Космический шулер. Ретиф

Девятая

Дрожа от холода, Лафайет сидел в кромешной тьме, прислонившись к сырой каменной стенке. Гробовая тишина нарушалась возней мышей в охапке соломы да тяжелым дыханием второго заключенного, его товарища по несчастью, который так и не проснулся, когда O'Лири швырнули в камеру несколько часов назад. Несмотря на удушливый затхлый запах тюрьмы, он продолжал ощущать аромат Лунной Розы, любимых духов Дафны. Перебирая в уме все, что с ним приключилось, Лафайет Каждый раз вспоминал

теплое мягкое тело, которое так недавно держал на руках, и чувствовал, как щемит сердце.

- Ничего не скажешь, операцию я провел блестяще, - с горечью произнес он. - У меня был ковер-самолет, плащ-невидимка, я сразу попал в ее комнату; короче, мне неслыханно повезло, а я взял и все испортил. С того момента, как дворец превратился в мельницу, я не сделал ничего путного и только подвел Свайнхильду, Родольфо и Микропчика, не говоря о Даф… леди Андрагорре. - O'Лири поднялся на ноги и принялся ходить по камере, делая четыре шага вперед (дальше, как показал эксперимент, находилась стена, о которую можно было больно удариться) и четыре назад. - Неужели я ни на что не способен? А может…

Он зажмурился, хотя в данной ситуации это было необязательно, и попытался сконцентрироваться.

- Я - на Артезии, - пробормотал он. - Только что вышел в сад после бала-маскарада (вот почему на мне такой нелепый костюм) подышать свежим воздухом. Сейчас я открою глаза и вернусь… - Постепенно голос его становился все слабее. Зловоние камеры мешало убедительно представить прогулку в парке, где хуже других цветов пахла только гортензия. - «Я инспектирую трущобы… но в Артезии нет трущоб… а в Колби Корнерз?… Ну, конечно, там есть прекрасные трущобы, счастливые обитатели которых хранят уголь в ваннах… Нет, не то. - Лафайет зажмурился еще сильней и собрался с силами. - Я - член Федеральной комиссии содействия молодоженам. Собираю материал для книги, в которой исследуется время, необходимое молодой семье для устройства привычного беспорядка в новой квартире…

- Послушайте, вы не могли бы бредить потише? - вызывающе произнес неприятный голос из дальнего конца камеры. - Я хочу спать.

- О, значит, вы все-таки живы? - так же вызывающе ответил Лафайет. - Не могу не восхищаться вашей способностью дрыхнуть без задних ног в этом стойле.

- А что вы можете предложить? - последовал незамедлительный ответ. - Жаловаться, не умолкая?

- Нам надлежит думать, как отсюда выбраться, - назидательно сказал Лафайет.

- Думайте на здоровье, я не помешаю. «Наглый, высокомерный, самоуверенный тип», - неприязненно подумал O'Лири, с трудом сдерживаясь, чтобы не ответить в том же тоне.

- Дверь, к сожалению, стальная, - с наигранной веселостью сообщил он. - Надо искать другой путь…

- Неужели вас смущает какая-то стальная дверь? Судя по вашему голосу, я решил, что вы сорвете ее с петель и стукнете по голове первого, кто вас остановит.

- …и как можно скорее, - закончил свою мысль Лафайет, заскрежетав зубами.

- Прекрасно. Советую не терять времени. А я посплю. За последние двое суток совсем выбился из сил.

- Неужели? А я, наверное, пировал и развлекался! За последние двое суток, спустившись с ветряной мельницы, я воевал с великанами и пиратами, два раза сидел в тюрьме, чуть не лишился головы, упал в пропасть, был приговорен к каторжным работам за шпионаж, едва не свалился с ковра-самолета и снова оказался в тюрьме!

- Аууаухм! - зевнул его товарищ по камере. - Счастливчик! Лично мне пришлось заключить договор с сумасшедшим принцем, обмануть доверие герцога, провести одну спасательную операцию, улизнуть от злой колдуньи; и все это время меня пинали, били, царапали, колотили и напоследок засадили в тюрьму.

- Понятно. Что вы намерены предпринять?

- Ничего. Видите ли, все это - сон. Когда я проснусь, вы исчезнете, как дым, и я спокойно займусь своими делами.

- Вот оно что! Бедняга, вы, должно быть, свихнулись от одиночества. Это просто смешно, - O'Лири усмехнулся, - считать меня плодом своего воображения. К сожалению, мы живем в реальном мире.

- Если вы прекратите болтать и позволите, наконец, мне заснуть, я буду вам крайне признателен, - вежливо заявил наглый голос.

