Ковенант. Акрополь

Глава 19

Едва покинул портал, как взгляду открылась яркая зелень листвы вековых дубов, черная вода заполненного желтыми кувшинками канала, по которому плывут два белых лебедя, подернутое дымкой облаков синее небо — неуловимо знакомое место. Планировка парка, канал с островком, широкий пруд небольшой бело-розовый павильон вдали, это все похоже на…

Сбоку от меня раздался испуганный девичий вскрик и совсем рядом мелькнула серебряная тень — с треском кустов и трелью звонка прогулочный велосипед съехал с парковой дорожки, а едущая на нем светловолосая девушка упала. Было видно, что расцарапала коленки и руки, а судя по болезненному шипению еще и сильно ушиблась.

Бормоча извинения, я подошел ближе и протянул руку, чтобы помочь девушке подняться, но едва глянув на меня снизу-вверх расширившимися от удивления глазами, на свои ссадины внимание она обращать перестала.

— Максим?

Знакомое, обрамленное длинными светлыми волосами лицо с ясными глазами, знакомый наряд — белое платье с красно-синей оторочкой.

— Лада? — вспомнил я славянскую девушку-берегиню, впервые встреченную в президентском дворце.

— Максим, ты вернулся! — взяв предложенную руку, девушка легко поднялась и неожиданно бросилась мне на шею, крепко обнимая.

Да, похоже меня не было довольно долго, раз она успела соскучиться настолько, что без раздумий обняла — все же мы с ней не настолько близко общались, чтобы демонстрировать подобное через пару недель отсутствия.

— Давно мы ушли?

Словно не услышав мой вопрос, Лада поджала губы и отвела ясные глаза, вновь зашипев от боли. Сосредоточившись на последствиях падения, она провела рукой над своими ссадинами, мгновенно исчезнувшими.

— Лада? Мы давно ушли? — вновь спросил я.

— Пойдем во дворец! Я позову Даню, там и поговорим, — слегка виновато улыбнулась девушка.

— Хорошо, пойдем, — не стал я настаивать. Столько ждал возвращения, не вижу причин еще немного подождать. Но уже понял, что Саргон отправил меня в «подходящее время и в подходящий момент» явно дальше нашего исчезновения, несколько лет здесь точно прошло.

Парк сразу показался мне знакомым, потому что упомянутый Ладой дворец оказался Бельведером — я появился совсем неподалеку. Вместе с берегиней, чей прогулочный велосипед я катил, положив кейс с броней на раму, мы поднялись на дворцовый холм.

Обратил внимание, что окружающие пейзажи при сохранении общей планировки парка сильно изменились — сам дворец прежний, а вот кусты иначе подстрижены, деревья незнакомые, гравий не красно-коричневого, а неестественного черного цвета. Похоже парк серьезно реконструировали и очень возможно, что с моего ухода прошло не несколько лет, а может даже больше. Думать об этом было неприятно.

— Лада! — раздался в стороне громкий крик и обернувшись я увидел, как в нашу сторону из дверей дворца вышел незнакомый, но в тоже время удивительно знакомый мужчина.

— Макс, никаких эмоций! Сделай вид что ты тупой болванчик, — прошептала вдруг заметно взволнованная берегиня, похоже не ожидавшего увидеть здесь этого товарища.

— Лада, что за ерунда происходит! Кто тебе разрешил таскать клона по парку? — возмущенно сказал незнакомец знакомым голосом, взмахнув руками от избытка чувств.

Теперь я его узнал: Георгий Герасимов, бывший избранник Диспатера и мой бывший товарищ по команде. Выглядел он лет на тридцать, не меньше — еще и с аккуратной бородой, поэтому я его и не признал сразу. Черт-черт-черт, про «несколько лет» это я оптимистично еще грустил, здесь похоже лет десять-пятнадцать прошло.

В груди вдруг защемило — не оттого, что я осознал смысл слов Геры про клона — понятно теперь как функционирует вместе со «мной» управленческая модель Капитолийской триады, а потому что представил как здесь Алиса без меня все эти годы жила.

