа ему понадобилось минут десять. В основном это были результаты горения при неровном уровне кислорода. Бумага, металл с кристаллической структурой, нарушенной высокой температурой и взрывом. И некоторые весьма характерные соединения, образовавшиеся при сплавлении разных пластиков.

И тут Джосс замер. На одной из страниц появилось вещество с кольцевыми группами, которое умудрилось не распасться при такой температуре и не вступить в соединение с другими молекулами.

— Экая штука! — сказал он сам себе. — Отличный огнеупорный изолятор!

Компьютер снова запищал.

— Ладно-ладно, — негромко проговорил Джосс и начал заводить двигатели «Носухи».

Он тихо поднялся, что свойственно кораблям серии «Носухи» — многие из новейших кораблей оснащены атмосферными глушителями, чтобы никто не слышал приближения полицейского корабля. О да, кто-нибудь заметит их отлет, но не сразу. «Носуха» шумела не больше скиммера, что было очень на руку Джоссу.

Он направился на северо-восток, держась в темноте низко над поверхностью планеты и не торопясь. Лучший скиммер давал сто километров в час, а тот, за которым он шел, двигался еще медленнее, не больше шестидесяти. Джосс пошел на такой же скорости, объяснив бортовому компьютеру, как именно он хочет преследовать скиммер.

— Идти за этой машиной, — еле слышно произнес он и похлопал по пульту.

Он вернулся к своему ноутбуку и еще минут пятнадцать просматривал данные, все больше убеждаясь, что ничего интересного здесь нет. Наконец он отодвинул ноутбук и откинулся на спинку кресла, уставившись в ночное марсианское небо. Такой могла быть ночь и в Поясе астероидов, если не считать, что их самих видно отсюда — цепочка звезд, медленно поднимающихся над горизонтом, в которой драгоценным камнем горит Юпитер. Правда, сейчас они еще не взошли. Был виден только Фобос, пятый или шестой раз за день поднявшийся над горизонтом и крутящийся волчком. Джосс улыбнулся, глядя на него и припоминая уилкинсоновский «Меч Джона Картера». Может, когда все кончится, он даже купит один из этих сувенирчиков.

Они летели еще час, прежде чем компьютер запищал снова, предупреждая Джосса о том, что преследуемый объект остановился.

— Отлично, — сказал он. — Эван?

Тишина.

— Эван!

— Что? — мгновенно проснулся Эван.

— Они остановились. Сколько ты хочешь дать им фору до нашего прилета?

Эван немного подумал.

— Минут десять… нормально? Они успеют надеть дыхательные устройства и приступят к делу, ради которого сюда прилетели. — Он потянулся. — Каким бы оно ни было.

Джосс показал на экран. Там светилась карта, на которой была лишь координатная сетка да пара маленьких огоньков.

— Одна из точек, — сказал Джосс, — это дом, который называется, только не падай, Розовый коттедж. Вторая — наш голубок.

Эван ухмыльнулся и потянулся за шлемом.

— Отлично. Вот твой ноутбук… что это?

— Результаты анализа утренних проб.

— Что-нибудь интересненькое есть?

Джосс покачал головой.

— Ничего. Все сгорело. — Он вернулся на несколько страниц. — За исключением вот этого. Очень устойчивое соединение. — Он все пытался понять, что в структуре этих колец так мучительно его тревожит.

«Ладно. Потом вспомню».

— Ага, — Эван посмотрел на страницу без особого интереса. Затем вдруг замер, посмотрел снова. — У этой штуки есть название? В смысле, кроме всякого этил-хватил-как-его-там.

— Наверное, — откликнулся Джосс, забирая ноутбук. Он отметил химическое название вещества и запросил другие названия. — Это тебе что-нибудь говорит?

— Лексан, — нахмурился Эван. — Лексан… Нет, ничего.

Джосс пожал плечами и сунул ноутбук в скобы.

— Ладно. Минут через восемь будем. У тебя все под рукой? Пули? Батареи?

Эван выкатил на Джосса глаза.

— Да, мэм, и я еще схожу перед сном в туалет.

Джосс фыркнул и расстегнул ремни, чтобы надеть свой пуленепробиваемый жилет.

Через пять минут Джосс погасил свет в рубке и сам взялся на управление, летя над каменистой почвой на бреющем полете. Радар предупреждал о наличии любых выступов, но Эван по-прежнему недоверчиво смотрел в иллюминатор.

— Ты уверен, что так лететь безопасно?

— Словно у себя дома, — ответил Джосс, перефразируя слышанную некогда фразу Эвана. И добавил: — А насколько безопасно дома?

— Думаю, получше, чем здесь.

— Ш-ш-ш. Две минуты.

Джосс начал тормозить, ему хотелось приземлиться как можно тише. Он снова сел за клавиатуру, последний раз проверил местоположение скиммера — тот стоял на месте, и перевел наблюдение на инфракрасный диапазон.

Красное пятнышко впереди было обычным куполом, светившимся от источаемого им тепла. Рядом с ним была маленькая яркая точка — двигатель скиммера. Не столь ярко светился на темном фоне вертикальный шлюзовой вход в купол.

— Аххх, — проронил Джосс и слегка отвернул влево, чтобы подойти к куполу со слепой стороны. — Тридцать секунд, — сказал он Эвану. — Я буду вести корабль медленно, так что готовься. Я собираюсь высадить тебя прямо вон там.

Эван кивнул, опустил забрало и пошел в шлюз. Закрылись внутренние двери, и открылись внешние. «Носуха» немного нырнула, когда поменялись характеристики ее полета, Джосс скорректировал движение, выровнял корабль, сбросил скорость и тихо описал круг над куполом. «Пятьдесят метров… достаточно близко». Он опустил корабль быстро, как мог. Если бы Джосс подлетел ближе, его мог бы услышать кто-нибудь, стоявший на страже, но у него не хватило бы времени хоть что-нибудь сделать.

Джосс ощутил легкий толчок, когда Эван спрыгнул. Затем сверкнул луч — только один раз.

Джосс ухмыльнулся, опустил «Носуху», поставил ее в положение «готовность» и сам вышел в шлюз. Когда тот сработал, он выпрыгнул наружу. Эван стоял у входа в купол, его сьют еле заметно поблескивал в свете Фобоса. У его ног лежало неподвижное тело.

— Стрелял в меня, — сказал Эван. — Вряд ли успел поднять тревогу. Внутри, похоже, все тихо.

— Отлично, — кивнул Джосс. — Идем.

Эван нажал на кнопку у входа, дверь шлюза отъехала в сторону, затем снова встала на место. Оба вошли внутрь и прижались к стене шлюза. Эван посмотрел в окошко.

— Четверо. В упэжесах. О черт!

Он просто бросился всем телом на внутренние двери шлюза. Те вылетели, воздух начал с визгом вырываться наружу. Эван влетел внутрь следом за дверьми, стреляя на ходу.

Джосс пригнулся и нырнул следом. У него перед глазами в свете вспышки застыла картинка — путаница медных трубок и трубочек, стеклянные и металлические контейнеры, три человека с крупнокалиберными автоматами вроде тех, что они нашли на складе в Гробнице, четвертый лежит на полу, держась за горло, и истекает кровью. Трое вооруженных повернулись к тому, что вломилось в двери, один поднял ствол…

Серебристо-серая фигура, ввалившаяся в купол, пошатнулась в потоке пуль автомата, затем целых двух автоматов, но не упала. Джосс выпустил три короткие очереди в третьего, снова перекатился к одной из полок, на которой лежал шлем УПЖСа. Он умудрился схватить его прежде, чем очередь разнесла металлическую полку, которой только что касалась его рука, в мелкие осколки.

Послышался тонкий вой, переходящий в визг. Джосс слушал это со странной смесью ужаса и удовольствия. «Господи, ты хоть одного-то оставь в живых», — подумал он и перекатился поближе к раненому, задыхавшемуся на полу. Над его головой снова просвистели пули…

…и вдруг стало тихо, поскольку стрелявший в Джосса человек упал на пол, разрезанный пополам. При пониженном давлении кровь из тела брызнула в разные стороны, повиснув в воздухе алым туманом — так в романах разносит в клочья злодеев. Джосс привстал на локте рядом с раненым, напялил на него упэжесовский шлем, опустил забрало и постарался закрыть шейные швы…

Снова визг заполнил воздух, и второй из стрелявших развалился пополам — от паха до головы.

— Брось оружие, — услышал Джосс голос Эвана, ужасающе спокойный во внезапно повисшей тишине.

В ответ над головой Джосса прошла еще одна очередь. Джосс вжался в пол. Стрелять он не мог, он старался хотя бы прикрыть раненого.

— Идиот, — услышал он голос Эвана. Оттуда, где он лежал, Джосс едва видел своего напарника, шедшего навстречу потоку пуль. Одной рукой Эван вырвал ствол из рук стрелявшего, а другой, левой, схватил его за плечо, и Джоссу показалось, что он прямо-таки слышит в быстро разрежающемся воздухе сухой треск плечевой кости. Стрелявший взлетел в воздух и рухнул прямо в переплетение трубок, на груду бутылок, сполз на пол и неподвижно замер среди обломков и осколков.

Повисла тишина.

Джосс приподнял лежавшего на полу раненого. Тот был уже не так бледен, но Джосс до сих пор не был уверен, насколько герметичен УПЖС. Эван зашагал к Джоссу по обломкам.

— Он еще жив? — спросил он.

— Да. Ему нужна медицинская помощь. А ты позаботься о наших приятелях здесь.

— Хорошо. — При силе тяжести в одну треть земной Джосс вполне мог вести раненого. Он помог ему доковылять до двери. Эван поднял стрелявшего и, перекинув его через плечо, словно мешок, пошел следом за Джоссом.

«Ну вот, — подумал Джосс, глядя на то, как Эван останавливается, чтобы подобрать еще одного, того, которого он обезвредил перед тем, как Джосс покинул борт «Носухи». — И пусть Лукреция ругается». Его всего трясло — не только от гнева. Это была еще и реакция после того, как его чуть было не застрелили.

И тут его как громом поразило.

Лексан.

«О нет!»

Иногда он ненавидел себя, когда его догадка оказывалась правильной… но никогда это чувство не было столь сильным, как сейчас.

Эван сгрузил свою ношу в арестантском отсеке на пол и подождал, пока Джосс принесет аптечку. Одному из пленников, как подозревал Эван, уже ничто не поможет — в темноте он стукнул его немного сильнее, чем рассчитывал, и левая сторона его упэжесовского шлема была просто вмята внутрь головы. «По меньшей мере трещина в черепе, — подумал он с некоторым сожалением. — Хорошо, что другого я ударил в грудь, а не в голову». Но тогда он был действительно зол, потому что увидел, как кто-то пытается застрелить его напарника и беспомощного, безоружного человека на полу. И он просто не сдержался.

Пришел Джосс с аптечкой.

— Вот, — сказал он, и присвистнул, увидев, что стало с головой второго пленника. — Его в первую очередь. Пока не беспокойся о руке второго. Хочешь, я сделаю этому интубацию?

— Нет, я сам. Как твой?

— Перепуган, большая потеря воды, гипоксия, но вполне жив. Я вставил ему дыхательную трубку. Рана в ноге не слишком тяжелая, — он чуть поморщился, — но повреждена коленная чашечка. Когда привезем его в Уэллс, ему поставят протез.

— Ладно, — сказал Эван и склонился над человеком с черепно-мозговой травмой, стараясь вставить ему дыхательную трубку, однако без особого успеха. Джосс сел рядом с ним и тремя короткими движениями как-то сумел ввести трубку. Человек тут же побледнел, что было хорошей приметой — прежде лицо его было синевато-багрового оттенка.

— И где ты так навострился? — спросил Эван.

Джосс встал и покачал головой.

— Однажды пришлось делать такое на бейсболе, — ответил он. — В жизни не забуду. — Он пошел в свою каюту, где лежал пострадавший с раздробленным коленом.

Эван уложил своего пациента как мог удобнее и занялся вторым, со сломанной рукой. Она была переломана весьма основательно. «Сложный перелом», — подумал Эван. Он опустил забрало и сделал ультразвуковой осмотр. Верно — кость от удара его перчатки раскололась на несколько частей, один осколок пропорол кожу и вылез наружу, остальные засели в мышцах, и вокруг них уже образовались гематомы.

Эван пожал плечами и достал из аптечки надувную шину. Ему нужно было только иммобилизовать руку. Будь он проклят, если он даст этому типу хоть каплю болеутоляющего, ну разве что самое необходимое количество. При определенных условиях боль делает людей весьма сговорчивыми. Он зафиксировал руку, усадил раненого спиной к стене кутузки и еще раз провел ультразвуковое обследование. Никаких других переломов и внутренних кровотечений видно не было.

Он встал и запер дверь, оставив ее прозрачной. Затем пошел к пациенту Джосса.

Тот залил кровью всю его постель. Джосс высвободил его из УПЖСа, чтобы заняться раненой ногой, а сейчас он стирал кровь с лица пострадавшего, чтобы посмотреть, нет ли у него еще и головных травм. Из-под кровавой корки появились жуткие синяки, местами кожа на лице было рассечена. Когда они вернутся в Уэллс, придется наложить много швов. Колено уже было забинтовано. «Простая перевязка, — подумал Эван. — Тут нужен хирург». Джосс что-то ввел раненому внутривенно. Судя по пустой ампуле на столике у кровати, не только пятипроцентную декстрозу. И, похоже, бедняге стало полегче.

Он открыл глаза, встретил взгляд Эвана и малость испугался.

Джосс похлопал его по плечу.

— Не бойтесь, это мой напарник, тот, что разнес вашу входную дверь.

— Я подумал, что это будет лучше, чем если те гады вас убьют, — сказал Эван, прислоняясь к косяку.

Человек переводил взгляд с одного на другого. Часа полтора назад он был вполне симпатичным парнем — ему было за двадцать пять, темноволосый, с типичным для долго проживших на Марсе без УФ-фильтра людей загорелым лицом с морщинками. Он попытался было пошевелиться, но его перекосило от боли.

— Лучше лежите спокойно, — сказал Джосс, кладя ему руку на плечо. — Я понимаю вашу тревогу. Вы думаете, что мы пришли упечь вас в кутузку за самогоноварение. Нет, сейчас нас это не интересует.

Раненый даже заморгал.

— Как вас зовут, сэр? — спросил Джосс.

Тот закашлялся.

— Лев За… Закарян.

Эван вышел за ноутбуком Джосса, лежавшим в рубке.

— Спасибо, — сказал Джосс, забирая его и устанавливая в режим записи. — Кстати, потом напомни мне про лексан.

Эван поднял брови, кивнул. Джосса тянуло на науку в самые неподходящие моменты. Но если это помогало ему держаться в форме, особенно когда приходится возиться с так жестоко израненным человеком, то это можно простить и понять.

— Лев Закарян, — повторил Джосс. — Хорошо. Я офицер Джосс О’Баннион, это мой напарник Эван Глиндауэр. Не расскажете ли нам, кто эти люди и почему они на вас напали?

Закарян с сомнением переводил взгляд с Эвана на Джосса и обратно.

— Я имею полномочия уведомить вас в том, что против вас не будет выдвинуто обвинений в незаконном производстве спиртных напитков. Нас куда больше интересуют те ребята, что валяются сейчас в нашей кутузке.

Закарян некоторое время лежал неподвижно, затем медленно покачал головой.

— Там, откуда они явились, есть и другие, — сказал он. — И если я проболтаюсь…

— Я могу сообщить вам о том, что мы знаем или что подозреваем, — сказал Эван. — Для вас что-нибудь значит имя Гарри Смит?

Закарян вздрогнул и вскрикнул от боли.

— Пожалуйста, постарайтесь лежать спокойно, — сказал Джосс. — Неофин действует быстро, но у вас сильно повреждена нога. Сэр, вы должны понять, мы не хотим, чтобы с кем-нибудь еще случилось то же, что с вами. Зачем они сюда приходили?

Закарян несколько мгновений смотрел на Джосса.

— Вы пьете? — спросил он.

Джосс непонимающе раскрыл глаза.

— Да, употребляю, — ответил он.

— Вы видели, что подают в местных барах?

— В Гробнице? Да, видел.

В этот момент Закарян, невзирая на боль и распухшую физиономию, умудрился выразить презрение.

— Дерьмо. Я думал, что смогу лучше.

— Стало быть, вы начали свое дело.

Закарян чуть заметно кивнул.

— Я не знал, что на это нужно… разрешение.

Джосс кивнул.

— Банда Гарри Смита.

— Да. Они пришли несколько недель назад… намекнули насчет того, какое у меня классное пойло, и что надо бы мне оптом продавать его им, а не в розницу в баре Гробницы. — На лице Закаряна вспыхнуло негодование. — Я их послал. Это свободная планета, она прошла через многое, чтобы стать таковой, и вообще я продаю свою продукцию кому хочу! Так я им и сказал.

Он рассмеялся — болезненно, тихо.

— Видно, я не подумал как следует. Сегодня они вернулись. Они уничтожили все мое хозяйство и сказали, что если я снова хочу заниматься своим делом, то мне придется покупать новое оборудование, причем у них… а всю выпивку продавать им, да еще платить процент с дохода. Если они мне вообще позволят иметь доход. Я разозлился…

— И словили пулю, — закончил Эван.

Опять болезненный смех.

— Вы правы. Вы совершенно правы. И что теперь?

— Теперь, — сказал Джосс, — мы отвезем вас в госпиталь в Уэллс, под надежный присмотр, если вам от этого будет легче, а я думаю, что будет. Мы не собираемся вас ни в чем обвинять. Если вы не против, потом мы зададим вам еще несколько вопросов.

— Да все, что хотите, только бы избавиться от этих типов, — сказал Закарян. — Тут было так хорошо! Тихо, красиво. Пока они не стали появляться везде, где живут люди, и портить им жизнь… — Он осекся. Неофин начал действовать.

— Потом поговорим, — сказал Джосс. — Мы отвезем вас туда, где о вашем колене смогут позаботиться. Нам надо лететь. Вам что-нибудь надо взять с собой перед отлетом? Что-нибудь сделать?

Закарян старательно покачал головой.

— Тогда летим, — сказал Джосс Эвану. Они пошли в рубку и сели в кресла, пристегнувшись ремнями.

— Не особо дергай, — сказал Эван. — Те двое лежат на полу просто так… нечем было закрепить.

— Надо что-нибудь сделать, — сказал Джосс, запуская двигатели на полную мощность. — Вернемся на Луну — поставлю носилки с держателями.

— И Лукреции придется выложить еще тысячу кредов, — сказал Эван. — Я заметил, что вино все еще в кутузке.

Джосс вздохнул.

— Думаю, им сейчас не до него. Кстати, я не видел, чтобы ты вводил болеутоляющее тому парню с переломанной рукой.

— Нет. И если бы я придумал способ, чтобы во время полета в рубке не трясло, а вот в кутузке — как следует потряхивало, я бы попросил тебя лететь именно так, — сказал Эван.

Джосс поднял «Носуху» и взял курс на Уэллс. Затем передал управление автопилоту.

— Думаю, что Закарян будет рад рассказать нам все, что знает, после того, как мы привели его в порядок. Надеюсь, назовет адреса и имена, если у этих бандюг они есть.

Эван кивнул.

— Кстати, — спросил он, — что будем делать с остальными двумя?

Джосс пожал плечами.

— Один — не думаю, что он вообще когда-нибудь заговорит снова. Он, судя по его виду, получил хороший удар в висок. Однако, посмотрим. Второй, — Джосс потянулся, — всегда бывают люди правдивые. Но я предоставлю тебе честь постоять над ним часок в сьюте. Ты просто смотри на него, а я буду с ним разговаривать.

В голосе Джосса слышалось необычное для него предвкушение. Эван удивленно поднял брови и сказал:

— Я бы не стал с ним тянуть. Мне почему-то кажется, что ребята Гарри Смита не будут спокойно сидеть и ждать после того, как кого-то из их «шестерок» взяли за шкирку.

— «Он пригрозил тебе ножом, ты пригрозил ему ружьем», — задумчиво проговорил Джосс. — «Он в больницу парня твоего загнал, а ты его шестерку в могилу закопал. Вот так ведут дела в Чикаго».

— Это больше похоже на международный турнир по регби в Кардиффе, — печально произнес Эван. — Было бы проще, если бы мы всех их загнали в могилу. Меньше бумаги марать придется. Однако согласен. Мне кажется, именно так они и поведут себя. И вероятность того, что нас пристрелят, возрастает. — Он глянул на пуленепробиваемый жилет Джосса. — Фигня. Тебе будет в нем не лучше, чем козе. А нам нужно…

— Козе? — заморгал Джосс. — При чем тут коза?