- Послушай, Спящая красавица! - не выдержал O'Лири. - Заруби себе на носу, ты сидишь в самой настоящей вонючей тюрьме, по которой бегают мыши, и сгниешь в ней заживо, если не потрудишься приподнять свой зад!

- Убирайся! Я хочу спать.

- Убрался бы, если б мог. Вставай, соня! Может, вдвоем нам удастся что-нибудь придумать.

- Глупости. Тебя здесь нет. Мне необходимо заснуть, а проснусь я, как обычно, на Хетчэр Кроссроудз, в лавке зеленщика Боусера.

Лафайет злорадно рассмеялся.

- Рассказывай сказки! Где находится Хетчэр Кроссроудз?

- В Оклахоме. Тебе не понять. К моему сну это не имеет отношения.

- Оклахома… ты из Америки?

- Надо же, он знает об Америке. Впрочем, неудивительно. Ведь я разговариваю сам с собой, а следовательно, знаю столько же, сколько я сам. Прощай. Не мешай мне спать.

- Подожди, подожди, - взволнованно произнес O'Лири. - Ты хочешь сказать, что прибыл из Соединенных Штатов? Разве ты не туземец?

- Соединенных Штатов? Первый раз слышу. И, естественно, я не туземец. Я же не бегаю в набедренной повязке, размахивая копьем.

- Не знаю, здесь темно. Но если ты из Оклахомы, то не мог не слышать о США!

- Ты имеешь в виду СКА?

- Это еще что?

- Соединенные Колонии Америки. Прошу тебя, будь добрым воображаемым другом и дай мне уснуть. Пошутили, и ладно. Я устал, а завтра - тяжелый день. Мистер Боусер получил соленые грецкие орехи, и к нам сбежится вся округа.

- Попытайся вбить в свою тупую башку, - прорычал O'Лири, - что ты находишься на Меланже. Когда тебя повесят или отрубят голову, ты уже никогда не проснешься. Нам необходимо серьезно поговорить… Похоже, мы с тобой попали сюда из других измерений…

- Никогда не думал, что мое второе я такой зануда! Если б я не был уверен, что тебя нет, то мог бы поклясться, что ты существуешь.

- Послушай, хватит. Если тебе так больше нравится, давай сделаем вид, что я существую, и начнем действовать. Скажи, как ты сюда попал?

- Меня арестовал принц Круппхим. Теперь доволен?

- Нет… как ты очутился на Меланже?

- А-а, тебя интересует, каким образом мне удалось сфокусировать психическую энергию? - заключенный хрипло рассмеялся. - Лучше бы я тихо-спокойно торговал селедками да сладкими орехами. Нет, сунул нос не в свое дело. Тем более, что мне попалась книга профессора Хоззлемшрумпффа «Современные заклинания, или Легкий Путь Самообмана». Вот я и не выдержал. Сконцентрировался, как полагается, и… из комнаты, которую сдавала мне миссис Гинсберг, попал в знойную пустыню.

- А дальше?

- Я пошел на восток и через некоторое время увидел холмы. Попил воды в ручейке, съел горсть орехов и ягод, отдохнул. Потом вновь отправился в путь и вскоре оказался на возделанном поле неподалеку от города. Нашел какую-то забегаловку, и только собрался перекусить свежим пшеничным хлебом и сыром, как появилась полиция. Они отвели меня к принцу Круппхиму, и я начал у него работать. В общем, новая жизнь пришлась мне по душе, и я ни о чем не думал, пока не встретил леди Андрагорру.

- Леди Андрагорру! - воскликнул Лафайет. - Ты тоже с ней знаком?

- Твое счастье, что я сплю, - ответил возбужденный голос.

- Иначе мне пришлось бы свернуть тебе шею! К счастью, это - сон, бред, иллюзия. Милая Беверли не попала в руки мерзавца Круппхима; меня не обманули и не посадили в тюрьму; и я совершенно не голоден. А когда ты, наконец, заткнешься и уберешься вон, я смогу выспаться и завтра с утра пойти в лавку Боусера.

- Вернемся к леди Андрагорре!

- Хоть сейчас. Эти нежные мягкие губки, это прекрасное податливое тело…

- Ах ты… - Лафайет с трудом взял себя в руки. - Послушай, как тебя там! Ты должен мне помочь! Леди Андрагорра попала в беду…

- …Всего лишь на прошлой неделе мистер Боусер сказал мне: Лоренцо, мой мальчик, ты далеко пойдешь. Я сделаю тебя старшим продавцом…

- Лоренцо?! Значит, это ты украл леди Андрагорру?! - Вне себя от ярости Лафайет прыгнул вперед и ударился лбом о стену, добавляя к синякам и царапинам легкую контузию. - Ты где? - крикнул он, тяжело дыша и махая руками в воздухе. - Спрятался, жалкий трус! Грязный обманщик! Змея подколодная!

