Кот – 2. Стратегия. Забытые Острова. Становление

День Восемнадцатый-2. Итоги и заказы. А Тучи-то сгущаются…

Ах, эти Тучи в голубом

Напоминают море.

Напоминают старый дом,

Где кружат чайки за окном. (из песни «Ах эти тучи в голубом…»)

Полезная находка эта оружейка, там и по упаковке патронов ко всему этому «зверинцу огнестрела» нашлось. Причем патроны, что удивительно, значительно более позднего выпуска, а не давних седых военных лет. И новенькие, будто только что с завода.

По всему ассортименту и содержанию вложения получается что это именно наши знакомые датчане должны были её найти, может быть, даже, и совместно с нашим норвегом, а никак не мы, и уж точно, ни в коем разе, не негры-поисковики? И, по той же неведомой логике Наблюдателей, вероятно, как раз, они, а не мы должны были вширь и далее развиваться? А мы так, при них? Или вообще мимо? А х… вот огородный корень им из четырех букв! Большой и толстый!!!

Но это «послезнание» уже назад никак и никому не отыграть, кто что нашёл и уж, тем более, завоевал — того оно и есть. Это — суровое и надежное оружие, и с ним не шутят никогда. У датчан на Зеланде изначально имелся свой собственный серьезный шанс подняться, сразу и самим. Деревянная изба-склад на их острове одна чего стоит, а они его, этот шанс просто профукали в банальных бытовых разборках с цыганами. Как там у незабвенного Владимира Семеновича: «настоящих буйных мало, вот и нету вожаков»! У них — своего не нашлось. Мы здесь за них за всех теперь старшие, и нас с этого пути уже не сдвинуть, и, не назло, а вопреки всему и всем! Так что им место в чьих-то сателлитах теперь, а не в лидерах, и это — в лучшем случае.

Захотят если и когда-то к нам как равные — примем, почему бы не взять-то работящих рукастых людей? Если же нет, опять же два пути: принять наше покровительство или уматывать в дальние европейские «б ебеня» вместе с цыганами. Вот их-то уж точно будем переселять да подальше, в «еврозону» — это однозначно. Когда поделился с друзьями этой частью своего плана и рассказал про договоренность с «евро-ss-союзниками» — поддержали меня все. Посмеялись ещё над выражением «кот в мешке», у многих народов в поговорках было нечто подобное. Кольдо-то меньше других пока с ними общался, а Николай почему-то очень обрадовался. Видимо было чему — за время пребывания в совместном плену насмотрелся на них вблизи. Ему — того общения хватило.

Вот заодно и рассказал ещё и про предварительную договоренность об обмене желающими сменить «прописку». Сложный момент, признаю, но сказать своим надо обязательно, скрывать такое просто права не имею, мне с ними далее в бой идти. Фидель высказался первым — за всех своих, и Пилар и Пако, в том смысле, что от добра добра не ищут, так и сказал:

— Del bien del bien no mirar! Estamos contigo, gato! (От добра добра не ищут! Мы с вами, Кот! — исп.)

«Гато» — это, стало быть я, Кот. Пожали друг другу руки.

Кольдо пожал плечами, кивнул на катамаран и выдал:

— Ou vais-je aller de lui? Du bon au bien ne cherche pas! Nous sommes avec toi, Cat. Tu peux compter sur moi. Avec toi — interessant! (Куда я теперь от него денусь-то? От добра добра не ищут! Я с вами, Кот. Можете на меня рассчитывать. С вами интересно! — фр.)

— Можешь не спрашивать! Повидал я в экипажах европейцев — разные они. И душевные есть, а есть и такие, для кого мы все из бывшего СССР — второй сорт. Были и есть. На этих наших — надеюсь, я в них уверен, вместе плечом к плечу против зверя стояли, а тех… да на кой ляд они мне сдались-то? — это Николай.

Люка, вскочил, стукнул себя в грудь кулаком, в каком-то бойскаутском, наверное, жесте,… и у него не хватило слов. Понятно всё, пожал руку и приобнял. Глянул на Любу, ну тут все и так понятно, как раз, честно и подробно переводила всё выше сказанное, а у самой на глазах слезы. Ничего, ей можно — она девушка, хотя и наш самый лучший снайпер. Не Павлюченко пока ещё, нет, но будет к этому стремиться, нам есть за что бороться.