Эван немного удивился, затем улыбнулся.

— Я никогда тебе не рассказывал? Видимо, нет… У графлара, из которого сделан мой сьют, — он беспечно провел пальцем вдоль самой глубокой царапины, — был предок под названием «кевлар». Из него делали пуленепробиваемые жилеты. Знаешь, как их проверяли? Их надевали на коз и лупили по ним с определенного расстояния из двадцать второго и тридцать второго калибра в течение… ну, сколько надо. Козам ничего не делалось, разве что у некоторых появлялись синяки. — Он хохотнул. — Но ты представляешь, как все это выглядело в глазах случайного прохожего?

Он посмотрел на физиономию Джосса и расхохотался. Джосс некоторое время пытался удержать серьезную мину, затем лицо его расплылось в улыбке до самых ушей и он как дурак захохотал и смеялся целую минуту, не в силах остановиться.

Минуты две спустя они оба утирали слезы.

— И все равно остается вопрос, — сказал Эван, слегка икая, — что с тобой делать? Думаю, тебе придется по большей части сидеть на борту «Носухи», пока все не утрясется.

— Ты спятил? — взбеленился Джосс. — Оставить тебя без поддержки?

— Джосс, тупица ты этакий, тебя же сразу пристрелят, и я так и так останусь без поддержки!

Всю дорогу до Уэллса они бранились. Эван сдался, точнее, Джосс заговорил его насмерть. Джосс настаивал, что оператор сьюта и детектив не просто так работают парами и что пушки и броня решают отнюдь не все. «Но здесь именно они говорят в первую очередь», — думал Эван. Это раздражало его, поскольку он почти всегда соглашался с Джоссом без возражений.

На закрытой площадке в Уэллсе уже ждала медицинская бригада. Джосс скользнул в отверстие купола легко, как лебяжье перышко, и когда они садились на указанную площадку, Эван с удовольствием увидел, что вместе с медиками их ждут не менее шести офицеров ППД. Закаряна и двоих арестантов унесли под усиленным конвоем.

Эван задумчиво посмотрел им вслед.

— Как думаешь, они здесь будут в безопасности?

Джосс глянул на Эвана, открыл было рот, затем снова закрыл.

— Не уверен.

Эван кивнул.

— Это решает дело, — заявил он. — Остаемся здесь на ночь. У меня есть еще куча вопросов к ним. Я хочу утром сидеть у их кроваток. У обеих.

— Ты что, намерен клонироваться? — спросил Джосс.

— О’Баннион, — очень ласково проговорил Эван, — ты дурак. Закрываем «Носуху» и идем дело делать. До завтрашнего утра Гробница обойдется без нас.

Джосс встал и принес УПЖС, на случай, если он попозже понадобится.

— Жаль, — сказал он, — что мы здесь, а в китайский ресторанчик зайти не можем.

— А ты еще и надоедливый дурак, — буркнул Эван. — Сегодня перебьемся сэндвичами. Пошли.

Они оба спали той ночью в креслах, каждый у постели одного из пострадавших — Эван у постели арестованного, Джосс — рядом с постелью Закаряна. Эван добрую часть ночи провел, работая с ноутбуком, пока бандит храпел под влиянием успокоительного и анестезии. Сломанная рука была зафиксирована и загипсована.

— Чем вы его ударили? — спросил хирург. В ответ Эван просто поднял руку и сказал: — Да вот этим самым. — Хирург покачал головой и пошел прочь.

Рано утром бандит зашевелился. В надежно охраняемой комнате не было окон, так что о наступлении утра говорил только свет, пробивавшийся из коридора. Эван очень тихо положил ноутбук на стул, поднялся и стал ждать в тени.

— Нн-н-нгм, — промычал бандит и заметался. Эван тихонько подошел и встал, заслоняя ему свет.

Бандит сквозь закрытые веки ощутил, как свет вдруг ослабел. Он открыл глаза. И распахнул их еще шире — от ужаса.

— Ага, — проронил Эван и тихонько положил руку в перчатке на грудь раненого. Где-то в районе горла. Не так, чтобы очень придавил. — До рассвета еще целый час. В такое время как раз и умирают, не правда ли? Просто перестают дышать. Старые, больные… а иногда и не очень больные. — Рука его просто лежала на груди раненого, он даже не давил.

— Сиделки знают, что рядом с вами находится полицейский, — сказал Эван. — Тот, кто их вызовет в случае необходимости. И если вы начнете пищать, а я не захочу, чтобы вы пищали, то вы перестанете дышать гораздо раньше, чем они успеют до вас добежать. Мерзкая смерть, правда? Ни ружей, ни славы. Вы ощутите, как начинает умирать ваш мозг. Все это очень легко устроить.

Бандит стал задыхаться.

— Вот так, — сказал Эван. — Возможно, есть вариант, позволяющий обойтись без этого. Возможно — всего лишь возможно, — вы назовете мне имена и адреса, которые меня заинтересуют. А потом вы пойдете под суд, признаете себя виновным и отсидите свой срок. Он будет не таким уж и маленьким, учитывая вчерашнее. Но вы хотя бы переживете рассвет. — Он слегка улыбнулся в темноте, зная, что эта улыбка будет угадываться в его голосе, невзирая на то, видит ли раненый его лицо или нет. — Но, возможно, вы захотите быть сильным, отважным героем и не расскажете мне того, о чем мне хотелось бы услышать. В этом случае… до рассвета еще час. Всякое может случиться.

И он очень легко, очень осторожно надавил на его грудь.

Наклонился.

Наклонился и стал ждать…

— Да, — задыхаясь, проговорил раненый, отчаянно глотая воздух. — Да, да, да!

— Отлично, — сказал Эван, выпрямился и взял ноутбук. — 05.13, день 225-й, 2068-й координированный марсианский год. Запись ведет офицер Солнечного патруля 4629337 Глиндауэр. Далее следует список прав арестованного. Вы можете хранить молчание…

Они с Джоссом встретились за завтраком в больничной столовой. У Джосса был усталый, но довольный вид. На столе перед ним стоял ноутбук, он просматривал запись и делал пометки.

— Хорошие новости? — спросил он.

— Думаю, да. — Джосс просматривал что-то вроде списка кораблей. — Мистер Закарян проснулся среди ночи. Ему стало лучше, и он разговорился. Это, — сказал он, указывая на номера в ноутбуке, — еще одна из машин Смита. И вот эта, и вот эта. Похоже, их там прекрасно знают, но добрые люди Гробницы слишком боялись нам указать на них. Что вполне можно понять. Сейчас это не имеет значения. — Джосс отхлебнул кофе из полупустой чашки. — Две из трех я вчера оснастил «жучками».

Эван кивнул и отпил чаю.

— Мне тоже повезло, — сказал он. — Мистер Данстон — его так зовут — недавно проснулся.

— И как? — спросил Джосс.

Эван пожал плечами.

— Пришлось малость надавить. Но он уже увидел свет. — Эван пододвинул ноутбук Джоссу. — Много интересных адресов и имен. Хотелось бы мне посмотреть, сколько из этих имен до сих пор находятся в списках жителей, и в каких именно списках.

Джосс вздохнул.

— Да, хорошо поработали. Славная ночка.

— Что касается Смита, — сказал Эван, ставя на стол чашку и поднимаясь, — то нам все равно придется еще доказывать Лукреции, что эти два случая взаимосвязаны. Но теперь надо действовать очень быстро.

Джосс кивнул. Они вышли из кафе к парковке.

— Если будем так быстро работать, то нам еще останется немного времени на отдых, прежде чем отпуск кончится.

Эван искоса глянул на Джосса.

«Вечно он думает о развлечениях. Даже после такой ночки. Хорошо, что рядом со мной такой человек.

И я должен постараться не потерять его».

В приподнятом настроении они возвращались в Гробницу. Пока Джосс вел корабль, Эван просматривал список жителей, качая головой.

— В чем дело теперь? — спросил Джосс.

— Дело в том, — ответил Эван, — что никто из этих людей не носит фамилию Смит.

— А ты ждал, что будет?

Эван тихо рассмеялся.

— Нет. Но, Джосс-бах, ты знаешь, сколько у нас займет времени опрос всех этих людей? Нам нужна помощь ППД, хотят они этого или нет.

— Им это не понравится, — сказал Джосс. — Прошлой ночью эти ребята едва здоровались со мной. Слухи расползаются.

— Какие именно, вот в чем вопрос. — Эта неприятная мысль уже не раз приходила Эвану в голову. Похоже, что банда Смита широко раскинула свою сеть по этой планете. И когда Данстон рассказывал ему об этом, полицейские оставили их наедине. Почему? Сколько копов состоит на содержании у бандитов?

Или скольких они убили, чтобы остальные притихли до конца дней своих?

— Господи, — вдруг проронил Джосс.

— Что там?

— Посмотри, — сказал Джосс, показывая в иллюминатор.

Эван выглянул. Они подлетали к Гробнице, направляясь к посадочной площадке.

Точнее, туда, где она когда-то была.

Теперь там зияла воронка фута в три глубиной. И повсюду солнечный свет отражался от осколков металла. Эван в ужасе посмотрел вокруг и увидел, что большинство куполов взорваны. Купол магазинчика Вирендры тоже, как и офис шерифа. По улицам и около руин посадочной площадки среди обломков своих машин бесцельно бродили люди.

— Див, — ругнулся Эван. — Что тут стряслось?

Лицо Джосса окаменело.

— У меня есть кое-какие мысли на этот счет, — ответил он.

Они приземлились рядом с бывшей посадочной площадкой, вышли и поспешили к центру города. Люди, замечавшие Джосса с Эваном, быстро расступались, и вид у них был злой. Хуже того — у них за спиной они собирались в толпу и шли за ними по пятам.

Эван остановился перед тем, что было офисом шерифа. Остатки купола почернели от взрыва, двери шлюза, пробитые пулями, валялись на земле.

Из развалин появился кто-то с грудой обгорелых, рваных, перемазанных сажей бумаг под мышкой. Это была Стек. При виде Эвана она нагнулась, осторожно положила бумаги на землю и придавила их почерневшим обломком оборудования, затем подошла к нему, высоко подняла свою головку и заорала:

— Где вас черти носили, мистер коп?!

Эван, ошарашенный, стоял молча. Однако, несмотря на потрясение, он заметил, что стекло ее шлема затуманивалось, когда она кричала.

— Где вы были прошлой ночью, когда банда Смита налетела на город и все тут разнесла? Слетали в Уэллс вечерок скоротать, так? Ну и как поужинали? Достопримечательности поснимали или как?

— Люди Смита пытались убить Льва Закаряна в Розовом коттедже, — очень спокойно ответил Джосс. — Мы не позволили им его убить.

Это немного утихомирило Стек. Но лишь немного.

— Это, конечно, очень мило, — сказала она, — но вы не подумали, что надо было известить нас об этом? Могли бы позвонить и сказать — привет, Гельвеция, мы тут накрыли ребят Смита, так что они, наверное, решат, что это вы их навели, поэтому уводите детей и женщин куда-нибудь в безопасное место? Нет же! Вы просто слиняли…

— Гельвеция? — удивленно спросил Джосс.

— Заткнись, О’Баннион! — взвилась Стек, так что Джосс аж попятился. — Разве я виновата, что мои родители поженились в Швейцарии? Я хочу знать, почему вы, козлы, не намекнули даже, что собираетесь делать? Вы тут прилетаете на своей расфуфыренной посудине, со своими супер-пупер-ноутбуками, в своей чертовой непробиваемой броне, суете нос во все дела, а в результате разносят весь город, двенадцать наших полицейских торчат в госпитале в Уэллсе, трое наших мертвы и никакой госпиталь им уже не поможет, а Кэти Вирендру с отцом эти сукины дети взяли в заложники, и после всего этого вы еще имеете наглость вернуться сюда!

Она замолчала — не то воздуху не хватило, не то подавилась собственной бранью, но это было явно ненадолго.

— Где Хелен Мэри Камерон? — в наступившей тишине спросил Джосс.

Стек посмотрела на него, перевела дыхание, приготовившись было снова заорать, затем выдохнула.

— Не знаю, — ответила она. — Мэри взяла свой скиммер и уехала вчера в полдень. Думаю, полетела искать отца.

— Она сказала, когда вернется?

Стек окинула взглядом толпу. Среди людей стоял бармен. Он посмотрел мимо Джосса и сказал:

— Она обещала вернуться вчера вечером. Но до заварухи так и не вернулась…

Стек снова повернулась к Джоссу.

— Надеюсь, она далеко отсюда, — сказала она, — поскольку «здесь» уже не существует. Спасибо вам большое.

Эван обернулся посмотреть на толпу. Люди уставились на него с глухой враждебностью, но не двигались и ничего не говорили.

— Сделаем что сможем, чтобы помочь вам, — негромко проговорил Джосс.

— Лучше избавьте нас от вашей помощи, — ответил бармен.

Эван посмотрел на Джосса. Тот чуть покачал головой.

— Хорошо, — сказал Эван спокойно как мог и направился к «Носухе».

Он постарался не обращать внимания на негромкие комментарии, которые неслись со всех сторон, пока они шли сквозь толпу. Он не обратил внимания на кем-то брошенный камень. Рядом с ним с непроницаемым лицом шел Джосс. Когда они отошли достаточно далеко, чтобы никто уже не мог их услышать, Джосс сказал:

— Похоже, по результатам выборов нам не победить.

Эван хохотнул.

— Ублюдки, — тихо откликнулся он.

— Они ни при чем, — возразил Джосс. — Они встревожены.

— Я имел в виду тех, кто это сделал. И меньшее, чем мы можем им отплатить, так это взять их всех.

— У нас есть кого преследовать, — сказал Джосс. — И оборудование, чтобы не сбиться со следа.

— А я хотел бы получить вооруженную подмогу, — добавил Эван. — Поправь меня, если я не прав, но мне кажется, что местная полиция не слишком склонна нам помогать.

— Мы и прежде с таким встречались, — сказал Джосс. — И сейчас справимся.

— Справимся ли, — тихо проговорил Эван.

— Справимся. Не вгоняй меня в уныние, Глиндауэр.

Эван открыл было рот, чтобы выдать какую-нибудь грубость, но понял, что Джосс и вправду впадает в депрессию, и если он сдастся совсем, то пару часов будет вообще недееспособен.

— Ты прав, — согласился он, снимая шлем. — Я так зол! Так хочется загнать всех этих самых Смитов в один угол и…

— Знаю, — ответил Джосс.

Они немного постояли у руин купола Вирендры. Он был поврежден поменьше, чем остальные — одну сторону вместе со шлюзом снесло напрочь.

Джосс посмотрел, затем шагнул внутрь в дыру. Эван пошел за ним следом. Мгновение они просто стояли там, глядя на разрушения. Полки были перевернуты, запчасти и продукты валялись повсюду.

Эван покачал головой и пошел вместе с Джоссом к задней части помещения, где некогда находилась касса. Тут разрушений было больше, виднелись пулевые отверстия. Кровавый мазок, прилипшие к крови черные волосы. «Кто посмел ее ударить?» — подумал он, поскольку волосы были длинные. Волосы Кэти.

Джосс зашел за кассу. Эван смотрел ему вслед. Он увидел лишь сваленные в кучу бумаги и одежду. Бумага из-за падения давления в куполе разлетелась во все стороны. Джосс поднял листок, посмотрел, бросил его, взял другой и покачал головой.

— Нашел что-то?

— Ничего, — сказал Джосс. Бросил листок, который держал в руке, взглянул на перевернутый стол. Ящики были выдвинуты, из них вывалились на пол бумаги и папки. Он взял еще один листок, посмотрел на него с озадаченным видом.

— Надо же, — сказал он, — политические сводки. — Он бросил и этот листок.

— О? — спросил Эван. — И о чем же?

— Ты меня достал, — заявил Джосс, протягивая Эвану листок. — Мимеографические. Ты давно видел мимеограф?

— Что? — спросил Эван. Он просматривал лист. Это было что-то вроде политического журнала, которые он прежде довольно часто видел. Там говорилось об угнетенных массах, богатых классах и так далее. Эван с юности сталкивался с этой проблемой, когда об этом все время толковали последние шахтеры Уэльса. По собственному опыту он знал, что угнетение требует наличия двух сторон, угнетателя и угнетаемого, и что обе стороны определенным образом этому угнетению способствуют. «Ля-ля-ля, настанет время, массы поднимутся под руководством «Сынов Красного Рассвета», и угнетатели будут корчиться под пятой»…

Минуточку. Ведь несколько лет назад он уже слышал это название! Да, когда последний раз был на Марсе! Тогда он не особенно раздумывал над этим — подумаешь, очередная демагогическая группировка. Но потом было найдено оружие. И встал вопрос о внешнем финансировании заговорщиков. Но проблема так и не была решена…

Предчувствие ожгло его, словно ударом хлыста.

— Джосс, — сказал Эван, — помоги мне все это унести.

— Что именно?

— Все. Бери коробку. Быстро.

Джосс удивленно посмотрел на него, затем повернулся и пошел искать подходящую коробку. Через пару секунд он принес целых две. Вместе они начали собирать бумаги и складывать их в коробки.

— К чему все это? — спросил Джосс.

Эван протянул ему лист, который он читал. Джосс начал читать, и лицо его становилось все более озадаченным.

— «Красный Рассвет»? — спросил он спустя пару секунд, подняв взгляд на Эвана. — Был такой поганенький фильмец. Танки там были все ненастоящие.

Эван покачал головой.

— Не понимаю, о чем ты. Ладно, слушай. «Красный Рассвет» — это местная политическая группировка, тут была такая несколько лет назад. Радикалы. Неприятные ребятки. Помнишь, правительство собиралось по этому поводу? Дело в том, что эти молодцы объявили себя истинным правительством Марса и считали, что все должны признать их таковым. Они заявляли, что временное правительство… — он порылся в памяти, — «тайная буржуазная хунта, навязанная населению Марса военно-экономической кликой Земли, Луны и колоний типа Л5».

Джосс с восхищением посмотрел на Эвана.

— Ни фига себе полемика! — сказал он. — Но они же вроде затихли?

— Еще чего, — сказал Эван. — Вон, вокруг нас валяется. Не упусти ничего, собирай все. Они хотели вызвать падение временного правительства Марса любыми средствами — в первую очередь насильственным путем — и установить здесь для марсианского населения демократический социализм, со своим марсианским правительством, чтобы не было никакого вмешательства или связи с инопланетными силами… Не забудь дискеты.

— Хорошо, — сказал Джосс, укладывая в коробку бумаги и собирая дискеты, на которые указал Эван, одновременно посматривая, не упустили ли они еще чего. — Сдается, этим людям наплевать на Акт об Объединении.

Эван громко рассмеялся.

— Я бы сказал, что да. Мы все собрали? Ладно. Я хочу просмотреть все это.

— Я все собрал, — ответил Джосс.

Они пошли со своими коробками на «Носуху». Джосс открыл шлюз, и они вошли.

Пока Эван ставил коробки, Джосс снял шлем УПЖСа, сел в кресло пилота и снова запустил двигатели «Носухи». Затем сгрузил в бортовой компьютер содержимое своего ноутбука.

— Прежде чем отправимся дальше, давай посмотрим-ка на это, — сказал он.

Эван сел рядом и посмотрел на экран. Тот был полон ярких искорок, по большей части они концентрировались в тускло освещенном центре.

— Вот, — сказал Джосс, — это Гробница. А точки — это корабли с «жучками».

— Тут их много набралось, — заметил Эван, указав большим пальцем в иллюминатор на разрушенную площадку.

— Да. Но, думаю, не тот, который мне нужен, — откликнулся Джосс, пробежав пальцами по клавиатуре. Он глянул на ноутбук, снова пробежался по клавиатуре. Все искорки, кроме двух, исчезли. Один «жучок», видимо, был отброшен взрывом в сторону от посадочной площадки, а второй находился на самом краю экрана… и удалялся.

— Вот он, — сказал Джосс. — Один из тех, который был у нас в списке кораблей Смита. Около… — он прищурился, вглядываясь в экран, — двухсот километров отсюда. Можем за полчаса его перехватить. Или сесть на хвост.

Эван осклабился.

— Сядь ему на хвост, — сказал он, — и посмотрим, куда он направляется. Не хочу торопить дело.

— Ты прав, — согласился Джосс и поднял «Носуху» в воздух, задавая курс.

Эван откинулся в кресле и вздохнул. Что-то никак не давало ему покоя.

