Подменыш. Красавец и уродина

Глава 2. Пригласительный билет

Сосед по парте припозднился со своими советами. Теперь сталкиваться с дурным характером красавчика Гарина Вете приходилось каждый день. Шла уже третья школьная неделя, а пакости от Артура не иссякали, напротив, множились по нарастающей. И самое ужасное заключалось в том, что на самом деле ей даже нравились его подколки и мелкие гадости. Хуже было бы, если б он вообще не обращал на нее внимание. Потому что с первого же дня в новой школе Вета все время думала об Артуре.

Нет, она не влюбилась, конечно – просто как-то не получалось думать ни о чем другом. И когда Артур в очередной раз устраивал ей неприятный сюрприз, ей даже начинало казаться, что и он так выделяет ее из всего класса. Хотя бы за ее неповторимое уродство, что ли.

А еще Вета почти забросила занятия, не слушала учителей, домашние задания делала больше по инерции. Пора было браться за ум, пока четверки в дневнике не появились.

Однажды она всю перемену проторчала в школьной библиотеке. А когда со звонком вбежала в класс и привычно протянула руку к ножке парты за своим рюкзаком – пальцы нырнули в пустоту. Вета заглянула под стол, убедилась, что рюкзака там в самом деле нет, и вопросительно посмотрела на Бориса. Обычно он перемены просиживал в классе с книгой и теперь косился на девочку с очень сконфуженным видом.

– Знаешь, где мой рюкзак? – спросила шепотом, потому что учительница химии уже начала урок. А химичка – это не то, что физик. При ней дисциплина в классе была идеальная, никто даже шелохнуться не смел, дышали через раз.

Вместо ответа Шварц наставил указательный палец куда-то в потолок. Вета посмотрела наверх – и тихо ахнула. Ее новенький бежевый рюкзачок висел на лампе, зацепившись за ее острый край одной лямкой.

– Прости, – шепнул ей в ухо сосед. – Я пытался ему помешать…

– Артур, – выдохнула Громова.

– Тихо, – предупредил ее Боря. – А то химичка озвереет и не станет разбираться, кто виноват. Делай вид, будто у тебя все в порядке.

Он тайком передвинул на ее половину запасную тетрадку и ручку, чтобы пустое место на парте не бросалось в глаза.

Большую часть урока все было нормально. Но потом учительнице вдруг понадобились тетрадки с лабораторной работой, и она начала собирать их лично, подходя к каждому ученику. Если тетради не было, вместо нее в стопку отправлялся дневник.

– Ну, Иветта, а где же твоя тетрадка? – спросила химичка, останавливаясь рядом с их с Борей партой.

– Она… – замялась Вета и украдкой покосилась на потолок, – она, понимаете…

– Доставай скорее тетрадь, не задерживай меня, – поторопила ее учительница. – Не сомневаюсь, что у тебя там все идеально, но порядок для всех одинаков.

И, словно услышав ее призыв, рюкзак тут же рухнул вниз прямо на пышный узел на голове у химички. Конец урока Вета провела в кабинете директора.

Директор Антон Петрович, конечно, и без ее объяснений догадался, что не сама девочка закинула свой рюкзак на лампу. Но, как человек принципиальный, все равно долго и нудно отчитывал ученицу – за своими вещами нужно следить.

Когда Вету, наконец, отпустили на свободу, уроки в ее классе уже давно закончились, и одноклассники разошлись по домам. В пустой раздевалке она сняла с крючка куртку, сменила туфли на кроссовки и медленно вышла из здания гимназии. А там мгновенно превратилась в соляной столб, потому что в центре школьного двора стоял Артур в окружении человек пяти-шести ее одноклассников, в основном девчонок. В первый момент Вета хотела поскорее шмыгнуть обратно и спрятаться, к примеру, в школьном туалете. Но ноги ее словно приросли к порогу.

Гарин в сторону гимназии не смотрел – он оживленно болтал с девочками, с Марго Ивановой и ее высоченной и очень худой подружкой, кажется, Ларисой. Вета вообразила себе, что, если стоять тихо и без движения, Артур ее не заметит, зато она сможет хотя бы несколько минут спокойно глядеть на него. Все, чего ей хотелось в последнее время – это просто однажды насмотреться вволю на его лицо, не ожидая презрительного окрика.