— Георгий, — между тем мило улыбнулась берегиня и поинтересовалась ангельским голосом: — Скажи, кто тебе разрешил разговаривать со мной в таком тоне?

— Лада, будь любезна объясниться! Мало того, что ты взяла клона, так ты взяла самого Юпитера, это ж додуматься надо! — так странно выглядящий повзрослевшим Георгий показал пальцем вверх. — Ты знаешь, что это запрещено, и я буду вынужден доложить об этом…

— Георгий, послушай меня, пожалуйста, — сказала Лада вдруг довольно жестким голосом, прерывая моего бывшего товарища по команде. — Если ты кому-нибудь об этом скажешь, я расскажу Даниле как ты ко мне грязно подкатывал, после чего ты будешь ползать в луже своей рвоты, дерьма и крови, собирая выбитые зубы сломанными пальцами. Понял? — на последних словах девушка как будто увеличилась в размерах, а голос ее словно громом прозвучал.

Несмотря на то, что Лада попросила меня изображать тупого болвана, сейчас я с трудом удержался после ее преображения. Гера такой выдержкой похвастаться не мог — его лицо заметно вытянулось, он аж отшатнулся — такой отповеди от столь милой девушки явно не ожидал. Да и никто, наверное, не ожидал бы.

— Что смотрим? — еще более жестко спросила его Лада. — Кругом шагом марш и скрылся отсюда, иначе горько пожалеешь, что вообще посмел на меня голос повысить!

Георгий, еще раз дернувшись как от удара, развернулся кругом и действительно торопливо ушел.

— Гандон, — негромко произнесла ему вслед Лада, а после обернулась ко мне. — Прости, нам нужно будет тебе многое объяснить, — снова передо мной милая и приятная берегиня с ясным взором и ангельским голосом.

— Понимаю…

Вновь виновато улыбнувшись и пожав плечами, Лада жестом позвала меня за собой. Во дворец и в спальный корпус не заходили — обошли по парковой дорожке. Вышли к большой, метров тридцать в диаметре, прозрачной и уходящей далеко вверх трубе, внутри которой располагалось сразу несколько лифтовых шахт.

— Велосипед здесь оставь, заберут, — попросила Лада, заставив дверь открыться легким жестом.

Мы сели в один из лифтов, который она отправила наверх, положив руку на мигнувшую панель. Продолжая на всякий случай играть роль бессловесного болвана — не зря мне Саргон мундир черно-золотой дал, в броне меня точно бы узнали как оригинала, я смотрел как удаляется земля, как меняется обзорная панорама. Внизу уже широко расстилались зеленые просторы дворцовых предместий Санкт-Петербурга, а вот вдали виднеется плотная застройка небоскребов, среди которых снуют вереницы летающих машин, похожих отсюда на маленькие точки.

Поднимались мы довольно стремительно, совсем скоро оказавшись на краю атмосферы, но подъем продолжался — пока лифт не привез нас на орбитальную станцию.

Планетарный лифт. Удивительное дело.

Следуя за Ладой по широким и пустым серо-белым коридорам, я катил за собой кейс с доспехами. Шли недолго, вскоре миновали распахнувшиеся двери и оказались в личных покоях берегини — ничем иным самая настоящая роща с журчащими ручьями и поющими птичками быть не могла. Подняв голову, увидел сверху прозрачный купол, за которым видна такая красивая отсюда Земля.

Пока шли через небольшую рощу по сторонам я не особо осматривался, все больше наверх на Землю и в темноту космоса смотрел, так что даже не сразу заметил, как мы подошли к хорошо спрятанному среди зелени дому. По стилю он напомнил мне особняк Саргона, только меньше размером.

— Все, здесь можно вести себя естественно. Чай, кофе? — повернулась ко мне Лада.

— Мне бы лучше немного объяснений.

— Даня объяснит, я не могу.

— Почему ты не можешь?

