Коснись меня (СИ)

Глава 4. Money doesn’t grow on trees

Мою уверенность в том, что первый рабочий день пройдет отлично, растоптали еще на входе в здание. Пропуск мой еще был не готов, поэтому я простояла у входа более получаса, пока охранники неспешно выясняли мою личность. В конце концов тот самый Виктор, что проводил «тест на полиграфе», свирепой фурией налетел на ленивых охранников, и они наконец-то пропустили меня внутрь.

— Он не любит ждать, он не любит ждать — бурчал мужчина себе под нос, напомнив мне кролика из Алисы в стране чудес. Тот тоже был зациклен на времени.

Служащие всех арендованных помещений уже покинули здание. А те, что работали на последних трех этажах небоскреба как раз собирались по домам. Несмотря на произошедшую заминку на входе, я находилась в приподнятом настроении, уголки губ сами собой поднимались вверх. Первый рабочий день это так волнительно! Сопровождавший меня мужчина не разделял моего энтузиазма, он явно был здесь с самого утра и уже очень устал.

— Пропуск будет готов в конце недели. До тех пор придется вам связываться со мной через охрану. В следующий раз приходите раньше. Александр не любит непунктуальность. И ваша одежда, — он смерил мой обтягивающий синий костюм оценивающим взглядом, — могла бы быть чуть менее вызывающей.

Я кивнула, не зная, что ответить. Пришла-то я на полчаса раньше, но не ожидала, что охрана здесь настолько докучлива. За ремарку в сторону моего костюма я почти разозлилась, он ни разу не был вызывающим, не виновата же я, что уродилась с хорошей фигурой. Виктор решил спасти положение, потому что явно ляпнул лишнее. Будь я из феминисток, за слова в адрес неподобающей одежды можно бы было и в суд подать. Хорошо, что я не из них и знаю, что старую собаку вроде Виктора новым трюкам не научишь:

— Я не хочу вас оскорбить. Но у итхисов определенные… культурные различия… Ээээ. В общем вам потом Александр все объяснит.

Мужчина радостно выдохнул, сообразив, что сможет сбросить этот странный разговор на босса. Мы зашли в лифт и столкнулись с толпой, разделенной примерно на две половины. Большинство из них были серьезны, в почти одинаковых костюмах, и лишь небольшая стайка цветисто одетых мужчин и женщин негромко посмеивались и переговаривались, стараясь перещеголять друг друга в остроумии.

— Креативщики, — шепнул мне Виктор, указывая кивком на парад ярких тканей и очков в сумасшедших оправах — И юристы, тебе придется со всеми поддерживать хорошие отношения, ты единственная связующая их нить с Александром.

Толпа вышла, но вдруг броская, словно экзотическая птица, женщина поставила перед дверьми лифта ногу, не дав ему уехать и приветственно затрясла руку Виктора. Затем она резко повернула ко мне свою птичью голову, половина которой была выбрита, а другая окрашена в лиловый цвет:

— Эта малышка — секретарь Главного? — спросила она, обращаясь ко мне и Виктору одновременно, слово Главный она произнесла с неким благоговением, словно говорила о божестве. — А что случилось с Галиной? — Она смотрела на мир разноцветными глазами и была сплошным противоречием, красота и уродство сплетались в ее лице, возраст определить так же было невозможно, хотя мне стало понятно, что она не молода. Сравнение с птицей добавлял также острый и длинный нос. Любое другое лицо он бы обезобразил, но ее только красил.

— Нервный срыв. — Отчеканил мой сопровождающий.