— Черт! — ругнулся Джосс.

Эван посмотрел на него. У Джосса было беспомощное, несчастное лицо.

— Черт, — повторил он. — Во всей этой кутерьме мы забыли еще об одном деле. Куда отправилась Хелен Мэри?

— Мы ее найдем, — заверил его Эван, стараясь говорить спокойно.

Джосс вздохнул и снова вернулся к работе.

— О, — вспомнил Эван, — я должен был напомнить тебе про лексан.

Джосс закончил работу с клавиатурой и тоже поудобнее устроился в кресле. Вид у него стал очень обеспокоенным.

— Исусе на мотоцикле, у меня все из головы вылетело! У нас большие проблемы, офицер.

Эван озадаченно посмотрел на него.

— Извини, не понял. Мы только что видели взорванный город, получили свидетельства, подтверждающие факты вымогательства и контрабанды, а также существования преступной сети, охватившей половину планеты, и ты говоришь мне еще о какой-то большой проблеме?

Джосс кивнул.

— Ну и что это за штука? — спросил Эван. — Взрывчатка? Или что еще?

— Не совсем, — сказал Джосс. — Помнишь, мы говорили о рельсовых пушках?

— Ну и что?

— Ты знаешь принцип их действия?

— Ну, в них, очевидно, есть магниты, — ответил Эван, — и трубки…

— Господь всемогущий! — чуть улыбнулся Джосс. — Оказывается, существует оружие, о котором я знаю лучше тебя! Значит, так. Как ты и сказал, имеется трубка, то есть ствол, и рельсы внутри ствола, являющиеся высоковольтными проводами. А внутри этих самых рельсов есть узенькое отверстие. Как ты стреляешь? Берешь снаряд из какого-нибудь пластика высокой плотности и гибкости — например, лексана, — который устойчив к высоким температурам. К задней его части прицепляешь тонкую алюминиевую стабилизирующую юбку. Затем газовой пушкой или каким другим методом проталкиваешь его в отверстие ствола. Алюминиевая юбка контачит с этими самыми рельсами…

— Но алюминий не проводник.

— Конечно. Алюминий прикасается к рельсам и испаряется, превращаясь в проводящую плазму, которая устремляется в отверстия, толкая перед собой заряд. В стволе есть еще пять-шесть источников энергии, каждый по мере прохождения заряда срабатывает, все сильнее разгоняя плазму и ускоряя продвижение снаряда, который, наконец, вылетает из ствола.

— Насколько велик снаряд? — спросил Эван.

— Поначалу он весил два с половиной грамма, — ответил Джосс. — В первоначальном варианте, около ста лет назад. Однако почему бы и не увеличить его массу?

— А от этого будет лучше? — спросил Эван.

— Ну, — мягко сказал Джосс, — если учесть, что эта штука произошла от рельсовой пушки, дававшей восемь с половиной выстрелов в секунду, то увеличение массы увеличивает и начальную скорость снаряда… Думаю, некоторые могли счесть, что так будет лучше. Да.

Эван подумал об идеально круглом отверстии в гондоле двигателя корабля СП и в брюхе корабля. «Кому нужны обычные пушки при таком оружии?»

— Кажется, мы думаем об одном и том же, — сказал Джосс.

— И ты нашел следы лексана во взорванном куполе.

— Да. И, опережая твой вопрос, отвечу — лексан уже давно нигде не применяется. В промышленности его заменили другие, более жаропрочные материалы. А этот с самого начала разрабатывался именно для подобных целей, и более ни для каких.

— Господи Исусе, — пробормотал Эван.

— Вот и я сказал то же самое.

Эван задумался. Такое оружие ни на что иное не годится, кроме как для выстрела в упор. Траектория полета снаряда практически прямая. Атмосферное сопротивление ему нипочем. Если он жаростойкий, то он пройдет сквозь атмосферу за такое короткое время, что почти не потеряет массы. И пойдет он со скоростью — Эван прикинул в уме — в шестьдесят семь тысяч миль в час…

И все, во что он попадет, мгновенно перестанет годиться для чего бы то ни было.

И если корабль СП сбили из рельсовой пушки, то наводить и стрелять нужно было очень точно. Сбить корабль в атмосфере — проще простого. С орбиты — еще проще.

А если у тебя не одна такая пушка, короче говоря, если их у тебя куча, и если из них изо всех разом выстрелить по кораблю…

— Знаешь, — сказал Эван Джоссу, — если бы я планировал революцию, или государственный переворот, или что еще, и если бы я считал, что в дело может вмешаться Космокорпус, или местная полиция, или даже Солнечный патруль, то несколько сотен таких штучек очень мне пригодились бы. Разве не так?

Джосс открыл было рот, но тут запищал компьютер. Он закрыл рот, повернулся и посмотрел на экран, затем сказал:

— Что это за хрень?

— Сбой? — спросил Эван.

— Если бы я знал! — ответил Джосс. — Похоже, трейсер вышел из строя! Но такого не может быть!

— Может, отвалился «жучок»?

— Тоже не может быть. — Джосс снова поработал с клавиатурой, затем уставился на нее и, к великому изумлению Эвана, стукнул по ней кулаком. — Работай, дура железная! — рявкнул он.

— Ты засек его последнее местоположение? — спросил Эван, вставая, чтобы получше посмотреть на экран.

— Да, он был здесь. Трейсер больше не отвечает на запрос системы.

Эван покачал головой и вышел сделать что-нибудь, в чем он был компетентен, например, просмотреть бумаги, которые они принесли из купола Вирендры.

— Не мог он его заглушить, — слышал он бормотание Джосса. — Это просто невозможно. Даже если бы скиммер разбился, чип не пострадал бы. А с системой все в порядке, черт побери!

— Будь я на твоем месте, — сказал Эван, — я бы отправился туда, где ты в последний раз его засек, чтобы посмотреть по сторонам.

— Мм-м-м, — промычал Джосс, — а ты прав.

И он занялся координатами.

— Сколько нам дотуда лететь? — спросил Эван.

— Около трех четвертей часа.

— Хорошо. Помоги-ка мне разобраться с этими бумагами…

Полет прошел спокойно, хотя к концу этих трех четвертей часа Эван совсем извелся. Агрессивная патетика воззваний «Красного Рассвета» ничуть не изменилась с тех пор, как Эван был здесь в последний раз. Постоянное «свобода или смерть», «лучше умереть стоя, чем жить на коленях», «вышвырнем захватчиков с Марса — нашей родины — любой ценой», куча подстрекательской чуши, какой Эван и не слыхивал с тех пор, как была окончательно решена ирландская проблема, и какой он надеялся больше никогда не услышать. «Похоже, верно говорят — вырви сорняк в одном месте, так он рассыплет семена повсюду». Никогда не вообразишь себе, что в такой бесплодной почве что-то может укорениться. Марс казался планетой, на которой чересчур трудно прижиться, чтобы здесь могла процветать такая оголтелая ненависть.

И, похоже, кто-то из семьи Вирендра симпатизировал им. Здесь лежали подшивки по меньшей мере за год, причем такое дома не держат, разве что кому-то все это на самом деле нравится. «Но кому из них»? — подумал он. Скотт Вирендра казался чересчур флегматичным, чересчур прагматичным для таких дел. Если это кому-то и нравилось, так его дочери. Это в ее стиле. Он вспомнил, как Кэти стояла, сжав кулаки и выставляя прочь их, незваных гостей, копов, и с каким удовольствием она это делала. «Я, так и быть, приму это за комплимент, а не за оскорбление» — так она тогда сказала. Она наслаждалась его смущением. «Тут вам не номер в «Хилтоне», и даже несчастные случаи здесь куда грязнее, чем в городе. Я…»

Эван даже рот разинул.

— Они же просто больные люди — сказал Джосс, отшвыривая пачку бумаги. — Интересно, на этой планете психушка есть?

— Иногда я тоже задаюсь этим вопросом, — пробурчал Эван. — Джосс, ты помнишь нашу первую встречу с Вирендрами? Помнишь, что она мне сказала?

— Какую-то грубость?

— Она сказала — тут вам не номер в «Хилтоне». Откуда она знала, что мы там остановились?

Джосс уставился на него.

— Это могла быть просто фигура речи…

— Да? В Уэллсе есть еще шесть отелей. Почему она говорила именно об этом?

— Он самый большой.

Эван покачал головой.

— Я так не думаю. Мне кажется, Кэти Вирендра прекрасно знала, где мы остановились… каким-то образом узнала.

Джосс был озадачен.

— Слухи?

— Почему-то мне так не кажется. Странно как-то она это произнесла.

— Интуиция подсказывает?

— Если хочешь, то да. Интуиция.

Компьютер снова запищал. Джосс встал, подошел к экрану и вдруг начал так громко аплодировать, что Эван аж подскочил.

— Мать вашу! — завопил Джосс. — Вот они!

— Кто? — спросил Эван. — Кавалерия?

Джосс обернулся через плечо.

— Ага, ты все-таки тайком смотрел мои видики! Нет, не кавалерия. Снимки со спутников. Ти только что прислала.

Эван всплеснул руками в насмешливом изумлении.

— Не прошло и полгода. Слава нашим героям из Космокорпуса!

— Лучше поздно, чем никогда, — сказал Джосс.

— Их только за смертью посылать, — повторил слова своей матери, так часто слышанные им в детстве, Эван.

— Тихо, — цыкнул Джосс, работая с ноутбуком. — Посмотрим-ка. Господи, сколько же их тут? — Он вернулся к началу документа. Заголовок гласил:

МНЕ ПОКАЗАЛОСЬ, ЧТО ВАМ НУЖНО МАКСИМАЛЬНОЕ ПОКРЫТИЕ, И Я ВЫСЫЛАЮ ВАМ ВЕСЬ РАЙОН ДОЛИНА СИРТИС — ГОРА МЕЗЕНТИИС. ТИ.

— Как же ей удалось вытрясти эти снимки из космокорпусовских ублюдков?! — с воодушевлением воскликнул Эван.

— Все равно, даже если ей пришлось изобразить танец живота, — сказал Джосс. — Это как раз то, чего я хотел. — Он начал с бешеной скоростью щелкать клавишами. — Теперь все дело в том, чтобы заставить эту кучу чипов понять, что мне нужно найти, чтобы не искать самому…

— Отлично. И сколько нам осталось до места, где ты последний раз засек «жучок»?

Джосс проверил хроно.

— Около пятнадцати минут.

Эван оставил Джосса в покое и вернулся к работе над воззваниями «Красного Рассвета». Эти полные ненависти вопли было трудно читать, но Эван не хотел чего-нибудь упустить. Он надеялся найти в документах хоть какое-то упоминание каких-нибудь имен, но все впустую. По крайней мере, в этой пачке бумаг. «Надо было сообразить, — думал он. — Если один из семьи Вирендра активно участвует в деятельности «Красного Рассвета», то вряд ли бы они оставили такие бумаги лежать дома в открытую».

Снова запищал компьютер.

Эван посмотрел на него, потом на Джосса.

— Что сейчас?

— Ты меня достал, — ответил Джосс. Он еще несколько мгновений просматривал фотоснимки, затем решил заглянуть, что еще пришло в ящик.

На лице его отразилось замешательство.

— В чем дело? — спросил Эван.

Джосс пододвинул ноутбук Эвану.

— Прочти.

Эван посмотрел на послание. После обычных кодов шел заголовок штаб-квартиры СП на Тетисе возле Сатурна, затем послание:

НАЧАЛО ПОСЛАНИЯ. ПО СООБЩЕНИЮ Л. ЭСТЕРХАЗИ ИЗ ЛУННОЙ ШТАБ-КВАРТИРЫ ВЫ В НАСТОЯЩЕЕ ВРЕМЯ СВОБОДНЫ ДЛЯ КОНСУЛЬТАТИВНОЙ РАБОТЫ. ПРОСИМ НЕМЕДЛЕННО ОТВЕТИТЬ ТЕТИС. ЗА ПОСЛЕДНИЕ ТРИ ДНЯ НАБЛЮДАЮТСЯ СЛУЧАИ МАССОВЫХ УБИЙСТВ. НУЖНА НЕМЕДЛЕННАЯ ПОМОЩЬ. М. ЛАДИСЛАС / КОМИССАР. ШТАБ-КВАРТИРА СП ТЕТИС / КОНЕЦ ПОСЛАНИЯ.

Они переглянулись.

— И что с этим делать? — сказал Эван.

Джосс предложил, что именно.

Эван расхохотался.

— Да нет, кроме шуток.

— Издеваешься? Да пошли они!

Эван внимательно просмотрел послание. Это был не приказ, а запрос, он много повидал за время службы и того и другого, так что разницу знал. Они могли отклонить просьбу. Но если случай, над которым они работают, не даст немедленных результатов, то по возвращении на Луну у них будут очень большие неприятности.

Компьютер снова запищал. Джосс посмотрел на него с выражением «ну, что еще?», которое тут же исчезло без следа.

— Мы рядом с тем местом, где чип перестал работать, — сказал он. — Слушай, я отвечу, что мы отказываемся. Что скажешь?

Эван подумал.

— Ладно. Я отвечу. А ты занимайся делом.

— Отлично. Я закончу работу с ноутбуком. У нас осталось несколько минут до прибытия на место.

Эван пошел за своим ноутбуком, в котором тоже уже имелось послание с Сатурна. Он составил чрезвычайно обтекаемый и вежливый отказ, в котором упоминались непреодолимые трудности, погоня, и так далее, и тому подобное, что делает выполнение просьбы невозможным, и что, как только они покончат с делом, так сразу же, и так далее, и так далее. «Я никогда не писал так велеречиво», — подумал он, со смесью гордости и отвращения заканчивая послание.

Он отослал письмо и пошел посмотреть, что поделывает Джосс. Тот опять сидел в кресле пилота с ноутбуком на коленях, сравнивая снимки с тем, что было на его экране. Он улыбался.

— Хорошие новости? — спросил Эван, садясь в свое кресло.

— Посмотри, — ответил Джосс. — Вот тут пропал сигнал. Посмотри теперь на ноутбук. Тот же самый район три месяца назад. Просто нажми вот эту клавишу, и картинка оживет.

Эван так и сделал. Несколько секунд все оставалось как прежде — он смотрел на поверхность Марса. Камни да песок, и никаких перемен.

И тут над районом стали появляться инверсионные следы — то большие, то маленькие. Похоже, летательные аппараты появлялись сериями, уходили и вновь возвращались. По большей части они прилетали по ночам, но спутник снимал в инфракрасном диапазоне, так что в темноте он видел без проблем.

— Это, — сказал Джосс, — тепловой след довольно больших кораблей. Что они тут делали?

— Я думал, ты мне расскажешь.

— Понятия не имею. Но вскоре надеюсь разобраться.

Но что бы там ни собирался поведать напарнику Джосс, ничего он сказать уже не успел. Раздался глухой удар, «Носуха» содрогнулась, накренилась и начала падать.

Джосс вцепился в кресло. Эван ухватился за переборку и пополз по внезапно ставшему косым полу к своему креслу, схватил шлем УПЖСа Джосса и потащил его за собой.

— Спасибо, — кивнул Джосс. — Пристегнись. — Одной рукой он сражался со штурвалом, другой работал на клавиатуре.

— Что случилось? — спросил Эван, изо всех сил пытаясь сохранять спокойствие. Но сохранять его, быстро падая с неба, было трудно.

— Стабилизаторов нет, — часто дыша, ответил Джосс. — Так, держи эту штуку таким образом, — сказал он, показывая на штурвал и принимая шлем УПЖСа из рук Эвана. — Спасибо, — повторил он, герметизируя его. — Пока еще иду на нижней векторной тяге, слава Будде или кому там еще. Мы сядем…

Послышался еще один удар.

— Слишком поздно, — почти весело сообщил Джосс. Эван вцепился в кресло и подумал, что это хороший повод для смеха.

Снова удар.

Джосс вскрикнул, когда они ударились о землю, и мгновенно обмяк в кресле, потеряв сознание. Эван был прав — стабилизаторы и амортизаторы сьюта спасли его. «Но бедная «Носуха», — подумал он, расстегивая ремни. Эван встал, выглянул в иллюминатор и отшатнулся в паническом ужасе.

Эта штуковина более всего напоминала танк. Она и размером-то была с танк. Но она катилась на воздушной подушке легко, словно капля ртути, переползая самые высокие скалы и зависая на высоте фута над ними. На верху его была укреплена весьма характерная пушка — нечто со стволом сантиметров в двадцать в диаметре.

— Мать твою! — ругнулся Эван. Он отстегнул Джосса, забрал его и ноутбук, закинул Джосса себе на плечо, открыл внутренний шлюз, силой раздвинул двери внешнего. Те подались с характерным воем сирены. Эван выпрыгнул наружу, нырнул, пригнувшись, в сторону и за «Носуху»…

…что было весьма кстати, поскольку снаряд, прошивший ее спереди до самого хвоста, разнес скалу за ней, а потом «Носуха» взорвалась.

«Отлично, — подумал Эван и запрыгал прочь как мог быстро и низко. — Пирофорная детонация». В голове промелькнула глупая мысль: «Ну, хотя бы наше вино им не досталось»…

Он поскакал прочь. Этому операторов сьютов обучали в первую очередь. Проблема состояла в том, что любой, кто первый раз оказывался в сьюте, думал, что он уже умеет прыгать. Но таких наивных всегда постигало разочарование. Годы опыта учат человека управлять обратной связью своего собственного тела, данные органов чувств подсказывают, когда нога касается земли, как удержать баланс. Но у сьюта нет инстинктов тела, он выполняет только то, что тело ему велит делать, и это повиновение приводит иногда к комическим результатам, иногда — к фатальным.

Эван после долгих лет работы стал экспертом своего дела. Обученный передвижению в разных условиях, он знал, как прыгать и при высокой и низкой гравитации, и при полном ее отсутствии. Он умел передвигаться по любой пересеченной местности, в условиях, когда в него стреляли с разных точек, будучи совершенно уверенным, что в него не попадут. Но с таким оружием он никогда не сталкивался. Рядом с ним — всего в паре футов — разлетелась на куски еще одна скала, осыпав его градом осколков.

«Эта хреновина стреляет слишком быстро, — подумал Эван. — Чертовски быстро. Легкий ствол, легкое топливо, легкие снаряды. Почему бы ей не вымести все в одну секунду? Ну, хотя бы та штука, что ее везет, передвигается не так быстро, как я. Надеюсь».

Он отскочил в сторону, пошел зигзагом, то высоко, то низко, стремясь к горизонту быстро, как только мог. Если Джосс не ошибался, то когда он окажется за горизонтом, рельсовая пушка будет бесполезна. Все, что она в него выпустит, уйдет прямо в атмосферу. «Дай бог, чтобы она еще в кого не попала!» Однако придется держаться так, чтобы эта фиговина все время оставалась за горизонтом. А насколько его хватит?

Джосс у него на плече застонал.

— Извини, — сказал Эван. — Джосс? Ты как, живой?

— О-о-о-о-о… — простонал Джосс. Голос его был полон боли и очень слаб. Эван торопливо осмотрел его, отпрыгнув в сторону, потом снова попрыгал вперед. Правда, Джосс вроде был цел.

— Извини, — сказал он Джоссу, — но некоторое время еще будет трясти. У нас появилась компания, и они очень хотят нас прикончить.

— К-куда… какого черта… куда мы?.. — бормотал Джосс, пока Эван быстро-быстро прыгал зигзагом.

Эван заморгал.

— Подальше от этого, — сказал он. — А там поищем помощи.

— Мы можем… вызвать полицию…

Эвану тут же стало легче. Если чувство юмора у Джосса не пострадало, то и все остальное в порядке.

— Вряд ли. Что они смогут с таким сделать? — Эван снова быстро отпрыгнул, поскольку снаряд прошел очень близко слева от него. В прыжке он повернулся, чтобы принять удар от взрыва на броню и прикрыть Джосса от каменных осколков.

— Не знаю. Сколько… ты можешь… продержаться?

Эван сверился с показаниями датчиков уровня энергии, встроенных в шлем.

— Зависит от того, не придется ли мне стрелять в ответ, — ответил он. — Сейчас мне кажется, что лучше всего делать ноги. Еще часок-другой.

Джосс с несчастным видом посмотрел на него сквозь стекло шлема.

— Может… лучше бросишь меня… прежде чем…

Эван невесело рассмеялся.

— Держи хвост пистолетом, напарник. С этим сьютом еще и не такое бывало.

Джосс тоже слабо рассмеялся в ответ — забавный получился звук, поскольку его трясло.

— А-как-да-ле-ко?

