Подменыш. Красавец и уродина

Глава 3. Костры в темноте

Но вот наконец ворота распахнуты. Вета ощутила запах затхлости, влажной земли и еще чего-то необычного, волнующего – возможно, так пахла старина. Она ступила в гулкое пространство подземного хода и удивилась тому, как он был освещен: вдоль стен под самым сводом жарко пылали факелы. Неужели пожарные такое разрешили?

Наверное, факелы должны были произвести впечатление на посетителей, тем более что в подводном туннеле кроме них не наблюдалось ничего интересного. Разве что какие-то древние письмена выделялись рельефно на каменных стенах. Борис тут же начал энергично зарисовывать их в тетрадку, а Вета стояла рядом и тихо злилась, потому что из-за его энтузиазма на них то и дело натыкались другие ребята.

Потом девочка решила, что так даже лучше – пусть уж пройдут вперед, тогда на нее точно никто не станет обращать внимания. Когда все, кого она успела заметить на берегу, обогнали их, Вета вгляделась в опустевший туннель – и вздрогнула. Там в полутьме явно таился кто-то, не стремился к ним приблизиться, намеренно замедлял шаги, а теперь и вовсе пятился. И этот кто-то показался смутно знакомым, но скрылся так быстро, что она просто не успела его разглядеть.

У Веты от волнения даже зубы застучали. Неопознанный кто-то мог доложить ее родителям, где она шляется вместо занятий в школе. Она оторвалась от Бориса, ускорила шаг и враз обогнала всех идущих. Даже экскурсоводов в надвинутых по глаза капюшонах, которые почему-то даже не пытались ничего им рассказывать.

Но вот впереди показались еще одни ворота, кованые, монолитные. И такие тугие, что в одиночку не справиться, пришлось ждать сопровождающих. Когда их открыли, девочка увидела мокрые кусты и поникшие печальные деревья, разом утратившие под дождем шарм осенних одеяний. Туннель вывел их на берег возле лодочной станции, закрытой сегодня для обычных посетителей, о чем свидетельствовала табличка на кассе. Вета удивилась, почему никогда прежде не замечала здесь входа в туннель, и еще тому, что за время их экскурсии на улице сильно потемнело. А ведь еще даже полдень не наступил! Солнце не пойми куда закатилось, и небо выглядело хмурым, предзакатным. Возможно, во всем были виноваты так и не пролившиеся до конца тучи.

На воде покачивались готовые к отплытию лодки. Громова дождалась Бориса и запрыгнула вместе с ним в самую последнюю, хотя сильно сомневалась, умеет ли он грести. Ничего, она и сама как-нибудь справится, плыть тут всего ничего. Один из мужчин-экскурсоводов отвязал их транспорт и ногой оттолкнул от причала. Девочка потянулась ко вставленным в уключины веслам…

И в этот момент лодка заходила ходуном, потому что в нее кто-то прыгнул с берега. Вета чуть не завопила на все озеро от изумления: это был Артур Гарин. Так вот кто выслеживал их в туннеле! Теперь он вальяжно расположился на корме и глядел на нее так злобно, что у девочки напрочь исчезло желание куда-то плыть. А вдруг на середине озера он начнет раскачивать лодку или подерется с Борисом? Она, конечно, не боится воды, но ведь в коварном Серебряном озере не рискуют плавать даже самые опытные спортсмены. Уж лучше вернуться к берегу, да и до школы (где Вета все же твердо решила побывать, хоть на последнем уроке, для очистки совести) отсюда ближе. Но, как ни старалась, как ни налегала на весла – развернуться не получалось. Шварц, остолбеневший при виде Артура, был ей не помощник.

– Зачем ты увязался за мной? – спросила она, клацая зубами от волнения и холода.

– Да вот, увидел, что ты несешься, как заяц, подальше от гимназии, – ухмыльнулся Гарин. – Точнее, пятишься, как рак. А я как раз сегодня планировал разобраться с тобой окончательно. Запомни: от своих планов я не отступаю никогда.

– Как это – разобраться? Убить, что ли?

– Разобраться – это значит, объяснить тебе, что можно, а что нельзя делать в нашей школе.

– Эй, слушай, отвяжись от нее, – вышел из ступора Борис. – Она же ничего тебе не сделала.

– Заткнись, урод, – отмахнулся от него Гарин. – Лучше хватай весла и постарайся грести, пока я не выкинул тебя из лодки. А я поболтаю с Громовой.