— Ужас! И Галина какая по счету? Третья… Ты держись, девочка — Она сочувственно похлопала меня по плечу, в неярком свете лифта перстни на ее руках засияли как звезды. — Его секретарши больше года редко держатся, Галина как сталь была, а он и ее сломал. А до нее девочка со здания сбросилась, брррр, — она поежилась. — Меня Эльвира зовут, — она улыбнулась, остальные разноцветные люди поступили также, они не спешили покидать здание без своей предводительницы — я здесь креативный директор — но мне так и не посчастливилось увидеть Дарка. Это правда, что у него изуродованное шрамами лицо? И он страдает агорафобией? — она подступала все ближе. Меня ошарашила ее напористость, и я было уже хотела ответить, что все с Александром в порядке, но меня перебил Виктор, уверенным движением бывшего телохранителя отодвигая за спину.

— Ты не должна отвечать на подобные вопросы, Кира, — сказал он мне, затем обратился к Эльвире. — Ваш рабочий день подходит к концу, передайте концепции по оформлению клуба в Норд и можете быть свободны. Дарк их просмотрит и выберет наилучший.

— Но я хотела еще поработать! — возразила ему Эльвира. Она насупилась и уперла руки в бока, словно строптивая девчонка. Меня поразило, что то, как она себя вела, никого не удивляло, безликие лощеные юристы смотрели в потолок, а остальные просто внимательно слушали вожака своей стайки.

Виктор сурово свел серые брови и отчеканил тем же уставшим спокойным тоном:

— Тебе пора домой, за сыном должен кто-то присматривать. — Его мягкий голос стал немного громче и все заметно напряглись, он явно занимал здесь не последнее место. Кто этот мужчина? Глава безопасности? Или у него есть еще дополнительные обязанности, вроде HR? Я уже начинала понимать, что в компании «Азаик» все не так просто: держать креативный отдел, это для меня ясно. Но собственный отдел с юристами?

Женщина сразу как-то сдулась, она передала мне кучу разноцветных папок и ушла, за ней последовали все остальные. С Виктором здесь считались, поняла я, а еще он знал о сотрудниках, по крайней мере, верхнего звена, все.

В молчании мы поднялись на двадцать восьмой этаж, двери лифта открылись и мы очутились в той самой позолоченной приемной, в которой мне теперь предстояло работать.

— Располагайся. — Сказал мне Виктор и удалился. Сразу стало нестерпимо тихо и одиноко. Я присела на крутящийся стул, достала семейную фотографию в золоченой рамке, крайне подходящую под здешний интерьер.

Вдруг раздался телефонный звонок.

— «Азаик», офис Александра Дарка, слушаю. — Голос мой звучал неуверенно, потому, как я не знала, что именно должен говорить секретарь. «Очаровашка» Галина не оставила мне никакой информации. Понятно конечно, что она одержима нашим странным боссом, но немного помощи мне бы не помешало. Однако ответ с другой стороны заставил меня совсем покраснеть от стыда.

— Александр Дарк, звоню своему секретарю по внутренней линии, может, вы соблаговолите зайти наконец в мой кабинет?

— Да, сейчас. — Я схватила папки и зашла в темноту кабинета босса.

— Добрый вечер, — я улыбнулась, подошла к его столу и положила на него папки. Привыкнуть к полутьме сразу не удалось. Поэтому я ориентировалась на словно высеченную из белого мрамора фигуру своего начальника. Дарк чувствовал себя в темноте вполне удобно, он читал какие-то бумаги, которые я и различала-то с трудом.

— Вечер добрый, — произнес он, переводя на меня синий лед, что служил ему глазами. На секунду меня заворожила эта бесконечная синева, но я с трудом заставила себя на него не пялиться. Александр был именно таким, каким я его запомнила, существом не из этого мира, даже голос его звучал, словно из глубокого озера. — Приготовьте мне кофе, пожалуйста, затем сходите в отдел бухгалтерии и возьмите смету на этот месяц, и сделайте общую рассылку всем служащим, текст лежит у вас на столе, как закончите — подойдите за новым заданием. Сегодня вам необходимо ознакомиться с моим расписанием и желательно выучить его наизусть. Ах да… — он стал еще серьезнее, а я перебирала в голове все задания, боясь забыть что-либо, — основное правило работы со мной…

Я не дала ему договорить, выпалив:

— Никогда к вам не прикасаться.