- Чего ты разбушевался? - осведомился из другого конца

камеры наглый голос. - Тебе-то что за дело до Бев… леди Андрагорры, рецидивист несчастный?

- От рецидивиста слышу. Как вам это понравится? Сидит в собственной камере… - Лафайет прыгнул. Он чуть было не схватил соперника за рукав, но в следующую секунду получил увесистый удар кулаком в глаз.

- Не смей подходить ко мне, психованный! - воскликнул голос. - О, господи, только маньяка мне и не хватало!

- Ты выманил несчастную девушку из города сладкоречивыми обещаниями, а сам хотел отвезти к старой карге, ее тетке, которая работает у Круппхима!

- Родольфо тоже так думал, но… Впрочем, не суй нос, куда не следует.

- Небось заранее свил любовное гнездышко?

- Вот именно. Правда, мне помешал отряд охраны, невесть откуда появившийся в лесу. Нам пришлось бежать, но мы наткнулись на лорда Занудни с охотниками и попали в плен.

- Оно и к лучшему. По крайней мере здесь у нее имеется приличная постель.

- Вот как? Могу я поинтересоваться, откуда тебе известно о постели Бев. - леди Андрагорры?

- Можешь. Я провел под ней незабываемые полчаса.

- Под ней?

- Под ней. Я подслушивал, как она отбивается от приставаний Занудни. Мой личный ковер-самолет, Марк IV, стоял в эркере, и только мы собрались бежать, в спальную ворвалась стража.

- Говорил я Круппхиму, чтобы приглядывал за Занудни! И судя по всему, стража прибыла вовремя!

- Лучше бы они задержались. Я как раз взял ее на руки и…

- Ах ты…

Невидимый узник проскочил мимо O'Лири, который немедленно выставил вперед ногу, с удовлетворением услышав грохот падающего тела.

- Квиты, - сказал он. - Послушай, Лоренцо, зачем нам ссориться? Совершенно очевидно, мы оба стремимся выручить из беды леди Андрагорру. Так не проще ли объединить усилия? А когда она окажется на свободе, разберемся, как мужчина с мужчиной.

- Объединить усилия! - иронически пробормотал голос. - Какие? В этой вонючей камере ни зги ни видно, и у нас нет оружия. Или ты что-нибудь припрятал?

- У меня все отобрали, - огорченно признался Лафайет. - А ведь было чем похвастать: шпага- передатчик, плащ-невидимка, ключ-на-все-замки, плоскоход… - внезапно он умолк, схватился за пояс, отстегнул его, вывернул наизнанку и нащупал молнию. - Подожди, Лоренцо, - охрипшим от волнения голосом сказал он. - Еще не все потеряно.

- Что ты мелешь? - осведомился наглый голос. - Плащи-передатчики? Ключи-невидимки? Я предпочел бы хороший заряд динамита и два железных лома.

- Кажется, нашел, - заявил Лафайет, вынимая из потайного кармана небольшой прямоугольник из гибкого пластика, размерами два на один дюйм. - Они не заметили плоскохода.

- Что это?

- Если верить Микропчику, плоскоход генерирует поле, которое изменяет пространственную конфигурацию объекта в экзокосме. Аппарат преобразует любое одномерное пространство, перемещает его вдоль объемных осей по перпендикуляру и одновременно складывает гармошкой, создавая тем самым эффект обратной величины в эпицентре…

- Ты не мог бы объяснить то же самое простому смертному? - перебил его Лоренцо.

- Плоскоход уничтожает одну из физических характеристик материального тела, компенсируя данное временное изменение повышением плотности поля объекта в двухмерном квази-пространстве.

- Послушай, как ты объяснишь это полному идиоту?

- Плоскоход делает тебя плоским.

- Чем нам поможет корсет? - взвыл Лоренцо.

- Ты не понял. Человек становится по-настоящему плоским и получает возможность проникать между молекулами материи. Другими словами, можно проходить сквозь стены. Именно поэтому аппарат назван плоскоходом.

- Великий боже, а ведь я уже удрал от солдат, когда меня сцапал сукин сын Занудни! Кошмар какой-то!

- Молодец, Лоренцо! Вот таким ты мне нравишься! А теперь посторонись; я попробую вспомнить, что мне говорил Микропчик. Значит так: продольные оси должны совпадать, гладкую поверхность прижать к груди… или наоборот?