– Так что же можно делать в этой вашей школе? – спросила Вета. Она из последних сил пыталась выглядеть спокойной.

– Лучше запомни, чего нельзя. Строжайше запрещается даже смотреть в мою сторону.

– Я и не смотрю!

– Пялишься на всех переменах! Я уж из скромности молчу про физкультуру. На уроках вечно крутишь своей косматой головой. После уроков ждешь меня в раздевалке, при этом делаешь дурацкий вид, будто разошлась молния на куртке или ботинок развязался, – методично перечислил все ее преступления Артур.

– Но что такого ужасного в моих взглядах? – опуская голову и отчаянно стараясь не заплакать, прошептала Вета. – Ты ведь можешь просто не обращать на них внимания… ты и не обращаешь.

– Я-то могу, а вот другие… Неужели ты еще не сообразила, а, Громова? Любовь таких, как ты, к таким, как я – это сенсация, только очень поганая сенсация, и мне противно быть причастным к ней.

– Каких – таких? – снова влез Борис.

«Господи, какой дурак, ну зачем он это спросил? – внутренне зарыдала Вета. – Сейчас Артур скажет…»

– Таких стремных уродин, – сказал Артур.

Шварц вдруг подскочил на ноги, и лодка опасно зашаталась, заплюхала бортами по воде.

– Послушай меня! – заорал он срывающимся голосом. – Самый большой урод в нашем классе, да и во всей школе – это ты, Гарин, и просто удивительно, что этого никто до сих пор не заметил! И если ты еще хотя бы раз…

– То что тогда? – засмеялся Артур. Взялся за борта и начал еще сильнее раскачивать лодку, так что Боря отчаянно замахал руками в поисках опоры.

– Перестаньте! – завопила Громова. – Вы лучше посмотрите, как быстро темнеет! Сегодня у нас что, солнечное затмение в программе дня?

– Нет, я бы об этом знал, – тут же переключился Борис, с шумом рухнул на скамью и начал беспокойно оглядываться. Действительно, вокруг них уже сгущалась чернота, исчезли из виду оставленный берег, пристань, деревья. Вета посмотрела на другой берег, от которого они были дальше всех прочих лодок. И сразу увидела у кромки воды несколько высоких костров.

– Разве в парке можно жечь костры? – леденеющими губами прошептала она. – Это что-то очень странное творится…

Парни перестали собачиться и с полминуты молча озирались по сторонам. Потом Артур, потеснив Бориса, сам сел на весла, и через несколько минут их лодка почти догнала остальные. На берегу к тому времени разгорелась еще парочка огней.

Пристали они последними, а народу к тому времени скопилось уже порядочно. Вета сразу обратила внимание на людей, которые не участвовали в открытии подземного хода, но, возможно, собирались прямо сейчас развернуть перед приглашенными театрализованное действие. Все они – и взрослые и дети – были одеты в длинные плащи с капюшонами, в основном зеленых и коричневых оттенков. Но стояли не вместе, а по группкам: у каждого костра двое взрослых и несколько ребятишек. Меж кострами и по берегу носился крохотный человечек в соломенной шляпе, совершенно нелепой для местного климата в осеннее время года. Он встречал лодки, бесцеремонно принимал каждого новоприбывшего в объятия, хватал за руки и тащил к одной из группок.

Борис первый выбрался на сушу, и к нему тут же подскочил человечек. Привстал на цыпочки, чтобы дружески обнять за плечи, лицо его при этом оказалось на уровне Шварцевской груди. А потом потянул куда-то в сторону.

– Подождите! – уперся Борис. – Я тут с одноклассниками!

– Пойдемте же скорее! – взмолился человечек, гримасничая и подскакивая от нетерпения, соломенная шляпа взлетала над его головой в такт прыжкам. – Вы даже не представляете, как вас заждались! За вашими друзьями я вернусь буквально через секундочку. Ну же!

Боря оглянулся на Вету, пожал плечами и все-таки пошел следом за прилипчивым человечком. Девочка видела, как тот подвел его к одной из групп, вежливо раскланялся и обеими руками подтолкнул парня вперед. И тут же двое взрослых в плащах наперегонки бросились к Борису с широко распахнутыми объятиями, радостно запрыгала малышня.

