Кот по имени Сабрина

Глава одиннадцатая

«ЗОЛОТАЯ ЛАНЬ» стояла у пристани, но Фрэнк остался на борту. Ему еще предстояло переправить небольшой груз для домов на другой стороне острова.

— Вернусь через пару часов, — сказал он Ханне. — К тому времени Нед успеет расчистить завалы.

— Как вернетесь, заходите на чашечку кофе.

Они улыбнулись друг другу. За последние два дня у них установились новые, особые отношения.

Нед, глядя с высоты кабины экскаватора, уже подумывал, не наклевывается ли тут любовная история? Странно. Нет, такое невозможно. Фрэнк и не помышляет об этом. Миссис Пигго? Она уже была замужем и напориста, как носорог. Она ухайдокает бедного старика… Может, отозвать его в сторонку и сказать на ушко? ФРЭНК, У ТЕБЯ ЕСТЬ ОБЯЗАННОСТИ. НЕ СТОИТ РИСКОВАТЬ.

Эта пара наблюдала за Недом. Его машина, дергаясь и подпрыгивая, съехала с пристани и покатила по берегу. Он завел мотор, и выхлопная труба тут же выплюнула клуб черного дыма. Все шло как надо. Нед, не умевший еще разворачиваться в малом пространстве, здесь, на просторе, чувствовал себя вполне уверенно. У него все получится. Так, во всяком случае, казалось на расстоянии Фрэду и Ханне.

Но что было на самом деле?

А на самом деле вовсе не простой парень Нед сидел на экскаваторе, а командующий седьмой бронетанковой дивизией генерал Эрвин Роммель собирался нанести молниеносный удар по Арденнам.

Нед считал Роммеля самым великим полководцем. Превосходная школа, великолепная техника и конечно же умелое командование. Немцы конечно же проиграли войну. Но лишь географически, а не морально. Просто их было меньше, вот и все. И тупица Гитлер, эта куриная башка, все делал неправильно. К тому же у Роммеля было еще одно достоинство: он презирал верховное командование. Отличное качество! Если бы Неду пришлось выполнять глупые приказы верховного, он бы его тоже ни во что не ставил. Какая жалость, что приходится подчиняться приказам Фрэда, они всегда точные и правильные.

Бронированный танк Д-4 взревел и рванулся в бой. Нед быстро оценил обстановку. Общая стратегия: атаковать завалы бревен у сливной трубы под насыпной дорогой и пустить на луга поток воды, чтобы она постепенно стекала в море.

Но именно этого враг и ждет.

Другой вариант: бросок через болота и напор с флангов. Сбить одну за другой бобриные плотины, отрезать врагу дорогу к берегу. Сократить его территорию до крошечного прибрежного плацдарма, а затем безжалостно оттеснить к морю и утопить.

Превосходный план. И нет здесь верховного командования, чтобы провалить его.

Нед, не теряя времени, повернул направо и двинулся к дому. Резко развернувшись под изумленным взглядом стоявшей во дворе козы Тоги, он похлюпал по мелководью луга на север. Твердо держа курс, он добрался до канавы, отделявшей луга от болот, и обнаружил плотину, которую несколько недель назад Ханна пыталась разрушить голыми руками.

Пришло время действовать.

Главное — держать в руках этого монстра. Двинуть этим рычагом — и кабина вращается вместе со стрелой. Потянуть тот — и стрела поднимается. А этот раздвигает челюсти ковша. И — ХРЯСЬ! Готово! Челюсти сцепились, захватив гору ветвей и палок, и легко подняли вверх. Из углов чудовищной пасти лились струи воды, будто слюна изо рта старой собаки, пожирающей спагетти. Кабина завращалась, и груз вывалился в сторону. Ура-ура!

А теперь Арденны.

Впереди раскинулась лесистая местность. Руки уверенно держали рычаги. Орудие разрушения, пощелкивая челюстями, рвалось в бой. Взревел двигатель, включая в работу все лошадиные силы. Танк Д-4, шатаясь, въехал в гущу леса. Гусеницы крошили молоденькие деревца, а тяжелая махина как ни в чем не бывало двигалась дальше. Ого! Нед наклонился к стеклу кабины, чтобы лучше видеть, как все происходит. Гусеницы упирались в ствол дерева, он наклонялся и падал, тут же превращаясь в крошево. Вдруг гусеницы исчезли!