- Они придумали мне новую пытку, - простонал Лоренцо. - Заперли с сумасшедшим. Я мог бы раньше догадаться и не обращать на него внимания. Бедная Беверли. Она, конечно, будет сопротивляться из последних сил, но нахальство ее похитителя и перспектива стать принцессой и хозяйкой замка могут сломить ее волю.

- Я тоже через это прошел, - признался Лафайет, тщательно ощупывая плоскоход и нажимая на крохотную кнопку в центре. Ничего не изменилось. O'Лири разочарованно уставился в окружавшую его кромешную тьму. - Черт побери! - рассеянно сказал он. - Не везет, так не везет. Будем думать. Послушай, Лоренцо, в камере высокий потолок? Если там есть потайная дверь и один из нас встанет на плечи другому, можно будет удрать. - Лафайет приподнялся на цыпочки, вытянул руку над головой, но ощутил под пальцами пустоту. Он подпрыгнул, но тоже безрезультатно. - Что скажешь? Я заберусь на твои плечи, или ты на мои? - Ответа не последовало. Стояла мертвая тишина, даже мыши перестали шуршать в соломе. - Эй, Лоренцо! Заснул ты, что ли?

Вытянув руки, O'Лири пошел вперед, пытаясь нащупать стену. Через десять шагов он стал двигаться медленнее, а еще через пять - остановился.

- Странно, - пробормотал он. - Мне почему-то казалось, что камера меньших размеров.

Повернувшись, O'Лири пошел обратно, отсчитывая пятнадцать шагов, двадцать, двадцать пять, тридцать… Внезапно в глаза ему брызнул яркий свет. Уставившись на стену из сверкающего прозрачного стекла, внутри которой извивался непонятный темный предмет, он заморгал и наклонил голову. Стена поплыла, сжимаясь; в ней появились волнистые линии, точки и черные пятна, сливающиеся в реальную, хоть и искаженную картину тускло освещенного пространства с хрустальными стенами, хрустальным полом и массивными дверьми из черного хрусталя.

- Я вышел из камеры! - воскликнул O'Лири. - Плоскоход сработал! Лоренцо- - Он повернулся, и в то же мгновение Стены расширились и вытянулись, словно отражаясь в кривом зеркале. - Эффект двухмерного пространства, - пробормотал Лафайет, вспомнив объяснения Микропчива. - Интересно, откуда я пришел? - Он нерешительно шагнул вперед и оказался в темноте. Сделав пятнадцать шагов, O'Лири остановился. - Лоренцо! - сдавленным шепотом произнес он. - Мы спасены! - Ответа не последовало. - Ну конечно, он не может меня слышать, пока плоскоход включен…

Лафайет нажал на вторую кнопку, расположенную с обратной стороны прямоугольника. Видимых изменений не произошло, но стали отчетливо слышны звуки приглушенных рыданий.

- Только этого не хватало! - прикрикнул Лафайет. - Не раскисай, Лоренцо! Слезами горю не поможешь.

Он услышал удивленный возглас.

- Лэйф? - прошептал знакомый голос. - Это правда ты?

O'Лири принюхался. Пахло чесноком.

- Свайнхильда! - вскричал он. - Как ты сюда попала?

- Т-ты с-сказал, чтобы я з-за тобой не ходила, - объяснила Свайнхильда пятью минутами позже, всласть наплакавшись на плече O'Дири, который успокаивающе похлопывал ее между лопатками. - Но я видела, как ты выезжал из ворот, а рядом с пивнушкой была привязана лошадь. Я вскочила на нее, и перевозчик на барже показал, какой дорогой ты поехал. Когда я подскакала к карете, тебя как раз собирались вешать.

- Так это ты завыла пантерой?

- Прости, Лэйф, ничего другого в голову не пришло.

- Ты спасла мне жизнь, Свайнхильда!

- Ага. От солдат я, конечно, удрала, но совсем заблудилась. Моя лошадь шла и шла, а потом споткнулась и сбросила меня в кусты. Когда я из них выползла, смотрю, откуда ни возьмись, сидит на пне старуха и курит сигару. Я так обрадовалась, что даже с ней поздоровалась, все-таки - живой человек. Старушка подскочила, будто на кактус уселась, и уставилась на меня, как на привидение. «Великий боже, - говорит она. - Невероятно. Но в конце концов, почему бы нет?» Только я хотела спросить, окончательно она рехнулась или нет, старая перечница соскочила с пня, сунула мне под нос какую-то жестянку, из которой несло нафталином, а потом я ничего не помню.

- Мне кажется, я знаком с этой старушкой, - угрюмо сказал Лафайет. - Придется когда-нибудь сполна заплатить ей по счетам.