Но Громова ошиблась в расчетах: уже через секунду глазастая Иванова потыкала розовым ноготком в ее сторону, и Артур крутанулся на каблуках. Миг – и его красивое лицо исказилось гримасой отвращения. Еще миг – и вот он уже рядом, смотрит на нее в упор, кривит бледные губы.

– Что, заложила меня директору? – спросил звенящим от злости голосом. – Долго же ты у него распиналась… Мы даже ждать замерзли. Небось всех собак на меня навешала, а, Громова?

– Ты же знаешь, – негромко, одними губами ответила Вета, – я ничего про тебя не сказала.

– А что ты ему наплела? Будто твой рюкзак сам взял и запрыгнул на лампу?

– Я ничего не плела. Откуда мне знать, как он туда попал? Просто молчала.

– Не хватило фантазии что-нибудь умное придумать? – продолжал измываться парень. – А еще отличница! Хочешь, чтобы теперь весь класс по очереди таскали к Антошке в кабинет?

– Да она же в тебя втрескалась, Гарин! – взвизгнула подоспевшая Иванова. – Она кого угодно заложит, но только не тебя!

– Эта правда? – спросил Артур с таким выражением на лице, будто Марго обвинила Вету в омерзительном преступлении.

– Нет! – вскрикнула девочка и покраснела так, что заболели щеки, заныло в висках.

А одноклассники уже наступали на нее со всех сторон, гоготали и что-то выкрикивали. Вета рукой прикрывала лицо и не заметила, откуда рядом образовался Борис Шварц. Он схватил девочку за плечо и потащил прочь от школы, неумело расталкивая ребят. Вслед им полетели совсем уж оскорбительные реплики и предположения.

– Откуда ты взялся? – спросила Вета, тяжело переводя дыхание. Они уже выбрались со школьного двора и теперь шли вдоль оживленного проспекта.

– Я вообще-то ждал тебя, – отчитался Боря. – Напротив кабинета директора, чтобы проводить. Только, наверное, зачитался и не заметил, когда ты вышла.

Вета тихонечко хихикнула – в этом ответе был весь Шварц. Она, конечно, была благодарна даже за такую поддержку, и не решилась отказать, когда парень вызвался проводить ее до дома. Тем более, что он уже заходил к ней как-то раз за книгой, тогда же познакомился с родителями. Вета даже позволила нести злополучный рюкзак с оборванной лямкой.

Хотя на самом деле ей очень хотелось остаться в одиночестве. Во-первых, чтобы не нести невыплаканные слезы домой, во-вторых, Вета прекрасно знала, что Борис ухаживает за ней всего лишь из солидарности. Просто чувствует в ней родственную душу, подругу по несчастью – его тоже вечно задирали Артур и его компания. Осознавать это было не слишком-то приятно.

Вот и ее дом. Вета протянула руку за своим рюкзаком, но Боря медлил, обдумывал что-то. А потом заявил нечто неожиданное:

– Знаешь, пожалуй, тебе не стоит завтра появляться в школе.

– Что за ерунда? – изумилась Громова. – В жизни прогульщицей не была и не собираюсь!

– Но это же только на один день! Завтра у меня будет одно важное дело, – принялся уговаривать ее одноклассник. – Я никак не могу его пропустить, да и в гимназии уже отпросился. А без меня Артур тебя вообще по стенкам размажет.

– Но почему? – удивилась девочка. – Ведь я не заложила его директору!

– Вот за это он будет тебе мстить особенно жестоко, – покивал со знанием дела Шварц. – Уж лучше бы заложила. Гарин у нас моральный урод, не разобралась еще? Ну так что, сможешь прожить без школы один только день?

– Я не знаю, – уклонилась она от ответа. – Мне не хотелось бы без веской причины пропускать занятия. Вдруг родители узнают? Они, знаешь ли, к такому не приучены.

Не говорить же напрямую, что от Борькиного присутствия никакой особой помощи, разве что моральная поддержка.

