Глава 7

Следующие три часа мы с Мэрилином Мэнсоном проводим за тем, что опознаём разные ветви моей магии, учась тому, как управлять ими при призыве. Моя Защитная магия, оранжевая и покровительственно-теплая, вызывается так же легко, как Боевая. Целительную, пастельно-бирюзовую, отыскать и удержать в спутанном клубке магических усиков сложнее. То, что моя Целительная магия оказалась той еще занозой, меня удивляет. Она довольно легко сотрудничала, когда я призвала ее в погребе, чтобы исцелить Нэша и остальных, пока мы планировали наш побег от ламий. Сейчас же магия кажется густой, но так быстро и ловко выскальзывает из моих пальцев, что я понимаю: мне предстоит серьезная работа, если я хочу ей овладеть.

И все-таки награду «самая упрямая магическая ветвь» получает Элементальная магия. Ее уговорить сотрудничать оказывается труднее всего. Она милого ярко-зеленого с желтым отливом цвета, который напоминает мне о лесных растениях после проливного дождя. Но вот ведет она себя скорее как пронырливый лепрекон: дразнится и ускользает ровно в тот момент, когда мне кажется, что я смогла ее ухватить.

– Держи! Представь, что магия обвивается вокруг твоего кулака, и удерживай ее в нужном для тебя месте! – восторженно объясняет Мэрилин. – Чем больше ты будешь практиковаться, тем проще тебе будет, но Элементальная магия сама по себе дикая, и ее носителям всегда было сложнее в совершенстве ею овладеть. А теперь попробуй еще раз нащупать влагу в воздухе и, используя ее, создать водяную сферу.

Я в четвертый раз пробую сотворить водяной шар, но мне никак не удается удержать извилистую нить, не дав ей сбежать, и одновременно сосредоточиться на том, чего я от нее хочу.

Раздраженно открываю глаза.

– Не получается. Я не могу достаточно быстро сплести свое желание и саму магию. Она не хочет создавать водяную сферу, – признаюсь я, стараясь не слишком отвлекаться на зрителей и их неустанное ерзание. Должно быть, им до безумия скучно, и я уверена, что они отсидели задницы на каменных скамьях. От этой мысли мне становится лучше: надеюсь, их задницы онемеют и будут оставаться таковыми до конца дня.

– А чего она хочет? – спрашивает Мэрилин.

Я фокусируюсь на нетерпеливой зеленой магии внутри меня и вместо того, чтобы пытаться заставить ее сделать то, что мне велят, нащупываю направление, в котором она сама хочет пойти. В моей голове всплывает образ Айдина, создающего фаерболы, и уже через мгновение над моей ладонью появляется, согревая, маленький огненный шар. Я не вполне понимаю, что сейчас произошло, и стараюсь не искать какой-то потенциальный скрытый смысл в том, что я только что сделала.

– Что заставило тебя призвать огонь вместо воды?

– Не знаю. Я уже несколько раз видела, как это происходит, но сама никогда не делала. Кажется, этого захотела магия, – объясняю я, опуская историю, которая могла бы придать этому маленькому огненному шару больше значения, чем мне бы хотелось.

Мэрилин оценивающе разглядывает меня. Он поджимает губы и рассеянно щелкает языком. По всей видимости, он погружается в раздумья, и я не отвлекаю его, вместо этого разглядывая крошечную сферу из языков пламени, парящую у меня над рукой. Вожу ладонью из стороны в сторону и наблюдаю за тем, как этот пылающий шар, словно послушный питомец, следует за моими движениями. Это чертовски захватывающе – иметь такой контроль над чем-то столь разрушительным.

Внезапно я чувствую тяжелое и болезненное давление, и мой маленький огненный шар гаснет. Атакующая сила сильна и беспощадна, и я пытаюсь справиться с паникой и понять, что сделала не так. Моя магия сошла с ума, но я слишком растеряна, чтобы понять, как и куда мне ее направить. Какого хера происходит? По мере того как этот вопрос обосновывается в моей голове, я осознаю, что причиной этому являюсь не я. Не знаю, как это объяснить, но я понимаю, что это – действие Боевой магии, но не моей.