Дьявол, как тут много воды. Его машина увязла по самую кабину. Поскорее выбраться на сухое место. Будет глупо, если доблестная Седьмая бронетанковая дивизия потонет в болоте. Деревья снова валились как подкошенные. Машина с победным ревом рвалась вперед.

А это что? Наверняка самая большая плотина на болоте. Накренившись, танк Д-4 вскарабкался на крутой склон и остановился наверху. Перед ним разливалось широченное озеро. Из воды выглядывал нелепый купол большой бобровой хатки. Штаб! Он сразу сообразил! И тут вдруг к нему устремился враг. Вооруженный до зубов, он готов был к последнему бою. Канонерская лодка!

— Эй, негодяй, что ты делаешь на моей земле?

Этих неарийских типов узнаешь за милю. Узкое лицо, запавшие глаза, вислый, почерневший нос, клеймо низшей расы. Сейчас он будет отброшен в сторону, раздавлен, как комар. Мастерски двигая рычагами, Нед поднял стрелу, и ковш грозно закачался над водой.

Враг торопливо отплыл назад, и ковш прошел мимо, в нескольких дюймах от носа лодки. Скривив узкий рот, мерзкий тип бросил весла, вскочил на ноги, наклонил ружье и всыпал порох в ствол.

Сидящий высоко в своей орудийной башне хитрый Лис Пустыни только расхохотался. Он поработал рычагами и оттяпал кусок плотины. Подняв кучу веток высоко над землей, он поднес нагруженный ковш поближе к лодке, насколько позволяла длина стрелы. В бой вступала тяжелая артиллерия. Тут-то враг призадумается. Груз упал с громким всплеском. Огромные круги разбежались по воде. Канонерка бешено закачалась, и враг упал на дно лодки. Затем он грубо выругался и зажег спичку.

Поворот кабины — и тяжелый танк снова готов к бою. Нед, неуязвимый в своей бронированной башне, слышал грохот выстрелов и слабый удар в металлическую стенку. Но он лишь чуть откачнулся назад. Враг отстрелялся и вновь заряжал ружье.

Теперь ЗАВЕРШАЮЩИЙ СМЕРТЕЛЬНЫЙ УДАР!

Ковш погрузился в самую середину плотины и набрал полную пасть палок. Мотор взревел. Танк, елозя гусеницами, накренился под тяжестью громадного веса. Враг шарил в поисках спичек, выстрел вот-вот должен был прозвучать. Но Роммель не боялся смертельного риска, он всегда был игроком.

Ковш с чавканьем выпростался из плотины. Танк откинулся назад, упершись гусеницами в хлипкий фунт. Груз взлетел в воздух. Вода хлынула в прореху, и плотина поплыла вместе с потоком. Прореха быстро расширялась, и озеро начало мелеть.

Враг, подхваченный течением, был смыт. Он кричал, но неумолимый поток нес его в луга. Выстрел так и не прозвучал.

Нед со злорадством наблюдал за беснующейся водой. Но всего через несколько мгновений его вдруг начали одолевать сомнения.

Не наделает ли этот бушующий поток беды для миссис Пигго?

А в Большой Хатке мучился угрызениями совести Грызун. Перед ним лежал несчастный, безобидный кот, а рядом стоял Дэрр, собиравшийся убить беднягу по приказу Аттилы. Теперь, когда Аттила снова набрал силу, его приказа никто не посмел бы ослушаться. Но бобры не убивают котов. Они мирные вегетарианцы. В кого же пытается их превратить Аттила?

— Остановись, Дэрр! — закричал он.

— А? — Дэрр взглянул на него помутневшим взором.

— Это неповиновение, Грызун? — Голова Аттилы выросла до крыши хатки.

— Нет, Аттила. Просто прошу тебя, остынь и подумай минутку.