- Затем мне снился дурацкий сон, словно я лечу по воздуху. Проснулась я в красивой комнате, и рядом сидел старикашка, гладкий такой, ухоженный, должно быть, брат старушки. Начал задавать кучу дурацких вопросов, не скажу, чтобы скромных, а когда я хотела уйти, стал меня хватать, ну я и засветила ему как следует. А потом я оглянуться не успела, как в комнату ворвались солдаты и отвели меня в эту камеру. - Свайнхильда вздохнула. - Может, я поторопилась поставить ему фонарь под глазом, но уж больно руки у него были холодные. И я знала, Лэйф, что ты никогда меня не бросишь. - Мягкие губы осторожно сжали мочку его уха. - Кстати, - прошептала она, - хочешь пожевать? Я прихватила с собой бутерброды с салями и сыром. Раскрошились немножко, потому что пришлось прятать их под юбку, но…

- Спасибо, не хочется, - торопливо ответил Лафайет, высвобождаясь из ее объятий. - У нас совсем мало времени. Придется выйти и поискать ключ…

- Эй, а как ты сюда попал? Я не слышала, чтобы дверь открылась.

- Прошел сквозь стену. Никакого волшебства. Электроника. Потом объясню. Но я не могу взять тебя с собой. Так что придется поискать ключ от камеры…

- Ты хочешь оставить меня одну?

- Ничего не поделаешь, Свайнхильда. Не волнуйся. Я постараюсь вернуться как можно скорее.

- Х-хорошо, Лэйф. Только не задерживайся. Я никогда не любила сидеть одна в темноте.

- Ну-ну, не бойся, будь умницей. - Он потрепал ее по плечу. - Попытайся вспомнить что-нибудь приятное. Оглянуться не успеешь, как я за тобой приду.

- Д-до свидания, Лэйф. Береги себя. O'Лири ощупью добрался до стены и вновь вышел в переливающееся светом пространство. К разительным -переменам трудно было привыкнуть. Убедившись, что коридор пуст, Лафайет нажал на крошечную кнопку, с облегчением убедился, что мир приобрел привычные очертания, и, крадучись, пошел вперед. Двое мужчин в алых мундирах стояли спиной к нему в освещенном дверном проеме, футах в двадцати от выхода из тюрьмы. У одного из них за поясом висела огромная связка ключей. Приблизиться незамеченным было невозможно, и O'Лири включил плоскоход, глядя, как сливаются пол с потолком, а светящаяся стена перед глазами становится прозрачной.

- Главное, не растеряться, - сурово приказал он себе. - Подойти вплотную, материализоваться, выхватить ключи и снова стать плоским. Понятно?

При первом же его шаге светящаяся стена заколебалась, рухнула, превратилась в полупрозрачную вуаль. Лафайет вытянул руку, но ничего не почувствовал.

- Очередной пространственный эффект, - пробормотал он. - Не страшно. Надо идти.

Пробираться в густом молочном тумане было крайне неприятно. Посмотрев в сторону, O'Лири увидел аккуратно сложенные хрустальные кирпичи, убегавшие вдаль по мере того, как он продвигался вперед. Постепенно у него сложилось впечатление, что он попал в кривое зеркало, из которого нельзя выбраться. Через пять шагов у Лафайета закружилась голова. Через десять - он вынужден был остановиться, чтобы справиться с приступом морской болезни.

- Придется Микропчику попотеть, - сказал он, с трудом сглатывая слюну, - прежде чем пустить плоскоход в свободную продажу.

Пересилив себя, O'Лири сделал еще пять шагов. Может, пора?

Внезапно он очутился в калейдоскопе красок. Желтый, красный, бронзовый… буквально в дюйме от его носа возникла явственная картина позвоночника, в розовато-белом студне.

Рванувшись изо всех сил, Лафайет отпрыгнул в сторону и, очутившись в полной темноте, облегченно вздохнул.

- Микропчик не говорил, - пытаясь унять бешено колотящееся сердце, пробормотал он, - что можно проходить сквозь человека.

Прошло не меньше пяти минут, прежде чем O'Лири удалось успокоиться. Не зная, в каком направлении идти, он пошел наугад и, сделав несколько шагов, выключил плоскоход. Яркий солнечный свет ударил ему прямо в глаза.

- Как тебе удалось удрать? - раздался чей-то удивленный голос.

На мгновение Лафайет увидел небольшой открытый дворик, ухмыляющееся лицо под шляпой с плюмажем, занесенную для удара дубинку, а в следующую секунду ближайшая башня упала ему на голову, и мир взорвался, погружаясь в темноту.