Напавшая магия яростно стискивает меня, не давая двигаться, и начинает сжиматься на моей шее. Стараюсь не паниковать, когда давление перекрывает мне кислород, а ноги отрываются от земли. Меня словно держит за горло невидимый великан; лениво поднимая меня на уровень своих глаз, он хочет видеть, как я умираю. В моем сознании появляется образ Лайкен, но я отказываюсь слишком долго думать о том, почему она появилась именно сейчас. Давление на горло нарастает, а крики, раздающиеся вокруг, словно исчезают, и им на смену приходит громкий звон в ушах. Мой первый инстинкт – дотянуться до своего оружия, но мне не удается, и я знаю, что, если в ближайшее время что-нибудь не придумаю, – чем бы ни было то, что я ощущаю, оно меня убьет.

Использую всю свою магию, чтобы попытаться нащупать другую – ту, которая душит меня. Моя Боевая магия реагирует на то, что стянуло мне горло и тело, поэтому я призываю именно ее и следую ее указаниям. Она улавливает странный гул, но у меня нет времени долго об этом думать, потому что перед глазами все начинает заплывать черными пятнами. Гул становится отчетливее, и прежде чем я успеваю осознать, что происходит, моя магия куда-то исчезает и на смену ей приходит огромный всплеск силы – моей. Моя Боевая магия с чем-то соединяется, и в этот же момент стискивающие меня путы лопаются, словно пузырь, и рассеиваются. Зависшая как минимум в полутора метрах над землей, я, как мешок картошки, падаю на усыпанную песком землю арены. Смаргивая слезы, кашляю, плююсь и пытаюсь заполнить легкие воздухом. Хвастаюсь за шею, чтобы защитить ее от дальнейших атак.

Все это время я продолжаю держать под строгим контролем свою магию и чувствую, как она сжимается вокруг того, кто на меня напал. Звон в ушах затихает, я оборачиваюсь и вижу, что арену окружает голубое сияние барьера. Энох и остальные со смесью беспокойства и ярости на лицах беспомощно колотят по нему и безуспешно швыряют в рябящую магическую поверхность разноцветные сферы. Старейшины же с головой ушли в горячий спор, и никто из них даже не пытается до меня добраться.

Я осматриваю возведенный барьер в поисках того, кто меня атаковал, и замираю, когда замечаю лицо напавшего на меня человека, теперь парящего в воздухе. Мэрилин Мэнсон. Он находится в полутора метрах над землей и потихоньку синеет.

Этот ублюдок напал на меня, но почему?

Потрясенная от осознания, что это он пытался меня убить, чувствую, как ослабевает мой контроль над магией, и Мэрилин падает на землю точно так же, как недавно упала я.

Призываю руны на ребрах, и в моих руках появляются короткие мечи. Встаю с земли и шагаю по направлению к своему заходящемуся в кашле и хрипе чудовищному наставнику.

– Вставай, ты, кусок дерьма! – приказываю я скрипучим голосом, чувствуя боль из-за того, что он только что сделал с моей шеей.

Мэрилин с мольбой во взгляде смотрит на меня, одной рукой держась за горло, а другую поднимая в воздух ладонью вверх, как бы прося о пощаде. Он пытается что-то сказать, но я касаюсь его подбородка кончиком своего меча, нисколько не заинтересованная в том, чтобы выслушивать его оправдания и извинения.

– Кто приказал тебе убить меня? И даже не думай, что я поверю, будто это была твоя идея.

Он лихорадочно трясет головой, царапаясь о кончик лезвия, и пытается прохрипеть что-то в ответ. Кто-то подходит ко мне сбоку и сбивает меня с ног. Сильные руки обвивают меня за талию, намереваясь удержать на земле, но я еще в воздухе начинаю бить напавшего по голове рукоятью одного из своих мечей. Выпускаю из оружия магию прежде, чем приземляюсь на песок, после чего перекатываюсь и сбрасываю с себя тяжелое тело. Вскакиваю на ноги и наблюдаю за тем, как поднимается Сурок. Ну давай, чертов предатель. Мы начинаем хищно кружить друг вокруг друга, затем Сурок снова бросается в мою сторону.