От неожиданности он округлил глаза.

— Да, и это тоже. Папки, насколько я вижу, от креативного директора?

Я сделала шаг вперед и положила их на стол, радуясь, что хоть какой-то прок от меня есть.

— Да, их попросила передать Эльвира.

— Замечательно, через час сообщите ей мои замечания. Она к тому времени как раз будет дома.

Я кивнула и поспешила приступить к выполнению заданий. Полумрак ввергал меня в тоску но, увы, яркого освещения в кабинете Александра быть не могло.

Для начала я сделала рассылку сообщений, благо, в почте Галины были все контакты. А пароль она написала на листочке. Вводя «Александр — Луна моей жизни», я хмурилась и думала о том, что сменю этот дурацкий пароль как только выдастся свободная минутка. Оказалось, в компании предлагался очень большой пакет бонусов, таких как полная медицинская страховка, фитнес, детский садик для детей служащих, и эти бонусы постоянно увеличивались. Я даже приглядела для себя пару открытых курсов, на которые можно было подписаться за счет компании. Именно о таком расширении было письмо, и я с удовольствием нажала на общую рассылку. Приятно быть вестником хороших новостей.

Приготовление кофе на секунду ввергло меня в ступор. Александр не сказал, какой кофе он пьет. Его характер, насколько я успела его узнать, позволял предположить, что он любит крепкий эспрессо или американо. Такой кофе пьют прагматики и эмоционально спокойные люди, однако самой затертой на кофе-машине была кнопка приготовления капучино и, отталкиваясь от этого, я с уверенностью нажала на нее. Хорошо, что кофемашина была наполнена, возможно это обязанность уборщицы.

Готовый напиток наполнил приемную приятным ароматом. Я не стала класть сахар, а корицу, найденную на кофемашине прихватила с собой. Когда я зашла в кабинет Дарка, то увидела, что тот не моргая смотрит на проекты нового бара, разложенные на его столе. Он вообще редко моргал — подумала я. А потом подумала о том, что слишком много о нем думаю.

— Что скажете? — спросил он. Мне было очень приятно услышать этот вопрос, я внимательно осмотрела все пять проектов. По-своему они все были замечательны и хорошо продуманы. Все они были разными, в каждом присутствовала изюминка, будь то световой фонтан, или атмосфера шестидесятых, или тематика дикого запада.

— Они все прекрасны! — призналась я. — Но насколько я помню, Эльвира говорила, что он будет отстроен в Норде.

Александр кивнул, не отрывая от меня взгляда. Было немного жутковато, но я увлеченно принялась рассуждать вслух:

— Норд всегда был большим туристическим центром. Когда я была там в последний раз, то приметила, что местные едят лишь в китайских закусочных, экономя деньги. Зато приезжие тратят очень много, и нуждаются в комфорте. — Дарк кивнул еще раз, а я продолжала. — Поэтому логично опираться на туристов как на клиентскую базу.

Итхис улыбнулся краешками губ, я набралась смелости и продолжила:

— Поэтому, — я взяла три проекта в стиле «модерн», «немое кино», «дикий запад» и отложила их в сторону. — Эти три скорее подойдут в другом месте. А вот из оставшихся, — на столе остались лежать два проекта: бар, похожий на салон девятнадцатого века, и бар, в котором по стенам шли панорамы улиц и городских проспектов того же времени, — станут хорошим интерьером.

Дарк спросил:

— Какой вам нравится больше? — любопытно, другие начальники тоже спрашивают мнение секретарей по таким важным вопросам в первый же день работы? Или это очередной тест на честность?

