Косточка с вишней (СИ)

Глава четырнадцатая

Юрка аккуратно раскладывал свернутые рубашки стопкой по цвету. На полу лежал открытый чемодан. Друг прибавил громкости на музыкальном центре и, пританцовывая под песни Сэма Смита, продолжил собирать свои вещи.

— жаловался из колонок Смит.

— Поверить не могу, что ты меня бросаешь, — угрюмо сказал я. Разлегшись на кровати друга, я театрально прикрыл лицо ладонью, — Мог бы подождать еще пару дней, вместе бы уехали. А еще мне теперь проводить совещание вместо тебя перед нашими…

— Тренируйся быть руководителем! Объяснишь коллегам, что я без памяти влюблен! — беспечно ответил Юрка.

— Поверить не могу, — опять начал я, — Что ты без памяти влюблен…

— Сам себя не узнаю, — счастливо улыбнулся Юрка.

— Ну, я за тебя рад, дружище! — честно признался я.

Юрка принял решение на какое-то время все-таки увезти Наташу из города. Пока вся эта история с компроматом и бывшим мужем не уляжется. И чем быстрее, тем лучше. Думаю, отец сильно удивится, когда узнает, по какой причине Юра смотал удочки с курорта пораньше. Да, что там отец… Каждый усомнится в правдивости всей этой истории. Ведь Юрка — ловелас с многолетним стажем. Думаю, многим потом захочется посмотреть, кто смог остепенить нашего жеребца. Неужели Наташа с дочерью переедут в наш город, и Юрка заодно станет новоиспеченным отчимом?

— А знаешь, во что я не могу поверить больше всего? — начал Юрка.

— Ну-ка? — заинтересовался я.

— Что я в первый раз в жизни иду знакомиться с отцом своей девушки. Представляешь, за тридцать лет ни разу не доводилось!

— Поздравляю тебя! — отозвался я.

Юрка задумчиво продолжал:

— Вообще-то волнительно немного. Вдруг я ему не понравлюсь?

— Юра, не хочу тебя пугать, но я его видел со стороны… Очень крутой и непростой мужик! Поэтому даже не знаю, чего тебе от вашей встречи ожидать.

— Спасибо, Костян, я знал, что ты меня приободришь! — кисло улыбнулся Юрка.

— Вообще в таких знакомствах нет ничего страшного! — тоном бывалого продолжил я, — Вот недавно одна знакомая девушка представила меня своему дедушке, который ее всю жизнь воспитывал…

— Ну, и как все прошло? — заинтересовался Юра, — Ты ему понравился?

— Вообще-то, по-моему, не очень приглянулся, — на сей раз кисло улыбнулся я.

— Спасибо, Костян, ты здорово приободрил меня дважды! — покачал головой Юрка.

Я расхохотался:

— Да, брось! Вам не по семнадцать! Вы взрослые люди! Вряд ли отец Наташи после знакомства с тобой запретит дочери сбегать со своим новоявленным женишком… Ромео.

Юрка кинул в меня свою мятую футболку.

— Лучше молчи! — раздраженно проговорил друг.

Я продолжил беззвучно смеяться. Мне нравилось выводить из себя Юрку. Тем более, что с его темпераментом сделать это было проще простого. Реагируй он на мои слова по-другому, возможно, мне было бы не так интересно его подкалывать.

Еще я думал, как карьерист Юрка решился на такую авантюру: добровольно слинять, не дождавшись официального конца нашей командировки. Видимо, поступок отца, связанный с моим назначением на руководящую должность, серьезно обидел друга. Или же он так влюблен в Наташу, что готов наплевать на все договоренности, вот так в омут с головой… Смогу я когда-нибудь испытать подобное на собственной шкуре? Очень хотелось бы в это верить…

Днем погода неожиданно совсем разладилась. А ведь ничего не предвещало беды. На небе снова собрались хмурые тучи, до которых тут, в горах, казалось, можно дотронуться рукой. Прохладный ветер дул с моря.

Мы с Юркой дошли до ворот отеля и остановились. Теперь нам не по пути.

— Ответь только честно, как я выгляжу? — серьезно спросил меня Юрка.

— Скажи спасибо, что жара спала. Иначе в этой рубашке и галстуке ты бы выглядел очень нелепо, — ответил я.

— Ну, хоть не слишком официально? Может, что-то повеселее нужно было надеть? Помнишь, я взял с собой джинсовый комбинезон?

— Вряд ли Наташиному отцу, серьезному человеку, понравится, что его дочь выбрала себе в пару Миньона, — поморщился я.

— Ой, иди! — сердито махнул рукой Юрка, — С какой-то стороны я даже рад, что уезжаю и немного отдохну от тебя!

— Ты же просил, чтобы честно… — развел я руками.

— Просил-просил! — Юрка вздохнул, а затем широко улыбнулся, — Ну, дай я обниму тебя напоследок, дружище!

Юра раскинул руки.

— Пожелай мне удачи, брат!