Эван еще раз сверился с показаниями приборов.

— При такой скорости мы будем делать по пять километров в минуту. Скажем, триста прыжков прежде, чем я начну сдыхать.

— А наши… приятели…

Еще один снаряд вошел в землю справа от них, подняв невероятное облако огня, грязи и щебня. Эван быстро отскочил в сторону, затем назад, потом в другом направлении.

— Он идет со скоростью четыре с половиной километра в минуту, без пушки — пять. Мексиканская ничья. К тому же он может переть по прямой, как летит ворон. А мы не можем…

Эван почувствовал, что щебень хлестнул по его ногам сзади, и пустился во все тяжкие вверх по склону. Прямо под ним взорвался булыжник, и осколки застучали по подошвам его ботинок. Хотя Эван был перепуган и на взводе, его душу охватила странная уверенность. Он вспомнил сейчас Вторую мировую войну, когда «Бисмарк» стрелял по эскадре «Рыб-мечей», атаковавших его. Английские корабли были сущим старьем, подходившим скорее временам Первой мировой, но британцам приходилось использовать для обороны и это. Но приборы управления артиллерийским зенитным огнем «Бисмарка» были рассчитаны на более быстрые, более современные атаки, и старомодные, медленные «Рыбы-мечи» шли под выстрелами и устраивали такое, к чему «Бисмарк» не был готов. Просто не справлялся. «И управление огнем этой хреновины тоже не рассчитано на стрельбу по людям, готов поспорить. По кораблям — да. Но корабли не могут маневрировать, как я». В этом была его единственная надежда. И он намеревался взять ее за хвост.

— Куда?.. — проговорил Джосс.

Эван рассмеялся.

— Подальше от этой гадины!

— А более… определенно?

Эван покачал головой, отпрыгнул в сторону, потом в другую, увернулся от очередного снаряда, на сей раз более широким зигзагом.

— Без понятия. Можешь что-нибудь предложить?

— Телефонную… будку…

Эван не удержался от хохота.

— И кому ты собираешься звонить?

— На базу Сайденхем…

Эван заморгал. Они не могли воспользоваться ноутбуком или прямой связью — преследователи услышали бы их. Но телефон…

— Ты просто прелесть, Джосс, — сказал Эван. — Только тут телефона нет на пятьсот километров в округе.

— Есть…

Джосс заворочался на плече у Эвана, стал что-то набирать на клавиатуре ноутбука.

— Слушай, — сказал Эван, — может, мне перекинуть тебя вперед? Я, когда подхватил тебя, очень торопился.

— Да, пожалуйста!

Эван притормозил, высоко подпрыгнул, перебрасывая Джосса на руки перед собой, и припустил к горизонту, увидев приближение очередного снаряда. «Слава богу, эти штуки не скорострельные». По крайней мере, конкретно эта пушка скорострельной не была. Кто знает, что еще у них есть? Деньги — это точно. Эван поймал себя на мысли о том, сколько финансистов на Марсе вовлечены в это сепаратистское движение — теперь он был уверен, что это именно «Красный Рассвет», разросшийся и ставший смертельно опасным, — и сколько компаний считают, что при так называемой независимости от Объединенных Планет их дела пойдут лучше?

Джосс неистово барабанил по клавиатуре. Потом он остановился.

— Все верно, — сказал он. — Я нашел поселение. Судя по списку, там есть пункт связи. Курс… — Он прищурился и посмотрел на экранчик ноутбука. — Один один пять, около тридцати километров. Надо уйти за горизонт километров на пять за пределы видимости этой хреновины и тут же повернуть на девяносто градусов. Как быстро ты с этим справишься?

Эван чуть подумал.

— Шесть минут.

— Давай, — сказал Джосс и крепко сжал ноутбук.

Эван и дал. Такой гонки у него не было даже при обучении, когда они на Луне перепрыгивали через кратеры и расщелины, и от их бега прямо из-под ног начинались молчаливые оползни. Теперь он почти не вилял, несся прочь, пригибаясь к земле, и лишь топот его тяжелых ботинок по неровным камням сопровождал его. Снаряды стали падать дальше. Конечно, он все еще был в поле зрения преследователей, но точность стрельбы с расстоянием уменьшалась. Это явно происходило из-за его размеров, и Эван благодарил бога за то, что представляет собой слишком маленькую мишень. И он бежал. Бежал и бежал.

Наконец наступило мгновение, когда снаряд прошел у него над головой и ушел по прямой дальше.

— Давай, давай! — орал Джосс, словно подбадривал бегуна на соревнованиях. Эван бежал. Он даже начал привыкать к этому. У каждой поверхности есть свои особенности. Здесь вся хитрость заключалась в том, чтобы наступать именно на те камни, которые достаточно велики или достаточно глубоко погружены в почву, чтобы не податься под его весом, точно оценивать величину свободного пятачка, намечать место, куда опуститься за три прыжка, — все равно как ребенок переходит ручеек по камням. Эван извлекал выгоду из низкой гравитации, заставляя свой сьют работать с наибольшей эффективностью при минимальных затратах энергии и стараясь не совершать прыжков выше, чем нужно. Скорость, скорость решала все…

— Отлично, — сказал Джосс, задыхаясь от этой скорости. — Отлично. Поворачивай на девяносто. Это местечко теперь в шести километрах прямо перед нами.

Эван повернул под прямым углом и, прыгая низко, быстро помчался, словно кенгуру, который служит на побегушках у господа бога.

— Что это за место?

Джосс рассмеялся этаким забавным дробным звуком.

— Ты не поверишь, оно называется Сумрачное странствие.

— Нет, не поверю, — ответил Эван. — Ты сам придумал.

Джосс снова рассмеялся.

— Давай, прибавь ходу!

Эван прибавил.

Полторы минуты спустя они увидели купол. Он был наполовину погружен в грунт — излюбленная конфигурация в здешних местах. Правда, он оказался на удивление большим для частного дома среди долины ровныя.

— Кто тут живет? — спросил Эван.

— Сказано — К. Даунинг.

Они замедлились и остановились у входа в купол. Эван опустил Джосса на землю. Оба еле дышали. «Видать, я и вправду не в форме, — с некоторым раздражением подумал Эван. — Но и бегать так мне раньше не приходилось…»

Джосс крепко постучал в дверь шлюза.

Ответа нет.

— Ну же, ну! — бормотал он, снова колотя в дверь.

Изнутри послышалось шипение и металлическое клацанье.

Шипение прекратилось, и дверь шлюза отъехала в сторону.

На пороге стоял призрак в маске УПЖС — маску не рекомендовалось носить отдельно от всего скафандра, но на очень короткое время это было можно сделать. А так призрак был одет в скромное ситцевое платье и пушистые домашние тапочки.

— Входите, — пригласила фигура в дыхательной маске.

Они торопливо вошли.

— Мэм, — сказал Джосс, — мы из Солнечного патруля. Можно нам воспользоваться вашим телефоном?

Внешние двери шлюза закрылись, открылись внутренние.

— Конечно, мальчики, входите. Может, пока вы здесь, приготовить вам что-нибудь?

— Нам очень пришелся бы кстати армейский броневой дивизион, — ответил Эван. Джосс цыкнул на него.

— Нам нужен только телефон, мэм… а потом нам придется отсюда уйти. У нас на хвосте висит компашка, которая не остановится перед тем, чтобы разнести ваш дом, если мы будем внутри.

Старая дама сняла маску. Ее личико было покрыто морщинками, словно у тех яблочных кукол, которых в Уэльсе продавали туристам. Голову ореолом окружали седые волосы, а глаза смотрели озорно.

— Вон там, сынок, — сказала она Джоссу, показывая на столик у большого дивана.

Эван несколько мгновений стоял, осматриваясь по сторонам в полнейшем изумлении. Старой геодезической модели купол был сделан из полупрозрачного материала, со всех опор конструкции свисали растения. Цветы, лозы, плющ, карабкающийся по ребрам и стенам, выползая из стоявших вдоль стен горшков.

Пол был застелен восточными ковриками, а на канапе развалилась огромная сонная черная кошка с зелеными глазами. Она глянула на Эвана, зевнула и перекатилась на спину, показывая брюшко.

Джосс склонился над клавиатурой телефона пожилой дамы и набрал код связи.

— Какой номер? — спросил он у Эвана.

— 440302886.

— Понял.

Эван чуть почесал кошке брюшко — так, на счастье, затем подошел к Джоссу. Джосс протянул ему трубку. В трубке слышались длинные гудки.

Эван с мимолетным веселым изумлением посмотрел на Джосса, застывшего на несколько мгновений, оглядывая комнату. Затем удивленно увидел, что кошка вьется вокруг его ног.

— Она думает, что ее сейчас угостят, — пояснила маленькая старушка. — Когда приходят гости, она всегда получает вкусненькое. Только так можно ее удержать от того, чтобы совать нос в чужие тарелки. Лилит! Бесстыдница, прекрати!

Но Лилит продолжала вести себя самым бесстыдным образом. В трубке щелкнуло. Связь была установлена.

— База Сайденхем, — послышался в трубке женский голос.

— Говорит офицер Солнечного патруля 4629337 Глиндауэр Э. Х., находящийся в данный момент на спецзадании. Au secours! Au secours! Требуется немедленная вооруженная поддержка в пункте, — Джосс держал перед ним ноутбук, — с координатами HDZ 40558, LKI 4401.9, направление на запад, ищите по пассивной радиолокационной станции с частотой 101.776! Нас преследует неизвестное вооруженное транспортное средство, оснащенное скорострельным плазменным оружием. Им сбито два корабля СП, оно угрожает частной собственности граждан, а также их жизни! Командир Крис Хантли! Au secours! Au secours!

— Вас понял. Координаты HDZ 40558, LKI 4401.9, направление на запад, пассивная радиолокационная станция с частотой 101.776, — ответил чрезвычайно удивленный голос на другом конце провода. — Держите связь до нашего прибытия…

— Не могу, — ответил Эван. — Мы в частном владении и должны покинуть его, чтобы исключить угрозу безопасности гражданских лиц. Отбой!

— Отбой, — произнес женский голос, и Эван положил трубку.

— Вот и все. Пошли.

— А может, вы все же съедите по сэндвичу? — спросила маленькая пожилая дама.

— Миссис Даунинг, — сказал Джосс, — мы очень хотели бы съесть по сэндвичу, но только не сейчас. Может, позднее?

— Вы, молодежь, все время куда-то несетесь, — вздохнула она. — Ладно, бегите. Увидимся позднее.

Лилит потерлась об Эвана. Он погладил ее по голове и торопливо зашагал к двери.

— Будьте осторожны! — сказала вслед миссис Даунинг.

— Мадам, — ответил Эван, — вы можете на нас положиться.

И они с Джоссом вдвоем нырнули в шлюз.

Оказавшись снаружи, Эван снова подхватил Джосса на руки. Джосс показал пальцем на табличку на куполе.

— Я же говорил тебе, Сумрачное странствие!

Эван покачал головой и снова запрыгал прочь.

— И куда мы скачем?

— Подальше от наших друзей — надеюсь, — в сторону Полосы. Там у нас, полагаю, найдется компания, и нас уже не так просто будет уничтожить.

— Ты так думаешь? — ответил Эван, подпрыгивая и набирая скорость. Он был весь в поту, который впитывала нейропенопрокладка. «А я только-только ее заменил, — подумал он. — Да ладно». Он отбросил эту мысль, сосредоточившись на том, чтобы как можно дальше уйти от купола миссис Даунинг. — А ты знаешь, что наши так называемые добытчики лишайника скорее всего до сих пор здесь?

— Более чем вероятно. Все равно стоит проверить. Как думаешь, сколько времени понадобится твоим сайденхемским приятелям для того, чтобы найти нас?

Эван покачал головой и помчался прыжками в сторону, поскольку слева в землю врезался снаряд и расцвел вспышкой пламени.

— Мать вашу! Они опять нас нашли! — воскликнул Джосс.

— Ну, хоть к миссис Даунинг не сунутся, и то хорошо.

— Надеюсь. Вперед! И все же как насчет времени прибытия?

— Они в трехстах километрах отсюда. Если взлетят по тревоге, то жди через полчаса.

— Ох, мамочки, — огорчился Джосс. — Как дела у тебя с энергией?

Эван посмотрел на дисплей шлема. Уровень энергии сильно упал, хотя еще не дошел до красной линии. Правда, осталось недолго.

— Пока хватит.

Джосс уловил нервную нотку в его голосе.

— А жизнеобеспечение?

— Дышать смогу. Бежать — нет.

Джосс на сей раз ничего не ответил.

— Вы с миссис Даунинг, — сказал Эван. — Сэндвичи! Ты вроде говорил, что тебя того гляди вырвет.

— Вырвет… потом. Мать!

Эван просто отпрыгнул в сторону и как мог попытался удержаться от падения, потом вскочил и запрыгал снова. Лицо Джосса сквозь стекло УПЖСа казалось белым-белым — снаряд, летевший прямо в него, взорвался всего в нескольких метрах впереди.

— Эти гады очухались, что ли?

— Будем надеяться, что нет, — сказал Эван и все внимание обратил на то, чтобы уворачиваться от выстрелов.

Они бежали. Эван был и испуган, и обеспокоен, и сбит с толку. Растерян он был от того, что ему пришлось звать на помощь, обеспокоен потому, что привык встречать опасность лицом к лицу, а боялся он за Джосса больше, чем за себя. «Сегодня не мой день», — расстроенно думал он. Но тратить силы на пустые сожаления бесполезно. Лучше сосредоточить внимание на камнях, снарядах, на том, чтобы держаться прямо…

Цвет почвы стал меняться — он становился темно-красным.

— Хорошо, — сказал Джосс. — Мы на Полосе. Просто продолжай идти в том же направлении. Всегда остается шанс… — Он замолк, затем спросил: — Кстати, что это ты там выдал такое по-французски?

— По-французски?

— Au secours…

— А, это старинный сигнал срочного сбора. «На помощь, меня загнали в угол!» Так принято у десантников.

— Ага. Тайный пароль.

Эван вильнул в сторону — как раз вовремя, потому что там, где он только что стоял, прошел снаряд и отправил в мир иной скалу размером с небольшой дом.

— Точнее, идентификатор. Надеюсь, что благодаря ему послание окажет эффект несколько быстрее. Эй… — Он отскочил в сторону, затем подпрыгнул вверх и снова понесся вперед на полной скорости.

— Ты что-то увидел?

— Мне кажется, это машины сборщиков лишайника. Свидетельства, которые ты искал.

— Ну, хоть можно будет спрятаться за ними.

Эван хмыкнул. Он не был уверен в том, что от рельсовой пушки можно за чем-нибудь укрыться. Он просто летел на всех парах.

Снаряды вокруг них стали ложиться чаще.

«Расстояние сокращается, — подумал Эван. — Они приберегали снаряды именно для этого случая, а теперь лупят со всей скоростью. Черт! — А его сьют уже был на пределе. — Дерьмовое положение…»

Он включил усиление. Теперь он видел, что впереди действительно машины сборщиков лишайника. Их было две — еще одна виднелась неподалеку от первой. Обе двигались. Эван вдруг коротко рассмеялся.

— Что там смешного? — спросил Джосс. — Уж поделись со мной. — Голос у него был весьма встревоженный.

— Да, — снова хохотнул Эван. — Тут те самые твои приятели, которых ты отпустил… и они снова раскапывают Полосу.

— ЧТО? — внезапно взъярился Джосс. — Я столько времени потратил, чтобы растолковать им, как подделывать их «сувенирчики», и после этого они снова раскапывают Полосу?

Эван покачал головой.

— Может, для них твоя наука оказалась слишком сложной?

— Нет, это…

— Такое сочувствие со стороны офицера, — проронил Эван. Он снова посмотрел на машины. Одна из них, та, что была в прошлый раз пустой и управлялась с первой, казалась чуть ближе. Можно на минуту спрятаться за ней…

— Держись, — сказал он Джоссу. — Надо торопиться. У меня кончается топливо для прыжков.

— Отлично, — ответил Джосс и вцепился в Эвана.

Эван рванул к пустой машине. Какой маленькой она казалась с высоты полета! А вот с земли она виделась просто громадной. Такую штуку, к примеру, просто невозможно было привести в Гробницу — она просто накрыла бы почти весь городок. Хотя бы на несколько минут за нею можно будет спрятаться.

«Крис, Крис, давай же скорее!» — подумал он и нырнул в тень машины. Она возвышалась над ним, передвигаясь со скоростью пять километров в час. Эван осторожно начал обходить ее…

Снаряд попал в бак, и тот взорвался. Пламя тут же погасло — кислорода не хватало, чтобы вызвать такой же пожар, какой возник бы, будь это оружие применено в атмосфере Земли. Но там, куда попал снаряд, металл тут же оплавился, и, поскольку была задета гусеница, машина начала медленно разворачиваться.

Эван отскочил в сторону. Второй снаряд попал в машину у него за спиной. Он был в нерешительности. Если выскочить на открытое пространство, то выстрел может попасть в другую машину, а там люди. Оставаться же на месте тоже толку не было. Его приперли к стенке.

Он опустил Джосса на землю.

— Беги к ней! — закричал он.

— Бежать? Туда? Ты спятил? Куда?

— ПРОСТО БЕГИ!

Джосс посмотрел на Эвана, как на чокнутого, и выхватил свой «ремингтон».

Эван знал, как вести себя с сумасшедшими. Он снова схватил Джосса, на сей раз сунув его себе под мышку, как тюк, выскочил на открытое пространство подальше от машин. «Но мы не сможем бежать долго…»

Снаряд вонзился в землю рядом с Эваном, и осколок камня килограммов в пять весом попал Эвану прямо в ногу. Сервоприводы взвизгнули от перегрузки и отключились. Эван повалился на правый бок, прямо на Джосса.

«Ну, хотя бы в него не попало…»

Он попытался найти точку опоры и приподняться…

Вот тогда он и увидел его — странный округлый силуэт вставал над горизонтом.

«Купол?» — только и смог подумать он, прежде чем заметил, что эта штука двигается. Причем быстро, словно ее несет скоростной подъемник. Огромный округлый предмет, серебристый гигантский корабль со странными наростами и выступами по всей поверхности. Из одного выступа метнулся яркий луч, слишком яркий даже сквозь поляризованное стекло шлема. Потом из корабля вынырнул еще один круглый предмет — поменьше, потемнее, волоча за собой голубоватый светящийся хвост.

Земля содрогнулась, все вокруг окутало яркое голубое свечение.

Эван с трудом поднялся на ноги. Левая нога сьюта не работала — пришлось держаться на правой, опираясь на Джосса.

Джосс пялился в небо, а тень неизвестного корабля дюйм за дюймом наползала на них. Эван тихонько рассмеялся. Этот корабль безо всяких сомнений производил впечатление.

— Нравится? — спросил он.

— Нравится? Да я готов на этой штуке жениться! — прошептал Джосс. И рассмеялся. — Если бы Королева Пасхальных Яиц отправилась на войну, это выглядело бы точно так.

— Только не говори об этом Крис, — предупредил Эван. — Эта штука называется «Арнхем».

Они стояли и ждали, просто наслаждаясь зрелищем. Через несколько мгновений в корме корабля открылся шлюз и оттуда вынырнул маленький серебристый шаттл. Он приземлился неподалеку от них.

Эван с интересом наблюдал за лицом Джосса.

— Да на этой малышке, — воскликнул он, — пушек больше, чем на «Носухе»!

— Обидно, да? — спросил Эван.

Шлюз шаттла открылся, и оттуда выглянула фигура в сьюте вроде Эванова, но более глянцевом и смертоносном с виду.

— Ребята, это вы вызывали Штурмовой корпус?

— Да, — ответил Эван. Джосс помог ему допрыгать до корабля и подсобил женщине в сьюте втащить его внутрь. Затем он забрался в корабль сам и огляделся. А женщине в сьюте он сказал:

— Хочу уведомить вас, что беру назад все дурные слова насчет Космокорпуса.

— Похоже, что кто-то другой тоже нас костерит, — ответила Крис Хантли. — У меня уши горят. Садитесь, ребята, и поговорим.

Джосс услышал красивый звон, когда «Арнхем» вошел в зону посадки по приборам Гробницы и потянулся.

— Командир Хантли, — сказал он, — прежде чем мы сядем, я попросил бы вас совершить небольшой облет — медленно и низко.

— Нет ничего проще. — Она произнесла несколько слов в свой комм, затем глянула на Джосса. — Терри хочет знать, как медленно, насколько низко и сколько кругов.

— Сто пятьдесят метров, максимум двести узлов в час, четыре круга.