— Я бы их совместила, — призналась я. — Сняла бы здание в два этажа в центре с хорошим видом на реку. На первом этаже бы сделала салон, на втором танцпол и бар. Так утром и вечером можно было бы принимать клиентов. А для местных и привлечения дополнительного дохода бы устраивала кинопоказы и короткие свидания. Когда низкий туристический сезон…

Заговорившись, я заметила, что рука Александра легла на стол в опасной близости от моей. Я в страхе отпрыгнула как можно дальше. Не хватало повторить судьбу Галины в первый же рабочий день. Он заметил это и поджал губы:

— Я пью именно такой кофе. Но с сахаром. — Жестом фокусника я извлекла из кармана два пакетика с сахаром и положила на стол рядом с ним, Дарк моргнул, даже не сказал «спасибо»— Вы сделали все, о чем я вас просил? — ледяным тоном поинтересовался он. Мужчина словно разозлился, поняв, что я отскочила от него как от огня. Ну и пусть злится, лучше задеть чье-то эго, чем потом пускать слюни по итхису и ставить сумасшедшие пароли от почты. Я поправила прическу и сказала:

— Почти — осталось сходить в бухгалтерию.

— Поторопитесь, а затем просмотрите мое расписание, оно у вас на столе. — Итхис снова присел и принялся делать какие-то пометки в своем макбуке. Тот практически не светился, но даже его мягкое мерцание заставляло Александра отодвинуться на приличное расстояние. Я со своим паршивым зрением бы ничего не рассмотрела, так далеко отстранившись.

Я кивнула и принялась за работу. В бухгалтерии, которую было весьма нелегко найти, сидел всего один сонный сотрудник, у которого я и взяла смету. Разглядывать я ничего не стала, любопытство — не та черта, которая необходима в этой работе. Хотя мне было интересно, как Дарк, невидимый для всех, управляет своей гигантской корпорацией из-за закрытых дверей и по ночам.

Исполняя различные поручения босса, я не заметила, как пролетела моя смена и стало пора собираться домой. Засунув нос в его кабинет, я поинтересовалась:

— Простите, я могу идти? — мне уже очень хотелось спать, глаза неистово чесались, и, кажется, покраснели.

Александр, напротив, выглядел вполне отдохнувшим, и даже синие вены на его лице стали менее заметны. Он был по-настоящему жутковат, отметила я, сонно разглядывая его лицо. Ему бы положить тон на лицо, перекрасить волосы и поставить в глаза контактные линзы — мог бы казаться очень привлекательным мужчиной. Да, признайся Кира, он и без всего этого привлекательный, просто жуткий. Он снова будто заметил, что я изучаю его лицо и, вздохнув, сказал:

— Да, вы свободны, завтра жду вас, больше не опаздывайте.

Первый рабочий день не показался мне сложным, напротив, вполне интересным. Дарк не оказался пугающим или опасным, он просто был очень одиноким человеком, полностью погруженным в свою работу, которая и была всей его жизнью.

Заказанное такси ждало меня у выхода. Напоследок оглянувшись, я оглядела бетонный замок, глядящий на меня темными окнами. На самом верху в этом замке обитал дракон. А может быть заколдованный принц?

На следующий день я смогла открыть глаза только в обед.

Мой двоюродный братик, вернувшийся домой несколькими часами раньше меня, уже ушел в школу. Он отличался фантастической выносливостью, позволяющей ему спать пять часов в сутки и чувствовать себя великолепно. Тети не было дома, она осталась ночевать в студии. Все мы догадывались, что там она дает уроки йоги своему бойфренду по ночам, но вслух этого никто не сообщал. Льву было все равно, чем занималась его мама в свободное время. Он знал, что был ее самым любимым человеком на свете и к мимолетным ухажерам маму не ревновал. Я же давно начала сомневаться в том, что загадочный ухажер тети является мимолетным. Уж слишком часто стала она пропадать по ночам. Да и взгляд в Веры сделался весьма загадочным.

Мне же предстояла неприятная задача — дожить до зарплаты.