– Вот черт, – прокомментировал Артур, во все глаза наблюдая происходящее. – Это что, слет сумасшедших? Куда ты меня заманила, Громова?

– Н-никуда я т-тебя не заманивала, – стуча от страха зубами, отозвалась девочка. – С-сам увязался. И я тоже не понимаю, что здесь происходит. Наверно, это какие-то знакомые Борьки по клубу этих… любителей.

– А ведь это даже не наш парк, – оглядевшись, заявил вдруг Гарин. – Как такое возможно, если мы всего-навсего переплывали озеро?

– Как не наш?

– А ты сама не видишь? Очки-то протри! Ни дорог, ни мостиков не видно, и деревья совсем другие.

Вета огляделась: действительно, вместо краснеющих кленов и древних дубов с медными шевелюрами их окружала почти тропическая растительность. В свете костров зелень казалась изумрудной – и никакого намека на осеннее увядание.

Тут она увидела, как к ним снова спешит человечек, и в панике ухватилась за ладонь Артура. Тому понадобилась ровно секунда, чтобы стряхнуть ее руку и отскочить за дерево. От брезгливости или от страха – лучше не знать.

– Сударыня! – ласково воскликнул человечек, обнимая Вету. – Как же я рад вас видеть. Пойдемте скорее, вы остались последняя. Вас так сильно ждут!

И потащил оцепеневшую девочку к самому дальнему костру. Нет, страха она не испытывала. Просто не могла понять, происходит ли все это наяву, или ее попросту укачало в лодке. Ну, или как вариант: в подземном ходе скопился какой-то опасный газ, они все лежат там отравленные и видят глюки.

У костра стояли, крепко держась за руки, мужчина и женщина. Двое ребят лет пяти и восьми цеплялись за их плащи и вставали на цыпочки, чтобы лучше рассмотреть идущих к ним.

«Какие же странные у них лица! – вдруг подумала Вета. – Нельзя сказать, чтобы уродливые, совсем нет. Может, даже очень красивые. Только какие-то странные. Диковатые. Наверняка на улице на них пялятся так же, как и на меня».

Человечек подвел ее к костру, подтолкнул вперед, а сам начал отступать, что-то бормоча себе под нос про суету и ужасное утомление. Но мужчина и женщина не обращали на него никакого внимания. Они смотрели только на Вету, и с каждым мгновением лица их становились все более несчастными.

– Эвалонг! – завопил вдруг мужчина, с трудом отрывая взгляд от девочки. – Вернитесь немедленно!

– А? – человечек бросился обратно к костру, стремительно перебирая короткими ножками. – Что-то случилось?

Мужчина схватил человечка за плечо и пошептал ему на ухо, а женщина закрыла лицо руками и громко заплакала. Вслед за ней захныкали малыши.

– Да не может быть! – в ужасе возопил человечек, хватаясь руками за шляпу и оставляя в хрупкой соломе ровно десять дыр. Затем одним прыжком оказался рядом с Ветой. – Это какое-то недоразумение, не иначе! Сударыня, не изволите ли показать ваш пригласительный билет?

Она похлопала себя по карманам куртки, и в одном из них услышала хруст бумаги. Достала измятый пригласительный и продемонстрировала его человечку.

Тот так и вцепился длинными хрупкими пальцами в бумагу.

– Боже мой! – снова завел он через мгновение. – Какой ужасный случай! Скажите, милая, где вы раздобыли вот это самое приглашение?

– Нашла в парке, – ответила Вета и выпятила подбородок, давая понять, что не совершила ничего преступного.

– О, какой кошмарный ужас! А не видели вы случайно, кем и при каких обстоятельствах этот билет был обронен… утерян?

– Нет, не видела, – отрезала девочка. – Поблизости в тот момент совершенно никого не было. Может, он там даже с прошлого дня там лежал, я не знаю.

– Прошу минуточку, – простонал человечек. И умчался куда-то вместе с ее пригласительным. Взрослая пара и малыши застыли у костра в самых горестных позах и на Вету больше не смотрели. Она отступила в темноту, раздумывая, не сбежать ли отсюда. Само собой, отыскав сперва ребят.

И тут она почувствовала, как кто-то трясет ее за плечо. Обернулась – рядом стоял Борис. Вид у приятеля был озадаченный и одновременно радостный в степени ликования.

