Коснусь тебя

ГЛАВА 14

Сиенна

Ной ушел час назад, и все, о чем я могла думать, это о приглашении, которое я видела в его глазах. Каждый дюйм моего тела осознавал, как отчаянно я жажду его прикосновений, мои бедра сжимались при одной мысли о том, каково это — чувствовать, как его член погружается в меня.

Я хотела последовать за ним, как только он спустился по лестнице, направляясь в коттедж. Но я решила немного задержаться, перевести дух и собраться с мыслями.

В подвале я расклеилась и вышла из-под контроля. Я была под кайфом от сексуального напряжения и этой безумной химии, которая пульсировала между нами. Казалось, что мое тело притягивается к его телу. Мои желания усиливались от того, что я была так близко к нему, смотрела в его глаза и видела тот же голод, который я чувствовала, отражающийся в его радужной оболочке.

Я сдерживала себя, сколько могла, делая вид, что увлечена разговором, смеясь и улыбаясь. Но я думала только о нем, гадая, ждет ли он меня. Надеялась, что пламя, бушевавшее между нами, наконец-то сожжет нас дотла. Я старалась как можно лучше играть роль богатой светской львицы, заботящейся о внешности, но все, о чем я думала — это руки Ноя по всему моему телу. Его язык ласкал и дразнил мои соски, а его губы посасывали их. Мой разум был грязным минным полем злых намерений и грязного секса, моя кожа была гиперчувствительна к каждому невинному прикосновению и случайному касанию тел, пока я бродила от одной группы гостей к другой. Мои бедра все время были сжаты, чтобы успокоить боль между ног, пока, в конце концов, я не перестала терпеть. Я медленно сходила с ума.

Тихонько, чтобы никто не заметил, я ускользнула, оглядываясь через плечо, чтобы убедиться, что меня никто не видит. Мое сердце бешено колотилось, а ладони вспотели, так как нервы сливались с волнением по мере того, как я приближалась к коттеджу.

Я сняла туфли, когда подошла к заднему крыльцу, и глубоко вдохнула, оказавшись у раздвижной двери. Внутри было темно, и я подумала, не спит ли он и не ошиблась ли я в сигналах.

Я пробралась внутрь, мой желудок превратился в гигантский узел, все было так жутко тихо и темно. В гостиной витал запах свежей краски и дерева. Вся мебель была вывезена, полы покрыты пластиком.

Я закрыла стеклянную дверь, когда воздух вырвался из моих легких, две сильные руки и твердое тело прижали меня спиной к стене.

— Господи, Ной. — Мое сердце колотилось где-то в горле.

— Ты хоть представляешь, какого хрена ты со мной делаешь? — Его голос был безжалостным, его одна рука обхватила мое плечо, а другой он крепко прижимал меня к стене.

Я подняла подбородок.

— Я предполагаю, что это то же самое, что ты делаешь со мной.

— Я сомневаюсь в этом.

— Откуда тебе, блядь, знать?

Его ноздри раздувались.

— Тебе не следовало приходить сюда.

— Тебе не следовало приглашать меня.

— Я и не приглашал.

— Тогда какого хрена это было? — Я понятия не имела, откуда взялась моя сила. Как будто мой гнев от постоянного хождения туда-сюда, горячего и холодного, взорвался, и я изо всех сил толкнула его в грудь, заставив его попятиться назад. — Ты практически умолял меня прийти сюда в те две секунды, когда смотрел на меня, прежде чем уйти. А теперь ты говоришь мне, что я не должна была приходить? Господи, Ной. Какого хрена ты пытаешься сделать со мной?

Его глаза, его губы, его лицо — все было с острыми краями и темными чертами. Это была пытка — смотреть на него, и все эти эмоции и чувства разрушали мои внутренности, пока я пыталась удержать контроль над своими мыслями.

— Я пришла сюда, — продолжала я. — Я, блядь, здесь. Так что, если ты хочешь меня, возьми меня. Но я клянусь Богом, если я выйду за эту дверь, то никогда не приду…

Он схватил меня за плечо и притянул к себе, прежде чем прижаться своими губами к моим, засунул свой язык в мой рот и поцеловал меня так сильно, что стало больно. Но я не хотела, чтобы он останавливался, отвечая на его жесткий, лихорадочный поцелуй жадными губами и жгучей похотью. Безумие взорвалось между нами — мы пытались разорвать друг друга на части, теряясь в глубинах сдерживаемого желания, которое мы слишком долго пытались игнорировать. И теперь его гнев грозил утопить нас.

Я ударилась спиной о стену и хотела обхватить его плечи руками, но он схватил меня за запястья, прижимая их над головой. Его пальцы впивались в мою кожу, его прикосновения были жестокими и беспощадными — но мне это чертовски нравилось.

Оторвав свои губы от моих, он оставил меня задыхаться от желания, моя спина выгнулась дугой, когда мое тело искало его. Сапфировые глаза смотрели на меня, дикие и голодные. Моя грудь быстро поднималась и опускалась, когда я пыталась перевести дыхание, мои кости были одержимы желанием, а легкие пытались расшириться.

Его взгляд скользнул к моим губам, вниз по горлу к груди, когда он провел одним пальцем по глубокой V-образной линии моего платья. Это было едва уловимое прикосновение, нежное, мягкое, как будто его почти не было, но от него по моей спине побежали мурашки.

Он зажал ткань между двумя пальцами, сдвигая ее в сторону, чтобы обнажить мою грудь. Мое тело практически билось, нуждаясь в нем, желая его, жаждая гораздо большего. Я была на грани того, чтобы сойти с ума, потерять себя от безумия, вызванного тем, что мы отрицали то, чего хотели больше всего. Друг от друга.