— О-оо! — В голосе вожака послышалась угрожающая ирония. — Остыть? Несколько капель крови уже пугают тебя, Грызун? Это, видите ли, противно его природе! Кто здесь еще такой же чувствительный? Может, нам сразиться, Грызун?

— Бобры не убийцы, Аттила.

— Вы только послушайте, Грызун предлагает сидеть, почесывая за ухом, и ждать, когда враги выкурят нас отсюда. Что ж, Грызун, я согласен. Почеши мне спинку, поищи паразитов.

— Я только хотел сказать, что мы не должны убивать кота.

Так долго сохранять спокойствие Аттила был не в силах.

— Плевать я хотел на то, что ты хотел сказать, предатель! Клянусь Великим Рубщиком, ты ответишь за это! Дэрр, выполняй!

— А… а что выполнять, Аттила?

— Кот! Кот, кретин!

Дэрр обнажил острые резцы.

Страшный взрыв потряс хатку. Глазки бобров испуганно заметались в полутьме. Дэрр, нацелившийся на шею Сабрины, замер.

— Аттила! — послышался крик бобра, сидевшего у самого входа. — Вода уходит!

И тут же все ощутили холодное дуновение ветерка, проникшего через обнажившееся отверстие в полу хатки. Их оглушил звук падающей воды.

— Дьявол! — завопил Аттила. — Прорвало Великую Плотину!

— К Запруде Крыши! — призвал Грызун. — Бобер должен бороться до конца.

Хатка мгновенно опустела. Грызун бросил быстрый взгляд на кота, убедился, что тот жив, и выскочил следом за остальными.

Ужасная картина открылась ему. Желтое чудовище, вытягивая шею, жевало прутья и ветки железными челюстями, легко уничтожая их многолетний труд. Бобры сгрудились на дальнем берегу, вздрагивая от хруста в гигантских челюстях.

— Что делать, Аттила?

И пискливый хор подхватил:

— Что делать? Что делать?

Красные глаза Аттилы метались на его оскаленной морде.

— Объясняй, Фройд! — потребовал он.

— Желтое чудовище напало на запруду. Это вы и так видите. Но что же нам делать?

Грызун, изображая подобострастие, склонился к уху вожака.

— Твой час, Аттила. Один мудрый приказ — и бобры в твоих лапах.

Последние слова он вдруг произнес нарочито громко, почти прокричал. Бобры с заблестевшими от надежды глазами окружили вожака.

— Бобры в твоих лапах! — бессмысленно подхватили они.

— Ага! — Мысли запрыгали в голове Аттилы, как блохи в шерсти. — Бобры в моих лапах!

— Покажи свою мудрость, Аттила! — лукаво завопил Фройд, словно подвешивая еще один камень на шею тонущего вожака. — Глупость скоро разорвет его голову, Грызун, — шепнул он своему сотоварищу.

— Нам бросили вызов, бобры! — взревел Аттила. — Но я приведу вас к победе!

— Как, скажи, как? — окончательно топил вожака Фройд. — Направь нас, Аттила!

Аттила растерянно переминался с лапы на лапу, то устремляясь к желтому чудовищу, то отпрыгивая обратно, рыская по почти высохшему дну Великого пруда и злобно раскидывая кучу бесполезных палок, бывших совсем недавно Большой Хаткой.

— Вперед! — вдруг взвизгнул он. — Уничтожим злобное чудовище! Покажем этому дьяволу, что с бобрами шутки плохи! Вперед, вперед, бобры! Это наш час!

— Он совсем свихнулся, как думаешь, Фройд? — тихо спросил Грызун.

— Думаю, да. — Фройд смотрел вслед обезумевшим, визжащим бобрам, толпой несущимся по дну высохшего Великого пруда. — Как и все остальные. Идем, Грызун. Но старайся держаться позади.

— Ха! — возопил Аттила, тормозя сразу всеми четырьмя лапами. — Ха! Враг отступает перед напором бобров!

— Клянусь Резцом Крыши, он прав! — ошарашенно прошептал Фройд.