По всей видимости, он думает, что превосходство в размерах и грубая сила помогут ему победить в этой драке. Но то, что этот придурок не потрудился прислушаться к предупреждениям Эноха и Каллана, работает мне только на руку. Бросаюсь навстречу, зеркально копируя его рывок. Мы сталкиваемся, и я прогибаюсь назад, чтобы поглотить импульс удара и перехватить контроль над падением. Он больше и тяжелее меня, поэтому я прикасаюсь к своим рунам, отвечающим за дополнительную силу, и перекидываю его вверх и через себя так, что он жестко приземляется на землю. Это выбивает из него воздух, и судя по тому, как отскакивает от земли его голова, готова поспорить, из глаз у него сыплются искры.

Перекатываюсь со спины на живот и сажусь к нему на грудь, обрушивая череду яростных ударов по лицу. Во мне кипит злость от того, что меня атаковал сперва мой наставник, а затем и так называемый охранник, и я без единой капли жалости избиваю Сурка. Его кожа багровеет, из носа, рта и ссадины на брови идет кровь, но моя жажда требует большего. Меня грубо стаскивают с него и что-то кричат, но я даже не пытаюсь разобрать, что именно. Я полностью перешла в режим киборга-убийцы, и единственное, что мне сейчас хочется, – чтобы им всем было плохо.

Призываю маленький метательный нож и безжалостно вонзаю его в того, кто пытается со спины меня удержать. В жопу всех, кто встанет у меня на пути. До моих ушей доносится крик боли, и хватка на моем теле ослабевает. Пробую вывернуться и кинуться на этого мудака, но вдруг сквозь мои полные ярости мысли пробивается голос Эноха.

– Винна, остановись! Ты должна остановиться. Все не так, как ты думаешь. Он просто пытался не дать тебе убить Сойера.

Энох и остальные стоят метрах в трех от меня, и их взгляд мечется между Сурком, лежащим на земле, тем, кто стоит за моей спиной, и мной.

– Ты в безопасности, Винна. Все закончилось. Никто больше не попытается тебе навредить.

Энох делает шаг вперед, отделяясь от группы, но, сделав еще несколько шагов, замирает. Очевидно, он хочет, чтобы я сконцентрировалась на нем и осознала, что он не представляет для меня угрозы. Я внимательно за ним наблюдаю. Больше никто не двигается с места. Энох тоже не пытается форсировать события. Должно быть, он понимает, что мне нужно пространство, чтобы оценить ситуацию и успокоиться. Взгляд его серо-голубых глаз полон уверенности и спокойствия, и это помогает мне вернуться в реальность.

Сурок лежит в отключке на земле, весь в синяках и истекая кровью. Старейшины окружают Мэрилина Мэнсона, старейшина Найпан накрывает его своими эбеновыми руками, исцеляя. Я раздраженно ворчу, потому что мне хочется добраться до Мэрилина. Я хочу пустить ему кровь и заставить мучиться так же, как сейчас мучается Сурок.

Оглядываюсь, пытаясь заметить какую-нибудь брешь или новые угрозы, и обнаруживаю, что рядом со мной сидит паладин Эндер. Он пытается вытащить из своего плеча нож, но каждый раз, когда пробует схватиться за магическое оружие, его пальцы проходят сквозь рукоятку. Я выпускаю свою магию, и нож исчезает, оставляя кровоточащую рану. Эндер втягивает ртом воздух и смотрит на меня.

– Не помню, когда меня в последний раз заставали врасплох. Неплохая у тебя способность. Ты умеешь призывать только кинжалы и мечи? – спрашивает меня лидер паладинов, и его голос и вопросительный взгляд полны интереса и уважения. Он чем-то напоминает мне Айдина, но я отгоняю это воспоминание.

Меня слегка сбивает с толку его странная реакция на тот факт, что он получил ранение. Кажется, его это совсем не волнует. Может быть, он привык? Сомневаюсь, что можно привыкнуть к тому, что твоя жизнь подвергается риску. Судя по хитросплетению шрамов на его коже, «привык» – это мягко сказано. Он не сводит с меня взгляда и ждет, когда я отвечу на его вопрос.

– Нет, – хрипло квакаю я, сглатывая боль в горле после нападения.

Мой ответ – не дружеский обмен информацией и не проявление товарищества. Это прямое предупреждение, и он кивает, давая знать, что понял это.