– Вета, – заговорил он. – Ты права, тут происходит что-то ужасно странное. Те люди сказали мне, будто они – мои настоящие родители, и что я, наконец, вернулся домой. Наверное, это очень странно, но я почему-то им верю. Они так восхищаются мной! Говорят, что я очень умный и… красивый. И что они гордятся мной. А те, к которым тебя отвели, как они?..

– Они, похоже, более адекватные, – ядовитым голосом ответила девочка. – При виде меня сразу начали рыдать и возмущаться. Слушай, Борька, неужели ты не понимаешь, что нас тут просто дурачат? Если не хуже. Нам нужно как можно скорее уходить отсюда!

– Странно, – все тем же заторможенным голосом произнес Шварц. – Когда я смотрю только на тебя, то и сам понимаю, что мы попали в заварушку и надо уносить ноги. Но вот когда разговариваю с теми людьми, или просто смотрю по сторонам, – мне кажется, что все так и должно быть. Как будто я всегда знал, что окажусь здесь… Нет, никакой наркотик таким образом подействовать не может, – пробормотал он себе под нос.

Вета тоже огляделась по сторонам. Маленький человечек у соседнего костра теперь разговаривал с теми людьми, которые зачем-то объявили себя родителями Бориса. Судя по их лицам, рассказывал им нечто ужасное.

– А куда подевался Артур? – вдруг припомнил Боря. – Слушай, если он вдруг растаял в воздухе, то мне тут еще больше нравится.

– Ага, сейчас сам у меня растаешь, – прошипел Гарин, выступая из-за дерева. – Я не понял, мы собираемся тут торчать, или будем сматываться по-быстрому?

– Странно, что ты сам до сих пор не сделал ноги, – вздохнул Шварц. – Не нашел нужного направления?

А к ним уже спешил человечек.

– Я все уладил, – на ходу приговаривал он, задыхаясь и обмахиваясь шляпой. – Вы, милая барышня, пока останетесь в компании своего друга и его семьи. Завтра мы постараемся во всем разобраться, если получится – исправить. Боже мой, какое горькое несчастье, – не сдержавшись, снова пробормотал он, закрыл руками лицо.

– А он куда? – спросил Борис, указывая на Артура, который на этот раз не успел укрыться за деревом.

– Он?! – человечек убрал от лица руки и открыл глаза, а потом широко их распахнул. – Позвольте, а вы кто такой будете? Как вы сюда попали, молодой человек?

– По пригласительному, как все, – голосом, полным ледяного презрения, ответил Гарин.

– Но, позвольте, ведь это лживое вранье! – завопил Эвалонг, в даже замахал на парня руками. – Никакого пригласительного у вас не было и быть не могло! Зачем вы пролезли сюда? О, ужас, ужас, что вы натворили!!

– Да что я натворил?! – нервно вскрикнул парень.

– Лучше вам пока не знать об этом, – печально молвил человечек. И вдруг негромко и тонко свистнул. Через мгновение на поляне появилось еще несколько мужчин. Плащи у них были багряно-красные. Оружия никакого в их руках Вета не заметила, но сразу догадалась, что это местные стражники. Они молча встали по обе стороны от Артура.

– Вам придется пойти пока с ними, – сказал, отводя глаза, человечек. – Вопрос с вами тоже будет решаться завтра. Уведите же его!

– Эй, постойте, – запротестовала Вета. – Мы все вместе сюда попали, и хотим до выяснения остаться тоже вместе! И вообще, это я его пригласила. Я же не знала, что возникнут такие строгости с пригласительными. Там и народу-то было всего ничего.

– Мы во всем разберемся, – тусклым голосом проговорил человечек. – Но юноше оставаться с вами никак нельзя. Дело слишком серьезно. Этот человек… – начал он, но затем пристальнее вгляделся в лицо Артура и вдруг поправил сам себя изумленным голосом:

– Э-э, а ведь даже и не человек, как я теперь вижу. Что ж, тем хуже. Ему придется провести эту ночь отдельно от всех прочих. Уводите.

– Нет! – закричала Громова. Но ее уже никто не слушал. Двое стражников подхватили Артура под руки и вдруг исчезли вместе с ним так же стремительно, как и появились.

Рука сама потянулась к мобильному телефону: немедленно звать на помощь родителей, полицию, кого угодно! Но сигнала не было, даже табло почему-то не зажглось. Девочка закрыла лицо руками и тихо заплакала от бессилия.