Женщин и бабая нашего можно было б даже и не опрашивать, не тратя время на и так очевидное, но всё же попросил её непременно переговорить со всеми, скрывать только что произошедшее от них нечего. Мужчины уже договорились и подтвердили свои намерения, а держать кого-то насильно у себя мы не будем, но, кажется, с этим непростым вопросом уже и так все ясно.

Рассказываю что перед нами стоит две неотложные задачи и решать мы их будем последовательно. Вечером, уже перед закатом, когда ждали возвращения «Флагмана» и готовились к вечерней презентации Сабантуя, Адам, наш наблюдатель на Доре вышел на связь. Утром он снова проявился. Оказывается за лодкой боливийцев следили. Сперва-то, впопыхах, он этого не заметил, так как тростниковая лодка с женщинами с передвижным курятником причаливала на Дору с другой, с нашей стороны, а это там достаточно непросто — по своему опыту знаю, а уже потом, позже, в бинокль заметил какое-то подозрительное движение на Эспаньоле.

Там явно кто-то был. Чужой, не от нас. Огня новые «гости» не разжигали, или делали это очень скрытно, но отходящую от него лодочку он рано утром, всё же, заметил. Она отчалила и ушла. Не исключено, что чей-то наблюдатель там, даже, и сейчас есть, оптика, говорит, разок блеснула, он это ясно видел. Кто и что там — точно сказать не может, просто не знает таких, но точно не белые, а какие-то другие. Молодец парень, вовремя предупредил, не зря он там находится, ох и не зря! Награжу чем-то при встрече — заслужил. Кто предупрежден — тот заранее вооружен!

Рассказываю экипажу катамарана мой план и про нехорошие предчувствия ничего не скрываю. Слушают очень внимательно и, даже, не смеются. Тут, особенно после рассказа о супер-Кошке, и не такому охотно поверишь. Вдумчиво и разборчиво готовимся к их долгосрочной командировке, обмену товаров с европейцами, формируем транспортную и торговую миссию к ним, но пока не грузим на борт ничего тяжелого и хрупкого, просто собираем на берегу. Вечером катамаран с экипажем, кто как и с чем, ещё обсудим — уходит «как бы» в дальний рейс, делаем вид что прощаемся с ними надолго. Они уходят, скрываются за горизонтом и… И ночуют на южном берегу нашего Дома! Ждём. Никакого лишнего радиообмена, просто ждут условного сигнала. Если «нежданные гости» и нагрянут — то явно придут этой ночью, если их база или остров, где те обосновались, слишком далеко — следующей. Катамаран у нас будет как «засадный полк».

Можно ещё, вдобавок, и плетеную тростниковую боливийскую лодочку подальше увести, от греха подальше — не подожгли бы её чужие люди сдуру, она и самим нам ещё не раз пригодится. Её, возможно, вообще ночью в темноте уведем за остров. Всё остальное наше плавающее — достаточно компактное и надуть или спрятать ничего не стоит. Будем делать вид, что ничего, совсем ничего, про возможных гостей не знаем и про их наблюдателя на Эспаньоле ну совершенно не подозреваем. Да, снять его оттуда и сурово допросить — возможно, но, при этом, можно также и «нарваться» при подходе. Сколько их там прячется — один, двое, трое? Не будем зря людьми рисковать — накроем сразу всех. У нас здесь всегда есть чем заняться. Ждём и готовимся. Встретим «с огоньком». Ага, из всего имеющегося.

На мужиках задача — наладить большую рацию, ещё раз проверить способности всех остальных наших островитян на стрельбище, просто следует отойти с пристрелкой подальше вглубь острова. А уж коли придут неведомые «посетители» — свободно пропустить в бухточку, запереть вход катамараном и далее только топить и расстреливать! Вряд ли такие сложности по скрытному наблюдению за нами проводил кто-то дружественный, друзья бы вышли знакомиться с нами открыто и сразу. Значит намерения у вероятного противника, будем называть их так, явно недобрые. Миндальничать тут нечего. Либо мы их — либо они нас! Без вариантов!

Безбалдарыбыз! (Сможем! или Преодолеем! — тат.) Проследили те путь плавучего курятника с беззащитными женщинами, теперь хотят поживится. Всё просто и прозрачно. Ну и ещё вдогонку — тут ни в чем нельзя быть стопроцентно уверенными. И в задачи дежурного наблюдателя на Горке будет входить высматривать не только лодки в акватории нашего Дома, но и всё, что может принести вред и опасность. Это и про больших Кошек, если быть честными. Совершенно не хочется чтобы такая Монстра тут оказалась. Как говорят наши восточные коллеги: «На Аллаха надейся, а верблюда привязывай!»