– Позанимайся сама, посиди в библиотеке! – никак не отвязывался Борис. – И вообще, Вет, давно собирался тебе сказать: не отвлекайся ты на всю эту муру. Сосредоточься на том, чего хочешь сама – и добивайся этого, так мой отец всегда говорит. Если, конечно, уже определилась, чего хочешь.

– Я-то знаю, чего я хочу, – бормотала Громова себе под нос, плетясь на свой этаж. – Только мое хочу не желает знать меня.

В гимназию на следующий день Вета, конечно же, пошла. Ей, отличнице с девятилетним стажем, и в голову не приходило, что можно пропустить занятия из-за такой ерунды, как травля одноклассников. Но дошла только до железного забора, ограждающего школьный двор.

А оттуда девочка увидела нечто такое, отчего разом застыла на месте, даже согнула ноги в коленках, чтобы голова предательски не торчала над оградой. У входа в здание гимназии стоял Артур и нетерпеливо поглядывал то по сторонам, то на электронные часы над порогом. Он уже успел скинуть куртку и где-то оставить рюкзак, а сейчас налегке явно поджидал кого-то. Чуть в сторонке маячили громилы-баскетболисты, те самые, с которыми Вета так неудачно схлестнулась в первый день в столовой. Время от времени они о чем-то спрашивали Артура, и тогда он досадливо морщился и начинал еще быстрее крутить головой.

«Они сговорились! – догадалась Громова. – Наверняка эти типы не пропустят меня в школу, пока не усадят в какую-нибудь лужу. Или вывернут в нее содержимое рюкзака».

Ночью был проливной дождь, и уж чего-чего, а луж на школьном дворе хватало.

Вот тут девочка вспомнила предостережение Бориса и решила, что, пожалуй, он оказался прав: ей не стоит сегодня идти на уроки. Одно дело одноклассники, совсем другое – эти огромные парни, на вид законченные уголовники. Уж если их сам Артур боится! Лучше прогулять денек, чем оказаться перед ними совсем беззащитной. Хотя от Шварца, конечно, в такой ситуации толку никакого, но ведь не станут же они караулить ее каждый день? Завтра подыщут себе другое развлечение.

Она осторожно начала свое отступление, и пятилась до тех пор, пока не добралась до другого забора, паркового. Дыр в нем хватало, и скоро здание гимназии из золотистого местного камня исчезло за стволами старых дубов и лип. Тогда только Вета выдохнула, низко опустила голову и побрела по аллеям, уходя все дальше в самую глубь парка. Ей совсем не хотелось попасться на глаза знакомым родителей, ведь через парк полгорода ежедневно ходило на работу и обратно.

Городок, в котором жила Вета, был старинный, а парк – большой и запущенный. Когда-то здесь жили цари, по аллеям гуляли нарядные фрейлины, охотники со сворами собак проносились на легконогих конях в сторону густого леса, полного добычи. Девочка с детства любила бродить по парку, особенно осенью, когда дорожки и газоны сливались в сплошной разноцветный ковер. Сейчас листьев под ногами было еще совсем немного, но зато это были самые красивые, с верхушек деревьев, багровые с золотыми вкраплениями, словно пропитанные насквозь воздухом и солнечным светом.

Вета шла по берегу озера и рассматривала листву под ногами. Она гуляла уже без малого два часа, руки без перчаток заледенели, ботинки промокли насквозь. И вдруг среди листьев и влажной травы что-то глянцево сверкнуло на солнце. Девочка опустилась на корточки и разглядела под кленовым листом сложенный вдвое листок бумаги, на котором было что-то написано. Взяла осторожно в руки: он оказался твердым, блестящим, по периметру украшен затейливой вязью. В центре значилось:

Пригласительный билет

Заинтригованная Вета билет немедленно развернула. Внутри обнаружился текст, весь в причудливых завитушках, выполненный как будто бы пером с зелеными чернилами:

«Дорогой друг!

Приглашаем тебя на торжественное открытие подземного хода под озером. Ты сможешь увидеть самый древний исторический памятник нашего города, одним из первых пройти по нему, а обратно вернуться на лодке. Ждем тебя в четверг 22 сентября ровно в одиннадцать часов утра на берегу Серебряного озера, напротив лодочной станции».