Желтое чудовище развернулось и стало откатываться назад, к лесу.

— Я так и знал, — пробормотал Грызун. — Боги на стороне Аттилы. Но почему? Разве МЫ плохие бобры, Фройд? Нет на свете справедливости.

Возбужденные бобры окружили Аттилу, поздравляя вожака, подобострастно вылизывая его грязный мех, выщелкивая блох.

— Да здравствует Аттила! — закричал Дэрр. — Победитель желтого чудовища!

— Да здравствует Аттила!

Именно в тот миг, когда разгоряченные бобры топтались на высохшем дне Великого пруда, боги обратили свой взор на землю, и благое деяние свершилось. Ближайшая запруда вверх по течению, не подпертая теперь тугими водами Великого пруда, поддалась напору устремленного вниз потока и рухнула. Вода хлынула в котловину Великого пруда и расшатала следующую запруду. Неудержимый поток смывал бобровые плотины одну за другой до самых болот.

Крутые волны с гребешками грязной пены захлестнули бобров.

— Ой! — взвизгнул Аттила.

Их смывало. Некоторые бобры, подхваченные течением, поплыли в луга и вслед за Лодочником, барахтаясь, неслись к домику Ханны. Грызун, Фройд и еще несколько успели ухватиться за прибрежные кустики и выкарабкались на сушу. Дэрра притиснуло к разрушенной Запруде Крыши и завалило плывущим мусором. А вода поднималась. Дэрр барахтался, бил лапами по воде, работал челюстями, грыз прижимавшие его ко дну сломанные прутики и ветки, перемалывая их в щепки и труху. И сумел выбраться. Судорожно дыша, он выполз на берег.

— Дэрр! — услышал он слабый окрик.

— А? — Измученный, он скользил вялым взглядом по бурлящей воде. — Кто это? Ты, Аттила?

— Я, Дэрр, мой верный Дэрр!

Неожиданная мягкость в голосе вожака насторожила Дэрра, глазки его подозрительно сузились. Да, вон он, неустрашимый предводитель, зажатый обломками Запруды Крыши, почти проткнутый острым обломком бревна.

— Грызи, Аттила, и освободишься. Поспеши. Вода прибывает. Всех бобров уже унесло.

— Дэрр. Я дарую тебе честь освободить своего предводителя.

— О, я не достоин, Аттила.

Опасно заостренные бревна неслись мимо, крутились около вожака. Но вода еще не доставала до его морды.

— А впредь ты станешь моим преемником, Дэрр!

— Я смиренный, скромный бобер, Аттила.

— Дэрр! Умоляю, выгрызи меня отсюда!

— Выгрызайся сам, Аттила. — Дэрр похолодел от собственной наглости. Что он говорит? Какой злой дух овладел им? Что сделает с ним Аттила, когда высвободится?

— Дэрр, — тихо простонал Аттила, — ты станешь моим самым доверенным бобром. Да, да, я доверяю тебе, Дэрр. Доверяю страшную тайну. Я не могу сам выбраться из завала. Знаешь, почему мне приносили всегда только самые нежные побеги? Ты, наверное, думал, что это просто привилегия вожака? Ошибаешься, мой друг. Все из-за моих никудышных резцов.

— Как у Крыши?

— Не совсем. Крыша родился калекой, а мои резцы приходили в негодность постепенно.

— Потому что ты не работал?

— Не будем сейчас выяснять. Поспеши. Выгрызи меня отсюда своими острыми зубами. Ты же отличный парень и верный бобер.

— Но если ты не можешь кусаться, чем же тебе удавалось брать верх все эти годы?

— Силой воли, мой дорогой Дэрр. Силой взгляда. И умением стоять на задних лапах.

— Будь я проклят! — Дэрр зажмурился и пытался понять хоть что-нибудь. — Вот оно в чем дело.

— Но помни, Дэрр, я все еще тот же Аттила, твой вожак и ближайший друг.

Дэрр мучительно размышлял, пытаясь все получше обмозговать.

— Боюсь, я не сумею помочь тебе, Аттила.