В целом соратники мой план одобрили, дополнили в деталях. Плетёную лодку уводить не стоит — пусть будет как приманка. Наблюдателя из молодежи держим теперь на Малой горушке постоянно, на ночь тот или та, кто там будет — возьмет и приборы ночного видения. И оружие и малые рации «ходиболтайки» у всех, у кого они есть — должны быть при себе постоянно. Друзей вокруг нет и пока не предвидится. А нам ещё и ещё раз предстоит серьезно побеседовать с боливийками. Вот роженица проснется — и поговорим с ними. Такие вещи нельзя откладывать, это жизненно важно для всех нас.

Ну что вам сказать — поговорили начистоту. Скрывать не стал ничего — «хвост» с собой они притащили, чем добавили нам проблем. Успокоили, как смогли — бояться им тут нечего, мы-то отобьемся, есть чем, но хотелось бы знать — от кого именно. Они обе подтвердили, что о чем-то подобном догадывались, кто-то за ними от острова к острову постоянно шёл, не приближаясь. Причем, оказывается, чуть ли ни с первого дня шел! Значит точно на вторую ночь гостей ждать, не на первую. Сами же они за время пути приближались к двум населённым островам, но приставать и высаживаться ни на одном из них всё-таки не стали, не решились. Не внушили им те люди доверия. В обоих случаях первым делом, приблизившись, спрашивали у «встречных» про доктора. И в оба раза доктора там не было.

На первом были какие-то мелкие, худые, смуглые и шумные люди, они отчетливо видели пятерых, троих мужчин и двух женщин, причём у них была лодка, типа пироги, как я понял по рисунку. Язык незнакомый, ну это понятно, кроме родного и испанского для них все языки незнакомые. Спрашиваем, пытаясь понять, в чём те были одеты, просим нарисовать — но кроме конусообразных плетеных шляп ничего сказать не могут, не запомнили. Да в таких половина Юго-Восточной Азии щеголяет — это не показатель. Те хотели было приблизиться на своей лодочке, сбросили ее на воду, махали руками, приглашая к себе, но боливийки достали мачете для рубки тростника, показали им, те призадумались и отстали. Огнестрела у тех не было.

Во втором случае двое белых мужиков громко орали, они сказали про них — гринго, но это тоже ничего не говорит. Для них и я гринго, и даже Резван-абы, и тот гринго. Показали на Люка — более всех похож говорят. Из их криков запомнили «Ириш», при этом те на себя показывали. Ириш? Что — и вправду? Ирландцы, никак? Да кто угодно, уточняю, были ли там рыжие. Да, вроде как один точно рыжий. А второй с бородой. Ну так и я с бородой, да тут каждый первый с бородой, не исключая второго. Н-да, Наблюдатели «сеяли» на острова кого ни попадя и не всегда соблюдали какие-то правила, размещая рядом близкородственные народы.

Вон Николай — один оказался на Полундре, а где-то наверняка же украинские гарные дивчины все глазоньки проглядели, плачут и страдают, такого видного «хлопчика» дожидаясь. Ничего, найдем и их, вот только какими те окажутся — нашими или «майданутыми»? Впрочем, до всего этого ещё далеко, пока у нас самих тут локальная война намечается, да ещё и непонятно с кем. Достал боливийкам индианкам нашу карту, попросил их показать откуда они пришли и как двигались, где, но долгим разговор не получился — пора было маленького Домовца кормить. Ничего, вернемся к нему и позже. Пока же гостьи в один голос заявили что они хотят к нам и просят принять их в нашу группу. Ну наконец-то — разродились умной мыслью. Тут и коммуникаторы запиликали, и у меня и у старшей гостьи, да и плита терминала заорала. Вот так под завывания с терминала и возмущенные этим вопли проснувшегося младенца присоединили их плиту к нашей. Перепуганных женщин отвели в сторону, в медицинскую палатку — успокаивать и кормить младенца, а мне тоже пора — предстоит разбираться с тем, что на нас, на этот раз, очередное свалилось.

Ну Наблюдатели, вот спасибо-то!!! Вот это Подарок!!! Готов даже сплясать был, да боюсь неправильно меня поймут те, кто нас сюда «запесочил». Решат что оператор сбрендил и, или канал отрубят, или еще чего. Почему? Потому что строка уж очень радостная.