Вета обрадовалась: теперь не придется болтаться по парку до обеда, а можно поучаствовать в чем-то на самом деле интересном и познавательном. Хорошо бы еще в туннеле под озером оказалось хоть чуточку теплее, чем на улице. Странно, конечно, что такое торжественное событие происходит в будний день, да еще утром. С другой стороны, это и хорошо – там точно не окажется никого из знакомых ее родителей. Наверняка нагонят каких-нибудь школьников. Девочка посмотрела на часы – до начала мероприятия оставалось всего лишь десять минут. И бросилась бежать в сторону Серебряного озера.

На месте сбора уже топтались люди, но совсем немного, человек десять. Все примерно ее возраста, значит и впрямь билеты распространяли по школам. На спуске к озеру, внутри грота, выложенного из золотистого туфа, чернел вход в туннель, обычно накрепко запечатанный огромным замком. Вета остановилась в сторонке, чтобы никто не успел ехидной репликой по поводу ее внешности испортить ей настроение, и без того неважнецкое. И вдруг услышала:

– Ветка! Ты что здесь делаешь?

Рядом с ней откуда-то появился Борис Шварц. Выглядел он очень удивленным, и, кажется, обрадованным.

– Сам сказал мне сегодня не показываться в школе, – пожала плечами Громова. – А это, наверное, и есть твое важное дело?

– Точно, – подтвердил приятель. – Я ведь хожу в клуб любителей родного края, ну, там мне и выдали билет. Конечно, я бы с радостью позвал тебя, но, понимаешь, пригласительных было мало, и непонятно, по какому принципу их вообще раздавали… А я уже давно интересуюсь этим подземным ходом. Ты знаешь, что в древние времена наш город защищала крепостная стена без всяких ворот, а жители ходили туда-сюда только под озером? Вход в туннель был надежно спрятан, поэтому городок никто не мог захватить. Только с этим туннелем дело нечисто…

– Почему? – тут же загорелась Вета. Она очень любила все необычное, таинственное.

– Ну, понимаешь, его ведь уже реставрировали несколько раз. В прошлом году тоже было торжественное открытие. Я хотел пойти, но не достал пригласительного. Думал, не проблема, потом схожу. Но на следующий день туннель затопило, и его опять закрыли на целый год. И вот теперь – очередное открытие.

– Надеюсь, хоть сегодня его не затопит, – поежилась девочка и даже отступила на пару шагов от темного провала.

– Я тоже. Кстати, ты как собираешься туда попасть? – встрепенулся Борис. – У тебя ведь нет пригласительного, а без него точно…

– А вот и есть, – Вета помахала глянцевой картонкой перед длинным носом одноклассника. – Нашла в парке. Какой-то ротозей обронил.

– Здорово…

Говорить больше было не о чем, и Вета стала рассматривать других приглашенных. Кажется, никто из них особо не радовался возможности попасть внутрь памятника истории. Лица у ребят и девочек были озябшие, сонные, и… некрасивые. Похоже, все вокруг – такие же бедолаги, заучившиеся до посинения ботаны, как и они с Борисом.

– Слушай, а все остальные тоже из этого твоего клуба? – спросила она.

– Нет, только я один. А что?

– Ничего. Просто они как-то подозрительно похожи на нас с тобой.

– Чем похожи? – близоруко закрутил головой Шварц. – Они все парами?

– Нет, они все уроды, – буркнула себе под нос Вета.

Но Боря услышал – и очень удивился:

– А почему тогда на нас похожи? Ты же не уродка. Ты очень даже симпатичная.

– Спасибо, – вздохнула девочка. – Слушай, а очки тебе не пора менять?

В этот самый момент их всех позвали ко входу в туннель. Там уже застыли наготове двое мужчин, одетых, наверное, на случай дождя или возможного прорыва воды в длинные плащи с остроконечными капюшонами и высокие ботинки со шнуровками. Лиц их Вета не видела, да особо и не вглядывалась. Требовалось только показать свой билет и забиться в маленький накопитель перед пока закрытыми арочными воротами, сплошь из железных завитушек. И это было очень вовремя, – снова начал моросить противный сентябрьский дождик.