— Психологически не могу. Не хочу нести столь серьезный груз ответственности, — призналась Лада. — Оставь чемодан здесь, пойдем со мной, — показала берегиня, после через гостиную повела меня в кабинет.

Здесь у стены за ширмой обнаружилась капсула, крышка которой только что поднялась и в облаке пара появился Даня, который там внутри как будто на консервации находился. Он, как и Лада, внешностью практически не изменился — только морщинок вокруг глаз прибавилось, да помятым после капсулы выглядит.

Постояв немного, возвращая себе координацию движений — совсем как я недавно после портала, Данила сделал шаг вперед, покачнувшись и взявшись за специальные перила. Потом не глядя на нас прошел ко столу и налил себе воды, жадно выпил. И только после этого, игнорируя взглядом меня, посмотрел на берегиню.

— Лада, почему мне уже три анонимных источника сообщили, что ты сделала себе нелегального клона Юпитера, причем двое из доброхотов прямо намекали на твои с ним любовные утехи?

— Все не так, как ты думаешь.

— А как? — глаза Дани смотрели внимательно, губы сжались в тонкую нить. Причем на меня он по-прежнему даже взгляда не кинул, словно я здесь предмет мебели.

— Это Максим, — показала на меня Лада.

— Я вижу, что это Максим! — фыркнул Даня. — Ты мне объяснишь, зачем он тебе? Соскучилась? Я понимаю, что мы уже столько лет вместе, но мы же договорились всегда быть честными друг с другом! Если ты чувствуешь, что устала от меня, ты могла бы поговорить, мы бы вместе решили…

— Даня, это он.

— Кто он?

— Максим! Он снова здесь, он вернулся!

Повисло долгое молчание, во время которого Данила осмысливал сказанное.

— Кто вернулся? — наконец спросил он, уже глядя на меня.

— Даня, не тупи, — сказал я уже понимая, что здесь прошло скорее всего не десять лет, а побольше. Может быть лет двадцать, раз планетарный лифт сумели построить. Может быть лет тридцать. Или даже тридцать пять.

— Макс, это серьезно ты?

— Да, это серьезно я. Даня, скажи мне пожалуйста, какой сейчас год, где Алиса, и что произошло пока меня не было.

— Макс, братишка… Эм, лучше сядь, — Даня выглядел так, как будто призрака увидел. — Давай может чай, кофе?

— Не нужно не чая, ни кофе, спасибо. Ответь, пожалуйста, на заданные вопросы, — сохранять спокойствие получалось все сложнее.

Даня покачал головой, потом активировал голопроектор, на котором возникло изображение космической империи, иначе и не сказать. Хотя нет, не империя — КТР, Ковенант Терранской Республики.

В отличие от зеленых пикселей на древних экранах командного пункта на Алтае, здесь все было в нормальном виде и совершенно понятно, несмотря на широту масштаба карта читалась легко. Так, вот Доминион — наша полностью освоенная солнечная система, вот по краям семнадцать протекторатов, из которых одиннадцать автономных. Информационная сводка в углу сообщала, что всего Республика насчитывает двадцать семь обжитых планет, сто сорок семь освоенных для ресурсодобычи, девяносто девять изолированных Осколков и одну тысячу двести девяносто семь космических станций альвариумов, что бы это ни значило.

Дождавшись пока я подниму взгляд от карты, Даня заговорил.

— Отрытые и закрепленные после вашего перехода врата вели на Осколок ледяных пустошей, являющийся важным хабом с открытыми путями на многие планеты, вот только на этом Осколке о вас никто никогда не слышал. Кроме того, в тот самый момент как вы только-только ушли, на Земле моментально полностью исчез сумрак, из чего был сделан вывод, что сразу из ледяных пустошей вы ушли дальше куда-то в колыбель сумрака где его и уничтожили, но путь обратно потеряли. Мы собрали Экспедицию и высадились на ледяных пустошах Осколка. Не все были нам там рады и постепенно Экспедиция превратилась в Экспансию, а в результате… вот, — показал Даня на звездную карту. — Немного расширились.