— Удачи, брат! — я похлопал Юрку по плечу, — Оставшиеся здесь пару дней мне будет тоже тебя не хватать! Думаю, на побережье станет значительно тише…

Распрощавшись с другом, я отправился в сторону частного сектора. Мы с Женей договорились встретиться у ворот ее дома. Интересно, какая помощь могла понадобиться девчонке?

Пока ждал Женьку по ту сторону забора, решил рассмотреть лучше их участок. На нем было полно цветов. Пестрые яркие клумбы поражали разнообразием. Если верить Женьке, что дедушка не особо занимается домом, то ей нужно отдать должное: она прекрасная хозяйка. Никогда бы не подумал, что бойкая пацанка Женя увлекается садоводством и кулинарией.

Интересно, а дома ли дедушка? Признаться, мне не очень хотелось попадаться к нему на глаза. Его взгляд был таким недружелюбным и колючим, а чем объяснить его такую нелюбовь ко мне, я не знал.

Наконец, Женька появилась на крыльце. В руках у нее было два битком набитых пакета. За спиной огромный рюкзак. Женька доплелась до красивой белой калитки, с силой пнула ее ногой и протянула мне пакеты:

— Фух, пока доперла!

— Что это? — спросил я, с готовностью принимая у нее тяжелую ношу.

— Там продукты, и так… по мелочи.

Ничего себе! Действительно, мелочевка.

— Можешь мне и рюкзак свой отдать, — кивнул я Жене за спину.

— Ерунда! Я очень сильная! — девчонка согнула правую руку в локте и продемонстрировала бицепс, — Ну, что стоишь? В путь!

— Мы идем в поход? — поинтересовался я, когда мы нагруженные плелись по улице.

Женька на секунду остановилась и посмотрела на небо.

— Поход? Нет, не думаю… Дождя бы только не было.

— Может, ты все-таки приоткроешь завесу тайны и объяснишь, куда держит путь наш караван историй?

Женька недовольно почесала нос.

— Помнишь, я тебе показывала один секретный остров? Так вот, мне нужно отвезти туда продукты, заполнить холодильник для дедушки и рыбаков на неделю. И еще кое-какие свои личные вещи оставить… Буду там к экзаменам готовиться, чтобы никто не мешал!

— Теперь все ясно, — кивнул я.

— Меня немного смущает погода, — неуверенно продолжила Женя, — Ветер может все это серое безобразие на небе разогнать, а может и дождь знатно полить… Тут как повезет. Добраться бы без приключений.

— Ну… если ты возьмешь исправную лодку, думаю, все обойдется! — предположил я.

Женька показала мне язык.

Придя на пляж, мы обнаружили, что море было очень неспокойным. На пляже почти никто не купался.

— Установлен желтый флаг, — пожала плечами Женя, — Не так все и страшно, Косточка. Только не бойся, как-нибудь доплывем.

— Конечно, доплывем! — кивнул я, — С таким опытным капитаном!

Женя дурашливо поклонилась, придерживая за плечами тяжеленный рюкзак. Меня стихия не пугала, напротив, даже завораживала.

Лодка, которую приготовила Женька для нашей поездки, на сей раз оказалась новенькой и ослепительно-белой.

— Стесняюсь спросить, — начал я, залезая на судно, — На кой черт ты тогда подсунула нам своего «Резвого», когда есть такая альтернатива развалюхе?

— Много ты понимаешь! — возмущенно фыркнула Женя, — Да, «Резвый», если хочешь знать, мне уже как брат родной! Это первая лодка, которую мне доверили в жизни… Она моя, понимаешь? И вообще знаешь что, Константин…

— Павлович, — подсказал я.

— Пусть будет Павлович! — кивнула Женька, по-прежнему сердито сжимая кулаки, — Сломался «Резвый» впервые при тебе! Не вынес твоего пресного общества!

Кажется, у Женьки от возмущения даже раздулись ноздри.

— Ладно-ладно, — примирительно поднял я руки вверх, — Ты чего так раздухарилась? Приношу свои извинения твоему «Резвому». Тем более, один раз он нас здорово выручил.

Я вспомнил, как благодаря заглохшей лодке Наташиным преследователям пришлось искупаться в одежде в море.

Женька, ни слова мне не сказав, гордо проследовала к рулю моторки. Небо над нами стало, кажется, еще темней. Тучи приобрели грязный черный оттенок, волны с силой ударялись о судно. Женька же уверенно управляла лодкой, я и глазом моргнуть не успел, как мы оказались в открытом бурлящем море.

Сначала я долго смотрел на воду, потом мне это надоело, и я перевел взгляд на Женю. Сегодня она была в светлых льняных шортах и черной рубашке. В ужасной безвкусной панаме я девчонку больше не видел. Ветер трепал короткие светлые волосы, движения Жени были плавными и уверенными. Я даже ею залюбовался. Вспомнил, как в наше первое путешествие на остров Женя была в светлом сарафане, и ветер то и дело норовил приподнять ей юбку. Женьке идут женственные вещи, зря она вросла в этот образ пацанки. Я поднялся со своего места и, покачиваясь от неунимающихся волн, подошел к девчонке.

— Ты вообще носишь юбки? — вдруг спросил я, близко наклонившись к ней.