Системное Поощрение: расширение территории и увеличение численности базовой группы. В весовой лимит поставки не входит.

Даже так? А давайте! Не успеваю осознать, а там на экране высвечивается следующее:

Доступно получение двух единиц автоматического оружия образца выпуска не позднее 1945 г. Выберите страну производителя сообразно этноформата группы.

Это что же, они ещё и так нас считают, оказывается — по странам и народам? Удивленно набираю трясущимися пальцами — Россия, а сам лихорадочно думаю — может надо было СССР писать? Как раз подходит про наш тутошний «колхоз». Но ничего, меня правильно поняли.

Доступно ППШ, ППД, ППС. Подтвердите выбор.

Вот ёлки, засада-то! Не держал же ни одного из них в руках никогда. Видел в музеях и все. Громко ору:

— Мужики, Люба, кто рядом — отзовитесь!

Резван-абы и Люба — кто поблизости был, те и откликнулись. Остальные кто где, а рядом-то и нету! Вот и весь «оружейный консилиум.» Про рацию-то и не вспомнил!

— Что брать — дают ППШ или ППС??? Срочно нужно, а то отменят еще!!!

У бабая отец на фронте погиб, на последнем фото, говорит, без оружия был. У потомственной белорусской партизанки свой опыт — по ее словам в отряды с большой земли только ППШ и присылали, про ППС и ППД и не слыхивали у них. Вот и спросил «подсказку зала» — и опять мне решать!

Что сам знаю — вроде как снаряженный ППС легче, что-то около трех кг, а ППШ свыше пяти. Ещё что? У ППШ — деревянный приклад, у ППС складной металлический как у ментовской Ксюхи-укорота. У ППШ — бубен, чуть ли не на 71 патрон, у ППС вроде как свыше привычных тридцати… Ну что ж мне — разорваться что ли? И то и то хочется! И, вед, не схитришь, по одному не дают, уже попробовал, на что терминал недовольно заверещал.

А, была не была! Жму — ППШ, однозначно! Выбрал. Весь покрываюсь холодным потом. Что-то я слышал что автоматы Шпагина с бубликом-диском в качестве магазина — они неплохо себя зарекомендовали в ходе Великой Отечественной. Про знакомые рожки знаю, но на них не видел никогда. Нет, я и Судаева и Дегтярева взял бы, не отказываться же, но что выбрал — то и дали. Оружие легендарное — оно прошло всю войну и, говорят, даже и теперь всё ещё в некоторых странах продолжает успешно работать. Да, это ещё не АК, но оно наше, родное и проверенное. Беру! Будет возможность и ППС попробую один заказать. Вдруг когда получится? Вы слышите? Хочу! В надувнушке с ним удобнее. Ввод, привычная процедура — отвернулся, получил. Сижу, боясь повернуться обратно. Наши, и мужики и женщины, сначала смотрят на меня обалдевшего, а потом переводят взгляды на плиту. Глаза расширяются, становятся совершенно ненормальных размеров и затем раздаются дружные вопли. Поворачиваюсь и я и ору вместе со всеми — теперь можно, вот оно!!!

Из медицинской палатки разъяренной фурией вылетает Фая и пытается нас утихомирить — мол, мешаем процессу кормления младенца и шли бы мы все орать подальше… но разве ж нас так скоро угомонить? Постепенно, конечно, успокаиваемся, каждому из нас хочется погладить новые мужские «игрушки». Удивительно, Мадсены нас обрадовали, казалось бы, куда уж больше-то, а вот ППШ в комплекте с двумя запасными дисками каждый, полными патронов, подняли нашу радость на совершенно немыслимую высоту. Увесистые «папаши», свыше пяти кило каждый. Теперь можно ничего и никого не опасаться. Нет, конечно же, бдительности терять не будем, ни к чему расслабляться, но спокойствия и уверенности прибавилось.

Ну Тани, если ты не назовешь сына Пашей, Павликом — никто тебя не поймет! Рассказываю об этом за столом, на котором гордо лежат подарки от Наблюдателей — все радостно смеются и аплодируют. Мария оглядывается испуганно, как-то ей непонятно, что ребенка в честь оружия можно назвать. Люба ей переводит более подходящую версию, что-то вроде того что все наши островитяне просят назвать младенца в честь святого апостола Павла, сокращенно — Павликом, Пашей. Знаете что больше всего нас удивило? Её вопрос — а «кто и как крестить ребенка будет». Вроде как у нас тут католических священников нет, да и вообще никаких нет. Она уже видела как молятся наши мусульмане… Вот ведь нашла «проблему» — сначала назовем, а появится какой священник — тогда и окрестим, делов-то.