— Год сейчас какой?

— Правит нами Триумвират — Капитолийская триада, ты их знаешь. Василиса Воронцова, Александра Ливия Джейн и ты. Вернее, твой клон, потому что…

— Я понял. Дальше, пожалуйста, — год я уже не требовал, видимо Даня хотел рассказать побольше о том новом мире куда я вернулся, чтобы не слишком меня шокировать.

Черт, черт, черт. Похоже здесь прошло лет пятьдесят, не меньше.

— Ты сам сказал мне и эфиопу с кануком, чтобы мы не шли против девчонок и сохранили мирное существование Ковенанта, и это был единственный вариант, при котором… — видимо, неправильно истолковав выражение моего лица Даня начал оправдываться.

— Даня, я понимаю. Продолжай.

— В общем, главный в Республике — официально, ты, возглавляешь Капитолийскую триаду. По факту большой политикой рулят Вася с Сэнди. На местах, особенно в автономных протекторатах, сильны элиты, мы их периодически перетряхиваем. Да, самое главное — когда мы закончили Экспансию, мы изолировали все пути, создав единую сеть в пространстве-времени. Так что никаких временных парадоксов, вне зависимости от местоположения планеты — у нас есть четыре даже в другой галактике, живем все одном часовом поясе по стандартному времени.

Даня закончил и прикусил губу, явно понимая, что тянуть больше нельзя и пора переходить к плохим новостям.

— Где сейчас Алиса никто не знает, она исчезла через двадцать три дня после того, как вы ушли. Возможно, Василиса или Анна знают, я слышал от них пару призрачных намеков, но это неточно, мог неправильно истолковать.

Двадцать три дня — именно столько субъективно прошло для меня лично с момента нашего ухода. Очень похоже, что по истечении двадцати трех дней здесь Алиса имела разговор с Кайсарой или Саргоном, после чего ушла или спряталась где-то во времени, чтобы не встретить меня здесь долгожительницей, старше на приличное количество лет. Я конечно специализируюсь на милфах, но всему есть предел — попробовал я мысленно пошутить с самим собой, но сразу понял, что шутка так себе.

— Ясно. Так год какой?

— Ну…

— Даня. Год.

— Официально триста одиннадцатый год Ковенанта. В привычном тебе летоисчислении две тысячи триста пятидесятый.

— Две тысячи триста пятидесятый… — медленно протянул я, понимая, что не зря мне Даня с Ладой кофе-чай предлагали, оттягивая момент. Триста одиннадцать лет, неплохо я по другим мирам прогулялся через пространство и время. Вернее, неплохой «подходящий момент, чтобы получить субъектность» для меня Саргон выбрал.

Несколько минут царило молчание.

— Здесь же многое поменялось, да? Сила ушла, Осколки теперь вошли в реку времени, но вы как-то победили смерть?

— Да. Квант души, — похлопал себе по затылку Даня. — Я только что просто поменял оболочку и сюда из Арагонского пути переместился, это как раз автономный протекторат в другой галактике.

— Ясно. С населением у вас здесь как? — спросил я просто для того, чтобы что-то спросить.

— Почти сто миллиардов, если с виртуальными душами то больше. Общество довольно своеобразно устроено, в двух словах не рассказать даже. А ты сколько прожил, пока по другим мирам путешествовал? Где остальные?

Подумал немного, обдумывая все последствия, я решил сказать правду.

— Сначала мы попали на Альбион, это действительно колыбель сумрака, который на самом деле чуждый нам инопланетный разум, в сути своей огромный паразит. Ушан остался там и по итогу получается, что сумрак уничтожил. Следующим миром была Российская Империя с боярами во власти, там остался Ярослав — ему там просто понравилось. Потом я попал в Акрополь к давшим нам силу богам, там погиб Слай. И за все это время для меня прошло двадцать три дня.

После моих слов повисло долгое молчание.

— Двадцать три дня… — протянул Даня, посмотрев на меня довольно странно.