Эван стоял рядом в майке и шортах. С него сняли сьют и отправили начальнику корабельного ремонтного отдела, чтобы привести в порядок ногу. Эван кивнул Джоссу — он явно думал одинаково.

— Термическое сканирование? — спросил он.

— Термическое, инфракрасное, сенсор движения, все, что есть. Я хочу посмотреть, кто сейчас дома, а кто нет. — Джосс крутанулся в кресле, нажал пару клавиш на пульте сканера и уставился на оживающий экран. Сенсорное оборудование боевого корабля было не столь современным и тонким, как на «Носухе», но недостаток тонкости оно восполняло с лихвой своей мощностью. Система была предназначена для обнаружения потенциального противника после того, как тот принял все меры, чтобы спрятаться, так что с обследованием старого обжитого района сложностей не было. Джосс закончил калибровку и установил связь с компьютером. — Проблема в том, — продолжал Джосс, — что в госпитале лежат около двадцати ни в чем не повинных людей, трое в морге, и одному Будде ведомо, сколько семей подняли лапки и уехали отсюда. После того как мы сядем, мы с тобой пойдем в офис шерифа. Наверное, у Стек уже есть на руках списки жителей, и я хочу с ним свериться, чтобы узнать, кто тут должен быть, а кто нет.

— А сколько не столь невинных людей удрали отсюда за последние двадцать четыре часа?

— Должно быть, двенадцать. — Джосс смотрел в закрытый колпаком объектив инфракрасного сканера «Арнхема». — Будь Марс чуть потеплее, остаточный тепловой след не исчезал бы так быстро. А так кривая исчезновения позволит нам получить данные за последние часов восемнадцать, но поскольку мы хотим иметь на руках факты, которые могут быть потом представлены как свидетельства, я бы не стал забираться так далеко назад во времени.

— Понял. Я хочу также перекинуться парой слов с Лукрецией.

— Ты хочешь…

— Боюсь, придется. Нам нужна огневая поддержка, как только мы найдем гнездо этих сволочей из «Красного Рассвета», и хотя Крис с ребятами готовы нам помогать…

— По своим собственным соображениям, Глиндауэр, и ты это прекрасно знаешь! — рассмеялась Хантли. — Вы, космокопы, единственные, кто сегодня по-настоящему что-то делает. И я бы с удовольствием к вам перевелась, если бы с моего сьюта в этом случае не поснимали все плюшки.

— Командир Крис Хантли — леди с головы до ног, — сказал Эван. — Вплоть до своих военных усиков. — Она легонько стукнула его бронированным кулаком по плечу, однако он продолжал улыбаться. — Ты ведь понимаешь, почему мне нужен допуск, прежде чем я разойдусь на всю катушку?

— Ох-ох, — вздохнул Джосс. Он мог бы согласиться с чем угодно, потому что он снова смотрел в объектив сканера и ничего вокруг не слышал. Его пальцы словно сами по себе порхали над клавиатурой пульта управления, и уровень калибровки просто наполнял его счастьем. Ему было бы значительно труднее, если бы, скажем, система сканирования «Арнхема» была связана с орудиями для уничтожения живой силы противника. Это окончилось бы еще одним веселеньким деньком для Гробницы, а ей и так хватило за глаза и за уши. Нет уж, большое спасибо.

Он был прав. Пропустив разрушенные участки, где купола не были пригодны для обитания, пока их не отремонтируют, он просканировал то, что уцелело, и увидел, что некоторые до недавнего времени занятые купола опустели, причем только-только. При помощи инфракрасного и теплового сканирования даже ребенок мог бы отличить пустые купола от тех, из которых владелец только что вышел. Если жилец отправился в бар заливать тоску или что-нибудь купить, то он оставлял включенным кондиционер, так что купол, невзирая на теплоизоляцию, светился от теплового излучения. Другие же были темными. В их более плотных конструкционных частях еще оставалось достаточно тепла, чтобы купола светились в темноте призрачными силуэтами, но в них нельзя было находиться без УПЖСов — а силуэт человека в УПЖСе появился бы на экране. Но таковых не наблюдалось.

— Господь милосердный, — прошептала Крис Хантли. Похоже, она действительно взывала к господу, а не ругалась. — Когда вы сказали, что город почти разрушен, вы не передали и половины. Впечатление такое, — продолжила она, словно на миг устыдившись своей военной профессии, — что город уничтожили люди, служившие в армии.

— Возможно, так и было, Крис, — Эван оставался в кресле — он уже видел развалины и еще раз увидит, когда они с Джоссом пойдут к офису шерифа, но ему не хотелось видеть всю картину, словно с трибуны. — «Сыны Красного Рассвета» играют грубо. И кто знает, чем они зарабатывают себе на хлеб.

— Если окажется, что они из Штурмового корпуса, — очень тихо проговорила Хантли, — то я хочу их.

Джосс почувствовал, как у него волосы на затылке зашевелились от холодной, бесстрастной манеры этого разговора. Он бы легко понял неприкрытый гнев, но люди в Воздушно-Десантном Штурмовом корпусе были приучены реагировать сдержанно, поскольку гнев был бы на пользу врагу, а не им.

— Хорошо, командир, — сказал он наконец. — Я увидел все, что хотел. Можем садиться.

— Отлично, — ответила Крис.

Офицер связи поднял голову и доложил:

— Мэм, ремонтники на проводе. Чарли говорит, что сьют офицера Глиндауэра придется приводить в порядок не менее недели. Гидравлическая схема ноги серьезно повреждена, а у нас нет подходящих запчастей.

Крис нахмурилась.

— Сейчас мы можем дать тебе упэжес, — сказала она Эвану. — Но потом… ну, думаю, мы не станем ждать полторы недели, чтобы отослать твой сьют на Луну, и еще дожидаться, пока тебе пришлют новый. — Она усмехнулась. — Надеюсь, мы найдем тебе свободный сьют, который подойдет тебе с точностью до миллиметра.

Джосс посмотрел на лицо Эвана, на котором страстное желание примерить новый сьют мешалось с недоверием.

— Гм! — проронил Эван. — Отлично!

— Хорошо, — сказала Крис и отвернулась, чтобы посмотреть, как пройдет приземление.

Джосс с некоторым любопытством подумал, как сейчас жители Гробницы смотрят на огромный темный корабль, который сначала кругами летал в небе, а теперь с грохотом двигателей садится в руины посадочной площадки, несмотря на кратер в ее центре — военные корабли как раз для таких случаев и разрабатываются. У «Красного Рассвета» наверняка хотя бы один агент в городе да остался, и если он запаникует, то развития событий следует ждать незамедлительно.

— Есть еще вот что. Вы можете развернуть вокруг площадки пару подразделений в сьютах, пока нас не будет?

— Под пушками «Арнхема» ничего дурного случиться не может. В этом будь уверен.

— Да я не про это, командир. Я хочу, чтобы население города увидело, что мы собираемся как следует прижать хвост тем, кто напал на них. И, может быть, это спровоцирует на действия тех, кто еще рыщет вокруг города и ждет нашей реакции. Он и его дружки, — с презрением хмыкнул Джосс, — наверняка ожидали, что опять прилетят космокопы, раз уж они сбили «Носуху». И тут он увидит ту же самую команду Солнечного патруля, живую и здоровую, причем на сей раз с армейской поддержкой.

— Нет, мне определенно нравится твой напарник, — обернулась к Эвану Хантли. — Хитрющий тип!

— Вот его и назначили моим напарником потому, что я честный, прямой и простой парень!

— Ага, а еще я умею линовать бумагу штопором. Смени пластинку, Глиндауэр. А что до тебя, Джосс О’Баннион, то меня зовут Крис, а не командир. Когда меня нужно будет называть по званию, я тебе скажу. А пока зови меня Крис, ладно?

— Хорошо, Крис. Принято и записано, — усмехнулся Джосс. — Вот еще что. Вы не могли бы оставить кого-нибудь на прослушивании, на случай, если кто-то пытается прослушивать нас?

— Без проблем. Майку все равно сегодня больше нечего делать. Займешься?

Связист выглянул из-за бронированной переборки и поднял большой палец.

— Ну, дела-то есть, но не прямо сейчас. Что мне прослушивать?

— Мониторь все и глуши, если что вылезет.

— Понял. Я могу еще и проследить сигнал от любого спутника связи, если они им пользуются.

Эван криво усмехнулся.

— Вы и представить себе не можете, как много мы хотим. Типы, что сидят на том конце провода, стреляли в нас во время нашего обеда в «Сычуани», представляете?

При этих словах Крис Хантли побагровела от гнева.

— Нет, я простила бы, если бы после обеда, но во время — это же полное отсутствие воспитания и хороших манер!

— Вот и я так думаю. А потом они пытались нас взорвать, уничтожили наш корабль… короче, так или иначе испортили нам отпуск. Вскоре я объясню им, как меня все это достало, и если ты и прочие ребята из Первого Штурмового получат от нашего шефа допуск, то, надеюсь, вы поможете мне в этом объяснении.

Он надел УПЖС и пошел следом за Джоссом.

Гельвеция Стек встретила их ненавидящим взглядом. В офисе шерифа стало чуть опрятнее — по крайней мере закопченные каменные осколки не были разбросаны по всему полу, а сметены в одну неприглядную кучку.

— Опять вы, — сказала она. В ее голосе уже не было прежнего яда, хотя скорее всего из-за усталости, а не потому, что она стала лучше думать о них. — Что еще?

— Офицер, — официальным тоном произнес Джосс, — нам нужна копия последней переписи населения и список, — в некоторых случаях не спасает и формальность, — убитых, раненых и лишившихся крова во время недавнего нападения.

Она долго в упор смотрела на него, словно читала в лице Джосса то, на что лишь намекнул его голос. Ее собственное усталое, мрачное лицо не стало дружелюбнее, но Джосс почувствовал — то, что она увидела, удержало ее от злых комментариев. Он был рад этому. Эван подавил в себе начавшуюся было депрессию, но тоска Джосса не так легко поддавалась, к тому же вид всего, что «Сыны Красного Рассвета» устроили в Гробнице, лишь усилил ее.

Когда Стек вернулась, выкопав в груде документов, распиханных в спешке по картонным ящикам, то, что требовалось, в руке ее была небольшая папка, чуть обожженная по краям, и рукописный листок бумаги с колонками имен. Многие из них были вычеркнуты, причем явно недавно.

— Еще двое, — сказала она. — Прошлой ночью и утром. Доброго вам дня.

И это было все.

Эван не произнес ни слова с тех пор, как покинул борт «Арнхема», и, похоже, такое положение дел будет продолжаться, пока они не вернутся на корабль. Офицер Стек не выказывала никакого желания говорить с копами и меньше всего с оператором сьюта, ныне лишенным оного. Ее совершенно не интересовало, зачем им нужен список. Это тоже неплохо — молчание, пусть оно и терзало Джосса, было безопаснее. Оба они очень обеспокоились вероятной утечкой информации и согласились работать с условием, что будут иметь ту же информацию, что и Планетарный Полицейский Департамент. Одно дело — взятки, которые бутлегеры дают копам, чтобы те не стояли у них над душой, другое дело, когда затрагивается организация достаточно обеспеченная, чтобы закупать военное оборудование, которое только-только появилось в секретных списках.

Такие деньги и, что еще хуже, фальшивый патриотизм, который эта организация пыталась привить тем, у кого не было времени задумываться над корыстностью их мотивов, делали «Красный Рассвет» намного более опасным, чем обычная шайка гангстеров. Им было очень просто вовлекать в свои ряды людей, которые ни разу в жизни не брали взяток или подаяния, людей, которые были недовольны своим положением, недооценкой их талантов, которые просто завидовали тем, кому больше повезло.

Любой человек из ППД, косо поглядывавший на Солнечный патруль, был под подозрением, а Джосс с Эваном навидались этих самых косых взглядов с начала расследования более чем достаточно. «Марс — для марсиан», планета для тех, кто трудится в поте лица своего под гнетом угнетателей, ради того, чтобы сделать ее пригодной для жизни — обычный соблазн, как и многие другие, но он уже привлек немало людей, для которых идеализм — орудие управления менее безжалостными, чем они сами.

Жестокость — вещь привычная. Это может привести к тому, что рожденные не на Марсе будут сегрегированы от марсиан, будут вынуждены носить для идентификации опознавательный знак своей родной планеты. Это приведет к тому, что женщин, мужчин и детей будут загонять в газовые камеры лишь потому, что они — другие.

Джосс вздрогнул и перевел обогреватель своего УПЖСа на одно деление вверх.

Когда они вернулись на борт «Арнхема», Майк уже ждал их.

— Тут вам послание пришло, — сообщил он. Вид у него был не особенно счастливый. — Думаю, оно вряд ли вас обрадует.

Эван выкатил глаза.

— Это может быть только Лукреция, — сказал он. — Наверное, услышала, сколько будет стоить ремонт «Носухи».

— Вряд ли. Я еще не сделал оценки. Пошли, что гадать вокруг да около. Посмотрим, может быть, не страшнее, чем прежние ее письма.

— А вдруг? — сказал Эван минутой позже. Пульт связи «Арнхема» был совместим с декодером СП, снятым с «Носухи», и открытая транскрипция текста лежала в лотке принтера. Эван взял ее, посмотрел и очень осторожно положил с видом, который говорил — лучше бы я никогда к этому не прикасался.

— Это вызов. Лукреция снимает нас с расследования и передает дело ППД.

— ЧТО? — Джосс схватил распечатку и уставился на нее. — Она не может! — Но он прекрасно понимал, что зря тратит пыл. Лукреция могла это сделать, и, читая краткую ноту, он понял, что она это как раз и сделала.

РАССМОТРЕВ СИТУАЦИЮ НА МАРСЕ, ОСТАЛАСЬ ЧРЕЗВЫЧАЙНО НЕДОВОЛЬНА ОТСУТСТВИЕМ ПРОГРЕССА В РАССЛЕДОВАНИИ. ПЕРЕДАЙТЕ МАТЕРИАЛЫ ШТАБ-КВАРТИРЕ ППД В УЭЛЛС-СИТИ, МАРС. ВЫ ОБА ОТСТРАНЕНЫ ОТ ДЕЛА И ОТЗЫВАЕТЕСЬ НА ЛУНУ НЕМЕДЛЕННО ПО ПОЛУЧЕНИИ ПОСЛАНИЯ. Л. ЭСТЕРХАЗИ / КОММСЕК / СП ЛУНА / КОНЕЦ ПОСЛАНИЯ.

— Ну, вот и все, — проронил Джосс, слегка ошарашенный тоном послания. — Игра окончена, «да» и «нет» не говорите, черный с белым не берите. Она, видно, в ярости.

Эван посмотрел на Джосса, но комментировать странную фразу своего напарника не стал. Это само по себе показывало, как он потрясен.

— Было у меня чувство, что следует известить ее о «Сынах Красного Рассвета», — мрачно произнес он, — но я и пальцем не пошевелил. Подожди, пока будет что-то конкретное, Глиндауэр. Произведи на босса впечатление. Вот и произвел…

— Давай сделаем это прямо сейчас, — предложил Джосс. — Подтвердим получение послания и объясним ей, почему не можем прибыть сразу же. — Но он сам понимал, что все напрасно. Лукреция прислала вызов не просто как комиссар, а как комиссар сектора. Это означало, что никаких извинений, никаких возражений, никаких причин неисполнения быть не может. Либо подчиняешься, либо прощаешься со службой. А если они хотят обсуждать ее приказ, то должны это сделать лицом к лицу, сидя по другую сторону ее стола в штаб-квартире. В любом ином случае только увеличится количество неприятностей.

— Джосс, ты же понимаешь, что я не могу, — печально улыбнулся Эван и прицелился на него пальцем, словно из пистолета. — И ты тоже, так что прекрати немедленно.

— Хм. Понятно. — Мысли неслись у него в голове, они лихорадочно искали выход. Его рассеянный взгляд устремился на темный экран. Затем вдруг взгляд его снова сфокусировался, и он даже прищелкнул пальцами. — Вот что мы сделаем — что мы должны сделать. Отослать сообщение с грифом «лично», в котором сообщаем, что случилось с «Носухой», и, как бы невзначай, добавим все наши результаты. А затем попросим ремонтников, работать оччччень медленно, чтобы у нее осталось время передумать.

Повисло молчание. Эван обдумывал предложение так и эдак, затем вдруг расхохотался.

— Крис права, — еле выговорил он сквозь смех. — Ты и в самом деле хитрюга!

— С кем поведешься, — ответил Джосс, хотя было видно, что он страшно польщен. После нескольких минут обсуждения было решено, что ответ отправит Эван. Невзирая на его жалобы на то, что дважды в день лизать задницу начальству — это уж слишком, ему напомнили, что у него имеется неоспоримое преимущество — он продержался под началом Лукреции Эстерхази в два раза дольше, чем Джосс.

— Все равно что сказать, будто я лучше умею укрощать львов потому, что знаю, как обращаться с хорьками, — ворчал Эван. Однако он нашел на «Арнхеме» укромный уголок в отсеке связи и начал набивать послание. Звук был неровным, прерываемым стаккато клавиш «назад» и «стереть» — Эван изо всех сил старался соорудить наиболее детальное описание, которое не выглядело бы как оправдание или прямой отказ, что в любом случае вызвало бы негативную реакцию Лукреции.

И вдруг стук клавиш прекратился совсем.

Джосс оставил ноутбук в середине процесса компоновки и заглянул за переборку. Эван держал распечатку послания Лукреции двумя пальцами и внимательно-внимательно рассматривал ее. Джосс сейчас сравнил бы его с биологом, который рассматривает ужасно противное, но редкое насекомое.

— Что-то не так?

— Не знаю. Что-то не то… Не могу показать пальцем, но… Слова какие-то не те…

Джосс посмотрел на листок, стараясь понять, что именно могло привлечь внимание Эвана, но так ничего и не нашел.

— А ты уверен?

— Нет… — Эван положил распечатку, встал и начал расхаживать из стороны в сторону, не отводя взгляда от послания.

На сей раз Джосс словно бы смотрел на огромного кота, играющего с мышкой, кота, который только и ждет, когда мышка попытается удрать. Разумеется, лист бумаги категорически отказывался шевелиться, но Эван все равно не втягивал когти.

— Нашел! — вдруг воскликнул он, страшно довольный собой. Он похлопал по листку тыльной стороной руки. — Как ты и говорил, малыш, долго общаясь с нашей Борджиа, начинаешь понимать ее образ мыслей. А тут стоит не та подпись.

— Что?

— Лукреция всегда пишет сначала «Лукреция Эстерхази», затем ранг, затем местоположение. Все равно — подписывает ли она документ собственноручно или просто дает факсимиле, она всегда подписывается полным именем. А здесь лишь инициал — Л. Эстерхази.

— Маловато, Эван, тем более что послание во всем остальном стандартное, причем весьма резкое.

— А другими они бывали?

— Хм. Понимаю. Значит, всегда Лукреция?

— Всегда. По крайней мере, за все время службы в СП я других вариантов не встречал.

— Дай-ка посмотреть.

Джосс с сомнением стал рассматривать распечатку. Даже если он и понимал Эвана, этого было слишком мало, чтобы рисковать своей карьерой. Если они ошибутся, Лукреция заставит их оплатить ремонт «Носухи» из собственного кармана, прежде чем подпишет хоть один расходный чек…

— Нашел!

— То есть?

— Это точно фальшивка! — Джосс возбужденно размахивал листком перед носом у Эвана. Не будь здесь связиста, с любопытством поглядывавшего на них из угла, он бы начал отплясывать джигу. — Тут нет ни слова насчет расходов! Ни словечка! Когда это Борджиа упускала возможность напомнить нам о наших расходах?

— Когда не о чем напоминать, — ответил Эван.

— Нет-нет-нет! Когда расходов нет, она все время говорит, почему мы не были столь бережливы в прошлый раз. Я никогда не обращал внимания на ее подпись, но ты же не можешь не заметить, что с тебя снимают стружку за то, что ты купил у кого-то информацию, угостив человека обедом? — Тут ему в голову, видимо, пришла какая-то мысль, и он еще сильнее расплылся в улыбке. — Посмотри на почтовую отметку. Когда она якобы писала это, она уже должна была знать, что ты поднял вознаграждение за информацию до двадцати пяти тысяч. И ты по-прежнему считаешь, что она не напомнила бы тебе об этом?