Движение на периферии моего зрения заставляет меня насторожиться, но я снова расслабляюсь, когда понимаю, что это всего лишь Нэш идет по направлению к паладину Эндеру. Взгляд Нэша в каком-то молчаливом споре мечется между его лидером и мной, после чего наконец замирает на паладине.

– Позволите, сэр? – спрашивает он, протягивая руки к сочащейся ране на его плече.

Паладин Эндер кивает, и менее чем за минуту смуглая кожа под руками Нэша зарастает. Подтянутый седовласый мужчина несколько раз вращает плечом и, убедившись, что все хорошо, с благодарностью кивает парню. Нэш делает движение в мою сторону, но я вздрагиваю и автоматически отступаю назад.

– Все хорошо, Винна. Он просто тебя исцелит, – обращается ко мне старейшина Клири.

Он говорит так, будто я слишком глупа, чтобы понять, что происходит. Снисходительность его голоса лишает меня всякого спокойствия, обретенного усилиями Эноха, и я набрасываюсь на старейшину:

– Да пошли вы. Если вы думаете, что после этого я позволю хоть кому-нибудь из вас приблизиться ко мне…

Мой голос звучит хрипло, но твердо. Я знаю, что мне требуется исцеление, но я ни за что ни позволю этим мудакам подойти ближе. Обмануться однажды – не преступление, но дважды на те же грабли я не наступлю.

Маскируя движение под обычное, провожу по рунам на безымянном пальце, надеясь, что ребята прибудут сюда как можно быстрее. Если эти ублюдки-старейшины думают, что я вменяю в вину за это нападение одному только Мэрилину Мэнсону, то они еще большие идиоты, чем я представляю.

– Винна, пожалуйста. У нас не было другого способа узнать все наверняка. Чтобы спровоцировать то, о чем я подозревал, лучше всего было поместить тебя в опасную для жизни обстановку, – с мольбой в голосе говорит Мэрилин Мэнсон, пытаясь обойти кольцо столпившихся вокруг него старейшин и приблизиться ко мне. Какая-то часть меня надеется, что они позволят ему это сделать, – тогда у меня появится возможность попробовать оторвать его голову.

– Получили ли вы ответы, которые искали? – спрашивает кастера старейшина Ковка.

– Да. Вне всяких сомнений, она – мимик.

– Что это, черт возьми, значит? – кричит Энох и становится рядом со мной.

Я отхожу от него, успевая заметить проскользнувшее в его взгляде разочарованное смирение, прежде чем он отворачивается и, прищурившись, смотрит на своего отца.

– Я наблюдал случаи более слабой мимикрии среди отдельных кастеров, но подобный уровень – никогда, разве что читал о таком в книгах, написанных много веков назад, – с энтузиазмом отвечает Мэрилин.

Наверное, я могла бы утопить кинжал в его горле прямо сейчас, но я не хочу, чтобы этот кусок говна умер так быстро.

Мэрилин Мэнсон продолжает свои объяснения, совершенно не смущаясь моей ярости.

– Мимики обладают невероятно редкой способностью видеть или чувствовать магию любого типа, а затем повторять ее. Чтец Тирсон упоминал, что у нее слабо развита Заклинательная магия. Но я рискну предположить, что, если бы Винна поработала над ней вместе с опытным кастером, она смогла бы скопировать его способности и впитать более сильное сродство и с этой ветвью тоже.

– И как же то, что ты попытался меня убить, ответило на твой вопрос? – шиплю я.

– Я не пытался тебя убить. Я пытался понять, сможешь ли ты скопировать направленный против тебя уровень магии.

– Мог бы просто спросить, гребаный псих. И я бы ответила, что умею повторять то, что когда-то увидела. Это не коммерческая тайна или что-то, что я унесла бы с собой в могилу. Но опять же: ты бы узнал об этом, если бы спросил. – Тычу пальцем в сторону Мэрилина. – Лучше бы тебе быть начеку. Если ты еще хоть раз ко мне приблизишься, тебе не понравится то, что случится, и лучше бы тебе молиться, чтобы мне не довелось застать тебя одного.

На его лице тут же появляется сожаление, но он узнáет, что такое истинное сожаление, если не прислушается к моему предупреждению.