Прекрасно его понимаю. В момент создания Земной Республики нам было по шестнадцать лет. Мне столько и осталось, а вот им на двоих с Ладой уже больше шести сотен. И сейчас, оценивая происходящее, Даня явно задумался, начиная понемногу переосмыслять свое ко мне отношение — мне никогда не было триста лет, но думаю к шестнадцатилетнему подростку я бы не стал относиться как к равному в подобной ситуации. А вот Лада, на удивление, смотрела по-прежнему, в ее взгляде ничего не изменилось.

— Как понимаю, сияния у вас здесь больше нет, как и божественных сверхспособностей? — спросил я у нее.

— Правильно, мы теперь сами себе боги.

— Ясно. Тогда необходимо упомянуть два момента, — посмотрел я уже Дане в глаза. — Первый: меня в детстве пичкали препаратами, но вместо того, чтобы превратить в дурака, сделали холодной аналитической машиной, при необходимости я могу отключать человеческие чувства и эмоции, руководствуясь лишь холодным разумом. Из этого следует второе: именно поэтому меня и выбрал как лидера настоящий Юпитер — автор откровения пророчества, с которого начался Ковенант, и с которым я беседовал буквально полчаса назад. Кроме него, я побеседовал с другими божественными сущностями, например с Афиной, после чего они отправили меня сюда, пообещав что при необходимости вернут мне силу для того, чтобы я мог подтвердить, что это именно я — тот самый Максим.

Думаю, такая версия звучит лучше, чем «патрицианка Кайсара играющая роль Афины помахала мне из бассейна, а некий Саргон угостил меня лимонадом и предложил почитать Хайнлайна».

— И третье: никуда прямо сейчас бежать и предъявлять права на управление миром я не собираюсь, не стоит ждать от меня импульсивных поступков.

— Это ты ему говори, — подняла руки Лада, показывая на Даню.

— Макс, да я…

— Даня, в твоем положении, с высоты прожитых лет я бы сам засомневался в моей дееспособности, так что без обид. И поэтому мне бы хотелось для начала в этом новом мире осмотреться и понять, что вообще произошло за прошедшее время. Вы мне поможете?

— Максим, конечно мы тебе поможем, — улыбнулась Лада. — Даня, есть идеи?

Подумав немного, Данила кивнул и легким жестом руки увеличил участок карты.

— Протекторат Путь Арагона, самый от нас отдаленный, отчего его сложно контролировать. Я изначально был против включения этих территорий в Республику, а теперь этот Арагон как чемодан без ручки — и нести тяжело, и выкинуть нельзя. Там сейчас самая слабая республиканская власть плюс некоторая неразбериха, зато в столице довольно молодая Звездная Академия, куда можно поступить без подтвержденной династической линии. Я там часто появляюсь, отправлю тебя туда как своего незаконнорожденного, например, — посмотрел Данила на Ладу, ожидая возражений, но та лишь кивнула согласно. — Вступишь на путь патриция, осмотришься понемногу в новых реалиях и когда решишь что достаточно, дашь нам знать.

— Со внешностью как вопрос решать?

— Установим тебе стек с квантом души, после возьмешь новую оболочку или просто эту изменим, как решишь. Только параметры скажи, какие хочешь.

— Ясно. Теперь расскажите, пожалуйста, более подробно про то как мир изменился и чего мне ждать.

Чай с кофе Лада все же принесла, и потом они мне долго и много с самого начала рассказывали о том, что произошло здесь без меня. И по мере того как я слушал, все чаще вспоминал и модель человеческого муравейника, для избавления от которой Саргон уничтожил купол на Альбионе, и все более ясно понимал смысл упомянутого им цивилизационного тупика со всеобщей кастрацией воли и переходом на инкубационное размножение специализированных особей.

— Макс, что-то не так? — скрывая волнение спросила Лада, почувствовав мое состояние.

— Все так, — пожал я плечами. — У меня один только вопрос: вы хоть понимаете, что именно за общество вы создали?