— В этом случае по посланию было бы понятно, что она мне башку оторвет, да и тебе заодно, раз не остановил меня. — Эван посмотрел на время отправления, затем на шестизначные коды отправки, затем на Джосса. — Считается, что ты в нашей команде самый умный. Докажи. Проверь и выясни, откуда пришла эта дрянь. А пока будешь этим заниматься, проверь послание с Сатурна. Мне кажется, что и там от бедной Лукреции осталась одна буква.

— Сатурн, потом Луна. — Джосс вдруг перестал улыбаться. — Если мы правы и перед нами фальшивка, это значит, что кто-то пытается вытурить нас с Марса. Слава богу, они пытаются сделать так, чтобы мы убрались сами, а не верхом на бомбе. — Он сел за пульт и приготовился стереть тщательно составленный Эваном отчет. Затем решил все же не рисковать и сохранил его.

Не прошло и пяти минут, как он, чертыхаясь, все же стер его, вместо этого быстро набивая результаты своего открытия.

— Тут неверные коды рассылки. Посмотри-ка, — он указал на одну группу знаков. — 1:104/424. Какого черта пересылать послание через этот пункт? Это узел связи сети СП на Деймосе. И первичный код рассылки тоже с этого узла! Идиотизм. Послания с Луны всегда идут через 1:10/0, база Игл, а потом уже оттуда дальше. Ни один человек, помешанный на расходах так же, как Лукреция, не станет посылать вызов сразу же напрямую на Деймос, если экономия времени — всего три минуты. Все равно что посылать почтой письмо в соседний дом. Да и система не позволит. СП в неделю прогорел бы, если бы каждый посылал свои письма напрямую. Вместо этого их собирают в большой пакет и отправляют все вместе, чтобы чуточку сэкономить. — Он снова посмотрел на коды рассылки, минуту подумал и сказал: — Нет-нет. Знаешь, что это? — Он радостно замахал листком. — Мы нашли декодер!

— Что?!!

Джосс опять чуть ли не плясал.

— Эти сукины дети подключили декодер! Но им мозгов не хватило изменить программу, которая им управляет. Спутник запрограммирован для передачи посланий через ближайший узел связи СП. Вот он! Ближайший узел не на Луне, а на Деймосе!

— Отлично, — сказал Эван, ожидая, когда поток технических сведений иссякнет. — И все же — где этот чертов декодер-то?

Джосс посмотрел на него чуть смущенно.

— Ну… где-то на Марсе…

— Спасибо тебе, доктор Умник, — ласково проговорил Эван. — Идем найдем Крис.

Крис Хантли раскачивалась взад-вперед в уютном кресле наводчика, выслушивая Джосса, а затем Эвана. Они сидели в таких же креслах, но от волнения прямо, словно проглотили по аршину. Им было не до уюта. Хантли ничем не помогала им успокоиться. В ее раскачивании заключалась некая ленивая добрая насмешка. Она сидела, прикусив нижнюю губу, и слушала. Кресло качнулось чуть сильнее, чем она рассчитывала, и она больно укусила губу.

— Ой! Нет, пора кончать с этой привычкой. — Она потерла подбородок и прикинула шансы. — Значит, теперь вся связь СП под угрозой, пока эта хреновина не будет найдена?

— Да. — Джосс старался не впадать в трагический тон, но в подобных обстоятельствах это было трудно. — Он запрограммирован на переменные параметры всех искусственно генерируемых кодов, которые мы используем, и на несколько еще не пущенных в эксплуатацию.

— Похоже, для «Сынов Красного Рассвета» характерно использование того, чего еще нет в эксплуатации. Это у них прямо-таки привычка, с которой мы тоже должны покончить. Так же, как с привычкой стрелять в людей и взрывать их города. — Крис пожала плечами. — Тут есть еще одна маленькая закавыка, до которой вы еще не додумались. Космокорпус использует те же переменные параметры. «Красный Рассвет» может подслушивать переговоры любого корабля, и если они, наконец, отважатся на переворот, то смогут нас опередить везде.

— Ничего себе! — зло ругнулся Эван. — Эта чокнутая шайка именно так и поступит!

— Но как эти типы его захватили? — сладеньким голоском поинтересовалась Крис. — Для полевых испытаний его установили — дайте-ка разобраться — на легковооруженный корабль без эскорта? — Джосс с Эваном переглянулись, не глядя на Крис, что само по себе было ответом. — Догадываюсь. И все это ради экономии. У-тю-тю, ребятки! Счета, ревизии…

«Да, любопытно было бы послушать откровенный разговор между Крис и Лукрецией», — подумал Джосс, с трудом сдерживая улыбку.

— Ваш связист что-то говорил насчет отслеживания сигнала, — сказал он. — Можно ли выяснить, шел ли этот сигнал в то время, как мы получили так называемый отзыв?

— Конечно, — она нажала кнопку связи на оружейном пульте. — Хантли Форду. Майк, привет. Ты на месте?

— Да, босс.

— Твой трейсер засек что-нибудь на входе?

— Подождите… Да, есть. Вывести?

— На своем экране. Сейчас к тебе придет офицер О’Баннион. Помогай ему во всем, Майк.

— Понял, босс. Отбой.

— Отбой.

Хантли закрыла канал и с интересом посмотрела на космокопов.

— Джосс, Эван, вы уж извините, но что у вас на уме?

— Похищенный спутник еще на Марсе. Это подтверждают коды рассылки. В любом случае эти воздушные бандиты не стали бы рисковать, выводя его на орбиту, пока мы еще здесь. А если окажется, что они активировали его, чтобы иметь связь с «Красным Рассветом», то запросы должны быть заметно локализированы. Мы уже знаем, что он работает с поверхности. Теперь остается найти, откуда именно.

— Если эти два ложных вызова были переданы отсюда с Марса, то при помощи трейсера я могу отследить их через любой спутник, который отражал первичную передачу, и путем триангуляции с узлов связи СП на Деймосе и Фобосе определить исходную точку.

Командир Хантли усмехнулась.

— Мне нравится, когда ты говоришь гадости, — сказала она и рассмеялась, заметив, что у Джосса покраснели уши. — Дай мне знать, когда засечешь их, и мы поднимем «Арнхем» для обзора местности.

— Крис, не забывай, что я тебе говорил, — сказал Эван. — Помнишь — я рассказывал тебе о рельсовой пушке? И о том, что случилось с «Носухой»?

— Хм. Совсем забыла. — Джосс с изумлением наблюдал, как словно по щелчку переключателя Хантли мгновенно перешла от томной расслабленности к активности. Она быстро встала и в мгновение ока превратилась в холодную деловую женщину. — Если они уж не промахнулись по вашей малютке, то нашу тушку разделают на раз. Но я не суюсь в дело без рекогносцировки. Ваши предложения?

— Мы три дня не могли выцарапать у Космокорпуса снимки с самых обычных спутников, — сказал Джосс, изо всех сил стараясь говорить не слишком раздраженно. — Вы не могли бы получить их побыстрее?

— Три дня? — Крис уставилась на него и моргнула. — На чьей они стороне, интересно знать? Думаю, могу подстегнуть их несколькими увесистыми приказами. Идите, делайте триангуляцию и дайте мне координаты, а где-то через полчаса я дам вам картинки.

Джосс несколько секунд сидел неподвижно, переваривая информацию, затем встал, сердечно поблагодарил Крис и торопливо отправился к связистам, прежде чем успел бы сказать о Космокорпусе нечто, о чем потом пришлось бы пожалеть. Через несколько минут он вернулся, тихо ругаясь, но вид у него был куда более радостный, чем когда он уходил.

— Посмотрите на этого детектива, — сухо отметил Эван. — Он что-то нашел и страшно доволен собой, но это что-то оказалось таким элементарным, что он ощущает себя полнейшим дураком, оттого и ругается.

Джосс скорчил рожу. Эван попал не в бровь, а в глаз. Триангуляция — прекрасно сработала, между прочим — всего лишь подтвердила, что передача велась из того пересеченного таинственными следами квадрата, который они вычислили по снимкам, добытым с таким трудом. Оказалось, что именно в этом районе отключился их «жучок». Если бы не тот чертов танк, они уже нашли бы декодер и спокойно улетели отсюда. Правда, теперь это было не так просто. Хелен Мэри Камерон пропала без вести. А также ее отец и команда корабля СП. А «Сыны Красного Рассвета» были не теми людьми, от которых легко может уйти офицер СП. Так или иначе, дело надо сделать и, возможно, при помощи больших пушек. Единственная закавыка заключалась в том, что не было уверенности, чьи пушки больше. Его терзала противная мысль, что сила может оказаться не на стороне хороших парней.

Слово командира Хантли было весьма весомым. Снимки со спутников начали поступать через двадцать минут после того, как были запрограммированы соответствующие зонды. Все, кто мог на борту «Арнхема», собрались в главной рубке, чтобы просмотреть появляющиеся на экране кадры.

Поначалу на них была лишь ржавая равнина марсианского захолустья, но когда начальник разведки команды Хантли начал работать с пультом управления экрана, картина изменилась. Как Джосс обработал отчет Эвана о складе в Гробнице прямо перед взрывом, так и лейтенант Ямата ввел в компьютер данные термографического, радарного, инфракрасного и лазерного сканирования, после чего они нашли то, что искали.

— Пещеры? — уставился на экран Эван. — Черт, неудивительно, что наш «жучок» сдох. Он не предназначен для передачи из-под скальной породы.

Точнее, сквозь пятнадцать метров скальной породы. Сканеры дали именно эту толщину, прежде чем показали разветвление отходящего от поверхности туннеля на множество других и наличие целого лабиринта коридоров и пещер. Поверхностное визуальное наблюдение не показывало ничего, даже предполагаемого входа, и лишь данные других сканеров давали представление о протяженности лабиринта. Они также свидетельствовали о наличии больших масс металла. Некоторые были определены как поверхностные источники энергии, а что представляли из себя другие, понять было невозможно.

— Насколько точны эти глубинные снимки? — спросил Эван после нескольких минут молчаливого наблюдения. — Это изображение или только оценка?

Ямата нажал пяток клавиш и сверился с небольшим списком данных вверху экрана.

— Учитывая настоящее состояние атмосферы, мы получаем где-то восемьдесят процентов вероятности для всего сканируемого района с флуктуациями в пять процентов в обе стороны.

— А улучшить нельзя? — спросил Джосс. — Или атмосферный фактор учету не поддается?

— Это данные в реальном времени, офицер О’Баннион, — сказал начальник разведки. — Я могу запросить оптическое увеличение, и вы будете наблюдать эффект прямо на экране в течение двенадцати секунд. Назовите цель.

— Отлично, давайте посмотрим поближе на вход. Установите двухсекундный интервал съемки и компенсируйте пробелы компьютерной анимацией. Я хотел бы увидеть, нет ли там какого движения.

Они с четверть часа наблюдали за появляющимися на экране картинками. Некоторое время ничего не менялось. Джосс моргнул и прикрыл рукой зевок. «Всегда меня доводят эти чертовы четверть часа. Это достаточно долго, чтобы решить, что сидишь впустую, но недостаточно, чтобы все бросить». В любом случае; некрасиво, если человек, который запросил такое тщательное слежение, уйдет в самом разгаре, еще хуже, если заснет. В этот момент что-то зазвенело, и надпись вверху экрана сообщила: «Активирован сенсор движения. Слежение».

Голубая точка на экране компьютера поползла слева направо — и все. Но внезапно эта точка вдруг оказалась на машине, которая вынырнула откуда-то из-под толщи скал. Это был скиммер, одна из тяжелых грузовых машин, а не облегченная модель для пяти человек, распространенная в Гробнице, но даже на этом почти вертикальном плане Джосс вдруг узнал ее. Он включил ноутбук, набрал нужный код и тихонько присвистнул. Этого звука вполне хватило, чтобы привлечь внимание всех в рубке. Он поднял ноутбук так, чтобы все могли видеть мерцание сигнала трейсера на его экране.

— Я же посадил на эту штуку «жучка» два дня назад, в Гробнице! — сказал он. — Мы следили за ним тем утром, пока он не исчез с экранов. Теперь понятно, почему. И где.

Это мгновенно породило оживленную дискуссию между ребятами из Штурмового корпуса. Некоторые стояли за то, чтобы завалить вход в туннель, запустив туда снаряд в несколько килотонн, а затем спокойненько пойти и посмотреть, что там творится. Джосс торопливо запретил даже думать об этом. Он и не предполагал, что придется напоминать о заложниках, которые могут там оказаться. Парочка военных тут же вызвались пойти и освободить их. И за разговором никто не заметил, как сенсор движения опять активировался, пока кому-то не пришло в голову снова посмотреть на экран.

— Мать вашу! И сколько же у них этой хрени?

Все повернули голову к экрану, и в рубке внезапно стало очень-очень тихо. Есть в танках что-то этакое первобытное, громоздкое, но только не тогда, когда ты в точности знаешь, насколько он тяжелее, быстрее и вооруженнее тебя. Этот казался больше остальных и был явно быстрее. А Джосс с Эваном на своей шкуре испытали его оружие.

— Плевать сколько, — сказала Крис. — Что мы будем с ними делать? Кстати, не забывайте, что на каждом из них торчит рельсовая пушка. — Она оставила своих подчиненных обсуждать данный факт и повернулась к Джоссу с Эваном. — Ну, вот. Мы вступаем в бой, и комиссар Эстерхази может оформлять нам разрешение задним числом, как только мы сумеем послать ей запрос. Пока ваш декодер не вернется в руки Солнечного патруля, я ставлю корабль на радиомолчание. Как вы на это смотрите?

— Очень положительно. — Хотя оба они и настаивали на помощи ШК, быстрый переход Крис Хантли в наступление породил в напарниках впечатление, что дело выходит из-под их контроля.

— Тогда включайте свои ноутбуки и записывайте. Я, Крис Э. Хантли, ввожу данное подразделение в действие для оказания помощи гражданским властям в лице офицеров Солнечного патруля Э. Х. Глиндауэра и Дж. Д. О’Банниона. День 224-й, координированный марсианский год — 2068-й, время… — Уверенность ее поколебалась, и она наконец повернулась и заорала: — Да который же сейчас час, черт побери?!

— Я не хочу носить сьют! — заявил Джосс, понимая, что ведет себя, словно капризный мальчик, который не хочет надевать красивый костюмчик, перед тем как идти в гости к бабушке.

— А кто тебя будет спрашивать? — проронил Эван тоном, который говорил, что никакие аргументы во внимание не принимаются. — Когда тебя чуть не взорвали один раз, это еще тянет на случайную неприятность. Но позволить тебе вляпаться в такое дважды было бы неосмотрительно со стороны твоих работодателей. И твоих друзей. Ты что, думаешь, я все время буду носить тебя на ручках? Надевай!

Джосс что-то пробурчал себе под нос насчет того, что мама не для того родила его, чтобы из него сделали броненосец, но послушался. Хотя ему все это претило, он все же не мог не восхититься тем, как идеально подходили друг к другу составные части, заключая его внутри, словно желток в яйце. Механики ШК позаботились насколько смогли о том, чтобы максимально подогнать сьют по нему, в то же время извиняясь за то, что он будет чувствовать себя непривычно. Извинялись за то, что он никогда такого не носил, а вообще эта штука замечательная, к ней легко приспособиться. И Джосс подумал — а как же тогда ощущаешь себя в правильно пригнанном сьюте… Он отмел эту мысль. Он же не любит сьюты…

Ну, не очень любит…

И тут началась лекция. Системы оружия, защитные системы, блоки питания, системы жизнеобеспечения, модулирование обратной связи…

— А как его… ну, включать? — невинно спросил Джосс где-то посредине лекции о шлеме и усилении зрения.

Эван улыбнулся.

— Когда закончим лекцию — покажу. А пока сиди и внимательно слушай!

Джосс, запертый в сьюте, неспособный даже пошевелиться в своей уютной тюрьме, мог только ругаться. Палуба «Арнхема» слабо задрожала под графларовыми подметками сьюта — штурмовой корабль оторвался от посадочной полосы Гробницы. Они направлялись назад, в Сайденхем. По крайней мере, они туда полетят, изобразят заход на посадку над базой, а когда опустятся на такую высоту, на которой их никакие сенсоры уже не засекут, отправятся назад, туда, где лягут баиньки на ночь «Сыны Красного Рассвета».

— Теперь лучевики, — бодро продолжал Эван, и Джосс невольно застонал.

— Ну что — лучевики?

— Они неопасны. По крайней мере, не слишком, особенно если будешь беречь голову…

— Как забавно.

— …и убирать ее вовремя, малыш. Не перебивай взрослого дядю.

— Ладно. Рассказывай про лучевики.

— Они не могут тебе повредить, если ты не дурак, который во время перестрелки предпочитает любоваться происходящим. Вот поэтому сьют отполирован до блеска. Для того чтобы лучевик мог прожечь броню, необходимо прежде снять отражающий слой. Даже если и удается его снять, приходится вгрызаться в графлар, керамику и суперпрочный сплав. А это можно сделать только в том случае, если ты будешь стоять, как дурак, и ждать, пока тебя продырявят.

Джосс видел, как Эван убегал от танка и его рельсовой пушки — от одной мысли об этом у него начиналась морская болезнь, — и потому понимал, что хотел сказать его напарник. Он просто бежал, бежал и бежал…

— Потом тебе, правда, придется опрыскаться одеколоном и выпить литра три воды, чтобы возместить потерю жидкости, — пугающе весело заявил Эван, и Джоссу захотелось дать ему в морду — только вот руками он не мог пошевелить. — А еще нужно снять пенопрокладку и баллистические прокладки и хорошенько их промыть. Правда, боюсь, что пенопрокладку придется обильно полить дезодорантом. Каким пожелаешь.

— А, понятно, чем тут пахнет. Я-то подумал, что это воняет козлом…

Эван пропустил его укол мимо ушей.

— Просто запомни — двигайся или пригибайся. Чтобы уничтожить сьют, понадобится много лучевиков и много времени.

— Весьма обнадеживает. А как насчет рельсовых пушек?

Повисло короткое молчание. Эван прокашлялся. Может, он и собирался пошутить, но то, что он сказал, было смертельно серьезно.

— Не позволяй ей попадать в тебя.

— Мгм… ладно. — Джосс подумал, что бы еще такого спросить, но эта жуткая пушка любой разговор могла увести в сторону, даже такой односторонний, как этот. — А что в этой штуке есть такого, что я мог бы использовать против врагов?

— Больше чем достаточно. Ротационные мини-пушки на правом и левом предплечьях, гильзы из стабаллоя, как я тебе уже показывал. Восемь тысяч оборотов в минуту, две тысячи выстрелов на ствол. Обычно хватает. Твой лучевик вот здесь, на плече. Он через шлем связан с твоим углом зрения где-то в двести семьдесят градусов и так наводится. Однако помни, что при повороте головы налево ты его блокируешь, а полуоборотом головы ты намечаешь линию огня. В нижней части обтекателя предплечья находятся две стратегические мини-ракеты, по одной с каждой стороны. Они опять же связаны через шлем с твоим полем зрения. Держи цель по центру, а остальное доделает система наведения.

Эван сделал шаг назад, посмотрел вверх — а как по-другому? Хотя он и был высокого роста, Джосс в сьюте был почти на голову выше Эвана.

— Ну, доволен?

— Что-то вроде.

На самом деле точное слово было «я в ужасе», хотя самую чуточку. В конце концов, Джосс довольно долгое время работал с человеком, носившим не слишком отличающийся от этого сьют, и тот постоянно прикрывал ему спину, а во время нынешнего расследования дважды спасал ему жизнь. То, что этот сьют может быть уничтожен, его несколько смущало, но в то же время он восхищался им как шедевром инженерного искусства. Когда он надевал его, отдельные части стыковались друг с другом четко, как швейцарские часы, те самые, с пружинками, которые надо заводить, но которые идут точно, как кварцевые, а на вид куда приятнее их.

— А теперь, — сказал Эван, — будешь заново учиться ходить…

— К чему — к чему тебя обязывает устав Солнечного патруля?

У Эвана был раздраженный вид, как бывает у любого человека, который сталкивается с бюрократической тупой рутиной.

— Крис, это закон, для тебя тоже, разве что все это не превратится в открытую войну. Мы обязательно должны сделать предупреждение, прежде чем начнем стрелять, чтобы дать им шанс сдаться.

— А ты думаешь, они сдадутся? Хммм…

— Не очень. Но…

— Вот именно — «но». — Хантли посмотрела на двух офицеров Солнечного патруля и безнадежно покачала головой. — Ладно, — сказала она. — Предупреждай. Можешь записать, что командир вспомогательных штурмовых войск считает, что эта идея — дерьмо. Особенно для фактора неожиданности. Но мы сделаем предупреждения так, как хочу я, понял? Вы, ребята, можете производить аресты, как считаете нужным, но мое дело позаботиться о том, чтобы «Сыны Красного Рассвета» были списаны в расход с минимальными потерями для моих ребят. А лучше — вообще без потерь. Усек?