— Что? — не поняла меня сразу Женька.

— Юбки, говорю, носишь?

— А… Не-е… Только в школу! Дедушка в джинсах не разрешает.

«Ах, в школу…», — подумал я. Мысль о том, что Женька школьница, меня немного отрезвила. Стало немного неудобно, что я всю дорогу не отрывал взгляда от ее красивых загорелых ног.

— Эх, Женечка! — вздохнул я, — Где мои семнадцать лет?

Женя взглянула на меня исподлобья. Я заметил, что у нее очень пушистые черные ресницы. Притом, что накрашенной я видел ее однажды, в тот вечер в баре… Что скрывать, без макияжа Женя очень красивая.

— Что за разговоры такие? — сердито буркнула девчонка, — Я тебя, Палыч, и за борт могу спихнуть.

— Так и делай современным барышням комплименты! — притворно покачал я головой.

— Спасибо! — немного смутившись, ответила Женя.

Благодаря мастерству Женьки в такую «нелетную» погоду мы благополучно добрались до уже известного мне острова. Как только мы вышли на берег, с неба крупными каплями пошел дождь.

— Успели! — обрадовалась Женька.

Девчонка вытянула вперед ладони:

— Что может быть лучше теплого дождя и лета? — воскликнула она.

Капли, действительно, были горячими. Видимо, за утро небо успело настолько раскалиться.

Пока мы с этими тяжеленными авоськами плелись до рыбацкого домика, стихия успела не на шутку разыграться. Ветер трепал мои волосы, шорты, рубашку… В конце концов дождь так разошелся, что нам пришлось поторопиться, чтобы не промокнуть до нитки.

Внутри дома, срубленного из бревен, были две лавки, стол, холодильник, умывальник… В нем было очень уютно, пахло деревом. Женька зажгла лампочку, распорядилась:

— Ставь пакеты на стол! Там есть огурцы, помидоры, зелень с нашего огорода… могу сделать салат. Хочешь?

Я пожал плечами. Мне было все равно.

— Тогда погоди минуту! — Женька деловито начала вытаскивать продукты из пакетов.

— Значит, это здесь ты ночевала, когда была маленькой? — поинтересовался я.

— Ага! — беспечно ответила Женя, — Будь моя воля, проводила бы здесь все лето вдали от цивилизации… Дедушка со скандалом уводил меня домой!

— И тебе не страшно было оставаться здесь на ночь?

— А чего бояться? — пожала плечами Женька, — Остров-то необитаемый!

В том-то и дело! Я бы, наверное, чувствовал себя здесь ночью неуютно.

Я подошел к окну. Снаружи стало совсем сумрачно, море из полупрозрачного бирюзового превратилось в темно-синее. Капли дождя с силой барабанили по воде и почерневшему песку.

Я даже пожалел, что не прихватил с собой альбом с красками. Это грех видеть такое чудо собственными глазами, и не запечатлеть.

Ко мне подошла Женька и взглянула на меня снизу вверх:

— У тебя такой забавный отрешенный вид. О чем ты думаешь?

— О том, что неплохо было бы нарисовать вот это всё… — я кивнул на окно, за которым ветер гнул кусты оливы.

— Ты рисуешь? — удивилась Женя.

— Корабли… — признался я, — И море.

— Как Айвазовский?

— Думаю, до Айвазовского мне очень далеко, — рассмеялся я, — Он великий.

Дождь барабанил по крыше. Мы молчали и, кажется, любовались одной струйкой дождевой воды, которая сбегала по стеклу.

— А я люблю картины Пабло Пикассо, — внезапно сообщила Женька.

— Серьезно? — удивился я.

— Да… Они все необычные. Мне именно такое и нравится.

Женя прислонилась лбом к холодному стеклу и продолжила:

— Я как-то даже увлекалась его биографией. Ты знал, что у него была русская жена? Потомственная дворянка, талантливая балерина… Она танцевала в самой знаменитой на то время труппе Дягилева. Пикассо стал первым и единственным мужчиной в ее жизни. Конечно, Ольга оказала на художника большое влияние. Они прожили вместе семнадцать лет, воспитывали сына… А потом Пабло ушел к молоденькой француженке. Ольга так и не смогла оправиться от разрыва отношений, остаток жизни провела в одиночестве, страдая от болезни и охватившего ее безумия. А Пикассо даже не пришел на ее похороны, сославшись на то, что пишет новую картину. Впоследствии он повстречал новых муз и пережил Ольгу на целых двадцать лет. Вот так-то.

Я покосился на Женьку. Она стояла грустная и задумчивая.

— И как бы негативно Пикассо после расставания не отзывался об Ольге, все-таки как-то обмолвился, что ему лучше увидеть ее мертвой, чем счастливой с кем-то другим.

— Это очень печальная история, Женя, — осторожно сказал я.

— Как бы там ни было, мне бы хотелось стать чьей-то музой, — вдруг важно заявила Женька, — Изменить чью-то жизнь…

— Ты-то изменишь, — улыбаясь, пообещал я Женьке, — Будь в этом уверена.