– Мы выбрали кастера Сойера в качестве твоего наставника, – вытирая пот с наполовину лысой головы, объявляет старейшина Балфур, словно его слова перечеркивают все то, чему они позволили случиться.

– Ага, придумайте что-нибудь еще, потому что этому не бывать.

– У тебя нет причин бояться. Тебе не грозила реальная опасность. Можешь быть уверена, что ты в безопасности, – самозабвенно и снисходительно продолжает старейшина Балфур.

Безо всякого предупреждения я посылаю в его направлении всплеск Боевой магии. Я связываю магию с тем же заклинанием, которое использовал на мне Мэрилин Мэнсон. Старейшина Балфур начинает брызгать слюной, а затем перестает издавать какие-либо звуки, начиная краснеть. Его руки вытягиваются вдоль тела, а пальцы беспомощно хватаются за бедра. Старейшина Альбрехт единственный, кто реагирует мгновенно и отправляет в мою сторону вспышку чего-то бордового. В ту же секунду, когда его магия соприкасается со мной, появляются мои щиты, и она угасает, не причинив вреда. Я отпускаю магию, которая душит старейшину Балфура, и он тут же склоняется, хрипя и пытаясь снова наполнить свои легкие воздухом.

– Наглая соплячка, как ты смеешь нападать на старейшину! Я мог бы казнить тебя за это! – выплевывает старейшина Балфур между хриплым кашлем.

– Что? Неужели вы не чувствовали себя в безопасности? – снисходительно восклицаю я, обращаясь к старейшине Балфуру тем же тоном, каким он до этого говорил со мной. Высокомерный мудак. – Уверяю вас, вам не грозила опасность, вы в полной безопасности.

Он прожигает меня убийственным взглядом, но переадресует свой гнев, когда старейшина Найпан начинает смеяться.

– Тут она права, Филипп, – говорит он старейшине Балфуру и снова поворачивается ко мне. – Ты можешь доверять нам, Винна. В конце концов, мы твои старейшины.

– И что же вы сделали, чтобы заслужить мое доверие? Вы перевезли меня сюда, словно шахматную фигурку, не заботясь о том, что я по этому поводу чувствую и чего бы я хотела. Вы смотрите на меня так, словно я эксперимент, который непонятно, идет ли неправильно или как надо, а еще вы просто сидели и наблюдали за тем, как кто-то, кого вы сами привели, нападает на меня.

– Мы не знали, что так случится, – защищаясь, встревает старейшина Клири.

– Ой, да черта с два. Думаете, я настолько идиотка, что не видела, как вы мысленно переговариваетесь? – По очереди прожигаю каждого из старейшин взглядом. – Как он мысленно общался с вами на протяжении последних трех часов? И то же самое он сделал перед тем, как попытался меня придушить. Как-то хреново вы демонстрируете свою культуру почитания женщин!

Улавливаю тихий хруст гравия под колесами автомобиля и быстро окидываю взглядом окружающее пространство, пытаясь понять, насколько трудно будет отсюда выбраться. Сурок по-прежнему лежит в отключке, и в моей голове проносится мысль, что кому-то стоит его проверить. Старейшины снова углубляются в очередную мысленную беседу, а Нэш, Каллан, Бэкет и Энох стоят в паре метров от меня. Паладин Эндер замечает мои расчеты и едва заметно улыбается, без единого звука произнося: «Вперед».

Я не раздумываю над его указаниями и ни секунды не колеблюсь. Срываюсь с места и бегу к дому, не обращая внимания на переполох, сразу же начавшийся за моей спиной. Провожу пальцем по рунам за ухом, командую:

«Освободите мне место и будьте готовы отсюда свалить».

Пробегаю через весь дом к входной двери и вылетаю наружу, не утруждая себя тем, чтобы ее закрыть. Белый внедорожник Райкера уже заведен, задняя дверь открыта и готова к моему появлению. Я влетаю внутрь, и Бастьен тут же притягивает меня на колени. За мной захлопывается дверь, и машина срывается с круговой дороги обратно по направлению к воротам.

Обвиваю Бастьена за шею и сворачиваюсь калачиком, и мне тут же становится спокойнее, чем когда-либо за последние сутки.

– Я жутко по вам скучала, ребята.

Загрузка...