— Усек, — откликнулся Джосс. — Спасибо.

Хантли ласково улыбнулась.

— Потом будешь благодарить, — сказала она. — Ваша контора мне задолжала. А вы оба поставите мне выпивку.

Джосс смотрел, как шагает она прочь по палубе «Арнхема», затем глянул на Эвана и чуть усмехнулся. Не потому, что командир Хантли так взъярилась от того, что ее тщательно спланированная ночная атака начнется с вопля «Полиция!», в этом ничего забавного не было. Правило об обязательном предупреждении явно сляпал какой-нибудь тупой крючкотвор-законник, которого больше заботят грабители, чем ограбленные. Джосса позабавил слегка пришибленный вид напарника.

Эван по самую шею был закован в броню экзосьюта последней военной марки, так что должен был представлять собой человека, заветнейшие мечты которого сбылись. Однако вид у него был столь же сконфуженный, как и у Джосса, а то и больше. У Джосса были свои причины не любить то, что сейчас на нем было надето. Несмотря на все лекции, помощь и показательные действия Эвана, его первый опыт управления сьютом окончился в буквальном смысле слова крахом. Он сломал несколько вещей — к счастью, среди поломанного не было чужих костей, равно как и его собственных, но теперь он хотя бы мог ходить в этой хреновине, не угрожая ничьей жизни, здоровью и имуществу.

С другой стороны, Эван был способен заставить сьют делать все, для чего он был предназначен и даже чуть больше. Он еще до начала их совместной работы постоянно ворчал, что его ободранный сьют ни на что не годится и в сердцах называл его шутовскими лохмотьями. Теперь он снова был в полностью снаряженном сьюте, с большим количеством вооружения, чем могла вместить его прежняя броня, но вид у него был такой, словно ему хотелось быть не внутри, а снаружи.

— Эван, что с тобой?

Глиндауэр странно дернул головой и лишь потом ответил.

— Не нравится мне этот сьют, — сказал он наконец.

Джосс подавил усмешку.

— Надо же! Тут же все, что ты видел в киношках, — пушки, ракеты, лучевик, даже гранатомет и даже дымовые шашки.

Эван метнул на него взгляд, который не испепелил Джосса на месте лишь потому, что уткнулся в пол.

— В том-то и дело. Слишком много оружия, слишком высокая мощь…

— Слишком?

— Слишком! Никогда не думал, что скажу такое о военном сьюте, но они тут перегнули палку. Они сделали его чересчур сложным. А пушки — тебя сто раз пристрелят, пока ты будешь соображать, каким оружием воспользоваться, а если не запомнишь контрольных функций, то зажаришься на фиг, когда всего-то задумаешь зажечь сигарету.

— Потому и говорят, что курить вредно. Но даже если и не куришь, все равно можно погибнуть.

— Верно. Но какой-то тупой пидор взял и поменял коды, — злобно прорычал Эван, опять дергая головой вниз-вверх. — То, что ставило пушки на одиночный выстрел, теперь активирует лучевик. Попытайся-ка обезоружить бандита одной-единственной пулей, и он сам прекрасно оставит без пушки тебя самого. Как пить дать! И еще — в нем кое-где тесно!

Джосс покачал головой и ничего не сказал, поскольку изо всех сил старался не раскрывать рта, чтобы не расхохотаться. Но в конце концов он не выдержал и заржал, так, что по щекам покатились слезы.

— Он даже пахнет не так, — проворчал Эван, и Джосс расхохотался еще сильнее. — Мерзкий, новый запах какого-то пластика…

— Стало быть, ты хочешь сказать, что, — Джосс икал от смеха, — что… что твой замечательный сьют со всеми своими прибамбасами трет тебе… кое-где?

Эван побагровел вплоть до коротко стриженных волос и злобно посмотрел на Джосса. Но потом его лицо искривила усмешка.

— Подожди, малыш. Подожди. Но ты прав. — Как только признание было сделано, он тоже начал смеяться. — Трудно идти в драку, когда создается впечатление, что ты надел трусы не того размера. Прыгну разок не так, Джосс-бах, и петь мне в хоре сопрано!

Джосс уставился на друга и напарника, и в его голове закопошилась цитатка. Он закашлялся — это было бы нечестно. Но ведь Эван не поймет же…

— Тогда… иди и смени… броню! — сказал он и чуть было не осекся.

Эван с великим достоинством воззрился на него.

— Все время мне было любопытно — какова скорость гордой птицы ежа? — произнес он, принимая игру, и, оставив Джосса с разинутым ртом, зашагал готовиться к десантированию.

Полночь, время марсианское. Небо усыпано звездами по черному бархату — тонкая атмосферная оболочка смягчает черноту и делает небосвод не столь пустынным. В черной бездне то и дело замерцает звездочка — хотя на самом деле это всего лишь искусственный орбитальный спутник ловит отблеск далекого солнца или просто корабль идет на взлет из Уэллса или Гершеля.

«Арнхем» шел быстро и низко, с открытыми орудийными люками, чтобы в случае необходимости открыть огонь для подавления сопротивления. Корабль шел на скорости, в три раза превышающей скорость звука в пятидесяти метрах над ледяной марсианской пустыней. Когда он прошел над входом в укрытие «Красного Рассвета», его темный силуэт окутало серебром — он сбросил невесомые волокна в микрон толщиной точно там, где нужно. Десантники Первого Штурмового опустились на землю в облаке волокон, и несколько секунд, пока работали их реактивные тормоза, поверхность Марса была усыпана звездами, как небо.

Джосс О’Баннион кое-как освободился из лямок своего реактивного ранца. Эта штука была одноразовой, так что ее можно было выкинуть. Ранец был оснащен альтиметром, чтобы понять, когда его включать, и инклинометром, чтобы знать, где верх, а где низ. Пока Джосс впотьмах пытался от него освободиться, оказалось, что ранец весь в каких-то лямках, пряжках, ремешках и прочих неудобных прибамбасах вроде шести ремней безопасности, и прочая, и прочая. Наконец он высвободился из умелых объятий ранца и с удовольствием отшвырнул его подальше, прежде чем опуститься за ближайший камень.

Джосс осторожно поднял голову, ища Эвана. Успел ли тот освободиться от ранца до приземления? Вокруг никого не было — остальные десантники уже давно залегли, а «Сыны Красного Рассвета» еще не проснулись, несмотря на рев военного корабля.

Его переговорник дважды щелкнул прямо в ухе, и Джосс осторожно совершил несколько движений подбородком, чтобы отрегулировать громкость. «Арнхем» возвращался, чтобы сделать предупреждение, а потом, если у пилота есть мозги, он уйдет за горизонт, прежде чем с кораблем произойдет какая-нибудь неприятность.

— ВНИМАНИЕ! — проревел громкоговоритель. Даже в сьюте, даже в наушниках Джосс почувствовал, что у него того гляди глаза вылезут на лоб. Крис всех предупредила перед высадкой, что «Арнхем» использует бортовую систему звукоусиления, связанную с голосовым синтезатором мостика. Десантники рассмеялись, на лице Эвана была мрачная усмешка, но Джоссу требовались объяснения. Громкоговоритель был всего лишь генератором звука с усиленными до неприличия басами. Обычно они использовались для подавления активности противника вокруг выбранной для высадки зоны, когда не было условий для открытого огня. Громкоговоритель орал с силой 240 децибел. Джосс часто бывал в местах, где самого себя не мог расслышать, но если от такого звука нет изоляции, то начинаешь сомневаться, что ты вообще существуешь на свете…

«ВНИМАНИЕ! ЭТО СОЛНЕЧНЫЙ ПАТРУЛЬ! ВЫ АРЕСТОВАНЫ! БРОСАЙТЕ ОРУЖИЕ И СДАВАЙТЕСЬ, В ПРОТИВНОМ СЛУЧАЕ МЫ ОТКРЫВАЕМ ОГОНЬ!»

Звучало все это, как глас господень в особенно неудачный день, и когда повисла тишина, рев двигателей «Арнхема», уходящего из зоны, показался прямо-таки шепотом.

Когда рев в ушах Джосса утих, его охватило удивление. «Сыны Красного Рассвета» по-прежнему не подавали признаков жизни, словно бы само их существование было дурным сном. Вероятность того, что под землей всего этого не слышали, он тоже отмел. Разве только они забились в самые недра своих бункеров и перебили друг друга, как традиционно поступают фанатики, когда понимают, что их дело проиграно. Тоже вряд ли, поскольку рев, который звучал тут пару секунд назад, не просто разбудил бы мертвых — они бы стали еще и жаловаться на то, что здесь слишком шумно.

Джосс усмехнулся, представив себе скелет, затыкающий костяными указательными пальцами дырки в черепе, где когда-то были уши. Жутко, но глупо. Затем началось движение — один из десантников осторожно поднялся и осмотрел темные окрестности входа. «Наверное, использует термодатчики или инфракрасное зрение. — Легонько проведя подбородком по рычажкам на дне шлема, Джосс постарался вспомнить, какой именно включает ночное зрение. — Нет, это не рычажки. Надо, наверное, пошевелить бровями. О господи. В другой раз, если он, конечно, будет, надо попросить Эвана говорить не так быстро или делать записи. Черт, как он включается»?

Из темноты поднялись другие фигуры в сьютах. Джосс удивился — он не слышал приказа о выдвижении, затем вдруг с раздражением вспомнил, что не включил переговорник. Двинув головой для того, чтобы нажать рычажки, он бросил взгляд туда, где перед десантниками должен был находиться вход в туннель. Его хорошо скрывал и искусный камуфляж, и ночная тьма, обманывавшая глаза Джосса. «Ночное зрение, где же оно, черт побери!» — подумал он. Не помня в точности, что именно нужно сделать и помня наставления Эвана о том, что в функциях контроля сьюта могли быть изменения, Джосс не отваживался экспериментировать, чтобы не наделать бед. Сьют — это сьют, ниже пояса Джосс был надежно соединен с предусмотренной конструкцией сантехникой, и потому у него не было никакого желания вдруг устроить себе холодный или горячий душ.

«Ладно, посидим в темноте»…

И тут он сделал стойку — ночным зрением или обычным, но он увидел, как в темноте что-то движется, и это не сьют. Поначалу он подумал, что это оползень, но почва не дрожала, к тому же даже при марсианской силе тяготения почва не поползет вверх по холму. Причем не россыпью, а как единое целое…

— Идут! — завопил Джосс, и фигуры в сьютах тотчас снова залегли, как только первый спрятанный лучевик открыл огонь. Яркие энергетические вспышки разорвали тьму, и Джосса отшвырнуло назад, словно кто-то пальнул в него из автомата. Шум был скорее от неожиданности, чем от выстрела, поскольку хотя он не думал, что еще раз может испугаться громкого звука, было нечто ужасное в том клацанье, которое дрожью отдавалось в его сьюте. Лишенный равновесия потоком пуль, Джосс кувыркнулся через голову, и лишь когда оказался ниже линии огня, быстро пополз вперед под прикрытие камней.

Он осторожно поднял голову и осмотрелся вокруг. Пока ни единая из усиливающих функций шлема не работала — за исключением поляризатора, так что он все видел невооруженным глазом. Вся картина очень напоминала брейгелевский ад, только художник хорошенько набрался ЛСД. Он и прежде видел лучевики в деле — например, свой собственный «ремингтон», — но никогда не попадал под огонь армейского энергетического оружия. Несмотря на крупный калибр и невероятную дальность поражения, военные автоматы, по сравнению с лучевым оружием, были просто игрушкой.

Казалось, оружие было установлено везде — под замаскированными крышками люков, которые оказались невидимыми для большинства сенсоров при сканировании, равно как и при визуальном осмотре. Они открывались, словно входы в норы каких-то особенно злобных крыс. Лучи нестерпимо яркого света вырывались оттуда и рвали воздух с безошибочно узнаваемым звуком попавшего в цель удара молнии — причем звук этот возникал по той же самой причине, что и в случае молнии. Это было ужасно.

«— Помни, — говорил Эван, — все время двигайся или пригибайся пониже. Чтобы уничтожить один-единственный сьют, требуется много лучевиков и много времени».

«Охренительный арсенал, — чувствуя себя жалким и маленьким, думал Джосс. — И что мне прикажете делать, когда у них появится много лучевиков, а мне уже и спрятаться негде»?

И тут он увидел рельсовую пушку, выползавшую из своего подземного укрытия, как дракон из логова. Калибр ствола был не меньше фута, а сам ствол был похож на бочку. На дальнем конце ствола виднелось большое утолщение, прямо над вращающейся платформой — пространство для перезарядки и механизма первичного зажигания.

«Хорошо бы оторвать эту хрень от ствола, — подумал Джосс. — Но ведь она наверняка бронированная. По крайней мере, если бы я ее делал, я бы ее обязательно укрепил… — Под вращающейся платформой виднелась еще одна округлость. — Укрытие для расчета? — подумал Джосс. — Возможно. Что там за щель»?

И тут Джоссу вдруг пришло в голову, что он так хорошо видит канал ствола потому, что ствол направлен прямо на него.

— Мать вашу! — ругнулся он и прыгнул. Слишком сильно. Приземлился он на камни с таким звуком, будто кто-то уронил кучу пластиковых канистр. И в то же мгновение в футе у него над головой прошел снаряд весом минимум в килограмм. Летел он так быстро, что грохот от выстрела послышался лишь секунды через полторы. «Если прикинуть, — сообщила научная часть его сознания, — тысяча… а ну его. Плотность атмосферы сводит все на нет. Однако тридцать два фута в секунду…»

Он снова подпрыгнул. Как раз вовремя, поскольку ствол с невероятной скоростью повернулся в его сторону.

«На этом ходовые двигатели куда лучше, — подумал он. — Наверное, установили. У тех, что стоят на машинах, проблемы с вращением. Может, они еще не решили до конца проблемы с отдачей… Мама!»

Он снова не так приземлился — аккурат на задницу. Как выяснилось, задницы штурмовых сьютов были слишком плохо амортизированы. Он снова ругнулся и встал на ноги, решая, что делать дальше.

Остальные сьюты прыгали во все стороны, изо всех сил стараясь не стоять на месте, что им, как правило, удавалось. Джосс с ужасом увидел, как эта чертова пушка повернулась, наклонила ствол и выстрелила. Раздался удар, и в шести сотнях ярдов от него человек в сьюте получил снаряд в грудь. И сьют не защитил его — мгновение назад там стоял человек в сьюте, а теперь лежал человек в сьюте с выжженной в груди дырой в фут шириной. Человек упал, окутанный кровавым паром, и его сьют просто рассыпался, как стекло от удара о камень.

«Это война, — с нарастающим ужасом подумал Джосс. — Это не очередная перестрелка с бандитами. Это настоящая война. Силы Разума против Сил Зла, или Борцы за Свободу против Ищеек Государства». Он вздрогнул. Когда кто-то начинает думать с большой буквы, это редко кончается добром. А когда так думают обе стороны, это уже настоящая проблема…

Джоссу отчаянно хотелось присоединиться к остальным сьютам — и совета спросить, да и прикрыли бы в случае чего. Однако он счел это плохой идеей. Лучше уж бегать в одиночку, чем если по твоей вине пристрелят других. И он бегал как мог и стрелял из своего лучевика в рельсовую пушку. Вскоре он понял, что с таким же успехом мог бы стрелять в нее горохом из трубки. На пушке было зеркальное покрытие по всей длине, точно такое же, как на сьютах. «Может, что-то даже попрочнее — подумал Джосс. — В этом сьюте есть у меня хоть какие-нибудь ракеты?»

Он то прыгал, то пытался все же вспомнить, какая из кнопок что делает, как показывал ему Эван. Вполне возможно, что Эван был прав — их было слишком много. Когда он, наконец, вызвал на дисплее шлема меню, ему примерно минуту пришлось пялиться на него прежде, чем он сумел найти субменю ракет.

«Ага, вот оно как. Посмотрим. Правая рука, внутренняя сторона, вывернуть, нацелить…»

Пушка снова повернулась и нацелилась на очередной сьют. Переговоры по каналам связи сьютов были очень краткими — каждый жаждал дорваться до этой хреновины, но никто не знал, как это сделать, не получив в груди дырку в фут шириной. Несомненно, прогнозирующие устройства управления огнем пушки были установлены на отслеживание сьютов. Внезапное движение с другой стороны показало приближение второго «танка». Он стрелял, стрелял быстро, снаряды летели с частотой примерно один в секунду. Повсюду люди в сьютах припали к земле…

Ствол пушки вильнул в сторону, наметив что-то в противоположном от Джосса направлении. «Вот шанс, — подумал он. Он подпрыгнул — высоко. — Чтоб тебя… — Чересчур высоко. Прежде, чем он понял, что делает, он взлетел футов на триста. — Дерьмо!» — подумал он, изящно, но неуверенно брыкаясь, как будто изображал Питера Пэна на премьере, но это ему не помогло — он все ускорялся, пока сила его первоначального прыжка не погасла. Затем он начал падать — опять же изящно, словно осенний лист. А по ходу дела увидел, как стволы пушки и танка поворачиваются в его сторону.

Он икнул и сделал первое, что пришло в голову, — выстрелил из того, что подвернулось под руку. Подвернулся скорострельный карабин. Отдача отшвырнула его с линии выстрела и чуть назад.

Над ним прошел кусок материи величиной с его голову, послышался громовой раскат, и ударная волна швырнула его наземь. Он снова грохнулся на задницу.

Он начал вспоминать те ощущения, которые ему довелось испытать в девятилетием возрасте, когда отец застал его в гараже с сигаретой. Это начинало его раздражать. Ему прежде казалось, что когда ты в сьюте, то ты холоден и спокоен, в то время, когда все вокруг тебя трясутся, краснеют и бледнеют. Все в дерьме, а ты в белой рубашке. «А тут все не так, — зло подумал он и снова подскочил. — Ой, черт! — Снова чересчур резко. Ругани на сей раз было больше — он летел по нисходящей прямо на рельсовую пушку. — Я хотел не туда!»

Он снова кувыркнулся и брыкнул ногами, когда ствол повернулся к нему, вспомнил о карабине, снова выстрелил — себе за спину и вверх. Отдача швырнула его вниз и вперед, еще быстрее.

«О, нет!» — подумал он и снова выстрелил уже в другую сторону, но это не помогло, он был слишком близко к платформе пушки.

— Джосс! — услышал он вопль Эвана. — Господи, ты…

— О’Баннион, какого хрена?! — послышался голос Крис, немного безумный и очень злой. — Тебе жить надоело? Вниз!!!

— Я пытаюсь, пытаюсь! — ответил Джосс и снова шлепнулся на задницу — как раз рядом с платформой пушки, очень близко к щели сзади. Оставалось только всадить туда ракету и к дьяволу отстрелить пушке хвост.

Он встал на ноги и снова отпрыгнул в сторону.

— Эй, похоже, я привыкаю к нему, — сказал он, опускаясь на ноги…

…как раз под стволом во время выстрела. Он прямо-таки ощутил волну раскаленного воздуха, затем ударная волна снова швырнула его на задницу.

Он встал.

— Мне это надоело, — очень медленно проговорил он в пространство. Он обошел, не пытаясь прыгать, платформу, на ходу просматривая меню. «Карабин работает, — думал он. — Но где эти хреновы ракеты? Мне говорили, что они тут есть».

Он остановился неподалеку от щели. Оттуда на него смотрели сквозь стекла УПЖСов две перепуганные физиономии.

— Отлично, — сказал Джосс. — Извините, ребята. — Он поднял руку и прочистил щель продольным огнем. Лица исчезли.

Он обошел круглую стену со щелью, нашел вход прямо позади пушечного ствола. Нырнул туда и попал в операторский отсек. Отпихнул тела и склонился над пультом.

— Посмотрим, — пробормотал он. Там был обычный рычаг управления пушкой, почти как на борту покойной «Носухи». Рядом располагался большой экран с четким изображением, размеченный сеткой, с системой наведения.

«Отлично. Думаю, я разобрался».

Джосс нажал на рычаг.

«СБОЙ СИСТЕМЫ» — вспыхнуло на экране, затем восстановилось прежнее изображение. Наверху замигала желтая строка: «ВКЛЮЧИТЕ СИСТЕМУ ПЕРЕЗАРЯДКИ». Над одной из кнопок замерцал желтый огонек.