Он склонил голову набок, изучая меня, зная, как я изголодалась по его прикосновениям — они были настолько интенсивными, что болела каждая мышца в моем теле.

Я затаила дыхание, когда он провел ладонью в дюйме от моей груди. Мои губы приоткрылись, дыхание стало диким и горячим.

Он прикусил нижнюю губу… тянул время, затягивая его, топя меня в безумии… пока не поймал мою грудь в свою ладонь, сильно сжав.

Я громко застонала, выгнув шею и откинув голову назад — его прикосновение к моей коже было чистым экстазом. Это опьяняло, сводило меня с ума. Я хотела вцепиться в него когтями, чтобы получить больше. Гораздо. Больше. Каждая косточка в моем теле гудела от электричества, когда нездоровая похоть захлестнула меня. Я хотела содрать свою собственную гребаную кожу, потому что она чертовски горела, что доводила меня до истерики.

Он перекатывал и сжимал плоть моей груди, мой сосок терся о его ладонь. Мое тело стало жидким, когда он другой рукой стащил платье с моего плеча, выставив ему на обозрение обе мои груди.

— Боже, твои сиськи гребаное совершенство. — Он наклонился и взял мой сосок в рот, одновременно сжимая другой, и я не могла остановить свои бедра от движения, ища его, отчаянно нуждаясь в трении, которое успокоило бы боль.

Не в силах контролировать ощущения, бушевавшие во мне, я потянулась вверх, запустив пальцы в волосы, мое затрудненное дыхание смешивалось со стонами наслаждения.

— Ты сводишь меня с ума, Ной.

— Я хочу трахнуть тебя, Сиенна. Но… — Он лизнул кончиком языка чувствительный бутон, прежде чем выпрямиться.

— Но что?

— Я хочу трахнуть тебя по-своему.

Я замерла, глядя ему в глаза.

— А как, по-твоему?

Его ладонь отпустила мою грудь, двигаясь мучительно медленно вверх по моей груди, пальцы поглаживали впадинку под моим горлом, когда его глаза встретились с моими.

— Жестко.

Одно слово. Одно-единственное гребаное слово, и оно окутало меня цепями.

Он облизнул губы, голодный хищник, готовый зарезать свою жертву.

— Если ты ищешь мужчину, который может заняться с тобой любовью, то я не он. — Он провел пальцем по моей шее. — Мои прикосновения не нежные.

— Я не хочу, чтобы ты был нежным.

— Мои требования не подлежат обсуждению.

— У меня нет желания вести переговоры.

Его прикосновение спустилось ниже, проходя вдоль ключиц.

— Тебе нравится играть в темноте?

Я знала, что он имеет в виду. Возможно, я моложе его, но я знала, что в сексе есть темная сторона, то, что интриговало меня, но у меня никогда не было возможности исследовать свои фантазии.

До этого момента.

Я приблизила свои губы на дюйм от его губ, выдыхая, наши тела рвались друг к другу, хотя мы и не касались друг друга.

— Если это будет с тобой, — я прижалась губами к уголку его рта, — то да.

Он втянул воздух между зубами и быстрым движением руки обхватил меня за талию, притянув к себе, наши губы столкнулись, когда мои ноги обхватили его. Ему хватило одной руки, чтобы перенести меня через всю комнату, наши поцелуи были жесткими, отчаянными и влажными. Мы были похожи на два заряженных пистолета, готовых нажать на курок и вызвать разрушение.

Без предупреждения он отпустил мою талию, но я так крепко обхватила его ногами, что смогла опуститься на него, чувствуя, как его твердый член под джинсами трется о мою киску.

Ладонями он откинул мои волосы назад и обхватил мое лицо.

— Сними свое платье.

— Почему бы тебе не снять его?

Внезапно он схватил мои волосы и откинул голову назад, выгнув шею и обнажив горло.

Я зашипела, но он только крепче сжал меня.

— Снимай. Свое. Гребаное. Платье.

Я втянула воздух, властность отражалась в каждом его слове, лаская мою кожу. Это была не игра, и это был не тот Ной, который попросил меня уйти, когда мы были в двух секундах от того, чтобы разгромить кухню. Это был мужчина, который знал, чего он хочет, и больше не боролся с этим.

Я стянула один рукав с плеча, другая грудь уже обнажилась, и сосредоточила свое внимание на нем, когда он сделал шаг назад, голодным взглядом пробежался по моему телу, наблюдая за мной так, словно хотел моей крови. Нуждался в ней.

Весь мир вокруг нас исчез, а время остановилось. Не было ничего другого, только мы и грязная потребность, которая скользила по моей плоти — мои бедра уже сжались, а трусики намокли.

Мое изумрудное платье соскользнуло с меня, образовав лужицу у моих ног, и я была уверена, что услышала, как он втянул воздух. Я перекинула волосы через плечо, двигая бедрами, позволяя ему изучать меня и впитывать все это. Мне нравилось, как он наблюдал за мной, прикусив нижнюю губу, его выражение лица напоминало животное, которое вот — вот потеряет контроль. Нас разделяло три фута, но я чувствовала его на своей коже, в воздухе витал запах секса. Это было чертовски ощутимо.

Я зацепилась пальцами за края трусиков.

— Разве я сказал, что ты можешь их снять?

Я замерла.

— Я думала…

— Не думай. — Он стоял, лунный свет, проникавший сквозь стеклянную дверь, отбрасывал тени на его крупную фигуру. — Сегодня ночью ты будешь делать только… то, что я тебе скажу.