— Выгрызи меня отсюда, ублюдок, или ты поплатишься за свое предательство!

— Ну если ты настаиваешь… — Дэрр принялся осторожно скользить вниз по откосу. Он добрался до торчащих из воды глаз и ноздрей своего вожака — это все, что было видно.

— Грызи, приятель, грызи изо всех сил, и мы вдвоем завоюем мир!

Слова вожака распалили Дэрра. Но чтобы выпростать рот из воды и произнести эту тираду, Аттиле пришлось изогнуться дугой. Дэрру даже привиделось, будто с ним говорит какая-то рыба. Смущали только два нелепо изогнутых резца. Все-таки это Аттила. Но резцы… Да, вожак обречен. А рыбий рот? Может, это просто большая волосатая форель? Во всяком случае, это существо не похоже на того Аттилу, какого знал Дэрр. Как все запутано!

Дэрр все еще напрягал свой тугой ум, когда отверстый рот ушел под воду, пуская пузыри.

Ну и времена настали! Даже умереть достойно кот не может. Пройдя все круги ада, смирившись и уже чувствуя на шее острые резцы бобра, Сабрина вдруг обнаружил, что он жив и свободен! От такой неожиданности и помереть недолго! Он поднялся. Шерсть слиплась от грязи и воды. Что теперь? Неужели придется НЫРЯТЬ, чтобы выбраться из этой ловушки? Невозможно. Коты не ныряльщики.

Он так взвыл от тоски и одиночества, что чуть не лопнули барабанные перепонки. Не хватало еще и оглохнуть. Лучше помолчать.

Тут он заметил отверстие в полу. Вода ушла и обнажила широкую дыру. Может, ему и удастся отсюда выбраться. Но убегать он не станет. Бобры заслужили беспощадное возмездие. Он затаится поблизости в кустах и подстережет их, убивая одного за другим. ЖУТКАЯ НОВОСТЬ СТРЕМИТЕЛЬНО ПРОНЕСЛАСЬ ОТ БОБРА К БОБРУ: В ЛЕСУ ОБЪЯВИЛСЯ СЕБАСТЬЯН! ТРУСЛИВЫЕ ПОГАНЦЫ БОБРЫ СЪЕЖИЛИСЬ В СВОИХ ВОНЮЧИХ НОРАХ. НО НИЧТО НЕ СПАСЕТ ИХ. В ХОЛОДНОМ СВЕТЕ РАННЕГО УТРА ОНИ НАЙДУТ ЕЩЕ ОДНО ЗАСТЫВШЕЕ ТЕЛО С ЗАПЕКШЕЙСЯ КРОВЬЮ ВОКРУГ РАЗОРВАННОЙ ШЕИ, С ОСТЕКЛЕНЕВШИМИ ГЛАЗАМИ. НЕУЖЕЛИ НЕ БУДЕТ КОНЦА ЭТОЙ СМЕРТЕЛЬНОЙ НАПАСТИ?

Неплохо помечтать.

Но пора выбираться отсюда. Внизу, под дырой, блестела топкая грязь. Он мог бы спрыгнуть и пройти по обнажившемуся дну пруда, подбирая, если повезет, выброшенную на мелководье рыбешку. Потом уж поищет логово. Ему всегда хотелось жить не под печкой, а в берлоге, как и подобает настоящему зверю.

Значит, надо прыгать в дыру.

Но сначала надо почиститься. Не показываться же в таком виде на публике. Он лизнул бок. На языке остался гадостный вкус гнили. На умывание уйдет больше времени, чем он ожидал.

— КОТ!

— Что? Что? — Бобры вернулись! Почему он не сбежал раньше?

— ИДИ СЮДА, КОТ!

— Куда? Куда? — Бобер, наверное, спрятался в тени.

— Сюда, где есть прореха в стенке. Я вижу тебя. И ты меня можешь разглядеть.

Точно! Бобер! Сквозь корзиночное переплетение веток светился желтый глаз! Но это не бобер. Страшнее. Глаз был пронзительный и властный. И еще что-то в этом взгляде… Что? Спокойствие! Сабрина всегда опасался спокойного, уверенного взгляда.