В обнимку с утренней чашкой кофе я просматривала свою шкатулку с украшениями, выбирая те из них, с которыми предстояло расстаться. Вере я солгала, что у меня есть деньги — она и так готова была отдать для племянниц все. Но за обучение Викки я хотела заплатить сама. Хватало уже того, что я жила в тетиной квартире, после того как мой родной папочка выставил нас, узнав о пропаже мамы. Да и работала я все это время именно на Веру, кто бы еще взял «зеленого» тренера по пилатесу, который только получает диплом и поручился за него своей репутацией.

Университет это дорого. Факультет юриспруденции это дорого астрономически. Но мечты должны сбываться, а Викки хотела стать адвокатом как только поняла, что значит это слово. Хорошо, что Эдгар страдал плохим вкусом и предпочитал дарить мне что подороже. Я перебирала украшения, с удивительной легкостью выбирая золотые цепочки, кулоны, серьги и кольца. Чувство ностальгии меня ни сколько не мучило. Воспоминания я не выпускала из закромов памяти, в конце концов вещи — это только вещи, а сестра у меня одна. Толстый браслет из белого золота, подарок на годовщину нашего знакомства, легко перекочевал в горку украшений, которые предстояло отнести в ювелирку. С пятнадцати лет я была одержима покупкой различных украшений, как сорока скупая золото. Я обожала получать в подарок только его и теперь понимала, что моя любовь к блестящим побрякушкам оказалась, в общем-то, полезна.

Прекратив терзать изрядно опустевшую шкатулку, я, воровато оглядываясь, отправилась в местный ювелирный салон. Жизнь на окраине имеет свои минусы. Например, в моем районе многие знают друг друга в лицо и постоянно сталкиваются. Я практически влетела в ломбард, занимающий подвальное помещение. За прилавком сидела пожилая полная женщина, выжженные белой краской и химической завивкой волосы образовали на ее голове подобие одуванчика. Этот толстый одуванчик снисходительно улыбнулся мне, но когда я вытащила пакет с украшениями из сумки и громко звякнула им о стойку, в ее глазах зажегся интерес:

— Это же что у вас случилось, раз вы решили избавиться от всего этого? — она с благоговением рассматривала тот самый золотой браслет, который мне подарил бывший.

Довольно грубо я ответила:

— У меня на то есть свои причины.

После получасового тягостного ожидания я получила свои деньги в пухлом конверте. Тут же я направилась к банкомату, чтобы не иметь соблазна потратить хоть немного на себя. Тот принялся пожирать деньги как голодное животное, причмокивая металлическими челюстями. Мимо проехала заметная синяя «инфинити» — бывшая любовница, а теперь жена моего отца. Сморщив обезьянью мордашку, она заметно сбавила ход, чтобы рассмотреть меня получше. Вероника, так ее звали, явно пыталась запомнить мой непритязательный вид, чтобы позже обсудить с подругами. Я с трудом удерживала себя, чтобы не показать ей средний палец. Какой же тварью надо быть, чтобы радоваться неудачам детей собственного мужа? Я обрадовалась, что она не видела, как я выходила из ломбарда.

Самое забавное, что эта самая Вероника по слухам была религиозна и посещала церковь едва ли не каждое воскресенье. Она и папашу туда подтянула, чтобы они вместе пели хвалу Господу. Не думаю, что все верующие люди такие лицемеры как эта парочка, но моем прохладном отношении к религии была и их заслуга. Викки верует в Закон и Прогресс, я же в силу швейцарского франка, американского доллара и японских йен. Они принесли человечеству много горестей, но и не мало радости.

Размышления о папаше заставили меня невесело усмехнуться. Гнев, волной растекающийся по моему сознанию, давал силы. Пусть я легко расставалась со своими украшениями, себе я пообещала, что больше никогда, ни при каких обстоятельствах не пойду в ломбард.