За всеми этими разговорами и хлопотами пришло время основной поставки, снова иду к плите. Нас теперь 19 человек, считая Павлика, а это без учета бонусной программы 28,5 кг! Немало! Тут надо серьезно подходить, вдумчиво. Оружие у нас теперь есть, к находкам на Кошке боекомплекта пока достаточно, они его опробовали и даже пристреляли. Пулемет и один из найденных автоматов закрепляем как штатное вооружение «Флагмана». Один ППШ беру себе — второй Николаю, это не обсуждается, да он и не возражает. Кому ж ещё-то как не нам с ним? Значит второй ручной Мадсен — Фиделю. К ППШ беру на запас ещё патронов, пристреливать будем, приноравливаться. Удивительно, вот оружие тут и там должно быть почтенного возраста, с «пробегом» и потертостями, но нет, ничего такого, всё новенькое, как будто со складов длительного хранения, в заводской смазке — так называемом «пушечном сале». Ничего, ототрем. Вот, кстати, беру мануалы по всему новому, как и собирался, нам собирать-разбирать их учиться надо будет, веса немного, а польза несомненная.

Далее идут заказы по спискам. И продукты, в этот раз удивительно, но их совсем немного, обычное пополнение возобновляемых запасов знакомых и одобренных уже нашими поварами марок. Кое-что с указанием веса пишут, постепенно привыкаем к такой системе. Женщины наши уже опросили пополнение — смотрю кое-какое женское бельишко и ещё «приданое» для младенца в нем присутствует. Не удержался, еще и синюю ленточку атласную прихватил. Ну не красную же «девчачью» брать? Хотя тут ни от какой не откажутся, всё в дело пойдет. Вроде как роженица сама ребенка кормить сможет, у нее это не первые роды, но всякие молочные смеси в списке также присутствуют.

Хочу взять ещё бухту провода для антенны в запас, что ребята подсказали. Но вес этот опять… Отложу на завтра. На вершинке Малой горушки закрепим — и связь там лучше будет, да и для большой рации пригодится. Обещали мне к вечеру в список что-то добавить, не тороплю, но очень хочется включить и послушать — может кто-то ещё подобную штуку имеет и на связь выйдет? Понятно, что оживленного радиообмена ожидать здесь не приходится, но все же, все же…

«Любите ли вы Театр так, как я люблю его?» — эти строки Виссариона Белинского знакомы, наверное, всем поклонникам сценического искусства. Воспользуемся? Непременно!

Ближе к вечеру «отправляем катамаран в дальний путь» — театрализованное представление, все взрослые мужчины кроме меня и бабая грузятся на него, женщины «рыдают и машут платочками». Играют по-настоящему, великий Станиславский был бы доволен, «не верю» нам не сказал бы. Полагаем так, оружие на таком расстоянии даже в оптику не разглядеть, но на всякий случай грузим его скрытно, да и у провожающих его не видно, благоразумно оставлено в ближних кустах. Так лучше. Будем надеяться, что те, кто за нами наблюдает — «А зори здесь тихие…» ни в какой из трех версий не смотрели и, даже, не читали, а мне и женской половине нашего гарнизона роли старшины Васкова и девчонок-зенитчиц по плечу.

Откуда это сравнение? А вот ППШ наши это и напомнили. Кстати, почему трёх? Да ремейк картины с современными «актрисульками» не очень впечатлил, не то, что первая их экранизация — она наибольшее впечатление произвела, и сейчас процитировать многое оттуда могу, а третья версия — про нее и не все наши, поди, знают — это многосерийное мыло, снятое «доблестными китайскими кинематографистами» на Дальнем Востоке с участием китайских же артистов. Видел полторы серии — мне хватило… даже и обсуждать его не хочу! А вот саму повесть Бориса Васильева, не только фильм, хорошо помню, расскажу перед сном сегодня — пусть знают. А потом ещё и фильм на днях покажем, несколько хороших военных взял, скачанных на флешку, вот и посмотрим, девчонкам такое полезно.