— Отстань от меня!

— Слушай, кот, вот-вот рухнут и остальные запруды. Поспеши убраться отсюда, пока вода не снесла хатку вместе с тобой. Ты понял?

Самоуверенный идиот! Ему-то какое дело?

— Тогда и ты утонешь.

— Выдры не тонут. Пошел отсюда!

Так это Лутра! Гладкая и стремительная Хозяйка Болот! Сабрину пробила дрожь. Никто не мог обхитрить Лутру. Она была непобедимой. Имя ее произносили шепотом и с благоговейным страхом. Что ж, если Сабрине суждено умереть, то не стыдно принять смерть из этих лап. Страх, отчаяние, обреченность соединились в одном протяжном вопле:

— Бери меня, Лутра! Я хочу умереть!

И в то же мгновение невероятной силой снесло хатку. Сабрина покатился по крыше, заверещал от страха, попытался подняться на ноги, но черный поток воды захлестнул сорванную с места хатку. Кота затащило под воду, перевернуло несколько раз и вдруг снова выбросило на поверхность. Мимо неслись увлекаемые сильным течением бревна, берега мелькали с пугающей скоростью. Он летел в бездонную пропасть небытия!

— Забудь, что я сказал, Лутра! — вопил он. Сейчас, перед лицом неминуемой гибели, он вдруг понял главное. Все годы сомнений не стоили ничего перед этой главной правдой. — Я хочу жи-ить! — выл Сабрина.

Рядом с ним вынырнула ладная, гладкая головка.

— Ты уверен в этом? На болотах поговаривали, будто ты устал от жизни. Еноты толкуют, что жизнь для тебя всегда была тяжелой ношей и счастлив ты только тогда, когда спишь. Я могу подарить тебе, Сабрина, бесконечный сон. Соглашайся.

— Нет, Лутра! Жизнь мне очень дорога! Я был глуп! Теперь все переменилось!

— Настаиваешь? И потом не станешь винить меня в том, что я оставила тебе жизнь?

— Не-ет! Не хочу умирать! Я жил только наполовину! Так никогда и не знал, что такое… спаривание… с желанной самкой… или желающей тебя… ради этого, Лутра… вытащи меня! — Яростно молотя всеми четырьмя лапами, выныривая, чтобы успеть жалобно мяукнуть словечко-другое, и снова погружаясь в пучину, Сабрина умолял о спасении. — Может… мой будущий отпрыск… вернет долг… потомкам великой… — Вода сомкнулась над ним.

— Ладно, не стану лишать всех нас твоего потомства… — услышал он, вынырнув снова. — Хватайся лапой за мою шею.

И Сабрина почувствовал, как его тянут вверх, а через мгновение уже смог вцепиться в ветку плывущего мимо дерева.

— Помни о своем обещании, — прокричала Лутра, нырнула и исчезла.

Сабрина вскарабкался на ствол, угнездился в удобной развилке между ветвями. Спасен! Жизнь все-таки хороша. И солнышко пригревает. Каким все же был он дураком, растрачивая годы на бесплодное уныние! Он хотел было немного почиститься, но решил подождать, пока солнце высушит шерстку. Можно отдаться неспешному течению мыслей. Не стоит ли продолжить путешествие? Нет, это подождет… Закрыв глаза, он задремал.

Его разбудило странное подрагивание плывущего дерева. Спокойное, медленное плавание превратилось вдруг в бешеную скачку по волнам. Открыть, что ли, глаза и посмотреть? О, какая тряска! Все бока отбило. А голод просто терзает пустой желудок. Так не хочется открывать глаза и снова возвращаться к ужасной действительности. Но куда делось приятное солнечное тепло? Дует холодный ветер. Сквозь веки кот чувствовал, как вокруг потемнело, будто солнышко зашло за тучу. А может, это пикирующий с неба орел закрыл его своими крыльями?

И он открыл глаза.

Его дерево неслось в открытом море. Берег казался просто темным, расплывчатым пятном у самого горизонта.

Жизнь снова его обманула. Он был обречен.