— Слава богу, сделано для дураков, — сказал он и нажал кнопку. Вся платформа содрогнулась, в стволе наверху что-то звякнуло. «ПЕРЕЗАРЯДКА ЗАВЕРШЕНА», — замерцало вверху экрана, теперь уже зеленым.

— Великолепно, — с удовольствием произнес Джосс. — Ну, теперь держитесь…

— Джосс? Джосс, что там творится?

— Не сейчас, Эван, — ответил Джосс, повернув пушку, чтобы прочувствовать ее движение. Она не так быстро реагировала, как могло показаться — сначала на цель наползала белая точка прицела, затем на нее наводился сам ствол. На это уходило секунды три.

Он поискал танк, увидел, как тот выстрелом разнес еще один сьют.

— Чтоб тебя! — ругнулся он и потянул рычаг. Тот шел трудно — видимо, пушка предпочитала держать цель секунду-две. И тут он увидел, как танк останавливается и ствол пушки поворачивается в его сторону.

— Господи, — прошептал он. Среди камней он заметил быстро приближающегося к танку человека в сьюте. Эван! — Мать вашу, нет! — пробормотал он, вцепившись в рычаг. «Давай, давай!» — Эван, нет! Падай! — Он не хотел, чтобы Эвана зацепило взрывом.

Эван помедлил и бросился на землю. Джосс последний раз яростно рванул рычаг, глядя на то, как ствол танка все ближе и ближе подбирается к цели. Белая точка прицела ползла к танку, подползла, затем прыгнула…

— Лови, сукин сын! — тихонько проговорил Джосс и выстрелил.

При скорости снаряда в двадцать километров или выше в секунду кажется, что все происходит в один момент. Танк вспыхнул, взлетел в воздух и сразу же взорвался. Обломки градом посыпались на скалы, что весьма порадовало Джосса. Танк стал историей. Или географией…

Джосс громко, гортанно рассмеялся, потом решил посмотреть, почему рычаг так странно себя ведет. Посмотрел и увидел, что он его просто-напросто сломал своей перчаткой.

— Да ладно, — пробормотал он. — Легко найдешь, легко потеряешь. Крис?

— Джосс, — послышалось в ответ, — господь явно хранит тебя для виселицы! Ты козел, полнейший козел, тупой микроцефал…

— Крис, если вы успокоились, то я выйду отсюда, чтобы вы могли взорвать эту хреновину.

— Выходи прямо сейчас. Прыгай высоко, как можешь. Скачи прочь от «Арнхема», будь так любезен. Навожу…

Джосс выбрался из операторской на платформу. На горизонте вырастал гигантский силуэт «Арнхема», словно восходила новая, страшная планета.

«Как же этот корабль, такой гостеприимный недавно, — подумал Джосс, — может казаться теперь таким ужасающим?»

Правда, времени на размышления не было. Он пригнулся и прыгнул высоко и (как он надеялся) прямо, подальше от пушки.

В полете он увидел Эвана. Тот тоже подпрыгнул, сравнялся с ним — конечно, куда более умело. Джосс начинал чрезвычайно гордиться собой. Он чувствовал себя уже не Мэри Мартин[27], а настоящим «волком» в сьюте…

Земля слишком быстро бросилась ему навстречу. Джосс снова приземлился на задницу и начал ругаться на чем свет стоит. Рядом с ним аккуратно приземлился Эван и тоже пригнулся.

— Бог хранит пьяниц, детей и идиотов, впервые надевших сьют, — сказал он, и в то же время послышался голос Крис:

— Всем отойти. Предупреждение. Пять секунд до выстрела.

— Что? — спросил Джосс.

Но тут мир поглотила белая вспышка, и он все понял.

Когда он встал, то увидел небольшой гриб.

— Тактическая, — пояснил Эван. — Это мы постучали в дверь. Идем к остальным.

Джосс сглотнул и запрыгал следом за Эваном как мог.

— Что же, леди и джентльмены, — сказала Крис, — начинаем вечеринку. Помните об оборудовании — мы должны получить его назад. Не говоря уже о заложниках. Вперед! Пошли!

В пещеры вел только один вход, неподалеку от того места, где прежде стояла пушка. Десантники рванулись туда, Эван и Джосс поспешили следом. Вход представлял собой длинный наклонный туннель. Отчасти он был явно оставлен в первозданном виде, но кое-где его расширили и продолжили. Порода тут была менее крошащейся, чем Джосс встречал на Марсе, и скорее вулканического происхождения, чем осадочного.

Тут началась стрельба, и он забыл о горных породах.

Они попали в большую пещеру, от которой расходились другие туннели. Она была забита людьми в УПЖСах. Они стреляли в них из автоматов и лучевиков. Но это длилось недолго. Здесь сьюты были в своей стихии и, сразу же рассеявшись во всех направлениях, в первую очередь уничтожили все, что стреляло. В пещере находились еще два-три танка. Их расстреляли ракетами сьютов прежде, чем те смогли что-то сделать.

Внезапно стало очень тихо. Джосс стоял, оглядываясь по сторонам. Никто и ничто вокруг больше не двигалось, кроме людей в сьютах.

Откуда-то снизу из туннелей послышались выстрелы.

— Спокойно, ребятки! — отозвался голос Крис. — Я хочу, чтобы здесь все было в порядке. Выясните, где стреляют. С танками все?

— Все тут, — ответил один из людей Крис.

— Отлично. Продолжайте.

Джосс оглядел подбитые танки и неподвижные тела и пошел было следом за Эваном в один из ведущих вглубь туннелей…

…и замер, уставившись на стену.

— Господи, — пробормотал он, — что это?

Эван остановился и оглянулся.

— Что «что»?

Джосс показал на стену.

— Да вот это.

Это был огромный грубый барельеф. Полукруг с семью концентрическими полуарками над ним, на каждую, как на нитку, был нанизан, словно бусина, круг. Восьмая и девятая полуарки были высоко на потолке.

— Это же схема! — сказал Джосс. — Схема Солнечной Системы!

— Да, но, — отвернулся было Эван, но Джосс перебил его.

— Эван, да посмотри же ты, ради бога! Посмотри на другие стены!

Эван посмотрел, и Джосс услышал, как тот даже задохнулся. Все стены в пещере были покрыты барельефами, слабыми или четкими, а некоторые просто подчеркивали естественные контуры камня.

— Марсиане, — прошептал Джосс.

Эван покачал головой.

— Если и так, — он снова отвернулся, — то разберемся потом. Джосс, пошли!

Звуки перестрелки внизу стали громче. Они пошли на звук в центральный туннель, куда отправилась основная часть десантников, и после поворота попали в другую пещеру.

Она была похожа на первую — тоже в спиралях и геометрических узорах вплоть до последнего дюйма, от пола до потолка. Но потолок и стены были выщерблены выстрелами, а пол залит кровью. В десантников опять стреляли люди в УПЖСах, и хотя их стрельба не давала особого эффекта, они не сдавались. Некоторые десантники пытались обезоружить нападавших, но те скорее были готовы пристрелить своих, чем позволить десантникам взять их в плен. Через некоторое время десантники прекратили попытки брать пленных.

— Одна на верхнем и одна на втором уровне очищены, — сказала Крис. — Сосредоточьтесь на третьей. Там еще есть люди. Помните о заложниках!

Джосс оглядел пещеру второго уровня, в которой они сейчас находились. Ее использовали под склад, хотя тут и стояли кое-какие машины и компьютеры. Повсюду тянулись провода и кабели.

— Смотрите под ноги, — предупредил один из десантников. — В проходах мины.

Словно в ответ раздался негромкий взрыв в глубине туннеля.

— Нашла одну, — прозвучал веселый женский голос. — Здорово взрываются, если в них выстрелить.

— Старайтесь не повредить барельефы! — безнадежно попросил Джосс. — Это сделано не людскими руками!

После этого сообщения повисло молчание. Затем в ухе Джосса прозвучал голос Крис — она говорила только с ним, приватно.

— Джосс, дружище, ты шутишь?

— Не думаю, — ответил он. — Тут все незнакомо. А эти ребята не похожи на тех, кто сидит и вырезает в свободное время барельефы на стенах ради красоты.

Крис крепко выругалась.

— Эти хреновы марсиане как назло оставляют свои артефакты в пещере, битком набитой чокнутыми террористами! Джосс, сделай одолжение. Не напоминай мне об этом, пока мы все не закончим, ладно?

Джосс сглотнул комок.

— Понял.

— Хороший мальчик. Ну, давай разберемся с ними.

Откуда-то снизу снова послышались выстрелы.

— Пошли, — сказал Эван. Джосс бросился вслед за ним по туннелю. Этот уходил вниз более круто, чем прежние. Пещера, в которую они вышли, была поменьше, тоже вся в барельефах. В ней совершенно хаотически стояло огромное количество компьютерного оборудования. И кое-что Джосс узнал. Эта штука возвышалась сбоку на столе, опутанная проводами, словно голова Медузы.

— Это же спутник! Крис!

— Я поняла, — спокойно ответила она. — Босуэлл, Майк, заберите эту хреновину и тащите наверх прямо сейчас.

Он и обернуться не успел, как два десантника протиснулись мимо них с Эваном в пещеру.

Слабая дрожь почвы и глухие взрывы сказали, что дальше, внизу, сдетонировало еще несколько мин.

— Фергал, Джоанн, Узи, — приказала Крис, — немного оттянитесь назад и начинайте выносить оборудование и документы из верхней пещеры. Все это — вещдоки. Забирайте все дискеты, все бумаги, которые найдете. Остальным — главная проблема, похоже, на уровне три, справа от ваших барельефов.

Эван бросился в другой туннель, Джосс по пятам за ним. Он остановился у соединения туннелей, посмотрел налево, направо, снова услышал вопль, повернул влево.

Кто-то удирал от него, какой-то тип в УПЖСе. Обернулся, пальнул в Джосса. Тот не задумываясь ответил. Он успел привыкнуть к карабину больше, нежели к чему другому. Тип в УПЖСе упал, перерезанный пополам.

«Это тебе за беднягу шерифа Джо», — подумал Джосс, пусть и не совсем рационально, понимая в то же время, что все это не имеет смысла. Он пробежал мимо тела в комнату, к которой тот вроде бы направлялся. Эван не отставал. Джосс, пригнувшись, нырнул в низкую дверь.

Комната была разделена на несколько отсеков чем-то вроде передвижных экранов высотой до потолка, которые обычно используются в офисах с открытой планировкой. На полу в отсеке, ближайшем к двери, лежали три грязных, растрепанных, избитых человека в униформе СП. Они уставились на Джосса с Эваном в полнейшем изумлении.

— Космокорпус? — прохрипел один из них.

— Нет, СП, — ответил Джосс.

— В этом? — заметил один из них — судя по нашивкам на рукавах, капитан, — уставившись на сьюты.

— Не берите в голову, — ответил Джосс. — С вами все в порядке?

— Ну, если не считать того, что нас подбили, похитили, избили до полусмерти и накачали наркотиками, — со странным весельем в голосе произнес капитан, — то мы в порядке. Мы молчали насколько могли… и раз уж вы здесь, то, значит, им от нас было не много пользы. А вот эти бедняги…

Джосс посмотрел на то, что ему поначалу показалось грудой тряпья, и в ужасе увидел, что это два человека, укрывающихся одним грязным одеялом. Один — рыжебородый измученный мужчина. Вторая — Хелен Мэри Камерон.

— Хелен Мэри! — выдохнул Джосс. Она шевельнулась, привстала и в замешательстве посмотрела на Джосса. — И, полагаю, Эндрю Камерон.

— Джосс?

— Во плоти, — ответил Джосс, едва удерживаясь от того, чтобы не потереть ту часть плоти, которая пострадала более прочих.

Она улыбнулась.

— Я же говорила, что найду его.

— Тебе повезло, что тебя не убили!

— Вирендры заступились за нас, — сказал мистер Камерон.

Джосс облегченно вздохнул.

— Господи, я так рад, что с вами все в порядке. А Вирендры-то где?

— Здесь, — послышался голос Кэти, и дверь в перегородке отворилась. Она вошла с «коклером» в руках, а за ней, тоже вооруженный, ее отец.

Она направила «коклер» на Хелен Мэри и весело улыбнулась Джоссу.

Тот покачал головой.

— Да уж, воистину банда «Гарри Смита». Ее ведь никогда и не существовало, так? Все это были ваши люди. Вы держали в кулаке целый район, может, даже половину планеты, чтобы никто не мог даже пикнуть насчет того, что здесь творится.

Она ухмыльнулась.

— Не собираюсь здесь стоять и насмехаться над вами, — сказала она. — Да, это были наши люди. И всегда будут. Может, вам и удалось уничтожить часть нашего оборудования… но не все, и ненадолго. А пока, думаю, мы воспользуемся ситуацией и отдохнем несколько месяцев в другой части планеты.

Джосс недоверчиво покачал головой.

— Вы и в самом деле считаете, что вам удастся выйти отсюда? Ради бога, не пытайтесь делать глупости! Мы же в сьютах!

— А они — нет, — весело ответил Скотт Вирендра, указывая на Камеронов. — Девчонка идет с нами. Она — наш пропуск отсюда.

— Эту киношку я уже смотрел, — печально ответил Джосс. — Тогда не вышло и сейчас не выйдет. Тут все забито сьютами.

— Сработает, — ответила Кэти. — Мы не собираемся шутить. — Она мило улыбнулась, посмотрела вниз и выстрелила.

Эндрю Камерон вскрикнул, его отшвырнуло к стене.

— Пока только в колено, — сказала Кэти. — Отойди и прикажи своим держаться от нас подальше, или она долго не проживет. Или он. Или все они. Буду убивать по одному, пока не выполните наши требования.

Эван с Джоссом переглянулись. Отступили на шаг.

— У нас проблема, Крис, — тихо произнес Эван. — Оттяни десантников от точки три шесть влево.

Повисла долгая пауза.

— Принято. Всем отойти.

Во внешних коридорах внезапно стало очень тихо.

Скотт Вирендра держал УПЖС Хелен Мэри. Он бросил его ей.

— Надевай.

Хелен Мэри, бледная как смерть, подчинилась.

Кэти посмотрела на Джосса и ухмыльнулась.

— Вы что-то тихо себя ведете для таких великих и могучих копов. Не собираешься ли сказать: «Вам никогда не выйти наружу»?

Джосс ничего не ответил.

По приватному каналу Эван прошептал ему на ухо:

— Переходи на термовизор. Это функция Н1 в твоем меню.

Джосс глотнул и сделал, как было сказано. Ярко освещенная комната внезапно сделалась темной, светились лишь лампы и силуэты — три у стены, один полулежит. Перед ними стоят еще три ярких силуэта — два высоких, один маленький.

— Пока, копы, — сказала Кэти. — Встретимся в другой раз.

— Джосс! — почти всхлипнула Хелен Мэри.

Он не произнес ни слова.

Скотт Вирендра отворил дверь, вытолкнул Хелен Мэри наружу, Кэти, последний раз усмехнувшись, пошла следом. Дверь закрылась.

Джосс понял, что видит сквозь дверь и стену три силуэта, чуть размытые — два высоких, один маленький.

— Огонь, — негромко сказал Эван.

Эван выстрелил так быстро, что оба выстрела слились в один. У Джосса получилось не так хорошо.

Два светящихся силуэта по ту сторону стены переломились пополам, упали, обрызгав дальнюю стену чем-то теплым, слегка светящимся. Один силуэт остался стоять, закрывая лицо руками.

Два силуэта на полу начали медленно-медленно гаснуть.

— Прощай, Кэти, — тихо и решительно произнес Джосс и пошел открывать дверь.

— Разумеется, это довольно верно, — сказал ему тем вечером Эван в баре «Хилтона». — Эта группа скрывалась слишком долгое время. В одно мгновение их не придавишь. Но, смею тебя заверить, правительство с ними обязательно разберется, поскольку теперь раскрылось, сколько средств они вбухали в аппаратуру и вооружение. У меня такое ощущение, что некоторым крупным компаниям скоро предъявят публичные требования, например, восстановить Гробницу.

Джосс сидел, задумчиво глядя в стакан, содержимое которого на сей раз было не ядовито-яркого цвета и лишено странного привкуса — настоящая «Столичная», прямо из Великой России. По крайней мере, так говорилось на украшающей бутылку этикетке. Он посмотрел на хроно и сказал:

— А мне сейчас интереснее всего узнать, что будет с пещерами.

Эван тихо рассмеялся.

— Ладно, поверю, что тебя интересует только это.

— Да нет, не только. Я хочу, чтобы мне вернули «Носуху», причем отремонтированную. — Он улыбнулся, глядя в стакан. — И я не собираюсь возвращаться из отпуска, пока ее не вернут в строй. Мне что, на общественном транспорте мотаться от Луны и обратно?

Эван тихонько хмыкнул. Он был счастлив снова надеть цивильное. Ему было хорошо сидеть со стаканом розового джина в руке и казаться в своем твидовом пиджаке и галстуке совершенным провинциалом. И было бы почти естественным увидеть у его ног большого охотничьего пса с уткой в зубах.

— Нам обоим это светит, — улыбнулся он.

— А что ты будешь делать со своим отпуском? — спросил Джосс. — То есть я пока могу продать свои видики… конвент еще не закончился. А потом… в пещеры.

— Если тебе позволят.

Джосс усмехнулся.

— Позволят. Или я опубликую такую статью, что со всех сторон сбегутся «черные археологи». Но, насколько я помню, ты собирался провести недельку в большом блестящем новом сьюте?

— Я собираюсь посидеть недельку с Крис и остальными за столом с доброй выпивкой, — ответил Эван, — и обсудить усовершенствования, которые явно необходимы для этих сьютов. — Он печально покачал головой. — Только оставил службу в армии, как все начало разваливаться. Ладно, мы все поставим на место!

Джосс снова посмотрел на хроно.

— Да где же их носит? Разве мы не сказали — в восемь часов?

— Сказали. Успокойся.

— Мистер О’Баннион, — послышался неподалеку в вестибюле голос. — Мистер Джосс О’Баннион…

Джосс вскочил, отряхнулся и жадно огляделся по сторонам, а потом, сразу сникнув, посмотрел на одного из гостиничных посыльных в традиционном красном сюртуке и маленьком плоском берете, который шел к нему с конвертом в руках.

— Мистер О’Баннион?

— Спасибо, — сказал Джосс и протянул посыльному купюру в один кред. Тот ушел, изумленно оглядываясь на Джосса.

— Ты так разоришься, — заметил Эван.

Джосс покачал головой и стал открывать конверт.

— Джосс? — послышался другой голос. Джосс даже уронил конверт, поднял его и сунул в карман.

— Хелен Мэри!

Она шла через холл в платье цвета «электрик», и все оборачивались ей вслед с открытыми ртами. И вовсе не нужно было смотреть сквозь инфракрасный визор, чтобы увидеть сияние ее улыбки. Она подошла к Джоссу и подала ему руку.

— Ну, мы готовы? — сказала она.

Он открыл рот. Потом закрыл.

— Красивое платье, — изрек Эван.

— А, да, — подхватил Джосс. — Как ваш отец?

— Как раз сейчас чинят его колено, — ответила она. — Он велел мне идти и хорошо провести время. — Она скромно потупила глаза, только улыбка ее была чересчур хитрой. — А хорошая девочка должна слушаться папу.

— Гм, — проронил Джосс, снова украдкой глядя на платье.

— Ух ты, какая веселая компания! — послышался другой голос, и в холл вошла Крис в красном платье, более закрытом, чем у Хелен Мэри, но каким-то образом умудрявшемся оставить меньше на долю воображения. — Ну, все готовы? Я проголодалась. Куда идем?

— Я знаю обалденный китайский ресторанчик, — ответил Джосс. — Лучший в Уэллсе, а то и на всем Марсе!

— Тогда идем!

Они вышли — дамы первыми, весело щебеча об оружии и горных разработках, джентльмены следом. Эван наклонился к Джоссу и спросил:

— От кого?

— Что — от кого?

— Кончай пялиться на ее платье, потом найдешь время. От кого конверт?

— А, — Джосс нашарил в кармане конверт и наконец открыл его. Затем криво усмехнулся. — От Лукреции.

— И что там?

— Там? «Если вы думаете, что я заплачу вам тридцать пять тысяч, обещанных вами за поимку, поскольку вы…» — Он осекся. — Это не может быть от Лукреции. Она не знает таких слов.

— А ты проверь коды назначения, — предложил Эван, когда они выходили из холла.

Джосс проверил. Вздохнул, сложил письмо и сунул его в карман.

— Значит, за ужин платишь ты, — сказал он.